Некий Магический Индекс. Ветхий Завет.

Первый день нового школьного семестра в Академгороде.

 Это будет день, в который в школе Камидзе появится "Загадочный переведенный ученик"; Индекс в первый раз заведет друга; Микото Мисака в первый раз встретится с Инедкс; благодаря привычной неудаче Камидзе окажется зажат между двумя девушками; обычно наблюдающая со стороны Куроко Ширай будет завидовать Камидзе... И именно в этот день на Академгород нападет маг!

 "Загадочный переведенный ученик", "Друг" и маг.

 На фоне "красной тревоги" в Академгороде пересекутся наука и магия и начнется история Томы Камидзе! 

 - Погодите... погодите секунду, Комоэ-сенсей. Что происходит? - ученик страшей школы Академгорода. Тома Камидзе.

 - Должно быть, это "высокотехнологичное" спортивное белье, о котором говорил Тома! - монашка и хранительница Индекса запрещенных книг. Индекс. 

 - ...Эм. - переведенная ученица. Хека Казакири. 

 - Ладно, ладно, не плачу уже. Похоже, что ты разрыдаешься во время их выпускной церемонии. - Учитель физкультуры. Айхо Емикава. 

 - П-плакать это нормально, не так ли?! Каждый божий год эти слезы текут сами собой, так что ничего не поделаешь! - классный руководитель Томы. Комоэ Цукуеми. 

 -... Ну и ну, так дерзко, средь белого дня. - Соседка Микото по комнате. Куроко Ширай. 

 - Что ты здесь делаешь? Почему в такой ситуации ты завалил девушку? - ученица средней школы Токивадай Академгорода. Микото Мисака.  

 - Я собираюсь разжечь войну. Эти искры - то, чего я хочу, Разве это неправильно? ...Эллис? - маг Англиканской церкви. Шерри Кромвель.

Пролог: На переднем краю сцены

В Академгороде было здание без окон.

Там не было ни дверей, ни окон, ни коридора ни даже лестницы; оно вообще не функционировало как здание. Попасть в него можно было только одним путем: с помощью способности «телепортера» четвертого уровня. Посреди этой запечатанной камеры находился большой стеклянный цилиндр.

Цилиндр был четыре метра в диаметре и десять метров в высоту. Он был сделан из упрочнённого стекла, а внутри была красная жидкость. По всей обширной комнате были расставлены механические устройства, а по полу тянулись десятки тысяч кабелей и труб, присоединенных к цилиндру, стоявшему в центре.

Поскольку тут не было окон, эта комната всегда была погружена во мрак, но на механических устройствах, окружавших цилиндр было много сигнальных индикаторов и экранов, сиявших, как скопления звезд в ночном небе.

В этом цилиндре, наполненном красной жидкостью, находился человек в зеленом хирургическом халате, плававший вниз головой.

Генеральный директор Академгорода, «человек» Алистер Кроули.

Этот человек выглядел как мужчина, но и как женщина; как взрослый, но и как ребенок; как святой, но и как преступник. Передав все свои жизненные функции машинам, этот «человек» получил продолжительность жизни, которая, по расчетам, должна была достигать 1700 лет. Всё его тело, включая мозг, находилось сейчас в состоянии анабиоза, и большая часть его мыслительных процессов поддерживалась окружавшими его машинами.

«... Самое время».

Как только Алистер подумал это, две человеческие фигуры внезапно появились перед цилиндром, словно это было отрепетировано заранее. Одним из этих людей была эспер небольшого роста, вторым – человек, которого эта девушка телепортировала сюда, и они держались за руки.

Девушка со способностью к телепортации ничего не сказала. Она просто склонила голову и снова растворилась в воздухе.

Высокий парень остался один в темноте.

У этого высокого парня были растрепанные светлые волосы, и он носил синие солнечные очки, скрывавшие его глаза. Он был одет в рубашку в цветочек и шорты; его внешний вид не соответствовал месту, в которое он попал.

Мотохару Цучимикадо. Секретный агент, ответственный за шпионаж за Английской церковью и Академгородом.

– Охрана слишком расслабилась, что ты сейчас задумал?

Будучи шпионом, Цучимикадо нетерпеливо сказал это своему нанимателю, Алистеру. Хотя Цучимикадо был шпионом, он не был непосредственным подчиненным Алистера.

Тон Цучимикадо был исключительно грубым и агрессивным, и любой, кто знал его обычный характер, был бы этим потрясен и напуган. Находясь лицом к лицу с этим Цучимикадо, не собиравшимся скрывать своё недовольство, Алистер просто сказал беззаботно:

– Никаких проблем. Я уже полностью осведомлен о местонахождении нарушителя. Это идеальная возможность. Как только я немного изменю процесс, я смогу покончить с планами с 2082 до 3277...

– Позволь-ка мне сначала кое-что тебе напомнить, – прервал Алистера Цучимикадо. Он с силой хлопнул докладом по стеклянному цилиндру. К докладу была прикреплена фотография; её сделали втайне, и запечатленная на ней женщина была нарушителем.

Ей было за двадцать пять, у неё были светлые волосы и смуглая кожа, унаследованная от иностранцев, её волосы были в беспорядке, может быть из-за того, как с ними обращались; они были похожи на дешевый театральный парик. При взгляде сзади они напоминали львиную гриву. Края её черной как смоль одежды были повсюду усеяны кружевами; это было совершенно в готском стиль. Однако, ткань на всем платье была рваной, и кружева слегка пожелтели. Похоже, что она носила эту одежду каждый день, а не как наряд по особому случаю.

– Шерри Кромвель. Она не какой-нибудь странствующий маг, а сотрудник Несессариуса Английской церкви. Разобраться с ней будет не так легко, как с Ауреолусом, – сказал Цучимикадо, который выглядел нетерпеливым, словно курильщик со стажем, которого заставили бросить курение.

– Английская церковь тоже создана людьми, так что естественно, у них там есть самые разные люди. Нет, что касается структуры, вряд ли во всем христианстве найдется национальная религия с глубоким расколом, настолько запутанным, как в Английской церкви. Я полагаю, что ты должен об этом знать.

– Люди с похожими верованиями сражаются друг с другом, вот это отличное место для работы.

– Ага, – вздохнул Цучимикадо и сказал:

– Однако, благодаря этому, в Английской церкви есть всевозможные секты и культы, и не все они положительно относятся к Академгороду. Некоторые из них даже намереваются сделать весь мир английской колонией, и заменить все флаги мира на английские. Я не могу сказать, насколько эффективной будет эта «сделка», которую ты заключил с нашей принцессой.

Всё ещё оставались люди, такие как высшее руководство Академгорода и Английской церкви, которые не были согласны со «сделкой». Они чувствовали, что было исключительно рискованно позволять сокровищнице знаний – Индекс – оставаться в Академгороде, поскольку это могло привести к разглашению информации. Однако, вне Несессариуса, «Рыцари Англии» не должны были заметить, что защитная печать на Индекс была сломана.

Но даже при этом среди «Рыцарей Англии» было несколько человек, унаследовавших захватнический дух крестоносцев, для которых Академгород был бельмом на глазу. Если бы не закулисное манипулирование информацией, которым занимался Цучимикадо, эти люди уже напали бы на Академгород.

- Укрывшись внутри церкви, я определенно могу до некоторой степени манипулировать её мнением, но моё влияние ограничено. Я ничего не могу сделать с другими сектами, и даже если я попытаюсь повлиять на них, закончится тем, что мысли и информация, которыми я манипулирую, как-то исказятся.

Цучимикадо сделал паузу, а затем продолжил:

- Я и так уже был чрезвычайно занят тем, что случилось с Ауреолусом. Мага должен судить другой маг, ты знаешь это правило лучше меня. У Академгорода есть «наука», а у Церкви есть «оккультизм»; пока обе стороны разбираются со своими собственными делами, можно сохранить баланс. Если мага победит кто-то из Академгорода, будут похищены оккультные приемы, о которых они так беспокоятся и которые так давно защищают, и между обоими сторонами возникнет огромный раскол.

Этот парень, Тома Камидзё, за последний месяц сразился против нескольких магов, но сюда входили и случаи с участием Стейла и Канзаки, а такие маги как Ауреолус, не были связаны с церковью, поэтому шума по их поводу не поднималось.

Однако, на этот раз серьёзность ситуации явно была совершенно другой. В Академгород вторгся маг, обладавший «уникальными для Английской церкви заклинаниями», и она сделала это не в рамках соглашения. Хотя было трудно сказать, произошло ли это по воле секты или по личным мотивам мага, даже если она действовала по собственной воле, они не могли просто взять и победить её.

Шерри Кромвель получила высшие награды в Королевской академии искусств за восстановление символов и их интерпретацию.

Так называемые символы были структурами из кодов гримуаров, скрытых в картинах. Например, картина, изображала лодку, направлявшуюся в море, и заходящее солнце. Для обычного зрителя, это был просто обычный вид на море. Но если преобразовать морскую воду на картине в «соль», превратить солнце в «золото» и скомбинировать их, получится послание: «целью этой картины было раскрыть магию использования золота и соли для того, чтобы позволить людям плавать в море, подобно рыбам».

