Дикая Душа: Пробуждение

Аксинья сидела на примятой траве и подставляла лицо солнечным лучам. В небе чирикали птицы, кружились, точно в пляске, безудержно и задорно, разнося веселье по пространству. Благодаря вековому древу в воздухе витали благовония разномастных цветков. Вместе с тёплым ветром они издавали приятные ароматы сразу всех четырёх сезонов. На первых парах голова слегка кружилась от контрастирующих друг с другом запахов, а позже Ксене даже понравилось. Она и заметить не успела, как стала пытаться определить, какие ароматы отображали каждое время года. Для себя она рассудила, что весна веяла медовой сладостью пиона с дурманящим и тёплым ароматом жасмина, лето — пряные ноты яблонь и насыщенный букет полевых цветов, осень — игривый бергамот с оттенками чего-то шоколадного, а зима — шлейф вечнозелёной камелии украшенной аккордом морозной мяты.

Нервно погрызывая ноготь, Ксеня старалась абстрагироваться от одолевающих тревог. Она как могла отвлекала себя наблюдением за природными красотами, как редкие облака лениво передвигались по небесной дороге, как солнце, походящее на контролёра, следило за каждым проплывающим мимо ватно-белым «путешественником», за бурной жизнью игривых птиц, на занятых своими заботами насекомых.

— Опять она, — заскулил Кэлдос, едва завидев Аксинью. — А я-то уж думал, что ты меня на свидание позвала, коварная женщина.

— Ещё чего, дался ты мне на свидания ходить. Позови лучше Абектибуса или Сашу, — буркнула Оля.

— Да уж, вариант хотя бы беспроигрышный будет. — Он огорчённо выдохнул. — Стоило разок сказать искать лазейки, как она тут как тут.

Судакова обратила внимание на Олю с Кэлдосом и расслабленно выдохнула. Андрей таки передал Васильевой послание о встрече. От сердца сразу отлегло. Она до последнего надеялась, что он окажет ей эту услугу, потому как не была уверена ни в чём из-за его паршивого настроения. Внешнемирка даже думала, что придётся либо долго ждать, либо и вовсе остаться с носом.

— Какая погода, — прощебетала Оля, раскинула руки и повалилась на траву. — Если бы не встреча, думаю, что просидела в ордене весь день.

— Да, Кэлдоса же никто не спрашивал, а он вообще-то хотел...

— Заткнуться? — будничным тоном перебила Оля. — Ты сам за мной увязался, придурок. Вот и не скули.

— Я тебе, что, пёс какой?

Оля задумалась, а Аксинье почудилось, будто в глазах орденовки засквозила секундная печаль. Васильева улыбнулась сама себе, а после посмотрела на напарника.

— Может тогда тебя на поводок посадить? — усмехнулась она.

— Ты же понимаешь, что он будет двусторонним, а значит будешь рядом сидеть. — Кэлдос заиграл бровями, а Оля толкнула его голову вниз. — Ай-яй-яй! — возмутился орденовец. — Так что мы собираемся делать?

— Я пришла посидеть, расслабиться и рассказать Аксинье историю появления ордена.

— Скукота, — проныл Денис и улёгся.

— Так с чего мы начнём? — Аксинья влилась в разговор, перебирая пальцы из-за волнения.

— С начала, конечно! — Оля облокотилась на локти и обратила взор ввысь.

— Это история или легенда? — поинтересовалась Судакова.

— И то, и другое. Я подумала, что у тебя голова опять вздуется, если мы будем обсуждать историю ордена по всем годам, подвигам и лицам. Поэтому я решила, что проще будет пересказать основные моменты.

Напарник орденовки на это заявление прыснул, как бы высказав немой комментарий: «А ловко ты это её глупой назвала», за что моментально получил локтем под ребро. Ксеню забавляло наблюдать за тем, как эти двое пререкались, переговариваясь взглядами и движениями. Судаковой они показались ужасно забавными и от чего-то подходящими друг другу по настроению.

