Нежеланная

прим. "Дорогие мои три подписчика! Приношу свои извинения, но я потерял своего редактора, поэтому теперь вы вынуждены читать мою безграмотную писанину. Но все же я надеюсь, что вы останетесь со мной, ведь вас не так много (буквально три) и я ценю каждого! Приятного прочтения!"

Рассвет окрасил утренними лучами главную площадь. Светило яркое солнце, впервые за долгие недели дождя. Он проникал в комнаты всех молодых господ, будил своими теплыми лучами дремлющих возлюбленных, даруя новый день. Тепло и свет жалует нам, покрывая гранитную брусчатку площади, что видна из окон старшего наследника. Лицо его терзали раздумья. Он видел, как солнце проникает в каждое окно.

 «Вот он, всадник вести, и не укрыться нам от уст его, что шепчет молву о «новом дне», - промелькнуло в его голове.

Обнаженное тело мужчины ласкали лучи, касались его плеч, лица и торса. Ветер колыхал белоснежные шторы в его опочивальне, они слегка касались его обнаженных ног. Он не боялся, что народ увидит его наготы: столь ранним утром каждый видел сон сотворенным создателем и нежился в его благословенной иллюзии, даруя часы спокойствия, а порой и страдания.

 Сон давно покинул Всеволода.

Он смотрел на расцветающую столицу: его землю, его владения, его гордость и печаль. Великая ноша, которая не давала покоя.

Все застыла в этом прекрасном мгновении, ничего не смело шелохнуться. Казалось воздух встал под влиянием момента, и только солнце вольно расплывалось по улицам Столицы, прогоняя тьму прочь. Лучи слепили его взор. И он позволил себе прикрыть веки, и на мгновенье почувствовать покой. Как мало порой надо, минуты тишины, без раздумий и терзаний. Но это слишком много, больше чем он может себе позволить, от того молодой человек с тяжелым вздохом открывает глаза и под полуопущенных век последний раз окидывает улицы Великой Земли.

 - Во славу, тебе... - полушепотом, почти одними губами произносит Всеволод.

В полном одиночестве старший наследник одевает свое обмундирование. Самостоятельно начищает сапоги, приглаживает и собирает в маленький пучок свои вьющиеся белокурые волосы, взглянув мельком в отражение, он видит в нем не юношу, не наследника, а очень уставшего человека, без имени и желаний. То что должно светиться уже погасло. На еще молодом лице выступают тяжелые очертания взрослого мужчины, давно сошла эта детская опухлость, теперь лицо его сияло от точенных граней скул, высокого лба и греческого носа. Тёмно-синий мундир сковал широкие плечи обтягивая их, мужчина сгорбился и поник, голубизна глаз его давно потухла, оставив пепел, но это ненадолго вскоре он зажжёт, оставив догорать, а после тлеть. Тяжела ноша, страдать, но не иметь права на страдания, и как преступник скрывать свою печаль. Войди в покои человек и увидь этим утром принца Всеволода, прошёл бы мимо не узнав «Солнце Столицы», принял бы его за хмурого солдата. Вот и сам Всеволод стоял возле массивного плетеного зеркало, и спрашивал себя «Я ли это? А если нет, то кто есть – я?», а после покинул свои покои.

Тишина сонных коридоров нарушалась каждым шагом старшего наследника что уверено шефствовал к садам Ириды, время было столь ранним, что хлопочущие слуги, что трудятся без устали каждый день, еще оставались в плену сновидений. Ступая по мокрой от россы земле, он жадно вдыхал пряный запах клумб, а после слегка ежился от утреннего холода под тенями высящихся сосен, и вот меж плотно укутанных многовековых деревьев тихо стояла маленькая часовня. Не было тут служителей, лишь стены и иконы, а поодаль обрамленный изгородью стояли кресты с именами великих, но уже ушедших правителей. Высокий и крепкий юноша, трепетно открыл двери столь священного место и тихо вошел прикрыв за собой. И все погрузилось в темноту, блеск золото нимбов святых отображалось от десяток свеч, играя бликами на лице юноши, место это не имело внушительных стен и залов, не хранило оно в себе богатств «Правящего Дома», но обладала оно столь сильным и невидимым величием, что человек обладающий огромной властью чувствовал трепет и страх, а еще почтение, обожание и безоговорочное подчинение перед святостью этого место. Как и каждый равный, так и все монархи приклоняли колени в этом месте.

- Молю, помоги найти верное решение. Я сомневаюсь во всем, боюсь оступиться. Боюсь, что за мои поступки придётся расплачиваться не только мне. Не покидай моих мыслей, не оставляй меня одного. Сжалься ко мне Создатель. Ты оставил нас, и о большем я и не прошу.

Что есть большее уважение и поклонение, чем человек просящий помощи и не стыдящийся своей слабости. Человек, чья гордость не позволяющая припасть к ногам создателя, и не человек вовсе. «К чему эта слепая вера?», - Мысль, что не покидала его с малых лет.

