Chapter 4
— Почему именно Миллпорт? — Миллиан уже в сотый раз задает этот вопрос, когда они проезжают табличку «Добро пожаловать в Миллпорт!»
— Я уже говорил тебе, что здесь живут люди, которые могут предоставить нам временное жилье. — Младший раздраженно вздыхает, падая обратно на сиденье. Ему совершенно не нравится то, что задумал Натаниэль, но выбора особого то и нет. — Мы здесь не задержимся. Как только появится возможность сбежать в другую страну — мы ей воспользуемся.
— Хорошо, хорошо. — Миллиан поднимает руки в знак капитуляции и достает из рюкзака апельсин. — Далеко ещё?
— Нет, не думаю. Высматривай четырнадцатый дом. — Мил понятливо кивает и приковывает взгляд к домам за окном, что только-только начали появляться из-за лесополосы. Через пару минут поисков, когда парни уже собрались звонить тем самым людям, телефон Ната противно запищал.
— Да? — Миллиан вытащил телефон из кармана брата, чтобы тот лишний раз не отвлекался, и ответил на звонок.
«Вы уже приехали в город?»
— Да, только никак не можем найти дом.
«Ох, ничего страшного. Вы уже проехали церковь?» — Мил выглянул в окно в поисках названного объекта.
— Да, только что!
«От нее первый поворот направо и потом второй поворот налево. Мы выйдем вас встретить.»
— Хорошо, спасибо. — Парень сбрасывает вызов и кладет аппарат обратно в карман брата. — Поворот направо сейчас, а потом второй налево. Они выйдут нас встречать.
Через несколько минут они наконец доехали до нужного дома, около которого стояли женщина с мужчиной. Им было не больше сорока пяти, у этих двоих были карие глаза и коротко стриженные волосы темного цвета — было сразу видно, что крашеные. Женщина, которая представилась как Беатрисс, приветливо улыбнулась им и обняла каждого, а мужчина, который отказался называть свое имя, лишь подозрительно осматривался, словно высматривал слежку.
— Идем в дом, нечего стоять на улице. — Парни согласно кивнули и пошли вслед за странной парочкой в дом. Они миновали калитку, белая краска которой уже осыпалась — настолько старой она была, а петли противно скрипели. Небольшой двор, который скрывался за забором, едва ли можно было назвать ухоженным: высокая трава и колючки покрывали всю территорию земли, а редкие разноцветные цветочки слабо блестели среди этого зеленого хаоса. Дом был небольшой — всего один этаж. Одну из его стен толстым слоем покрывал плющ, красная черепица на крыше была изрядно «избита жизнью», точно так же, как и дверь. В пяти метрах от дома стоял небольшой сарай, который Натаниэль опознал как гараж.
Братья переглянулись и удовлетворенно усмехнулись. Идеально созданные условия, чтобы участок казался заброшенным. Они зашли в сам дом и не смогли сдержать облегченного вздоха: внутри обстановка была в разы лучше, чем снаружи. Свежевыкрашенные в белый цвет стены, чистые полы, которые были во всех комнатах застелены линолеумом. Сам дом состоял из двух жилых комнат — кухни и санузла, всё, что было необходимо для жизни.
— Правила проживания прикреплены на холодильнике, ключ не терять. Перед отъездом не забудьте предупредить Адама, что дом свободен. Ключ оставить под порогом главного входа. Вроде всё, да? — Беатрисс оглянулась на своего спутника, задумчиво нахмурив брови.
— Старайтесь как можно меньше попадаться на глаза местным, этот дом официально заброшенный, и будет не очень хорошо, если сюда нагрянут копы. — Мужчина кивнул своим мыслям и подхватил две спортивные сумки, что стояли у выхода, после чего вышел на улицу.
— Но вам будет проще придумать легенду на случай, если вас все-таки поймают. — Беатрисс качает головой и внимательно смотрит на парней. — Удачи вам, мальчики.
— К черту удачу. — Нат усмехается и пожимает руку женщине. — Провожу вас и загоню заодно машину. Мил, разбери пока вещи. — Миллиан закатывает глаза, но забирает сумку брата и уходит в комнату.