Васильева деловито прочистила горло и достала тэбъюл, открыв экран:

— Времена, когда земли Зазавесья ещё не были под защитой ордена, а жители сайдов подвергались частым нападениям тебрарумов, Итенедони́муса и неупокоенных душ — зовут чёрными полосами истории. Тёмные создания превосходили существующих сейчас силой и свирепостью практически втрое. После их нападения на смену приходили мертвецы, что стремились высосать из живых души и завладеть телесной оболочкой.

В то время один неприглядный юноша не пожелал мириться с тиранией. Он не прекращал попыток сплотить людей и выступить против врага, но терпел поражение раз за разом. Сколько бы сторонников не собирал и не шёл в бой, с трудом возвращался обратно. Вера в нём гасла, и он готов был сдаться, пока не решился пойти на крайние меры.

Имя тому юноше — Пуркога́н Вирте́нимос. Набравшись храбрости, он отправился через открытые земли к вэне́фи. — Оля обратила внимание на задумчивый вид Судаковой. — Это такие колдуны и колдуньи, которые имели тесное родство с первозданными зверями, по сути своей провидцами, воинами, хранителями и родоначальниками некоторых магических способностей. Вэ́нефи обладали удивительным обликом: полулюди-полуживотные с внешними чертами зверя, от которого происходили.

— Погодите! Вирте́нимос, разве это не фамилия рода командора Долоклады? — Аксинья удивлённо посмотрела на орденовцев.

— Всё так, он её далёкий предок, — Васильева кивнула.

— Так и будешь вставлять сносочки, а?

— Рекорд, Кэлдос, ты продержался аж целую минуту с закрытым ртом, — фыркнула Оля и скривилась.

— Ах, да, продолжай свою сказку для детей.

— Спасибо за разрешение с барского плеча! Так вот. Пуркога́н обратился к вэне́фи за силой, что могла помочь в схватке с Тёмным Властителем. Однако колдунья пожелала заключить сделку, а не помогать безвозмездно. Она предложила ему дар взамен на обязательство защищать ей подобных. Такое условие было выдвинуто из-за Итенедони́муса, который активно искал их и вырывал души из тел, чтобы заполучить силу потомков великих первозданных зверей. Так они заключили соглашение на крови.

Война продолжилась. Пока одни побеждали, другие проигрывали и уходили ни с чем, несли лишения и потери, менялись ролями и положениями безумное множество раз. Полученная сила света, стала ключом не только к оттеснению врага, но и формированию военных отрядов и первых защитных куполов для поселений.

Во время очередного сражения Пуркоган схлестнулся с Тёмным Властителем. Когда их клинки, объятые мраком и светом, столкнулись, сила смешалась, проревел гром от орудий и так появилась первая завеса.

Изначально её прозвали стеной, а после разделяющей завесой — ве́лум сепара́тем. Спустя время люди, заинтересовавшиеся ей, прознали, что по ту сторону нет ни тёмных выродков, ни страха и что Итенедонимусу туда дорога закрыта по причинам того, что волшебных потоков в огороженных землях нет. Так произошёл раскол народа, который в последствии прозвали бегством и предательством. Часть населения перешла во внешний мир. Однако платой за новую жизнь стала: потеря памяти о Родине, способностей и укрощение жизни практически вчетверо.

Этваха́умы прозвали то событие «днём кровавой расплаты» и отвернулись от собратьев, что предали кровь. Поскольку народ за Завесой больше не желал иметь ничего общего с предателями, то нарекли их «вивпа́мундами» — живущими в спокойном мире. Единственное, что сохранил народ за завесой — разговорные языки, потому как придуманы они были задолго до пришествия Светлой Девы и когда о магических способностях не шло и речи.

Осознав свою мощь, Пуркоган с помощью верных соратников сумел справиться с одной из напастей — мертвецами. Он создал вторую завесу, подставив клинок свету в день кровавой луны и вобрал в него силу, которая породила — инриста́й ве́лум, завесу отгородившую живых от усопших, ведь затянула вторых. Эти половины некогда целого мира стали существовать раздельно друг от друга. Ко всему прочему ходят легенды о страже завесы мертвецов, который следит за порядками, чтобы души умерших не вырвались. Правда этого стража, насколько я помню, никто и никогда не видел.

