Обманутая смертью

—Это ты дружишь с гребаными русскими, я буду их подозревать, - рявкнул Андреа, что выглядел довольно невыспавшимся и взволнованным, —то, что Гаяна и Михаил были там, не дает мне возможности вычеркнуть Братву из списка ублюдков.

Я крутился на кожаном кресле Андреа, уже желая избавить себя от этого разговора с Невио. Было понятно, что это не его нападение, так как внутри находилась почти вся гребаная Ндрангета, но врагов было много, и вариантов тоже.

—Может, запишем туда чертового Беллини? Вы с ними в контакте, я же нет, - проговорил Невио, и я уже хотел отключить гребаный телефон, —и вообще, мне не до разговоров с тобой, Андреа, у меня куча ебаных дел из-за этого пожара!

—Скажи спасибо своей кузине, что запросила свадьбу на хрен знает сколько денег! – вмешался я, вспоминая утренний хаос, который устроила мне Инесса сегодня.

—Закрой ему пасть, или я не поленюсь, приеду в Нью-Йорк, и сделаю это сам, - прорычал Невио в трубку, и Андреа истерически усмехнулся, проводя ладонью по своей отросшей щетине.

—Я позвоню, как только все узнаю, - ответил брат, и наконец закончил этот разговор.

От одного голоса Невио, мне хотелось отрезать себе уши.

Андреа облегченно выдохнул, и не обнаружив своего кресла, сел на край стола, скидывая отчеты на пол.

—Знаешь, я даже рад, что все так закончилось, - произнес я, и вскинув свою раненую ногу, осмотрел ее, —я бы не выдержал еще несколько часов глупого фарса.

—Да что ты несешь? – возмутился Андреа, и громко ударил по столу кулаком, —там была вся наша семья, включая Неро и беременную Беатрис. У тебя есть гребаная совесть?

Я закатил глаза. Когда Андреа был влит в свои дела, он совершенно не понимал мои шутки.

—У меня дома бешеная собака, точно такая же новоиспеченная жена, и обгорелая спина, Андреа, я тоже не в настроении, - сцепив зубы, фыркнул я, и Андреа вскинул брови, —я хочу поскорее принять душ и вытрахать пару дамочек, а ты заставляешь меня сидеть здесь и гадать, какая сука подожгла нас в Джефф – Сити.

—Ты все еще советник, а не пубертатный подросток, который не знает как жить, когда его член находится в штанах, а не в какой-нибудь женщине, - строго проговорил Андреа, и я вздохнул, —созвонись с боссами, предупреди обо всем, а затем езжай куда хочешь, у меня еще дел по горло.

—По горло? У тебя тоже какие-то ролевые игры с Элизой? – пошутил я, и тут же получил укоризненный взгляд.

—Вали нахрен, Тео.

—Иду, иду, - фыркнул я, и встав с кресла, похромал к двери.

Порез мне удачно зашили, а рану на спине нужно обрабатывать каждый вечер, чем сейчас я и займусь.

Я спешил домой, выполнив все поручения Андреа.
Я открыл дверь и вошел внутрь, замирая на пороге. Когда я уходил, ковры еще лежали на своих местах. Теперь же они бесследно исчезли. Я прошелся по холодному, голому полу. Инесса, должно быть, приняла мои слова всерьез, и действительно их выкинула. Затем мой взгляд упал на кухню. Оттуда исходил резкий, неприятный запах. Я поморщился. Казалось, Инесса приготовила что-то совершенно несъедобное. Злость захлестнула меня. Мой дом больше не был моим личным пространством. Инесса нарушила мой привычный уклад. Я привык к порядку, чистоте, предсказуемости. А теперь все это исчезло.

—Женщина, называемая моей женой, выйдите в холл, пожалуйста, - выкрикнул я, и стал расхаживать из стороны в сторону, пытаясь понять, что именно нам стоит обсудить, чтобы не мешать друг другу в будущей жизни.

