Часть 10
Стол был сервирован великолепно. Хрусталь и серебро сверкали. Донья Елена сначала удивилась, а потом рассердилась, что без ее ведома взяли самую лучшую посуду и приборы, но Мария объяснила, что так приказал дон Альберто. Все собрались в столовой. Пришла, конечно, и Эстер, как всегда изящно, со вкусом одетая. Даже Луис Альберто, которому последнее время носили еду в комнату, вышел к столу. Дон Альберто усадил Марианну рядом с собой.– Какая ты сегодня красивая, Марианна! – воскликнул Луис Альберто.– Правда?– Еще бы! Такое роскошное платье! Ну прямо сеньорита из высшего общества!– Какой вы злой! Нечего надо мной смеяться.– Я не смеюсь! Просто сделал тебе комплимент. Правда, Эстер?– Да. Уж в чем, в чем, а в женской красоте Луис Альберто толк знает. Видишь, похвалил твой вкус.– А вы отличная пара, оба злые, бессердечные, лживые! – резко выпалила Марианна.– Марианна! – одернула девушку донья Елена. – Нельзя так!– Не трогай ее! Пусть защищается, раз на нее нападают, – вступился за Марианну дон Альберто.– Не обижай нас, пожалуйста, дядя, – не без жеманства попросила Эстер, кокетливо взглянув на кузена.– Это вы ее обижаете, – сказал дон Альберто, – своей дешевой иронией.– Да они просто дурой меня считают. Пусть я бедная, неученая, но не ненормальная!– Никто такого не говорил о тебе, – попыталась успокоить девушку донья Елена.– Зачем же говорить, что я сеньора из высшего общества? Платье у меня красивое, так его ваш отец купил, а кофта просто безобразная.– Зачем же ты ее надела? – уже без иронии спросил Луис Альберто.– Потому что другой нет и взять неоткуда. Ясно вам?– Тебе холодно? – заботливо спросил дон Альберто.– Нет.– Тогда сними кофту. Тебе исполнилось восемнадцать, ты взрослая и должна привыкать нарядно одеваться.Марианна послушно сняла свою старенькую, полинявшую кофту.– Ну вот, сейчас ты еще красивее. – Мы увлеклись разговором, а про тост забыли. Но первым делом, Марианна, мы зажжем свечи, а ты их задуешь, – весело улыбаясь, сказал дон Альберто.– Ой, я не смогу! – растерялась Марианна.– Ничего сложного в этом нет, – успокоил ее дон Альберто. Он зажег все восемнадцать свечей, и Марианна принялась их гасить. Торт она ела с большим аппетитом, как всегда облизывая пальцы, к великому удовольствию Эстер, которая только и искала случая поддеть девочку. Но в общем ужин прошел спокойно, если не считать перепалку Марианны с Луисом Альберто и его кузиной. После шампанского Луис Альберто развеселился и сказал, прежде, чем подняться из-за стола:– Поздравляю, папа, ты просто молодец, что взял в дом Марианну!– Мне хотелось, чтобы у тебя была сестра, Луис Альберто.– Сестра или еще кто-нибудь, неважно. Салют! Сразу после ужина Марианна побежала на кухню и стала жаловаться Марии.– Они не хотят меня! Я вижу это по их глазам. Мне страшно, Мария.– Перестань, Марианна! Ужин прошел хорошо, сеньор был ласков к тебе. Но ты и сама подчас говоришь, что не следует.– Пожалуй, это верно. Но я не нарочно, клянусь! Боюсь, что меня вышвырнут отсюда, вот и лезу на рожон.– Так поступают звери, а не люди.– Ах, Мария, звери добрее людей.– Ну, успокойся! Скажи лучше, понравился тебе торт?– Очень вкусный.– А шампанское?– Что?– Ну, вино! То, что тебе налил Луис Альберто?– Нет, я не люблю спиртное, даже не притронулась к нему. Мне вообще не нравится, когда пьют.Они поговорили еще немного, и Марианна ушла к себе.Оставшись вдвоем с Эстер, донья Елена сказала сквозь слезы:– Жизнь в доме стала просто невыносимой.– Надо не плакать, а действовать, – наставительно произнесла Эстер.– С тех пор, как эта нахалка у нас поселилась, в доме начался разлад. Вдобавок ко всему дон Альберто без конца твердит Луису Альберто, что Марианна его сестра.