Пробившие Дно |ЗАМОРОЖЕН|

Майка всего трясло. Почему от этого Байерса столько проблем?! Он не знал, что происходило с этим парнем и что было в его голове, но и так было ясно, что этот придурок умудрился вляпаться по самое не хочу, когда связался с его компашкой и Джоном. Да как ему вообще пришло в голову врезать этому амбалу?! Да ещё и так сильно отделать его умудрился. Видимо действительно с головой не дружит. Вечно болтает что-то про какого-то Пожирателя Разума и ведет себя как шизик. Что за бред вообще?
Однако сейчас, когда Уилл лежал на кровати дергаясь в безумных конвульсиях тяжело глотая воздух и лихорадочно сжимая руки, хватаясь за все что попадётся, уже даже этот Пожиратель казался чем-то действительно существующим. И проблемы с Джоном казались чем-то мелким и глупым. Чём-то, на что можно обратить внимание лишь в самом конце, или вовсе забить. Сейчас было важным хоть что-то сделать для Уилла. Только вот Майк даже не знал, что с ним сейчас творится.
А что, если этот педик вообще... Умрёт?

"Нет-нет. Глупость. Это просто не возможно. Лишь фантазии, не более. Да и чего ради ему умирать?" – Пытался успокоить себя парень, однако с каждой секундой паника и страх сильнее накатывали на него, начиная душить.

Нервы сдавали. Неясно, действовал так на него Уилл или наркота, которую он вчера в немалой дозе ввёл себе в вену, но даже успокоительные больше не помогали.
Стиснув челюсти, Майк закрыл лицо руками, откинув голову надад. Из горла его вырвался протяжный вой и парень отчаянно замотал головой. Да что вообще с ним творится? Разве не похуй? Даже если Уилл и сдохнет, какая разница? Он ничего не значит и никогда не значил для него, так почему сейчас сердце обливается кровью и ходило ходуном, словно желая выскочить из груди?

Снова бросив беглый взгляд на время, Майк отметил, что прошло уже минут пять с тех пор, как он вызвал скорую. Конечно он сделал это, практически сразу, как только Уилл весь раскраснелся и тяжело задышав покачнулся, падая на него. Всё было как в тумане, словно происходило не в реальном времени, словно это лишь сон и Майк должен был уже вот-вот проснуться. Только вот, он не проснулся и пару секунд Уилл лежал в его руках, начав задыхаться и болезненно постанывать. Его тело горело, словно раскалённой метал. Никогда раньше Майк такого не видел. Однако быстро опомнившись, он уложил пареня на бок, приоткрыв его рот и снял ему верхнюю одежду. Также схватив какую-то первую попавшуюся ткань и смочив её холодной водой, накрыл лоб Байерсу. Возможно благодаря этому, сейчас Уиллу стало хоть немного легче.

Мурашки пробежали по телу от этих воспоминаний. С этим кртином явно что-то творилось и явно влияли на это не удары Джона. Но ведь и этот его Пожиратель нереален. Так ведь?
А между тем, Уилл продолжал страдать. Из глаз его текли слезы, а глаза широко распахнулись. Зрачки бегали в разные стороны, но кажется, сейчас он был не с ним.

– Уилл? – Неуверенно позвал его Майк, с надеждой взглянув на его лицо, задержав взгляд на глазах.

Холодок пробежал внутри, когда он увидел безумный ужас и боль. Они смотрели куда-то в пустоту, а рот то и дело приоткрылся и оттуда доносились неясные звуки.

– Нет... – Наконец разобрал Майк, когда слова его стали более отчётливыми и громкими. – Мама! Нет! – Резко воскликнул Уилл, подобравшись с места, а затем снова упав и издав громкий вскрик полный отчаяния и боли.

Отшатнувшись в сторону от неожиданности Майк шумно втянул в себя воздух, стараясь усмерить сердце, что пульсом отдавало в висках и урегулировать сбившиеся дыхание. Сердце сжималось внутри от этой картины. Уилл, да что же с тобой происходит?

"А что со мной, блять, происходит?"

Этот парень сводил с ума во всех смыслах этой фразы. Майк не понимал ещё со школьных времён что на самом деле чувствал к нему. Уилл всегда был таким жалким и слабым, что было блевать охота. И Майку всегда доставляли удовольствие любые издёвки над ним, Майку безумно нравилось когда этот червяк начинал дрожать, и вжиматься в твёрдую поверхность пола или стены всякий раз, когда он зажимал его в какой-нибудь подовортне или школьном туалете. Уилла всегда била дрожь, он ужасно боялся, из глаз текли слезы и он, кажется, был готов на коленях ползать, лишь бы Майк смиловался над ним и ничего не сделал. В такие моменты у Майка, кажется, срывало крышу и он превращался в дикое животное, готовое трепать свою жертву до самой смерти, убивая медленно и мучительно. Какое-то странное ощущение внизу живота тянуло вниз, приятно отдавая в пах и рассудок полностью улетучивался куда-то далеко. И издёвки эти были разные, но всегда жестокие и по-своему извращённые.

