BSD «Дар создателя»

Глухой топот шагов раздавался в пустом коридоре, звуча зловеще и отрывисто. Лишь приглушённый свет ламп освещал мрачный путь, где по стенам играли тени двух идущих силуэтов. 

Дазай крепко сжал запястье Кати, не заботясь о том, доставляет ли ей это боль, и, не замедляя шаг, тащил её вперёд, лавируя по коридорам. Их цель была очевидна — запасные эвакуационные лифты, скрытые за основной стеной здания. 

—Что ты здесь забыла?— его голос прозвучал резче, чем он рассчитывал, и он бросил на неё взгляд, полный звериной настороженности. 

Катя, напротив, шла спокойно, не вырываясь и не проявляя ни малейшей тревоги. Она посмотрела на него безмятежно, словно всё происходящее не касалось её. 

—То же самое, что и вы,— безмятежно ответила она. —Переписка, как вы могли догадаться. Одна часть, написанная Мори Фукудзаве, была у агентства, а вторая часть, то, что писал Фукудзава Мори, находится у мафии. Я пришла её забрать.

Дазай нахмурился и резко остановился, притягивая её ближе к себе. 

—Возвращайся назад! — приказал он, понижая голос до злобного шёпота. —Это тебе не агентство, не государственная организация. Это мафия! Здесь любой может сделать с тобой всё, что захочет, и ему ничего за это не будет. Защита Мори тебе не поможет. Он и сам на тебя слюни пускает.

Катя резко дёрнулась, пытаясь вырваться, но он держал её слишком крепко. 

—Им ничего не будет,— выплюнула она, обжигая его взглядом. —Точно так же, как не было вам… после той ночи. Так что не смейте обо мне беспокоиться!

Дазай стиснул зубы. В следующее мгновение он схватил её за плечи и, сделав шаг в сторону, увёл за ближайший угол, пряча их от объектива камеры. Спиной Катя ударилась о холодную стену. 

—Не смею беспокоиться? Да? — его голос дрожал от напряжения. —Ты, кажется, забыла, что мы заключили союз. А я собираюсь получить из него как можно больше пользы. Если тебя устранят здесь — я останусь ни с чем. Ты единственная крепкая нить, которая ведёт меня прямо к Фёдору, и я не позволю никому её перерезать. Ясно?

Катя чуть склонила голову набок, её губы изогнулись в лёгкой усмешке. 

—А по-моему, вы просто ревнуете, — заметила она, в голосе звучала неприкрытая насмешка. —Узнали, что моё тело может достаться кому-то кроме вас во всей красе, и поспешили увести меня из рук заядлого педофила.

Дазай резко дёрнул её за плечи. 

—Дура!— прошипел он, слегка встряхнув её. В его глазах сверкнуло что-то дикое, болезненное. —Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Я знаю этого человека! Обычные девочки… они не могут нормально пережить изнасилование из-за его рук!

Катя моргнула, но промолчала. 

—Та девочка, с которой ты якобы дружишь,— продолжил он, сдавливая её плечи сильнее, — она его способность. Она ненастоящая. Она создана для того, чтобы терпеть абсолютно всё. Но я видел, что происходило с живыми девочками. Половина умирала от переутомления, другая половина кончала с собой. Поэтому я не позволю так рисковать своим союзником.

Он сделал шаг назад, переводя дыхание. В его глазах отражались беспокойство и что-то ещё — смесь усталости, раздражения и той самой злости, которую порождала бессилие. От наркотика они слегка покраснели, будто налились кровью, а на ресницах застыло что-то влажное.

Катя внимательно посмотрела на него. Она знала, что это выражение вызвано наркотиками, но спорить не стала. 

—Я пробуду здесь максимум два дня, — сказала она спокойно. —Возможно, закончу всё уже этой ночью.

Дазай сглотнул, и глубоко вдохнул. 

—Хорошо. Постарайся сделать всё аккуратно,— наконец ответил он. —До ночи я буду в здании. Кто-то хотел меня видеть, так что постараюсь задержаться. Если что, мы встретимся.

Катя кивнула. 

—Как пожелаете,— ровно произнесла она. Затем её глаза скользнули в конец коридора, и она добавила: —Но боюсь, мне пора вас покинуть. В нашу сторону кто-то идёт.

Дазай ещё раз взглянул в её спокойные, невозмутимые голубые глаза. 

—*Почему все голубые глаза вызывают у меня такие флешбеки?.. Чёртов наркотик, воспоминания напрочь перестали сдерживаться.* 

Она плавно высвободила руку из его пальцев и, не теряя времени, шагнула в тень. Через несколько мгновений её фигура растворилась в темноте.

