Вличение ✔
Цзинь Лин сам не ведает, что творит, когда подходит к чужому матрасу и опускается на него коленями. "Я только... никто не узнает. Я должен понять, почему от него всегда исходит такой аромат".
Это сводило с ума при каждой встрече; Сычжуй пах так притягательно, что Цзинь Лин отвлекался, не слышал, что говорит адепт ордена Гу Су Лань, застывая и пытаясь понять, что же такого в этом удивительном запахе, что он не может сосредоточиться ни на чем другом. Из-за этого он отвечал невпопад, смущался, розовел и злился, кричал на всегда сдержанного Сычжуя, а тот извинялся перед ним, хотя ни в чем виноват не был. Невыносимый тип! Вот как можно спокойно реагировать, если на тебя наорал тот, кто сам тебя только что не слушал? Это выводило из себя еще сильнее, потому что в душе поднимался стыд, а Цзинь Лин не собирался никому показывать, что чувствует вину за свои слова и поступки, так что начинал шуметь еще сильнее. В такие моменты Лань Цзинъи громким шепотом объявлял, что "юная госпожа сегодня не в духе", и более воспитанный Сычжуй поправлял друга или снова извинялся, но уголки его губ трогала улыбка, от чего Цзинь Лин холодел внутри - меньше всего ему хотелось, чтобы сдержанный и такой взрослый Сычжуй потешался над ним и видел в нем избалованного наследника, а не равного себе заклинателя и воспитанника прославленного ордена.
Хуже всего было, когда во время съезда орденов Сычжуй, прибывший вместе с делегацией из Гу Су, застал Цзинь Лина на поле для тренировок и попросил его дать урок стрельбы из лука. Необходимость приблизиться вызывала у Цзинь Лина ужас, он мялся, показывал все издалека, а едва только подошел вплотную, чтобы поправить руку Сычжуя, как раньше поправлял его собственную руку дядя Цзян, Жулань не смог совладать с собой и прижался носом к волосам Лань Юаня, вдыхая влекущий его аромат.
- Мои поздравления, Сычжуй! - увязавшийся за ними Цзинъи никогда не упускал шанса поддеть Цзинь Лина, и этот случай исключением не был. - Кажется, ты пришелся по вкусу нашей юной госпоже, вон, как она к тебе льнет.
Лицо Цзинь Лина пошло красными пятнами: такого унижения, такого оскорбления он не мог вынести. Но самое ужасное было в том, что слова Цзинъи не были совсем неправдой, ведь он действительно прижимался к Сычжую и не испытывал при этом отвращения.
- Как ты смеешь! - Цзинь Жулань немедленно опустил руки и бросился в сторону. - Это мерзко! Я не собираюсь заниматься подобными вещами! Особенно с таким, как Сычжуй!
Спохватившись, Цзинь Лин посмотрел на Лань Юаня. Его охватил внезапный страх, что Сычжуй может принять это на свой счет, но тот лишь опустил лук и развернулся, чтобы не дать ссоре зайти слишком далеко.
- Цзинъи, - мягко произнес Лань Юань, и Цзинь Лин сглотнул, опасаясь нападок и с его стороны, ведь кому как не Сычжую было известно, что прикосновение было осознанным, а не вынужденным. - Не стоит задирать Цзинь Лина. Его орден гостеприимно принял нас...
- Заткнитесь! - больнее подколок Цзинъи были только попытки Сычжуя заступиться за него лишь ради поддержания отношений между орденами. - Обзываете меня, а сами... ведете себя, как обрезанные рукава! - выкрикнув это, Цзинь Лин кинулся прочь с тренировочного поля, не желая больше видеть этих двоих.
Позднее ему стало стыдно за свои слова и тем более за позорное бегство, но признавать свою неправоту он не собирался.
С того дня Цзинь Лин не видел Сычжуя, пока сегодня не столкнулся с ним на постоялом дворе, возвращаясь с неудачной ночной охоты.
- Очень жаль, господин, но все комнаты уже заняты, - немолодая женщина огорченно покачала головой и развела руками. - Видите, сколько народа, а комнат-то у нас мало. Не привыкли мы, что у нас заклинатели останавливаются. А тут за вечер вы второй, кто пожаловал.
- Да плевать мне! - рассердился юноша, недовольный перспективой остаться без крыши над головой ночью. - Плачу двойную сумму, но чтобы комната была! - Цзинь Лин полез за мешочком со слитками, но его руку остановили:
- Не стоит, - рядом возник Сычжуй, тут же убирая руку с его локтя и склоняясь в приветственном поклоне. - Молодой господин Цзинь. Прошу меня простить, но я нечаянно стал свидетелем вашего разговора. Моя комната достаточно просторна, и мы можем разместиться в ней вдвоем. Разумеется, если молодой господин Цзинь не возражает.
