human

Я все чаще задумываюсь над тем, стоило ли возвращение моих крыльев того, что я потерял доверие Август. Его и так у меня не особо было, но сейчас, когда она знает все, что я сделал для того, чтобы вернуть свою силу, она не позволит подойти мне к ней ближе, чем на... континент?

Поэтому я тщательно скрываю факт своего нахождения рядом с ней все то время, что тихонько присматриваю за ней. И мне совсем не претит то, что Отец оказывается прав в том, что она недостаточно умна, чтобы бежать из этого дома, где все существа и будут ее искать в первую очередь. Появиться я перед ней не могe, чтобы дать крохотный совет по избежанию верной смерти, поэтому ждe Зейна, чтобы передать «Беги из этой квартиры, пока не поздно» через него. Но его нет. Вот уже сколько дней я тихо наблюдаю за тем, как грязный маг пытается научить ее примитивной магии, которая никогда не поможет ей справиться с тем, что ее ждет, но ангела ни разу не вижу. Даже крохотного напоминания о нем нет. Мне бы стоило беспокоиться... ха, даже смешно подумать.

Эти двое – Август и Лиам – выходят на улицу, чтобы испытать новые формы заклинаний, которые когда-то изучал второй. Несмотря на ливень, они выходят в дождевиках и практикуют:

Встав напротив Август, Лиам кричит:

– И так, огонь мы освоили, теперь тебе нужно научиться защищаться от демонов, – от меня? Даже смешно наблюдать за его жалкими попытками научить ее тому, что ей совсем не нужно. Она – избранная. Обычная сосредоточенность и контроль над внутренним огнем и она сможет горы свернуть. – Кровь непосредственно связана с твоей душой. Она поможет тебе установить контакт с твоей силой, – подходит к ней с крохотной булавкой и берет ее руку. – Учитывая то, что в тебе сила двух рас, думаю, маленькой капли для урока будет достаточно, – смотрит в глаза, молча прося разрешения, на что она уверенно кивает, готовая на все.

– Не было бы дождя, вообще было бы шикарно, – смеется, на что маг слегка усмехается и колит подушку ее указательного пальца. Маленькая капля крови моментально стекает вместе с дождевой водой. – Вот я о чем, – удрученно поджимает губы, оглядываясь непроизвольно по сторонам.

Думает над решением этой маленькой дилеммы.

Она же ведь не собирается резать себе ладонь, как этот псих, когда изгонял меня?

Взяв у него булавку, раскрывает ладонь и с трудом пытается сделать глубокий надрез:

– Ты что делаешь? – ворчит, отобрав у нее острый предмет, затем этот гребанный ублюдок достает чертов нож и отдает ровно ей в руки, сукин сын! – Думаю, с этим у тебя получится лучше, – кивает ей, на что она направляет конец ножа на свою ладонь.

Вскочив с места, иду к ним и, недолго думая, просто откидываю нож, затем еще и этого парня. Я не знаю! Я запаниковал. Человеческий парень в шоке оглядывается по сторонам, быстро встав обратно на ноги, а Август, вместо когда-то привычного ей удивления, просто закатывает глаза и смотрит ровно на меня.

– Надолго тебя не хватило, – лишь произносит. – Действительно думал, что я не замечу то, что ты тут? – удивляется, глядя прямо мне в глаза, притом, что, по сути событий, она вообще не должна меня видеть. – О, Боже, выходи ты уже! – вскинув руками, просто проходит мимо меня обратно к своему подъезду.

– Что происходит? – спрашивает Лиам, шагая за ней. Я, конечно же, тоже иду следом. Сатана, конечно, она знала, что я все это время был тут. – С кем ты опять разговаривала? Это опять волки? Они нашли Зейна? – все не замолкает парень, продолжая подниматься на этаж позади нее.

– Дьявол, ты хоть когда-нибудь заткнешься? – ворчу про себя.