– Именно это и должно вас беспокоить!– Ты думаешь, что Марианна...– Нет, нет, боже упаси меня плохо думать о дяде Альберто. Но надеюсь, скоро все прояснится. Вряд ли у него хватило бы смелости взять в дом свою внебрачную дочь!– Нет, нет, Эстер. – Эту девушку к нам привел падре Адриан.– Допустим, тетя, что это так. Но почему тогда твой муж буквально обожает эту приживалку?– Не знаю, может быть потому, что Луис Альберто никогда своих сыновних чувств не проявлял?– Вряд ли. Но если это так, надо отдать должное благородству дона Альберто. Он просто святой.После долгих мучительных размышлений донья Елена позвонила падре Адриану.– Добрый день, падре! С вами говорит Елена Сальватьерра.– Добрый день, донья Елена. Как дела?– Как всегда, падре, как всегда.– А что слышно у дона Альберто и вашего сына?– У них столько проблем, падре!– Сочувствую вам, донья Елена. Но наберитесь терпения! Господь часто посылает испытания своим чадам.– Вы правы, падре. Но что-то полоса неприятностей в нашем доме затянулась. И все из-за этой девушки, я имею в виду Марианну. Нам нужно поговорить, падре. Вы один можете мне помочь. Марианна во что бы то ни стало должна покинуть наш дом.– Я понимаю, но ваш муж не хочет ее отпускать!– Вы привели ее, падре, и должны увести, иначе я за себя не ручаюсь.– Не говорите так донья Елена. Я непременно приду. Вот только закончу кое-какие дела.Не успел падре положить трубку, как пришел Паскуаль.– Что-нибудь случилось, Пато? – спросил падре.– Нет, просто пришел пожелать вам здоровья и перекинуться несколькими словами.– Спасибо тебе, но сейчас у меня нет времени с тобой разговаривать.– Ну, хоть несколько минут, пожалуйста, падре! Дело в том, что уже несколько дней я без работы. Не могли бы вы меня куда-нибудь порекомендовать? Я могу работать садовником или слугой, умею водить машину.– Водить машину?– Разве я вам не говорил, что помогал ухаживать за машинами?– Хорошо, хорошо, я попробую. А сейчас мне надо идти.– Погодите, падре! Не могли бы вы меня порекомендовать в тот дом, где живет Марианна? Хозяева там, видно, богатые!– Только этого не хватало. Мало проблем с Марианной, так и ты туда же!– А что случилось?– Нет, нет, ничего, иди, я сердит.– Прошу вас, падре, скажите, что с Марианной?– Скоро узнаю. Ну, уж я поговорю с этой своенравной девчонкой! – Падре простился с Паскуалем и ушел.Дон Альберто позвал Марианну в библиотеку. Ему захотелось поговорить с девушкой.– Почему ты не носишь платья, которые я купил? – спросил он.– Берегу. Они такие красивые!– Износишь, – другие купим.Марианна замолчала, собираясь с духом.– Дон Альберто! Я хочу вам что-то сказать. Может мне все-таки лучше уйти? Конечно, я не хотела бы вас покидать, вы такой добрый! Но они все ненавидят меня. Разве вы не замечаете?– А ты не подумала, что в другом доме может быть еще хуже, чем здесь.– Но там я была бы служанкой, работала и ко мне никто не цеплялся бы.– Но здесь о тебе заботятся!– Я и сама о себе позабочусь.– Не сомневаюсь. Но признайся, приятно сознавать, что в этом доме есть человек, на которого ты можешь положиться.– Вы себя имеете в виду?– Да, себя.– Зачем вам обо мне заботиться?– Я хочу самому себе доказать, что могу воспитать хорошего, честного человека. К сожалению, сына я не смог сделать таким. – Дон Альберто встал, прошелся по комнате, сел и с грустью посмотрел на Марианну.– Почему не смогли? – удивилась девушка.– Одной доброты часто не хватает. Отец многое должен уметь. – Дон Альберто тяжело вздохнул.– Родись ваш сын в бедной семье, он не был бы таким.