Обманутая смертью

В клубе пахло потом, сигаретами и дорогим парфюмом. Музыка била по ушам, как молот по наковальне, смешиваясь с визгом и смехом толпы. Это было мое место. Здесь, в этом адском коктейле из тела, звука и запаха, я чувствовал себя куда лучше, чем дома.

Я уехал из Нью-Йорка, чтобы побыть в своей привычной обстановке. Там, среди надоедливой семьи и шума рабочей жизни, я не мог отдохнуть. В голову лезут мысли о Сицилии, о том, что я не смог ее уберечь. Не смог защитить.

Я много пил виски. Горячая жидкость согревала изнутри, и в тело закрадывалось расслабление. Мышцы расслаблялись, успокаивался ум. В этом состоянии я чувствовал себя свободным. Свободным от всех мыслей, от всех чувств. И это было великолепно. Конечно, ничто не может сравниться с чувством убийства, с той чистой эмоцией, что пронизывает тебя, когда ты берешь жизнь в свои руки. Но после хорошего виски я был готов к новому дню, готов к новой войне. К войне с самим собой.

Расстегнув верхние пуговицы на рубашке, я раскинул руки по кожаному диванчику, и устремил взгляд вниз, где отжигали парни и девушки, сливаясь в одну серую массу на танцполе. Клубы Сан-Франциско отличались от наших, и мне нравилась эта атмосфера беззаботности, секса, кайфа, эмоций. Может, я просто привык к Нью-Йорку, а может, здесь и правда было лучше.

Жгучая брюнетка неторопливо подошла к моему столику, и я пронесся взглядом по ее телу. Большая грудь, огромная задница и горящие глаза. Она не была худышкой, но фигура песочные часы присутствовала. Я небрежно похлопал по дивану рядом с собой, и девушка сразу же присела. Аромат ванили донесся до меня, и я был готов отвернуться, настолько ненавидел сладкие запахи, но мне не хотелось выбирать. Я был готов трахнуть незнакомку несмотря на этот запах гребаного крема для тортов.

Мигающий свет прожекторов ударил по глазам, и я зарылся носом в волосы рядом сидящей девушки, чтобы спасти зрение. Ее руки тут же потянулись к моему паху, но неожиданно, словно по приказу, она отдернула их.

Теперь ладонь легла на мое плечо, и я нехотя поднял голову. Светлые волосы свисали около моего лица, закрывая обзор с правой стороны.

—Теодоро Романо собственной персоной, - чьи-то губы коснулись моего уха, и я рефлекторно уложил руку на нож на поясе, —достанешь оружие, считай труп. Чужая территория, дорогой, играешь с огнем.

Я растянулся в сумасшедшей улыбке, примерно понимая, кому принадлежит этот сладкий голос. Развернувшись, я впился взглядом в голубые глаза, что сияли в темноте и блеске прожекторов. Хватка на моем плече усилилась, и я провел кончиком языка, по уголку своих губ. Я узнал ее.

—Лили, - произнес я, стараясь перекричать музыку.

—Ты зря явился в Сан-Франциско. У тебя огромные проблемы.

Пухлые губы, говорящие мне о проблемах, сжались в плотную линию. Она не шутила, но я не собирался отступать, прекрасно зная, чем была популярна стоящая передо мной Лили Каттанео. Весь гребаный фарс, клубы, дорогие тусовки и изысканный люкс Пяти семей принадлежал ее семье, а сама Лили стала принцессой дорогой атмосферы и баров, что кишат золотой молодежью. Мы с Андреа изучали своих врагов, но благодаря заключенному с Абрамо договору, в ближайшее время мы должны стать союзниками, но казалось, Лили с этим не согласна.

—Садись, поболтаем, - ненавязчиво проговорил я, а незнакомка, сидевшая по левую сторону от меня, вдруг кивнула Лили, и через пару секунд исчезла из поля зрения.

Видно, она и правда правит здесь всеми, включая шлюх, что готовы переспать с первым встречным.

