House of cards

Уже спустя несколько дней Намджун обнаружил, что его концентрация на самом деле не так хороша, как обычно. На самом деле, когда он подумал об этом, это не было большим сюрпризом. После всего, что произошло на прошлой неделе, неудивительно, почему его мысли продолжали блуждать по нему. Но то, что он продолжал смотреть на свой экран или файл и не вспоминать о том, что он прочитал минуту назад, было не совсем полезным или продуктивным.

Намджун вздохнул и чуть-чуть выдвинул стул. Он пробежался глазами по офису, чтобы увидеть, что все присутствовали, кроме Даэсу. Он был почти уверен, что слышал, как этот человек что-то говорил о проверке в другом отделе, но понятия не имел, в каком именно. Предположительно, это было как-то связано с убийством, учитывая события последних двух недель. Беглый взгляд на Хосока показал ему, что он что-то пишет, пером в руке нацарапывая весь лист бумаги, пригнув голову. Он явно был сконцентрирован, но обнаружил, что просто не может.

Было трудно сосредоточиться на чем-то, кроме Тэхёна.

«Еще больше убийств», - объявил Даэсу, войдя в офис с папкой в ​​руке, которую он уже собирался раскрыть. Его голос застал его врасплох, и Намджун повернул голову, чтобы проследить за ним, когда он пересекал комнату. Фотографии, конечно же, разлетались по всему его столу, а затем переносились на доску, как только они все их изучили. «Haedogje Pa переживает тяжелый период, а?»

"Что это теперь делает?" Хосок ни к кому конкретно не спросил, просто надеясь на ответ.

«Двадцать одна подтвержденная смерть», - ответил Намджун, откинувшись на спинку стула. «Наверное, еще десяток неподтвержденных сегодня или больше. Это немного более важно, чем грубый участок, о.

«Я бы сказал», - согласился Даэсу, бросая стопку фотографий на стол. «Я участвовал в первом восхождении Чона и думал, что это плохо. Прямо сейчас из-за этого бойня тогда выглядела как небольшое несогласие на семейном обеде ».

Намджуна, возможно, не было рядом, когда Чон взошел на трон, будучи всего лишь двухлетним младенцем, но он слышал истории; прочитал файлы. Он мог вспомнить фразу, которая использовалась для описания произошедших потрясений, что-то вроде «красных от крови улиц» в нескольких районах в течение почти целого года конфликта и чисток. Но Даэсу был прав. Это было что-то еще, что-то гораздо большее. Намджун подумал, что фраза, которая будет использована для описания этого конфликта, обязательно упомянет сточные канавы, заполненные трупами по всей столице, прежде чем борьба будет разрешена и мир снова восстановлен.

«Похоже, у Мальчика закружится голова», - сказал Ёнджэ, поерзал на стуле, чтобы посмотреть на Даэсу. Намджун услышал в его тоне что-то, что, по его мнению, было слишком довольным этим фактом, что ему совсем не понравилось, но он решил проигнорировать это, вставая со своего места.

«Есть какие-нибудь сведения о том, кто это?» - спросил он, подходя к столу Дэсу, чтобы посмотреть фотографии. Через весь офис раздался звук выдвигаемых стульев, скрип колес о линолеум.

«Насколько я могу судить, я предполагаю, что это сочувствующие Киму. Мальчик действительно начал проповедническую тираду о том, чтобы стереть их всех с лица земли, по всем статьям, - объяснил Даэсу. «Произошло в Чун-гу, этот район известен как территория Ким Джинтэ, потому что он там родился. Естественно, я предполагаю, что теперь это также территория Ким Джину ».

«У вас не будет особых проблем», - добавила Сунгах, остановившись возле стола, быстро просматривая фотографии с места преступления. «Вы могли быть правы, говоря, что это сочувствующие. Я свяжусь с отделом Чун-гу; попытайтесь установить с ними связь по делу, постарайтесь получить от них больше информации, как мы это сделали с убийствами в Инчхоне ». Она повернулась, чтобы снова пересечь офис, явно больше заинтересованная в выяснении фактов, чем в изучении фотографий.

«Хорошо, я осмотрюсь и попытаюсь идентифицировать мужчин», - сказал Хосок, также возвращаясь к своему столу. «Как только я закончу с этими документами, я посмотрю, есть ли у нас кучка никому или кучка никого».

«Что ж, у нас определенно есть тела» , - довольно сухо заметил Даэсу, получая закатные глаза от всех собравшихся и стон, а не смех. Намджун задержался у стола на мгновение, чтобы посмотреть фотографии. Он задавался вопросом, имел ли Тэхён какое-то отношение к этому, или это был просто еще один пример войн за территорию, как и несколько других убийств за последние четыре дня. Вероятно, нет, Тэхён, вероятно, был причастен только к важным убийствам. Но он мог бы заказать такую ​​вещь, как он предполагал, если бы Мальчик был слишком занят, чтобы сделать это. После минуты изучения он снова сел за свой стол, не зная, что именно делать дальше. Как назло, ему даже не пришлось думать, чем заняться, потому что некий Ёнджэ решил открыть рот и начать говорить.

«Я ему не доверяю», - сказал пожилой мужчина, закончив полировать очки и засовывая их обратно в нос. «Я не думаю, что мы можем больше доверять Ким». При этом Намджун посмотрел на другой стол и увидел, что Хосок больше не обращает внимания на свое дело. Вместо этого он склонил голову к пожилому мужчине, выражение его лица было трудночитаемым. Между его пальцами ручка почти покачивалась, перо парило над страницей, но, к счастью, не рисовало синих линий на всем протяжении. Это была его старая привычка, которую он часто делал, когда пытался бросить курить, и поэтому Намджун ассоциировал эту привычку с возбуждением.

«У вас действительно есть причина, например, уважительная причина?» - спросил Хосок, продолжая возиться с ручкой. «Или это просто личное, Чой?»

«У меня есть веская причина», - возразил пожилой мужчина. «Моя веская причина в том, что Ким сейчас слишком близко к вершине, что у него слишком много власти. Он не рассчитывал, что это произойдет, по крайней мере, не так быстро. Мы действительно не знаем, как это повлияет на его действия. Я считаю, что ставить все на Ким опасно ».

«Это не ставки, это называется тактикой», - не согласился Хосок. «Это называется стратегическим Забастовка на мальчика и Haedogje Па , что мы уже рассчитывали на происходящее с самого начала. Иначе почему операция была бы одобрена, если бы не сама цель Тэ добиться такой власти и положения в банде? »

«Не могу получить высокоуровневую информацию на низком уровне», - согласился Сунгах, коротко кивнув.

«Ким сейчас практически король», - заметил Даэсу, размахивая стопкой фотографий у себя на столе. «То, что он работает наверху, не означает, что он не собирается раздавить всех, кто находится ниже него, и помешать им достичь власти, которая может разрушить операцию, Чой. Если у Ким есть такая сила, то у кого-то ее нет. Вы бы предпочли его или Бэ, ммм? Я надеюсь, что Ким накапливает силу исключительно для того, чтобы нанести удар мальчику в спину, потому что я доверяю ребенку ».

«Тэхён разбирается в шахматах», - с мягкой улыбкой объявил Намджун. «Думаю, он наконец занял позицию короля вместо ладьи».

«Ким просто королева, притворяющаяся королем», - заявил Ёнджэ.

Угадайка Сунги в тот день, казалось, оказалась поразительно правильной, и при его словах в офисе наступила гробовая тишина. Намджун отвернулся от экрана компьютера и увидел, что Даэсу перестал перемещать фотографии по столу, больше не раскладывая их, а просто проводя пальцами по стопке. Пожилой мужчина не отрывал глаз от стола, но было ясно, что он на самом деле не смотрел, а вместо этого внимательно слушал. За столом напротив офиса Сунга тоже перестала работать, пальцы больше не постукивали по клавиатуре со скоростью света. Она смотрела на Ёнджэ поверх монитора, выражение его лица было как можно более нейтральным.

После минутного молчания Хосок положил ручку и фактически переместился, чтобы встать на ноги, а не оставаться на месте. Другой мужчина наклонился вперед, удерживая вес на одном запястье в довольно непринужденной позе, но Намджун знал иное. Один взгляд на его лицо показал, что он разозлился, потому что его губы были приоткрыты в уголках довольно очевидным образом, что заставило его надуть.

«Скажи это еще раз», - приказал Хосок, подняв одну руку и положив чашку на ухо. «Извини, Чой, но я не думаю, что слышал тебя из-за всей этой чуши, о которой ты только что говорил».

В глубине своего разума Намджун мог слышать громкие предупреждающие сирены, говорящие ему, что это что-то плохое и что он должен сказать что-то, чтобы остановить это, но, похоже, он не мог этого сделать. Казалось, он не мог отвести глаз от Хосока, на довольно едкое выражение, которое он одарил другого мужчиной. С первого взгляда было ясно, что он жаждал конфликта, спора или даже драки, и казалось, что Ёнджэ собирался дать ему один, судя по лицу другого человека.

«Я думаю, ты ясно слышал то, что я сказал, Чон», - парировал Ёнджэ. «Ким теперь прочувствовал вкус светской жизни, разврата, и я не думаю, что он захочет отказаться от этого».

«Чушь собачья, чушь полная, ты...»

- Хосок, - прервал Намджун, - может, тебе стоит ...

«Ты говоришь полную чушь, Чой», - продолжил он вместо этого. «Я думал, что у человека, работающего в этом отделе столько, сколько ты имеешь, будет хоть немного здравого смысла и немного долбаной порядочности».

«По крайней мере, у меня порядочнее, чем у Ким». Именно в этот момент Намджун понял, что это не решится само собой. Это должно было очень-очень быстро перерасти из горячих слов в нечто гораздо худшее. «Я думаю, что совершенно справедливо ставить под сомнение высокие шансы, что Ким предаст нас ради Мальчика», - утверждал Ёнджэ. «Такое случается не в первый раз ...»

«Тэхён другой», - прервал Намджун. «Он не такой, как все, и было бы ошибкой предполагать, что он такой». На другом конце офиса он услышал, как Сунгах соглашается шумно.

«О, он другой, хорошо», - пробормотал Ёнджэ себе под нос. «Гребаный гомик - вот какой он есть».

- Не называй его чудаком, - нараспев произнес Хосок, подняв руку и указывая прямо на другого мужчину. «Перестань называть его так прямо сейчас».

"Какие? Вы бы предпочли, чтобы я называл его как-нибудь еще, например ...

«Не надо».

«Ёнджэ, не надо», - также предупредила Сунгах, но ее слова остались без внимания.

"Пидор?"

Намджун едва успел осознать тот факт, что Хосок двинулся, прежде чем он бросился на другого мужчину. Даэсу издал удивленный звук, а затем попытался остановить их, в то время как Намджун выбрался из своего места, чтобы броситься к ним. Не было обмена ударами, но они оба стояли лицом друг к другу, в секундах от того, чтобы сделать вещи физическими. Хосок был на дюйм или около того, так что смотрел на него сверху вниз. Как только он добрался до них, случился первый толчок, и Намджуну пришлось схватить Хосока за локоть и попытаться оттащить его. Тем не менее, Хосок схватил другого человека за галстук, и в последующие секунды ад вырвался наружу. Ёнджэ получил удар по подбородку, довольно сильный, насколько он мог сказать.

«Тэхён сделал больше для этого отдела за свои одиннадцать месяцев работы здесь, чем ты за одиннадцать гребаных лет!» Хосок крикнул поверх них, фактически пытаясь оттолкнуть его на мгновение, прежде чем Намджун сумел встать между ними обоими. «Не смей говорить, что он ничего не сделал, что он испортит операцию, потому что у тебя с ним проблемы и ...»

«Юнг, отойди», - проинструктировала Сунга, вставая со своего места.

Намджун не мог поверить, что ему приходится прекращать драку вот так, как учитель останавливает ссору детей на игровой площадке. Его команда состояла из взрослых, и все же они были здесь, спорили и обзывались, как самые дерзкие из детей. Но, к сожалению, Намджун также понял, почему это происходит. Напряжение в настоящее время нарастало, и неудивительно, что Хосок чувствовал давление намного сильнее, чем остальные. Ёнджэ только что унизительно назвал своего товарища по команде, и было довольно очевидно, почему он так расстроился. Но физическим ударам не было извинения, а это означало, что действия Хосока никоим образом не были приемлемыми.

«Тэхён подверг свою жизнь опасности!» Хосок продолжал, по крайней мере, больше не пытаясь сопротивляться ему и вместо этого позволяя ему оттолкнуть его. «Он рисковал своей жизнью с первого дня, а что ты наделал, а ?! Ты просидел за своим столом весь день, засунув палец в свою чертову задницу! »

«Я делал свою работу, Чон», - возразил Ёнджэ. «Как и ты, и я подумал, что тот факт, что тебя ударили ножом, заставил бы тебя тоже проснуться!»

«Не говори о том, что со мной случилось , только я могу рассказать о том, что со мной», - Хосок снова попятился, потянувшись за воротник рубашки. «Я выполнял свою работу, и то, что случилось, произошло, это риск, на который я решил пойти, когда начал работать за этим столом, Чой».

«Мы оба выполняли свою работу, это Ким не делал своей», - сказал Ёнджэ, потянувшись, чтобы потереть свой, без сомнения, колющий подбородок. «Если поведение извращенца не было частью должностной инструкции». Губы Хосока снова опустились, глаза прищурились, как будто он попробовал что-то горькое. Намджун приготовился к новой попытке драки, но прежде, чем он успел это сделать, другой мужчина заговорил.

«Может, нам всем нужно перестать сплетничать и вместо этого сосредоточиться на самом важном, хорошо?» - предположил Даэсу, подняв обе руки вверх и вяло пожал плечами. «Важным здесь является то, что Чон мертв больше недели, почти две, и без него дела идут наперекосяк. Офицер Ким? Он - последнее, о чем мы должны думать прямо сейчас, когда у нас есть потери в двузначных числах по всей этой проклятой столице, и их число будет увеличиваться в следующие несколько дней. Ким, он может позаботиться о себе; делаю это уже почти четыре месяца ».

Офис затих после его слов, и Намджун медленно выдохнул. Напряжение постепенно начало рассеиваться, и больше не было ощущения, что бомба вот-вот взорвется. Но то, что ситуация была взята под контроль, не означало, что она была решена; даже не близко.

«Меньше праздной болтовни, больше раскрытия преступлений, да?» - добавил Даэсу, когда, наконец, перевел взгляд на фотографии перед собой.

«Спасибо», - тихо сказал Намджун, глядя на другого мужчину. С тех пор, как появились новости об аресте с порнографией, Дэсу явно избегал темы Тэхёна, вместо этого обращаясь к делу в целом. Как и предполагал Сунгах. Хотя это не было признаком принятия, это, по крайней мере, не было признаком осуждения, и Намджун был готов принять это. Лучше полностью игнорировать этот вопрос, чем в любой день обратиться к нему отрицательно. «Я думаю, что О поднял очень хороший вопрос. У нас есть работа, это полицейский участок, а не класс. Так что давайте начнем вести себя как взрослые ».

Хосок задержал взгляд на мгновение, прежде чем сильно пожал плечами, высвободив руку из своей. Прежде чем Намджун успел что-то сказать ему, другой мужчина пересек офисный этаж и в раздражении покинул комнату. Все повернули головы, чтобы проследить за ним, и после минуты молчания он увидел, как Сунга осторожно склонила голову в направлении дверного проема, прося его выйти на улицу, чтобы сказать пару слов. Поэтому Намджун бросил на Ёнджэ последний неодобрительный взгляд, прежде чем выйти из офиса. Она последовала за ним и закрыла за собой дверь.

- Ну, это было что-то, - пробормотал Намджун, глядя на пустой коридор, совсем не видя Хосока. «Я никогда раньше не видел, чтобы он так разозлился. Я действительно удивлен ».

«Иди, проверь его, успокой его», - посоветовал Сунгах. «Я буду продолжать переговоры с Дэсу, изучу еще несколько отчетов и обновлю доску, чтобы мы имели представление о том, что происходит».