– Ошибаешься. Не только деньги портят человека. Вот что, Марианна, давай договоримся! Ты останешься здесь еще на три месяца, а потом, если захочешь можешь уйти. Согласна?Диего приехал в Мехико к вечеру и забежал в бар «Две тысячи» пропустить рюмку другую и перекусить.– Эй, официант! – крикнул он. – Вызови такси, мне нужно в гостиницу, самую лучшую в городе. Возьми чемоданы, ну, живо! Молодец! Быстро обслуживаешь!– Вам везет, – глядя на Диего, заметил владелец бара.– Из чего вы заключили? – удивился Диего.– Официанты не всех обслуживают с такой быстротой. Вы ему, наверное, понравились.– Не я, а мои деньги. У меня их много.– Может быть вы и правы, – согласился владелец бара. – Разрешите присяду.– Ну, конечно. Выпейте за мое здоровье. Официант, еще бокал для моего друга...– Фернандо.– Очень приятно. Меня зовут Диего, Диего Авилла.– Вы не местный?– Нет, я из Гуанахуато.– А здесь по делам?– Как бы вам сказать, со спецзаданием.– Один?– Как видите, один, совсем один, и никого здесь не знаю.– Но меня-то вы уже знаете. Я позабочусь о том, чтобы вы как можно лучше провели время.– Серьезно?– Обещаю. А что вы предпочитаете? Театр? Красивых женщин? Азартные игры?– Все.– Все?– Все, абсолютно все!Как всегда, Пато незаметно пробрался в сад сеньора Альберто Сальватьерра и, спрятавшись за кустом колорина, твердо решил дождаться Марианны.Ждать пришлось недолго. Вскоре Марианна появилась в саду и направилась к клумбе, чтобы нарвать цветов.– Эй! – тихонько окликнул он девушку, поднимаясь с земли. Марианна резко повернулась.– Ты? – радостно воскликнула она. – А я уж подумала, что ты забыл про меня.Пато решил не ходить вокруг да около, а сразу начать разговор о том, что его беспокоило:– Я был у падре и, знаешь, он сказал, что ты создаешь всем массу проблем. Смотри, как бы тебя не выгнали.– Я? – искренно удивилась Марианна. – Это они создают мне проблемы! И никуда меня не выгонят. Только сегодня утрем сеньор сказал, что не хочет, чтобы я уходила. Вот так! Правда, его жена... – Марианна вздохнула – ...она меня не любит. А мне ее даже жалко. Она с ума сходит по своему сынку, пылинки с него сдувает, а он на нее покрикивает. Представляешь?– Что старухе нелегко приходится с сыном, я еще прошлый раз понял. Но только при чем тут ты? – удивился Пато.– Ах, Пато, – в голосе Марианны послышалось раздражение, – какой ты бестолковый! Этот парень, ну Луис Альберто, привык, чтоб вокруг него все ходили на задних лапках, но со мной этот номер не проходит. Вот он и бесится. А мать, конечно, на его стороне. Да еще старик – я хочу сказать, отец его – защищает меня. Поэтому она ко мне и цепляется.– Да... – в раздумье протянул Пато. – Дело довольно щекотливое... Сказать по правде, я думал, что уж в этом-то доме все в порядке, даже на работу хотел к ним попроситься. Смотри, смотри, падре Адриан.После разговора с доном Альберто падре Адриан считал необходимым переговорить и с его женой: обстановка в семье сеньора Сальватьерра его беспокоила.Взяв в руку чашку кофе, он осторожно сказал:– Конечно, вы можете распорядиться и девушка уйдет из дома, но должен вас предупредить, это очень не понравится дону Альберто. Он как-то обмолвился, что готов пожертвовать многим, лишь бы Марианна осталась.Донья Елена в испуге взглянула на священника.– Боже, какой позор!– Нет, нет, донья Елена! Вы меня не поняли и вообразили бог знает что. Между этой девушкой и доном Альберто ничего нет. Совершенно ничего. Как вы могли так легко усомниться в своем муже? Вы же прожили с ним больше тридцати лет, – священник укоризненно покачал головой.