4 Глава
Прошло несколько недель после дуэли. Отголоски той магической связи, что возникла между ними, не исчезли. Аннетта не рассказывала об этом никому, даже Эмме. Но иногда, лёжа ночью на своей приподнятой в воздух кровати, она вспоминала, как будто магия отказалась их разъединять.
И Том... он смотрел на неё теперь иначе.
С холодным, изучающим взглядом, в котором иногда проскальзывало странное тепло.
На долю секунды. Только она это замечала. Только она — и он. Ни Эмма, ни Астрид, ни кто-то другой. Только они.
На следующем собрании они снова сцепились.
— Ты не можешь просто навязывать Слизериновский образ мышления другим факультетам, Том. Мы не солдаты.
— А ты слишком мягкотелая, чтобы принимать трудные решения.
— А ты слишком самовлюблённый, чтобы услышать хоть один голос, кроме своего.
Пауза. Он встал. Медленно подошёл к ней. Все замолчали.
— Я слышу тебя, Аннетта, — тихо сказал он. — Даже когда ты кричишь.
На несколько секунд в зале повисло странное напряжение. Слишком личное, чтобы быть просто частью спора. Слишком глубокое, чтобы объяснить словами. Их взгляды пересеклись — почти прикоснулись.
Позже, в библиотеке, где Аннетта работала над сочинением по Защите от тёмных искусств, он подошёл к ней без вызова в голосе.
— Ты читаешь Селвина Блайка? — спросил он, разглядывая обложку книги.
— А тебе какое дело?
— Он один из немногих, кто писал о тёмной магии без фанатизма. Это редкость.
— Интересно, ты так же её изучаешь?
Он присел рядом.
— Я изучаю всё. Знание — сила. Даже если оно неудобное. А ты?
— Я изучаю, чтобы понимать, что нас может убить.
Он рассмеялся — негромко, низко.
— Значит, ты всё-таки боишься.
Она посмотрела на него внимательно.
— Только глупцов. И тех, кто притворяется, будто не чувствует.
— Ты намекаешь, что я что-то чувствую?
— Нет, — она закрыла книгу, — я утверждаю.
Он не ответил. Но когда она встала и пошла к выходу, он смотрел ей вслед слишком долго.
Они стали сталкиваться чаще. Случайные встречи в коридорах уже не казались такими случайными. Том иногда появлялся в библиотеке в то же время, что и она.
Он не говорил много, но его присутствие чувствовалось.
Аннетта начинала теряться. Это был враг, да. Но и что-то ещё. Кто-то, кто видит её насквозь, кто бросает вызов не только её словам, но и чувствам.
Однажды она увидела, как Астрид что-то сказала Тому у входа в Большой зал. Он слушал — и впервые за долгое время улыбнулся. Настояще. И это кольнуло.
Сильно.
Она резко отвернулась. Не успела сделать двух шагов, как услышала:
— Завидуешь?
Он стоял уже рядом. Неожиданно. Опять.
— Я? Чему? Твоей способности притворяться?
— Моей способности чувствовать. Даже когда не должен.
— Ты не чувствуешь, Том. Ты просто хочешь владеть.
Он наклонился ближе, почти шепотом:
— А если я хочу владеть тобой?
— Тогда я стану твоим самым опасным врагом, — прошептала она в ответ.
Он смотрел на неё так, как будто в её глазах был ответ на вопрос, который он искал годами.
И в ту ночь, когда она уже почти уснула, в голове звучал его голос. Уверенный.
Холодный. Честный. "Я слышу тебя, Аннетта. Даже когда ты кричишь."
Она не знала, как быть. Потому что между ними была стена. Из идеологий. Из крови. Из прошлого. Но под этой стеной уже начинала прорастать не любовь, ещё нет... ...но опасная, яркая искра чего-то неизбежного.