«Господи, я не думал, что это произойдет», - сказал Намджун, потянувшись к своему лбу и устало вздохнув. «Я ожидал случайных замечаний и грубых взглядов, но это? Это уровень незрелости и конфликтности? Ясно, что я возлагал слишком большие надежды ».

«Понятно», - кивнула она.

«Я просто не думал, что Хосок может так на него напасть. Я чувствовал, что он недоволен Ёнджэ, но не думал, что он зайдет так далеко ».

«Чон расстроен, он расстроен из-за этого дела, и он расстроен, потому что Тэхён для него хороший друг. Неудивительно, почему слова Ёнджэ дошли до него, я имею в виду, что я прикусила свой язык, чтобы попытаться остановить себя, - сказала Сунга, скрестив руки на груди. «Мы - команда, и это рабочая среда, а не мыльница проповедника. Держите все свое личное дерьмо за дверью и оставьте все как есть. Я три года проработал стандартную офисную работу, прежде чем сделать этот стол, и мне пришлось мириться с некоторыми вещами, которые мне не нравились, например, когда меня оскорбляли за то, что я носил чертову юбку, когда она была частью моей формы, или тот факт, что меня не было '' t делать макияж в течение дня. Вы знаете, много раз я слышал анекдоты о том, что у меня «тяжелая ночь»? »

«Слишком много», - предположил Намджун.

«Да, и я жаловался? Нет, потому что иногда приходится мириться с этим дерьмом, чтобы получить место. К сожалению, это означает, что Тэхёну тоже придется столкнуться с тем, через что я прошла. Это означает, что Юнгу также придется усвоить, что он не может вести войны, чтобы защитить свою воображаемую честь ».

«Давным-давно, до всего этого, Тэхён никогда бы не защищался», - тихо заметил Намджун. «Он бы держал голову опущенной и избегал конфликта, но сейчас? Если Ёнджэ скажет это дерьмо ему в лицо, Тэхён выбьет ему зубы. Теперь ему не нужно, чтобы кто-то его защищал ».

«Давай, пойди и забери его», - повторила Сунга, склонив голову к лестнице. Итак, Намджун развернулся и пересек небольшой коридор, чтобы спуститься по ним, двигаясь быстрым шагом, чтобы добраться до первого этажа. Он заглянул в комнату отдыха, чтобы убедиться, что она пуста, а затем решил проверить снаружи на случай, если он покинул здание, чтобы остыть в мягкую весеннюю погоду.

Он нашел Хосока сидящим у тротуара всего в нескольких футах от входа с чашкой из полистирола в руке, в которой, несомненно, был офисный кофе, густой, как смола, и такой же кислый, как аккумуляторная кислота. Его товарищ по команде сидел, подняв ноги перед собой, положив локти на колени, а чашка парила перед его губами. Он слегка наклонился вперед, и в результате его брюки и рубашка собрались в густые складки. Один лишь взгляд на него показал, что он все еще в том же настроении, в основном все еще зол, но также и расстроен. Намджун подумал о том, чтобы оставить его в покое, но он знал, что вместо этого ему следует подойти и поговорить с ним. Поэтому он сошел с небольшой ступеньки и подошел к нему, чтобы присесть на корточки, поджав колени и скрестив на них руки.

«Черт побери, брат, ты действительно сбил Ёнджэ на пару-тройку баллов. И чуть не ударил его по заднице, - сказал Намджун, повернув голову, чтобы посмотреть на него. Хосок не пил кофе, а покусывал бок, оставляя небольшие проколы в полистироле от зубов. «Ты же знаешь, что это была плохая идея, верно?»

- Ммм, - пробормотал Хосок вокруг чашки, глядя через улицу, а не на него.

«У него на вас больше лет, он может подать жалобу о нападении и отстранить вас на несколько недель», - пояснил он тихим голосом.

«Может, это и хорошо? Может, мне нужно уйти от всего этого дерьма? » - предположил его товарищ по команде, но его тон не звучал так, как будто он искренне верил в это. «Это тоже трахается с моей головой, точно так же, как Тэ сказал, что это чертовски с ним».

«... Я поговорю с Ёнджэ, разберусь со всем этим», - сказал Намджун, когда он протянул руку и крепко сжал его плечо. «Тебя не отстранят. В конце концов, я уверен, что видел, как он первым толкнул тебя и начал физический контакт. Добавьте это к тому факту, что три человека были свидетелями того, как он раздражал вас, и я думаю, что жалоба будет отклонена ».

Намджун на мгновение замолчал, позволяя воздуху замолчать и позволяя другому мужчине все обдумать. В своем горячем эмоциональном состоянии Хосок явно не обдумывал свои действия, поэтому ему нужно было время, чтобы сделать это. Вот только он знал, что последнее, о чем он думал сейчас, были он сам и спор на станции. Это были только Тэхён и Тэхён. Для него совсем нехорошо было так зацикливаться на этом, но после их встречи с молодым человеком в тот день неудивительно, что он не мог перестать думать об этом. Встреча прошла не так, как планировалось, довольно сильно отклонилась от того, чего они оба ожидали, и сам Намджун постоянно обдумывал ее.

Мысленный образ Тэхёна, стягивающего рубашку, обнаружил татуировку с фамильным гербом Чона на груди и ужасную пулевую рану на его теле... это было то, о чем он не мог перестать думать. То, что он им сказал, все эти разговоры о любви и убийстве мужчин, о том, что он больше не в порядке в голове; это было тревожно. Но это было то, чего он должен был ожидать. Намджун отправил его в эту неразбериху, и Тэхен ничего не сделал, кроме как адаптироваться, чтобы выжить в ней, как поступил бы любой настоящий тайный офицер. Как ему приходилось делать в прошлом. После минуты молчания, прерываемой только ленивым движением транспорта, второй мужчина наконец нарушил молчание.

«Вы знаете, что самое худшее? Это знание того, что этот глупый Ёнджэ прав, - пробормотал Хосок, вытаскивая чашку, и кусок полистирола застрял между его зубами, который он выплюнул в сточную канаву. «Он прав, и поэтому я разозлился».

«Как вы думаете, он прав?» - спросил Намджун, наблюдая, как он играет с чашкой, вытаскивая пальцами новые кусочки. Несколько маленьких капель упали на остатки кофе, из-за чего его стало невозможно пить. «Ты действительно думаешь, что он прав насчет Тэхёна?»

«Намджун, ты слышал его, Тэ, он явно сказал слово« любовь », - возразил Хосок. «Фактически, несколько раз. Простите меня за маловероятность, но я нахожу это довольно тревожным, и я знаю, что вы тоже; тебе просто лучше это скрывать. Так что да, я чертовски боюсь, что Тэ позволит этому заблуждению добраться до него и что он все испортит на нас ».

Намджун действительно не хотел вести этот разговор. Он действительно хотел сосредоточиться на чем-то другом, чтобы отвлечься от всего этого, но в настоящий момент это оказалось довольно сложно. Как он мог не волноваться, когда Хосок поднял несколько сильных сторон ситуации, а двое из его команды поссорились из-за всего этого?

«Да... да, я волнуюсь», - согласился Намджун после некоторого размышления. «Конечно, я волнуюсь, брат, все мы. Это естественно, учитывая все. Дело не в том, что у него мало веры в Тэхёна, дело в том, чтобы волноваться. Вот и все, что это такое ».

«Мне кажется, что я отворачиваюсь от него, думая о таких вещах», - тихо ответил Хосок. «Потому что я знаю, что бы он ни говорил, Тэ хороший парень, и я боюсь, что он так сильно повлияет на этого своего сфабрикованного персонажа, что потеряет из виду реальность. Он действительно начнет думать, что он плохой парень, а плохие парни ... Хэдогдже Па просто переполнен плохими парнями ».

«Так же как и полиция», - пробормотал Намджун, наблюдая, как Хосок разбирает чашку еще больше. Когда он вырвал особенно большой кусок и рискнул пролить содержимое на брюки, он потянулся, чтобы осторожно вытащить чашку с кофе из рук и поставить ее на бордюр. Хосок даже не остановил его, а вместо этого просто опустил руки ему на колени.

«Это чувство того, что ты плохой, больше не тот человек, которым был, ты не думаешь, что Тэ мог начать в это верить? Как если бы я действительно считал, что он Ким Тэхён: Хэдогдже Па вместо Ким Тэхён: офицер SMPA? »

«Это могло бы, я полагаю, при достаточном принуждении Тэхён мог бы начать думать о таких вещах, да», - честно согласился Намджун, а не лгать ему.

«Намджун, ты когда-нибудь проходил через что-то подобное, а?» - тихо спросил Хосок, придвигаясь к нему чуть ближе. «У вас тоже был такой уровень запутанности? Мне не нужны подробности, я просто хочу знать, понимаете ли вы, что переживает Тэ, то же самое ».

Как давно он не думал о чем-то подобном? Поскольку он вспомнил все имена и лица мужчин и женщин своего прошлого; те, которые иногда появлялись в его кошмарах, и те, которые были настолько размыты со временем, что он, казалось, не мог вспомнить их полностью, кроме самых слабых намеков или приглушенных звуков их голосов.

«Там был кто-то, да», - мягко ответил Намджун. «Я не знаю о любви, но я обнаружил, что мне очень нравится ее общество, но я не думаю, что это похоже на то же самое. Я не полагался на нее, она просто иногда становилась частью моей компании. Тэхён не просто случайно встречается с Мальчиком и Чимином, он живет с ними. Ест, спит - в обоих значениях этого слова и работает с ними. Это совершенно другой уровень эмоциональных инвестиционных возможностей ». Он остановился на мгновение, прежде чем добавить. «Был еще мужчина, молодой человек, который, я думаю, стал для меня другом. В каком-то смысле брат, младший брат, о котором я хотел заботиться, как и моя сестра ».

«Как их звали?» - мягко спросил Хосок.

«Цзяо-лун и Тин», - ответил он. «Забавно, Цзяо-лонг чем-то напоминает Тэхёна. В нем есть что-то такое, что заставило меня подумать о нем, когда он впервые вошел в офис этого отдела, отчасти вызвало у меня желание защитить его, но потом... - Намджун на мгновение замолчал, опустив глаза и уставившись на дорогу под их ногами. Он чувствовал, как взгляд Хосока почти обжигает его лицо, пока он ждал, пока тот продолжит. «Но потом я отправил его под прикрытием на эту операцию и подверг его такой большой опасности».

«Эй, у тебя не было выбора», - возразил Хосок, протягивая руку на этот раз, чтобы обнять его за спину, а не сжать его плечо. «Намджун, нашему отделу была предоставлена ​​лучшая возможность для этого, и мы должны были ею воспользоваться. У тебя не было выбора, Тэ был единственным парнем, который мог это сделать, и ты сделал правильный выбор. Посмотри, как далеко он уже зашел, за четыре месяца он так далеко ».

«Я знаю, я знаю, что он это сделал, но какой ценой?»

«Ценой разрушения этой империи раз и навсегда и спасения тысяч жизней», - утверждал Хосок. «И, возможно, он не будет так думать прямо сейчас, но именно по этой причине Тэ тоже хотел это сделать. Он хотел очистить эту чертову столицу, и это то, что он собирается делать. Это просто... сейчас немного сложно ». Он замолчал на минуту, казалось, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить. «Вы действительно думаете, что вы сказали ему в тот день? Когда он сказал, что это любовь, а ты сказал ему, что это не так? "

«Я думаю, что любовь - опасное слово, брат», - мягко ответил Намджун. «Это означает очень многое, но это не всегда правда. Многие ли из нас говорят, что любим кого-то, хотя на самом деле просто терпим их? Многие ли из нас думают, что отношения, в которых мы находимся, являются «единственными» только для того, чтобы узнать, что это была не более чем вспышка возбуждения? » Его товарищ по команде подумал об этом молча, опустив глаза, чтобы изучить гудронированное шоссе. «Я думаю, что любовь - это слово, которое используется слишком небрежно и, как следствие, часто ошибочно. Так что нет, я не думаю, что Тэхён любит их обоих в полном смысле этого слова. Я думаю, что сейчас Тэхён настолько потерян в собственном удовлетворении, что полагает, что то, что он чувствует, - это любовь ».

«На него также оказывают такое сильное давление, чтобы он подчинялся и говно», - добавил Хосок, мягко кивнув. «Есть это постоянное чувство удовлетворения Мальчика всеми способами, чтобы проникнуть в его кожу и получить защиту. Я полагаю, что все это давление должно начать влиять на вас психологически, верно? Это должно было заставить Тэ перестать думать о себе достаточно долго, чтобы получить эту защиту, а потом... после этого трудно перестать так думать ».

«Особенно, если речь идет о сексуальном удовлетворении».

«Нет, все это удовольствие могло и его испортить», - согласился другой мужчина. «Секс может вызывать такое же привыкание, как и любой наркотик, и... эй, Намджун, я немного подумал над этим, понимаешь? И это всегда заставляло меня думать о... любовной жизни Тэ до всего этого ».

«Он был холостым», - объяснил Намджун. «Я не думаю, что он всегда был холостяком, но я действительно думаю, что раньше у него никогда не было серьезных отношений».

«С таким лицом?» Хосок приподнял брови. «Боже, помоги всем нам, а?»

«Я полагаю, должно быть довольно сложно найти отношения для Тэхёна, учитывая все обстоятельства».

«Черт, Намджун, это могут быть его первые« серьезные »отношения, а что касается отношений, это чертовски серьезно». Намджун мог только тихонько посмеяться над этим замечанием, поскольку оно прозвучало как серьезное преуменьшение. Да, у Тэхёна сейчас очень серьезная ситуация, отношения с которой были одной из самых серьезных, которые только можно вообразить. «Все причины, которые мы только что перечислили, на самом деле не имеют значения, не так ли? Если Тэ думает, что любит их, его суждение будет затуманено, даже если это не правда ».

«... Ты можешь любить кого-то и знать, что он вреден для тебя», - ответил Намджун после минутного размышления. «Итак, вы оставляете их ради себя или, наоборот, вы оставляете их, чтобы вы могли спасти их от самих себя».

«Если Тэ не убьет Мальчика, он почти мертв», - сказал Хосок, поднимая чашку, чтобы снова начать ее тянуть. «Его собственные люди в конце концов убьют его, потому что они все чертовски ненавидят его. Разве не лучше ... что Тэ спас свою жизнь, разрушив империю?

«Вы можете любить кого-то и уничтожать его тоже», - тихо согласился Намджун.

Тэхен обнаружил, что ему не нравится метадон, просто глядя на него. Ему еще предстояло пробовать вещество, но простой взгляд на жидкость, когда Чимин поставил бутылку на кухонный стол, заставил его чуть не зарычать, уголки его губ сильно опустились. Этот цвет, казалось, кричал ему, что это неправильно, совсем неправильно. Эта странная ярко-зеленая окраска делала его похожим на одно из двух: токсичные отходы или антибиотики.

Он предположил, что технически для него это и то и другое: яд, но также и лекарство. В конце концов, метадон вреден для него, но он поможет ему бороться с худшей зависимостью.

Чонгук был наверху в своем офисе и, как всегда, разговаривал по телефону. Тэхен задумался, имел ли он какое-либо представление о том, что Чимин делает это, и делал ли он то, что он думал об этом. Он представил, что Чонгук сочтет разработку хорошей, как и Чимин. Если бы он только мог найти это хорошо, а не испытывать чувство недоверия, просто глядя на бутылку. По крайней мере, морфин не выглядел токсичным. Он был прозрачным и чистым, как вода. Может, если бы метадон выглядел так же, ему это не показалось бы таким неправильным? Он действительно не знал, он просто знал, что очень не доверяет этому, и ощущение не исчезнет.

Сидя на соседнем сиденье, Чимин радостно напевал себе под нос, открывая бутылку и приступая к тому, что Тэхён начал считать своим новым ритуалом. На столе рядом со стаканом апельсинового сока и остатками рисовой каши лежало множество вещей. Сначала был флакон с метадоном, ярко-зеленый и неприятный, а рядом - пластиковый контейнер с измерениями на боку. Сбоку от этих двух вещей были жгут и новенький шприц с наконечником иглы. Если бы не странное новое лекарство, сцена была бы точно такой же, но, к сожалению, там не было пузырька с морфием. Тэхён почувствовал запах смеси, когда поставил колпачок на стол, и он был явно лечебным по своей природе. Это только усилило недоверие, которое он испытывал к существу. Он принимал метадон или антисептик? Похоже, сейчас он не заметил разницы.