Как и в любых подобных домах, все было максимально просто: две кровати, один шкаф, окно и тумба, на которой был древний телевизор. Он, естественно, не работал из-за полного отсутствия электричества в доме. Кинув сумки рядом со шкафом, Миллиан пошел осматриваться, хотя заведомо знал, что разглядывать здесь нечего. Старенький холодильник, на котором была приклеена куча магнитиков и фотографий; небольшой стол без скатерти, два деревянных стула по разные стороны; плиты не было, вместо нее была большая печь, на которой, видимо, и готовилась еда; раковина и кран, который неизвестно как работал.
Во второй жилой комнате всё было точно так же, как и в первой, за исключением наличия зеркала. В ванной комнате дела обстояли не лучше: ржавый кран и такая же старая и разбитая раковина, треснувшее зеркало, которое висело над ней, туалет, слава богу, был нормальным и чистым, а не, как боялся Миллиан, на улице. Сама ванная была небольшой: на счастье, не ржавой и, видно, что недавно крашенной; душ, судя по всему, тоже был новым, что не могло не радовать.
Отметив, что плюсов, как ни крути, больше, чем минусов, Мил вышел на улицу и ещё раз окинул дворик взглядом. Ему хотелось немедленно взять что-нибудь острое и выкосить всё это безобразие нахер, но этого было делать нельзя — конспирация, чтоб её. Но даже в этом можно найти плюсы, вот только какие именно, Миллиан пока упрямо не понимал. В отличие от старшего брата, он был твердым пессимистичным реалистом, которому было проще видеть мир в негативном свете, нежели иметь какую-то надежду на лучшее. Натаниэль же поражал своей жаждой жизни. Это существо радовалось каждому дню, словно ребёнок Рождеству, даже если ничего хорошего не произошло. Аргументировал он свою радость тем, что «мы все еще живы, разве это не повод для радости?».
Миллиан только сильнее бесился, смотря на довольную физиономию брата, мечтая однажды ткнуть его носом в то, что ни хера всё не прекрасно и вообще не радужно! Натаниэль воистину раздражал своим оптимизмом, вот только в последнее время не так сильно, как обычно. Миллиан пока не понимал, что именно, но после смерти Мэри и отказа в помощи от Стюарта что-то в старшем сломалось. Он больше не так ярко улыбался, не так громко смеялся и вообще чаще всего был задумчив и напряжен, словно, в любую секунду на них могли напасть. Мил никогда не признается, но он скучал по азартному блеску в глазах брата, когда они уходили от погони, скучал по его теплым объятьям и шуточным перепалкам.
Смотря сейчас на то, как Натаниэль отборнейшим матом покрывал двери гаража, которые ну никак не хотели закрываться, Миллиан тепло улыбался и совершенно не спешил на помощь.
— Хватит стоять там! Иди и помоги мне! — Нат только спустя три минуты увидел в дверном проеме брата и перенес возмущенную ругань на него. Милу ничего не оставалось, кроме как подойти и помочь этому оболтусу.
***
— А-а-а! Ещё бы чуть-чуть времени, и мы бы сделали их! — Мальсибьер зло рычит и бьёт кулаком шкафчик, оставляя на нём вмятину. — Не видать нам финала, как своих ушей!
— Хэй, успокойся уже! — Натаниэль пихает капитана локтем под ребра и вешает на его голову полотенце. — Разрыв в три очка не такой уж и большой.
— Кстати, да, по сравнению с прошлым годом мы им хотя бы забить смогли. — Честер согласно кивает, поправляя очки. — И то если бы не Нил, мы бы и в этом году очка не получили.
— Да-да! Ты как метеор, Джостен! — второй нападающий захлопывает свой шкафчик и вскакивает на лавочку. — Такой вжух-вжух с одного конца поля на другое! Поразительно! — Натаниэль неловко смеётся и закрывает свой шкафчик.
