House of cards

Чонгук проснулся, когда в него попала первая пуля. Прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз просыпался таким образом, что он чуть не дернулся в сидячем положении в шоке, и он действительно услышал свистящий вдох, который он втянул через губы. Его пальцы не цеплялись за кожу, как он ожидал, мягкую и гладкую кожу рук Чимина, а вместо этого зацепились за шелковые простыни. Это было странно, и на несколько секунд в его голове задержалось ужасное чувство дезориентации. Чонгук закрыл глаза с глубоким стоном, просто желая, чтобы комната перестала вращаться, а его бешеное сердце обрело более регулярный ритм.

«С... дерьмо», - простонал он, когда протянул руку и прижал ладонь ко лбу. У него болела голова, и это его не удивило. Прошлой ночью он слишком много выпил, потому что просто потерял контроль. Чонгук никогда бы не выпил так много при нормальных обстоятельствах, но прошлой ночью такого не было. Это было так далеко от нормы, что он все еще пытался осознать это. Идея переехать, чтобы снова лечь, была совсем не привлекательной, потому что он знал, что ему нужно двигать больной головой, но сидеть прямо сейчас для него было слишком сложно. Чонгук тяжело вздохнул и уронил голову на груду подушек. Он погрузился в них, и все же эта мягкость не остановила тупую боль от ударов в середине его черепа, прямо за глазами, как острая колющая боль.

Конечно, это был просто кошмар, ужасный кошмар, от которого он весь вспотел, дрожал и почти плакал. Все, что он сделал, - это кошмар, и волноваться было не о чем, это было совершенно нормально, если они были. Они были у него в прошлом, он был для них не новичком, но прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз обнаружил, что так напуган, что этот опыт казался ему чуждым.

Когда он был ребенком, кошмары Чонгука никогда не вращались вокруг темноты, вокруг монстров, вылезающих из щелей в шкафу или выползающих из-под кровати, чтобы схватить его за лодыжки. Нет, тогда кошмары Чонгука были одним из двух. Часто его преследовали отвратительные зрелища, на которые он однажды наткнулся в офисе своего отца, когда ему было всего пять лет, случайно обнаружив полицейское дело, которое содержало изображения сильно изуродованных тел. В своих кошмарах Чонгук заставлял эти нарезанные трупы тащиться за ним, возможно, чтобы изувечить его, возможно, чтобы пообедать его плотью, как странные зомби. Если не трупы, то его кошмары были сосредоточены вокруг того, что его бросили; просыпаться в пустом доме без матери, отца, даже Сюэ-фан, чтобы ответить на его крики и утешить. Мраморный пол и стеклянные стены только что заставили его рыдания эхом отозваться, как сирена.

Никаких монстров, только трупы и одиночество.

Став подростком, Чонгук обнаружил, что его мечты исказили его, стали странными по своей природе. Иногда они были ужасающе жестокими, и все же он проснулся и обнаружил, что возбужден; может быть, даже с мокрыми простынями и нижним бельем. Чонгук никогда не понимал почему, но это только что случилось с ним, и с этого момента его сны были либо зациклены на насилии, либо на самом красивом лице, которое он видел за день. Если бы он был достаточно неудачлив, чтобы не видеть красивую проститутку, тогда его разум был просто заполнен безликими телами: безликими телами с мягкой кожей, но сильными мышцами под ней, с твердыми зубами и твердыми органами. Сны наверняка были лучше, чем кошмары, но они все равно оставляли его чувство пустоты. Конечно, пока он не встретил Чимина,

Но теперь, уже будучи взрослым, Чонгуку приснился кошмар о том, что он сидел со своим отцом в ссангйонге и был пронзен сотнями пуль. В него никогда раньше не стреляли, никогда не наносили ножевых ранений и не получали серьезных травм в прошлом, но он был рядом с очень многими мужчинами, которые это делали. Ближе всего к такой травме он подошел к несчастному случаю из детства, шрам на его щеке был результатом того, что он и Джин Ву играли старым охотничьим ножом, из-за чего он почти потерял глаз. Но независимо от этого факта Чонгук почувствовал ощущение пули, пробившей его сквозь него, попав в горло, так что его голова дернулась назад и ударилась о подголовник. Вот почему он проснулся, хватая ртом воздух, и был уверен, что действительно умирает, потому что в своем кошмаре Чонгук почувствовал, что захлебывается собственной кровью. Задыхаясь от него, пока он царапал свою изуродованную шею. Его кровь и его пальцы были такими горячими, что он был шокирован этим ощущением; горячий и толстый на его голой коже, когда он пытался прикрыть ужасную рану.

Но как только оружие начало стрелять по машине, он проснулся, живым и вполне способным дышать, не кашляя кровью по всей рубашке. Он не чувствовал ударов сотен пуль в его тело, как его отец и его шофер. Его не накачивали свинцом. Чонгук был жив, к раздражению Джин Ву, но его отец - нет.

Сегодня был первый день его жизни без отца. Не уезжал по делам на несколько недель, возвращаясь домой, может быть, на день, прежде чем снова исчезнуть - принося подарки, но не более того, большую часть своего детства. С ним даже нельзя было связаться по телефону, если ему нужно было поговорить с ним по неотложному делу, касающемуся бизнеса. У Чонгука больше не было отца, маяка, который указывал ему точное направление. Ву тоже ушел, он был вторым в списке, но по-прежнему оставался хорошим деловым человеком и полезным помощником. Размышления о том, сколько ответственности он сейчас несет, было достаточно, чтобы ему стало холодно. Неудивительно, что все это ему снился гребаный кошмар.

Теперь у него был только Тэхён, чтобы держать его на плаву в Хэдогдже Па. Бэ был хорош, но Бэ не был советником. Этот человек был силовиком и превосходно справлялся со своей работой, но его навыки не распространялись на управление империей, просто поддерживая хоть немного порядка и контроля. Чонгук до сих пор не осознавал, насколько сильно он зависел от отца, и часть его также понимала, почему отец так долго сдерживал его; помешали ему подвергнуться чисткам и попыткам завладеть слишком большим количеством активов.

Чонгук не мог править этой империей, и предсмертная мысль его отца, вероятно, была наполнена сожалением о том, что он его наследник. Он, мальчик, у которого было меньше мужчин, которым он мог доверять, чем пальцы на единственной руке.

Несмотря на то, что кровать рядом с ним была пустой, Чонгук чувствовал на своей спине еще одно тело. Он знал, что это был не Чимин, потому что прошлой ночью Чимин заснул у него на руках, а это означало, что это, конечно же, был Тэхён. Должно быть, от матраса осталось немногое, и все же его прижали к краю, прижали к нему так, что их ноги почти перепутались, и он мог чувствовать свою голову, балансирующую между лопатками. Он не знал, когда Тэхен вернулся в многоквартирный дом, потому что он действительно выздоровел из-за сочетания алкоголя и истощения. Но Тэхён снова вернулся, верный и добрый. Чонгук переместился так, чтобы он мог дотянуться и нащупать свою руку, обнаружив, что она свободно скручена на его талии. Его пальцы коснулись прохладного хлопка, и это означало, что Тэхён все еще полностью одет. Другой мужчина, вероятно, залез в кровать сразу после того, как вернулся. Чонгук повернулся к нему лицом, и это движение нарушило его сон.

"Хм?" Тэхен заерзал на кровати с серией уставших ворчаний, тяжелые веки приподнялись, так что он мог смотреть на него секунду. Он заставил себя держать их открытыми, несколько раз моргнув, а затем открыл рот и облизнул губы языком. «Доброе утро...» - сказал он, перекатываясь на спину. Чонгук подумал, что это было рискованно, потому что он мог скатиться прямо с кровати, но все же ему удалось удержаться на краю.

«Я думаю, что это может быть уже после полудня», - заметил Чонгук, наблюдая, как Тэхён пытается растянуться на маленьком матрасе, который у него был. Когда он вытянул ноги, все его тело почти вздрогнуло. «Я действительно не знаю».

"Чонгук?"

"Да?"

- Хм, от тебя пахнет виски, - пробормотал Тэхён, повернув голову, чтобы посмотреть на него. Он все еще прищурился на него своими тяжелыми веками. Поэтому он сказал ему, что причина, по которой он это сделал, вероятно, как-то связана с тем фактом, что прошлой ночью он осушил почти две бутылки. Тэхён поднял голову, чтобы посмотреть на кухню, без сомнения пытаясь найти упомянутые бутылки, но, конечно же, он не стал. «Когда я вернулся сюда... там был беспорядок, поэтому я прибрал его. Ты и Чимин спали, и, - он снова повернул голову к нему, а затем издал негромкий звук, - вот откуда идет кровь.

Чонгук позволил другому мужчине схватить его за руку, подняв ее, чтобы посмотреть на довольно толстые повязки, которые Чимин наложил прошлой ночью. Он едва мог пошевелить пальцами, но сейчас это казалось хорошим делом.

"Вы попали в аварию?"

«Меньше несчастного случая, больше... истерики», - объяснил Чонгук с легким смущением. «Я расстроился и разбил бутылку шампанского, в итоге порезав о ней руку. Это было чертовски по-детски и глупо, поэтому я сожалею о том, что так поступил. Единственный аргумент, который у меня есть в свою защиту, заключался в том, что я был пьян, что на самом деле не слишком хорошо для защиты ».

- Нет, твоя защита заключалась в том, что ты был расстроен, Чонгук, - сказал Тэхён, слегка погладив большим пальцем перевязанную ладонь. «Вы были расстроены и действительно не могли контролировать свои действия. Мне не нужно ничего объяснять. Я сделал какое-то дерьмо, когда ... когда я был расстроен и тоже вышел из-под контроля ».

«Чимин сказал мне, что ты ходил повидать Сокджина», - сказал Чонгук, наблюдая, как пальцы другого мужчины скользят по повязке, тон кожи чудесно сочетается с белым хлопком. «Вы узнали все, что хотели знать, или?»

- Ух, - Тэхён перекатился на бок, отпуская руку, как он это сделал. «Нет, сейчас на Ким Джину ничего нет. По словам Сокджина, он какое-то время уезжал из страны, поэтому следить за его передвижениями сложно. Вероятно, его легче отследить с помощью информации об учетной записи, но, конечно же, все счета, на которые Ли отправлял наличные, были фиктивными, не связанными с ним напрямую. Не могу отследить его от этого ». Чонгук в знак согласия издал звук. Он был более чем уверен, что Джин Ву уехал из страны уже полгода, поэтому то, что он не смог отследить его, не было сюрпризом. «Он сейчас в подполье, а это значит, что он напуган, Чонгук. Он чертовски боится тебя, поэтому я думаю, что после того, что произошло за последние несколько недель, мы могли бы обнаружить, что он на какое-то время пропадает из поля зрения.

«Он не станет рисковать головой после всего, вы правы. Он скроется и планирует свою следующую попытку, по крайней мере, на несколько недель, что дает нам достаточно времени, чтобы спланировать нашу. Я не планирую давать ему достаточно времени, чтобы даже создать основу для нападения ».

При этом все замолчали, ни один из них не хотел нарушать тишину. Чонгук ждал, сможет ли Тэхён просто так, чтобы давление не падало на его плечи, а другой мужчина - нет. Скорее он просто протянул руку, чтобы провести за него пальцами по волосам.

«Похороны через два дня», - объяснил Чонгук тихим голосом, чувствуя, как пальцы Тэхёна легко убирают с его лба выбившиеся пряди волос. «Я не хочу ехать, я не хочу переезжать, но у меня сейчас нет выбора. Жизнь не перестает двигаться просто так, даже когда я этого хочу ». Другой мужчина молчал, откинув последний прядь по подушке, а затем просто провел пальцами по длине своих волос. «Даже сегодня у меня все еще есть дела, которые нужно решить и исправить. Пэ наблюдает за многими моими людьми, а я... примиряюсь с вещами, - Чонгук фыркнул и поерзал на кровати, придвигаясь к нему чуть ближе. «Мне трудно... сосредоточиться на вещах прямо сейчас».

«Кому-нибудь будет сложно сосредоточиться», - тихо согласился Тэхён. «Если бы мой отец умер, как это дерьмо, Чонгук, я не думаю, что когда-нибудь поправился бы».

«Если бы папа умер по-другому, чем-то естественным, вроде сердечного приступа или чего-то подобного, тогда это не было бы так больно». Чонгук закрыл глаза и устало вздохнул. «Но он был украден у меня вот так. Он был убит, Тэхён, и это причинило ему боль и ...

«Чонгук».

«И я продолжаю думать о том, как сильно это, должно быть, причинило ему боль, - сказал он через Тэхёна, - и это больно мне».

«Чонгук, тебе нужно перестать думать о таких вещах», - почти проинструктировал Тэхён, перемещая руку к щеке и прижимая ее к себе. «Думая о своем отце прямо сейчас, ничего не изменится. Что вам нужно сделать, так это сосредоточить весь этот гнев, эту ненависть и боль на чем-то другом ».

«О людях, которые его убили», - предположил он.

Чонгук уже знал, что полицейский информатор, с которым его отец планировал встретиться, чтобы обсудить рейды, продал его Джину, сообщил ему точный маршрут его путешествия, чтобы он мог скоординировать нападение на него. Бэ обнаружил это для него, практически вырвал признание из человека, который теперь плыл где-то в реке Хан. Но знание того, что информатор продал его, ничего для него не значило. Этот человек не был Джин Ву, не был одним из нескольких мужчин, которые были наняты, чтобы убить его, и было еще так много других целей, которых он еще не видел.

«Да, о мужчинах, которые убили его, и о человеке, который это заказал», - кивнул Тэхён. «Ким Джинтэ ушел, следующий - Ким Джин Ву. Мы найдем эту гребаную змею, да? Он не может прятаться вечно, и как только он поднимет голову ... Я отрежу ее ».

"Образно?"

«Буквально», - поправил Тэхён. «Я отрежу его и брошу прямо к твоим ногам, где он и принадлежит».

- Тэхён, я не... - Чонгук на мгновение замолчал, не зная, стоит ли сказать это. Но вчера вечером он разговаривал с Чимином, как и сказал ему, так что было вполне разумно поговорить и с ним. «Я не думаю, что смогу это сделать».

"Что делать?" - в неподдельном замешательстве спросил Тэхён, слегка нахмурив брови. «Сходить ... на похороны?»

«Нет, я не думаю, что смогу править Хэдогдже Па», - объяснил он тихим голосом, переворачивая глаза, чтобы смотреть через комнату, а не на его лицо. «Не думаю, что смогу. Это не слабость, я не слаб , - довольно резко сказал Чонгук, - но это что-то другое. Кажется, я не могу понять, но это просто так, и я не могу избавиться от этого чувства ».

«Ты единственный мужчина, который мог», - сказал Тэхён без малейшего намека на колебания. «Ни один другой мужчина не мог взять на себя управление, Чонгук, и ты не правишь в одиночку, помнишь?»

«... У меня есть ты», - сказал он после минутного размышления, когда снова посмотрел на него. Тэхён задержал взгляд на несколько секунд, прежде чем наклониться вперед и нежно поцеловать уголок рта. - У меня есть ты, и, - Чонгук повернулся и обвил руками шею Тэхёна, чтобы притянуть его ближе, - ты мне нужен только для того, чтобы помочь мне править. В конце концов, папе нужен был Джинтэ ». Другой мужчина шумно согласился с этим, и его дыхание согревало его щеку.