Через пару секунд, скользя по паркету в холл влетел пес, что игриво махал своим купированным хвостиком. Как только его темный взгляд столкнулся с моим, он оскалился, и остановился. Только потом из-за угла вышла Инесса, так же одетая в мою рубашку, но под низом были и брюки, что были закатаны толстым слоем. На голове ее творился настоящий беспорядок, глаза выглядели сонными, но как всегда ярко-голубыми, что не могло уйти от меня без внимания. Мурашки пробежали по коже.

—Сколько время? – спросила она, потирая пальцем левый глаз.

—Половина первого, - ответил я, перед этим посмотрев на часы.

—Зачем разбудил? Я люблю полноценный сон, - возмутилась она, и опустившись на колени рядом со своей собакой, стала чесать ее голову, —я взяла зарядку, что лежала на комоде. Мне нужно было позвонить.

—Нам нужно обсудить нашу дальнейшую жизнь, - вздохнул я, и почесал лопатку.

Ожог доставлял кучу дискомфорта.

—Это нельзя было сделать с утра, например? Ты рушишь мой режим, Теодоро, мне это не нравится, - хмыкнула Инесса, и без всякого стеснения растянулась на полу рядом с собакой, словно так и должно быть.

Я закатил глаза, и гнев промчался по венам. Почему она думает, что может решать?

—Так, давай ты лишишь меня всего, что тебе нравится, что не нравится, хорошо? – строже проговорил я, и голубые глаза тут же с укором посмотрели на меня, —я не хочу этого знать. Мы живем с тобой в двух разных крыльях дома, я желаю, чтобы мы виделись как можно реже, и как можно реже я становился частью твоих утренних истерик. Я живу свободной жизнью, и ты не помешаешь мне.

Ее собака тут же напряглась, с вопросом в глазах посмотрела на Инессу, и снова посмотрела на меня.

—Слушай, ты очень много на себя берешь, - проговорила Инесса, и стала медленно подниматься с места, —если у тебя свободная жизнь, хорошо, я не собираюсь становиться ее частью, только говори со мной подобающе, иначе я тоже буду относиться к тебе, как к этим статуям по всей квартире, - она кивнула на скульптуры, —с отвращением и презрением.

—Что в твоем понимании подобающе? – уже злился я, и Инесса отряхнув колени, двинулась к своему крылу.

—С уважением, Теодоро. Через неделю по закону я стану твоей женой, нам явно придется появляться на публике вместе, и в Ндрангету ездить тоже, будь добр, веди себя как обычный человек, а не как мудак с короной на голове, договорились?

Я растянулся в улыбке. В ней было столько уверенности, столько гордости, и я правда был удивлен, что она старалась быть сильной, даже вдали от дома, в котором прожила всю свою жизнь.

—Может быть, что-то еще? – с иронией сказал я, и Инесса благодарно кивнула, не улавливая сарказма.

—В спальню без разрешения не входить, собака спит в моей постели, попытаешься сделать что-то неподобающее, отгрызет все, что тебе дорого. Мою Бентли пригонят завтра, выдели место в гараже, и не говори громко раньше одиннадцати утра, у меня чуткий сон, - проговорила Инесса, стоя у прохода в крыло.

Честно, даже я не такой наглый, как она.

—Мне плевать на твои запросы, - фыркнул я, аккуратно садясь на диван после того, как мне обработали спину, —и вообще, с чего ты взяла, что можешь указывать мне?

—Я говорю тебе все, что мне нужно, - произнесла Инесса, и я ухмыльнулся, —ты взял меня замуж, это обязывает тебя делать все, чтобы мне было комфортно.

—Боже, обязанности, ответственность, - пробубнил я себе под нос, —слишком много лишнего в моей жизни.

—И больше не зови Орландо, я не могу с ним говорить, от него веет тяжестью, - вдруг произнесла она, и я нахмурился, —мне он не нравится, и ты обязан это исправить.