Дазай, засунув руки в карманы плаща, тяжело выдохнул и облокотился о холодную стену. Он ощущал, как его тело становится ватным, лёгким, словно невесомым. Голова начала медленно кружиться, и он, потеряв равновесие, медленно сполз на пол, запрокидывая голову назад. Под веками вспыхивали тусклые образы прошлого, смешиваясь с галлюцинациями, навеянными наркотиком. 

—*Вот и началось…* 

Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что надо бы подняться, собраться, пойти за Катей. Но тело его предало, растворяясь в вязком, затуманенном ощущении безмятежности. Боль в желудке, терзавшая его почти постоянно, утихла, а мышцы наконец расслабились, лишившись привычного напряжения. Он чувствовал себя желе — текучим, бесформенным, совершенно беспомощным. 

—*Чёрт, как же хорошо…* 

Дазай прикрыл глаза, позволяя наркотическому туману захватить себя целиком. Но вдруг… 

По коридору раздались шаги. Чёткие, быстрые, уверенные. Они звучали с отточенной ровностью, отмеряя расстояние с пугающей точностью. По чистоте звука Дазай безошибочно определил: дорогие лакированные туфли, аккуратно начищенные, безупречно отполированные. Владелец этих туфель явно не из тех, кто любит марать руки, но если делает это — то с абсолютной точностью. 

— *Ну вот, всё только начиналось…* — устало подумал он, не открывая глаз. 

Он знал, кто к нему идёт. И знал, что сейчас будет. 

Но вставать не хотелось. Да и не мог он с такой головой встать. Лежать на холодном полу казалось лучшим решением. Лежать и закрыть глаза, позволив сознанию унестись в лёгкий поток мыслей, смешанных с фантазиями и галлюцинациями. 

—*Будь что будет. Может, если Чуя меня сейчас встряхнёт, я вернусь на орбиту? Нужно идти сопровождать Катю, а не наслаждаться маниакальным синдромом…* 

Но в то же время… 

— *Так… хорошо…* 

Плевать на девчонку. Если она сюда пришла, значит, у неё есть план, страховка. Справится. А он… он пока просто… отдохнёт. 

Дазай окончательно закрыл глаза. И в этот момент из-за угла вышел Чуя. 

На удивление, он не выглядел так агрессивно, как обычно. В его выражении лица сквозила настороженность, но не злоба. Лёгкое волнение скользило в уголках губ, напряжение в пальцах, которые он то сжимал, то разжимал. 

Но при виде старого предателя он не кинулся к нему с кулаками, не выкрикнул угроз, не искривился в гневной гримасе. 

Он просто сложил руки на груди и с лёгким раздражением пробормотал: 

—Эй, наркомания, подъём.

Дазай лениво открыл один глаз, затем другой. Посмотрел на него, прищурившись, словно сквозь сон. 

—А-а, Чуя… — протянул он, ухмыляясь как полный идиот. —Давно не виделись. Ты, кажется, обладаешь врождённым талантом встречаться со мной, когда я в проигрышном положении.

Он хихикнул, но это смех был каким-то пустым, безжизненным. 

—Извини, но на данный момент я не в силах даже встать. — Его глаза блестели от искусственного удовольствия, которое приносил наркотик. —Так что если у тебя есть желание убить меня — я буду только этому рад.

Он широко улыбнулся, беспечно и безразлично.

Чуя вздохнул. Он ничего не сказал, но его выражение стало жёстче. 

В воздухе что-то дрогнуло, невидимая сила сгустилась вокруг Дазая, и в следующее мгновение он уже левитировал над полом, словно тряпичная кукла. Гравитация. 

Непривычное ощущение невесомости заставило его внутренне напрячься, но, конечно же, он не показал этого. Лишь лениво прикрыл глаза и, будто играя на публику, нервно дёрнул ногой. 

—И что ты хочешь сделать? В стену меня запульнуть? — усмехнулся он. —*К сожалению, я слишком далеко, чтобы обнулить твою способность…*

Чуя даже не посмотрел на него. Просто махнул рукой и спокойно развернулся, не отпуская левитирующего Дазая. 

—Да молчи уже.

Его голос был тихим, но в нём чувствовалась усталость. Не злость, не ненависть, а именно усталость. 

И он пошёл дальше, таща за собой Дазая, который бесшумно парил над полом, словно кукла, которой больше нечем было сопротивляться. 

А Дазай…замолчал.

Он прикрыл глаза, расслабившись в гравитационном коконе, который удерживал его в воздухе. Однако беспокойство не покидало его мысли. 

— *Что-то он какой-то тихий…* 

Чуя не бросался язвительными оскорблениями, не пытался врезать ему ногой в живот, не сжимал кулаки от злости. Всё выглядело… слишком спокойно. А спокойствие в исполнении Накахары никогда не сулило ничего хорошего. 

