Некий Магический Индекс. Ветхий Завет.

Гримуар «Книга Закона», написанный легендарным волшебником, содержал указанную магию возможности призывать ангелов, и его унесла с собой монахиня, которая знает, как интерпретировать эти тексты.

В Академгороде Камидзё Тома, который проводил время, ничего не делая, почувствовал, что это, скорее всего, еще один случай, не связанный с этим. Но даже в этой «беде», не зная почему, решил присоединиться к той спасательной операции ...

И все же преступники, которые отводят взгляд от вышеупомянутой книги, принадлежат к "Католической церкви Амакуса", религиозной конфессии, в которой Канзаки Каори, как утверждается, работала жрицей ...!

Индекс «английских англиканцев» принадлежит «Римско-католической церкви», которая на этот раз является клиентом, и «католикам Амакуса», лидером которых ранее был Канзаки Каори.

Когда 3 магических организации пересекаются с Камидзё Томой, история начнется ...!

 - Эй! Вы полностью игнорируете все мои объяснения с улыбкой!? - Старшеклассник из Академгорода. Камидзе Тома.

 - Нет, я вовсе этого не планировала. - монахиня Римской Католической Церкви. Урсула Аквинская.

 - Презренный трус. - монахиня и хранительница Индекса запрещенных книг. Индекс. 

 - Я не только не получу на это ответов, но и не вижу в этом необходимости. - Маг Несессариуса из Англиканской Церкви. Стейл Магнус.

 - Мугяь... папа... - монахиня Римской Католической Церкви. Аньез Санктис.

 - Прекрати ... Канзаки Каори, ты никогда не сможешь победить меня. - сосед Камидзе Томы. Мотохару Цучимикадо.

 - Ты пришел сюда, чтобы остановить меня? - Маги из Несессариуса из Англиканской Церкви. Канзаки Каори.

 - Ну хорошо. Если вы говорите, что сделаете это, тогда это бесполезно. Сегодня будет годовщина твоей смерти. - Верховный Понтифик церкви Амакуса. Татемия Сайджи.

 - Пуф. Произошли разные интересные вещи, разные они есть. - Архиепископ Англиканской Церкви. Лаура Стюарт.

Пролог: Начало боя – Страница Открыта.

Георгиевский собор.

Хоть его и называют собором, это всего-лишь одна из множества церквей, расположенных в центре Лондона. Хоть это собор и не считается маленьким, он сильно уступает по размерам Вестминстерскому аббатству или собору Святого Петра, с Кентерберийским собором так и вовсе нет смысла сравнивать. На самом деле строений под именем Святого Георгия тут немало: магазины, рестораны, школы, некоторые из них даже расположены в центре города. Хотя церквей Св. Георгия думаю не больше десяти.

Этот собор когда-то был базой Нессесариуса.

Наша цель не так проста, как кажется. Обязанность Нессесариуса состоит в ликвидации всех магических объединений и всех, кто связан с ними. Для достижения этой цели Нессесариус использует довольно мерзкую магию. Из-за плохой репутации Нессесариуса даже пришлось перенести штаб-квартиру из Кентенберского собора в Георгиевский, казалось репутация была запятнана навсегда...

Но потом начали происходить непредвиденные перемены. Первоначально воспринимаемая как второстепенная организация Нессесариус вносит большой вклад за кулисами. Теперь Пуританская церковь хоть и выглядит как часть Кентенбери, на самом деле управляется собором Св. Георгия.

Таким образом этот собор, расположенный недалеко от центра Лондона, в настоящее время является центром большой Британской пуританской церкви.

Рыжеволосый, крайне озадаченный чем-то священник – Стэйл Магнус ходит по улицам Лондона с раннего утра. Нет ничего странного, самая, что ни на есть обычная улица. Трёхсотлетние каменные дома, расположенные по обоим сторонам улицы. Офисные рабочие с мобильными телефонами, вечно куда-то опаздывающие, мчались по старой улице. Старый двухэтажный автобус медленно проезжает по улице, на которой рабочие устанавливаю новую телефонную будку на замену старой. Всего лишь слияние старого мира и новых технологий... ничего необычного. Сегодня неплохая погода, ни одного облачка на утреннем небе. Погода имеет привычку меняться каждые четыре часа или что-то около того, поэтому многие взяли с собой зонты, сегодня совсем не жарко. Лондон славится своими туманами. Взаимодействие дождя и летней жары производит этот самый знаменитый туман, который окутывает туристические достопримечательности. Тем же кто тут проживает, туман уже немного поднадоел, Стэйл знал обо всех минусах переезда заранее, поэтому сильно не возникал.

Рядом с ним стоит девушка.

– Архиепископ...

– Что? Я специально сегодня одела простую одежду чтобы не выделяться из толпы, не надо меня так официально называть.

Одетая в бежевую робу, девочка на вид 18 лет уже уверенно разговаривает на японском. Вообще-то священнослужители обязаны носить определённую форму: одежда должна иметь только белые, красные, чёрные, зелёные или фиолетовые цвета с золотыми вшитыми нитями, так что эта девочка тайно нарушала правила. К сожалению её незаметность казалась только ей одной, из толпы её выделяла кристально-белая кожа, чистые голубые глаза и блестящие золотые волосы. Необычайно длинные волосы, её прямые волосы доходят до щиколоток, складываются вдвое серебряными заколками и идут по второму кругу до талии. Иными словами, длина её волос в два с половиной раза превышает её рост.

Этим утром, в Ламберте, вокруг неё все говорят шёпотом, как если бы они были в церкви, где шум не допускается. Архиепископ нулевого сектора Пуританской церкви «Нессесариус».

Лаура Стюарт.

Король – лидер Пуританской церкви. Архиепископ Лаура же является чем-то вроде посыльного короля по вопросам, касающимся Британского Пуританства. Пуританская церковь – это как старинная скрипка. Как бы она не была хороша, если её долго не использовать, то струны ослабнут и звук будет уже не тот. Так задача Лауры иными словами состоит в том, чтобы поддерживать эту скрипку в идеальном состоянии. Во время шумихи вокруг Кентерберийского собора и собора Св. Георгия Лаура взяла власть в свои руки.

И она, обладающая такой силой, просто так разгуливает по улицам с раннего утра без единого телохранителя. Стэйл и Лаура направляются к собору Св. Георгия. Изначально планировалось, чтобы Лаура ждала Стэйла в соборе, а он должен был подойти в определённое время.

– Это здание - мой дом, но не постоянно же я должна в нём сидеть. Разве это не весело, просто так ходить и разговаривать?

Вокруг них суетятся офисные рабочие, потому что это место недалеко от станции Ватерлоо, самой большой станции в Лондоне. Нет ничего необычного в том, чтобы встретить в одном месте столько разные слои общества. Церквей в Лондоне очень много, примерно столько же сколько и парков, хотя с Римом конечно сравнить нельзя.

– Итак, ты позвонил бы мне прямо в собор для того, чтобы нас не подслушивали, случилось что-то важное?

– Какой-же недалёкий человек, ради чего я сюда пришла, из-за этих мелочей. Как святой отец, слыша покаяния даёт человеку чувство утешения, почему он не открыл своё сердце.

Стэйл хмурится и спрашивает:

– Эм... могу я задать вам один вопрос?

– Если хватит смелости, то валяй.

– Ты хоть понимаешь о чём говоришь? Ты понимаешь японский?

– ?...

Лаура, полностью поглощённая чувством стыда, не может произнести и слова.

– Э... п-п-п понимаю конечно же, разве он не так звучит?

– Я извиняюсь, но вы и правда говорите очень странно, чем-то похоже на древнеяпонский.

Лаура окончательно впадает в панику, думая, что люди вокруг неё начинают смеяться над ней.

– Я.. учила японский по телевизионным передачам, читала книги... я даже обратилась за помощью к настоящему японцу, перед тем как..

– Могу я спросить, как зовут этого настоящего японца?

– Ну... его имя... Цучимикадо Мотохару.

– Только пожалуйста не думайте, что Япония – страна извращенцев, не судите всех по одному парню, который с вожделением смотрит на свою сестру в наряде горничной, никаких стереотипов.

– Ч-что? Нет, я совсем так не думала... я должна срочно выучить японский... о нет

– Что-то не так?

– Заново учиться правильному произношению, я уже так давно привыкла к...

– Нет, нет, только не говори, что ты вела переговоры с руководством Академ Сити на этом теле-сленге.

Голос Лауры задрожал, у неё закружилась голова, она была в полной растерянности.

Стейл сделал глубокую затяжку.

– Ладно, обсудим это когда дойдём до собора.

В японском ресторане сидела Канзаки Каори.

– Мы что... должны сейчас... С моим японским?

– Да... давай обсудим наши дела и если тебе трудно изъясняться на японском, мы можем перейти на английский.

– Ха, ещё чего, просто я сегодня не в форме и всё. И прежде чем мы начнём...

Лаура из-под своего одеяния достала что-то напоминающее двойной листок, а также чёрный магический маркер. Стейл, как человек, который специализируется на рунах, сразу понял, что она собирается использовать его для...

– Чу Чу Чу~

Лаура пыталась изобразить этим странным звуком работу магического маркера, которым рисует на бумаге.

Лаура на важных церемониях выглядит так величественно, что смертной её никак нельзя назвать, но сейчас она выглядит как школьница, рисующая украдкой что-то в своей тетрадке со время урока.

Стейла этот звук начинает понемногу раздражать.

– Чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу чу~

– Извините, но что вы делаете? – Спросил Стейл нервно подёргиваясь и сжимая зубы.

– Просто небольшая предосторожность. Готово.

На одном из этих листов было что-то отдалённо напоминающее Стейла.

– Ало-ало, ты меня слышишь?

Стейлу показалось, что голос Лауры исходит из его головы, он обернулся, Лаура и правда не сказала ни слова.

– ...Это, талисман связи?

– Да, теперь мы можем общаться телепатически.

– Хм.

Стейл смотрел на талисман, похоже он рассчитан только на двоих и полностью исключает возможность прослушки.

– Что? Мои мысли на английском? Подождите пожалуйста.

Несмотря на то, что Лаура не издаёт ни единого звука она выглядит достаточно взволнованной чтобы напугать кошку, Стейл вздыхает и думает о том, как хорошо, что они остались одни. Мысли кстати передаются абсолютно все, даже самые странные и сокровенные, ошибки быть не может. Хотя всё это на беседу никак не влияет. Перейдём к делу.

– Стейл, вы когда-нибудь слышали о Книге Закона?

– Да, это книга заклинаний, если мне не изменяет память её написал Александр Эдвард, известный также как Алистер Кроули.

Фигура Алистера Кроули вызывает противоречия в мире магов, некоторые говорят, что он был настоящим украшением 20 века, другие же считают его худшим магов 20 века. Так или иначе за аморальные эксперименты, которые трудно вообразить, Алистер был изгнан из некоторых стран. Алистера безусловно можно назвать легендарной личностью. Согласно истории, он умер 1 декабря 1947 года. Некоторые даже считают, что весь мир в это время вздохнул с облегчением. Когда умирает такой могущественный маг всегда появляются люди, которые называют себя его учениками, наследниками и родственниками, пользуются именем великого мага. Так что Кроули доставляет неприятности магическим организациям даже после своей смерти, хотя в его смерть верят не все, и слухи о том, что он жив и строит планы, до сих пор бродят по магическому миру.

– Однако, если я правильно помню, это не оригинал Книги Закона, она же до сих пор хранится в библиотеке Ватикана в Риме?

Для того, чтобы Индекс запомнила 103000 магических свитков, Стейл сопровождал ее по всему миру, чтобы защитить ее. Хотя он и не видел текст, он был еще в состоянии вспомнить, где находятся сто самых известных писаний.

– Вы правы. С 1920 по 1932 год, Кроули был замечен на острове Сицилия в Италии. Считается, что Книга Закона была создана в этот промежуток времени.

Лаура рассказывала это так, как будто вспоминала записи в тетрадке по истории.

– А вы знаете, что делает эту книгу особенной?

– Есть несколько легенд, говорят в Книге Закона описана техника призыва ангела, некоторые даже считают, что Алистер вполне удачно призвал ангела-телохранителя Айваса. Так же ходят слухи о том, что когда книга будет открыта то наступит новая эра, хм, ангел которому безразлично человечество... Британская Пуританская церковь предположила, что в этом свитке содержится множество мощных заклинаний.

– Почему предположила?

– В памяти Индекс эта книга конечно хранится, просто причина в том... Я думаю вы поняли, что эту книгу никто не может прочитать. Все магические книги зашифрованы их создателем, и эта тоже не исключение, но тут шифр... Даже Индекс и Шерри Кромвель, которая специализируется на шифрах, не смогли прочитать эту книгу.

Именно, никто не в состоянии истолковать эту книгу, мы можем делать выводы только по ограниченным знаниям Индекс о ней. Лаура улыбнулась.

– Как думаешь, что будет если кто-то сможет расшифровать эту книгу?

– Что ты имеешь в виду? – Остолбеневший Стейл неподвижно смотрел на Лауру, похоже она не шутит.

– В Римской Католической церкви есть одна монахиня, Орсола, и похоже она знает, как расшифровать этот текст, хотя она знает не дальше предисловия и нескольких первых страниц.

Оригинал Книги Закона теперь находится под охраной, простые люди не должны обладать такими знаниями, так что доступ к книге имеет только Индекс.

Сейчас Римская Католическая церковь теряет свои позиции и эта книга может быть использована ими как... проект создания некого нового оружия. Согласно сообщениям, самое крупное их объединение – «Григорианской хорал» было побеждено алхимиком, нет ничего удивительного в том, что они попытаются использовать книгу для его замены на что-то более...

– Нет, они не будут использовать книгу, по крайней мере в ближайшее время, можете не беспокоиться.

– Почему?

– Хе-хе, это секрет.

– Стейл, видя, что Лаура говорит об этом с такой уверенностью, нахмурился и начал просчитывать все возможные варианты развития событий. Допустим Пуританская и Католическая церковь подписали договор о запрете на использование книги, но что может помешать использовать Орсолу для расшифровки.

– Кажется ты до сих пор не уверен в нас, я же сказала, можно не волноваться.

– Но всё же...

– Ладно, ладно, хватит ныть, даже если Католическая церковь и захочет использовать книгу, то у них ничего не выйдет.

Стейл даже не успел спросить почему, как Лаура перебила его.

– Да потому, что Книга Законы была украдена Орсолой Аквинас.

– Что ты сейчас сказала?! Кем?

Стейл не смог сдержать свой крик и люди вокруг них оглянулись на него.

– Понимаешь, я бы хотела, чтобы именно ты участвовал в этой миссии. Организация, которая стоит за этим происшествием это... Амакуса – христианская церковь в Японии.

– Амакуса...

Канзаки Каори когда-то была лидером этой Церкви. Стейл не считал, что её церковь полностью христианская, уж слишком много в ней синтоизма и буддизма. После потери лидера, Амасука вполне могли использовать Книгу Закона для получения новой силы и пошатнуть с помощью неё баланс христианства.

Если Орсола и Книга Закона попадут в руки Амакусы, то они незамедлительно сделают всё возможное, чтобы использовать силу книги на всех существ.

– Подожди, разве Книга Закона не хранилась в недрах библиотеки Ватикана, когда я сопровождал Индекс, то видел только огромные железные стены, как вообще возможно...

– На самом деле Книга Закона не находилась в Ватиканской библиотеке.

– Что?

– Во время международной выставки Римская Католическая церковь отправила Книгу Закона в Японский музей. Раз в несколько лет, церковь предоставляет важные библейские элементы для общественности. Разумеется, всё это выставляется на показ только ради пожертвований и новых верующих. После потери Григорианского Хорала у нас нехватка людей, Римско-католическая церковь пытается укрепить многими способами, как например развитие новых заклинаний и обучение своих членов. Япония является самым удобным местом для набора новых верующих, и похоже это поняли не только мы.

– Так открыто набирать верующих, завлекая такими опасными вещами... как глупо.

– Хо-хо, похоже католики неплохо понимают ситуацию. У них есть преимущество в географическом положении, но недавно они потеряли свои территории на Ближнем Востоке, это сильно ударило по их репутации.

– Это значит, что они просят нас о помощи?

– Нет, эти ребята хотят, урегулировать всё по-своему. Я действительно упорно трудилась, чтобы получить эту информацию. Для них это может быть своего рода спасительной благодати, но я действительно зла на этих парней и хотела-бы, чтобы они прекратили мечтать.

– Без вмешательства... Это означает, что мы теряем Орсолу и Книгу Закона.

– Они не любят раскрывать свои карты, даже без нужной информации мы так или иначе участвуем в этом.

– Вы пытаетесь поддержать их? Эти «благочестивые священнослужители» даже не примут нашу руку помощи. – Сказал Стейл с презрением.

Католики, они настолько высокомерны, что даже если кто-то пытается им помочь, они говорят: «Мы не настолько жалкие для того, чтобы принять чью-то помощь».

– Нет, я не буду помогать тем, кто вызвал раскол церкви, кто видит в ней только денежный мешок, к тому же у нас есть более серьёзная проблема.

– Какая?

– Канзаки Каори пропала.

Стеил обернулся по сторонам.

– Канзаки когда-то была настоящим лидером Амакусы и несмотря на то, что она покинула свой пост, она по-прежнему заботится о них. Она понимает всю глубину проблемы конфликта с Римско-Католической церковью, крупнейшей организацией с двумя миллионами верующих, интересно что она предпримет.

– Канзаки – святая, обладающая Стигмой – силой, которую можно сравнить с мощностью ядерной бомбы. Я её хорошо знаю, если бы она была обычным человеком, то, пожалуй, не стоило бы волноваться, но она обладает такой силой...

Лаура тяжело вздохнула.

– Я надеюсь вы не допустите ненужных разрушений, теперь ваш главный приоритет – это помешать Канзаки сделать что-либо ужасное. Меня не волнует каким способом.

– Ты имеешь в виду то, что я должен с ней сразиться?

– Если того потребует необходимость, то да.

– Как только наши люди завершат свои миссии они будут разделены на две группы в Рим и Японию. Вы можете действовать по своему усмотрению, но я бы хотела, чтобы вы совместно действовали в Академии.

Стейл всегда работал в одиночку, он попросту не умеет работать в команде. Кроме того, его массовые заклинания огня могут навредить своей команде. Его Иннокентий – наиболее сильная руна, это открытый огонь с температурой в 3000 градусов, который может свободно перемещаться. В погоне за врагами Иннокентий может расплавить даже железо на своём пути. Для врагов Иннокентий как бог смерти. Даже Тома не смог полностью остановить Иннокентия, это по-настоящему страшная магия, когда-то она уничтожила несколько магических организаций. Так что Стейл всегда работал в одиночку и не видел в этом никакой проблемы.

– Разве это не проблема среди магической стороны, зачем ввязывать в это науку?

– Мы должны использовать все возможные средства, нет смысла отказываться от помощи Академ Сити, тем более, когда мы имеем дело с оригиналом книги. Только они выдвинули одно условие, вы должны взять с собой в напарники...

– ...

– Что такое? Вам не нравится работа в группе?

– Ничего... этот напарник, это же Камидзё Тома?

– Именно, вы будете работать с ним вместе, и да, постарайся не убить его, он наша временная собственность.

– Объединять людей из Академии и магов, это может вызвать некоторые проблемы.

– Я уверена, что всё будет хорошо, у нас есть пара трюков. Мы должны соблюдать условия переговоров, на новые у нас просто не хватит времени.

– Понятно...

– Ах да, возьми это с собой.

Лаура вытаскивает маленькие ожерелье с крестиком из своего рукава и кидает его Стейлу.

– Что это? Я не чувствую какой-либо магии.

– Не спрашивай что это. Просто подарок Орсоле, если встретишь её, то обязательно передай.

После недолгой прогулки они дошли до Георгиевского собора.

Георгиевский собор, он был свидетелем времён преследования ведьм, пыток и конечно знаменитой Жанны Д'Арк.

Лаура открыла двери собора и пригласила Стейла зайти внутрь.

В этот раз она уже не использовала телепатическую связь и говорила обычным голосом.

– Что касается подробностей, давай обсудим это внутри.

Глава 1: Академия Сити – Культ Науки.

Часть 1

– Второй семестр весьма беспокойное время. Так много различных фестивалей, экскурсий и праздников, что даже сосчитать трудно. При подготовке к ним все всегда страшно заняты. (прим. В Японии 3 семестр–сентябрь)

8 сентября. После полудня Цучимикадо Майка разъезжала по коридорам на цилиндрической уборочной машине. Она была примерно одного возраста с Индекс, только ростом немного пониже и всегда носила форму горничной.

– Как скучно, тут абсолютно нечем заняться. Тома даже не заботится обо мне, не играет со мной, – Индекс качалась, как матрёшка, вокруг Майки. Ее серебристые волосы качались в такт её белой шапочке монахини. Её кота, кажется, привлекли золотые ниточки на её одеянии, и, подняв передние лапы, он стал с ними играть.

Индекс понимала, что Камидзё выглядел в последние дни достаточно занятым, но в Академ Сити только он один говорил с ней. Конечно, Тома не запирал Индекс в своей комнате в общежитии, у неё всегда с собой есть запасной ключ и, когда Тома был в школе, Индекс выходила на прогулку... до первой автоматической двери или ещё чего–либо связанного с электроникой. Академия Сити был построен вскоре после технологического развития запада Токио, и 80% его населения составляют студенты. Здесь всегда строгий распорядок дня, так что, когда Тома, Комое и Химегами в школе, Индекс остаётся только бродить по пустынным улицам, правда есть одно исключение из правил.

Цучимикадо Майка.

Похоже, распорядок дня на неё ни коим образом не распространялся. Утром или днем, Индекс часто её встречала в самых различных местах: магазины, универмаги, парки, пекарни, станционные здания, общежития, улицы, школы ...

Робот попытался поехать дальше и тут же получил шлепок от Майки.

– У Томы сейчас и так много забот. Учиться в школе очень изнурительно.

– Эх... Понимаю, но почему ты не ходишь в школу?

– Хо–хо, потому что я горничная, у меня другие обязанности.

Майка посещала школу ведения домашнего хозяйства, вполне нормально, что горничными становятся уже в столь малом возрасте, их с детства приучают к чистоте и порядку. Когда в Академия Сити приезжали мировые лидеры, на улицах должна была быть кристальная чистота, которую могли обеспечить только такие простые люди, как Майка, поэтому в профессии горничной никто ничего позорного не видел. Индекс была очарована формой Майки и, видимо, совсем не понимала всей трудности работы горничной.

Индекс была очарована формой Майки и, видимо, совсем не понимала всей трудности работы горничной.

– Значит, горничная не учится, может ходить, где угодно, она может пойти даже в школу Томы.

– Нет, горничная это не то, что ты дума...

– Точно, я хочу быть горничной! Тогда я смогу играть с Томой в любое время!

– Нет–нет, хоть может всё и выглядит так просто, но на самом деле работа горничной очень сложна, особенно домработниц. Приготовить завтрак, убрать постель, помыть полы. Это будет слишком сложно для тебя.

– Тогда пусть Тома будет горничной! И я буду звать его, когда захочу поиграть с ним!

– Это действительно звучит так трогательно, что кто–то может заплакать, но ради Томы, лучше не предлагай это ему.

– Ууу–уууу...

Майка от скуки начала бить себя по щекам и разминать тело.

– Очень жаль, но ни один из вас никогда не будет горничной.

Внезапно из–за спины послышался чей–то голос.

– А?

Майка видела, что Индекс была чем–то напугана.

– Кто вы?

Прежде чем Индекс успела повернуться, чья–то большая рука заклеила рот девушки клейкой лентой.

Часть 2

Студент средней школы, Камидзё Тома, медленно прогуливался по вечерней улице. Мимо него проезжали цилиндрические уборочные машины. Лопасти ветряных мельниц медленно крутились, отгоняя ворон от города. На воздушных шарах, которые были больше похожи на маленькие дирижабли, висели объявления. Сегодня, похоже, на них было послание от совета дисциплины:

– Всем приготовиться к празднику Дайхасэйсай!

Дайхасэйсай – что-то вроде спортивного праздника. В нём принимали участие все школы Академия Сити, в которых училось несколько миллионов человек, так что масштаб его и правда поражал. Столько эсперов в одном месте... даже во время обычных футбольных матчей можно было увидеть шаровые молнии, файерболы и ледяные кометы, руководство только и успевало пополнять базы данных о новых умениях.

Дайхасэйсай длился ровно одну неделю, в это время Академия Сити был открыт для общественности, допускались даже телетрансляции. Из-за столь необычной специфики обычных матчей эти телетрансляции имели достаточно высокие рейтинги. В эти дни Академия Сити пытался всеми силами улучшить свой имидж. Конечно же, никто не забывал о террористах, поэтому на особо секретных районах были выставлены военные подразделения.

– Всё это так утомительно...

Это всё, что выучил Тома об этом празднике за прошлую неделю. Ведь он потерял свою память и этот праздник был для него в новинку. Самое главное из того, что он узнал, заключалось в том, что или ты используешь способности и отвечаешь на летящий нож раскалённой плазмой, или в первом же матче отправишься в лазарет. Похоже, во время этого праздника никто не сдерживал свою силу.

Тома посмотрел на свою правую руку, его Разрушитель Воображаемого. Сможет ли он выстоять в боевой зоне между несколькими эсперами.

– ...Почему я должен готовиться к событию, которое отправит меня в ад?..

Сегодня Тома несколько раз по разным указаниям учителей разбирал и собирал палатку для посетителей, и от этой бессмысленной работы порядком устал. Наконец, пришло время, когда он мог пойти в своё общежитие.

– А ведь дома в холодильнике, похоже, уже ничего не осталось.

Супермаркет был прямо напротив него, но у Томы не было с собой денег; мысль о том, что надо вернуться домой, а потом прийти обратно, разочаровывала его.

Подошвы его баскетбольных ботинок были очень жёсткими, поэтому ноги при ходьбе сильно уставали.

Как только он подошёл к общежитию, послышался крик девушки сверху.

– Ах... Ка... Ка–Ка... Камидзё Тома! Тома! Камидзё Тома!

– Хм?

Камидзё Тома посмотрел наверх и увидел Майку, которая, высунув голову с 7 этажа, махала ему рукой. Она всё ещё сидела верхом на своём роботе, так что это было довольно рискованно для неё.

– Это... Это ужасно! Почему ты отключил свой телефон?!

– ?

Камидзё включил телефон и увидел несколько входящих сообщений от Майки. Чувствуя что-то неладное, Тома побежал к лифту.

Наконец, достигнув своей комнаты на седьмом этаже, Тома увидел кота, который одиноко сидел в коридоре, хотя, как правило, он всегда был на руках Индекс. Майка убрала швабру, и робот медленно двинулся в сторону лифта. Как только робот подъехал к Камидзё, Майка вновь поставила перед машиной швабру, не позволяя ему двигаться дальше.

– Случилось ужасное, монахиню похитили!

– Что?!

Тома не мог больше сдерживать эмоции, лицо Майки выглядело бледным, и она, запинаясь, продолжила.

– Похищение, её похитили! Похититель сказал, что если я позову охрану, то он убьёт её, и я ничего не могла сделать... Мне очень жаль, Камидзё Тома!

Похоже, Майка не шутила, Индекс может быть похищена по многим причинам. Она ведь ходячая библиотека с 103000 магических текстов в голове, любой маг хотел бы получить эти знания, а 31 августа её похитили именно по этой причине.

– Подожди, что конкретно произошло? Можешь объяснить?

Майка, заикаясь, продолжила рассказывать в деталях то, что видела.

Два часа назад она приехала в студенческое общежитие на практику. Подметая пол, она увидела скучающую Индекс на 7 этаже и пошла с ней поговорить. Во время их разговора кто–то заткнул рот Индекс и похитил её.

– Уходя, похититель дал мне конверт... Тут что–то написано внутри...

Майка протянула конверт, который обычно используется для рассылки рекламных объявлений. Её голос дрожал, не только из–за страха, но и от того, что она, возможно, винила себя в бездействии и бесполезности.

Тома посмотрел на письмо и сказал:

– Не надо себя винить в том, что уже произошло, это только ухудшит ситуацию.

Хотя надо признать, что у Майки не было и шанса против похитителя.

– Ох, да, как этот ублюдок выглядит?

– Ну... Его рост выше 1.8м, белый, по–японски говорил бегло; я не могу только по его внешнему виду сказать из какой он страны.

– Ясно...

– Он был одет в одежду священника.

– Хм?

– Но от него сильно пахло духами. У него были красные волосы до плеч. У него на каждом пальце по серебряному кольцу, а под правым глазом татуировка, выглядевшая, как штрих–код. У него была сигарета во рту, и он носил серьги...

– ...Я знаком с этим ублюдочным британским священником.

Тома, открыв конверт, нашёл в нём письмо, написанное ровными аккуратными строчками механическим карандашом.

– Камидзё Тома, если хочешь увидеть её живой, то приходи один в семь часов в заброшенный театр «Дом сумерек».

– ...Всё–таки есть ещё люди, которые думают, что с помощью линейки можно замаскировать свой почерк.

Может быть он и хотел замаскировать всё надлежащим образом, но Камидзё видел в этом только глупую шутку.

– И чем только занимается этот идиот? Только не говорите мне, что он решил просто поиграть с нами во время летних каникул.

Если верить описанию Майки, то этот парень определённо Стейл Магнус. Но он ни за что не станет вредить ей, напротив, он понесётся на вражескую территорию, чтобы спасти её.

Напряжение пропало без следа.

Камидзё мог лишь посочувствовать удручённой Майке.

– Эммм... Майка, не волнуйся. Этот похититель, должно быть, наш общий с Индекс друг, так что всё нормально.

– По.. похититель ваш друг? Значит, это всё из–за странной любви?

– Ах, эм... Не в этом дело... Хотя, странная любовь действительно может существовать...

Увидев, что лицо Майки стало ещё бледнее, Камидзё вздохнул.

Когда он перевернул конверт, из него выпала кипа бумаг: разрешения на выезд из города, пропуска и другие документы. Все были уже заполнены на его имя и официально подтверждены.

– Странно... как можно так просто получить такие серьёзные документы.

Сильный контраст между глупым письмом и похищением и основательной подготовкой документов ставил Тому в тупик.

– О чём только этот священник думает?

Часть 3

Заброшенный театр Хакумейдзу, название которого означает "Дом Сумерек", находился всего в трех километрах от Академ Сити.

Он закрылся меньше трёх лет назад, поэтому внутри ещё не было признаков разрушения. Всю мебель и декорации убрали, отчего здание казалось совершенно пустым, если не считать толстого слоя застоявшейся пыли, которая, впрочем, не вызывала ощущения ветхости. Достаточно провести тщательную уборку, вернуть мебель и оборудование – и театр сможет снова принимать посетителей.

Казалось, что здание погрузилось в зимнюю спячку. Скорее всего, хозяин просто не хочет возиться со сносом и пытается найти нового владельца.

Индекс и Стейл поднялись на пустую сцену. Большой зал, с фиксированной сценой и зрительской аудиторией, не уступает в размерах школьному спортзалу. Все лампы и светильники давно сняли, поэтому из освещения остался только свет заходящего солнца, льющийся внутрь через пять открытых проходов.

Тонкий покров сумерек окутал сцену и стоящую на коленях Индекс. Она надула губы и щёки, демонстрируя своё недовольство.

– Трус!

Стейл Магнус чуть не вздрогнул, при виде её враждебного взгляда, но он никогда не покажет этого.

– Не буду спорить, пусть будет так.

В тусклом свете подёргивается пылающий кончик сигареты. Белый дым кольцами поднимается мимо таблички "Не курить" и растворяется в воздухе.

– Думаю, ты уже поняла общую ситуацию, поэтому не вижу смысла повторяться. Учитывая твою идеальную память, это будет пустой тратой времени.

–...Официальный приказ от Британской Пуританской Церкви.

Индекс вспомнила объяснения, которые дал ей Стейл, когда привёл в это место.

Появился человек, способный расшифровать Книгу Закона, что до сих пор считалось невозможным. Её имя – Орсола Аквинас. Если Книга Закона будет расшифрована, появиться возможность призвать могущественного Ангела, который может разрушить баланс сил Церкви. Во время выставки в Японии кто-то украл Книгу Закона и саму Орсолу, а главные подозреваемые – Церковь Амакуса. Римско-Католическая Церковь уже начала принимать меры, чтобы вернуть Книгу Закона и Орсолу.

Бывший лидер Амакуса – Канзаки Каори, перестала выходить на связь. Хотя она и стала членом Британской Пуританской Церкви, есть вероятность, что она может доставить проблем.

На первый взгляд, Британская Пуританская Церковь просто оказывает поддержку Римско-Католической Церкви, но их главной задачей было разрешить эту проблему, пока Канзаки Каори не успела наломать дров.

– Похитив меня, ты пытаешься втянуть в это дело Тому?

– Если честно, я и сам не вижу смысла в его участии, но это приказ сверху. – Сигарета во рту Стейла повисла, когда он начал говорить. – Мы тоже оказались в неудобном положении. Если мы напрямую обратимся к Камидзё за помощью, кто-то может подумать что научная фракция пытается вмешаться в дела магов. Если бы этот вопрос касался только Академ Сити, мы могли бы снова использовать наше дурацкое оправдание про самооборону, но в этот раз всё по-другому. В общем пришлось найти причину, чтобы он сам влез в это дело.

Вот почему Стейл похитил Индекс.

Другими словами, Камидзё покинет Академ Сити чтобы спасти Индекс, а не ради Орсолы или Книги Закона. Затем он "случайно" наткнётся на людей Амакусы и будет вынужден сразиться с ними, чтобы спасти девушку. Таков был план.

Пускай Индекс принадлежит к магическому миру, но из-за договора между руководством Академ Сити и британскими пуританами она была временно передана в руки города. Девушку доверили Академ Сити, поэтому нет ничего странного, если один из жителей этого города – Камидзё Тома – поможет ей.

– Я всё понимаю, но не разделаю ваши планы.

– Неужели?

– Да. Вам не нужно устраивать это дурацкое представление. Вы можете просто попросить о помощи и Тома согласиться. Даже если станет опасно, он обязательно придёт на помощь. Наверное, именно поэтому так трудно просить его о чём-то.

– ...И то правда.

Стейл слегка улыбнулся. Это была улыбка отца, который слушал, как его маленькая дочь рассказывает о любимом мальчике.

– И что мы теперь будем делать? Книга Закона и Орсола Аквинас попали в руки Амакусы. Мы пойдём в их логово?

Теперь её голос звучал серьёзнее – из-за участия Томы она хотела собрать все важные кусочки информации, чтобы уменьшить возможную опасность.

– Нет, ситуация немного изменилась. – Стейл с горечью выдохнул дым. – Одиннадцать минут назад Католики столкнулись с убегающими людьми Амакусы. Это была битва за спасение Орсолы.

Индекс задумчиво сузила глаза.

Стейл использовал для связи сигаретный дым. Индекс заметила, как его мана несколько раз цеплялась за тонкие пряди дыма, и каждый раз тот неестественно извивался в воздухе, несмотря на отсутствие ветра. Сигнальный дым издавна считается универсальным средством связи и уже много веков используется по всему миру. Она знает великое множество заклинаний, в которых прослеживается данная концепция, происходящая из самых различных стран и эпох.

– Если бы они справились, я бы сейчас не сидела в этом месте?

– Точно. Но они и не провалились. Обе стороны обошлись без потерь, но сражение было слишком хаотичным. Я не уверен насчёт Книги Закона, но кажется, Орсола ускользнула во время путаницы.

– Она не вернулась в Римско-Католическую церковь?

– Я ведь так и сказал. Поскольку она пропала, то вполне возможно её снова захватили Амакуса.

–...Это было бы неудобно.

Похитители обычно используют силу, чтобы заткнуть особо строптивых заложников. Если её схватили после побега, кто знает, что сделают Амакуса, чтобы подавить её мятежное поведение?

Это означает, что у них нет времени сидеть и ждать. Пока они болтают, битва между Римскими Католиками и Амакусой будет разгораться всё сильнее, а сбежавшая Орсола может оказаться в опасности.

– Я бы хотел, чтобы Камидзё Тома тоже поторопился, но я не могу изменить оставленное ему сообщение. Было бы лучше встретиться с ним до прибытия связного от Католиков, но...

Пока Стейл говорил, в одном из пяти открытых проходов появилась фигура.

– ...к сожалению, нам не придётся ждать его, чтобы начать действовать.

Фигурой был их связной из Римско-Католической Церкви.

Часть 4

– Такое ощущение, что в последнее время я постоянно уезжаю из города... Было бы неплохо, если бы я смог просто расслабиться и осмотреть достопримечательности, – пробормотал Камидзё, идя по дороге вдоль внешней стены Академ Сити. Стена имела трёхметровую толщину и более чем пятиметровую высоту.

– Что ж, полагаю безопасность ослабили из-за подготовки к фестивалю Дайхасэйсай.

Камидзё оглянулся через плечо и посмотрел на ворота, которые остались далеко позади. Подготовка была не менее грандиозной, чем сам фестиваль, в котором участвует 2,3 миллиона человек, не считая приехавших в город торговцев. Обычно охрана в Академ Сити была серьёзней, но из-за нынешней ситуации у них не осталось другого выбора, кроме как ослабить её. И пускай у него было разрешение на выход, Тома почувствовал, что охрана не проверяла его так же тщательно, как это происходит обычно.

Вот так, думая о том и о сём, Камидзё оставил кота с Цучимикадо Майкой и вышел из города.

Он проверил часы – начало седьмого. У него остался час до назначенного времени.

Найти театр Хакумейдзу, о котором шла речь, оказалось весьма непросто. Названия заброшенных зданий не отображались на GPS-карте его мобильного телефона. Это натолкнуло Камидзё на мысль, что они слишком быстро обновляются. Он решил купить "медленно обновляемый" путеводитель по достопримечательностям уже исчезнувшего района Токио в лавке повседневных товаров, но проверив свои карманы, не смог найти кошелёк. Камидзё сразу понял, что забыл его в своей комнате, потому что покинул город сразу после разговора с Майкой. Тома яростно уставился на продавца, чтобы заставить того отступить и решил прочитать путеводитель у прилавка.

– Хмм... Я пройду по этой улице, потом пересеку широкую дорогу... Тц! Я...похоже, я забуду где это раньше, чем доберусь туда. Да уж, вот где бы пригодились мозги Индекс...

Погрузившись в свои мысли, Камидзё увидел неподалёку автобусную остановку. Здание театра, в котором должна пройти встреча, находилось примерно в километре от города. Учитывая усталость после школы, он бы с удовольствием выбрал автобус с кондиционером, но к сожалению, у него не было денег.

– Проклятье...! Мне уже всё равно автобус это или нет, я просто хочу охлаждённого воздуха.

Автобусная остановка была небольшой, всего две скамейки и навес, чтобы укрыться от дождя. Он выглядел довольно старым – в пластиковой крыше были заметны многочисленные трещины.

Затем он заметил, что на остановке кто-то есть.

Женщина примерно одного роста с Кимидзё и явно иностранка. Она вплотную прижалась к вывеске с расписанием, словно собиралась её проглотить. Заметив, что девушка неподвижно застыла на месте, Тома решил, что она не может его прочесть.

И её одежда... – о чём она думает в такую жару? – была полностью чёрная ряса, с длинными рукавами и длинной юбкой. Присмотревшись, он увидел линии серебряных застёжек, как на плечах, так и на двадцать сантиметров выше коленей. Похоже, она вполне могла снять ненужные рукава и длинную юбку, но вместо этого, как идиотка, таскалась в полном монашеском одеянии. На руках женщина носила пару тонких белых перчаток, а волосы были убраны под капюшон, который заметно отличался от того, что носила Индекс. Это был платок, который полностью покрывал волосы и голову, обрамляя её лицо. Учитывая то, что единственный кусок ткани полностью скрыл её волосы, она, вероятно, очень коротко подстрижена.

Он бросил на нее косой взгляд и подумал: Хмм, эта сестра... надеюсь она не одна из чокнутых знакомых Индекс...

Это было предвзятое мнение, на которое монахини всего мира могут яростно возразить, но за время летних каникул Камидзё столкнулся с множеством сумасшедших людей, таких как Стейл и Цучимикадо. Поэтому странно одетая девушка была для Томы той, от кого лучше держаться подальше.

Но...

– Извините...

...в этот момент сестра обратилась к нему на очень вежливом японском.

– Прошу прощения, я смогу доехать отсюда до Академ Сити?

Это было не просто вежливо – это уже странно.

Камидзё остановился и снова повернулся к монахине. Вся её кожа, за исключением лица, была скрыта под одеждой, из-за чего кое-что отчётливо бросалось в глаза – у неё была довольно возбуждающая грудь и тонкая талия. (В зависимости от того как вы на это посмотрите, может показаться, что такой акцент сделан специально).

– Нет, в Академ Сити не ходят автобусы.

– Прошу прощения?

– Я хочу сказать, что Академ Сити отрезан от внешнего транспорта. Ни автобусы, ни поезда туда не ходят. Туда можно доехать только на такси со специальной лицензией, но дешевле просто дойти пешком.

– Ах, я понимаю. Вот почему вы вышли из города пешком, да?

Сестра сказала об этом довольно уверенно, поэтому Камидзё оглянулся назад, но не смог разглядеть ворот. Он снова посмотрел на девушку и увидел, как она, покопавшись в своём рукаве, что-то оттуда вытащила. Это был дешёвый театральный бинокль.

– Я видела вас через него, – с улыбкой сказала сестра.

В этот момент на старую остановку подъехал такой же старый автобус.

Его автоматические двери открывались с шипящим звуком.

Камидзё не собирался садиться в автобус, поэтому решил отойти от остановки. Он обернулся через плечо и обратился к сестре:

– В общем, ты не сможешь попасть в Академ Сити на автобусе. Если у тебя есть разрешение, просто иди к воротам. Это займёт не больше восьми минут...

– Да-да, я поняла. Я глубоко благодарна за вашу помощь, несмотря на то, что вы явно торопитесь.

Сестра в черном улыбнулась Томе, склонила голову...

...и зашла в автобус.

– Подож... Эй! Я только что сказал, что на автобусе ты не доедешь!

– Ах да. Вы и правда это сказали.

Сестра обеими руками подхватила длинную юбку и с радостью вышла из стоящего автобуса.

Тома повторил:

– Как я уже сказал, Академ Сити не доступен для внешнего транспорта. Поэтому автобусы и поезда туда не ходят. Если ты хочешь попасть в город иди через ворота, понимаешь?

– Полагаю, что да. Прошу прощения за причинённые неудобства.

Сестра страдальчески улыбнулась и снова склонила голову, после чего развернулась и, поднявшись по ступенькам, начала исчезать внутри автобуса.

– Эй!!! Хватит улыбаться и пропускать мои слова мимо ушей!

– Ах нет, я бы никогда не сделала ничего подобного.

Сестра снова с радостью вышла из автобуса. Раздражённый водитель закрыл автоматические двери и направился дальше.

Камидзё посмотрел на монахиню, которая рассеянно глядела вслед уезжающему автобусу, и ощутил сильное беспокойство. Ему казалось, что отведи он взгляд хотя бы на десять секунд, и она наверняка потеряется.

Однако сестра, совершенно не подозревая о его опасениях, спокойно спросила:

– Ох, похоже вы чем-то расстроены? Может вы хотите конфету?

– Да нет, я не расстроен. Конфета? Эмм, оранжевая... Она со вкусом апельсина?

Он без колебаний, нет, почти бессознательно взял оранжевую конфету. В такой ситуации Тома не мог просто её выбросить, поэтому закинул конфету в рот.

Затем...

– Кх, она кислая! Что это! Это точно не апельсин!

Сестра вздохнула.

– Хм, это должна быть кисло-сладкая конфета. Я не знаю деталей, но я слышала, что она хорошо помогает при сухости в горле.

– ...Точно, потому что из-за неё рот наполняется слюной. Но это бесполезно, если моё тело теряет влагу из-за ходьбы на такой жаре.

– Ох боже, вам хочется пить? Если бы вы только сказали, я бы сразу предложила вам чай.

– Эмм... Ты только что вытащила из рукава термос? Ааа, знаешь, это не важно. Думаю, мне и правда нужно попить. Что внутри?

– Это горячий ячменный чай!

– Ох, не буду отказываться!

Камидзё был искренне рад.

– Ледяной ячменный чай идеально подходит в середине лета, – расслаблено подумал он про себя, взяв наполненную чашку термоса.

– ... Ау, кипяток! Эй, почему он такой горячий!?

Она снова вздохнула.

– Если я не ошибаюсь, люди этой страны предпочитают пить горячие напитки в тёплое время года, не так ли?

– Ты что, моя бабушка? Эй, ты ведь старушка, правда? Недаром ты говоришь и действуешь так странно! Ты думаешь точно, как старушка! – закричал Камидзё, но сестра просто застыла на месте с добродетельной улыбкой на лице.

Так или иначе, но Тома не мог выбросить чашку, которую она налила для него. Дрожа всем телом, он выпил раскалённую жидкость.

– ...Спасибо. Точно, я ведь хотел спросить. Ты сказала, что хочешь попасть в Академ Сити, да?

– Да, вы правы.

– Эмм, думаю я уже говорил об этом, но у тебя есть разрешение на посещение города?

– А...Разрешение?

Она растерялась, как и ожидал Камидзё. Для пересечения городских ворот вам понадобится пропуск или разрешение. Причину такого распорядка объяснять не нужно.

Услышав эти слова, сестра обеспокоенно положила руку на свою щеку.

– Куда мне нужно пойти, чтобы получить разрешение?

– ...Извини, но они не позволят войти случайному человеку, как бы ты не просила. Если бы ты была родственником студента или поставщиком товаров, то это другое дело, но даже они проходят проверку.

– Я поняла. Что ж, я думаю мне остаётся только сдаться.

Плечи монахини уныло поникли. Кажется, она не хотела отступать... но может ей не обязательно идти именно в Академ Сити?

– Увы, но я ничего не могу сделать...

Терзаемый чувством вины Камидзё вдруг понял, что сестра сказала ему "До свидания" и направилась прямо к воротам Академ Сити.

– Эй, вернись! Ты меня не слышала!? Ты не сможешь войти без разрешения!

Сестра остановилась и повернулась, словно эта мысль даже не перешла ей в голову.

И пускай всё это время она продолжала смиренно улыбаться, после этих слов её лицо быстро омрачилось.

Видимо сестра о чём-то сильно беспокоилась и Тома немного растерялся. На самом деле маги могли перепрыгивать через стены по собственному желанию, даже если у них нет разрешения, но похоже, у неё не было таких навыков.

В любом случае, прямо сейчас Камидзё ничем не мог ей помочь. Чтобы попасть в Академ Сити, вам в первую очередь нужно получить разрешение. Кроме того, ему нужно беспокоиться об Индекс, поэтому Тома не мог тратить здесь слишком много времени. Он совершенно не хотел отсутствовать в указанном месте в указанное время.

– Слушай. Зачем ты хочешь попасть в Академ Сити?

Сестра ещё раз вздохнула и взволнованно склонила голову.

– На самом деле, сейчас я нахожусь в бегах.

Камидзё почувствовал, как вокруг него похолодел воздух.

– В бегах...?

– Да. Случилось много неприятных вещей, и прямо сейчас я в разгаре своего великого побега. Я слышала, что Академ Сити закрыт для церковных фракций, поэтому я хотела сбежать туда, если это возможно.

– Церковь... Эй, это имеет какое-то отношение к магам? – спросил Камидзё.

Сестра заметно удивилась и спросила:

– Откуда вы знаете о существовании магов?

– Эх, судя по твоему взгляду, я попал в точку, – Камидзё вздохнул.

– Академ Сити, да? Знаешь, если тебя преследуют всерьёз, то даже попав в город, ты не будешь в полной безопасности. В последнее время вторженцы постоянно поднимают там шум.

Тома знал обо всем, что творится вокруг девушки по имени Индекс, поэтому хорошо понимал, что бегство в город не избавит от преследования магов.

– Тогда что мне делать...?

Лицо сестры медленно меняло своё выражение на "вот-вот зарыдаю". Камидзё был уверен, что эти маги наверняка опасны, поэтому не решался просто оставить её здесь, но...

– ...Вы не могли бы прочесть карту автобусных маршрутов?

– Эй, разве мы не закрыли эту тему несколько страниц назад?! И в этот раз ты добавила новый термин, "карта автобусных маршрутов"! И где вопрос о том, можешь ли ты доехать до Академ Сити?! – закричал Камидзё. Он был крайне раздражен искренним удивлением сестры, которая поднимала эту тему несколько минут назад.

Если её действительно преследуют маги, то он не мог просто оставить её...

...Вот только он и сам находится в сложной ситуации, поэтому не может ничего предпринять. Камидзё беспокоился об Индекс, которая была похищена (Наверное). И пускай это очень подозрительная ситуация, но он все равно не мог ее игнорировать.

– Я не хочу бросать кого-то из них! Боже, что же мне делать?! – задаваясь этим вопросом, Камидзё начал отчаянно чесать свою голову, но внезапно кое-что понял.

– Так, стоп... Может мне просто взять эту монахиню с собой и пойти за Индекс?

Он думал, что это великолепный план...

...Пока не вспомнил, что в письме было приказано прийти в одиночку.

Часть 5

Стейл и Индекс покинули большой зал Хакумейдзу и вошли в остатки лобби, в котором, судя по всему, раньше продавались билеты.

Девушка, одетая в черную рясу, провела их на несколько шагов вперед.

Выглядела она примерно на один-два года моложе Индекс, а ее волосы были красновато-коричневыми – в общем, она была рыжей. Ее волосы были заплетены в множество прядей, каждая толщиной с карандаш.

Рукава на рясе, которую она носила, были довольно длинными, и прикрывали кончики её пальцев, но, напротив, ее юбка оказалась настолько короткой, что без проблем можно было осмотреть её бёдра. Если приглядеться, то на краю юбки выделялся объект напоминающий застёжку.

Наверное, это съёмная часть одежды. Она выглядела стройней Индекс, которая явно уступала ей по части пышности.

По росту, девушка и Индекс на первый взгляд равны. Но если последовать за звуком ее клацающих, лошадиных шагов и взглянуть вниз на ее ноги, то можно заметить на ней сандалии высотой 30 сантиметров. Они назывались шопены, обувь популярная в Италии семнадцатого века. Девушка являлась монахиней римско-православной веры, и представилась как Агнес Санктис.

– Ситуация – полный беспорядок. Мы получаем противоречивую информацию, поэтому точно не знаем, куда, по-видимому, отправилась Орсола? Нам также точно неизвестно, обеспечена ли безопасность Книги Закона, как-то так, поэтому у нас полно неприятностей.

Японцев здесь не замечалось, но Агнес свободно говорила по-японски.

– На данный момент наш рейд против Амакуса, когда они перевозили похищенную Орсолу, можно считать удачным. Несмотря на то, что один из наших людей спас Орсолу, Амакуса похитили ее снова, прежде чем они смогли воссоединиться с основными силами. Затем, когда мы вернули ее во второй раз, отдельная группа Амакуса снова похитила ее... Такой вот круговорот. Мы слишком растянули свои развед. операции, и нам это аукнулось. Несмотря на то, что у нас больше людей, чем у них, каждая отдельная группа теряет людей, что им только на руку. Поэтому, пока мы выкрадывали и захватывали Орсолу снова и снова, и снова, сама Орсола, которую мы должны были к этому времени уже вернуть, исчезла, неизвестно куда.

Тон Агнес был и грубым, и вежливым. Скорее всего девушка выучила язык на работе, возможно, из разговоров с японскими детективами и следователями.

Пока Стейл обдумывал это, Агнес развернулась. Ее короткая юбка трепетала, раскрывая больше ее бледных бедер.

– Что? О, прошу прощения. Я также могу говорить по-английски, но никак не могу вытравить из него мой итальянский акцент. В любом случае, это никого особо не волнует, если только он не из Англии. Поэтому, если вы не возражаете, я бы предпочла разговаривать на местном языке.