Чонгук совершенно не знал, как долго они оставались так, обнимая шеи и лица так близко, что каждый выдох был также вдохом, дыхание почти смешивалось. Это могло длиться всего несколько минут или даже десять, но в конце концов он переместился, чтобы убрать руки и сесть прямо. Тэхён не двигался, а остался на кровати, и Чонгук слез с нее, чтобы пересечь комнату и добраться до системы внутренней связи на стене. Одной ходьбы было достаточно, чтобы у него снова заболела голова, и он не мог не стонать, наполовину шевелясь, наполовину качаясь к машине. Он нажал кнопку, чтобы включить его, а затем нажал горячую клавишу сбоку, чтобы открыть канал к стойке входа.

«Донджун, а где Чимин?» - спросил он, прислонившись к стене, удерживая вес на одной руке. Он не думал, что ноги удержат его устойчиво, и ему нужна была поддержка.

« Он не выходил из здания; вы хотите, чтобы я проверил наблюдение, мастер Чон? - ответил мужчина, как всегда, глаза, прикрытые очками. На этот раз Чонгук действительно подумал, что они могут быть полезны, в конце концов, он был бы очень признателен им прямо сейчас, чтобы уменьшить блики солнечного света, проникающие через окно.

«Нет, он будет в спортзале», - пробормотал Чонгук, прежде чем нажать кнопку и выключить подачу. Его голова казалась слишком большой и тяжелой, чтобы ее можно было удерживать, и он обнаружил, что протягивает руку, чтобы удержать ее между руками, как если бы он мог сжать ее до нормального размера. «Тэхён, никогда больше не позволяй мне напиваться».

- Если ты больше никогда не позволишь мне нюхать кокаин, - парировал Тэхён, садясь на кровати. Чонгук на мгновение задержал ноющую голову, а затем снова опустил руки по бокам. «Знаешь, что тебе нужно?» Другой мужчина свесил ноги с кровати, чтобы встать. «Кофе и аспирин».

«Я бы предпочел Дом Периньон и Аддерол», - парировал Чонгук, когда Тэхён пересек комнату, чтобы попасть на кухню. «Мне нужно сделать несколько звонков».

«Хорошо, мне нужно приготовить кофе», - ответил он с мягким смехом. Чонгук повернул голову, чтобы отслеживать свои передвижения по комнате, а затем двинулся к лестнице, по которой поднялся, чтобы попасть на первый этаж и войти в свой кабинет. На своем столе рядом с компьютером он заметил телефон, все еще сидящий в подставке и полностью заряженный для использования, поэтому он взял его и просмотрел список контактов, чтобы найти первый номер. Он нажал кнопку набора и поднес телефон к уху, пока ждал, прислушиваясь к диссонирующему гудению гудка. На четвертом гудке он услышал разряд статического электричества, а затем голос собеседника.

« Я ждал этого звонка», - сказал Гухи, как всегда , резко и по существу. « Прежде чем мы перейдем к каким-либо делам, я должен спросить: вы в порядке, мастер Чон? "

«Я ... с этим справляюсь, - ответил Чонгук, - я в порядке, Бэ». Он задавался вопросом, правильнее ли было бы использовать термин «вполне нормально», учитывая тот факт, что он стоял в своем офисе голый, с похмелья, с болезненным животом и как можно дальше от здорового образа жизни. Но старику не нужно было знать этот факт, все было достаточно. «Бизнес - это единственное, что меня сейчас отвлекает, поэтому я бы предпочел заняться этим».

« В разных районах были некоторые проблемы, но в основном реакция была выражена ужасным гневом и отвращением. Смерть вашего папы не приветствовалась большей частью Хэдогдже Па, мастер Чон, это ясно. Он был хорошим человеком, честным человеком. При словах Гухи Чонгук был вынужден закрыть глаза и потянуться, чтобы ущипнуть переносицу. « Некоторые могут сказать, что это слишком справедливо, учитывая, что таких предателей, как Джинтэ и его сын, не поставили на колени раньше. Он был доверчивым человеком, и его доверие было недостатком. "

«Это было, и я стараюсь не повторять его ошибку», - ответил Чонгук. «Расскажи мне об округах».

« Тут и там был небольшой шум, мужчины дрались друг с другом из-за сделок и земли, в то время как они думали, что никто не смотрит. Они ошибались, многие люди решали и решают эти мелкие вопросы. Большинство проблем были мелкими, но была небольшая проблема в Тондэмун-гу, в форме Джо ».

«Чо Бёнтэ, ммм? Я не удивлен. Я сделал тянуть зубы его племянника так , я думаю , он будет зол на меня,»заметил Jungkook и вниз по линии Goohee сделал удивленный шум. «Что за беда?»

« Он вызвал массу неприятностей на собрании перед людьми, заявив, что вместо этого должны были быть убиты вы, мастер Чон. "

«Выбей из него дерьмо железным прутом», - без колебаний ответил Чонгук. «Делайте с ним все, что хотите, бейте его, ударяйте его, вставляйте в разные места - мне все равно, просто не убивайте его. Дай ему знать, что я немного пощадил меня, но разозлил меня, чтобы узнать, сколько это плохая идея ».

« Кофе ~», - позвал Тэхён с первого этажа в манере, пугающе похожей на то, что сделал бы Чимин, когда его не пустили в свой кабинет без разрешения. Чонгук повернул голову, чтобы на мгновение взглянуть на дверь, и тогда Гухи снова заговорил.

« У нас есть крыса, которую вы просили, та из Мапо-гу », - объяснил он по очереди. « Он в нашем распоряжении, что вы хотите с ним делать? Собирается ли ваш мужчина забрать его и уладить дело? "

«Нет, я собираюсь разобраться с этим вопросом», - сказал Чонгук, подходя к дверному проему. Тэхён все еще сидел на кровати, гладя Ванби своей дымящейся кружкой кофе в другой руке. «У меня есть планы на его похороны. Возьмите его с собой, я хочу показать ему пример ».

« Вы отправляете сообщение каким-либо предателям? "

«Очень сильное сообщение», - согласился Чонгук, наблюдая, как Тэхён слегка дернул Вангби за ухо, пытаясь рассердить ее, ее хвост предупреждающе замахал ему. «Истребление крысы ничего не доказывает, кроме как истребить одного из убийц моего отца? Это отправляет сообщение. Неважно, кто это, убийца он на самом деле или нет. Никто не узнает."

« Наконец, вы мне понадобитесь на выходных, чтобы обсудить важные вопросы», - сказал Гухи. « В основном это обеспечение того, чтобы полиция знала о том, что они все еще получают свои ежемесячные платежные пакеты. "

«Ммм, я готов увеличить его на один процент во всех районах и в неблагополучных районах, дать им еще два процента, это должно их заткнуть, как всегда. Деньги всегда затыкают рот мужчине. Я полагаю, еще одна проблема связана с нашей целью? "

« Да, это очень важно, поэтому мне нужно будет увидеть вас, мастер Чон. «Если Гухи не собирался указывать, что именно было на телефоне, это означало, что это должно было быть что-то очень важное, и что-то, что он не хотел рисковать, чтобы его записали, если их линии будут прослушиваться кем-то, кто может просто продайте их за легкие деньги. Но Чонгук знал один верный способ получить от него намек, чтобы он не сказал слишком много.

«Ах, пока я не забыл, я слышал, что в последнее время у тебя были проблемы с вредителями, Бэ, довольно сильное заражение? Тебе стоит проверить, моей маме пришлось отремонтировать всю библиотеку из-за вредителей ».

«У меня есть, мастер Чон, и мне поручено уничтожить вредителей. Это довольно жестоко, но нельзя, чтобы они вот так бродили, крушили все на виду. Термиты, вероятно, попали в мой дом с тем китайским обеденным столом, который я купил ».

Ким Джин Ву был в Китае, и Гухи видел его в поле зрения.

«Никогда не покупайте мебель из Китая, всегда покупайте где-нибудь, например, Кубу, лучшее красное дерево», - заметил Чонгук с широкой ухмылкой. «Увидимся на выходных, Бэ». Он закончил разговор и сумел только удержаться от радостного крика из-за головной боли.

Гухи не нарушил своего обещания в тот день на складе, когда сказал ему, что найдет Джину, но это займет у него немного больше времени, чем его убийство. Конечно, другой мужчина нашел его так легко, что этот тупой ублюдок сбежал в Китай, спасаясь от их лап. Да, в Китае было очень много людей, которые попытались бы прикрыть его от имени его отца, но несколько регионов все еще твердо находились под его контролем, и у Гухи были одни из самых лучших возможных связей с торговцами оружием по всей стране. Кто-то продал Джин Ву, чтобы быть на стороне Гухи, может быть, это всего лишь кусочек информации, но достаточно, чтобы дать человеку то, что ему нужно, чтобы его выследить. Когда он вернулся к телефону и снова просмотрел адресную книгу, он не мог не рассмеяться себе под нос.

Чонгук мог просто заполучить Джину, и хотя это могло не вернуть его отца, возможность уничтожить его по-прежнему была заслуженной местью.

« Чонгук, ты будешь наслаждаться холодным кофе, если не спустишься вниз! - снова позвал Тэхён, в его голосе было слышно веселье.

«Дай мне минутку!» - отозвался он, поднося телефон к уху. Снизу он слышал, как мужчина разговаривает с Вангби. Чимин явно оказывал на него сильное влияние, если теперь разговаривал с животными, как с людьми. Как и Гухи, Юнги довольно быстро ответил на телефонный звонок, что было новостью. Обычно ему требовалось довольно много времени, чтобы найти свой телефон, и чаще всего Чонгуку приходилось звонить ему несколько раз, чтобы дать ему достаточно времени, чтобы найти его.

« Привет? - сказал он, каким-то образом сумев объединить «да» и «привет» в одно большое слово.

- Мин, - сказал Чонгук, отходя от двери. «Я хочу извиниться за свое поведение вчера днем. Оглядываясь назад на свои действия, для меня было неправильным входить в ваш офис в таком... эмоциональном состоянии ».

«... Черт, мастер Чон, я понимаю, ты был расстроен», - ответил Юнги. Трудно было сказать, был ли этот мужчина по-прежнему пьян, с похмелья или трезв, потому что он всегда говорил невнятно. « Тебе не нужно извиняться. Вам нужно было куда - нибудь врезаться И - »

«Иди впустую», - прервал он.

« Не похоже, что есть много баров, в которые можно пойти, не рискуя своей задницей, понимаешь? И ты знаешь, что мое заведение всегда открыто. Я не мог отказать тебе после всего. Юнги на мгновение остановился, и он услышал случайные беспорядочные звуки в линии. « Не буду злиться из-за того, что ты потратил впустую и ушел без каких-либо проблем. "

"Я не причинил никаких проблем?"

- Нет, - засмеялся Юнги, - нет ничего подобного. Ты ... ты немного поплакал и немного рассердился, но не на меня, ты просто спорил сам с собой, я думаю. Не знаю, что ты сказал, хотя я как бы заткнул уши, когда ты начал разглагольствовать, как я ... раньше с моим стариком. Хорошо, хорошо, что Юнги был достаточно умен, чтобы не слушать бредовые слова пьяного. Чонгук не мог вспомнить, что он сказал ему, мог вспомнить только кусочки и фрагменты всего испытания. Он мог поскользнуться и сказать что-то очень рискованное, но, похоже, сейчас ему не о чем беспокоиться. « Потом ты начал говорить о Чимине, как всегда. "

«Это не сюрприз, это все, что я делаю, когда прихожу к вам», - согласился он.

«На самом деле, вы просили совета... »

"Я ... я сделал?" Чонгук в замешательстве нахмурился, и Юнги пробормотал что-то о разговоре с Чимином о своих чувствах. «О, да, теперь я вспомнил. Я действительно говорил с ним, Чимин сказал мне, что он счастлив и что он тоже меня любит, я имею в виду, он мог бы просто сказать это, но ... Чимин не стал бы мне лгать, не так ли? »

«... Нет, нет, Чимин не стал бы поступать так, будто он честный человек », - мягко ответил он. « Я думаю, он говорит правду, мастер Чон. Вскоре после того, как вы ушли, с вами не было никаких проблем, как я вам говорил. "

"Спасибо."

« Только никогда не посылайте Ким сюда», - тихо сказал Юнги. Как будто он не хотел, чтобы его подслушивали, как будто он был напуган. « Пожалуйста, мастер Чон, я не хочу больше видеть его после вчерашней ночи. "

«Пожалуйста, поясни, Мин?» - спросил Чонгук, не достаточно строго, чтобы быть приказом, но явно желая получить ответ. Что именно он имел в виду под «прошлой ночью»? Разве Тэхён не пошел к Сокджину только вчера вечером? Или он тоже навещал Юнги, с целью заполучить что-то более сильное, чем Оксиконтин?

« Послушайте, мастер Чон, я хочу, чтобы вы знали, что я не атакую ​​вас или Ким своими словами, но это« правда », - быстро объяснил Юнги. « Ким сейчас наркоман, и я не хочу быть с ним рядом, потому что он непостоянен. Он появился вскоре после вашего отъезда, может быть, через полчаса после того, как потребовал от меня морфин. Я сказал нет, вы не дали мне разрешения, но он упорствовал. Было замешано насилие. - Чонгук при этом закусил нижнюю губу, слушая, как он говорит. Голос Юнги приобрел довольно тревожный тон, и он подумал, не вспоминал ли другой мужчина все моменты, когда его отец брал руки в руки, когда отстранение становилось слишком сильным. « Я должен был дать ему это, мастер Чон, я не мог слушать, как он меня так умоляет... »

«Я понимаю, Мин».

" Заставил меня подумать о моем гребаном старике, и я просто ... "

- Мин, остановись, - твердо сказал Чонгук, - я понимаю. Внизу он услышал, как Юнги пытается успокаивающе дышать. Боже, этот другой мужчина иногда мог быть таким нервным крушением, особенно когда всплывали какие-то упоминания о его долбаном сумасшедшем отце. «Прежде чем закончить разговор, я хочу проверить: у вас не возникло соблазна снова начать употреблять, не так ли?»

« Темп... Черт, мастер Чон, не проходит и дня, чтобы я не испытывал соблазна снова начать употреблять», - ответил Юнги тем же запыхавшимся голосом. - Но нет, клянусь, я не тронул это дерьмо. "

«Хорошо, мой папа провел тебя через ад, и я не хочу повторять это снова».

- Тебе придется поговорить с Ким, - пробормотал Юнги себе под нос.

Чонгук почувствовал легкую боль от этого, когда закончил разговор. Ему не нужно было напоминать об этом факте, потому что он уже много раз думал об этом. Он знал, что это плохо, но какой еще у него был выбор? Тэхену нужно было вынуть пулю той ночью, и он сделал все возможное, чтобы выжить после травмы. В глубине души Чонгук знал, что это его вина, что Тэхён теперь подсел на морфий, но обвинение себя не решило проблему. Он наклонился, чтобы вставить телефон обратно в подставку, а затем вышел из кабинета, чтобы пройти по балкону и спуститься по лестнице.

«Ой, смотри, вот и папа», - объявил Тэхён, пересекая этаж номера, чтобы добраться до кровати. Он сделал это довольно по-лагерски, в совершенстве подражая Ходуну. Скоро ему понадобится этот человек, чтобы сшить ему другие костюмы.

