4
Я была рада, что Илону хоронили в открытом гробу, и у меня появился еще один шанс полюбоваться ее угасшей красотой. На шее девушки был повязан уродливый белоснежный платок, скрывающий метку убийцы. Моего загадочного убийцы.
- Спасибо, что пришла, - новоиспеченная подруга встретила меня объятиями, по которым я ужасно скучала. Ее глаза были слишком красными, а носовой платок, что девушка сжимала мертвой хваткой, был мокрым насквозь.
Я задержала ее у себя в объятиях на какое-то время, оставив легкий поцелуй на бледной щеке:
- Я с тобой, все будет хорошо. Мы справимся.
Она лишь кивнула, собирая платочком нахлынувшие слезы. Светлые волосы были собраны под черной повязкой, которую девушка постоянно поправляла. Ей нужно было хоть какое-то занятие, чтобы отвлечь себя, вот она и то теребила край платка, то поправляла повязку на голове.
Людей практически не было, и я не заметила никого из нашей труппы. Это принесло мне немного облегчения, ведь я хотела побыть наедине с Таней и расспросить ее немного о сестре. Если убийцей был ее молодой человек, то у меня появиться больше зацепок. Но вот беда, девушка оказалась свободолюбивой особой.
Поминки прошли в квартире девушек, которая досталась по наследству от родителей. Старики уже давно съехали далеко в деревню, подхватив идею из телевидения об отшельничестве, и не знали о смерти дочери ничего. Ни телефона, ни почты там не было. Таня была совершенно разбита и не знала, как ей добраться до них. На носу перемены в труппе, а ехать предстояло далеко.
- Надо съездить, дорогая. Мыслями развеешься, заодно с родителями побудешь, - поддержала девушку соседка. - А я пойду, в моем возрасте такие проблемы с давлением, ей Богу, хоть помирай прямо сейчас. Извини, что так мало побыла, а у тебя вон, помощница хорошая есть. - Кивнула пенсионерка в мою сторону.
- Спасибо, что пришли. Давайте я вас провожу, - Таня подхватила женщину под руку и повела вниз по лестнице.
Тут же ко мне подошла другая старушка, поведав всю подноготную семьи. Как оказалось, сестрички не больно то и ладили, часто грызлись из-за постоянных гулянок Илоны. Однако, разъехаться не получалось, так как Таня не хотела бросать сестру, обеспечивая проживание их двоих на скудное пособие. Да и несчастливой девушкой была вовсе, сестра ни раз уводила из-под носа очередного ухажера. Вот только Танюша любила ее всем сердцем и прощала каждый раз.
Я и не могла подумать, что в жизни других людей может быть столько дерьма. Чувствовала ли девушка глубоко в душе облегчение после смерти сестры? А может на самом деле убивалась, потеряв единственное родное создание? Не об этом ли она говорила в раздевалке...
- А ты до сих пор чувствуешь вину? - спросила я у портрета, глядя на фото двух улыбающихся сестер. Судя по всему, хоть они и причинили достаточно боли, но всегда были опорой друг другу. Мне было этого не понять, ведь я привыкла к одиночеству и чувствовала себя достаточно комфортно. По крайней мере какое-то время так было.
- Это было в прошлом году в Москве. - Таня коснулась плеча, забирая фото и ставя на место. - Сразу после выступления в Большом театре. Я тогда со всеми не пошла.
- Я тоже. Всю ночь проторчала в каком-то из местных клубов, - мы друг другу улыбнулись и продолжили убирать со стола.
Таня иногда нарушала молчание, рассказывая разные случаи из жизни, смешные и грустные, а я лишь кивала и отвечала однообразными фразами. Нас обеих это вполне устраивало. Когда вся работа по дому была сделана, Татьяна присела на стул, ссутулившись и массируя худые плечи.
- Давай я, - мне доставляло колоссальное удовольствие прикасаться к ней, а она была не против. Кожа, такая нежная и мягкая на ощупь, практически прозрачная как сестры, если бы не тонкий слой загара.
- Насть, я это... Знаю, иногда мы говорили о тебе гадости, - ее голос задрожал, а я мысленно попросила ее не продолжать. Я знала все, что обо мне говорили, каждое слово. - Впрочем, как и обо всех. Но я прошу тебя...
Она замолчала, мои пальцы продолжали касаться ее плеч, слегка ныряя за край платья, где кожа была немного теплее. Большой палец задел молнию, и я едва остановилась, чтобы не дернуть ее вниз. Слегка наклонившись, я прошептала у самого края уха, улавливая запах волос и так понравившегося мне виноградного масла:
- Я совсем не злюсь.
Девушка положила свою холодную ладонь поверх моей руки и, слегка повернув голову, чтобы видеть мое лицо, прошептала:
- Насть, ты хорошая. Очень.
- Не надо...
Но собеседница не дала мне продолжить, накрыв губы легким робким поцелуем. Я чувствовала как она дрожит, и не стала гадать, от неопытности или же возбуждения. Мне было приятно целовать ее, а девушка продолжала держать нейтралитет. В какой-то момент в голове пронеслась мысль, что все не может быть вот так легко. Я отстранилась, всматриваясь в лицо подруги:
- Ты ведь не хочешь этого? Так? - голос звучал строже, чем я хотела вложить в эти слова.
- Прости, просто я не из этих... - Таня смущено отвела взгляд.
"Не из этих" - повторила я про себя и тут же рассмеялась. Но и это мой первый опыт с человеком своего же пола. Зачем тогда она так со мной? Зачем?
- Я лучше пойду.