Стейл курил сигарету, не особенно обеспокоенный таким предложением.

– Нет, я не против. На самом деле я тоже могу говорить по-итальянски.

– Пожалуйста, не надо. Если услышу мой родной язык с английским акцентом, то буду смеяться так что не смогу выполнять свою работу. Мы должны придерживаться языка, который является иностранным для всех нас. Мы не будем вступать в какие-либо перепалки, так как оба говорим на нём не совсем правильно.

Цок-Цок, стучали сандалии Агнес напоминающие копыта.

В чём-то она права, но Стейл немного беспокоился о том, какой язык она планировала использовать при общении с самими Японцами. Если люди, окружающие её, не используют их язык повсеместно, тогда он не совсем понимал зачем ей вообще учить язык этой страны.

Индекс все время молчала. Она не проронила ни слова.

Девушка просто надулась и бросила сердитый взгляд на Стейла, чтобы показать, что не разговаривает с ним, а затем посмотрела на Агнес.

– Итак, Церковь Амакуса позаимствовали Книгу Закона и Орсолу Аквинас, можно сказать, из вашего дома. Неужели они действительно так сильно вам угрожают?

– Вы имеете в виду, почему Римское православие, самая большая религия в мире, испытывает столько неприятностей, не так ли? Ну, на самом деле мне, нечего сказать. Мы сильней с точки зрения численности и вооружения, но они дезорганизуют нас, используя ландшафт в своих интересах. В конце концов, Япония является их задним двором. Однако, меня злит, что нас так сильно бьёт какой-то меньший по численности противник.

– Я не хочу этого признавать, но они сильны.

– ...Значит, они не сдадутся так просто, не так ли? – С горечью произнёс Стейл. Он думал, что идея «действовать мягко, но с большой палкой в руках» это самый быстрый и мирный способ решения проблем, но, если у противника достаточно сил, чтобы не капитулировать, остаётся только затяжная битва.

Чем дольше продолжается битва с Амакусой, тем выше опасность того, что Кандзаки влезет в неё. Теперь, когда дело дошло до такого, самым гладким вариантом может быть только отказ от любого милосердия и уничтожение Амакусы одним ударом, прежде чем она заметит. Цель Римской православной церкви состоит в возвращении Книги Закона и Орсолы Аквинас, а не уничтожении Амакусы. Если они получат то, что действительно хотят, то, скорее всего, сразу же ее отступят. После этого им просто пришлось бы позаботиться о том, чтобы избавить Амакусу от желания продолжать борьбу.

– Я мало знаю об истории Кроссизма в Японии, но знаете ли вы, какие техники использует Амакуса? Возможно, вы сможете настроить некоторые амулеты или защитные круги для поиска или защиты на их основе.

В прошлом Стейл был партнером Канзаки, бывшего лидера Церкви Амакуса, но он никогда не удосуживался хотя бы попытаться проанализировать ее методы. В конце концов, она являлась одним из менее чем двадцати святых в мире.

Даже если бы он смог в них разобраться, такой нормальный человек, как он, никогда не смог бы их использовать. Ни один человек никогда не подумает измерить расстояние между солнцем и землей с помощью линейки длиной в пятьдесят сантиметров.

Агнес тоже волновалась, услышав вопрос священника.

– На самом деле ... Мы не смогли как следует проанализировать техники Амакуса. Если они основываются на Обществе Иисуса Христа Ксавьера, то это означало бы, что они по сути ветвь римского православия, но тут даже и не пахнет Христианством. Здесь скорее явное влияние восточных религий, таких как китайские и японские, смешанно всё.

Стейл не винил Агнес, услышав это. Даже то, что они смогли определить из своих стычек вчера, что тут смешаны буддизм и синтоизм, говорило об объеме их аналитических способностей.

Он отвернулся от нее к Индекс, как бы заинтересованный ее мнением.

Она знает в 10 000 раз больше обычного человека, потому в такие моменты девушка бесспорный чемпионом.

Сестра, вся в белом, говорила констатирующим тоном.

– Амакуса славятся своей секретностью. В конце концов, они христиане, скрывающиеся от родины. Они тщательно прикрывают свой Кроссизм, используя буддизм и синтоизм, и скрывают свои техники, а также заклинания в приветствии, еде, привычках и поведении - они также заметают все следы того, что Церковь Амакуса когда-либо существовали. Таким образом, Амакуса не применяют никаких явных заклинаний или магических кругов. Их блюда и чаши, горшки и ножи, их ванны и кровати, их свист и жужжание... Они используют вещи кажущиеся повседневными, вездесущими, для своего колдовства. Я не думаю, что даже профессиональные колдуны смогут узнать заклинания стиля Амакуса, даже если увидят их лично. Я имею в виду, что они не заметят ничего помимо самой обычной кухни или ванной.

Стейл медленно двигал сигарету во рту то вверх, то вниз.

– Это означает, что Амакуса по сути являются идолопоклонниками. Хмм... Они должны лучше разбираться в дальнем бою чем в ближнем. Хотя мы можем только молиться, что они не часть чего-то большего как Григорианский хорал.

– Совсем не обязательно. Даже когда Япония находится в изоляции, они агрессивно поглощают культуру других стран. Они обладают техниками ближнего боя, а также оригинальными методиками, сплавленными из всех видов искусства мечей как с востока, так и с запада. Амакуса могут размахивать чем угодно - от катаны до цвайхэндера.

– Они как воины, так и ученые, да? Какие проблемные ребятки, – обиженно выплюнул Стейл.

Между прочим, Агнес, которая в какой-то момент вышла за пределы разговора, застенчиво постукивала пальцами по полу. Ее короткая юбка трепетала каждый раз, когда она так делала. Ее ноги издавали хлопающие звуки, которые звучали глуповато.

Курящий сигарету священник повернулся к Агнес.

– Итак, как далеко продвинулся ваш поиск Книги Закона и Орсолы? Мы, вероятно, тоже не должны стоять без дела. С чего нам следует начать?

– Ах, верно. Мы справляемся с поиском, так что все в порядке.

Вернувшись в разговор, Агнес поспешно выпрямилась.

– Поисками занимается довольно крупная группа. Сейчас поиском занимается более 250 человек. Ничего не изменится, если мы добавим еще одного или двух людей, да и к тому же вы под другой юрисдикцией, даже наоборот, появиться риск запутаться.

– Итак, почему тогда вы вызвали нас сюда?

Стейл немного нахмурился, а углы рта Агнес скривились в улыбке.

– Всё просто. Мы хотим, чтобы вы расследовали то, что мы не можем.

– Например? В Японии нет церкви, непосредственно занимающейся английским пуританством. Что касается мест, которые вы не смогли бы обыскать без наше помощи, - это разве что посольство Великобритании.

– Нет, есть ещё Академия Сити.

Агнес махнула рукой в ​​воздух.

– Учитывая положение, если Орсола бежала в Академия Сити, Амакуса не смогут добраться до нее. Или, скорее, им будет труднее следовать за ней. Поэтому я хочу, чтобы вы двое вступили в контакт с городом. Римская православная церковь не имеет с ним связи, так что для нас это проблема.

– Понятно... Впрочем, вы могли бы рассказать нам немного раньше. Как бы я хотел, чтобы мое прошлое я заставило меня спросить вас об этом сразу.

Учитывая, что Индекс поручили Академия Сити, существовала тонкая нить, соединяющая город с Английской пуританской церковью. Едва можно сказать о дипломатических отношениях, но этого достаточно, чтобы им было легче связаться с городом, чем Римской православной церкви, у которой такой связи и вовсе нет.

– Однако проблемное же местечко она нашла для побега.

– Это всего лишь одна из версии. Мы можем только молиться, что леди Орсола, по крайней мере, проявила такое благоразумие. В любом случае, сколько времени потребуется, чтобы связаться с ними и подтвердить?

– Верно, явно не один телефонный звонок. Сначала мне нужно связаться с Собором Святого Георгия, а затем попросить их связать меня с Академия Сити ... Даже если я скажу им, что ситуация чрезвычайная, это явно займёт больше 7-10 минут. Кроме того, даже если мы получим разрешение вторгнуться в город, будут и другие хлопоты. Технически можно прокрасться, но, если честно, я бы хотел этого избежать.

– О, вы могли бы для начала просто спросить, поэтому, вы преступите к этому немедленно, это будет заме...

Агнес вдруг остановилась посреди разговора и застыла.

Он последовал ее взгляду к входу в здание в передней части вестибюля. Это был большой вход с пятью стеклянными двойными дверьми.

– Что? Что случи...

Стейл тоже остановился.

– ?

Наконец, Индекс также посмотрела в том направлении.

С другой стороны стеклянного входа лежала открытая асфальтная площадка, раньше служившая парковкой. Несмотря на размер здания, бывшая парковка была небольшой. Сейчас, там ничего не должно было быть помимо сорняков, растущих через трещины в асфальте... но на прежней автостоянке, которая должна была пустовать, находилось что-то. Вернее, кто-то.

– О, это Тома!

Произнесла имя знакомого мальчика Индекс.

– Ор...сола... Аквинас?

Агнес промямлила имя сестры в черном, идущей рядом с мальчиком.

Двое, чьи имена только что были озвучены, похоже, еще не заметили колдунов внутри Хакумейдзу.

Часть 6

Раннее...

Хотя вечером было прохладнее, чем в другое время, Камидзе проклинал тяжкий труд в виде трёхкилометровой прогулки летом.

– Если подумать, меня сегодня потрепали в спортзале, а потом ещё и остальное...

Он оставил свой кошелек в общежитии, поэтому очевидно, что ходьба осталась его единственным способом передвижения.

У сестры в черном, идущей рядом с ним, тоже не имелось денег. Он не мог не задаться вопросом, как вообще она планировала сесть на автобус. Истекая потом из-за всего, что случилось, парень отправился в трёх километровую дорогу в суровые последние дни от летней жары, перешедшие на сентябрь и прибыл в Хакумейдзу, но ...

– Эмм ... Мисс Леди Монашка? В этой пылающей жаре вы носите черную одежду. Как вы вообще идёте, улыбаясь и не потея?

– Ну, агония плоти ничто по сравнению с агонией души.

– ...Вы монахиня, а также мазохист?

– Простите, но как долго нам идти до остановки?

– Вы всё шутите про автобус?! Я уже сказал, что мы идём к парню из английской пуританской церкви! Вы просто игнорировали все, что я сказал раннее, или что ?!

– О, нет. Пожалуйста, простите за грубость, вы, кажется, сильно вспотели.

– Аааааарррр! Вы продолжаете постоянно менять тему разговора!

– Сейчас, сейчас. Я вытру ваш пот, поэтому, пожалуйста, постойте смирно минутку.

– Э-э, что? Эй подожди, брфг?!

Сестра внезапно вытащила из рукава носовой платок и вытерла Камидзе лицо. Хоть это и был всего лишь носовой платок, но он был сделан из дорогих кружев и пахнул розами.

Парень попытался отойти от него, но монахиня неожиданно сильно прижимала платок к его лицу, поэтому у него ничего не вышло.

– Так, так. Вот и всё.

Сестра улыбнулась ему так ярко, словно ему в глаза направили прожектор.

– ...Ну, что ж, спасибо.

Измученный, Камидзе вышел к театру Хакумейдза.

Несмотря на то, что здание выглядело гигантским даже издалека, стоявшая перед ним парковочная площадка была настолько маленькой, что она, должно быть, предназначалась только для сотрудников. Вероятно, потому, что поблизости находился вокзал, а также целая автостоянка здесь решили не строить полноценную парковку. Здание закрывали металлические пластины высотой в два метра, но вход для рабочих, которым нужно было в него входить и выходить, был принудительно открыт – толстая цепь и висячий замок лежали на земле.

На крошечной автостоянке не замечалось тяжелой строительной техники или чего-то подобного. Даже само здание не имело никаких следов граффити или разбитого стекла. Возможно, они нашли покупателя для этого или кто-то приходил на периодическое техническое обслуживание.

Когда Камидзе и Орсола приблизились к зданию, они увидели, что театр Хакумейдза больше гимназии и построена в форме идеального квадрата. Может быть, это своеобразная копия какого-то другого знаменитого театра, или кому-то просто не хотелось заморачиваться с проектированием здания.

– Хорошо, я думаю, они внутри. В конце концов, здесь жарко.

Он направил свой взгляд на вход Хакумейдзы. Вход оказался большим, с пятью стеклянными двойными дверями.

На пути не лежало никаких досок, или стройматериалов. Здание нельзя назвать руинами, скорее его просто на некоторое время закрыли.

Пока Камидзе размышлял над этим, одна из пяти дверей перед ними открылась.

– Что? – проворчал он.

Из трех, вышедших, Камидзе узнал двух: Индекс и Стейл.

Что касается последней – он не знал ее. Она была иностранкой, которая выглядела немного моложе Индекс. Она была одета в ту же черную рясу, что и монахиня, которую он встретил на автобусной остановке. Однако рясу этой девушки переделали в довольно маленькую мини-юбку – она, должно быть, сделала крепления на юбке, чтобы снимать её. Его глаза упали на её ноги, и к его удивлению, она носила деревянные сандалии с подошвами высотой тридцать сантиметров.

Как только Индекс увидела Камидзе, она разразилась,

– Тома, где ты встретил эту сестру?

– ...Это не заняло много времени. В любом случае – и этот вопрос в основном адресован злому священнику рядом с тобой, – так почему говоришь вы беспокоились о таком сложном фальшивом похищении? И я определенно хотел бы знать, почему вы заставили меня изнуриться, путём трёх километровой прогулки по этой безумной жаре! Пожалуйста, просвятите!

– Хотя нет, ты расскажешь мне, нравится тебе это или нет!!

Стейл уставился на кричащего Камидзе.

– А, что? Значит, ты знал, что это трюк. Я хотел позвонить тебе, дабы помочь тебе найти кое кого. Я просто использовал Индекс запрещенных книг как приманку. Кстати, она тут главная. Это Агнез Санктис из Римской Православной Церкви.

Стейл указал в направлении девушки кончиком своей сигареты, и монахиня в сандалиях платформах поклонилась и сказала:

– П-привет.

Похоже, она уже знала, что японцы все время кланяются головами, но девушка переборщила с поклоном, что сделало её похожей на гостиничного работника.

Камидзё был немного смущен тем, кого он никогда не видел. В настоящий момент парень кипел от гнева, но не мог позволить себе выпустить его на кого-то ему не знакомого.

Словно продолжая давить на парня, сбив его с ритма, Стейл произнёс:

– Извини, но у нас нет времени, на твою ерунду. Как я уже говорил, я привел тебя сюда, чтобы ты помог кое кого найти. Двести пятьдесят человек прямо сейчас занимаются её поиском, и все же у них пока ничего не выходит. Это гонка против времени. Ее жизнь на кону, поэтому нам нужно, чтобы ты быстро помог нам.

– Ерунду...? Эй, это не способ обращения к гостю, которого ты просишь о помощи! Черт возьми, что это? Что значит ее жизнь на кону? Объясни! И кроме того, я любитель! Я не умею отслеживать людей! Не оставляй такую ​​важную работу на ученика средней школы!

– О, все в порядке. Будет достаточно если ты просто передашь монахиню рядом с тобой.

– Что?

Глаза Камидзе превратились в блюдца.

Стейл, которому ситуация казалась действительно глупой, выдохнул сигаретный дым.

– Эта монахиня - это пропавший человек, которого мы искали. Ее зовут Орсола Аквинас. Вообщем, большое тебе спасибо. Отлично поработал. Теперь ты можешь идти домой, Тоума Камидзе.

– Ты уж извини, но раз меня втянули во всё это, и кроме того, что я покинул город с подозрительно приобретенным разрешением на выход из Академ Сити в одной руке, я ещё и прошел три километра почти по сорокаградусной жаре. Так вот, какая у меня роль во всём этом?

Камидзё пробормотал, глядя вниз. Однако...

– Я уже сказал, что ты хорошо поработал, не так ли? Ты хочешь, чтобы я угостил тебя мороженкой или чем-то в этом роде?

На лице Индекс читалась паника, когда она увидела, как Тома Камидзе, скрежетав зубами смотрит в пол.

Они услышали смешной гррр исходящий от него.

– Нет, знаете, я конечно подозревал, что нас нельзя назвать друзьями, но зато мы хоть отлично ладим. Я серьезно. Я серьезно так думаю, понимаете? Ну, по крайней мере, до этого момента!

– Хватит твоих шуток. Просто передай Орсолу Агнез. Что? Хочешь, чтобы я уделял тебе больше внимания? Увы, мне не разбить цепи твоего одиночества, да и зачем мне это, это было как-то жутковато.

На фоне серьезного гнева, и такого игнорирования, Камидзе упал там, где стояло, словно выгорел.

– Урх, ууууууурррррх. У меня не осталось сил даже чтобы приготовить ужин. Индекс, сегодня вечером просто закажем что-то домой.

Камидзе проигнорировал крик вечно голодающей девушки:

– Что ?! Но Тома! – и повернул лицо к сестре в чёрных одеяниях, Орсоле Аквинас.

– Вы вроде говорили, что вас кто-то ищет. Этот поиск как-то связан с вами? Теперь, когда ваши союзники здесь, всё в порядке?

Когда Камидзе обратился к ней, плечи Орсолы почему-то дрогнули. Дрожь была небольшой, как будто она попыталась подавить её, но не смогла.

Он наклонил голову. Казалось, она смотрела на Стейла и других, а не на него.

Стейл закрыл один глаз, не заинтересованный происходящим.

– Хмм. Не нужно беспокоиться. Мы, Англикане, уберёмся отсюда, как только наша работа будет завершена. Ну, я полагаю, вы должны по крайней мере проявлять хоть такую ​​осторожность.

Помимо такого аутсайдера, как Камидзе, все выглядели как «кто-то из Церкви» или «кто-то, принадлежащий к волшебному миру».

Однако, Камидзе задавался вопросом, рассматривают ли они друг друга враждебно и разделяют ли друг друга на Римских, Английских и прочих. Но вдруг...

– Оу, нет. Я не могу так просто отдать вам её.

Внезапно они услышали глубокий мужской голос.

Голос раздался над головой Камидзе. Парень посмотрел на ночное небо и увидел бумажный воздушный шар размером с бейсбольный мяч, парящий в семи метрах над землёй.

Тонкая бумага, составляющая воздушный шар, вибрировала сама по себе, создавая голос человека, который он только что услышал.

– Орсола Аквинас. Вам это известно лучше всех. С нами, ваша жизнь обретёт больший смысл, чем с Римской православной церковью.

В этот момент.

С резким «зап!», лезвие вырвалось из земли между Камидзе и Орсолой. Это застало врасплох Камидзе и остальных, чьи взгляды были направлены вверх.

Затем еще два направились к Орсоле с громкими дзынь и зап!!

Мечи, прорезались сквозь землю, как плавник акулы, режущий поверхность воды. Три лезвия прорезали землю, формируя треугольник в два метра с каждой стороны с Орсолой в центре.

– Аах!

Когда Орсола почувствовала, что сила тяжести куда-то испаряется, она издала крик, который напоминал крик скорее сбитой с толку, чем напуганной, девушки.

Но прежде, чем крик перерос в нечто большее, тело Орсолы начало погружаться в темную землю вместе со всей треугольной частью асфальта.

– Амакуса!! – закричала Агнес, пытаясь протянуть руку, но она опоздала. Орсолу уже проглотила тьма. Камидзе отчаянно побежал к краю дыры и сердито выругался.

– Твою ж, канализация ... ?!

Бумажный воздушный шар над головой продолжал восторженным, но все же сосредоточенным голосом.

– Если мы просто последуем за Римско-православным командующим, неважно, куда бежит Орсола Аквинас или кто ее захватил, - она ​​в конечном итоге будет привезена сюда. Я полагаю, бегать туда-сюда по канализации, и засесть в засаде того стоило!

Камидзе не мог понять, что вообще происходит. Кто прячется в канализации? Почему они вдруг забрали Орсолу?

Однако он знал одно.

Они пришли внезапно и без предупреждения, и с помощью этих клинков похитили кого-то. И из того, как это звучало, можно было предположить, что это не просто случайность, но заранее спланированная операция людьми, ожидавшими удобного случая.

– Черт возьми!

Камидзе заглянул в треугольное отверстие в земле. Было темно, но дыра не показалась ему глубокой. Он уже собирался прыгнуть, когда ...

– Постой! Не делай этого, Тома!!

Вдруг крикнула Индекс...

В темноте блеснули лезвия.

Словно отражая немного света от вечернего солнца, оранжевые лучи прыгали и скручивались в канализации. Благодаря бликам лезвий стали видны лишь слабые очертания скрытых клинков.

Зрелище напомнило Камидзе о бандитах, держащих ржавые мечи и топоры, ожидающих в зарослях у горной тропы, когда появится жертва.

Чистая злоба ударила прямо ему в лицо, как порыв горячего ветра.

В одно мгновение Стейл, рядом с Камидзе, на которого никто до этого не обращал внимания, достал карты с рунами, начертанными на них.

Он бросил четыре карты на землю, расположив их вокруг себя.

– ВМРП (В моей руке пламя), ОВФП (оно в форме меча), ИЕЦО (и его цель осуждение)!! – закричал Стейл, двигая сигаретой вверх. Оранжевый след последовал за ним, и в следующий момент меч, сделанный из пламени, вскочил в его руку.

Недавно созданный источник мощного света немедленно уничтожил темноту в канализации.

Стейл взмахнул пламенным мечом... но затем внезапно остановился.

Внутри канализации, освещенной пламенным мечом, никого не оказалось. Люди испарились в воздухе вместе с темнотой. Все эти силуэты в дыре, держащие мечи, а также Орсола, которая должна была упасть, исчезли в мгновение ока, словно крысы все разом неожиданно покинувшие корабль.

Бумажный воздушный шар, который лениво плавал над головой, медленно спускался к ним.

Никто не протянул руку к нему, и шарик спокойно ушёл в отверстие в земле.

– Дерьмо! Что, черт возьми, здесь происходит? – спросил Камидзе, словно что-то сплёвывая.

– Эй! Ты мне все объяснишь, да?

– Вообще-то, я и сам хотел бы получить объяснение происходящему, – ответил Стейл Магнус, словно желая раздавить бумажный шарик под ногами.

Между строк 1

В это же время...

Заходящее над искусственным берегом солнце наконец-то скрылось за горизонтом. Приближалась ночь.

Этот берег располагался в нескольких сотнях метров от пляжа, рядом с десятиметровой отвесной скалой. Чтобы защитить основание скалы от эрозии, земля была усыпана бесчисленными волноломами.

С исчезновением последних отблесков солнца, море приобрело глубокий чёрный оттенок.

Словно ожидая наступления ночи, из чёрного моря быстро вытянулась рука. Рука, защищённая латной рукавицей.

Рука в тяжёлой броне схватилась за волнолом, после чего фигура в полном западном доспехе выбралась из моря. Сверху донизу, каждый миллиметр тела этой фигуры был покрыт толстой металлической бронёй, что придавало ей нечеловеческий вид.

Как только первая фигура вышла на землю, ещё два десятка рыцарей последовали её примеру, выбираясь из моря и карабкаясь по волноломам. На перчатках каждого рыцаря были выгравированы слова "Соединённое Королевство", то есть Англия.

Эти рыцари совершили долгое плавание и это не какая-то аналогия или образное выражение, а самый настоящий факт. Они отправились из Англии, проплыли мимо мыса Доброй Надежды в Южной Африке и через Индийский Океан прямиком в Японию.

Они использовали заклинание манипуляции морским течением, созданное Святым Власием Севастийским; проще говоря, это было заклинание для высокоскоростного плавания, которое позволяет человеку обогнуть земной шар всего за три дня. Однако заклинание было наложено не на броню, а тела самих пользователей; другими словами, каждый рыцарь использовал собственное тело, чтобы активировать это заклинание.

Таким образом, надетая на рыцарей броня не имела магических свойств. Причина была проста – рыцари и без того были слишком сильны, поэтому любые магические эффекты сделают броню полностью бесполезной. Сила этих рыцарей намного превосходит любой обычный артефакт, поэтому, если кто-то их них наденет магический доспех, их подавляющая сила, скорее всего, попросту уничтожит броню.

Организация, к которой принадлежат эти рыцари, не имеет специального названия; их называют просто "Рыцари Англии".

В прошлом британцы использовали позывные типа «7-я булава»[1] и «5-й топор»[2], но эти названия были отброшены семь лет назад – не потому, что современные рыцари утратили свой изначальный опыт; просто они овладели всеми видами боевых навыков, что позволило им выйти на совершенно новый уровень силы.

Они желали приобрести эту силу из-за внутренних конфликтов Англии, которые и стали причиной для формирования первых отрядов "Рыцарей Англии".

Английская система власти разделялась три равных полномочия:

Британская Королевская Семья, состоящая из Царствующей Королевы и её комитета.

"Рыцари Англии", состоящие из Командующего и его подчинённых.

Англиканская церковь, образованная Архиепископом и её верующими.

Связь между этими тремя силами была следующей:

Британская Королевская Семья контролировала "Рыцарей Англии" через прямые приказы.

"Рыцари Англии" использовали Англиканскую церковь через государственные законы.

Англиканская церковь манипулировала Британской Королевской Семьёй через священный совет.

Троица, образованная их этих трёх сил, была поистине прекрасной системой. Если одна из сторон пыталась действовать сама по себе, другие две силы "поднимали волну" с помощью доступных им средств и подавляли своеволие первой стороны.

Однако причина, по которой Британия имеет самую сложную христианскую культуру в мире, заключается не только в том.

Великобритания, также известная как Соединенное Королевство, состоит из Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии. Даже в наши дни в некоторых уголках этих стран используется их собственная валюта.

С одной стороны, даже если две страны принадлежат к одной Англиканской секте, между ними всё равно могут возникать ссоры, как например, между Англией и Уэльсом. С другой стороны, даже если два человека будут принадлежать к Англиканской церкви и "Рыцарям Англии", но при этом будут шотландцами, они могут тайно вывезти из страны деньги или информацию.

Так шифровальщица Шерри Кромвель предала Англиканскую Церковь не только потому, что у нее были свои собственные мотивы; родная культура так же оказала на неё пассивное влияние.

Три силы, четыре культуры.

Именно запутанные отношения между всеми сторонами сделали внутреннюю систему Великобритании такой сложной, и миссия "Рыцарей Англии" заключалась в сохранении статус-кво. Вот только Соединённое Королевство утратило весь баланс.

Из-за этого "Рыцари Англии" и Англиканская церковь имели друг к другу немало претензий.

Рыцари не могли согласиться с тем, что Англиканская церковь, будучи одной из трёх ключевых сил государства, может обладать боевой мощью, эквивалентной самим Рыцарям.

Первоначальная цель Англиканской церкви заключалась в противостоянии Римско-Католической церкви. Великобритания не хотела, чтобы другие страны вмешивались в их политику, однако влияние Римских католиков было крайне обширным и охватывало почти весь мир. Если бы Британия пошла против заветов Рима, её бы просто отлучили от христианства.

Именно поэтому Британия основала Англиканскую церковь – независимую христианскую секту, господствующую внутри страны. При этом Британия смогла заявить всему миру, что "Мы следуем воле Англиканской церкви", подразумевая, что им больше не нужно подчиняться Риму.

Другими словами, изначальная Англиканская церковь была всего лишь политическим инструментом.

Если Британская Королевская Семья и "Рыцари Англии" играли роль огромных шестерёнок, то Англиканскую церковь можно назвать смазкой.

Но сегодня Англиканская церковь получила достаточно власти, чтобы занимать равное положение с Королевской семьей и Рыцарями.

Вот только Рыцари не хотели, чтобы их ограничивал обычный инструмент.

Таким образом, рыцари подчинялись приказам только двух людей – своего командующего и королевы. Что касается приказов Архиепископа, рыцари были к ним безразличны, а иногда и вовсе шли наперекор.

На самом деле, у рыцарей были свои мысли относительно приказов от Архиепископа, согласно которым они должны были помочь с возвратом Книги Закона и Орсолы Аквинас.

Они собирались просто перебить всех Амакуса.

У Рыцарей не было причин следовать приказам того, кого они не признавали – Архиепископа, и уж тем более жертвовать ради неё своей жизнью. Им также не нравились близкие отношения между Англиканской церковью, Римско-Католической церковью и сектой Амакуса.

Даже если Амакуса исчезнет из этого мира, это не станет потерей с точки зрения благосостояния их страны.

Со способностями "Рыцарей Англии", перебить Амакуса было плёвым делом. Их боевая техника была унаследована от крестоносцев, которые в конце одиннадцатого века напали на Ближний Восток. Кто знает, как много иноверцев пало от их руки с тех давних времён. Во всяком случае, их сила была достаточно велика, чтобы стереть с лица земли целый остров.

Уничтожение слабой дальневосточной секты вроде Амакуса не займёт и дня.

Даже если у Амакуса есть заложник в лице Орсолы, им было всё равно.

Англиканская Церковь даже не интересовалась «Книгой Закона», поскольку ее содержание было сохранено в памяти Индекс. Умрёт Орсола или будет жить, это никоим образом не повлияет на Британию. Конечно Римские Католики могут потребовать от Британии объяснений, но разве работа Архиепископа не заключается в том, чтобы умиротворять Римско-Католическую церковь?

Архиепископ уже предупредила Рыцарей опасаться Канзаки Каори, бывшего лидера секты Амакуса, но они не воспринимали её всерьёз. Если Канзаки придёт в ярость из-за уничтожения Амакусы и нападёт на Рыцарей... что ж, они просто отправят её в небытие.

Таков был первоначальный план Рыцарей.

Вот только весь их план был полностью разрушен в течение трёх секунд.

Стоило Рыцарям вылезти на скалы, как мощнейший взрыв сотряс полосу искусственного берега.

Взрыв подбросил все волноломы, каждый весом более тонны, в воздух, словно началось извержение вулкана. Рыцари, которые стояли как раз на этих волноломах, подскочили в воздух, чтобы восстановить равновесие, после чего осмотрели землю в поисках удобного места для посадки.

В центре взрыва стояла женщина. Именно она запустила в воздух двадцать одного рыцаря и множество каменных глыб.

Её длинные чёрные волосы были собраны в хвост, а белоснежная кожа не могла скрыть крепких тренированных мышц. На ней была футболка с короткими рукавами и узлом выше живота, джинсы с отрезанной штаниной и высокие сапоги. Её талию обвивал широкий кожаный ремень, под которым висел двухметровый японский меч – Шичитен Шичито.

Канзаки Каори.

Она не сказала ни слова и просто напала на парящих в небе рыцарей.

Теперь, когда Рыцари оказались в воздухе, они не могли свободно двигаться и защищаться от ударов. Атака Канзаки оказалась предельно простой: по порядку поразить каждого из Рыцарей своим японским мечом. Канзаки не извлекала меч, а просто размахивала им вместе с ножнами.

Но даже так, она была быстра словно молния.

На самом деле Рыцари прибывали в полёте не дольше секунды, но у них появилось неприятное ощущение, будто их тела застряли в воздухе. Канзаки была слишком быстра. Рыцарям казалось, что время полностью остановилось, и двигаться могла только она одна.

Если бы кто-то увидел это в обычном течении времени, они бы заметили нечто вроде незримого вихря посреди огромного взрыва.

Получив удар мечом, несколько рыцарей свалились на землю, другие были погребены в скалах и рядом с ними, а остальные "прыгали" по поверхности воды, словно брошенные блинчиком камни.

После нападения на отряд Рыцарей, Канзаки плавно приземлилась на уцелевший волнолом.

Влажный ночной ветер начал мягко развевать её волосы, а Рыцари продолжали сыпаться с неба. По всему побережью звенел громкий плеск воды, когда они приземлялись в море.

– Я не била в полную силу, поэтому такая атака, скорее всего, не должна привести к смерти. Хорошо, что вы носите прочное снаряжение, это позволило мне атаковать, не беспокоясь о случайных жертвах.

– Ты...

Всё бы ничего, вот только спокойный голос Канзаки стал для Рыцарей самым большим издевательством. Один из них попытался встать, но его тело осталось неподвижным; ему было тяжело пошевелить даже пальцем.

Таким образом, рыцарь мог использовать только свой рот – единственную часть тела, которая до сих пор могла двигаться.

– Ты хоть знаешь кто мы? Своим поступком ты фактически объявила войну всему Соединённому Королевству!

– Я тоже являюсь гражданином Соединенного Королевства. Таким образом, это не имеет ничего общего с Римско-Католической церковью или Русской Православной церковью. Это внутренний конфликт Англиканской церкви, поэтому я уверена, что это не доставит слишком много проблем вышестоящим лидерам... А?

Прежде чем Канзаки успела закончить разговор, она заметила, что говоривший рыцарь потерял сознание.

– Некоторые упали в море... но они ведь не сняли свои водные заклинания, поэтому не должны утонуть, – пробормотала Канзаки, глядя на темную и спокойную морскую гладь.

– Ты говоришь это с таким обеспокоенным лицом, но в тебе не чувствуется никакой искренности.

– ?!

Канзаки была озадачена, услышав знакомый голос. Она обернулась и увидела подростка с неряшливыми светлыми волосами, в синих очках, гавайской рубахе и летних шортах.

Цучимикадо Мотохару.

Заметив где он стоит, Канзаки испытала шок. Она обладала довольно острым чутьём, поэтому была уверена, что никто не должен быть в состоянии приблизиться к ней, оставшись при этом незамеченным. Вот только сейчас расстояние между ними составляло всего десять метров, но Канзаки до сих пор не ощущала присутствия Цучимикадо.

– Ты пришёл остановить меня?

Канзаки схватилась за рукоять меча, но глаза за солнцезащитными очками Цучимикадо продолжали улыбаться.

– Расслабься Канзаки. Ты не сможешь победить меня.

Даже в такой критической ситуации Цучимикадо оставался спокойным и собранным. У него не было никакого оружия, и он не принимал боевую стойку.

– Ты сильна, но ты не убиваешь. С другой стороны, теперь я эспер, и если применю против тебя магию, то могу умереть. Другими словами, независимо от того, кто победит, смерть - единственный для меня исход. Позволь спросить: есть ли у тебя решимость убить Цучимикадо, которому не жалко своей жизни?

Канзаки стиснула зубы.

Ее магия должна спасать людей, а не убивать их. Битва, в которой кто-то лишиться жизни, независимо от важности победы, была для неё бессмысленной; можно даже сказать, что она любой ценой попытается её избежать.

Её пальцы, лежащие на рукояти меча, слегка задрожали.

В этот момент Цучимикадо неожиданно улыбнулся, словно наивный ребёнок, после чего сказал:

– Тебе не нужно так пристально на меня смотреть, сестрёнка. Мне приказали не остановить тебя, а разрешить ситуацию, прежде чем ты влипнешь в неприятности. Кроме того, у меня есть еще одна работа.

– Работа?

– Именно. Мне приказали украсть оригинальную Книгу Закона, пока Римские Католики и Амакуса будут сражаться между собой.

Кандзаки прищурилась и спросила:

– Это приказ от Англиканской Церкви или из Академ Сити?

– Кто знает? Но если подумать, то догадаться довольно легко. Просто спроси себя: между магией и наукой, кто больше всего хочет получить этот гримуар? На какую сторону я работаю?

Услышав вопрос Цучимикадо, Канзаки промолчала.

Таинственная атмосфера окружала этих двоих; теплый воздух, текущий между ними, был внезапно заморожен.

Несколько секунд спустя Канзаки отвернулась.

– ...Я ухожу. Если хочешь доложить своему начальству, то вперёд. Я не против.

– Понятно. Ах да, я немного задержусь, чтобы прибраться. Будет проблемно, если эти парни попадут в полицию.

– Спасибо.

Канзаки поклонилась Цучимикадо, после чего парень продолжил:

– Ах да, сестрёнка, что ты собираешься делать, вернувшись сюда из самой Англии?

Канзаки застыла на месте с опущенной головой.

Через десять секунд она выпрямилась.

– Точно...

Канзаки выдавила кривую улыбку, выражая свой гнев и печаль, после чего ответила:

– ... Зачем же я сюда приехала?

Глава 2: Римская Православная Церковь "Римская католическая церковь" Часть 1

Солнце село и наступила ночь.

Но даже ночь не принесла покоя. Одетая в чёрные одежды Агнез, при помощи ручных знаков и иностранного языка, продолжала раздавать приказы другим монахиням, носящим такую же монашескую одежду. Одновременно с этим она держала перо и быстро писала в маленьком блокноте.

– Это похоже на телефон, – объяснила Индекс. Когда кто-то пишет слова в этой книжке, эти же слова появляются и в других блокнотах.

«Почему бы вам просто не использовать телефоны?» – тайком подумал Камидзё.

Некоторые из этой чёрной компании – официальные монахини Римско-Католической церкви – прыгнули в канализацию через треугольную дыру, которую оставили похитители Орсолы. Остальные развернули карты и начали рисовать на них линии, используя красные чернила и перья. Камидзё не мог понять, пытаются ли они проанализировать маршрут похитителей или выбирают позиции, чтобы перехватить и окружить их.

Это была шумная и беспокойная ночь. Камидзё, Индекс и Стейл могли только стоять в стороне и молча наблюдать. Тома не говорил на иностранных языках – он даже не знал, на каком языке разговаривают монахини, поэтому не мог поучаствовать в их беседе. Что касается Индекс и Стейла, они решили остаться в стороне, чтобы не вызвать путаницу среди Римско-Католических монахинь, которые использовали совершенно иную структуру командования.

Испытывая постоянно растущий голод, Камидзё сказал:

– Ну и? Что Индекс и я делаем в этом месте? Разве не могут люди из Римско-Католической церкви сами выполнить эту миссию? В чём смысл, если мы только и можем тупо торчать в углу?

– Кстати об этом, наше подкрепление уже должно быть здесь. Я не знаю почему, но эти Рыцари до сих пор не явились, – сокрушался Стейл, выдувая белый дым.

– Кроме того, мы определённо будем полезны в этой ситуации... нет, если точнее, она будет очень полезна.

Говоря "Она", Стейл определённо имел в виду Индекс.

– Она?

– Точно. Это ведь касается гриммуара, причём оригинального экземпляра Книги Закона.

Высказав все, что его волновало, Стейл сразу завершил разговор; казалось, он не собирается объяснять дальше. Таким образом, Индекс продолжила с того места, где остановился Стейл, дав максимально простое объяснение.

– Согласно слухам, Книга Закона является гриммуаром, который был написан при помощи особого кода, и этот код никому не удалось расшифровать, поэтому содержание книги считается очень ценным. Стоит кому-то понять книгу, и они получат огромную силу. И вот, наконец, появилась девушка, которая нашла способ её расшифровать. Но церковь Амакуса украла книгу Закона у Римско-Католической церкви и похитила девушку, которая знала, как ее расшифровать – Орсолу Аквинас.

Девушка, которую Камидзё встретил по дороге в театр, и была Орсолой. Она сбежала во время хаоса битвы между Амакуса и католиками. Что касается Книги Закона, её местонахождение остаётся неизвестным, но есть вероятность, что она попала в руки Амакуса.

«Амакуса...?»

Камидзё показалось, что он уже слышал это название в прошлом, но он решил оставить эти мысли и спросил:

– Никто не может её перевести? Даже Индекс?

– Невозможно. Я пыталась, но код в этой книге полностью отличается от обычных видов кода.

– Тогда почему этот непонятный гриммуар считают таким ценным? Если его нельзя расшифровать, может это просто дурацкая тарабарщина?

– Может быть, – честно ответила Индекс.

Не опровергая это утверждение, Индекс пыталась вести себя как взрослая, которая пытается уговорить ребёнка... или как эксперт, ведущий разговор с ничего не понимающим профаном.

Стейл выплюнул докуренную сигарету и раздавил её, после чего сказал:

– Говорят, что заклинания, записанные в Книге Закона, слишком сильны. Если их использовать, то мир, поддерживаемый христианской церковью, будет обречен. Неважно насколько правдива эта легенда, но будет лучше, если мы навсегда запечатаем эту книгу. Одна секта предположила, что тот, кто прочтёт эту книгу, сможет свободно использовать заклинания Ангела, которые намного превосходит человеческие пределы.

Услышав этот ответ, Камидзё застыл.

– Ан...гела...?

– Хм? Ах да, для такого атеиста как ты довольно сложно представить, как выглядит ангел.

Стейл рассмеялся, однако он допустил ошибку.

Камидзё понял, что такое ангел. Он еще не забыл, что сделал ангел с так называемой "Божьей Силой". В ту ночь небо над морем мгновенно покрылось огромным вихрем магических заклинаний. Одного слова от ангела было бы достаточно, чтобы превратить половину Земли в пепел.

Хуже того, из всех заклинаний ангела, это была только верхушка айсберга.

И такая могущественная магия окажется в руках людей?

– Но... если никто не смог расшифровать Книгу Закона, как они узнают, что это не просто блеф? – спросил Камидзё, от волнения сглатывая слюну.

Индекс по-детски кивнула головой и ответила:

– Мм. Тома конечно прав, но Книга Закона содержит огромное количество энергии. По слухам, человек, который написал Книгу Закона, был самым могущественным волшебником всех времён; этот человек настолько удивителен, что его записали в Новом Завете. Он был особенно активен около семидесяти лет назад, и за эти десятилетия эволюция магии превзошла прогресс, накопленный за минувшие тысячелетия. Из всех магов в мире, сегодня около 20% являются его последователями, и почти половина всех магов, так или иначе, были затронуты его влиянием.

Поскольку Индекс выглядела весьма серьезной, Камидзё не мог её прервать.

– Мне кажется, что название "Книга Закона" было дано не просто для красоты. Не удивлюсь, если сила этой книги окажется больше и страшнее чем описано в легенде.

Три монахини, одетые в черные одеяния, шумно пробежали мимо них.

– Говоря о "нём"... кого именно ты имела в виду?

– Эдвард Алистер, также известный как Кроули. Он похоронен на кладбище в одном из городов Британии.

Стейл закурил еще одну сигарету и продолжил:

– В любом случае, согласно истории, этот парень был редкостным подонком даже по меркам человечества. Во время одной из своих поездок для проведения магического эксперимента, он использовал собственную жену, которая сопровождала его по всему миру, в качестве посредника, чтобы связаться с ангелом-хранителем Айвасс. Даже когда умерла его дочь, Лилит, он остался совершенно равнодушным и продолжал исследовать свои магические теории. Чтобы провести один из экспериментов он использовал группу девочек, которые были ровесницами его дочери, в качестве жертв... Тем не менее, ему удалось распознать так называемый другой мир – другой, но параллельный, напоминающий Небеса или Ад – и открыть новые принципы в области магических ритуалов. Учитывая только эти моменты, его вклад в развитие магии просто невозможно отрицать.

В этот момент ветер изменил направление. Стейл быстро отошёл в сторону, чтобы Индекс не дышала сигаретным дымом. Вместо неё облако белого дыма подуло прямо на Камидзё, который сильно закашлялся. Увидев свою маленькую победу, Стейл показал злорадную улыбку и начал ещё сильнее пыхтеть дымом, словно запыхавшийся дикий зверь.

– В общем, об этом парне ходит множество легенд. То же самое касается и Книги Закона; ходят слухи, что каждый раз, когда он оказывался в безвыходной ситуации, он использовал Книгу Закона для гадания и решал, что делать дальше в соответствии с её содержанием. Другими словами, этот гриммуар мог решить судьбу сильнейшего волшебника в мире. Это всё равно, что создать всю современную историю Запада. Поэтому не следует так небрежно относиться к Книге Закона.

Стейл выглядел довольно раздраженным и даже скривил рот.

Между тем три монахини, которые ранее пробегали мимо них, сейчас бежали обратно. Одна из девушек учуяла табачный дым и немного нахмурилась. В её руках было большое деревянное колесо, диаметром не меньше метра. Это было либо оружие, либо какой-то инструмент...

– Если эта книга такая страшная, почему её нельзя просто уничтожить? Раз это книга, разве она не должна хорошо гореть?

– Гриммуар нельзя сжечь, особенно если это оригинал. Сами буквы, слова и предложения, написанные в гриммуаре, являются магическими символами, которые использует энергию, текущую по Лей-линиям, как бесконечную батарейку, словно автоматический магический круг. Таким образом, гриммуар можно только запечатать.

Индекс показала улыбку, в которой, казалось, таится какой-то глубокой смысл, после чего сказала:

– Но, если это будет оригинал, записанный в моей памяти, такого явления не произойдёт.

– Автоматический магический круг может быть активирован даже слабой магической энергией, которой обладают люди. Магия, которой обладает автор, похожа на стартер двигателя. Волшебник, пишущий гриммуар, бессознательно вливает магию в документ вместе с текстом. Неважно чем и на чём он пишет, это явление остаётся неизменным. Другими словами, появление гриммуара неизбежно. Однако Индекс не может использовать жизненную силу для создания магии, поэтому с ней эта проблема не возникнет. Ее можно назвать идеальным кандидатом на роль хранителя магической библиотеки... я уверен, что всё было запланировано заранее и это чертовски меня огорчает.

– Ох... это всё правда? Индекс?

– Эээ... хм...? Что такое стартер? И что за двигатель?

Объяснение Стейла явно озадачило Индекс.

После этого Стейл бодро объяснил Индекс, что такое двигатель и стартер – и по какой-то причине, он выглядел довольно счастливым.

Камидзё наблюдал как Стейл и Индекс ведут свой разговор и на его сердце стало еще тяжелее.

В начале Тома подумал, что книга не имеет особого значения. До сих пор он считал, что спасения похищенной Орсолы будет более чем достаточно.

Но взглянув на всё под другим углом, ситуация уже не казалась такой простой.

Камидзё видел, на что способен ангел. Он на собственной шкуре испытал "Божественную Силу", которую использовала Миша Кройцев; силу, которая могла обратить половину планеты в прах.

Тома наконец-то понял группу людей, известных как "волшебники". Маги, которых он встречал раньше, даже не знали, что такое "милосердие". Эти люди были готовы пойти на всё, чтобы получить желаемое.

Эта группа магов... если они используют Книгу Закона и получат магию ангела, что они сделают?

«Проклятье...»

Индекс сказала, что оригинальную копию гриммуара невозможно сжечь, поскольку она похожа на автоматический магический круг.

Но правая рука Камидзё была непостижимой.

Если он использует силу своего Разрушителя Иллюзий, возможно, он смог бы...

«Эх, парень! Похоже я не могу бросить всё на полпути!»

Часть 2

Наконец, закончив отдавать приказы на иностранном языке, Агнез подошла к Камидзе и другим, ее короткая юбка развевалась на ветру. Её странно высокие сандалии-платформы продолжали цокать как лошадиные копыта, когда она шагала.

Камидзё поморщился. Она была немного моложе Индекс, но маги не очень заботились о старшинстве. Он пришёл к такому выводу, увидев странных монахинь из английского пуританства и Русской Православной церкви (ну, в последнем случае, у него был только опыт общения Мишей). Кроме того, всего нескольких мгновений назад, она хладнокровно отдавала приказы на каком-то другом языке десяткам, и через косвенную связь сотням других людей.

Но его волновало скорее не то как девушка выглядела внешне, но её общение на иностранном языке. Его психическое положение можно было подвести в одном предложении: «Как иметь дело с иностранными языками, на которых ты не можешь говорить: если она говорит с тобой, единственный выбор - это энергичный, высокоскоростной язык тела!»

Агнез была готова, к попытке культурного обмена другого языка в любую секунду.

Парень поднял голову и уж было приготовился к танцу, когда ...

– Ах, э-э, я ... Если вы не возражаете, я сейчас хочу начать объяснять текущую ситуацию, так вы готовы?

–...

Бам! И снова японский.

– Ну какого?! – Подумал он. – Она может быть уникальной, но это...

Романская православная сестра держалась несколько напряжённо. Она неуверенно колебалась, и ее лицо было ярко-красным.

– Понятно, неважно, куда ты отправишься, люди всегда нервничают по поводу иностранцев, быстро разговаривающих с ними.

Он кивнул себе, странно убежденный в своей правоте. Агнез продолжила.

– М-мне очень жаль. Кажется, я немного нервничаю, говоря, на японском в присутсвий самих японцев. Ах, могу ли я использовать другой язык? Один отдельный от обеих наших культурных сфер, если вы не возражаете, например, желательно, Ааварский или Берберский язык...

Она говорила очень быстро. Индекс сказала что-то на иностранном языке, по видимом «успокойся и сделай глубокий вдох!» Камидзе посмотрел в сторону и увидел Стейла мрачно опустившего глаза и сказавшего:

– Ну, ты не единственная, кого я знаю, кто использует странный японский язык, - объяснение, которое никто не просил.

Агнес положила руку на свою плоскую грудь и сделала несколько глубоких вдохов. Она пыталась подавить волнение. И, несмотря на то, что, вероятно, она привыкла к своим тридцатисантиметровым сандалиям, ее ноги дрожали, как у пьяницы, чему способствовала ее нервозность.

Но она все еще пыталась выполнить свой долг, поэтому выпрямилась и произнесла:

– Прошу прощения. Начну сначала. Что касается наших текущих и будущих действий, мы-Ааа ?!

Прежде чем она успела закончить, Агнез, которая заставила себя встать прямо, несмотря на свои дрожащие ноги, полностью утратила равновесие и рухнула вниз.

– Вау, вау!

Ее руки метались как будто она пыталась ухватиться за соломинку, вдруг девушка прижалась к руке Камидзе.

– Чтоо?!

Она упала на землю, потянув его за собой. Не успев отреагировать, он рухнул на асфальт. Парень извивался, при этом страдая от боли, (относительно серьезной), и внезапно понял, что над его головой какой-то кусок ткани.

Это была юбка Агнез.

Когда парень поднял лицо, он увидел рай, простирающийся в нескольких сантиметрах от его носа.

– Чтооооооооооооооооооооооооо?!

В тот момент, когда испуганный Камидзе запаниковал и попытался убраться оттуда, Агнез, наконец, осознала ситуацию. Она пронзительно завопила:

– Аах?!

И со всех сил попыталась потянуть юбку вниз.

Разумеется, это был акт самозащиты, но в итоге она ударила Камидзе по голове, и парень так и не смог вылезти.

Все его поле зрения заняли юбка и бёдра, но крик Индекс все еще достиг его ушей.

– Т-To-To-To, Томаааа! А ты не переборщил с шутками?!!

– Так тебе явно не надоест работа. Давай, вставай уже.

Стейл резко ударил его в бок, и с этим пинком Камидзе, наконец, освободился из тюрьмы юбки Агнез и её бёдер. Казалось, что Стейл ударил его не по своей воле, а скорее потому что кричала Индекс.

Получив пинок в живот, Камидзе кашлянул и покачал головой.

Затем его глаза встретились с Агнез, которая плюхнулась на асфальт. Она дрожала, ее лицо было ярко-красным, в уголках ее глаз виднелись слезы.

Он побледнел. «

– Я ... я ...

– Н-нет, тебе не нужно извиняться. Я сама упала и виновата. Кажется, когда я нервничаю, мой баланс немного ... Умм, ты можешь стоять?

Агнез ловко встала на ноги, в своих хадулях, и медленно протянула руку побитому Камидзе. Он сделал лицо, словно лучи света, пронзили темные облака, и потянулся к ней. Индекс увидев эту картину слегка разозлилась.

Возможно, Агнез немного успокоилась - ее тело было еще напряженным, но нервозности не читалось в её голосе.

– Хорошо, тогда я хотела бы начать объяснять текущее положение по Книге Закона, Орсоле Аквинас и Амакуса, а также хотела бы обсудить наши дальнейшие действия.

Она все еще дрожала, и, словно испугавшись ещё одного падения, потянулась, чтобы схватиться за Камидзе. Однако ее рука остановилась на полпути. Вероятно, она была против цепляться за мужчину, которого она только что встретила, - и кроме того, несколько мгновений назад побывавшего в её юбке.

Вместо этого она зацепилась за Индекс.

– Орсола Аквинас в настоящее время в руках Амакусы. Это касается и Книги Закона, по всей вероятности. В этом вопросе участвуют не менее пятидесяти членов Амакусы. Похоже для своего передвижения они используют канализацию, не исключена и вероятность того, что они двигаются по воздуху.