— Вы тоже молодцы. Видно, что тренировки не прошли даром. — Нат поднимает с пола сумку и машет парням, направляясь к выходу из раздевалки. — Всем до завтра.
— Удачи, Джостен! — в унисон кричат парни, после чего возвращаются к своему спору о прошедшем матче. Натаниэль улыбается, стоя несколько секунд у закрытой двери, и выходит на трибуны. Он достает из пачки сигарету и закуривает, локтями облокачиваясь о перила и смотря на небо в поисках звёзд, которые, к сожалению, было не разглядеть в мощном свете прожекторов. Он в который раз задался вопросом: смотрит ли на них сверху мать? Парень надеялся, что нет.
Миллпорт стал единственным местом, где они задержались дольше месяца. Если быть точным, то они здесь уже год, один месяц и пятнадцать дней. Апрель скоро подойдёт к концу, а вместе с ним и учебный год, это значит, что надо искать место, куда они отправятся дальше. Может быть, съездить в Бразилию? Летом там проходит много фестивалей, которые они никогда не посещали. Заодно можно будет отметить выпуск из старшей школы. Натаниэль достаёт из кармана телефон и набирает сообщение брату.
Дурацкий брат 16:57
«Как насчёт Бразилии?»
Братец Мил 17:00
«Почему бы и нет. Мы там давно не были.»
Нат улыбается и убирает телефон обратно в карман, делая очередную затяжку. Скрип двери заставил парня обернуться и приветственно помахать тренеру. Оставив дверь раздевалки открытой, Эрнандес встал рядом.
— Не заметил на игре твоего брата. Слышал, он заболел? — сказал он.
— Да, уже неделю с температурой лежит, — ответил Натаниэль, а тренер покачал головой.
— А ваши родители? Они всё ещё не вернулись?
— Нет, хотя обещали в конце недели закончить с делами и приехать. — Парень безразлично пожимает плечами и, бросив последний взгляд на поле, вспоминает прошедшую игру.
Поражение в домашнем матче выбило команду Миллпорта из чемпионата штата за две игры до финала. Подойти так близко и откатиться так далеко. Р-раз — и сезон окончен. Рабочие уже начали снимать прозрачные щиты из оргстекла и расстилать искусственное травяное покрытие. Когда они закончат, глазам вновь предстанет обычное футбольное поле, и ничто не будет напоминать об экси до самой осени. Смотреть на это было больно, однако Натаниэль не отводил взгляда.
— Позвоню им позже, сообщу счёт, — добавил он под пристальным взглядом тренера. — Скажу, что ничего интересного они не пропустили.
— Пока, может, и не пропустили, — туманно произнес Эрнандес. — Тут к тебе кое-кто пришел.
Для того, кто полжизни убегал от собственного прошлого, эти слова прозвучали как фраза из ночного кошмара. Натаниэль тут же подозрительно нахмурился и перевел настороженный взгляд на дверь. Желание сбежать росло с каждой секундой, однако звук шагов сзади подсказал, что драпать поздно. Уже через несколько секунд он увидел в дверном проёме высокого крупного мужчину. Торс незнакомца обтягивала майка-алкоголичка, обнаженные плечи и предплечья покрыты этническими татуировками с изображением кудрявых завитков пламени. Одну руку он держал в кармане джинсов, в другой сжимал толстую папку. Поза его была расслабленной, тогда как взгляд карих глаз — пристальным.
Натаниэль его не узнал, а значит, мужчина был неместным. Миллпорт не мог похвастаться и девятью сотнями жителей. Тут все обо всех всё знали. Братьям Веснински с их секретами такое докучливое любопытство, ставшее второй натурой обитателей городка, заметно усложняло жизнь, однако Натаниэль рассчитывал, что местный менталитет послужит ещё и защитой: по идее, слухи о чужаке должны были добраться до них раньше, чем сам чужак. Но Миллпорт, к сожалению, подвёл.
— Я вас не знаю, — констатировал Нат.
— Он из университета, — пояснил Эрнандес. — Приехал посмотреть, как ты играешь.
— Чушь, — фыркнул Нат. — Никто не набирает игроков в Миллпорте. Люди вообще не знают, где это.