- Неужели, я нашел ответ? –тишина этих стен пугала, казалось шепот юноши вторил ему отвечая его же слова. – Я – тебе самое большое доказательство.

- Во славу Правящей крови... - шепчут ему стены, но он лишь отмахивается, и воротит зор в сторону двери.

- Остановись, я знаю это не «Ты». – моля принц рукой пытается оттянуть мундир своей формы у шеи.

- Во Славу Народа, Творца и каждого Дитя божьего... - ехидно шепчут голоса с еще большей силой

- Хватит! – не выдержав закричал монарх.

Ноги его болели и ныли, тело горело. Холодный мрамор храма оставлял синяки на коленях будущего правителя. Но он будто и вовсе не обращал на это внимания. Грудь жгло, рвало на части. Гнев – имя этому чувству.

«Слава!» - голос столь сильный что звук расколом распался и пал к ногам Всеволода.

- Боже, пощади меня. – от боли молодой мужчина схватился за грудь и припал на одну сторону. Ладонь обжог холодный пол. Всеволод возвел глаза к куполу часовни. Боль вспыхнуло ярким пламенем, заглушив все вокруг и звука не было слышно и казалось длилось это вечность. И в миг все потухло и остался только гнев. Разъярённый, рывком поднялся он с колен и обиженный покинул святые стены. – Позволь за это расплатиться мне одному.

***

Служанки спешно притягивали грудь Милады холщевым платком, остальные же поковали немногочисленные гардероб. Девушка морщилась от боли в груди, кидая недовольные взгляды в сторону Старшей женщины.

- Может стоит заказать ей новых нарядов? – Недовольно оглядев Миладу резюмировала Инна.

- Не думаю, это лишние траты – устало протянула глава Дома.

Матушка Милады не отличалась пылкими чувствами к детям, на вечно уставшем лице не читалось никаких эмоций, выглядела эта несчастная женщина намного старше своих лет, худоба и болезненный вид не придавал изящности к столь хрупкой женщины. Но лишь за свое трудолюбие и праведность она заслуживала уважение, какого не получала от своей семьи. Милада была истинной дочерью своей матери, чем часто навлекало на себя гнев и не любовь дома Сов.

- Матушка, прошу вас. Вы вольны отказать в этой прихоти правящей семье. – С мольбой в голосе молила девушка. – Я о многом не прошу, вы можете послать за место меня сестру, она будет больше ко двору чем я. – Она цеплялась за тонкие кисти своей матери и склоняла перед ней голову, но та была неумолима.

- Я не могу ослушаться приказа Правящей Семьи. – она понимающий похлопала дочь по руке и с силой отцепила ее от своих ладоней – Милада, ты не понимаешь, это не просьба, и не приглашение, это приказ! – с нажимом возразила Ия - И мы обязаны подчиниться. – уже более спокойна добавила она.

-Прошу, нам надо поговорить, матушка – с мольбой в голосе не отступала девушка. – всего минуту.

Пристально посмотрев в глаза Милады женщина взмахом руки попросила оставить их наедине, оглядев недовольно дочь и мать, Инна в след за слугами вышла прочь из покоев девушки последней и прикрыв за собой дверь. Упав в ноги матери и с еще большей силой вцепившись в ее руки она разразилась горьким слезами.

- Прошу вас матушка, будьте же вы милостивы. Мне сняться сны наполнена страданиями и болью. Я вижу реки крови и вопли страданий падшей жертвы хищников наделенных властью. Я знаю что это я, и мои эти страдания будут. И Бог мне не поможет, лишь слезы прольет он, омоет землю и не останется после меня ничего. Молю вас. – женщина нежно гладила серебро волос ее, но хранила молчания, а лицо ее застыла камнем, и лишь глаза разрывались от боли за участь дочери.

- Езжай сейчас, они послали экипаж. Через год, когда станешь совершеннолетней и исполнится тебе двадцать один год и я отпущу тебя. И ты вольно пойдешь куда и хотела.

- Вы отпустите меня в монастырь? – не верящим взглядом окинула она лицо матери.

- Да, твоя жизнь, тебе и решать.

Девушка ухватила талию Ию благодаря ее и благословляя, и не видела она как мать ее умирала каждую секунду все больше обречённая на знание, что никогда дочь ее свободной не станет.

***

Проезжая мимо пустых торговых улиц, Милада силилась вспомнить как часто бывала в центре Столицы, но не могла упомнить ни раза. Вся жизнь ее была в пределах родового поместья, нередкие поездки до храма и обратно, намного реже она бывала на баллах, только если это не балл Дома Равновесия, но и там она ютилась подальше от посторонних взглядов и светских бесед, для нее была довольно унизительно наблюдать, как старший брат рыщет как слепой крот в поисках «выгодных» знакомств, но хуже этого, его ухищрения сохранить эти знакомства посредством брака меж наследниками и самой Миладой.

Порой мир бывает непонятен.