– Значит, вам ничего не известно? – спросила Индекс, за которую держалась Агнез.

– Да. Мы отслеживаем движения Амакусы, используя следы их маны, но все идет не так хорошо, как хотелось бы. Я и не ожидала меньшего от Церкви Амакуса, учитывая, что это секта, специализирующаяся на секретности и т. д.

Все еще шатаясь, Агнез указала на треугольную дыру в земле.

– У нас есть другая команда, которая занимает периметр вокруг, похоже они первыми встретят цель.

– Периметр ... Насколько он велик? – спросил Камидзе, наклоняя голову. Индекс смотрела на него, как будто умоляя его сделать что-то с тяжелой Агнез, но парень решил игнорировать этот взгляд.

– Примерно такой радиус, центр здесь. Сто тридцать две улицы и сорок три канализационных прохода - считайте, что у нас достаточно союзников, чтобы охватить весь диапазон.

В этот момент Агнез уже практически обнимала Индекс.

– Конечно, если они попытаются отнести Книгу Закона и Орсолу в их штаб-квартиру, им придется где-то столкнуться с нами. Наша разведка говорит, что их база, по-видимому, находится где-то в регионе Кюсю ... и, ну, по всей видимости это еще одна проблема. Конечно, все изменится, если они решат не прорывать периметр и просто вынудят метод декодирования из Орсолы.

– Вероятно, они этого не сделают. Даже в её состоянии, Орсола, вероятно, подготовила знания о том, как противостоять волшебству чтения разума. Также, нет никакого хорошего места, чтобы вытащить данные из нее физически.

Стейл выдохнул сигаретный дым.

– Слишком много врагов вокруг них, чтобы они успокоились. Им нужно пытать Орсолу, получить метод декодирования и создать декодированную копию Книги Закона. Я думаю, что на это уйдёт не один день. И если они хотят получить информацию от нее и сломить ее дух, не позволяя ей убить себя, лучшими формами пыток будут те, которые не требуют их лично воздействовать на неё - принудительный труд, отсутствие сна и т.д. На это уйдёт где-то неделя. Для пыток недостаточно одной или двух ночей; человеческий разум настроен так, что он начинает ломаться лишь после 120 часов без сна.

Камидзе был ошеломлен отстраненными словами Стейла.

Это были слова человека, специализирующегося на охоте на ведьм и инквизиции, но точка зрения эксперта заключалась в том, что те, кто похитил Орсолу, были способны на такое. И из того, что сказала Агнез, такая группа действовала в тандеме с почти пятьюдесятью людьми. Церковь Амакуса.

Но что-то беспокоило Камидзе - О, верно. Он слышал этот термин «Амакуса» от Каори Канзаки и Цучимикадо Мотохару в прошлом. Он слышал, что Канзаки была ее лидером и что она покинула организацию, чтобы защитить своих драгоценных подчиненных.

Были ли эти люди, которых она так хотела защитить такими подлыми, чтобы вызвать этот инцидент из жадности?

Или...

Или те, кого Каори Канзаки хотела защитить...

... изменилась после того, как она оставила их?

– Что случилось, Тоума? – Индекс наклонила голову в сторону, и стукнулась с Агнез, которая цеплялась за нее.

– Ничего. В любом случае, что нам теперь делать? Те парни из Амакусы скоро наткнутся на ваш периметр, верно?

– Ах, да-да. – Агнес все еще выглядела немного нервничающей. Она почти прижималась к щеке Индекс.

– В общем, я хочу, чтобы вы выступили в роли тыловой поддержки... Конечно это весьма маловероятно, но они могут использовать Книгу Закона. Я думаю, было бы лучше, если бы эксперт в гриммуарах...

– Арг, надоела! Я не могу дышать! – Индекс взмахнула руками.

– Но неужели нам так легко удастся поймать Амакусу? А, Тома?

– Почему ты спрашиваешь меня? Легко? Я думаю, если к нам придут 40-50 подозрительных монашек в рясах, мы их очень даже заметим.

– У Амакусы нет официальной формы, Тома. Они специализируются на секретности, поэтому, даже если ты их встретишь в городе, то наврятли узнаешь.

– ...

– Что случилось, Тома? Почему ты выглядишь так, будто не веришь мне?

– Не волнуйся об этом, – ответил Камидзе. Он не видел вокруг ни одного человека, одетого нормально, поэтому не был уверен, насколько универсально ее определение - нормальный.

– В любом случае, члены Амакусы являются специалистами по скрытности и бегству. По-моему, было бы страннее, если бы они не предсказывали, что Римская Католическая церковь попытается их достать, когда они захватят книгу Закона и Орсолу Аквинас. И если они всё спланировали, значит они разработали контрмеры.

Агнез, теперь полностью опиравшаяся на Индекс, выглядела немного смешно.

– Н-но на самом деле, им не обойти наш периметр.

– Вообще-то могут. Есть одна магия.

Она втянула воздух после такого ответа.

– Это техника, ограниченная Японией. Проще говоря, в Японии есть несколько специальных пунктов называемых вихрями, и существует тип колдовства карты, который позволяет вам свободно перемещаться между ними.

– Великая прибрежная карта Японии ... Тадатака Иноу. Понятно, – горько пробормотал Стейл, словно что-то вспомнив.

Камидзе понятия не имел, о чем они говорили, поэтому он спросил. – Что это такое? Тадатака Иноу ... Он легендарный колдун или что-то в этом роде?

Его вопрос привел к тому, что все стрельнули в него холодным взглядом.

– Умм, Тома. Ну знаешь, это первый человек исследовавший и создавший карту Японии, про него пишут в учебниках.

– Вы, кажется, не слишком хорошо разбираетесь в истории, хм? Вы, наверное, даже не помните пяти премьер-министров, не так ли? Даже такая итальянка, как я, знает хотя бы столько.

Тома Камидзе, молодой человек с оценками на уровне не очень, смирился с их всенаправленным словесным нападением.

– Во всяком случае, на этой карте эпохи Эдо есть особая вещь. Все здесь знают Теорию идола, верно? – Индекс приостановилась.

– Ну, помимо Томы конечно.

Обычные люди как правило не знали какого-либо оккультного жаргона, но все вокруг Камидзе похоже рассматривали это как очевидное, общеизвестное. Ему казалось, что они оставляют его одного в темноте.

– Тогда настало время урока для Томы! Теория идола - это фундаментальная теория, описывающая, как эффективно использовать силу Бога и ангелов. Скажем, у вас есть распятие - хорошо сделанное, реплика того на котором Сына Божьего отправили на смерть. Если вы применили теорию и положили его на крышу церкви, оно получит часть божественной силы настоящего распятия. Конечно, реплика обычно может хранить менее 0,000000000001% силы оригинала. Даже легендарная копия Священного Знамени вмещает всего на нескольких процентов. Однако, даже с одним процентом силы оригинала, у него будет мощь, соперничающая с Двенадцатью Апостолами.

Существовало множество бесчисленных распятий по всему миру, от тех, что возвышались на вершинах церквей, до тех что монахини носили на шее. Видимо, даже с той силой, которая распространялась по всем ним,

сила оригинала вообще не снижалась. Камидзе понял, что это похоже на отношения между солнцем и солнечными батареями.

– Эту теорию также можно реверсировать. Другими словами, не только реальная вещь влияет на идола - идол также влияет на реальную вещь.

– Теория ... Значит, это точно не известно?

– Существует множество исключений, которые она не охватывает - вот почему это всего лишь теория. Но именно отсюда берёт своё начало наказание за неправильное обращение с Библией. Греки давно преследовали кросистов, и в Библии много историй о греческих идолах, пораженных молнией и уничтоженных. Давно, в Японии появились пластинки, называемые Фуми-е на которых были символы кроссистов, и человек должен был наступить на такую пластинку дабы доказать, что он не кроссист. Есть гипотеза, что, причинив вред такому идолу, он по всей видимости будет работать в обратном порядке, и это нанесет вред оригиналу.

Когда она говорила, Индекс казалась немного недовольной. Вероятно, ей не нравились такие слова, как по всей видимости и гипотеза, ведь он самопровозглашённый кладезь знаний.

– Тадатака Иноу обратил вспять эту теорию идола. Если реальная вещь может повлиять на реплику, то почему не может быть и наоборот? Он помечал на карте входы и выходы телепортационнных точек которых там на самом деле не было, и таким образом, у него получилось создать сорок семь «вихрей» на островах Японии.

Камидзе отчаянно пытался мысленно организовать всю эту «обычную» информацию, представленную ему.

Японский архипелаг и сложная миниатюрная карта Японии, которую сделал этот парень Тадатака Иноу, были каким-то образом связаны. Он набросал некоторые точки телепортации на свою карту Японии, что привело к созданию реальных точек на японском архипелаге.

Итак, чтобы ты ни совершил на карте Японии, стало бы правдой?

– Постой! Это же жесть какая-то! Что, если кто-то сотрёт часть карты? Люди и города просто будут уничтожены!

– Этого не произойдет. Послушай, для того, чтобы что-то стало идолом, оно должно иметь правильную миниатюру. Если между ним и реальным есть даже небольшое магическое нарушение, идол теряет свою функцию. Вот почему Теория Идола не всесильна. Если исходное «изображение» будет повреждено, теория также будет непреминима к нему. – Индекс объяснила Камидзе серьезным тоном, что раньше существовала ветвь колдовства, пытавшаяся использовать реплику Сына Божия, чтобы манипулировать Сыном Божьим на небесах, но все закончилось неудачей.

– С другой стороны, это означает, что Тадатака Иноу был потрясающим человеком. Он добавил то, что явно не было правильно и чуть-чуть согнуло «золотое сечение» его миниатюры. Я думаю, что он единственный, кто когда-либо мог сделать нечто подобное за всю историю колдовства. Если бы он был скульптором, он мог бы даже манипулировать Сыном Божьим и ангелами... Да даже то, что он смог просто контролировать карту Японии довольно шокирует!

– Хорошо, тогда Амакуса может использовать эту карту свободно?

– Да. Тадатака Иноу проявлял большой интерес к зарубежным странам вовремя Сёгуната Эдо, и даже когда-то его фракция пыталась продать Великую прибрежную карту Японии Филиппу Францу фон Зибольду. Безусловно он знал о существующем запрете на кроссизм через свои голландские связи, поэтому было бы уместно сказать, что он имел неофициальные контакты с Амакусой, главным образом, из академических интересов.

Хоть и к неприятному, но они пришли к выводу: у Амакусы теперь есть магия, которая позволяет им мгновенно телепортироваться в любую точку Японии, которую они захотят. Поэтому им даже не нужно нарушать периметр.

Агнес слушала Индекс с тупым лицом.

Всё также пережёвывая полученную информацию, Камидзе спросил:

– Тогда что мы будем делать? Возможно, они уже телепортировались, верно? Поскольку существует определенное количество таких точек, мы должны разведать их все?

– Мы не можем этого сделать. Только двадцать три вихря с Великой прибрежной карты Японии были обнаружены - однако, карту пытались продать чёрным кораблям, говорилось что вихрей сорок семь.

Более половины таких точек по-прежнему остаются тайной. Это означало, что они не могли следовать по ним и встретить Амакусу в определённом месте.

– И помимо этого специального метода передвижения с использованием Великой прибрежной карты Японии, Амакуса славится тем, что местоположение их базы неизвестно... Так и должно быть, так как в противном случае они попросту отрезали бы себе пути эвакуации. Ранее Агнез сказала, что база, по всей видимости, на Кюсю, но это не точно. Есть бесчисленное количество информации, в которой говорится, где находится штаб Амакусы, но всё из этого пока не оправдалось. Либо информация ложна, либо они используют все эти места в качестве баз. И мы даже не знаем, в каким местах их базы есть точно.

Агнез побледнела. Она схватила Индекс за плечи обеими руками, пытаясь удержаться, закричала:

– Т-тогда, что нам делать?! Подождите, если у вас была такая информация всё это время, почему вы молчали?! Мы не можем их окружить или преследовать до базы. Если они телепортируются, все кончено! Если бы мы поспешили разобраться с ними раньше, мы могли бы что-то сделать! Да почему вы так расслаблены?!

– Потому что некуда спешить, – произнесла Индекс категорически, снова ошарашив Агнез.

– Великая прибрежная карта Японии чертилась по звездам в ночном небе. Без движения звёзд этой карты бы вообще не появилась, и оно сильно влияет на использование данного метода. Также существует ограничение по времени. Вы можете использовать этот метод только в определенное время. – Она посмотрела в небо, ее серебряные волосы развевались на ветру.

– Прямо сейчас... Насколько я могу судить по звездам, около семи тридцати вечера. Карту они смогут использовать лишь на следующий день, поэтому у нас все еще остаётся около четырех с половиной часов. Кроме того, точка вихря, с которой они должны работать, находится в фиксированном месте. Из двадцати трех известных вихрей есть только один в пределах периметра, который они могут использовать, – уверенно заявила Индекс. – Конечно, мы не можем отказаться от возможности, что есть еще один, который не был обнаружен.

Всякий раз, когда она оказывалась в такой ситуации, девушка всегда напоминала Камидзе, что она совсем с другой планеты.

– Итак, где же эта точка?

– Тома, у тебя случаем нет моргающей карты? Дай мне её на минутку!

– Ты про GPS в моем телефоне? – Он протянул ей свой мобильный телефон, но она нахмурилась, разглядывая его, поэтому парень решил встать рядом с ней и держать его. Она приказала ему помотать дальше направо, чуть дальше. После нескольких других команд она, наконец, показала одну точку своим тонким указательным пальцем.

– Вот тут.

Часть 3

– Наша разведгруппа сообщила, что они обнаружили двух подозрительных личностей вблизи этой точки. Скорее всего, они из Амакусы, но пока мы их не трогаем.

Они получили результаты уже через пятнадцать минут после того, как Агнез отдала команду, услышав советы Индекс. Камидзе понял, как по-другому всё обстоит, когда у тебя много подчинённых. Он носился повсюду во время Падения ангела, и тогда вообще царил хаос.

– Однако, они докладывают, что им не удалось обнаружить основные силы Амакуса, Книгу Закона, и Орсолу.

– Это логично. Слиться с толпой в такой час определённо может сбить со следа. Амакуса все еще работают, в конце концов.

Камидзе точно не знал, когда магазины закроются, но еще не было даже восьми.

Если члены Амакуса планировали бежать отсюда, используя карту Тадатаки Иноу, тогда им нужно будет воспользоваться точкой называемой «вихрем». Он и другие планировали раздавить Амакусу

когда они доберутся до вихря и вернут Книгу Закона и Орсолу.

– Возможно, есть другие моменты, о которых мы не знаем, и возможно, что они не будут использовать специальный метод передвижения. Поскольку мы нигде не видим основных сил, будет трудно распределить весь наш персонал среди назначенных регионов. Если мы не привлечём крупные силы к поддержанию нашего периметра и к обыску этих районов, их шансы на побег возрастут. Мы очень рискуем...

Агнез казалась обеспокоенной, но Индекс не позволила ей ухватиться за себя.

– Я думаю, это нормально. Не похоже, что есть какие-то определенные доказательства того, что то, что я говорю, верно.

Агнез продолжила:

– Таким образом, у нас есть семьдесят четыре человека, включая меня. Мы сейчас реорганизуем наше оружие и Духовное оружие, но не факт, что мы одержим победу, если столкнемся с основными силами Амакусы. Извините, но мне нужно, чтобы вы сами присматривали за собой.

До сих пор Амакуса сражались на равных условиях с менее чем пятьюдесятью людьми против Римской Православной Церкви, которая выставила не менее двухсот пятидесяти. Поэтому понятно почему она их предупредила.

Стеил закурил новую сигарету:

– Мы не против. Я не могу связаться с этими идиотами рыцарями, которые пообещали в любом случае отправить нам поддержку, и мы сами не хотим отягощать вас. Сколько времени у вас займёт реорганизация?

– Выбрать оружие и доспехи... Окропить святой водой и прочитать святое писание над каждой вещью по отдельности, чтобы получить защиту ... – Агнес подумала. – Три часа, плюс минус... По крайней мере, мы закончим к одиннадцати.

– И учитывая время транзита, нам нужно будет уладить все в полчаса. Ну, это прекрасно, даже если бы мы седлали всё пораньше, мы просто ожидали бы впустую, а то и не дождались бы основных сил Амакусы.

В связи с этим и тем, было решено, что мобилизация будет в одиннадцать вечера.

Хлоп, хлоп!

Агнес хлопнула в ладоши, отдала приказ на иностранном языке, и сестры, одетые в черное, сразу начали копошиться. Семьдесят четыре из них сразу же сформировали команды от двух до четырех человек и ускорили приготовления.

Для Камидзе, привыкшего видеть индивидуалистов - или, грубо говоря, самовлюблённых таких как Стейл, Цучимикадо и Канзаки, идеальный порядок, в котором эта группа действовала, казался удивительным.

План состоял в том, что Агнез и другие разделятся на команды, чтобы вернуть Книгу Закона и Орсолу, и подготовятся к бою индивидуально. Те, кто успеют, могут перекусить и поспать. Но как они могли заснуть всего за несколько часов до битвы?

Он сомневался, но, по словам Агнез, это им никак не помешает, и к тому же, если битва затянется, поспать уж точно не удастся. Для них было здравым смыслом, что, если бы у них было какое-то время, они должны были поспать - даже десять или двадцать минут, - и восстановить силы. Он решил, что женщины в этой группе должно быть привыкли биться в таких условиях.

Конечно, ему, Индекс и Стейлу ничего не нужно было готовить, поэтому они сразу же получили еду и вздремнули. Он подумал, что Агнез может быть решила так показать, что заботиться о гостях.

И кстати, они ели и отдыхали на улице.

Почему он снова занимался кэмпингом посреди столицы Японии? Камидзе не мог не найти это странным, но тогда он спокойно всё обдумал: вид семидесяти сильных людей, одетых в странную одежду, собирающихся в ресторане или гостинице и готовившихся к битве, был бы сюрреалистичным и схож с этим кемпингом.

«Но если мы собираемся начать в одиннадцать...Завтра я успею в школу? А! Подождите секунду, завтра случаем не крайний срок для того, чтобы избежать летнего штрафа за домашнюю работу?»

В панике он вернулся к мыслям об Академ сити, но ничего не мог с этим поделать.

Из-за различных обстоятельств он так и не закончил домашнее задание с летних каникул. Из-за этого мисс Комоэ поручила ему другие задания (она создала раздаточные материалы для него одного). Крайний срок, если он правильно помнил, был завтра ...

«Ааааа!!»

Камидзе побледнел. Он думал, что в этот раз ему точно крышка. Трудолюбивый Камидзе отчаянно работал мозгами и изо всех сил старался избегать Индекс, желавшей развлечении и кошки, желавшей, чтобы её кормили целыми днями.

Честно говоря, была часть задания, которую он никогда бы не смог сделать самостоятельно. Но после того, как Микото Мисака научила его одному трюку как избегать такого (она сидела с ним часами почему-то, несмотря на то, что постоянно сердилась на него), он ускорился, и уже даже увидел небольшой лучик надежды на то, что успеет к концу дня.

«Дерьмо, дерьмо, она так рассердится! Что мне делать, ааа... Мисс Комоэ наверняка разозлится, что Микото мне помогала. Ааа... Давно я этого не говорил. Раз, два – какая невезуха!»

Он начал дрожать. Камидзе тихо посмотрел на ночное небо и решил поверить, что сияющие прозрачные капли, падающие из его век, это всего лишь пот.

Его плечи опустились. Камидзе перебрался в лагерь и получил суп и хлеб, который казался итальянским, но он не знал, как он называется. Хрустя булкой, он быстро осмотрел свое окружение. По всей автостоянке Хакумейдзу было множество купольных палаток. Парковка была определенно недостаточно большой, чтобы вместить всех, но некоторые могли спать внутри здания.

Кроме того, более половины людей Римских Католиков в спешке готовились и, похоже, не успевали вздремнуть.

Увидев это, Камидзе и сам не мог безмятежно спать, но Стейл сказал, что скучающие люди, шарящиеся по округе доставят только больше хлопот.

«Никто же не вызовет полицию из-за всех этих людей, расположившихся прям перед заброшенным зданием, верно? Или они использовали магию чтобы люди тут не проходили?» - Размышлял Камидзе, когда он вошел в палатку и завернулся в одеяло.

Стейл уже лежал рядом с ним, и Индекс, по-видимому, находилась в соседней палатке. Колдун хотел быть в одной палатке с ней, чтобы защитить ее, но похоже его не послушали.

– Если бы только здесь была Канзаки- она ​​девушка ..., – бормотал Стейл, скрепя зубами, приклеивая карты рун по всей палатке, в которой находилась Индекс. Камидзе посмотрел на них. Похоже, что уровень мощности Иннокентия варьировался от того, сколько карт использовал Стейл, и парень жаловался, насколько он ограничен с такой небольшой палаткой.

Камидзе лежал в палатке некоторое время, но просто не мог заснуть. Дело не в том, что он не чувствовал усталости или, что он испытывал предбоевое волнение - он просто чувствовал себя неловко, отдыхая сам, когда многие другие люди работали на улице. И когда он представлял их в своем воображении, он не мог не думать об Орсоле, одетой в ту же рясу.

– Я собираюсь помочь хоть чему-то. – Извиваясь, он вылез из-под одеяла. Стейл выглядел раздраженным.

– Я не собираюсь тебя останавливать, но, пожалуйста, постарайся не сломать ни одного из их Духовных орудий своей странной правой рукой ... Ну а если всё-таки сломаешь, разбирайся сам. Английские пуритане не будут иметь к этому никакого отношения.

Получив крайне неприятный совет, Камидзе вышел из палатки.

Ночь была душной. На улице тоже было жарко и влажно. Он увидел девушку с большой связкой серебряных свечей в руках, сестру, несущею большое количество старых Библий, даму, поднимающую огромное деревянное колесо, которое можно увидеть на конном экипаже - все носились туда-сюда, как пчёлы. Он не знал, для чего им всё это.

«Хорошо. Интересно, есть ли что-то, с чем я могу помочь ... Подождите, а?»

Он что-то заметил и остановился. Тент Индекс, тот, что рядом с ним, который был оштукатурен карточками - вход в него был открыт. Похоже, внутри никого не находилось.

«Куда она ушла? Подождите, эй ?!»

Направившись к палатке, он заметил, что земля ушла у него из-под ног. Он невольно вступил в равностороннюю треугольную дыру, открытую Амакусой в земле.

«Ааа, я падаю!»

Перед тем, как его тело беззвучно скользнуло в канализацию, когда он летел вниз, сестра в черном поспешно схватила его за руку. Она подтянула его, а затем сердито что-то объяснила на каком-то иностранном языке. Он понятия не имел, что она имела в виду.

«О боже, я сейчас являюсь огромной проблемой или что?»

Тяжелая, темная аура упала на унылого Камидзе, когда он заметил треугольную дыру, в которую чуть не упал.

Амакуса использовали канализацию в качестве маршрута, чтобы непосредственно атаковать поверхность из-под земли. До этих пор, он считал, что по этому месту прогуливаться безопасно, ведь тут база Римской Католической Церкви.

Однако, может всё не так просто. Здесь расположился командный центр преследователей Амакусы. Должно быть они готовы к тому, что Амакуса придут на базу и устроят погром, чтобы им было легче сбежать.

«Что ж, я сомневаюсь, что попытка запутанного внезапного нападения на такого любителя, как я, имеет смысл. Если бы здесь был важный пункт, например, главная штаб-палатка, тогда да, тут было бы опасно».

Тем не менее, он не мог найти разницы между важными палатками и не важными. Камидзе вдруг увидел палатку, которая была больше, чем другие, и подумал, что вот она то и может показаться штабом. Но вдруг...

«Из большой палатки раздался громкий Бам».

За ним последовал крик девушки.

«...?!»

Камидзе почувствовал, как у него пересохло в горле. Его смутная идея несколько секунд назад снова раздалась в его уме.

Амакуса атакуют поверхность из-под земли.

И они, вероятно, пойдут за палатками, важными для Агнез и других.

«Но это означает...действительно? Вы серьезно...?»

– Черт возьми!

Положительный момент заключался в том, что палатка была совсем близко к Камидзе. Он крепко сжал правый кулак, как валун, и бросился к ней. Рядом мелькало много сестер, но они стояли в недоумении глядя на происходящее. Камидзе пронесся мимо них ко входу в большую палатку и потянул молнию на ней одним движением.

– Амакуса!!

Выкрикнул он: в открывшемся входе появилось что-то тяжелое - и Бам! Оно врезалось в живот Камидзе. Оно было тяжелым, теплым, и мокрым.

«А...?!»

По Камидзе пробежали мурашки от такого странного ощущения. Он собирался ударить кулаком, когда ...

... он понял, что человек, обнявший его за живот, это полностью обнаженная Агнез Санктис.

–...................................................................................................А?

В голове Камидзе забил огромный колокол, его разум опустел.

Гладкие обнаженные волосы Агнез были мокрыми от воды, и она вся была мокрая. Ее мягкая кожа слегка покраснела красным цветом, от нее поднимался белый пар. Девушка обнявшая его дрожала.

Ее глаза были крепко закрыты, ее лицо зарылось в его живот, и она бормотала что-то на другом языке - все это сводилось к тому, что что-то не так.

Он не понимал, что говорила Агнез, но, когда она прильнула к нему, девушка указала на что-то. Он посмотрел в указанном направлении.

В углу большой палатки ползал небольшой слизень.

Когда она указала на него, она что-то сказала на иностранном языке.

– Подожди, Агнез. Слезь с меня и оденься. И я понимаю только японский! –Закричал Камидзе, его лицо покраснело. Ее дрожь остановилась.

С большим трепетом она подняла глаза.

Их взгляды встретились.

В следующий момент ...

Агнез потеряла сознание и упала назад.

«А?!»

Девушка падала на грубый асфальт. Камидзе поспешил словить её прежде, чем она упадёт.

Странно теплое ощущение пришло через его рубашку, посылая все нервы в теле Камидзё в исступление.

В целом Агнез была более стройной, поэтому она казалась более крепкой, - но это, напротив, только подчеркивало ее мягкость.

«Мм...?!»

Затем, когда Камидзе посмотрел прямо, чтобы отвести взгляд от Агнез, и обнял её руками, он увидел что-то еще и снова задрожал.

В середине палатки находился большой металлический тазик. Он также заметил металлическое ведро, свисающее с потолка палатки прямо над тазом. В нижней части ведра было что-то похожее на полив, с прикреплённым краном. Конструкция напоминала простой душ, где вы заливали горячую воду в ведро и поворачивали кран, чтобы она полилась. И прямо сейчас, вода лилась.

И в середине таза... В самом центре палатки, все еще благословляемая дождем горячей воды ...

– Тома?

...сидела монахиня с серебристыми волосами и зелеными глазами, говорящая очень низким тоном. Конечно, не ней не было одежды. Ее плоская грудь, к которой прилипли ее волосы, пропитанные горячей водой... Ее пупок, на котором собрались несколько капель воды... Парень видел всё. Сначала девушка казалась бледной, но спустя пару секунд явно стала румяней.

– Н-нет, пожалуйста, подождите, мистер Камидзе думал, что напали Амакуса, и он волновался, поэтому побежал сюда, поэтому я надеюсь, что вы учтете это, и ...

– Ооу...

– Ооу???

Камидзе следил за каждым движением Индекс, шокированным взглядом...

– ... нн, на. Аааа...

«О-она плач ч чет?!»

Бам!

Тело Тоумы Камидзе странно отреагировало на неожиданное развитие ситуации. Между тем большие слезы падали с глаз Индекс, и она потирала их руками.

Внезапно он почувствовал чрезмерно холодные взгляды, собравшиеся на нём.

Более ста монахинь прямо назвали его человеком, который заставляет рыдать совершенно обнажённых молодых девушек (не говоря уже о том, что рядом с ним тоже лежала их голая бессознательная лидер). Его лицо побледнело.

– Хм, подождите, у-успокойтесь, пожалуйста, мисс Индекс! Вы не такая! Разве вы обычно не стукаете его в таких ситуациях? Вот так, голова г-на Камидзе прямо здесь! Просто ударьте по ней так сильно, как только можете! Стоп, что? Стоп, стоп! Почему вы выглядите так необычно серьезно?! Э-это была всего лишь фигура речи, этой штукой вы можете перерубить целую корову, подождите минутку, сто-гьяааххх ?!

– Разве я не предупреждал тебя не доставлять проблем? Хм? Что ты цепляешься за голову и плачешь? – Стейл, лежа, устало допрашивал вымотавшегося Камидзе, увидев, как тот вернулся в свою палатку. Палатка была закрыта - он, возможно, знал, что что-то случилось, но, похоже, не понимал, что это связано с Индекс. Если он узнает, сумасшедший священник в конце концов будет преследовать Камидзе по всему лагерю с пылающим мечом в руках.

Он предпочел бы избежать дальнейших неприятностей, ведь Агнез просто прямо осудила его, сказав:

– ...Мне нужно посмотреть наши планы. Пожалуйста, оставьте меня.

И он пополз под своё одеяло, все еще потирая свою голову. Колдун сказал ранее, что, даже пять или десять минут свободного времени, потраченных на отдых, помогут телу на поле битвы, но Камидзе не думал, что сможет заснуть, пока трещит голова.

– Эй, Стейл?

– Что? Я очень раздражен, поэтому, если это возможно, я бы хотел, чтобы ты оставил меня в покое.

– Хочу кое-что спросить у тебя.

– У всех здесь такое плохое управление в случае кризиса. Так и что, если это Книга Закона? Они бегают, как цыплята без голов, из-за одного Гримуара! Понимают ли они, сколько колдунов охотятяся за девушкой, контролирующей 103 000 таких...?

– Есть ли девушка, которая тебе нравится?

– Чего?!

Вздох Стейла застрял у него в горле, и он вздрогнул.

Камидзе думал, что о таком как раз и принято говорить на ночёвке. Однако похоже это только Японская традиция.

– Эй, Стейл. Хочу кое-что спросить у тебя.

– Я уважаю женщин, таких как Елизавета I, и Св. Марта - хороший пример того типа, который я предпочитаю. Анекдот, в котором она побеждает злого дракона, используя только молитвы любви и милосердия, гипнотизирует меня. Ещё вопросы?

– Церковь Амакуса... Вот где раньше была Канзаки, не так ли?

– ...

Стейл задумался и замолчал. Он попытался вытащить сигарету, но, должно быть, подумал, что курение в постели плохо, потому что его руки остановились на полпути.

– Где ты это слышал? Канзаки не из тех, кто так просто рассказывает свою историю. От Цучимикадо, да?

– Да. Он рассказал мне, пока ты был занят тем парнем на пляже.

Лицо Стейла буквально стало вопросительным знаком, но Камидзе не обратил внимание и продолжил:

– Но, хорошо ... Разве они не друзья Канзаки?

Он сделал паузу, недоумевая.

– И мы всё же сделаем это? Как в то время в Школе Мисава?»

Был еще один момент, когда Камидзе и Стейл в прошлом сформировали единый фронт.

То сражение нельзя назвать красивым даже если прельстить. Многих ранили, а некоторые даже погибли. Он получил картину того - что означало столкновение между колдунами или между группами и организациями, в которых они состоят. Их профессиональный мир не допускал слабости, и именно это создало таких специалистов, как Индекс и Стейл.

Но...

Как профессионал, который знал, насколько всё строго, неужели он ни капли не сомневался?

– Сделаем.

Тем не менее, Стейл Магнус ответил быстро, не колеблясь и секунды. – Конечно сделаем. Независимо от того, выполняют ли они приказы сверху, или даже, если они пытаются остановить меня, я уже решил, что сделаю все, чтобы защитить ее. Я убью всех, кого нужно. Я сожгу их ​​заживо. Я превращу их тела в ничто. Будь то, пока она смотрит, или пока нет. – Его собственные слова, казалось, причиняли ему боль.

– Не пойми меня неправильно, Тоума Камидзе. Все, что я делаю, - во имя этой девушки и, если ты сделаешь ей что-то плохое, твои кости в тот же момент превратятся в пепел.

– ... – Камидзе сглотнул.

Со всем сказанным и сделанным, прояснилась причина того, почему этот человек, Стейл Магнус, поступал так. Тот факт, что он Английский пуританец, тот факт, что он колдун, тот факт, что он пришёл по приказу вернуть Книгу Закона и Орсолу - всё и вся.

– Я давно дал клятву... — «Расслабься и засыпай. Даже если ты всё забудешь, я запомню. Я буду жить и умру ради тебя».

П.Р (Тут говорится про клятву, что Стейл дал Индекс, когда ей стирали память.)

Его вывода было достаточно, чтобы Камидзе содрогнулся.

В то же время в его голосе было глубокое чувство человеческой доброты.

Камидзе тщательно подобрал следующие слова: что это стоит сделать, дабы не прозвучало грубо.

– Но тогда почему ты втянул Индекс в нечто подобное?

– Я не тот, кто планировал это - если бы мне дали выбор, она бы не была тут, – спокойно ответил Стейл.

– Но я не должен улаживать ситуацию самостоятельно. Тогда они посчитают её бесполезной. Если я не смогу показать ценность использования Индекс своему начальству, они могут отправить ее обратно в Лондон. Конец ее жизни в Академ Сити стал бы самой невыносимой вещью, которая может случиться с ней прямо сейчас.

Его голос звучал непринуждённо. Учитывая, что Стейл Магнус являлся ее английским пуританским коллегой, Камидзе думал, что он будет счастливее, если она вернется, но Стейл Магнус продолжал непринужденным голосом:

– Спи. Осталось всего два часа до нападения. У нас начнутся кошмары, если мы поговорим дольше.

Оставив эту тему, рунический колдун закрыл рот и глаза.

«Как я должен спать, когда люди могут начать убивать друг друга через несколько часов?» – Задавался вопросом Камидзе. Но, завернувшись в одеяло и закрыв глаза, сонливость, должно быть, настигла его. Другими словами, он заснул, не успев понять этого. Может быть, он устал сильнее, чем думал, от подготовки фестиваля Дайхасэйсай.

– Мм...хм...?

Вдруг Камидзе открыл глаза по весьма простой причине - он почувствовал, как на него наваливается что-то.

Шурх

Он почувствовал, что на нём лежит взрослый человек, увидел какую-то выпуклость на одеяле, и почувствовал мягкое, нежное касание.

Он начал слышать, как под одеялом кто-то мягко сопит.

«Эй, эй, подождите. Чёрт, неужели это...?! Блин, палатки же не запераются!»

Обычно Камидзе проводил ночи в своей ванной, похрапывая в ней. Так он делал по простой причине, - чтобы остановить Индекс от лазания в его спальное пространство, несмотря ни на что. Он всегда был благодарен, что у него есть длинная ванна, в которой можно вытянуть ноги.

На молодого человека оказало влияние не только вторжение в его спальное пространство, но и то, что Стейл тоже спал рядом с ним (и он недавно упомянул о весьма серьёзной клятве перед сном). В зависимости от того, как всё выйдет, Камидзе мог бы лишиться головы за свои преступления.

По телу Камидзе, источавшему холодный пот, извивалось тело довольно молодой девушки. Он вступил в контакт со всеми видами беззащитных ее частей - парень думал, что его сердце остановится.

«...Ч... что!? Подожди, подожди минутку, Индекс! Эй, спать рядом со мной это одно, но лежать прямо на мне, разве это не слишком ?!» – поспешно протараторил Камидзе низким голосом, хотя ему казалось, что он практически кричит.

– Мм...что случилось, Тома...?

Затем он услышал знакомый голос от входа в палатку.

Он посмотрел на Индекс, ее глаза были наполовину закрыты от сонливости, девушка, открыв застежку-молнию в палатку собиралась заползти под его одеяло.

«Эм?»

Камидзе ошеломленно смотрел на нее.

– Мм......Папочка...Lo non posso mangiare alcuno piu qualsiasi piu lungo......

Из-под одеяла вылезла Агнез Санктис.

Вероятно, спросони она не понимала, но между их губами было меньше трех дюймов.

«Что?! Ты серьезно? Она тоже лунатик?! Подожди, разве она не говорила мне тогда, с душем, чтобы я ушёл?! Ааа!»

Он отвернул лицо от маленьких губ, граничащих с его, и поспешно вылез из-под Агнез. Когда он перекатился, парень снял с нее одеяло.

– Что за?!

Камидзе был ошеломлен.

Из одеяла появилась Агнез, не имеющая ничего, кроме белого кружевного бюстгальтера и трусиков с боковыми сторонами на веревочках, завязанных бантиками.

И, как она обычно делала это перед сном, ее ряса, аккуратно сложенная, лежала в углу палатки.

Индекс, в полном оцепенении, посмотрела на них обоих и сказала.

– Папочка?

– Подождиии! Индекс, я тоже не знаю, что происходит! Я совсем совсем не заставлял эту молодую девушку называть меня так! Я совсем не получаю удовольствие от такого!! – Камидзе попытался оправдаться, дрожа от страха и от того, что недавно получил по голове за Агнез.

Индекс наблюдала за его выражением.

– Ах-ха ... Может быть, это ... сон?

– А?

– Да, даже Тома никогда не будет таким неверным. Так что это сон.

Она зевнула.

– Да-да, вот и все! Это сон! Глупый- Тома Камидзё - отвергает женщин, невезуч, вечно от всего убегает. Он никогда бы не сделал что-то такое бесстыдное, не так ли?

Камидзе пытался одурачить сонную Индекс как будто через гипноз, но ...

– Ммм. Хорошо, если это сон, тогда все в порядке. Я могу кусать Тому столько, сколько хочу, и все будет в порядке. Так как это сон. И я могу выразить все мои жалобы с сегодняшнего дня ему, и все в порядке. Ммм.

– А? Что? П-подожди, Индекс !! Нет, это все реа-?!

Камидзе отчаянно пытался исправить себя, но он не мог остановить ее - она ​​набросилась на его голову изо всех сил. От писка здорового взрослого ученика старшей школы, вернее крика, Агнез, все еще лежащая в нижнем белье рядом с ним, проснулась и рывком села. Когда Стейл Магнус, который спал в одной палатке с Томой, случайно одним глазом взглянул на весь этот кипиш, он перевернулся, отвернувшись от них и снова заснул.

Часть 4

Одиннадцать часов вечера.

Викарий Амакусы, Сейджи Татемия и его сорок семь подчиненных собрались в указанной точке перемещения для специального метода передвижения «Паломничество в миниатюре».

Однако это был не мистический лес или гора. Они находились в углу огромного тематического парка, специализирующегося на кондитерских изделиях, над которым висела табличка с надписью PARALLEL SWEETS PARK.

Результатом совместных усилий четырех крупных кондитерских компаний на площадке размером с ядерную станцию было установлено семьдесят пять магазинов сладостей, представляющих тридцать восемь стран со всего мира.

Основой его структуры служили несколько перекрещивающихся друг с другом, как олимпийские кольца, понтонных водных путей. Кондитерские кабинки, которые были маленькими, как продовольственные тележки, но явно укомплектованные искусными людьми, выстроились по внешнему краю каждого круга. Пространство между водными путями использовалось для площадок и служило для выставок и мероприятий различных производителей. В настоящий момент они, похоже, проводили кампанию с участием охлажденных конфет и шербета, которые идеально подходили для борьбы с жарой лета.

Редкие позиции, установленные Тадатакой Иноу, оставались фиксированными, но ситуация с развитием города менялась ежедневно, но это место было по-прежнему относительно полезно. Однако на местах некоторых вихрей были построены жилые дома или банки, что сделало этот способ передвижения совершенно непригодным для использования.

Члены Амакусы, уже проникли в Parallel Sweets Park, и немедленно занялись подготовкой к их Паломничеству в миниатюре.

Данный способ передвижения, можно было использовать только в полночь, но к этому готовились заранее. В конце концов, на всё про всё, у них будет всего пять минут.

Они бы просто не успели подготовится во время этого окна. Также, не было никакого правила говорившего, что они должны закончить подготовку именно в полночь. Они могли сделать всё заранее, а затем просто активировать в полночь.

И хотя они готовили колдовство, они не чертили подозрительных магических кругов или не читали заклинания или что-то еще.

Помимо проникновения в тематический парк после закрытия, молодые люди не вели себя особенно странно. Группа из четырех или пяти из них беседовала. Некоторые открывали завернутые гамбургеры или пакеты с картофельными чипсами и ели их. Несколько человек указывали на направления на карте парка и спорили о них. Другие, стояли и просматривали путеводители. Все они занимались обыденными вещами.

Даже их одежда выглядела несколько более естественной, чем у Индекс или Стейла. У одной девушки были белые брюки и джинсовые шорты. Один парень носил рубаху и большие, мешковатые черные брюки. Одна женщина сняла пиджак и держала его в руках. Но если у, в лучшем случае, и назвать что-то странным, то десяток людей, носил вещи, такие как спортивные сумки, кейсы для инструментов и досок для серфинга, а также чехлы для листов – в них они транспортировали оружие.

Но те, кто посвящён, могли бы их раскрыть.

Их одежда и случайные действия, все до единого, имели расчетный, магический смысл.

Распределение по полу. Их возрастные вариации. Сочетания цветов одежды. Круг, сформированый четырьмя из них. Подробности их случайной беседы. Религиозные обряды принятия пищи. Ингредиенты и цвет гамбургера и ритуальный смысл употребления в пищу мяса. Количество укусов.

Время принятия напитков. Направления, в которых шли мужчины и женщины. Позиции, на которых они останавливались. То, как они читали свои книги. Общее количество символов на каждой странице.

Каждый из этих аспектов был разобран в «знаки» и «символы», как если бы извивающийся поток людей формировал одно заклинание или магический круг. Они перенесли несколько оставшихся религиозных практик в повседневную жизнь и сейчас моделировали их. Техника Амакусы не оставила бы ни одного следа магии, после использования. Они унаследовали историю всех своих предков – тех, кто вынужден был вечно скрываться от жестокого гнета сёгуната.

«Однако сейчас».

Татемия Сейджи, стоя сам по себе, взмахнул своим мечом по горизонтали.

Металлический фонарь, освещавший округу, был разрезан пополам, и упал на землю.

«Мы покажем вам, Каори Кандзаки, – нашу жрицу. Мы покажем вам, чем стало многообразное религиозное слияние Кроссизма, Церковь особого направления Амакуса!» – тихо сказал он себе, посмотрев на ночное небо.

Часть 5

Древние руины, под завесой темной ночи.

Вот что Камидзё подумал о Parallel Sweets Park, где будет проводиться специальный ритуал, когда он увидел его издалека. В двухсотметровом центре развлечений перед ним не горел свет. Здания, обычно украшенные множеством ярких цветов, подходящих к тематическому парку, теперь стояли во тьме. Разумеется, все объекты были рассчитаны на развлечения, именно потому такая мрачная атмосфера казалась неуместной. Ужасный, влажный бриз начал сдувать пот с его лица.

Он отвел взгляд от Parallel Sweets Park. Десятки сестер, одетых в черное, собрались на большой стоянке универмага; это было странное зрелище.

Его глаза небрежно встретились с Индекс. Она что–то писала на ладони своим указательным пальцем – какая–то ментальная подготовка, подумал он. Кажется, она все еще не хотела вовлекать его в столкновение между колдунами, и выглядела более на грани, чем раннее, вечером. Возможно, ее напряжение вызвано повышенной опасностью; в настоящее время, с ними было значительно меньше сестёр, чем раньше.

С другой стороны, Стейл, в двух шагах позади неё, покуривал сигарету, как и обычно.

Но он наверняка уже придумал всевозможные планы по её защите.

Агнез, на своих платформенных сандалиях, доскакала до Камидзе и других.

Как и следовало ожидать, учитывая ее возраст, ранее она выглядела подавленной, во время душа и полусонного заползания под его одеяло. Но теперь он не мог видеть ничего подобного на ее лице. Она, казалось, была тем, кто мог забыть о личных чувствах на своей работе; он, также, не заметил ни одного нервного колебания, когда они впервые встретились.

– Мы определили, что основные силы Амакусы находятся в Parallel Sweets Park, как мы и предсказывали. Но у нас нет данных по Орсоле или Книге Закона. Не думаю, что дело в этом, но это может быть диверсия. Поэтому мы не ослабили периметр, в который развернуты наши другие подразделения в этом районе. Сражаться будут только те, кто здесь присутствует.

Агнез говорила так, как будто это уже было решено, и она просто решила убедиться, что они осведомлены об этом.

Камидзе на мгновение задумался над её словами.

«Плохо, что нам не известно кто из Амакусы держит Книгу и Орсолу. Или в парке ли Орсола вообще. Можем ли мы спасти ее? Если её поиск займет слишком много времени, они могут уйти с ней или взять ее в заложники. На самом деле было бы разумнее использовать заложников, так как они находятся в невыгодном положении, разве нет?» – Размышлял он.

Он вспомнил лицо Орсолы. Девушка, не знающая как устроен мир, игнорирующая слова других – девушка, которая наверняка пропадёт из виду, если вы отвлечётесь хоть на секунду. Он не хотел видеть клинков или оружия у её виска и не желал смотреть как злодеи используют её в качестве живого щита.

Но Агнез не собиралась тратить время на беспокойство.

– Если они уйдут из Parallel Sweets Park, тогда и пригодится наш периметр. Что касается заложников, ...ох, я не думаю, что они используют ее как щит.

Камидзе в замешательстве наклонил голову в сторону.

– Задача номер один Амакусы состоит в том, чтобы заставить Орсолу рассказать им, как декодировать Книгу Закона, правильно? Если произойдёт самое худшее, и она умрёт, когда они используют ее в качестве щита, весь их план пойдёт коту под хвост. Если им настолько нужна эта книга, тогда Орсола будет в безопасности. – Говорил Стейл, вихляя во рту сигаретой.

– Цель Амакусы, вероятно, состоит в том, чтобы использовать Книгу Закона, чтобы заполнить дыру в их силе, оставленную Кандзаки. Тот факт, что они так упрямы, означает, что они в отчаянье. Если им не удастся заполучить Книгу Закона, для них все кончено. Поэтому, они должны сдувать пылинки с Орсолы.

– ...

– Опять же, это означает, что нам нужно будет найти Орсолу, прежде чем Амакуса уйдёт в забвение, – сказал Камидзе, чувствуя, что весы опрокинулись в странном направлении. Если они прижмут Амакусу до того, как найдут Орсолу, Амакуса может самоуничтожиться вместе с ней.

Но если Римская Католическая Церковь не отнеслась бы к этому серьёзно, то Орсолу вообще особо бы и не искали; учитывая разницу в их силах, теперь сдержаться просто невозможно.

Агнез тоже, казалось, понимала, как трудно проявить милосердие.

– Поэтому я хочу разбить наши силы. Восемьдесят процентов сотрудников Римской Католической Церкви будут основной силой и действуя как приманка, атакуют Амакусу с фронта. Между тем, вы трое будете обыскивать Parallel Sweets Park в качестве коммандос. Если вы найдете Книгу Закона и Орсолу, пожалуйста, позаботьтесь о них, хорошо? – Она стукнула о землю одной своей сандалей.

– Если вы не сможете найти ее до того, как истечет срок ритуала, в 12:05, тогда нам придется действовать так, как будто её тут нет. Если это произойдет, пожалуйста, покиньте Parallel Sweets Park. Мы проведем тщательное расследование в парке, после нейтрализации Амакусы.

Если они не найдут Орсолу до истечения срока, и она останется внутри парка, уже само её присутсвие там окажется опасным для нее. Всего один взгляд на Parallel Sweets Park, даёт понять, что это не подходящее место для поиска кого–либо. В конце концов, из того, что сказала Агнез, в парке семьдесят пять киосков.

Камидзе громко сглотнул, и заговорила Индекс.

– Ещё сам вихрь. Если мы не уничтожим его, они могут уйти с Орсолой. Тома мог бы легко избавиться от него, но тогда нам придётся подождать его активации в полночь. Чтобы остановить их, мы могли бы просто сломать физические предметы, которые они использовали для установки ритуала, но Амакуса наверняка всё замаскировали. Найти все эти вещи будет трудно.

– Поиск книги и Орсолы, а также разрушение точки... Похоже, что наш график весьма напряжённый, – заметил Стейл, выплевывая сигарету и сокрушая ее под ногами.

Агнез, решив, что они готовы, подняла руку. Все монахини за ней – семьдесят человек – тоже подняли оружие, формируя кольцо холодной стали в ночи.

Их оружие не было одинаковым. В толпе мелькали самые обычные мечи или копья, затем были те, которые, по мнению Камидзе, использовались как серебряные посохи и гигантские кресты. А потом были некоторые ну просто сумасшедшие вещи: гигантское зубчатое колесо, такое же высокое, как и он сам, и сосновый факел. Он понятия не имел для чего они. Агнез и сама держала посох, переданный ей одной из сестёр.

– ...Это невозможно простить, – охнула она в темноте, положив посох на плечо.

– Когда впервые распространился Кроссизм, его целью было спасение всех. И теперь они используют эту власть для такого? Они используют насилие для чего–то такого глупого, и они заставляют нас использовать еще более глупое насилие против них. Почему они не могут понять такую ​​простую логическую цепочку?

– ...

Ответ на этот вопрос был прост – все, что вам нужно сделать, это сделать шаг назад и подумать об этом, – но Камидзе почувствовал, что это очень трудная проблема для заинтересованных людей. Конечно, он согласился с ней

так же, как и следующий парень.

– Ну, может быть, это не совсем правильный способ мышления... Не только Амакуса мыслит также – вот почему я не люблю колдунов. Таковы люди. Особенно современные западные колдовские общества, которые появились в начале двадцатого века. Все они используют методы Кроссистов, которые всё равно отступают от общей идиологии. Я имею в виду, что они даже обычно используют имена архангелов для своих магических кругов, например, Образ Бога, Михаил, или Сила Бога, Гавриил.

– Даже несмотря на то, что сейчас двадцатый век, как и в дни охоты на ведьм, алхимики, заключившие контракт с королевской властью, всегда будут делать эти заявления.

– Это секретная техника Кроссизма, поэтому на самом деле это не колдовство. Я не более чем один из верных агнцев Божьих, говорят они. – Агнез топала ногами, они издавали цокающие звуки.

– Они скрупулезно читают Библию от начала до конца, тщательно изучая каждое слово из уст Бога. Они кретикуют её за противоречия и дыры, потягивая свой сладкий мед. Их черная магия идет в разрез с волей Господа. Такова личина наших истинных врагов, – они отвратительны не снаружи, но внутри. Колдуны подобны политикам, которые уничтожают свои страны, используя лазейки в законе. Такие люди, как мы, подчиняемся правилам и стоим в одной очереди, чтобы получать наш хлеб насущный, и они обходят нас в очереди, действуя как бы невинно и прочее.

– Вот почему все эти странные проблемы возникают вновь и вновь. Я бы не сказала им, чтобы они не шли за хлебом – я бы сказала им, чтобы они стояли в конце очереди, как и должны, знаете ли?

Камидзе услышал все это и, по понятным причинам, немного сомневался в том, что звучало как политика Кроссисткого превосходства. Но важная часть заключалась в том, что Агнез не могла простить Амакусу за нарушение правил, когда все остальные подчинялись им (или, в это верила Агнез). В это время, в сторонке, Стейл Магнус, колдун по профессии, ухмылялся и игнорировал негодование Агнез; Индекс выглядела немного обеспокоенной.

«Ну, в Несессариусе полно колдунов, поэтому они, вероятно, чувствуют себя оскорбленными, да? Но все же, Агнез... Девушки могут очень сильно меняться в поведении. Она вся нервничала и колебалась раньше. Какие странные существа».

Когда Камидзе огляделся вокруг, чтобы сменить тему, он видел только римских католических сестер во всех направлениях.

– Тем не менее. Для человека, утверждающего все эти скромные вещи о том, что он не может пощадить всех, даже своих, вы собрали множество людей всего одним словом, – слегка шокировано восхищался он.

Агнез улыбнулась.