— *Не к добру это затишье перед бурей… Что-то произошло.* 

Чуя молча дотащил его до кабинета. 

Всё здесь было до боли знакомым. 

Стены, отделанные тёмным деревом, словно в дорогом особняке где-нибудь в Европе. У стены стоял рабочий стол из массивного дуба, покрытый стеклом, а по бокам располагались несколько ящиков с документами. Чёрные кожаные кресла, приглушённый свет лампы с красным абажуром… В воздухе до сих пор витал слабый запах табака и алкоголя, смешанный с древесными нотами. 

В углу стоял уютный, обитый бархатным тёмно-бордовым материалом диван — именно тот, на котором Дазай частенько дремал после миссий, раздражая Чую своим громким, почти демонстративным сопением. 

А главной гордостью кабинета был внушительных размеров мини-бар, встроенный прямо в стену. Там можно было найти абсолютно всё — от элитного вина до крепкого виски и прочих напитков, без которых жизнь мафиози казалась невозможной. 

Чуя небрежно опустил Дазая на диван, избавив его от невесомости. 

Тот тут же закинул ноги на подлокотник, улёгся на бархатную подушку и лениво прикрыл глаза, словно чувствовал себя здесь как дома. 

— *Ничего не меняется…* — промелькнуло в голове Чуи. 

Он нахмурился, но промолчал. 

Молча подошёл к мини-бару, выбрал запечатанную бутылку и быстро откупорил её, налив небольшое количество прозрачной жидкости в массивный стакан для виски и направился к Дазаю, который так и валялся на диване, блаженно раскинувшись.

Чуя раздражённо сжал челюсти. 

— *Как же он меня бесит…* 

Он резко сунул стакан под нос Дазаю. Тот поморщился и нехотя открыл глаза. Едкий запах алкоголя моментально ударил в нос, вызывая волну отвращения. 

— Что за противная дрянь? — лениво пробормотал он, не спеша даже пошевелиться. 

— Русские называют это водкой, — сухо ответил Чуя. 

Дазай, всё ещё не до конца соображая, протянул слово по слогам, словно пробуя его на вкус: 

— В-о-д-к-а? 

Он нахмурился, недоверчиво уставившись на прозрачную жидкость. 

— И для чего им она? Крыс травить? 

Чуя закатил глаза и устало выдохнул: 

— Это сплошной спирт. В прошлый раз, когда мне пришлось откачивать Мори после той дряни, которую вы с ним курили, она ему помогла. Значит, поможет и тебе. 

Он сделал шаг ближе, намереваясь заставить Дазая выпить, но тот мгновенно отшатнулся и скорчил недовольную гримасу. 

— Ой нет, убери! — с явным отвращением в голосе запротестовал он. — Не хочу! 

— Перестань вести себя как ребёнок, Дазай! 

— Фу, мерзость… 

— Будешь сопротивляться, я просто запихаю это тебе в глотку насильно.

Чуя с силой схватил его за лицо, крепко сжав худые щёки, заставляя рот приоткрыться. Воспользовавшись его ослабленным состоянием, он наклонил стакан и одним резким движением влил всю жидкость ему в рот. Дазай дёрнулся, захрипел, попытавшись выплюнуть горькую жидкость, но Чуя безжалостно зажал ему рот рукой, не давая выдохнуть. 

Дазай закашлялся, наконец проглотив жгучий напиток. Водка обожгла горло, будто огнём прошлась по пищеводу, вызывая неприятную дрожь по всему телу. 

Он резко сел, хватая ртом воздух и задыхаясь от спиртового привкуса. 

— Кха… Кха-кха… Т-ты… Ты что, убить меня решил?! 

— Если бы хотел, уже давно бы сделал, — фыркнул Чуя, убирая стакан в сторону. 

Дазай продолжал хрипло дышать, ощущая, как по венам разливается тепло, но вместе с ним пришло и неприятное чувство тошноты. 

— Гадость… — простонал он, хватаясь за голову. 

Прошло минут тридцать. 

Теперь Дазай сидел на диване с ведром в руках. Судорожные рвотные позывы сотрясали его изнутри, выдавливая остатки алкоголя и, к его глубочайшему сожалению, вместе с ним исчезало и то притуплённое, приятное состояние, в котором он находился после наркотика. 

Спина снова начала ныть, голова наполнилась тяжестью, а мышцы, только что расслабленные, вновь стали подвержены боли. 

— Твою ж… — он тяжело выдохнул, опускаясь головой на край ведра. 

Накахара сидел на стуле рядом со столом, чуть развернувшись боком к Дазаю. Всё это время он молчал, сверля взглядом мужчину, который только что извергался в ведро. 

Дазай чувствовал этот взгляд буквально кожей. 