Милада не считала себя привлекательной наружности, но человеку со стороны будет ясно как день, что лицо девушки сияло чистотой и благородностью, очень нежна и утончённо, возможно мир прозрел, раз юноши не считают наружность важной причиной для брака, но на девушку совсем не обращали внимания. Милада понимала, что красота внешняя и внутренняя порой бывает не равноценна, но вера ее превзошла бы любую любовь к мужчине. От того юношам тяжело сделать выбор в пользу столь набожной невесты, что боится взглянуть даже в глаза.

Они проезжали широкие улицы Столицы, по обе стороны высились небольшие дома тремя этажами, одна улица заканчивалась в сторону как ответвление бежала следующая. И так нескончаемые гусеницы черепиц крыш и брусчаток выстраивались в большой лабиринт, именуемый «Столицей». Но взгляд Милады не цеплялся ни за одну кондитерскую или швейную, она была далеко от этого, в голову ей лезла вереница воспоминаний, которую уже было не остановить.

Вспомнилось ей ее первый бал в дворце Равновесия. Миладе тогда было шестнадцать ее дебют в обществе как раз выпал на грандиозное событие день рождение Всеволода. На этом баллу молодого юношу объявили кронпринцем, пресекая любые притязание к трону со стороны Михаила. Миладе пошили чудесное голубое платье, с рядом рюшек на груди и пышной юбкой. Ия Реут самостоятельно собрала низкий пучок дочери и украсила нежно голубыми лентами. Увидев себя впервые без привычной косы и серых одеяний, Милада расцвела, на ее нежной белоснежной коже появился алый румянец, а глаза заблестели как два бриллианта. Мама вручила ей свои жемчужные серьги и шелковые белые перчатки. Рука ее скользнули вдоль платье и подхватили полы юбок. С гордостью она поднялась по ступенькам к парадной двери дворца. Увидев пышность балла, Милада позабыв всякий этикет приоткрыла рот от удивления и по-детски задрав голову стала рассматривать расписные потолки дворца. Вовремя дернувший брат отвлек Миладу, уцепившись за его согнутую руку она поспешила в главный бальный зал. Войдя, они тут же собрали взгляды почти всех присутствующих. От многообразия свеч весь зал сверкал золотом, что заставляло волосы их отливать текучей медью у брата и сестры. Ее голубое платье льнуло к его фраку цвета маренго, идеально дополняя образы друг друга. Милада со смущением обернулась взглянуть на свою матушку, что шла, гордо подняв голову позади них. Платье главы Дома «Сов» было обыкновенным, темно-синее, строгое, что закрывало все до самых кистей и горло. От этого Милада залилась румянцем пуще прежнего, никогда ей не доводилось носить столь откровенных нарядов. Плечи ее оголены, обнажая ключицы. Рукава приспущены, но не покрывали рук даже до локтей.

В этот вечер Милада впервые увидела наследников. Всеволод, еще не отрастивший таких длинных волос, аккуратно поправлял падающую челку на глаза, переговаривал то с одним мужчиной, то с другим, дамам он вежливо улыбался и припадал губами к шелку их перчаток, после чего они раскрасневшиеся как от верхней езды на морозе, спешили к мужчинам, что их сопровождали. Рядом с ним стоял Михаил, что в сравнении со своим сияющим как солнце братом, был похож на высеченную из льда статую. Второму принцу было всего четырнадцать, но казалось, что он непременно старше всех присутствующих в этом зале. Он внимательно осматривал всех, кто подходил к ним, а брови его всегда были сведены, создавая хмурую гримасу. Он был все так же коротко острижен и немногословен. Вот очередь дошла и до их семьи и Ия поприветствовав в низком поклоне правящую семью, отвела в сторону старших правителей, не дав девочке толком их рассмотреть.

- Кронпринц, Всеволод – брат Милады низко поклонился – Принц, Михаил – и снова согнувшись обратился он к молодым монархам, и выжидающе уставился на сестру.

- Ох – Милада выдохнула громче чем стоило, опустилась в поклоне. – Приветствую Вас Ваше Высочество.

- Мне льстит ваше почтение – Старший монарх протянул ей ладонь и стал терпеливо ждать, когда Милада протянет свою в ответ.

Поднявшись, она не успела опомнится как молодой монарх склонил к ее руке губы. Девушка встретилась с золотым отливом волн на его макушке, через тонкий шелк она почувствовала горячее дыхание и крепкую хватку мужской ладони вокруг ее пальцев. Приподняв голову, Всеволод устремил на нее прожигающий взгляд голубых глаз, что маячили через упавшие пряди челки. Она была так заворожена лицом кронпринца, что казалось он поглотил ее, он был для нее совершенен, он был для нее Богом. Губы Всеволода почти бесшумно шевельнулись, и слетела с них лишь одна фразам:

«Я бы...»

Карета резко остановилась у ступень, что высились к главной двери. Сегодня она зайдет с парадного, как гостья Дома Равновесия, что останется там. Девушка впервые взглянула на дворец при рассвете, он оголил трещины на старинном фасаде, а окно засияли как сапфиры. В одном из них силясь против искр ранних лучей Милада разглядела очертания мужчины, вьющиеся волосы падали ему на лицо, но секунду спустя, никого уже там не было.