– Наша привилегия – превосходить всех числом. Вы знаете, у нас есть товарищи в 110 странах мира. Даже в Японии много церквей. Фактически, новый дом Господа строится, пока мы говорим, – церковь Орсолы. Я думаю, она где–то здесь. Прямо рядом. Я помню, что они хвастались, что, когда здание будет закончено, это будет самая большая церковь в Японии. Предполагалось, что оно будет таким же большим, как бейсбольный стадион.

Агнез мягко цокала ножками.

– Орсолы?

– Ага. Вы знаете, она довольно известная. Она распространила учения Бога на три еретические нации, что дало ей особую привилегию – построить церковь, названную её именем. Она отлично умеет разговаривать, не заметили?

Теперь, когда она упомянула об этом, Камидзе подумал, что Агнез, возможно, права. Просто все эти иностранцы говорящее на японском поубавили в нём это чувство. Однако, всё же, он был им благодарен, – японский язык единственный язык, на котором он может говорить.

– Как только церковь будет построена, мы вышлем вам приглашения. Но до этого мы должны решить проблему. Давайте помолимся за великолепный исход с хорошим послевкусием.

Агнез небрежно усмехнулась, подняла на плечи свой тяжелый серебряный посох и дважды цокнула ножками по земле. Платформы размером в двенадцать дюймов сложились, и превратились в обычные сандалии. Похоже, они могут легко складываться и раскладываться, точно так же, как и застёжки на их рясах.

– ...Э... Я понимаю, что так легче передвигаться. Но почему ты так не сделала раньше?

– Помолчи! Это называется модой. И мне она очень нравится.

Часть 6

23:27

Камидзё Индекс и Стейл подошли к металлической ограде у служебного входа Parallel Sweets Park.

Они ещё не попали на поле боя, но Камидзё почувствовал нервозность. Казалось, воздух наполнен статическим электричеством. Враги могут следить за их действиями из темноты, с другой стороны проволочного забора. Пускай все враги прятались в одном из углов комплекса, но сейчас весь парк казался огромной звериной пастью.

«Такое страшное место...»

Если девушка оказалась в таком месте совсем одна, ей должно быть очень неприятно. Прямо сейчас она может быть окружена злобными преступниками, которые направили на неё мечи и копья.

Глубоко в душе, Камидзё проклинал всё и вся. Если бы он знал, что всё сложиться подобным образом, то сразу бы отвёл Орсолу в Академ Сити. Прямо сейчас Тома действительно сожалел, что не сделал этого.

– Слушай, Стейл...

– Чего тебе?

– Как ты думаешь, мы успеем закончить всё вовремя? Уничтожить портал, найти Книгу Закона, спасти Орсолу, всё это?

Услышав вопрос Камидзё, Стейл промолчал. Индекс заметно нервничала и вертелась туда-сюда, глядя то на одного, то на другого.

– ...Если честно, это будет непросто.

Ещё немного помолчав, Стейл продолжил:

– Мы даже не знаем, в какой части парка находятся Книга Закона и Орсола. И есть ещё кое-что, о чём я не сказал католикам.

Камидзё был озадачен и сразу заподозрил неладное.

– Когда случился этот инцидент, Канзаки Каори, которая предположительно должна оставаться в Англии, пропала без вести. Боюсь, она решила помочь своим бывшим товарищам... путём участия в нескольких боевых столкновениях. В общем, если мы решим полностью разгромить Амакуса, эта святая, скорее всего, нападёт на нас.

Ошеломленный и напряженный, Камидзё почувствовал, как у него пересохло в горле.

Во время инцидента с Падением Ангела, маг Канзаки Каори смогла сдержать самого настоящего ангела. Хотя Камидзё не видел всей её битвы, но несложно представить, насколько ужасающим противником может оказаться эта женщина.

Он также считал, что все прогнозы Стейла о возможных действиях Канзаки, были вполне разумны.

– В общем, лучше не надейся, что мы сможем идеально исполнить этот план. В нём слишком много недостатков и куча рисков. В случае чего, наша последняя линия защиты – не допустить успешной расшифровки Книги Закона.

– Но если всё так...

Камидзё посмотрел на лица Стейла и Индекс:

– ...может стоить сделать безопасность Орсолы нашим главным приоритетом?

– Я не возражаю. Без декодера Книга Закона будет бесполезна, даже попади она в руки Амакуса. Кроме того, содержание гримуара уже сохранено в голове Индекс, поэтому оригинал не имеет для нас никакого значения. Поскольку Книга Закона принадлежит Римско-Католической церкви, даже если мы ее потеряем, это не повредит Англиканской церкви.

– Я тоже согласна. В любом случае, даже если мы откажемся, Тома будет спасать её самостоятельно, разве нет? У нас и так мало людей, поэтому давайте работать вместе.

У двух магов Англиканской церкви, Индекс и Стейла, не было никаких возражений.

Они оба были экспертами и с большой вероятностью могли отклонить идею Камидзё, но прямо сейчас они спокойно согласились с его, обычного человека, предложением.

– Хм, большое вам спасибо.

Услышав эти слова, парочка магов была несколько ошеломлена. Индекс показала множество разных эмоций, что было вполне в её духе, но Стейл выглядел немного смущённым.

Наконец, маг закрыл рот и сказал:

– Пожалуйста, не надо говорить такие отвратительные вещи. Это снижает наш боевой дух ещё до начала атаки. Битва начнётся в 11:30 вечера и в это время мы тоже должны выдвигаться. Думаю, нам пора...

– Тома, когда мы войдём, пожалуйста, будь осторожен, хорошо? Держись за мной и следуй моим указаниям и тебе не сделают больно.

– Эй, что ты несёшь? Моя правая рука – несокрушимая стена против волшебников! Это ты должна держаться за мной и давать советы, когда это нужно.

–...

–...

Имея разные мнения, Камидзё и Индекс не могли подобрать слов.

– ...начинать наше вторжение... эй, ребятки, можете вести себя немного серьёзнее? – тихо сказал Стейл и одарил парочку холодным взглядом, когда услышал их аргументы. В этот момент...

БУМ! Вдалеке, у входа для посетителей, раздался взрыв.

Камидзё был ошеломлён и, глядя на взметнувшееся в небо пламя сказал:

– ...Оу, мы обязательно должны начинать атаку с таким шумом?

– Если мы этого не сделаем, то проиграем врагу с точки зрения инициативы. Тома, не будь таким беспечным.

– Они ещё не создали никакого волнения. Похоже, кто-то использовал заклинание, которое отпугивает прохожих, создавая фиксированное изображение. Однако в нём нет никаких признаков, характеристик или привычек, которые указывают на Римских Католиков... похоже это Амакуса. Если они имеют такие способности... для нас это очень плохая новость.

Но что бы он ни говорил, пришло время действовать.

Индекс просунула кончик носа через проволочный забор, молча наблюдая за территорией. Подтвердив, что на заборе нет магических ловушек, трое перелезли через ограду во тьму парка.

Все огни были выключены, поэтому парк превратился в огромное тёмное пятно посреди светлого города. Могло показаться, что звёзды на небе светятся особенно ярко. Пройдя через промежуток между магазином ледяной стружки и магазином миндального желе, каждый из которых был размером с джип, три человека попали на стандартный экскурсионный маршрут.

Этот маршрут представлял собой широкую круговую дорогу. Посередине её разделял канал, однако поверхность воды была на три метра ниже дороги. Канал был настолько глубоким, что они не могли разглядеть дна. Рядом с каналом разместили несколько небольших магазинов, а точнее придорожных ларьков, в которых есть только стойка, но нет места где клиенты могут поесть.

На внутренней стороне канала была площадь с множеством столиков и стульев. Казалось, что руководство парка специально завлекало туда клиентов.

–...

Днём в этом месте можно создать прекрасные воспоминания, но сейчас этот парк больше напоминал иной мир или другое измерение. Вокруг совершенно нет света, а все магазины закрыты отталкивающими защитными ставнями; словно никто и ничто не собираются приветствовать Камидзё и компании. Как если бы кто-то держал фонарик под подбородком и отбрасывал тени на своём лице, здесь витало такое же ощущение страха и напряжения, которое просто невозможно передать словами. Даже Индекс, прожорливая девушка, которая с удовольствием посетит это место, чтобы поесть, сейчас выглядела очень напряжённой, внимательно вглядываюсь в темноту.

– Тома, Тома, осталось мало времени. Мы должны найти Орсолу и побыстрее.

– Да уж, осталось всего 30 минут. Если мы сможет найти портал, то можно просто остаться и ждать там, но действуя так, как сейчас, мы вряд ли чего-то добьёмся, – сказал Стейл.

Возможно он боялся выдать свою позицию, поэтому не курил. Где-то вдалеке раздавался грохот, крики и визг, звуки разрушений и взрывов; очевидно, битва между Католиками и Амакуса уже началась.

– Хорошо, я понял.

Закончив свою фразу, Камидзё внезапно услышал, как металл бряцает о металл.

Звук раздавался откуда-то сверху. Камидзё небрежно поднял глаза и...

Четыре молодых человека прыгнули с крыши магазина ледяной стружки.

У них было оружие, похожее на западные мечи.

– !?

Камидзё отчаянно оттолкнул Индекс в сторону, а Стейл поймал её за воротник и подтянул ближе к себе.

Отражая свет луны, мечи стремительно качнулись вниз, рассекая то место, где только что стояла Индекс.

Парень и три девушки. Все четверо были примерно одного возраста с Камидзё. Их наряды не бросались в глаза как одеяния монахинь; если точнее, это была самая обычная одежда, которую можно увидеть на любом из прохожих. Но из-за этого их западные мечи казались ещё более зловещими.

Стейл неохотно сказал:

– Полутороручный меч, меч-бастард, кабаний меч, парадный меч... кажется эти ребята очень любят западную культуру!

Камидзё вспомнил, что уже слышал эти названия раньше, в нескольких фэнтезийных РПГ. Длина четырёх мечей колебалась от 1 до 2 метров, а их конструкции были довольно уникальны; у одного из них было небольшое круглое утолщение чуть ниже наконечника, словно луковица, насаженная на тонкий клинок. Камидзё понятия не имел, для чего это нужно.

«Проклятье, разве главная диверсионная группа не должна отвлечь врагов?»

Четверо подростков приземлись на землю, отделив Камидзё от Индекс и Стейла. Дорога была слишком узкой, поэтому он не мог обойти этих четверых и перегруппироваться с товарищами. Стейл положил руку на землю и создал пламенный меч, после чего вытащил что-то из своей одежды и бросил Камидзё:

– Это тебе. Не теряй, если хочешь жить.

Тома поспешно поймал предмет. Это был серебряный крест, который носят на шее.

– Это...

Камидзё поднял глаза, но прежде чем он успел спросить: «Для чего это?», девушка из Амакуса молча подняла тонкий меч длиной с веник – вероятно, парадный меч – и бросилась на Камидзё.

– Эй!?

Камидзё отчаянно отпрыгнул, уклоняясь от удара. Девушка снова шагнула вперед, размахивая мечом. В этот раз Камидзё не смог вовремя отреагировать и на мгновение растерялся. К счастью, он споткнулся и начал падать назад, тем самым уклонившись от удара.

– Опасно! Тома!!

Камидзё услышал крик Индекс, когда парадный меч девушки устремился вниз, словно гильотина. Используя импульс падения, чтобы отскочить назад, он едва сумел избежать удара.

Враг до сих пор не использовал магию.

В этой ситуации Разрушитель Иллюзий бесполезен. Если бы он использовал свою правую руку для защиты, она была бы просто отрублена.

– Индекс! – отчаянно закричал Камидзё, но четыре врага стояли прямо посреди дороги, поэтому он не мог добраться до девушки. Стейл поднял свой пламенный меч, закрыв собой Индекс. Два противника, вооружённые длинными мечами, бросились вперёд, словно пытаясь сбить Стейла и Индекс с ног.

ДЗЫНЬ! Раздался звук сильного удара.

–...!?

Услышав этот звук, Камидзё до смерти перепугался, но спокойно взглянув ситуацию, он заметил, что Стейл даже не ранен. Более того, два противника, которые атаковали его, просто прошли сквозь его тело.

Мираж.

Остаточное изображение Стейла злорадно усмехнулось и исчезло, и его улыбка, скорее всего, была направлена не на Амакуса, а на Камидзё.

Через секунду пара растворилась в воздухе.

В этот момент четыре врага посмотрели на Камидзё, поскольку только он остался на месте столкновения.

«Эй... одну минуту... если вы решили сбежать, то хотя бы дайте сигнал и сообщите место встречи! Чёрт возьми, я снова в роли приманки? Это ведь не в первый раз! Я уверен, всё было точно также, когда мы сражались с алхимиком!»

Брошенный своими товарищами Камидзё развернулся и побежал. Враги, похоже, не знали, как на это реагировать.

Сделав несколько шагов, Тома оглянулся и увидел, как трое врагов разбегаются в разные стороны. Видимо они хотят найти удравшую парочку.

Остался только один враг.

Это была девушка, которая ранее атаковала Камидзё мечом и сейчас продолжала его преследовать. Она была очень быстрой. Даже вооружённая тяжёлым западным мечом, она двигалась быстро словно птица.

«Проклятье...! Меня поймают, если я буду просто бежать!»

Камидзё быстро покинул экскурсионный круг и нырнул в пространство между магазинами шириной не более 70 сантиметров. Этот проход едва ли тянул на "переулок" и был скорее "щелью".

Пройдя через узкий проход, Камидзё внезапно упал вперед. Похоже, этот магазин был в процессе ремонта, поскольку вывеска стояла у стены, а на земле были разбросаны ящики с инструментами. Он споткнулся об один из них.

«Чёрт! Почему они разбросали инструменты, а не убрали их как положено!?»

Если он продолжит так бегать, то его спина рано или поздно будет разрублена той девушкой. Камидзё посмотрел на опрокинутый ящик с инструментами, надеясь найти хоть что-то, что можно использовать в качестве оружия, но сразу понял, что это бесполезно. Даже если он начнёт дико размахивать молотком, этого не хватит, чтобы победить настоящий меч. Нет, даже если он начнёт хватать и бросать во врага всё, что попадётся под руку, его снаряды, вероятно, будет легко отбиты или разрублены пополам.

«...Они будут разрублены пополам? Раз так...!»

В этот момент девушка с парадным мечом заскользила своими подошвами и остановилась у входа в магазин, словно машина после дрифта.

Камидзё отчаянно схватил что-то похожее на большой тюбик зубной пасты и бросил его перед собой.

Девушка даже не взглянула на тюбик и взмахнула мечом, разрубая его пополам. Снова вскинув меч, она бросилась вперёд.

– !!

Камидзё быстро вскочил на ноги, скрестив руки перед головой.

Клинок девушки не останавливался. Она рассекла воздух и обрушила его на голову Камидзё. С точки зрения силы, этого было вполне достаточно, чтобы разрубить руки и тело парня пополам.

Стук!

Удивительно, но звук, когда лезвие ударило по его запястью, был довольно приглушённым. На коже Камидзё не осталось даже царапины.

В трубке, которая по форме напоминала тюбик зубной пасты, оказалась смазка, используемая для механических устройств.

Такое высоковязкое вещество прилипает к лезвию, словно кровь или жир, и значительно снижает его остроту. Если бы девушка использовала тяжёлый меч, например, японский, то даже утратив остроту, у него всё равно хватило бы веса, чтобы сломать запястья Камидзё. Однако девушка использовала церемониальный меч, некогда принадлежавший древней королевской семье, который был намного хуже. Хотя он был украшен золотом, серебром и разными драгоценными камнями, лезвие было длинным и тонким, поэтому мечу нахватало ударной силы.

– !?

Девушка отчаянно вскинула меч для ещё очередного удара, но...

– Слишком поздно!!

Камидзё уже развёл руки в стороны и яростно врезался в талию девушки. Приложив весь свой вес, он ударил её спиной о землю. Однако Тома оказался достаточно любезен, чтобы защитить голову девушки рукой, поэтому её затылок не ударился о землю с полной силой.

Столкновение выбило весь воздух из лёгких девушки, и она не могла двигаться. Если сравнивать, это чем-то похоже на человека, который полностью утратил ориентацию в пространстве после броска дзюдо; скорее всего, она потеряет сознание.

– ...Ох, а это больно...

Подтвердив, что девушка не пострадала, Камидзё уселся на землю и посмотрел наверх. Над ним было ночное небо, обрезанное до квадрата четырьмя стенами зданий. Такая картина была вполне нормальна на узких улицах.

В Академ Сити уличные драки в переулках сильно отличаются от того, что обычно видят или представляют себе жители Японии. Дело в том, что многие ученики, если они хорошо контролируют свою силу, были намного страшнее, чем любое оружие. Кроме того, некоторые правонарушители имеют специальное оружие, которое не сильно уступает силе эсперов. Возможно Камидзё уже привык к подобным вещам и поэтому смог так быстро отреагировать, столкнувшись с мечником.

Камидзё сидел и успокаивал своё дыхание, изучая парадный меч, которым была вооружена девушка. Хотя лезвие было очень тонким, сам клинок оказался тяжелее чем выглядел, возможно, из-за особого центра тяжести. Немного подумав, Камидзё понял, что не может использовать меч. Он никогда не учил техники меча, поэтому не сможет победить им врагов. Кроме того, если он всё-таки ударит по врагу, тот определенно начнёт истекать кровью; просто при мысли об этом, парня бросило в дрожь. Хотя его острота значительно снизилась, Камидзё не хотел брать меч и безрассудно им размахивать.

С другой стороны, если он оставит меч здесь, то девушка из Амакусы, очнувшись, снова может пойти за ним. Итак, Камидзё нужно только оттащить эту железяку подальше от девушки.

«Проклятье, что случилось с Индекс и Стейлом? И где Орсола? Должен ли я встретиться с ними? Или мне нужно искать Орсолу самостоятельно?»

Эти мысли были вызваны отсутствием определённого места встречи. Сейчас, когда Камидзё подумал об этом, он ведь не ожидал, что с самого начала будет действовать один. Обдумав свои дальнейшие действия, он потащил меч обратно на круговую дорогу.

Внезапно на него упала фигура.

«!?»

Камидзё даже не заметил, как эта фигура выбежала из тени. Оказавшись в такой ситуации, он потерял равновесие и сразу отбросил меч в сторону, чтобы предотвратить случайный удар при падении.

Можно сказать, что это было зеркальное отражение предыдущей ситуации. В этот раз с ног сбили самого Камидзё, но он сгруппировался, поэтому полученный удар был не таким сильным, как тот, от которого пострадала девушка. Чтобы не дать врагу запрыгнуть на себя, он выставил кулак и приготовился отступать.

– ...А?

Увидев нечто странное, Камидзё немедленно расслабил свой кулак. На враге был чёрный монашеский платок и ряса. На улице ещё слишком жарко, но одежда этой монахини покрывала её с ног до головы. Кроме того, её руки были связаны за спиной какой-то белой лентой, так, чтобы локти были разведены в стороны. Даже её рот был заклеен куском клейкой ленты. Приглядевшись получше, Тома заметил, что клейкая лента была своего рода тканью, поверх которой был написан какой-то искажённый текст, напоминающий кандзи.

Кто угодно мог сказать, что это была Орсола Аквинас.

В тот момент Камидзё вздохнул с облегчением, а его тело врезалось в землю.

– Мммм! Мммммммм! Мммммммммммммм!

Увидев Камидзё, Орсола попыталась что-то сказать через закрывающий её рот талисман.

– Что? Ты специально приехала в Японию, чтобы встретиться с настоящим борцом сумо? Ты и правда похожа на бабушку! Не все японцы – борцы сумо!

– Ммм...!

– А? Подожди... я всего лишь пошу...!

Прежде чем Камидзё успел оправдаться, на его грудь обрушился яростный удар головой. В результате и он и Орсола снова ударились о землю. Задыхаясь и кашляя, Камидзё не сразу понял, что его руки касаются чего-то мягкого. Собственно, его руки лежали на сладострастной и пышной груди Орсолы. Он ощущал её сердцебиение и тепло, но, похоже, сама Орсола не обращала на это внимания.

«Ээ? ВААА!!»

Камидзё моментально покраснел. Быстро выбравшись из-под тела Орсолы, он использовал большой палец правой руки, чтобы аккуратно удалить талисман, закрывающий рот девушки. Ощутив, что кто-то коснулся её губ через талисман, Орсола была явно ошеломлена, но почувствовав, что талисман отклеился сам по себе, она испытала ещё больший шок.

– Могу... могу ли я спросить... это ведь вас я встретила на автобусной остановке? Почему...

– Именно, я здесь, чтобы спасти тебя! Уффф, отложим детали на потом. Сейчас мы должны убираться отсюда!

Камидзё огляделся вокруг и убедился, что рядом никого нет, после чего подобрал меч, который только что отбросил.

Похоже, что Орсола не до конца понимала ситуацию и словно говорила сама с собой, а не с Камидзё:

– Э... ЭЭЭ? Могу я спросить... вы действительно... пытаетесь спасти меня? И это не касается Книги Закона?

– Меня подобное не интересует. Разве я похож на психа, который притащился в такую даль ради какой-то старой книжонки? – возмутился Камидзё, покачивая головой.

Орсола выглядела немного удивлённой и слегка отодвинулась назад.

– Ах... мм... и правда... спасибо за вашу милость и доброту.

– ...Тебе не нужно благодарить меня. Кстати, почему ты здесь? И где эти Амакуса?

– ...Похоже у Римских Католиков и Амакусы идёт большой бой. Я сбежала во время этого беспорядка... если подумать, Амакуса не очень хороши в удержании и надзоре за пленными.

Камидзё поднял парадный меч и обошёл Орсолу, сломав печать на запястьях.

Девушка начала массировать освобождённые руки и спросила:

– Спа... спасибо вам. Но... могу я спросить... как вы это сделали...?

– Хм...? Это моя особая способность... Я не буду объяснять. Думаю, процесс развития эсперских сил со стороны науки тебя немного... смутит. Если подумать, почем ты бегаешь по парку? Разве не лучше сразу сбежать?

– Не то чтобы я не пыталась сбежать, но я просто не смогла. У главного входа был очень серьёзный бой. У меня были связаны руки, поэтому я не могла перелезть через забор. И когда я искала ещё один выход...!

Не дав Орсоле закончить рассказ, Камидзё внезапно схватил её за руку и побежал назад, к проходу между магазинами. Орсола увидела лежащую без сознания девушку из Амакуса и почти закричала.

– ...Тихо! – прошептал Камидзё, закрывая рот Орсолы правой рукой. Добежав до конца прохода, он свернул за угол и всем телом прижался к стене.

Снаружи, на круговой дороге, раздавались шаги нескольких человек, которые постепенно затихали вдали.

Вряд ли эти люди искали Стейла или Индекс; скорее всего они преследовали сбежавшую Оросолу. Каждый из них был вооружён топором или мечом и отдавал приказы ещё нескольким товарищам. Они выглядели очень страшно.

Убедившись, что шаги стихли, Камидзё прислонился спиной к стене и медленно сел. Орсола последовала его примеру и изящно села рядом с ним.

Часть 7

Место где сидели Камидзё и Орсола оказалось в слепой зоне людей из Амакуса. Они скрывались за задней стенкой магазина, вокруг которой росло множество кустов, поэтому, если они не начнут задирать головы, увидеть их издалека будет совершенно невозможно.

Вот только безопасная зона оказалась совсем небольшой, поэтому Камидзё и Орсола не могли сдвинуться с места. Те ребята из Амакуса продолжали бегать по округе, а их шаги снова и снова доносились с соседних улиц. Любой, кто услышит как близко раздаются эти шаги, понял бы, что парочка беглецов будет найдена, как только они покинут своё укрытие.

Камидзё беспокоился о безопасности Индекс и Стейла. Поскольку Орсола уже рядом с ним, прямо сейчас они занимаются не только опасным, но и совершенно бессмысленным поиском. По-хорошему им бы стоило немедленно покинуть парк, но Камидзё не мог связаться с ними, как и не мог покинуть своё укрытие, чтобы найти их лично.

– Насколько я помню, портал для телепортации можно активировать только с полуночи до 12:05, другими словами, пока мы будет прятаться здесь, план Амакуса в любом случае обречён на провал. Но разве это хорошая идея...?

Камидзё вытащил телефон, чтобы посмотреть время на дисплее, но побоявшись, что свет экрана выдаст их тёмное укрытие, остановился на полпути.

«Эх, было бы здорово, если бы я мог связаться с ними по телефону».

Увы, но телефон Индекс стал игрушкой кота Калико, а номер Стейла он попросту не знал.

Камидзё сел на землю и вытянул вперёд ноги, случайно задев рукой клинок меча. Резкий звук и прикосновение к холодному металлу позволили парню успокоить свои мысли и немного расслабить разум, после чего он заметил, что очень тяжело дышит. Тома рефлекторно вытер лоб рукой и обнаружил, что сильно вспотел. Скорее всего он сильно перенервничал, из-за чего даже небольшая физическая нагрузка ощущалась так, словно он только что пробежал марафон.

– Ох? – Кажется Орсола тоже заметила его состояние и вытащила из рукава новой платок. У Камидзё появилось плохое предчувствие, и он начал пятиться назад, пока не вжался в стену.

– Нет... не нужно, правда не нужно! Просто немного вспотел, ничего страшного! Не пачкай свой платок! Кстати говоря, что-то подобное ведь уже было на остановке... УАААААХХХХ! – не дав Камидзё и шанса продолжить свои оправдания, Оросла "безжалостно" прижала пахнущий цветами платок к его лицу.

– Если не вытереть пот, вы можете подхватить летнюю простуду! Ах, разве что-то подобное не случилось на автобусной остановке?

– Я ведь уже сказал об этом! Всего восемь секунд назад! Ты действительно старушка, которая не слушает то, что ей говорят другие! Невыносимо, просто невыносимо! Эй, прекрати зажимать мне рот и нос!

Ощутив первые признаки асфиксии, Камидзё попытался собрать все силы, чтобы сбежать от нападения носового платка Орсолы, но всё оказалось бесполезно. Продолжая от души вытирать лицо парня, Орсола продемонстрировала ослепительную улыбку и спросила:

– Могу я спросить, вы из Академ Сити?

– Кха, кха... тьфу... хм? Да, оттуда.

– Раз вы из Академ Сити, то почему из всех возможных мест, вы появились именно здесь? Если я не ошибаюсь, ваши действия как-то связаны с Римско-католической церковью, но насколько мне известно, в Академ Сити нет церкви, верно? – в голосе Орсолы звучали нотки недоверия, но Камидзё ответил довольно безразлично:

– Ох, просто я особенный. Среди англиканцев есть мой друг, из-за которого я был вовлечён в эту спасательную операцию. Если честно, я почти не понимаю, что здесь твориться.

Когда Орсола услышала эти слова, её плечи намного дёрнулись. Похоже она отреагировала на какой-то важный момент.

– Хм? Ты нервничаешь? Если я не обшибаюсь, ты из Римско-католической церкви, верно? Может между католиками и англиканами плохие отношения?

– Нет, это не так.

Орсола о чём-то молча подумала, после чего продолжила:

– Могу я уточнить один момент? Вы пришли на помощь по просьбе англиканской церкви?

– Да, – Камидзё небрежно тряхнул головой.

Орсола издала звук похожий на «Ммммм...», и снова замолчала.

Через несколько минут монашка вдруг открыла рот и сказала:

– Ах, ты немного вспотел.

– Прошу тебя, хватит! Прекрати вытирать меня!

– Другими словами, вы выполняете инструкции Англиканской церкви, а не католиков, верно?

– Ух, и почему наш разговор перескакивает с одной темы на другую? Эм... всё не совсем так. Ладно, позволь мне сначала кое-что прояснить. Я не могу помочь тебе в твоих делах с Англиканской церковью, поскольку я сам из Академ Сити.

– Я поняла, ха-ха... – по какой-то причине Орсола начала смеяться, словно только что сбросила тяжёлое бремя.

– Я очень рада. Кто-то вроде вас не должен вмешиваться в нашу борьбу.

– Ты так считаешь? Хм, так значит носить эту штуку бесполезно? – сказал Камидзё, глядя на крест, который Стейл бросил ему, прежде чем они разошлись. Он не знал какое влияние может оказать на него этот крест, но поймав его правой рукой, Тома наверняка аннулировал все возможные эффекты.

– Ах, этот крест дал вам ваш Англиканский друг?

– Откуда ты знаешь?

– Существует множество различных форм и дизайнов креста, например, Латинский Крест, Кельтский Крест, Мальтийский Крест, Крест Святого Андрея, Патриарший Крест и Папский Крест.

– Ох, понятно. Но в моих руках он совершенно бесполезен. Странно, что атеист вроде меня вообще разгуливает с крестом. Может возьмёшь его себе?

Камидзё сказал это довольно небрежно, но услышав его слова, Орсола выглядела такой счастливой, словно вот-вот запрыгает от радости.

– Ах, ты серьёзно?

– Конечно. Хотя я не знаю зачем Стейл дал мне его, но не думаю, что этот крест такая архиважная штука. Тц, этот парень ведь знает, что я не могу использовать магию... он действительно любит издеваться надо мной. Скорее всего, это просто очередная шуточка. В любом случае, этот крест, скорее всего, бесполезен. Уж не знаю была ли на нём магия, но я уже коснулся его правой рукой.

Закончив свою тираду, Камидзё хотел передать крест Орсоле, но женщина обхватила его руку своими ладонями и сказала:

– Могу я кое о чём вас попросить?

– Оох, чт... что такое? – руки Орсолы оказались намного мягче, чем ожидалось, из-за чего голос Камидзё непроизвольно дрогнул.

– Я надеюсь ты поможешь мне надеть этот крест.

– А? Ох... хорошо, – неуверенно ответил Тома.

Ради удобства Орсола закрыла глаза и подняла подбородок, чтобы позволить Камидзё надеть крест на её шею, но для парня всё выглядело так, словно она просит его о поцелуе. Камидзё растерялся и отчаянно перевёл глаза ниже, только чтобы увидеть грудь монахини. В такой позе её и без того солидная грудь выглядела ещё внушительнее.

– ВААААААА! – Камидзё был так смущён, что на время забыл о своей "миссии".

– Хм? Что-то не так?

– Не... нечего! Всё отлично!

– Ох?

Орсола удостоила парня подозрительным взглядом и снова закрыла глаза, а Камидзё поспешно расстегнул цепочку с крестом. Шея монашки была полностью покрыта белой тканью, поэтому Тома решил убрать цепочку под эту ткань. Только в процессе он понял, что надо было надевать крест сзади; пытаясь нацепить его спереди, он действовал так, словно обхватил девушку руками и пытается её обнять. Это очень нервировало.

Кончики его пальцев коснулись нежной кожи на шее Орсолы, из-за чего руки парня задрожали и совсем перестали слушаться. Ему потребовалось некоторое время, что застегнуть цепочку на шее.

Орсола выглядела крайне довольной, снова и снова касаясь креста на своей груди. Камидзё небрежно посмотрел туда, куда регулярно ложилась её рука, но его глаза привлекла только внушительная грудь, поэтому он быстро отвёл взгляд.

В этот момент в голове парня возникла одна смущающая мысль, и он довольно долго не мог от неё избавиться. В конце концов, Камидзё больше не мог терпеть эту неловкую тишину, поэтому решил поскорее придумать тему для разговора.

– Кстати говоря, я слышал ты умеешь читать Книгу Закона?

– Это не совсем чтение. Я бы назвала это расшифровкой... – медленно ответила монахиня, но о чём-то подумав, внезапно одарила Камидзё суровым взглядом.

– Эм, пожалуйста, не смотри на меня так. Я не прошу тебя расшифровывать её или что-то ещё. Мне просто интересно, почему ты хочешь исследовать Книгу Закона? Разве она не опасна?

Орсола довольно долго смотрела на Камидзё, после чего наконец-то расслабилась и ответила:

– В каком-то смысле... Можно сказать, что ради спасения.

Монахиня слегка покачала и продолжила:

– Ты знаешь про главную особенность Оригиналов? О том, что Оригинал Гримуара нельзя уничтожить, как бы ты не пытался?

– Хм, ну да, я уже слышал об этом. Причина в том, что буквы, слова и предложения образуют какой-то магический круг, верно?

– Да. На самом деле Гримуар является своего рода чертежом. Гримуар, в котором записана магия молний, также является механизмом, который может создать эту молнию. Даже если Оригинальный Гримуар не полагается на магическую силу, он по-прежнему может использовать энергию от ближайших Лей-линий, чтобы создать защитный магический круг, который будет действовать в полуактивном режиме.

Немного подумав, Орсола добавила:

– С нашими текущими заклинаниями мы не можем уничтожать Гримуары. В лучшем случае мы можем запечатать их и не позволять людям читать.

Очередная пауза и она вновь продолжила:

– Однако неспособность сделать это сейчас, ещё не означает, что мы не сможем уничтожать их в будущем. Поскольку Оригинал также является Гримуаром, если кто-то понимающий его суть добавит несколько определённых букв или слов, он сможет сделать Гримуар бесполезным. Это как переключатель, который меняет путь поезда; используя его на Гримуаре, мы сможем уничтожить магический круг. Проще говоря, этот метод заставит Оригинал уничтожить себя изнутри.

И наконец-то она твёрдо подвела итог:

– Сила Гримуаров не приносит людям счастья и приводит к бесконечным войнам. Итак, мой ответ таков: я анализирую эту книгу в надежде уничтожить оригинал.

Ошеломлённый Камидзё тупо уставился на Орсолу.

До сих пор он был уверен, что причина, по которой Орсола пытается расшифровать Книгу Закона, заключается в жажде власти, но как оказалось, всё было равным счётом наоборот. Причина, по которой Оросла анализировала Книгу Закона, заключалась в стремлении уничтожить этот пугающий источника силы и власти. Осознав эту простую истину, Камидзё смог вздохнуть с облегчением.

*Бум!*

Поблизости раздался тяжёлый звук удара.

Звук исходил с другой стороны магазина, где-то в районе круговой туристической дороги; в тот же миг что-то пролетело сверху и попалось на глаза Камидзё.

Это что-то очень сильно напоминало человека.

Если точнее, это был рыжеволосый священник в чёрном пальто.

– Сте...йл...?

Прежде чем парень успел удивиться, Стейл грузно шлёпнулся вниз, свалившись прямо на кустарник, который ещё секунду назад надёжно прикрывал Камидзё и Орсолу. Его одежда была сильно повреждена мечом, а из раны обильно текла кровь.

«Звук удара раздался с другой стороны магазина, но он упал здесь? Эй, только не говорите мне, что он действительно прилетел оттуда!»

В голове парня моментально всплыл ужасный образ чудовищного удара, а лежащий на земле Стейл закричал:

– Проклятье! Камидзё... Тома... почему ты стоишь? Быстрее бегите отсюда!

– А? – Камидзё был явно ошеломлён. В этот же момент нечто, очень сильно напоминающее меч, пронзило стену в двух магазинах от него.

– Какого...?!

Тома даже не успел осознать происходящее, а стена магазина полностью рухнула. Из-за развалин стены внезапно появился силуэт, словно касатка, выпрыгивающая из-под воды. Магазин лишился опоры и в одно мгновенье рухнул, а вокруг силуэта начал сыпаться здоровенные доски, однако этот парень остался совершенно спокойным и даже слегка улыбался.

Это был высокий мужчина примерно 25 лет, с довольно тощей фигурой. На нём была надета большая футболка и мешковатые джинсы, который мог надеть даже солидный боец сумо. Футболка была полностью белой, за исключением двух широких красных полос, которые формировали крест на левой стороне груди. Его волосы стояли колом, словно были покрыты старинным слоем грязи, однако этот эффект определённо был создан намеренно.

И всё же изюминкой его образа стали именно волосы. Они были настолько чёрными, словно он использовал чёрную краску для волос, чтобы придать им более насыщенный чёрный цвет. Кроме того, они были не просто чёрными, но и выдавали некий таинственный блеск, который больше напоминал чешую или панцирь.

Мужчина был обут в баскетбольные кроссовки со шнурками пугающей длины. Скорее всего, они были не короче одного метра. Из-за их невероятной длины, даже если мужчина наступит на свои шнурки, это вряд ли закончится его падением.

На его шее висел шнурок из кожи или другого схожего материала, на котором болтались четыре миниатюрных вентилятора не больше десяти сантиметров в длину.

Для чего они предназначены? Вряд ли об этом знает кто-то помимо их владельца.

Но самым невероятным был предмет в руке мужчины.

Фламберг.

Двуручный меч 17-го века, длиной около 180 сантиметров, придуман во Франции. Уникальной особенностью этого клинка является пламевидное лезвие, которое извивается словно длинный язык пламени. Согласно записям, такой вид клинка должен повышать рубящую силу меча.

Обычный меч изготавливается из стали, церемониальный имеет золотое напыление, но конкретно этот клинок был полностью белым и больше напоминал пластиковую модель, которую забыли раскрасить. Материалом вполне может оказаться заточенная кость динозавра, особый углеродистая масса или сплав, используемый в авиастроении. Школьник вроде Камидзё не был экспертом по мечам, но с виду клинок не особо походил на металл.

И вот, стоящий перед ним мужчина небрежно держал на плече этот огромный меч, которому определённо нет места в современном обществе.

– Ха-ха-ха, ну и чем ты занимаешься Англиканский священник? Эй, куда подевалась твоя гордость Английского джентльмена? Прошу, покажи её мне, Татемии Сейджи. Ты должен стараться лучше, иначе не сможешь защитить даже одну единственную девушку.

Стейл вытащил руну и щелкнул языком.

Он не смотрел на стоящего перед ним мужчину с огромным мечом, который определённо представлял самую большую угрозу. Его взгляд устремился мимо Татемии Сейджи на одетую в белое монахиню, которая стояла в оборонительной стойке за разрушенным магазином.

– Ты всё это время сражался, защищая её? – пробормотал удивлённый Камидзё.

Сила магии Стейла завесит от количества размещённых поблизости рун. Если поле боя будет полностью усеяно рунными картами, он сможет использовать ужасающе мощную магию, а это значит, что текущую битву он вёл в совершенно невыгодных условиях. У него не было времени, чтобы создать руническое поле, поскольку он постоянно сражался на ходу. Более того, он всеми силами защищал Индекс, поэтому мог лишь использовать собственное тело в качестве щита.

– Не забивай себе голову и сосредоточься на главном, – хрипло сказал Стейл, словно его в любую секунду может вырвать кровью, – Очень хорошо, похоже ты нашёл Орсолу Аквинас. Эх, ты как всегда... Даже не знаю, стоит ли назвать это благословением или проклятьем... В любом случае, быстрее убегайте! Не нужно пытаться победить его. Мы выиграем, если просто сможем уйти!

Стейл попытался доверить своё тело непрерывно дрожащим ногам, но так ничего и не добился.

Татемия Сейджи окинул Стейла довольным взглядом, после чего повернулся к Орсоле и сказал:

– Кстати говоря, почему я снова встречаю тебя здесь? Я уже много раз говорил... Оросола Аквинас, мы не собираемся причинять тебе вред, – его голос звучал настолько небрежно, словно он даже не хотел, чтобы ему поверили.

Орсола посмотрела на разрушенный магазин, раненого Стейла и фламберг в руке Татемии.

– В первый раз ваши слова действительно были полны надежды, но увидев всё это, я не могу довериться миру, которого вы стремитесь достичь через насилие.

– Очень жаль. Даже если ты сможешь вернуться к католикам... какой в этом смысл?

Татемия расслаблено махнул рукой с Фламбергом, словно пытался убедиться, что за его плечом нет ничего странного.

– ...

Камидзё молча встал перед Орсолой.

Его руки были пусты, ведь даже начни он размахивать мечом, ему никогда не превзойти стоящего перед ним противника. Проще сразу отказаться от тяжёлого и незнакомого оружия, чем тратить на него свои силы.

Татемия посмотрел в лицо Камидзё, после чего перевёл взгляд на парадный меч, лежащий у его ног.

– Нет боевой стойки, никаких артефактов, никаких скрытых магических текстов на одежде. Ты действительно безоружен. Хмф, хотя мне не хочется сражаться с любителем, похоже у меня нет выбора. Ах да, этот меч... ты отобрал его у Урагами?

Задавая свой вопрос Татемия сильно нахмурился, а его лицо заметно исказилось, вызывая ощущение незримого давления.

Само собой, Камидзё никогда не слышал о человеке по имени Урагами, но сразу догадался о ком речь:

– Если ты о своей подчинённой, она лежит там. Я защитил её затылок, поэтому её жизнь должны быть в безопасности.

– То, что она жива ещё не значит, что всё хорошо. Ты надо мной издеваешься ублюдок?!

Из голоса Татемии моментально исчезла вся легкомысленность.

Увидев его реакцию, Камидзё сразу понял характер мужчины. Он не был каким-то чудовищем. Самый обычный человек, который злиться, когда его товарищи подвергаются опасности.

– Если ты из тех, кто сражается ради других, то почему бы тебе не опустить свой меч? Я не хочу драться с человеком вроде тебя.

– Я тоже не хотел бы драться, но боюсь, что нашу проблему нельзя решить мирно. Католики наши враги и, если ты хоть как-то с ними связан, мы не дадим тебе уйти, даже если ты из Англиканской церкви. Именно поэтому я не могу отпустить Орсолу с вами, ребята.

Татемия поднял меч, который почти на два метра возвышался над его головой и начал с лёгкостью им размахивать, словно крутил обыкновенную тростинку.

– Так или иначе, но ты стал моим врагом. Мы сможем избежать лишней крови, если вы встанете на колени и просто сдадитесь, – со смехом сказал Татемия, но по его лицу было видно, что он огорчён. Он предложил сдачу чисто символически, поскольку уже знал, как отреагирует его враг.

Конечно Кимидзё был напуган. Он не понаслышке знал, что такое "Настоящий Маг", но даже среди них "маги, которые не полагаются на магию" были самыми трудными противниками. Кто-то вроде Ауреолуса Иззарда, который уже имел мощное магическое оружие, не использовал какие-то дополнительные трюки, но для кого-то вроде Цучимикадо Мотохару, который не особо полагался на свои заклинания, боевые техники имели первостепенное значение.

И Татемия Сйджи определённо принадлежит к последним. Даже если он не станет использовать магию, фламберга в его руке будет более чем достаточно, чтобы мгновенно вскрыть голову Камидзё. Даже тот факт, что он смог победить Стейла без единой царапины – конечно смягчающим фактором было то, что Стейлу пришлось всеми силами защищать Индекс – уже говорит о том, насколько он хорош.

Драться с этим парнем практически бесполезно.

Всё тело Камидзё непроизвольно задрожало.

Это будет напоминать соревнование по бегу между школьником и олимпийским спринтером.

Должен ли он сдаться?

Поскольку этот противник не обязательно будет сражаться с помощью магии, Камидзё не смог придумать ни единого способа, чтобы хоть как-то изменить эту ситуацию в свою пользу.

Но есть одна проблема...

«Если я сдамся... что будет со Стейлом?»

Стейл немного распрямил своё тело и тяжело вздохнув, посмотрел на Татемию.

Причина, по которой он решил принять участие в этой авантюре, заключается в том, что он считал эту операцию полезной для Индекс. Только из-за неё он никогда не сдавался. Ни отчаянная реальность, ни появление Камидзё не остановили Стейла Магнуса.

Но если он не сдастся, предсказать результат будет несложно...

«Если я сдамся... что будет с Индекс?»

Индекс выглядела так, словно в любой момент готова броситься вперёд и встать между Камидзё и Татемией.

Стоит Томе начать сражение с Татемией и вариант капитуляции полностью исчезнет. Если это случится, Индекс всеми силами попытается сделать так, чтобы посторонний для мира магии Камидзё смог сбежать. Даже если она не умеет сражаться... Даже если обе стороны применят свою магию... Даже если Камидзё будет против... она непременно сделает это.

И наконец...

«Если я сдамся... что будет с Орсолой?»

Римско-католическая монахиня обеспокоенно посмотрела на лицо Камидзё и повернулась в сторону Татемии.

Поскольку Татемия хочет узнать заклинания и получить силу Книги Закона, он вряд ли убьёт Орсолу на месте. Напротив, он постарается защитить её, чтобы она не попала под перекрёстный огонь.

Но как только Татемия захватит Орсолу, он вернёт её на главную базу Амакуса. Там, если Орсола откажется сотрудничать и не расскажет им как читать Книгу Закона, несложно догадаться, чем всё это закончится.

В конце концов, Татемии Сейджи и Амакуса нужен лишь метод расшифровки Книги Закона, а не сама Орсола Аквинас. Как только они добьются своей цели... страшно даже вообразить, что они могут сделать с монахиней.

«Это не совсем чтение. Я бы назвала это расшифровкой...»

Она никогда не хотела получить силу Книги Закона.

«В каком-то смысле... Можно сказать, что ради спасения».

Напротив, она старалась изо всех сил, чтобы предотвратить подобное.

«Используя его на Гримуаре, мы сможем уничтожить магический круг. Проще говоря, этот метод заставит Оригинал уничтожить себя изнутри».

Но эти люди... Они издеваются и топчут ещё тяжёлый труд. Они используют её ради собственной выгоды. Один из этих людей улыбается, стоя прямо перед Камидзё.

«Сила Гримуаров не приносит людям счастья и приводит к бесконечным воинам. Итак, мой ответ таков: я анализирую эту книгу в надежде уничтожить оригинал».

Камидзё вытянул ногу, отшвырнул парадный меч в сторону и сделал шаг вперёд.

Нечестно? Печально? Может и так, но здесь и сейчас, единственным человеком, который может остановить Татемию был Камидзё Тома.

Но даже так, есть ли у него причина, чтобы его кулаки стали ещё сильнее?

– ...Не смотри на меня свысока, – пробормотал Камидзё и кулак, который уже был твёрд как скала, действительно стал сильнее.

При виде этой сцены, Татемия Сейджи протяжно вздохнул, словно пытаясь задушить сожаление в своей душе.

– Увидев твои сияющие глаза и эту пылающую решимость... Чёрт, это грустно, слишком грустно. Пускай результат очевиден, но из-за твоего честного характера я совершенно не хочу тебя убивать, – говоря эти слова, Татемия мягко помахал длинным волнистым фламбергом.

– Но раз уж ты всё для себя решил, то ровно через год, в этот же день, наступит годовщина твоей смерти! – Как только Татемия сказал эти слова...

Камидзё услышал громкий взрыв. Татемия ударил по земле своей подошвой, наполнив ногу взрывной энергией. Тома слишком сильно нервничал. Его тело словно застыло, хотя его противник уже сделал первый шаг. Всего один шаг, а остриё меча уже двигалось прямо на парня.

Татемия поднял длинный меч над головой и отразившийся от клинка свет буквально пригвоздил Камидзё к земле. В этот момент он чувствовал себя как парализованная лягушка, которая увидела атакующую змею.

Он успел подумать лишь о том, что нужно поднять руки и защитить себя, но это определённо не поможет блокировать длинный меч.

«Ну... ну же...! Не... не бойся! Быстрее! Двигайся!»

Камидзё снова и снова отдавал приказы своему непослушному телу и наконец-то сумел сделать первый шаг. Он шагнул не назад или в сторону, но вперёд.

Увидев, как Тома двинулся ему навстречу и слегка сместился вправо, Татемия был немного заинтригован. Он не понимал, почему любитель решил так открыто принять его атаку.

– Хо! – Сейджи резко выдохнул воздух и молниеносной вспышкой обрушил меч вниз.

Его безумный удар мчался к цели словно пушечной ядро и вполне мог разделить Камидзё на две идеальных половинки.

– ...!

В этот момент Тома использовал все силы своего тела, чтобы прыгнуть, но не "слегка вправо", а сразу к правой руке Татемии. Полетевшая в воздух капля пота была разрезана пополам вертикальным ударом меча. Поскольку этот прыжок полностью отличался от движений, которые обычно использовал Камидзё, воздействие на его лодыжку оказалось довольно ощутимым. Он не смог правильно приземлиться и потеряв равновесие, хлопнулся об стену ближайшего магазина.

– Ха!

Татемия развернулся всем телом и широким взмахом меча ударил туда, где должен стоять "успешно приземлившийся" Камидзё... только чтобы осознать, что парень стоит у стены магазина с уверенной улыбкой на лице.

«Это шанс!»

Тома опустил своё тело настолько низко, насколько это вообще возможно с его гибкостью.

Поскольку противник уже опустил свой меч к земле, Камидзё решил немедленно броситься вперёд. В такой ситуации противник, как правило, должен повести мечом в его сторону, стараясь нанести горизонтальный удар. Если он попытается поднять меч для полноценного замаха, это серьёзно замедлит его движения.

Камидзё постарался опуститься как можно ближе к земле и бросился к Татемии Сейджи.

Единственная атака, которую можно ожидать в подобной ситуации, это "горизонтальный разрез". Если Татемия решит любой ценой использовать "вертикальный разрез", он не успеет среагировать на движение Камидзё, который достанет его намного раньше, чем вертикальный удар поразит парня.

Как и ожидал Тома, Татемия Сейджи лишь немного приподнял меч и нанёс горизонтальный удар. Он прошёлся прямо над макушкой Камидзё, заставив его сердце содрогнуться от ужаса.

– УОООООООООО! – Парень громко закричал и выбросил стиснутый кулак в голову Татемии.

Даже Орсола, которая была на его стороне, была напугана и ошеломлена этим криком.

В такой ситуации даже Татемия, который так ловко орудовал этим огромным двуручным мечом, не сможет уклониться от удара Томы...

...Но спустя всего миг Татемия Сейджи исчез.

Татемия, который прямо сейчас должен стоять перед Камидзё, мгновенно сместился на метр назад, а его длинный меч, который сейчас должен находиться в горизонтальном положении, внезапно оказался над головой мужчины.

Со стороны могло показаться, словно последние секунды боя были отменены, и время вернулось к началу схватки.

Это крайне напоминало иллюзию, в которую Тома угодил с подачи врага.

– Что за...?

Камидзё почувствовал, как по всему телу пробегает волна холода и быстро откатился в сторону.

БУМ! Вертикальный удар меча рассёк землю, словно обыкновенную бумагу. Возможно из-за слишком сильного трения взлетевшие от удара комки грязи были оранжевыми словно раскалённая магма.

И если серьёзно, эта ситуация явно не соответствует тому, что могут позволить законы физики.

«Магия...? Если это так, то я...!»

Камидзё снова стиснул кулак. Если этот меч сотворён заклинанием или состоит из магического материала, его можно уничтожить правой рукой. Парень набрался смелости и направил правый кулак прямо на лезвие, которое как раз пролетало рядом с ним.

– Нет.... нет! Тома!

Услышав тревожный голос Индекс, Камидзё моментально отдёрнул кулак. Чтобы защитить юношу, который оказался почти полностью открыт, молодая девушка без колебаний бросилась вперёд и уже была в поле зрения Томы.

«Не может быть... это не магия?!»

Те техники, которые только что использовал Татемия...

Незаметное для человеческого глаза смещение назад... Разбить землю единственным ударом меча...

«Не говорите мне, что это были физические техники меча?!» – Камидзё почувствовал, как его сердце снова сковывает холод.

– Нет! Не подходи! Индекс!

Крик Камидзё не смог погасить решимость девушки, но в этот момент Меч Татемии снова устремился вперёд с характерным звуком рассекаемого воздуха. Тома, который ещё секунду назад считал, что его правая рука может нейтрализовать эту атаку, не успел придумать план Б, а думать об этом сейчас было слишком поздно. Парень мог только широко раскрыть глаза и смотреть, как лезвие меча неумолимо приближается к его телу.

– TOFF (О первородное пламя), TMIL (обратись светом), PDAGGWATSTDASJTM (стань защитником невинных и покарай нечестивцев своим мечом)!

Стейл неожиданно прокричал заклинание и сотворил огромный взрыв. Этот взрыв был вызван пламенем, которое при появлении поглотило слишком много кислорода. Пламенный меч в руках Стейла пронзил ночной мрак и успешно привлек внимание Татемии.

– Проклятье!