Поднявшись на этаж, вижу, как она быстро снимает с себя мокрый дождевик и зло откидывает на пустое место, где когда-то стоял диван. Все-таки хватило духа выбросить его.

– Ну и... – требовательно уперев руки в бока, она оглядывается в нашу с человеком сторону и просто чего-то ждет, на что Лиам с недоумением вскидывает руки. Я не хочу просто так появляться, потому что не совсем уверен в том, что это не просто ее догадки. – Я жду, – требовательно заявляет.

– Чего? – настороженно спрашивает у нее Лиам, пробегая взглядом по комнате. – Знаешь, ты меня иногда пугаешь.

– Знаешь, Лиам, – вдруг начинает девушка, шагая в его сторону, но продолжая оглядывать в ожидании квартиру, – я когда-то обнаружила, что у меня странная мания преследования. Иногда мне кажется, что нас тут не совсем двое в квартире. Такое и раньше было, – кричит последнее во всю гостиную, – но тогда я еще не знала, что за мной действительно следят мои же Хранители. Это чувство вернулось. И я не думаю, что Зейн скрывался бы от меня, как чертов трус, – особенно ярко акцентирует внимание на последних двух словах.

Она еще оглядывается по сторонам, пытаясь убедить Лиама в том, что она не сошла с ума, а я сажусь на кресло и, сложив ногу на ногу, принимаю максимально расслабленную позу, чтобы появиться как можно эффективнее. Она все смотрит по сторонам, что-то тараторит о том, что она не может ошибиться, а я жду максимально удобного для меня момента:

– Не может быть, чтобы я ошиблась! – психует девушка, уже залезая в совершенно чудные места, где меня уж точно никогда не могло бы быть. Шкаф, комод, даже крохотный ящик для обеденных приборов на кухне. Она просто обыскивает весь первый этаж, в то время как Лиам просто стоит ровно на своем месте и с опаской наблюдает за всеми ее манипуляциями. – Он здесь, Лиам, я точно знаю, – уверяет Август, уже сходя с ума из-за факта, что не может доказать своих слов.

Она отличница в школе, поэтому она точно знает, что любая теорема/теория должна иметь доказательство. И сейчас, когда она таковой не имеет, она крупно нервничает – буквально сходит с ума.

– Ты точно уверена? – не особо верит, поэтому неловко хмурится, глядя на нее с крохотной долей сожаления.

– Вообще-то я не трус, – спокойно произношу я, все же появившись, после чего ловлю на себя ошарашенные взгляды людей. Затем же шок Август сменяется на облегчение. О, как она рада, что оказалась права. – Действительно, Август? Кухонный ящик? – вольно встаю на ноги, слегка потирая ладони рук, и максимально мало смотрю в их стороны, мол, я тут не по ваши души и мне вообще до вас нет особого дела.

– Твои крылья на месте уже давно, – вспоминает Август. – Теперь ты можешь убрать ЭТО от меня! – протягивает руку с Жиневьев и шагает в мою сторону. – Не думай, что я рада тебя видеть только потому, что я с тобой разговариваю, Хоран. Мне просто нужна твоя услуга.

Слегка ухмыльнувшись, беру ее за руку и пристально смотрю на Жиневьев.

– Где Малик? – безразлично спрашиваю, отстранившись от нее на шаг в сторону.

– Не отходи от темы, – отрезает девушка. – Убери ее.

– По-моему, она тебе очень даже идет.

– Чем тебе так не нравится эта татуировка? – вмешивается маг. – И почему бы тебе ее просто не свести, раз ты так ее не хочешь?

– Сатана, и этот тупица учит тебя магии, – иронизирую, глядя на нее.

Она все не снимает с себя своего сурового выражения лица, которое, по сценарию, должно было скрыть ее презрение ко мне... любовь? Тонкая линия губ сильнее сжимается от нетерпения и злости.