«Продолжай называть меня папочкой», - саркастически заметил Чонгук, когда он потянулся, чтобы грубо взъерошить свои волосы, «и ты можешь начать подавать мне идеи».

«Хм, ты сначала купишь мне машину?» - ответил Тэхён, лениво приподняв бровь.

Чонгук мог сказать с первого взгляда, что у него вырубили мозг из-за того, что его глаза были остекленевшими. Когда он опустил взгляд на свою руку, он увидел что-то на внутреннем рукаве своей рубашки: несколько крошечных капель крови, которые вылились наружу и испачкали белую ткань одной из рубашек, купленных ему Чимином. Пока он разговаривал по телефону, Тэхен сварил кофе и, вероятно, застрелился на гребаной кухне.

«Я куплю тебе все, что ты захочешь, детка», - ответил Чонгук. «Теперь я владею этим гребаным городом».

- Да, но... - Тэхён повернулся, чтобы поставить кружку на комод, а затем обнял себя за талию. Он притянул его ближе и продолжил целовать прямо под его пупком. "Я тоже." Губы другого мужчины расплылись в туманной улыбке.

- Да, - согласился Чонгук, когда губы и язык Тэхёна скользнули вниз. «Да, ты знаешь».

Тротуары возле церкви были так забиты машинами, что их машине едва хватало места для проезда по дороге. Было бы несложно представить, как боковые зеркала автомобиля царапают тела других, поскольку, казалось, с каждой стороны было чуть больше нескольких дюймов. Справа от него Чимин был неподвижен и молчал, как всегда, когда ехал на заднем сиденье машины, а у окна Тэхен тоже был непривычно тихим. Чонгук знал, что они собирались на похороны, на самые важные похороны, на которые они когда-либо побывали, помимо своей собственной, но ему не нравилась тишина. Он обнаружил, что ее нужно сломать, чтобы не напоминать о том, что происходит сегодня.

Сегодня Чонгук похоронил своего отца. Это было слишком рано, в возрасте восемнадцати и сорока шести лет соответственно. Он должен был хоронить этого человека до шестидесяти лет в самом молодом, восьмидесятилетнего в самом старом возрасте, но вот он это делал сегодня. В этом было что-то настолько фундаментально неправильное, что он никак не мог осмыслить это, и поэтому изо всех сил старался не думать об этом вообще.

«Тэхён, мне нужно, чтобы ты присматривал за Чимином вместо меня в эти выходные», - сказал Чонгук, просто чтобы нарушить тишину в машине. Он отвернулся от окна и увидел, что Чимин внимательно смотрит на него. «У меня есть планы с Бэ решить несколько вопросов, и я хочу, чтобы ты позаботился о нем вместо меня».

- Ему не нужна няня, Чонгук, - ответил Тэхён легким тоном, просто чтобы дать ему понять, что он шутит.

«Меньше присматривать за детьми, больше уделять ему внимания», - парировал Чонгук, увидев, как улыбка медленно опускается в уголках его губ. «Другими словами, оставаться с ним и не оставлять его одного». Знал ли Тэхён, что он говорил о своем импровизированном визите к Юнги за наркотиками? Возможно, потому что он довольно неловко поерзал на сиденье при своих словах. «Чимин очень расстраивается, когда его оставляют одного, и я бы предпочел, чтобы ты составил ему компанию в те тревожные времена, которые мы переживаем».

Заботиться о Чимине? Скорее наоборот. Скорее всего, Чимин будет заботиться о нем, когда он снова начнет дергаться, когда он придет в себя и обнаружит, что лежать в постели весь день - лучшая альтернатива движению. Чонгук не сомневался, что он быстро сожжет следующий пузырек с морфином и ему понадобится его замена. Надеюсь, к этому моменту проблема с Джин Ву будет решена, и он сможет рассмотреть возможность помещения его под опеку. Но в любом случае, пока они оба были вместе в многоквартирном доме, это не имело значения.

Чонгук не хотел говорить Тэхёну, что настоящая причина, по которой он хотел, чтобы он «присматривал» за Чимином, заключалась в том, чтобы ни один из них не мог пострадать, пока он не присутствовал. Чимин уже знал об этой слабости, и ему не нужно было никого знать.

Ян подъехал к обочине в единственном доступном месте перед церковью: на своем месте. На том месте, где должен был стоять ссангйонг его отца, теперь стояла машина его матери: Ferrari 488 в серебре. Вид этого заставил его почувствовать тупую боль в груди, и он на мгновение потянулся, чтобы коснуться своей груди. Затем Тэхён распахнул дверь и придержал ее для него и Чимина, поэтому он переместился на заднее сиденье, чтобы выбраться из машины. Как только они вышли, другой мужчина захлопнул дверь и автоматически поправил свой пиджак. Прошли те времена, когда он стоял бы там с морщинами вокруг живота, пока не заметил его пристального взгляда.

«Боже, я чертовски ненавижу церкви», - пробормотал Тэхён себе под нос, прищурившись при виде той, что перед ними. Это была не та, в которой проходили похороны Ан, а другая церковь в Юнсан-гу. Чонгук знал, что его семья не была особенно религиозной, но его бабушка была католичкой, и поэтому было вполне уместно, что похороны его отца тоже пройдут здесь. Его тело, конечно же, здесь не собирались хоронить, церковь была просто местом проведения мероприятия.

«Ты знаешь, как я отношусь к похоронам», - заметил Чимин, тоже глядя на здание.

«Да, хорошо, очень плохо, потому что мы идем внутрь», - заявил Чонгук, когда он потянулся, чтобы схватить их запястья и потянуть в направлении ступенек, которые вели внутрь. Ни один из них не протестовал, упираясь пятками в тротуарную плитку, чтобы остановить его, но все же чувствовалось, что им неловко. Как будто его живот в настоящее время не скручивается и не вызывает тошноту. Подняться по ступенькам было совсем не так уж плохо, только войдя в церковь, он что-то почувствовал.

Дрожь, пробежавшая по его спине, заставила его непроизвольно сжать пальцы на их запястьях, прежде чем он успел отпустить.

Чонгуку пришлось сделать глубокий вдох и задержать дыхание в легких, чтобы попытаться держать себя под контролем. Воздух был наполнен ароматом ладана, и от него у него перевернулся желудок. В течение нескольких ужасных секунд он был почти уверен, что его вот-вот стошнит, и он даже собирался развернуться и выбежать из церкви, когда ему удалось взять себя в руки. Вся церковь была забита людьми, скамьи полностью заняты, и многим мужчинам и женщинам приходилось стоять на открытых пространствах по обе стороны, потому что больше не было места. Только один человек заметил, что он прибыл, прежде чем головы повернулись и голоса стихли почти до тишины.

Прямо в самом конце правой скамьи рядом с купелью Юнги выглядел так, будто совсем не хотел здесь находиться. На нем не было костюма, потому что формально у него его не было, но, по крайней мере, его тяжелое пальто скрывало этот факт. Скорее всего, это была даже не его, и не шляпа на его голове. Рядом с ним сидел Сокджин, довольно интересное зрелище, но Чонгук предположил, что может иногда навещать его, чтобы проверить других дилеров. Он выглядел гораздо более аккуратно в своем черном костюме и рубашке, чопорным и правильным. Когда он подошел к скамье, Сокджин почтительно поднялся на ноги, но Юнги этого не сделал, что совсем не удивило.

«Ужасно сожалею о твоей потере, мастер Чон», - сказал Сокджин, низко поклонившись ему, ударившись локтем о голову Юнги и почти сбив его шляпу. «Примите мои глубочайшие соболезнования».

- Спасибо, - мягко сказал Чонгук. Он заметил, что взгляд Сокджина скользнул по нему, чтобы осторожно взглянуть на Чимина, прежде чем снова вернуться к его лицу. Совсем не похоже на Юнги, который открыто сердито смотрел на Тэхёна. «У тебя есть мои файлы о Мапо-гу, да? Вы смотрите на мужчин?

«Конечно, мастер Чон», - кивнул ему Сокджин. «Я сообщу, как только у меня будет информация по одному из них».

- Хорошо, - он посмотрел на Юнги и подумал о том, чтобы что-то сказать, но просто кивнул, чтобы признать его. Другой мужчина решил перестать пялиться на Тэхёна и вместо этого опустил глаза, чтобы изучить подушку для преклонения колен у его ног. Чонгук жестом велел Тэхёну и Чимину следовать за ним по главному проходу, медленно сгибая пальцы, и они оба прилежно последовали за ним.

«Тэ, все в порядке?» - тихо спросил Чимин. Когда Чонгук бросил на них быстрый взгляд, он увидел, что он крепко держит руку другого человека, переплетая пальцы. Какое прекрасное зрелище было видеть их руки вместе такими.

«Да, все прекрасно», - ответил Тэхён довольно ровным тоном, который полностью расходился с его словами. Выражение его лица было нейтральным, но Чонгук заметил в его глазах нечто похожее на стыд.

Чонгук проводил их через церковь к самой передней левой скамейке, где они и должны были сесть. В конце было место специально для них, и только самые важные люди сидели на скамейке. Его мать и ее родители, Гухи и его жена, а также несколько других людей были связаны с его матерью, которых он действительно не знал, кроме лиц.

Его мать была покрыта большей частью кожи, за исключением голеней и ступней. На ней была полностью черная одежда: платье с высоким воротником, спускавшимся прямо под подбородок, с подтянутой талией и юбкой, доходящей чуть ниже колен, пиджак от делового костюма поверх этого и лакированные каблуки. На голове, как в знак уважения к церкви, так и в траурных целях, она также носила черную шляпу с вуалью, которая в данный момент была натянута на ее лицо. Даже ее руки были скрыты от взгляда парой перчаток, но когда Чонгук приподнял ее вуаль, он увидел, что она по-прежнему выглядит так же красиво, как и всегда.

«Мой ангел», - она ​​почти вздохнула ему, напряженно сжав губы, когда он поцеловал их уголок. Чонгук чувствовал ее дрожь, и этого было достаточно, чтобы его пальцы ухватились за вуаль.

Ким Джин Ву стал причиной этого. Он причинил столько страданий своей матери, и именно из-за него отец лежал в закрытом гробу всего в нескольких футах от него. Закрытая грёбаная шкатулка. Он не мог даже поцеловать его, как только что подарил матери, даже последний.

«Нет, нет, ты ангел», - сумел ответить Чонгук сквозь стиснутые зубы. Он отпустил ее вуаль, и она поспешно поправила ее на месте.

«Тэхён, пожалуйста, сядь рядом со мной», - сказала его мать, указывая на свободное место. Она, конечно, следила за тем, чтобы он сделал это первым, прежде чем Чимин, возможно, сможет сесть. Тэхён посмотрел на него, словно ища одобрения, и поэтому кивнул ему, стараясь не смотреть на Чимина так, как он это делал. Даже на похоронах его отца она не собиралась отказываться от этого. Чонгук совсем не удивился бы, если бы она упомянула, что Ю-бой присутствовал и попыталась бы затащить его, чтобы начать разговор, просто чтобы еще немного повернуть нож и причинить вред Чимину.

Это была половина мессы, и после дюжины гребаных гимнов Чонгук решил, что тоже ненавидит и церкви, и похороны. Сидя на скамейке, Чимин крепко сжал свою руку, а другая зацепилась за ткань пиджака Тэхёна, которым он едва мог дышать, и часть его была уверена, что он вот-вот упадёт в обморок. Это было неправильно. Этого не должно было происходить, и он не мог этого принять. Но у него не было выбора, потому что его отец лежал прямо там, в этом гребаном гробу. Это затрудняло игнорирование реальности в пользу фантазии.

Чонгук не собирался плакать. Он не должен был плакать перед отцом, особенно когда его мать присутствовала.

Пришло его время прочитать панегирик, чтобы он убедился, что Гухи в нем нуждался. Мужчина поднялся на ноги именно тогда, когда он это сделал, пройдя всю длину скамьи, чтобы войти в вестибюль, в то время как он поднялся на алтарь и остановился за кафедрой. Чонгук заговорил не сразу, а вместо этого промолчал, позволив всем тушиться в тишине и под его взглядом. Отсчитав в голове тридцать секунд, он наконец решил заговорить.

«Почти двадцать лет мой отец хранил мир», - объяснил Чонгук, глядя на двойные колонны скамеек. На самом деле он не смотрел на лица перед собой, а просто пробегал по ним глазами ради этого. Его голос усиливался от высоких стен и потолка с помощью встроенного микрофона. «Под руководством Хэдогдже Па он работал над тем, чтобы объединить всех нас как глобальный посол. Мой отец не просто хранил мир, часто он сам его создавал. За эти два десятилетия было очень много трудностей, но с его руководством, его интеллектом и настойчивостью, Хэдогдже Па, каким мы его знаем, выстоял стойко и непоколебимо против волн, которые ловили нас, чтобы разбить нас о скалы ».

В первом ряду Тэхён смотрел на него, как будто он был Иисусом Христом воскресшим, с абсолютно завороженным выражением лица. Рядом с ним Чимин был слишком занят, разглядывая стену вестибюля, чтобы увидеть, куда пошел Гухи. Его мать вытирала глаза из-под вуали, но не издавала ни звука, пока плакала.

«Но мир был нарушен», - мягко сказал Чонгук, наконец оглянувшись на прихожан. «Эта империя поставлена ​​на колени определенной группой людей, которые хотят разрушить все, что было построено. Но я не позволю этому случиться. Я не позволю разрушить все, что мы вместе построили ».

Чонгук махнул рукой, махнув Гухи, давая ему знак вернуться в главную часть церкви. Другой мужчина вышел из вестибюля и притащил кого-то за собой. На голове у мужчины был мешок из мешковины, а его запястья были связаны за спиной толстым узлом нейлоновой веревки. Его вид привлек лишь небольшое внимание прихожан, потому что большинство из них не могли ясно видеть алтарь со своих мест. Чонгук сошел с кафедры, чтобы перейти к Гухи.

«Это человек», - объяснил он, таща человека к центру алтаря, чтобы его могли видеть все. Его пальцы так крепко сжимали локоть мужчины, что он совсем не удивился, услышав, как тот издал болезненный звук. «Этот человек помог убить моего отца, и самое приятное то, что он хвастался этим».

Это была волна, бесчисленные голоса поднялись в воздух, потрясенные этим конкретным заявлением. Чонгук потянул мужчину вперед, пока тот не встал прямо перед ним, а затем сильно ударил его ногой в заднюю часть колена, чтобы заставить его сесть на колени. С головой, покрытой мешковиной, и руками, крепко скрепленными за спиной, он ничего не мог сделать, кроме как упасть на колени и остаться на месте. Чонгук знал, что ему заткнули рот под сумкой, и он мог слышать, как он пытается дышать сквозь толстый материал. Его передняя часть, вероятно, собиралась, а затем расслаблялась с каждым задыхающимся дыханием, каждый раз показывая остальной церкви лишь намеки на его черты лица.

«Смерть моего отца была честью для хвастовства», - сказал Чонгук, чувствуя, как горький привкус заполняет его рот. Горько, как ложь, сливающаяся с его языка. «Гребаная история о пьянстве, которой стоит поделиться с другими мужчинами. Однако он не рассчитывал, что его поймают. Предатели никогда не поступают ».