Лили обошла диван сзади, и вместо того, чтобы сесть рядом со мной, опустилась на край стола, закидывая ногу на ногу.
Широкие джинсы, короткий топ, минимум макияжа, но она была привлекательной, была сексуальной и очень даже возбуждающей. Я расставил колени шире, удобнее устраиваясь на месте.

Лили поправила свои короткие волосы, глянула на часы, а затем посмотрела мне в глаза, словно ждала, когда я что-нибудь скажу. Я же обвел взглядом танцпол на первом этаже, и схватив зубочистку со стола, закинул ее в рот.

—Я бы трахнул их всех, - произнес я, и усмешка появилась на лице хозяйки сия мероприятия.

—Малыш, это мой город. Будь другом, не совращай моих девочек, - прокричала Лили, качая ногой, —этим займусь я сама.

—Слишком громкие слова, - съязвил я, —этот город все еще Беллини.

Дочка самого Лео Каттанео, что является советником Абрамо, самодовольно посмеялась, а затем приподнявшись с места, вдруг уложила руку мне на член, и уверенно сдавила, доставляя мне дискомфорт, смешанный с удовольствием.

—Ты сидишь в вип-зоне моего клуба, соблазняешь моих девушек, и удумал говорить, что и кому принадлежит? Все семьи в курсе, что ты больше не консильери, веди себя менее пафосно, — прошипела она, и я без зазрения совести, обхватил ее талию двумя руками, потянув на себя.

Ее легкое тело упало на мои колени, хватка на члене усилилась, и я зашипел прямо ей в губы, ощущая, как возбуждение накатывает. Мне было плевать, кого именно я трахну сегодня, и, если это будет единственная дочь консильери Пяти семей, триумф обеспечен.

В ее глазах забегали чертики, и Лили обвив мою шею одной рукой, слегка провела ноготками по ней. Я улыбнулся.

—Я все еще Романо, даже если не советник, - проговорил я, перегнав зубочистку с одного края губ в другой.

Конечно, мне не нравилось, что мое положение было известно за пределами нашего клана, но Андреа дал четко понять, если я не остепенюсь, советником станет Кассио, или кто-то из приближенных боссов, и я перестану иметь ту власть, которая у меня была. От этих мыслей злость прокатилась по жилам, и я уже не мог сдерживать себя, а вот Лили была настроена вывести меня еще сильнее.

Обхватив своими губами край зубочистки в моем рту, она потянула ее на себя, а затем выплюнула.

—Я могу поиметь тебя прямо здесь, а могу и в уединенном месте, выбирай, синьорина Каттанео, - проговорил я, и прижав ее тело к своей груди, впился губами в ее, вовлекая в страстный, бессовестный поцелуй, который нравился нам обоим.

Лили умело пробежалась пальцами к моей ширинке, и быстро расстегнув ее, залезла под боксеры, обхватывая член. Приятный импульс прошелся по телу, и я сделал тоже самое с ее джинсами, а затем найдя клитор, принялся массировать его, продолжая гулять языком по ее рту.

В отличие от женщин Каморры, Лили была максимально раскрепощенной, плюющей на законы, делающей только то, что приносит ей удовольствие. Сделай так Элиза или того хуже Сицилия, они были лишились рук.

—Не принимай это на свой счет, Теодоро, - оторвавшись от меня, произнесла Лили, и стала уверенно надрачивать мой член, полностью забив на людей, что могли пройтись по вип-зоне второго этажа, —я просто люблю секс.

—Поверь, мне тоже плевать, кого трахать, - уверил ее я, и пробравшись пальцами к ее входу, моментально вошел в нее двумя, загибая их.

Она тут же выгнулась в спине, но член не отпустила. Ее губы приоткрылись, а взгляд метнулся к двери. Лили знала, что сюда никто не войдет, и, возможно, она хотела трахнуть меня раньше, чем это планировал сделать я с ней.