– Это непросто змея, так? – наконец-то доходит до человека, а я просто уже вою от его тормознутости.

Прикрыв ладонью лицо, издаю отчаянный стон, просто отхожу в сторону от Август и сажусь обратно на кресло.

– Разве я многого у тебя просила, Найл? – не сдается Август, совершенно не понимая, что Жиневьев, возможно, ее основная защита от чертовых псов Отец. Я не могу просто так взять и убрать ее, пока нет достоверной информации о том, что Цербер ей больше не грозит. – Просто убери ее. Я не хочу просыпаться и видеть это существо у себя на руке. Она убила моего отца! – срывается на гневные и просто уже отчаянные слезы.

Если бы я мог сказать, что мне жаль, я бы так, наверно, и сделал. Потому что я действительно сожалею о том, что поддался своему гневу и приказал убить этого маленького мага. Мне жаль, что моя мамба промахнулась. Нет, не потому что у меня вдруг проснулась человечность. Жаль, что не умер Лиам. Жаль, что Август теперь не доверяет мне, презирает, избегает меня. Жаль потерянного преимущества. Но больше всего я сожалею о том, что причинил ей такую большую боль. Она совсем этого не заслужила. Для меня, она – та девушка, ради которой короли идут на войны; ради которой я сам пойду на все, чтобы иметь возможность защитить ее. Даже если мне при этом придется потерять все каналы связи с ней.

– Ну, не знаю, – пожимаю плечами, – лично я просто мечтаю, чтобы моего папашу кто-нибудь грохнул, – легко бросаю, не придав значения тому, что я только что сказал. Я даже не понял, что я сейчас сказал. Я просто знаю, что мне нужно как угодно отговорить ее от отделения от Жиневьев. – Ладно, не удачный пример отношений отцы-дети, – вновь встаю на ноги.

– Думаешь? Лиам, – окликает мага, – не мог бы ты оставить нас, – просит, на что тот кивает и быстро уходит на второй этаж.

– Ох, наконец-то, а то он уже знатно меня подбешивал.

Молчит. Даже не смотрит в мою сторону. Просто уставилась грустно в пол. Даже не грустно. Раздраженно. Потерянно. Все сразу. Так, что точно не скажешь, что она сейчас чувствует. Смотреть на это так же сложно, как пытаться распознать ее намерений. И ты точно не знаешь, что будет, если ты подойдешь к ней: ударит или просто разрыдается. Она всегда легко поддавалась слезам. Может, это я в ней и люблю – ее способность в любом случае оставаться человеком.

– Ты видела тех троих, так? – перестаю весь этот цирк с неуместными сарказмом и иронией и просто перехожу к прямым фактам.

Она кивает:

– Адские псы, да.

– Пес, – поправляю ее. – Один. Раньше таких тварей было достаточно много. Практически у каждого Дьявола был такой песик. Мой Отец, примкнув добровольно на темную сторону, начал активно исследовать библиотеки, чтобы больше узнать о том мире, в который попал. И как-то нашел старую потрепанную книгу с легендами о забытых адских тварях. Куча немыслимых существ, которых давно не существует. Среди них Он прочел информацию о трехголовой псине, которая имела возможность делиться на три свободные личности. Цербер. В этой книге говорилось, что каждый Дьявол когда-то имел такого сторожевого пса и выпускал его каждое полнолуние на Землю. Ваши недальновидные людские умы прозвали их оборотнями. Существа наполовину люди наполовину волки, что съедают человеческие сердца. Да, они ели сердца. И едят, вообще-то. Но, прежде чем сгрызть человеческое тело и сожрать основной орган, они хорошенько пугают жертву для своего хозяина. Отец захотел себе такого. Он отправил огромные поисковые отряды, которые обыскали и Землю и ад. Он буквально был одержим идеей быть единственным из своего рода, который имеет в подчинении такое полезное существо. И Он нашел своего Цербера.