«Надеюсь, мы сможем перенести тебя на другую форму этого», - объяснил Чимин, подняв бутылку и налил немного жидкости в пластиковый контейнер. «Может быть, питьевой раствор или даже таблетки. Они были бы намного лучше, их можно было бы хранить в футляре для таблеток и принимать каждые несколько часов, и это намного безопаснее, чем мерзкий морфин, верно, Тэ?

Тэхён подумал об идее проглотить таблетки так же, как он сделал с валиумом, отбросить таблетки без покрытия, вместо того, чтобы ощущать знакомое жало иглы, которое вызвало у него этот резкий прилив тепла, и он с трудом мог сохранять нейтральное выражение лица. Нет, не таблетки. Что угодно, только не таблетки.

«Я думаю, это намного безопаснее», - сказал Чимин после того, как не ответил. На его лице все еще сохранялось довольно оптимистичное выражение, и Тэхен хотел, чтобы он тоже это почувствовал, но это было слишком сложно сделать. «Это лучшее, что есть в метадоне, мы можем постепенно отучить вас от морфина, но мы можем почти избавиться от потребности в уколе. Юнги сказал мне, что это часть зависимости.

Тэхен подумал, какое еще дерьмо Юнги сказал Чимину за те часы, которые они провели вместе. Они сплетничали о нем? Они жаловались на Чонгука, когда их никто не слышал? Было ли его неуверенное замечание о том, что они трахаются с его товарищами по команде, на самом деле правдой, или это просто его голодный разум, как всегда, начинал раздражаться? Тэхен обнаружил, что кусает нижнюю губу, наблюдая, как Чимин завинчивает крышку бутылки. Боже, это длилось слишком долго, слишком долго. Ему просто нужен был удар прямо сейчас, а не гребаная лекция.

«Он сказал, что отчасти зависимость проистекает из сильной связи с привычками», - продолжил Чимин, говоря медленно и педантично. «Так что, отказавшись от привычки, мы сможем избавиться от зависимости, ммм?»

Тэхен хотел сломать Юнги нос за то, что он дал Чимину идею заменить морфий метадоном.

Чимин взял шприц и жгут, протягивая ему браслет. Тэхён взял его и обернул вокруг своей обнаженной руки, зацепив на месте и натянув другой рукой. При этом Чимин воткнул иглу в контейнер и втянул большую часть жидкости. Он увидел, что объем дошла до 60 мл, а затем вытащил его и постучал по нему так, чтобы ускользнуло небольшое подтекание. Тэхён попытался не стонать в ожидании, когда Чимин наклонился, чтобы схватить его за руку и уколол его вену иглой. Он нажал на толкатель, и Тэхён смотрел, как истощается жидкость, не делая ни единого вдоха. Когда Чимин вытащил иглу и осторожно вытер след иглы большим пальцем, он наконец почувствовал это.

Тяга только что... прошла.

Тэхен с тяжелым вздохом опустил голову, пока Чимин начал убирать все предметы. Он ждал, поразит ли его этот порыв, тот великолепный жар, который ощущался лучше, чем секс, но через минуту он ничего не почувствовал. Жара вообще не было, но тяга прошла, и это уже кое-что.

«Что ты думаешь, Тэ?» - спросил его Чимин, укладывая все необходимое в медицинский ящик. "Это хорошо?"

«Ага... да, это хорошо», - согласился Тэхён, мягко кивнув. «Это хорошо, Чимин».

Это была гребаная ложь, но разве это имело значение прямо сейчас?

После еще одной минуты ожидания Тэхён поднялся на ноги и побрел на кухню, чтобы добраться до кофемашины. Оно варилось все время, пока Чимин готовил наркотики, и он взял кружку из одного из шкафов.

"Какие? Тебе тоже хочется кофеина? Чимин пошутил, глядя на него через плечо.

«Кофе на самом деле сейчас не так уж важен для меня», - ответил Тэхён, сунув кружку под диспенсер и нажав кнопку, чтобы заваренная жидкость вышла дымящейся струей. «Я выпил несколько дней назад и даже не получил кайфа».

«Вероятно, это был морфин, который онемел», - ответил Чимин, поднимая свой стакан и делая глоток апельсинового сока. Если бы не тот факт, что он когда-либо видел, как он пил шампанское, Тэхён яростно ответил бы на то, что он пил отвертку, но он промолчал.

- Вероятно, - пробормотал Тэхён, выходя из кнопки и почесывая локоть. Он добавил в кофе малейшее количество молока, наблюдая, как оно начинает растворяться в темной смеси, а затем поднял кружку и понес ее по полу. Чимин все еще сидел за столом и даже не взглянул на него, когда поднялся по лестнице и пошел по площадке. Тэхён остановился у открытой двери, не желая раздражать Чонгука, закрывая обзор. Поэтому он остался рядом и вместо этого потянулся, чтобы постучать костяшками пальцев в открытый дверной проем.

«Чонгук, я могу войти?»

«Подожди минутку - да, ты можешь», - крикнул ему Чонгук, и Тэхён шагнул в офис.

Где-то в этой комнате были те жесткие диски, о которых ему рассказал Чимин; те, которые ему никогда не удавалось увидеть раньше. Тэхён старался не слишком внимательно изучать комнату, а просто отнес кружку с кофе к своему столу, потому что не хотел выглядеть так, будто он что-то ищет. Бегущие глаза могли выглядеть довольно подозрительно, и последнее, что ему было нужно, - это вызвать какие-либо подозрения прямо сейчас. Он поставил тяжелую кружку на твердый деревянный стол, фарфор довольно громко стукнул по нему, и, прежде чем он успел убрать руку, Чонгук схватил его за запястье. Его хватка была не крепкой, но застала его врасплох.

«Да... да, Бэ, я верю, что смогу сделать это сегодня», - сказал Чонгук. Тэхён оторвался от кружки и увидел, что смотрит прямо на него, и понял, что молодой человек хотел, чтобы он на мгновение остался в офисе. После того, как он закончил говорить по телефону, он явно хотел поговорить и с ним. Так что Тэхён остался на месте, опустив пальцы на запястье и низко опустив голову, пока он ждал. «Пусть меня ждут в аэропорту мужчины, они могут отвезти меня на место. Йонг и Пак, я запомню имена. Да, я не мог ждать ни минуты, не говоря уже о дне, Бэ. Я должен схватить его прямо сейчас ».

У Тэхёна было довольно четкое представление о том, о ком он говорит, и он почувствовал, как на мгновение его охватило замешательство, прежде чем он вспомнил, что Чонгук сказал ему в тот день. Планируя убийство Ким Джинтэ, он также пытался поймать своего сына, Джин Ву, и, похоже, ему это удалось. Тот факт, что он разговаривал с Бэ, его не удивил. Тэхён действительно почувствовал, как дрожь пробегает по его спине при мысли о другом мужчине, и он был уверен, что Чонгук, должно быть, тоже почувствовал это через свои пальцы.

Чонгук прямо сейчас держал Ким Джину в своей сети, и если он избавится от него, весь ад вырвется наружу, Тэхён был в этом уверен. Его окно возможностей сокращалось слишком быстро, по его мнению.

- Тэхён, - сказал Чонгук, закончив разговор и подняв на него глаза. «Готовьтесь, нам нужно ехать в Китай, а точнее в Шанхай. Я забронирую рейс через несколько минут ».

"Шанхай?" - спросил Тэхён, усаживаясь на самый край стола рядом с кружкой. «Что, черт возьми, происходит в Шанхае?»

«Важное дело», - парировал молодой человек, придвигая одной рукой кружку к себе, а другой схватив бутылку Аддерала. «Самый важный бизнес, которым вы когда-либо будете заниматься». Чонгук отвинтил бутылку резким поворотом запястья, вытащив одну оранжево-белую таблетку на ладонь и отбросив ее твердым сухим глотком. «Скажи Чимину, что мы должны вернуться к вечеру, если все пойдет по плану. Он будет один всего несколько часов, поэтому ему не нужно расстраиваться ».

«Это как-то связано с Джину?» - спросил Тэхён, наблюдая, как он берет кружку и делает глоток кофе. Чонгук не ответил, но уголки его губ плавно приподнялись по краю, и это было лучше, чем любой ответ. Тэхён был почти уверен, что это была первая настоящая улыбка, которую он увидел на своем лице за две недели. «Я сейчас же оденусь, Чонгук. Мне нужно что-нибудь с собой взять? »

«Ммм, просто принеси свои перчатки и сменную одежду», - ответил Чонгук, делая глоток кофе. «У меня на сегодня планы получше, чем у пистолета».

Мгновение спустя Тэхён вышел из кабинета, спустившись по лестнице и увидев, что Чимин закончил складывать припасы и вместо этого лежит на шезлонге на животе, по-видимому, глядя в пространство. Он схватил с шелковой ширмы один из свежевыглаженных костюмов и бросил его на кровать, приступая к тому, чтобы одеваться так быстро, как только мог. Когда он пожал рубашкой на плечо, он протестовал против этого движения, но не от боли, а потому, что оно все еще было очень жестким. Будет ли он когда-нибудь снова чувствовать себя расслабленным и нормальным? Он совсем не был уверен, но, похоже, ответ был отрицательным.

«Мне пора в Китай», - объяснил он, когда начал застегивать рубашку. «Чонгуку нужно, чтобы я поехал с ним, он сказал, что это однодневная поездка. Перелеты в Шанхай занимают всего два часа или около того, поэтому мы должны вернуться сюда до полуночи, если планы будут выполнены ».

«Вы знаете, почему вы идете?» - спросил его Чимин, пытаясь сесть. Тэхён покачал головой в ответ на этот вопрос, теперь пальцы крепко держатся, так что он мог без проблем нажимать кнопки. "Шанхай? Не думаю, что Куки когда-либо был в Шанхае, пока я был с ним ».

«Вероятно, это потому, что это главная территория Ким», - ответил Тэхён, нажимая последнюю кнопку. «Вот почему я думаю, что мы идем сегодня. Я думаю, что Ким Джину поймал свою тупую задницу ».

«Я удивлен, что он сейчас не поет изо всех сил», - со смехом заявил Чимин. «Куки хотел этого уже несколько месяцев, с тех пор, как сбежал и ушел в подполье, чтобы спрятаться». Тэхён натянул брюки, неловко спустив концы рубашки вниз, чтобы застегнуть их. «Не могу поверить, что вы оба должны бежать до Шанхая и ... подождите, мне нужно приготовить немного метадона, чтобы вы забрали его с собой».

Тэхён резко взглянул на это, когда его пальцы закончили застегивать верхнюю пуговицу брюк. Чимин собирался приготовить для него еще лекарства? Сколько нужно взять? Он ничего не знал о метадоне и поэтому был невероятно сбит с толку этим фактом. Чимин пересек комнату, чтобы добраться до ванной, и он исчез внутри нее, без сомнения забрав маленькую медицинскую коробку из своего нового дома внутри комнаты. Через минуту он вернулся с ним в руке и снова сел за стол, чтобы открыть его. Тэхён схватил свой пиджак и подошел к нему снова, любопытство взяло верх.

«Зачем тебе это нужно?»

- Возможно, тебе понадобятся еще две дозы до сегодняшнего вечера, и я не могу дать тебе их, если ты не в стране, Тэ. Куки должен будет следить за тобой за меня и вместо этого давать тебе их. Возможно, вам даже не понадобятся две дозы, но вам понадобится как минимум одна ». Чимин вытащил из набора что-то еще, что он раньше не видел, длинную и тонкую пипетку с прорезиненной головкой и небольшой закрывающийся пластиковый контейнер.

Тэхён наблюдал, как он переливает немного жидкости в контейнер, но не мог налить бутылку, потому что она была слишком маленькой для этого. Он делал это очень медленно, используя пипетку и сжимая ее, так что ярко-зеленая жидкость брызнула в толстый пластиковый контейнер. После того, как он вылил его, он снова начал его заполнять, сжимая резиновую головку капельницы, чтобы набрать еще одну дозу метадона.

"Вы уверены, что я должен ..."

«Метадону нужно больше доз, Тэ, - объяснил Чимин, снова выливая капельницу в контейнер. «Вам нужно это каждые шесть часов, а не каждые восемь, хорошая регулярная дозировка, чтобы избавиться от этой ужасной тяги. Нет ничего плохого в том, что ты принимаешь его чаще, да? Потому что это просто избавит вас от тяги к еде, чтобы вы не заболели ».

- Это... это было, Чимин, но... - Тэхён наблюдал, как Чимин отставил пипетку в сторону, чтобы он мог схватить крышку контейнера и с громким щелчком пластика снова надеть ее. Другой мужчина посмотрел на него с любопытством и почувствовал сильнейшее желание провести языком по пересохшему рту. «Но это не то же самое».

- Нет, ты просто думаешь, что это другое ощущение, Тэ, - возразил Чимин, но не злобно или твердо, а, скорее, пытаясь убедить его. «Это потому, что вы все еще зациклены на морфине, но дайте ему день или два, и вы не почувствуете это так плохо. Вместо этого тебе понравится это чувство, хорошо?

Тэхён хотел сказать ему, что наркотик не ощущается, потому что не было никакой спешки. Юнги мог бы просто сказать ему, что чувствует то же самое, но он был неправ или солгал, чтобы попытаться заставить его влюбиться в это. Юнги должен был курить марихуану в те моменты, когда его мозг и зудящая кожа пытались заставить его жаждать и начать думать о том, черт возьми, на что он был подсел. Тэхен знал, что именно поэтому он так часто курил косяки - способ бороться с искушением снова закурить за счет своего психического здоровья. Когда Юнги побили камнями, он не жаждал чего-то другого, поэтому он сменил пристрастие к наркотикам на привычное принуждение. Но метадон просто не собирался ему помогать, потому что он только подавлял тягу.

Жары не было.

Когда Чимин подавил толкатель несколько минут назад, он не почувствовал этого прилива, этого грубого прилива тепла, которое затопило его тело и заставило его почувствовать себя полным и довольным. Не было ничего, кроме ощущения, что он больше чего-то не жаждал; как закуска, а не как застолье. Тэхен был рад, что, по крайней мере, ужасные симптомы исчезли, и он больше не потел и не трясся, но это было совсем не то.

«... Хорошо», - тихо ответил он. По его согласию Чимин мягко улыбнулся ему, когда он сунул запечатанный контейнер в пластиковый пакет, а затем положил его в футляр для шприца. «Хорошо, возможно, ты прав, Чимин».

«Потому что я такой умный», - ответил Чимин, когда его улыбка превратилась в широкую ухмылку, от которой уголки его глаз сморщились. Он закрыл чемодан, и Тэхен изо всех сил старался вернуть жест. Боже, Чимин выглядел чертовски гордым прямо сейчас, и он знал, что тоже должен почувствовать часть этой гордости, но не мог. Чувство гордости из-за того, что он принимал наркотик без кайфа, чтобы удержать себя от гадости, было не тем, чем Тэхён думал, что он должен гордиться. Это было что-то постыдное, даже омерзительное. Но в основном он все еще злился из-за того, что не получал морфия, а не из-за стыда за себя. «На самом деле, Юнги самый умный, а не я. Он рассказал мне об этом, как бы уговорил меня попробовать это ».

О, он так собирался сейчас сломать этому гребаному засранцу нос.

«Я знаю, что он, вероятно, не хочет этого слышать, но, в следующий раз, когда ты увидишь, как Мин благодарит его», - пробормотал Тэхён, избегая взгляда Чимина.

«Я, конечно, сделаю», - кивнул другой мужчина. «Я уверен, что он уже знает, что вы ему благодарны».

Да, благодарен. Как будто прямо сейчас он не представлял себе, как прижмет его к стене и использует его грудную клетку как боксерскую грушу. Тэхён был действительно очень благодарен, и тот факт, что его пальцы были сжаты в маленькие кулачки, не имел к этому никакого отношения.

