XV
Часть II
Гэлэг
—•—
Мы все сидели за столом, ожидая того, кто все же начнет разговор, переход к которому звучал слишком многообещающим, чтобы сейчас просто общаться о погоде или о чем-то менее глупом. Тетушка Аи немного поерзала на стуле и начала разговор. Почему-то именно в этот момент я заметил насколько она изменилась за пару дней: ее и до этого не большие щеки вовсе впали, синяки под глазами на светлой коже стали еще более отчетливы, а цвет волос значительно потускнел, крылья при каждом движении начинали дрожать, как осиновый лист, что явно не было хорошим знаком...
-Я подозревала, задумывалась о том, что он может прийти за моей дочерью, но продолжала надеяться, что это всего лишь навязчивые мысли, которые не покидали меня еще со смерти мужа. - она замолчала. Я заметил взгляд матери, она, как и мама Саны знали, что тетушка никак не могла сказать и признать то, что мистер Онисим, если меня не подводила память и именно так звали отца Джейн. Сделав глубокий вдох, женщина продолжила. - Я не хотела никому рассказывать, вы и так беспокоились за меня больше никого другого... Особенно Люси.
-Как? - вдруг вырвалось из моих губ слишком громко, что помимо взрослых, вздрогнул и я.
-Что "как"? - уточнила Аи. И, не смотря на то, что все в моей голове кричало о том, чтобы я засунул свой язык куда поглубже и молчал, я продолжил:
-Как умер отец Джейн? - я почувствовал, как взгляд мамы готов спалить меня дотла, почему и не старался встретиться с ним взглядом. Тетушка должна ответить на этот вопрос. Она слишком долго держала в себе то, что уже давно пора бы выбросить, а не хранить, не обращая внимания на срок годности, иначе к чему все это: печальные взгляды, "тяжелая ноша", траур и всхлипы ночью. Лучше плакать тогда, когда слезы желают вырваться наружу, а не держать все в себе, пока каждая капля, которая могла упасть на чьи-то плечи (а может, и в собственные ладони) разорвет плотину некой "мужественности". Но меня это не касалось. Пока. Я не желал плакать в чьи-то плечи, по крайне мере, тех плеч, в которые я бы и мог, находятся слишком далеко.
-Аи, ты можешь не отвечать. Гэлэг не понимает, что несет. - начала было мама, но тетушка подняла на меня свои глаза, в которых не было слез, лишь решимость и, кажется, огонь.
-Его убил тот, с кем мы дружили семьями до того, как случилось все это. - под "этим" женщина явно имела ввиду войну.
-Даркен?
-Именно, но помимо того, что он унес жизнь моего мужа, он также убил свою жену - Элиану, которая, как никто другой был добр к нам. Нам часто удавалось заметить во время прибытия с ними, как Даркен не упускал возможности в лишний раз толкнуть, слегка ударить беременную, на то время, Ли. На все наши предложения, как-либо помочь, забрать ее от него, она отказывалась, ссылаясь на то, что тогда она будет никому не нужна.
-Ты думаешь также о себе? - теперь пришел черед мамы задавать те вопросы, которые стоило бы придержать. Тетушка смотрела на нее глазами, в которых теперь расцветала нежность.
-Я нужна своей дочери, но ни такой, какой являюсь сейчас: слабой и никчемной.
-Не говорите так, Аи! - включился отец. - Мы, как никто другой, знаем насколько ты сильная.
-Ты все это время то и дело, слушала нас так, словно мы единственные, кому сейчас трудно. - мама встала изо стала и подошла к женщине. - Позволь и нам теперь выслушать тебя до тех пор, пока тебе самой не станет легче, пусть, я не уверенна, что мы найдем подходящие слова в те или иные моменты, но мы рядом, и не только слышим тебя, но и слушаем. - хоть мне было и неловко наблюдать за этой картиной. Я понимал, что мама подбирала нужные слова и никто не оставался в стороне, ведь и вправду, нам не стоило говорить что-либо, чтобы дать понять, что мы ждем продолжения, но при этом не вытягиваем слова, а даем самим понять, когда замолчать, а когда продолжить. Женщины взялись за руки, и усевшись рядом, Аи продолжала. -Я не знаю, что нашло на меня, когда мы с дочерью нашли тело Онисима. Внутри меня словно все оборвалось, я хотела биться, кричать, плакать навзрыд, но рядом со мной стояла моя дочь и я осознавала, что, я потеряла своего мужа, а она любимого отца, почему всеми силами старалась огородить ее от своего горя, но тонкие стены нашего дома этого не позволяли. Я не могла ответить на ее вопросы о том, что случилось с папой, когда его вылечат, зная, что он не вылечится больше никогда и никакие снадобья не смогут вернуть в жизнь того, кто умер... также знала, что не могу их дать, потому что ответить на них было равноценно подтверждению того, что мы сами обрекли друг друга на смерть, что, может, если бы в тот день, когда война была официально объявлена, я не пустила бы мужа к Даркену, сказала бы ему, то, что мы и так понимали:"Мужчина и так проявлял признаки ненависти ко всем фейцам и только и искал повода избавиться от нас.", то тогда бы мы просто улетели туда, где смогли бы начать жизнь заново... - повисло молчание, весь рассказ мой взгляд был устремлен на собственные ладони, в которых лежало кольцо, огоньки которого слегка грели кожу. Послышался тихий всхлип. Я поднял глаза и увидел то, как глаза тетушки Аи были наполнены слезами, а по лицу моей матери уже скатывались крупные слезы. Отце встал изо стола, я последовал его примеру. Он подошел к женщинам и крепко их обнял и помог подняться, дав мне понять взглядом пойти в комнату, пока он успокоит их, повел их в на второй этаж.
Теперь, когда я сел на кровать и вновь проматывал в голове все сказанные за столом слова, взгляд, полный решимостью, пролитые слезы, понял, что я во чтобы то ни стало должен вернуть Джейн. Мою Джейн.