- Сычжуй? - Цзинь Лин осмотрелся, ища глазами Цзинъи и призрачного генерала, в чьей компании обычно путешествовал Лань Юань, но ни того, ни другого не заметил, а затем поспешно склонился в ответ.
- Вот и славненько, - решила за него хозяйка. - Комната - да, просторная, а матрас мы найдем, присаживайтесь пока, отдыхайте. И воды в бочку погреем, да.
Теперь же Сычжуй лежал, сложив руки на груди, даже во сне идеально ровный и бесконечно спокойный. Его одежда лежала ровной стопкой рядом на матрасе, и Цзинь Лин не мог побороть в себе желание узнать наконец-то, не зашит ли в ткань мешочек с благовониями.
Скинув одежды ордена и оставив их на своей кровати, Цзинь Лин мягко опустился на колени рядом с Сычжуем, с опаской посмотрев на него, боясь разбудить ненароком. Выкрутиться из подобной ситуации было бы непросто, а проверять хватит ли собственного красноречия или воспитанности Сычжуя не очень-то хотелось. Бережно развернув аккуратно свернутые одежды, Цзинь Лин провел руками по ткани; удивительно прочная, но в тоже время мягкая одежда ордена Гу Су Лань ласкала кожу, вызывая желание продолжать исследование. Не только налобная лента, которую Сычжуй не снял даже перед сном, была вышита узорами заклинаний: такие же Цзинь Лин обнаружил с внутренней стороны верхних одежд, находя наконец-то ответ на вопрос, как адептам этого ордена удавалось сохранять опрятный и благопристойный вид даже во время длительных путешествий.
Но никаких ухищрений, никаких ароматных трав или чего-то подобного Цзинь Лин не смог отыскать, а запах никуда не исчез. Напротив, он окутал его целиком, пленил, лишая рассудка, потому что иначе Цзинь Лин не мог объяснить то, что он прижался лицом к одеждам Сычжуя, втягивая носом его аромат.
Это было похоже на наваждение, как будто Цзинь Жулань подвергся действию темного заклятья, поскольку тело не желало слушаться, руки зарывались в ткань, превращая аккуратно сложенную стопку вещей в полный беспорядок. Сычжуй спал рядом, а Цзинь Лин, словно потеряв голову, впитывал его аромат, кутался в него, потираясь щекой то о ханьфу, то о нижние одежды, которые Сычжуй также снял, оставаясь только в штанах. Ткань, которая не более часа назад касалась кожи, пахла так притягательно, что Цзинь Лин уткнулся в нее лицом, не заметив, как забрался на матрас целиком, приподнимая бедра и проезжаясь грудью по чужой одежде. Лицо горело от стыда за собственные действия, голова кружилась от близости запаха Сычжуя, а тело бросало в жар от мысли, что это Лань Юань, а не его одежда мог бы сейчас касаться его волос, гладить по плечам и шее.
В штанах становилось тесно, Цзинь Лин неосознанно терся о ханьфу Сычжуя, касаясь и прихватывая губами его нижнюю одежду. Забывшись, он приподнял бедра, становясь на четвереньки, представляя, что повинуется рукам Лань Юаня, а когда вдоль спины прошлась чужая ладонь, Цзинь Лин застонал, подаваясь навстречу прикосновению, не сразу понимая, что именно происходит.
Проснувшемуся от тихого шороха Сычжую открылась невероятная картина: Цзинь Лин растянулся рядом с ним на матрасе, прямо поверх его одежды. Нижняя рубашка покрывает голову, ханьфу смято под бедрами, юноша дрожит и тяжело дышит, не замечая ничего вокруг себя.
Реагируя на прикосновение Цзинь Лин повернулся. Он смотрел расфокусированным, поплывшим взглядом, приоткрытые губы манили, и Сычжуй больше не мог сдерживаться: слишком долго он держал себя в руках рядом с Цзинь Лином. С этим несносным, буйным и крикливым Цзинь Лином,в присутствии которого просто невозможно было оставаться спокойным, и сердце начинало биться чаще. Цзинь Лин дернулся было, пытаясь отстраниться, сбежать, но Сычжуй сгреб его вместе со своей одеждой, притягивая ближе.
- Лань Юань, - выдохнул Цзинь Лин и отвел глаза, стесняясь того, что его застукали в столь неприглядном виде.
- А-Лин... - Сычжуй потянулся к губам Цзинь Лина, но тот дернулся в сторону и поцелуй коснулся щеки.
- Кто тебе давал право так меня называть? - даже в подобной ситуации Цзинь Лин все равно умудрялся возмущаться, ударяя Сычжуя кулаками в грудь и пытаясь высвободиться из слишком тесных объятий.