—Иди спать, ради всего святого, - ответил я, растягиваясь на диване.

—Вот не тебе говорить мне о святом, - буркнула Инесса, и скрылась в темноте коридора вместе со своей демонической собакой.

Я устроился на диване, пытаясь расслабиться после напряженного дня, но не смог. Ожог на моей спине не давал мне покоя. Он пульсировал болью, напоминая о моей глупости. Я закрыл глаза, пытаясь отвлечься от боли, но мысли не давали мне покоя. Я стал размышлять о том, что когда-то я действительно задумывался о женитьбе. Я хотел себе жену недоступную, горделивую. И в Инессе это было. Только еще в ней было очень много непокорности и уверенности в себе, что раздражало.

Я никогда не встречал женщину, которая бы так открыто бросала мне вызов. Она не боялась говорить то, что думает, и отстаивать свои убеждения. Это одновременно привлекало и злило меня. Элиза была почти такой же, но у нее не хватало терпения, и при каждой ссоре она взрывалась, но Инесса, кажется, ощущает себя спокойно при подобных случаях.

В начале я думал, что смогу ее изменить, сделать более покорной и послушной. Но я ошибался. Инесса была сильной и независимой женщиной, и она никогда не позволила бы мне контролировать ее.

Я открыл глаза и вздохнул. Мне стоит расслабиться в более привычном для себя месте.

Я набрал номер Мартино, одного из своих солдат.

—Мартино, слушай, завтра тебе нужно прибыть ко мне в квартиру. Поможешь моей жене с вещами и прочей ересью.

—Принято. Во сколько прибыть? – сразу же среагировал Мартино.

—Как можно раньше. И будь учтив, не говори с ней и не касайся. Стандартные правила Каморры, - предупредил я, и Мартино принял.

Сбросив вызов, я откинулся на спинку дивана. Я мог бы наплевать на просьбу Инессы по поводу охраны, но вовремя вспомнил о нашем с Лукой разговоре. Он настоятельно просил меня наблюдать за тем, с кем она находится, потому что люди вокруг влияют на ее состояние. Глупости, но мне пришлось повиноваться.

Чтобы отвлечься от мыслей, я как всегда решил поехать в клуб. Я выпил пару роксов виски, пытаясь заглушить боль в своей душе.

Когда я огляделся по сторонам, мой взгляд упал на двух девушек, которые танцевали в клетках для стриптиза. Они были красивы и соблазнительны. Я чувствовал, как во мне вспыхивает похоть, а член моментально реагирует.

Я встал и подошел к одной из девушек, пока вторая танцевала позади. Она улыбнулась мне и пригласила меня в свою клетку. Я залез внутрь и уставился на нее, кладя руку на тонкую талию. Меня ни капли не смущало то, что я находился в центре внимания, потому что делал это уже тысячу раз.

Она начала танцевать, ее тело двигалось в такт музыке. Я прижал ее ближе, провел языком по ее шее, а затем дернул к выходу. Вторая же последовала за нами, потому что прекрасно знала мои предпочтения. Я был слегка слаб за счет ранения и ожога, поэтому им стоит подготовиться работать самим.

—В туалет? – спросила блондинка, прижимаясь ко мне своей задницей.

—Вип-зона, я не в настроении трахать вас стоя, - фыркнул я, и девушки понимающе кивнули, одаривая соблазнительными взглядами, —и найдите презервативы, сегодня я пустой.

Теплый язык коснулся моих губ, и я слегка заерзал на месте, чувствуя, как на ожог кто-то давит. Я попытался открыть глаза, но голова болела так, что сил не было.

—Дорогие девушки, отстаньте, я не люблю утренний секс, - пролепетал я, и попытался оттолкнуть даму, чье имя даже не знал, но когда мои пальцы коснулись чего-то шерстяного, я тут же распахнул глаза.