- Принц, Всеволод...- полушепотом, почти одними губами произнесла Милада. Неожиданно на ее плечо упала тяжелая рука, она испуганно обернулась и увидела рядом с собой пожилого дворецкого.

- Прошу прощения, мисс Реут, я вас звал, но вы не отзывались. Я вас провожу во дворец.

Милада взглянула на ступени из чистого белого камня. Пятьдесят три мраморные ступени выселись к ряду уже давно не белоснежных колон. Дворец равновесия Массивным строением громоздился над всеми домами в Столице. Пять этажей невероятного творения человека. Высокие потолки с многовековыми плафонами и фресками, тысячи картины, статуй и убранство дошедшей до наших дней от самих Первых! Каждый канделябр был свидетелем вершения истории, и не потерял своего блеска. Милада шла по коридором самого известного дворца в истории мира, проходила мимо залов в которых были только сами правители. И хоть она бывала здесь часто, особенно в последнее время, но сейчас он ей представился будто в первый раз, манил и очаровывал.

Они остановились перед обыкновенной белой дверью, дворецкий с легкостью толкнул ее и Миладе показалась небольшая, но яркая комната. На самом деле интерьер гостевой спальни не представлял ничего в существе. Обычная деревянная кровать с балдахинами выкрашенная в белый, белесые стены украшенные голубыми узорами, широкий шкаф и комод. Вся комната – это композицию белого и голубого цвета, очень нежная, можно даже принять за комнату ребенка. Но яркой ее вовсе делал не гарнитур, а великолепные вид из двух широких окон на «Сад Ириды».

Вечнозелёный и цветущий сад, названный в честь одной из правительниц Столицы, хранил летнюю жару и вечно пахнущие лужайки разного вида цветов. Настоящие достояние Правящего Дома. Этот изумительный сад создал давно почивший мир правитель Имин в подарок своей жене и имя ее «Ирида» навсегда увековечилось средь стволов и лепестков этого создания. Ничего не подвластно этому саду, магия тысячи творцов сохранилась здесь и быть ей тут вечно.

Милада тихо прошла к окну, она была в самой дальней южной части дворца, и отсюда открывался чудесный вид на лес, цветов тут не было, но зато никто не ходит в этой части сада.

«Сад? Да это целый парк, если не больше», - промелькнуло в голове девушки.

- Вы можете пока расположиться, Ее Высочество принцесса Нархаят Форро, просыпается около полудни, у вас есть пару часов подготовиться к ее пробуждению, – дворецкий, стоявший в дверях, нетрепливо начал закрывать двери, но Милада остановила его сказав:

- А как мне нужно подготовиться? – удивилась она.

- Теперь вы официально фрейлина ее высочество принцессы Нархаят Форро. Вы будите помогать одеваться ее высочеству, составлять компанию при: прогулках, приемах пищи и развлечениях, а также сопровождать на мероприятия и баллы, – удивлённой Миладе только лишь и оставалось, что хлопать глазами и смотреть на закрывающеюся дверь.

«Что же ей делать?», - задавалась она. Конечно, Милада уже бывало сопровождала ее при прогулках, и часто они играли в шашки, так что новым для нее это не будет, но баллы? Да и официальность тона дворецкого ее совсем не утешало, а очень даже пугало.

Милада неспешно приняла ванну, но какое удивление для не было видеть кран! Ничего подобного она в жизни не встречала. У богатейших семей Столицы не было подобной роскоши, поэтому не сразу, но она поняла как это работает. Когда Милада вышла из ванной на кровати ее уже ждало свежее хлопковое платье цвета летнего неба и в тон к нему шелковые туфельки на невысоком каблуке. Милада поежилась прежде, чем надеть что-то столь не советующее ее гардеробу, но выглаженное накрахмаленное платье уже лежало на кровати и Милада не смогла удержаться. Она скользнула в хрустящую ткань и восхищенно оглядела себя в зеркало. «До чего же славно оно выглядит» - промелькнуло в ее голове, но резко открывшаяся дверь испугала Миладу. В комнату быстрым шагом вошла маленькая, юркая девчушка, на вид не больше шестнадцати. Но завидев Миладу девушка так же испуганно вздрогнула и встала с широко открытыми глазами.

- Ох, – только и вымолвила служанка, но тут же собравшись и со всей деловитостью начала отчитывать гостью, – я думала вы еще в ванной. Прошу прощения! Вы что же, уже и платье надели? – ее еще детский маленький ротик от изумления скривилась в букву «о». - А как же корсет? – и тут Милада наконец заметила, что в своих руках несла служанка, то были: пара шелковых чулок, атласное нижнее платье и в тон ему корсет.

- Но я не ношу корсет.

- Как это? – девочка ахнула, приложив ладонь к груди. Милада сильно смутилась, но все же ответила:

- Я перевязываю грудь платком.

- Ну нет, – служанка яростно замотала головой. – Не пристало даме носить платок вместо корсета. Снимайте ваше платье, немедля!

