Сладкая месть. (16+) [ЗАВЕРШЁН]

Джордж Браммел видел и понимал, что означает это сияние. Но он знал и то, что Элли еще только предстояло обнаружить. Чуть раньше полупьяный юный Винсент обнял Браммела за плечи и бессвязно пробормотал:

— Она не приедет сегодня, Браммел. Еще одну ночь свободы подарил мне Господь! Когда все соберутся, поедем к Кора Перл и повеселимся! — (Кора была самой известной парижской куртизанкой в то время.)

Браммел огляделся. Необходимо быстро найти Винсента и предупредить. Его наследница все-таки появилась, и ему необходимо соблюдать осторожность. Элли не подозревала об этом ни тогда, ни потом. Она не знала, почему мистер Браммел подошел к ней со своими обычными шутками, а перед тем, как откланяться, несколько официально вовлек в длинную беседу с хорошенькой и капризной Катари Пай, дочерью леди Борро.

Все это задержало Элли, но, как только позволили приличия, она извинилась перед леди Борро и, ускользнув от мисс Блоуй — в конце концов, вскоре ей не понадобится дуэнья, — отправилась на поиски Винсента.

Дом был большой, а в залах полно гостей. Винсента не было ни в бальном зале, ни в соседних комнатах. Элли охватило смутное беспокойство, она чуть не вернулась к мисс Блоуй и легкомысленной Катари, но упрямство заставило ее продолжать поиски. Решимость, спрятанная за неуклюжей внешностью, привела ее в тускло освещенный коридор, из дальнего конца которого доносились мужские голоса.

Элли вздохнула с облегчением, поскольку ей послышался голос Винсента, и бросилась по коридору чуть ли не бегом. Да, это он, несомненно он. Поспешность разгорячила ее, и, прежде чем войти в комнату, Элли стала приводить себя в порядок. Эти несколько секунд перевернули всю ее жизнь.

Приглаживая выскользнувшие из-под диадемы волосы, она услышала свое имя, сорвавшееся с Винсента. Он говорил странно, глотая слова, но Элли ясно различила насмешку:

— Конечно, я поеду с вами к Коре Перл. Ведь все решено, и это моя последняя ночь свободы.

Ему возразил незнакомый голос:

— О, перестань дурачить нас, Винсент, Счастливчик. Подумай, на что ты меняешь свободу. На состояние.

— О, да, — откликнулся Винсент с той же насмешкой. — Но посмотрите, что я беру в придачу! Заикающуюся бочку! Вкус в одежде — как у горничной, и двух слов связать не может! Только подумать, что придется смотреть на «это» за завтраком! Признайте, что за подобный подвиг полагается компенсация.

Элли стояла как громом пораженная. Румянец медленно сползал с ее лица. Впервые она услышала истинное мнение возлюбленного о себе. Затем все ее тело загорелось от стыда, она задрожала. Как может Винсент так жестоко отзываться о ней?

От испытанного потрясения она чуть не упала в обморок. Нет, она ошиблась. Не мог Винсент так ужасно говорить о ней. Элли взяла себя в руки, убедилась, что в коридоре никого нет, и подошла к приоткрытой двери в комнату, которую леди Бридж предоставила своему сыну Джону и его шумным друзьям. Обычно молодые люди оставались на ее балах ровно столько, сколько требовали приличия, а затем отправлялись предаваться более сомнительным удовольствиям.

Увы, это действительно был Винсент. Но таким она его прежде не видела. Куда девалась его обычная безупречность? Он развалился в большом кресле, закинув одну ногу на маленький столик, уставленный пустыми бутылками. Галстук его был развязан, рубашка расстегнута до талии, обнажая темные курчавые волосы на груди. Элли никогда раньше не видела пьяных, но сразу поняла его состояние.

Истина в вине, гласит пословица, пьяный не лжет. И Элли поняла, что впервые за все время знакомства с Винсентом слышит его истинное мнение о себе.

— Да и она не прогадает, — бессердечно продолжал он. — Она получит то, на что не могла бы рассчитывать без состояния, — титул, ведь наследник моего кузена Чарльза медленно умирает. А кто женился бы на таком страшилище без приданого?

Голос Винсента утонул в грубом хохоте его приятелей.

Элли уверяла отца, что Винсент не дурак, и он действительно не был дураком. Он оказался алчным мошенником, использовавшим свое обаяние, чтобы одурачить ее и вовлечь в брак с человеком, презиравшим ее. Лишь случай вывел его на чистую воду. Завтра утром в ее доме он встретит не доверчивую девочку, жадно ловившую каждое его слово и готовую вручить ему себя и отцовские деньги, а очнувшуюся Элли Леон, готовую отказать ему.

Винсенту придется заново начинать охоту за богатой наследницей.