Такие детали как виды красок, толщина их слоёв, время заката и местонахождение лодки... любые конкретные детали можно было преобразовать в нечто, имеющее определенный смысл. Поэтому не раз сотни лет спустя выяснялось, что интерпретация символов была неверной. Так что можно понять, что стать настоящим экспертом по символам было действительно сложно.

Если Индекс была хранительницей знаний, то компетенцией Шерри были навыки их расшифровки, запечатывания или толкования. Если бы она попала в чужие руки, другая сторона смогла бы понять сложные способы расшифровки того, что так долго защищала Английская церковь.

Если бы они необдуманно победили Шерри, в отношениях Академгорода и Английской церкви возникла бы трещина. Если Шерри отправили с этой целью, те, кто это сделал, несомненно использовали бы этот шанс для того, чтобы расширить раскол.

Однако, Цучимикадо не сказал, какими были бы последствия этого.

Или, скорее, он не мог сказать. Эти слова продолжали кипеть в душе Цучимикадо, несмотря на то, что он не мог их произнести.

– Самым худшим сценарием было бы развязывание крупномасштабной войны между научной и магической сторонами.

Цучимикадо пристально посмотрел на Алистера.

– Действительно, если в этот раз мы не сделаем никаких глупостей, пламя не распространится, но, возможно, некоторым людям придется умереть под водой, чтобы погасить его. Что у тебя на уме? Если бы ты приложил все усилия для поддержания безопасности, было бы намного легче предотвратить её проникновение.

Цучимикадо щелкнул языком и продолжил:

– В любом случае, я решил победить Шерри. По крайней мере, если один маг побьет другого, будет меньше шума. Однако, после этого я не смогу быть шпионом. Сделав это, я наверняка привлеку много внимания. Действительно, шпион должен прятаться в слепых зонах окружающих людей. Как я смогу продолжать, когда за мной будут ежедневно следить...

– Тебе не нужно этого делать.

Алистер прервал Цучимикадо, который от этого потерял дар речи.

Цучимикадо даже не мог понять, что имел в виду Алистер.

– Повторю еще раз. Тебе не нужно действовать.

– ... Ты серьезно?

Цучимикадо заподозрил, что находившийся перед ним человек сошел с ума.

– Вероятность низка, но не равна нулю. Двигаться под поверхностью подобным образом похоже на хождение по канату! Если мы не будем осторожны, то можем спровоцировать войну!

Если множество чертежей разрушительного оружия оказались бы в руках другой страны, одного этого было бы достаточно, чтобы оправдать войну. Если бы магов из Церкви посадили в тюрьму в Академгороде, это означало бы то же самое.

Честно говоря, если только они не сделают чего-то по-настоящему глупого, этого должно оказаться недостаточно для развязывания войны. Но, с другой стороны, если бы они сделали что-то слишком глупое, это стало бы началом войны. Это была бы не просто война между странами, а скорее война между двумя мирами, «научным» и «магическим», превосходившими масштабы отдельных стран.

Представитель «науки» Академгород и представитель «магии» Церковь не имели ничего такого, чем могли бы ошеломить противника. Другими словами, если бы война началась, она сразу же увязла бы в трясине.

– Что ты на самом деле планируешь. Алистер? Тебе действительно нравится позволять Томе Камидзё бороться с магами? Его правая рука – действительно смертельная козырная карта против магии, но ты же не настолько глуп, чтобы думать, что этой правой руки будет достаточно, чтобы уничтожить всю Церковь, верно?

– Это сократит планы с 2082 по 3277, вот и всё.

Услышав это, Цучимикадо даже забыл, как дышать.

Так называемый план или «процесс». Когда Алистер упомянул их, это могло означать только одно.

– Способ контролировать «Мнимый школьный район – организацию пяти элементов»? – угрожающе сказал Цучимикадо.

«Мнимый школьный район – организация пяти элементов». Его называли «первой исследовательской организацией», когда Академгород был только создан. Однако, никто не знал, где он располагался и не осмеливался даже подтвердить его существование, словно это был призрачный город. Говорили, что у организации были «фантастические технологии», недостижимые для современной инженерной науки, и она продолжала контролировать из-за кулис все источники энергии Академгорода.

И «внешняя» Церковь и маги думали, что название «Организация пяти элементов» относится к зданию, но это было не так. Разумеется, они не могли выяснить истину.

Ни за что нельзя было позволить внешнему миру узнать, что «эта вещь», которая оказывала сильное влияние на Академгород, всё ещё была скрыта. Никто не мог контролировать её, и никто даже не знал причины, по которой она существовала.

Как правитель Академгорода, Алистер должен был любой ценой найти способ контролировать Организацию пяти элементов. Нет, может быть, Алистер и знал этот способ, но ему не хватало материалов, и, что самое важное, ключа, чтобы это сработало.

Может быть, одним способом описания «процесса» был Акселератор и переход на шестой уровень. Как и в том эксперименте, как только определенные события или задачи были запущены особым образом, должен был возникнуть «ключ».

И некий парень был как раз в центре этого «процесса».

Тома Камидзё.

Цучимикадо предположил, что Алистер с самого начала намеревался внедрить Тому Камидзё в этот «процесс» и что Индекс и магическая битва с алхимиком были всего лишь неожиданными помехами. Однако, каждый раз, когда что-то случалось, Алистер снова пересматривал свой «план» и исправлял ошибки, сокращая таким образом этот уже разросшийся «процесс».

В этот раз то же самое могло быть с Шерри Кромвель.

На самом деле, «процесс» однажды завершился бы даже если бы он не вмешивался.

– И всё это для такой банальной вещи?

– Глядя на вооруженные силы и влияние, нельзя считать это банальным. Это словно дикий конь, который может взорвать весь мир, разве не лучше обуздать его из соображений безопасности?

Алистер хихикнул. По его улыбке нельзя было выявить никаких чувств. Казалось, он был счастлив, но в то же время, насмешлив; подавлен, и в то же время охвачен восторгом. Все виды эмоций были смешаны вместе.

Как могла существовать такая нелепая вещь? Цучимикадо щелкнул языком и задумался. Если бы можно было, Цучимикадо хотел бы проигнорировать приказы Алистера и победить Шерри собственными силами, но он попросту не мог этого сделать.

Фактически, Цучимикадо не мог даже покинуть это здание своими собственными силами, поскольку тут не было ни выходов, ни дверей, ни окон, ни коридоров, ни лестниц. Весь воздух, необходимый для жизни, можно было вырабатывать в здании, так что не было необходимости в вентиляции. И даже если кто-то попытался бы проникнуть в здание силой, оно осталось бы невредимым даже после ядерного удара.

Для сравнения, об этой ситуации можно было сказать, что это было хуже, чем оказаться запертым в банковском хранилище или противоатомном убежище. С точки зрения беззащитности это было всё равно, что оказаться запертым в космическом корабле в безвоздушном пространстве без единого скафандра.

– Нет способа связаться с окружающим миром... эй, Алистер! Позови сюда по своему кабельному коммуникатору эту телепортершу, или я повыдергиваю тут все кабели!

– Как тебе будет угодно, если ты думаешь, что это разрядит твой стресс.

Цучимикадо злобно глянул на него. По правде говоря, он уже как-то догадался, что все трубы, кабели и машины были просто для видимости. Если бы одних этих машин было достаточно для того, чтобы поддерживать жизнь Алистера, не нужно было бы строить настолько огромное здание. Было вероятно, что и огромный цилиндр тоже был просто блефом, а фигура внутри него могла оказаться просто голограммой.

Цучимикадо прислонился спиной к стенке цилиндра, в котором плавал Алистер и невольно спросил:

– Ты действительно веришь, что сможешь избежать войны?

– Это ты должен верить. Ты, обязанный работать за кулисами. Не волнуйся слишком сильно, если ты будешь работать как следует, мы закончим этот тайный конфликт без единой жертвы.

– Чёрт, – выругался Цучимикадо.

В конце концов всё закончилось случайной работой.

Глава 1. Церемония открытия. ''Baby Queen.''

Часть 1

Утро 1 сентября.

Хотя солнце палило Академгород, занимающий треть территории Токио, окутывавший его воздух всё ещё был прохладным. Пешеходов было мало; только ученик средней школы, который вывел собаку на прогулку да студент университета, бежавший трусцой. Установленные повсюду ветряки медленно крутились, продолжая создавать ледяной ветер, который, казалось, веял из глубины леса.

Тем не менее.

Посреди этой полной прохлады сцены по дороге устало тащился Тома Камидзё.

– Так... так устал... у обычного старшеклассника не должно быть такого дня.

Футболка и брюки этого старшеклассника промокли насквозь, словно он только что пробежал марафон. Поскольку одежда впитала влагу, она казалась вдвое тяжелее.

Если бы нужно было упоминать причину, нам пришлось бы вернуться на один день раньше, в 31 августа.