– Я верю вам, падре. Конечно, верю. Но поймите и меня: эта девушка принесла в дом столько неприятностей... Она дерзит моему сыну, издевается над ним... – Донья Елена не могла сдержать волнения, голос ее задрожал. Но падре решил объясниться до конца.– Извините, сеньора, будем говорить откровенно. Эта несчастная сирота не виновата. Все неприятности только из-за вашего сына. Мужчина его возраста должен чем-то заниматься, ходить на работу, наконец, он мог бы уже обзавестись семьей.Донья Елена выпрямилась в кресле и с надеждой посмотрела на падре Адриана:– Значит, вы считаете, если Луис Альберто женится, он изменится к лучшему?– Дорогая моя донья Елена, брак почти всегда положительно влияет на человека, делает его ответственным, заставляет по-другому смотреть на жизнь.– Ах, падре, ведь Луис Альберто в глубине души такой добрый!.. И если бы у него были дети... Вы только представьте – у меня внуки...В это утро Марианна проснулась почему-то с ощущением радости. И это ощущение ее не подвело. Едва она вышла в сад, как увидела Марию. За ней несли большую клетку с птицами.– Это тебе, – коротко сказала она.– Мне? – удивилась Марианна.– Да, да, тебе. Вот тут написано: «Для сеньориты Марианны от дона Альберто». Куда поставить клетку?– Вот сюда, под окно. Здесь им будет лучше всего. Громко распевая от радости, Марианна любовалась, переливающимся всеми цветами радуга, оперением птиц. Разрумянившиеся щеки, сверкающие глаза... Мария невольно залюбовалась девушкой. И вдруг сверху послышался сердитый голос:– Мария, Мария! Скажи этой идиотке, чтобы заткнулась! Что это еще за птицы? Откуда клетка? Пусть убирается вместе с птицами!Мария хотела ему ответить, но не успела: встрепанная голова Луиса Альберто исчезла в окне, а некоторое время спустя он уже предстал перед ними, в небрежно наброшенном халате, заспанный, злой:– Немедленно убери клетку и прекрати свое дурацкое пенье!– А вот и не прекращу! Это уж слишком – запрещать петь среди белого дня! – крикнула Марианна ему в ответ. – Хочу – и буду петь.– Крошка, не выводи меня из себя. – Луис Альберто подошел ближе. – Лучше убери эту клетку, чтобы я ничего не видел и не слышал.Марианна решительно тряхнула головой.– Никуда я ее не уберу, потому что птиц мне подарил дон Альберто.– Ах так? Ну, смотри! – Луис Альберто шагнул к клетке, быстро раскрыл дверцу клетки и несколько раз ударил по прутьям, как бы выталкивая птиц на волю.– Не смейте, не смейте, не смейте!.. – в отчаянии закричала Марианна.В саду появилась донья Елена. На ее обычно спокойном лице было выражение тревоги.– Что здесь происходит? В чем дело?– Ни в чем, мама, оставьте меня в покое.Ни на кого не глядя, Луис Альберто зашагал к дверям. Донья Елена резко повернулась к Марианне:– Что ты сделала моему сыну?– Ничего. Это он издевается надо мной, – сердито ответила девушка.– Значит, ты дала повод.– Я не давала повода (голос Марианны дрожал от возмущения). Ему, видите ли, помешали птички, которых мне подарил дон Альберто. Он выпустил их, и они улетели.– А кто поставил клетку сюда, прямо под окно Луиса Альберто? Ты ведь знаешь, коша мой сын спит, должно быть тихо.– А вам не кажется, сеньора, что только старики и больные спят до обеда? Потому что им не надо ходить на работу.– Да как ты смеешь? – донья Елена кипела от негодования, но все же не позволила себе повысить голос на эту девчонку. – Ты что, не понимаешь, с кем разговариваешь?В глубине души Марианна чувствовала жалость к этой красивой сеньоре, которой так не повезло с сыном, но остановиться уже не могла:– Понимаю, сеньора, еще как понимаю. Мне вас даже жаль. Ведь это вы вырастили его таким: бессердечным, беспечным... Ах, да что говорить?..