Она молча слушает, постепенно вступая в откровенный шок и ужас. С приоткрытым ртом просто смотрит на меня. Потом встряхивает в недоумении голову и смотрит с подозрением на меня:

– Опять переводишь тему? – нахмуривает вопросительно брови. – Чем эта история оправдывает твой отказ убрать ее? – вновь протягивает татуированную руку в мою сторону.

– Жиневьев – демонская змея. Псы, если они значительно далеко от тебя, не сразу услышат твой запах, потому что ее запах будет слегка притеснять твой, – совершенно спокойно объясняю, проходя к окну. – Но если они подойдут близко, они тут же поймут, что ты – это ты.

– То есть, мне терпеть ее только потому, что твой Отец решил избавиться от меня... – смирившись, проговаривает, но резко разворачивается на крик Лиама со второго этажа, что зовет ее:

– Август! – вопит человек, чего ей абсолютно достаточно, чтобы бежать на второй этаж, смоля голову.

– Дьявол, ты бы хотя бы элементарные меры осторожности проявляла, – ворчу вслед, но она тупо игнорирует и забегает к себе. – Ну да, – говорю про себя, – подумаешь, всего лишь охотятся на нее, – удрученно выдыхаю и поднимаюсь к ней на этаж.

Пахнет ангелом, может, все не так уж и плохо.

Зайдя в комнату, вижу, как девушка сидит на краю кровати и крепко сжимает руку ослабленного темнокрылого ангела.

Зейн.

Она с такой болью смотрит на него, присматриваясь в каждую складку его лица. А он даже не шевелится. Мертвенно лежит на кровати, в которую, я уверен, его уложил Лиам.

– Нам нужна помощь Эраста, – твердо заявляет Август, встав с кровати и быстро смахнув слезу с щеки.

Такое большое и ранимое сердце. Столько сожаления к людям... ангелам.

– Военный лекарь? – переспрашиваю, озадачившись ее заявлением.

– Где его найти? – смотрит на Лиама, на что маг просто пожимает плечами.

– А меня спросить не хочешь? Я много всего знаю... – заверяю, – больше, чем этот человеческий мальчишка.

– Я не мальчик, – упрямо заявляет, сделав уверенный шаг вперед.

– Я старше тебя на сотни лет. Ты для меня даже не эмбрион. Молекула, – лишь пожимаю плечами.

– Молекула, сумевшая изгнать тебя, – самодовольно добавляет.

– Единичный случай, – лишь отмахиваюсь, – Я бы стер тебя в порошок, если бы мне не нужны были ответы.

– Ты чуть не убил меня! – возмещено кричит маг. – И это лишь ради ответов?

– Ну-у, нет... – слегка задумываюсь, – хотя, да, – добавляю, – и да и нет, – он в замешательстве хмурит лоб, затем все же уходит от скучнейшего разговора примитивнейшей фразой:

– Чего еще ожидать от рогатой твари?! – в любой другой ситуации я бы просто вырвал ему сердце за такие неосмотрительные слова, но... да-да, все опять сводится к Август, доверие которой мне необходимо вернуть.

А смерть этого мальчугана только ухудшит и так шаткую ситуацию. Хотя... слегка сжав руки в кулак, смотрю четко на обнаглевшего мага, чтобы прибегнуть к своему старому трюку. Шепчу про себя «Sânge*», после чего у парня из носа начинает течь кровь. Опасности от этого заклинания никакой не будет... если вовремя остановиться. Лиам старательно смахивает кровь, затем торопливо бежит в ванную комнату. Даже не думает, видимо, что это моих рук дело.

Я не разжимаю руку. Пусть помучается дольше. Скоро кровь начнет сочиться из ушей и глаз. Он начнет болезненно кашлять кровью. В общем, я хорошенько посмеюсь его глупости, которая сочла, что можно безнаказанно хамить самой Гордыне.