Вчера вечером Камидзё встретил человека по имени Ома Ямисака. Чтобы спасти знакомую этого человека, оба они покинули Академгород.

Здесь следует упомянуть, что в этом случае «покинули» можно использовать наравне с «проложили себе путь наружу». Академгород был окружен высокими стенами, которые бдительно охранял Анти-Навык. Никто не мог выйти наружу без разрешения. Фактически, если бы не помощь Ямисаки, сам Камидзё не смог бы выбраться. У этого мага было отличное заклинание «Тетива Демона Замешательства», которое могло «заставить их думать, что у него было разрешение на выход». Однако, у каждого человека ментальный барьер имеет свою силу, так что и эффект заклинания получается разным. Иногда им приходилось и прокладывать себе путь силой.

– ... Так нелепо. У меня полжизни ушло только на то, чтобы прорваться через периметр обороны, и всё равно, затем это переросло в еще одну напряженную битву. Эти создания, называемые магами, почему они всегда так безжалостны к чужакам? Если бы я должен был писать дневник, вчерашних подвигов хватило бы на то, чтобы заполнить целый его том.

И до того, как всё это закончилось, ему пришлось второй раз прорываться через оборону, чтобы вернуться в Академгород, с Омой в качестве эскорта.

«... А, наконец-то я вижу общежитие. О, теперь я наконец вернулся к обычной повседневной жизни».

Честно говоря, он покинул общежитие всего лишь меньше чем на сутки, и всё равно, Камидзё казалось, что прошли месяцы с того времени, когда он последний раз в нем был. Однако, поскольку у Камидзё не осталось воспоминаний о том, что случилось до августа, он не совсем понимал, как себя чувствуешь, когда «покидаешь дом на месяцы».

Камидзё устало тащил своё сонное тело в общежитие, покачиваясь и спотыкаясь. Он поднялся на лифте и затем оказался перед дверью своей комнаты.

«У-у... мне действительно хочется поспать».

Камидзё невольно заскрежетал зубами и зевнул. Если можно, он хотел бы рухнуть в постель и проспать два-три дня, но, к несчастью, сегодня было 1 сентября, день начала школьных занятий.

Камидзё, потерявший память во время летних каникул, на самом деле ничего не помнил о большинстве своих одноклассников, за исключением нескольких человек. Так что для его одноклассников сегодня мог быть обычный день, но для Камидзё это не слишком отличалось от ощущений перешедшего в новую школу ученика. Было бы немного слишком безумно для новенького пропустить школу в первый же день.

«Я действительно не хочу, чтобы кто-нибудь знал... что я потерял память. Кроме того, сегодня у нас не будет уроков. Я просто проведу день, отдыхая в школе, и буду уделять внимание тому, как взаимодействую с окружающими».

Исключительно невезучий Камидзё сонно вздохнул и открыл дверь.

Именно в этот момент из комнаты послышался пронзительный голос девушки.

– ТОО-МА!!!

Голос был сердитым, но больше ничего не случилось. Девушка не кинулась на Камидзё, стоявшего в дверях.

На мгновение выражение лица Камидзё стало удивленным... а затем он вспомнил.

В тот момент, когда Камидзё пытался заставить свой практически спящий мозг работать, владелица голоса наконец выбралась из комнаты. Девушка-иностранка с серебристыми волосами до пояса и белой кожей была одета в белоснежное одеяние монахини с золотой вышивкой. Это выглядело действительно экстравагантно, но почему-то швы были сколоты безопасными булавками.

Эту девушку, которая вела себя как ребенок, звали Индекс.

... Однако, в данный момент Индекс была крепко связана веревками. Совершенно неспособная шевелить конечностями, Индекс изгибалась всем телом, передвигаясь по комнате как гусеница. Трехцветный кот ловко сидел на голове Индекс и беззаботно зевал, производя впечатление, что настала эпоха гэкокудзё[1].

[1] название общественного бунта в эпоху Муромати ( 1336 — 1573). Буквально означает «низший подавляет высшего».

– УАА! Я совершенно забыл об этом! Ты что, так и была всё это время?

– Тома! Ты бросил меня вот так и сбежал. Разве, вернувшись, ты должен сказать это?!

Сказала Индекс, оскалив зубы.

Как только что было сказано, вчера вечером Камидзё встретил человека по имени Ома Ямисака. Оба они сражались бок о бок всю ночь, чтобы спасти его подругу. Очевидно, что они не могли взять с собой слабую Индекс раз им нужно было делать что-то настолько опасное. Но после того как Индекс услышала от них обоих это объяснение, она начала пинаться, бить их кулаками и кусаться. В этой ситуации Ямисака только и мог применить к Индекс то, что можно было назвать заклинанием связывания веревкой, чтобы заставить её тихо ждать дома.

– Это снова случилось, это снова случилось! Тома снова ушел, чтобы сражаться в одиночку...! Тома, в любом случае развяжи уже эти веревки! Эти шименава[1] образуют мини-барьер. Томе нужно только использовать свою правую руку для того, чтобы их уничтожить.

Правая рука Томы.

В его правой руке находилась сила чего-то, что называлось Разрушителем Иллюзий. Если речь шла о сверхъестественных силах, будь они эсперскими или магическими, все они уничтожались одним прикосновением этой правой руки. Однако, слабость заключалась в том, что сила Разрушителя Иллюзий существовала только в самой правой руке.

– Однако... ты же устроишь ту еще заварушку, как только я развяжу веревки.

У Индекс была вредная привычка кусать людей, когда она злилась. Для того, кто видел её такой, освободить Индекс было все равно, что снять ошейник со злобной голодной собаки. Не было ничего хорошего для Камидзё в том, чтобы появиться в школе в первый день занятий с отметинами от укусов девушки.

В этот момент выражение лица Индекс неожиданно смягчилось.

В сущности, она всё равно что обманывала заблудившегося ребенка.

– Тома, если ты сейчас же освободишь меня, я не буду сердиться. Почему бы тебе не попробовать сделать это сейчас?

– ... Правда? Ты не рассердишься?

– Нет.

– Ты не начнешь кусать меня, когда я сниму веревки?

– Нет, нет.

Индекс изобразила улыбку, достойную девы Марии.

Камидзё наклонился и слегка коснулся указательным пальцем веревок, которые были на Индекс, лежавшей на полу. Сразу же, словно было использовано заклинание, многочисленные веревки на Индекс распутались.

В следующий момент освобожденная Индекс без малейшего колебания набросилась на Камидзё.

– УАА!

Девушка злобно укусила Камидзё в голову, словно дикарь, только что увидевший огромный кусок мяса.

– ТОМА БОЛЬШОЙ ДУРАК!!!

– ГЯЯЯЯЯЯЯ?!!

Камидзё закричал в отчаянии, но было уже слишком поздно. Камидзё мог только прыгать от боли по комнате. Правая рука с Разрушителем Иллюзий могла рассеять любую магию или эсперскую способность, но против разъяренного зверя по имени Индекс она была бессильна.

– Ты... ты солгала! Ты сказала, что не будешь сердиться! БОЛЬНО!!!

– Конечно же, я должна была рассердиться! Ну в самом деле, ты знал, что собираешься сражаться с магами и всё же оставил меня дома! Даже если у Томы есть необъяснимая сила, когда доходит до сражений с магами ты всё равно всё ещё дилетант! Что бы ты делал, если бы что-то случилось?

Камидзё пристально посмотрел в лицо Индекс, которое было совсем близко от него. Хотя она выглядела довольно сердитой, по глазам было видно, что она могла расплакаться в любую секунду.

Индекс неожиданно протянула руки, и крепко, словно на прощание, обняла Камидзё.

– ... Ну правда, что мне делать?

Прижатый к её груди Камидзё услышал доносившийся сверху голос.

Длинные серебристые волосы распространяли слабый аромат.

Тело девушки дрожало.

Похоже, она беспокоилась всю эту ночь, которую Камидзё провел не дома.

– Прости.

Камидзё сказал только это.

Он не мог сказать ничего больше.

Камидзё подумал, что не может позволить, чтобы человек, так переживавший за него, чувствовал себя еще хуже. Камидзё искренне хотел больше не причинять Индекс боли.

Фактически.

Индекс не знала, что Тома Камидзё утратил память.

Если бы она узнала об этом, то грустила бы еще сильнее, поэтому Камидзё решил ничего ей не говорить.

Часть 2

Раскачивая из стороны в сторону своей исключительно сонной головой, Камидзё готовил завтрак на двоих. Правда, это были всего лишь тосты, бекон, яйца, овощной салат и молоко, четыре порции.

Увидев завтрак, Индекс (и трехцветный кот) ринулись к стеклянному столику. Камидзё же только откусил небольшой кусочек тоста, бегая по комнате и сваливая в школьную сумку все вещи, которые ему были нужны для церемонии начала занятий.

– М-м... тапочки, канцтовары... нужно сдать домашнее задание на каникулы, верно? Сегодня, да... эх, в конце концов так и не доделал его... и... список контактов? Почему они не пользуются электронной почтой?