Остальные мужчины и женщины все смотрели на него, почти на краю скамейки, ожидая увидеть, что, черт возьми, будет дальше. Воздух был тяжелым с явным напряжением затаившегося дыхания, достаточно густым, чтобы почти задохнуться. Перед ним мужчина даже не двинулся с места, застрял на коленях. Он знал, что его сильно накачали наркотиками, чтобы обеспечить его согласие, просто чтобы убедиться, что все пошло не так, и его запланированное сообщение было отправлено четко.

Чонгук вытащил пистолет из кобуры, большой палец сдвинул предохранитель назад, чтобы он мог прижать дуло пистолета прямо к затылку мужчины. Он задавался вопросом, почувствовал ли он вообще холодный, сильный нажим стали, прежде чем нажать на курок и выстрелить в него. Пуля вылетела из патронника с оглушительно громким звуком, рев разорвал воздух, и тонкий туман крови брызнул обратно, чтобы ударить его. Чонгук почувствовал, как капли падают на его брюки и рубашку, падают на заднюю часть его перчатки и даже доходят до его лица. Затем мужчина резко упал вперед, с сильным стуком ударился о деревянный пол и опустил пистолет.

По скамьям прокатилась волна удивленных криков, и некоторые из прихожан подпрыгнули от шока. Довольно много женщин опустили головы, инстинктивно обхватив шляпы руками, пытаясь создать щит, а несколько мужчин довольно глупо вскочили на ноги и стали мишенью для себя. Чонгук заметил внезапное движение с передней скамьи, и когда он оглянулся, он увидел Тэхёна и Чимина прямо там, на краю скамейки. Чимин смотрел на труп у своих ног, на лице не было ничего близкого к эмоциям, кроме глаз. Они были широко открыты, но его взгляд казался совершенно пустым, почти стеклянным. Однако именно Тэхён начал действовать, дернувшись за скамейку рядом с ним. Чонгук не мог расслышать, что он сказал, из-за временной нечеткости в ушах, результатов стрельбы,

« О, черт, не смотри, Чимин, не... » - он был уверен, что сказал, прежде чем Тэхён сдвинулся с места и потерял из виду свои движущиеся губы. Другой мужчина практически потащил Чимина за плечи, резко повернул его на скамейке и прижался лицом к груди. Его мать даже не вздрогнула, но оставалась неподвижной, сложив руки на коленях.

«Я отправляю сообщение», - заявил Чонгук, вытаскивая из кармана пиджака носовой платок и вытирая им лицо, стирая любые возможные следы крови. «И послание таково: нет места на этой земле, которое чертовски безопасно от меня. Любой мужчина, который был причастен к убийству моего отца, они мертвецы. Любые мужчины, симпатизирующие Ким Джину, - мертвецы ».

С переднего ряда скамеек он мог видеть Тэхена и Чимина, первый все еще обнимал второго, чтобы прикрыть лицо от алтаря. На самом деле это не имело значения, потому что Чимин все равно это видел, все, что на самом деле было плохой попыткой утешиться. Чонгук наблюдал за быстрым подъемом и опусканием плеч Чимина, все его тело дрожало, а затем он увидел, как пальцы другого мужчины почти ласкали его затылок; приглаживая волосы. Подбородок Тэхёна впивался в макушку, и он смотрел на него с довольно трудночитаемым выражением лица. Конечно, был шок, но только легкий, потому что он был застигнут врасплох. Тэхен не был шокирован актом насилия ни в малейшей степени, а просто его внезапностью. Но под этим было что-то еще,

Вонь горящей конопли доносилась до его носа, смешиваясь с резким запахом выделений из камеры и медным запахом крови, которая начала распространяться в довольно большой луже у его ног.

«Хэдогже Па не сломлен», - объявил он, запихивая «Беретту» обратно в кобуру. «Хэдогдже Па не будет уничтожен. Я буду искать и уничтожать каждый мужчина и женщина отвечает за этот переворот , и я собираюсь восстановить мир в этой империи , потому что я являюсь послом гребаный сейчас!» Чонгук крикнул на них, заставив большую часть прихожан вздрогнуть. «Это моя империя, и я отвечаю за то, чтобы каждый чертов актив, принадлежащий Haedogje Pa, оставался у Haedogje Pa! Вот что произойдет, если вы не согласитесь со мной! »

Чонгук откинул ногу назад и сильно ударил труп мужчины, заставив его скатиться с алтаря алтаря и приземлиться на пол, раскинув ноги. Его погубил голова ударилась о пол с другим стуком и смазывают крови в толстой полосой поперек света древесины клена.

«Слишком долго избранные мужчины думали, что их выбор важнее, чем Хэдогдже Па в целом», - выплюнул он. «Это не то, как работает гребаная империя».

Чонгук посмотрел на мужчину и увидел лужу крови, растекающуюся по вощеному полу. По крайней мере, подумал он. Было бы намного больше запекшейся крови, если бы мешок не был на месте, но, к счастью, большая его часть оказалась в ловушке. Однако ему пришлось сделать большой шаг, чтобы преодолеть свое тело, чтобы случайно не наступить на кровь.

«Пожалуйста, - сказал он, кладя платок обратно в карман и глядя на священника, - продолжайте с остальной мессой».

Неудивительно, что Тэхёну пришлось затащить Чимина со скамейки в проход, чтобы они могли покинуть церковь. Другой мужчина потерял сознание и фактически не мог ходить, поэтому Тэхён практически нес его, надежно обхватив его за талию. Чонгук шел впереди них, чтобы открыть двери, чувствуя на себе сотни глаз, когда орган снова начал играть для следующего гимна. Они забрались на заднее сиденье машины, и Чимин откинул голову на подголовник, запыхавшись, и всхлипнул.

«Ян, отведи нас обратно в квартиру», - приказал Чонгук, обвив рукой шею и позволив другому мужчине положить голову ему на плечо. Завязал двигатель, и мгновение спустя они съехали с обочины и ехали по улице.

Внутри стало тихо, если не считать неровного дыхания Чимина, когда он пытался взять себя в руки. Он издавал слабые звуки, тихие всхлипы, но, похоже, не терял сознание. Вот и все, Чонгук явился на похороны, чтобы сделать свое заявление, и ему больше не нужно было оставаться в этом проклятом здании еще на мгновение и еще секунду слушать жалкие гимны. Облегчение, которое принесла свобода, было огромным, и Чонгук, наконец, смог дышать, не чувствуя, как будто на его груди давит тяжесть. Не было ни слез, ни стенаний, ни бросания на гроб, чтобы расстроить мать. Он справился с ситуацией, как поступил бы настоящий мужчина, даже когда у него болела челюсть от того, что он сжимал ее так сильно, что снова заболела голова. Но никто из его людей не видел, чтобы он плакал, и это все, что имело значение.

- Чонгук, тот человек, которого ты только что убил, - Тэхён поерзал на сиденье, чтобы посмотреть на него, наклоняясь вокруг Чимина, чтобы удержать взгляд. «Он сделал что-нибудь из того, что вы сказали? Он действительно помог убить твоего отца?

«Нет», - ответил Чонгук без малейшего намека на колебания. «Он был примером». Он поднял руку, положил ее на голову Чимина и похлопал по ней. «Мне нужно было привести пример. Имеет ли значение, убил этот человек моего отца или нет? Он был крысой, и это все, что имеет значение. Я решил сразу две проблемы ».

"...Крыса?" Бровь Тэхёна дернулась от этого, нахмурившись, как уголки его губ. «Крыса для Джин Ву или... или полиции?»

- Лим, - сказал Чонгук, повернув голову, чтобы посмотреть на него. «Человек, которого я только что выстрелил в голову, был Лим Дону, человек, который доставил вас в Хэдогдже Па. Он был полицейским информатором».

При его словах весь контроль Тэхёна над его выражением лица просто прекратился. Его рот открылся так быстро, как будто его челюсть расшаталась, а черты его лица полностью расслабились. Это было выражение абсолютного ужаса, и Чонгук совсем не удивился, увидев это. Для Тэхёна услышать, что Лим был крысой, было бы все равно, что услышать, что Ву был крысой: немыслимо.

«А... крыса, черт...» Тэхён протянул руку, чтобы прикрыть рот, в то же время заставляя его закрыть челюсть. "Блядь."

«Его люди понятия не имели, большинство из них работали с ним в течение многих лет и понятия не имели. Он был хорош, действительно хорош, - объяснил Чонгук, качая головой. «Просто недостаточно хорошо. Все это время он работал с полным иммунитетом, прямо у нас под носом. Находясь в таком положении, я ожидал этого. Рабочее имущество и все такое прочее, которое большую часть времени защищало его от опасности. Идеальное место, чтобы спрятаться полицейской крысе. Он остановился на секунду, прежде чем оглянуться на него и увидел, что Тэхён все еще смотрит на него, не мигая и, похоже, тоже не дышит. По крайней мере, его рот не был открыт. «Не такой, как ты, Тэхён. Вы, так сказать, на передовой. Ни один отдел не будет настолько глуп, чтобы попытаться сделать такое ».

- Да, это было бы... чертовски глупо, - согласился Тэхён, медленно кивнув, и снова опустил руку на колени.

«Крысы - это хорошо, но они не идеальны, человек может ошибиться», - медленно объяснил Чонгук, поворачивая голову, чтобы посмотреть в окно. «Из-за всего этого давления на его плечи он поскользнулся, сошел с ума или свернулся».

"Перемена?"

«Да, отвернись от отдела. Я не сомневаюсь, что в прошлом было немало мужчин, которые считали, что Хэдогдже Па удовлетворяет их интересы больше, чем закон. Но в любом случае он ошибается ».

«Лим - первая крыса, с которой ты когда-либо контактировал?» - спросил Тэхён довольно тихим голосом.

«Прошло довольно много времени с тех пор, как одного вынюхивали. Это случилось с моим дедушкой однажды, когда папа был еще подростком ». Чонгук понял, что он только что сказал «было», а не «был», но он не собирался возвращаться и менять свои слова сейчас. «Была крыса, папа действительно много времени проводил в своей компании. Я полагаю, что он действительно многому научился у этого человека, но он все еще был крысой, и крысы должны быть истреблены ». Чимин несколько раз фыркнул и, казалось, снова пришел в себя. «Папа сказал мне, что он действительно не представлял, что этот человек - я думаю, его звали Мун, он не представлял, что Мун будет крысой, но он был им».

- Ха... Куки, - пробормотал Чимин себе в горло. «Ты... пистолет-»

«Я знаю, я знаю, детка, мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Но мне пришлось его застрелить, это было быстрее », - пояснил он. «Я знаю, что ты не против крови, если это не пистолет, но это был мой единственный выход». Чимин не ответил. «Как мог такой человек, как Лим, породить такого человека, как ты, Тэхён?» - спросил Чонгук, наклоняясь и кладя голову на голову Чимина, тяжело вздохнув. «Вы просто не можете больше отличить крыс от человека».

«Я... я доверял ему», - сказал Тэхён, поерзал на сиденье и опустил взгляд на пол машины. «Он был для меня... как гребаный дядя, Чонгук. Этот гребаный ублюдок.

«Мой собственный дядя, дядя Кёнсу, он был информатором SMPA», - ответил Чонгук. «Никогда не доверяйте своим дядям: урок усвоен».

Точно так же, как Чонгук сказал ему утром на похоронах, Тэхён внезапно обнаружил, что в пентхаусе не было его присутствия, когда приближались выходные. Все прошло так поразительно быстро, четыре дня пролетели в туманном тумане, что он, казалось, не мог вспомнить многого, потому что произошло совсем немногое. Тэхён привык к дням, настолько загруженным, наполненным делами и насилием, что невозможно было забыть ни одной вещи, но после похорон Чона активности было очень мало. Он ожидал какого-то потрясения, мгновенной реакции на хаос, вызванный смертью человека, но, конечно же, этого не произошло. Такая реакция была довольно опасной и полной рисков и авантюр. Было гораздо разумнее следить за тем, чтобы Чонгук держал уравновешенную голову и действовал медленно и умно. В конце концов, медленно и неуклонно выигрывал гонку,

Чонгук провел в пентхаусе намного дольше, чем обычно, и Тэхен нашел это очень странным. Не было суетливой утренней спешки, чтобы собраться и уйти на собрания, потому что вместо этого он делал все на своем компьютере; никаких прощальных поцелуев и заказов за день до того, как его вывели в лифт. Нет, Тэхён обнаружил, что наблюдает за молодым человеком по телефону в течение нескольких часов в день или слушает его, спрятанного в своем офисе на своем компьютере, и разговаривает с его веб-камерой, потому что его голос звучит через тихий номер. Он не переставал работать, а вместо этого сохранял тот же уровень обязательств, который был у него до смерти Чона. Чимин очень хорошо воспринял эту новую ситуацию, так как он носился по номеру настолько счастлив, насколько это было возможно.

Этого нельзя было сказать о нем и о морфине. Тэхён не уменьшил ни потребление, ни количество инъекций в течение дня. Фактически, количество инъекций увеличилось до 60 мл, каждые шесть часов, жажда будила его по ночам и заставляла стрелять в ванной, как гребаный наркоман.

Который он, конечно, был: гребаный наркоман.

Но увеличение потребления - не единственное, о чем Тэхен начал осознавать. Морфин начал оказывать на него большее влияние, чем просто онемение и избавление от боли в плече, и это одновременно беспокоило и смущало. Когда Чонгук присутствовал в номере, у них троих было гораздо больше возможностей для близости, что было довольно приятно, пока он не сделал что-то довольно глупое. Эта дурацкая штука - ввести хорошую дозу морфина всего за десять минут до того, как лечь в постель с ними обоими, и в результате Тэхён обнаружил, что он не смог добиться чего-либо, близкого к возбуждению. Независимо от того, что Чонгук или Чимин пробовали, не было ничего, ни цветущего жара в его пояснице, ни мягкой пульсации внизу живота. Ему даже не удалось добиться жесткости, и это было довольно тревожным признаком. Тэхён уже довольно давно заметил отсутствие драйва, но ничего не придумал, потому что ему всегда удавалось выступать, но не в тот раз. Он предположил, что это был знак того, что ему нужно было заставить его попытаться избавиться от этой привычки, но когда указанные удары ногой начали бить его, когда началось упадок сил и появились мышечные спазмы, его очень мало волновала идея эрекции.

Морфий или оргазм? Что ж, он мог справиться с тем, что у него не было ни одного, не переживая мучений, поэтому он догадался, что знает, какой из них выбрать. Кроме того, его рот работал отлично, как и его задница. Пока они сработали, Чонгуку не должно быть до этого дела. В любом случае молодой человек делал все это для того, чтобы отвлечься, чтобы помешать ему думать о своем мертвом отце и рушащейся империи, с которой он застрял. Чимин только что тихо спросил его, не хотел ли он принять таблетку, одну из тех маленьких синих таблеток, которые были спрятаны в теперь неиспользуемой спальне с установленными камерами.

Принятие Виагры в возрасте двадцати лет не было чем-то, что Тэхён мог себе представить. Ездить на члене другого мужчины и буквально ничего не чувствовать, как бы он ни старался, - это ситуация, которую он когда-то считал невозможной, но, к сожалению, он узнал правду. Еще одна вещь, которую нужно добавить в список причин, по которым Тэхен больше не мог смотреть на свое отражение. Это и тот факт, что он начал худеть и, похоже, не мог его вернуть.

