human

Дьявол горделиво стоит позади пламени, ограждающего его трон, спрятав руки за спину. Все знают, что нынешний Дьявол сильнее всех предыдущих, все боятся его, но никогда не показывают этого открыто. Несмотря ни на что, каждый присутствующий знает, что такое честь. Но сам же Правитель чувствует ужас своих подчиненных. Его это так воодушевляет, возвышает, питает.

В комнате темно и лишь ярко пылающий огонь позволяет разглядеть семь проемов, где располагаются семь тронов смертных грехов. Под каждым из них лежат плиты, на которых изображены существа, символизирующие тот или иной грех. Все шесть из них с твердой осанкой сидят, спрятав руки в черные длинные мантии, которые закрывают от чужих глаз их облики.

Пустует лишь место Гордыни.

Высокие потолки куполом обволакивают маленькое круглое окно, которое открывает вид на людской мир прямо из Преисподней. Также свет, исходящий из этого окна, указывает на провинившегося демона, который стоит на одном колене, с сожалением опустив голову вниз, посреди огромной залы, где каждый шорох отдает эхом. Все его братья и сестры Величественно располагаются на своих местах, не смея делать и малейшего движения, в то время как Гордыня поддается Величайшему позору, стоя на колене перед Правителем на глазах у своих сородичей, но совершенно не понимает, что его сюда привело. Что он сделал?

Все шесть братьев и сестер Гордыни собрались здесь, чтобы свершить суд. Дьявол недовольно шагает по своему подиуму, волоча за собой свой излюбленный темный плащ и неизменно заключив за спину руки. Он тянет время, все проходя из одного угла в другой, заставляя присутствующих еще сильнее нервничать.

Пламя вокруг залы разгорается, отблеском освещая силуэты смертных грехов. Все, как один, сидят в непроницаемых черных мантиях, которые закрывают все участки тела. Найл так же стоит на одном колене в точной такой же черной мантии. За спиной два огромных крыла с острыми концами, которые показывают его истинную сущность. Демон медленно поднимает голову к Отцу. Мантия не открывает его лица, зато показывает его огненно-желтые глаза, горящие гневом.

— Айра*, — шипит, стиснув зубы, но девушка лишь злобно хихикает, сидя на своем троне справа от Найла.

Трон девушки расположен ближе всех к Правителю, по левый бок от него.

— Прекрати, — рычит Найл, оглядываясь на Гнев, но она лишь зло ухмыляется, ловя себя на мысли, что сама Гордыня так легко попалась ее чарам.

— Айра! — срывается Орландо, заставляя огонь яростно трепетать. Девушка тут же перестает, чуть опустив голову в сожалении. — Твое поведение меня расстраивает, — обращается к Найлу, переходя на спокойный тон и возвратившись к главной теме собрания. — Твоя избранная, — медленно ступает вниз с подиума по лестнице, переступив через горящее пламя, — она слишком хороша, — сквозь тьму силуэта начинают светить ярко-красные глаза. Дьявол опускает руки и твердо шагает к сыну. — Когда придет момент и она выберет добро, ты ничего не сможешь сделать. Скажи мне, Найл, как сильно ты ее любишь? — встав напротив парня, спрашивает, смотря на блондина сверху вниз.

— Отец, — качает головой, прикрыв глаза.

— Я жду ответа! — кричит, протянув руку в Найлу.

Демон резко подрывается с места, болезненно испустив болезненный, но очень короткий крик во всю залу. Спина с хрустом прогибается назад, спустив капюшон и открыв взору лицо Гордыни — истинное лицо. Каждая частичка тела яростно бьется с заклятием, но справиться не может. Но даже эта невыносимая агония не дает ему право кричать или просить пощады. Холодные капли пота скатываются по лбу парня, а кровь в жилах кипит от боли. Орладно безразлично расправляет пальцы рук, а огонь буквально поднимается до такого уровня, что уже не видно тронов смертных грехов. Тело Найла взлетает вверх с прогнутой спиной. Демон пытается бороться с магией Отца, повторяет все возможные и невозможные заклятия, чтобы умерить боль — ничего не выходит. Он даже прибегал к латыни, но и она не помогает. Отец медленно сжимает руки, продолжая мучить сына, но делает это совершенно хладнокровно. А сводные братья и сестра лишь победно ухмыляются, с удовольствием вслушиваясь в каждый мимолетный стон парня.

— Ответ, — требовательно заявляет Дьявол, прогибая спину Гордыни.

Но Найл не отвечает. Все пытается бороться.