Тошно.

От этих воспоминаний всегда на душе становилось паршиво. Собственная неуверенность в себе и страх позора давил на него практически всю жизнь, и когда в поле зрения попадал этот слабак, неспособный за себя постоять, Майк не мог удержаться от того, чтобы лишний раз не въебать в это смазливое, но такое милое личико. Он терпеть не мог его, просто ненавидел, так бесила его слабость, Уилл ведь всегда был той еще терпилой и вечно ноющим хлюпиком. Но что-то всё же было в нём такое, из-за чего Майк не мог оставить его в покое, часто пожирая взглядом.
И черт, Уилл ведь действительно привлекал его. Майк не раз ощущал эти странные ощущения в виде, заезженых во всяких глупых любовных книжечках, "бабочек в животе" смотря на него. Казалось бы, ничем не примечательный парень, какой-то весь дерганный и зашуганный, с вечными мешками под глазами и замученым взглядом, таким грустным и пустым, что всё внутри сжималось, а сердце пропускало удар. Да что может быть в нём такого, что могло так зацепить? Особенно после того, как у этого шизоида случился припадок прям в классе. Да Майк и сам не знал. Но поделать с собой ничего не мог.
И от этого осознания становилось ещё дурнее.
Но он не гей. Не может быть таким. Да где это видано, чтобы парень хотел другого парня?

Мерзко.

Чтобы доказать себе, что он нормальный, Майк не раз уже спал с девушками, даже в серьёзные отношениях вступать пытался. Только вот даже с самыми горячими красотками ему не нравилось. Всё не то. А между тем время шло, а эти поганные чувсва к Уиллу не уходили, наоборот, даже становились сильнее. И порой доходило это даже до того, что время секса с очередной левой девчонкой из какой-нибудь забегаловки в голове Майка ненароком всплывал образ Уилла с подобающими к его действиям картинками.

Но он не педик! Он нормальный!
Однако тошнота подкатила к горлу, когда в поле его зрение попало то самое пятнышко на шее Байерса. В тот день Майк не полностью осозновать, что творит, но отлично всё запомнил. Кажется, он был уже готов перейти на что-то большее, чем просто поцелуй. А самое отвратительное, что ему хотелось этого. И неясно, что случилось бы в том туалете, если бы остаток сознания наконец не совладал телом и не отдернул его от всего этого.

Вспомнив, как Уилл чуть-ли не простонал его имя, изогнувшись в его руках, прося сделать это, Майк сильнее сжал челюсти, чуть ли не заскрипел зубами от злобы. Всё это так неправильно и отвратительно.

Он ненавидел педиков. Ненавидел Уилла. Ненавидел весь этот ебанный мир. А самое главное – ненавидел себя. Никчёмный, бесполезный кусок дерьма, выплескивающий свой гнев на ни в чем неповинном человеке, что лишь своим существованием заставлял сердце биться быстрее, а щеки налиться красным. Жалкий. Мерзкий. Майк недстоен жизни. Потому в попытках убежать от этого всего подсел на наркоту. Сначала это была обычная травка, но вскоре и она перестала давать тот эффект. Майк начал экспериментировать, добавляя туда больше разной дури и препаратов. А теперь и вовсе начал вкалывать в себя мефедрон, ещё больше рискуя сдохнуть в один их вечеров в заблеванной подворотне от передозировки.

– Майк! – Отдернул его от собственных мыслей хриплый голос Уилла.

Неужели он наконец пришёл в норму? Резко обернувшись на парня, Майк с испугом взглянул на него, не желая показывать себя в таком состоянии. Однако Уилл продолжил всё так же безумно таращиться вникуда. Его брови опустились и парень испуганно вжал голову, прикрывшись руками.

"Даже во «сне» он страдает из-за меня.." – Горько подметил про себя Майк, отчаянно вздохнув, ощутив, как в носу защипало.

– Нет! Не надо! Прошу, хватит! – Взвыл он, лупя полные страха глаза куда-то в стену. По телу пробежали мурашки, и Майка передёрнуло от этого.

Вскачив на ватных ногах, он не выдержал и приблизился к Уиллу. Глаза заслезились, но он лишь смахнул солёную жидкость с ресниц, быстро заморгав.

