Шёпот Белладонны

После разговора с Барнабасом в саду Алевтина долго не могла заснуть. Она ворочалась, думая о его словах, о злости, что сквозила в его голосе, о той странной, давящей силе, что исходила от него. Она не боялась его, но чувствовала, что он не отступит.

На следующее утро она решила уйти из дома пораньше. Прогулка до лавки помогала ей очистить мысли. Но стоило ей выйти за ворота, как она заметила знакомую фигуру. Тимофей ждал её у дороги, облокотившись на калитку.

— Ты не спишь? — спросила она, подходя ближе.

— Думал, ты сбежишь из дома, — усмехнулся он, выпрямляясь.

— Если бы я захотела сбежать, то сделала бы это ещё вчера, — ответила она, но улыбка промелькнула на её лице.

— Тогда позволь мне сопроводить тебя, — он протянул руку, как когда-то в детстве, предлагая пойти вместе.

Она поколебалась на мгновение, но всё же вложила свою ладонь в его. Они пошли по пыльной дороге, и вдруг всё вокруг будто стало легче.

— Как тебе ужин? — спросила она, бросив на него быстрый взгляд.

— Занятный. Особенно тот момент, когда я почти услышал, как Барнабас скрипит зубами, — ответил он с лукавой улыбкой.

Алевтина тихо хихикнула.

— Ты специально это делал?

— Ты что, Ляля? Я же образец хорошего тона, — он притворно вскинул брови.

Она закатила глаза.

— Просто ты всегда знала, как кого-то разозлить, — добавил он, глядя на неё.

Её улыбка чуть померкла.

— Я изменилась, Тимоша.

— Да, — он сжал её пальцы чуть крепче, словно пытаясь удержать что-то важное. — Но ты всё равно осталась моей Лялей.

Она почувствовала, как что-то сдавило горло. Они шли дальше, и утренний ветер играл с её волосами, но тепло его руки не позволяло холоду проникнуть внутрь.

Алевтина и Тимофей шли вдоль деревенской тропинки, где поросшие мхом камни сменялись густыми кустами. Тень от вечернего солнца удлинялась, и в воздухе витал запах свежей земли. Они не торопились, шли вместе, наслаждаясь моментом.

— Ты так изменился, — заметила Алевтина, слегка поворачиваясь к нему.

Тимофей с улыбкой пожал плечами.

— Это жизнь, Ляля. Не остановишь её. А ты... ты тоже другая. Ты стала... серьезнее.

Она слегка нахмурилась. Не то чтобы она не понимала, о чём он говорит, но этот разговор не был ей совсем приятен.

— Это не так важно, — ответила она, хотя в её голосе всё равно звучала лёгкая горечь.

Они молчали, идя дальше. Алевтина чувствовала, как её сердце немного тяжелеет от мыслей о том, что её жизнь так сильно изменится. Особенно, если они все с этим новым чудовищем — свадьбой с Барнабасом — не смогут справиться.

Тимофей заметил её молчание и решил разрядить атмосферу.

— Ты не говорила мне, что за травы собираешь, — подал он повод для разговора.

— Да, в лавку, — кивнула она, снова пытаясь вернуться к обычному тону. — Немного шалфея, ромашки, и несколько корней для мазей.

— Так ты уже по-настоящему зарабатываешь, а я ведь ещё думал, что ты просто играешь в травника, — пошутил он, но в его глазах была искренняя забота.

Алевтина ответила коротким смехом, но тут её взгляд снова упал на землю, и в её сердце снова раздалось странное чувство. Внезапно она остановилась.

— Что-то не так? — спросил Тимофей, заметив её замешательство.

Алевтина не ответила сразу. Она почувствовала, как воздух вокруг неё начинает дрожать, а земля под ногами слегка покачивается. В груди будто что-то сжалось, а в голове вспыхнуло короткое видение — её руки, покрытые белыми цветами, сжимающие что-то тяжёлое и холодное... что-то с оттенком ядовитого зелёного цвета.