Используя секундное замешательство Татемии, который рефлекторно повернулся, чтобы посмотреть вправо, Камидзё отскочил в противоположенном направлении, пытаясь разорвать дистанцию с мечником.

Но снова безуспешно.

Стоило Томе сделать первый шаг, как Татемия, который смотрел в совершенно противоположенную сторону, догнал его словно прицепившаяся тень. Ноги Татемии не сделали не единого движения, создавая впечатление, словно он моментально прокатился по льду. Его движения совершенно не походили на привычную человеческую ходьбу.

– Ма...гия...? – Камидзё почувствовал, как по спине скатывается холодный пот.

Татемия снова повернулся к парню и завертев свой меч словно настоящий торнадо, обрушил его вниз. Камидзё отчаянно бросился в сторону, чтобы избежать этого удара...

*ПУФ!*

Тяжёлый удар поразил Тому в область живота, хотя по всем признакам он успешно избежал меча.

Со стороны было видно, что у тела Камидзё появился прозрачный шар света размером с футбольный мяч. Когда парень обратил на него внимание, шар успел исчезнуть, словно кто-то окрасил пространство акварелью. Из-за удара шаром света Камидзё был сбит с ног и некоторое время продолжал катиться по земле.

***

Давайте вернёмся на несколько мгновений назад, когда Камидзё и Татемия были в самом разгаре схватки.

Когда мальчика вот-вот должен был рассечь этот ужасный меч, Индекс без колебаний бросилась вперёд.

«Эти... Амакуса...»

Индекс бежала, содрогаясь всем телом.

Но помимо страха, она была глубоко впечатлена.

На самом деле магия, которую используют Амакуса, сама по себе не является чем-то особенным. По крайне мере, ей далеко до таких великих, неповторимых и могущественных заклинаний, как "Иннокентий" Стейла или "Алхимия" Ауреолуса.

Однако Амакуса научились использовать эту чрезмерную силу против них самих.

Скорее всего "Нанасен" Канзаки будет лучшим тому примером. Если потребуется описать основной боевой стиль Амакуса одним словом, лучше всего подойдёт слово "сокрытие". Большая часть их атак, которые на первый взгляд выглядят как настоящая магия, были просто иллюзиями, но среди этих иллюзий всегда сокрыт реальный магический удар, который обычно становится фатальным.

Индекс продолжала бежать.

Ей казалось, что Камидзё и Татемия стоят далеко. Слишком далеко от неё.

Защита от магических атак полностью отличается от защиты против не магических атак. Если вы прогадаете с выбором, определённый урон вам обеспечен.

"Перехват Заклинаний" Индекс может запечатать магию врага. Пока волшебник произносит или обдумывает своё заклинание, чтобы создать магию, она может использовать определённые слова или действия, которые нарушат мыслительный процесс волшебника, и он потеряет контроль над своей магией. Этот процесс чем-то напоминает произношение скороговорки; если говорить на ухо человека посторонние слова, это может сбить его с ритма и нарушить произношение.

Но "Перехват Заклинаний" не будет работать на Амакуса.

Проблема в том, что их заклинания, талисманы и магические круги были слишком специфичными.

Эти заклинания состоят из нескольких религиозных ритуалов, которые выражаются в их повседневной жизни и взаимодействии друг с другом. Особенно это верно для такого врага как Татемия, чья магия состоит из десяти или даже двадцати "действий, которые имеют магический смысл". Кроме того, время, затрачиваемое на каждое из этих "действий", не превышает даже одной секунды.

С ограничением голоса и техники Индекс, просто невозможно использовать "Перехват Заклинаний" для предотвращения секундных "действий". Она успеет только открыть рот, а "действие" Татемии уже завершится.

Поскольку условия для активации его заклинаний сокрыты в техниках меча, если кто-то захочет прервать его магию, этот человек должен быть в состоянии повторить как минимум те же техники меча. И разумеется, Индекс не сможет подражать таким сложным приёмам.

В заключении, даже если Индекс будет двигаться на предел своих возможностей, она не сможет заблокировать магию Татемии Сейджи. Помимо банального разрыва в их физических способностях, мужчина специализировался на магии, которая была самой слабой стороной в способностях Индекс. Будучи специалист по магии, девушка лучше прочих понимала эту проблему.

Камидзё получил ударом магическим шаром и покатился по земле.

Татемия Седжи поднял свой фламберг высоко над головой, словно плотник, который собирается вбить особо непослушный гвоздь.

Индекс не могла перехватить эту атаку.

"Перехват Заклинаний" не сработает на Амакуса.

– Тома!!!

Но ноги Индекс ни на секунду не прерывали бег.

Она даже не думала о том, что делает.

***

Увидев девушку, которая бездумно мчалась вперёд, совершенно позабыв про свою безопасность, Стейл Магнус до смерти перепугался. У неё нет никаких боевых навыков, поэтому оказавшись перед Татемией, она уже через пару секунд будет разрублена пополам.

– Аргх...!

В руках Стейла был только пламенный меч. Чтобы призвать Иннокентия, ему нужно разместить рунные карты, но на это попросту нет времени.

Если он сейчас как бешеный помчится вперёд, то сможет оказаться перед Татемией раньше Индекс. Затем он атакует противника и взорвёт пламенный меч, когда Татемия блокирует его своим фламбергом. Скорее всего, это вызовет небольшое замешательство и поможет им выиграть время.

Однако есть ещё одна небольшая проблема... прямо сейчас, Камидзё стоял как раз между Стейлом и Татемией!

Другими словами, если Стейл хочет атаковать Татемию, ему придётся пробить Камидзё насквозь.

На какой-то миг лицо пламенного священника исказилось от чувства вины.

Внутренний конфликт в его сердце продолжался лишь пару мгновений, после чего в глазах Стейла вспыхнул огонёк решимости.

«Давным-давно я дал клятву...»

Стейл Магнус как смог выровнял дыхание своим пересохшим горлом.

«Расслабься и засыпай. Даже если ты всё забудешь, я запомню. Я буду жить и умру ради тебя».

Чтобы защитить самое главное, Стейл направил пламенный меч на спину парня.

***

Выплюнув из лёгких весь воздух и практически лишившись сознания, Камидзё с трудом поднялся на ноги и увидел перед собой Татемию, который уже начал заносить фламберг. Парень отчаянно вспоминал выбитые из головы мысли и пытался осознать текущую ситуацию.

Его ноги дрожали как трава на ветру, поэтому Камидзё не мог уклониться от следующего удара Татемии.

Индекс почти подбежала к ним и всего через пару секунд она выскочит перед Татемией и будет убита.

Краем глаза Тома заметил, что Стейл уже приготовил пламенный меч, но его собственное тело блокирует путь для удара.

Всего за одну секунду Камидзё выстроил все свои мысли в идеальную конструкцию.

Если он не хочет никого потерять или ранить... Если хочет, чтобы в конце все смогли друг-другу улыбнуться...

Есть только один путь.

– ...Давай.

Тома стиснул кулак.

– Бей сквозь меня, Стейл!

Камидзё выдавил из себя последние крупицы силы и без колебаний бросился к Татемии Сейджи.

***

Услышав эти слова, лицо Татемии заметно исказилось.

К нему бежала Англиканская монахиня, но убить её очень легко. Чтобы защитить эту монахиню, бегущий на него мальчишка уже стиснул для удара свой кулак. В любом случае, он может запросто прикончить этого пацана, а затем убить монахиню.

Проблема заключалась в священнике за спиной мальчишки.

Этот англиканин опустил пламенный меч к поясу и тоже бросился к нему.

– ...?!

Если священник действительно посмеет нанести удар пламенным мечом, он без труда пробьёт тело паренька. Кроме того, в глазах огненного мага не было ни капли сомнений. Его взгляд был острым словно нож, а губы скривились в зверином оскале, словно для него нет ничего важнее, чем смерь врага.

Чтобы заблокировать удар пламенным мечом Татемия приготовил фламберг...

Но в этот момент мальчишка отвёл назад правый кулак, готовясь нанести увесистый удар в голову.

– Тц...!

Заблокировав этот удар, он уже не сможет защититься от атаки священника. Кроме того, главной целью пламенного меча было не пронзить, а взорвать. Если Татемия не будет осторожен, то умрет, как только коснётся меча. Кроме того, если он не поспешит и не активирует магию для защиты от огня, то прежде чем ему пригодится защита от самого пламенного меча, Татемию накроет огонь, вызванный взрывом о тело пожертвовавшего собой мальчишки.

«Во время боя я уже наложил на себя базовое заклинание, которое защищает от физических ударов, поэтому удар простого мальчишки не должен мне навредить. Этот пламенный меч намного страшнее... Сперва создам огнестойкое заклинание!»

Татемия качнул меч, который двигался также плавно, как тихая река. Удалив из фламберга атрибут "пламени", и плавно покачивая меч, чтобы "подавить", ему удалось создать заклинание "подавление огня".

«Хорошо, заклинание готово! Как только твой пламенный меч исчезнет, приготовься отведать мою контратаку...!»

Татемия Сейджи высунул язык, жадно облизывая высохшие губы.

Священник быстро приблизился и уже доставал до спины мальчишки. Пламенный меч должен вот-вот пронзить тело парня и ударить в живот Татемии.

«Я выиграл!...»

Но всё пошло не так, как он рассчитывал.

Татемия уже подготовил заклинание против огня, намереваясь отразить, и сам пламенный меч, и огонь от его взрыва. Но ничего из этого не произошло.

Мальчишка размашисто отвёл правый кулак за спину, собираясь нанести максимально тяжёлый удар, когда пламенный меч священника внезапно поразил именно этот кулак.

*Бам!*

Раздался звук, похожий на взрыв воздушного шарика и пламенный меч священника исчез в красочном фейерверке небольших огоньков.

– А...?! Это... Какого-?!!

Вполне ожидаемо, что Татемия, который уже создал защитное заклинание и думал об ответном ударе, совершенно не понимал происходящего. В этот момент кулак парня достиг лица Татемии.

*БАМ!*

Раздался очередной "взрыв" и удар мальчишки яростно обрушился на его щёку.

«Что за...! Анти-ударное заклинание... было пробито...?»

Тело Татемии отлетело назад и когда он попытался встать на ноги, мальчик и священник дружно врезались в него. Столкнувшись с весом двух человек, тело мужчины с удивительной скоростью покатилось по земле, словно его смели огромным молотом.

Получив такой удар, Татемия потеряла сознание.

*Кланг!*

В какой-то момент Фламберг выпал и его руки и тоже покатился по земле.

Ноты

1.  Когда в эпоху Эдо была волна преследования христиан, наступление на Фуми было методом, используемым для проверки того, являются ли люди христианами. Идея заключалась в том, чтобы люди нарисовали изображение Иисуса Христа или Святой Марии на листе бумаги, положили его на пол и заставили других наступить на него; те, кто не осмеливался сделать это, будут определены как христиане.

2. Зибольд был немецкий врач и биолог, который приехал в Японию в период Эдо.

3. В период Эдо именно голландцы обучали японцев всевозможным западным знаниям.

4. Они ссылаются на западные корабли, пришедшие в Японию в эпоху бакумацу.

5. В томе 4 у владельца курорта был внешний вид Стейла, в отличие от аниме, где вместо этого была  Канзаки. Аниме сделал несколько других изменений  также.

Глава 3. Британская Пуриторианская Церковь. Англиканская Церковь.

Часть 1

Битва закончилась.

Камидзё подумал, что это, скорее всего, произошло потому, что среди Амакуса начался хаос, как только они потеряли своего лидера Татемию. Вокруг больше не раздавался шум борьбы, а висевшее в воздухе напряжение наконец-то исчезло; именно эти знаки подсказали Камидзё что битва окончена. Поскольку они ещё не встречались с Агнез, их компания не знала всей ситуации, но похоже, Римские Католики всё-таки победили; иначе во время схватки с Татемией остальные Амакуса наверняка бы отправили подкрепление.

Камидзё серьёзно беспокоился из-за количества пострадавших, будь то сторона Католиков или Амакуса. Вскоре на этот вопрос ответил Стейл:

– С обеих сторон обошлось без смертей. Прямо сейчас католики связывают членов Амакуса.

Стейл умел передавать и принимать сообщения через сигаретный дым, поэтому был полностью уверен в полученной информации. Похоже, у некоторых фигур из дыма есть определённый смысл, однако Камидзё совершенно их не понимал, что, впрочем, было вполне ожидаемо.

Немного в стороне на земле сидел Татемия Сейджи. На его руках, ногах, груди, спине и лбу были прилеплены рунические карты, которые таили в себе поистине ужасающую магию. Стоит пленнику дёрнуться чуть сильнее необходимого и всё его тело будет моментально охвачено пламенем.

Прямо сейчас Стейл сопровождал Орсолу на встречу с Агнез, поэтому здесь остались только Камидзё, Индекс и Татемия.

– Тома! Тома! С тобой всё в порядке? Ты не ранен? Нигде не болит? – Индекс заметно побледнела и начала отчаянно срывать одежду Камидзё.

– Сто... остановись! Индекс! Я совершенно здор... ау! Иди... идиотка! Не трогай здесь!

– Тогда тебе обязательно надо провериться, ты понял? У тебя где-нибудь болит? Тебя лихорадит?! – закричала Индекс со слезами на глазах. Камидзё наконец-то понял, что она просто за него волнуется, он просто не знал, что сказать ей в ответ. Таким образом, он мог лишь последовать указаниям Индекс и внимательно осмотреть своё тело.

– Хмм, я чувствую небольшую боль в районе талии, но всё не так плохо. По крайне мере ходить я точно могу.

– Это правда? Ты действительно в порядке?

– Да. Честно говоря, я уже привык к подобным вещам. Драки с эсперами в переулках Академ Сити довольно опасны. Кроме того, за это лето я успел сразиться с несколькими магами.

– Хм... это хорошо...

Индекс выглядела так, словно не знала, как отреагировать: то ли улыбаться, то ли заплакать. Камидзё почувствовал себя неловко и поспешно отвёл взгляд.

– Итак, теперь я могу укусить голову Томы, чтобы отвести душу.

– Ну да... постой ЧТО?

Когда он наконец-то осознал смысл этих ужасающих слов, девушка, словно хищный зверь, прыгнула к голове Камидзё.

– Сто... ААААААХХХХХХХ! Подожди Индекс! Разве так должна вести себя девушка, которая беспокоиться о раненом парне? Ты просто ранишь меня ещё сильн... КЬЯАААААА!!!

– Я должна тебя укусить! Ты заставил меня волноваться! Кто ты, по-твоему, такой, а? Тома! Кто решил побить волшебника с огромным мечом только одним кулаком? Ты сумасшедший? Почему ты не использовал оружие, которое лежало у тебя под ногами? И почему продолжал атаковать, когда этот волшебник сказал тебе, что пощадит такого любителя как ты, если ты сдашься? Что же ты творишь Тома!

– Стой, подожди! Подожди секунду! Индекс-Сан! Если ты продолжишь так меня кусать, я точно умру! Ай, больно! Я всё понял! Камидзё Тома очень виноват, но пожалуйста, не кусайся так сильнооо...!

– А ещё... ещё... Тома, ты правда обдумал все варианты? Ты знаешь сколько времени нужно волшебнику Амакуса, чтобы установить защитное заклинание против огня? Если бы он закончил его быстрее, чем ты рассчитывал, тебя бы порезали пополам!

– Эм, а зачем мне об этом думать? В этот момент мне казалось, что Стейл пробьёт меня насквозь, но он почему-то не стал этого делать! Я даже не знаю, как устанавливается заклинание против огн.... КЬЯААА!!! Больно! Прости! Я не прав! Индекс-Самааа...!

Камидзё продолжал издавать ужасающие вопли, которые вряд ли мог издать даже на пороге смерти. Через некоторое время Индекс наконец-то почувствовала удовлетворение и перестала кусаться.

–... Хмф, глупый Тома. Ты всегда вытворяешь что-нибудь безумное, – мягко сказала Индекс, разметив свой подбородок на волосах парня.

Для Индекс, которая устала кусать голову Томы, это было всё равно, что растянуться на столе. Вот только сердце парня ускорилось из-за этого как минимум в два раза. В этот момент Камидзё ощущал не только подбородок на своей голове, но и серебристые волосы, которые, благоухая сладким девичьим ароматом, нежно щекоча его лицо.

Что важнее, Индекс обнимала Тому спереди, поэтому её грудь оказалась всего в паре сантиметров от его носа. Та самая грудь, которую Камидзё обычно совсем не замечал, оказалась прямо перед ним, и юноша понял, что там действительно есть небольшой выступ.

«Почему она всё время кидается из крайности в крайность?! А, я понял! Сейчас она поймёт, что я пялюсь на её грудь и снова начнёт грызть мою голову!»

Кимидзё смирился со своей судьбой и осторожно уткнулся в её грудь, однако Индекс внезапно отпустила парня, не сказав не единого слова.

Она посмотрела в небо, слегка отдёрнула одеяние в районе ушей и прислушалась.

– Так тихо... Трудно поверить, что совсем недавно здесь сражалось так много людей.

– Да уж, – небрежно согласился Камидзё. Прямо сейчас тишина вызывала у него только приятное спокойствие. Никто не бегал вокруг и не размахивал оружием. Не было ни криков, ни пугающих звуков боя.

– Хей.

В этот момент Татемия Сейджи, сидящий довольно далеко от ребят, позвал Камидзё. Он был явно раздражён. Тем не менее, не успел Тома даже повернуть голову, как Индекс уже встала перед ним и раскинула руки в стороны, выставив себя в роли живого щита.

Татемия уставился на шумную парочку:

– Засранец, можешь мне помочь и снять эти бумажки? Я знаю, что ты этого не сделаешь, но попытка не пытка. Я просто не могу оставить её одну.

– А? Ты о чём?

Камидзё нахмурился. Немного подумав, он сообразил, что под "ней" Татетия имел в виду Орсолу Аквинас.

– Ты спятил? Разве я могу просто развязать самого опасного парня и...

– Ты придурок! Позволь мне кое-что спросить: вы действительно собираетесь передать её Римско-Католической церкви? Кстати, а ты вообще в курсе, что с ней собираются сделать?

– А?

Камидзё не знал, что ответить.

– Не слушай его Тома.

Индекс начал спокойно объяснять:

– Этот человек использует свои слова как оружие; ты не должен его слушать! Подумай, какой враг станет рассказывать тебе правду, когда...

– Её убьют.

Слова Татемии прервали рассуждения Индекс.

– Слушай, я расскажу тебе что происходит, только не отдавайте её католикам. Они собираются её убить!

– То есть ты хочешь сказать, что вы ребята, друзья Орсолы, и пытаетесь помочь ей убежать? Хватит нести чушь! Именно вы похитили Орсолу! И не только её, вы украли Книгу Закона! Чтобы получить содержимое этой книги вы практически развязали войну, похитили Орсолу, а теперь ты смеешь заявлять, что это вы здесь хорошие парни?! Ты думаешь я идиот?!

Камидзё был в ярости и кричал так, словно вот-вот сорвёт себе горло, а в конце он и вовсе сорвался на хрип.

Но Татемия не обращал на это внимания.

– Мы не крали Книгу Закона.

– А?

– Сам подумай, зачем нам красть Книгу Закона? Римско-Католическая церковь является крупнейшей христианской конфессией в мире с более чем двумя миллиардами верующих. Зачем нам враждовать с такой огромной силой только ради Книги Закона?

– Ты не должен воспринимать его слова всерьёз, Тома!

Индекс была обеспокоена и заметно напряглась, но её слова по-прежнему звучали очень решительно:

– Мы знаем, что, потеряв Жрицу, Амакуса стали намного слабее, поэтому вы хотите использовать неизвестную и мощную магию из Книги Закона, чтобы компенсировать утраченную силу, верно?

– Зачем нам увеличивать свою силу? – с улыбкой спросил Татемия. Стекающий по его лицу пот явно выдавал скрытое беспокойство и желание решить этот вопрос как можно быстрее.

Камидзё подозрительно спросил:

– Разве вы не проиграете другим фракциям, если ваша сила уменьшится?

– Это верно, но только при условии, что кто-то будет на нас нападать. Подумайте сами, сколько раз за всю историю другие силы нападали на Амакуса? Неужели вы думаете, что у нас нет никаких контрмер? Большинство маленьких групп даже не знают, где находится наша главная база. Кроме того, у нас есть особая магия телепортации Малое Паломничество, которой так гордился Тадатака Иноу. На ней по-прежнему есть множество порталов, о которых не знает никто кроме нас.

– Ох...

Камидзё почувствовал, что в словах Татемии есть определённый смысл.

Всё верно. Среди многочисленных точек телепортации, есть только 23 места, о которых они знают.

– Как враг может атаковать нашу главную базу, если только мы знаем её месторасположение?

«Это тоже правда», - подумал Камидзё.

Цель этой битвы заключалась в том, чтобы спасти Орсолу до активации особой магии телепортации. И причина такой поспешности заключалась в том, что никто не знает, где находится основная база Амакуса. Как только они сбегут, поиски Орсолы будут сравнимы с поисками монетки на дне океана.

Другими словами, никто не может атаковать их основную базу.

Если всё так, то есть ли у Амакуса какая-то причина повышать свою силу?

– Значит... это значит, что...

Амакуса искали Книгу Закона, чтобы защитить себя, увеличив свою боевую мощь?

Или...

– Эй, позволь мне кое-что спросить... Книга Закона... Что из себя представляет этот гриммуар?

Поскольку Татемия задал такой специфичный вопрос, Камидзё, как посторонний в области магии, мог только посмотреть на Индекс. Уловив его взгляд, Индекс начала неохотно объяснять:

– Книга Закона – это гриммуар, написанный специальным кодом. Сам код очень сложный... нет, будет верно назвать его совсем другим языком. В прошлом, единственный кто мог точно расшифровать эту книгу, был её автор Эдвард Александр, более известный как Аллистер Кроули. Однажды он сказал, что самая важная концепция Книги Закона – возжелай, и это будет твоя магия. О других подробностях никто ничего не слышал...

Индекс сделала паузу и продолжила:

– Книга закона фиксирует детали, о которых говорит Айвасс, но что такое Айвасс по-прежнему остаётся загадкой. Некоторые говорят, что это ангел-хранитель Кроули, другие считают, что это демон. Что касается деталей, некоторые утверждают, что Книга закона учит людей использовать заклинания англов. И поскольку эти заклинания слишком сильны, ходят слухи, что как только Книга Закона будет расшифрована, век христианства закончится и настанет новая эра.

– Вот в этом и проблема, – Татемия улыбнулся, как будто видел за этими словами скрытый смысл.

– В этом вся суть. Сила Книги Закона действительно пугает. Если люди и правда смогут использовать ангельские заклинания, боюсь, что эра христианства закончится в тот же день. Когда у множества людей появится влияние, которое намного превосходит влияние Папы, пирамида власти, которую церковь выстраивала на протяжении веков, попросту рухнет.

Татемия сделала паузу, а затем добавил:

– Но не все хотят этой власти.

– Почему? Пускай я не волшебник и вообще никак с ними не связан, но разве вы не станете сильнее, если получите эту магию?

– Какой смысл иметь такую огромную силу? Если честно, нам совершенно без надобности такая власть. Нет, пожалуй, любой нормальный христианин никогда не захочет получить такую силу.

– Но разве Католическая церковь не защищает Книгу Закона, чтобы никто не смог получить её силу? – озадаченно спросил Камидзё. Однако Индекс кажется поняла, что пытался сказать Татемия, и неловко опустила голову.

– Ответ прост.

Услышав наивный вопрос мальчика, Татемия слегка рассмеялся и ответил:

– Римско-Католическая церковь – самая большая христианская конфессия в мире, которая находится на вершине всех религий. Ты думаешь они хотят, чтобы век христианства закончился здесь и сейчас?

– Ох...

Камидзё наконец-то осознал это.

Взрослый человек с высоким статусом не захочет, чтобы что-то менялось и чем выше этот человек, тем сильнее его нежелание.

– Римско-католическая церковь никогда не хотела владеть Книгой Закона как оружием. Они хотят покорить мир, а не уничтожить его.

Камидзё и Индекс промолчали.

В этот момент им казалось, что тёмная ночь стала ещё темнее.

– Итак, Католики решили тайно устранить Орсолу Аквинас – единственную, у кого есть шанс получить эту силу. Видимо Орсола поняла, что её ждёт и всеми силами пыталась добраться до места, где у Католиков нет особого влияния, то есть в Японии. По иронии судьбы, она приехала сюда одновременно с Книгой Закона. По прибытии в Японию, они изо всех сил старалась встретиться с местной христианской группой, которой были Амакуса, то есть мы. Наконец, мы договорились помочь ей.

Татемия тяжело вздохнул и продолжил:

– Кража Книги Закона? Это всего лишь блеф Римских Католиков. Как мы могли украсть её? Они сделали это, чтобы придумать какую-то связь между исчезновением Орсолы и Книги Закона. Когда они исчезнут, все согласятся, что цель похитителей – расшифровать Книгу Закона. Но если бы пропала только Орсола, некоторые наверняка подумают и другом... Например, "Она убежала от Римско-Католической церкви, чтобы спасти свою жизнь".

Добро и зло... Нападать и защищать... Похищать и спасать...

Камидзё понял, что всё было разыграно с точностью да наоборот.

– Ну, теперь вы сможете повторить, что католики – хорошие ребята? Можете с полной уверенностью сказать, что Орсола Аквинас будет в порядке, как только окажется у них в руках? У вас нет совершенно никаких подозрений?

– ...

– Если вы до сих пор не убеждены, объясните мне, на чём основывается ваша уверенность. Но если вы услышали меня, подумайте, почувствуйте это своим сердцем! Думаю, сейчас любой сможет понять, кто здесь настоящий враг!

Услышав ворчание Татемии Сейджи, Камидзё сделал глубокий вздох и закрыл глаза.

Он разложил всю полученную информацию в своей голове и обдумал все доводы.

Он тщательно размышлял.

Кто говорит правду: римские католики или Амакуса?

Есть ли здесь что-то неладное?

– Нет, я до сих пор не могу тебе доверять.

– ...Почему?

– Если то, что ты сказал правда, – медленно начал Камидзё. – Почему Орсола убежала от вас, ребята? Когда я встретил её в первый раз, она всеми силами пыталась попасть в Академ Сити. Тогда Стейл сказал, что между католиками и Амакуса произошла большая битва и во время хаоса Орсола убежала от обеих сторон. Если ты говоришь правду, почему она это сделала?

Камидзё продолжил:

– Твои слова по-прежнему могут быть ложью. Кроме того, даже если ты сказал правду, враг моего врага не обязательно будет моим другом. Итак, всё сводится к одному вопросу: почему Орсола пыталась от вас сбежать?

Если Амакуса действительно друзья Орсолы, почему она убегала?

Услышав аргумент Камидзё, Татемия снова улыбнулся. Его улыбка была такой слабой, словно он уже отказался от своей жизни.

– Она такая же как ты.

– О чём ты?

– Она вела себя так же, как ты сейчас. Сначала она сблизилась с нами, но, в конце концов, так и не смогла полностью нам довериться. Наверное, она думает, "у этих людей нет никаких причин спасать меня и идти против самой большой религиозной конфессии в мире". Она наверняка подумала, что мы хотим получить ключ для расшифровки Книги Закона в качестве оплаты.

Камидзё промолчал.

Казалось, что Татемия смотри прямо на Камидзё, но в то же время он явно смотрел куда-то сквозь него.

– Это же нелепо. Зачем нам нужна Книга Закона?

– Тогда почему вы спасли Орсолу? – осторожно спросил Камидзё.

Татемия ответил без колебаний:

– Разве нам нужна причина?

Немного помолчав, он продолжил:

– У нас с самого начал не было никаких скрытых мотивов. Амакуса всегда так поступает, и особенно современное поколение. Спроси себя, почему Жрица смогла стать нашим лидером в таком молодом возрасте? Чтобы исполнить желание одного ребёнка, она решила выступить против злого дракона, который может проглотить целую гору. Чтобы исполнить желание умирающего вождя, она согласилась защищать небольшую деревню от тысяч врагов. Всё это время мы шли в её тени. И пускай она вела нас совсем недолго, для нас это целая вечность.

Рассказывая эту историю, Татемия выглядел так, словно вспоминает своё прошлое. В этот момент его голос звучал так, словно он восхваляет члена своей семьи.

– Только из-за неё мы может идти по пути праведности; мы не сбиваемся с пути и не злоупотребляем нашей силой. Конечно об этом легко говорить, но она научила нас этому через поступки. Она использовала свои поступки, чтобы показать, что сильные люди могут быть добрыми, и что это совсем не сложно.

Некоторое время все трое продолжали молчать.

Наконец, Татемия прервал тишину, отчётливо скрипнув зубами.

– Но мы разрушили её жизнь.

– Что?

– Наши смерти и наше бессилие вызвали только скорбь Жрицы. Все вокруг неё постоянно умирали, и только она всегда оставалась жива. Она думает, что это полностью её вина... Что за чушь! Выйти вместе с ней на поле боя – это только наше желание, а погибнуть в бою – только наша слабость! Мы сами должны нести ответственность за это! В конце концов, она не смогла принять такой результат и с готовностью покинула свой дом, несмотря на то, что в этом не было её вины.

Слова Татемии звучали очень горько, словно его горло раздирали тысячи ножей. Из-за этого его агрессивная речь, которую он буквально выдавливал из себя, казалась очень трогательной и эмоциональной.

– Наше бессилие лишило её дома, поэтому именно мы должны вернуть ей его. Ради этого дома мы готовы бороться, чтобы никто не страдал и не терял своих близких. Чтобы мы все могли улыбаться. В этой большой семье мы сможем объединить наши силы, чтобы защитить счастье каждого и чтобы никто не сбился с пути. Именно поэтому, когда Орсола Аквинас пришла к нам за помощью, мы согласились. Люди, которые охотно помогут другому, станут для неё самой подходящей семьёй.

Другими словами, Амакуса были группой, которых не интересует власть и выгода. Они боролись только за самих себя, не имея никакой корысти.

Многим было-бы трудно поверить в такие чистые мотивы, поэтому Орсола и не смогла им довериться.

Конечно всё это нет значит, что Татемия говорил правду.

Камидзё действительно хотел ему поверить, но у него не было никаких доказательств. Ему нужны были доказательства, чтобы доверится словам Татемии. Камидзё стиснул зубы. Какая сторона говорит правду? Какая сторона лжёт? Камидзё всеми силами старался найти зацепку к правде.

И в этот самый момент издалека раздался громкий крик.

Нет, просто слова "крик" недостаточно, чтобы описать этот звук.

Душераздирающий вой, визг, вопль. Если говорить по факту, то это было нечто, отдалённо напоминающее женский крик, но Камидзё сильно сомневался, что человек вообще способен издавать такие звуки. Он звучал так, словно кто-то резко поцарапал стекло или лист железа – в общим как один из тех звуков, которые вызывают у людей неприятные мурашки. Но в этом крике было смешано просто поразительное количество человеческих эмоций. Страх, ужас, отчаяние и боль; на уши Камидзё выливалось огромное количество эмоций, словно кто-то сжал губку, наполненную грязной водой.

Индекс посмотрела на юношу, но Камидзё даже не оглянулся назад.

– Ор... сола?

– Давайте кое-что уточним ребята... Вы сказали ей, что передадите её Римско-католической церкви? Кажется, она доверилась вам, а не католикам.

...

Это напомнило Камидзё о его недавнем разговоре с Орсолой.

– Могу я уточнить один момент? Вы пришли на помощь по просьбе англиканской церкви?

«Почему Орсола так тщательно задавала этот вопрос?»

– Да.

«Почему она выглядела такой расслабленной, когда услышала мой ответ?»

– Другими словами, вы выполняете инструкции Англиканской церкви, а не католиков, верно?

«Она даже дважды уточнила этот момент».

– Эм... всё не совсем так. Ладно, позволь мне сначала кое-что прояснить. Я не могу помочь тебе в твоих делах с Англиканской церковью, поскольку я сам из Академ Сити.

«Несмотря на этот в общем то бессмысленный ответ, она явно почувствовала облегчение».

– Я поняла, ха-ха...

«Как много смысла было вложено в эти слова?»

До сих пор она всегда доверяла юноше по имени Камидзё Тома.

Она думала, что Камидзё Тома – это тот, на кого можно положиться.

– ...Проклятье.

Юноша плотно стиснул зубы и обернулся, чтобы посмотреть туда, откуда раздался крик.

Если подумать, Камидзё следовало рискнуть своей жизнью и попытаться провести Орсолу в Академ Сити ещё при первой встрече. Если бы ему удалось, сейчас бы она точно была в безопасности.

– Что за чёрт? Что они с ней делают?

– Не паникуй, это не похоже на предсмертный крик человека. Кроме того, у Римско-Католической церкви тоже есть свои правила. Они не могут убить Орсолу Аквинас здесь и сейчас; я полностью в этом уверен.

– Что?

– Я говорю, что мы по-прежнему можем её спасти, но действовать надо быстро. Если будем медлить, жизнь Орсолы действительно окажется под угрозой. Больше нет времени на размышления. Неважно верите вы мне или нет; давайте отложим наш конфликт в сторону! Сейчас самое главное обеспечить безопасность Орсолы. Даже если мы по-прежнему враги! – яростно выкрикнул Татемия, всеми силами пытаясь показать, что они больше не могут терять время.

– Главное пообещайте мне, что заберёте Орсолу у римских католиков! Отведи её туда, где католическая церковь не сможет её найти! – серьёзно попросил Татемия.

Такой серьёзный настрой снова заставил Камидзё засомневаться, но в этот момент...

Раздался звук шагов. Камидзё повернулся, чтобы посмотреть, откуда доносится звук. Из темноты вышли две монахини в чёрных одеждах. Скорее всего, они тоже были из отряда католиков. Одна из них была высокой, а вторая наоборот, довольно низкой. Высокая несла большое деревянное колесо от повозки, которое было намного крупнее, чем столешница от круглого чайного столика, а низкая – четыре кожаных мешочка, которые висели у неё на поясе. Мешочки звенели на всю округу, словно в них набили монеты или что-то похожее. Их размер не превышал пару теннисных мячей, но, если в них действительно были одни монеты, каждый из мешков, вероятно, должен был весить как небольшое пушечное ядро.

Высокая монахиня достала старый кожаный блокнот и пролистнула его содержимое, проверяя какие-то данные. Затем она кивнула и направилась в сторону Камидзё. Видимо она искала фотографию.

– Ты помощник из группы Англиканцев, верно? Мы пришли за лидером еретиков. Значит это он – враг Господа?

Пока высокая монахиня продолжала говорить, низкая успела подойти к обклеенному рунами Татемии.

В этот момент четыре мешочка на её поясе начали непрерывно звенеть.

– Ах, Одну секунду... – крикнул Камидзё, но невысокая монахиня явно его не слушала. Она собиралась забрать Татемию, но внезапно замерла на месте и не сделала этого. Затем она несколько раз обошла вокруг мужчины, внимательно рассматривая приклеенные руны.

Однако высокая монахиня всё-таки посмотрела в сторону Камидзё.

– Что-то не так?

– Я хочу ещё раз увидеть Орсолу, перед тем как вы уйдёте.

– Извини, но мы не может выполнить твой запрос. Пускай Орсола сейчас в безопасности, реальная сила противника по-прежнему неизвестна, поэтому мы не может гарантировать, что нападение не повторится. В этой ситуации мы вынуждены строго следовать приказам и прежде всего думать об её безопасности. Мы отправим вам приглашение, как только Орсола вернётся в Рим.

Идеальный, совершенно безупречный ответ.

Однако этот ответ только усилил подозрения Камидзё.

– Нет, я не могу с этим согласиться. Что это за крик? Это ведь была Орсола, верно? Ты сказала, что она в безопасности, но тогда почему защищённый человек кричит так, словно его пытают? Кроме того, я просто хочу с ней встретиться и сказать пару слов. С этим ведь не должно быть проблем, верно? Мы теперь долго с ней не увидимся, поэтому позвольте мне хотя бы попрощаться, хорошо?

– Но согласно правилам...

– Да брось! Неужели нужно так трястись над этими правилами? Где Агнез? Я спрошу прямо у неё.

Камидзё положил руку на плечо монахини и отодвинул её в сторону.

– ...

Высокая монахиня закатила глаза, словно больше ничего не могла сделать с парнем, который доставляет ей столько проблем. Она выхватила из-за спины деревянное колесо и поставила его перед собой как щит.

На лице Индекс отчётливо читалось беспокойство:

– Нет! Тома, это...!!

Но до того, как девушка успела закончить... БАМ! Деревянное колесо взорвалось.

– ...!

В первую секунду Камидзё даже не понял, что произошло. Несколько тысяч деревянных осколков с пугающей скоростью полетел в его сторону, словно кто-то выстрелил из огромного дробовика. Прекрасно понимая, чем это может закончиться, он прикрыл голову и грудь руками. Спустя миг множество осколков обрушились на руки, ноги и живот Камидзё. Одновременно с возникшим ощущением боли, его ноги оторвались от земли...

*Бах!*

Его отбросило на пять или шесть метров.

Индекс закричала.

Краем глаза Камидзё заметил, что Татемия отчаянно пытается встать, но пламя рун сожгло несколько прядей волос на голове мужчины, из-за чего он больше не решался действовать так опрометчиво. Татемия поморщился от боли, словно собака, которую дёрнули за поводок.

Невысокая монахиня начала заметно паниковать. Она посмотрела на свою спутницу и сказала:

– Сес-Сестра Люция! Мы... то есть... разве нам можно так поступать? Сестра Агнез ведь сказала, что мы должны избегать лишних контактов с нашими гостями.

– Помолчи Сестра Ангелина! Проклятье, именно поэтому я предлагала запретить посторонним действовать самостоятельно, чтобы мы могли быстро со всем разобраться! Во всём виновата эта Агнез! Составила такой наивный план и просто оставила их в покое. А мне теперь приходиться за ней подчищать...

Получив такой яростный ответ, Ангелина больше не пыталась заговорить. Люция начала бубнить себе под нос, чтобы хоть немного успокоиться.

Выражение её лица изменилось. Пускай изменение было довольно абстрактным, Тома отчётливо почувствовал это. Люция уставилась на Камидзё, но теперь её глаза блестели как настоящие факелы.

Камидзё был удивлён. Он не мог поверить, что перед ним была одна из монахинь, которые угощали его хлебом и супом в лагере.

– Если бы этот парень не услышал крик, всё было бы гораздо проще... Проклятье, что я сделала не так?! Моего плеча коснулся грязный неверующий! Сестра Ангелина, быстрее, дай мне немного мыла – нет, лучше дезинфицирующее средство! Это уже слишком! Проклятье! В следующий раз предупреждай, прежде чем захочешь поговорить со мной! Я надену плащ, чтобы защититься от грязи!

Лицо высокой монахини заметно покраснело, голова раскачивалась из стороны в сторону, но её голос звучал до ужаса монотонно.

– Проблемы посыпались одна за другой! Это невыносимо! Ах, точно! Я подстрою всё так, словно вас, ребята, убили Амакуса! Хм, думаю это самый простой способ замести следы. В конце концов. Я всё-таки их убью; ах, это будет так прекрасно... – Высокая монахиня выглядела так, словно стоит на театральной сцене и читает строки из какого-то дерьмового сценария.

Камидзё не знал, что ответить на такие страшные слова.

Осколки представляли собой множество деревянных щепок, а не острые куски металла, поэтому раны Камидзё были довольно мелкими...

Но в этот момент попавшие под кожу щепки внезапно завибрировали.

– ААААААААА!!!

Камидзё не смог сдержать крика. Кусочки дерева вырвались из его плоти, словно топор, выдернутый из ствола дерева. Окрашенные кровью осколки вернулись в руки монахини, словно их притягивало магнитом. Они собирались вместе, словно конструктор и вскоре монахиня снова держала в руках целое деревянное колесо.

– Тома!

Индекс закричала и отчаянно бросилась в сторону юноши, но высокая монахиня развернулась и, посмотрев на девушку, закричала:

– Сестра Ангелина!

– Ах, да! – ответила маленькая монахиня. Поспешно сорвав с пояса четыре мешочка монет, она подбросила их над своей головой. Мешки издали нехарактерно громкий звук, словно хлопок большого полотна на ветру. Кроме того, у каждого мешочка проросли шесть острых крыльев, очень напоминающих крылья ласточки. И наконец, каждый мешок окрасился в определённый цвет: красный, синий, желтый и зелёный.

– Viene. Una persona dodici apostli. Lo schiavo basso che rovina rovina un mago mentre e quelli che raccolgono. (Приди, один из двенадцати апостолов, сборщик налогов и смиренный слуга, искореняющий магов.)

Маленькая монахиня подняла руки высоко над головой, словно пыталась обнять небо.

В следующее мгновение.

*Вшух!*

Зелёный мешочек, словно пуля, пронёсся мимо Индекс и врезался в землю у её ног. Раздался раскатистый грохот и мешочек раздробил землю, словно проросший древесный корень.

– Проклятье... а?

Индекс попыталась отступить, но споткнулась. Присмотревшись повнимательнее, она заметила, что шнурок упавшего на землю мешочка распутался и связал её ноги. В этот момент остальные мешочки набрали высоту и оказались вне поля зрения Индекс.

Камидзё моментально побледнел.

«Нет...! Если эти штуки ударят по ней...!»

Мешки с монетами наверняка весили не меньше, чем ядра на спортивных соревнованиях. Со связанными ногами Индекс определённо не сможет сбежать, и она никак не могла заблокировать атаку голыми руками.

– Да чтоб вас... ИНДЕКС!

Камидзё закричал и попытался вернуться к упавшей девушке. К счастью, связавший её ноги мешочек наверняка контролируется магией и как только Тома коснётся его своей правой рукой, шнурок перестанет удерживать ноги Индекс.

Но в этот момент...

– Лучше беспокойся о себе! И постарайся придумать для себя самый безболезненный способ смерти!

Оглядевшись вокруг, Камидзё заметил, что над ним парит высокая монахиня с деревянным колесом. Центр колеса, словно ствол пистолета, был направлен прямо на парня.

– !?

Камидзё непроизвольно задрожал, а в горле резко пересохло. Удар правой рукой или взрыв колеса? Как не посмотри, а первое никак не может быть быстрее второго.

– О неверующий, слышал ли ты Легенду о Колесе?

Высокая монахиня безумно расхохоталась, словно была изрядно подвыпившей:

– С древних времён многие святые были замучены или казнены просто по прихоти правителей. В этой истории, полной жестокости и смерти, можно увидеть тень колеса.

Камидзё не хотел слушать её вздор, но висящее над ним колесо сильно ограничивало возможные движения. А между тем, три мешка с монетами могут в любую секунду обрушиться на связанную Индекс с высоты в несколько метров.

– Эти колёса имеют несколько гвоздей и лезвий, которые резали и раздирали тела Святых. Однако во многих легендах колёса таинственным образом взрываются, когда Святые прикасаются к ним, например, в истории святого Георгия, который покорил дракона, или Святой Екатерины Александрийской. Примечательно, что, когда Святая Екатерина была казнена, осколки взорванного колеса убили четыре тысячи человек, которые пришли посмотреть на её казнь. Значение этой Легенды о Колесе...

Высокая монахиня говорила довольно медленно, из-за чего Камидзё окончательно ударился в панику. Перед его глазами стояла только одна картина – три мешка с монетами со скоростью пушечного ядра летят к земле и разбивают голову Индекс.

Увидев, как Камидзё нервничает и потеет, высокая монахиня не смогла сдержать довольной ухмылки.

– Невинные да не будут наказаны, но виноватые... Осознай это неверующий! Ваш конец настал! Неразумная Сестра Орсола будет казнена после завершения специальных "процедур", но убить вас, ребятки, гораздо проще!

– Тц...

Мысли Камидзё полностью сосредоточились на Индекс. Всё это время он продолжал искать способ спасти её...

Но в этот момент колесо начало трещать. Камидзё показалось, что время практически остановилось. Он отчётливо видел, как колесо разделяется на шесть частей, начиная с центральной оси, которая выступала в качестве вершины. Словно нарезанная на кусочки пицца, отдельные части колеса начали расширяться наружу.

– Фуу... ООООООААААААААРРРРРРРРХХХХХ!!!

Камидзё сжал правый кулак и взревел, но было слишком поздно. Он ничего не мог сделать. Ещё до того, как Камидзё поднял кулак, колесо в руках монахини начала разделяться на части.

*БУМ!*

Колесо отлетело в сторону.

Разумеется, это было не то, чего пыталась добиться монахиня, но и не правый кулак Камидзё.

Это был мешочек с монетами.

Красный шестикрылый мешок, который изначально был нацелен на голову Индекс, с поразительной скоростью врезался в пыточное колесо. Сила удара выбила колесо из рук монахини и после нескольких ударов о землю, оно укатилось во тьму. Мешочек также был повреждён, поскольку на землю посыпалось множество монет всевозможных размеров. Кто знает, в каких странах они используется.

Лишившись своего оружия, высокая монахиня бешено пронеслась над головой Камидзё и приземлилась как можно дальше от него. Опустившись на землю, она посмотрела на маленькую монахиню:

– Сестра Ангелина! Ты-!!

– Нет... Это не я...

Люция зарычала словно бешеный зверь, а маленькая монахиня, побледнев от испуга, отчаянно пыталась объясниться.

– C T R T T O P A O (Оставшиеся три, собраться в одном месте и соединиться).

В этот момент раздался отчётливый голос Индекс и в следующий миг...

*Цзынь!*

По всей округе разнёсся характерный металлический звон. Шнурок зелёного мешочка, который опутывал ноги девушки, был развязан. Ещё мгновение и три цветных мешка с ужасающей скоростью полетел в сторону маленькой монахини.

Мешки столкнулись всего в паре сантиметров он носа Ангелины и застыли в воздухе. Чудовищное давление буквально слепило несколько сотен монет в один кусок металла.

*Бум!*

Который упал прямо у ног маленькой монахини.

Натянуто улыбнувшись, Ангелина свалилась за задницу.

– Мешки с золотом представляют Матфея, одного из Двенадцати Апостолов. Однажды он сразил двух драконов, используя только крест и молитву. Вливая Телесму в мешки с монетами, можно превратить их в летающее оружие, которое автоматически удерживает врагов.

Индекс спокойно дала свою строгую оценку.

– Но этот метод слишком груб. Песнопение слишком длинное и это не секретный код. Ты не обратила внимания на окружение и полностью сосредоточилась на создании магии, поэтому тебя легко остановить.

Камидзё был полностью ошарашен. Индекс ведь не может использовать магию. Он совершенно не представлял, как она смогла перехватить заклинание маленькой девочки и даже контролировать его.

– Используешь заклинание врага для самоуничтожения или задаёшь неверное направление?

Высокая монахиня огляделась по сторонам, причмокнула губами и приготовилась к бою. Даже потеряв оружие, она не утратила боевой дух и медленно вытянула перед грудью крест.

Но в этот момент где-то вдалеке раздался резкий свит.

*ТВИИИ-!*

Отчасти он напоминал птичий крик.

Услышав этот звук, высокая монахиня сердито обернулась и посмотрела в ночное небо.

– Сигнал к отступлению! Сестра Ангелина!

– Ах... а...? Но... но мы... мы ещё не победили врага...

– Поговорим после отступления. Похоже англиканин освободил остатки Амакуса. Если мы задержимся, это повлияет на работу всей группы и замедлит доставку Орсолы. Для нас этот вопрос намного важнее.

Люция скрылась в темноте, и Ангелина последовала её примеру.

– Теперь понял?

Татемия Сейджи посмотрел на ночное небо и раздражённо сказал:

– Вот так католики, приверженцы крупнейшей ветви христианства, ведут закулисные дела.

Часть 2

– Понятно. Неудивительно, что Орсола выглядела так, будто все потеряно, когда она увидела Агнез Санктис. Они отделяли нас от Римских Католиков, потому что с самого начала смотрели на нас сверху вниз. Пф... присоединение англиканцев приведет к тому, что командная цепочка станет хаотичной; это все оправдание.

Стейл сказал это, выйдя из Парка Сладостей Параллель. Он тоже слышал крик Орсолы, но не стал спрашивать Агнез, в чем дело. Возможно, он не знал причину или не хотел предпринимать необдуманное действие, чтобы не расстраивать отношения между Англиканской церковью и Римской католической церковью. В любом случае, Камидзе не понимал действий Стейла.

Камидзе просто побежал к Агнез, но они отступили, и никого не осталось. Никто даже не взял Татемию. Возможно, они думали, что Амакуса теперь распущена, ведь они захватили большинство из них.

Сам факт того, что группа с таким количеством людей смогла отступить так чисто, вызывал у Камидзе мурашки. Тот факт, что они даже не оставили англиканцам записки, показывает, что они никогда не доверяли им. Возможно, для Римских католиков возвращение Орсолы стояло в приоритете, и это не повредило бы им, если бы они не позаботились о Татемии и остальном. Или, возможно, Римские католики собирали свои силы, разбросанные по городу, намереваясь использовать подавляющую силу, чтобы уничтожить их.

Прямо сейчас, квартет – Камидзе, Индекс, Стейл и Татемия – обменивались информацией. К слову, из-за того, что Камидзе ударили осколки колеса, его всего покрывали бинты.

– Если то, что сказал этот человек, верно, Орсола Аквинас не находится в непосредственной опасности. У Римской католической церкви есть свод правил... так, Камидзе Тома, не спеши расправляться с ними. Твоё вмешательство еще более усложнит ситуацию.

Будучи предупрежденным, Камидзе скривил рот и сказал:

– Какие правила?

– Тома, Римская католическая церковь – самая большая секта в мире. Хотя большинство верующих не участвуют в магии, у них есть два миллиарда верующих, которых возглавляют Папа и 141 кардинал, а в 131 стране есть приходы – они большая группа. Хотя быть большим не так уж плохо, их размер может вызвать некоторые проблемы.

Камидзе смутился, услышав все это и наклонил голову. В тот момент Татемия объяснил:

– В принципе, может быть несколько фракций. В приходах уже есть 142 фракции, которые возглавляет Папа и кардиналы. В том числе граждане и местные обычаи, их 207. Если мы рассмотрим разрыв поколений между молодыми и старыми, их будет 252.

Стейл нетерпеливо пустил облако белого дыма и сказал:

– В случае Римской Католической Церкви, в которой так много фракций, далёкие враги превосходят их, поэтому они очень осторожны в решении таких вопросов. Хотя декодирование Книги Закона было бы крайне опасно для Римской католической церкви, сама Орсола Аквинас не сделала ничего неправильного. Если бы они убили её, Агнез считалась бы врагом всех своих товарищей.

– Да? Но мы также не сделали ничего плохого, верно? Но они все еще готовы напасть на нас без колебаний.

Камидзе осторожно подтянул повязку на руке пальцами. Летняя ночь была очень жаркой, потому он не хотел одевать все повязки, это для него уж слишком.

– В случае неверующих и еретиков ситуация другая. Известно ли тебе, сколько людей в прошлом было убито на основе одного предложения «Любой грешник, который не подчиняется Слову Божьему, должен быть судим»?

– Две монахини, которые напали на нас, скорее всего, мыслят также. Но, другими словами, это означает, что они не могут казнить Орсолу, так как «те, кто верят в Слово Божье, не убивают».

– ...

Камидзё отвел взгляд и посмотрел на дерево под уличным фонарем. В нём возникло беспокойство.

Если у Римской католической церкви было правило, что «нельзя убивать товарища из Римской католической церкви», почему Амакусе нужно вступать в дело, чтобы «предотвратить убийство Орсолы»?

Когда Камидзе поднял этот вопрос, Стейл небрежно ответил:

– Ответ прост: потому что есть исключение.

– Исключение?

– Верно. Хотя есть правило, что «нельзя убивать товарища из Римской католической церкви» ... те, кого изгоняют из Церкви, считаются «людьми, которые не подчиняются Слову Божьему», так что их убивать можно.

Татемия шёл за Стейлом, неся свой чрезвычайно большой меч. Камидзе волновался; если этот меч заметит полиция, как они отреагируют?