Может быть, для того, чтобы предотвратить взлом, мимоходом придумал объяснение Камидзё, закидывая в сумку свой список контактов, сделанный из плотной бумаги.

В этот момент Индекс, в одиночестве сидевшая за стеклянным столиком, недовольно посмотрела на Камидзё.

– Тома, ты в самом деле собираешься в школу?

–М-м?

Камидзё небрежно кинул набитую сумку на пол, прикончил остатки своего завтрака, и положил свои палочки для еды обратно на полку.

– А... да. С началом занятий тебе придется оставаться дома одной.

– Хмф... ну... Тома... Я не хочу сказать, что я боюсь оставаться одна.

Честно говоря, Камидзё и сам чувствовал, что опасно вот так оставлять её одну дома, но сказать это он не осмелился.

Разумеется, Камидзё не запрещал Индекс выходить из комнаты. Однако казалось довольно опасным вот так оставлять Индекс на улицах, когда она не понимала «здравого смысла» Академгорода. Прошел уже почти месяц с прибытия Индекс в Академгород, но непохоже было, чтобы она адаптировалась к городу. Похоже, он не мог научить её повседневным мелочам просто рассказывая о них.

Основываясь на прошлом опыте, самым быстрым способом обучения было бы продолжать ходить вместе с Индекс, но проблема заключалась в том, что он никак не мог позволить Индекс перевестись в его школу. Камидзё понимал, что магическая и научная сторона на самом деле находились в не особенно хороших отношениях. Если бы такая важная для магической стороны личность как Индекс ходила бы на те же самые уроки, что и Камидзё, и стала бы эспером научной стороны, возникли бы проблемы.

– Что касается этого, мне нужно по-настоящему хорошо всё продумать. Извини, Индекс, пожалуйста, сегодня останься дома. Просто положи палочки в раковину и сполосни их водой.

Торопливо сказал Камидзё, глядя на часы.

Камидзё решил пойти в ванную, которая стала его спальней, чтобы почистить зубы, умыться и переодеться в летнюю школьную форму. Ему очень хотелось принять душ, но, к сожалению, на это не было времени.

После того, как он более или менее закончил со всем этим, Камидзё открыл дверь ванной, только для того, чтобы увидеть поджидавшую его под дверью Индекс. Индекс уставилась на Камидзё, довольно глубоко задумавшись.

– Тома, сегодня ты вернешься домой пораньше?

– М-м, ладно. Когда я вернусь, мы пойдем развлекаться.

Услышав это, Индекс счастливо улыбнулась.

Хотя Камидзё был рад видеть такую счастливую улыбку Индекс, он испытывал смешанные чувства. До сих пор всё взаимодействие Индекс с окружающим миром проходило через Камидзё. Может быть, было бы неплохо строить отношения Индекс через «друзей Камидзё».

С одной стороны, это действительно было одиночество.

Но, глядя на это, Камидзё на самом деле не мог вмешаться, чтобы помочь, поскольку если он хотел решить эту проблему, Индекс должна была начать строить отношения с людьми самостоятельно, а не через Камидзё.

– Ладно, я пошел.

Камидзё вообще ничем не мог помочь, и в данный момент мог только оставить проблему как есть.

– М-м, будь осторожен по дороге.

С улыбкой сказала Индекс Камидзё.

Не прошло и пяти минут после того, как Камидзё вышел из дома, как Индекс начала скучать.

Хотя уже несколько раз её просили присмотреть за домом, это не значило, что Индекс была недовольна. Зная её живой характер, несложно представить, насколько некомфортно она чувствовала себя при этом.

Телевизор был включен, но Индекс его не смотрела, а просто лежала на полу, играясь с трехцветным котом. Через некоторое время Индекс остановилась.

«Так скучно. Я очень хочу пойти погулять. Я хочу пойти искать Тому».

Индекс была охвачена этим импульсом, но сразу же покачала головой. Она не могла создавать проблемы для окружающих из-за своих эгоистических желаний. Было легко посмотреть на это с другой стороны: что, если бы Индекс приказали вернуться в Собор святого Георга, а Тома Камидзё погнался бы за ней, потому что «ему стало скучно»...

Может быть, она была бы рада этому, но при этом у неё были бы проблемы.

Будучи экспертом в магии, она точно не захотела бы, чтобы Камидзё увидел её на работе. Было бы довольно неловко показывать эту сторону своей жизни другим людям.

Точно так же могло быть и для Камидзё: если бы Индекс пошла его искать, это могло бы напрягать Камидзё. Подумав об этом, Индекс не посмела последовать за Камидзё.

«К тому же, Тома сказал, что когда вернется, мы с ним пойдем погулять».

Индекс снова поиграла с трехцветным котом и покаталась по полу. «Хотя мне скучно, я должна это выдержать», - подумала Индекс.

В этот момент она снова замерла.

– ...Э? Тома, а где мой обед?

Пробормотав это себе под нос, Индекс побледнела.

У неё не было никаких кулинарных навыков, а всякие вкусняшки вроде печенек давным-давно разорвал и съел трехцветный кот, так что запасов не осталось.

– Что... что мне теперь делать? Похоже, это самая серьезная чрезвычайная ситуация, в какую я только попадала.

Бормоча это себе под нос, она невольно посмотрела на дверь.

По ту сторону двери лежал огромный мир с Томой Камидзё.

Часть 3

С другой стороны, Камидзё спешил по улицам утреннего города, направляясь в сторону школы.

Из-за выходки хулиганов городские электрички остановились – кто-то оставил на рельсах камень.

Чтобы стимулировать учеников ездить на очень дорогих школьных автобусах, школа Камидзё запрещала ученикам ездить городской электричкой. На первый взгляд это делалось для того, чтобы ученики не устраивали беспорядков после школы и чтобы оградить их от извращенцев, но истинной причиной было желание заработать денег, заставляя учеников пользоваться автобусами.

Но в действительности автобус ехал вдвое медленнее электрички, при этом стоимость проезда в нем была втрое больше. Так что все хотели ездить электричкой. С того момента, как однажды во время летних каникул Камидзё проехался на автобусе, он решил втайне ездить в школу электричкой.

Но из-за этого нелепого школьного правила, даже если бы он показал справку о том, что движение электричек было остановлено из-за аварии, запись о том, что он опоздал, не стёрли бы.

«Чёрт... Я уже так устал и так хочу спать, а это утро – сплошные неприятности. Хотя в этот раз не мне одному не повезло, меня нисколько не радует то, что я это знаю».

Пока Камидзё сонно думал об этом, кто-то пробежал мимо него с удивительной скоростью.

Девушка, по виду – ученица средней школы. У неё были каштановые волосы до плеч, на ней была блузка с короткими рукавами и летняя шерстяная кофточка. В тон к ним была подобрана серая плиссированная юбка, под которую, похоже, были надеты шорты. Настоящий подход «мне пофиг, если моя юбка задерется», совершенно не подходящий к образу девушки из высшего общества.

– ... А, так это ты, Бири-бири.

Камидзё, страдавший от недостатка сна и потому неспособный думать, наконец понял, кто эта девушка перед ним.

Камидзё продолжал бежать, с трудом открывая отяжелевшие веки, и сказал.

– ... Утречка, как и ожидается от молодежи, она настолько полна энергии по утрам.

Услышав этот голос, Бири-бири Микото Мисака с недовольным видом притормозила и побежала рядом с Камидзё, бросая на него раздосадованные взгляды.

Микото сердито уставилась на Камидзё, бежавшего рядом с ней и сказала:

– Как ты можешь разговаривать со мной так беззаботно. Разве вчера ты не проигнорил меня пол, пол, пол, пол, полностью? Тебе совсем не хочется извиниться?

Камидзё протер сонные глаза и прокрутил слова Микото в голове.

Да, кстати, 31 августа, то есть, вчера вечером, когда Индекс была похищена Омой, он, похоже, встретил Микото по пути, но поскольку ситуация была довольно экстренной, он её проигнорировал.

Камидзё и Микото продолжали очень быстро бежать по улицам утреннего города.

– Хм? Что? Ты искала меня вчера? Зачем?

– Нет... ничего, это не особо срочно...

– ???

Камидзё моргнул усталыми глазами и сказал:

– А, можно задать вопрос не по теме? Если тебе ничего не было нужно, зачем ты меня звала?

– ТЫ... ТЫ ШУМИШЬ МНОГО! ХВАТИТ ЛЮБОПЫТНИЧАТЬ! Неважно, сменим тему! Ты обычно ходишь в школу этой дорогой?

С каких это пор говорят вслух, что хотят сменить тему... подумал Камидзё, но не сказал этого.

– Не-а. Сегодня остановились электрички, так что я пошел этой дорогой. Но опять же, тут всего две остановки, так что это вроде пробежки.

– Ах, да. Почему ты выглядишь таким вялым? Ты боишься ранних пташек?

Продолжая бежать рядом с ним, Микото выглядела озадаченной. Камидзё проигнорировал её взгляд и сказал:

– Много чего случилось вчера, и я действительно устал. Ну а ты, почему ты такая энергичная сегодня? Это что, сила юности?

