Chapter 14
Натаниэль смотрит на брата, что сидел на соседней кровати, тот нахмурено смотрит в ответ, сцепив пальцы в замок.
— Если что-то пойдет не так...
— Я достану тебя. Не переживай, я понял, что надо делать. — Натаниэль закрывает глаза, несколько раз кивая. Он глубоко вдыхает, задерживая воздух на несколько секунд, и выдыхает. Пытается сосредоточиться, но посторонние мысли, чувства мешают ему нормально контактировать с Гранью сознания. Он раздраженно поджимает губы, дергает пальцами, пытаясь призвать свою силу. С третьей попытки с кончиков пальцев срывается серый сгусток энергии, больше похожий на дымок, кружит по комнате, вокруг Миллиана, что неотрывно смотрит на брата, и возвращается к Натаниэлю. С каждым едва слышным словом парня сгусток увеличивается, становится плотнее, пока в конце концов не взрывается с тихим хлопком, окутывая комнату плотным туманом. До этого момента Миллиан даже не замечал, что перестал дышать, пока в какой-то момент его грудную клетку не сдавило от нехватки кислорода. Он напряженно выдыхает, прикрывая глаза на секунду. Все идет хорошо. Но это пока что, неизвестно, что Натаниэля ждет на Грани и сможет ли он невредимым вернуться в реальность. Мил помнит всего одну неудачную попытку брата пробраться в сознание постороннего человека, которая закончилась не очень хорошо.
Прошла всего неделя с того дня, как Натаниэль вернулся с реабилитации. Он сразу же рассказал о том, что способности проснулись матери и дяде и захотел продемонстрировать их, потому что они не верили ему. Оно и было понятно почему: шанс, что способность, не раскрывшаяся в детстве, раскроется в столь позднем возрасте была один на миллион. Стюарт согласился и вызвался добровольцем. Натаниэль пытался возразить, мол он плохо управляет ей, вдруг что-то случится и Стюарт сойдет с ума? Но Хэтфорд скептически относился к предостережениям племянника и взял его на слабо. Натаниэль плюнул на него и вызвал свой «дымок» с первого раза. Шокированные лица матери и дяди позабавили тогда Миллиана, он уже видел все это в исполнении старшего брата, но вот то, что случилось дальше представить не мог никто. Нат внезапно распахивает глаза, пристальным взглядом смотря в глаза Стюарта. Несколько секунд ничего не происходило, пока в какой-то мужчина не схватился за голову и не упал на колени, разрывая зрительный контакт. Но не смотря на это Натаниэль продолжал смотреть на него каким-то странным взглядом, который Мил до сих пор не знает как описать.
— Блять, Абрам, прекрати это! — Мэри подбегает к сыну, отвешивая ему звонкую затрещину, видимо что бы привести его в чувства. Однако это не помогает: Натаниэль все так же смотрел на Стюарта, в то время как тот все еще был на полу и находился словно в бреду.
Когда все это безобразие все прекратилось никто так и не понял, просто в какой-то момент Натаниэль зажмурился, а когда вновь открыл глаза все успокоилось. Его взгляд вернул прежнее безразличие и легкую нотку усталость, колени подкосились и он упал на ковер в трех шагах от Стюарта. Тот в свою очередь перестал разговаривать сам с собой и цепляться за голову, однако с пола не встал.
— Что...что это было, мать твою... — Мужчина с ужасом посмотрел на племянника, но тот ему не ответил. — Натаниэль! Что это было? — Ноль ответа.
— Абрам? — Миллиан Присел рядом с братом, но тот словно был в прострации, не замечая никого и ничего.