– Грешники, ведьмы, разочарованные верующие ... эти люди, которые сделали что-то не так, будут изгнаны из Церкви и помечены как «Антихристы».

– Установка на счёт Орсолы на самом деле очень проста; им просто нужно «испытать» её. Например, заставить ее держать горячий металлический стержень. Если она невиновна, Бог ее защитит и не позволит ей пострадать. Но если ей будет больно, это означает, что она грешница, которую, по мнению Бога, не стоит спасать. Звучит смешно, не так ли? Среди нас, Англиканцев, мы называем это «Испытание греха». Мы рассматриваем это как испытание, которое проверяет веру человека в Бога. Сейчас оно запрещено.

– Это нелепо...!

Камидзе закричал:

– Очевидно, что человек обожжётся! Иначе быть не может!

– Верно. Так что, даже если они не обожгутся, они все равно будут виноваты, поскольку они будут рассматриваться как защищенные дьяволом. Независимо от результата, жертве не повезет, ведь она будет помечена как ведьма.

Камидзе подумал, что это уж слишком.

Использование такого глупого способа для решения будущего Орсолы было необоснованным.

– Однако, с другой стороны, пока применение этого религиозного или священного суда находится на рассмотрении, Римские католики не могут убить Орсолу. Согласно надлежащим процедурам, они должны вернуться в Рим и провести еще два-три дня, выполняя все это. Другими словами, помимо убийства, любое другое действие разрешено.

Римскую католическую церковь не волновало, как она думала, и что она чувствовала против, или нет, оригинальной копии «Книги Закона». Так как это было слишком утомительно, ненужно, надоедливо, неразрешимо, они не хотели лишней волокиты, потому решили убить по этим глупым причинам.

Верование Орсолы и убеждения Римской католической церкви должны быть одинаковы.

Их мысли не были разными. Обе стороны считали, что Книга Закона была чем-то опасным и решили принять меры для решения этой проблемы. Орсола пыталась расшифровать книгу, чтобы найти способ уничтожить оригинал, в то время как обычные люди думали, что это невозможно.

Она просто хотела внести свой вклад.

Поскольку она больше знала о сильной угрозе Книги Закона, она не могла оставить ее в покое. Все было просто.

«Знаете ли вы, что из себя представляет оригинал? Знаешь ли ты, что невозможно уничтожить оригинал?»

– Это неправильно?

«Теперь с нашими заклинаниями мы не можем уничтожить никакой гриммуар. Самое большее, что мы можем сделать, это запечатать его и не позволить другим читать его».

– По какой причине с Орсолой Аквинас так обращаются?

«Однако неспособность сделать это сейчас не означает, что это невозможно сделать в будущем».

– Что она сделала не так, что высшее руководство решило провести процедуры через уникальное испытание и заставить ее молча терпеть?

«Мы можем использовать его на самом гриммуаре, чтобы уничтожить магический круг».

– Нет!

«Сила гриммуара никому не принесёт счастья, и приведет только к войне. Итак, я анализировала эту книгу, надеясь уничтожить оригинал».

– Определенно нет!

«Я не могу принять это ...»

Камидзе крепко стиснул зубы, едва не кроша их.

– Даже если есть причина или трудности, я не позволю этому случиться! Что это за больная шутка!? Почему эти люди относятся к человеческой жизни так!? Забирать что-то ценное у кого-то, одно за другим, через процедуры? ПОЧЕМУ ЭТИ ЛЮДИ ТАК ОТНОСЯТСЯ К ЖИЗНИ ДРУГИХ!?

Камидзе Тома раньше потерял свои воспоминания.

Помнил он очень мало. У него были воспоминания о предыдущем месяце, летних каникулах, так что его запас знаний сейчас как у обычного ученика средней школы. Большая часть его воспоминаний была построена на «скрытии его потери памяти», и он мог сломаться в любое время.

Несмотря на это, даже если бы Камидзе был пуст внутри, он бы взбесился, если бы кто-то по глупости забрал все, что он лелеял.

Возможно, Римская католическая церковь пыталась защитить то, что они лелеяли, поэтому им пришлось отдать этот приказ.

Но это было неправильно.

Когда группа людей наблюдает и вырывает что-то, что лелеет человек – это неправильно.

Почему они не могут попробовать другой метод?

Почему они должны делать что-то столь же простое, и глупое, как «убийство»?

Камидзе сжал кулаки, до крови. На улице под полуночной темнотой, холодный, рассеянный свет фонарей освещал его.

– Где они? Ты знаешь?

– Догадываюсь. А почему ты спрашиваешь?

Стейл спокойно спросил. Камидзе не мог не схватить его воротник, и спросить, почему он такой спокойный.

Видя взбешённое лицо Камидзе, Стейл элегантно встряхнул сигарету во рту. Однако Индекс, которая стояла за пределами видения Камидзе, испугалась.

– Я понимаю тебя.

Стейл медленно выдохнул белый дым и сказал:

– Но тебе лучше успокоиться. Только в этом городе у них почти 250 товарищей. Можешь ли ты одолеть их всех одними лишь кулаками?

– ...!

Камидзе крепко сжал кулак.

Верно.

Камидзе понимал это. Он боеспособен примерно также, как грабители в тёмных переулках. Вероятно, он победит, если драка будет один на один, но он не мог гарантировать этого в случае один против двоих, и он точно не победит один против троих. Та монахиня, которая владела этим большим колесом от кареты, смогла преодолеть сопротивление Камидзе всего одной атакой.

В реальной жизни бои голыми кулаками не были похожи на те фильмы, где один человек в одиночку бил нескольких в лоб. Независимо от того, насколько хорош боец, он не мог победить, если количество врагов было больше, чем придел его возможностей; это было жестокое и суровое правило.

Кроме...

Ну бойцы в манге или сериалах... или те маги, они могут.

Но маг просто стоял и смеялся, выдыхая белый дым, затем сказал:

– В любом случае, если отчет, данный Амакусой, верен, мы ни коим образом не можем вмешаться. Очень жаль; этот вопрос решён.

– Что... ты сказал?

– Подумай. Говоря прямо, разве Агнез Санктис не преследует Орсолу Аквинас, потому что Орсола пошла против учения Римской католической церкви? Поскольку Книга Закона по-прежнему хранится в Ватикане, Римские католики не могут использовать ее в злых целях; и поскольку Амакуса заявили, что они не намерены использовать Книгу Закона в злых целях, есть ли у Англиканской церкви какие-либо основания для действия? Ты обвиняешь их в том, что они не попрощались и не согласен с ними?

На этот раз Камидзе без колебаний схватил ворот Стейла Магнуса.

Индекс попыталась прикрыть рот рукой. Татемия просто смотрел на Камидзе и присвистнул.

Однако рунический маг остался равнодушным. В эту одинокую полночь только его голос раздавался по окрестностям. Мигающие огни, казалось, мерцали на его лице.

– Это вопросы Римских католиков, и они могут решить это только своими собственными правилами. Поскольку эта ситуация не повлияет на внешний мир, Англиканская церковь не может вмешиваться или это воспримут как попытку вмешаться во внутреннюю политику, и тогда возникнет конфликт между Англией и Римом ... так что сдавайся, Камидзе Тома. Не говори мне, что ты готов начать войну, чтобы спасти ее?

– Это...

– Независимо от того, Англиканцы это или Католики, большинство верующих не являются такими бойцами, как мы. Эти люди ходят в школу, встречаются с друзьями, покупают гамбургеры; так для них устроен мир. Они не знают, о магах, действующих в тайне, и они не знают всех этих организаций, которые пересекаются друг с другом, чтобы предотвратить магическую войну. Они похожи на добрых, безвредных ягнят без сил.

Маг, которого схватили за воротник, спокойно объяснял.

Как дьявол, который заставлял кого-то подписывать контракт.

– Позволь спросить: хочешь ли ты вовлечь этих людей? Эти люди не знают правды и принадлежат только Англиканской церкви или Римской католической церкви. Ты желаешь вовлечь этих людей в войну, лишить их всего, отнять жизни, и всё ради одной Орсолы Аквинас?

– ...

Рука, сжимавшая воротник Стейла, постепенно расслабилась. Индекс открыла рот, желая что-то сказать, но просто вздохнула.

Это была разница между специалистом и неспециалистом.

Это была разница между человеком и группой.

Стейл равнодушно сплюнул сигарету на землю, наступил на нее, чтобы погасить, и посмотрел на Татемию.

– У меня нет власти остановить тебя. Ты можешь спасти Орсолу, своего клиента или своих подчиненных. Но ты сам по себе; не втягивай Англиканскую церковь. Если ты это сделаешь, даже если мне придется превратить весь остров в пепел, я убью каждого члена Амакусы.

Услышав угрозу Стейла, выражение лица Татемии не изменилось.

– Я и без тебя это понимаю. Парень, не отчаивайся. Хотя у Англиканской церкви нет причин начинать войну, у меня есть. Прямо сейчас, мы идем на их основную базу, спасаем товарищей и одновременно спасаем Орсолу. Не волнуйся; борьба с большой, но слабой организацией, которая имеет несколько элит, является нашей специальностью. В конце концов, наша группа была создана ещё в эпоху Бакуму.

Услышав эти слова, Камидзе поднял глаза.

Индекс, стоявшая рядом с Татемией, посмотрела на него и спросила:

– Ты собираешься призвать членов Амакуса на свою базу? Но специальная магия телепортации работает только через один день. К тому времени Римские католики уже покинут Японию.

– Ты права; хотя это безопасно, это непрактично.

Ответил Татемия, взмахнув белым длинным мечом. Стейл холодно спросил:

– Ты идешь туда один?»

– Поскольку это единственный вариант, мне придётся. К счастью, эти идиоты из нашего клана не были казнены ... если они хотели убить их, они бы сделали это вначале и не таскали бы их за собой. Возможно, Римская католическая церковь хочет, чтобы они предстали перед судом вместе с Орсолой, чтобы преступление Орсолы, объединившейся с Амакусой, дабы украсть Книгу Закона, стало еще более убедительным. Если это так, если я спасу их и сделаю что-то за кулисами, у нас может быть шанс.

Татемия натянул восторг на лицо, чтобы скрыть свою нервозность.

– Я начну действовать, когда они начнут передвигаться.

Он взмахнул клинком и сказал:

– Мы, Амакуса, привыкли к преследованию, поэтому знаем сильные и слабые стороны крупной организации. Слабость большой группы – передвижение; определённо появится какая-то возможность, когда сотни людей будут двигаться. Подумайте об этом: количество членов Римской католической церкви и Амакусы переваливает за 300; невозможно переместить так много католиков одновременно. Когда на улицах появится несколько сотен монахинь, одетых в черные мантии, люди подумают, что это протест, и даже СМИ придут, чтобы взять интервью у них. Таким образом, они будут использовать какую-то маскировку. Возможно, они разделятся на несколько групп и начнут переход сами по себе. В течение этого времени им не удастся сохранить свою первоначальную боевую мощь, и это самое лучшее время для атаки.

Согласно Татемии, Римские католики были не такими, как Амакуса, которые использовали магию для передвижения. Но сейчас уже слишком поздно для аренды лодки или самолета. Поэтому они, вероятно, подождут рассвета, когда гавань или аэропорт откроются, прежде чем отправиться в путь.

– ...

Лучшее время для удара – когда они в дороге.

Но, другими словами, это означало, что они могли начать действовать только тогда, когда Римские католики придут в движение.

Стейл сказал, что они должны провести религиозные процедуры и судебное разбирательство, прежде чем ее казнить.

Но он также упомянул, что они могут сделать что-нибудь еще, кроме как убить её.

В определенном смысле, возможность применить 250 жестоких действий против Орсолы, еще страшнее всяких процедур. Поскольку не имелось четких указаний относительно того, что они могли и чего не могли делать, эта грань довольно размыта.

Сойдёт всё, но не смерть?

Они могут делать всё, что хотят, пока она дышит?

Лицо Камидзе потемнело. Татемия понял его беспокойство и сказал:

– Хотя ты можешь не простить нас за это, я надеюсь, ты понимаешь, что в определенных ситуациях мы бессильны.

Голос Татемии намекнул на глубокое разочарование. Будучи магом, он был более осведомлен, чем посторонний, как Камидзе, о том, что произойдет с людьми, пойманными Римской католической церковью.

Камидзе Тома ударил кулаком по электрическому столбу поблизости.

Он мог представить, что происходит прямо сейчас, но он ничего не мог сделать. Теперь Камидзе почувствовал себя бесполезным.

Стейл холодно сказал Камидзе, который молчал:

– Похоже, у нас общее соглашение. Тогда мы разойдемся и найдем место, где можно спрятаться. Я должен связаться со своим начальством и спросить их, что делать. Ситуация между Англиканской церковью и Амакусой разрешена, но мне придется подготовиться к урегулированию ситуации с Канзаки. Камидзе Тома, ты и Индекс должны вернуться в Академия Сити. Римские католики должны быть заняты работой со своим важным человеком и, вероятно, не пожелают спровоцировать войну с научной стороной, напав на вас.

В этот момент Стейл закурил сигарету.

– Если Англиканская церковь не сможет обосновать причину спасения Орсолы Аквинас, мы не будем вмешиваться.

Он выдохнул белый дым, казалось, что он совсем не заинтересован в этом вопросе.

– Ах, да, Камидзе Тома, я хотел бы кое-что спросить.

– Что?

Камидзе устало обернулся, Стейл показал дразнящую улыбку и спросил:

– Этот Крестик, который я тебе дал, кажется, не с тобой... Где ты его оставил?

– ...

Камидзе подумал об этом некоторое время и вспомнил.

– Извини, я дал его Орсоле. Когда я помогал ей его надевать, она казалась счастливой. Это что-то ценное?

– Нет, это обычный металлический крест. Вероятно, он изготовлен в деревне, которая специализируется на сувенирах. Подобно этому Георгиевскому Кресту, это обычная вещица в Англии; он есть даже на национальном флаге.

По какой-то причине улыбка Стейла содержала следы восторга.

– Этот крест не имеет декоративной или античной ценности и должен быть полезен в твоих руках ... неважно. Это не имеет значения, так как ты всё равно не сможешь его использовать сейчас.

Стейл сказал это со скрытым смыслом, одновременно выдувая белый дым.

Камидзе явно смутился и мог только вернуться в темноту.

Таким образом, это скучное событие закончилось скучным результатом.

Часть 3

Татемия Сейджи ушёл.

Стейл, кажется, решил сопроводить Индекс обратно в Академ Сити, а Камидзё уныло брёл вперёд под тёмным ночным небом. Индекс хотела утешить его, но не могла подобрать подходящих слов.

Они находились в столице Японии, но ночь вдали от центра города была тёмной. Время перевалило за час ночи, поэтому большая часть городских огней уже погасла.

В окнах некоторых квартир ещё можно было увидеть свет, но эти отдельные огни больше напоминали неполные ряды зубов. Иногда мимо проезжали такси, развозящие по домам посетителей вечерних баров. Уличные фонари освещали улицу, привлекая множество мотыльков.

Наполненный яростными сражениями день скоро закончится. Через несколько часов его жизнь снова вернётся к повседневным школьным занятиям. Камидзё притащит свой уставший мозг в школу, где будет слушать скучные уроки, болтать с Цучимикадо и Аогами, и получать электрические удары от Микото, потому что снова умудрится её разозлить, не выполнив своё дополнительное задание на летние каникулы.

– Что я должен сделать? – пробормотал Камидзё.

Индекс услышала его голос и посмотрела на юношу, но Камидзё продолжал смотреть себе под ноги.

Он действительно хотел помочь Орсоле Аквинас, но не мог придумать ни единого способа, как это сделать.

– Я простой человек и не смогу победить профессионалов, как бы не пытался. Я это понимаю. Но даже самый бесполезный человек может хоть немного изменить ситуацию, верно? Как было в первый раз, когда я встретил Орсолу. Тогда я должен был просто отвести её в Академ Сити... Или не помогать католикам и позволить Амакуса бежать с помощью магии телепортации.

– Тома...

– Нет, так нельзя. Я не знаю последствий этих вариантов и просто надеюсь на удачу. Даже если бы Орсола сбежала в Академ Сити, католики могли проникнуть в город, чтобы выследить её. Если бы мы не стали помогать им в парке, католики могли использовать тактику живой стены, чтобы сформировать сплошной периметр и выяснить, где собрались Амакуса. Неважно что я пытаюсь придумать, результат всё равно не меняется. Я понимаю, что это бесполезно.

Закончив бормотать под нос, Камидзё начал думать.

При первой встрече с Орсолой она была очень взволнована и спросила его, как можно добраться до Академ Сити. Когда она улыбнулась в парке развлечений... Она сделала это, потому что нашла человека, которому могла довериться и рассказала о своих мыслях.

Также...

Полный отчаяния крик, который раздался словно из ниоткуда.

– Нет... Ну серьёзно... Как я должен поступить, чтобы всё было правильно?

Камидзё понял, что его размышления полностью соответствуют уровню обычного человека, который даже не представляет, где может таиться опасность. На самом деле эта ситуация вообще не имеет к нему никакого отношения. Ученик старшей школы получил довольно суровый опыт из магического мира и собирался вернуться в свой родной мир; сделать это проще простого. Никто не станет его обвинять.

Любой бы понял, что магический мир опасен и страшен. Будь на месте Камидзё другой обычный человек, он бы с облегчением вернулся домой и предпочёл бы забыть этот ужасный опыт.

Возможно Стейл уже намекнул ему на это, когда молча выслушивал обвинения Камидзё.

В этот момент Индекс повернула голову, чтобы посмотреть на лицо юноши и сказала:

– ...Тома, это проблема магов; ты не должен винить себя. Я не могу помочь и не буду ничего обещать, но Татемия Сейджи сказал, что справиться с этим сам. Сейчас мы может только верить в него...

– ...Неужели?

– Именно. Тома, неужели ты думаешь, что должен решать все конфликты между магами? Не забывай, я тоже не могу использовать магию. Но даже без Томы проблема всё равно будет решена. Будучи обычным человеком, ты встретил довольно много магов, но в мире их гораздо больше, и почти у каждого есть свои проблемы. И даже без твоей помощи они решают эти проблемы самостоятельно. Кроме того, сейчас всё по-другому. Ты сделал всё, что мог, но этот конфликт будет закончен без тебя.

– Ты права, – машинально ответил Камидзё, но глубоко в душе он был по-настоящему удивлён. Индекс наверняка может представить, что случиться с Орсолой, если ей не помочь. Почему она говорит, что это больше не его дело?

Возможно, она сказала так потому, что...

Неужели она считала, что успокоить Камидзё можно только словами, которые полностью противоречат его чувствам?

– Хм, все предыдущие ситуации можно считать ненормальными. В конце концов, никто не сможет решать каждую встречную проблему. Тома, ты должен научиться полагаться на других и доверять им решение своих проблем. Даже если перед тобой горит дом, а внутри остался ребёнок, ты не должен сломя голову бежать внутрь. Просить о помощи, когда тебе тяжело – это не какой-то постыдный поступок.

Индекс по-прежнему пыталась убедить Камидзё.

– Тома, ты должен больше полагаться на других. Для решения магических проблем существует Несессариус, но даже такая крупная организация сталкивается с очень серьёзными проблемами. Никто не будет тебя винить, если ты не можешь разобраться с этим самостоятельно.

– ...

Этот конфликт завершится без него. Возможно, всё действительно должно быть так. Его роль в этой битве уже сыграна, но это не означает, что сама битва окончена. Татемия Сейжди возьмёт дело в свои руки и закончит её самостоятельно.

И это правда. Если свидетель увидел, как убийца совершает преступление, это ещё не означает, что он должен непременно его задержать. Свидетеля никто не осудит, если убийца будет схвачен полицией.

– А Татемия справится?

– Он настоящий маг, поэтому у него есть шанс. Кроме того, Амакуса привыкли бороться с сильными противниками и имеют богатый боевой опыт. Они не настолько глупы, чтобы нападать на врага без шансов на победу.

– Угу.

Камидзё кивнул головой.

Татемия тоже говорил об этом. Поскольку проблема может быть решена без его участия, простому человеку вроде Камидзё не нужно вмешиваться. Это был самый логичный способ мышления. Если кто-то с нулевым опытом и знаниями будет вовлечён в магический конфликт, ситуация может полностью выйти из-под контроля, поэтому Тома может спокойно оставаться в стороне.

Никто не говорил, что Камидзё должен решать все проблемы самостоятельно.

Если взглянуть на картину в целом, многие из последних происшествий вообще не требовали вмешательства Камидзё.

Даже если он что-то увидел, ему не обязательно вмешиваться.

Даже если он не станет вмешиваться, кто-то всё равно разберётся с проблемой.

Камидзё посмотрел на ночное небо, поднял руки и потянулся. В его теле уже давно копилась усталость, и он начал скучать по уютному футону в своём общежитии.

– Хорошо, идём домой, – сказал он.

Всего два слова отделяли ежедневную рутину от опасной битвы.

– Ох, точно. Перед тем как идти домой, мне нужно кое-что прикупить. Уже ночь, супермаркеты и универмаги не работают, поэтому значит нужно найти круглосуточный магазин. В холодильнике пусто, надо купить что-нибудь на завтрак... ох, и мне всегда интересно посмотреть, что продают в магазинах за пределами Академ Сити. О, может мы найдём там бенто?

– ...Тома, почему ты вдруг начал переживать о своей повседневной жизни?

– Ну уж прости, я обычный школьник, которому в последнее время очень нравится вспоминать что-нибудь новое.

– Знаешь, мне хочется поскорее забыть обо всём и поесть вкусной еды.

– Без проблем, я могу никуда не ходить, но на завтрак у нас будут пустые тарелки и вода. Подумай об этом.

– Тома! – громко вскрикнула Индекс, совершенно не заботясь о том, что на улице глубокая ночь.

Камидзё рассмеялся, увидев, как легко напугать эту прожорливую девушку.

– Хорошо, тогда я пойду искать круглосуточный магазин и куплю что-нибудь на завтрак.

– Хм? Может пойдём вместе?

– Если я возьму тебя с собой, ты начнёшь пихать в корзину всё, что попадётся на глаза и мне будет сложно купить столько еды. Я ненадолго уйду, поэтому Стейл, пожалуйста, проводи индекс в Академ Сити. Ты там уже бывал, поэтому сможешь привести её домой, верно? Правда я немного волнуюсь, отпуская её с таким беспечным парнем как ты.

– Это для неё, поэтому я выполю твою просьбу.

Стейл помял сигарету губами и добавил:

– Но ты знаешь куда идти?

– ...Думаю найти магазин будет не сложно, правда?

– Как скажешь.

Стейл цинично улыбнулся и повёл Индекс в ночную темноту. Девушка хотела остаться с Камидзё, но юноша активно размахивал руками, показывая, что она может идти домой.

Когда эти двое скрылись во мраке, Камидзё развернулся...

И направился туда, откуда пришёл.

– Этот парень, кажется, понял... – пробормотал Камидзё и хлопнул себя по губам.

«Я оставил свой кошелек в общежитии... Как я могу пойти в магазин?»

Он вытащил из кармана мобильный, и белый свет экрана озарил его лицо.

Тома нажал несколько кнопок и открыл поисковую карту спутника GPS. Разумеется, он не искал ближайший магазин. Камидзё думал о том, что сказала Агнез Санктис.

– Главная особенность католицизма заключается в огромном количестве людей. Наши единомышленники живут в 110 странах мира, включая Японию, поэтому у нас здесь довольно много церквей. Также мы строим новый дом Бога, названный Церковью Орсолы. Если я ничего не путаю, она находиться недалеко отсюда. Когда её достроят, эта церковь будет крупнейшим домом католиков в Японии. Думаю, вы поймёте, если я скажу, что она сравнима с площадью бейсбольного стадиона.

Функция GPS в Академ Сити была невероятно точной и обновлялась очень своевременно. Помимо новейших зданий на карте отображались даже объекты, которые только планируют построить. В то же время, заброшенные здания вроде театра Хакумейдзу быстро исчезали с карты.

Конечно никто не напишет на карте название недостроенного здания, но найти церковь было довольно легко, поскольку на снимках района нашёлся только один объект размером с бейсбольный стадион.

– Ага. Знаете, Орсола довольно известна. Она распространила учение Господа на три языческих нации и получила особую привилегию – построить церковь, названную её именем. Разве вы не заметили, что она очень хорошо знает Японский?

Камидзё ещё раз посмотрел на карту и ускорил шаг. Как и сказала Агнез, в этом городе есть Церковь Орсолы – точка сбора Римских католиков. Поскольку у такой большой группы монахинь наверняка возникнут трудности с передвижением, они используют Церковь Орсолы в качестве перевалочной базы. И пускай сама церковь ещё не достроена, для монахинь это не станет проблемой, поскольку у них наверняка есть магия, о которой Камидзё даже не слышал.

Именно там должны укрываться Римские католики, в том числе Агнез Санктис и Орсола Аквинас.

– Когда церковь будет достроена, мы отправим вам приглашения, но перед этим давайте разберёмся с текущей проблемой, чтобы нас больше ничего не тревожило.

Камидзё вспомнил недавнюю шутку Агнез и усмехнулся.

– Я не получил приглашение, да и вряд ли они приготовили приветственную вечеринку, но я не могу ждать.

Он обнаружил свою цель и больше не имел причин останавливаться.

Камидзё шёл всё быстрее и вскоре бессознательно перешёл на бег, оставляю за спиной чёрную ночную дорогу.

У него не было причин идти туда и сражаться.

Даже если он не вмешается, придёт кто-то другой и решит эту проблему.

Индекс сказала:

– Даже если перед тобой горит дом, а внутри остался ребёнок, ты не должен сломя голову бежать внутрь. Просить о помощи, когда тебе тяжело – это не какой-то постыдный поступок.

Но...

Что если ребёнок в горящем доме всегда считал, что Камидзё придёт и спасёт его?

Верно, разумнее всего вызвать пожарную команду.

И пускай это глупо, но Камидзё не хотел, чтобы ребёнок увидел только его бездействие. Даже в своих мыслях, пускай это был самый безопасный путь, он не хотел подвести ожидания этого ребёнка.

Кто знает, возможно Орсола Аквинас до сих пор верит в Камидзё Тому.

Пускай он совершил множество ошибок, она, как наивный ребёнок, по-прежнему в него верит.

К счастью, Камидзё не состоит в крупных организациях вроде Англиканской или Римско-Католической церкви. Он был простым школьником и самым обычным человеком. Пускай он не может обратиться за помощью к людям извне, вроде Индекс или Стейла, сам он может делать всё, что пожелает.

Единственное, что его беспокоило, это гражданство Академ Сити и принадлежность к научной стороне. Но если всё пойдёт под откос, Академ Сити, скорее всего, запросто решит эту проблему, исключив его из числа учеников и полностью отказавшись от Камидзё Томы.

«Всё будет в порядке даже если меня исключат», – подумал юноша.

Как бы всё не сложилось, Камидзё по-прежнему хотел поступить так, как считал нужным.

Думая о подобных вещах, он рассмеялся.

У него не было причин сражаться, но он бежал в логово врага.

У него не было веских причин вмешиваться в этот конфликт.

Но он этого хотел.

Часть 4

Прямо сейчас Церковь Орсолы нельзя назвать церковью. Она размером примерно с 4-5 школьных гимназий. Когда её завершат, она, вероятно, станет первым настоящим собором в Японии. Занявшись строительством такой ​​вещи рядом с Академия Сити, вполне вероятно, что они пытались подавить научную сторону. Однако, поскольку собор завершён лишь наполовину, пустое пространство давало людям ощущение одиночества.

Внешнюю стену построили недавно, повсюду стояли леса и лестницы. Казалось, что они не начали работать над интерьером, всё выглядело так, будто здание разорила рота дезертиров. В окне зияло большое черное отверстие, в которое должны вставить большое мозаичное стекло, а место, где они собирались поставить огромный орган, по-прежнему было довольно неестественным. Мраморные полы и стены продолжали сиять, как новенькие, но огромный Крест, который должен висеть на стене, опирался на стену за подиумом.

Тем не менее, не только это создавало столь странное зрелище.

В зале не было искусственных огней – просто звездный свет, который сиял сквозь огромное черное окно. Несколько сотен монахинь в черных робах стояли молча в этом темном месте. Они собрались в круг. Некоторые из них держали вещи, напоминающие оружие, такое как мечи и копья. Другие использовали инструменты религиозного ритуала, такие как шестерни и крючки. Каждый предмет отражал свет, и помимо монахинь не было никого другого. Членов Амакусы, которых взяли в плен, поместили в другое здание на той же строительной площадке, и их охраняли более десяти человек.

Монахини не смотрели из здания.

Их глаза были зафиксированы в центре круга.

Раздавались звуки ударов.

И стон боли, человек стиснул зубы и терпел.

– Серьёзно, мы потратили столько сил. Все заняты, включая меня, и у нас нет времени играть в игры с тобой. Если ты это понимаешь, тогда будь послушна и прими свое наказание ... Эй, ты слушаешь!? ТЫ СЛУШАЕШЬ!? Черт возьми!

*Бам!*

Звучало так будто ударили тяжёлый мешок.

В то же время крик, который, казалось, исходил из ада, эхом разнёсся по всей темноте.

– Пф! О чем этот крик? Ты совсем забыла о образе дамы, и тебе не стыдно? Черт возьми, возможно нам придётся изменить и имя церкви. Мы станем посмешищем, если оставим такое жалкое имя.

Орсола Аквинас не ответила.

Её сильно избили, она лежала на земле. Ее одежда была разорвана, молнии были сломаны, а ткань помята, как будто её волокли по земле.

Агнез и компания не использовали какую-либо особую магию для пыток Орсолы; они просто по очереди пинали её руки, ноги или живот. Но повторение такого действия в течение длительного времени приносило огромную боль. Это был жестокий акт, в котором участвовало более 200 человек, и, хотя они были несколько снисходительны, они довели её почти до смерти. Орсола лежала на полу и не могла двигаться.

Агнез жестоко ударила по ногам Орсолы. Эта ужасающая сила проходила сквозь толстые подошвы, нажимая на уже неподвижные ноги Орсолы.

– Ох...!

– Не знаю, как ты относишься к попытке побега. Подумай о своей судьбе – на самом деле, смерть здесь намного лучше для тебя. Ты видела религиозные испытания, проводимые кардиналами? Хахаха, хотя они довольно серьезны, процесс действительно ужасен. Но в случае чего-то подобного мы действительно не соответствуем Англиканцам. По сравнению с их испытаниями, наши просто игрушки; это вывод, к которому я пришла, увидев оба типа испытаний. Ха ... ха-ха! Эти старикашки, будучи настолько древними, все еще любят играть в эти игры. И твоя судьба – такая игривая смерть от дедов; разве это звучит не замечательно?

– ...!?

Возможно, это из-за боли, вызванной ударами по ногам, но Орсола ничего не могла сказать. Если бы она открыла рот, она могла бы даже прикусить язык.

Как всё вышло именно так? Орсола продолжала думать.

Для каждого, оригинальная копия гриммуара Книги Закона является чем-то злым и должна быть уничтожена. Все хотели уничтожить его, и все, кто его получил, будут уничтожены – поистине «падший гриммуар». Но человечеству не удалось уничтожить его, и оно могло только запечатать и охранять его.

Орсола Аквинас всего лишь хотела решить эту проблему.

Ее цель была такой же, как и у Римских католиков: уничтожить пресловутую Книгу Закона.

Почему так получилось?

Всё пошло совсем по-другому, чем она ожидала, где всё пошло не так?

До последнего момента она думала, что она спасена.

Почему этот мальчик передал ее Агнез?

– Действительно, количество друзей, на которых ты можешь положиться, невелико. Кто бы мог подумать, что ты попросишь Амакусу о помощи, когда достигнешь Японии.

Когда она говорила, Агнез смотрела на Орсолу.

Она продолжала пинать икры Орсолы, выглядя будто в состоянии опьянения, словно она была загипнотизирована какой-то магией. Орсола почувствовала, что каждый нерв внутри нее разрывается, когда боль отражается через ее кости.

– Быть ​​настолько отчаянной, чтобы просить этих иностранцев из маленькой грязной страны? Ха-ха ... ха-ха-ха! Это действительно глупо; эти свиньи даже не знают, как читать Библию, так что можно ждать от них? Согласно нашему закону, когда кто-то женится на не-Римском католике, виновен в зоофилии; тебе должно быть это известно. Не говори мне, что думаешь, что все такие, как ты, только потому что они христиане? Что Амакуса? Что Англиканцы? Эти люди не имеют права говорить о Христе! Они не люди, они свиньи! Они мулы! Конечно, такое произойдет, когда ты поручаешь свою жизнь им. Обманывать животное так просто! Просто успокой их, и они автоматически отдадут свою добычу!

– Об...ман?

Орсола, терявшая сознание из-за боли, очнулась, услышав это.

– Ты сказала, что ... этих людей ... обманули?

Ее потрескавшиеся губы были наполнены кровью, что мешало ей говорить.

Но Орсола постаралась задать вопрос.

– Они ... не помогли по своей воле ... но ... были обмануты?

– Разве это важно? Во всяком случае, ты сейчас у нас! Хохо, ха-ха-ха! О, да, я помню. Они даже сказали что-то вроде «мы спасем Орсолу от этих ублюдков Амакусы»; действительно интересно, не так ли? Какая глупость! Люди, которые должны защищать тебя, передали врагу; какая кучка идиотов!

– ...

– Ясно.

Напряжение на лице Орсолы уменьшилось.

Они не предали Орсолу Римским католикам. Эти улыбки и слова не ложь. Они действительно беспокоились о безопасности Орсолы и сделали что-то настолько опасное, чтобы спасти ее.

Даже если это закончилось неудачей.

Даже если их тяжелая работа не окупилась и сделала Орсоле лишь хуже, настолько, что она вот-вот умрет.

До конца они стояли на стороне Орсолы Аквинас. Они никогда не сдавались и не предавали ее. Они продолжали работать до конца. Они были самыми теплыми и надежными друзьями Орсолы.

– Над чем ты смеёшься?

– Серьезно...? Я... смеюсь?

Орсола медленно и мягко сказала:

– Я, наконец, знаю ... какие люди... мы, Римские католики.

– А?

– Их действия ... основаны на доверии ... потому что они доверяют другим, своим идеалам, своим чувствам ... Они всегда готовы приложить все усилия ... По сравнению с ними ... мы действительно уродливы. Наши действия ... могут быть построены только на лжи ... Чтобы убить меня, мы лжем публике, используя демонстрационный процесс ... И мы даже лжем себе, думая, что это то, чего хочет Бог ...

– ...

– Однако... Я не имею права ... критиковать вас. Если бы я с самого начала доверяла Амакусе ... всё не вышло бы так. Если бы я следовала плану Амакусы ... им не пришлось бы сталкиваться с такой опасностью. В конце концов ... наши принципы ... основаны на природе Римской католической церкви.

Орсола рассмеялась.

Ее опустошенное лицо показало выражение, полное грусти.

– ...Я больше не могу убегать от вас. Согласно вашему плану... Я буду приговорена за ложное преступление ... и погребена во тьме... но мне все равно ... Я больше не могу лгать себе ... и не могу лгать своим друзьям, которые никогда не просили ничего взамен ... Я не хочу ... чтобы меня считали одной из вас.

– Так сказал бы мученик. Думаешь, ты Святая или что?

*Бам!*

Толстые сандалии Агнез нажали на ноги Орсолы. Орсола все еще оставалась спокойной, как будто Агнез наступала всего лишь на пустую банку.

– Поскольку ты так хочешь умереть, я исполню твою волю. Всё стало намного проще, раз ты сдалась. Тебе просто нужно обвинять глупцов, которые причинили тебе вред, и нести это чувство раскаяния и ненависти к могиле!

Так сказала Агнез, но она смотрела свысока на Орсолу, которая все еще сопротивлялась. Рядом стояло 200 монахинь в любой момент готовых к действию, и вокруг церкви возвели сильный барьер, поэтому Орсоле не удалось бы сбежать в любом случае.

Хотя Орсола и Агнез были в непосредственной близости, Орсола могла лишь смутно слышать слова Агнез, поскольку она находилась на грани сознания. Она подумала, используя свой мозг, который вот-вот должен выключиться, и сказала:

– Кого ... я действительно должна ненавидеть?

– Что?

– У них с самого начала не было причин встревать в драку. Говорят, что один подросток среди них ... не принадлежит Римской католической церкви ... или Англиканской церкви ... действительно обычный мальчик. У них нет власти ... или причины ... но они так много сделали ... для такого незнакомца, как я. Есть ли больший дар, чем этот ... в этом мире? Что касается тех друзей, которые дали мне этот подарок ... за что я могу их ненавидеть?

Это было правильно, она не должна ненавидеть.

Определенно не их.

Им не удалось успешно спасти Орсолу, но их не следует винить; они не были обязаны спасать её. Они не действовали из-за сильного чувства «долга». Они действительно хотели спасти Орсолу глубоко внутри, поэтому они использовали свой «авторитет», чтобы принять участие в битве, в которой они не должны участвовать.

Их безвозмездная помощь – за одно лишь это стоит быть благодарным.

Итак, Орсола не винила их.

Увидеть такую ​​группу людей, которые хотели помочь незнакомцу, было замечательно. Орсола чувствовала гордость. Знакомство с такими людьми в конце – это прекрасно, и Орсола была благодарна за Божью благодать глубоко внутри.

Так удовлетворительно.

Так обогащающе.

До сих пор счастье заставляло Орсолу Аквинас чувствовать, что большего и не нужно.

Неожиданно, однако, её богатство на этом не закончилось.

Потому что в следующий момент ...

*Бам!*

Вместе с треском, барьер, покрывающий церковь исчез.

Агнез не могла не отвести взгляд от Орсолы.

Что-то необыкновенное заставило ее это сделать.

– Разрушен...? Невозможно! Быстро! Кто-то пусть проверит талисман Святого Джайлса на воротах и ищите врага! Черт, какая группа это делает? Этот барьер не может быть нарушен одним человеком. Мы не знаем, где атакует армия противника ...!

Агнез быстро отдала приказы.

Но прежде чем приказы могли быть выполнены, она получила ответ, который так хотела.

– А...

Орсола Аквинас это увидела.

Двойные дубовые двери главного входа собора выбило нечто могучее. У двери стоял человек. Эта сцена напоминала грубую сказку, где принц пришёл, чтобы спасти принцессу.

Но там стоял только обычный мальчик.

Хотя он был просто обычным подростком, он не бежал и не прятался.

Для кого?

За что?

200+ монахинь, стоящие вокруг Орсолы, повернулись, чтобы посмотреть на мальчика. Было так много монахинь, это пугало, и ведь они не обычные люди. Конечно, мальчик испугался. Он был просто обычным подростком; как он не мог испугаться?

Но...

Мальчик не отступал, он шагнул вперед.

Чтобы спасти Орсолу Аквинас, он вошел в темный церковный зал.

Этот шаг означал, что ...

Не волнуйся, все будет хорошо.

Часть 5

Камидзё Тома зашел в пустую Церковь.

Он увидел ужасающее зрелище.

Летней ночью, несколько сотен людей собрались в этом здании без кондиционера. Хотя это помещение и было просторным, оно было закрытым, и его повсюду пронизывал горячий воздух. Настолько сильный запах пота доносился из дальнего темного угла помещения, словно он зашел в логово огромного зверя.

Множество монахинь, одетых в черные одежды, стояли толпой во тьме.

В центре толпы на полу лежала девушка. Увидев ее, Камидзе молча нахмурил брови.

В тот же миг, Камидзе услышал такой смех, словно смеявшийся адресовал его, нынешним чувствам Камидзе.

Обернувшись, он увидел Агнез Санктис. Ее образ полностью отличался от того, который она создавала ранее.

– Я нахожу это странным. – Хихикнула Агнез. – Как они могли привлечь для помощи обычного человека, даже не способного использовать магию? Похоже... хотя я и не знаю, как ты это делаешь, 'сила', которой ты обладаешь, может сломать любой барьер, я права?

– ...

– Айа, что случилось? Ты что-то забыл? Или ты ждешь награды? Или... если ты не желаешь оставлять эту женщину на полу, ты можешь сорвать с нее одежду; мне все равно.

Голос Агнез был весьма восторженным, словно она была пьяна, и была совсем не здесь.

– Позволь мне кое-что у тебя спросить: тебе не надоело уже прикидываться?

– Прикидываться? С чего ты это взял? Ты что, не понимаешь, в какой ситуации оказался? Ты не способен даже понять у кого преимущество? Только не говори мне, что ты думал, что мы находимся в равных условиях? Что ты сможешь сделать против такого количества людей? У меня такое чувство, словно я знаю что ты хочешь сказать.

Она была права, один против 200 – было слишком большой разницей. Камидзе не сможет победить, если выступит против такой толпы. Или, возможно, причиной тому было то, что Агнез слишком хорошо это понимала, поэтому и шла на встречу Камидзе так самодовольно. Она не только не беспокоилась о своей защите, а еще и издевалась над ним.

Агнез верила, что Камидзе ничего не сможет ей сделать. Стоит ему попытаться, и он начнет бой, в котором у него не будет и малейшего шанса победить.

– Глупец, ну ты и глупец. Похоже, Англиканцы оказались достаточно умны, чтобы сбежать. Что с тобой не так? Хм, и все же. Что может сделать один человек? Если ты хочешь бежать, делай это сейчас. Это твой последний шанс. Ты должен знать, что делать.

Услышав, как Агнез так самоуверенно это произнесла, Камидзе слегка улыбнулся.

– Мой последний шанс... я должен знать. Что делать.

Его голос был твердым и создавал странное ощущение спокойствия.

– Да, это мой последний шанс, я понял.

*БАМ!*

Правый кулак Камидзе Томы рассек воздух.

Агнез быстро скрестила руки, чтобы защитить голову. В этот момент, ее ноги оторвало от пола.

Заблокировавшая атаку Агнез, отлетела назад. И, затем, посмотрела на Камидзе, словно свирепая собака.

Не теряя и секунды.

Без каких-либо сомнений, парень позволил врагу, находящемуся перед ним, увидеть свои истинные намерения.

– Ты... ублюдок, ты посмел сделать со мной подобное—?!

Свирепо закричала Агнез.

Но, Камидзе Тома был громче нее.

– Что я должен делать, ты спрашивала? ЧТО ЗА БРЕД; КОНЕЧНО ЖЕ Я ДОЛЖЕН ЕЕ СПАСТИ!

Они оба были весьма эмоциональны, почти на грани срыва.

Хоть на поверхности и был "гнев", но источник его и их ауры полностью отличались.

Мускулы на лице Агнез нервно подергивались, пока он говорил это.

Монахини в черных робах, изначально стоявшие вокруг, все повернулись к нему и приготовились к бою с Камидзе Томой, начав размахивать различными видами всевозможного оружия, находившимися у них в руках. Они маршировали вперед подобно строю солдат, дружно издавая холодные и пугающие звуки.

– Ты и в самом деле... занятный...

Голос Агнез дрожал, а тело ее трясло.

– Выступив против 200 человек, что ты сможешь сделать в таких условиях? Покажи мне это! Хаха! С таким огромным преимуществом в числе, мы изобьем тебя до смерти за 60 секунд!

Как только Агнез сказала это, монахини в черном подняли свое оружие.

Камидзе Тома, будучи один, не имея никакой поддержки и безоружный, сжимал кулаки.

Когда бой уже только должен был начаться...

Внезапно в помещение раздался голос.

– Ну ты даешь, мы наконец-то с большим трудом смогли проскользнуть в прореху в барьере, а ты разбил его вдребезги. Дай мне хотя бы немного времени, чтобы разместить карты с рунами, договорились?

– Что...?

Агнез впала в ступор. Она повернулась назад.

*Бам!*

В тот же миг, звук пламени, поглощающего кислород, эхом пронесся по помещению, в погруженной во тьму Церкви прогремел взрыв и вспыхнули оранжевые огоньки.

Свет исходил из глубины Церкви, с противоположной стороны от Камидзе Томе.

На стене, позади алтаря, рядом со 2 этажом была большая дыра, которая должна была быть покрыта витражом. Англиканский Священник стоял в окне, держав в руке огненный меч. Похоже, он забрался сюда по лесам, установленным с другой стороны стены.

– ... Стейл?

Курящий сигарету Священник, загнал в ступор Камидзе, когда ненароком назвал его по имени.

– Изначальный план был в том, чтобы преследовать посторонних до их логова и позволить магам разобраться со всеми самим. Досадно, что мне пришлось так много соврать и все это было впустую.

Прежде, чем Камидзе смог ответить, Агнез сказала, – Англичане... Англиканцы? Черт... это внутренние дела Римской Католической Церкви! Вы что, не понимаете, что влезете в наши внутренние дела, если вмешаетесь?

– Какая жалость; этот аргумент уже не действителен

Стейл выдохнул белый дым и холодно сказал, – Взгляни на крест Орсолы Аквинской; на ее шеи Англиканский крест. Этот аутсайдер (п/п: тут подразумевается, что Камидзе, не маг и для мира магов является посторонним) надел его на Орсолу.

Стейл цинично улыбнулся.

– Как только кто-то надевает Англиканский крест на другого человека, это означает, что носящий его человек будет находится под защитой Англиканской Церкви; иными словами, она была крещена и теперь одна из нас. Этот крест был подготовлен нашим Архиепископом, и я должен был надеть его на шею Орсолы... но, поскольку этот приказ был не так важен, я отложил это дело и передал крест этому человеку. Я думал, что, когда этот аутсайдер будет вами пойман, вы увидите крест и подумаете, что он член Большой Англиканской Церкви, и вы его помилуете... однако, из-за некоторых случайных и странных стечений обстоятельств, крест теперь на шее Орсолы. Прямо сейчас, Орсола Аквинская не принадлежит к Римской Католической Церкви, а к Англиканской.

– Так вот значит как...

Камидзе тут же вспомнил как была счастлива Орсола, когда он простодушно сказал, что отдает крест ей. Так вот какое значение имеет одевание креста.

Теперь Агнез была вся красная и какое-то время находилась в ступоре прежде чем ответить, – Вы... вы думаете, что сможете нас остановить подобным смехотворным аргументом?

– Это действительно слабое основание, чтобы на него опираться, поскольку это было сделано не в Англиканском Церкви и не Англиканским Священником, и, она не была крещена следуя всем Англиканским традициям.

Стейл покачал сигаретой. Находившейся у него во рту и сказал, – Но, как минимум сейчас это весьма деликатное дело. Она Римский Католик, который все же принял Англиканский крест. И, человек, передавший ей крест один из жителей Академ-Сити, принадлежащего к научной стороне. Что касается ее принадлежности к той или иной организации, я верю, что потребуется некоторое время для выяснения этого факта. Но, если вы настаиваете на проведение суда над ней, Англиканская Церковь не будет просто стоять в стороне и наблюдать.

Стейл спрыгнул вниз с окна и бесшумно приземлился напротив алтаря.

Затем, он направил кончик огненного меча на Агнез, стоящую вдалеке произнес, – И, что более важно, ты посмела напасть на то дитя!

Оскалившись, Стейл продолжил, – Только не говорите, что вы думали, что я проигнорирую это? Я не настолько добр!

– Пф! Хоть в одиночку, хоть вдвоем, да что вы вообще можете сделать—!?

Гневно выкрикнула Агнез. Но ее перебил другой голос, прежде, чем она смогла закончить.

– Не то, чтобы их было только двое.

– !?

Этот грубый мужской голос заставил Агнез обернуться снова. Неожиданно, с той стороны, где взорвалась стена, образовалась большая дыра. Высокий мужчина с большим мечом в руках вошел через облако пыли.

– Татемия...

Высокий мужчина был вооружен белым фламбергом, изготовленным из неизвестного материала. Камидзе ненароком назвал его имя.

Татемия Сейджи.

Нынешний исполнитель обязанностей Верховного Первосвященника Церкви Амакуса, основанной на базе учений нескольких религий, Католической организации.

Позади него находились члены Церкви Амакуса, которых удерживали в заключение в других зданиях. Их было около 50, и, похоже, они смогли освободиться.

– Тебе не нужно спрашивать почему я делаю это, я прав?

Ошарашенный Камидзе, сказал:

– Только не говори... что самое лучшее время для удара приходит, когда они приходят в движение...?

– Я думал, что ты тихо-мирно отправишься домой в тот же момент, как я скажу это. Чтобы разрешить все прежде, чем ты что-то сделаешь, я договорился с Англиканцем, и, теперь, все впустую. Похоже, вы еще большие идиоты, чем я думал. Однако, я не ненавижу настолько интересных идиотов как ты.

Неохотно ответил Татемия Сейджи.

Затем, позади Камидзе послышались шаги, сопровождаемые знакомым ему голосом девушки.

– И в самом деле, Тома. Разве я не говорила тебе, что кто-нибудь со всем разберется и что тебе не нужно беспокоиться на этот счет?

– Ин... декс...?

Промямлил Камидзе. Маленькая ручка схватила руку Камидзе и, хотя она и была маленькой, захват был весьма сильным.

– Однако, похоже, нам не остается ничего другого... давай спасем Орсолу Аквинскую своими руками, Тома.

– Да.

Кивнул Камидзе.

Увидев это, Агнез Санктис гневно приказала:

– УБИТЬ ИХ ВСЕХ!

Несколько сотен монахинь ринулись на них из тьмы.

Финальная битва началась.

Они начали финальную битву, чтобы закончить то, что и не должно было случиться.

Между строк 2

Посреди ночи, Канзаки Каори стояла на крыше некого здания.

Ночной пейзаж перед ее глазами включал в себя строящуюся Церковь Орсолы. Здание настолько отличалось от того, какой могли себе представить Церковь: не тихой и наполненной криками и звуками ломающихся объектов.

Хотя она и стояла очень далеко от Церкви, ее острый слух позволял ей слышать все. Она слышала, как группа людей выступила, чтобы спасти девушку.

С самого начала, Канзаки никогда не собиралась помогать своим товарищам – членам Церкви Амакуса или атаковать Римских Католиков, против которых сражались Амакуса. Хотя она и ускользнула после того, как эта ситуация произошла, она никогда не думала о том, чтобы использовать насилие, чтобы все разрешить.

Она лишь хотела увидеть все собственными глазами.

Даже когда она исчезла, Амакуса не изменилась.

Она желала убедиться в этом лично.

Прямо сейчас, она видела истину, в которую верила всегда.

Она прищурилась.

У нее было такое нежное выражение лица, словно она что-то вспомнила.

Это было место, куда она больше не сможет вернуться.

Но, по этой причине, это место было важным для нее.

Послышался звук шагов, кто-то приближался сзади к Канзаки, судя по всему, даже не пытаясь скрывать своего присутствия.

– Хаха! Что за душещипательная сцена, Канзаки-нээчин! Замечательно, просто превосходно! Твои бывшие товарищи не похищали Орсолу, чтобы получить силу Книги Закона!

– Цучимикадо!

Канзаки мгновенно помрачнела и отвернулась. Но Цучимикадо все еще ухмылялся, смотря на нее. Похоже, чувства Канзаки были написаны у нее на лице.

Чтобы скрыть свое смущение, Канзаки холодно произнесла:

– Твое задание разве уже выполнено? Разве ты не говорил, что не упустишь такого шанса, чтобы украсть оригинальную Книгу Закона?

– Ты об этом? Хм, ты интересуешься удалось ли мне это или нет?

– ...

– Не сверли меня так взглядом, я просто шучу. Разве ты уже тоже не убедилась наверняка в том, что происходит? Амакуса никогда не крали Книгу Закона; это все было спланировано Римской Католической Церковью. Другими словами, у Римской Католической Церкви никогда не было необходимости привозить оригинальную Книгу Закона в Японию. Прямо сейчас, та, что находится в Японии – подделка, в то время, как оригинал все еще находиться в Ватикане.

Цучимикадо заявил, что его миссия окончилась провалом, но говорил он очень радостным голосом. Неужели, он считал свою миссию незначительной? Или же лгал, и Книга Закона уже была в его руках? Какой из ответов был правдой? Канзаки этого не знала.