Гребаная собака стояла около дивана, давила передними лапами мне на ожог и лизала мое лицо! Господи!

—Блядство! – рявкнул я, и оттолкнув пса от себя, тут же вскочил с места.

Пес оскалился, стал громко лаять поддаваясь вперед, а я достал нож, прицеливаясь ему в грудь.

—Только попробуй, - раздался уверенный, даже холодный тон Инессы позади, и я обернулся.

Она стояла укутанная в одеяло, с каким-то комом из волос на голове, но глаза выглядели горящими от ненависти.

—Цербер, ко мне, - приказала Инесса, и собака тут же повиновалась, перед этим одарив меня недовольным взглядом, —ты сейчас, как я поняла, хотел в мою собаку ножом запустить?

Она наклонила голову, прошлась взглядом по мне, и я сам сделал то же самое. Мятая рубашка, не застегнутые брюки, и ужасное похмелье.

—Держи его у себя в комнате, - возмутился я, убирая нож в ножны.

—Ты, еще раз повторяю, хотел в мою собаку ножом запустить?

Я усмехнулся.

—Сделал бы.

—Если ты хотя бы попытаешься его тронуть, я прирежу тебя лично сама, научусь пользоваться твоим же оружием. Даже не смей его обижать, Теодоро, я не шучу, - пригрозила Инесса, а я вздохнул, плюхаясь обратно на диван, —ты пришел в четыре утра, очень громко, заставил Цербера волноваться, разбудил меня, и какие-то нелепые дамы жутко смеялись, заставляя мои уши дрожать. Кто-то говорил о том, чтобы не мешать друг другу? Это второй день, а ты уже меня раздражаешь.

Злость напала на меня от нотаций, которые она начала мне читать. С каких пор моя квартира является местом, где мне запрещено занимать тем, чем я желаю? Волнуется собака? Да плевать я хотел на этого пса, на то, что у Инессы что-то там дрожит, и все в этом роде. Это мой гребаный дом.

—Ты заставляешь меня стать женоненавистником, - процедил я сквозь зубы.

—Боюсь, тогда тебе стоит взять обет воздержания, сможешь? – ее голубые глаза сузились, и я не мог не отвести взгляда, слишком уж они напоминали мне Амелию.

—Боже, Инесса, почему ты такая надоедливая, - прошептал я себе под нос, а затем ощутил неприятный вкус во рту после выпитого алкоголя.

—Мне очень тяжело с тобой жить, Тео, надо что-то делать, - пробормотала она.

—Съедешь? – усмехнулся я, снова шутя.

—Ты можешь это сделать, - ответила Инесса, и я закатил глаза, —папа звонил, через пару часов пригонят мою машину, вещи и крыс.

Я тут же удивленно на нее уставился, услышав последнее слово.

—Кого? Крыс? – переспросил, дабы убедиться, что у меня не белая горячка.

—Рикки и Эмма, - задумавшись, ответила Инесса, — я очень люблю сериал «H2O».

—Ты привезешь в этот дом крыс? – снова я задал вопрос, не веря в сказанное, —серьезно? Мне хватает этого демонического пса.

Собака тут же заскулила, словно жалуясь Инессе.

—Я не выпускаю их из клетки, не переживай, - Инесса развернулась, поддерживая простынь на своем теле, —пойду досплю, а ты перестань водить проституток, они совершенно некультурные.

—Они стриптизерши! – крикнул я ей вслед.

—Стриптизерши танцуют, а не сосут члены дома у своих зрителей, Теодоро, - ответила Инесса, теряясь в коридоре.

Боже, она еще и это видела. За что мне это?

Мой телефон зазвонил раньше, чем я пошел в ванную.

—Да.

—Дорогой, - раздался голос Сицилии, и я словно расцвел внутри.

—Я рад тебя слышать, милая, - пробормотал я.