— Алевтина? — голос Тимофея вывел её из ступора. Она резко подняла глаза и встретилась с его обеспокоенным взглядом.

— Ты что-то почувствовала? — спросил он, наклоняясь немного ближе.

Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь справиться с тем, что только что пережила. Сердце бешено колотилось. Это было не похоже на обычное чувство — скорее, как предвестие чего-то.

— Я... — её голос был тихим, но решительным, — мне нужно немного времени. Я... я не могу объяснить.

Тимофей наклонился чуть ближе. Его взгляд был полон заботы, но Алевтина чувствовала, как между ними снова вспыхивает та самая лёгкая искра, которая когда-то заставляла её сердце биться быстрее.

— Всё будет в порядке, Ляля, — сказал он мягко. — Ты не одна.

Она посмотрела ему в глаза, и на мгновение все внешние шумы исчезли. Был только он, её давний друг.

Вдруг её охватило ощущение, что этот момент важен. Ощущение, которое затмило всё вокруг. Внутри неё что-то изменилось. Её дар снова был близок.

— Я... наверное, я должна пойти домой, — тихо сказала она.

Тимофей кивнул, понимая, что сейчас она не готова делиться своими переживаниями. Но в его глазах был тот же взгляд, как и раньше — желание помочь. И это было всё, что она могла сейчас пожелать.

— Я проведу тебя, — сказал он.

Они снова пошли вместе, но внутри Алевтины тревога не унималась. В голове звенели обрывочные мысли, а сердце билось всё быстрее.

Вдруг в воздухе появился странный запах — знакомый, как белладонна.

Тимофей и Алевтина продолжали идти по тропинке, но напряжённая тишина, повисшая между ними, всё сильнее ощущалась. Алевтина чувствовала, как её сердце бьётся в груди, а разум не мог сосредоточиться на ничем другом, кроме странных ощущений, которые начали её одолевать. Каждое дыхание становилось всё тяжелее, а в воздухе действительно ощущался этот странный запах — едва уловимый, но с привкусом чего-то ядовитого, чего-то, что она не могла понять.

Тимофей продолжал идти рядом, совершенно не осознавая, что происходило с её внутренним миром. Он шёл молча, но заметил, что её шаги стали чуть более несогласованными, и взгляд — отрешённым.

— Ты уверена, что всё в порядке? — его голос снова звучал с нотками беспокойства.

Алевтина снова остановилась, подставив лицо под холодный вечерний ветер. С каждым вдохом воздух становился всё гуще, а её мысли путались. Странное чувство охватывало её. Порой ей казалось, что она теряет контроль над собой, и вся эта ситуация, с видениями и внезапной слабостью, была её единственным врагом.

— Да, — прошептала она, больше для себя, чем для него. — Я... я просто немного устала. Всё в порядке.

Тимофей наблюдал за ней, но не настаивал. Он знал, что Алевтина иногда бывает замкнутой, особенно когда переживает что-то важное. Он только что вернулся, и не знал всех её изменений за эти годы.

— Понимаю, — сказал он тихо. — Но если хочешь, я могу проводить тебя домой.

Она кивнула, но почувствовала, как её внутренний мир продолжал сотрясаться. Не было времени для объяснений. Её дар был настолько мощным, что, казалось, мог бы поглотить её целиком в любой момент, если она не будет осторожна. Но она всё ещё не могла рассказать ему. В конце концов, она не знала, как.

Они продолжили идти в сторону дома Алевтины. Внезапно она остановилась, оглянувшись через плечо. Лес был тёмным, только слабый свет от неба освещал тропинку.

— Мне кажется, что что-то не так, — произнесла она, чувствуя, как тёмная энергия вокруг неё становится всё плотнее.

Тимофей, заметив её встревоженное состояние, сразу насторожился.