— Как сильно ты ее любишь? — гневно кричит, сжимая руку сильнее. — Ты ведь знаешь, что будет, если она не выберет тебя. Мальчик мой, она никогда не будет на одной стороне с тьмой. И во всем виноват ты. Ты, Найл, ― продолжает мучить. ― Ее дорога идет прямиком на небеса, куда тебе путь закрыт. Ты никогда не будешь с ней.

Огромные двухстворчатые двери со скрипом отрываются, отвлекая от своего делаПравителя.

― КТО ПОСМЕЛ ВМЕШАТЬСЯ? ― резко опускает руку, после чего Найл с грохотом падает на холодную плиту.

Дьявол с недоумением смотрит в дверной проем, через который пропускает яркий свет в залу грешников, и замечает двух девочек-близняшек, что стоят в одинаковых платьях и, держась за руки, проходят медленно внутрь.

— Фиби, Дейзи, — радостно расправив руки, приветствует Орландо, напрочь забыв о своем сыне. — Вы не вовремя.

— Господин, — ребячески начинает Фиби, проходя ближе. — Мы слышали о нем, — указывает подбородком на Найла Дейзи. — И мы пришли предложить ультиматум, — хором заканчивают близнецы.

— Уль.... Ультиматум? — весело замечает.

Фиби осторожно опускается к блондину и медленно проводит вдоль его тела рукой, озаряя его ярким светом, чтобы удостовериться в своих догадках. Демон все еще не может оправиться после взбучки, полученной от Отца, поэтому лишь покорно лежит, издавая болезненные вздохи. Он все еще чувствует боль, а Правитель, зная об этом, стоит и умиляется своей успешной работе.

— Он влюблен, — заключает девочка, умиротворительно улыбаясь. — очень сильно, — кивает сестре, затем вновь смотрит на Найла, нежно улыбаясь ему. Она заворожена им. ― Так восхитительно. Всегда удивляли такие феномены. Влюбленный демон, готовый отдать душу за свои чувства, ― все причитает про себя, с блестящими глазками разглядывая блондина, который даже двигаться сейчас обо не может.

— Вы, Господин, знаете о том, кто мы, — громко и уверенно произносит Дейзи. — Мы здесь не для того, чтобы помогать ему, — краем глаза смотрит на блондина, затем вновь оборачивается к главному. — Мы хотим попросить отдать его нам, — заключает девочка, вызвав у Правителя злобную усмешку.

Орландо слегка удивляет такой ход событий, но этим двум никто не может отказать. Если им дорога жизнь, конечно. Но и отпустить Найла он просто так не может, потому встает напротив Хорана и зло ухмыляется, сверкнув алыми глазами и озарившись идеей. Опускается на корточки, чтобы быть ближе к греху, и медленно поворачивает голову в бок, тщательнее разглядывая своего сына.

— Я совсем не против твоих чувств, — тихо шепчет, — но ты не должен забывать, что ты в первую очередь демон.

— Я и не забыл, — хрипло отзывается, тяжело сглотнув.

— Она чистая, — качает головой Правитель. — И во всем, что произойдет будешь виноват только, — шепчет, наклоняясь ближе к уху греха, — ты, — твердо констатирует и встает на ноги, развернувшись от Найла лицом к своему трону.

Но не идет к нему, а стоит на месте, через плечо оглядываясь на близнецов — Ненависть и Любовь. «Мы хотим попросить отдать его нам», — вспоминает в голове, долго обдумывая свой следующий шаг. Затем резко разворачивается к Найлу и вытягивает к нему руку, придавая его еще большей боли и медленно лишая его острых крыльев.

— Я отнимаю у тебя часть твоих сил, — пытается перекричать Найла, который со всех сил выгибается спиной, чувствую невыносимую агонию каждой частичкой своего тела. Он уже просто не может не кричать. Это просто сильнее его. — Посмотрим, как ты справишься с войной без крыльев и доступа к магии душ.

Крылья яростно трепещут за спиной, с хрустом обрываясь. Корни нехотя вылезают из-под лопаток. Найл кричит, сжимая руки в кулаки от ярости за то, что смеет быть таким слабым на глазах у своих братьев и сестер. Уже не сдерживает даже слез. А кровь льет, пачкая острые крылья греха, расхлестываясь по всей зале и даже чуть окропляя нежные платья девочек. С каждым вырванным корнем сила Гордыни снижается, но теперь жизнь без магии не кажется ему столь ужасной, как невыносимая боль этого ритуала.