Поэтому, когда наконец подошли выходные, и Чонгук оставил их обоих в квартире, Тэхен почти почувствовал облегчение. В течение недели он покинул квартал, чтобы купить сигареты поздно вечером, однажды ночью, и он позвонил в отдел по другому дерьмовому одноразовому телефону, чтобы попытаться договориться о чем-то, что-то более существенное, чем телефонный звонок на этот раз. Настоящая встреча лицом к лицу с Намджуном и тем, кого он, черт возьми, хотел привести с собой для поддержки. У него было всего несколько минут, чтобы сделать это, он поговорил на обратном пути к кварталу, а затем сунул телефон в канализацию через водосточную канаву, но он все же договорился о встрече с Намджуном в ранние полуденные часы субботы, когда он знал, что Чонгук будет полностью отсутствовать на встрече Тонжак-гу с Пэ Гухи.

За исключением субботы, когда наступила суббота, у Тэхёна возникла небольшая проблема. Проблема, конечно, в Чимине.

Чонгук сказал ему, что Чимину не разрешают покидать многоквартирный дом, и без явного объяснения, почему Тэхён знал, почему ему был дан такой приказ. Чонгук не хотел, чтобы Чимин оказался на заднем сиденье другой машины, точно так же, как Ssangyong его отца, остановившись у светофора с другой машиной только для того, чтобы боковые двери были широко распахнуты, а вооруженные люди в масках позволили разорвать машину чертовски Узис. Чонгук не хотел, чтобы Чимин был в универмаге, покупая одежду и продукты, чтобы выглядеть красиво для него, только чтобы мужчины штурмовали здание и обрызгивали его, независимо от мирных жителей, точно так же, как казино. Короче говоря, Чонгук был напуган мыслью о том, что Чимина убьют, как его отца, и поэтому принуждение его нянчиться с другим мужчиной означало, что ничего подобного не могло произойти.

Чимин делал как обычно, лежа в постели со своей кошкой, положив голову ей на живот и держа планшет в руке, на который он смотрел. Время от времени он проводил по нему пальцами, издавая тихие звуки, которые варьировались от интереса до отвращения. Тэхён, конечно же, знал, что смотрит модную редакцию.

«Очевидно, пастель в ходу», - заметил Чимин, лениво покачивая головой, чтобы посмотреть на него. «Разве ты не выглядишь смешно в пастельных тонах, ммм, детка?»

«В большинстве вещей я бы выглядел забавно», - без особого интереса возразил Тэхён. Краем глаза он увидел, что другой мужчина смотрит на него, без сомнения удивляясь, почему он был так резок. «Ты выглядишь хорошо, но всегда хорошо выглядишь, Чимин».

«Посмотри, кто говорит», - сказал Чимин с улыбкой. Он с трудом мог сдержать вздрагивание, потому что это была ложь, чертовски большая ложь. Тэхен некоторое время не выглядел хорошо, еще до того, как стрельба оставила у него отвратительный шрам, до того, как его кожа была покрыта чернилами, а морфий начал сказываться на его теле и разуме. Нет, Тэхён знал, что он выглядел далеко не красиво, и что Чимин просто сказал это, чтобы ему стало лучше. На минуту в номере воцарилась тишина, а затем Чимин перекатился на живот и положил таблетку. «Тэ, ты в порядке?»

«Да, да, я в порядке, просто... чувствую себя немного беспокойно», - ответил он, поерзал в шезлонге для эффекта. «Я не привык сидеть на заднице весь день, понимаешь?»

«Это правда, ты всегда работаешь. Как и Куки, клянусь, у него никогда не было бы выходного дня, даже если бы ему разрешили. Он никогда не останавливается, это плохо для него, но я не думаю, что он сможет остановиться, если вы понимаете, о чем я? » Тэхён пробормотал что-то в знак согласия, понимая, что он имел в виду. «Я не удивлен, что ты сейчас чувствуешь себя таким беспокойным, это не так уж и приятно быть запертым здесь весь день. Это?" Намек на язвительность в его голосе нельзя было упустить.

«Нет, это нехорошо, у меня клаустрофобия», - согласился он, кивнув, и его глаза снова были прикованы к настенным часам. «Разве ты не хочешь выйти, подышать свежим воздухом, а?» - предположил Тэхён, наклонив голову и изучая его через весь люкс. «Готов поспорить, что Вангби не терпится выбраться из этого квартала и пойти прогуляться».

- Да, но... но Куки сказал «нет», и ты знаешь, что это значит, Тэ, - тихо сказал Чимин, глядя на своего кота. «Он не велел вести себя как обычно. Он сказал, оставайся в пентхаусе и не уезжай вообще. Наверное, неплохо просто остаться. Это только выходные, после этого он вернется, и все снова вернется в норму. Ты можешь работать и ... а я могу оказаться здесь в ловушке, как всегда ».

«Мне нужно уйти, Чимин», - сказал Тэхён, эффективно смахивая все свои слова без заботы. «Сидеть так весь день - это меня убивает, я не могу перестать думать ... о гребаном морфии, и я ненавижу просто сидеть здесь и смотреть на часы в ожидании следующей дозы». При этом Чимин почти неловко заерзал на кровати, как всегда, когда упоминалось о наркотике. «Мне нужно выйти и прочистить свой мозг, но я не могу оставить тебя здесь одну. «

«Нет, но я мог бы пойти с тобой», - предложил Чимин.

"Что ты имел в виду?"

Тэхен совсем не ожидал такого ответа, и он был одновременно удивлен и обеспокоен этим. Он ожидал, что Чимин просто повторит то, что сказал минуту назад, скажет ему, что осталось всего два дня и что он должен справиться с этим. Он не ожидал, что тот попросит сопроводить его из многоквартирного дома. Но Тэхён не мог этого сделать, уж точно не мог. Он собирался не прогуляться, чтобы очистить свой разум, а встретиться со своими товарищами по команде в укромном месте в столице; то, о чем Чимин не мог узнать. Как он должен был это сделать, если Чимин решил, что они могут улизнуть и прогуляться?

«... Есть одна вещь», - сказал Чимин тихим голосом, поерзал на кровати, чтобы сесть и сложить ноги в сторону. Он медленно погладил свою голую лодыжку, проводя указательным пальцем по кости. «Я как бы хотел ... снова увидеть Юнги».

«Мин, ты хочешь увидеть Мин?» - тупо спросил Тэхён, глядя на другого мужчину. Когда он согласно кивнул, он нахмурил бровь. "Почему?"

"Почему? Потому что он мой друг, - заметил Чимин, прежде чем тихо рассмеяться. «Я хотел увидеть его снова, это плохо?»

- Нет, но... но я... - Тэхен замолчал и обнаружил, что пытается подобрать слова, открывая и закрывая рот в течение нескольких секунд, пытаясь понять, что ему сказать. «Мы с Мин просто не очень хорошо ладим, понимаешь?» - произнес он с натянутой улыбкой.

"Какие? Я не ... ну, я имею в виду, он сказал, что ты немного странный, - тихо сказал Чимин. Странно, а? Ну, к черту Мин Юнги. «Я не знал ни о чем подобном, Юнги довольно милый, поэтому я подумал, что вы оба тоже поладите».

У Тэхёна действительно не было ни духа, ни энергии, чтобы сказать Чимину, что Юнги был довольно хорошим парнем, и что он был гребаным засранцем, который его расстроил; которые фактически напали на него. Это было не то, о чем Чимину нужно было знать, особенно с учетом почти пустого флакона морфина, который сейчас спрятан в кармане его пиджака. Но Тэхёну нужно было придумать что-то как можно быстрее и попытаться исправить эту еблю, прежде чем он скажет или сделает что-то не так.

«Послушай, Чимин, если я отвезу тебя в логово, я не смогу там оставаться, хорошо?» Тэхён сместился вперед, упершись локтями в колени в довольно авторитетной позе.

-... хорошо, - медленно сказал Чимин, не сводя глаз с его лица, пока он ждал, пока он объяснит. Интерес другого человека был явно возбужден, и он знал, что сможет на него навязать, если он сыграет правильно.

«Мне нужно покинуть логово, поэтому мне нужно, чтобы вы сделали следующее: остаться с ним в логове. Позвони мне, когда тебе понадобится сбор, и я приду и заберу тебя, хорошо? "

"Хорошо."

«Оставайся столько, сколько хочешь, да? Бери с собой гребаную Ванби, если хочешь, но я не могу оставаться в берлоге. Кроме того, ты должен мне кое-что пообещать. Другой мужчина спросил его, что он хотел, чтобы он пообещал, его тон был немного неуверенным и расходился с его довольно нетерпеливым выражением лица. «Обещай мне, что ты не скажешь Чонгуку, что я не лажу с Мин. Я не хочу, чтобы ситуация резко выросла, да? Это всего лишь небольшая проблема, я не хочу что-то делать из этого ».

«Если я пообещаю не говорить ему, значит ли это, что ты позволишь мне увидеться с Юнги?»

- Ага, - кивнув подтвердил Тэхён. «Вы можете увидеть его, и я могу просто выйти из квартала и подышать свежим воздухом, прежде чем я сойду с ума».

Чимин задумался на минуту, но Тэхён знал, что продал его. Это все было игрой, игрой в подшучивание только ради этого. Второй, который он пообещал отпустить его в гости к Юнги Чимину, уже согласился на его предложение, и теперь он просто делал вид, что ему нужно время, чтобы обдумать это, как если бы он был бизнесменом, рассматривающим недвижимость. Итак, после минуты молчания он попытался встать на ноги и пообещал промолчать, пересекая пол, чтобы добраться до лестницы. Хорошо, это почти сработало, но оставалось еще несколько препятствий, которые нужно было преодолеть. Но Тэхён думал, что сможет это сделать, что сможет провести встречу со своими товарищами по команде, если он правильно разыграет свои карты и не ошибется.

Чимину потребовалось всего пять минут, чтобы одеться и снова спуститься по лестнице с заклепанным поводком в руке, который он пристегнул к воротнику Вангби. Он выглядел очень довольным перспективой пойти и увидеть своего друга-каменщика, и улыбка на его губах заставила Тэхёна почувствовать отвращение к самому себе, когда они вместе спускались на лифте, чтобы добраться до первого этажа. Донджун не сказал ему, что им не разрешили выходить из квартала, и двое телохранителей не остановили их. Очевидно, они не были проинформированы о временном домашнем аресте, потому что Чонгук поручил им обоим просто оставаться в блоке. В результате они смогли без проблем запрыгнуть в один из блочных вагонов, а затем машина отъехала от обочины, чтобы добраться до того места, которое Тэхён сказал водителю.

Было невероятно удачно, что логово Юнги находилось в Ёнсан-гу, как и его отделение. Он согласился встретиться с Намджуном и Хосоком в выбранном месте, и если удача останется на его стороне, он, возможно, просто сможет добраться туда вовремя и не заставит их ждать и беспокоиться о том, попал ли он в беду. Или его даже поймали. Поездка в другой район, казалось, заняла слишком много времени, слишком долго, и Тэхен едва мог сидеть на заднем сиденье машины. Это могло быть связано с тем фактом, что он нервничал, или с тем фактом, что он начал приближаться к своему упадку, и ему достаточно скоро понадобится еще одна доза морфия. Наверное, хорошо, что вид его извивающегося и подергивающегося теперь был довольно нормальным, потому что это означало, что Чимин заподозрит, что с ним вообще все в порядке.

Больше не о чем беспокоиться о нервном потоотделении, не о чем беспокоиться, если он начнет дергаться и бормотать себе под нос, потому что это было для него совершенно нормальным поведением.

Когда машина наконец остановилась возле логова, Чимин распахнул дверь, и Вангби выскочила первой, желая наконец размять ноги, хотя бы на мгновение.

«Я буду вести себя хорошо», - сказал Чимин, остановившись в дверном проеме. «Обещай мне, что ты тоже будешь хорошо себя вести?»

«Конечно, буду», - без тени сомнения ответил Тэхён. «Тебе не нужно обо мне беспокоиться, помни: звони мне, когда хочешь, чтобы я пришел, забрал тебя и остался в берлоге. Я напишу тебе, когда выйду из здания. Не уходи ».

- Конечно, - сказал Чимин, прежде чем быстро поцеловать уголок рта. «Не ищи неприятностей». Тэхён знал, что он имел в виду, и это было не пытаться набрать больше наркотиков. Что ж, у него все еще оставался последний морфин во внутреннем кармане пальто, так что сейчас это действительно не имело значения. Другой мужчина мягко похлопал его по голове, а затем вылез из машины вслед за своей кошкой, захлопнув дверь, как он это сделал. Он подождал, пока не окажется внутри здания, и затем он также открыл дверь.

«Останься здесь, я скоро вернусь. Мне нужно заняться делом. Водитель молчал, и Тэхён выбрался из машины и снова закрыл дверь.

Быстрый осмотр улицы, на которой он находился, показал ему, что он находился примерно в пятнадцати минутах от стоянки, и это нехорошо. Закрепив куртку, он пошел по улице, и как только он скрылся из виду для шофера, он начал легкую пробежку. Упражнение никогда не было его другом, и его не удивило, что он едва смог проехать более нескольких улиц, прежде чем у него перехватило дыхание, и ему нужно было остановиться. Тэхен покопался в своем бумажнике и, к счастью, нашел внутри небольшое количество бумаги. Хорошо, ему не нужно было беспокоиться о плате за поездку на такси на его счету на случай, если кто-то пойдет искать. Итак, Тэхён ждал на углу улицы такси, остановив его всего через минуту нетерпеливого ожидания и возни, и когда он забрался внутрь, он назвал улицу, на которой находится стоянка. Он не стал пристегивать ремень безопасности и даже не сидел поудобнее, а держался как можно ближе к двери. Через пять минут он передавал деньги мужчине и велел ему принимать все это как чаевые, а затем чуть не выпрыгнул из машины.

Тэхён действительно понятия не имел, насколько рискованной была эта запланированная встреча, но он знал, что Намджун пообещал ему, что его безопасность не будет поставлена ​​под угрозу. Он решил принять слова и опыт другого человека за это. Подойдя ближе к стоянке, он обнаружил, что на грани, и не мог не оглядываться вокруг, чтобы убедиться, что за ним все равно не слежка. Вид двух других мужчин, стоящих за кирпичной стеной, отделяющей ее от остальной части улицы, не стал для него сюрпризом, потому что он только что знал, что они бы остались, и стали ждать его, сколько бы времени это ни заняло.

Они оба были в штатском, и в настоящее время их абсолютно ничего не выдавало за сотрудников полиции. Не то чтобы Тэхён хотел, чтобы кто-то смотрел в их сторону, он предпочел бы даже не взглянуть. Намджун был одет настолько непринужденно, насколько это было возможно, на нем был серый вязаный джемпер с косичками поверх рубашки с парой свободных джинсов и джинсовая куртка поверх него, чтобы не допустить холода ранней весны. Хосок был одет в белый пуловер без опознаваемого логотипа под простой черной паркой с парой черных брюк. Они оба были похожи на обычных Джо, и это было именно то, что требовалось. К несчастью для него, он немного выделялся в своем костюме в шерстяном пальто Чонгука, но у него не было ничего, что могло бы надеть его на рандеву.