Цучимикадо подошел и встал рядом с Канзаки, уперев обе руки на металлическое ограждение, защищающее людей от падения с крыши и посмотрел на сцену, на которую смотрела Канзаки. Спустя некоторое время, он произнес:

– Теперь то ты довольна?

– ... Да, и они даже превзошли все мои ожидания

Канзаки повернулась, словно пытаясь посмотреть на Церковь:

– Пока они будут рядом, даже без меня, Амакуса будет следовать по правильному пути. Они станут сильнее.

– Ага, похоже им предстоит тяжелый бой. Ты не собираешься им помочь?

– Теперь у меня нет права появляться им на глаза, и они не нуждаются в моей силе сейчас. Я словно дополнительное колесо велосипеда.

Гордо сказала Канзаки, но, в ее голосе ощущалось некое одиночество.

Не было и малейшего признака замешательства или колебаний.

Хотя Канзаки говорила это весьма серьезным голосом, Цучимикадо еле сдерживался, чтобы не рассмеяться.

– Над чем это ты ухмыляешься, Цучимикадо?

– Нээ-чин, действительно, ты никогда не ожидала, что Ками-ян будет втянут в это, не так ли? В прошлый раз, во время инцидента с Падением Ангела, и, когда вы спасали Индекс... ты немало ему задолжала, ты так не считаешь? Прямо сейчас его втянули в твои личные проблемы и, ты думаешь, как после этого извиниться перед ним, не так ли?

– Нет, ничего подобного... та сцена, которую ты себе представляешь никогда не станет явью...

Ответила Канзаки строгим тоном.

Цучимикадо, похоже, вспомнил что-то и громко рассмеялся. Его смех был чрезвычайно громким, настолько, что любой бы был обеспокоен, что его голос может достигнуть Церкви Орсолы. Он смеялся пока из его глаз не пошли слезы, и, спустя некоторое время, произнес:

– Позволь мне спросить: почему ты держишь в руках бинты? Только не говори, что собиралась позаботиться о ранах своих друзей, которые будут без сознания после битвы? И, после того, как позаботишься об их ранах, нежно погладишь их лица. Слегка улыбнешься и скрытно уйдешь? Эхэхэ! Нээ-чин, тебе не следует заниматься настолько старомодными вещами? Ты не чувствуешь стыда, когда делаешь подобное с таким суровым лицом?

– ...!?

– Умм? Воа, воа, Нээ-чин, что с тобой не так? Что за невозмутимый взгляд, и, твои жилы все еще двигаются... подожди минуточку! Постой! Я безоружен! Твои Шичитен Шичито не предназначены для игр! Я не хочу, чтобы меня перевязывали раньше, чем их, ПОД—!

Глава 4. Церковь особого направления веры Амакуса. Ремикс Церкви от Амакуса.

Часть 1

Семь Капелл образовывали вместе Церковь Орсолы.

Каждая из Капелл была предназначена, как место проведения одного из семи таинств, среди них, не было ни одной, равной по размерам другим; размеры каждого сооружения и объем средств, который планировалось потратить на его сооружение зависели от того, насколько часто оно будет использоваться и на сколько оно важно само по себе.

Место, в котором сейчас находились Орсола и все остальные – это «Свадебная Капелла», место, где будут заключаться браки. На это здание было потрачено больше всего денег, поэтому, его размеры были самыми большими. Вторым по размерам сооружением была «Капелла Скорби», предназначенная для проведения заупокойных служб. Хотя «Капелла Святого Порядка»[1] и «Капелла Конфирмации»[2] были более значимыми с точки зрения религии, но с их помощью нельзя было получить деньги от «обычных людей», таких как Камидзё, поэтому эти строения были меньше в размерах. Эти меньшие по размерам сооружения были украшены произведениями искусства: скульптурами, фресками и витражами, и, похоже, их планировали открыть для публики, подобно галерее или музею, чтобы получать дополнительные средства на нужды Церкви.

На вебсайте, на который Камидзё зашел со своего телефона, была отображена только эта информация. Однако, для членов Церкви было весьма необычным явлением создавать приветственный вебсайт. Возможно, они планировали это место как туристический объект, поскольку на веб-странице даже были размещены в открытом доступе расписание работы и полная карта Церкви. Для Камидзё и его спутников это было неожиданным вознаграждением... естественно, вебсайт раскрывал только вещи, которые «публике будет позволено увидеть».

– Пхэ!

Камидзе, неся раненную Орсолу, выбежал через заднюю дверь «Свадебной Капеллы». Там не было ни единой травинки, поскольку все покрывал ровный каменный пол. Когда обе ноги Камидзё прошли за дверь, вооруженные монахини начали его преследовать.

Воспользовавшись преимуществом, возникшим благодаря бою между членами Амакусы и монахинями Римской Католической Церкви, Камидзё вынес Орсолу из «Свадебной Капеллы». Хотя он и не хотел разделяться с Индекс и остальными, но их разделили, поэтому ему прежде всего нужно было сбежать.

Пока Камидзё бежал, он посмотрел Орсоле в лицо.

– Прости, что так поздно. Ты в порядке?

– ... Не беспокойтесь. Мои раны незначительные; со мной все в порядке.

Одежда Орсолы была разорвана; металлические части молнии были сломаны. Каждый толчок заставлял все ее тело содрогаться от боли, и было очевидно, что ее раны были серьезными.

Но ее лицо демонстрировало лишь усталость, но никак не боль.

Она выглядела так, словно собирается заплакать, когда Камидзё нес ее на руках, она смотрела на него как потерявшееся дитя, наконец-то нашедшее своих родителей.

«Черт побери! Разве сражение здесь не самый простой путь?»

Камидзё нес Орсолу, продолжая бежать вперед.

«Свадебная Капелла» была чрезвычайно большим зданием, но, сражаться внутри нее с таким количеством противников было самоубийством. Дело было не в том, чья сторона была сильнее; достаточно было им всем скопом навалиться на кого-то, и они бы его убили. Более того, Камидзё был лишь обычным старшеклассником. Он бы мог выиграть будь это бой один на один, и он бы оказался в опасности, стань это боем один против двух, но стань это бой один против трех и ему придется бежать; вот какими были возможности Камидзё.

Тем не менее...

Бегство не было признаком поражения.

– Хо...!

Стоило только бесчисленным преследователям уже практически схватить Камидзё, спрыгнув с крыши Капеллы, вмешались несколько членов Амакусы. Оружие, которым монахини собирались пронзить Камидзе было разрублено пополам членами Амакусы. Затем, один из членов Амакусы жестоко пнул ногой ближайшую к Камидзе монахиню так сильно, что она отлетела назад и упала на спину.

*Сшуа—!*

Звуки шагов стали подобны приливным волнам, когда группа Римских Католических монахинь окружила членов Амакусы, действуя словно один гигантский организм.

«Спасибо...!»

Камидзё убежал, ударив ногой жестяную банку, выкинутую одним из рабочих. Естественно, атаки такой силы было недостаточно, чтобы ранить монахиню Римской Католической Церкви.

Но, вид того, как что-то в них летит, как минимум должно было привлечь их внимание.

– !?

Стоило только монахиням отвлечься, члены Амакусы прорвались через периметр, кивая Камидзё, чтобы выразить свою признательность и бросились прочь.

У Камидзё не было времени оглядываться назад. Хотя монахини и были вооружены тяжелым оружием, это оружие не шло ни в кое сравнение с весом человеческого тела. Монахини последовали за Камидзё, пытаясь свести на нет это преимущество.

Монахиня, находившаяся позади всех остальных, начала размахивать факелом, и из него вылетел шар магмы размером с мяч для софтбола. Камидзё крепко прижал к себе Орсолу, избежал его попадания и добежал до прямоугольного здания «Капеллы Святого Порядка», расположенной позади «Свадебной Капеллы». Он рванул к лесам, используемыми для строительных вокруг Капеллы, и взобрался наверх по прислоненной к стене лестнице на второй уровень. Монахиня с факелом следовала за ним, и Камидзё поднял свою правую ногу, чтобы сбросить ее пинком. Другая монахиня смогла добраться до второго уровня с наземного каким-то неизвестным способом, и Камидзё сбросил ее ударом ноги, когда она пыталась удержать себя в равновесие на раскачивающейся платформе, из-за чего она упала обратно вниз.

– ...

Несколько монахинь стояли на наземном уровне, холодно смотря на Камидзё и Орсолу.

Они начали что-то осознавать.

Хотя они и могли загнать Камидзё в угол, когда они его преследовали подобным образом, стоило только создать ситуацию, в которой он будет сражаться с ними по очереди один на один, и Камидзё сможет продолжить успешно от них убегать.

Платформа, на которой стоял Камидзё, была сделана из стальных труб, поэтому они были не только тонкими и длинными, но также делали конструкцию нестабильной. Поэтому монахини не могли атаковать Камидзё со всех сторон. Если бы монахини взобрались на длинную платформу, им бы естественно пришлось выстроиться в линию. И им мешало не только это, если бы на платформе оказалось слишком много людей, она могла не выдержать всего их веса и обрушиться. Пока они не смогли придумать как атаковать с двух сторон, они не могли выиграть за счет числа.

Монахини молчаливо обдумали все это.

Они достигли такого понимания без необходимости даже все обсуждать в слух. В то же время, они подняли свое оружие.

У них были всевозможные виды оружия: посохи, топоры, кресты, библии, даже гигантская минутная стрелка от гигантских часов. Все это оружие было направлено на Камидзё Тому, который находился над ними. Перед каждым из этих оружий сияли множеством различных цветов... красным, синим, желтым, зеленым, розовым, цветом чая, белым, золотым.

«Ох... нет...!»

Камидзё держал на руках непонимающую что происходит Орсолу, и бешено бежал по лесам. В этот момент, множество сияющих перьев различных цветов атаковали их. Эти перья выглядели как боеголовки ракет, прикрепленные к птичьим перьям, ударяя туда, где только что находились Камидзё и Орсола. Перья наносили огромные повреждения внешним стенам и платформам лесов.

*ДОНГ!*

Платформа внезапно затряслась.

На самом деле, монахини целились не в Камидзё, а в платформу под его ногами.

Их никогда не заботила безопасность Орсолы. Кроме того, пока ее мозг и сердце работают, она будет считаться «не мертвой».

Платформа под ногами Камидзё затряслась, словно тонущий корабль.

Естественно, как только он упадет на землю, он будет окружен несколькими монахинями.

– ВААААААААХХХХХ!

Бессмысленно выкрикнул Камидзё. Так как платформа наклонялась все больше, путь, по которому он бежал, становился все более крутым. Он отчаянно бежал по практически вертикальной платформе, и, платформа, изначально находившаяся на высоте второго уровня, теперь достигла третьего уровня, прилегающего к крыше.

Камидзё крепче прижал Орсолу и прыгнул.

Его ноги приземлились на мраморную крышу и, в тот же миг, платформа, собранная из металлических трубок, рухнула на землю.

Когда Камидзё услышал, как платформа, на которой он только что стоял, обрушилась с таким громким звуком, что по спине Камидзё пробежали мурашки. Он прижал к себе Орсолу и, наконец, остановившись, глубоко вздохнул.

– Вы... вы в порядке?

Орсола чувствуя себя некомфортно, беспокоясь от того, что была лишь обузой, спросила, посмотрев на Камидзё.

– Со мной все в порядке.

Небрежно ответил Камидзё, внимательно осматривая Орсолу. С Орсолой обращались ужасно и жестоко, поскольку ее роба была разорвана, молнии были сломаны, а ткань вся испачкана. В обычной ситуации, это был бы весьма соблазнительный вид. Но, в данный момент, бедра Орсолы были покрыты кровью, и практически коричневого цвета от синяков. Никто бы даже не стал думать о чем-то непотребном, видя подобное.

«...Твою мать».

Камидзё не произносил этих слов вслух, поскольку эти проклятья он высказывал глубоко в душе.

«Независимо от того, насколько кто-либо может быть большим, он не сможет выстоять один против такого огромного числа монахинь! Агнез Санктис! Только подумать, что ты приказала им избить Орсолу, словно бесхребетная курица!»

Камидзё был вне себя от гнева в глубине души, и по-настоящему хотел вломиться в первые ряды врага, но беспокоился за безопасность Орсолы. Ему было необходимо найти какое-нибудь место, где она бы смогла отдохнуть, и где можно будет заняться ее ранами, несмотря ни на что.

Но он не мог оставаться здесь вечно.

Чтобы не дать противнику атаковать их снизу, Камидзё перешел с края крыши к ее середине. Пока они будут находиться там, враги, вероятно, не смогут их увидеть.

– Тогда...

Камидзё положил Орсолу на находящуюся в процессе постройки поверхность крыши, и схватил двумя руками стоявший рядом ящик с инструментом.

*Бам!*

В следующее мгновение, снизу раздался громкий взрыв и три монахини запрыгнули на крышу.

Камидзё использовал всю свою силу, чтобы отбросить в сторону тяжелый ящик с инструментом. Ящик попал в одну из монахинь, и она потеряла равновесие и упала назад на землю.

Оставшиеся две монахини безмолвно приземлились на крышу. Одна из них держала в руках часовую, а вторая минутную стрелку гигантских часов. У основания они были обмотаны бинтами, вероятно, чтобы они не выскальзывали из рук.

Монахини, не обладающие прыжковыми способностями, рванули на крышу по лестнице, расположенной внутри здания, и Камидзё мог слышать множество шагов, доносящихся снизу.

Оказавшись в невыгодном положение, Камидзё не осмеливался поворачивать головой, и лишь осматривал все взглядом в поисках пути к побегу. В этот самый момент, стоявший на крыше Камидзё, увидел монахиню в белой робе, бегущую по обширной внутренней территории Церкви Орсолы.

Как и Камидзё, девушку преследовали несколько монахинь в черных робах.

Но, Камидзё, наблюдавший за всем с самой высокой части крыши, не мог ничего сделать, а лишь покрылся холодным потом. Опережая монахиню в белой робе, к нему приближалась другая группа монахинь. Обоим сторонам не было об этом известно, но, если монахиня в белой робе продолжит бежать в том же направление, они столкнуться друг с другом.

– ИНДЕКС!

Камидзё ничего не мог сделать, как закричать. В этот момент, две монахини, вооруженные часовой и минутной стрелками, набросились на него одновременно слева и справа.

Но, девушка, бегущая по земле, не услышала Камидзё.

[1] Капелла, где проводятся посвящение Священников: Епископов, Дьяконов и Пресвитеров

[2] Другими словами – Капелла Миропомазания или Исповедальная Капелла

Часть 2

Поскольку местоположение «Капеллы Крещения» и «Свадебной Капеллы» находились достаточно близко друг к другу, между ними располагалась треугольный атриум. Татемия Сейджи продолжал махать своим большим мечом в этом атриуме.

Татемия был последним членом Амакусы, кто покинул «Свадебную Капеллу». Также, как и другие члены Амакусы, которые сражались, чтобы дать достаточно времени для побега Орсолы, Татемия пытался дать достаточно времени для побега членов Амакусы. В данный момент, члены Амакусы сбежали, и теперь сражались с последователями Римской Католической Церкви.

На гладком мраморном полу не было ни травинки, и повсюду располагались постаменты для установки скульптур. Когда строительство Церкви будет закончено, там будут, скорее всего, стоять скульптуры ангелов или великих религиозных деятелей, известных как Святые. Однако, прямо сейчас, скульптур тут не было, и тут было практически пусто. Все религиозные произведения искусства были обращены в пыль, словно Церковь была захвачена неверующими.

Татемия Сейджи не пользовался тактикой «думаю, пока сражаюсь», как это делал Камидзё Тома.

Поскольку он мог мастерски ломать ритм атак противника. Он не погружался с головой только в нападение или в защиту; он поддерживал баланс между ними.

Когда монахини собирались наброситься на него, Татемия нападал.

Когда монахини пытались отступить и поменять паттерн своих атак, Татемия отступал.

Действия Татемия очень удивили монахинь. В тот момент, как монахини недооценивали действия противника, они естественно начали паниковать, и в этот момент Татемия, естественно, их атаковал. Даже если монахини применят оборонительные действия, они будут сметены, если попытаются заблокировать атаку гигантского меча.

Но, Татемия не атаковал в ответ. Атаковав единожды, он отступал. Он не атаковал непрерывно и не уходил с головой в защиту, но, вместо этого, он поддерживает баланс между ними. Используя эту «безвыходную ситуацию», которая не должна была произойти, он выстроил невидимую стену.

«Это ужасно; я не могу продолжать играться с ними так и дальше...»

Хотя, Татемия видел своих товарищей, размахивающих мечами и выскакивающих на врага своим периферийным зрением.

Хотя Татемия и выглядел довольно уверенным и улыбался, глубоко внутри он сильно нервничал. Монахини вели себя достаточно рационально, чтобы проанализировать атаки, пока сражаются; в этом и была причина, по которой тактика Татемии работала. Когда монахини станут достаточно нетерпеливы и решат отринут все, что их сдерживает, не беспокоясь о безопасности своих товарищей, тактика Татемии потерпит неудачу.

Независимо от того, будет ли это атака или защитные действия, как только они выйдут из этого неустойчивого положения, психологическая стена обрушиться в ту же секунду, и Татемия будет сметен движущейся вперед толпой.

Татемия думал, что все это было похоже на рыбалку. Если он будет тянуть удочку со всей силы, рыба будет бороться и сорвется с крючка и сбежит. Чтобы без труда поймать рыбу, ей необходимо дать свободу, в его ситуации – позволить противнику нападать и думать, что у них появился шанс победить.

Внезапно, Татемия услышал поблизости громкие шаги.

– Новые враги?

Татемия запаниковал, но, внимательно прислушавшись, он определил, что шаги приближались к нему.

Татемия находился в атриуме между «Свадебной Капеллой» и «Капеллой Крещения». В этот момент, он увидел Англиканскую монахиню в белой робе, стоявшую на вершине треугольника, располагающегося в маленьком промежутке между двумя Капеллами.

Преследуемая монахинями Римской Католической Церкви, лишь ради того, чтобы столкнуться с другой их группой, и в итоге оказаться в окружении без возможности двигаться дальше. Количество окруживших ее людей вдвое превышало количество тех, кто противостоял Татемии.

«Черт! Не смейте творить нечто подобное у меня на глазах!»

Татемия отчаянно пытался спасти монахиню в белой робе, но, монахини, окружившие Татемию, работали сообща безупречно, создав великую стену из людей, подобную огромному монстру. С их точки зрения, стоило им победить кого-то из их врагов, и еще больше их товарищей смогут помочь оставшимся повергнуть Татемию. Поскольку они не могли победить Татемию, они желали, чтобы их товарищи побыстрее разобрались с другими их врагами.

Татемия и монахини не отрывали глаз друг от друга.

В другом углу, Индекс была поглощена огромной толпой, ее тело постепенно исчезло среди них.

– Позвольте мне показать вам...

Татемия отдышался и медленно поднял меч, приготовившись использовать мощную атаку по площади.

Внезапно, сверху раздался мужской голос.

– Стой! Не подходи близко к этой девочке!

Татемия посмотрел вверх, и, в тот же миг, окно второго этажа «Капеллы Крещения» взорвалось, словно внутри бушевал огненный шторм. Затем оттуда вылетела монахиня Римской Католической Церкви, словно пушечное ядро. Когда она приземлилась, суставы ее ног еле смогли сдержать удар, но, судя по всему, она не сможет встать снова, поскольку она снова рухнула на землю, потеряв сознание.

Держа в руке огненный меч, в окне стоял Стейл Магнус...

Он сказал:

– В некоторых ситуациях, это дитя может быть куда сильнее, когда сражается в одиночку. Мы ослабим ее боевые способности, если подойдем к ней ближе. Ты ведь не хочешь испытать тоже, что и эти люди, не так ли?

– Что?

Татемия был заинтригован. И, в тот же миг...

*БУУМ!*

Прогремел взрыв с эпицентром в том месте, где стояла Индекс.

Индекс вновь стало видно, окруженная десятками, возможно даже более чем сотней монахинь со всех сторон; другими словами, часть периметра была взорвана. В этом тонком периметре, один угол был взорван неизвестной силой, сделав так, что периметр теперь имел форму буквы «C». Около десяти монахинь попали под сам взрыв напрямую, и одна из них даже приземлилась у ног Татемии, в нескольких метрах от Индекс. Видя, как их товарищи пролетели у них над головами, монахини, сражающиеся с Татемией, обернулись и посмотрели на Индекс.

*БУУМ!*

Еще один невидимый взрыв прогремел, и несколько монахинь отправились в полет.

– ... Что происходит?

Татемия посмотрел на монахиню у своих ног. Ее лицо было наполнено отчаянием, а сама она свернулась в калачик, словно ребенок, держась руками за голову. Хотя она похоже потеряла сознание. Она видела кошмары, поскольку все ее тело все еще трясло. И не только, мышцы на ногах монахини были разорваны. Этот феномен на самом деле не был взрывом, но монахиня отпрыгнула назад, словно ее защитные инстинкты и инстинкты самосохранения взбесились, она даже вышла за грани возможного, совершив нечто, значительно превосходившее ее физические возможности, чтобы убраться подальше от Индекс.

Стейл спрыгнул со второго этажа и приземлился рядом с Татемией.

– Ты тоже Христианин, и тебе должно быть известно, что у различных Христианских учений есть свои слабости или противоречивые концепции. Было создано множество Христианских сект, чтобы избавиться от этих слабостей и противоречивых концепций, но в процессе они создали свои собственные; их еще называют характерными чертами религий.

– ... И что с того?

Татемия осторожно взмахнул своим великим мечом, чтобы остановить движение монахинь.

– Это дитя обладает знаниями всего мира. Со знанием 103 000 гримуаров, она может резко критиковать эти 'противоречия', что для Христианства сродни Величайшему Страху[1]. Для Христиан, Христианство сродни должностным обязанностям и, парадоксы в его учениях, словно дырки в крышке бутылки, поэтому Величайший Страх для них враг. Стоит им его услышать, их личность начинает очень быстро разлагаться.

Конечно же, это заклинание было бесполезным против любых других противников кроме Христиан. Что касается магических авторов, таких как Аурелус, они устанавливают специальный магический барьер, чтобы защитить свой разум от уничтожения своими же оригинальными гримуарами, поэтому это заклинание было также бесполезно и против них. Однако во всем мире было всего лишь несколько человек, которые могли «написать оригинальный гримуар и остаться в здравом уме», подобно Аурелусу.

– Гримуары предназначены не только лишь для использования заклинаний. Хотя у нее и нет магической силы, она может использовать знания гримуаров, чтобы атаковать с помощью Перехвата Заклинаний и Величайшего Страха. Похоже, нет никого больше, кто бы подходил лучше на роль магической библиотеки, чем она.

Пока монахини все еще паниковали, Стейл и Татемия обрушили шквал атак. Стейл создал взрыв своим огненным клинком, сдув монахинь прочь огненным штормом, сопровождаемый Татемией, нокаутирующим монахинь быстро и четко. Индекс продолжила отправлять многочисленных монахинь вокруг себя в полет своим «бормотанием».

– Если подумать, так как она может использовать настолько впечатляющее заклинание, почему же она не воспользовалась им с самого начала? Даже если бы это был я, я был бы уничтожен, если попал бы под это заклинание. – произнес ошеломленный и впечатленный Татемия.

– Это заклинание весьма нестабильно и проблемно. Думаю, ты знаешь, что проще осуществлять религиозное промывание мозгов группе людей, чем одному человеку. С точки зрения научной стороны, Величайший Страх использует групповую психологию, чтобы прорваться через их собственную психологическую защиту.

Стейл вновь создал взрыв своим огненным клинком, подавляя монахинь. Монахини пытались подгадать момент, чтобы рвануть вперед на него, но их лица были сожжены пламенем, поэтому они спешно отступили назад.

– 'Чистота' групповой психологии влияет на эффективность Величайшего Страха. Его легче использовать, когда 'группа мыслит на одной волне', и, намного сложнее, когда эта 'комбинированная группа с различными мировоззрениями', так как это приводит к тому, что 'чистота' снижается, что делает это заклинание полностью бесполезным... другими словами, когда я сражался с тобой, поскольку там присутствовали мы оба, с Камидзе Томой, 'чистота' бы снизилась, поэтому она не могла использовать Величайший Страх. Я был назначен её телохранителем, из-за вот такого вот возможного сценария. – откровенно высказал Стейл.

– Другими словами, если ты сейчас рванешь к ней на выручку, Величайший Страх станет неэффективен.

На этих словах их разговор прекратился.

Теперь послышалось еще больше шагов.

Посмотрев на крышу капеллы рядом с атриумом, они увидели несколько монахинь, стоящих над ними.

[1] Величайший Страх – Глас Убийцы Демонов

Часть 3

Во тьме «Свадебной Капеллы», Агнез отдыхала, опиравшись спиной на мраморную колонну.

Агнез была окружена несколькими монахинями, которые ее охраняли, чтобы обеспечить ее безопасность. Но, с каждым взрывом и грохочущим звуком, эти монахини так пугались, что их плечи неистово подергивались, а они отчаянно оглядывались по сторонам. В контрасте с ними, Агнез скрестила руки на груди, закрыв глаза, чтобы отдохнуть. Позиции тех, кто защищал, и той, которую защищали, похоже поменялись местами.

– Не оглядывайтесь по сторонам так панически, вы выглядите слишком ничтожно. Особенно ты, сестра Анжелина.

– Но... но... мисс Агнез...

Эти насмешки, судя по всему, вселили в монахинь чувство облегчения, поскольку они смотрели на нее, как на спасителя, словно люди, оказавшиеся на тонущем корабле. Возможно, разговор с ней смог избавить их от напряжения.

– Бой продолжается уже больше 10 минут... Даже... даже если мы возьмем в расчет Орсолу, мы все еще превосходим врага числом... Разве вам не кажется, что что-то не так? Ах? Послушай! Откуда раздался этот взрыв? Возможно... противник перешел от защиты к нападению...!

– ...

– Почему... почему мы тоже не участвуем в битве вместе с остальными? Мы можем сберечь некоторое количество человеческих ресурсов так или иначе...

– Это бессмысленно. – Сказала, сгорая от нетерпения, Агнез.

– Тогда... что же нам делать? Орсолу увели... если она убежит снова...

– Она не может бежать. – Прервала Анжелину Агнез.

Она была настолько уверена, что не желала давать никаких объяснений.

– Она точно не сможет сбежать. В этом чертовом мире, такой результат полностью ожидаем.

Равновесие было нарушено мгновенно.

Причиной всему было место, где находилась Индекс.

Среди 103 000 гримуаров, Индекс нашла части, которые оказывали разрушительное влияние на разум Христиан, и вызывало у них Величайший Страх, и она атаковала монахинь Римской Католической Церкви с его помощью. Во время этой ситуации, произошел инцидент. Одна из монахинь, сестра Люция, которая атаковала Камидзё в парке развлечений, внезапно выкрикнула:

– Dia puiorita di cima ad un attacco! Il nemico di Dio e ucciso comunque!! (Сконцентрируйтесь на атаке!! Уничтожьте врагов Божьих любой ценой!!)

В тот же миг, монахини полностью застыли.

Они замолчали, а их лица перестали выражать какие-либо эмоции, и, словно отдавая воинское приветствие, они аккуратно достали два предмета из своих одеяний. В каждой руке они держали по высококлассной перьевой ручке.

«...?»

В тот момент, Индекс думала, что они собираются использовать какую-то магию, чтобы атаковать ее издалека.

Но она ошибалась.

В следующее же мгновение...

Почти сотня монахинь, окружавших Индекс, вставили ручки в свои уши, не колеблясь ни секунды.

Раздался хлюпающий звук, напоминавший звук раздавливаемого винограда.

Темно-красная кровь потекла из их ушей.

В тот же миг, они вытащили наружу ручки, которые были вставлены глубоко в их уши, и, затем, начали готовить к бою свое оружие.

Хотя их лица и были искажены от боли, они, хоть и мучительно, но улыбались, словно только что смогли отринуть свои самые сокровенные желания. На покрытых кровью ручках было нанизано нечто белое – их барабанные перепонки.

Индекс четко чувствовала, что ее может стошнить в любой момент.

– Только не говорите мне... они сделали это, чтобы препятствовать действию Величайшего Страха...?

Если они не способны ничего слышать, Величайший Страх не мог на них подействовать.

Индекс осознала этот пугающий факт, как только монахини начали наступать на нее все вместе.

– Будь они прокляты...!

Стейл осознал это первым. Он всем сердцем желал немедленно рвануть к Индекс, чтобы ее спасти, но отличная комбинация их с Татемией атак перестанет работать.

Стейл продолжил взрывать огненный меч, продолжая блокировать обзор монахинь огненным штормом. Но жар не мог достигнуть места, где находилась Индекс. И, сталкиваясь с одними и теми же атаками раз за разом, монахини стали привыкать к пламени и могли найти способ атаковать их.

– Сюда!

Внезапно, дверь в «Капеллу Скорби» открылась. В открывшейся наружу двери стоял Камидзё Тома. Орсола, которая была тяжело ранена, стояла позади него, используя перемотанную бинтами минутную стрелку больших часов в качестве костыля. Возможно, Камидзё посчитал, что носить Орсолу на руках, бегая повсюду, было не самым лучшим способом решения проблемы, поэтому они прятались в «Капелле Скорби».

В этот критический момент, Индекс, Стейл и Татемия рванули в «Капеллу Скорби». Камидзё поспешно закрыл за ними дверь. И, в тот же миг, бесчисленное количество клинков вонзилось в пяти сантиметровую дубовую дверь.

За считанные секунды, дверь заблокировала атаки монахинь Римской Католической Церкви.

Но, дверь, подобная этой, не могла сдерживать их слишком долго. Используя историю о Трех Поросятах в качестве примера, они сейчас словно прятались в соломенном домике.

– Похоже, все целы... Орсола, ты можешь идти сама?

– Вы через чур о мне беспокоитесь. Мои раны не столь серьезные.

Раны Орсолы были серьезными; несомненно, они лишь были спрятаны под ее монашескими одеждами, поэтому, никто не мог их видеть. Но, даже в таком состояние, она все еще болезненно улыбалась Камидзё. Хотя Камидзё и испытывал к ней сострадание, он ничего не мог сделать. Поэтому, он постарался сменить тему разговора.

– ... Окей, и что теперь?

Никто не мог ответить на этот вопрос. Все присутствующие поняли, что их последний шанс на побег теперь исчез.

Члены Амакусы, находившиеся здесь, выживали, сражались, когда могли подобрать правильный момент и пытались сбежать, поэтому они уже были заняты по горло, и, теперь не могли им ничем помочь.

*Пам!*

*Бам!*

Словно от гвоздей, вбиваемых молотком в дерево, количество дыр в двери продолжало увеличиваться.

Выглядящая чрезвычайно бледной Индекс, сказала:

– Они... только что... проткнули свои уши подобным образом... использованный мной Величайший Страх не мог на них подействовать...

Возможно, Индекс все еще думала о том, как монахини проткнули свои уши перьевыми ручками, поскольку кровь отлила от ее лица.

– Перехват заклинаний может работать только против одного человека за раз. Невозможно препятствовать, когда так много людей применяют одновременно заклинания...

– Ох?

Индекс продолжала анализировать их боевые возможности, а Камидзё был сконфужен. Он даже не знал, что Индекс сделала и по каким принципам.

Затем, Татемия произнес:

– Хотя мои подчиненные и привыкли к тяжелому труду, полагаю, им будет сложно изменить ситуацию. Люди страшнее всего, когда желают принести себя в жертву. Не зависимо от того, насколько хорош опытный боец, он не сможет справиться с группой людей, наваливающейся на него подобно потоку реки. Это прямо как в случае с армией муравьёв, способной убить любого зверя.

Его голос, наполненный отвращением, заглушался звоном ударов клинков, втыкаемых в дверь и вытаскиваемых обратно. Несколько глаз заглядывали в проделанные в двери отверстия.

Камидзё чувствовал, как ему сводит от всего происходящего живот.

Как только дверь выломают, несколько сотен вооруженных монахинь ворвутся внутрь подобно оползню. Если они не смогут найти решения в ближайшие несколько минут, никто из находящихся внутри не сможет выжить.

Но, чем больше предложений давали все присутствующие, тем больше они впадали в отчаяние. Хотя Камидзё и паниковал, как муравей, оказавшийся в раскаленном котелке, он не знал, что делать дальше.

– Эх... если бы... у нас была Книга Закона, возможно, мы смогли бы найти заклинание, чтобы защитить себя, используя мой код.

Внезапно сказала Орсола.

Все обернулись и посмотрели на нее.

Книга Закона.

Хотя она и была причиной всего происходящего, этот Гримуар был всеми забыт давным-давно. Запретная книга, написанная Эдвардом Аллистером, также известным как Кроули, величайшим в мире магом, и содержала в себе огромную силу и знания, как говорили, позволявшие людям использовать «Ангельские Заклинания». Открыв одну страницу которой, как считали, можно было положить конец Веку Христиан.

Поскольку Книга Закона была настолько опасна, «взлом печати Книги Закона», можно было использовать как инструмент для переговоров.

– Очень жаль, что Книга Закона не была украдена; это было лишь уловкой, чтобы подставить нас. Другими словами, настоящей Книги Закона, возможно, даже не было в Японии. Они привезли лишь подделку, и оригинал должен все еще находиться в Ватикане; мы должны не−−

– Она у нас есть!

Одновременно выкрикнули Камидзё и Индекс.

Все верно, настоящая Книга Закона находилась у них в руках.

– Индекс, хотя ты и не смогла расшифровать Книгу Закона, ты должна была запомнить ее полностью, чтобы заниматься ее расшифровкой, я прав? У тебя в голове ведь есть оригинальный текст Книги Закона, не так ли?

– Да, я все еще помню те коды, которые еще не были расшифрованы.

Выражения лица Стейла, когда он это услышал, полностью изменилось.

– Даже не смейте думать об этом! Если вы это сделаете, она запомнит истинное содержание Книги Закона! А значит, еще больше магов будут желать ее заполучить!

– Неужели ты за меня беспокоишься? – С подозрением спросила Индекс, воспринимавшая Стейла, как «того, кто не имеет к ней никакого отношения».

Стейл, относившийся к Индекс как к «старому другу», не знал, что ей ответить, и его лицо полностью покраснело. Но, Стейл снова цокнул губами и замолчал. Стейл был уверен, что Индекс уже знает, что за ней охотятся маги, поэтому, никакие доводы ее не остановят. Кроме того, другого пути у них не было.

Стейл ненадолго погрузился в размышления. Конфликтующие мысли у него в голове, сражались друг с другом словно Ангелы. И он внезапно выкрикнул:

– Камидзё Тома!

– Что... что теперь?

– Ты должен стать еще сильнее! Если возникнут какие-либо последствия, которые могут навредить ей тем или иным образом, я сожгу твое тело, сердце и душу до такой степени, что не останется даже пепла!

Затем Стейл, осыпав Камидзе проклятиями, вновь цокнул губами и отвернулся. Индекс, все еще выглядела так, словно не понимает что вообще происходит, поскольку была озадачена гневом Стейла. Татемия посмотрел на Камидзё пронзающим взглядом, затем повернулся, чтобы посмотреть на Стейла. Камидзё подумал:

«Прошу, не смотри на меня таким взглядом».

Недоумевающая Индекс, наклонив голову на бок спросила:

– В любом случае, можешь ли ты рассказать мне, как расшифровать Книгу Закона?

– Ах, да, тогда я все тебе объясню.

После того, как Индекс задала ей вопрос, Орсола продолжила.

В этот момент, Камидзё ощутил, как по его лбу начал стекать пот.

Раньше, он думал, что это лишь его разыгравшаяся фантазии, но, все же, они все еще могли стать явью. Опасные образы, возникновение которых наяву Камидзё никогда не мог себе представить, продолжали появляться в его разуме.

Камидзе прекрасно понимал, что из себя представляли «Ангельские Заклинания», о которых среди магов ходили лишь слухи и сплетни. Ему довелось воочию увидеть одного из четырех Великих Ангелов, Силу Бога, призвавшего магическое заклинание «Судный День» – миллиарды световых бомб, которые однажды превратили пол мира в пепел.

Если они воспользуются подобным заклинанием, они смогут изменить ситуацию в свою пользу.

Но...

Стоит ли вообще человечеству связываться с подобными силами?

Орсола, судя по всему, увидела беспокойство Камидзё и сказала:

– Нам нет необходимости демонстрировать им силу Книги Закона, нам лишь нужно сказать, что мы расшифровали ее и можем воспользоваться этой силой в любое время. Если возможно, я бы тоже хотела избежать использования подобной силы. – Серьезным голосом сказала Орсола.

Она была права; ведь на самом деле, Орсола изучала Книгу Закона, чтобы уничтожить, сокрытые в ней знания. Но, сейчас, ее действия шли в разрез с тем, во что она верила изначально. К тому же, даже если они смогут выбраться из этой кризисной ситуации, их станут преследовать маги со всего мира за то, что они обладают знаниями Книги Закона.

Она уже думала обо всем этом. Но, все же решила, что сделать это необходимо.

Даже если это шло в разрез с ее идеалами, даже если подвергало ее опасности, она все еще желала помочь Камидзё и остальным.

За всю историю, никто не смог найти способа расшифровать Книгу Закона.

Даже Индекс, хранящая в себе 103 000 Гримуаров, не могла расшифровать эту запрещенную книгу.

– За основу взята модель Тэмурах, которая меняет фрагменты текста местами. Но, есть особое правило, тесно связанное с числом строк. Во-первых, надо расположить 22 строки, написанные на Древнем Иврите в две строки, и, в соответствии с номером строки−−

Камидзё чувствовал себя как утка, услышавшая раскаты грома, но, для Индекс это было важно. Камидзё никогда не видел ее настолько серьезной.

Прямо сейчас Индекс обрабатывала и расшифровывала Гримуар, который никто никогда не мог раньше прочитать, создавая копию сильнейшего оружия. С одной стороны, Камидзё был сбит с толку, с другой, задавался вопросом, не принимает ли он участия в совершение необратимой ошибки.

– −−Другими словами, тексты с различным числом строк должны быть изменены снова, с помощью другого правила, поэтому, они и звучат так запутанно. Но, даже если изменяется номер страницы, пока число строк остается неизменным, правило преобразования остается прежним. Тогда−−

– Предложения с изменениями в позиции слов должны быть перестроены согласно номерам страниц. Поэтому, затем, можно будет восстановить оригинальное содержание текста. Тогда мы получим название «Конец Двух Эпох», и содержание, написанное на Энохианском языке о заклинаниях для превращения людей в Ангелов.

Внезапно, Индекс завершила тезисы, которые собиралась рассказать Орсола, словно прочитав ее мысли. И, сейчас, Орсола стояла, ошарашенно открыв глаза от удивления.

– Не беспокойся; я понимаю, что ты хотела сказать.

Орсола была удивлена тем, что Индекс ее прервала, когда она рассказывала о своем методе расшифровки, известной лишь ей одной. И, Орсола спросила:

– Могу я спросить, что ты имела в виду, говоря, что 'ты понимаешь'?

– Эм...

С серьезным тоном голоса Индекс ей ответила:

– Этот способ расшифровки не верен; это ложный ответ, оставленный автором.

– Что...?

Орсола потеряла дар речи.

Поникшая Индекс обернулась, чтобы посмотреть на Орсолу, и сказала:

– Мне жаль. Я тоже уже находила этот ответ. Кроме него, есть еще не мало ложных ответов. Наиболее ужасающая черта Книги Закона...

Индекс вздохнула и продолжила:

– Существуют более сотни способов ее расшифровки. И каждый из них позволяет получить осмысленный текст, но все они ложные. Это не говорит о том, что никто не сможет расшифровать Книгу Закона, а говорит о том, что любой на самом деле может расшифровать ее, поскольку будет введён в заблуждение.

– Этого не может быть... – Поникши сказала Орсола.

– Ложное толкование все равно позволяет получить 'текст', который можно будет прочесть, поэтому, обнаружив ложный способ расшифровки, любой посчитает, что его способ верный. То, что ты попала в эту ловушку, не заметив этого вполне нормально. Кроме того, кроме названия книги, на обложке есть еще строка на английском, ты помнишь? – Болезненно сообщила эту суровую правду Индекс.

– 'Пожелай, и это станет твоей магией'; другими словами, то, что кто-либо может посчитать верным способом расшифровки, может создавать несколько 'ложных ответов' в Книге Закона. Вот чем страшна Книга Закона.

Лицо Орсолы Аквинской демонстрировала, что она потеряла всякую надежду.

И, с этим ничего нельзя было сделать. Она поставила на кон свою жизнь, чтобы истолковать Книгу Закона, полагая, что это принесет всем счастье, и поможет уничтожить этот Гримуар, источник всего зла.

Но, неожиданно, «способ расшифровки», которым она так дорожила, оказался ни на что не способен.

Она не только оказалась не способна уничтожить Гримуар, но также не могла спасти своих друзей в этот критический момент.

– Посмотрите на все со светлой стороны. Если мы скажем им, что Орсола не нашла способа ее расшифровать, интересно, станут ли они более милосердны по отношению к нам? – Спросил Татемия.

В тот же миг, громкий стук донесся от дверей Капеллы.

– Думаю, это маловероятно. Так как они отбросили свою показную личину, они, скорее всего, не отступят. – Ответил Стейл.

Он натянуто улыбнулся в этой отчаянной ситуации.

Все было бесполезно.

Их единственная надежда исчезла.

Камидзё в отчаяние попытался вывести Индекс и Орсолу через черный ход, но, внезапно, врезался в Стейла, державшего в руке огненный меч. Карты с рунами, которые должны были быть секретным оружием, лежали на полу никак не реагируя.

*БАМ!*

Послышался удар, который был намного громче первого, и, закрытые двери «Капеллы Скорби» выбило внутрь. Камидзё и компания осталось время только, чтобы сказать два или три предложения. Несколько сотен монахинь, вооруженных всевозможным религиозным оружием, ворвались внутрь Церковного здания, построенного для проведения похоронных служб.

Часть 4

Десять минут спустя.

Лишь командир монахинь, Агнез Санктис находилась в кромешной тьме «Свадебной Капеллы». Десять монахинь, назначенные, чтобы ее защищать были на грани того, чтобы упасть от нервного напряжения, поэтому Агнез освободила их от исполнения обязанностей, приказав им присоединиться к битве. Хотя, находиться на поле боя было намного опаснее, чем здесь, они с радостью приняли этот приказ. Страх от незнания того, что происходит, делал ситуацию еще более невыносимой для них.

«Все это сущий пустяк; почему они так нервничают?» – Вздохнула Агнез, вспоминая взгляды своих трусливых подчиненных.

Прямо сейчас, снаружи доносились звуки взрывов и здание содрогалось, но Агнез не выглядела обеспокоенной. Любой, обладающий достаточным опытом человек, сможет понять, что происходит лишь по услышанным звукам. В отличие от недавней ситуации, противники действовали хаотично и могли только защищаться.

«Ээ?»

Внезапно, она услышала какой-то шум, не вписывающийся в происходящее.

Это были звуки шагов.

Тот, кто был источником этих шагов, открыл огромные двери Церкви.

*БАМ!*

В проеме двери стоял Камидзё Тома. Но Агнез это не смутило. Она не паниковала; в действительности, она улыбалась. Похожая сцена уже происходила ранее, но, прямо сейчас, Камидзё выглядел уставшим и на нем было много ран.

– Как ты сюда добрался, при такой разнице в числе? – Спросила Агнез, прислонив спину к мраморной колонне. Однако, хотя Камидзё и тяжело дышал, он улыбался.

– Что касается этой ситуации, мы пытаемся провернуть кое-какой тактический ход.

– Тактический ход? Хм...

Агнез закрыла один глаз.

– Ясно, ясно. Ты смог добраться сюда, так ловко пожертвовав своими товарищами. В обычных условиях, никто бы не смог добраться сюда, если бы не собрал все силы, чтобы сразиться против моих подчиненных. Но, тебя все устраивает?

– ...

Слова Агнез были наполнены насмешкой, но Камидзё ничего не ответил.

Поэтому, сейчас Агнез думала, что смогла нащупать слабое место в сердце Камидзё, и начала улыбаться еще радостнее.

– Хохо, Орсола Аквинас еще недавно так вас нахваливала, ребята. Она говорила, что ваши действия основаны на доверии, что вы никогда никому не соврете. ХАХАХА! Это так смешно. В конце концов, вы все же обвели вокруг пальца своих товарищей, пожертвовав ими, чтобы защитить свою жизнь, я ведь права?

– Нет.

Выслушав эти насмешки, Камидзё улыбнулся улыбкой, совершенно отличающейся от ее и совершенно не притворяясь.

– Не ровняй меня с собой, я им полностью доверяю. Есть много вещей, которые они могут сделать, а я нет. Поэтому я отвечаю за другое. Вот и все.

Камидзё сжал правый кулак.

– Если возможно, я надеюсь, что они могут в меня верить и чувствуют, что я смогу выполнить эту миссию и им не нужно будет волноваться на этот счет.

– ... Ты думаешь, что мои подчиненные прекратят нападать, если вы победите их командира? Я впечатлена, что вы, ребята, смогли прийти к такому наивному выводу. Что случиться с овцами, лишившимися своего пастуха – разве что они выйдут из-под контроля!?

Спина Агнез Санктис покинула ледяную мраморную колонну.

Она подбросила ударом ноги, лежавший рядом на земле серебряный посох. Он подлетел вверх, прямиком ей в руку.

– Хорошо. Мне в любом случае уже надоело тут распинаться. Праздность – это грех, в качестве прощального подарка я сокрушу вашу последнюю надежду.

Оглядевшись вокруг, Камидзё Тома оценил ситуацию.

Между ними было около 15 метров. Поскольку внутренняя часть Церкви не была достроена, ее интерьер был совершенно пустым и других помех не было. Снаружи сражалась большая группа людей, но здесь, в закрытом помещение, находились лишь Камидзё и Агнез.

Серебряный посох в руках Агнез был сделан искусно и на его вершине располагалась скульптура Ангела. Ангел находился в позе, подобной позе Мыслителя, произведения искусства Августа Родэна[1], но Ангела, подобно клетке, окутывали 6 крыльев.

*Данг!* *Данг!*

Эти звуки были четко слышны.

Агнез сняла свои сандалии с толстой подошвой и отбросила их ударом ноги назад.

– Tutto il paragone. Il quinto dei cinque elementi. Ordina la canna che mostra pace ed ordine. (В соответствии со всеми законами. Пятый из пяти элементов. Раскрой жезл, символизирующий мир и порядок.)

Она произнесла заклинание. Удерживая посох двумя руками. Крылья, обвивавшие Ангела на серебряном посохе, раскрылись подобно бутону цветка. Шесть крыльев приняли форму циферблата часов, поскольку стали точно указывать в стороны 6 разных направлений, с одинаковым углом между ними.

– Prima. Segua la legge di Dio ed una croce, Due cose diverse sono connesse. (Первый постулат. Следуя закону Божьему и по средствам креста, свяжи два объекта.)

Агнез продолжила читать заклинание и начала аккуратно размахивать серебряным посохом.

*ДАНГ!*

Передний наконечник посоха ударил по мраморной колонне, издав громкий звук.

«...?»

Они оба находились достаточно далеко друг от друга. Подобный удар, нанесенный Агнез, привел Камидзе в полное замешательство.

*Бам!*

Поле зрения Камидзё внезапно наклонилось на 90 градусов в сторону.

[1] 1840-1917, известный Французский скульптор

– ГЬЯААА... ААА...!

Камидзё почувствовал, как получил удар сбоку по голове каким-то металлическим предметом; в тот момент, когда он это почувствовал, он уже был на полу. Он почувствовал головокружение и посмотрел вверх. Агнез снова взяла посох за основание его древка, прокрутила его дважды и ударила о мраморный пол.

Камидзё почувствовал, как его спина онемела, и быстро перекувыркнулся. В то же мгновение, невидимая сила ударила туда, где раньше находилась его голова.

*БАМ!*

Со звуком тяжелого удара, на полу появились вмятина и несколько трещин, словно туда ударили молотом.

«Это была атака по координатам? Она работает на принципе, схожем с телепортацией?»

Даже если Камидзё не знал принцип ее действия, он понимал, что не мог оставаться на одном месте. В тот же миг, Агнез достала из рукава нож и оцарапала поверхность посоха, словно медиатором струны гитары.

*Какакака!*

Позади отчаянно бегающего Камидзё невидимая сила рассекала воздух.

– Это этот посох...!?

– Хаха, похоже до тебя, наконец, дошло. Он работает по тому же принципу, что и карта, которую использовали Амакуса. Но у меня нет ни малейшего желания это объяснять. Стоит мне нанести урон этому посоху, другие объекты тоже получат урон... например, так!

Агнез сделала вид, что замахивается своим ножом, лишь чтобы прокрутить серебряным посохом и затем ударить им о пол. Камидзё не мог избежать этой атаки вовремя и его левое плечо опустилось вниз в неестественное положение.

*Донг!*

В тот же миг раздался звук тяжелого удара.

– ...!

Подобную атаку мог свести на нет Разрушитель Иллюзий, но сложно было определить, «откуда именно эта атака придет», поэтому он не мог поднять свою правую руку вовремя.

Камидзё замер там, где стоял, Агнез, подняв посох и вновь его провернув, ударила вновь им по мраморной колонне со всей силы.

«Ох, нет...!»

Камидзё поспешно бросился в сторону. К счастью, между тем, как Агнез отдала приказ и самой атакой, была небольшая задержка; другими словами, пока он продолжал двигаться, в него не должны были попасть.

*Поу!*

Атака, которая не должна была попасть по Камидзё, глубоко рассекла его левое запястье и левую часть живота.

– ГУААААХХХХ...!

Камидзё сбило на землю горизонтальным ударом. Он ощутил острую боль, исходящую из глубины его живота, из центра своего тела. Хотя его левое запястье и находилось на пути удара, удар достиг левой стороны живота. Его левое запястье похоже было сломано, и он не только не мог приложить никакого усилия, а даже не ощущал больше боли. Он чувствовал только жжение.

Агнез ударила посохом о пол.

Камидзё быстро кувыркнулся, но удар все же достиг его груди. Из его легких вытолкнуло весь воздух. Но, несмотря на это, Камидзё стерпел боль и отскочил назад, пытаясь избежать следующей волны атак.

Агнез быстро занесла вверх нож и оцарапала посох, оставив несколько диагональных рассечений позади Камидзё.

*Папапа!*

Мышцы на спине Камидзё похоже были разорваны.

По какой-то причине, подобно раскатам грома и молниям, между получением урона и появлением болевых ощущений была задержка в одну секунду.

– ГУА... АА... АААААААХХХХХХХХХХХХХ!

Камидзё продолжил кататься по земле, его спина болела, словно была подожжена. Агнез горизонтально взмахнула посохом и Камидзё продолжил скакать по полу, как брошенный камушек по поверхности воды.

– Не думай, что так легко сможешь от них уклониться. – Холодно произнесла Агнез и взмахнула серебряным посохом.

– Хотя между получением команды и ее выполнением есть задержка по времени, стоит мне рассчитать и подкорректировать точку атаки, все это можно вполне скомпенсировать; другими словами, мне лишь нужно предсказать куда ты будешь уклоняться и накрывать атакой это место, и ты сам прыгнешь под удар. В любом случае, это не так уж впечатляет. Когда я промахивалась, я делала это, чтобы скорректировать ошибки позиционирования; ты разве этого не понял?

Камидзё отчаянно попытался повернуть голову, которая болела и горела, чтобы хотя бы услышать это. Он вздрогнул, ощущая сильную боль в спине.

Словно она уже была уверена в своей победе, Агнез потерлась щекой о свой посох и сказала:

– Мне интересно, знаешь ли ты, что в Современной Западной Магии есть 5 элементов – огонь, ветер, вода, земля и эфир – и каждый из них имеет свой собственный символ. 'Посох' символизирует огонь, 'кинжал' – ветер, 'чаша' – воду, и 'тарелка' – землю: это так называемые элементальные орудия. – Надсмехаясь сказала Агнез.