Взрослые тогда очень сильно испугались за него. Как потом выяснилось Нат не смог самостоятельно выбраться в реальность из-за Грани сознания. Три дня прошло, прежде чем он осознанно посмотрел на них и еще день, прежде чем заговорил снова. Что такого с ним произошло там Натаниэль никогда не рассказывал им. Единственное, что он объяснил им, так это то, что впервые прикоснулся к третьей грани сознания человека — к чувствам. Он был недостаточно подготовлен морально, недостаточно сосредоточен и делал все спустя рукава, не рассчитывая на то, что сумеет прикоснуться к чему-то более серьезному, кроме онтологии или восприятия, ведь контроль именно этих аспектов он тренировал на пациентах в клинике.
Прошло уже несколько лет и Натаниэль мог совершенствоваться в контроле своей силы, достиг прогресса, сумев добраться до четвертой грани — до грани воли человека. Но сейчас ситуация в корне отличалась от других практик: сейчас он собирался прикоснуться к пятой грани — грани памяти — которая относилась к одной из сложнейших. всего одно неверное слово, одно неверное действие при воздействии на отрывок памяти и все, пиздец. Естественно Нат боится сделать что-то неправильно, даже не смотря на то, что натворили Эндрю со своей шайкой, но рушить сознание и так сломанных людей ему не хотелось от слова совсем.
А тем временем Натаниэль погрузился в уже знакомую ему темноту. Он словно зашел в полностью черную комнату, где не было никакого источника света. Тьма окутывала его со всех сторон, словно очень теплый и уютный кокон, из которого не хотелось выходить. Раньше, когда он только учился контролю, Нат часто поддавался этому мнимому чувству защищенности, теряя драгоценное время нахождения на Грани. Сейчас он спокойно вышел из этого кокона и пошел вперед. Главное правило, которое он усвоил: идти только вперед и никуда не сворачивать. Дело в том, что для людей, которые практикуют «выход в астрал» не проходят дальше этой тьмы. Как правило они, сходят с тропы, что любезно предоставляет это чудное место, и начинают блуждать по его запутанным лабиринтам, которое как раз таки и является Астралом на минималках. Совершенно не удивительно, что они встречают здесь духов, элементалей, а иногда даже лявров — существ, которые появились из злобы и дурных наклонностей людей. Натаниэль не встречался с ними и не горит желанием если честно. Но мы отвлеклись.
Натаниэль останавливается в тот момент, когда доходит до развилки. Шесть путей — шесть граней сознания. То, что он так быстро смог попасть сюда радует, но не делает путь легче. Он уже знал, что по часовой стрелке первые четыре пути ему не нужны на данный момент и тут встает вопрос: какую из двух оставшихся выбрать? Нат бы еще очень долго стоял на развилке, если бы справа не увидел небольшой свет. Он был тусклым, едва заметным, однако в полной темноте был похож на прожектор. Что-то внутри парня дернулось, подсказывая ему путь и он не стал сопротивляться, выбирая тропу со светом. С каждым шагом страх о неверно выбранном пути становился все меньше, пока совсем не исчез, стоило парню увидеть двери. Их было огромное количество и каждая была индивидуальной: обычные плоские, резные деревянные, расписные, пластиковые, с конами и без, совсем новые, старые и косые. Единственное, что у них было одинаковым — таблички с именами владельцев. «Ричард Макровски», «Макс Браун», «Эбигейл Уинфилд», «Дэвид Ваймак», «Элисон Рейнолдс», «Мэтью Бойд», «Рене Уокер», «Мариса Кейн» и еще сотни различных имен, которые не имели никакого значения на данный момент.
— Где же вы... — Натаниэль упрямо ходил от двери к дверь, внимательно читая таблички, пока наконец не нашел то, что искал. «Николас Хэммик», «Аарон Миньярд», «Кевин Дэй», «Эндрю Миньярд». Веснински усмехается и заходит в последнюю дверь, примерно представляя, что увидит. Под ногами тут же захрустело что-то блестящее, судя по разбитой раме стоящей рядом со входом это осколки зеркала. Натаниэль не обращает на это внимания, идет дальше, заинтересованно смотря в зеркала. Приют, первая семья, первое возвращение обратно, воспитатели, вторая семья, третья и, наконец, последняя. — Сладких снов, Миньярд. — Натаниэль холодно усмехается, ладонью касаясь зеркала и сосредотачиваясь. В его голове проносится вся жизнь Эндрю в семье Спир, каждое слово, действие, выражение лиц; каждый звук, шорох запах и этот страх в глазах Миньярда навсегда отпечатаются в его памяти. Веснински сжимает кулак, концентрируя в нем всю свою волю и намерение, вырывая нужные воспоминания из зеркала и едва не падает на пол, усыпанный осколками. Что ж, никто не говорил, что будет легко.