— Есть такая вещь, называется «карта», — подал голос незнакомец. — Может, слышал?
Тренер бросил на Натаниэля предостерегающий взгляд и поднялся.
— Этот человек приехал сюда, потому что я написал ему о тебе. В его команде проблема с нападающими, вот я и решил, что стоит тебя показать. Тебе говорить не стал, чтобы не обнадеживать раньше времени.
— Чего-чего? — Нат вытаращил глаза, не сразу понимая, что его только что предали.
— Когда мы договорились о встрече, я пытался связаться с твоими родителями, но они так и не ответили на мои сообщения. Ты вроде говорил, они постараются приехать на игру?
— Они хотели, — недовольно буркнул Натаниэль. — Не получилось.
— Я больше не могу ждать. — Незнакомец подошёл и встал рядом с Эрнандесом. — Разумеется, глупо набирать игроков под конец сезона, но у нас возникли технические трудности с последним новобранцем. Тренер Эрнандес сказал, ты ещё не определился с выбором учебного заведения на следующий год, так что всё складывается как нельзя лучше, а? Мне нужен нападающий, тебе — команда. Подписываешь бумаги, и на ближайшие пять лет ты в моем распоряжении.
Со второй попытки Нат выдавил:
— С какой стати я должен соглашаться? У меня нет в планах поступать в университет.
— И что же ты собираешься делать? — брови мужчины удивительно приподнимаются, в то время как Эрнендес лишь обречённо качает головой.
— Мы с братом собираемся в Бразилию после окончания школы. Родителям нет дела до нас, так что никто не хватится, если мы исчезнем на пару недель. — Натаниэль пожимает плечами.
— Но ты все же подумай над моим предложением. Я оставлю копию договора и свою визитку, если передумаешь. — Натаниэль вдыхает, но папку берет. Он уходит в раздевалку, оставляя мужчин на трибунах разговаривать о своем.
На обложке черным маркером были жирно выведены фальшивые имя и фамилия Натаниэля. Он уже хотел открыть папку, но потом подумал: а смысл? Человека, которого изучил и теперь старается завербовать этот заезжий тренер, вообще не существует. Через пять недель Натаниэль окончит старшую школу, Миллиан — среднюю, а через шесть они будут далеко отсюда, сменят и место жительства, и имена. Неважно, что ему понравилось быть Нилом Джостеном. Они и так здесь слишком задержались. Натаниэль еле заметно усмехнулся, представляя темные глаза матери, смотрящие с укором и злобой; она бы точно живого места на нем не оставила за слишком глупое поведение.
Стать членом университетской команды — значит не просто застрять на одном месте, а оказаться в центре внимания. Тюрьма не задержит отца надолго, и в матче-реванше им с братом просто не выжить.
Арифметика проста, но она не делает выбор легче. Контракт — верный билет в будущее, которое им не светит и о котором Веснински мечтает до боли. На краткий миг Натаниэль возненавидел себя за решение играть в сборной Миллпорта. Нельзя ему было возвращаться на поле. Говорила же мать, что он должен завязать с экси, а он, как всегда, не послушался. После смерти матери братья приткнулись в Миллпорте, потому что Натаниэль не знал, как жить дальше и что вообще делать со свалившейся ответственностью не только за себя, но и за брата, вот и всё.
В момент, когда до раздевалки его теперь уже бывшей команды оставалось всего несколько метров, Натаниэль понял, что что-то не так. Он остановился напротив двери, пытаясь просканировать пространство и выяснить, что происходит. Он правильно сделал, что решил проверить: в раздевалке было двое парней. Не став тратить время на то, чтобы узнать, кого притащил с собой тренер Лисов, а это, несомненно, был он, Натаниэль развернулся и побежал к выходу на крышу. Он старался создавать как можно меньше шума, однако его все равно заметили: он услышал быстрые шаги в свою сторону и голоса.
