(Пере)рождённая

— Ян, отключи, наконец, режим гиперопеки и дай мне дойти до кабинета физики без сопровождения твоего уже поднадоевшего мне голоса, — держась на волоске от срыва, чеканила я слова в телефон, по другую сторону связи которого до безобразия раздражающий меня Ян.

Конечно, всепоглощающая забота и ласка это приятно и даже очень, но если она выводила человека из нормального состояния в крайне злобное и продолжалась на протяжении трёх дней, то это не забота, а сумасшедший дом на выезде.

Бывали и крайне приятные моменты, когда от высокой температуры и боли в голове я не могла совладать с собой и именно тогда он и пользовался этим. Вот что преследовало меня всю мою недолгую жизнь: дашь слабину и всё пропало.

«Он сначала нашёл аптечку на верхней полке кухонного шкафа, дал, к моему удивлению, нужные для снижения температуры таблетки. Хотя, чему я удивляюсь, он ведь меня биологии учил. Потом завернул меня в плед, не как обычно людям накидывают его на плечи, а спеленал, как будто младенца, отнёс в кровать. За всеми его действиями я наблюдала безучастно и тихо, будто это происходило вовсе не со мной. Ян ушёл обратно на кухню и оттуда позвонил куда-то, что-то просил. Через полчаса приехала заказанная им еда: салат с курицей, пирожки, паста.

— Поешь, — он разложил это добро на тумбочке возле кровати.
— Я не особо хочу.
— Ты мне что обещала? Хотя бы немного. Или тебя с ложечки кормить, как маленькую?

«Я сделаю всё, что ты скажешь»
Чёрт!

— Ладно-ладно, не надо, я сама, — тут же сдалась, купившись на серьёзную угрозу, и взялась за румяный пирожок. С яйцом и зеленью. Боже, я вечность таких не ела.

Желудок и вправду был как будто сухой, совсем не желающий выполнять свои прямые функции, но хотя бы на одно произведение кулинарного искусства меня должно было хватить. Он ещё и заболел ко всему вдобавок, но после первого пирожка это прошло, и я осилила ещё немного курицы из салата.

В дверь снова позвонили, и Ян ушёл, оставляя меня наедине с макаронами. Вернулся только через некоторое время, и сразу протянул наполненный водой стакан и три круглые белые таблетки. Я выпила, ничего не спрашивая, потом упала обратно на кровать, зарываясь лицом в подушки. Где-то в груди появилось тепло, словно от алкоголя. Ян, ухватив с подноса оставшийся пирожок, обошёл кровать и лёг с другой стороны, попутно доставая телефон. Я проследила за ним мутным взглядом. Потрясла головой, и перед глазами всё расплылось, собравшись в цельную картинку снова только через полминуты, и оставив за собой чувство головокружения и лёгкости, дурной головы. Наркотой что ль опоил?

— Что это за таблетки такие были?
— Глицин.
— Точно глицин? Чувствую себя, как будто пьяная, — я, не выпутываясь из пледа, подползла ближе и положила голову Яну на грудь.»

Вот творю, что-нибудь на больную голову, а здоровой потом стыдно. Кажется, даже от воспоминания такой сцены щёки зарделись. Хоть бы не заметили.

— Руся, как я могу тебя оставить, ты ведь только вчера выздоровела. Вдруг упадёшь или... — раздалось в телефоне.
— Во-первых, мы буквально минут пять назад виделись, — я не удержалась от раздражения в голосе. В телефоне послышалось хмыканье. — Во-вторых, в классе куча народу и учитель, в конце концов. Если будет плохо, я ему сообщу, — как можно убедительнее, садясь за парту.
— Но...

Его голос заглушила трель школьного звонка.

— Всё. Звонок звенит. Увидимся, мамуль, — не удержавшись от подкола добавила я и отключила телефон, перебив парня на возмущённом «Что?!».
— Что, мама житья после болезни не даёт? — вдруг задал вопрос сосед по парте. — Привет и с выздоровлением тебя, кстати.

Я еле удержавшись от смеха, только прыснула в кулак как можно незаметнее и ответила:

— Да, ещё как не даёт. Спасибо, — потом чуть помолчав шёпотом добавила: — А вы откуда о болезни узнали?

