Глава 2. Экзистенциальный кризис
А тем временем на больничной койке лежал тот, кто вообще не должен был тут оказаться — Лукас, нынешний пациент.
Дыхание давалось с трудом. На красивом лице выступили капли пота, а пара выбившихся чёрных прядей прилипла к щеке.
Некоторые медсёстры невольно тянулись поправить эти волосы — он выглядел слишком жалко. Когда страдают красивые люди, появляется странное чувство вины: будто ты обязан помочь.
Но никто из наблюдателей не догадывался, что их прекрасный пациент сейчас далеко — он снова переживал свои самые мучительные воспоминания.
***
Вокруг раздавались взрывы — один громче другого. Обломки сыпались отовсюду, в воздухе стоял густой запах крови.
Только что перед ним были люди, мирно отдыхающие на пикнике, а уже через мгновение их крики сливались с хрустом костей, перемешанным со звериным рычанием.
— РРРЫРР!
— ААААААААА!
— Спасите! Умоляю!
— Кто-нибудь!
Мольбы раздавались со всех сторон, но Лукас лишь стоял и смотрел. Он не двигался.
Потому что знал: он ничего не может сделать. Это его прошлое. И как бы он ни старался, этих людей уже не спасти.
Он лишь наблюдал, как Прорыв Подземелья уносил их жизни. И это было лишь одно из многих подземелий, внезапно возникших на планете Тессерис.
Однажды их мир просто вспыхнул, когда из ниоткуда появилось первое Подземелье, и с ним пришёл ад.
Правительство пыталось сдержать катастрофу: применяли взрывчатку, запускали ракеты — но никто не догадался, что это не просто вражеская аномалия, а... врата.
Как они вообще умудрились это пропустить, если оно выглядело как чёртова гигантская дверь?! Алло?!
Впрочем... возможно, никто просто не был настолько безумен, чтобы решиться войти туда добровольно.
Но врата не выдержали — начался Прорыв Подземелья.
С яростным взрывом наружу хлынули твари, которых человечество прежде никогда не видело.
И вместе с этим выбросом духовной энергии пробудились первые Эсперы — те, кто мог входить в Подземелья и запечатывать их до Прорыва.
Некоторое время люди ликовали — наконец-то они могли дать отпор. Но Подземелий становилось всё больше, Эсперы, работавшие на износ, вскоре начали проявлять тревожные признаки... что-то, очень похожее на безумие.
"Буйство" — так назвали внезапные вспышки ярости, в которые впадали те, кто некогда защищал человечество.
Колоссальный урон и ужасающие жертвы — такую цену заплатило человечество за силу.
Но когда казалось, что надежды уже нет... пробудился первый Проводник.
Проводники вроде нас были, по сути слабенькими трусливыми цыплятами.
Но мы умели очищать разум Эсперов от безумия.
Во всяком случае, в теории.
Мысли полностью захватили Лукаса, и смена сцены перед глазами застала его врасплох.
Он смотрел на молодого мужчину. Помещение было тускло освещено, в углах мерцали индикаторы, гудели приборы, но человек в резервуаре, похоже, ничего не замечал. Если бы не пузырьки от дыхательной трубки, его и вовсе можно было бы счесть мёртвым.
Эту часть своей жизни Лукас терпеть не мог.
Там, на Тессерисе, он был Проводником. Точнее, формально Проводником, потому что Лукас ни разу не работал с Эсперами в обычном смысле.
Он считался... дефектным.
Проводником, вызывавшим у сильных зависимость, а у слабых — помешательство. Но его всё равно держали — из-за его безграничной духовной силы. Держали буквально — в запертом резервуаре.
По его скромному мнению, причина этого "дефекта" крылась в обстоятельствах его "рождения". А не в том, что он якобы был развратником или разрушителем чужих семей.
Тьфу.
Если бы он получал монету каждый раз, когда его называли разлучником, — он бы разбогател. А может, и сбежал бы из этого заточения.
Ведь он не просил, чтобы Эсперы подсаживались на него, как на наркотик. И уж точно не хотел сводить кого-то с ума. Но другие Проводники с ним не соглашались. И как бы он ни боролся — резервуар так и остался его тюрьмой.