«Извини, что опоздал», - пробормотал он, шагая в переулок. «У меня были небольшие проблемы с тем, чтобы добраться сюда, но не волнуйтесь, это круто».

«Начал волноваться, что ты не придешь», - сказал Хосок, прежде чем склонить голову к другому мужчине. «Но он все время повторял, что« он появится, брат, просто наберись терпения »».

- Я уже говорил, - довольно самодовольно возразил Намджун. «Я ни на секунду не сомневался в тебе».

«Вы носите провода, не так ли?» - спросил Тэхён, изучая их обоих. Он поднял руку, чтобы указать на перед своей рубашки, неопределенно помахав ею в области ребер. Намджун кивнул, подтверждая это, и тихонько рассмеялся. «Кто нас сейчас слушает? Это в прямом эфире? «Потому что, знаешь, я должен быть осторожен, не могу позволить тебе произнести мое имя или дерьмо и выдать себя».

«Почему нельзя назвать твое имя?» - в замешательстве спросил Хосок.

- На случай, если на твоем конце подслушивают крысы, они будут настучать на меня, - объяснил Тэхён, вытаскивая пачку сигарет из кармана пиджака и поднимая верхнюю часть большим пальцем. «Последнее, что мне нужно, это тот, кто меня перепутал, ублюдок продал».

«Никто не слушает, мы не живы», - ответил Намджун, покачав головой. «У нас есть провода, чтобы записывать все, что вы говорите, ради нас самих. Он попадает в базу данных, так что у меня есть доказательства по делу, потому что, когда все закончится и у нас будут доказательства всех разговоров, которые мы должны были показать, что мы не фальсифицировали ни одной вещи. Никто не услышит того, что мы говорим сегодня, кроме тех, кто пересмотрит дело, когда операция будет завершена. Ты еще не сдан нашей станцией, брат, я думаю, это хороший знак того, что ты в безопасности.

«... Хорошо, хорошо, я доверяю тебе», - пробормотал Тэхён, высвободив палку и сунув ее между губ. Он протянул пакет двум другим мужчинам, протянул им одного, прежде чем сунуть его обратно в карман пиджака.

- Черт, ударь меня, - пробормотал Хосок, протягивая руку. Тэхён знал, что он избавился от этой дурной привычки незадолго до того, как его перевели в их отдел, и все же его товарищ по команде, похоже, очень сильно жаждал сигареты. Вероятно, было плохой идеей позволить ему сдаться и прервать свою чистую серию, но почему, черт возьми, нет? Это была просто гребаная сигарета, и он хотел ее. И он, и Намджун хорошо знали, что есть вещи похуже сигарет.

"Вы уверены?" - спросил Тэхён вокруг палки, приподняв брови. Просто для того, чтобы все выглядело так, как будто ему было наплевать. Хосок энергично кивнул и даже пошевелил ему пальцами, говоря, чтобы он протянул ему один. Поэтому он вытащил палку и протянул ему. «Наверное, все равно заболеет раком каким-нибудь другим способом, верно? В наши дни гребаный кислород вызывает у тебя рак... - Тэхён сначала закурил свою сигарету, а затем наклонился, чтобы сделать свою, сделав несколько быстрых затяжек, чтобы заставить пламя тлеть, и тяжело выдыхая их из носа. Сунув зажигалку обратно в карман, Хосок сделал свой первый затяжной затяжной затяжку и снова закашлялся.

«Вот и мои легкие, я уже протестую», - иронично пошутил другой мужчина. Тэхён потянулся, чтобы вытащить свою палку на секунду, чтобы смочить губы, и увидел, как Намджун вцепился глазами в его татуированную левую руку, прямо на костяшки пальцев, где была его татуировка «РЕБЕНОК».

«Теперь у меня есть пара», - заметил он. «Хочешь увидеть большого мальчика?» Тэхен сунул сигарету обратно в рот, чтобы зажать ее зубами, высвободив руку, чтобы он мог протянуть руку и расстегнуть третью пуговицу рубашки. С небольшим усилием ему удалось стянуть пальто и куртку, обнажив рубашку. От этого движения его плечо снова заболело, как всегда, и когда он дернул хлопковый воротник, обнажив левую грудь, двое других мужчин замерли и замолчали. Возможно, сейчас на его плече не было ужасных швов, но этот ужасный рубец из шрамованной плоти все еще требовал внимания, почти так же, как настоящая татуировка лотоса. Тэхен не стал поправлять рубашку, а просто поправил куртку и пальто, чтобы спрятать их.

"Как ты держишься, брат?" - спросил его Намджун, стоя в нескольких футах от него и уж точно не закурив сигареты. Тэхён снова вытащил палку, выдыхая дым изо рта. «За последние две недели произошло какое-то безумное дерьмо».

- Бля Чон, - пробормотал Хосок.

«Нехорошо, э-э, это нехорошо, Намджун, просто...» - он на мгновение перевел взгляд на их туфли. Оба были в парусиновых туфлях, совершенно отличавшихся от его кожаных классических туфель. «Чон мертв, Лим мертв, кто следующий, а? Мне?"

"Лим мертв?" - ошеломленно спросил Намджун, и рядом с ним Хосок начал задыхаться от дыма, выплевывая так сильно, что его напарнику пришлось протянуть руку и сильно ударить его по спине. "Что, с каких это пор?"

«После гребаных похорон Чона», - объяснил Тэхён, стряхивая пепел с конца палки. «Чонгук затащил его в церковь, придумал какое-то дерьмовое оправдание, что он работает на Ким Джину, и сказал всем, что помог убить своего папу, поэтому он, мм, выстрелил ему в голову». Он сунул сигарету обратно в рот и посмотрел между ними двумя. «Вышиб себе мозги перед всем собранием. Он солгал о том, что он убийца, но знал, что он крыса ».

Хосоку удалось перестать кашлять, довольно грубо потирая глаза ладонью, потому что они нахлынули. Он несколько раз принюхался, но постарался еще раз не затянуться, чтобы не повторить ошибку. Однако Намджун не убрал руку со спины, и у Тэхёна возникло ощущение, что это произошло потому, что он крепко схватился за свою куртку, ткань скомкнулась между его пальцами.

- Я живу в одолженное время, приятель, - тихо сказал Тэхён, его пальцы дрожали так, что сигарета почти выскользнула и приземлилась на влажном асфальте. «Никто из его людей понятия не имел, что он информатор, но это не значит, что моя задница в безопасности. Все, что нужно, - это долбаная йота подозрений, чтобы прийти в голову Чонгуку, и что потом? Он поднял руки и пожал плечами, глядя на них обоих, чтобы узнать, ответят ли они, но ни один из офицеров не ответил. «Вот что я тебе скажу, он убьет меня».

«Нет ничего, что могло бы связать тебя, Тэхён», - возразил Намджун, качая головой. «Ваша запись в отделе была приостановлена ​​мной, лично мною. Никто не выпускает эту пластинку. Нет буквально никаких доказательств того, что офицер закона по имени «Ким Тэхён» вообще существует, пока я не сниму отстранение и не позволю вам снова появиться в базе данных. Как Мальчик собирается находить какие-либо связи с полицией, если, судя по любым записям о вас, у вас есть пара сфальсифицированных мелких обвинений и не более того, по фальшивому удостоверению личности? »

«У Лима тоже не было рекордов, но он все равно его поймал».

«Лим, вероятно, находится под следствием Чона уже несколько месяцев, и только после его смерти Мальчик начал действовать», - сказал Хосок. «В отличие от тебя, у него была большая свобода. У него было время накопить сотни связей с влиятельными людьми, но не с тобой, Тэ. Ты был рядом с Мальчиком с самого начала, он следил за тобой. Как ты думаешь, он из тех, кто признает такую ​​гребаную ошибку, или его гордость помешает и остановит его? »

Тэхён подумал о том, что Чонгук считал себя богом, и это определенно намекало на гордость. Но это не означало, что он не найдет способа переложить ответственность на кого-то другого, чтобы прикрыть свои недостатки и невежество. Чонгук сказал ему, что убьет его, и поэтому очень ему поверил. Он знал, что молодой человек не нарушал своих обещаний, особенно в отношении предательства и смерти. Нет, Чонгук определенно сказал ему правду в тот вечер, когда сказал, что убьет его. Но Чонгук также выразил свой сильный страх неудачи из-за невозможности управлять Хэдогдже Па в одиночку, сказав ему, что он нуждался в нем рядом. Неужели Чонгук был настолько ослеплен своим страхом, что мог просто не заметить его? Это было возможно, но казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Чонгук был олицетворением гордости и в то же время олицетворением ужасающей незащищенности.

«Вы думаете, что Мальчик убьет вас просто так?» - добавил Хосок, немного затянув сигарету. «Просто станешь немного подозрительным и уйдешь без колебаний?»

«Чонгук сказал мне, что убьет меня после того, как я трахну его», - возражал Тэхён, видя, как взгляды двух других мужчин переместились, чтобы смотреть через участок, вместо того, чтобы удерживать его глаза. «Он сказал, что он-он-он выпотрошит меня, как гребаную рыбу, и поиграет с моими кишками, если я когда-нибудь его предам. Честно говоря, если бы он просто сказал, что пристрелит меня, то все было бы хорошо. В меня уже стреляли, пуля в голову не может быть такой уж плохой, но я знаю, что он действительно будет чертовски играть с моими органами, пока я еще жив, и это... - он сделал паузу, чтобы провести языком по пересохшему рту. на секунду: «Это то, чего я боюсь. Не смерть, а боль ».

«Перестань думать о смерти», - твердым тоном приказал Намджун. «Думаю обо всем, кроме операции и собственной задницы, Тэхён. Мертвецы не могут вам помочь, не могут защитить вас, только вы можете это сделать.

«Не знаю, сделал бы Чонгук это без колебаний», - объяснил Тэхён, подняв сигарету и в последний раз затянув ее, прежде чем бросить ее на землю и раздавить каблуком своего ботинка. «Мне нравится думать, что он колеблется после всего дерьма, которое я ему придумал. Но я не знаю, я просто надеюсь, что его сердце будет мешать и заставит его думать иначе ».

- Если у него вообще есть сердце, - заметил Хосок, сигарета зависла перед его губами. «У такого сумасшедшего ублюдка, вероятно, его нет, не может быть».

«Да, да, Хосок, хочешь верь, хочешь нет», - сказал Тэхён поверх него, махнув запястьем, почти отмахиваясь от своих слов, - «Я тоже наделал плохое дерьмо и слышал, как ты говоришь о нем, это просто...»

"Что именно?" - спросил его Хосок, выдыхая немного дыма.

«... Это чертовски моя голова», - закончил Тэхён тихим голосом, когда он протянул руку и начал грубо тереть глаза.

Он имел в виду совсем не это, и ему было интересно, знают ли об этом и его товарищи по команде. Дело не в том, что его приравнивали к Чонгуку, и его дела считались столь же отвратительными. Нисколько. Он слышал, как они оскорбляли Чонгука прямо в лицо, и это сводило его с ума, потому что Тэхен почти четыре месяца не слышал, чтобы мужчина сказал о нем ни единой негативной мысли. Те, что сделали... Вскоре после этого он убил. Просто услышав, как они оба так говорят о Чонгуке, ему стало не по себе, и его пальцы снова начали подергиваться.

Это было неправильно, эта встреча была неправильной. Это заставляло его нервничать и чувствовать себя странным, и Тэхёну это не нравилось, но это была его собственная гребаная идея. Это ничем не отличалось от попытки связаться с Намджуном по телефону, на самом деле, вероятно, это было более надежно. Он нуждался в увидеть их сегодня своими собственными глазами, снова погрузиться в реальность и помочь ему вспомнить, в чем заключалась вся суть миссии, прежде чем он войдет слишком глубоко и рискнет потерять цель из виду. Но он не мог избавиться от того ужасного ощущения в животе, которое велело ему бросить это и уйти; прыгнуть обратно в машину и вернуться в логово, чтобы забрать Чимина. Они могли вернуться в многоквартирный дом, и Чонгук узнал бы, что он лоялен, это было не похоже на других мужчин Хэдогдже Па, которые хотели его смерти или свергнуть с трона.

Эти мысли были трусливыми, слабыми. Он знал, что это так, но бороться с ними было намного труднее, чем следовало бы. Это была его жизнь прямо сейчас, и поддерживать все в идеале с Чонгуком было гораздо важнее с точки зрения его собственной безопасности и миссии. Но ... ну, в глубине его разума раздавался и этот ворчащий голос, говорящий ему, что Чонгук тоже нуждался в нем прямо сейчас. Молодой человек сказал ему, что ему нужны его руководство и поддержка, чтобы помочь ему управлять своей империей, и что на его плечах лежит большое доверие и ответственность.

Сначала была его команда из Ёнсан-гу, которая ждала его и его одного, чтобы заполучить улики, которые можно было бы использовать против Чонгука и убить Хэдогдже Па. Это были почти семь месяцев бремени, включая три месяца тренировок, прежде всего, чтобы привести его в банду, а всего не так уж и далеко от года. Тэхен чувствовал эту ужасающую уверенность в том, что он упадет на первом же препятствии, но он этого не сделал, и он прошел через ад, чтобы добраться до этой нынешней позиции. Теперь Тэхён начал ощущать новую ношу на своих плечах, и это было то, что Чонгук зависел от него, нуждаясь в его помощи, потому что у него не было никого, кто мог бы это сделать.

Его плечи могли выдержать только такой вес. Одно плечо было уже ранено и снова зашито, и он вовсе не был уверен, что они были такими же сильными, как когда-то.

«У Чонгука такое же сердце, как и у всех нас, оно не поможет тебе спать по ночам, но это правда», - пробормотал Тэхён. «У него есть сердце, я видел это и знаю, и я надеюсь, что именно эта человеческая слабость спасет мою задницу. Лим на меня напала, как ты думаешь, что заставляет меня чувствовать это, а? он попросил снова потереть свою ноющую голову. "Заставляет меня чувствовать себя гребаным убийцей, но ..."

«Ты не убийца, Тэхён», - возразил Намджун.

«Но я нахожусь , я гребаный убийца. Буквально на прошлой неделе я помог истязать мужчину, - объяснил Тэхён голосом намного громче, чем предполагал, - а потом я облил его гребаное тело бензином и просто ... - он отвернулся от них, потому что не мог выдержать вес их глаз на его лице. «Ты не понимаешь, что это с тобой делает, и я знаю, через что ты прошел, Намджун, но это, это еще кое-что, клянусь, оно меня съест заживо. Это даже не чертова вина, я не чувствовал этого так долго, что это меня беспокоит. Я не чувствую себя виноватым, я не чувствую себя плохо, эти люди были чертовы подонками, и мне плевать ».

- Это не ты говоришь, Тэ, - мягко заметил Хосок, стряхивая пепел с конца палки. «Это страх, стресс и травма. Вы бы никогда не пожелали этого дерьма другому человеку, мы вас знаем.

"Ах, да?" - сказал Тэхён, вызывающе приподняв брови. «Ты не знаешь меня, ты даже не представляешь, что здесь происходит, разве не так страшно?» Он трижды сильно постучал пальцами по голове. «Вся эта гребаная травма».

