Вернувшись в дождливую ночь

На следующий день Мэн Жое, как изначально и планировал, изучал вместе с Тан Чжу технику Небесной красавицы, оседлавшей ветер. И хотя эта техника могла быть весьма разрушительна, чтобы она стала разрушительной, её надо для начала довольно долго тренировать. Начальные этапы изучения этой техники даже не подразумевали включения боевых искусств. Поэтому Мэн Жое принял решение остаться в павильоне Жуе и провести тренировку в северном крыле.

Е Шуанцзин ушёл после завтрака разбираться с какими-то делами ордена, и Тан Чжу с Мэн Жое остались вдвоём.

Тан Чжу редко говорил, если его не спрашивали, и Мэн Жое тоже не любил болтать попусту. В итоге, за исключением обсуждения техники и того, какие ошибки делает Мэн Жое, до самого обеда они вообще не разговаривали.

Когда служанки закончили накрывать на стол, Мэн Жое решил наконец сделать перерыв и потащил Тан Чжу в южное крыло.

Е Шуанцзин всё ещё не вернулся, а потому обедали они вдвоём. Вернее... Мэн Жое обедал, в то время как Тан Чжу прислуживал за столом. За прошедшее время Мэн Жое полностью привык к этому, а потому спокойно ел сочное и нежное мясо раков, которых для него чистил Тан Чжу.

Вкусно.

Закончив есть, Мэн Жое не поспешил вернуться к тренировке. Вместо этого он удобно устроился за столом и, подперев голову рукой, посмотрел во внутренний двор.

Со вчерашнего дня почти без остановки шёл дождь, то становясь сильнее, то затихая, и во внутреннем дворе было немало луж, а молодой бамбук весь блестел от капель стекающей по нему воды.

Тихий стук дождя, шелест листвы и редкий свист ветра были в высшей степени умиротворяющими.

Подняв взгляд к ясному небу, но не увидев на нём ворона, Мэн Жое не мог не подумать, что сегодняшний день был очень хорошим и спокойным.

- Хочу лонгана, - немного лениво сказал он, повернув голову к Тан Чжу. - Почистишь?

Улыбнувшись, Тан Чжу кивнул и, взяв соплодие лонгана, очистил от твёрдой оболочки несколько плодов для Мэн Жое.

Мэн Жое не мог сказать, что любил лонган, но ему нравилась его сладость и долгое послевкусие. А ещё ему нравилось смотреть на то, как Тан Чжу его чистит.

Было что-то завораживающее в том как слегка удлинённые ногти Тан Чжу легко отделяли белую нежную мякоть от тёмной плотной оболочки, действуя со свойственным ему последовательным спокойствием.

Жуя лонган и болтая ногами под столом, Мэн Жое задумчиво смотрел на Тан Чжу и его руки, а после внезапно спросил:

- Старший брат Тан, ты знаешь какой-нибудь способ увеличить корень ян*?

*Энергия ян традиционно ассоциируется с мужчинами и мужественностью, а потому "корень ян" может означать половой член.

Тан Чжу поднял на Мэн Жое взгляд, совершенно спокойный перед лицом этого вопроса, столь неуместного в умиротворённой атмосфере павильона Жуе.

- Старший ученик одарён очень сильной ян, находящейся на грани того, что может иметь человек. Боюсь... ни одному существу под небом не позволено иметь больше.

Мэн Жое скривил губы.

Причём здесь его духовная энергия? На неё он не жаловался.

- Я не об этом.

Он не стал объяснять, о чём именно он говорил, сочтя, что это и так было понятно.

Тан Чжу слегка склонил голову, продолжив чистить лонган.

- Разве что понадеяться на время, - вздохнул он, звуча так, будто отвечал на этот вопрос уже много, очень много раз.

Вспоминая тело Е Шуанцзина, Мэн Жое даже мог предположить, кто именно задавал ему этот вопрос.

Впрочем, неважно. Нет - значит нет. Из-за подобного Мэн Жое уж точно не собирался волноваться и ломать голову.

Закончив есть лонган, он вместе с Тан Чжу вернулся к тренировке, которая завершилась лишь ближе к вечеру с приходом Е Шуанцзина.

Как то часто бывало, Е Шуанцзин, слишком ленивый, чтобы ходить, использовал талисман перемещение и в какой-то момент просто появился в дверях северного крыла.

Мэн Жое, не отреагировав на его возвращение, продолжил уделять всё своё внимание платформе из воздуха, которая с трудом удерживала его вес. Тан Чжу же привычным образом поприветствовал главу, но тут уже Е Шуанцзин не уделил ему внимания.

С хлопком закрыв веер и спрятав его в рукаве, Е Шуанцзин подошёл к Мэн Жое, с мягкой улыбкой подняв на него взгляд.

- Очень хорошо. Мой А-Е может овладеть столь сложной техникой всего за один день. Несомненно, он талантлив и одарён, как никто другой, - похвалил он, и было видно, что, наблюдая за успехами Мэн Жое, он действительно получал удовольствие.