***

Август сидит на краю своей кровати и теребит в руках кончики носового платка, полностью пропитанного ее слезами. Но они все еще капают на ее пальцы каждый раз, когда она моргает, чтобы смахнуть их. Она все еще видит отца, лежащего бездвижно на диване, и до сих пор не может смириться с тем, что его больше нет.

Похоронами решили заняться его коллеги, хотя Август упорно настаивала на том, что она и сама в состоянии справиться с этой задачей. Уже завтра тело Ричарда Амнелл будет закопано на кладбище.

— Если бы я мог его вернуть, — стоя у окна, горько произносит Зейн.

Он не решается появиться на глаза Август, потому что понимает, что она будет надеяться на его способности. Но он не лекарь — он воин. Ангел спускается вниз, где в гробу лежит тело Ричарда, и внимательно осматривает его, проверяя каждую деталь. Он не верит во внезапную смерть Ричарда. Да и откуда здесь черные мамбы?

Девушка же настояла на том, что ее отец последнюю ночь должен провести дома, как бы жутко для нее это не было. Хотя, возможно, она просто надеется, что недавно появившиеся в ее жизни сверхъестественные друзья смогут спасти ее отца.

Ангел медленно подходит к закрытому гробу. Открывает его. Даже не дергается, глядя на мертвое тело. Ричард уже подготовлен к похоронам и одет в лучший его костюм. Зейна это только смешит, ведь, по сути, костюм мертвецу совсем не нужен. Расправив крылья, подзывает свою магию и осматривает тело яркосветящимися голубыми глазами: по всей кровеносной системе Амнелл течет черная жидкость, заключив душу человека в его собственном тела. Душа бьется о стенки вен и артерий, но не может просто так выйти. Она заключена в своем хозяине, без возможности обрести покой. Ангел отходит на шаг назад, ужасаясь тому, что душа человека так долго находится в мертвом теле, и прячет крылья.

— Не может быть, — шепчет про себя и быстро испаряется, оказываясь в тронном зале своего отца. — Мой генерал, — тревожно начинает ангел, твердо шагая к Ясеру. — Душа Ричарда Амнелл до сих пор не покинула тело, — оповещает, заставив генерала вскочить с трона.

Малик старший с удивлением вкидывает брови и щелкает пальцами, вызывая ангела-смерти. Тот, вмиг оказываясь в тронном зале и встает на колено перед генералом.

— Билли, — сурово обращается, спустившись к нему, — Была весть о том, что Амнелл погиб?

— Простите? — удивляется Смерть, встав на ноги. Он странно оглядывает присутствующих. — Амнелл?

— Отец Август, — яростно поясняет Зейн, уже просто скрежетя зубами — Он умер недели две назад от укуса змеи.

— Укус змеи? — все еще не понимает Билли. — Я бы знал, если бы кто-то из ее рода умер, — с недоумением качает головой. ― Я сам лично забирал ее мать.

— Забери душу сейчас! — кричит Зейн, не выдерживая этой бессмысленной беседы.

Оказываясь в гостиной квартиры, оба ангела подходят к гробу, где лежит Ричард. Билли проводит рукой вдоль тела мертвеца, открывая своему взору внутренний мир мужчины, и медленно раскрывает глаза, удивляясь столь странному феномену — душа действительно все еще не покинула тело.

— Это демонская змея, — заключает Смерть. — Душа не покинет тела, пока хозяин змеи не заберет ее сам. Я тут бессилен, — удрученно замечает и испаряется, оставив Зейна одного.

Ангел еще долго стоит над телом, пытаясь понять, чья это может быть змея и почему душу все еще никто не забрал. Прошло достаточно много времени со дня смерти отца Август.

― У кого может быть змея? ― спрашивает Малик.

― Змея у Зависти, обычно.

— Зейн, я не умею это делать, но ты мне сейчас нужен, ― слышат со стороны и быстро оборачиваются на девушку. ― Было бы неплохо, если бы ты появился, — спускаясь по лестнице, призывает девушка, повторяя эту мантру снова и снова. — Может, ты бы мог его вернуть, — со слезами на глазах, продолжает звать.

Встает у столика на кухне и наливает себе горячий чай с ромашкой, мимолетно оглядываясь на приоткрытый гроб. Она точно помнит, что закрывала его. Развернувшись, вставит чайник на место и робко подходит ближе в гробу, задержав дыхание.

— Страх — сила. Не бойся никого и ничего. Не делай сильными других, — повторяет, шагая к отцу, а в душе так сильно надеется, что отец чудесным образом воскрес.