Удивленная Милада даже слово не могла промолвить, была она кротка и застенчива, но все же выросла в семье не бесславной и благородной, и совсем она не привыкла к такой манере речи. Она аккуратно стянула с себя платье, а служанка быстро всучила ей пару чулок и нижнее платье, и приступила к корсету, да так стянула она его, что Миалде казалось, что из глаз ее посыпались звезды. Дышать стало трудно, и в груди было болезненно больно, но служанка не дала ей отдыха, помогла надеть голубое платье и усадила Миладу за туалетный столик. Открыв все ящики, начала она быстро и прозорливо хватать оттуда предметы и тянуть Миладены волосы то в одну сторону, то в другую.

Все казалось ей таким непривычным, она вспоминала ее пустующий туалетный столик с уже потрепанной библией, вместо него в этом столике битком набито всякой всячины. Девчушка двигалась так быстро, что Милада и опомниться не успела как волосы ее длинными завитыми волны лежали по обоим плечам, а верхняя часть волос собрана у затылка. Милада никак не могла разглядеть, что же сделала ей служанка. Потянув руку к тугому пучку и, ухватилась за него, чтобы ощупать, но тут, шлепнув ее поруке, девочка шикнула и пробормотала: «Нельзя! Вы же все испортите».

После они тихо прошествовали по коридору к центральной части, коридор тянулся вдоль витражных окон с видом на «Сад Ириды». Милада не смела сделать вдоха от столь пышной красоты многообразия цветов, она никак не могла поверить в то, что на улице конец осени. Они подошли к неприметной двери в череде других, таких же.

- Мы находимся в южном коридоре, – деловито объяснила служанка, - всего основных коридоров два, они тянуться вдоль всего дворца. Северный с видом на Столицу и южный с видом на «Сад Ириды». Южный не имеет основных спален лишь гостевые. Сейчас мы находимся в женской части дворца и дверь, у которой мы остановились это задняя дверь в главные женские покои «Дома Равновесия», их сейчас занимает принцесса Нархаят Форро. Вы можете пользоваться этой дверью, она ведет прямо в опочивальню ее высочество. Основной вход, через который вы заходили ранее находится в Северной части дворца.

- Теперь понятно, почем я совсем не узнаю этот коридор, – изумленно задрав голову пробормотала Милада. Над ее головой высился плафон. Роспись была настолько детальна, что Милада не знала, чему зацепиться глазу. Это была сцена рождения новой жизни. В центре композиции была женщина ее светлые вьющиеся волосы ниспадали ей на оголенную грудь, живот и низ его были прикрытии шелковой простыней, она сжимала розового младенца и тянула его к десятком ангелов, они – существа величественные принял облик детей с пухлыми щеками и радостно улыбались младенцу, тянули к нему руки, раскрыли белоснежные крылья, но всмотревшись ты замечаешь искривлённые лица и неестественный оскал у детворы, что с хищным взглядом тянулись к новорождённому, концы их белоснежных крыльев опалены и почернели. Рисунок перетекал из одного в другой, и вот уже на телах тысячи искаженных демонов кто принял лик детей и взрослых высилась фигура женщина, что уверена держит меч искрящейся светом. Тело ее покрывало металлическое обмундирование, а в другой руке блестел серебром щит. Голова ее гордо поднята, от ее могущества и величия свинцом наливаются мышцы, но лицо ее страдальчески искаженно слезами, тогда ты находишь средь чернеющих глазниц, глаза живые, но потухшие. Нет войны без жертв, нет победы без страдания.

Служанка, аккуратно постучав в дверь и услышав одобрительный отклик, приоткрыла ее и впустила Миалду.

Нархаят стояла в одном хлопковом нижнем белье, ткань была настолько тонка, что просвечивались все очертания обнажённого тела. Шторы на окнах были широко раскрыты и свет подсвечивался полупрозрачную ткань. Изгибы белесой кожи сияли на прекрасном юном теле, взгляд Милады невольно скользил вверх пока не достиг груди. Девушка вмиг порозовела в тон грудям Нархаят и постыдно опустила голову.

- Дайте мне пару минут, Милада, – принцесса жестом подозвала стоящую в углу служанку. - Принц Всеволод разделит с нами трапезу?

- Да, Ваше Высочество, – Нархаят довольно кивнула.

Ей подали легкое летящее платье из муслина с небольшим шлейфом и аккуратными короткими рукавчиками. Волосы ее золотым потоком раскинулись вдоль всей спины.

- Ваше Высочество, - пожилая служанка, вошедшая в комнату, подала той бархатную коробку. – Его Высочество, принц Всеволод, просил передать вам это.

Тонкими и длинными пальцами Нархаят подцепила крышку и скинула ее, внутри оказалось тонкая цепочка жемчуга и серьги.

- Прекрасно, - принцесса довольно ухмыльнулась и приподняв волосы указала, – наденьте его на меня.

В этом комплекте она казалось нимфой. Ничего ярко и вычурного, она была похожа на ангела, а золото волос ее и огненный взгляд придавали какой-то изюминки.