— *Что-то здесь не так…* 

Рыжий не выпил ни капли спиртного. Не закурил, хотя обычно в такие моменты всегда закуривал. Не бросил ни одной колкости, не задел, не оскорбил. Даже не попытался заставить его замолчать. Он просто сидел и смотрел. 

— *Что-то произошло действительно страшное…* — с запоздалым осознанием подумал Дазай, осторожно приподнимая голову и встречаясь с ним взглядом. 

— Дазай, — вдруг заговорил Чуя, голос его был хрипловатым, будто бы он уже несколько часов не произносил ни слова. — Мы с тобой давно знакомы? 

Дазай нахмурился. Странный вопрос, особенно из его уст. 

— Думаю, что да… — немного замешкавшись, ответил он. — Восемь лет, как-никак. К чему такие вопросы? 

Чуя не сразу ответил. 

— Просто… — Он шумно выдохнул, сжав руки в кулаки. — Мы ведь всё это время враждовали, грызлись, дрались… Но у этого всегда были причины. Ты и правда был бесячим, Дазай. 

— *Был?* — мысленно переспросил тот, но вслух ничего не сказал. 

— Но… — Накахара замолчал, явно пытаясь подобрать слова. Потом отвёл взгляд, и в слабом освещении комнаты на его щеках будто бы мелькнул лёгкий румянец. 

— Сегодня я хочу попросить тебя об одной услуге, — наконец произнёс он. — Об одной… интимной услуге. 

— Интимной? — повторил он, на всякий случай. 

— Да… 

— Что-то мне уже страшно. 

— Мне тоже, — угрюмо пробормотал Чуя, но затем резко встряхнул головой. — Ты поймёшь меня. В скором времени. У меня просто нет другого выхода. 

Он чуть наклонился вперёд, опираясь локтями на колени, и его лицо оказалось в тени. 

— Начну с самого начала, чтобы ты понял хронологию событий… 

— После событий на крыше тюрьмы, когда Фёдор умер, мы вернулись на землю на самолёте. Ты быстро сбежал и исчез на долгое время. Мы воевали с Орденом…Но война с Орденом не казалась мне чем-то важным. Обычное дело. Поэтому я в последнее время всё больше думаю о личной жизни. 

Дазай приподнял бровь. 

— Одиночество меня до конца достало. С тех пор, как ты ушёл из мафии, у меня почти не осталось никого, с кем я мог бы элементарно поговорить. Всё началось ещё тогда, когда я вступил в мафию. Покинул овец, потерял друзей.  Мой так называемый «старший брат» мотается по приказам Мори где-то в Европе. Ты свалил в своё агентство, оставив меня без напарника. Коё занята исключительно работой. С Огаем можно разговаривать только по делу. А подчинённые… подчинённые — это всего лишь подчинённые. У них своя жизнь. 

Дазай смотрел на него, и в первый раз за долгие годы видел перед собой не вспыльчивого, несдержанного Чую, а человека, который… сломался. 

— В итоге мне остаётся разговаривать по душам только с проститутками, — с усмешкой добавил рыжий. — Да и те все только и думают, как бы побольше денег с меня сгрести. Я ненавижу одиночество, Дазай. Оно меня пугает. Поэтому я обратился к психологу, — тихо произнёс он. — Рассказал о своей проблеме. И знаешь, что он мне сказал? Он сказал: «Женись. Заведи семью». И я был рад этому совету, — признался Чуя. — Потому что мне тоже не хотелось больше спать в огромной пустой квартире, в огромной пустой кровати… одному. 

Он вновь отвёл взгляд. 

— Поэтому я начал искать девушку. Я искал долго. Мне нужна была хорошая девушка. Добрая. Понимающая. Может, даже милая…  И в итоге я нашёл её. С самого начала я сказал ей, что у меня серьёзные намерения. Что я хочу жениться. Хочу детей.  И знаешь что? Она была не против. Мы начали встречаться. Конфетно-букетный период у нас прошёл довольно быстро. Она не была требовательной, не пыталась выжимать из меня деньги. Видела, что я живу богато, но не пользовалась этим. И мне это нравилось. 

Он сделал паузу. 

— А ей, как оказалось, нравилось то, что она может выйти замуж за мужчину, который обеспечит её и их будущих детей. Я… не сказал ей, кем работаю. Если бы сказал — она бы ушла, — сухо добавил рыжий. — Но сохранить это в секрете оказалось проще, чем я думал. Она не особо интересовалась моей работой. Её интересовал я. В общем, мы решили попробовать завести ребёнка. Если бы она забеременела, мы бы поженились. Но всё оказалось не так просто. 

И его голос дрогнул.

— Какая трогательная история, — с лёгким сарказмом протянул Дазай, опершись подбородком на ладонь. — Я бы тебя поздравил, но, как я понимаю, что-то пошло не так, раз ты говоришь: «если бы, то мы бы». 