Он возвращается к развилке и в этот раз сворачивает к грани Восприятия, а оттуда сходит на едва заметную тропу воображения, которая формировала сны. А вот здесь придется попотеть, ведь чтобы найти нужного человека в грани Памяти можно прочитать таблички на дверях, то в Воображении все несколько иначе. Сеть, в которую попал Веснински, не имела конкретики от слова вообще, лишь разноцветные нити: красные, синие, фиолетовые; нити толстые и тонкие, яркие, словно неоновые, а другие почти прозрачные, казалось, что если прикоснуться к ней, то она легко порвется. От обилия цветов и их яркого свечения у Натаниэля голова кружится, а в глазах рябит. Именно поэтому Натаниэль ненавидит все, что связанно с Восприятием — сплошная каша, в которой можно блуждать вечность, если не знать что и где искать. Здесь Натаниэлю повезло, ведь раньше он бывал в этом отделе, когда пробирался конкретно в Сознание Миньярда и смог запомнить где искать нужную ему нить. Заняло это не более пары минут, а вот вплетать вырванные воспоминания в сны он не умел...
— Ну, я и вырывать воспоминания не умел, однако ж получилось как то... — Неуверенно говорит парень и прикасается к необходимой нити. Его переносит в сон Эндрю и он совершенно не удивился, когда его встретила уже знакомая пустота. Вот только она была не такой, как на входе в Грань, нет. Эта пустота была обжигающе холодной, даже враждебной и совершенно неуютной. Задушив в себе желание сбежать и больше никогда не возвращаться, Натаниэль наконец разжимает кулак и смотрит на несколько осколков зеркала, которые все это время сжимал, делает сложный пасс рукой, тем самым призывая туман. Он уже привычно застилает все вокруг, тем самым разбавляя ужасную темноту и холод, подхватывает осколки из ладони хозяина и подвешивает в воздухе. Натаниэль вздыхает, разминает суставы на пальцах, шепчет «приступим» и старается создать необходимый ему сон.
***
— Как все прошло? — Осторожно спрашивает Мил, когда туман рассеивается и Натаниэль открывает глаза. Он лишь устало стонет, падая на подушку и пытаясь выровнять дыхание.
— Это пиздец, лисенок, просто пиздец... — Натаниэль пытается пошевелиться, но дикая усталость не позволяет даже голову повернуть. — Пожелаем Эндрю добрых снов? — Однако сил на лукавую усмешку у него хватает. Услышав слова брата, Мил победно вскидывает руки вверх, бьет воздух и падает на свою кровать.
— Я рад, что ты вернулся. — Мил первым нарушает тишину, повисшую в комнате. Он сияет гордой улыбкой, заражая ей и брата.
— А я то как рад.
— Сколько?
— Три дня он будет вариться в этом кошмаре, потом можно будет так не напрягаться и воздействовать на более простые аспекты.
— Что с остальными?
— Завтра. Сегодня я слишком устал, чтобы рыться в их головах. — Мил понимающе кивает и помогает Нату подняться, чтобы вместе сходить на кухню поужинать.
***
— Нил! — Натаниэль быстро моргает несколько раз и отклоняется от прикосновения. Ваймак озадаченно смотрит на него. — Что-то случилось? Ты уже несколько минут смотришь в одну точку.