— Что ты имеешь в виду? Ты в порядке? — спросил он, внимательно глядя на неё.

Алевтина ничего не ответила, только резко пошла вперёд, пытаясь справиться с нарастающим ощущением, которое начинало обостряться. Чем ближе она подходила к дому, тем сильнее становилось чувство, что что-то угрожает.

Тимофей уже готов был спросить, что именно происходит, но вдруг Алевтина резко остановилась. Её тело содрогнулось, и она закрыла глаза. В голове снова мелькали видения: древний лес, туман, таинственные существа, и её руки, полные ядовитых трав. Что-то тёмное пробудилось в ней, и этот дар был неуправляем.

— Алевтина? — Тимофей подскочил к ней, тревожно кладя руку на её плечо.

Алевтина вздрогнула от прикосновения, и мгновение спустя она потеряла равновесие, почти упав. Её голова закружилась, а ноги не держали. Всё вокруг неё начало мутнеть. Это было как будто сама земля исчезала под её ногами.

Тимофей поддержал её, не понимая, что происходит, но с каждой секундой ощущая всё большее беспокойство. Он осторожно вёл её к ближайшему дереву, чтобы она могла опереться, пытаясь понять, как ей помочь.

Алевтина, всё ещё с закрытыми глазами, едва шептала:

— Это... не просто... дар. Это — сила, которую я не могу контролировать...

Она едва слышала свои слова, но они были для неё важными, как признание чего-то, что давно таилось в её душе. Дар. Сила. Она больше не могла это игнорировать. Это было её бремя.

Тимофей не мог понять, о чём она говорила, но в её голосе звучала боль, которую он никогда не слышал.

Тимофей сидел рядом с Алевтиной, не зная, что происходит с ней. Он видел, как её лицо исказилось от боли, как она сжимала руки, пытаясь справиться с чем-то, что было для него скрыто. Он не знал, что творится в её голове, но ему было тяжело смотреть на её страдания.

– Алевтина, ты в порядке? – его голос был мягким, но в нём звучала тревога. Он не знал, что делать, но не мог оставить её одну.

Она едва подняла взгляд, её лицо было бледным, глаза затуманены, а дыхание прерывистым. Алевтина сжала губы, как будто пытаясь проглотить свои страхи и тревоги, но слова не приходили. Она не могла сказать ему правду, не могла рассказать о том, что её мучило.

– Всё... всё хорошо, Тимоша, – она попыталась улыбнуться, но её голос дрожал. – Просто немного... устала. Это ничего.

Тимофей нахмурился. Он не верил ей. Он был слишком хорошо знаком с Алевтиной, чтобы не заметить, что что-то не так. Он положил руку ей на плечо, его ладонь была тёплой и успокаивающей, но, как и всегда, не решалась проникнуть глубже в её мир.

– Алевтина, ты же не обязана держать всё в себе. Мы с тобой давно знакомы, помнишь? – сказал он мягко. – Если хочешь поговорить, я рядом.

Она отвела взгляд, боясь, что он заметит слёзы, которые она пыталась скрыть. В голове у неё продолжали прокручиваться образы, которые она не могла контролировать. Эти видения, которые вдруг стали слишком яркими и мучительными, казались ей чем-то невыносимым.

– Я не знаю, что со мной происходит, Тимоша, – её голос звучал как шёпот. – Я не могу объяснить, но... иногда я чувствую, что теряю контроль. Всё как будто становится чужим.

Он почувствовал, как его сердце сжалось от её слов, но не знал, как ей помочь.

– Ты не одна, Алевтина, – он чуть наклонился к ней, чтобы она услышала его слова. – Я буду с тобой, мы разберемся.

Она крепко зажала его руку, пытаясь взять хоть немного уверенности, но её внутреннее беспокойство не оставляло её. Кажется, она уже слишком долго тянула с этим, пытаясь держаться. Но внутри неё было что-то, что говорило, что эта ситуация выйдет за рамки того, что она могла бы контролировать.