— Интересный факт, всё что попадает во внешний мир из Зазавесья перестаёт работать, — вновь перебил Кэлдос, вскинув указательный палец.

— Кэлдос, это что за «я вякну не впопад и буду рад»? Может, просто сам продолжишь? И вообще, технологии Зазавесья могут там работать, но только при условии, что у них будет источник энергии. Не надо сбивать Аксинью своими минутками ненужных фактов.

— Это как? — негодовала Аксинья, наблюдая за очередной перебранкой.

— Кристалл велум, что ты получила, добыт из земли в местах сплетения энергетических потоков. Орден нашёл применение корням, что отравляли почву и могли привести к фатальным последствиям, в то время много урожая гибло, была ощутимая нехватка еды. Благодаря кристаллам придумали... назовём это противоядием. Из корней вытягивают их магическую силу, обращают её в благоприятную и помещают в специальный камень, который на протяжении всего времени резонирует с этой энергией. А благодаря тому, что энергия кристалла — это плюс, а точки сплетения под землёй — минус, мы и можем перемещаться из завесы во внешний мир и обратно, — пояснила Оля.

Кэлдос хитро хмыкнул:

— Не забудь упомянуть и о том, что полярность кристалла меняется в зависимости от мира.

Судакова разинула рот и скривилась в немом негодовании, требуя тем самым продолжения.

— О, Светлая Дева... Лучше бы я молчал... В общем смотри. — Кэлдос выставил ладонь в горизонтальное положение, а после поставил ребром другую ладонь, разделив первую на равные части. — Поскольку земля и потоки разделены завесой, во внешнем мире потоки всегда на минусе и очень-очень слабые, по этой же причине там не действуют наши изобретения — неоткуда черпать энергию. А вот в Зазавесье потоки на плюсе и наполнены этой самой энергией выше крыши. Кристалл при перемещении меняет полярность на противоположную, как говорила Оля — происходит резонирование, в общем был инь, а переместившись к яню стал янем, ну и наоборот, что говорится противоположности притягиваются. Но воспользоваться кристаллом, чтобы перемещаться внутри определённого мира нельзя, поскольку, грубо говоря, инь не тянется иню, а янь к яню.

Ксеня посмотрела на орденовца и вскинула брови, выпятив губы. Её внезапно раздражило, что с ней говорили как с полной дурочкой, хотя, с другой стороны, понимала почему так происходило.

— Плюс к минусу и наоборот. Плюс с плюсом не сходится, как и минус с минусом в этой системе, — кивнула внешнемирка. — Не надо со мной говорить, как с ребёнком. — Она неободрительно передёрнула плечами и надулась. — Так кристаллы есть у всех жителей Зазавесья?

— Нет, благодаря тайной технике обработки, добываются маленькие камушки, я бы даже сказал микроскопические, из которых и делают сами кристаллы. Короче, процесс долгий и муторный. Да и не выгодно нам, чтобы кто не попадя между мирами прыгал, как захотел. А вообще утерянные кристаллы, при попадании в чужие руки действуют всего десять секунд, не больше, а после сдерживающая энергия распадается благодаря ещё одному механизму внутри. Орден вообще не сильно афиширует наличие кристаллов, сама понимаешь, эта штука может столько головной боли принести, если попадёт не в те руки.

— Хорошо, поняла, давайте вернёмся к Пуркогану? А то боюсь ещё пара таких резких вбросов и мозг откажется воспринимать любую информацию.