Вчера, 31 августа, Микото тоже попала в небольшие неприятности. Тем не менее, сильнее всего от этого пострадал Камидзё, который тоже оказался вовлеченным в них.

– Ч..что, разве притворное... свидание настолько тебя утомило?

– М-м? Нет, не только оно... я и в другие проблемы попал.

– О.

Микото слегка вздохнула с облегчением.

Хорошо, что она не впутала Камидзё в кучу неприятностей, подумала Микото. Почувствовав облегчение, Микото задумалась и сказала:

– Э? Другие проблемы? Эй... не говори мне, что ты что-то сделал с другими девушками.

– Ты что, идиотка? Скорее всего, только ты можешь беззаботно потребовать от другого человека сделать что-то настолько неловкое.

– ЧТО...?!

Поскольку Камидзё страдал от недосыпания, его голос был довольно невыразителен, но, услышав это, Микото покраснела.

– Кто... кто тут беззаботный! Я... меня тоже долго смущало это! Я не могла ничего другого придумать, так что я сумела только утащить тебя за собой!

– ... А. Ладно, ладно, я понял.

– Эй, ты в самом деле меня слушаешь? Не смей вяло игнорировать то, что я только что сказала!

И вот так, оба испытывая довольно неприятные чувства, они продолжали препираться всю дорогу до школы.

Часть 4

Попрощавшись с Микото, Камидзё продолжал бежать, и, наконец, увидел свою школу.

«Похоже, что... я не опоздаю. А, хорошо, что летом у меня были дополнительные занятия».

Во время летних дополнительных занятий он примерно запомнил все дороги от общежития до школы и карту окружающей местности. Благодаря этому, Камидзё не нужно было доставать карту, подозрительно себя вести и тратить время попусту.

«Тут два здания, ближнее – новый корпус, дальнее – старый. Мой класс на третьем этаже нового корпуса, это вторая комната с правой стороны, а шкафчики для обуви находятся справа от лестницы. Хорошо!»

Для того, чтобы притвориться, что он не терял память, Камидзё собрал в голове всю эту информацию и прошел через школьные ворота как и все остальные ученики.

Школа занимала ровный участок земли, что было редкостью в Токио. Она была небольшой, и состояла из одного корпуса, расположенного спереди и одного сзади, посредине соединенных коридором, отчего в плане всё это выглядело как буква «Н». Еще здесь были: слева – спортзал с полукруглой крышей, справа –плавательный бассейн.

В этом городе, насчитывавшем 2,3 миллиона учеников, школы были самыми разными. У некоторых плавательные бассейны размещались на крыше, у некоторых спортзалы находились в подземном бункере, так что не было ничего странного в том, чтобы видеть самые необычные их планировки.

Но планировка этой школы была настолько обычной, что на самом деле у школы не было отличительных черт. Да и ученики, проходившие мимо Камидзё, были одеты в «стандартную», совершенно обычную форму.

«Как бы там ни было, это неплохо. Было бы слишком хлопотно, если бы она была слишком особенной. Форма средней школы Токивадай была бы просто ужасной».

Лихорадочно размышлял Камидзё, торопясь ко входу в школу. Он уже почти что опоздал, но всё равно именно в это время большинство учеников входило в школу. По дороге, торопливо проходя мимо учительской парковки, Камидзё неожиданно услышал резкий гудок автомобиля. Обернувшись, он увидел машину, водитель которой, казалось, собирался дать задний ход и припарковаться, но вместо этого остановился на полпути и нажал на гудок, перепугав белого кота, который был посреди стоянки.

Это была маленькая ярко-зеленая машина округлых очертаний. Однако, сама по себе машина определенно была слишком маленькой.

В ней не было пассажирского кресла, похоже, что это была машина для одного.

«Вау! Эта машина классная! Легкая, как овечка, и не нужно переживать о том, чтобы не промокнуть под дождем! Как бы мне заиметь такую? Я не могу купить машину, но велосипед... погодите, неважно. Если бы это была моя машина, и я припарковал бы её возле станции электрички, её точно бы угнали».

Уже привыкший к невезению, Камидзё мог себе представить, как у него угоняют машину, и только вздохнул.

Затем Камидзё заметил, что в водительском кресле находилась выглядевшая как ученица младшей школы Комоэ-сенсей, положившая руки на руль.

– О!!! НЕ ГОВОРИТЕ МНЕ, ЧТО ВАШИ НОГИ ДОСТАТОЧНО ДЛИННЫЕ, ЧТОБЫ ДОСТАВАТЬ ДО ТОРМОЗОВ!

– Я... даже если я до них не достаю, я всё равно могу водить!

Комоэ-сенсей специально открыла дверь, чтобы возразить.

Если присмотреться поближе, руль этой маленькой машины был несколько особенным. Слева и справа на нем были кнопки, словно это был джойстик для компьютерных автогонок. Может быть, в этой машине использовались технологии для людей с ограниченными возможностями, и тормозить надо было кнопками.

Комоэ-сенсей неожиданно уверенными движениями с легкостью припарковала машину. Она вытащила что-то, напоминающее кучу папок с информационными распечатками.

– Ну в самом деле. Сказать такое, когда мы увиделись впервые с летних каникул, сенсей не помнит, чтобы учила тебя таким словам.

«... Да кто угодно, увидев это, забеспокоился бы о вас...»

Пробормотал Камидзё, отвернувшись.

– Что ты сказал, Камидзё? Ты что, думаешь подбежать к сенсею сзади и подбросить её в воздух?

– НЕ ДУМАЮ! ТУТ ВЫ СЛИШКОМ УЖЕ ПОДОЗРИТЕЛЬНЫ!

Камидзё и Комоэ-сенсей продолжали громко разговаривать, направляясь к школе. Может быть, у Комоэ-сенсей были еще дела до церемонии начала занятий, потому что она быстро двигалась вперед мелкими шагами. Но каждый раз, когда её приветствовали ученики, Комоэ-сенсей вежливо останавливалась и отвечала «доброе утро!», поэтому, хотя Камидзё просто быстро шел, он всё равно без труда не отставал от неё.

– Ах, да, что это за куча бумаг? Не говорите мне, что это мини-тест.

– Камидзё, пережив столько неприятностей, когда она была школьницей, сенсей никогда не заставит вас испытывать их. Ладно, ладно, не отставай, поспеши.

Комоэ-сенсей подсказала Камидзё.

– Это не школьные задания, просто моя подруга по университету попросила меня помочь вычитать некоторые диссертации (курсовые?).

– По университету... ну да, у вас же есть диплом учителя.

– Камидзё?

Комоэ-сенсей выглядела озадаченной, и, наклонив голову, уставилась на бормотавшего себе под нос Камидзё.

Камидзё снова посмотрел на эту кучу бумаг и затем сказал:

– Что в них написано?

– Кое-что не особенно сложное. Это исследования по НД, и они имеют к тебе некоторое отношение.

Услышав это, Камидзё задумался, что такое НД? Он никогда не слышал об этом раньше.

Похоже, Комоэ-сенсей была несколько обеспокоена по поводу времени, потому что начала прибавлять скорость. Однако она продолжала проявлять свой учительский дух, поскольку сказала:

– Когда ты подрастешь, то поймешь, что НД – это Непроизвольное движение..., что также означает «неосознанное». И «поле рассеивания НД» означает то же самое. Это как температура тела, энергетическое поле, которое естественным образом излучают эсперы.

– О, вроде того как тело Мисаки испускает слабое магнитное поле, верно...?

– А, ты говоришь про Мисаку-сан... э? Мисака? Погоди-ка, э? Не может быть?

На мгновение Комоэ-сенсей ошеломленно замолчала. Затем она продолжила.

– В любом случае, поле рассеивания НД различается в зависимости от способности эспера. Например, пользователь пирокинеза генерирует тепло, при телекинезе генерируется давление; эти силы генерируются телом эспера и распространяются вокруг него. Но поскольку они достаточно слабые, их невозможно обнаружить без мощного оборудования.

Комоэ-сенсей увидела, что Камидзё, который двигался очень быстро, опередил её, и немедленно кинулась за ним.

– Понятно, значит, если есть эспер, который может обнаруживать это поле НД или как его там, то он сможет обнаруживать присутствие других эсперов, верно? Такой эспер сможет сказать: «хм? Тут рядом есть эсперы», совсем как в манге!

– Ха-ха, верно. А если он еще сильнее, он даже сможет использовать поле рассеивания НД для того, чтобы определять, насколько сильна эта способность и какого она типа. В этот момент эспер может быть, сможет сказать: «хм, боевая способность этого парня выше 70000». Эти вещи изучают самые разные люди с разными странными интересами.

Продолжая беседовать, Камидзё и Комоэ-сенсей подбежали к школе, но сразу же разлучились. Для учителей был отдельный вход.

После того, как Комоэ-сенсей ушла, Камидзё облегченно вздохнул.

«... Поехали».

Решил он, двигаясь ко входу в школу.