Чуя тяжело выдохнул. 

— Верно. Меня смутило, что прошёл уже месяц, а тест по-прежнему показывал отрицательный результат. Я не особо волновался, но всё же предложил ей пройти обследование. Вдруг какая-то проблема? Она согласилась. Сходила на УЗИ, обошла несколько врачей. И все в один голос сказали, что у неё нет никаких противопоказаний. Тогда те же врачи посоветовали обследоваться мне. Я согласился. Чёрт бы меня тогда побрал. 

Он огрызнулся сам на себя и с силой провёл рукой по волосам, опираясь на стол. 

— Я пошёл в клинику, сдал анализы. И... оказалось, что проблема была во мне.  Я понял, что это полный…пиздец. Тогда я вернулся домой и рассказал ей всё, что выяснилось. И знаешь, что она сказала? Она хотела остаться. Говорила, что всё равно любит меня. Что готова жить без детей. Что мы можем взять приёмных. Но я не стал её мучить. Я знаю, насколько для женщин важно иметь своих детей. Я слышал, что даже те, кто выбрал карьеру и достиг всего, о чём мечтали, всё равно чувствуют себя несчастными без семьи. Видимо, такова биология. В общем, мы с ней расстались. Я ушёл в запой. И вроде бы на этом всё должно было закончиться...Ну, ты как никто меня сейчас понимаешь. Когда для тебя в жизни не остаётся никаких смыслов, когда нет больше радости, то и сама жизнь уже не нужна. 

Рыжий снова усмехнулся.

— Но что-то вдруг резко меня дёрнуло. И я решил обратиться к Мори с просьбой поднять мои медицинские карты. Сам не знаю, почему я это сделал, — буркнул Чуя. — Честно. И знаешь что? Огай завёлся не на шутку. Узнав, что я не могу иметь детей, и что я хочу проверить свою медицинскую историю, он...что довольно странно, но заинтересовался.

Дазай незаметно нахмурился.

—Он начал расследование. Точнее, я начал. Как именно мы вышли на след — я сам не понимаю. Но в итоге нашли кое-что… интересное. Это была какая-то европейская сеть лабораторий. Они работали лет десять назад, но сейчас уже заброшены. Мы вышли на людей, которые когда-то там работали и были лаборантами. Они рассказали нам, что лаборатории занимались биологией. Какими-то исследованиями белка. Но… ходили слухи. Слухи, что на самом деле там проводили эксперименты над эсперами. Говорили, что учёные пытались выделить новые способности. Или создать мутантов. Ничего не напоминает? 

По спине Дазая пробежал холодок. 

— *Он намекает на свою неуправляемую Порчу?* 

Дазай внимательно смотрел на Чую, пытаясь уловить в его лице хоть тень сомнения. Но тот говорил серьёзно, и это пугало. 

— По глазам вижу, что ты уже понял, — хрипло продолжил Накахара. — Но я сам до конца не верил. До тех пор, пока мы не вскрыли архив одной из лабораторий… 

Он тяжело выдохнул. 

— Лаборатория находилась на территории Японии. И знаешь, что мы там откопали? В их архивах значился объект под кодовым именем: *«Арахабаки».* Мы нашли самые первые документы по этому объекту. В них было сказано, что в xxxx году под кодовым именем *«Арахабаки»* поступил эспер с замороженным сознанием. Эспер под именем Чуя Накахара. Для проведения экспериментов…По пересадке женских органов в мужское тело. Я… Я отправил все найденные документы по секретным каналам Мори, чтобы их изучили. Прошла неделя. Меня вызвали на УЗИ в медкабинет мафии. Там были Огай и ещё какой-то врач.  Они меня обследовали. 

Он хрипло рассмеялся. 

— Я понятия не имел, что происходит!Понятия не имел, что всё обернётся вот так!  Но, чёрт тебя дери, исследование показало…что у меня внизу живота, со стороны спины или ещё где-то… Да я до сих пор не понимаю, как это вообще возможно… У меня находится…рабочая женская матка. 

Он произнёс это с таким отчаянием, будто сам до сих пор не верил в сказанное. 

— Ты понимаешь, Дазай? Женская. Мать твою. Матка. В мужском теле! В моём теле.   Я думал, что схожу с ума. 

Чуя рассмеялся — глухо, безжизненно. 

— Хотя, чёрт возьми, я думал, что уже давно свихнулся. Но Огай рассказал мне всю историю. Оказывается, эта лаборатория в Японии интересовалась деторождением.   Они всячески пытались пересадить органы из одного тела в другое. В общем, психи. А я… 

Чуя снова поднял взгляд. 