– Уилл, всё нормально! Я ничего не сделаю тебе! Я здесь! Слышишь меня? Очнись!

Но Уилл всё никак не выходил из этого состояния. Издав тихий вскрик, парень захрипел, заливаясь сильным кашлем и сильнее сжав руки принялся размахивать ими по воздуху, будто отбиваясь от кого. Затем схватив ртом воздух Уилл взвизгнул и глаза его закатились. Что-то проскулив, он издал болезненный стон, что через секунду превратился в схлип.

Из глаз Майка потекли слезы. Схватив Уилла за руки, он сильно сжал их, потянув на себя. В голове всплыл его образ, когда Майк в очередной день загнал Байерса в угол. В тот раз он издевался над ним особенно долго и старательно. Сначала как следует отпинал, пока тот свернувшись клубочком валялся на полу, прикрывая лицо и грудь, стараясь хоть как-то защитить себя от резких ударов тяжёлой подошвой. Уилл тогда был весь в крови, его руки превратились в какое-то грязное месиво, испачкав пол и одежду. Не смотря на эти жалкие попытки защитить лицо, Майк всё равно сумел оставить след от подошвы на щеке, пересекая переносицу, заканчивая лбом. Нос и губы были разбиты. Металический запах крови бил в нос, а тихие всхилипы уже начинали раздражать. Но ему снова сорвало крышу, потому резко перевернув на спину, он навис над и принялся душить. Майк помнил как безумно залился хохотом, кровь била в голову, затуманивая здравый рассудок. Пальцы сжимали чужую плоть до боли, оставляя красные следы на коже, но он не остановился. Уилл даже не сопротивлялся, лишь хрипел и держался за его запястя, без сил закатив глаза. Кажется, он просто смирился со своей участью. Его пустые глаза совсем ничего не выражали, боль застыла в них и блестя от слез они уже начали мутнеть, когда кожа лица посинела, а изо рта даже перестали вырываться хрипы.

От этих воспоминаний стало тошно и ком подкатил к горлу. Майк никогда не хотел, чтобы всё это происходило, он ненавидел себя за это, каждый раз, корил себя за то, что творил с Уиллом. Клялся самому себе, что больше не посмеет поднять на него руку, но каждый раз срывался. И каждый день он мучил себя этими мыслями, прививая ненависть ко всему, что движется, особенно к Уиллу, но каждый день продолжал наслаждаться чужими страданиями снова и снова ловя этого несчастного и начиная порочный круг с самого начала. Майк тонул во всём этом дерьме, уже ощущая дно под ногами. Но сил выбраться отсюда больше не было, потому он продолжал вязнуть в этих событиях, утаскивая за собой и того, кого любит. Как бы мерзко не звучало, но так и есть. Он кажется, действительно любил Уилла. И от этого страновилось ещё хуже.

Как жаль, что осознать он смог это только сейчас. Когда Уилл мог просто больше не очнуться. Парень почти полностью стих, его глаза закрылись, но тело продолжало дрожать. Что-то внутри Майка подсказывало, что это конец. И этот факт почему ужасно пугал, давя на него изнутри, внутри всё жгло, дикая паника стискивала легикие и было очень больно и сложно дышать. Мир вокруг был не таким, каким был обычный, выгляделотвсе вокруг, словно в тумане. Из горла послышался истерический смех и неудержавшись, Майк прильнул к Уиллу, не веря в то, что происходит.

Приподняв Уилла, Майк прижал его к себе, заключтв в неуверенные объятия, кажется, он уже и сам не осознавал, что делал. Ему было плевать на то, как оно там будет выглядеть со стороны, и что с минуту на минуту в комнату могут ворваться врачи. Похуй. Возможно сейчас это был последний раз, когда Майк вообще видел Уилла. Безумно трясясь, он уткнулся носом парню в оголеное плечо и громко заорал, не справляясь с напором эмоций, срываясь на какой-то неестенный вой, истерически хватая ртом воздух. Уилл продолжал дрожать, но более ничего не говорил, лишь лихорадочно дергался в его руках, учащенно дыша и изредко вскрикивая, затягивая это в безутешный вой. Время от времени дыхание его замирало и парень замирал, отчего создавались впечатление, что душа его покинло тело. В такие моменты всё внутри сжималось и новый отчаянный вопль ужаса вырывался из горла Майка. Он больше не мог терпеть всего этого. Чувства, что долгие годы копились внутри сейчас мощным потоком вырываось наружу, начиная душить.

"Прости меня. Прости. Прости. Прости." – В который раз уже мысленно извинялся Майк перед Уиллом, осознавая, что всё равно рано или поздно сорвётся и опять что-то сделает с ним. Заставит снова страдать и плакать.