Внезапно её взгляд стал пустым, как будто она уловила что-то, что было только в её голове. Алевтина резко встала, отстранившись от Тимофея.

– Мне нужно домой, – её голос был уже более решительным, но в нём звучала растерянность.

Тимофей встал вслед за ней, но она его остановила, качнув головой.

– Не следуй за мной, Тимоша, – сказала она, пытаясь скрыть дрожь в голосе. – Мне нужно побыть одной.

Он не стал возражать, но его взгляд долго не покидал её спину, пока она не исчезла за поворотом.

Алевтина шла по направлению к дому, её шаги становились всё быстрее. Она не могла понять, что с ней происходит, но внутреннее ощущение, что что-то тёмное и опасное настигло её, не отпускало. Она была почти уверена, что эта сила, этот дар, был тем, что она должна была принять... или отвергнуть

Алевтина прошла через сад, не замечая, как весело шелестят листья под её ногтями. Всё, что было в её голове, это воспоминания о том, что она пережила под деревом, в тот момент, когда её сознание унесло в эти странные и пугающие видения. Она пыталась сказать себе, что это не имеет значения, что это просто какой-то обман её ума, но глубоко внутри она чувствовала, что это не просто так.

Она вошла в дом, не задерживаясь у двери, и направилась прямо в свою комнату. Тело было измотано, и хоть мысли её путались, она ощущала странную тяжесть внутри себя. Закрыв дверь за собой, она рухнула на кровать, и в этот момент её сердце сжалось. Неужели это правда? Неужели всё то, о чём говорила Грета, действительно её касается?

"Ты не можешь отрицать это. Ты должна понять свою силу", — вспоминались ей слова старушки. Алевтина пыталась выкинуть их из головы, но они возвращались, как наваждение. Мысленно она повторяла, что это не имеет смысла, что это просто странный случай, а не дар, не сила, не часть её предков.

Внезапно дверь её комнаты открылась, и в проеме показалась фигура матери.

— Алевтина, ты давно дома? — спросила она, но, увидев лицо дочери, быстро добавила: — Ты не выглядешь хорошо. Что с тобой?

Алевтина не могла скрыть свою усталость. Её глаза были тусклыми, а лицо серым. Но она не могла рассказать матери, что произошло. Она не была готова ни к этому разговору, ни к признанию в том, что ощущала что-то сверхъестественное.

— Всё нормально, мам, — ответила она, стараясь скрыть свою тревогу. — Просто устала. Я погуляла немного с Тимофеем.

Мать молча подошла и села на краю её кровати.

-Я хотела поговорить с тобой, — сказала Евдокия, поглядывая на дочь с тревогой в глазах. — Ты знаешь, что дела с фермой у отца становятся всё хуже. Мы на грани разорения. Ты ведь видишь, как он переживает, как всё становится тяжело. Барнабас может помочь, его влияние и состояние могли бы сильно поддержать нас. Ты понимаешь, насколько это важно для нашей семьи?

Алевтина замерла, в её глазах вспыхнуло недовольство, но она постаралась скрыть его.

— Матушка,я... я понимаю, что ситуация тяжёлая, но почему всё сводится к Барнабасу? Он не решит всех проблем.

Евдокия вздохнула, её голос стал мягче.

— Мы все ищем выход. Иногда нужно сделать шаг, который кажется трудным, но в конечном итоге он может привести к решению. Барнабас — это не просто муж, который будет поддерживать наш дом. Он может быть тем, кто откроет перед нами новые возможности. Ты же понимаешь, как сильно отец сейчас нуждается в помощи. Мы должны думать о будущем, о благополучии всей нашей семьи.

Алевтина ощущала, как её сердце сжимается от слов матери. Тёмная мысль о том, что она была вынуждена поступить так, как хотят её родители, сжимала её грудь. Она не могла понять, как она должна поступить.