 - Я готова! – Нархаят подошла к Миладе и оглядев ее. – Вы чудесно выглядите, я совсем не ошиблась выбрав вам этот цвет платья, оно очень вам к лицу, – подхватив Миладу под руку. Она потянула ее к двери и вышла в основной зал ее покоев. Проносясь мимо гостиной, дошли они к массивной дубовой двери, она тут же перед ними раскрылась, выпуская их в северную часть дворца.

Нархаят подобно лебеди плыла по коридорам беззвучно, платье скрывало ее стопы и лишь волнами расходилось при каждом шаге. Они шли мимо широких окон, выходящих на холодные и осиротевшие улицы Столицы. Дождь лил уже будто целую вечность и люди без необходимости не слонялись по пустым закоулкам. Дворцовая площадь пустынно серела под муссонными облаками. И лишь гвардейская стража, что неустанно охраняли стены дворца, застыла как оловянные солдатики под моросящим дождем. Нархаят тянула Милада вдоль пустых спален и залов подводя их к главной столовой дворца. Двери были широко раскрыты впуская дам в комнату. Широкая и просторная трапезная была окольцована большими окнами, что так же были устремлены на улицы Столицы. Длинный обеденный стол был застелен свежевыглаженной белоснежной скатертью, на столе красовались три букета с ярко синими гортензиями. Стол был плотно заставлен яствами: там были и свежесваренные яйца, и хлеб, и масло, пироги и сдобные булочки, фрукты и ягоды. Милада была наследницей одного из богатейших семей в Столицы, но дела у них шли плохо, потеряв расположение двора и правящей семьи, в купе с строгой и набожной матерью, редко она видела подобные кушанья. Во главе восседал Всеволод, что вдумчиво вчитывался в газету. На нем был надет темно-синий мундир, но колет был снят и покоился на спинке соседнего стула, оставшись в одной рубахе, что у горло была распахнута, а волосы, упрятанные на затылок, выбивались из перевязанного пучка и падали локонами ему на глаза.

- Ох, – успел он вымолвить, как только они вошли, – дорогая Милада, вы уже прибыли, - он поспешно встал и ухватившись за ладонь Милады аккуратно припал к ней губами, а после едва тронув чуть обнаженное плечо принцессы, легким движением губ покрыл поцелуем щеку Нархаят. – Давайте же сядем! – весело воскликнул он. Всеволод был самым высоким мужчиной, которого видела Милада. Был он, наверное, где-то чуть выше шести футов. Михаил же уступал ему в росте, хоть и ненамного. Ян, брат Милады быль лишь чуть выше ее самой, и был он столь не уверен в себе, что его невысокая фигура сгибалась под нагромождением комплексов и страхов, ходил он поникший и скрученный как старик.

Усевшись за стол, прислуга поспешила подать дамам основные блюда, им принесли омлет, и Милада с восторгом оглядела голубые окаемки сервиза. «До чего же чудесный узор!» - вспыхнуло в ее голове, а омлет ей и вовсе показался самым вкусным, что доводилось ей есть в жизни. Понемногу она начинала находить приятные плюсы ее нахождения в стенах Дома Равновесия.

- Что вы намереваетесь сегодня делать? – с широкой улыбкой спросил Всеволод дам, а после прошелся взглядом по тонкой шеи огненной принцессы, там где бусины жемчуга окольцевали воротник девушки, и глаза его голубые и теплые подобны глубоким водам, отражали удовольствие.

Каждый раз смотря на светящееся лицо юноши пробуждались в Миладе самые необыкновенные чувства, но никак она не могла дать им названия. То была не влюбленность, а самая настоящая любовь. И не было это восхищения, а самая настоящая вера и упоенность.

Нархаят деловито, расправив плечи и отщипнув кусочек от выпечки заявила:

- Планы у нас самые грандиозные. Прогулка по саду, а после может игра в шашки, и под конец мы оставили чаепитие. А что же у вас, мой принц? – Милада пообгоревши спряталась за чашкой чая, никак она не могла привыкнуть к столь явному флирту меж правящих особ.

- Ох, мои планы не столь масштабны как Ваши, – он шуточно пожал плачами. – Разве что сходить на собрание с советом, а потом обязательно посетить казармы.

- К чему Вам лицезреть этих вояк? – скучающим голосом отозвалась Нархаят.

- Как же «для чего», для поднятия общего духа войска, – по-доброму возмутился монарх.

- Духа, Ваше Высочество? – немного пренебрежительно кинула принцесса. – И к чему же вы готовитесь, мой принц?

Широким шагом в столовую вошел Михаил и уверенно заявил:

- А по-Вашему, нам стоит распустить армию и уповать на: балы, прогулкам по садам и игру в шашки? – второй принц быстрым движением отодвинул стул и сел подле принцессы Нархаят.

- К чему такие крайности, Ваше Высочество Михаил. Я говорю о другом, к чему столько времени уделять армии если мы живем в самое, что ни на есть мирное время? – вопросительно обернулась она к нему.

- Это кто вам такое поведал? – важно уточнил Михаил.