Он, как можно незаметнее, чуть склонился ко мне и также шёпотом ответил:

— Классный на прошлой неделе на уроке всем сказал и заставил всех нас написать пожелания о скорейшем выздоровлении.
— Заставил, значит? — я укоризненно на него взглянула, приподняв одну бровь.

Он сразу спохватился и понял, что ляпнул. И сразу начал оправдываться.

— Вот лично я и до его приказа думал тебе написать и от всего сердца, просто руки не доходили, — и сделал виноватое лицо.
— Мухин, Смирнова, — раздался грозный голос нашего физика, — я понимаю, вы давно не виделись, но также я понимаю, что вы давно не виделись с параграфом учебника, так что, будьте добры, пообщаться и с ним, — и с чувством собственного превосходства над нами идиотами, и думая, что он крайне удачно пошутил, а это не так, направился за учительский стол.
— Ладно, сердечный ты мой, — примирительно протянула я шёпотом, — на какой мы там теме? — на что он пожал плечами. — Просто прекрасно.

***

Что-что, а сидеть в столовой после шести уроков и наслаждаться сахарной булочкой с чаем это просто божественное ощущение. Правда было немного одиноко, ну ничего. Девочки скоро приедут. Нас ждёт серьёзный разговор, но это после новогодних праздников.
Точно!
А праздновать мы как будем?

Но долго об этом мне думать было не суждено, так как в столовой показалась рыжая макушка Тани Новосёловой, моей параллели, с которой мы довольно давно и хорошо общались. Рыжая таранила метровых первоклассников, нацелившись, видимо, добраться до моего столика. Наконец, она пробилась и присела рядом со мной и схватив булочку с тарелки, а моя была у меня в руке, откусила кусок, прожевала, проглотила и запила тёплым крепким чаем.

— Ненавижу эту малолетнюю школоту, — отчеканила она, наблюдая, как начальные классы все вместе как по приказу встают, прихватив с собой тарелки и уходят из-за столов.
— Мне они тоже не очень нравятся, — отпила чаю, — но они ничего тебе не сделали, чтобы их ненавидеть, — рыжая перевела на меня свои ясные зелёные глаза и вздёрнула в жесте отвращения веснушчатый носик. — Они ведь дети, Тань, — доверительно попыталась донести ей эти слова я и положила руку на плечо.

С этой девчушкой у меня много общего в плане интересов и немного характера.

Должна сказать, что с ней мы довольно долгое время общались, с детского сада. Вместе ходили в художественную школу, благодаря которой она стала замечательным художником, а я не научилась ничему от слова совсем. Ну разве что узор какой нарисовать или человечка, на уровне пятиклашки. Ведь ходила я туда только ради неё, чтобы ей не было скучно, да и чтобы общение не терять, ведь в первом классе нас разъединили и отправили в разные классы. Для нас это было трагедией первое время, но потом свыклись.

Художка длилась семь лет, но мы окончили только четыре. По моей вине, собственно говорят. Да, я была тем ещё бунтарём.

— Не дети, — серьёзно проговорила она, — а исчадия ада.
— Тебе сейчас не хватает рожек, хвоста с наконечником и копья, — насмешливо прокомментировала я её вид, затем закинула в рот последний кусочек булочки и запила остатками чая.
— Ещё кожаного обличающего красного костюма и умопомрачительные шпильки, чтобы все пацаны штабелями у ног лежали, — в её глазах так и полыхал огонь. Образно говоря.

Может, я и называла себя демоном, но передо мной сидел самый, что ни на есть настоящий Сатана.

— Рыжие волосы дополняют общую картину, — констатировала я со смешком.
— Да я была рождена для этой роли, — вскочила она со стула и поставила одну ногу на него, встав в воинственную позу, подняв подбородок.
— Так, актриса недоделанная, — я не могла упустить момент, чтобы стебануть подругу, — роли будешь исполнять, когда образование получишь...
— Найду богатенького жениха, — добавила она к моим словам, попутно забирая со стола пустой стакан.
— Да, именно, — я тоже схватила пустой стакан и мы направились из столовой. — А сейчас, давай думать о настоящем и подумаем, какие у нас с тобой сейчас уроки.
— Последний урок, Русь. Классные часы.
— А, да точно.
— Говорили, что к вам в класс директриса придёт.
— С чего это вдруг? — удивлённо спросила я. Чего это она именно у нас забыла?
— Не знаю. Вроде, что-то насчёт нового года.
— Блять, — что за женщина? Каждый год одно и то же. — Ладно, прорвёмся. Давай, увидимся, — помахала ей рукой.
— Увидимся.