Для потерявшего память Камидзё теперь должна была начаться школьная жизнь, полная обмана.

Камидзё уже бывал в школе на дополнительных занятиях, так что знал, где находится его шкафчик для обуви и класс. Как обычный школьник, он поставил туфли в шкафчик, надел школьные туфли, поднялся по лестнице, вышел в коридор и подошел к двери своего класса.

Но тут возникла серьезная проблема.

Когда Камидзё впервые был на дополнительных занятиях (примерно в то время, когда он встретил Имото Мисаку в первый раз, собственно, это уже были занятия, дополнительные к дополнительным), на них были только он и Комоэ-сенсей, так что Камидзё просто садился за парту перед учительской кафедрой, но это не была его парта. Другими словами, утратив воспоминания, Камидзё не помнил, за какой партой сидел.

«Что мне теперь делать?..»

Камидзё был немного обеспокоен этим, но было бы слишком подозрительно слоняться возле класса. Хотя он ничего не мог придумать, он все равно протянул руку, чтобы распахнуть дверь.

«Ва...»

Чертыхнулся Камидзё, входя в класс. Там было меньше половины учеников, и никто из них не сидел за своей партой.

Если бы каждый ученик сидел за своей партой, последнее оставшееся свободным место определенно принадлежало бы Камидзё. Но, конечно, не могло всё пройти настолько просто.

Именно в этот момент Пирс Аогами, которые сегодня пришел в школу пораньше, увидел в дверях ошеломленного Камидзё. Старшеклассник ростом 180 сантиметров подошел к Камидзё и сказал:

– Хм? Что такое, Ками-ян? Неужели ты вошел только для того, чтобы вспомнить, что забыл своё домашнее задание? Если дело в этом, это действительно смешно и достойно жалости.

После того, как Пирс Аогами сказал это, все в классе повернулись и посмотрели на Камидзё.

И в классе послышался шум.

– А? Что? Камидзё забыл домашнее задание?

– Э, Камидзё, ты в самом деле забыл домашнее задание?

– БАНЗАЙ! НЕВЕЗЕНИЕ КАМИДЗЁ ОТВЛЕЧЕТ НА СЕБЯ ВНИМАНИЕ СЕНСЕЯ! НАШ УЩЕРБ БУДЕТ СВЕДЁН К МИНИМУМУ! БАНЗАЙ!!!

Увидев, как весь класс вот так вот веселится, Камидзё невольно бросил нетерпеливый взгляд.

Хотя его отца сильно беспокоило такое отношение к его сыну, для самого Камидзё это было всего лишь обычное дело в повседневной жизни, словно взятой из манги.

– Эй, ребята, не говорите мне, что вы не сделали домашнее задание? Комоэ-сенсей будет плакать!

Камидзе не мог не сжать виски руками. Он знал, что не сможет сделать это, и в данный момент он был слишком туп, чтобы хотя бы пробежаться по домашнему заданию.

В этот момент Пирс Аогами украдкой сказал:

– Не беспокойся, сенсей любит проблемных учеников больше, чем хороших. Комоэ-сенсей выглядела по-настоящему счастливой, когда увидела, что двум третям класса нужно ходить на летние дополнительные занятия.

– ... Не говори мне, что она пошла в бар в одиночку, чтобы поплакать?

– А-ха-ха, что за чепуху ты несешь, Ками-ян? Я специально оставил дома свое законченное домашнее задание, чтобы Комоэ-сенсей меня отчитала!

– А Я СМЕЮ ЗАМЕТИТЬ, ЧТО ОНА БУДЕТ ПЛАКАТЬ! РЕБЯТА, ВЫ ЧТО, МАЛЫЕ ДЕТИ, КОТОРЫЕ ПРИВЫКЛИ ЗАДИРАТЬ ДЕВОЧКУ, КОТОРАЯ ВАМ НРАВИТСЯ?

Камидзё не мог не закричать, но в этом классе такое поведение было до ненормального нормально. Все стали возвращаться к разговорам между собой.

Сумев наконец избежать общения с кучкой чудиков, Камидзё очень хотел сесть за свою парту, чтобы немного вздремнуть во время классного часа, но он попросту не знал, где находится его парта.

«Что мне теперь делать? Я же не могу просто честно спросить «где моя парта», верно?»

Камидзё ненадолго задумался, а затем сказал Пирсу Аогами.

– Звиняй, ты не мог бы дать мне мою тетрадь? Она в моем ящике.

– Что такое, Ками-ян? Забыл принести её обратно перед летними каникулами?

Услышав слова Камидзё, Пирс Аогами послушно направился к парте у задней стены класса возле окна.

«Ясно, значит, это моё место».

подумал Камидзё, увидев, как Пирс Аогами заглянул в выдвижной ящик парты.

– Эй, Ками-ян! Где эта тетрадь?

– А? Э? Я не положил её в ящик?

Беззаботно ответил Камидзё озадаченному Пирсу Аогами и наконец сел за свою парту.

Пирс Аогами тоже сел за соседнюю парту, и они начали болтать.

– В конце концов, после того как тот так называемый ученый запустил этот электронный мозг, он стал продвигать какую-то мангу, развивающую мозг. Что за идиот. Если бы чтение манги могло изменять мозг, разве развитие эсперских способностей не стало бы слишком простым? Но это круто – превратить все учебники по развитию способностей в мангу.

– А, но эта манга, которую используют для обучения, обычно довольно скучная. В ней так много учебной информации.

– Чёрт тебя побери! За этими бесполезными вещами скрываются по-настоящему захватывающие! Разве ты не понял, что эти рассчитанные на детей аниме и фильмы со спецэффектами производят настолько опустошительное разрушение? Мне что, стукнуть тебя, чтобы ты проснулся?

– С чего ты так возбудился? Я бы странно себя чувствовал, если бы эти учебные материалы действительно могли бы превратить кого-то в эспера пятого уровня.

Как обычно, Камидзё продолжал болтать о ерунде с Пирсом Аогами, постепенно обнаруживая, что вливается в это пространство.

Прошел уже месяц с тех пор, как он утратил воспоминания, и сидевший здесь Камидзё больше уже не был Камидзё в состоянии чистого листа. Это выглядело так, как будто «он», потерявший память, перекрывался с «ним» до потери памяти.

Теперь у Камидзё были воспоминания, которые он мог обсуждать с другими людьми.

Но это было только для Камидзё.

Для той монашки в белом похоже, ни одна проблема не разрешилась.

Камидзё не помнил, как встретился с Индекс, но по тому, как развивались их разговоры, было похоже, что Камидзё и Индекс повстречались только недавно. Скорее всего, время, которое он провел с Индекс после того, как потерял память, было больше, чем время, которое они провели вместе до того.

Но это ничего не значило.

В короткое время до того, как Камидзё потерял память, Индекс ему доверяла. Для неё воспоминания об этом коротком промежутке времени были ценностью, которую она наверняка не хотела утратить.

Сейчас Камидзё и Индекс были довольно близки, но Индекс кое чего не знала.

А именно, того, что Камидзё утратил память, и у него больше не было драгоценных воспоминаний о том, как он был вместе с ней.

– Ками-ян? Эй, Ками-ян?

Услышав голос Пирса Аогами, Камидзё наконец пришел в себя.

– А, о, извини, я не спал прошлой ночью, так что немного торможу.

Камидзё попытался подбодрить себя и вернулся к фальшивой повседневной жизни.

Часть 5

– Ладно, ладно – классный час вот-вот начнется – до церемонии начала занятий осталось не так много времени, так что нам нужно поторопиться!

Когда Комоэ-сенсей вошла в класс, почти все уже сидели за своими партами.

– Э? Сенсей, где Цучимикадо?

– Сенсей не слышала, чтобы он сообщал о том, что заболел, может быть, он проспал.

Комоэ-сенсей ответила Камидзё, наклонив голову.

– А... прежде чем я отмечу присутствующих, сенсей должна кое-что объявить всем. Сегодня к нам присоединится переведенный ученик...

Все посмотрели на Комоэ-сенсей, заинтригованные.

- И это – девушка – поздравляю, волки-извращенцы – не будьте слишком разочарованы, кисоньки...

– УУУУУУУУУУУ!!!

Атмосфера в классе начала закипать.

Из всех учеников у одного только Камидзё почему-то возникло плохое предчувствие.

Невозможно. В этой полной невезухи жизни Томы Камидзё просто не могло быть чего-то вроде «обычная привлекательная ученица переводится в этот класс».

«... Это что, какая-то инсценировка, чтобы скрыть какую-то ужасную правду?»

Учитывая отношения Комоэ-сенсей с другими людьми, скорее всего, новенькой должна была быть Аиса Химегами, но мир настолько велик, что в нем может случиться что угодно. Может быть, Микото Мисака подделает документы о возрасте и переведется сюда, может быть, ворвется Каори Канзаки, или может быть, это будет Юрико Судзушина, которая на самом деле окажется Акселератором, а может быть, это окажутся почти 10000 Сестёр, которые втиснутся сюда и увеличат численность учеников больше чем в десять раз, а может быть, это даже будет ангел со спрятанными крыльями, который сошел с небес в мир людей.