Оля предупреждающе посмотрела на Кэлдоса, который распахнул глаза и сделал вид, что закрыл рот на молнию. Светлая девочка подыграла его пантомиме и повесила замок, а ключ разломила и выбросила. Кэлдос изогнул уголки губ вниз, сначала посмотрел в траву, куда улетел якобы разломанный ключ, а после на Олю. Он ничего не сказал, но выражение его лица говорило куда красноречивее. Ксеня считала в немой печали слово «изверг». Только после этого ритуала орденовка продолжила:

— Позже Пуркоган создал первый в истории орден света и продолжил стремиться к покою на родных землях. Через время число орденов стало разрастаться по всему миру. Так он возложил на плечи потомков свою задачу — нести Зазавесью свет и бороться со страхом перед тьмой. Кстати. — Оля свернула экран тэбъюла. — Я слышала легенду и о том, что Виртенимос и вовсе лишил Тёмного части сил, отчего тот был вынужден скрыться для восстановления. До сих пор находятся уверенные в том, что Итенедонимус так и не оправился от того сражения.

— Что ж, это и правда было интересно, но у меня есть несколько вопросов.

Кэлдос заскулил и закрыл лицо руками, за что Оля шлёпнула его по ладони, а Аксинье кивнула.

— Во-первых, куда делись те тебрарумы? Если они были сильнее, разве не было бы разумнее и дальше вести их в бой?

— Этого тебе никто не расскажет. В какой-то момент они просто исчезли и появились в облике, который известен уже нам, — Васильева пожала плечами, упёрлась на руки и стала наблюдать за птицами. — Из старых представителей остался только Кэйхаль.

Аксинья не понимала, что случилось с предыдущими тварями. Ей думалось, раз они не появились вновь, то либо их уничтожил сам хозяин, либо потеря силы оказалась настолько серьёзной, что воссоздавать их больше не являлось возможным, а может были и другие варианты, но в голову больше ничего не приходило.

— А что насчёт кувелов? Откуда они взялись, если народ разделился на этвахаумов и вивпамундов? — Судакова заинтересованно приложила пальцы к подбородку.

— Ах, это, — хмыкнул Кэлдос. — Многие из перешедших во внешний мир стали вспоминать о своём происхождении. Наши учёные считают, что всё из-за большой силы, которая в тех была. Какая-то часть души, вероятнее всего скрыла часть памяти и уберегла её от полного забвения. Вивпамунды вернулись спустя десятилетия, когда обнаружили проход. Им, конечно, мало кто обрадовался. Намечалась даже война, но те поклялись в верности Родине и готовы были принять любое наказание. Этвахаумы отнеслись к ним с жалостью, назвали «кувелами» и отправили строить свои поселения в пустующих долинах. В это же время этвахаумы стали придумывать язык, на котором смогли бы говорить в тайне от предателей. Но всё свелось к тому, что собратья со временем вернули доверие. Придумали всего два языка, первый, на котором разговаривать оказалось очень сложно и второй, на котором умеет говорить семьдесят девять процентов населения Зазавесья. А первый оставили для того, чтобы давать названия и обозначения.

— Вот как. Значит, они всё же вернулись.

— Именно, но из-за этого кровь стала мешаться, когда люди начали заводить семьи. Истинных этвахаумов с годами осталось совсем немного и те, кто не потерпел исчезновения великого народа, отделились и создали свои сайды, где отгородились от всего мира. Теперь же львиная доля населения — кувелы, — Оля цыкнула и щелчком отправила листик в полёт.

— Тогда какая продолжительность жизни у кувелов и этвахаумов? — Аксинья изучающе посмотрела на свою ладонь.

— Ну, кувелы в среднем могут дожить до ста девяноста пяти, этвахаумы же до трёх ста девяноста. Есть ещё полукровки кувелы-этвахаумы, сейчас они встречаются очень редко, но их средняя продолжительность жизни двести сорок пять лет, — ответила Оля, поморщившись при счёте.

— Но почему тогда кувелы берут имена вивпамундов?

— Это делают только орденовцы, да и то не все. Иногда приходится выходить во внешний мир, а там не представишься каким-нибудь Кэлдосом, — съёрничала Оля.

— На нас снизойдёт благодать Светлой Девы, когда ты, наконец получишь тэбъюл, — выдал Денис. — Оля, наверное, облегчённо выдохнет, — прыснул со смеху орденовец.