И мы разошлись по разные стороны в направлении кабинетов.

***

Классный руководитель рассказывал о вреде курения и алкоголя, о соблюдении пожарной безопасности, раздал бумажки, чтобы мы расписались, в прочем, как и всегда. Затем он стал отчитывать весь класс за наши ужасные оценки и меня в отдельности за то, что расслабилась под конец четверти. Твердил, что нужно взять себя в руки и закончить четверть достойно. На что я ему кивала с милой улыбкой, а внутри слала на три заветные буквы.

А сейчас перед нами стояла директриса и просила поделиться нашими идеями о предстоящем новогоднем празднике.

Кто-то предложил особо не париться и соорудить концерт на новогоднюю тему, кто-то просто дискотеку, на что директриса только фыркнула, назвав это развлечением и дрыганьем дикарей под музыку. Идея с дискотекой мне тоже не особо понравилась. Ребята с класса ещё что-то предлагали долгое время, что именно я не расслышала, так как погрузилась в свои мысли.

И погружением в мысли это нельзя назвать, ведь я ни о чем не думала. Просто меня охватил приятный омут, из которого не хотелось выходить. Такое приятное ощущение умиротворения.

Но сквозь личный омут прорвался голос директрисы, дав понять, что нет мне покоя.

— Руслана, ты так задумчиво сидишь. Что скажешь о предложениях ребят? — мило улыбнулась мне она и одарила тёплым взглядом.

А что ребята предлагали, я благополучно прослушала. Вот так вот. Из-за её вот этого вот взгляда от стыда сквозь землю провалиться хотелось.

— Простите, я... Я задумалась и не услышала, — тихо произнесла и опустила глаза на парту, вглядываясь в причудливый узор.

Директриса трижды цокнула языком, выказывая своё недовольство и я уверена, что она осуждающе покачала головой.

— Ладно, — снисходительно сказала она. — Тогда выскажи своё предложение.

Ну вот и всё. Нужно было сделать умное лицо и сказать, что все предложения прекрасны и пусть выбирает она, но нет же.

Ладно, нужно быстро вспомнить, что интересного происходило в просмотренных фильмах и сериалах, прочитанных книгах и...
Да, вот оно!

— Может, балл-маскарад, — выпалила я и только потом до меня дошло сколько хлопот на это нужно.

В классе зашёлся гул шёпота, из-за обсуждения. Директриса стояла задумавшись.
И только я сидела, не зная, чего ожидать от своей выходки.

— А знаете что? — вдруг выдала директриса и в классе в миг стало тихо. — Мне нравится эта идея. Как думаете?
— А маскарад на какую тему? — раздался голос из класса.
— Никаких тематических маскарадов, — строго отрезала женщина. — Красивые платья у девушек, пиджаки и галстуки, а может бабочки, у парней.

Девушки были в восторге от идеи прикупить новые платья и туфельки, а парни насупились из-за идеи весь вечер ходить в костюме.

— Но, — вновь строго произнесла женщина, — на маскараде будут классы с девятого по одиннадцатый. Только эти классы ещё не решили, что будут делать. Остальные определились сходить в кафе, дискотеки и тому подобные заведения.

В классе раздались возгласы одобрения. Женщина улыбнулась.

— Итак, ребята, поднимите руки те, кто за.

Я оглянулась и увидела, что большая часть класса подняли руку. И я в том числе.

— Ну вот и ладненько, — она весело хлопнула в ладоши. — Думаю, остальные классы тоже будут не против, — затем она подошла ко мне и наклонилась со словами: — Зайди в мой кабинет после урока.

И тут прозвенел спасительный для всех учащихся звонок. Кроме меня, разумеется.