Оставляя укусы на ее тонких плечах, я наконец кончил прямо ей на руку, и продолжил доводить ее до второго оргазма, присоединив третий палец. Ее стенки сжимались вокруг них, а сама Лили уверенно двигала бедрами, наслаждаясь процессом. Я знал, как доставить женщине удовольствие, но делал я это редко, желая только поскорее высвободиться сам.

Как только Лили содрогнулась и кончила, я вынул из нее свои пальцы, схватил салфетку и протер руку, а затем слегка поцеловал ее в уголок губ, как будто это было формальностью. Она тоже не медлила, быстро поднялась с моих коленей, поправила джинсы, и смахнув волосы с лица чистой рукой, слабо улыбнулась.

—Я позвоню тебе, - сказал я на рефлексе, хотя никогда не перезванивал, и в частых случаях даже не знал номеров тех, с кем спал.

—Боже, нет, - усмехнулась Лили, и схватила салфетку, —не люблю эту сладкую возню. Собирайся и сваливай отсюда, через полчаса здесь будут Беллини, и вряд ли ты сможешь убедить Симона трахнуть его пальцами.

Лили покачала головой, и махнув мне, удалилась из вип-зоны, словно ничего не произошло. Удивление выступило на моем лице. Еще никогда женщина так быстро не сваливала от меня после секса.

Я усмехнулся, и быстро застегнув ширинку, хотел выпить виски, как телефон в заднем кармане уверенно завибрировал. Я знал, что звонок принадлежит либо Андреа, либо в худшем случае Элизе, что возомнила из себя мою няньку, или мамочку. Я свел наши взаимоотношения на нет, потому что мне крайне не нравилось то, как она влияла на меня. Элиза жена моего брата, и наше общение должно было остановиться именно на этом уровне, но иногда казалось, я вижу в ней больше, чем женщину, не принадлежащую мне.

—Да, - ответил я, даже не посмотрев на экран смартфона.

Музыка грохотала, но я четко слышал, что звонящий мне Андреа не в духе.

—Где шатаешься? У меня к тебе дело, жду в особняке, - кратко произнес брат, и я разочарованно улыбнулся.

Они считали, что после похищения Сицилии я съехал крышей, лишили должности, отрезали меня от племянника, приставили охрану. Я никогда не был заперт настолько, как сейчас, и это злило меня. Я стиснул челюсти, прежде чем ответить.

—Какое дело?

—Приедешь, узнаешь. Не выводи меня, - рявкнул Андреа, показывая весь свой гнев, и мне пришлось сдержать себя, чтобы не послать его к черту.

Я вышел из клуба, кипящий гневом. Хотел бы остаться там еще, но тело ломило от усталости, а мысли бешено метались в голове из-за звонка Андреа. Выйдя на улицу, я остановился у своей машины, вдыхая прохладный ночной воздух. Тяжелый запах выхлопных газов смешивался с ароматом ночного города.

Достал сигареты, закурил. Дым, проникая в легкие, приносил с собой кратковременное облегчение. Но в голове был полный хаос. Я снова думал о Сицилии, о своей ошибке, которая привела к тому, что она оказалась в руках ублюдка Невио.

Почему она не ушла со мной? Я рисковал жизнью, пытаясь спасти ее. Я был готов на все, лишь бы она была в безопасности. Но она не пошла со мной. Почему? Почему она выбрала его?

Я пытался отбросить эти мысли, но они как навязчивые мухи кружили над моей головой. Я был злостью, я был гневом, я был отчаянием. Сицилия. Я никогда не прощу себе того, что не смог ее защитить. Я никогда не прощу себя за то, что она оказалась в лапах того зверя.

Я затушил сигарету о борт машины, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Я должен был что-то делать. Я должен был ее спасти. Я должен был заставить Невио поплатиться за то, что он сделал, но прошло уже больше полугода, а она все еще была с ним, и звоня мне, говорила о том, что все в порядке. Все это сводило меня с ума.