Тэхён упаковал запасную одежду в небольшую дорожную сумку, как ему и сказали, и через несколько минут Чонгук спускался по лестнице, поправляя галстук и неся их паспорта в другой руке. Вокруг него возникла волна возбуждения, он подошел к системе внутренней связи и нажал кнопку большим пальцем, давая Дунджуну команду подготовить Яна к выходу на улицу. Как только был отдан приказ, он сунул паспорта во внутренний карман и взглянул на стол, чтобы посмотреть на них обоих.

«Дорогая, мне нужно, чтобы ты держал это за меня», - сказал Чимин, протягивая ему чемодан. Глаза Чонгука остановились на нем, и он подошел, чтобы принять это, без сомнения точно зная, что это было. Однако, когда он открыл чемодан, чтобы заглянуть внутрь, он ясно увидел что-то неожиданное, потому что через секунду он вытащил мешочек. Он держал его за самый угол, пакетик свисал с его пальцев, как будто он не хотел прикасаться к веществу.

"Что это?" - спросил Чонгук, глядя на контейнер внутри, недоуменно нахмурив брови. Очевидно, он ожидал увидеть вместо этого свежий флакон с морфием, а не эту отвратительную имитацию.

«Это метадон», - объяснил Чимин. «Юнги дал мне его, чтобы помочь Тэ. Мне нужно, чтобы ты держал его и давал ему только дозу ровно через шесть часов, а затем еще через шесть часов, если к тому времени тебя не будет дома. 60 мл. Я точно измерил это ». Чонгук смотрел на зеленую смесь с трудночитаемым выражением лица, и Тэхён это сильно подчеркивал. «Я не могу отдать его Тэ, поэтому мне нужно, чтобы ты держал его, просто чтобы он не поддался искушению».

«Метадон?» - медленно повторил Чонгук, глядя на них обоих. Поразмыслив, он сунул мешочек обратно в чемодан, закрыл его и сунул в карман вместе с паспортами. "Конечно, детка. Я прослежу, чтобы он это понял. Он наклонился, чтобы поцеловать уголок рта Чимина, заставив его губы скривиться в мягкой улыбке. «Тэхён, пойдем, машина нас ждет».

Во время поездки по многоквартирному дому Тэхён ждал, затаив дыхание, чтобы посмотреть, упомянет ли Чонгук о метадоне, но он не стал. Молодой человек на этот раз был необычно молчалив, и у него возникло чувство, что это как-то связано с предстоящим рейсом в Шанхай. Очевидно, он был слишком поглощен мыслями об этом, чтобы заботиться о своей наркомании, но какая-то его часть так отчаянно хотела, чтобы Чонгук хотя бы признал это. После всего, что произошло, казалось бы правильным, если бы он это сделал, если бы он сказал ему, что это хорошо, что он пытался очиститься от морфия. Тэхён знал, что это было немного похоже на животное на голове, как будто он был собакой, но на самом деле это больше не имело значения.

Он был домашним животным Чонгука уже несколько месяцев. Какая разница будет иметь небольшое одобрение?

Тем не менее, Чонгук молчал во время поездки в карете, и когда они забрались в его Митсубиси, об этом тоже не было упоминания. В конце концов, Тэхен провел поездку в аэропорт, крепко сцепив руки на коленях, а глаза смотрели в окно, невидящие и несфокусированные. Он знал, что надвигается в Шанхае, и все же знание о том, что бойня будет еще больше, его больше не беспокоило. Ощущение внизу живота, но это не был страх, даже близко. Это было странное возбуждение и предвкушение, которого он сейчас не мог понять. Из-за морфина Тэхён какое-то время действительно не мог ничего чувствовать, постоянно онемел и апатичен под его ядовитым влиянием. Но теперь его накачали метадоном, вместо этого Тэхён снова мог чувствовать.

Он задавался вопросом, что подумала бы его команда, если бы узнала, что мысль о том, что он может просто помочь убить Ким Джин У сегодня, взволновала его? Конечно, это было не то же самое, что чувствовал Чонгук, но это было что-то. Это было почти как прилив адреналина, который он испытал в казино. Тэхен ожидал этого гораздо больше, чем следовало.

Наверное, хорошо, что Чонгук путешествовал только на своем частном самолете, а не на каком-либо другом варианте. Тэхён был почти уверен, что, черт возьми, они ни за что не прошли бы досмотр службы безопасности с контейнером метадона в кармане пиджака, но, конечно же, как и во время поездки в Сингапур, их пропустили без малейшей суеты, чтобы сесть в самолет. . Это сделало все намного проще, даже когда Тэхён видел, как довольно много людей в очереди смотрели на них с огромного пола. Они смотрели на них и задавались вопросом, не были ли они знаменитостями, людьми большой важности? Или они смотрели на них и точно знали, кто они: бандиты. Ответ был, вероятно, вторым, потому что не было ни телохранителей, ни легионов кричащих фанатов, следовавших за ними. Тэхен подумал, что Чонгук выглядел в тысячу раз лучше, чем любой из этих айдолов. Те девственные и инфантильные марионетки, которые продали странную несбыточную мечту.

Тэхен многому научился в этом гребаном мире. Любовь не была сладкой, как леденец, но она жгла, как соль. Когда-то давным-давно он мог бы купиться на это сладкое обещание, но не больше. Нет, Тэхён знал, на что был похож реальный мир, и он был гнилым до глубины души. Он был влюблен в одного молодого человека, которого называли шлюхой, а другой, самый близкий к другу, который у него был, была сука с историей сексуального насилия и хронической зависимостью от валиума.

Это были не те отношения, о которых можно было бы сочинять песни о любви.

После некоторого времени молчания Тэхен решил сломать его, потому что он больше не мог этого терпеть. Идея провести два часа в самолете, глядя на переднюю часть салона, была чем-то, что он едва мог выдержать, и поэтому ему пришлось сломать ее, даже если он просто задавал несколько бессмысленных вопросов ради этого.

«Чонгук, что будет завтра?» Тэхён поерзал, так что посмотри на него. «Знаешь, что именно происходит после этого?»

Чонгук отвернулся от окна, чтобы задержать взгляд, взяв одну руку на подлокотник, чтобы он мог удерживать сиденье в ладони. От него исходило такое безмятежное чувство, что Тэхен хотел, чтобы он тоже мог это почувствовать, но не мог. Он слишком нервничал, чтобы успокоиться.

«Завтра... рассвет новой эры», - ответил Чонгук, скрещивая одну ногу над другой в знак чистого удовлетворения. «Я не уверен, что это принесет с собой, но я знаю одно: я уничтожил клан Ким в одиночку». Его губы приподнялись в широкой улыбке. «Таким образом, самая большая угроза империи устранена».

«Весь клан?» - удивленно спросил Тэхён.

«Да, у Джину была сестра, но она умерла в детстве», - объяснил он. «Ее сбила машина, я присутствовал при этом, и именно из-за этого мне запретили выходить из дома без присмотра. Мне было семь лет, Джису - четыре. После этого у Ким больше не было ни детей, ни родственников ».

«Как ты думаешь, может быть, поэтому Джину так тебя ненавидит? «Потому что ты не помешал ей сбить машину?»

«Может, может, он считает меня ответственным», - ответил Чонгук, опустив глаза на колени, разглаживая складки на штанах. «Он был бы прав, если бы так поступил , я ее толкнул». Тэхён уставился на него в тупой растерянности, и молодой человек мягко рассмеялся. «Это был несчастный случай, Тэхён. Я не собирался ее убивать, но уверяю вас, он не поэтому хочет, чтобы я умерла. Он на самом деле не верил в это, но решил больше не сомневаться в этом. «Я не жалею об этом, но иногда мне жаль, что я толкнул именно его. Это избавило бы от многих неприятностей, да?

«Да, это была удача», - согласился Тэхён, и Чонгук протянул руку и положил руку ему на бедро. Он медленно провел по нему пальцами, почти нежно лаская свое бедро. Он не знал, намекает ли он на что-нибудь, но если да, то это было бессмысленно.

«Джин Ву, наконец, тоже ощутит на себе эту неудачу», - сказал Чонгук с мягкой улыбкой.

«Чонгук, по какой причине он хочет твоей смерти, а?» - спросил он, изучая свое лицо, чувствуя, как его пальцы медленно скользят по его колену. Чонгук задумался на мгновение с задумчивым выражением лица, прежде чем дать ему ответ.

«Потому что он знает, что я убью его первым».

Выйдя из самолета и пропустив через несколько контрольно-пропускных пунктов, не глядя на паспорта и проверив легкую сумку, они оба покидали аэропорт. Прямо у обочины стояла машина, модель, которую Тэхён совершенно не узнал. Это была скорее серебристая машина, чем черная, но когда один из мужчин выбрался из машины, стало ясно, что она принадлежит Хэдогдже Па. Мужчина был высоким и широким, одет в костюм с проволочной завитушкой, протянутой ему в ухо.

"Имя?" - спросил Чонгук, пока они шли по тротуару к машине.

«Йонг, Пак внутри», - объяснил мужчина, открывая заднюю дверь для них обоих, а затем протянул руку к сумке. Тэхён передал его ему, и оно вошло прямо в багажник. Чонгук залез внутрь первым, не сказав больше ни слова, и поэтому он залез за ним. Юн захлопнул дверь и обошел переднюю часть машины, чтобы забраться на пассажирское сиденье. Он прижал палец к наушнику, пока Парк снова заводил машину. «Мастер Чон присутствует, мы переходим к этому месту, сэр». Тэхён, конечно, знал, что разговаривает с Бэ. Он устроился на сиденье, найдя сиденье довольно жестким и неудобным. С любой надеждой они не застрянут в машине надолго.

Спустя несколько минут он обнаружил, что ему нужно опустить окно и впустить немного охлаждающего воздуха внутрь автомобиля. Было намного жарче, чем он ожидал, все еще прохладнее, чем в Сингапуре, но умеренное тепло, из-за которого мягкая погода в Сеуле казалась холодной как зимой. Запах, который проникал через щель в стекле, был смесью автомобильного дыма и блеклого запаха побережья, и он слегка играл с его волосами, как дразнящие пальцы Чимина.

Шанхай был еще одним великим городом, который он быстро открыл. Постоянно просматривались высокие здания небоскребов: многоквартирные дома, радиовышки и аттракционы. Каждая дорога, по которой они шли, была забита машинами и мотоциклами, велосипедами и рикшами; давая городу довольно беспокойный воздух. Между зданиями висело так много вывесок, ярко-желтых с привлекательными красными буквами. Он просто знал, что, когда наступит ночь, улицы будут светиться и шумно, как Каннамгу. Ему было интересно, каково это - тусоваться на улице, как все эти нормальные люди. Возможно, однажды он почувствует это снова, но прямо сейчас он обнаружил, что сидеть на заднем сиденье машины намного приятнее.

Прошло почти три часа с момента его приема, и он начал что-то чувствовать, что-то вроде того, что снова вернулось. Это было не сильное чувство, а скорее боль, говорящая ему о том, что он снова начал голодать. Но у него было еще три часа, чтобы подождать, пока Чонгук сможет нанести ему еще один удар и снова оттолкнуть их. Надеюсь, что на то время боли сохранятся, как и сейчас, эта легкая боль в животе, от которой подергивались его пальцы и он облизывал губы.

«Ммм, интересный город», - заметил Чонгук, тоже глядя в окно. «Когда все это закончится, когда этот город будет очищен, нам придется взять Чимина сюда. Я уверен, что ему это понравится. Может быть, улицы здесь будут достаточно безопасными, чтобы действительно выходить на улицу, а не останавливаться в гостиничных номерах? »

«Я уверен, что так и будет», - согласился Тэхён, взглянув на него. «Пока ты дашь мне пистолет». Эта шутка заставила молодого человека ухмыльнуться.

«Как далеко мы от этого места, Парк?»

«Примерно полчаса», - ответил Парк с переднего сиденья. «Его держат на портовом складе в Наншине, который принадлежит Бэ для экспорта товаров».

«В каком он состоянии? Я надеюсь, что он цел или настолько цел, насколько это возможно, - Чонгук отвел взгляд от окна, пока они медленно проезжали мимо уличного рынка, заполненного кричащими людьми и гудящими гудками. Тэхён мог слышать бесчисленные голоса, доносящиеся через щель в окне, гудящий звук, который он совершенно не мог понять. Поэтому Ён сказал ему, что Джину практически не тронул, всего лишь небольшие синяки здесь или там. "Хороший."

Тэхён старался не возиться, пока ждал, пока машина прибудет к месту назначения, и ему было трудно это сделать. Осознание того, что Чонгук хочет, чтобы Джину был почти в идеальном состоянии, было знаком того, что должно было произойти. Ясно, что в его голове были сфабрикованы планы того, как он хотел, чтобы другой мужчина умер, и ему было интересно, что это значит для него. Придется ли ему забивать человека до смерти? Планируется ли расчленение, как Ан или Нам, или он будет участвовать в пытках, как в тот день с Ли? Как бы то ни было, он знал, что то, что планировал Чонгук, будет в тысячу раз хуже, чем все они вместе взятые. Когда машина начала проезжать по местам, которые были менее забиты людьми и более промышленными, он фактически обнаружил, что ерзает на сиденье.

"В восторге?" - спросил Чонгук, глядя на него.

«Ага», - кивнул Тэхён. «Да, я действительно взволнован, Чонгук».

«Жаждать теперь немного большего, чем мира?»

«О да, я жажду мысли о том, чтобы разбить ему гребаные зубы и собрать их, как фишки для покера».

Здание, в котором держали Джин Ву, было массивным зданием, похожим на склад, сделанным из кирпича и металлических ставен. На стоянке было несколько автомобилей, и это был знак того, что в здании было несколько мужчин. Тэхен оглядел гавань и увидел, что бесчисленное количество мужчин все еще работают на других складах, толкая массивные тележки и поднимая тяжелые ящики и пластиковые ящики с товарами. Лодки всех размеров пересекали акваторию гавани, и звук далеких колоколов и визг чаек был почти утерян под грохотом волн, ударяющихся о каменную стену у самого края набережной. Он увидел, как двое мужчин несут коробку в кузове грузовика, а затем повернул голову, чтобы увидеть Чонгука, направляющегося к входу.

Парк приподнял ставни, чтобы позволить им обоим войти внутрь, но он и Ён остались снаружи, другой мужчина снова сообщил что-то Пэ через гарнитуру. Тэхен был на мгновение удивлен, увидев рабочих, все еще находящихся на складе, мужчин и женщин, сортирующих товары для экспорта. В воздухе стоял густой запах жира и опилок, и он пробежался глазами по нескольким длинным рядам рабочих столов, вокруг которых все они стояли. Никто из рабочих даже не взглянул на них, и он совсем не удивился, потому что за ними наблюдали вооруженные люди, наблюдая, как они собирают разряженные ружья и запечатывают ящики с боеприпасами, как рабочие муравьи в улье. Чонгук пересек комнату, прижимаясь к стене, чтобы не смешиваться с ними, поэтому Тэхён последовал за ним через обширный склад в направлении двери. Возможно, он вел в кабинет, комнату без окон и довольно маленькую по размеру. Когда они подошли к нему, Чонгук остановился перед ним, залез внутрь, чтобы вытащить перчатки и натянуть их. Тэхён скопировал его, а затем рука молодого человека повисла над ручкой.

Наконец, он собирался увидеть Ким Джину своими глазами. Молодой человек, который так долго избегал его, что чуть не убил его той ночью в Сингапуре. Тэхен совсем не удивился тому, что его живот сейчас был напряженным и холодным, а пальцы дрожали по бокам.

«Тэхён, сегодня ты собираешься помочь мне творить историю», - заявил Чонгук, обхватив ручку пальцами в перчатках. Это должно было звучать как хвастовство, но Тэхён знал, что это правда. Сегодня на этом складе они оба собирались сделать что-то, что навсегда изменит Хэдогдже Па, и это было историческим событием. Возможно, это не войдет в учебники истории, но каждый мужчина и женщина, связанные с империей, будут помнить этот день, будут помнить их.