«Итак, решили побегать? Ну что же, давайте посмотрим, кто быстрее». — На губах Веснински вспыхнула веселая усмешка, а в глазах заплясал огонек азарта, когда он трусцой поднимался по узкой лестнице. Никто не знал территорию кампуса и Миллпорта так, как сам Натаниэль. Он каждое утро обегал всё по сто раз и мог ориентироваться в городке с закрытыми глазами.
А погоня тем временем наступала на пятки, страх дышал в затылок. Адреналин закипал в крови, заставляя ноги работать ещё быстрее, слух и зрение обострились до предела, чтобы в любой момент заметить начавшуюся стрельбу или что-то, что преследователи в него кинут. Так и произошло: стоило Нату замедлиться перед пожарной лестницей, как рядом с его ногой приземлился нож. Натаниэлю не нужно было проверять, чтобы узнать, что он был чертовски острым. Тот факт, что его могут вот так запросто прирезать, если поймают, заставил резко сменить курс, чуть не упав в дрифте, и добежать до противоположного конца крыши, а потом просто спрыгнуть, зацепившись рукой за выступ, и криво приземлиться на навес главного входа.
Быстро посмотрев наверх, он наконец обрёл возможность увидеть своих преследователей: один блондин со свирепым взглядом и запыхавшийся от долгой погони, а второй — сердце Ната пропустило удар — Кевин Дэй собственной персоной. Глаза Натаниэля расширились от ужаса, и он поспешил спрыгнуть на землю с небольшим кувырком по ней, чтобы потушить инерцию и продолжить бежать.
Бежать, бежать и ещё раз бежать. Настолько далеко, насколько он вообще мог. Бежать, пока ноги не начнут неметь. Бежать, пока перед глазами не исчезнет красная надпись ОПАСНОСТЬ. Натаниэль направился сразу к дороге, чтобы поймать попутную машину. Сейчас ему нужно доехать до края Миллпорта, чтобы забрать свои вещи и свою персональную занозу. Свою машину он по дурости оставил в гараже, решив пройтись пешком до школы, о чем сейчас очень сильно жалел.
Ему повезло — он встретил своего соседа, мистера Глоски, который любезно согласился подвезти его до дома. Этот мужчина был одним из немногих, с кем Веснински поддерживал хорошие отношения, и ему жаль было расставаться с этим весёлым дедом. Сразу вспомнились вечера в доме четы Глоски: Мэрен Глоски, жена Эдварда Глоски, угощала мальчиков яблочным пирогом и сладким чаем, а сам мистер Глоски любил разговаривать с мальчиками о книгах. Честно признаться, именно этот человек привил ребятам любовь к литературе. Сначала он ненавязчиво предлагал почитать холодными осенними вечерами, потом парни сами просили взять что-нибудь почитать, а уже через пару недель у них состоялось что-то типа книжного вечера, где они обсуждали всё, что только хотели, смотрели фильмы и, конечно, делились впечатлениями от недавно прочитанного.
Натаниэль будет очень скучать по этим людям, он уверен, что если они с Милом останутся живы, то Нат обязательно привезет их сюда, в гости к этим чудесным людям.
— Я должен попрощаться с вами, мистер Глоски. Мы с семьёй сегодня переезжаем, — пояснил Натаниэль, когда заметил непонимающий взгляд. Мужчина тяжело вздохнул и понятливо кивнул. Он тоже будет скучать по этим парням, что заменили ему его непутевых внуков, которых кроме гулянок ничего не интересует. — Я обещаю, что мы вернемся ещё сюда к вам в гости.
— Мы с Мэрен будем ждать вас в любое время дня и ночи. И вот, держи, — мужчина передал Натаниэлю бумажку, на которой был записан его номер. — Звони, когда сможешь, я буду рад поговорить с вами обоими.
— Обязательно, мистер Глоски. До свидания! — Нил вышел из машины и, помахав на последок, быстрым шагом направился в дом.