Все еще сжимая руку, подхожу к телу ангела, возле которого сидит Август. Она смотрит на него с таким большим сожалением. Винит себя.

– Куда делся Лиам? – вдруг замечает, осматривая судорожно комнату.

– У него, видимо, стресс из-за ваших занятий, – нахожу самый логичный на тот момент ответ, – пошла кровь из носа. С магией шутить не стоит – она понимающе кивает и вновь обращает свое внимание к ангелу.

– Я виновата, – тихо выдает спустя минуту молчания.

Спустя самую комфортную минуту молчания, когда я могу смотреть на нее, любуясь каждыми чертой ее лица и изгибом тела. Она бы не заметила, потому что смотрит она сейчас только на Зейна.

Все, что ее сейчас волнует – Зейн.

– Я слышал. Красный цветок, – торопливо отвечаю и отвожу от нее взгляд.

Затем разжимаю, наконец, руку. Смерть этого мага, как я уже говорил, мне ничего не даст. Даже наоборот – заберет то, чего и так нет.

– Если бы я знала, что он делает, я бы настояла на том, чтобы Зейн улетел, – слезы, вопреки ее воле, скатываются по щекам, а она все яростно смахивает их, стараясь держаться сурово и неприступно.

Но это не была бы моя Август, если бы не переживала за судьбы других больше, чем за свою.

Слегка помолчав, тихо начинаю попытку объяснить ей, насколько сейчас важна ее защита:

– Теперь, когда цветка нет... – она резко оглядывается на меня в замешательстве, а я прикусываю раздраженно губу, вспомнив, что сам же и велел уничтожить этот красный цветок.

– О чем ты говоришь? – с недоумением спрашивает. – Он есть, – встает и залезает под кровать, а я просто проклинаю себя за свою неосторожность. Встав на ноги, она зло смотрит на меня, вновь требовательно уперев руки в бока: – ЧТО. ТЫ. С НИМ. СДЕЛАЛ? – гневно выводит, буквально прошипев слова сквозь зубы.

– Я вернул Цербера Отца, –непринужденно отвечаю, так же встав на ноги.

– ЗАЧЕМ? – кричит в гневе.

– У меня не было выбора! – в тон ей отвечаю.

Почему она не может просто понять, что все, что я делаю, я делаю, чтобы иметь возможность сохранить ей же жизнь?

– О, да? Действительно? Ну да, конечно, Ты не ты, если не скажешь старое доброе «у меня не было выбора», – начинает драматизировать: – Я убил художника ангела, Август, у меня не было выбора. До полусмерти пытал Лиама, Август, у меня просто не было выбора. Я убил твоего отца, Август, у меня не было выбора. Ах да, цветок уничтожил, прости, тоже не было выбора, – все иронизирует и раздувает из мухи слона, срываясь уже на истерику.

– Фактически, – спокойно отвечаю в свойственном мне безразличном тоне, – все, что ты там сейчас сказала, сделал не я, – смею еще и оправдываться, на что она яростно смотрит мне в глаза, уже почти полностью покрасневшая от злости. – Человека убил Грант, – начинаю небрежно пересчитывать, – Лиама пытал Аластор, а Ричард пал от рук Жиневьев, также и цветок уничтожила она, – девушка с отвращением смотрит на меня – хочет просто плюнуть мне в лицо.

Такое презренье в глазах, а мне хоть бы что, ведь, по факту, я всего этого действительно не делал. Но все же я решаю, что, если она осмелится меня ударить, я ей позволю.

– Какой же ты мерзкий, – лишь шипит в ответ. – Как я могла вообще увидеть в тебе свет, когда ты весь состоишь из адского пламени и черной, просмоленной души? – задается в шоке вопросом. Разочарована во мне, в себя. В нас.