— Я был экспериментом другой лаборатории. Лаборатории, которая, как выяснилось, существует до сих пор. Но та другая делает упор на физику. Усиление контроля над гравитацией — эксперимент прошёл успешно, и меня передали биологам. 

Он скривился. 

— Я был совсем ребёнком. Лет шести-семи, может меньше. Поэтому пересадить мне орган было непросто. Но… если бы операция прошла успешно… Моё тело должно было срастись с новым органом. Операция действительно прошла успешно.  Матка функционировала. Но через какое-то время учёные выяснили, что как мужчина я теперь бесполезен. 

Он хрипло засмеялся. 

— Эксперимент признали неудачным. Меня просто вернули обратно. Покалечили и бросили. Покалечили…и бросили. Покалечили…и бросили… 

Комната погрузилась в тягостное молчание. 

Чуя нервно тёр пальцы друг о друга, его взгляд метался по комнате, но в конце концов он снова посмотрел на Дазая. В глазах мафиози читалась смесь усталости и раздражения, словно он боролся сам с собой, решая, стоит ли говорить дальше. 

Дазаю казалось, что Чуя вот-вот сорвётся. 

— Мори не успокоился. Вся эта история его удивила… и завела. 

Чуя поморщился, словно произнёс что-то омерзительное. 

— Он решил убедить меня в том, что я… мужчина, способный родить. Огай заявил, что те биологи были просто гениями-идиотами. Они провели такую наисложнейшую операцию, получили положительный результат, но, увидев какие-то отклонения, просто закрыли проект. А Мори… Мори, конечно же, решил, что это нельзя оставлять. Он прикрылся тем, что знает, как мне одиноко. 

Накахара сощурился, в голосе прозвучала ненависть. 

— Якобы он хочет мне помочь… ебаный манипулятор. В итоге… В итоге я подумал… и согласился. Провели ещё несколько исследований. Оказалось, что искусственное оплодотворение небезопасно. Почему — мне так и не объяснили. Но мне сказали, что, чтобы забеременеть, мне нужно…вступить в половую связь с мужчиной. 

Тишина. Словно весь мир замер. 

Дазай подскочил с дивана, будто его ударило током. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в ладони, а челюсти сомкнулись с такой силой, что аж скрипнули зубы. 

Но страшнее всего был его взгляд. 

Не издёвка, не скука, не лукавый блеск в глазах, каким обычно сиял Дазай. Нет. В его глазах сейчас было что-то дикое, почти нечеловеческое. Будто в его сознании разом обрушились все барьеры, и наружу вырвалось нечто… первобытное. Что-то, что можно было назвать "чистым, хладнокровным безумием."

Чуя посмотрел на него. 

Но в глазах мафиози не было ни ужаса, ни волнения. 

Только…Пустота. 

Глухая, бездонная, беспросветная пустота, в которой не отражалось ничего.

Будто перед Дазаем сидел не человек. А сломанный, раздавленный, мертвый Чуя Накахара. 

Дазай пробормотал что-то невнятное, едва слышное. 

Его сердце бешено колотилось. Дазай развернулся на пятках и рванул прочь из комнаты. 

Чуя даже не пошевелился, чтобы его остановить. Он просто сидел. Сидел и смотрел ему в спину пустым, мёртвым взглядом.

Дверь кабинета босса мафии распахнулась, и Осаму стремительно вошёл внутрь. Подойдя к Мори, он метнул в него взгляд, точно такой же, каким только что смотрел на Чую. 

— Мне показалось, или Чуя только что обсуждал со мной… мужскую беременность? 

Огай мгновенно вскочил со своего кресла, жестом приказав Элис принести холодную мокрую тряпку. Затем он усадил Осаму в кресло и склонился над ним. 

— Дазай… Ты должен это понять. Ты должен осознать, что сейчас происходит, — твёрдо произнёс Мори, внимательно глядя на упавшего в кресло Дазая. — Всё началось уже давно. 

Он сделал короткую паузу, прежде чем продолжить: 

— Эсперы отличаются от обычных людей необъяснимыми способностями, дарованными им с рождения. В нашем мире их почти столько же, сколько и людей, но, несмотря на это, важные должности всегда занимают люди. В этом никогда не было проблемы. Среди влиятельных персон, управляющих этим миром, тоже есть эсперы — тот же Анго или Фукучи. Однако, несмотря на это, мы всё равно остаёмся… другими. 

Мори опустил взгляд, задумавшись на мгновение. 

— Сначала люди боялись нас. А потом… начали интересоваться. Только задумайся: способность Чуи позволяет управлять гравитацией, Фёдор может переносить души из одного тела в другое, а «Книга» способна изменить саму реальность по воле того, кто ей владеет. И теперь скажи мне… что такое обычный человек по сравнению с этим? 

Он поднял глаза и с нажимом произнёс: 

— Ничто. 