— А...извините тренер, я наверное задремал, — Натаниэль неловко смеётся, а сам находится глубоко в своих мыслях. Ему не давал покоя один сон, который снился ему второй день подряд: в нем были три странных человека, имен которых он не знал, они разговаривали о каких то торговых отношениях между ними, о продаже одаренных и Натаниэль с дрожью понимал, что эти люди могут говорить о них. Но Нат понимал, что ни его, ни брата не смогут просто так поймать, по крайней мере живыми точно. Тогда о ком они говорили? И кто вообще эти люди такие? Слишком много вопросов и ни одного ответа. Нат тяжело вздыхает и смотрит на корт с трибун.
Вот уже второй день подряд он приходит на тренировки команды, но играть пока не может. Доктор Дюбаль приезжал позавчера, чтобы убедиться, что Натаниэль жив-здоров и не принимает больше дурь. Сказать, что старик был доволен поведением подопечного значит ничего не сказать, потому что в девяноста процентах случаев повторного приема наркотиков люди не сдерживались и снова начинали принимать. Алер был рад, что Натаниэль входил в эти счастливые десять процентов, но участвовать в тренировках и играх запретил ещё неделю. Натаниэль не знал поговорил ли доктор с Эбби и Ваймаком, но судя по тому, что они не задавали никаких вопросов, а монстры ходили подозрительно тихие и обходили Веснински десятой милей (по крайней мере двое из четырёх) говорило о том, что тренер и Эбби в курсе того, что они натворили. Натаниэль не мог сдержать злорадную ухмылку, когда последнюю неделю пакостил этим троим (Кевина он не считал, тот почти ничего не сделал) чудовищам.
Оо, а Эндрю и Ники доставалось больше всех. Натаниэль раскручивал свою способность на максимум, используя этих двоих, как новых подопытных. Нат не был дураком, он понял тогда, что Ники бы сделал, если бы он был под более сильным кайфом. Он так же знал, что Эндрю был в курсе того, что Натаниэль спал в одной постели с Ники. И это бесило больше всего. Аарон, можно сказать, страдал больше головной болью, потерей координации на тренировках и повышенной тревожностью, но это было все равно лучше чем у его близнеца. «Злой» Миньярд был главным объектом эксперимента — на него больно было смотреть, а иногда и страшно. Он не спал чуть больше трех суток, прекратил свой режим «принимаю таблетки всегда кроме сна и игр», из-за чего практически всегда был ходячим мертвецом. Но Натаниэлю было весело, очень весело, особенно когда он придумывал всякую ахинею и «подселял» в мысли своих подопытных.
На данный момент Натаниэль всячески портил монстрам тренировку. Он уже наигрался в злодея, поэтому занимался мелкими пакостями. Например, в самый неподходящий момент подкидывал Аарону образ Кейтлин в чирлидерской форме (достаточно откровенной, если смотреть с нужного ракурса), Ники он просто посылал внезапное головокружение, а вот с главарем этой шайки были непонятные проблемы: Эндрю почему-то не реагировал на посылаемые ему навязчивые мысли и воспоминания, как раньше. Натаниэль нахмурился.
«Что-то здесь не так...»
— Мил. — Натаниэль слышит тихие шаги сзади, а после и шуршание рядом.
— М? — Миллиан заинтересованно наблюдает за хаосом на поле, зная кто все это устроил. Он целиком и полностью одобрял опыты брата, сожалея, что не может помочь.
— Проверь Миньярда. Я уже час давлю на него, но реакции ноль. — Парни смотрят друг на друга немного недовольно, после чего Мил снимает линзы и на пару секунд закрывает глаза, шепчет что-то неразборчивое, а когда он их открывает цвет глаз становится ярко красным и появляются непонятные пентаграммы вместо зрачка. Он смотрит пару секунд на Эндрю с прищуром, а после переводит шокированный взгляд на брата, что в ожидании смотрел на него.
— Он одарённый... — Глаза Натаниэля расширяются в два раза, а брови грозятся переехать на затылок. Он быстро поворачивает голову в сторону голкипера и вздрагивает, когда замечает его взгляд на себе.