Только как же ей тошно и горько. Ведь она искренне любила его, своего прекрасного бога, оказавшегося бездушной куклой. Элли послушала еще немного, и то, что она услышала, лишь утвердило ее в решимости причинить ему такую же боль, какую он причинил ей. Элли казалось, будто с нее живьем сдирают кожу, и она не могла представить, как вернется в бальный зал, осознав, какой некрасивой и жалкой все видят ее.

Тот, кто подслушивает, никогда не услышит о себе ничего хорошего; так что поделом ей. И кто знает, радоваться теперь или плакать. Но тут ей пришло в голову, что надо немедленно ретироваться.

В ушах у нее звенело, непролитые слезы щипали глаза, она вся горела от стыда и разочарования, но заставила себя вернуться в бальный зал, на минуту задержавшись у стеклянных дверей веранды, откуда открывался вид на ночной Лондон. Элли открыла двери, подошла к перилам и крепко вцепилась в них, пытаясь успокоиться. Ее гордость не допустит, чтобы кто-нибудь когда-нибудь догадался о ее открытии.

Внизу мерцали городские фонари, заправленные газом. Новшество, в которое ее отец вложил часть своих денег. Ночной воздух охлаждал ее разгоряченные щеки. Сердце потихоньку успокаивалось, пальцы разжимались… Элли покинула веранду.

Мисс Блоуй с любопытством взглянула на нее.

— А, вот и ты, дорогая. Я удивлялась, куда ты запропастилась. Ты нашла мистера Винсента?

Элли отрицательно покачала головой.

— Нет. Мне сказали, что он, Джек Бридж и их друзья отправились веселиться. В конце концов, я ведь сказала ему, что не приеду сегодня.

Элли вполне удовлетворилась тем, как спокойно прозвучал ее ответ. Но что-то, видимо, смутило мисс Блоуй. Она вгляделась внимательнее.

— С тобой все в порядке, Элли? Ты немного бледна.

— О, — ответила девушка как можно беспечнее, — думаю, из-за духоты. Поскольку Винсента здесь нет, мы можем вернуться домой, если, конечно, вы не хотите остаться.

Поскольку мисс Блоуй не жаждала сидеть в душном зале, она с готовностью согласилась, и Элли отправилась домой в состоянии, весьма далеком от того, в котором приехала к Бриджам.

А еще предстояло пережить долгую ночь и следующее утро, когда Винсент приедет делать предложение.

Ей даже удалось заснуть, но все же она была бледна, когда объявили о приезде Винсента. Мисс Блоуй видела, что ее подопечная подавленна, но отнесла это на счет волнения и тактично оставила молодых людей наедине.

Если Винсент и заметил, что Элли бледна, а платье более обычного подчеркивает ее полноту, то ничего не сказал.

С подобающей моменту серьезностью он склонился к ее руке, а выпрямляясь, встретил ее напряженный и впервые прямой взгляд. Обычно она заливалась некрасивым румянцем и склоняла голову, слушая его. Но не сегодня. Ее поведение изменилось, теперь она разыгрывала спектакль.

Элли же подумала, что ее неверный возлюбленный никогда еще не был так прекрасен. Он явно оделся с особой тщательностью и пока не знал, как напрасны были усилия его преданного лакея. Прекрасный темно-зеленый фрак, кремовые бриджи, блестящие черные сапоги, тонкая шелковая сорочка, элегантно завязанный галстук, несомненно произведение искусства, — все зря! Зря так старательно уложены его золотистые локоны и так тщательно выбрито лицо. Винсент всегда безупречен, а тем более в такой день, когда, как он думает, наконец получит свою богатую наследницу.

Произнеся обычные любезности, абсолютно уверенный в успехе, он заглянул в ее глаза и произнес:

— Я уверен, вы знаете, почему я приехал, моя дорогая мисс Леон… Элли.

— Нет, — холодно ответила она, — нет, я не знаю, мистер Амур.

Она увидела его растерянность. Не такого ответа и не такой холодности он ожидал. По его сценарию партнерша должна была произнести другие слова, и теперь он не совсем понимал, как ответить.

— Вы должны знать, — настойчиво сказал он, желая услышать правильный ответ, — вы наверняка чувствовали мое уважение и восхищение, и потому мои слова не могут оказаться для вас сюрпризом. Вы мне дали это понять вчера днем. Моя дорогая мисс Леон, — наконец решил он принять ее отказ понимать его за скромность воспитанной и к тому же некрасивой девицы, — я приехал просить вас оказать мне честь стать моей женой.

Он говорил так уверенно, у него не было никаких сомнений в ее ответе. В конце концов, разве не она была его восторженной почитательницей в течение стольких недель, его постоянной спутницей на всех главных балах сезона? Весь высший свет ждал, когда же он задаст неизбежный вопрос, и никто не сомневался в ответе.