Этого донья Елена уже не могла вынести:– Мария, уведи ее с глаз моих. Нет, нет, не в дом, выгони ее на улицу. Что ты стоишь? Разве ты не слышала, что я сказала?Мария в нерешительности смотрела на хозяйку. Противоречивые чувства боролись в ее душе: многолетняя привычка к послушанию и жалость к одинокой несчастной девушке.– Но... но, донья Елена, что скажет хозяин, когда вернется?Однако на этот раз донья Елена решила настоять на своем.– Тебя это не касается. Делай, как я сказала. А ты куда? – повернулась она к Марианне, выбежавшей из гостиной и торопливо поднимающейся по лестнице.– Куда, куда? Надеть свое старое платье, в котором Пришла сюда, чтоб не сказали потом, что я украла ваши вещи.– Не переодевайся, так уходи.Но Марианна уже скрылась из виду. Донья Елена устало опустилась в кресло.– Ах, Мария, как все это ужасно!– Будет еще ужаснее, когда об этом узнает хозяин, – сказала Мария, покачав головой. – Боюсь, дон Альберто рассердится на молодого хозяина. Ведь это он открыл клетку и выпустил птиц, он первым начал скандал.– Да, но он имел на это право, он у себя дома, – возразила донья Елена.– Я с вами согласна, – сказала Мария, – но не уверена, что это понравится дону Альберто. Лучше бы вам сначала поговорить с ним – вы же видите, как он привязался к Марианне.Донью Елену одолевали сомнения: она-то хорошо знала, каким решительным и непреклонным становился временами ее муж. Поэтому, подавив свое возмущение, она решила последовать совету Марии:– Да, да, ты, кажется, права. Иди и скажи ей, пусть останется. По крайней мере, до тех пор, пока я не поговорю с мужем.Мария ничем не выказала своей радости.– Да, сеньора, – только и сказала она, направляясь в комнату Марианны.Мария коротко постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату, едва не столкнувшись с Марианной – девушка, одетая в свои лохмотья, уже собиралась уходить. Она недоумевающе взглянула на Марию.– Ты можешь остаться, сеньора тебя простила, – сдержанно сказала Мария.– Простила? – возмущенно переспросила Марианна. – Но я ни в чем не виновата. Я ведь сказала правду.– Марианна, перестань, хватит. Слишком уж у тебя длинный язычок. Запомни хорошенько: не всегда можно говорить то, что думаешь.Мария подняла с пола скомканное платье и протянула девушке:– На вот, переоденься.Марианна явно колебалась. Но потом, решившись, неохотно взяла платье.– Хорошо, но имей в виду, я остаюсь только потому, что пообещала дону Альберто.– О чем ты говоришь? – удивилась Мария.– Я пообещала дону Альберто, что поживу здесь хотя бы три месяца.– Правда? Ну ладно, ладно. Но как бы там ни было, девочка, тебе нужно изменить характер. Ты должна быть сдержаннее, скромнее. И если у сеньоры плохое настроение, лучше не попадайся ей на глаза. И, конечно, перестань грубить. И знаешь еще что? – Мария замялась. – Не говори пока дону Альберто, что случилось с птичками. Скажи лучше, что клетка сама открылась, и они улетели.– Да, конечно, – насмешливо откликнулась Марианна, – «скажи, что клетка сама открылась»... Нет уж, не буду я врать, не умею. Да и зачем мне выгораживать этого грубияна?Сердце доньи Елены было неспокойно. Только что ее любимый сын вернулся в родной дом – и такой скандал. Как он, наверное, злится на нее, считает, что во всем виновата она – не выгнала тогда эту приживалку. Донья Елена нерешительно постучала в дверь его комнаты.– Я так расстроена, сынок. Просто не знаю, что и делать. Ты не сердишься на меня? – спросила она, робея.– Да нет, мама, уже не сержусь. Но ситуация самая глупая и смешная. Мне кажется, для папы это все – только забава.Донья Елена подошла к сыну, ласково обняла его за плечи.– Я с тобой согласна, сынок. Но с твоим отцом трудно говорить. Может, если бы ты вел себя немного иначе...