Чонгук, не говоря ни слова, толкнул дверь, и они вошли в другую часть здания. Тэхён ожидал увидеть Ким Джину привязанным к стулу или, по крайней мере, каким-то образом связанным, чтобы держать его в ловушке на месте, чтобы он не мог двигаться. Тем не менее, когда он вошел в комнату позади Чонгука, он был потрясен, увидев другого мужчину, сидящего на стуле настолько круто, насколько это вообще возможно. На его запястьях не было кожаных ремешков, которые удерживали бы его прижатым к стулу, а руки были прижаты вниз, так что он не мог ничего делать, кроме как извиваться, пытаясь удержаться. Ни веревки через грудь, ни наручников, ни вообще ничего. Это сильно сбивало с толку, и он фактически остановился на мгновение, чтобы просто тупо смотреть на него. Джин Ву сидел в кожаном кресле, а в нескольких футах от него было подходящее кресло. Помимо этих двух предметов, внутри больше не было мебели, и в комнате находилось не менее дюжины мужчин, все они были вооружены ружьями, потому что их кобуры были выставлены на всеобщее обозрение. Это было все, что требовалось, никаких ограничений. Ни один человек не стал бы пытаться что-то сделать с дюжиной пистолетов, направленной прямо в них.

- Уходите, - приказал Чонгук мужчинам. "Подожди на стоянке". После его слов мужчины действительно двинулись, чтобы выйти из комнаты, поэтому Тэхён отошел от двери, чтобы позволить им это сделать. Один из мужчин, лысый, протянул Чонгуку что-то, что-то обтянутое толстой коричневой кожей с черной ручкой. Для глаз Тэхёна это выглядело как нож, но оно было таким большим, около пятнадцати дюймов в длину. Чонгук принял это, и как только комната опустела, он сел в пустое кресло. Он положил предмет себе на колени и удобно устроился обратно.

«Добрый день, Джину», - сказал Чонгук с улыбкой. Это была та самая хищная улыбка, которую Тэхён запомнил, та, которая застыла в уголках и нисколько не доходила до его глаз. «Давно, не виделись, как говорится».

«К сожалению для меня, мы сейчас встречаемся», - парировал другой мужчина.

Тэхён воспользовался моментом, чтобы изучить его. Ким Джин Ву в реальности выглядел даже больше, чем типичный соседский мальчик, чем на фотографиях, которые он видел за время работы в отделе. От него всегда исходило что-то такое, что заставляло его казаться дружелюбным, даже когда он явно не был, и возможность видеть его в движении, а не на сделанной фотографии, только усиливала это впечатление. У Ким Джину было мягкое лицо с мягкими чертами, в нем ничего особенного не было. Он был довольно бледным по сравнению с ним и Чонгуком, у него были большие глаза и довольно маленький рот, который всегда выглядел сморщенным. Как будто он постоянно что-то не одобрял, или будто у него на языке что-то горькое. Его темные волосы были аккуратно разделены на пробор слева, а не справа, как у Чонгука.

«Так это твой выбор... партнера?» - заметил Джин Ву, глядя на него. Тэхен обнаружил, что ему совершенно не нравится быть объектом его внимания. Наблюдение его большими глазами было невероятно тревожным, чего он, казалось, не мог понять. На лице Джину не было ничего, что бы внешне кричало ему «психопат», как Чонгук, и все же было что-то такое, что он осознавал. «Он выглядит типично».

Тэхён не был уверен, что он имел в виду под этим. Это могло быть нападение на его мораль, его психическое состояние или его сексуальность. Он действительно не знал и не хотел спрашивать и узнавать. Поэтому он просто промолчал, когда подошел к стулу Чонгука, сцепив руки за спиной, чтобы не было известно, что его пальцы так сильно дрожали.

«Где твой напарник... о, подожди», - драматично замолчал Чонгук, прежде чем добавить, - «он мертв, глупый я. Я постоянно забываю."

«Наверное, все еще чистит потолок в этом доме», - заметил Тэхён. «Из того, что я увидел, был большой беспорядок». Губы Джин Ву резко скривились, горечь на языке, без сомнения, стала кислой. Чонгук удивленно фыркнул, повернувшись, чтобы снова взглянуть на него. Что-то было на его лице, головокружение, по-своему странно сладкое. Тэхён убрал руки из-за спины и вместо этого положил их себе на плечи, кожа терлась о его пиджак. «Да, я его напарник. Я тот парень, который убил большинство ваших киллеров.

"Ой? Так ты из казино? Взгляд Джин Ву упал, изучая его руки, прежде чем подняться, чтобы снова взглянуть на него, довольно пристально изучая его. «Я думал, что в тебе есть что-то знакомое, да». Другой мужчина, должно быть, видел какое-то видеонаблюдение, чтобы узнать его таким. «Скажите, как травма? Думаю, должно быть, было очень больно ».

«Было, но не так сильно, как тебе будет больно, когда я возьму тебя в свои руки», - парировал Тэхён. Эта угроза только заставила другого мужчину тихонько рассмеяться, казалось, его слова не беспокоили. Может, он привык к угрозам, а может, он был просто глуп.

«Он хорош, Чонгук, он очень хорош. Я все это время думал, что человек - идеальный партнер, но мне кажется, что сторожевой пес - гораздо лучший выбор ». Джину поерзал в кресле, чтобы устроиться поудобнее, честно сложив руки на коленях. «Ясно, что я ошибался».

Тэхен почувствовал вспышку раздражения по этому поводу, обнаружив, что ему совершенно не нравится, когда его называют сторожевой собакой. Но на самом деле он был прав в своей язвительной реплике, потому что он действительно был больше домашним животным, чем партнером, и тот факт, что у Чонгука вообще не было камбэка, еще раз подтвердил эту точку зрения. Джину выглядел на удивление непринужденно, учитывая все обстоятельства, и Тэхен обнаружил, что это раздражало его гораздо больше. Он собирался умереть, но, похоже, он совсем не возражал. Было ли это отсутствие страха, или Джин Ву действительно думал, что он может просто пережить это, когда было настолько очевидно, что он этого не сделает?

«У сторожевых собак такие острые зубы», - заметил Чонгук, склоняя к нему голову. «Если ты не будешь осторожен, то можешь просто узнать, насколько он сообразителен, Джину».

«Я уверен, что буду».

«Ты боишься, Джину?» - спросил молодой человек, почти нежно поглаживая пальцами в перчатках кожаные ножны ножа. «Должен сказать, я впечатлен твоим отсутствием страха, я с трудом его обнаруживаю. К настоящему времени я обычно чувствую запах смеси пота и мочи, поэтому я очень впечатлен ».

«Нет, я не боюсь смерти, Чонгук», - ответил Джин Ву довольно ровным тоном. «Мое время на земле явно истекло, потому что Бог так устроил. Кажется довольно бессмысленным пытаться избежать Его замысла, так что я мог бы с таким же успехом принять его ».

«Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты чертовски ненормальный?» - спросил Тэхён, глядя на другого мужчину. Джин Ву не засмеялся над этим, скорее, его лицо снова стало кислым. Он придумал, как потрогать свои нервы, похоже, сторожевые собаки тоже были очень увлечены. «Ты серьезно, гребаный сумасшедший, Ким».

«Я полагаю, что только сумасшедший может действительно узнать одного из них», - заметил другой мужчина, прежде чем смотреть на них обоих. «Я не думаю, что сейчас в этой комнате есть и намек на здравомыслие».

- Мы все сумасшедшие, - согласился Чонгук, наклонившись вперед на своем сиденье. Раздался довольно странный скользящий звук, и когда Тэхен повернулся, чтобы посмотреть вниз, он увидел, что Чонгук только что вытащил нож из ножен, и сухая кожа трется о металл. «Я полагаю, что ты должен быть сумасшедшим, чтобы делать то, что мы делаем каждый божий день, Джину».

«Какими бы захватывающими ни были все эти разговоры о безумии, я должен признать, что думал, что к настоящему времени буду мертв», - заявил другой мужчина довольно скучающим тоном.

«У тебя нет смысла веселиться», - вздохнул Чонгук. «А как насчет дразнить? А как насчет острых ощущений от охоты?

«Мне всегда говорили не играть с едой».

В комнате воцарилась тишина, и Тэхен ждал, кто первым ее сломает. Он провел, возможно, около четверти часа в компании Джин Ву, и все же он обнаружил, что на самом деле не хочет проводить еще ни минуты, если это возможно. В нем было что-то настолько тревожное, что он не мог этого вынести. Было странно, насколько он и Чонгук на самом деле были похожи друг на друга, но даже при этом было что-то в нем, что он ненавидел. Тэхён предположил, что это произошло потому, что он привык к ветви нестабильности Чонгука, которую невозможно игнорировать. Однако Джин Ву был из тех, кто большую часть времени мог просто скрываться и нападать на него, как ловушка: неуверенное и удивительное безумие. Это было только сейчас,

Ким Джин Ву не был большим злом, каким он себя представлял, смертоносным монстром, жаждущим крови или славы. Глядя на Джин Ву, он мог точно понять, почему он сделал то, что сделал: выжил. Все его заговоры, смерть Чона, были его способом выжить, потому что он знал, что Чонгук убьет его, несмотря ни на что. Чонгук уже уничтожил своего отца в урагане пуль, и Джин Ву, должно быть, знал, что он собирается погибнуть следующим. Он планировал ... но планировал недостаточно быстро. Вот почему он застрял на этом складе прямо сейчас, зная, что он умрет в этой самой комнате в чужой стране. Тэхён думал, что Джин Ву был другим хозяином, другим правителем, имеющим в своем распоряжении кусок империи, но он ошибался. Нет,

Другими словами, он был в ловушке, и он был там все время. Застрял в углу, отсрочив неизбежный факт, что Чонгук выследит его и убьет.

Джин Ву не хотел империи, технически он даже не хотел смерти Чонгука... он просто хотел выжить.

После еще нескольких минут молчания Чонгук решил сломать его, двигаясь так, чтобы держать нож перед собой.

«У меня есть для вас идеальный метод, который я считаю вполне подходящим. Просто встаньте на колени передо мной в покорности и, - Чонгук повернул запястье, чтобы направить лезвие ножа в свой живот, - воткни это прямо тебе в живот. Не забудьте выполнить эти три шага: вы должны опускаться, затем двигаться вперед и снова вверх быстрым рывком, делая хороший U-образный разрез, чтобы все работало хорошо ».

«Ах да, чтобы я мог пролить все свои внутренности на твои туфли», - восторженно согласился Джин Ву. «Действительно красивый разрез».

Чонгук только что попросил Джину совершить сэппуку на его глазах. Тэхён был ошеломлен этой просьбой, не мог ничего, кроме как смотреть на лезвие ножа в своей руке. Сам этот поступок был агонией, а также невероятно оскорбительным для такого человека, как Джин Ву, из-за своих корней, если он будет таким же националистом, как его отец. Возможно, именно поэтому Чонгук предложил это, но он так не думал. Нет, сэппуку предназначалось для самураев, Тэхён это знал. Это был почетный способ умереть, чтобы искупить грехи, и он многое говорил о том, как Чонгук рассматривал их отношения, если он предлагал Джину выбрать его. Это показало, что между ними было странное уважение даже после всего, что произошло.

«О, Чонгук», - довольно забавно сказал Джин Ву. Тэхён увидел, как он слегка наклонил голову, уголки его губ приподнялись, показывая, что его действительно позабавило то, что он только что сказал. Приоткрывшиеся губы обнажили его зубы, белые и прямые, ни намека на небольшие зубы, как у Чонгука. «Сэппуку, правда? Как ты думаешь, я из тех, кто прибегает к таким вещам, как самоубийство? "

«Я думал, что дам тебе выбор, Джин Ву», - парировал Чонгук, склонив голову на соответствующий угол. «Я думала, что ты заслуживаешь выбора, даже когда не дал мне его. Из всех способов, которыми я хотел бы умереть, ты подошел, ты выбрал метод из моей пятерки лучших, поэтому я приму эту попытку ». Тэхён мог слышать улыбку, потому что она была слышна в его голосе. «Я не знал, какой метод вы предпочитаете, поэтому я подумал, что буду вежливым и позволю вам выбрать самоубийство или убийство».

«Ты считаешь меня трусом?»

«Вы думаете, что самоубийство - это трусость?» Чонгук нахмурился при этом, а затем мягко покачал головой со вздохом. «В этом разница между тобой и мной, Джину. Вы думаете, что человек, заканчивающий свою жизнь, трусливо, бегство от жизни, плюющее в лицо Богу. Между тем, как я это вижу, самоубийство - единственный верный способ умереть. Вы бы предпочли позволить другому мужчине получить удовольствие от убийства вас? Вы бы предпочли, чтобы вас унижали самым отвратительным образом, чтобы угодить вашему Богу? Нет, это для меня более трусливо ».

"Это?" - спросил Джин Ву, мягко приподняв бровь.

«Да, совершив самоубийство, ты сможешь избавить себя от боли и мучений, которые могут причинить тебе руки другого человека», - объяснил Чонгук, скрестив одну ногу с другой и откинувшись на спинку стула. «Вы можете умереть с некоторым уважением, которого не допускает смерть. Ты умрешь как мужчина ».

«Я слышал, что самоубийство называлось« женским выходом »в прошлом».

«Тогда женщины знают, как умирать с уважением, - парировал Чонгук, - и, кажется, у них больше шансов, чем у тебя, Джину». Другой мужчина удивленно фыркнул. «Самоубийство - это верный способ умереть».

Тэхён подумал, сочтет ли он это правдой, если передозирует метадон, прежде чем он сможет взять его в руки и поиграть с его органами, как он явно хотел с Джину. Это умерло с уважением? Будет ли это также правдой, если Чимин отбросит горсть таблеток, чтобы убежать от него? Чонгук мог думать об этом о своих смертельных врагах, но будет ли он думать так о своих близких? Думал бы он об отце, если бы этому человеку дали выбор убить себя первым?

«Ну да, полагаю, это так», - согласился Джин Ву после минутного размышления. «Но это не совсем по- христиански, не так ли?» При этом замечании Чонгук фактически ухмыльнулся ему, приподняв угол его губ, и в его глазах появился легкий блеск. «Итак, имея это в виду, я думаю, что вежливо отклоню твое предложение о самоубийстве, Чонгук».

«... Тэхён, преклони передо мной колени».

Тэхён несколько секунд изучал свой затылок, не зная, зачем он это просил. Он только что сказал Джин Ву встать на колени перед ним и выпотрошить себя, а теперь он просил его встать на колени. Он подумал, что эта просьба покажется ему довольно необычной, и все же он обнаружил, что пытается встать на колени у его ног, несмотря на этот факт. Возможно, это было неразумно, но он доверял молодому человеку, поэтому встал на оба колена и держал голову низко опущенной.

«Да, Чонгук?»

«Ты знаешь, что это, не так ли, Тэхён?»

Услышав голос молодого человека, он резко поднял глаза, мышца на задней части его шеи сжалась от внезапного движения и заставила его вздрогнуть. Чонгук собирался взять что-то под пиджак и услышал, как его кожаные перчатки шуршат по хлопку, когда он что-то вытаскивает. Он отметил, что из другого кармана он добрался до того, в котором обычно хранил вещи, поэтому он не вытаскивал футляр для шприца, как он ожидал. Когда он поднял руку, он увидел в руке очень знакомый флакон с прозрачной жидкостью, которую он сразу узнал.

Между его пальцами в перчатке был зажат пузырек с морфием.

Чонгук поднял его так, чтобы он не мог ошибиться, колпачок между его большим и указательным пальцами, так что даже этикетка, приклеенная к флакону, была видна. Тэхён почувствовал странное ощущение в животе, очень похожее на икоту, и вся кровь в его жилах, казалось, превратилась в лед и похолодела его плоть. Желание стонать было настолько сильным, что ему пришлось плотно сжать губы, чтобы поймать его в горле.

«Это морфий», - сказал Чонгук, потому что не дал ему ответа. Дать ему ответ означало иметь возможность открыть рот, а сейчас это было слишком сложно. «Я знаю, что морфин, которого ты так давно жаждал».

«Джух-Чимин хочет, чтобы я принял, эм, метадон», - пробормотал Тэхён в ответ. Было отвратительно, как тяжело вдруг стало смотреть на него, даже говорить, потому что его рот, казалось, просто переставал воздействовать на него. Из-за того, что он был залит слюной, ему было очень трудно делать что-либо, кроме глотания, чтобы он не стекал по подбородку, как младенец, или, точнее, наркоман. «Он не хочет, чтобы я взял это дерьмо, Чонгук».