- Нет, - цепляясь за футболку руками, девушка подскочила ко мне. - Не уходи, пожалуйста. Только не сейчас! Останься со мной, - она практически бросалась в ноги, не давая сделать и шага.
- Дурочка, что ты делаешь?
Я подхватила ее под локти и усадила обратно на стул. Недолго думая, налила из-под крана в чашку воды и поднесла ей.
- Валерьянка есть? - девушка лишь указала на картонную коробку, стоящую на холодильнике. Отсчитав двадцать капель, я заставила девушку выпить залпом содержимое чашки. - А теперь лучше иди поспи.
- Ты ведь уйдешь? - голос был настолько тихим, что слова можно было едва разобрать.
В любой другой ситуации, я бы конечно ушла. Она задела мои чувства, хоть и не специально. Если бы мы продолжили, то пожалели бы обе. Ее нехватка сестры, а моя нелепая заинтересованность ее телом - вещи не сопостовимые. Я всегда убегала от ответственности, убеждая, что балет и я - единственное важное, нерушимое. Но вот оно - я ей нужна, так почему бы не сделать хоть что-то для других, просто так.
- Нет. Я останусь. Обещаю.
Она была счастлива. Я видела это по сияющим глазам и легкому румянцу, что окрасил ее бледную кожу. Сейчас она совсем не была похожа на сестру, да и на себя тоже: уставшая, сгорбленная, с синяками под глазами, искусанными в кровь губами и потупленным взглядом. Но мои слова изменили девушку и ее красота подобно бутону редкого цветка стала вновь расцветать.
- Помоги расстегнуть мне платье... - Татьяна повернулась ко мне спиной и выжидала. Девушка явно со мной играла, но я буду дурой, если поддамся. Быстро дёрнув молнию вниз и отойдя на безопасное расстояние, я начала искать глазами, чем мне заняться. Как на зло, совершенно ничего не было. Схватив пульт от телевизора, я присела на кресло. Клип группы Слот и альтернативная музыка, глосящая, как трудно расстояние в несколько минут. Голос вокалистки смог бы проткнуть насквозь любое препятствие. Подруга явно не ожидала такого исхода, даже в голосе слышались нотки недовольства. - Не думала, что ты любительница подобной партии в стиле рок... Может все-таки полежишь со мной пока я не засну?
Платье упало на пол и девушка подкинула его ногой к креслу, на котором я сидела. Это уже было слишком! Очевидно же, что я не мужчина, бегущий по направлению жезла в штанах. С этим нужно было заканчивать:
- Полежать? - я слышала в своем голосе злость, которая вот-вот превратиться в крик. - За кого ты меня принимаешь? Что я тут же побегу утешать бедную девочку-сиротку, устроившись между её длинных ножек? Нет. Найди себе кабеля, как это делала сестрёнка, теперь уж точно не придется слушать звуки совокупления через стенку. Можешь даже особо не стараться, теперь натрахаешься в свое удовольствие!
- Зачем ты так?.. - она опустила голову, а из глаз потекли слезы. - Может я всё-таки решилась попробовать! С тобой, а не с очередным мудаком. И ты ничего не знаешь об Илоне, и тем более обо мне. Она всегда меня защищала! Да, я ничего не могу поделать с собой, влюбляясь в отбросов, способных ударить и глазом не моргнув.
Она продолжала стоять и плакать, а я в растерянности боялась пошевелиться, боялась сделать опять что-то не так, боялась заговорить. Мне вовсе не было жаль Таню, и я тем более не жалела о сказанных словах. Дело было в другом - она хотела попробовать, но хотела ли этого на самом деле я? Утолить ее маленькую эгоистичную прихоть, а мне, почувствовав себя на месте палача, вершившего свою месть? А была ли это месть, может обычная обида? На кого или что? Будет ли следующей Татьяна?
Я вздрогнула, когда холодные пальцы девушки стали расстегивать маленькие пуговки на рубашке, слегка касаясь губами ключиц. Дыхание сбилось и я понимала, что стою на распутье: поддаться соблазну или уйти.
Который год проходя вслепую одну и туже дорогу, я окончательно потеряла себя. Это не прошло бесследно - одиночество стало моим божеством. Но сейчас это изменилось - я и убийца. Одновременно он вызывал во мне страх и восторг. Я искренне полагала, что это нормально.
- Прикоснись ко мне, - шептала у самого уха девушка, хватаясь зубами за мочку. Легкая дрожь пробежала по коже, волнение, неведомое ранее стиснуло душу.
Я хотела её, но теперь точно поняла, что это было эгоистичным желанием не уступать убийце. Он забрал себе одну сестру, а вторая сейчас достанется мне.
Она была мягкой и податливой, особенно заветный гладкий треугольник, принявший мои пальцы с особой жадностью. Девушка дрожала, а я сжала ее маленькую грудь, после чего она тут же кончила.
Её рука касается моей спины аккуратно, заставляя сердце биться ещё сильнее. В мыслях полный бардак - хочу, чтобы она стонала, пока мои пальцы беспощадно проникают внутрь.
Я уверена, что она это чувствует. Стыд и дикое желание скопилось где-то внизу живота, её пальцы исследуют моё тело так нежно, что мои губы пересохли от желания. Схватившись за волосы, я направила ее голову туда, где желание стало особо невыносимым.
Тело продолжало ныть от желания, и разум окончательно покинул нас обеих. Дальше все смешалось в одном диком и бесстыдном желании: ласки, пальцы и губы повсюду. Мы утопали друг в друге и это было самоубийством перед ним.