– Не нужно сейчас притворяться, будто не именно это и притягивает тебя ко мне, – заявляю, но она, не сказав больше ни слова, вновь садится к ангелу, просто решив дальше игнорировать меня. – Так или иначе, – вопреки ее откровенному отвращению ко мне, продолжаю, решив отложить вопрос о наших отношениях в долгий ящик. Сейчас это не так важно, – теперь, когда цветка нет и Цербер вернулся, тебе оставаться здесь небезопасно...

– Сукин сын! – перебив меня, возвращается Лиам с окровавленной мокрой тряпкой в руках, которой потирает шею, где когда-то стекала кровь из ушей. – Ты думаешь, тебе можно все? – зло шагает в мою сторону, а я почему-то смеюсь, когда он прибивает меня к стене, схватив за ворот.

– Вообще-то, да, так и думаю, – многозначительно смотрю на него, изогнув в удивлении бровь: он ожидал другого ответа?

– Что происходит? – встает Август, тревожно оглянув нас.

– Ничего, свет мой, – непринужденно отвечаю, - у нашего мальчика просто слегка покапала кровь, так? – смотрю в его глаза и слегка сверкаю пламенем в глазах, чем подчиняю его себе. Он зачаровано кивает, согласившись. – А теперь он просто меня отпустит, так? – вновь кивает и отпускает меня. – Просто кровь из-за стресса, бывает, – хлопаю его по плечам и отхожу в сторону.

Честно сказать, ненавижу так делать. В этом нет никакого азарта. Ноль веселья.

– Как найти Эраста? – отчаявшись, спрашивает у меня Август, пересилив свое отвращение. – Ты, кажется, знаешь, – мда, если бы еще и энтузиазма было побольше. – И что ты хочешь взамен? – выпрямившись, скрещивает руки на груди.

Чуть ухмыльнувшись, подхожу к ней медленной и манящей походкой. Клянусь, ничего бы не взял взамен, но раз она сама предлагает: подхожу к ней близко так, что слышу ее глубокое дыхание. Смотрю на губы, чуть прикусив свою нижнюю, а она вдруг замирает на месте и приоткрывает невольно рот. На моих губах растягивается озорная улыбка. Перевожу взгляд с ее губ на глаза, что смущенно глядят на меня.

– У тебя кровь на шее осталась, маленький маг, – хрипло шепчу, – сходи еще раз в ванную.

– Август, – неуверенно протягивает Лиам.

– Сходи, – коротко отвечает, на что моя улыбка растягивается еще шире. – И чего ты хочешь? – напряженно сглотнув, переспрашивает.

– Мы не дети, Август, – протягиваю, коснувшись ее подбородка. – Тебе придется постараться, – добавляю, невольно облизав губы.

Она делает еще один незначительный шаг ко мне и, взяв мои руки, укладывает медленно их на свою талию, прерывисто душа. Кротка ухмыльнувшись, прикрываю глаза и неторопливо тянусь к ней, но она останавливает меня, приложив палец к моим губам:

– Я это делаю для Зейна, – победно произносит, озарившись шальной мыслью. – Тебе придется жить с мыслью о том, что тебя поцеловали из-за ангела, Гордыня, – сделав грубый акцент на последнем слове, давит на мой же порок, чем напрочь отбивает у меня желание коснуться ее губ... не таким путем, конечно.

– Подло, – лишь выдаю, отпустив руки, и отворачиваюсь к ней спиной.

Улыбаюсь своему же провалу, потому что, как бы это правильнее объяснить: мое Высокомерие кричит во мне так, что я просто не могу улыбаться. Я. Я сделал ее такой сильной, такой умной, такой потрясной. Моими трудами получилась эта красота. И я сделаю все, чтобы эта девушка вновь принадлежала только мне.

– Зато эффективно, – гордо произносит, победно сложив руки на груди.

– Я знал, что ты умная, – облокачиваюсь на комод, встаю лицом к ней и чуть смеюсь, – но и не думал, что в тебе есть коварство.