Я сел в машину и завел двигатель. Ночь была темна, а в моей душе бушевала буря. И она не утихнет, пока я не верну ее домой.

Я вошел в особняк. Точнее, в то, что когда-то было моим домом. Сейчас, после похищения Сицилии, я почти не скучаю по нему. Он пах пылью, старостью и недоверием. Как и все остальные в этом проклятом месте.

Где-то в глубине дома слышался крик Элизы. Плач Неро пробивался сквозь толщу стен, словно маленькая тень, пытающаяся пробиться к свету. Из гостиной доносился громогласный голос Андреа, говорящий с кем-то.

Я ненавидел эти сборы. С момента потери своего поста консильери они стали просто невыносимыми. Каждое слово, каждый взгляд отравлены ожиданием чего-то плохого. Они ждут, что я сделаю ошибку, что я позволю своим эмоциям управлять мной. Но так и было.

Они все думают, что я слаб. Что я сломлен. Но они ошибаются. Я не сломлен. Я просто жду. Жду своего момента. Жду, когда я смогу вернуть свою жизнь в нормальное русло.

Войдя в гостиную, я сразу же обвел взглядом картины бабушки Бьянки, а затем плюхнулся в кресло напротив Андреа, что, как всегда, выглядел сурово, слегка устало и озлобленно. Я знал, что он, как и я волнуется о Сицилии, хочет видеть ее, хочет защитить, но его держала Элиза. Женщина, что стала частью Каморры слишком быстро держала Дона на гребаном поводке, и иногда это выглядело так, что и я привязан где-то рядом.

Когда разговор по телефону был окончен, Андреа поднял на меня глаза, и я пристально посмотрел ему в лицо. Я улыбнулся. Лучше, пусть они думают, что я псих, нежели слабый ублюдок.

—Элиза пришла ко мне с разговором сегодня, - проговорил брат, и смешок сорвался с моих губ.

Ее было слишком много в наших жизнях. Слишком, мать ее, много.

—А в этом гребаном доме можно обойтись без ее лекций и разговоров? Или может, она заняла твое место капо? – съязвил я в шуточной форме, но вот Андреа это совершенно не понравилось.

Он ненавидел причинять мне физическую боль, продолжая винить себя в том, что отец вскрыл мне грудную клетку, но, когда дело доходило до Элизы, пелена покрывала темные глаза брата.

Андреа уже почти поднялся с места, как в гостиную вошла Элиза, как всегда шикарно одета, с идеальной прической, горящими глазами, словно не мучается с ребенком каждый божий день.

—И тебе привет, Тео, - недовольно произнесла она, и сев на край кресла рядом с Андреа, уложила свои тонкие руки ему на плечи.

—Теперь закрой рот, и слушай сюда, - оскалился Андреа, сжимая свои огромные ладони в кулаки.

Я же улыбнулся, расширил глаза, делая вид, что горю желанием разговаривать с ними. Эти полгода я не хотел проводить с ними время, ненавидел их компанию, а еще больше ненавидел то, что Элиза даже в моменты наших недопониманий оказывала на меня влияние. Ведьма. Гребаная ведьма.

—Я верну тебя на пост консильери при одном гребаном условии, - начал брат, и я закатил глаза.

Я лишился поста консильери достаточно давно, и это не казалось мне стыдным по одной главной причине – я хотел спасти сестру. Но вот Элиза, говорящая о том, что с Невио ей хорошо, что они любят друг друга путала мои мысли, заставляя быть настоящим психом. Монстров не любят. Таких как я, сумасшедших ублюдков тоже.

Пока я слушал то, что говорил Андреа, Элиза слегка поглаживала мужа по плечам и шее, оказывая поддержку, молчаливо успокаивая. Она делала тоже самое и со мной, пыталась усмирить, тем самым вызывая во мне то, чего не должно быть – чувства. Чувства к той, кто является частью семьи, а не моей женщиной.