Нархаят вопросительно обернулась на Всеволода, но встретилась с серьезным и сосредоточенным взглядом направленным на младшего из наследников, его светлые брови сошлись, образуя глубокую впадину меж ними.

- Мой дорогой брат, может оно и к лучшему, что я наследую трон, ведь будь ты правителем, то в миг «растрезвонил» бы все секреты Столицы, – Михаил лишь насупился и уставился себе в тарелку. – Ни к чему обсуждать политику за обеденным столом, она и так не дает мне покоя с юношества, – и вновь заимев сияющий озорство на лице взглянул он на обеих дам. – Тем более подле таких чудесных дам... - но не успел он договорить, в комнату вошел юноша в форме гвардейской стражи, смотрел он лишь на будущего правителя, наклонившись он что-то тихо сказал Всеволоду и отстранился в ожидании. – Ну что же, долг зовет, – Он встал и в последний раз осветив всех присутствующих яркой улыбкой удалился в компании молодого гвардейца.

- Ну а чем же вы займетесь, Вашу Высочество? – с кокетливой улыбкой спросила Нархаят у второго принца.

- Я пока свободен, - Михаил по юношески дернул плечами. - Я вынужден ждать «Его Высочество», - язвительно выделил юноша, – дабы он проверил казармы и лицезрел наш строй.

- Вы тоже живете в казарме, Ваше Высочество? – нерешительно пролепетала Милада.

- Нет, но компания военных мне приятней, – Михаил на секунду поднял тяжёлый взгляд на девушку, отчего у Милады сбилось сердце, но после снова уставился в тарелку.

- В таком случае, составьте нам компанию, – Нархаят продолжала заговорщически кокетничать со вторым принцем.

- Как пожелаете.

Сад раскинулся на шестидесяти акрах земли включая в себя лесопарковую зону. Лес тянулся зеленной и даже как-то неестественной стеною разделяя яркие клумбы и дорожки от лесного массива. Огненная принцесса тянула за собою шлейф кремового платья, белоснежный зонт в ее руках кружился подобно мельнице. Милада перед прогулкой успела прихватить голубую летнюю шляпку, в ее руках покрытых короткими шелковыми перчатками покоилась корзина, набитая фруктами. Михаил неспешно шел рядом с ними, но старался держаться на расстоянии. Шествие возглавляла Нархаят.

- Мне нравится вот то место! – ее белоснежная ладонь выглянула из-под зонта и указала на кромку леса чуть в стороне основной части сада, ближе к покоям Милады.

Михаил лишь сдержанно кивнул, а после кинул взор в сторону Милады, завидев тяжелую корзину протянул он руку и осторожно забрал ее со словами: «Позволите?» - Милада кротко поблагодарила и поспешила за принцессой. Остановившись у выбранного местечка, она резко развернулась.

- Стелите, Ваше Высочество! – приказала Нархаят с шутливым, повиливающим тоном, и на удивление Милады, вечно суровый Михаил растянулся в приятной улыбке, подчинившись он расстелил широкое покрывало белоснежного цвета.

Устелив покрывало и яства Милада и Михаил укрылись на нем под высящимися деревьями. Нархаят же встала напротив них продолжая кокетливо крутить ножку зонта.

- Михаил, вы обязаны мне помочь!

- Чем же я могу вам помочь, Нархаят? – в глазах его светилось что-то юношеское, а черты лица больше не казались Миладе столь строгими и ярко выраженными. Весь он как-то смягчился и растаял под этим искусственным летним солнцем.

- Я так хочу выкрасть время у Вашего будущего правителя, и уговорить его сыграть в крокет, - принцесса обернулась к Миладе и с такой же озорной улыбкой поинтересовалась. – Как вы думаете, Милада?

- Я думаю было бы здорово, если бы Его Величество нашел время для отдыха и увеселения, – и обернувшись к Михаилу добавила. - К тому же я не так близко знакома с вами и с вашими братом и сестрой, – слегка покраснев и понурив взгляд добавила. - Но признаться честно, я совсем не умею играть в эту игру.

Нархаят удивленно охнула и остановилась крутить зонт. И с какой-то доброй и нежной улыбкой обратилась к второму принцу.

- Ну тогда мы непременно должны устроить день увеселений, дабы научить Миладу играть, – а потом обернувшись снова обратилась к Миладе, – и не кто иной как Всеволод не может это сделать, он лучший игрок в крокет! Ох, ну не обижайтесь, Михаил. Вы тоже довольно недурно играете.

Нархаят была на удивление радостна и болтлива, Михаил же отвечал редко и кратко. Приятно тянущаяся беседа утягивала в летнюю дрёму, откинувшись назад на руку Милада подставила лицо теплым лучам солнца, шляпка ее слетела, а на лице отражались дребезжащие тени листвы. Как был прекрасен этот момент, облака тянулись паровозиком по голубому небосводу, шелестящие деревья буйно шумели при потоке летнего ветерка, что-то незримое уносило ее, вдаль делая частью стихии, воспоминаний и самого момента. Без устали она благодарила Создателя на мгновенье свободной и радостной жизни.