Учитывая недавние события, это было бы вообще неудивительно.

— Это слова твоего демона, — внезапно за спиной девушки появляется ангел, напугав ее до потери пульса.

Девушка резко подскакивает на месте, развернувшись к нему лицом и схватившись за сердце.

— Не. Делай. Так. Больше! — выделяет каждое слово, глубоко душа. — Твоя работа? — указывает на приоткрытый гроб.

— Да, — кивает ангел, проходя обратно к телу Ричарда. — Это была змея, — оповещает. — Непростая. Демона.

Дыхание Август перехватывает, когда она слышит последние слова ангела. Девушка просто падает в пропасть своего сознания, уже не слыша ничего и никого. Единственное, что есть в ее мыслях — имя «Жиневьев». Змея демона. Змея ее демона. Змея Найла. Ее тело бездвижно стоит напротив ангела, но не видит ничего, кроме ползучей твари, которая убила ее отца. Она представляет, как мамба впивалась в вену Ричарда, пропуская свой яд в его жилы. Зубы зло скрипят, а руки автоматически вжимаются в гневные кулаки.

— Август? — робко произносит ангел, с недоумением оглядывая напрягшееся тело девушки. — Ты в порядке? — спрашивает, но она не слышит.

— Найл, — еле слышно произносит. Демон слышит свое имя из уст Август и напрягает слух. Прийти не может — все еще во власти чар Отца. Все еще подвержен гневу братьев и сестер в зале грешников. Все еще чувствует жгучую боль, лишаясь своих крыльев. — Все кончено, — произносит, разрывая и свое, и его сердце. Сорвавшись с места, бежит со всех ног в свою комнату.

Слезы льют, не переставая. Она падает на кровать и хватает подушку, чтобы заглушить свои всхлипы. Знает, что ни ангела, ни демона эта дверь не удержит, но все же надеется, что они оставят ее в покое хотя бы на день. Она потеряла единственного родного ей человека и поверглась предательству со стороны дорого ей... существа. Она заслуживает побыть одна.

А Найл продолжает гнуться от боли, которой подвергает его Отец. Кричит во все горло, сопротивляясь, но магия Отца построена на латыни. Она нерушима. Но все, о чем он может думать — Август. Теперь он только рад кричать от физического насилия, но не чувствовать боли в груди из-за слов, которые он услышал только что.

— Прошу! — кричит, сжимаю руки и царапая холодную плиту когтями и пачкая руки о свою же кровь. — Я нужен ей, — слезы произвольно текут с глаз.

Боль слишком велика.

— Кто бы мог подумать, сама Гордыня просит пощады, — цокает Сатана, качая головой, но продолжает издеваться над сыном. — Что же любовь делает с тобой, Найл? — задается вопросом, глядя на то, как вены болезненно пульсируют в руках демона.

— Я нужен ей! — рычит, стиснув зубы. — Нужен. Жиневьев, — прикрывает глаза, пытаясь игнорировать невыносимую боль, и просит помощи у своей преданной пресмыкающейся.

Черная мамба резко подхватывается с места и сползает со своей мягкой подушке. Она зачарована. Она совершила ужасное, укусив не того человека. Теперь настало время ее наказания. Она покорно ползет на Землю, чтобы исполнить приказ своего хозяина. Оказываясь в комнате Август, шипит, высовывая свой язык. В комнате темно.

Избранная спит, крепко зажав в руках подушку. Засохшие дорожки слез и взъерошенные волосы говорят о том, что у нее не было сил даже в уборную сходить перед сном.

Жиневьев ползет медленно, не спеша поднимаясь на кровать, а Август мирно спит, не подозревая о том, что происходит.

— Хозяин приказал укусить тебя, — шипит мамба, ползя по ее руке. — Я всегда слушаюсь хозяина.

Обволакивает спиралью правую руку Август, перекрывая поток крови в руку и как-то сужая свое длинное тело. Движется только к вене на локтевом изгибе. Разинув широко рот, оскаливается, высвобождая свои острые клыки, пропитанные ядом, и пускает их точно в вену. Август резко подгибается на месте, чувствую острую боль в руке, но не просыпается.

— Coniungere*, — шепчет про себя Найл, испустив последний вздох.

Выпустив весь свой яд, Жиневьев медленно растворяется на руке девушки, материализовавшись лишь в виде чернил.  

* Айра — латынь: Ira(Ира) — Айра звучит круче. Моя личная поправка. — Гнев

** Coniungere — латынь: объединись.