Мэн Жое медленно моргнул, и платформа из воздуха под его ногами испарилась. Он, впрочем, не потерял равновесия, ровно приземлившись на обе ноги.

И вот опять он, только что бывший на голову выше Е Шуанцзина, стал почти на полголовы ниже его.

С пару мгновений он думал над словами Е Шуанцзина. Он, определённо, ещё не овладел этой техникой полностью, лишь её основами, но оспаривать его слова он не собирался.

- Я тоже так думаю, - согласился он, а после наконец поприветствовал Е Шуанцзина: - Учитель.

Е Шуанцзин мягко хмыкнул, а после повернулся к Тан Чжу.

- Ты всё ещё здесь?

Ничего не ответив, Тан Чжу глубоко поклонился, а после ушёл.

Проводив его взглядом, Е Шуанцзин раздражённо выдохнул. Впрочем, его настроение быстро вернулось к прежней поверхностной лёгкости и, сказав Мэн Жое идти за ним, он прошёл в южное крыло.

Служанки как раз недавно закончили накрывать на стол и ушли незадолго до Тан Чжу.

Сегодняшний ужин включал в себя нечто довольно неожиданное.

- О, - удивлённо воскликнул Мэн Жое. - Рисовый пудинг.

Последний раз он ел рисовый пудинг чуть больше шести лет назад, ещё в городе Ши. Тётушка Ли часто готовила ему его, зная, что он был тем ещё сладкоежкой. Всякий раз, видя на столе рисовый пудинг, он первым делом тянулся к нему, за что получал по рукам от Линь Миньюй, запрещающей ему есть сладкое до того как он поест нормально. Но в этот раз, когда он взял пудинг первым делом, никто и слова ему не сказал.

Е Шуанцзин вообще ничего ему не запрещал. И хотя он мог выражать недовольство некоторыми его действиями или же обманом и манипуляциями добиваться желаемого результата, запретом это всё ещё не было. Сейчас же он и вовсе сделал то же самое, что и Мэн Жое, решив начать ужин со сладкого рисового пудинга.

Это не могло не вызвать в душе Мэн Жое удовлетворение. А что же до пудинга...

Он слегка скривил губы, отставив чашку в сторону, съев при этом меньше половины.

Очевидно, что рецепт был один, но навыки тётушки Ли были куда выше навыков служанки, приготовившей этот пудинг. Впрочем, дело было не в том, что служанка готовила плохо, а в том, что тётушка Ли готовила слишком хорошо.

Е Шуанцзин съел чуть больше, но тоже не доел, решив, что хрустящие пирожные с таро были вкуснее.

К тому же, на столе была очень аппетитно выглядящая рыба, тушёная с имбирём, черешковой капустой и ростками бамбука. В соответствии с чрезвычайно ленивым характером главы, из неё уже были вынуты все кости, и он мог просто наслаждаться мягкостью и насыщенным вкусом рыбы.

Переложив пару кусочков рыбы в тарелку Мэн Жое, Е Шуанцзин после этого и сам съел немного, вместе с тем задумчиво сказав:

- Игрушка моего А-Е чрезвычайно прихотлива. Это не нравится, то не любит... Ах, как раздражает. Разве имеет смысл тратить столько времени на столь раздражающую вещь?

Мэн Жое, как раз положивший нежную рыбу в свой рот, замер. С пару мгновений он смотрел в глаза сидящего напротив Е Шуанцзина, а после всё же проглотил еду и холодно ответил:

- Он не вещь.

Е Шуанцзин закатил глаза.

- Когда я думаю о нём, как о вещи, моё желание оторвать ему голову немного ослабевает, - в большей степени безразлично ответил он, а после усмехнулся и добавил: - Впрочем, если А-Е настаивает, я могу думать о нём, как о человеке.

- Не надо! - спешно отказался Мэн Жое.

Ничего не сказав, Е Шуанцзин лишь усмехнулся, не то удовлетворённо, не то совершенно нет. Вместе с тем он переложил в тарелку Мэн Жое немного ростков бамбука и черешковой капусты.

Мэн Жое поджал губы, посмотрев на еду в своей тарелке. Он любил сладкие и слегка хрустящие ростки бамбука и ему нравилась черешковая капуста, однако Е Шуанцзин самую малость испортил ему аппетит.

Некоторое время он молчал, а после всё же не выдержал и, поднявшись со своего места, подошёл к Е Шуанцзину, посмотрев на него сверху вниз.

Из-за маски это было сложно понять, но Е Шуанцзин вопросительно вскинул брови, ожидая того, что он скажет.

Мэн Жое немного зло выдохнул.

- Человек или вещь - он принадлежит мне. А-Е скромно просит дражайшего учителя не прикасаться к тому, что принадлежит ему.

Е Шуанцзин отвёл взгляд, не то раздражённо, не то насмешливо фыркнув. На слова Мэн Жое он ничего не ответил, вместо этого указав ему на его место.

- Садись есть. Рыба сегодня очень вкусная.

Мэн Жое долго молчал, продолжая смотреть на него, а после всё же сел на своё место, вернувшись к ужину.

Рыба действительно была хороша.