«Тебе нравится метадон, Тэхён?»

«Ню-нет, это не то же самое, что не ...»

«Разве что, Тэхён?»

«Он не получает меня высоко ,» Taehyung почти скулил на него, чувствуя самый насущное желание начать царапать на его внутренний локте , как он сделал. «Это совсем не то же самое, просто я чувствую пустоту, а не тепло. Я не люблю чувствовать себя опустошенным. Ему приходилось смотреть через комнату, а не на себя, чувствуя, как волны отвращения накатывают на него. То, что он стоял на коленях, было облегчением, потому что его ноги не смогли бы удерживать его на ногах дольше.

- Морфий приятен, Тэхён?

- Ага, морфий приятный, Чонгук. Это чертовски ... чертовски фантастично, - простонал он, когда его пальцы сжались в кулаки на его бедрах.

«Помнишь, что ты сказал мне тем утром, за день до похорон папы?» - спросил его Чонгук, поворачивая руку из стороны в сторону, чтобы жидкость перемещалась по пузырьку. При упоминании своего отца Джину вообще ничего не сделал, даже не двинулся, чтобы выразить дискомфорт. «Когда вы сказали, что мы должны сконцентрироваться на реальных мужчинах, виноватых, а не на себе, за то, что позволили этому случиться?»

- Ага, - согласился он, кивнув, зажмурив глаза, чтобы не смотреть на пузырек с морфием.

«Ты помнишь, что еще ты мне сказал?»

- Я ... э-э, - Тэхён открыл глаза и на мгновение посмотрел себе под ноги, пытаясь вспомнить, что он мог только что сказать ему. Это было слишком сложно вспомнить, но это могло быть как-то связано с тем фактом, что флакон с морфием все еще находился в пальцах Чонгука, требуя его внимания. Это определенно затрудняло концентрацию на рассматриваемом вопросе, и он все время находил, что его взгляд пытается поднять и посмотреть на него. «Я сказал, что нам, ну, нам нужно найти Кух-Кима и избавиться от него так же, как его дух-папочка, Чонгук».

«Да, вы назвали его змеем, помните? А потом ты пообещал что-нибудь для меня сделать, - Чонгук поерзал на сиденье, чтобы наклониться вперед, принимая авторитетную позу. Он закрыл флакон пальцами, скрывая его от глаз, и Тэхен обнаружил, что теперь может легко обратить на него внимание. «Ты обещал отрубить ему голову для меня и бросить к моим ногам, не так ли, Тэхён?»

Тэхён опустил глаза на нож на коленях, обнаженный кусок металла блестел в свете верхнего света. Чонгук пытался убедить его сделать это, чтобы получить дозу морфия. Молодой человек пытался использовать свою зависимость как оружие против Джину, и хуже всего было то, что Тэхён чувствовал, что хочет сказать «да». Он хотел взять этот нож и отрезать другому мужчине голову, чтобы получить хорошую порцию морфия, потому что это вообще не имело значения. Он все равно собирался убить Джин Ву ради него, так почему бы не сделать это и не получить от всего этого что-то хорошее.

Другими словами, награда.

Но Тэхен обнаружил, что когда он смотрел на флакон с морфием, он не мог перестать думать о Чимине. Чимин, который сегодня утром сказал ему, что он собирается избавиться от этой привычки, а затем избавиться от зависимости, потому что вместо морфия у них было что-то еще. У них был метадон, и с его помощью он мог избавиться от ужасной тяги и попытаться очиститься, прежде чем он в конечном итоге покончил с собой.

Чимин верил в него и хотел ему помочь ...

и Чонгук с улыбкой на губах только что предложил ему яд.

- Но Джух-Чимин сказал мне, что я могу это сделать, - пробормотал Тэхён. «Он думает, что я могу избавиться от этой привычки, Чонгук, и я думаю, что могу тоже. Мне нужно попробовать , даже когда м ... метадон не так хорош и ...

«Метадон? О да, ты это имеешь в виду? " Чонгук полез в другой карман, чтобы вытащить чемодан, и открыл его, чтобы забрать мешочек. Он небрежно разорвал пластик и вытащил контейнер, подняв его так, что зеленая смесь расплескалась. Тэхён смотрел на него широко раскрытыми глазами, не в силах даже моргнуть, наблюдая, как оно плещется. «Вы сказали, что это не то же самое, не так ли?»

"...Ага."

Чонгук отвинтил крышку контейнера и поднял запястье так, чтобы жидкость вылилась наружу. Он упал на пол с серией брызг жидкости, и Тэхён опустил взгляд, чтобы посмотреть на лужу. Вот он, тот тщательно отмеренный набор доз, который Чимин так сладко приготовил этим утром, теперь уже по всему полу и совершенно бесполезный. Он был так ошеломлен этим, что не мог дышать.

«Какой метадон?» Тэхён отвел глаза и увидел на лице Чонгука злобную улыбку. Молодой человек выбросил контейнер, и он отскочил от пола с серией мягких грохочущих звуков. Затем он скатал из разорванного мешочка в клубок и без всяких забот бросил его к своим ногам, прежде чем снова поднял пузырек. При виде этого Тэхён почувствовал, как под ребрами сильно сжалось. «Сделай это для меня, и я отдам его тебе, детка», - сказал Чонгук довольно соблазнительным тоном. «Я знаю, что ты этого хочешь, тебе будет хорошо».

Тэхён посмотрел на лужу всего в нескольких футах от своих колен. На деревянном полу он увидел ярко-зеленую жидкость, но обнаружил, что на самом деле ему это совершенно неинтересно. Это дерьмо не заставило его что-то почувствовать, в отличие от морфия. Это было хорошо, и прямо сейчас Чонгук обещал ему чудесное тепло и прилив удовольствия вместо ничего. Отрубить Джин Ву голову и получить морфий, или отвергнуть его и убить другим способом? Был ли действительно какой-нибудь выбор? Чонгук взял нож за лезвие, протягивая ему рукоять, чтобы он мог принять нож от него. Так что Тэхён взял это у него и поднял, чтобы изучить.

Нож Боуи был ужасно острым, лезвие было обоюдоострым с заостренным концом на конце. Она была почти такой же длины, как его предплечье, и он на мгновение пробежался глазами, наблюдая, как свет отражается от края металлического лезвия. Это было оружие, способное расчленить человека. Этот нож мог легко прорезать плоть и мышцы, как бумагу, и он легко мог поверить, что он может отрывать конечности с достаточным усилием. Тэхён провел пальцем по краю и обнаружил, что он достаточно острый, чтобы разрезать кожу, даже когда он вообще не оказывал никакого давления.

«Джин Ву, у тебя все еще есть выбор», - предложил ему Чонгук. «Вы можете выбрать самоубийство или обезглавливание, так что вы выберете?»

«Я сказал тебе, Чонгук, я приму свою смерть такой, какой она придёт ко мне, а не сделаю своей собственной», - ответил Джин Ву без малейшего намека на колебания. Тэхён на мгновение взглянул на Чонгука, пытаясь прочесть выражение его лица. Судя по тому, что он видел, он не собирался нарушать свое обещание. Если бы он сделал это за него, то его бы ударили, а это было все, что ему было нужно, поэтому он поднялся на ноги и беззаботно скинул пиджак. Он приземлился на пол с тихим шелестом. Затем он медленно подошел к другому стулу, пробегая глазами вверх и вниз по Джин Ву. Мужчина не вставал со своего места, просто не мигая смотрел.

Тэхён мог бы вытащить его из кресла за рубашку, за волосы, если бы он так хотел. Он мог потребовать, чтобы он встал на колени, но он этого не сделал. Вместо этого он двинулся вперед, пока не смог наклониться над ним, положив руки на подлокотники. Джин Ву опустил глаза, чтобы изучить нож, крепко зажатый справа, и это было тогда, когда Тэхён сильно толкнул и заставил стул опрокинуться назад. Другой мужчина удивленно вскрикнул, но не вскрикнул, качая ногами, когда он упал. Стул с громким стуком ударился об пол Голова Джин Ву тоже отскочила от твердого деревянного пола. Он по-прежнему застрял в кресле, ноги были расставлены, и Тэхён сильно ударил пяткой по своей уязвимой промежности. Удар был сокрушительным и гарантировал, что другой человек даже не будет пытаться сопротивляться в течение минуты или двух.

В другом кресле Чонгук пристально наблюдал за всем этим, ничего не двигаясь, кроме его глаз, когда он отслеживал каждое движение, как ястреб.

Тэхён присел на корточки, чтобы схватить Джин Ву за ворот рубашки и вытащить его из перевернутого стула. Он все еще задыхался и был слаб после удара в пах, поэтому мужчина издавал только жалкие хрипящие звуки, грубо вытаскивая его из машины и на пол. Ему не нужно было ничего делать, кроме как поставить его в нужное положение, и все же Тэхен обнаружил, что его охватывает слепой гнев, и он не мог не пнуть его, пока он был слаб и беззащитен на полу; сильный удар ногой в поясницу, удар пяткой по ребрам, так что он почувствовал, как удар дошел до задних зубов.

Это уже было не о милосердии. Тэхену было наплевать на Ким Джину, потому что он был причиной, по которой он сейчас такой. Он был причиной того, что он был застрелен и пристрастился к морфию, поэтому вполне логично, что смерть Джин Ву наступила в результате его гибели. Вот почему он загружал другого мужчину вот так, высвобождая всю свою ненависть и гнев, свою боль и отвращение к себе на его уязвимое тело. Вот почему Тэхён тяжело дышал, пытаясь отдышаться, потому что он просто не мог перестать пинать и топать его. Даже когда он был уверен, что почувствовал, как ребро сломалось под его весом и щелкнуло, как зубочистка.

«Все еще чувствуешь себя храбрым, Джину?» - самодовольно спросил Чонгук. «Все еще думаете, что самоубийство - трусливый выход?» Джин Ву не мог ответить, но молодой человек явно не хотел ответов; он просто дразнил его. Тэхён прекратил нападение и вместо этого заставил его встать на колени. Затем он схватился за волосы, пробегая пальцами по переду, так что он мог сильно повернуть голову назад. Голова Джин Ву почти коснулась его лопаток, и он увидел, как тот вздрагивает. Он смотрел на него сверху вниз, и, к удивлению, Джин Ву не выглядел испуганным. Или, по крайней мере, не так страшно, как он ожидал, учитывая обстоятельства. Нет, другому мужчине просто казалось, что ему больно, и не более того, струйка крови текла по его подбородку от того места, где он предположительно прикусил язык во время избиения.

«Какие-нибудь последние слова?» - спросил его Тэхён просто потому, что это казалось правильным поступком.

«Полагаю, я должен сказать тебе« поздравления », Чонгук», - сказал Джин Ву напряженным голосом из-за серьезного угла его шеи. «Ты всегда обыграл меня, играя в войну, так что это действительно не сюрприз, не так ли?»

- Нет, даже отдаленно, - ровным голосом согласился Чонгук. «У тебя никогда не хватало смелости для этого».

«Да, твой отец сказал мне, что у меня слишком много духа, чтобы выиграть эту игру». При его словах Тэхен увидел, как губы Чонгука сжались в уголках. Было трудно понять, было ли это потому, что его слова ужалили его, или ему не нравилось слышать, как он упоминает своего отца после того, как убил его. «Интересно, что это говорит о тебе, Чонгук?»

«Вы не можете управлять империей и иметь сердце, поэтому я сейчас на вершине, Джину. Это то, что он говорит обо мне ».

Тэхён посмотрел на Джин Ву, изучая его шею, пытаясь понять, как именно это сделать. Чонгук мог бы показать ему, как перерезать горло мужчине, но это было не то же самое. Это было что-то гораздо более сложное, и для того, чтобы просто перерезать горло, требовалась огромная сила. Должен ли он начать слева и попробовать пропилить вправо? Должен ли он начать спереди и попытаться прорезать тыл? Было ли лучше сначала перерезать ему горло, а затем начать процесс резания? Тэхён действительно не знал, но он был уверен, что ножа будет недостаточно, чтобы обезглавить его несколькими сильными ударами по шее сзади. Это потребовало бы уровня разделки, как у мясника. Именно поэтому Чонгук и хотел, чтобы он это сделал. Он собирался разрезать Джин Ву, как гребаную тушу.

«Я надеюсь, что твоя империя того стоит, Чонгук», - тихо сказал Джин Ву.

"Чего стоит?"

«Стоит вечности в аду».

«Я уже в аду», - ответил Чонгук с широкой ухмылкой, - «и я был с того момента, как начал дышать, Джину. Этот мир - ад, жизнь - чертов ад, но тебе больше не о чем беспокоиться ».

Тэхён глубоко вдохнул и задержал дыхание, двигая запястьем, чтобы прижать лезвие ножа к горлу Джину. Другой мужчина закрыл глаза, и хотя он не смотрел на него, он просто знал, что Чонгук сидел на краю своего места в ожидании. Для Джину все закончится в считанные секунды, если он перережет артерию достаточно быстро, как он предполагал, и хотя он не думал, что заслуживает милосердия, это значительно упростит действие. Он снова выдохнул, тяжело вздохнув, повернул голову влево и дернул запястьем. Нож вонзился ему в шею, с легкостью рассекая плоть, мышцы и вены. В считанные секунды он перерезал сонную артерию, и в воздух хлынула настоящая струя крови. Однако Тэхён не остановился, потому что это было пустяком, это был всего лишь первый шаг. Когда он начал пилить запястье взад и вперед, кровь перестала разбрызгиваться, а вместо этого хлынула густо, впитавшись в его одежду, и упала на пол со звуками брызг жидкости. Возможно, это был просто звук свистящего воздуха, проходящего через разрушенную трахею Джин Ву, но он мог слышать хрипящие звуки, исходящие от него.

Это был тот отвратительный предсмертный хрип, который устроил Нам, за исключением худшего, потому что он был тем, кто его вызвал.

Тэхён пил так сильно и быстро, как только мог, увидев, как лезвие пронзило его шею на несколько дюймов. Но так же быстро, как он прорезал лезвие, лезвие почти резко остановилось, когда он почувствовал, что начинает углубляться. На самом деле у него не было замечено, что он начал плакать в какой-то момент и что каждый раз, когда он хватал ртом воздух, он издавал довольно пронзительные визжащие звуки. Было трудно что-либо заметить, когда гребаный нож застрял, и никакие безумные рывки не могли его вытащить. Он был почти уверен, что Джину уже мертв, или, по крайней мере, он надеялся на это, потому что Тэхён даже представить себе не мог, на что это будет похоже. Еще через мгновение борьбы ему удалось высвободить нож и продолжить пиление, и лезвие нашло хрящевую щель между позвонками.

Если Чонгук сейчас находится в аду, то Тэхен подумал, что нет слов, чтобы описать то, в чем он сейчас находится.

Ножу удалось пробить позвонки с серией отвратительных царапающих звуков, а затем он вернулся к распиливанию тонкой и легкой мускулатуры. В этот момент он так глубоко прорезал себе шею, что, если он остановится, его голова может просто повалиться набок, а не полностью оторваться. Но он не мог остановиться. Не сейчас. Пока он не закончил. Тэхён сжал челюсть, даже когда это означало, что его зубы ужасно стиснулись друг от друга, и после мгновенной борьбы он наконец прорезал последний кусок кожи и мышц, и нож снова вырвался на свободу.

Как и в ту ночь с Намом, он держал в руке часть тела другого мужчины. Пальцы Тэхёна все еще были глубоко запутались в волосах, так что ему потребовалось мгновение, чтобы это понять. Нож с рывком выпал из его пальцев и с металлическим лязгом ударился об пол. Тело Джин Ву не свалилось, как он ожидал, скорее, он все еще сидел прямо, на коленях, его руки были крепко сжаты между коленями. Поэтому он поднял ногу и сильно ударил его по спине, отбросив его вперед. Его тело приземлилось в луже крови, которая была по всему полу, и только тогда он понял, что он тоже был залит кровью. В черной одежде этого не было видно, но он чувствовал жидкость на своей коже, жар быстро переходил в ледяной холод.