***
— Миллиан! — Натаниэль ворвался в дом, осматривая его немного диковатым взглядом, выискивая своего брата. Долго ждать не пришлось: мальчик лет семнадцати выбежал из дальней комнаты, как только услышал встревоженный крик старшего брата. Весь его вид говорил о том, что он пытался спать, и Нат не мог не улыбнуться уголками губ при виде младшего брата. Безразмерная футболка с выцветшим рисунком сползла с плеча парня и доставала лишь до середины бедра, наполовину закрывая домашние шорты до колена. Взъерошенные черные волосы парня завивались на концах, намекая на то, что перед сном их обладатель принимал душ и не позаботился о том, чтобы как следует высушить волосы.
— Что случилось? — Миллиан спрятал небольшой нож, принадлежавший Нату, в ножны на предплечье и недовольно покосился в сторону старшего брата. Он не любил, когда его будили.
— Мы уезжаем. Сейчас. — Тоном, не требующим пререканий, сказал Натаниэль и пошел в комнату, откуда минуту назад вышел парень. Тот нахмурился. Он знал этот тон и этот загнанный взгляд старшего брата, а нервные движения, которые сопровождали скоростные сборы, подтверждали опасения мальчика.
— Они нашли нас? Они здесь? — полушепотом спросил Миллиан, словно призраки прошлого могли услышать этот шепот, полный страха, и прийти за ними. То, как дернулись плечи Ната, заставило мальчика испуганно замереть с сумкой в руках. — Нет… Они же не могли. Не могли же, верно? — приступ паники подбирался с каждым вдохом все ближе и ближе. Миллиан буквально чувствовал, как она дышит ему в спину и тянет свои холодные липкие руки. Сумка с глухим стуком упала на пол, привлекая внимание Натаниэля. Он так зациклился на себе и на том, что делать дальше, что не заметил паники брата.
— Не смей впадать в панику, Мил, слушай меня! — Нат подлетел к брату и положил свою теплую ладонь на чужую шею, сжимая большим и указательным пальцами у основания. Он заставил брата считать сначала на немецком, потом на французском, испанском и наоборот, пока его дыхание не восстановилось. — Это не они. Кевин здесь, — это последнее, что сказал Натаниэль, прежде чем вернуться к своим вещам. На самом деле их было немного, хватило буквально одним движением смести всё с полки в сумку, вот только нужно было вернуть комнату в первоначальное состояние. Мусор выбросить, кровати застелить, проверить всё несколько раз, а после приклеить бумажку «ОПЕЧАТАНО» обратно на дверь домика. Покидав сумки на заднее сиденье машины, которую они угнали ещё в Морленде, парни заняли передние сиденья и, не прогревая двигатель, выехали на дорогу. Миллиан занялся прокладыванием маршрута на карте, в то время как Натаниэль внимательно следил за дорогой, через каждые две минуты проверяя, чтобы за ними не было хвоста.
— Зря мы так долго там оставались, ой как зря.
— Только не начинай, Абрам, без тебя тошно. — Мил закатывает глаза, уже предчувствуя бубнеж брата.
— Мама бы тебя до полусмерти избила. И меня тоже за то, что согласился, — зло прошипел Веснински и снова посмотрел в зеркало. За ними ехала полицейская машина, а когда они поравнялись, служители закона приветственно погудели парням, Натаниэль дружелюбно просигналил в ответ и улыбнулся. — Куда мы едем?
— Подожди ты, я потерялся. — Миллиан снова вернулся к карте, пытаясь сосредоточиться на тонких линиях и мелких названиях.
— Теряться будешь, когда мы из Миллпорта уедем, а сейчас соберись.
— Вредина, — фыркнул младший и поправил карту, сразу находя жирную черную точку рядом с обозначением Миллпорт. Кончиком карандаша проследив по трассе новую дорогу, он поставил новую точку и объявил: — Ангус, по четырнадцатой трассе едем.
— Пристегнись, — коротко сказал Натаниэль и свернул на нужном повороте. — В этот раз у воды едем?
— А-ага, — с улыбкой сказал парень, продолжая чертить маршрут.
— Хочешь, чтобы я тебя там утопил?
— Абрам, в кого только ты такой вредина? — обиженно воскликнул Мил. Этот вопрос остался без ответа, и уже на середине пути «навигатор» уснул.