– И это Символическое Оружие в моих руках – Скипетр Лотоса, он олицетворяет эфир. Он обладает весьма интересными свойствами: может изменяться в оружия других элементов.

*Сшуа!*

Взмахнула Агнез посохом по диагонали сверху вниз.

Когда посох ударил по полу, Камидзё ощутил озноб и отпрыгнул назад – но. Агнез это предсказала. Заранее рассчитанный удар попал по голове Камидзё сзади справа. Ноги Камидзё подкосились, и он практически потерял сознание. Его тело покачивалось, и он не мог удержать равновесия.

Камидзё попытался широко размахивать правой рукой, но, удар, похоже надсмехаясь над его смехотворными потугами, ударил Камидзё в живот с совершенно другого направления. Обзор Камидзё был размыт, и его ноги сильно дрожали.

«Угх... Черт, я не смогу развеять их, если не смогу дотронуться! Как я вообще могу до них дотронуться? Как мне предсказать, откуда придет атака Агнез? Прямо сейчас, я могу предсказать лишь, когда атака меня достигнет...»

Камидзё выглядел скорее взбешенным, в то время, как Агнез радостно ухмылялась.

– Все создано из пяти элементов. Но, если смешать все с Теорией Идолов, к какому результату это приведет? Разве эта магическая библиотека не объяснила тебе, как работает магия Карты Идо Тадатаки? Тут та же идея, но магия связывает 'карту' с 'ландшафтом местности'. Однако, этот посох пяти элементов представляет все; другими словами, он делает все, что угодно применимым к этому правилу так сказать, например, сам воздух...!

Агнез подняла свой посох и вонзила его в колонну, словно гвоздь. Тяжелый удар попал по Камидзё, чья реакция была замедлена на половину из-за полученного удара в живот. Он повалился на спину.

Он изо всех сил пытался подняться и обнаружил кровь, текущую из уголка его рта.

Камидзё сплюнул кровь изо рта и сказал:

– Угх...Пхе. Ты сказала, что ненавидишь Книгу Закона, что ненавидишь магию... И, все же, ты наслаждаешься ее использованием――

Этот бессмысленный разговор позволил Камидзё восстановить дыхание. Агнез знала это, но не предала этому значения.

– Хахаха, знаю, что ты очень зол после того, как получил так много ударов. Но, используемые высшими священнослужителями посохи Епископов произошли от боевых молотов. Боевые молоты использовали, чтобы разрушить доспехи противников, поэтому что плохого в том, что я избиваю им врага? Хаха, если подумать, как иронично, что люди видят в этом металлическом пруте символ мира и порядка.

Агнез высунула язык и лизнула посох, словно была под наркотиками или пьяна. Странное ощущение прошло по телу Камидзё, заставив его отчаянно отпрыгнуть назад. Увидев его реакцию, Агнез засмеялась.

– Кроме того...

Спокойно продолжила Агнез:

– Разве я не сказала этого ранее? Основополагающие теории, стоящие за официально признанной Современной Западной Магией в 20 веке, были лишь тайными учениями Христианства, или другими словами – алхимиков, 'Это один из тех секретов Христианства, о которых люди не знают'.

Агнез вновь ударила посохом по полу.

Камидзё отчаянно попытался избежать удара, но его ноги не поспевали за его мыслями.

*Донг!*

В его голову попал тяжелый удар.

– Угх...! Да как это... вообще со мной связано...? Я же не маг.

– Все едино. Обладать возможностью получать Божью благодать, несмотря на то, что не молишься ему... это непростительно. Ты так не считаешь? Мы так тяжело трудимся ради нашей организации, так почему мы должны тратить деньги на подобных тебе людей, которые никогда и ничего не делают? Эти радикалы, Англиканская Церковь и Амакуса, они все такие же. Все учения за пределами Римской Католической Церкви и не учения вовсе. Они не сделали ничего полезного; они только вечно всем мешают в итоге. Эти люди подобны пешкам, служащим лишь, чтобы принести себя в жертву ради выполнения миссии.

«Приближается...!»

Камидзё стиснул зубы.

Атаки Агнез хоть и не были столь сильны, как удары огненного меча Стейла или меча Татемии, но, даже обычный человек не сможет выстоять под ними, если будет получать их один за другим. Ноги Камидзё дрожали, говоря, что тело его уже на пределе.

Время атаки было очень точным.

Поскольку атака была магической, он мог развеять ее своей правой рукой.

Поэтому...

Пока он может предсказать угол и направление атаки...

Пока он может коснуться атаки Агнез своей правой рукой, все будет в порядке.

«Приближается!»

Агнез нахмурила брови пока раскручивала посох вокруг себя, словно цирковой артист. Камидзё не мог избежать этого «точно рассчитанного удара». Удар отправил Камидзё в полет прежде, чем он смог поднять свою правую руку, и покатился кубарем по полу. Он быстро оттолкнулся от пола и встал на ноги.

*Донг!*

Камидзё сосредоточил всю свою силу в ногах, чтобы сделать шаг вперед.

Дистанция между ними была около 7 метров.

Учитывая скорость Камидзё, он сможет оказаться перед Агнез за 2 или 3 шага. Однако, Агнез выглядела абсолютно расслабленной. Было намного проще предсказать движения противника, если он продолжит бежать по прямой. Она крепко вцепилась руками в посох и ударила им о пол, словно пыталась разбить им арбуз.

*БАМ!*

Прогремел звук удара.

Если этот удар попадет по нему сверху, он непременно размозжит череп Камидзё на кусочки.

Но...

«Я ждал этого—»

Камидзё внезапно остановился, резко затормозив ногами.

Поскольку он не двигался вперед, он не пострадает от атаки, которая должна будет ударить перед ним.

«—Я достаточно ждал!»

Затем, Камидзё сжал правый кулак и ударил им в направление пустого пространства перед собой, куда он собирался ранее «вступить».

*БАМ!*

Раздался звук взорвавшегося воздушного шара. Камидзё почувствовал, как его правая рука касается какого-то невидимого гигантского пузыря. Таким образом, атака, которая должна была ударить в то место, растворилась в воздухе.

– Что?!

В отличие от этого любителя, Агннез, как специалист в области магии, была лучше осведомлена, чем кто-либо другой, что подобного не должно было произойти.

Подобно пушечному ядру, Камидзё ворвался в пустое пространство перед собой.

Агнез лихорадочно подняла посох перед собой.

Но, поскольку ее застали врасплох, она не смогла сделать это должным образом.

Камидзё уже был перед Агнез.

Посох Агнез наконец-то ударил о мраморную колонну.

Голова Камидзё наклонилась на бок, с эхом раздавшимся грохотом.

Но...

Он не ослабил хватки сжатого кулака.

*Бам!*

Раздался звук тяжелого удара.

Спина Агнез Санктис врезалась в стену.

У нее закружилась голова.

Запечатанные глубоко в ее памяти фрагменты ее старых воспоминаний постепенно начали появляться в ее пустом сердце.

«Ах... Только не говорите...»

Агнез отчаянно пыталась прогнать прочь свои воспоминания, но, подобно вздымающейся магме, рвотные позывы из ее живота мешали ее мыслям.

«Я возвращаюсь назад...»

В ее воспоминаниях показался темный переулок в Милане. Весь солнечный свет был украден наполненными туристами улицами за его пределами.

Здесь же были лишь лежащие на дороге из красного кирпича люди, грызуны, черви и слизняки.

Надежды здесь не было.

«Неужели я снова туда вернусь...?»

По мере того, как она погружалась все глубже в свои воспоминания, их фрагменты впивались в ее сердце.

Это место находилось у черного хода ресторана. Она копалась в мусорном баке в поисках кусочков мяса. Она боялась уронить их в скопление слизняков, шерсть грызунов и сброшенные крылышки тараканов, как только она положила его себе в рот, она начинала жевать его, жевать и жевать.

Так продолжалось изо дня в день.

«Нет...»

Крик ее сердца разбудил ее от грез.

Ее запястье онемело, оружие лежало на полу, а нож, использовавшийся, чтобы его оцарапывать, выскользнул из ее руки. Точно так же, символ ее боевого духа, использовавшееся, чтобы побеждать ее врагов оружие, покинуло ее руку и упало на пол.

Но...

Хотя она уже и выронила кинжал, она не собиралась позволить произойти подобному и с посохом.

«Нет! Я точно не хочу... возвращаться к подобной жизни...!»

Агнез крепко вцепилась в серебряный посох, словно пыталась его сломать.

Ее сознание вернулось.

Ее боевой дух тоже.

– !!

Камидзё Тома и Агнез Санктис уставились друг на друга.

Они находились приблизительно в 5 метрах друг от друга. Будь то кулак, с коротким радиусом поражения, или посох, с длинным, они оба могли ударить друг друга практически мгновенно. Этот конкурс в гляделки напоминал состязание в йайдо в старых драмах или сцены из фильмов про Дикий Запад, с быстрым вытаскиванием пистолетов.

Холодный пот стекал по их лицам.

Их нервы были на пределе.

Они задержали дыхание.

– Хумпх.

Внезапно Агнез тяжело выдохнула и опустила посох. И не только, она так же отвела взгляд от Камидзё и начала озираться по сторонам.

Хотя это и был идеальный момент для атаки, Камидзё оставался настороже. Он пытался найти хоть малейший намек на опасность в этом шансе.

Агнез закатила глаза, смотря на него и сказала:

– Я знаю, что ты изо всех сил старался, но все кончено.

В данный момент, Камидзё не понимал, о чем она говорила.

Но, подумав немного, он понял, о чем шла речь.

Прямо сейчас, в «Свадебной Капелле» стало тихо; даже можно было услышать, как упадет булавка. Они словно были заперты в одиночку внутри фильма; ужасающая тишина стимулировала их слух, спускаясь от головы к сердцу.

Это затишье не было вызвано лишь бездействием Агнез и Камидзё.

Тишина царила и снаружи.

Там находились около 250 монахинь Римской Католической Церкви вместе с объединенной группой из более чем 50 членов Амакусы и представителей Англиканской Церкви.

Общее число сражавшихся снаружи «Свадебной Капеллы» людей превосходило 300 человек.

Но, прямо сейчас, не было слышно ни звука.

Чем же это было вызвано?

Это говорило о том...

– ...

Камидзё ощутил мурашки по всему телу.

Словно желая избавиться от этих мурашек навсегда, Агнез Санктис продолжила:

– Ваш изначальный план похоже строился на том, что ты побьешь меня, их командира, пока твои товарищи будут сдерживать моих подчиненных.

В ее голосе были перемешаны нотки насмешки, оскорбления и симпатии.

– Но эта иллюзия похоже была уничтожена.

Услышав это, Камидзе остолбенел.

Он даже забыл, что ему нужно дышать.

Камидзё разжал свой кулак.

Причин сражаться больше не было.

Причин оставаться здесь не осталось.

Камидзё мог лишь ошарашенно стоять.

В его голове промелькнуло лицо одного человека.

– Да.

Он собрал последние крупицы своей смелости и сказал:

– Верно; Твои иллюзии уничтожены, Агнез Санктис.

– Что? – Нахмурила брови Агнез.

*БАМ!*

В тот же миг, двери Свадебной Капеллы позади Камидзё настежь распахнулись.

Агнез Санктис, стоявшая лицо к Камидзё, медленно перевела взгляд за его плечо на дверь.

На ее лице были страх и тревога.

Фигуры в дверном проеме «Свадебной Капеллы» принадлежали не ее подчиненным, это были Индекс и Стейл Магнус из Англиканской Церкви; Татемии Сейджи и его товарищей из Церкви Амакуса; и Орсола Аквинас, находившаяся на руках Татемии.

Кроме них...

Рядом со Стейлом стоял монстр, имевший гуманоидную форму и покрытый оранжевым пламенем.

Агнез не знала, что это был за монстр.

Но, все кто знал, что он такое, называли его...

– Иннокентиус.

Огненный монстр, температура пламени которого превышала 3 000 ºС. Стоит его создать, и он будет продолжать возрождаться из своего пламени и регенерировать, сжигая каждую атаку противника и любые помехи, пока его противники не будут побеждены; это была абсолютная наступательная магия, следующая принципу «лучшая защита – это нападение» до мозга костей.

Но, даже видевшие эту магию раньше, задались бы вопросом, не видят ли они в данный момент иллюзию.

По сравнению с собой прежним, прямо сейчас Иннокентиус выглядел абсолютно иначе: плотность и сила пламени были другими. Испускаемый им жар искажал воздух вокруг, и, что-то, напоминающее бесчисленное множество невидимых крыльев можно было увидеть у него за спиной.

– Я использовал 4 300 рунных карт. – Небрежно сказал рыжеволосый священник.

– Это не так уж и много... но, Амакуса просто нечто. Они использовали размещение рун, чтобы нарисовать огромный магический рисунок, разместив их таким образом, чтобы в данном месте он обладал магическим смыслом. Иными словами, вся Церковь Орсолы стала гигантским магическим кругом. И они даже разместили эту конструкцию вне пределов зоны боевых действий, чтобы правая рука этого парня его не уничтожила... магический круг такой сложной структуры, включающий в себя и использующий так много вещей, хоть они и не ортодоксальные – я мог потратить всю жизнь, чтобы изучать все это, и мог все еще не успеть закончить их изучение до конца жизни.

Стейл гордо смотрел на сгусток пламени перед собой.

– Благодаря ним рунные карты были размещены. Если подумать, практически все они были размещены еще до начала битвы. Мы лишь дополнили все сейчас, словно заполнив недостающую часть пазла. Ох, да, я же не представился. Я никогда не принадлежал к числу людей, которые будут бегать туда-сюда во время битвы, я предпочитаю стоять на месте и ждать. По этой причине мне и нужен такой вид магии.

Двери Капеллы были открыты и любой мог увидеть, что происходило на улице. На гладком каменном атриуме, где не проступало ни травинки, повсюду были выжженные следы от магического пламени. Повсюду лежали монахини в черных рясах. Их плоть не была сожжена в пепел и серьезных ожогов они не получили.

Причиной взрывов, которые они слышали еще недавно, судя по всему был этот огненный монстр.

Ударные волны от взрывов выталкивали воздух, отправляя монахинь валяться на земле.

Монахини, которые не могли встать после этого, были лишь в коматозном состояние.

Тем не менее, только 15 монахинь были не способны продолжать бой, остальных же испугала разрушительная мощь Иннокентиуса, заставив стиснуть зубы и даже не помышлять пытаться на него напасть.

Поскольку они знали, что стоит неосторожно подобраться к нему ближе – они станут следующими жертвами пламени и жара.

– Я ведь совсем недавно тебе говорил, мы использовали несколько тактических ходов. – Злобно улыбнулся Камидзё.

– Они не просто бегали как приманки повсюду; они лишь размещали карты для секретного оружия Стейла... Конечно же, поскольку я не являюсь магом, мне не известны все детали.

Правая рука Камидзё обладает способностью «Разрушитель Иллюзий»; он не мог принимать участия в размещение рунных карт, поэтому был единственным, на кого легла задача разобраться с Агнез. Все это было уловкой, гарантировавшей, что Агнез будет введена в заблуждение, думая, что Камидзё использовал остальных в качестве наживки, чтобы получить возможность сразиться с ней один на один на смерть. Поэтому рунные карты не будут уничтожены.

Хотя Камидзё и не объяснил этого, Агнез почти догадалась, что именно происходит.

В то же время, она знала, что ей нужно сделать.

Она осторожно подняла посох и закричала на находящихся снаружи «Свадебной Капеллы» монахинь:

– ЧЕМ ВЫ ЗАНИМАЕТЕСЬ!? У НАС НАМНОГО БОЛЬШЕ ЛЮДЕЙ, ЧЕМ У НИХ! ЭТИ ЛЮДИ НЕ СТОЯТ ТОГО, ЧТОБЫ ИХ БОЯТЬСЯ, НАДО ЛИШЬ ИХ ВСЕХ ПРИКОНЧИТЬ!

Верно. Кто и что бы не говорил, но разница в числе между группой Римской Католической Церкви и группой Камидзё была огромной. Камидзё и компания были все еще живы лишь благодаря использованной ими тактике и беготне. Римские Католики могли с легкостью победить, стоило им их окружить, не давая шанса сбежать и в тоже время атакуя. Хотя они и понесли бы некоторые потери, оставшиеся 100+ людей, перешагнут через тела погибших товарищей, чтобы добить Камидзё и его компанию.

По этой же причине Стейл, хоть он и профессиональный маг, не убил ни одной монахини; стоило ему лишь убить нескольких, остальные тут же стали бы берсерками и начали проводить самоубийственные атаки, сделав ситуацию еще более опасной. С его магическими техниками было намного проще убивать людей, чем нет.

Однако...

Монахини, обладавшие огромным численным превосходством, ничего не предпринимали.

– Чем вы занимаетесь...!?

Агнез поняла, что ее подчиненные не могли понять этой простой логики, и собиралась уже начать их отчитывать.

Но, в этот момент, она поняла стоявшую за этим причину:

Сомнения.

Хотя монахини и понимали, что она была права, их сердца не могли полностью в это поверить. Их сердца находились в нестабильном балансе, неспособные решить, бежать им или сражаться. Стоило одной из них что-то предпринять, то, следуя групповой психологии, это повлияет на всю ситуацию целиком.

Агнез Санктис вспомнила слова Орсолы Аквинас:

«Их действия... основываются на доверии...»

«...По сравнению с ними... мы действительно безобразны».

Агнез опустила голову и стиснула зубы, чуть не сломав свои моляры.

Поскольку баланс находился в шатком состояние, проблему можно было решить, нарушив его с помощью превентивных мер, другими словами, Агнез лишь нужно было побить Камидзё у них на глазах.

Если она использует силу других монахинь, она не сможет продемонстрировать свое превосходство. Однако, Камидзё все еще находился в том же положении; если его товарищи побьют Агнез, это развеет его тревоги, нервозность и страхи. В этот же момент, сомнения в сердцах монахинь исчезнут, и они устремятся вперед словно лавина.

Другими словами, все решит лишь поединок один на один.

Камидзё Тома против Агнез Санктис.

Хотя общее число участников с обоих сторон превосходило 300 человек, они оба находились в состояние изоляции и беспомощности.

Сейчас дистанция между ними составляла около 5 метров.

Хотя эта дистанция все еще покрывала радиус атаки посоха, Камидзё лишь требовалось сделать шаг вперед, чтобы его кулак поздоровался с телом Агнез. Для обоих сторон ситуация была сравнительно сопоставимой; другими словами, победит тот, кто первый нанесет удар.

«Что... что же мне сделать...?»

Агнез осторожно держала дистанцию между ними, пот стекал по ее лбу.

«Достигнет ли моя атака его первой?»

Агнез продолжала говорить себе, что нет нужды паниковать. Силу Посоха Лотоса даже близко нельзя было сравнить с обычным кулаком. Она сможет с лёгкостью побить находящегося перед ней обычного человека, если правильно спланирует позицию и нанесет удар в полную силу.

«Как... как же... лучше поступить...?»

Однако, стоит ли ей действительно ставить все на один единственный удар? Что же произойдет, если он уклониться от него? Что, если ее решение было не верно? Стоит ли ей сначала использовать несколько легких и быстрых атак, чтобы ограничить его движения для подстраховки, прежде, чем вырубить одним ударом? Была лишь одна проблема, если эти легкие атаки не смогут заблокировать его атаку, и он бросится вперед, и что же тогда произойдет с ней?

«Но, но тогда, однако, скорее, проблема, если над этим подумать...»

Агнез прокручивала эти мысли снова и снова.

Она могла применить множество различных тактик, но она не знала какую из них выбрать.

«Способ, момент времени, оружие... дистанция... как мне лучше атаковать?»

В противовес ей...

Камидзё Тома не сомневался на счет своей тактики.

Он собрал всю свою силу в правом кулаке.

Он поставил на этот удар свою жизнь.

Он верил в себя.

Хотя он и устал, и находился одной ногой в гробу, он верит в свои силы.

Он верил в свое оружие, в путь, который он проложит, в сцену, когда его оружие жестко попадет в тело противника, что его победа принесет чудесное будущее.

Действия Камидзё Томы опирались на веру.

– Все кончено, Агнез.

В голосе Камидзё не было ни капли сомнения.

– Ты и сама должна была уже все точно осознать; твоя иллюзия уже развеяна.

Стейл сунул в рот сигарету и выбросил ее на пол.

Двое увидели, как на пол упал оранжевый огонек уголками глаз.

В этот момент, начался бой.

*ДОНГ!*

Раздался громкий звук от толчка ног при мощном рывке.

Камидзё сжал свой, словно сделанный из стали, кулак и ударил им в направление Агнез.

«Что же мне сделать... что же делать—КЬЯAAAAAAAAAAAAAAAAAAХХХХХХХХХХХХХХХХ!»

Похоже что-то сломалось в сердце Агнез Санктис.

Хотя, атакующий ее противник был прямо перед ней, из-за колебаний, она не могла принять окончательного решения. Агнез, чей разум все еще не мог принять решения, была вынуждена сделать свой выбор. Неуверенно она нанесла удар серебряным посохом.

Одна сторона уже поставила все на свой правый кулак; другая – не знала, что ей делать.

Было очевидно, на чьей стороне было преимущество.

*БАМ!*

Послышался оглушительный звук удара.

Агнез отлетела назад, зацепив большую мраморную колонну, и с сильным ударом приземлилась на пол.

Посох вывалился из рук Агнез от сильного удара. После того, как она пролетела кувырком по полу несколько метров, когда из ее легких похоже вышел уже весь воздух, она наконец-то перестала катиться кубарем.

К тому времени она уже потеряла сознание.

С этим, баланс сил между Индекс, Стейлом и их группой, и окружавшими их монахинями Римской Католической Церкви, был мгновенно нарушен. Потерявшая все надежды на победу монахиня бросила с грохотом свое оружие. Вторая... Третья... И, наконец, все оружие было брошено на пол, подобно дождю.

Битва была окончена.

Всего лишь один единственный кулак одного парня оказался способен повергнуть внутреннюю духовную защиту более чем 200 монахинь.

Эпилог. Конец боя. Страница Закрыта.

Ранения Камидзе оказались более серьёзными, чем он думал.

Он по кусочкам собирал воспоминания о произошедшем.

Он потерял сознание в «Свадебной Капелле»... Индекс подбежала, кричала ... Его отправили на машине скорой помощи ... Административные вопросы заняли довольно много времени, прежде чем его перевели на экстренное лечение ... В конце концов его вернули обратно в Академ Сити... Доктор с лягушачьим лицом предстал перед ним ... Когда он проснулся, то уже лежал на мягкой кровати.

«...И снова больничная палата. Тьфу, это ужасно; можно догадаться, что я в палате даже по запаху...»

Камидзе держал глаза закрытыми, размышляя над этим, прежде чем внезапно почувствовал кого-то рядом. Он услышал нежный вздох. Теплая и мягкая рука поглаживала его челку.

– Хотя Цучимикадо будет надо мной смеяться...

Раздался голос.

– ...Я действительно хочу сделать это.

В голосе читалось сомнение. Рука, которая поглаживала его челку, исчезла, как и её тепло.

Камидзе открыл свои тяжелые веки.

– Хм? Канзаки?

– Ах ... ты не спишь? Я собиралась уйти.

Голос Камидзе, казалось, ошеломил Канзаки, так как она слегка попятилась. Девушка сидела на металлическом стуле, предназначенном для посетителей, и, похоже, она пристально смотрела на Камидзе.

Камидзе сел на кровать и покачал головой, пытаясь не уснуть.

Казалось, что сейчас ранее утро. Свет в комнате не включили, поэтому было немного темно. Утреннее солнце светило сквозь окно, словно сквозь щели между листьев дерева. На столике рядом с ним стояла коробка с, вроде бы, хорошими вкусностями и лист папиросной бумаги. Камидзе продолжал осматриваться.

Канзаки уже встала с металлического стула. Похоже, она не собиралась задерживаться.

– ...Ох...

Заспанный разум Камидзе похоже начал раскочегариваться. Присмотревшись ближе к Канзаки, Камидзе заметил, что наряд той никак не изменился. Короткая футболка с завязанным узлом внизу, раскрывающая ее пупок; и джинсы с одной срезанной стороной, обнажали ее бедро. Поскольку футболку подтянули узлом, ее груди были намного более заметны. Можно было видеть ее белоснежную ногу от бедра и до самой икры. Хотя Камидзе чувствовал, что наряд горяч, он не осмелился высказать это, потому что получил бы, как только сказал. Он быстро отвел взгляд, увидел записку на столе и прочитал ее:

«Так как ты еще спишь, я просто оставлю сообщение...»

Прежде чем он успел закончить первое предложение, Канзаки с удивительной скоростью выхватила записку со стола. Это был бы невероятный новый рекорд, если бы это было соревнование. Лицо Канзаки покраснело, когда она огляделась, вся вспотевшая, и быстро смяла небольшую записку.

– Это ... это ничего важного! Поскольку у нас есть возможность поговорить друг с другом, эта записка не нужна!

– Эм? Но...

– Никаких но! Рассказывать содержание записки, когда написавший здесь перед тобой, очень смущает.

Канзаки хотела бросить записку, теперь раздавленную в шар, в мусорный ящик. Она подумала об этом и решила оставить её в кармане. Камидзе стало любопытно, что она написала, и от чего нельзя это увидеть. Канзаки положила руку на грудь, глубоко вздохнула и обрела первоначальное выражение лица.

– Твоё ... тело в порядке?

– Ну как сказать...? Онемение не полностью исчезло, и я не совсем уверен, где мне больно.

– Мне очень жаль. Хотя у Амакусы есть заклинания, которые восстанавливают здоровье человека путём приёма пищи, они бесполезны для тебя.

– Почему ты должна извиняться? Теперь, когда ты упомянула это, есть такие вещи, как суши и гамбургеры, и если их есть они могут лечить раны? Амакуса действительно удивительны; прям как в какой-то РПГ игре?

– Эм...?

Канзаки это озадачило, она дала поверхностный ответ.

– О, да, где Стейл?

– Он уже покинул Академ Сити. Он не хочет оставаться в городе, где не может купить сигареты. Он ворчал мне давным-давно, что Академ Сити очень строг в отношении возраста, когда дело доходит до покупки сигарет.

Камидзе пробормотал глубоко внутри. Так и должно быть.

– Разве ты не можешь купить их ему?

– Мне всего восемнадцать лет; Я не могу.

...

– Чего? Что ты пытаешься сказать?

– Врунья! Ты подделала свой возраст, верно? Как на тебя ни посмотри, ты уже прошла брачный возраст – ВАААААА!

Прежде чем Камидзе успел закончить, сверхзвуковой стальной удар Канзаки пролетел мимо его лица. Будучи совсем не способным реагировать, Камидзе испугался, но выражение лица Канзаки ничем не отличалось от обычного.

– Мне восемнадцать лет.

– Восемнадцать?! Ты ученица старшей школы, которая, наконец, может их купить! Канзаки-семпай!

Камидзе, чьи зубы всё ещё стучали, едва выдавил улыбку. Канзаки вздохнула и отвела кулак. Она казалась довольно уставшей.

– ...Похоже, мне стоило уйти после написания этого сообщения. Мы никогда не перейдем прямо к делу, если будем продолжать в том же духе.

– К делу?

– Да, или стоит назвать это заключительным отчетом... Я хочу рассказать тебе о текущем состоянии Орсолы Аквинас. Послушаешь?

– Да! Я очень заинтересован!

Камидзе выпрямился, отвечая без каких-либо колебаний. Канзаки вздохнула, увидев, что он так паникует.

– Орсолу Аквинас и Амакуса приняли в члены Англиканской Церкви; На этом ситуация разрешилась. Преимущество этого состоит в том, что они будут защищены от любого заговора мести или убийства со стороны Римской Католической Церкви.

Камидзе думал об Агнез и других монахинях.

– Другими словами, Орсола все еще в опасности, верно?

– Нет, может показаться, что Римская Католическая Церковь не собирается уходить, но в глубине души они больше не заинтересованы в ней, потому что Англиканская Церковь объявила миру, что Орсола нашла «неправильный способ расшифровки книги». Как только все узнают, что ее способ расшифровки неверен, никто не будет беспокоить ее по поводу Книги Закона.

Другими словами, если бы Орсола действительно нашла правильный способ расшифровки Книги Закона, она не смогла бы жить спокойно. Может быть, оно и к лучшему. Пока он размышлял над этим, Камидзе прошиб холодный пот.

– Хм. Однако ты сказала, что Амакуса стали членами Англиканской Церкви?

– Ага. Хотя местоположение главной базы Амакуса все еще в секрете, в любом случае нет никакой пользы в том, чтобы противостоять Римской Католической Церкви. На самом деле, они как будто надеялись на это развитие. Например... ты помнишь ту белую футболку, которую носил Татемия Сайджи? На ней наклонённый красный крест.

– ...Разве? Теперь, когда ты упомянула об этом, что-то такое припоминаю.

– Верно. Этот красный крест Святого Георгия, символ Англиканской Церкви. Носить эту рубашку в бою, значит, что он хочет присоединиться к Англиканской Церкви вместе со мной. В тот раз я приказала им не следовать за мной.

– Точно... Кроме того, ты англиканка. – Камидзе посетовал.

«Действительно», – пробормотала Канзаки.

Она выглядела как мать, которая видела, что ее ребенок не может самостоятельно встать; просто она сама никогда этого не испытывала.

– Тем не менее, тебя это устраивает? Несмотря на то, что Амакуса малы, они все еще религиозная секта. Теперь, когда они приняты Англиканской Церковью, разве это не напоминает маленькую компанию, поглощенную большой?

– Хотя Амакуса поглотила Англиканская Церковь, им не нужно отказываться от своих кодексов и учений. Как феодал, позволяющий генералу держать фракцию, «Церковь Амакуса» все еще может существовать. Амакуса также является многоконфессиональной группой, которая может скрываться в самой истории и меняться в зависимости от возраста. Они никогда не привередливы в ритуалах; пока могут сделать свою жизнь более удобной, они могут работать в любых условиях.

Если задуматься, Канзаки изначально отказалась от своей должности лидера этой маленькой секты, чтобы защитить их. Если подумать, она была действительно удивительным человеком. Хотя она сказала Камизде, что ей восемнадцать лет, восемнадцатилетний – это уже взрослый.

Как раз тогда, когда Камидзе случайно подумал об этом, Канзаки неожиданно поклонилась ему.

Это был не простой кивок, а глубокий поклон. Она заявила:

– Эмм... Это ... что случилось в этот раз ... Прости.

– А... Э? Что? Почему ты кланяешься мне? За что извиняешься?

Камидзе только что проснулся, поэтому его разум был довольно туманным. Ему казалось, что это страшно, когда «девушка кланяется тебе», как будто он совершил нечто чрезвычайно злое.

Канзаки запиналась, что было довольно редким зрелищем:

– Это ... это ... то, что произошло ... из-за некоторых личных вопросов ... Я доставила тебе неприятности...

Казалось, что Канзаки не привыкла говорить нечто подобное, так как она выглядела так, будто не знала, что делать. Камидзе, который все еще был ошеломлен, вообще не понимал, что происходит; все, что он знал, это то, что Канзаки казалась обеспокоенной, поэтому он сказал:

– Ах, прости, Канзаки. Я сделал что-то, что тебя беспокоит? Если это так, позволь мне извиниться за это.

– Нет, не в этом дело. Мне будет еще более стыдно, если ты извинишься передо мной. Эх, лучше, вернемся к исходной теме; в любом случае, это...

Канзаки выглядела так, словно не могла открыть рот, ее пальцы продолжали играть с ее челкой. Она заикалась, не в силах ничего сказать.

Через некоторое время Канзаки, наконец, приняла решение и собиралась открыть рот. В этот момент дверь палаты кто-то грубо открыл.

Этот высокий парень, который рано утром вошел в больничную палату, не постучав в дверь, был одет в гавайскую рубашку и синие шорты.

Цучимикадо Мотохару.

Он держал пластиковый пакет и размахивал им. В нем, казалось, лежали подарки для посещения больницы.

– Хо-хо-хехехе-! Ками-ян, я пришел поиграть с тобой! Одна целая медовая роса слишком дорогая, поэтому я купил эти роскошные пудинги в магазинах с медовой росой на них! Прими их, хорошо?

Камидзе отвел взгляд от Канзаки к Цучимикадо.

– О! В школу через несколько часов; ты не планируешь спать? Ах, прости, Канзаки. Ты хотела что-то сказать?

– Гм...

Когда Камидзе спросил это, Канзаки казалось испугалась. Она краем глаза уставилась на Цучимикадо, как бы намекая: «Мне сказать это прям перед ним? Почему этот парень так не вовремя припёрся сюда?»

Цучимикадо, который был остро чувствителен, сразу почувствовал, что атмосфера стояла неправильная, и сказал:

– Воу воу! Нээ-чин, ты, наконец, планируешь сказать спасибо Ками-яну? Дай угадаю: это очередное клише, не так ли? Если это не «Трудно забыть о вашей милости», то тогда «Я не забуду этого даже после смерти», верно? А, а?! Ха-ха-ха-ха! Думаешь, что ты лебедь, который показал благодарность, как в сказке?

– Нет... ни за что! Кто сказал бы такую вещь этому мальчишке, который жизни то не знает!?

– ...Не знает жизни... мальчишка...

Камидзе это задело, и он опустил голову.

Канзаки была шокирована и быстро поправилась:

– О, нет! Я не имею в виду, что... это заявление должно было заставить Цучимикадо отказаться от своих нелепых комментариев ... но что касается благодарности... хм ...

– Зачем говорить так много? Кроме того, разве Нээ-Чин не разденется?

– Что... что «разденется»!? Кто будет делать такие вещи?!

– А? Тогда косплей в любом костюме, чтобы показать свою благодарность? Какая жертва!

– Заткнись! Это из-за твоей несвоевременности, ситуация стала настолько сложной!

Камидзе не был вовлечён в это, когда увидел, как они ссорятся. В этот момент Камидзе подумал о нелепой вещи.

«...Она оденет что-нибудь, чтобы выразить свою благодарность? Не... ни за что! Канзаки выглядит действительно серьезно! Я не могу шутить в такой ситуации! Хватит думать о Канзаки, как о сестрице в этом милом купальнике, который Индекс носила на берегу моря! Лучше избавиться от этой идеи!»

– ...Ты в порядке? Почему я чувствую сильную ауру от тебя?

– Ничего страшного! Как мужчина, я точно не куплю такую книгу! Я, Камидзе Тоума, не собираюсь опускаться так низко!

– Чего?

Канзаки пребывала в замешательстве, наклонив голову, задаваясь вопросом, как ответить. Цучимикадо, однако, цинично улыбнулся, сказав:

– Хо-хо-хо! Скажи это, что ты хочешь? Отдохнуть на ножках Нээ-чин? Позволь мамочке нээ-чин почистить тебе ухо? Или ты хочешь, чтобы Нээ-чин сделала бенто?

– Ни слова больше! Это не случайный разговор между мужчинами! Не говори, что мне нравится перед девушками!

– Цучимикадо, хотя я не уверена, что происходит, но, если ты останешься здесь, то состояние пациента ухудшится. Можешь пожалуйста уйти?

– Ах, хочешь побыть с ним наедине? Что ты хочешь сделать? Не говори мне, что это...!

Глаза Цучимикадо засветились.

– Нээ-чин хочет сделать яблоко в форме кролика и аккуратно скормить его Ками-яну? Извини, я этого не заметил, виноват!

– Да нет! Прошу тебя, перестань делать случайные догадки и стыдиться!

– Ах, или ты собираешься кормить его своим ртом? Однако, хотя об этом приятно думать, это отвратительно, когда кто-то действительно делает это.

– Достаточно! Хватит! Исчезни!

Интересно, что скажет Татемия Сейджи, когда услышит это? Устроив такой вот беспорядок в палате, Цучимикадо выбежал из комнаты, смеясь.

В одно мгновение в больничной палате утром стало очень тихо.

Канзаки задыхалась от гнева. Наблюдая за ней сзади, Камидзе все время дрожал, думая:

«О, Цучимикадо, Цучимикадо, может быть, ты намеревался поднять настроение, сказав эти слова, но вот зачем убежал, сказав все это?»

– Эм... это... Канзаки-Сан? Могу я кое-что сказать?

– ...С чего вдруг такое почтительное обращение?

– Эта благодарность или спасибо... это всего лишь шутка Цучимикадо, верно?

Камидзе боялся быть неистово отчитанным Канзаки, как случилось с Цучимикадо, и чувствовал себя действительно напряженным. Но Канзаки запнулась,

– Но... У меня нет другого выбора... Защита обычных граждан, таких как ты, должна быть нашей обязанностью ... но мы в итоге позволили тебе получить травму. Я понимаю, что это не та проблема, которую можно решить одним глубоким поклоном. Потому...

Канзаки становилась все более расстроенной, чем больше она говорила, ее голос становился все мягче и мягче. Она снова играла пальцами с чёлкой. Возможно, она привыкла так делать, будучи расстроенной. Затем, казалось, что она, наконец, не может этого выносить, поскольку она грубо схватила себя за волосы и вздохнула. Камидзе думал, что это действие напоминает то, как автор комкает бумагу со сценарием и выбрасывает её в мусорный ящик; было что-то похожее на это.

Для Камидзе любой, кого все еще беспокоила ситуация, даже после того, как она закончилась, например, Канзаки, служил причиной его головной боли. Если бы это был безответственный Цучимикадо, он, вероятно, сказал бы: «Извините, что беспокою вас, пока». Камидзе действительно предпочитал такую простоту. Жаль, что совесть у Канзаки слишком сильная, поэтому она не могла этого сделать.

Теперь, на грани нервов, Камидзе тяжело вздохнул.

Похоже ему нужно побыть более серьёзным.

– Так вот к чему ты ведёшь?

– Да, я тот тип, что легко доставит неприятности другим людям, особенно тебе, тому, кто несколько раз нёс из-за меня бремя. Я чувствую себя виноватой каждый раз. Кроме того, на этот раз проблема возникла не только у меня, но и у всей секты Амакуса.

– Оооо... но почему ты так беспокоишься? Кроме того, проблема между «нами» решена, и никто не пострадал.

Услышав это, Канзаки была поражена.

Она моргнула и спросила:

– Мы, о которых ты говоришь, это...?»

– Эм? Это я и Амакуса. Ах, и Англиканцы. Включая Орсолу, Индекс и Стейла, и вас – всех, кто в этом замешан.

– ...

Канзаки оказалась ошеломлена.

Казалось будто кто-то перед ней решил неразрешимый вопрос.

– С чего ты так удивлена? Будь то Британия, Рим или любая другая проблема, я, как посторонний, считаю, что тут всё одинаково. Для меня, глупого и невежественного ребенка, группа ничего не значит.

Напротив, Камидзе без колебаний продолжал пылко и уверенно.

Как будто он думал, что вопрос настолько прост, что не стоит так ломать себе голову.

– Я не помогаю Индекс ради Англиканской Церкви, а скорее помогаю Англиканской Церкви из-за Индекс.

В этот момент стало слышно, как кто-то бежит по коридору.

Камидзе подумал, что это может быть Индекс.

Как бы объявляя свою собственную позицию, он продолжил:

– В следующий раз, если Агнез попросит меня о помощи, я должен буду помочь ей. На этот раз она стала «плохим парнем». Но однажды быть «плохим парнем» не значит, что она навсегда останется «плохим парнем».

Камидзе остановился, улыбаясь.

Удивлённая Канзаки показала беспомощную улыбку.

Может быть мировоззрение Камидзе Тоумы было слишком простым, слишком глупым.

Но из-за этого он никогда не растеряется.

Вообще.

В Англии нет дождливого или сухого сезона, так как погода там непредсказуема в течение всего года. В Англии погода может меняться каждые четыре часа; это – общеизвестно. Даже если бы сейчас стояла хорошая погода, многие пешеходы носили бы с собой свои зонтики.

В Лондоне шел дождь с вечера. Но граждане не отменяют свои планы на открытом воздухе из-за дождя. Множество разноцветных зонтиков шныряло туда-сюда на узкой улице.

Стейл Магнус и Лаура Стюарт шли бок о бок через моросящий дождь, похожий на влажный туман. Стейл держал черный зонт, напоминавший летучую мышь, в то время как Лаура держала красивый белый зонт с золотыми линиями сверху, похожий на чашку красного чая.

– Если ты просто возвращаешься в Ламбет Палас, почему бы тебе не вызвать шофера за собой?

– Те, кто ненавидит дождь, не должны оставаться в этом городе.

Зонт, которым Лаура радостно кружила, сказала это. Это было очевидно предубеждение. Кому-то, как Стейл, не понравится такой «сопливый» туман. Даже если бы он поднял зонт, его одежда была бы мокрой, да и сигарета тоже намокла бы; так что нет смысла его поднимать.

Стейл посмотрел на кончик сигареты, который не мог загореться, и вздохнул.

Прямо сейчас Лаура шла по дороге домой. Стейл только что догнал ее, намереваясь использовать эту возможность, чтобы дать окончательный отчет. Архиепископ Англиканской Церкви, который находился перед ним, казалось, очень наслаждался своей свободой, так как время входа и выхода из Собора было довольно гибким. Ей не нравилось оставаться на одном месте, поэтому даже сообщения о миссии или тактические встречи обычно проводились на ходу.

Стейлу приходилось предотвращать нападение врага или подслушивание каждый раз, когда Лаура шла по дороге, и это действительно утомляло. Как и в этот раз, два зонта, которые они держали, были специально модифицированы таким образом, чтобы у них были возможности телефонных будок. Голоса обоих могут передаваться через вибрации зонтиков, и эти «голоса» не будут выходить за пределы «зон», покрытых зонтиками.

– Итак, в основном, так и прошла эта миссия. Римская Католическая Церковь, похоже, восприняла это как акт, совершенный Агнез Санктис и 250 боевиками. Римская Католическая Церковь заявляет, что группа сделала это самостоятельно, и что они не собираются убивать Орсолу.

– Разве они не должны взять на себя ответственность за плохое управление своими людьми?

Лаура горько рассмеялась, поиграла пальцами со своими волосами. Ее шелковистые волосы испускали ощущение торжественного изящества, и как только они намокли, они излучали ощущение чувственной красоты.

Стейл посмотрел на Лауру, сказав:

– ...Есть ли необходимость делать это?

– Хохо, ты имеешь в виду, что я принимаю Орсолу Аквинас и Амакуса, как официальных членов Англиканской Церкви? Тебе очень не нравится это решение, Стейл?

– Поскольку Римская Католическая Церковь официально заявила, что «не намерена убивать или ранить Орсолу или кого-либо из причастных», даже если они не были бы защищены нами, Римская Католическая Церковь, вероятно, не посмеет принять меры против них. В нынешней ситуации, если они умрут неестественной смертью, это вызовет серьезную проблему в глобальном масштабе.

– Но что, если они умрут по очень естественным причинам?

Лаура изобразила варварскую улыбку, похожую на пиратскую. Огромная разница между ее внешностью и выражением лица ошеломила Стейла.

– Размышляя об этом сейчас, вы, кажется, уже поняли истинные намерения Римской Католической Церкви. Если так, то почему вы не приказали мне спасти Орсолу Аквинас от Римской Католической Церкви? Почему мне пришлось делать это окольным путем?

– Я не совсем это понимаю. Даже я не ожидала, что метод Орсолы окажется неправильным.

Лаура немного помолчала и продолжила:

– Однако это не важно.

Стейл обернулся, чтобы посмотреть на Лауру.

Лаура покрутила свой белый зонт и сказала:

– Давайте подумаем об этом сценарии, Стейл. Если бы мы не смогли спасти Орсолу в этой ситуации, произошли бы какие-то изменения? Когда она вернулась бы в Римскую Католическую Церковь, её всё равно бы казнили. Независимо от того, удалось бы нам спасти ее или нет, Книгу Закона так и не расшифруют.

Лаура сделала свой вывод:

– Значит, все равно, спасли мы ее или нет.

Судьба Орсолы была тривиальной вещью.

Стейл слегка вздохнул и сказал:

– Если это так, то почему архиепископ приказал мне передать крест Орсоле? Исходная ситуация и так весьма удручает, но вы нагрузили меня ещё больше. Хотя вы не собираетесь это признать, вы планировали спасти Орсолу с самого начала, верно?

– Ууу ...

– Несколько странно, что подкреплений слишком мало. Может быть, большинство членов Несессариус пребывали в режиме ожидания у Японского моря, так что у вас не оставалось сил на поддержку меня? Если бы Агнез и ее группа попробовали доставить Орсолу обратно в Рим на корабле, люди, стоящие на поверхности воды, использовали бы что-то, связанное с «крестом», в качестве предлога для начала атаки. Есть ли что-то смущающее в этом, что заставляет вас отказываться признать это? Я действительно не понимаю вас.

– Мм ммм! Враки! Враки! Я вмешалась в это только ради пользы Англиканской Церкви!

Лаура была настолько смущена, что ее лицо собиралось выпустить дым, пока она отчаянно пыталась отрицать это. Стейл не стал спорить. Один только крик смутил Лауру ещё больше и теперь ее лицо горело красным.

– Хорошо, тогда в чём выгода, о которой вы говорите?

– ...Я так легко тебя убедила? Это Канзаки Каори.

Лаура скривила рот:

– После этого инцидента, я полагаю, вы узнали, что Канзаки обладает большой властью и её чувство морали слишком сильное, поэтому ей было бы легко предпринять произвольные действия. Несмотря на то, что неудач не возникло, ситуация все еще опасна. Нужно надеть на нее цепь ради безопасности всех.

Циничная улыбка Стейла исчезла.

Лицо Лауры тоже неосознанно стало серьезным.

– Мы не можем использовать насилие, чтобы остановить ее действия – нет, мы все еще можем остановить ее, но за это придется заплатить высокую цену. Я полагаю, вы видели сообщение о том, что случилось с этими глупыми рыцарями на побережье Японии.

Стейл вспомнил сообщения других групп.

Двадцать один рыцарь в полной броне планировал самостоятельно атаковать членов Амакуса, но были атакованы кем-то неизвестным, так что в настоящее время они не могут сражаться.

– Итак, нам нужно что-то кроме насильственного метода, чтобы сковать ее цепью. В этой ситуации «прокладка» между ней и Амакусой окажется весьма полезной. Кроме того, нам не нужна вредная собака на цепи, по типу «Мы убьем их, если вы не будете подчиняться нам», а скорее положительная, например: «Мы защитим их от Римской Католической Церкви, если вы будете подчиняться нам». Если мы попробуем заставить Амакуса сделать что-то, что им не выгодно, Канзаки определенно будет сопротивляться; если то, что мы делаем, выгодно Амакусе, она вообще не будет сопротивляться. Итак, как это не огромная выгода?

Теперь, когда она закончила, Лаура показала лучезарную улыбку, но сердце Стейла похолодело.

Лаура Стюарт. Хотя на первый взгляд она выглядела как наивная девушка, она все еще являлась лидером Англиканской Церкви и даже хладнокровным менеджером, который обманывал Индекс.

Она была той, кто установил правило, что «нужно стирать память каждый год».

Она была той, кто всегда заставлял Индекс находится под защитой Англиканской Церкви, иначе она не выживет.

Она была той, кто солгал, что это добро во благо Церкви, чтобы предотвратить восстание Индекс.

Она была той, кто даже сказал Стейлу и другим, что Индекс умрет, если этого не сделать, что сделало их неспособными не повиноваться.

Никто не превзойдёт её в манипулировании человеческими чувствами, рациональностью, интересами, этикой и «необходимыми ценностями». Стейл не мог не быть настороже рядом с этой девушкой. Проблема заключалась в том, что Стейл не мог ничего сделать. Если Стейл предпримет какие-то необдуманные действия, Лаура без колебаний накажет Индекс, а не Стейла; такой она человек.

*Бам!*

Плечо Стейла ударилось о пешехода.

Казалось, что это студент пытающийся протиснутся между Стейлом и Лаурой.

Стейл обернулся, но обнаружил, что Лаура исчезла!

Магическая связь, связывающая два зонта, пропала.

Стейл лихорадочно огляделся, прежде чем, наконец, заметил, что далеко, кружился белый зонт в золотую полоску.

Он понятия не имел, как она это сделала.

Пока он размышлял над этим, белый зонт затерялся в толпе.

– ...

Стейл, которым так манипулировали, не мог не сглотнуть.

Скрытый дракон среди магов, она каким-то образом смогла добраться до вершины, и это дорогого стоило.

У Стейла по спине снова пробежали мурашки.

В то же время, однако, у него возник вопрос.

Причиной спасения Амакуса стала возможность контроля Канзаки Каори.

Он мог это понять.

Так в чем же причина спасения Орсолы Аквинас?

Вот этого он понять не мог.

Так как метод расшифровки «Книги Закона», найденный Орсолой, оказался неправильным, почему они приняли ее как члена Англиканской Церкви? Даже если бы они спасли Орсолу, они никак не могли контролировать кого-то вроде Канзаки. Хотя послужной список Орсолы в евангелизации был довольно впечатляющим, так что ее именем даже назвали новую церковь, ей не хватало харизмы, и она не могла руководить группой или организацией, подобно Канзаки. Если бы у Орсолы была харизма, Римская Католическая Церковь не осмелилась бы заговорить против нее, потому что такое действие вызвало бы насилие или даже беспорядки!

– ...Эта хитрая женщина. – неохотно цокнул Стейл Магнус.

Если бы он мог догадаться о реальной выгоде спасения Орсолы Аквинас, Стейл посчитал бы Лауру плохим человеком. Но тут Лаура сработала блестяще. Основании для суждения о том, добра она или зла, не хватало – скорее, она сделала столько же хороших вещей, сколько и злых. На балансе добра и зла она сохраняла сложное равновесие.

Равновесие сохранялось, не переходя ни на одну из сторон, поэтому, конечно, было невозможно определить, являлась ли она доброй или злой, даже если с обеих сторон поставить свинцовые грузики.

Стейл был не в состоянии принять решение и мог только продолжать работать на Англиканскую Церковь.

«Может быть, в этом ее мотив», – подумал рунический маг, исчезнув на туманной улице.

Послесловие

Прилежным читателям, которые без проблем осилили семь томов за один раз, приятно с вами познакомиться.

Для читателей, которые продолжали покупать книги с момента выхода первого тома, давно не виделись.

Я Камачи Казума.

Пока по одной я писал эти книги, я неосознанно написал уже семь книг. Дата выхода этого тома – 8 сентября, и время продолжает так медленно течь. Большинство сражений в этом произведении – в основном бои один на один, так что на этот раз я решил показать и групповое взаимодействие.

Ключевое слово, относящееся к магии, здесь – «гримуар». Поскольку женщина-герой этой работы несет ответственность за то, чтобы быть «магической библиотекой», кажется, что я должен как-то побольше расширить эту идею. Во всяком случае, термин «гримуар» в этом томе встречается довольно часто.

Кроме того, я попытался подчеркнуть многие характеристики разных групп. Если я смогу побудить ваше воображение, а вы сможете подумать о многочисленных мощных приёмах, которые используют некоторые группы, и об их мыслях и культуре, я буду очень польщен.

Я хотел бы поблагодарить этих двух людей: Хаймуру-сан, отвечающего за иллюстрации, и Мики-сан, отвечающего за печать. Я оставлю себя, который не сделал никакого самосовершенствования, на вашу милость.

Я также хотел бы поблагодарить читателей, которые купили эти книги. Несмотря на то, что я пока без какого-либо улучшения топтался вокруг да около на одном и том же месте, я буду продолжать бороться и двигаться дальше на пути совершенствования. Я надеюсь, что все будут продолжать проявлять ко мне немного сострадания.

А теперь позвольте мне поблагодарить вас за то, что эта работа смогла продлиться вплоть до седьмого тома.

И я с нетерпением жду продолжения этой работы.

В этот момент позвольте мне сначала подписаться.

Как только история вращается вокруг магии, Микото и Комоэ-сэнсэй вообще не участвуют!

Камачи Казума