Мори выпрямился и продолжил: 

— Именно поэтому современные учёные углубились в изучение истинной природы эсперов. Они пытались понять нас… и использовать. Ведь то, что невозможно для человека, возможно для эспера. Так начались эксперименты, направленные на создание мутаций, которые человек бы не пережил. А Чуя… он один из таких экспериментов. Один из самых удачных. 

Огай рассказал Дазаю куда больше, чем тот мог ожидать. Он раскрыл правду о секретных экспериментах, проводимых исключительно в японских лабораториях. 

— Представь себе, Дазай, — Мори говорил спокойно, но в его голосе сквозила тревожная усталость. — То, о чём ты только что услышал, — это лишь малая часть. Всего лишь крошечная капля в океане того, что на самом деле происходило. Это творилось здесь, на этих зелёных островах. А что происходило за морем? В Европе? В Америке? Ты хоть представляешь себе масштаб? 

Осаму слушал, но не мог до конца поверить в реальность этих слов. Чем больше Мори рассказывал, тем больше его разум отказывался это принимать. Каждое новое раскрытое преступление науки отзывалось в нём холодной волной ужаса, пробирая до самых костей. По его спине пробежали мурашки, а дыхание сбилось. 

Он никогда не сомневался в том, что мир жесток. Он знал это с детства. Но это… это выходило за все возможные границы. 

— Элис, принеси чаю, — приказал Мори, заметив, как губы Дазая стали слишком бледными. 

Через несколько минут тёплая фарфоровая чашка оказалась в руках Осаму. Он сделал осторожный глоток, позволяя горячему напитку согреть его пальцы и вернуть немного ясности в сознание. Чай действительно помог – мысли стали чуть менее хаотичными, но… привкус страха не исчез. 

Этот страх был неподдельным. Глухим и липким, словно старый кошмар, застрявший на грани воспоминаний. Но откуда он? Почему? А что чувствовал Чуя? Помнит ли он что-то из того, что с ним делали? Или его разум, как и у любого человека, попытался стереть самые болезненные моменты, спрятать их в глубинах памяти, куда он сам не сможет дотянуться? Ведь человеческий мозг устроен так, чтобы защищать себя. Он отталкивает воспоминания, которые могут разрушить психику. Особенно если эти воспоминания — из детства. Но если Чуя вдруг вспомнил? Если эти тени прошлого начали проступать в его сознании? 

Дазай закрыл глаза. Мысли не давали ему покоя. Теперь он понимал одно: что бы там ни скрывалось в прошлом Чуи, оно было страшнее, чем он мог представить.

Кабинет Мори был наполнен мягким светом настольной лампы, а в воздухе витал терпкий аромат свежезаваренного чая.

Мори спокойно сидел напротив Дазая, неторопливо кружа в руках фарфоровую кружку. Он выглядел расслабленным, даже умиротворённым — словно разговор был чем-то самым обыденным. 

— Пойми, Дазай, — продолжил он, слегка обжигаясь о горячий напиток. — Все эти эксперименты приводят к открытиям. Наш мир стоит на пороге научной революции, и человечество снова готово сделать шаг вперёд. Да, цена высока. Возможно, методы варварские. Но прогресс всегда требует жертв. 

Он взглянул на Дазая поверх чашки, его глаза блестели опасным интересом. 

— И мы… Мы с тобой держим в руках один из самых удачных экспериментов. Мы можем стать частью этой революции. Ты понимаешь, к чему я веду? 

Дазай молча водил пальцем по ободку своей чашки. Мысли его были где-то далеко, но голос Мори выдернул его из размышлений. 

— Что ты хочешь этим сказать? 

Мори отставил чашку в сторону и выпрямился. 

— Тебе нужно помочь Чуе забеременеть. 

В комнате воцарилась напряжённая тишина. 

Дазай резко дёрнулся вперёд, едва не опрокидывая свой чай. 

— Что?! Да вы совсем с ума сошли?! — его голос прозвучал резко, даже громче, чем он сам ожидал. — Чтобы я… чтобы я занимался сексом с недомужчиной?! Чёрт возьми, наймите ему проститута и дело с концом! 

Мори лишь покачал головой, словно заранее предвидел такую реакцию. 

— Проститута? В гомофобной стране? 

— Наймите европейца! — выпалил Дазай, раздражённо махнув рукой. 

Огай тяжело вздохнул и потер переносицу. 

— Дазай… пожалей Чую. Он и так настрадался. Ты правда думаешь, что ему будет приятно иметь ребёнка от случайного человека? От кого-то, кому на него наплевать? 

— Да откуда мне знать, чего он хочет?! — раздражённо фыркнул Дазай. — Зачем вообще вся эта возня? Вырежьте ему эту… эту хуйню и покончите с этим. 