- Прошу прощения, молодой господин Цзинь, - Лань Юань улыбался, оставляя дорожку поцелуев от скулы Цзинь Лина до подбородка, а после все-таки почти невесомо касаясь его губ своими. - Так тебе больше нравится?
Несмотря на то, что Цзинь Лин все еще создавал видимость сопротивления, он забросил ногу на бедро Сычжуя, прижимаясь к нему теснее и давая почувствовать, что елозил наследник двух орденов по чужой одежде не зря.
- Извращенец, - надулся Цзинь Лин, выгибаясь и подаваясь бедрами к нему, задом проезжаясь по сбитому ханьфу. - Обрезанный рукав... - его шепот потонул в его же стоне, когда Сычжуй тронул губами открывшуюся шею, словно специально подставленную под жадные поцелуи.
Цзинь Лин таял словно воск в чужих руках. Раскинувшись под Сычжуем, он цеплялся пальцами за его плечо; когда губы и язык Лань Юаня проходились по соскам сквозь тонкую ткань нижнего одеяния, он стонал громко и требовательно, пытаясь потереться о него бедрами.
- Молодой господин Цзинь, - уважительное обращение в такой ситуации могло быть только насмешкой, но Сычжуй не издевался, в его голосе не было ехидства, только нежность, за которой угадывалось огромное желание. Цзинь Лин посмотрел на него осоловелым взглядом, когда приоткрыл опущенные веки. - Я могу поцеловать вас? - Лань Юань улыбался, гладя юношу по щеке, а Цзинь Жулань мог почувствовать бедром, что хочет Сычжуй не только этого, но отказывать ему не было никаких сил. Да и желания:
- Целуй, - требовательно произнес Цзинь Лин, но суровость его тона сильно смягчалась сорванным дыханием. - Только пеняй на себя, если мне не понравится.
Стоило только дать разрешение, как губы Цзинь Лина накрыли чужие, требовательные, ненасытные. Он не был готов к такому напору, а потому несдержанно застонал, когда в его рот проник чужой язык, лаская, дразня и переплетаясь с его собственным языком. Перед глазами темнело, губы жгло, когда Сычжуй, увлекшись, затягивал их в свой рот слишком сильно, сдавливая зубами, но на смену этому приходили ласковые касания языка, и Цзинь Лин нетерпеливо хныкал, потому что от одних только поцелуев тело уже горело, а Сычжуй не торопился продолжать, будто вознамерившись вынуть из него душу губами.
- Вам понравилось? - Если бы не сводящий его с ума запах Лань Юаня, Цзинь Жулань решил бы, что рядом с ним кто-то другой: Лань Юань не мог так над ним издеваться. - Молодой господин Цзинь? - пальцы Сычжуя совсем задрали нижнюю рубаху, слишком невинно касаясь ребер Цзинь Лина. - Вы остались довольны поцелуем?
- Не ожидал от тебя такой бесчестности, - обиженно пробубнил Цзинь Лин, пряча лицо на груди Сычжуя. - И что ты заладил "молодой господин", "молодой господин"...
- Лучше назвать вас "юная госпожа"? - Лань Юань дернул Цзинь Лина на себя, заставляя сесть на свои бедра, и сам тоже выпрямился, садясь.
Цзинь Жулань по-настоящему почувствовал себя молодой госпожой, всхлипывая от того, как его член через штаны прижался к животу Сычжуя, а в ягодицы уперлось то, что могло быть только плотью Лань Юаня.
- Придурок! - Цзинь Лин дернулся, пытаясь встать, несмотря на то, как ему понравилось сидеть в такой позе. - Вали к своему Цзинъи! - он уперся ладонями в плечи Сычжуя, отстраняя его от себя.
- Цзинь Лин, - тихо позвал его Лань Юань, покачивая бедрами. - Цзинь Жулань, - парень, сидящий на его коленях всхлипнул, прекращая попытки оттолкнуть его от себя, и обвил руками его шею.
- Еще... позови меня еще... - Цзинь Лин запустил пальцы в шелковистые волосы Сычжуя, прижимаясь губами к его налобной повязке и уже самостоятельно принялся двигать бедрами, сидя на нем.
- Мой красивый Цзинь Жулань, - шептал Сычжуй, придерживая одной рукой юношу за талию, а другой рукой развязывая его штаны. - Самый нежный цветок. Цзинь Лин... я так счастлив... мой Цзинь Лин... - ладонь скользнула по пояснице и ниже, пальцы осторожно смяли и развели ягодицы проникая между ними.