– Мама, ты опять за свое? Опять будешь говорить, что мне нужно чем-нибудь заняться? – Луис Альберто нетерпеливо отстранился от матери.– Да, да, – торопливо заговорила донья Елена, – знаю, тебе не нравится работать в конторе. Но ты мог бы сотрудничать в какой-нибудь газете или даже написать роман... У тебя ведь были способности. Ты бы работал дома, в уютном, красивом кабинете...– Короче говоря, мама, – перебил ее Луис Альберто, – вам хотелось бы, чтобы я прикрывал свое безделье видимостью какой-нибудь деятельности. И только. Для вас совсем неважно, чем я на самом деле буду заниматься.«Сколько раз я уже говорила ему об этом, – с грустью подумала донья Елена. – И все напрасно. Нет, нет, нужно быть терпеливой, как советовал падре Адриан, и тогда мои слова, может быть, дойдут до его сердца».– Я понимаю, сынок, тебе не обязательно работать. Но ведь мы живем в обществе и должны соблюдать хотя бы внешние приличия.– Это все слова, мама, – Луис Альберто резко поднялся с кресла. – Кому они нужны, эти внешние приличия? Я привык делать то, что мне нравится. И хватит об этом, я пошел.– Куда?– Хочу прогуляться. И надеюсь, эта любимица отца не попадется мне на глаза. – На его лице появилась злая гримаса. – Мне хочется пинком вышвырнуть ее из дому.– Не волнуйся, сынок, – поторопилась успокоить его мать. – Хочешь, я позвоню Эстерсите, пусть составит тебе компанию.– Нет, нет, – запротестовал Луис Альберто. – И не смотри на меня так. Уж лучше терпеть эту дикарку, чем выслушивать глупости кузины.Он схватил пиджак и быстро сбежал по лестнице. «Слишком часто мне стали навязывать кузину. К чему бы это?» – подумал он, выходя из дому.Мария любила эти часы: в доме уже прибрано, до обеда еще далеко. Можно спокойно посидеть, выпить чашечку кофе и на досуге подумать о предстоящих делах. Но на этот раз ее размышления были прерваны появлением хозяйки.Донья Елена присела напротив. Ей явно хотелось поговорить о том, что мучило ее в последнее время.– Эстер, как она, наверное, огорчилась, – начала донья Елена разговор. – Дядя ясно дал понять, что симпатизирует Марианне. Да и Луис Альберто ее избегает.– То, что он сеньорите нравится, я думаю, всем видно, но она-то, похоже, ему безразлична:– Детьми они любили друг друга, – вздохнула донья Елена, – я и сейчас не теряю надежды, что они поженятся. Ну что ты стоишь? Садись, пей кофе.Донья Елена вздохнула.– Я многое бы отдала, чтобы Эстсрсита и мой сын поженились. Она такая добрая. И ко мне очень внимательна. Я думаю, она смогла бы вернуть его на путь истинный. И к тому же, мне больно видеть, как тяжело ей бедняжечке живется. Еле-еле сводит концы с концами.– Но, мне кажется, она всегда хорошо одета, – возразила Мария. Она уже допила кофе, но из уважения к хозяйке продолжала сидеть за столом.– Нет, нет, Мария, ты не знаешь. Девочка творит чудеса, чтобы прожить на ту ничтожную пенсию, которая досталась ей от отца. И она не желает, чтобы ей помогали. На днях я еле уговорила ее принять от меня немного денег, – с волнением сказала донья Елена.Но слова хозяйки, похоже, не убедили Марию.– А почему же сеньора не работает? – спросила она.– Как? Чтобы сеньорита с ее положением работала? – удивилась Елена. – Эстерсита принадлежит к почтенному роду. Наш род хранит многие фамильные традиции, которые другим могут показаться устаревшими. – Щеки Елены порозовели, в голосе звучала гордость.– Разумеется, сеньора, – поторопилась согласиться с ней Мария.Уже подойдя к дверям, Елена вспомнила:– Ах да, если позвонит Эстер, непременно позови меня, даже если она спросит кузена.– Хорошо, сеньора, – ответила Мария.