Мори на мгновение замолчал, но потом медленно покачал головой. 

— Он этого не хочет, — сказал он тихо, но твёрдо. — Это его последняя возможность иметь своего ребёнка. По его словам, если всё пройдёт хорошо, он найдёт женщину, которая тоже не может иметь детей, и они вместе вырастят этого ребёнка. 

Дазай прищурился, недоверчиво глядя на босса. 

— А вам-то оно на кой чёрт сдалось? Что вы получите с этого? 

Мори усмехнулся. 

— Всё очень просто. Это научный прорыв, — он снова поднял чашку и сделал небольшой глоток. — Чуя не знает об этом, но если мужчина успешно выносит и родит ребёнка, Нобелевский комитет выплатит миллион долларов. 

Дазай напрягся. 

— И? 

— И я готов отдать эти деньги тебе… если ты согласишься помочь Чуе. 

Наступила тишина. 

Дазай смотрел на Мори, стараясь уловить подвох, но тот выглядел совершенно спокойным. 

— Думаете, я куплюсь на деньги? — с лёгкой усмешкой спросил он, скрывая внутреннее напряжение. 

— Думаю, да, — без тени сомнения ответил Мори. — У тебя за последние пять лет накопилось немало кредитов и долгов. Миллиона долларов тебе хватит, чтобы покрыть их все… и даже начать жить по-настоящему хорошо. 

Дазай резко отвёл взгляд. 

—*Чёрт, миллион долларов на дороге не валяется… но… Чуя…*— Это… безопасно? — тихо спросил он, всё ещё не глядя на Мори. 

— Безопаснее, чем искусственное оплодотворение, — безразлично пожал плечами босс. — И для тебя, и для Чуи. Думаю, вам хватит недели, если будете заниматься этим каждый день. 

Дазай сжал челюсти. 

—*До чего я только докатился, боже…*

Он не сказал ни слова. Просто молча встал, вышел из кабинета и направился обратно к Чуе. В глубине души он надеялся, что тот всё ещё там.

Дазай шёл по коридору, чувствуя, как мысли, одна за другой, заполняют его разум.

—*Бред. Это всё просто какой-то бред. Учёные окончательно сошли с ума. Зачем было проводить такие эксперименты? Зачем пересаживать женские органы в мужчину? Это… отвратительно. Омерзительно. Неприродно.* 

Он раздражённо сжал кулаки, но почти сразу ослабил хватку. 

—*Но ведь Чуя не виноват. Он был ребёнком. Он даже не мог дать согласие на это. Насколько я понимаю, он вообще был без сознания, в полной отключке, когда они это сделали с ним. Он ничего не выбирал. Просто взяли и превратили в инструмент научного прорыва. Не буду даже скрывать — мне его жаль. Как бы он ни выглядел снаружи, он — мужчина. И никто больше. Виноват не он, а те, кто превратил его в объект эксперимента. Почему он должен расплачиваться за чужие амбиции? Почему должен страдать и в итоге… погибнуть в одиночестве?

Его шаги замедлились. 

—*Чуя был прав. Мы знакомы слишком давно, чтобы я, узнав такую горькую правду, просто бросил его умирать. Это не похоже на меня. И даже если я не герой, даже если я всегда предпочитал отстранённость, я не могу просто взять и уйти.* 

Дазай вспомнил слова Мори. 

—*"Родив ребёнка, он найдёт женщину и будет воспитывать его с ней." Если это действительно так… тогда он забудет. Залечит раны, научится жить дальше. Этот ребёнок станет не проклятием, а вкладом в будущее. А рядом будет та, кто согласится быть с ним. В этом нет ничего унизительного. Это не слабость. Это просто… желание не быть одному.* 

Дазай остановился перед дверью в кабинет Чуи. 

—*Но почему я соглашаюсь? Откуда во мне эта чёртова благородность? Почему мне не всё равно? Мне жаль Чую… но не до такой же степени? Или уже до такой?* 

Он глубоко вздохнул, открыл дверь и заглянул внутрь. 

Чуя всё ещё был там. Он сидел на диване, немного ссутулившись, с пустым взглядом, устремлённым в пол. Его рыжие волосы были немного растрёпаны, а глаза покраснели — словно он долго боролся с эмоциями, но в итоге сдался. 

Дазай шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Подошёл ближе. Сел рядом. 

Чуя медленно поднял голову. Его взгляд был полон ожидания. Надежды. Или, возможно, страха перед отказом. 

Дазай встретился с ним глазами, выдержал несколько секунд тишины, а затем сказал: 

— Я помогу тебе. 

Чуя вздрогнул, едва заметно. 

— С одним условием, — добавил Дазай, голосом твёрдым, но спокойным. — Мы оба забудем об этом, как о страшном сне.