– У тебя научилась, – презирающее произносит, чем напрочь стирать последнее хорошее впечатление.

– Я никогда тебя такому не учил, – быстро отвечаю, оскорбившись и отбросив в сторону все шутки. – Не нужно все свои скверные качества сваливать на меня. Единственное плохое, что я позволил тебе сделать – сжечь табель успеваемости в пятом классе. И хоть я и не считаю, что коварство плохое качество, винить меня во всем плохом, что у тебя случилось, не нужно, – грубо заканчиваю, чем просто озадачиваю девушку.

– Тебя это так задело, – замечает с удивлением.

– Ребят, уже можно? – кричит Пейн из ванной.

– Да, – в ответ орет Амнелл. – Помогать не собираешься? – вновь спрашивает у меня.

– Извинись, – требую, скрестив руки на груди, а она в замешательстве смотрит на меня. – Я не люблю, когда меня обвиняют в том, чего я не делал, – поясняю, – извинись.

Она недовольно смотрит на меня, совершенно не желая делать того, о чем я прошу. Затем с вопросом смотрит на Лиама, молча прося у него совета. Тот ей кивает, потому что даже он сейчас понимает, что им просто необходима моя помощь. Девушка глубоко задумывается, прежде чем сделать это, затем вновь широко улыбается, сверкнув озорной идеей в глазах:

– Понимаешь в чем дело, – смеется, постепенно подходя ко мне, – у меня Хранитель – один из смертных грехов, – останавливает прямо напротив меня и уверенно смотрит мне в глаза, уже полностью уверенная в своей победе: – Не думаю, что он будет очень рад, если я буду извиняться перед всяким шлаком, – усмехаюсь в ответ, а сам думаю, насколько же превосходна ее темная сторона, ее изворотливость, коварство, очарование.

Щелкаю пальцами, вызывая нового демона, что будет избирать новых избранных – замену Доминика. Последний прибывает достаточно быстро:

– Мой лорд, – покорно отдает поклон, сложив горделиво руки за спину, затем оглядывает взглядом комнату, где видит мага, избранную и ангела. – Вы желали меня видеть? – неуверенно спрашивает, слегка пугаясь происходящего.

– Да, ... все никак не припоминая его имени, пощелкиваю пальцами, чтобы тот назвался сам:

– Маршал, – представляется.

– Так вот, Маршал, – прежде чем приступить к главному, решаю, что ему нужно будет знать последствия, если вдруг он решит распустить свой язык: – Я знаю, что ты уважаешь и верно служишь Правителю – моему Отцу, – акцентирую внимание на своем титуле, – поэтому предупреждаю: не рассказать ему все то, что тут будет – не будет тебе стоить ничего, а вот развяжешь свой ядовитый язычок – окажешься посаженным на кол Владом Дракулой. Я знаю, что вы старые «друзья», – затем оборачиваюсь на присутствующих, ловя на себя их непонимающие взгляды: – Да, существует. Нет, не вампир. И нет, не демон. Просто мой должник, – поясняю. – Ты ведь новый избиратель? – кладу руки на плечи Маршала и смотрю в его испуганные глаза, сверкнув своими.

– Да, – протягивает, не особо понимая ход моих мыслей.

– Работаешь с Эрастом?

– Да, – ужасно боится смотреть мне в глаза, но отвести взгляд в сторону не может – новенькие всегда страшно боятся меня.

– Познакомились уже?

– Да, лорд.

– Пригласи его сюда и передай: «Командир легиона на грани смерти».  

Примечания:

* Sânge (от рум.: кровь)

Ура-ура, я вновь вернулась к этому фанфу, но ужасно расстроена, потому что... история повторяется и я вновь мучаюсь от назойливой идеи в голове, которая хочет быть срочно реализованной. Эта идея хочет разлучить меня с human.

Не придавайте этому большого значения. Я начну писать что-то новое сразу после того, как закончу это.

Тут кто-нибудь есть?