***
— Какого черта?! — Миллиан подскакивает на сиденье, когда включенная на полную громкость «the devil you know» выдернула его из сна. Натаниэль косо глянул на него, радуясь такому эффективному способу пробуждения, отстукивая ритм по рулю и изредка подпевая знакомым строчкам. — Выруби это говно, Абрам! — недовольный возглас утонул в припеве, который Натаниэль с радостным энтузиазмом подхватил, заставляя брата поморщиться. Их музыкальные вкусы катастрофически различались, с вероятностью 95/100 они никогда не слушали что-то вместе, и эти самые пять процентов были исключительно из-за саундтреков к фильмам или сериалам, которые они иногда смотрели вечерами в мотелях или от скуки.
— Давай завтракать, спящая красавица, — когда они остановились на светофоре, Натаниэль достал с заднего сиденья два бумажных пакета, один из которых кинул на колени брата. Тот что-то недовольно проворчал, но в этот раз без острой агрессии, просто потому, что его не забыли покормить, как часто бывает, а, как мы знаем, сытый человек — добрый человек. Хотя, можно ли слово «доброта» отнести к Миллиану — большой вопрос. Но то, что в сытом виде он более спокойно и пофигистично относился к миру, было железным фактом.
Натаниэль убавил звук на магнитоле до терпимых Милом пятнадцати процентов и тоже приступил к завтраку, одной рукой поворачивая руль на менее оживленную трассу. Когда недовольство желудка было устранено и залито газировкой, Миллиан откинулся на спинку сиденья, вытянув ноги, и уставился в свое окно. Пару секунд спустя Натаниэль открыл окна, впуская в машину свежий весенний воздух. Глубоко вздохнув, Миллиан улыбается, прикрыв глаза. Он никогда не признается, но до дрожи в коленях любил вот такие вот поездки с братом. Неважно, какое время года, тишина в машине, нарушаемая редкими «куда дальше?» и «следующие три часа ты поведешь» Натаниэля и тихой музыкой по радио, эти моменты являются священными для парня. За девять лет бегства братья научились понимать друг друга по одному взгляду или незначительному жесту, они могут неделями не разговаривать, полагаясь на свои чувства и ощущения беседы по мысленному каналу, который создавал Натаниэль, разделяя волшебную тишину на двоих. Мил вспомнил прошедшие два месяца в Миллпорте, когда одной январской ночью начался буран, что не было такой уж редкостью в их штате. Он тогда дико испугался, что под натиском бури дом разрушится и проспал всю ночь бок о бок с Натаниэлем. Тот не задавал вопросов, не осуждал детского страха брата, просто молча пододвинулся к краю, оставляя место у стены для брата, и лег спать дальше.
Натаниэль тоже никогда не признается, что той ночью крепко обнимал брата, пряча его от бури. Так было и в детстве: при любой малой опасности Миллиан бежал к брату под защиту, будь то разъяренный отец или ночные кошмары. В детстве они часто спали вместе, оберегая друг друга от ночных кошмаров, а иногда и от дневных, по имени Лола и Ромеро. Натаниэль сжал руль до скрипа искусственной кожи, с прищуром смотря на дорогу. Воспоминания темной пеленой туманили разум и не хотели отпускать. Однако холодная ладонь на плече заставила отвлечься, а легкое беспокойство в карих глазах заставило вымученно улыбнуться брату и отмахнуться обыденным: «Просто устал. Не хочешь побыть водителем до следующей остановки?» Мил, конечно, соглашается, и вскоре они меняются местами.
— Меняем машину в Онтарио вместе с документами.
— Я надеюсь, в этот раз будет что-то приличное, а не как та развалюха перед Морелендем?
— Откуда ты узнал, что мы на свалку поедем? — старший усмехается и закрывает глаза, собираясь немного поспать.