Тэхён поднял руку, чтобы преподнести Чонгуку голову Джину как трофей. Как варварский фетиш, воин подарит королю. Он попытался не смотреть на него, а скорее изо всех сил пытался удержать взгляд на Чонгуке. Молодой человек смотрел на него с самым восторженным выражением лица, которое он когда-либо видел. Так что он откинул руку назад, а затем резко дернул вперед, пальцы расслабились в волосах Джин Ву, так что его голова полетела через комнату. Последовала серия отвратительных мясистых ударов, когда он отскочил от пола, и Тэхен увидел толстые пятна крови, оставленные после него, пока его голова не остановилась у ног Чонгука.

Чонгук поднял ногу и крепко поставил ее на макушку на голове Джину, как будто это был гребаный табурет для ног.

«Тэхён?» Тэхён мог только смотреть на него, потому что он не мог говорить, его язык казался таким же мертвым, каким был сейчас Джину. «Это было так захватывающе, как вы надеялись?»

Сердце Тэхёна билось в груди так быстро, что было больно, и ему приходилось делать частые вдохи. Его кожа была покрыта потом как от усилий, так и от страха. Тем не менее, он чувствовал себя чертовски возбужденным и знал, что Чонгук тоже это чувствовал. Это грубое и неосязаемое чувство власти. Тэхён, наконец, заполучил Ким Джину: человека, который чуть не убил его и Чонгука, человека, который убил Чона и оставил ему шрам на плече и парализующую зависимость от морфия. Тэхён схватил его после того, как чертовски долго и возбужденно, казалось, ничего не сказать.

Он только что обезглавил другого мужчину, и Тэхен никогда не чувствовал себя так хорошо.

«Это было потрясающе, Чонгук», - согласился он, когда молодой человек посмотрел на трофей у своих ног. Тэхён мог видеть большую часть лица Джин Ву, но, к счастью для него, большая часть его была залита кровью, чтобы скрыть это из виду. Он мог видеть намеки на его черты, но в основном смотрели на него стеклянные глаза: широкие и невидящие.

Когда Чонгук сильно ударил ногой, Тэхен услышал хрупкий хруст под своей пяткой. Нос Джин Ву только что сломался, как ветка. Но для Чонгука этого было явно недостаточно. Он встал со стула и продолжил топтать себя по голове так же, как он бил его минуту назад.

«Глупый гребаный ...» - его ступня соединилась с его челюстью, и раздался еще один ужасный хруст: «Пизда! Ты думал, что сможешь убить меня, и... - Тэхён наблюдал, как он топает, как ребенок в истерике, - ты проиграл! Я снова выиграл! »

Тэхен позволил молодому человеку вылить весь свой гнев на голову Джину, пиная и топая ногами, пока он не оставил трещины на своем пути, и его голова начала провисать внутрь от давления, как кусок гнилого фрукта. Когда он закончил, Чонгук поправил пиджак и убрал волосы со лба, чтобы попытаться привести их в порядок. Затем он сунул пузырек с морфием в чемодан и жестом показал, чтобы он следовал за ним из комнаты, поэтому Тэхён поднял с пола свою куртку и сделал это. Когда они проезжали через склад, никто из рабочих не смотрел в их сторону, даже когда у Тэхёна была пропитанная кровью одежда и капли были размазаны по всему лицу. Его вывели на улицу и посадили в заднюю часть арендованной машины, и именно тогда он понял, что получает свою награду.

Тэхен с трудом выдерживал ожидание, извиваясь на сиденье, пока Чонгук выполнял свой любимый ритуал. Это было намного быстрее, чем метадоновый ритуал, но даже тогда это заняло слишком много времени. Он поднял рукав рубашки, обнажив внутреннюю часть локтя. Выцветшие розовые отметины от сегодняшнего утра все еще были на месте. Дозировка почти достигла его шестичасовой дозы, и все же он здесь, снова вводя морфин вместо метадона. Он на мгновение задумался, что бы подумал Чимин, если бы узнал, что делает это. Был бы расстроен? Расстроенный? Или он ожидал этого и поэтому совсем не удивился бы?

- Я сказал тебе, что не нарушу своих обещаний, данных тебе, Чонгук, - простонал Тэхён, когда Чонгук набрал жидкость в шприц. «Я пообещал ему голову, поэтому я дал тебе его голову».

«Я знал, что вы это сделаете, - без тени сомнения согласился молодой человек, - потому что вы обещали мне».

Чонгук не ввел его во внутреннюю часть локтя, как обычно, а вместо этого сказал ему, что знает другой способ, лучший способ. Он надвинул расстегнутый ворот рубашки, и игла уколола его прямо над ключицей. Когда он нажал на толкатель, жидкость хлынула прямо в его вены, и его глаза от удивления закатились вверх, когда он снова вытащил иглу.

«О, черт... бля», - отрывисто вскрикнул Тэхён, откинув голову назад на мягкий подголовник. «Это так хорошо, Чонгук, черт возьми...» - рот другого мужчины почти столкнулся с его губами, на мгновение прервав его слова, - «хорошо». Язык Чонгука выскочил, чтобы ткнуть его в уголки губ, а затем засовывал его в рот. Тэхен протянул все еще трясущиеся руки и погрузил пальцы в волосы, как и с Джину.

- Тэхён, я так сильно тебя люблю, - Чонгук почти вздохнул в губы, дергая пальцами пуговицы своей рубашки, пытаясь расстегнуть их. «Ты тоже это понимаешь».

«Мух-убийство?»

«Ты понимаешь, как», - он расстегнул несколько кнопок, а затем опустился лицом к своему горлу, прямо в то место, где он только что ввел ему инъекцию, - «как хорошо сейчас это чувствуется. Тебе больше не страшно ...

«Чонгук, я чувствовал себя чертовски фантастически», - выдохнул Тэхён, когда голова молодого человека начала опускаться. «Я так хотел это сделать, черт возьми. Я хотел причинить ему боль ».

«Папа был бы так горд тобой». Когда зубы Чонгука зацепились за его сосок, и он укусил его, прилив тепла, наконец, достиг полной силы, и Тэхён почувствовал, как его тело обмякло, когда он прижался к двери машины.

Черт, это было намного лучше, чем этот хлам. Как он мог когда-либо поверить Чимину, когда тот сказал ему, что метадон поможет ему, что это будет так же хорошо? Ничто не могло быть лучше этого, он просто знал, что это так. Не было тепла лучше, чем тот, который морфий вызвал глубоко внутри него, потому что он ощущался исцеляющим и чистым , что Тэхён просто не мог понять. Он так запутался в своей одежде, что не мог понять, что происходит. Он просто знал, что Чонгук срывает его брюки, поэтому он попытался вывернуться и помочь ему, хотя не знал почему. Его рубашка мешала, хлопая вокруг его поясницы и затрудняя движение, потому что его руки были зажаты внутри.

Чонгук издал серию разочарованных звуков, натягивая брюки, сумев дотянуться до бедер, прежде чем решил, что этого достаточно. Тэхена довольно бесцеремонно затащили к себе на колени, и только когда он почувствовал безошибочное ощущение, как его голова трется о него, он понял, что на самом деле происходит. К счастью для него, Чонгук уже утек в своем возбуждении, поэтому он был мокрым от прекампата, что позволило ему соскользнуть вниз по члену с меньшим трением. Внезапное растяжение все еще было неожиданностью, но Тэхен даже не чувствовал боли из-за прилива наркотиков.

Чонгук заложил руки под колени, чтобы поднять их выше, прижимаясь к нему спиной, так что Тэхёну пришлось протянуть руку и ухватиться за ручку над головой. Его туфли сильно ударили по спинке водительского сиденья, и он уперся ими в нее, пытаясь получить какую-то выгоду.

Люди Бэ были прямо перед чертовым автомобилем, а Тэхен был слишком далеко, чтобы волноваться. Все его тело было в огне от морфия, бегая от жара и удовольствия, и ему было все равно.

Чонгук нисколько не пытался дразнить, не пытался создать какое-либо удовольствие. Он просто использовал угол в своих интересах, контролируя его и перекатывая собственные бедра вверх от сиденья, чтобы вонзиться в него сильнее. Тэхён пытался двигаться в ритме с ним, но ему просто очень хотелось откинуться на сиденье и вообще не двигаться, поэтому он просто сдался и позволил Чонгуку взять на себя управление. Он обнаружил, что ненавидит то, как машина наполняется звуком их ударов кожи, постоянным скрипом кожи и их дыханием. Для его ушей это прозвучало отвратительно, и он просто хотел, чтобы с этим покончили, чтобы он мог погрузиться в темноту.

«Я чувствую себя гребаным богом прямо сейчас», - простонал Чонгук, запинаясь бедрами, когда он издал серию запыхавшихся звуков.

Очевидно, Тэхёна трахал Бог ... и он ничего не чувствовал.

«Ты так хорош, чертовски хорош», - продолжил он, и Тэхён застонал для эффекта, закидывая голову себе на плечо. Губы Чонгука коснулись его волос, а затем щеки, прежде чем найти ухо. «Ты сейчас под кайфом, детка?»

«Так черт... чертовски кайф», - скулил Тэхён.

- Ты пообещал мне его голову, а я... - Чонгук хмыкнул, и его бедра сделали еще один заикающийся перекат под ним. «Я обещал позволить тебе увидеть да-небеса, детка».

«... М-м, я сейчас на небесах», - согласился он, веки задрожали так, что в одну секунду он увидел потолок машины, а в следующую - черноту своих век. Чонгук отпустил одно бедро, чтобы он мог дотянуться и взять его за руку, дергая его в этом жестком быстром ритме, хотя это было довольно бесполезно. Тэхён просто знал, что из-за морфия он не сможет поддерживать возбуждение достаточно долго. Он не хотел поддерживать это, потому что чем быстрее другой мужчина закончил, тем лучше.

Дыхание Чонгука было горячим и частым, и после нескольких минут безумных толчков он кончил с глубоким стоном удовольствия, запрокидывая голову назад. Тэхён какое-то время оставался на своем месте у себя на коленях, позволяя ему выехать внутрь себя, а затем он использовал верхнюю ручку, чтобы приподнять бедра вверх и оторваться от члена. Он почувствовал, как его сперма непрерывно стекает, когда он упал с колен и приземлился на сиденье рядом с ним. Его одежда все еще была в хорошем состоянии, рубашка даже не прилегала должным образом, а брюки спутывались вокруг его ног, но ему было все равно. Ему просто нужно было закрыть глаза и погрузиться в успокаивающее тепло, созданное морфием. Последнее, что он услышал, прежде чем ему удалось поддаться этой чудесной черноте, был звук включенного двигателя автомобиля.

Целую неделю Тэхён не делал ничего, кроме как лежал в постели и смотрел в зеркало на потолке. Не то чтобы у него было много дел сейчас, когда Хэдогдже Па внезапно остановился в результате смерти Джин Ву, но не поэтому ему было нечего делать. Это было потому, что он физически ничего не мог делать в своем нынешнем состоянии. Движение казалось ему слишком трудным, потому что Чимин начал сокращать дозировку метадона и вместо этого заставил его принимать таблетки, и он провел половину дня в агонии, а другую половину чувствовал себя холодным и опустошенным. Тэхен чувствовал, что его пытают, и это было вполне уместно, учитывая все обстоятельства. Он думал, что заслужил наказание за свои действия.

Метадон заставил его перестать спать, но, возможно, кошмары могли быть еще одним фактором его внезапных приступов бессонницы. Те, что вращались вокруг него, держа в руках кричащую обезглавленную голову Джин Ву. Тэхен засыпал в 2 часа ночи и просыпался снова к 4 утра, просыпаясь весь в поту и с трудом дыша. Но это еще не все, потому что он обнаружил, что не может бросить курить и есть. В отличие от морфина, который разрушил его интерес к еде, наркотик-заменитель заставлял его постоянно испытывать тягу к мусору до такой степени, что он переедал и большую часть его снова рвало в туалете менее чем через час. Он перепрыгнул из одной крайности в другую за считанные дни, и он был уверен, что его тело не выдержит большего.

Тэхён был болен, вот в чем проблема. Он был болен из-за лекарств, и в ближайшее время ему не выздороветь. Что бы ни говорил ему Чимин, он знал, что это правда. Может быть, если бы Чонгук не нанес ему этот дополнительный удар, он бы не почувствовал это так плохо? Все, что он знал, это то, что метадон не давал ему того кайфа, которого он хотел, и даже когда он прекращал тягу, ему нужно было что-то большее. Но в номере не было морфия, потому что он проверил, обыскал все помещение, пока Чимин наблюдал за ним с кровати; бросать вещи по комнате, проверять каждый ящик, ползать под мебелью, чтобы просто попытаться что-нибудь найти. Что-нибудь. Ничего не было, и Тэхен чувствовал, что сходит с ума за несколько часов между приемами двойных доз таблеток.

Чимин попробовал дать ему разовую дозу, но это не закончилось хорошо. Тэхен сумел отбросить шесть валиумов, пока был занят и, по словам другого человека, потерял сознание почти пять часов. Чимин нашел его лежащим на полу в ванной на первом этаже с Вангби, свернувшимся клубочком у его живота, и большей частью содержимого бутылки на кафельной плитке. Это нисколько не подняло его кайф, но только заставило его почувствовать себя дерьмом, когда он подошел к плачущему Чимину и крепко сжал его руку между своими.

Тэхён знал, что он болен, но это знание ему нисколько не помогло.

Пока они с Чимином прошли через то, что он любил считать своей личной неделей пыток, Чонгук снова работал, как всегда. Его не было в номере большую часть дня, но он вернулся в вечерние часы к ним обоим. Тэхен был этому рад, потому что нашел утешение в том, что смог лечь в постель с ними парой. По крайней мере, тогда его холодной коже удалось согреться. Молодой человек обязательно похвалил его, сказал, что он поправляется, и Тэхён знал, что говорит ему правду. Он просто хотел, чтобы улучшение не означало сначала ухудшение.

Это было на седьмое утро, когда он наконец начал чувствовать, что его пристрастия начали брать под контроль. В ужасные часы между двумя дозами он все еще был беспокойным и обнаружил, что его руки слишком сильно трясутся, но спазмы в желудке начали уменьшаться. Он даже не так сильно потел. Его левый локоть был покрасневшим от того, что он постоянно царапал и ковырял его, поэтому Чимин вынужден был покрывать его повязкой большую часть дня, чтобы он не поранился. Вместо этого Тэхен начал ковырять кожу по краям повязки, чтобы она стала такой же болезненной и розовой. Чимина не было в номере, когда он переместился и сел на кровати, но он мог слышать, что он был наверху, голос мягко эхом отражался от стен, потому что он разговаривал с Вангби. Через несколько минут другой мужчина появился на площадке и посмотрел на него сверху вниз через стеклянную ограду.

«Доброе утро, детка», - сладко позвал Чимин, спускаясь по лестнице. Тэхён увидел, что он был полностью одет, а не в халате, как обычно; одетая в облегающие черные брюки и соответствующий черный пуловер. Его ноги были босиком, но он знал, что они не останутся такими надолго. "Как самочувствие сегодня?" - спросил он, пересекая комнату, чтобы добраться до кровати. Он на мгновение задумался над своим вопросом, пытаясь придумать способ объяснить свои мысли.

«Я не чувствую себя так плохо», - честно ответил Тэхён, и ногти начали свою первую попытку перевязать его кожу. «Я имею в виду, я чувствую... хорошо».

"Хорошо?" - повторил Чимин, усаживаясь на край кровати. Как всегда, он протянул руку, чтобы схватить свою руку и зажать ее между своей, чтобы не поцарапать. «Тэ, это потрясающе. Я думаю, что теперь мы наконец-то избавились от этой привычки, поэтому теперь идет зависимость ». Тэхён изучал его лицо, чтобы увидеть, что он выглядит очень довольным им, и задавался вопросом, имел ли Чимин хоть какое-то представление о его незаконном ударе в тот день, когда он помог убить Джину. Вероятно, нет, другой мужчина упорно избегал разговоров на тему Джину. «У тебя так хорошо получается».

«Как так получилось, что вы все одеты, а?» - спросил его Тэхён, когда большой палец Чимина мягкими завитками ласкал его суставы.