— Ха-ха, какой ты наивный, — возразила Васильева. — Может, тебе и легко говорить, потому что ты родился за завесой, а нам приходилось изучать с нуля то, чему тебя учили с детства.

Аксинья зарделась от стыда и лёгкого раздражения, защекотавшего в желудке. Она понурила голову, когда подумала, сколько хлопот доставляла ребятам. Ксене совершенно не хотелось обременять кого-то своим любопытством, но иначе, как бы она разбиралась в устройстве чужого для неё мира? Путаться и находиться в неведении ей казалось гораздо страшнее, чем спрашивать что-то для неё непонятное. Оля недовольно ткнула товарища локтем и кивнула в сторону внешнемирки, призывая извиниться. Тот выдохнул и сказал:

— Эй, ну ты чего, я же пошутил. Задавай сколько угодно вопросов.

— Ты становишься вторым Сашей, раз бездумно теперь ляпаешь, что взбредёт в голову!

— Я же извинился!

Оля раздражённо улыбнулась ему и запустила руку в траву.

— Скажи «а-а-а», Кэлдос.

Орденовец недоумённо вскинул бровь и какое-то время недоверчиво смотрел на напарницу, но всё-таки осмелился выполнить просьбу.

— Если хочешь залезть мне в рот языком, только скажи, я покажу, как это можно сделать без твоего «а-а-а...

Только Кэлдос начал говорить, как Оля резко засунула ему в рот одуванчик, из-за которого первый бурно замычал от возмущения и стал плеваться. Он старательно доставал слюнявые семена и брезгливо вытирал о траву с печальным видом мученика.

— Ну ты и злыдня, Васильева. Открывай рот, искупать вину будешь!

— Ты что, дурной? Думаешь я позволю тебе запихнуть мне в рот одуванчик?

Кэлдос гаденько захихикал и кокетливо прикрыл пальцами губы, а второй рукой не менее смущённо махнул на неё:

— А кто говорил про одуванчик?

Глаз Оли дёрнулся, а сжатый кулак начал подрагивать, пока костяшки всё сильнее белели с каждой секундой. Она угрожающе заулыбалась, да так, что даже атмосфера вокруг изменилась.

— Если не хочешь остаться без хозяйства, советую прикусить язык.

Заметно вжал плечи, Денис нарочито медленно отодвинулся, опасливо поглядывая на Олю, точно на смертоносную кобру. Аксинья прыснула в кулак и затряслась в беззвучном смехе.

— Да, нет, он прав. Я вас, наверное, уже достала, — Аксинья нервно почесала шею и неловко посмеялась.

— Ну, мироходец, давай мне ещё вопрос, я же вижу, что тебя ещё что-то интересует.

Судакова помялась с минуту, но таки решилась спросить:

— Тот проход, что нашли вивпамунды, это то место за кафе, через которое я тогда прошла вместе с Андреем?

— За кафе... А, да! В форме галочки. Ты, кстати, через него уже проходила, когда второй раз прошла за завесу. Мы и примчались, потому что отследили незарегистрированное проникновение, проход же на нашей территории находится.

— Тогда через него может пройти кто угодно, разве нет? Если так, то о Зазавесье бы уже давно все знали. — Аксинья обернулась, вспомнив, что проход находился где-то позади.

Она отчего-то встревожилась, а Кэлдос захихикал, сорвал травинку и принялся накручивать на её палец. Выглядел он настолько беззаботно, что казалось никаких причин для волнений и быть не могло.

— Ну вообще-то, обычные люди, даже если и пройдут через него, то ничего не случится. Чтобы воспользоваться этим ходом, нужно либо чтобы процент способности составлял не менее двадцати, а это вообще-то очень много, особенно если учитывать, что средняя величина процента среди населения около пятидесяти пяти. Ну или же быть кувелом на девяносто процентов.

Аксинья прикинула цифры и пришла к выводу, что просто так в Зазавесье не попадёшь, как ни крути. Да и как бы тогда люди упустили целый мир, найди его первый встречный? Отругав себя за глупый довод, она замотала головой, прогнав глупые мысли.