- Ты... что?.. - Цзинь Жулань подался вперед, привставая, опираясь на плечи Сычжуя и крепче сжимая их пальцами. Он наклонил голову, зажмурившись от стыда и оттопыривая задницу, когда Сычжуй принялся более уверенно мять ягодицы то и дело проскальзывая пальцами между ними. - Не.. не на-а-а-адо... - вырвалось у Цзинь Лина, едва он почувствовал, что Сычжуй плеснул на ладонь какое-то масло, и его палец свободно скользнул внутрь расслабленного тела. Запах от масла шел тот самый, и Цзинь Лин попросту не нашел в себе сил остановить Сычжуя.
Он позволил Лань Юаню снова сменить их положение и со стыдом осознал, что его снова укладывают на живот, а под бедра кладут смятое ханьфу, о которое он недавно так бессовестно терся. Скользкие пальцы - а Сычжуй добавил в него второй, - не встречая сопротивления со стороны Цзинь Лина, двигались медленно, растягивали, заставляя сгорать от стыда, потому что Цзинь Лин понимал, что последует дальше, но не думал сопротивляться или отталкивать ласкающие его руки.
- Сычжуй... - он звал его неосознанно, подаваясь бедрами назад, вставая на четвереньки и насаживаясь на движущиеся в нем пальцы, пока от прикосновений внутри внизу живота все скручивалось по спирали, расползалось огнем и просило выхода. - Еще... еще...
Его мольбы не остались без ответа. Сычжуй сдавленно выдохнул, потерся о его бедро, приспустив штаны, но не бросил растягивать, добавил третий палец, завороженно смотря, как Цзинь Лин двигается на них сам, прижавшись грудью к скомканной одежде и приподняв ягодицы.
- Цзинь Лин... - Сычжуй осыпал поцелуями выступающие позвонки, собирая губами испарину, и прижался грудью. Его руки подрагивали от возбуждения, пальцы словно тиски сжимали бедро Цзинь Жуланя, когда он направил свой член внутрь и торопливо толкнулся.
Шло туго, хоть он и потратил достаточно времени на растяжку. Цзинь Лин вскрикнул, подался вперед, уходя от проникновения, а Сычжуй шептал ему на ухо ласковые глупости, успокаивающе гладил по лопаткам, не двигаясь, пока Цзинь Лин не привыкнет к новым ощущениям.
Оказавшись внутри, Сычжуй поймал себя на том, что контролировать себя становится практически невозможным; он двигался в жаркой тесноте, чувствовал Цзинь Лина всем телом, и от этого становилось до невозможного хорошо. Цзинь Лин глухо стонал, выгибался и подавался назад, Сычжуй прижимал его бедра к матрасу; поза изменилась, изменился и угол проникновения. Цзинь Лин вскрикнул, забился под ним, подмахивая бедрами, пытаясь подстроиться под ритм Сычжуя и подвывая, когда не получалось.
Спустя какое-то время выдержка уже на исходе, Сычжуй держится как может, ему невероятно хорошо, но хочется разделить это чувство с Цзинь Лином. Он снова меняет угол, примеривается, пробует, пока не попадает в ту точку, от которой Цзинь Лин протяжно скулит, изливаясь на смятое одеяние ордена Гу Су Лань. Дольше Сычжуй не держится, следуя за ним, сжимая пальцами подрагивающие бедра.
Цзинь Лин не выворачивается и не пытается сбежать, хоть и выглядит смущенным, устроившись в объятиях Сычжуя.
- Что это? - он нашаривает среди одежды флакон с маслом и сует его под нос Лань Юаню. - Почему у него такой запах? - несмотря на резкий тон, Цзинь Лин этим по-настоящему обеспокоен, ведь именно из-за этого аромата он и оказался в такой ситуации. Впрочем, если бы так пах Цзинъи, Жулань предпочел бы выжечь себе обоняние соком лимона.
- А, это... - отчего-то Сычжуй теряется и смущенно отводит глаза, ему неловко, но Цзинь Лин смотрит требовательно, что в конце концов Сычжуй сдается. - Дядя...Вэнь Нин... Призрачный...
- Хватит мямлить! - заводится Цзинь Лин, чувствуя раздражение из-за того, что Сычжуй вспоминает кого-то другого, когда на его груди лежит Цзинь Лин, а рука Лань Юаня покоится у него на бедре. - Причем он здесь вообще?
- Это он мне показал, какие травы нужно добавить в масло, чтобы оно способствовало заживлению ран. Я сам смазываю им раны, и это помогает. И у тебя... - Сычжуй запинается, отводит глаза и Цзинь Лин тоже краснеет, понимая, что тот имел ввиду.
- Мне нравится, как ты этим пахнешь,- объявляет он громко, а потом устраивается и натягивает на них одеяло. - Теперь не мешай мне. Нам пора спать.
Сычжуй не может ему перечить. Как и всегда.