«Он прав, Тэхён, - согласился Намджун, - ты хороший человек и ...»

«Нам Джебом, этот гребаный придурок - он пытался меня изнасиловать !» Тэхён крикнул им, увидев, что Хосок вздрогнул, а затем от удивления отшатнулся. «Он пытался изнасиловать меня просто потому, что мог, и Чонгук заставил меня отрезать ему член». Он снова вытащил пачку сигарет, чтобы зажать губами еще одну палку, хотя это было бесполезно. Курение не успокоило бы его, не обуздало бы его тягу к чему-то покрепче. Он сунул пачку обратно и схватил зажигалку, изо всех сил пытаясь заставить конец палки тлеть, потому что его рука и губы так сильно тряслись. - Этот человек сводил детей, - Тэхен говорил, не вставая с сигареты, чуть приглушенным голосом, - этот человек разрушил жизнь Чимина, и этот человек пытался меня изнасиловать. Я не чувствую ничего."

-... Господи, - пробормотал Хосок, бросая сигарету на взлетно-посадочную полосу и отвернувшись от них обоих. Он положил обе руки на затылок, и Тэхён услышал, как он издал несколько звуков себе под нос. Очевидно, его слова расстроили его, но Тэхён никогда не возьмет их обратно. Он хотел, чтобы они оба знали, через какое дерьмо он прошел, чтобы добраться до этого момента, чтобы они тоже могли почувствовать небольшую боль.

Черт возьми, у него было много поводов для беспокойства, они были более чем рады взять хороший большой фунт покрытой шрамами плоти.

«Я плохой человек, Намджун», - сказал Тэхён тихим голосом, когда ему, наконец, удалось зажечь конец палки. «Но с тех пор, как я присоединился к Haedogje Pa, я узнал довольно забавную вещь: не существует таких понятий, как« хорошо »или« плохо »». Он глубоко затянулся сигаретой и выдохнул из уголка рта. «Мораль - это чертовски серая зона, да? Сегодня я чувствую себя убийцей, потому что Лим мертв, к завтрашнему дню я, наверное, почувствую облегчение, потому что он не сможет меня выманить и дать ему еще пару дней, и мне наплевать. Он мертв, а я нет, тупица. Это мораль для вас. Убийство - это плохо, но если убийство заставит меня дышать еще на один день ... скажем так, если бы Чонгук передал мне этот пистолет и попросил меня сделать это, я бы так и поступил ».

Все замолчали на мгновение, когда он замолчал. Тэхён решил воспринять это как знак того, что вылил в них слишком много личного дерьма, но сейчас ему было все равно. Он надеялся что-то почувствовать после этого, почувствовать, что ему удалось избавиться от части своего гнева, страха и стыда, но он не сделал ничего подобного. Он все еще чувствовал себя чудовищем, стоящим перед ними. Он не был тем Ким Тэхеном, которого они отправили четыре месяца назад, нервным и умным молодым человеком, единственными недостатками которого были дерьмовые дорамы KBS и случайное дешевое гей-порнографическое видео, если бы он наткнулся на редкое видео в Интернете. Теперь ... теперь он был так чертовски разорен, что невозможно было поверить. Это напугало других мужчин? Их пугало или расстраивало то, что они позволили ему войти в это состояние ради операции? Тэхен умел читать людей и был более чем уверен, что они чувствовали именно последнее. Ужасная смесь вины, боли и шока.

«Просто скажи мне, что я могу это сделать, Намджун», - тихо сказал Тэхён. «Просто скажи мне, что я могу, потому что я боюсь, что не смогу этого сделать; что я включу вас, ребята, что я все испорчу на вас ".

«Послушай, Тэхён, то, что ты боишься нас напугать, - это хорошо, правда?» - заявил Намджун, и он спросил его, что, черт возьми, он имел в виду под этим. «Если ты боишься отвернуться от нас, значит, ты все еще в порядке. Хороший человек не испугался бы, потому что он уже изменился бы, верно? »

Он был прав, но Тэхён не был уверен, что он правильный.

«Чонгук сказал мне, что не думал, что крыса будет пытаться проникнуть слишком глубоко, сказал, что тот факт, что Лим работал на территории и дерьмо, выдал его, потому что это безопасное место, чтобы спрятаться. Не думаю, что сейчас он, бля, догадывается, но я все еще рискую многим дерьмом. Я знаю, что у меня осталось совсем немного времени, прежде чем меня узнают, поэтому мы должны это сделать; надо двигаться быстрее и заводить наши задницы ».

"Что делать? Тэ, у нас нет на него ничего такого, что ...

«Есть жесткие диски», - довольно банально объявил Тэхён. «Чимин рассказал мне о них. У Чонгука есть пара жестких дисков, содержащих столько информации о его людях, действиях банд и многом другом; ключи от долбанного замка.

При этом оба офицера замерли и замолчали, по-видимому, озадаченные его словами. Тэхён видел, что они оба потеряли дар речи, и почти минуту не было никакого шума, кроме гудения проезжающих машин и редких криков чаек. Затем раздался взрыв звука, и они оба начали что-то кричать ему, дико жестикулируя. При нормальных обстоятельствах это было бы забавно, но сейчас у него слишком сильно болела голова, и он находил это скорее раздражением. Через несколько секунд они оба, казалось, поняли это, и Хосок замолчал, чтобы позволить Намджуну взять на себя ответственность.

«Жесткие диски, есть ли жесткие диски? Вы видели их своими глазами? "

«Нет, не могу войти в офис Чонгука, но они там».

«Как узнать наверняка, что эти жесткие диски настоящие? Как ты можешь быть уверен, что ... Чимин, верно? Что он тебе не солгал?

«Поверь мне, он не лжет», - парировал Тэхён. «Я обвил Чимина вокруг моего члена, он не лжет». При этом он увидел, как губы Хосока дернулись в уголках, но ему удалось сохранить прямое выражение. «Жесткие диски существуют, поверьте мне. Я использовал гребаный ноутбук Чонгука, когда был слишком ранен, чтобы работать должным образом, Чимин получил его для меня из своего офиса, и у него не было диска, поэтому я спросил его, почему, и он сказал мне. Он сказал, что их было несколько, может, пять? Не могу вспомнить цифру, только что он сказал мне, что их было несколько. Почему он сказал мне это, если это была ложь? » Он изучил двух других офицеров, чтобы убедиться, что они не ответили на это. «Как и Чонгук, он сказал мне, потому что доверяет мне».

«Хорошо, так что тебе просто нужно вынести жесткие диски из квартиры», - заявил Хосок. «Это не может быть так сложно, правда?»

- Нет, нет, ты не понимаешь, ты не... - Тэхён присел на корточки с тяжелым стоном, так что он мог уткнуться головой в руки. «Нет, черт возьми, никакого способа вынести эти вещи из пентхауса. Чимин всегда в номере, как сторожевой пес, я не могу войти в офис Чонгука, пока он меня не увидит. Если его нет в номере, это потому, что меня и Чонгука нет, и он уходит только тогда. Нет никакого способа, черт возьми, я могу их вытащить прямо сейчас ».

«Значит, тебе нужен путь внутрь», - предположил Намджун, «и этот путь, похоже, проходит через Чимина».

«Подойти поближе к Чимину... это было бы полезно», - заметил Хосок, когда начал теребить губы, проводя большим пальцем по нижней губе. «Вы могли бы просто уговорить его оказать вам услугу. Он секс-раб, верно?

- Было, - поправил Тэхён. «Не при Чонгуке, он был сексуальным рабом при Наме».

«Вы уверены, что он все еще не один?» - мягко спросил Хосок, медленно поднимая брови.

Тэхён задержал взгляд на несколько секунд, прежде чем обнаружил, что вместо этого он должен смотреть вниз на асфальт. Он знал, что ему следует снова отрицать свои слова, как и минуту назад, но глубоко внутри было чувство мелочи, которое подсказывало ему, что Хосок на самом деле говорит ему правду. Разве Чонгук не предложил его ему в качестве награды той ночью? Сказал ему, что он может трахнуть его, даже не дав ему знать, хотел ли Чимин чего-либо из этого. И он пошел прямо на него, прямо на красивое личико и гибкое тело, которые делали именно то, что он хотел, без вопросов. Этого было достаточно, чтобы его охватила волна отвращения.

Чимин был человеком и все же ... все же он использовал его как гребаную секс-куклу, и прямо сейчас он планировал использовать его гораздо больше.

«Готов поспорить, ты мог бы пообещать ему так много вещей, и он поможет», - сказал Хосок, повернув голову, чтобы посмотреть на Намджуна. «Содействие такой операции, дача свидетельских показаний, учитывая его ситуацию, которая может привести к помилованию. Он мог бы уйти от этого без единой зарядки, я чертовски уверен в этом.

«Полное сотрудничество с полицией», - Намджун тихонько вздохнул и кивнул. «Я почти уверен, что наш отдел может дергать за ниточки в обмен на разоблачение Чимина».

«Думай или знай, я не занимаюсь гипотезами», - сказал Тэхён довольно резким тоном. «Сможет ли он уйти от шотландцев или он проведет остаток своей жизни в тюрьме, мне нужно знать?»

«... Я думаю, что он может», - сказал Хосок, немного подумав. «Я десятки раз видел, как мужчины выходили на свободу за то, что сообщали о нарушениях, их активы конфисковывались, им приходилось обращаться в суд и все такое дерьмо, но информация, которой они владеют, намного важнее, чем обвинительный приговор. Думаю, учитывая его ситуацию, он мог бы уйти от шотландцев, да.

«Хорошо, хорошо, это хорошо», - пробормотал он себе под нос, все еще потирая голову пальцами. В своем нынешнем положении он чувствовал, как его ноги начинают дрожать, и идея стоять прямо сейчас казалась ему слишком сложной. Вот и были настоящие подергивания, пришедшие, чтобы схватить его, прежде чем он успел закончить рандеву. Кто-нибудь из них заметил бы? Стал бы Намджун увидеть его поведение и подумать о сходстве между его прошлой зависимостью? «Это хорошо, я могу использовать эти знания в худшем случае».

- Ты тоже пытался подкрасться к Чимину? - спросил Намджун, вежливо пытаясь спросить, хорошо ли он трахается с ним. «Или основное внимание было уделено мальчику?»

«Я... я работаю над этим», - объяснил Тэхён, убрав руки от лица и глядя на них обоих. «Я работаю изо всех сил, черт возьми, но Чимин умен и непредсказуем. Он говорит, что доверяет мне, что он доверяет мне, но он положил глаз на кого-то, на сына Сумасшедшего Мин. Они болтали друг с другом несколько раз, и я боюсь, что он ошибется и скажет ему, и тогда моя задница станет травой ».

«Сын Сумасшедшего Мин?» - удивленно спросил Хосок. "Ты шутишь, да?"

- Нет, - на это Тэхён покачал головой. «У них с Чимином сейчас что-то происходит, они думают, что они друзья или что-то в этом роде. Может быть, черт возьми, я не знаю... - Он мельком подумал о Юнги в тот день в офисе, о ярко-розовом отпечатке руки на его щеке и о том, как он дрожал от страха. «Но не думайте, что это так».

«Я полагаю, что Мальчик не одобрит, - заметил Намджун.

«Пфф, ты ведь шутишь? Чонгук, бля, записал это, наверное, присоединился, - парировал он. «Чонгук использовал Чимина как... своего рода награду, верно? Сначала он наградил меня этим, - Тэхён полез изнутри пальто и под куртку, чтобы схватить колодец своего Cz75, и вытащил его. Оба офицера смотрели на пистолет широко раскрытыми глазами. «Что пригодилось, потому что мне пришлось убить им с полдюжины человек».

«Помнишь, ты сказал, что даже близко не подойдешь к пистолету?» - сказал Хосок с кривой улыбкой.

«Я был неправ, и я ошибался во многих вещах», - согласился Тэхён, кивнув, и сунул его обратно в кобуру. «После пистолета, который он дал мне Чимина, я имею в виду, он буквально привел меня в пентхаус и ... и там был секс». О чем они, конечно же, уже знали, благодаря тому, что веб-сайт был отключен кибер-командой. «Были-были наркотики, я нюхал кокаин и потерял контроль, но с этого момента я думаю, что Чонгук начал открываться. Через Чимина он сделал вывод, что я хороший, что я могу открыться и доверять. Чонгук мог подумать, что это был весь он, но это был Чимин. Если бы Чимин нашел что-то не так во мне тогда, я думаю, мой труп давно бы бросили в реку, давайте скажем так ».

«Мальчик не очень открытый человек, правда?»

«Нет, Намджун, он как гребаный моллюск, прячущий жемчужину. Тебе действительно нужно подглядывать, чтобы открыть его, и я думаю, что это так, но сейчас мне нужно открываться не ему. Это Чимин.

«Не может быть так сложно открыть его, правда?» - заметил Хосок. «Если ты добрался до« Мальчика », ты сможешь добраться до« Суки »».

«Это не так просто, хорошо?» Тэхён застонал. «Я сейчас слишком близок к вершине, одно неверное слово - и я могу погибнуть. Чимин сука, да, но он буквально самый важный человек в жизни Чонгука. Я до сих пор не знаю, в чем заключается его преданность. Конечно, он может говорить мне хрень, но это не значит, что он выбрал бы меня, а не Чонгука, если бы ему пришлось. Чонгук - это все, что нужно Чимину в его жизни прямо сейчас, почему он встал на сторону него? »

«Потому что он гребаный раб, Тэ, - парировал Хосок, - и, может быть, ему это надоело?»

"Ах, да? Может, мне тоже это дерьмо надоело? » Тэхён огрызнулся на него, голосом намного громче и более агрессивными словами, чем он намеревался. Ему удалось встать прямо, но ему пришлось прислониться к стене для поддержки. «Может быть, мне надоело просыпаться каждый гребаный день и гадать, не в этот ли день я умру? Может быть, я так чертовски устал ждать, когда еще одна пуля найдет меня и в конечном итоге останется еще один шрам, который нужно добавить в список? Может я-"

«Эй, успокойся, брат», - успокаивающим тоном сказал Намджун, протягивая к нему руки. «Мы понимаем, что это тяжело, что это чертовски ужасно, но у тебя все хорошо, Тэхён. У тебя так хорошо получается, что так много людей в этом городе собираются швырнуть себе под зад ».

«Просто...» Тэхён глубоко вздохнул и медленно выдохнул, звук ускользнул в неровный вздох. «Я все время думаю об этом, понимаете? Как эти действительно ошеломляющие мысли, а они мне не нравятся ».

«Какие мысли?» - спросил Хосок. «Расскажи нам о своих мыслях, Тэ, это одна из немногих вещей, о которых ты можешь нам рассказать».

«Я просто получаю эти мысли и чувства, и я просто...» - он прикусил нижнюю губу, и прежде, чем он смог даже взять себя в руки, его глаза наполнились слезами. «Я чувствую себя чертовски виноватым, я чувствую, что делаю что-то чертовски... плохое, и это меня пугает. Боюсь, что выйду из себя. Чонгук ... он не тот гребаный монстр, каким я думал, когда начал это. Я был наивен, я был глуп. Я думал, что если я буду продолжать смотреть на него как на какое-то бесчеловечное существо, я ничего не почувствую, но я был неправ. Я был чертовски неправ. Черт, я просто чувствую это к нему, к Чимину, и я не могу их остановить ». Его товарищ по команде попросил его уточнить. «Как, черт возьми, Хосок. Я почти уверен, что люблю их обоих ».