Слыша ее радостный тон, я снова вспомнил о том, для чего весь происходящий хаос я переживаю. Только ради нее и матери.

—Прости, вчера не смогла позвонить, весь день была на связи с мамой, Элизой, Невио на взводе, Алессандро слегка пострадал, - стала тараторить Сицилия, и я вздохнул, —дома полный кавардак, я немного устала.

—Не говори мне о них, - вырвалось у меня, — пожалуйста.

—Тео, не начинай. Вроде бы все наладилось, давай не будем.

—Мы будем, Сицилия, всегда будем, - обозлился я, и ожог на спине стал зудеть, —я не хочу слышать о том, как ты заботишься о своей новой семье, потому что для меня ты все еще член нашей.

—Тебе правда не о чем со мной поговорить, кроме как осуждать мой дом и семью? Теодоро, ты словно ребенок, а я, между прочим, младше, - с укором проговорила Сицилия, и я не знал, как комментировать ее слова.

Частично она была права, но я не хотел принимать ее сторону. Пусть, я лучше будут ребенком в ее глазах, чем братом, который наплевал на нее.

—А о чем мне с тобой говорить? О том, что я испортил свою жизнь ради тебя, а ты продолжаешь восхвалять мужа и остальных?

—Где я восхваляла, что ты несешь? Невио мой муж, а остальные – моя семья, господи, Теодоро, что с тобой?! – выкрикнула Сицилия, и скорее всего, я впервые слышал ее настолько грозный голос.

Она не была такой, как раньше. Уже нет.

—Может, я зря взял Инессу замуж, чтобы попытаться наладить контакт? – выплюнул я с недовольством, и Сицилия удивленно ахнула, —может, тебе было лучше, когда мы не были в мире с Ндрангетой? Скажи честно, Сицилия, там тебе лучше?

—Да! – резко выпалила она, и это было подобно удару под дых, —да, черт возьми, мне лучше здесь, где меня любят не только как женщину или сестру, но и как личность, ничего не скрывают, дают возможность развиваться, работать и жить так, как хочу, Теодоро. В Нью-Йорке этого не было, и ты прекрасно это знаешь.

—Так сбежала бы! Сделала бы хоть что-нибудь, а не влюблялась в того, кто тебя выкрал, невесть что с тобой творил, и в итоге женил на себе! – рявкнул я, вскакивая с места.

Гнев поднялся по телу, кровь словно превратилась в лаву, и я не мог сидеть на месте.

—Невесть что? Я расскажу тебе, что мне пришлось увидеть только потому, что вы с папой и Андреа решили скрыть от меня реалии. Я видела, как человеку отрезают уши, вырывают ногти, простреливают грудь и разрезают рот от уха до уха. А еще мне пришлось слышать, что мой брат гребаная тварь, что разделывает людей. Ты продолжишь меня осуждать за то, в чем вы сами провинились? Проспись, я не могу с тобой говорить, когда ты несешь несусветный бред!

Сицилия тут же сбросила звонок, а я остался стоять посреди собственной гостиной с телефоном у уха. Я все портил своими же словами. Я все портил, но ни капли не жалел о том, что делал, потому что не могу испытывать жалости даже к самому себе.

Я резко кинул телефон в стену, и он рассыпался на части, с грохотом падая на пол. Послышались шаги, и Инесса снова появилась из-за угла, уже снова одетая в мою рубашку.

—Ты такой шумный, это просто ужас.

—Уйди, если не хочешь слышать, как я по-настоящему могу шуметь, - рявкнул я, а Инесса вдруг расправила плечи, и приподняла подбородок.

Несмотря на свою миниатюрность и невинность в глазах, от нее слишком сильно веяло уверенностью. Слишком сильно. Она затмевала даже мою.

—Повыгоняй меня еще, - покивала она, скрещивая руки на груди, —иди прими душ, от тебя пахнет, я даже здесь чувствую.

—О господи...