***

Милада так утомилась, от разговоров и переезда, что казалось сон валит ее с ног. Юная служанка помогла привести ее ко сну. Милада поздно, но все же узнала имя своей юной помощницы – Анна.

Милада лежала в свежевыстиранной кровати, одело и подушки пахли лавандой, окно было чуть приоткрыто и с улицы дул свежий летний ветерок донося сладкий запах вечно благоухающих цветов. Комната тонула во мраке, и лишь ясная луна пробивалась через окна освещая комнату. Затаив дыхание Милада прислушивалась к тишине дворца. Бьющаяся на сквозняке белоснежные шторы навивали воспоминания. Магия вечера растворялась для девушки, неприятными образами ей в голову лезли отрывки давно минувших лет. Холодная ночь, дребезжащая белоснежная штора, мамин холодный взгляд и детский плачь... Детский плачь!

Сначала казалось он ей мерещится, но прислушавшись, она и вправду слышит тихий, детский вой! Аккуратно привстав на локти Милада устремила свой взгляд в сторону двери. Мысли ее хаотично носились в ее голове, но не могла она вспомнить хоть одного члена семьи «Правящей Крови», у кого были дети, потому что таких нет!

Милада тихо выскользнула из-под одеяло, стопы ее неуверенно коснулись холодного мрамора. Собравшись и резко встав Милада спрыгнула с кровати, та в ответ неприятно скрипнула, а ночная рубаха, что задралась по самые колени волнами опала ей до самых щиколоток. На носочках девушка прокралась к двери, приоткрыв ее она выскользнула в коридор.

Ее босые ноги осторожно ступали по темному и пустому холлу длинной в весь дворец, конец его где-то темнел в дали. Будто бесконечный, он тянулся вдоль широких окон с видом на «Сад Ириды». На белом мраморе отражались полукруглые отсветы окон, где-то в глубине дворца там, где их нет коридор был повержен мглой, и таилось там что-то темное и густое. Маленькая тень Милады плыла по белоснежным стенам коридора. Потолки и стены громоздились над девушкой делая ее маленькой и незначительной на фоне многовекового дворца. Плафоны с изображением ангелов блекли, и лишь их белоснежные крылья и золотые нимбы мерцали под лунным светом. Она слышала тихий гул шепота, будто все эти рисунки говорили с ней, Милада шла высоко задрав голову и завидев уже знакомые мотивы остановилась, над ее головой сияли доспехи девушки, что гордо подняла меч, но газа ее стали двумя черными пропастями. «Смотри!» - кто-то у самого уха шепнул Миладе, и она вздрогнула услышав детский плач, что казался совсем близко. Милада посмотрела на чуть приоткрытую дверь, и тут же узнала задний вход в покои принцессы, тихо подойдя она заглянула в щель двери. Спальня принцессы тонула во мраке, и лишь горящая свеча у тумбы озаряла желтым теплым светом комнату. Окна были занавешены, и холодный свет луны не проникал в опочивальню. Милада видела лишь край кровати, комод со свечой и широкое напольное зеркало. Принцесса стояла спиной к Миладе и смотрела в зеркало, она тихо покачивалась в такт незвучащей музыке. Волосы ее водопадом спадали ей на спину и золотым отливом от свечи переливались в такт движениям принцессы. Милада силилась разглядеть отражение лица принцессы. Неожиданно для самой себя лишь одними губами она зада вопрос:

- Кто это? - и тут же ей ответили таким же тихим шепотом:

- Ты... - Голос этот поселил в ней самый настоящий, пробирающий до костей – страх.

Милада встретилась с парой полупрозрачных, голубых глаз. Охнула и отшатнулась назад, то было ее лицо! Ее брови, глаза и губы, опустив взгляд на отражение ниже, она увидела в руках своих младенца, что укутан в белые простыни с золотым орнаментом солнца, вдруг Нархая обернулась, и Милада воочию увидела себя, не в отражении, а глаза в глаза и замерла, и простояла бы она там вечность, не в силах шелохнуться, если бы не крик, что послышался со стороны темнеющий части коридора. Откуда не возьмись выбежал молодой парень. Волосы его золотые и вьющееся были в беспорядке, одет он был лишь в легкую рубаху и штаны, босиком он мчал через весь коридор одной кровавой рукой зажимая глаз. Милада ухватилась за сердце, сначала ей показалось, что это Всеволод, но юноша был намного младше, а волосы его едва доставали до ушей. За его спиной точно тень мчался мужчина, но его лица она не успела рассмотреть, молодой парень крикнул Миладе: «Беги!» Милада попятившись назад с громким ударом уселась на пол. Спохватившись, она собрала юбку ночного платья, и со всех ног рванула назад по коридору. Ее босые ноги громка шлёпали по гладком мрамору. Забежав к себе в комнату, Милада быстро провернула замок и заперла дверь, отойдя от нее она не спускала глаз с двери. Но все сужалось и тянуло ее в омут сна. И вот он поглотил все не оставив даже легкого лунного света.