– Чёрт.. чёрт! Мне в самом деле становится интересно!

– Камидзё? Почему ты держишься за голову и бормочешь себе под нос?

Спрашивая это, Комоэ-сенсей наклонила голову, а затем сказала:

– В любом случае, сейчас я позволю ей представиться! Подробный её рассказ о себе придется отложить до окончания церемонии начала занятий – новенькая, пожалуйста, можешь войти...

В тот момент, когда Комоэ-сенсей договорила, дверь класса открылась.

Кто же эта ученица? Камидзё подозрительно посмотрел.

Он увидел монашку в белом, которая держала трехцветного кота.

– ЧТО...!

От настолько неожиданного развития событий у Камидзё исчезли все мысли.

Похоже, никто в классе не понимал, что происходит, потому что Индекс определенно не была одета в обычную школьную форму. В классе послышался шепот вроде «что это за форма церковной школы?»

Однако, Индекс оставалась на месте.

– А, Тома, так значит, это школа Томы, верно? Позже мне нужно будет поблагодарить Майку за то, что она проводила меня сюда.

Услышав эти слова Индекс, все повернулись к Камидзё.

Взгляды всех одноклассников казалось, говорили: снова ты.

– ... А, э?

Почему-то даже Комоэ-сенсей, которая собиралась представить новую ученицу, была ошеломлена, увидев в дверях Индекс.

– Погодите... погодите секунду, Комоэ-сенсей. Что происходит?

Невольно спросил Камидзё у Комоэ-сенсей, но, похоже, что сама Комоэ-сенсей была скорее шокирована этим неожиданным развитием событий, и только услышав голос Камидзё смогла прийти в себя.

– Монахиня-сан! Как ты сюда попала? Ты же не новая ученица, уходи, уходи...!

– А, но я хотела найти Тому. Мой обед...

Похоже, Индекс хотела сказать что-то еще, но Комоэ-сенсей попыталась вывести её из класса, подталкивая в спину.

Камидзё невольно встал.

– А... эй, Индекс...

– Камидзё, пожалуйста, не вмешивайся в это!

– О!

Камидзё попытался последовать за Индекс, но Комоэ-сенсей закричала, чтобы остановить его. Она не злилась, но, подталкивая Индекс в спину, выглядела совсем как ребенок, который может расплакаться в любую секунду.

Камидзё мог только стоять с безучастным видом, глядя на то, как они вдвоем покидают класс.

Их сменила девушка с длинными черными волосами.

– Настоящая новенькая – это я, Аиса Химегами.

Увидев знакомое лицо, Камидзё издал вздох облегчения, и опустился, навалившись грудью на парту.

– Слава... слава богу. Хорошо, что это обычная Химегами, и она одета в обычную непримечательную форму, а не в костюм мико. Слава богу...

– Я чувствую в твоих словах по-настоящему злобные намерения.

Услышав, как Камидзё то и дело повторяет слово «обычная», Химегами выглядела очень недовольной.

Часть 6

После того, как её вытолкали из класса, Индекс шла по школьному коридору, надув щеки.

Она держала в руке 2000 йен. Их сунула в руку Индекс Комоэ-сенсей, сказав: «Зачем ты сюда пришла? Иди домой! Не ходи с незнакомцами! Вот, возьми это на такси до дома!»

«... У Томы действительно было такое выражение лица».

Когда Индекс вспомнила только что разыгравшуюся сцену, у неё отвисла челюсть. Прошел уже месяц с тех пор, как она стала жить вместе с Камидзё, но в первый раз она видела, чтобы у Камидзё при её виде появилось такое выражение лица, словно ему больно. Очевидно, он «отвергал» её.

Как раз когда Индекс задумалась, что ей делать с этим чувством одиночества, она снова ощутила голод. Беда не приходит одна, подумала Индекс, недовольно прикусив губу.

В этот момент она прошла мимо школьной столовой.

Оттуда расплывался запах жареных овощей и другой еды, отчего трехцветный кот, которого несла Индекс, замурлыкал. Индекс остановилась.

– ... Я голодная.

Насколько она помнила, Камидзё этим утром сильно торопился, поэтому приготовленный им завтрак был немного не на должном уровне. С точки зрения удовлетворения, его можно было оценить только примерно на 40%.

Индекс проскользнула в столовую, словно зомби.

Хотя столовая была большой, обстановка здесь была довольно простой. Тут было примерно 100 комплектов из круглого стола и четырех металлических стульев. В одном углу находился прилавок, а за ним, похоже, была кухня. Из кухни доносились звуки поджаривания пищи, а у другой стены стояли три автомата по продаже купонов.

«М-м, я же уже читала об этом в манге. Если я засуну деньги в эту штуку, оттуда вылезет купон на еду».

Индекс сравнила то, что видела, со знаниями в своей голове, и сделала этот вывод. Сейчас библиотека в голове Индекс помимо «Кинугёкутосю» («Луна и кролик»), «Книги Творения» и «Книги Закона» пополнилась несколькими сёнен-мангами. Стейл и остальные наверняка упали бы в обморок, узнав об этом, но для Индекс, которая могла поддерживать свою память в должном состоянии, это, похоже, не было серьёзной проблемой.

Индекс стояла перед торговым автоматом.

Она разгладила смятую банкноту в 2000 йен и вставила её в автомат.

«Видишь, я умею это делать. Тома всегда говорил, что я не могу угнаться за временем, говорил, что я старомодная. Эта штука не поставит меня в тупик. Теперь всё, что мне нужно, это просто нажать кнопку».

Индекс почувствовала некоторую гордость, и как раз когда она вытянула руку, собираясь нажать кнопку...

Она остановилась.

Потому что на автомате по продаже купонов на еду не было ни одной кнопки.

«А? Э? Это... что происходит? Куда мне нажать?»

На торговом автомате виднелась светодиодная лента и еще там спереди был жидкокристаллический дисплей, указывавший цены. Ничего больше не было. Не было и вариантов, из которых можно было выбирать.

На самом деле, этот автомат по продаже купонов был похож на автомат по продаже билетов на вокзале; и там и там использовался сенсорный дисплей. Однако, Индекс об этом не знала.

«А...э? А... у-у-у, ага, верно, сначала мне надо вернуть деньги. А... э? Как мне вернуть деньги? Где кнопка?»

Кнопка «Отмена» тоже была в углу дисплея, но с психологической точки зрения это уже стало слепым пятном для Индекс. С того времени, как она увидела трехцветного кота, без толку царапавшего когтями экран телевизора во время кулинарного шоу, Индекс не думала, что «протянуть руку и прикоснуться» могло быть осмысленным действием.

Индекс ухватилась за торговый автомат и потрясла его, заглядывая в щель для денег, но очевидно, это действие ничего ей не принесло.

– У-у...у-у-у-у-у-у-у... я стала такой же невезучей, как Тома.

Индекс в отчаянии осела на пол. Печально вздыхая, она была похожа на игрока бейсбольной команды старшей школы, проигравшей в финальном турнире на Косиэн. Только трехцветный кот не понимал, что происходит, и равнодушно зевал.

В этот момент сзади послышались шаги.

Как раз когда Индекс почувствовала довольно сильный интерес, кто-то похлопал её по плечу.

Церемония начала занятий проходила в спортивном зале.

Все школьники вышли из своих классов и направились в спортзал, отчего в коридоре стало тесно, словно на вокзале во время каникул.

Однако в этот момент Камидзё не шел вместе со своими одноклассниками. Причина была простой – он беспокоился о том, что оставил Индекс в одиночестве.

– Чёрт... хотя у меня нет права так говорить, но она влипает в неприятности очень легко!

Кроме этого, была ещё одна проблема. Поскольку у Индекс была фотографическая память, если бы она увидела программу развития эсперских способностей, в конце концов магическая сторона смогла бы получить секретные данные о научной стороне, но, конечно, настолько глубоко Камидзё не продумывал.

В любом случае, он должен был найти Индекс. Камидзё поддерживал своё сонное сознание в активном состоянии и бежал по коридору.

Тем, кто похлопал Индекс по плечу, была девушка, которую она никогда раньше не видела.

Она была выше Индекс, но ниже, чем Камидзё. Её волосы были черными с легким оттенком каштанового, но, похоже, она их не подкрашивала; видимо, это был их естественный цвет. Волосы были длинными, примерно до талии. Однако небольшой пучок волос, удерживаемый резиновой лентой, торчал в сторону над ухом. Очки придавали ей умный вид, но почему-то они, похоже, сползали вниз. Индекс уставилась на грудь этой особы. К сожалению, судя по этим выпуклостям, девушка уверенно побеждала Индекс.

«Кто она?»

Хотя уж не Индекс было говорить об этом, девушка была одета не в ту форму, которую носили в школе Камидзё. Здесь все девушки носили белые матроски с коротким рукавом и темно-синие юбки. Но на этой девушке была рубашка с воротником и коротким рукавом и длинная синяя юбка. Красный галстук, который, похоже, был мужским, довольно сильно бросался в глаза на фоне синей и белой одежды, и это тоже явно отличалось от здешней школьной формы.

