3. Теология мистицизма Жерсона
Первым выступил против псевдо-мистиков, обратившихся к астрологии и к магии за пророчествами, научрук Жерсона, Пьер Д'Айлли. Но он переборщил с принятием нравственных принципов Уильяма Оккама вперемешку с собственной горячностью, впав в подростковый максимализм, что, в результате, не привело к какому-либо результату. Вкратце, его позиция сводилась к следующему: само по себе ничто ни верно, ни неверно; мораль всецело зависит от Божественной воли; следовательно, нечто является греховным, только если Бог это запретил, а не потому, что нарушается вечный закон, данный в Самом Боге; следовательно, вся мораль относительна, ибо дела Божий могли противоречить Его установлениям*.
Жерсон добился в этом вопросе гораздо большего, что можно объяснить и его хорошей научной подготовкой (речь не только о начитанности, но и о способности использовать методологию исследования и работы с вопросом) и его богатым опытом в усмирении своего горячего сердца и буйного разума.
Жерсон, признавая, что Бог познаваем апофатически, встает в оппозицию рейнландским мистикам, по его мнению, впадающим в крайности. Спекулятивное богословие для Жерсона возникает в результате деятельности мыслительных способностей, направленной на выявление истины. Мистическое же богословие — плод аффективной деятельности, объектом которой является откровение. Но и в первом, и во втором случае Бог в некоторой степени познаваем катафатически, по крайней мере, как Откровение и как Истина. Кроме того, Бог и Его свойства, несомненно, познаваемы верой в божественное откровение. Точно так же объектом созерцания не всегда является Бог Сам в Себе, потому что иногда созерцающий должен посвящать размышление Христу, христианским добродетелям или конечной цели жизни.
Рассматривая вопрос о деятельной и созерцательной жизни, Жерсон утверждал, что не все христиане призваны к созерцанию, а потому не стоит пытаться склонять всех на этот путь. Многие, в силу своего характера или бытовых обязанностей, могут вести только деятельный образ жизни. Например, родителям маленьких детей было бы грешно вставать на путь созерцания и тем самым пренебречь своими родительскими обязанностями, хотя и им тоже надо иногда погружаться в созерцание, но только иногда.
Призванные же к созерцательной жизни не должны даже пытаться войти в созерцание, пока не пройдут достаточной подготовки. Но при этом им следует время от времени заниматься каким-нибудь физическим трудом или еще чем-то, поскольку никто не способен в этой жизни пребывать в созерцании постоянно.
Так как созерцающего ожидает особенно много искушений, то все призванные на этот путь обязаны иметь духовного наставника. Наставник же должен быть человеком не только знающим, но и идущим по тому же пути**.
* Это не зря может вам напомнить тезис из игры Assassin's Creed «Ничто не истинно, все дозволено».
** Что, кстати, обычная монашеская практика. Важно помнить, что «смирение» и прочие духовные упражнения — это именно монашеская практика под управлением руководителя, который сам «работает по этой специальности», поэтому когда мирянин утверждает, что занимается какой-то духовной практикой «беспризорно», то он, мягко говоря, как минимум, не прав, а как максимум — преднамеренно вводит менее сведущих людей в своем окружении в заблуждение для получения какой-то выгоды, в том числе вторичной. При этом набор духовных практик для мирян много меньше, чем для монахов, и, например, «смирение» как практика в миру не... практикуется (даже под руководством).