— Уходим. — Натаниэль поднимается, загородив Мила, тем самым дав ему секунду чтобы надеть линзы, и уходит с трибун, слыша все ещё тихие шаги, преследующие его.
***
— Чёрт побери! — Натаниэль со злостью пинает переднее колесо машины и облокачивается руками о ее капот. Он знал. Миньярд все знал, а если и нет, то догадывался в чем причина его слишком частых кошмаров и проблем с ментальным здоровьем. Натаниэль несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает, после чего смотрит на брата, что потерянно стоял рядом с ним, облокотившись бёдрами о капот. — Что ты видел?
— Память. У него идеальная память, способная воспроизвести любое воспоминание до мельчайшей подробности... — с каждым словом голос младшего становился все тише и тише. — Дерьмо, брат. Что будем делать?
— Для начала не дёргаться. Будем надеяться, что он всего лишь догадывается, а ещё лучше, что окажется достаточно туп, чтобы связать с нами события последних дней. Будем следить за ним и его братьями.
— А за остальными зачем? — Мил растерянно хлопает глазами, обратив внимание на скрип двери, в то время, как Натаниэль сделал вид, что не заметил его. К счастью это был всего лишь охранник, потому внимание парня снова приклеилось к задумчивому брату.
— Не просто так он их так опекает, ой не просто так. — Нат садится на капот машины и закуривает, затягиваясь едким дымом. — Не догадался и их глянуть?
— Не успел, — Нат понятливо кивает и смотрит на вход на стадион. — Он посмотрел на меня, как раз в тот момент, когда я собрался глянуть остальных. Он словно знал, что м...
— Замолчи. Больше ни слова. — Натаниэль последний раз затягивается и передает половину сигареты брату. Им обоим нужно немного успокоиться. — Поедем сегодня в М&Y?
— Ммм, звучит прекрасно. — Миллиан улыбается и переводит взгляд на только что вышедших Лисов.
— Хэй, ребята! — Дэн первая крепко обнимает парней, словно они всю жизнь не виделись, хотя прошло всего два дня. — Нил, я так рада, что ты снова с нами.
— Мне ещё пару дней на корт выходить нельзя, иначе от Эбби получу. — Натаниэль улыбается и пожимает руку Мэтту. Сет и Элисон с Рене ещё были в раздевалках и присоединились к их компашке позже всех. — Не хотите с нами в М&Y сегодня вечером?
— Звучит заманчиво, — Сет поправляет лямку сумки на плече и смотрит на Элисон.
— Я тоже не против, Рене?
— Извините ребят, сегодня никак. — Девушка обернулась, когда её кто-то окликнул. Старшеклассники повернулись и увидели Эндрю (видимо остальные уже находились в машине), который вопросительно смотрел на Уокер.
— Ты не обязана это делать, дорогая. Зачем ты вообще позволяешь этому случаться? — Элисон хмурится, смотря на свою подругу. Рене только пожимает плечами и идёт к машине Миньярда, чтобы поговорить с ним о чём-то.
— О чём вы? — Мил заинтересованно осматривает Лисов, но те только качают головой. Не желая больше задерживаться, а если быть точным их всех разогнал тренер, потому что ему не платят за дополнительно проведённое время с лузерами, ребята садятся по машинам и возвращаются в башню. Всю дорогу Натаниэля не отпускало неприятное, скребущее внутри чувство.
***
Опасения Натаниэля подтвердились, когда в коридоре на этаже Лисов их поджидал Эндрю. Он безразличным взглядом окинул братьев, задержав его на Натаниэле. Миллиан дёрнул брата за рукав и нахмурился, когда Нат повернулся к нему лицом.
«Ножи с собой?»
«Конечно»
«Если что ты знаешь: бей и беги»
Натаниэль потрепал его по голове. Он не собирался оставаться с Миньярдом один на один. Однако, когда Нат только собрался пройти мимо него, как Эндрю поймал его за локоть, предупреждающе сжав его.