***
— Откуда ты её откопал, Джейк?! — Натаниэль выскакивает из машины, как только Миллиан паркуется на пустой стоянке заброшенного торгового центра. Он подбегает к другу, который стоял, облокотившись о капот черной «Шевроле-Седан» восьмидесятого года выпуска, бедрами и весело смотрел на него. Мил же спокойно подошёл к ним и пожал руку Драму. Второе, что Натаниэль любил в жизни после экси, — машины, больше гоночные, но это не меняет сути. Он мог часами сидеть и пересматривать старые записи гонок, и Миллиан был уверен, позорно потечь, как последняя сука, если бы ему кто-то дал прокатиться на «Лабморгини» или «Феррари».-
— Ты даже не представляешь, — Джейк сказал это таким страшным шепотом, словно собирался рассказать тайну заговора, — на свалке. — Где-то в стороне со смеху прыснул Миллиан, а улыбка Джейка становилась всё шире по мере того, как на лице Натаниэля выражался скепсис.
— Тьфу на тебя, гад. — Он схватил ключи с капота и сел на водительское сиденье. Руки легли на кожаный руль, сжимая его до приятного скрипа, рецепторы приятно баловал запах новой обивки и какого-то лесного запаха. Глаза непроизвольно закрылись, наслаждение накатило, как цунами, принося приятную волну дрожи.
Пока Натаниэль ловил эстетический оргазм от новой машины, Джейк достал из кармана джинсовки ключ на кольце и кинул его Миллиану. На немой вопрос он ответил, что это ранний подарок на день рождения. На кольце также был брелок с городом, улицей и домом. Как оказалось, это был дом во Франции, в соседнем квартале от того, где жила их двоюродная сестра.
— Не собираешься домой?
— Скоро поеду, надо закончить с продажей деталей.
— Пропал ты, а мозги Моран ебет нам. Где справедливость?
— Её нет. — Джейк щелкает парня по носу и усмехается.
— Эй, Джейк, сколько отдал за нее? — Натаниэль заинтересованно выглянул из окна, смотря на лучшего друга.
— Вернуть хочешь? — на уверенный кивок Веснински Драм лишь усмехнулся. — Считай это подарком за те пять лет, что я отсутствовал в Германии и не мог помочь.
— Но…
— Подарки не возвращают, Натаниэль, — строго сказал мужчина, и парню пришлось сдаться. Он кивнул, повернул ключ в зажигании, улыбаясь приятному рыку мотора, и через пару минут двинулся с места, чтобы проверить, как работает эта красавица. А работала она идеально, достаточно быстро набирала скорость, отлично реагировала на действия нового хозяина, чем несказанно радовала.
— Мне кажется, наши ночевки в машине станут постоянными, — усмехнулся Миллиан и покачал головой.
— На этот случай в багажнике лежат подушки и покрывала, — Джейк пожимает плечами и подходит к остановившейся после тест-драйва рядом с ними машине. — Я немного пошаманил с ней, чтобы в нужный момент ничего не полетело, а то знаю я вас, гонщиков. Все документы, от свидетельства о рождении до доков на машину, в бардачке.
— Я в долгу перед тобой теперь. Если что, у тебя есть номер Мэнсона.
— Какой в нем смысл, если ты не перезваниваешь?
— А ты проси старика помечать твои сообщения буквой Р, и я буду перезванивать. По мою душу много кто звонит, а нужные люди знают эту фишку.
— Хм, буду знать, — Джейк перевел взгляд на Мила, который шел с двумя сумками от старой машины к ним, и, кинув вещи назад, сел на переднее место. — Подбросите до дома?
— А ты не хочешь забрать её? Она в довольно хорошем состоянии. — Джейк оглянулся на одиноко брошенный Понтиак и задумчиво нахмурился.
— Говоришь, в хорошем состоянии? — Миллиан без лишних действий протянул ему ключи, и Драм без вопросов взял их, улыбнувшись. — Что ж, можно считать, что это был обмен.
— Как скажешь. — Натаниэль через окно пожимает другу руку и улыбается. — До встречи, Джейк, буду скучать.
— Встретимся во Флориде. — Мужчина салютирует парням двумя пальцами от виска, и Натаниэль плавно давит на газ, выезжая с парковки на трассу, прощально просигналив.