«Я собирался выйти сегодня, если ты почувствуешь себя немного лучше», - ответил он и спросил, куда он собирался пойти. «Нигде ничего интересного, просто в универмаг, чтобы купить новую одежду. Куки сказал, что на следующих выходных будет гала-концерт, и сказал мне, что я должен найти что-нибудь, что надеть на него, и, конечно же, заказать вам другой костюм в Sharp ». Это были портные Ходуна. Тэхену было довольно странно думать, что прошло несколько месяцев с тех пор, как он впервые посетил портных, на самом деле почти четыре. «Я уже разместил заказ на ваш костюм, думаю, он будет очень красивым».

"Ах, да?" - спросил Тэхён, внезапно обнаружив, что его слова приходят в голову. Чимин планировал выйти из номера, чтобы выйти, а это означало, что он и Вангби останутся одни. Это означает, что офис Чонгука также останется без охраны и широко открытым, просто попросив его войти и посмотреть. Он почувствовал, как что-то движется по его позвоночнику, что было близко к дрожи предвкушения.

- Ммм, - Чимин мягко ему улыбнулся. «Это орден из трех частей, золотые пуговицы и атласный контрастный лацкан. Конечно, весь черный, чтобы Куки был счастлив. Но мне это нравится, я думаю, это выглядит действительно красиво, и что ты будешь в нем выглядеть так красиво, Тэ. Каждый, кто смотрит на вас, знает, что вы важны ».

«Разве тебе не нужен костюм?» - спросил Тэхён с мягкой улыбкой.

«Нет, я не особо делаю костюмы, Тэ», - ответил он, нежно покачав головой. «Вместо этого я найду что-нибудь другое».

«Удачных покупок».

«... Тебе следует пойти со мной», - сказал Чимин после минутного размышления, уголки его губ слегка дрогнули, прежде чем он снова их приподнял. «Серьезно, Тэ, ты должен выйти со мной. Подышать свежим воздухом, снова размять ноги. Тебе было бы хорошо.

«О... о, Чимин, я не знаю, если я...»

«Давай, помойся и перекуси, прежде чем я дам тебе таблетку», - сказал Чимин, осторожно взяв его за руку. «Мы можем пойти вместе, и ты почувствуешь себя намного лучше, я обещаю».

На лице Чимина было что-то такое, что говорило, что он хочет, чтобы он пошел с ним. Возможно, это было потому, что он не полностью доверял тому, что его оставят одного в номере, на случай, если он примет еще одну горсть таблеток и случайно получит передозировку в отчаянной попытке получить кайф. Возможно, это произошло из-за того, что он мог сбежать в наркопритон в Ёнсан-гу, чтобы попытаться получить больше морфина от Юнги с помощью угроз и попыток сексуальных услуг. Или, может быть, это просто то, что Чимин хотел проводить с ним больше времени сейчас, когда он начал поправляться. Тэхен действительно не знал, но он знал одно.

Таковы были его планы попытаться найти жесткие диски в офисе Чонгука, чтобы проверить, действительно ли они настоящие.

Тэхён позволил ему помочь ему встать с постели и пройти в ванную, и пока его вымыли в течение дня, Чимин приготовил ему немного еды. Он действительно не хотел выходить, но он был заперт в номере уже неделю, и выбраться отсюда, вероятно, было хорошей идеей. Свежий воздух поможет ему прояснить голову, а упражнения - просто уснуть. Когда он был в полном порядке, он надел свои обычные повседневные костюмы, надев одну из белых рубашек Чимина, чтобы доставить ему удовольствие. Пожав плечами, он, как всегда, проверил свой шрам, пробегая пальцами по выступу на теле и проверяя, чувствует ли он их, чего он никогда не мог. Он заставил себя несколько раз повернуть плечо, чтобы поработать мышцы. Может быть, регулярные занятия в спортзале в квартире помогут ему снова тренировать мышцы? Прежде чем надеть куртку, он обязательно натянул кобуру для пистолета, потому что знал, что Чонгук захочет, чтобы он ее носил на всякий случай. Если у Чимина не будет своего обычного вооруженного эскорта, ответственность будет лежать на его плечах.

Когда он вернулся в основную зону, он увидел, что Чимин уже оставил для него тарелку готового кимбапа на завтрак, вероятно, останки того, что он и Чонгук разделили всего два часа назад. Рядом с кружкой кофе была знакомая белая таблетка, и он проглотил ее, просто чтобы избавиться от обычной дрожи и боли в мышцах. Тэхён ел кимбап и все время наблюдал за Чимином, отмечая, что он чувствовал некоторое беспокойство, когда он убирал на кухне. Это было странно, действительно очень странно. Он давно не видел его таким встревоженным и съел кусок закуски, чтобы спросить, все ли с ним в порядке.

- Я, ну, я тоже пытался сократить потребление валиума, - объяснил Чимин, когда он протянул руку, чтобы заправить выбившуюся прядь волос за ухо, опустив руки обратно на стол, чтобы постучать пальцами по нему. это в необычном ритме. «Из-за того, что вы переживаете, я пробовала только две в день, но это сложно, я всегда беспокоюсь без таблеток, поэтому ...».

Тэхён протянул руку, чтобы взять его за руку, как он это сделал, когда начал чесать локоть. Прикосновение заставило другого мужчину тяжело вздохнуть и закрыть глаза, поэтому он сильнее сжал пальцы, сцепив их пальцы вместе.

«У тебя так хорошо получается», - повторил он ему в ответ, крепче сжав пальцы.

Поездка до универмага не заняла много времени, потому что это было в Каннамгу. В результате они провели всего десять минут на заднем сиденье одной из квартирных машин, прежде чем Тэхён первым вылез из машины, чтобы позволить Чимину выйти за ним. Это было то же самое, в которое они ходили все те недели назад, которые теперь казались вечностью назад. На самом деле прошло всего несколько месяцев. Чимин протянул руку, чтобы обнять его, как это сделала бы девушка, ведя его через универмаг, не обращая внимания на взгляды, направленные в их сторону. Тэхён просто следил за тем, чтобы оставаться начеку и не терять бдительность.

В частности, секция магазина, в которой они оказались, была расположена на втором этаже, прямо в самом конце и фактически отрезана от большинства открытых магазинов стенами и дверью. Тот факт, что содержимое магазина было дизайнерским и предметами роскоши, означало, что Тэхен не совсем удивился тому, что это была больше будка, чем прилавок. Меньше шансов, что таким образом украдут товар. Внутри было тускло освещено, а стены были темно-фиолетового цвета. Женщина на стойке широко улыбнулась при их появлении, и она ясно знала Чимина, судя по искреннему теплу в ее приветствии. Он без особой осторожности последовал за другим мужчиной по магазину, просто неся все, что снял со стеллажей, пока его руки не набились металлическими крючковатыми вешалками. Если бы Чимин попросил у него совета, он бы его дал, но до этого момента он не видел в этом смысла.

В специальной раздевалке он увидел несколько предметов мебели, скамейки по обе стороны от стен и длинный кожаный диван с низкой спинкой ближе к центру. На одной стене на перилах висела занавеска, служившая ширмой, которую можно было переодеть, а другая стена была практически полностью стеклянной.

«Просто положи их куда угодно», - беззаботно заметил Чимин, поэтому он двинулся, чтобы сбросить одежду на диван, а затем подошел к зеркалам. Тэхён пробежался глазами по стене, и это показалось ему одновременно тревожным и интересным. Он мог видеть несколько версий себя в изогнутой стеклянной стене и изучал свое отражение, чтобы увидеть, что теперь он выглядит лучше, выглядит намного лучше. Его кожа больше не была бледной и сероватой, она почти вернулась к своему обычному загару. Под глазами все еще были темные пятна, синяки, свидетельствующие о том, что он не выспался последние несколько дней, но, по крайней мере, его лицо теперь выглядело менее изможденным.

«Здесь нет камер», - объяснил Чимин, закрывая дверь раздевалки, замок защелкнулся через секунду, когда он ударил его большим пальцем. «Куки попросил их убрать, потому что он иногда приходит сюда со мной. Иногда он помогает мне с покупками, но в основном ему просто нравится смотреть на меня, его собственный стриптиз прямо здесь ».

«Я полагаю, что сюда нельзя входить», - с улыбкой заметил Тэхён. «Это классное место».

«Нет, тоже нет секса, но у Куки он все еще здесь, когда он захочет. Не могу его остановить, - ответил Чимин, пересекая комнату и глядя на груду одежды. «Нет, когда нет камер».

Тэхен почувствовал от Чимина, что он действительно не хотел приходить сюда сегодня, чтобы сделать покупки, а скорее хотел что-то совсем другое. Однако ему было невозможно понять, что это за что-то еще. Он просто наблюдал, как он поднимает кое-что из одежды то тут, то там, чтобы посмотреть, что под ней, отодвигая привлекательные рубашки с декоративными воротниками, чтобы изучить роскошный пуловер из шерсти альпаки. После минуты молчания Тэхен почувствовал сильнейшее желание сломать его, что и сделал.

«Ты в порядке, Чимин?»

"М-м-м?" Другой мужчина резко взглянул на это, а затем снова посмотрел на одежду. «Да, да, я в порядке, Тэ». Тэхён видел, как он нервно играл с пуговицами на одной из рубашек, как будто собирался снять ее с вешалки. Он нервничал прямо сейчас? Зачем ему нервничать в своей компании?

«Ты не выглядишь хорошо, ты выглядишь... нервным».

«Здесь нет камер, поэтому я чувствую, что это идеальное место для нас, Тэ, - мягко объяснил Чимин.

"Разговаривать?" Он нахмурился, а затем отошел от зеркальной стены. Другой мужчина не поднимал глаз от груды одежды, и теперь это чувство нервозности покидало его тяжелыми волнами. «Что вы имели в виду под словом« говорить »? И почему это хорошо, что здесь нет фотоаппаратов? »

«Я... я хотел спросить у вас кое-что, что-то очень важное», - объяснил он. «Это так долго было прямо в моей голове, и я пытался игнорировать это, но я больше не могу этого делать. Я не могу, Тэ, клянусь, я не могу просто оставить это в покое ».

"Чимин?"

Тэхен чувствовал себя довольно странно, слушая, как он так говорит. Было что-то в глубине его разума, что-то, что очень походило на трель предупреждающей сирены, говорящей ему, что он в опасности, хотя он не был уверен, почему. Чимин просто хотел задать ему вопрос, вот и все. Но было так много вопросов, которые другой мужчина определенно не должен задавать, и Тэхен внезапно осознал, что именно поэтому он мог слышать эту сирену в своей голове.

О боже, нет.

«Тэ... ты офицер полиции?» - спросил Чимин чуть громче шепота.

Господи, блядь.

В раздевалке воцарилась тишина, которая показалась Тэхёну навсегда. Все, что он мог сделать, это смотреть на Чимина, не в силах ни моргать, ни даже дышать. Его рот был открыт, и ему тоже не хватало возможности его закрыть. Чимин попытался не отрывать взгляд, но чувствовал, что это доставляет ему дискомфорт, заставлял его легкие плечи приподняться, а пальцы начали дергать за рукава его пуловера. В тот момент, глядя на него, он вспомнил, как Юнги тот день в логове напал на него, вспомнил, как он стоял перед ним вот так; такой слабый и напуганный в его присутствии. Ему потребовалась огромная сила, чтобы отреагировать на свой вопрос, и Тэхён просто знал, что его запоздалый ответ выглядел с его стороны очень плохо.

«Чимин, какого хрена ты так подумал, а?» - спросил Тэхён с натужным смехом, приподнимая и опуская плечи. Это была хорошая попытка сыграть, но он знал, что она провалилась, слишком плоско. Это было так же правдоподобно, как и старые порнографические фильмы Чимина.

«Я не совсем уверен, но я думал об этом некоторое время. Я имею в виду, что с тех пор, как Юнги сказал мне, что думает, что ты немного странный, я начал думать о чем-то подобном, понимаешь? И я-"

"Какие? Гребаный Мин сказал что-то, так что ты ему поверил больше меня? " - недоверчиво спросил Тэхён. «Вы принимаете подозрения Стоунера по поводу того, что я говорю вам прямо сейчас?»

«Я... я не принимаю его подозрения из-за тебя, Тэ», - не согласился Чимин, энергично покачав головой. что вы есть. Вот почему я спросил тебя.

«Похоже, он насадил тебе в голову всякую чушь», - сказал Тэхён, с отвращением покачав головой. «Курение всей этой травы, должно быть, испортило твое воображение, Чимин.

«Тэ, это не так, хорошо. Инцидент в церкви с этим человеком », - добавил он. - Тот, которым Куки выстрелил в голову, был твоим мужчиной. Lim. Это то, что заставило меня серьезно задуматься о моих подозрениях в том, что вы офицер полиции. Куки был настолько ослеплен своим гневом и болью за последний месяц, что даже не подумал, что ты мог быть такой гребаной крысой, как Лим, Тэ. Но сейчас вы живете в нерабочее время. Он не дурак, он тоже начнет думать об этом, если я уже начал думать о шансах ».

«Какие шансы? Почему вы говорите обо мне , что я являюсь сотрудником полиции?»

«Потому что я действительно так думаю, Тэ, - ответил Чимин без малейшего намека на колебания. Беглое изучение его лица показало то, чего он не ожидал. Чимин не выглядел сердитым на него, не выглядел ни в малейшей степени раздраженным или расстроенным. Там что-то было, но он еще не понял, что именно.

«Лим был моим мужчиной, но он не я», - возразил Тэхён, потянувшись к своему лбу. Отлично, в довершение ко всему у него начинала болеть голова. Прямо за его глазами возникла раздражающая пульсация, и он почувствовал, как его пальцы сжимаются в маленькие кулачки, а его челюсти стиснуты. «Мне не нравится тот факт, что ты обвиняешь меня в... нет, заткнись», - заговорил он поверх него, прежде чем Чимин смог его прервать, - «ты обвиняешь меня в том, что я чертов коп. Вы не можете просто обвинить меня в этом дерьме, это ...

«Тэ, мне все равно, если ты полицейский, поэтому, пожалуйста, просто послушай меня!» Чимин повысил на него голос, но не для того, чтобы кричать на него от гнева, а просто для того, чтобы просто раздражаться. Он явно устал от того, что его прерывали и отталкивали, и теперь он все это позволял себе. Тэхён отвернулся от него, фактически повернулся к нему спиной, чтобы смотреть на стену позади него. Он потянулся левой рукой, чтобы нащупать пистолет в кобуре, потираясь пальцами о рубашку, пока не нащупал знакомую полоску кожи. Чимин был слишком отвлечен, чтобы даже заметить его блуждающие пальцы. «Меня не волнует, если вы офицер, но вы должны прекратить это!»

"Стоп что?" - спросил он, у него за глазами снова возникла сильная пульсация, и он стиснул зубы.

- Операция или что-то еще, что ты делаешь, - объяснил Чимин. «Вы не можете продолжать это, я не могу позволить вам продолжать». Как будто он мог даже остановить его, как будто другой человек мог сделать что-то, что могло заставить его перестать работать на свою команду. «Это слишком опасно для тебя!»

«Чимин, заткнись». Его пальцы сжали ствол пистолета, и он начал легонько вытаскивать его из кобуры.

«Я хочу, чтобы вы знали, что если вы есть, вам нужно убираться прямо сейчас, я ...»

«Чимин, перестань говорить, просто перестань, блять, говорить или...»

«Думаю, ты мог бы сбежать, если бы сделал это, прежде чем он узнал и убил тебя», - сказал Чимин над ним быстрым и запыхавшимся тоном. Он почти звучал так, как будто он изо всех сил пытается дышать, как будто он собирался начать гипервентиляцию или, может быть, даже заплакать. «Если он узнает, что он это сделает, Тэ, я знаю, что Куки убьет тебя. Как и другие, как и он со мной, так что тебе нужно уйти прямо сейчас. Уходи, иди прямо сейчас, я не ...

Тэхен повернулся на пятке и поднял пистолет, чтобы прижать дуло к его лбу, делая это так быстро, что Чимин даже не успел моргнуть. Движение было настолько быстрым, что его волосы слегка пошевелились, и только когда его коснулось твердое давление полимера, глаза другого человека закатились, чтобы посмотреть. Дуло его Cz75 было зажато прямо над глазами.

«Заткнись, сука».