— Отпусти. — В ответ игнор. Натаниэль раздражённо дёрнул кончиком носа, но спорить не стал. Мил постоял пару секунд, а после пошёл в комнату. Когда дверь хлопнула Натаниэль оказался прижат к стене с ножом у горла.
— Что происходит, черт тебя дери? — В глазах Эндрю горел опасный огонь. «Вот блин...спасите, люди добрые убивают» — последняя мысль Натаниэля, перед тем, как его инстинкт самосохранения отключился.
— Ты о чём?
— Не прикидывайся дурачком, Джостен. Я не настолько тупой, чтобы не понять. Говори и быстро, мое терпение не резиновое. — Нож опасно царапнул кожу, из-за чего Натаниэль болезненно зашипел, но отпираться перестал.
— Это всего лишь небольшая месть за то, что вы устроили в Колумбии. Не одному же мне страдать, — Натаниэль усмехается и облизывает пересохшие губы. Ему нельзя спалиться, он не знает до чего додумался Миньярд.
— Что именно? — Эндрю прищурился, слегка ослабив напор. Воспользовавшись моментом, Натаниэль проник в его сознание, чтобы выяснить по какому поводу до него докапываются. Как оказалось не все так страшно, как думал Натаниэль. Все просто хуже некуда! Эндрю вычислил его (пока только его) и ему требовалось только личное подтверждение. Натаниэль тяжело вздохнул, но сдаваться не собирался. Он собрался идти на компромисс.
— Что меня выдало? — Эндрю довольно улыбнулся и спрятал нож, однако отпускать свою жертву не спешил.
— Твоя довольная рожа была слишком подозрительная. Ты разглядывал нас, как учёный подопытных кроликов, который радовался удачному эксперименту.
— Вы заслужили все это. Мне нисколько не жаль, к тому же давненько не ставил опыты на людях, — Натаниэль усмехается, избегая смотреть в медовые глаза напротив.
Натаниэль не соврал: года три назад, когда он проходил реабилитацию во Франции, Нат ставил опыты на некоторых больных и, к сожалению, не все опыты были успешны, некоторые заканчивались смертью подопытных. Но Натаниэль считал, что оно того стоило, ведь по возвращению домой он мог контролировать силу и не вредить людям. Ну, почти. Сейчас же он просто раздвигал границы своих знаний, а так как учиться было не у кого пришлось изучать на практике. Опасно ли это было? О да, ещё как! Особенно эксперимент с навязчивыми мыслями. Он мог выйти из-под контроля и что-то могло навсегда закрепиться в сознании подопытного. Натаниэль старался ничего опасного не придумывать, чтобы в случае чего не убить кого-нибудь, хотя, чего спорить, желание было.
— Боишься в глаза смотреть? — Эндрю никак не отреагировал на его высказывание, обратив внимание на то, что Натаниэль никогда ещё не смотрел ему в глаза. А ведь Натаниэль действительно боялся. Он опасался смотреть в глаза, что были чудовищно похожи на глаза матери. На глаза, что в детстве смотрели на него с нежностью и теплотой и что плакали, когда Натаниэль сам стал подопытной свинкой. Веснински ничего не ответил, отправив мысленную пометку брату, что он жив.
— Если у тебя все, то отпусти. У меня ещё много дел.
— 1:1, Джостен. Следующий ход за мной, — Эндрю отпускает его и скрывается на лестничной клетке. Натаниэль не понимающе хмурится и уходит к себе в комнату.
***
— Ну так что, вы едете? — Миллиан заглядывает в комнату девушек, где по классике жанра сидели и Мэтт с Сетом. Ребята играли в уно, рассевшись по логике парни против девушек. Судя по недовольному лицу Сета и объёму карт у Дэн у ребят была ничья, хотя кто знает. Старшеклассники оживились при виде «нелегально-проживающего лисенка» и побросали карты, объявив ничью.