Единственный раз, когда он смог выбраться, случился во время приступа Буйства одного из Эсперов. Резервуар взорвался — и от него остались лишь разбросанные органы, да Море сознания.
Впрочем, все сразу объявили его мёртвым.
Ну, вообще-то... даже я бы объявил кого-то мёртвым, если бы от того осталась лишь кучка органов.
Только вот сознание успело ускользнуть, спрятавшись где-то в безопасном месте. А то, что взорвалось — всего лишь оболочка — Образец 401.
Лукаса не существовало, был только Образец 401 — пока он не одолжил себе имя из какой-то рекламной брошюры.
У него не было ни родителей, ни прошлого. Его создали только ради одного — воспроизвести первого человека Проводника.
Вот видите? Я не просил, чтобы меня рожали!
Между числом Эсперов и Проводников всегда существовал перекос. Поэтому правительство поручило учёным изучить первого Проводника — в надежде пробудить новых.
К несчастью, тот Проводник погиб во время Прорыва Подземелья, и учёные в спешке начали серию экспериментов по клонированию.
А я стал результатом одного из таких экспериментов.
Образец 401 оказался провалом. Как и все четыреста предыдущих.
Учёным удалось создать сосуды, но они так и не смогли интегрировать в них сознание.
А без разума эти оболочки были бесполезны. И потому весь проект было решено закрыть, а образцы — утилизировать.
Это случилось на шестом году существования Образца 401. Но прежде чем их успели уничтожить, мутировавшее Подземелье поглотило лабораторию — и тогда один из сосудов вдруг... очнулся.
Привет.
Это я.
Образец 401, к вашим услугам.
Именно из остатков этого Образца позже начали производить особо мощные Пилюли Проводника.
Его духовная энергия была настолько сильна, что пронизывала даже внутренние органы. Поэтому правительство решило выжать из него всё до последней капли — пока от тела не осталась одна оболочка.
Так он и умер.
Последнее, что он запомнил, — как лаборанты извлекали его иссохшие органы. Это было внетелесное переживание, которое он не хотел бы повторить никогда... но, как видно, судьба решила иначе.
Потому что вдруг, внутри его сознания раздалось:
ДИНГ!
[ПЕРЕЗАГРУЗКА СИСТЕМЫ ЧЕРЕЗ 3...2...1]
Он проснулся. Глаза распахнулись, дыхание сбилось, грудь ходила ходуном. Медсёстры тут же бросились к нему.
— Гд...где?.. — Лукас собрал остатки сил, но на большее его не хватило.
— Вы в Медотсеке Академии, Лорд Лука. Пожалуйста, отдыхайте. Мы продолжим следить за вашим состоянием. — Это была та же женщина, что и раньше. Та, что вытащила его из капсулы.
Но Лукас не мог сосредоточиться. Он уловил отдельные слова — все знакомые — но вместе они звучали, как бред.
Медотсек Академии?.. Лорд Лука?.. Состояние?..
Разве его не расчленили и не законсервировали в каком-то резервуаре? Последнее, что он помнил, — как он наблюдает свои иссушенные органы со стороны. Так какого чёрта он сейчас лежит на кровати с телом, которое выглядело... целым?
Он хотел снова что-то спросить, но воздух будто отказывался наполнять лёгкие. Но у него возникло дикое, почти безумное предположение. Может, оно и объясняло всё, что он видел.
— Пла... планета?.. — выдавил он, собрав последние силы.
Медсестра приподняла брови: вопрос явно сбил её с толку. — Планета Нова. Если быть точнее — Базовая Станция Нова, милорд.
Ох... Вот чёрт!
Он был с Тессериса. А у них была всего одна — жалкая, крошечная — планета. Именно поэтому столько людей погибло, пытаясь её защитить.
Да, у них были передовые технологии, но точно не такие, как эти приборы и мониторы...
Он заподозрил неладное ещё до того, как задал вопрос. И, как оказалось, был прав: он не на Тессерисе.
Более того... Он больше даже не Лукас!
От этой мысли его дыхание участилось, и сознание снова поплыло.
К этому моменту медсёстры всерьёз начали сомневаться: сколько можно терять сознание за один день?