—Ты сказал все, кроме условий, - хмыкнул я, и потянулся за виски, стоящим на столе, но Андреа отодвинул бутылку.

—Перестань вести себя как гребаная истеричка, Теодоро. Наша сестра замужем, и рада тому мужчине, за которого вышла. Я все еще ненавижу семейку Тиара, - произнес Андреа, а Элиза недовольно оглядела его, —и продолжу их ненавидеть, но сейчас есть выход из ситуации. Братва ополчилась из-за Ндрангеты, нам нужен союз, чтобы противостоять Мексике, Франции и гребаным Сальватруча. Есть предложение, которое может дать нам одни плюсы, но для этого придется заключить мир с Тиара.

Я вскочил со стула. В жилах закипела кровь. Я был готов перерезать весь мир, лишь бы это никогда не случилось.

—Да вы охринели! - прорычал я, сжимая кулаки, — мир с этими ублюдками? Да я скорее вырежу всю их семью до последней суки, чем подпишусь на это. Вы, кажется, забыли, как грязно они играют.

Я смотрел на Андреа, видя в его глазах отражение своей собственной боли. Но он был глух к ней. Как и ко всем остальным моим чувствам.

—Ты должен быть разумен, Тео, - произнес он спокойным голосом, —это выход не только для клана, но и для всей семьи.
Сицилия сможет видеть нас всех.

Я рассмеялся, и Элиза встав с места, дернулась в мою сторону, но я сделал шаг назад. Если я когда-нибудь совершу ошибку касательно ее, мне придется вогнать нож себе в сердце.

—Ты думаешь, они не разрушат союз, как только мы потеряем бдительность? - сказал я, вглядываясь в глаза брата, —я хочу убить Невио. Я хочу убить его за то, что он сделал с Сицилией.

Андреа молча смотрел на меня. Он видел в моих глазах огонь мести. Огонь, который мог сжечь все на своем пути, и, если этот огонь передастся ему, мы бы взорвали весь мир, но он не хочет этого.

—Она не простит тебя, - вдруг вклинилась Элиза, и Андреа взял ее за руку, —Сицилия любит Невио, и, если с ним что-то случится по нашей вине, она вычеркнет всех, включая тебя из своей жизни.

—Да что ты знаешь! – рявкнул я, и Андреа встал с места, двигаясь в мою сторону.

Повышение тона на его жену было непозволительным, но Элиза всегда удерживала Андреа, чтобы он не давил на меня. Она слишком много знала обо мне, знала мою тайну, что заставила меня стать безумцем в глазах других.

Брат подошел ко мне вплотную, сверля своим строгим, жестким взглядом, а затем обхватил рукой мой затылок, и уперся лбом в мой лоб.

—Сицилия наша общая сестра, если ты помнишь. И если ты, мать ее, по-настоящему хочешь наконец увидеться с ней, ты сделаешь все для этого, - проговорил он так тихо, что холод прошелся по позвоночнику, —мы заключим гребаный брак с их семьей, и ты, Теодоро, станешь чертовым женихом.

Мои глаза были готовы вылететь из орбит, когда Андреа сказал мне об этом.

—Брак? – спросил я, и почувствовал, как правый глаз задергался.

—Брак, их невеста, наш жених. Неделя на решение, потому что Невио уже согласен, - проговорил Андреа, и сделал шаг назад, —и завтра чтобы явился на собрание, ты – советник, не забывай.

—Я буду рад трахнуть женщину Тиара, - специально подначил я и увидел, как оскалилась Элиза, готовая в очередной раз высыпать на меня кучу оскорблений, — но я подумаю над вашим предложением.

—Смотри, чтобы женщина Тиара не трахнула тебя, самовлюбленный ты ублюдок, - все же кинула Элиза, и я плюхнулся обратно в кресло, когда чета Романо покинула гостиную.

И если полгода назад мы с Элизой были лучшими друзьями, то сейчас, кажется, мы становились врагами.