— Конечно идём, встретимся на парковке, — Мил кивает и выходит обратно в коридор, где его ждал Натаниэль. Они вместе в тишине спускаются по лестнице, игнорируя лифт, в такой же тишине садятся на свои места в машине, но не закрывают двери, потому что в салоне слишком жарко и необходимо проветрить хоть немного чтобы не свариться. После разговора с Миньярдом Натаниэль пятнадцать минут осмысливал во что им выльется его знание, расскажет ли Эндрю остальным или будет молчать? В Америке велась крупная охота на одаренных и на чёрном рынке за одного такого можно было заработать пол состояния, как минимум. Хотя тут все зависело от дара человека: чем опаснее или «полезнее» дар тем выше цена. То, что Эндрю мог запросто сдать Натаниэля определённым людям, избавившись тем самым от опасной угрозы было ясно, как день. Однако Натаниэль надеялся (?), что Миньярд этого не сделает и ограничится лишь шантажом и угрозами.
Миллиана же Нат не стал посвящать в свои опасения, чтобы заранее не пугать. Он прекрасно знал насколько легко это сделать — достаточно одного неверно сформулированного слова и все, паника накрывала младшего Веснински, словно лавина, и устранить ее порой бывало тяжело.
Через десять минут после того, как спустились братья из здания общежития вышли старшеклассники, а за ними, на удивление Натаниэля, Эндрю и Рене. Они были одеты в спортивную форму, в добавок руки Рене были перевязаны лентами, что означало, что эти двое будут драться. Натаниэль хмыкнул и захлопнул свою дверь, после чего облокотился локтями о руль и положил на них голову, отвернувшись в сторону брата. Нат не хотел смотреть на Миньярда ближайшее никогда, не после того, что он вычислил его. Натаниэль подумал в какой-то момент, что именно то, что Эндрю предполагал, что у него есть силы и стало толчком к поездке в Колумбию. Эндрю знал, что мирным путем Натаниэль бы ни за что ему не рассказал, поэтому решил действовать напролом. Что ж, его нельзя за это винить. Одаренные действительно слишком опасны, если не носят какие-нибудь защитные вещи, как линзы Миллиана, например, а таких кто сам контролирует дар — один на миллион, при учёте того, что сами по себе одарённые слишком редки.
Натаниэль отвлекается от своих мыслей, когда на него ложится Мил. Этот тюлень вытянулся поперек своего кресла, удобно устроившись на Натаниэле.
— Я знаю, что тебя отвлечет, — он хитро усмехается, смотря на брата. Тот приподнимает бровь, смотря на него, как на идиота, хотя почему как? — Огромная порция фруктового салата и ведёрко мороженого.
— Я посмеюсь, когда ты диабет получишь, — Натаниэль поворачивается туловищем к брату и обнимает его крепко-крепко, аж кости затрещали.
— Ай-яй-яй, пусти, пусти! Я понял, понял! Больше не буду шутить на эту тему. Абрам отпусти! — Тот чуть ли не задыхался в воистину медвежьих объятьях Ната, а тот только злорадно хихикал. К сожалению пытку пришлось прервать, когда Лисы подошли достаточно близко к их машине. — Мэтт, он меня чуть не задушил!
— Ну не задушил ведь, — Натаниэль пожимает плечами и фыркает от смеха, когда Дэн и Элисон сочувствующе обнимают бедного Мила с двух сторон.
— Как бы мы были без нашего лисенка? — Дэн словно мамочка потрепала нахмурившегося парня за щеку, в то время как Элисон растрепала его волосы с довольной усмешкой, согласно кивая словам подруги. Взгляд Миллиана обещал медленную и мучительную смерть всем и девушкам пришлось отступить, поскольку пиздюлей получать никто не хочет.
— Хватит уже его мучить, погнали. — Ребята приняли обоюдное решение ехать на одной машине — а именно на машине Натаниэля — чтобы была возможность немного выпить. Натаниэль не слишком то и сопротивлялся, так поворчал для виду и всё.