— А что на счёт самого Итенедонимуса, откуда он взялся? И я всё ещё не понимаю, что он такое.

Орденовцы переглянулись и пожали плечами.

— На самом деле есть всего одна версия, что очень странно. Считается, что однажды на землю спустилась Светлая Дева. Именно благодаря её милосердию у людей начали появляться дары, со временем она создала первых наделённых магической энергией животных. Во-первых, они решали достоин ли человек способности, а во-вторых, сила в них постоянно росла и приумножалась, из-за чего они стали своего рода неиссякаемыми источником энергии. Ну и вышло так, что через некоторое время за Светлой Девой последовал Итенедонимус. Есть домыслы о том, что Светлая Дева пыталась от него укрыться и поэтому спряталась на земле или же, что он хотел её поглотить, но всё сводится к тому, что они изначально были врагами. То есть они оба как будто просто появились из неоткуда, понимаешь? Кто-то считает, что они явились из космоса, но знать наверняка нельзя.

Оля выдохнула, сорвала одуванчик и подула на него. С его шляпки шустро слетели пушистые парашютики, которые подхватили потоки ветра и унесли вдаль. Какая-то их часть осела на лицо Кэлдоса из-за чего тот вновь весь обплевался и спешно стал смахивать их с глаз.

— Но как сражаться с врагом, о котором ничего не знаешь? Разве это не одна из основных стратегий: изучить врага?

— Мы и изучили тебрарумов, они представляют большую угрозу хотя бы потому, что мы с ними постоянно встречаемся. Сам Тёмный, на моей памяти, появлялся всего пару раз после всей истории с Пуркоганом. Первый раз он наведался в сайд «Заливных полей», он находится под юрисдикцией восьмого и расположен довольно далеко отсюда, а вот второй раз случился в сайде «В лунном свете», — Кэлдос задумался, но добавлять ничего не стал.

Судакова придвинулась к Оле.

— А что он там делал?

Оба орденовца вновь синхронно пожали плечами, вызвав бурное негодование внешнемирки. Кэлдос махнул рукой и натянул расслабленную улыбку. Однако его спокойствие прервал писк. Денис лениво закатил глаза и начал возиться, после чего достал тэбъюл. На какое-то время затих, а после принял сидячее положение.

— Надеюсь, вопросы закончились, потому что нам пора возвращаться.

Судакова с грустью выдохнула. Она поблагодарила друзей за уделённое время и объяснения. Те удалялись с теми же перебранками и толчками друг друга, точно малые дети.

После их ухода внешнемирка решила ещё посидеть под древом и насладиться уединением. Ей по-прежнему не давали покоя тёмные твари, сила Пуркогана и поредевший род этвахаумов. Аксинья не понимала, почему основатель ордена, имея до того невообразимую мощь, что позволила создать две завесы, так и не смог справиться с Тёмным. С другой стороны, она понимала, что Пуркоган был лишь человеком, а вот его враг даже и не понятно, что из себя представлял. Эта неизвестность напрягала и озадачивала. Ксеня по-прежнему негодовала от беспечного отношения людей к своему главному неприятелю, хотя и поминала, что выяснить что-то им бы и не удалось. Прийти к нему с визитом на чай и поговорить о прошлом и планах никто бы точно не сумел. Во всяком случае фантастка уверена, что живыми гости бы не ушли. От нелепости собственных мыслей, Аксинья фыркнула.

Желудок внезапно скрутило, а в глазах потемнело, точно от резкого подъёма. Тошнотный комок подступил к горлу, голова загудела, из тела в одночастье высосали силы. Мышцы одрябли, призвав Аксинью обрушиться на землю.

«Нужно научиться высвобождать излишки силы, иначе приступы сведут тебя с ума. Тело ослабнет, организм истощится, а после ты умрёшь», — от будничного и скучающего тона по коже побежали ледяные мурашки.

— Что? — потрясённо прошептала Аксинья.

«Сегодня ночью в Зазавесье».