Было ли молчание результатом явного ужаса и отвращения при мысли о том, что кто-то из них любит Мальчика? Или это было что-то еще, что-то вроде побежденной отставки? Тэхён был слишком занят, пытаясь подавить рыдания, чтобы понять это, потянулся, чтобы грубо потереть глаза. Его пальцы дрожали, и не только с самого начала его ухода.

«Это не любовь, Тэхён, ты же понимаешь это... верно?» - сказал Намджун мягким голосом, и Хосок изо всех сил старался сохранить нейтральное выражение лица. «Вы ошибочно принимаете сексуальное удовлетворение и зависимость за что-то подлинное, что-то безопасное».

От сексуального удовлетворения его грудь почти не заболела, когда Чонгук целомудренно поцеловал его в уголок рта и сказал ему «доброе утро». Сексуальное удовлетворение не объясняло того прекрасного тепла, которое, казалось, распространялось по нему всякий раз, когда Чимин встречал его взгляд с другого конца номера и его полные губы изгибались в мягкой улыбке.

«Нет, нет, я знаю, что чувствую, и это любовь. Нет смысла притворяться, что это не так, потому что я знаю, что это так, и я, блядь... трахнул , - заскулил Тэхён, чувствуя, как уголки его губ опускаются. «Я так долбанул, ребята, я не могу... Я не могу долго заниматься этим дерьмом. Я чувствую, что умру и... Намджун протянул руку, чтобы схватить его за плечи, и Тэхён опустил голову, чтобы не смотреть на него. «Я никогда не чувствовал ничего подобного раньше, это так больно, черт возьми, и я не могу дышать, черт возьми, прямо сейчас».

«Глубоко вздохи, давай. Сделай глубокий вдох, брат.

- Он ... должен был быть ааа монстром, но он ... - Тэхён тяжело вздохнул и икнул, глаза горели, когда его слезы начали хлестать, - он тоже человек, а я не ...

- Тэ, просто перестань дышать и дыши, - мягко предложил Хосок.

«Мне не сказали, что он был человеком», - продолжил он запыхавшимся голосом. - Как-то ... это чертовски ... Намджун отпустил руки и вместо этого схватился за его голову, крепко сжимая ее, так что Тэхен на мгновение замолчал, чтобы попытаться взять себя в руки. «Чон Чонгук ... это монстр, который любит своих родителей больше всего на свете, и он ...»

- Тэхён, - мягко отругал Намджун, пытаясь заставить его перестать говорить о молодом человеке.

«Он монстр, в котором ходят многочисленные психические и эмоциональные расстройства, и все в порядке, все в порядке», - повторил Тэхён, прежде чем издать лай, «потому что я сейчас точно такой же. Он гребаный ребенок, Намджун. Ему восемнадцать, и он собирается упасть из-за меня, а это уже много дерьма. Не знаю, могу ли я заснуть, зная, что это меня уже несколько недель съедает ».

«Тэ, я расскажу тебе об этом на собственном горьком опыте», - сказал Хосок, потянувшись к своему лбу. «Либо мы его убьем, либо его собственные люди. Вы знаете, что это произойдет, это только вопрос времени, когда Мальчик тоже укусит пулю, и тогда вся эта операция обернулась провалом. Мы вложили в это всю эту тяжелую работу, вы прошли через гребаный отжим и измельчили. Вы хотите, чтобы это было потрачено впустую? Хочешь пойти с ним вниз? »

Хосок был прав, а главное, что он был слишком ослеплен собственными эмоциями, чтобы даже это заметить. До сих пор на голову Чонгука было совершено одно покушение, и оно определенно не будет последним. Даже если бы Джину унесло шквалом пуль, в очереди всегда был бы другой человек, ожидающий, чтобы продолжить с того места, где он остановился, а прямо сейчас Чонгук был не в состоянии заниматься такими делами. У него даже не было достаточно времени, чтобы очистить Хэдогдже Па и выбрать своих собственных людей, своих верных подданных, и поэтому осталось так много строгих сторонников Чона, которые чертовски его презирали. Чонгук был в опасности, что, в свою очередь, подвергало и его, и Чимина такой же, если не большей опасности.

Сейчас это был мир «убей или будь убитым» для Хэдогдже Па, и Чонгук был такой же целью, как и все остальные.

«... Нет, нет, ты прав», - согласился он, кивнув, тяжело принюхиваясь. «Чонгук кончил, он не может этого сделать. Он сам знает, что его трахнули, так какой в ​​этом смысл? Падение корабля на дно могло показаться благородным, но что такого благородного в смерти? » Тэхён протянул руку, чтобы схватить Намджуна за руки, слегка отрывая их от его головы. «Либо мы снимем его и уничтожим эту гребаную империю с его информацией, либо его убьют, и мы получим дерьмо Джека».

«Одно - решение, другое - еще больше проблем», - добавил Намджун.

«Я думаю, тебе нужно использовать монстра, чтобы поймать монстра, а?» - тихо предположил Тэхён, потянувшись по влажным щекам. Намджун сказал ему, что он вовсе не монстр, и тихо рассмеялся. «Если Чонгук, то я такой же: теперь я монстр. Я уже принял это, люди не могут делать то дерьмо, которое мы делаем, а?

На этот раз ни один из офицеров не вернулся, и он был этому рад.

«Я свяжусь с вами, как только у меня будет обновленная информация о жестких дисках», - сказал он, вытирая щеки. «Ожидайте телефонного звонка в ближайшее время, я не могу позволить себе упустить возможность, которую нам подарила смерть Чона».

Тэхён покинул участок и направился обратно по улице, отметив, что двое других мужчин остались позади, чтобы их не поймали, уходя в группе. Ему пришлось вернуться в комнату и ждать, пока позвонит Чимин, и он догадался, что просто свернулся калачиком на заднем сиденье арендованной машины и не двигался по крайней мере несколько часов. Это было бы благословением, но сначала он должен был что-то сделать. Тэхен прошел несколько кварталов, прежде чем нашел то, что он считал безопасным, - защищенную нишу между двумя пустыми зданиями, которая была закрыта от дороги, а это означало, что никто его не увидит. Так что он вошел в нее и так быстро снял пальто и куртку, что они упали на пол без всяких забот. Он упал на дрожащие ноги и порылся внутри куртки, чтобы найти чемодан, свою версию причастия, вытащил его и начал обычный ритуал.

Подняв рукав рубашки и свободно натянув жгут, Тэхён обратил внимание на пузырек, чтобы убедиться, что от него не так уж много осталось. Он посмотрел на иглу, чтобы увидеть максимальную точку отсечения 100 мл, и это было тогда, когда он проткнул пузырек и потянул толкатель назад, чтобы набрать жидкость в шприц. Он вышел за рамки его теперь основной дозировки 60 мл и начал приближаться к 70... затем 80... затем даже выше. Он наблюдал, как прозрачная жидкость полностью увеличилась до 95 мл, прежде чем во флаконе не осталось ничего, кроме тонкой струйки, а затем вытащил иглу и уставился на шприц. Тэхён откинул голову назад, чтобы затянуть жгут, ожидая, пока не покажется вена, но это заняло слишком много времени.

«Кухмон», - пробормотал он сквозь зубы, ощущая на языке тяжелый вкус резины. - Cuhmon cuhmon juh ... черт... - Тэхён вышел из группы и закрыл глаза, непроизвольно сжав пальцы на шприце. Он видел своих товарищей по команде всего несколько минут назад, видел их впервые за несколько месяцев, и все же он здесь: сидел на корточках в каком-то грязном переулке, готовый снова выстрелить. «Черт возьми, ебать, не только...» Тэхен почувствовал, как все предыдущие слезы снова потекли по его щекам, и он вырвался из него, прежде чем ему удалось снова схватить концы жгута и провести иглу прямо над своим внутренним локтем.

Он нуждался в этом. Он это сделал, ему это было нужно, и не было смысла делать вид, что нет, когда жгут туго затянут между его зубами и слезы текли по его лицу. Он нуждался в этом, и не имело значения, что он говорил себе, потому что это было бесполезно. Но глубоко внутри него был отвратительный стыд, который говорил ему, что ему нужно остановиться. Его команда уже столкнулась с такими неприятностями из-за него и глупых секс-записей, что он снова доставлял им еще больше неприятностей.

Но имело ли это какое-то значение? Что имело значение, когда его руки дрожали так сильно, что он с трудом удерживал шприц и чувствовал, как капли пота стекают с его линии волос?

Морфин не повредил ему, как все остальное. Как его команда, как Чонгук и Чимин. Морфин остановил боль, так зачем ему сопротивляться? Это не принесло ему ничего, кроме покоя: пулевое ранение, его собственные ужасные мысли, кошмары и плохие чувства.

«Я, ну, перестань болеть», - сумел Тэхён обернуть концы резинки. «Фу... легкость».

Из-за трясущихся рук он фактически закончил тем, что несколько раз случайно пощекотал свою кожу острием иглы, кровь выступала на его коже, пока ему не удалось проскользнуть внутрь и почувствовать это чудесное жало, прежде чем он уронил толкатель и сделал себе инъекцию. Тэхён высвободил иглу и с силой швырнул шприц через переулок, и тот ударился о стену, стекло треснуло, когда оно упало на пол. Вот и все. У него не было ни иглы для укола, ни пузырька. Он повалился на бок и с мягким стуком приземлился на груду сброшенной одежды . Тэхён выдохнул, хрипло вздохнув, и тут же он почувствовал, что желание плакать полностью исчезло, поэтому он просто оставался на месте в течение нескольких минут, чтобы позволить этому чудесному теплу затопить его организм и заставить его забыть о том, что произошло между ними. он, Намджун и Хосок. В тот момент, когда его веки начали закрываться, ему в голову пришла мысль.

Черт, ему скоро придется пойти и забрать Чимина. Из логова наркотиков.

Этой мысли было достаточно, чтобы заставить его с трудом вернуться в сидячее положение, поэтому он наклонился, чтобы опереться на стену и подняться на ноги. По крайней мере, его ноги больше не шатались. Тэхён схватил пальто и куртку, но не пожал их, а просто перекинул через руку, чтобы скрыть тот факт, что рукав все еще был закатан. Он вышел из переулка, стараясь встать на шприц, потому что он сделал это только для того, чтобы услышать удовлетворительный треск, а затем он направился обратно через район в этом удивительно оцепеневшем состоянии. К тому времени, как он добрался до логова, тепло снова стало нормальным, но он все еще был восхитительно оцепенел для этого мира. Водитель даже не взглянул на него, когда он открыл заднюю дверь и забрался внутрь. Сон позвал его, и он лег на заднее сиденье. сложите сверток одежды, чтобы использовать его как подушку. Прежде чем он закончил тем, что соскользнул в эту чудесную черноту, Тэхен сумел поправить рукав и потянуть его вниз, чтобы закрыть кровоточащие проколы на внутренней стороне локтя.

Ощущение чего-то влажного на его лице вернуло его в сознание, и Тэхён поднял голову как раз вовремя, когда грубый язык Вангби ударил его по носу. Он в удивлении резко сел, протянул руку, чтобы вытереть лицо, прежде чем силой открыть глаза. Первое, что поразило его, было то, что на улице было темно, очень темно, потому что оранжевый свет уличных фонарей освещал вид за окном. Тэхён оторвался от Ванби, когда она заползла к нему на колени как раз вовремя, чтобы увидеть, как Чимин садится в машину рядом с ним.

«Доброе утро, соня», - сказал он с улыбкой, захлопнув дверь.

«Я сказал тебе позвонить, почему ты не позвонил?»

«Машина была припаркована снаружи, Тэ, - возразил он. «Какой смысл звонить тебе, когда я мог видеть это через окно, а?» Тэхён потянулся, чтобы потер свои тяжелые веки, бормоча водителю, чтобы тот отвез их обратно в дом. «Не будь глупым. О, но, Тэ, у меня есть кое-что для тебя. Что-то важное, - мягко сказал Чимин, залезая внутрь пальто и вытаскивая довольно большую бутылку чего-то свободного. Тэхён увидел, что оно было ярко-зеленым, и его глаза остановились на нем. Что, черт возьми, это было за вещество? "Вы знаете, что это, правда?"

«Ну... нет», - ответил он, покачав головой, и машина отъехала от обочины, как и он.

«Это метадон», - объяснил Чимин тем же мягким голосом. «Я попросил Юнги достать его для меня, и он сделал это, потому что мы хотим помочь тебе».

«Мех ... метадон?»

«Вместо морфина он используется в клиниках для борьбы с зависимостью, и, прежде чем ты спросишь, потому что я знаю, что ты будешь, он чувствует то же самое, Тэ».

«Это... это так?» - удивленно спросил Тэхён, отводя взгляд от бутылки.

«Это так, Тэ, я обещаю тебе, что это так», - сказал Чимин с улыбкой, сунув его обратно под пальто, чтобы не было видно. «Так что вы собираетесь начать использовать его вместо этого, потому что таким образом мы сможем избавить вас от морфия. Тебе не кажется, что это хорошая идея, ммм? " Во рту Тэхёна было слишком сухо, чтобы он мог ответить, кроме пары слов здесь и там, поэтому вместо этого он решил кивнуть ему. «Мы собираемся помочь тебе, Тэ».

«Я знаю, что ты, я знаю», - согласился Тэхён. "Чимин?"

«Да, Тэ?»

«Ты знаешь, что я ... что я люблю тебя, верно?»

- Конечно, - сказал Чимин без малейшего намека на колебания. «Конечно, я это знаю».

«Я тоже хотел бы помочь тебе», - сказал Тэхён тихим голосом, вместо этого взглянув в окно, наблюдая, как темные улицы проходят мимо в размытом цвете. При этом другой мужчина слегка смутился, нахмурив брови. «Но я ... я думаю, что теперь могу».

«Хорошо, я думаю, тебе нужно еще немного поспать», - со смехом пошутил Чимин. Тэхён вздохнул и переместился, чтобы использовать свои колени как подушку, потревожив довольно удобную Ванби, и заставив ее втиснуться в небольшую щель рядом с другим окном. Пальцы Чимина коснулись его волос, и он начал их слегка поглаживать. «Ты сегодня такой сонный, Тэ».

«Ммм», - промурлыкал он в знак согласия, все время думая, что морфий сильно его вызвал. «Но я могу это сделать, Чимин, я могу помочь вам обоим, просто... поверь мне».

«Конечно, можешь, детка», - успокаивающим тоном согласился Чимин, и его пальцы слегка потерли концентрические круги на лбу. "Ты можешь делать все, что угодно, помнишь?"

«Потому что я... Бог?» - спросил Тэхён, прежде чем почувствовал, как его губы приподнялись в ленивой попытке улыбнуться. «Иногда я думаю, что ... вместо этого я чудовище, Чимин».

«Боги на самом деле не более чем монстры», - сказал другой мужчина, играя с волосами. «В конце концов, Бог не может быть человеком».

«Я просто гребаный монстр...» - сказал Тэхён голосом чуть выше шепота, когда его веки снова сомкнулись на нем. Прежде чем погрузиться в темноту, он услышал, как Чимин что-то пробормотал в ответ на его слова.

«Разве мы не все, детка?»