Индекс обменялась взглядами с этой девушкой.

За очками, которые немного сползли вниз, можно было разглядеть пару маленьких как у зверушки глаз.

– Это... тебе нужно нажать эту кнопку.

– Э?

– Эту... кнопку на экране...

Мягко сказала девушка, указывая пальцем на автомат по продаже купонов. Через некоторое время Индекс ожила, увидев жидкокристаллический дисплей, находившийся на торговом автомате.

В данный момент на лице Индекс было выражение как у ребенка, заблудившегося в стране, языка которой он не знал.

– Кнопку? Но там нет никаких кнопок?

– Э...

Девушка, похоже, была несколько озадачена.

– Я имею в виду, что... тебе просто нужно дотронуться до экрана... ты что, не знаешь? А, у-у... пожалуйста, не делай такой вид, словно вот-вот расплачешься.

– Ты меня обманываешь. Я знаю, что ничего не изменится, даже если я дотронусь до людей на экране телевизора.

– ...

Девушка молча подошла к торговому автомату, и нажала кнопку отмены в углу экрана.

С резким звуком вращающегося ротора торговый автомат выплюнул 2000 йен, которые только что проглотил. Индекс была ошеломлена этим.

– Как... как это так получилось?

– Это... вот почему я сказала, что тебе просто нужно дотронуться до экрана...

– А... удивительно! Этот, телевизор что, соединен с тем, что внутри?

– ... Э... это не телевизор...

– Удивительно, это удивительно! Сделай это ещё раз! Сделай ещё раз!

Услышав этот неожиданный крик, трехцветный кот протестующе замурлыкал. Почему-то Индекс настолько необычайно возбудилась, что забыла о том, что голодна, и снова вставила две тысячи йен, только что выплюнутые автоматом обратно в щель приемника, глядя на это, словно маленькая девочка, наблюдающая за фокусником.

Девушка изобразила на лице неохоту и снова нажала кнопку «отмена».

Две тысячи йен снова вышли из автомата. Это было так просто, но Индекс уже смотрела на это с восхищением.

– Тогда... тогда как насчет этого? Что за штука эти «задайте условия поиска»?

– Э... тебе просто нужно ввести здесь ключевые слова и он выдаст всё, что не содержит ключевых слов... например, тем, у кого аллергия на яйца, просто нужно набрать слово «яйца» и эта штука выведет список всех блюд, в которых нет яиц...

– Тогда что это? Что это за поиск информации?

– Точно как и сказано... он может использовать числа для поиска пищевой ценности вроде витамина С или железа... например, если ты ищешь что-то меньше 150 килокалорий... он выдаст какое-то диетическое блюдо.

Девушка продолжала объяснять ненужные подробности, но Индекс всё равно была возбуждена как ребенок, словно она была детсадовского возраста и мечтала стать астрономом и теперь слушала объяснение устройства космического корабля. По лицу девушки, которой продолжала восторгаться Индекс, было видно, что она не знает, радоваться этому или нет.

После того, как ей всё объяснили, Индекс улыбнулась девушке и сказала:

– Спасибо. Как тебя зовут?

– ... М-м, Хёка Казакири.

В конце концов Индекс и Казакири ничего не заказали, и вместо этого просто сели за столик и стали болтать. Правда, скорее это была не беседа, просто Казакири выслушивала жалобы Индекс. Та настолько сосредоточилась на своих жалобах, что забыла о том, что была голодна.

– В конце концов я позвала Тому по имени, но Тома мне не ответил, и даже отвернулся. Ну в самом деле, это же Тома забыл приготовить мне обед...

Казакири внимательно посмотрела на Индекс, а затем на трехцветного кота, которого та держала в руках.

– У-у... м-м... но в общем-то посторонним запрещено входить в школу... если бы тебя увидели учителя, могли бы возникнуть проблемы...

– Но Хёка, разве ты не сделала то же самое?

– Я... мне можно, потому что я переведенная ученица... хоть у меня и формы нету...

– Тогда я тоже хочу быть переведенной ученицей.

– ... Э...

Хёка Казакири нахмурилась с таким видом, словно не знала, что сказать.

– Как бы там ни было, я очень сильно хочу сказать Томе пару слов. Я не хочу вот так просто уйти домой а если я не спрошу про обед, у меня в самом деле может случиться голодный кризис.

– Но... твоя внешность слишком привлекает внимание...

– Хм?

Индекс обратила внимание на одежду, которая была на ней.

Белоснежное одеяние монахини с золотой тесьмой привлекало внимание так же сильно, как и роскошное платье принцессы, но Индекс слишком привыкла к нему и не замечала этого.

– Если тебя поймают... у него могут быть довольно крупные неприятности, да...

– Тогда что мне делать?

Если бы тут был кто-то с более жестким характером, не умеющий хорошо подбирать слова, наиболее вероятным ответом было бы «возвращайся домой поскорее». Однако Хёка Казакири смогла только закатить глаза в отчаянии и сказала:

– ... Э, в медпункте могут быть запасные комплекты формы... но это может быть обычная спортивная форма, а не стандартная школьная...

– Спортивная форма? Нас не засекут, если мы её наденем?

Столкнувшись с этой наивной проблемой, Хёка Казакири выглядела озабоченно.

Если рассуждать с точки зрения здравого смысла, в любом случае спортивная форма была менее подозрительной, чем монашеское одеяние, которое носила Индекс. Однако сегодня была церемония начала занятий, и никаких уроков быть не должно, так что спортивная форма бросалась бы в глаза. К тому же, ни в одну школу нельзя приносить домашних животных. Однако, ничего лучше она придумать не могла... подумав об этом немного, Казакири сказала:

– ... Н-н, определённо... должно быть... возможно... может быть... маловероятно?

Не будучи в состоянии ответить правильно, Казакири наконец выдала уклончивый ответ.

Индекс и Казакири пошли по пустому коридору.

– О... точно, а как выглядит спортивная форма?

– Э... как бы мне описать её... это одежда, предназначенная для занятий спортом. Ткань специально подобрана, и довольно эластична, так что это довольно удобно, и пыль к ней не так уж липнет...

– У... удивительно! Это из тех «хайтековских штучек», о которых говорил Тома?

– ...Э...

– Удивительно! Ах, да, Хёка тоже должна её надеть! Это будет здорово!

– ...Э... это...

Имея слабый характер, Казакири не могла представить себе дикого воображения миниатюрной Индекс и смогла только позволить Индекс утянуть её за собой; лишь в уголках её глаз за очками появились незаметные слезинки.

В этот момент Камидзё всё ещё разыскивал Индекс.

Сейчас коридоры, только что забитые толпой, совершенно опустели. Камидзё продолжал бежать по коридорам, втихую вздыхая. Вскоре должна была начаться церемония начала занятий.

«... Чёрт! И я был так близок к тому, чтобы влиться в класс! Ну ладно, по крайней мере церемония начала занятий состоит просто в том, чтобы послушать то, что скажет директор... как вообще выглядит этот директор? Ну ладно, лучше сначала отыскать Индекс».

Камидзё оглядывался во все стороны, продолжая бежать.

В этот момент он услышал знакомый голос.

«Хм? Этот голос – ВРАЖЕСКИЙ САМОЛЕТ ОБНАРУЖЕН! МОДЕЛЬ – ТУПАЯ МОНАШКА!»

Он остановился и прислушался. Слышался голос весело щебечущей девушки. Рядом никого не было видно, но голос доносился очень чётко. Камидзё повернулся к источнику звука и нахмурился. Табличка на двери гласила: «медпункт».

Рот Камидзё невольно скривился.

«Чё... чёрт! Я таскался повсюду, засыпая на ходу, чтобы найти тебя, а ты на самом деле дурачишься на койке в медпункте? Это уж слишком!»

Камидзё взялся рукой за дверь медпункта и распахнул её.

– Эй! Индекс! Что ты делаешь в медпункте? У тебя может быть только одна болезнь под названием «депрессия после 10000 лет каникул»!

Бах! Камидзё резко распахнул дверь медпункта.

Чувствуя прилив вдохновения, Камидзё решил сегодня как следует отчитать Индекс.

Но словно в сцене из манги, он обнаружил перед собой переодевающихся девушек, числом две.

[1] веревки из рисовой соломы, используемые в ритуалах очищения в синтоизме.

Одной из них была монахиня, которую он знал, но почему-то она была одета не в монашеское одеяние, а в футболку с коротким рукавом и шорты... и шорты на ней были надеты лишь до половины. Она согнулась, держа шорты обеими руками. Она замерла на месте и её губы скривились.

Другую девушку он никогда раньше не встречал, она была одета в форму какой-то другой школы. У этой девушки были длинные волосы, но небольшой пучок, подвязанный резиновой лентой, тянулся в сторону. Может быть, это было намеренно, а может, было второй натурой, но очки девушки слегка сползали вниз. Однако... главным было то, что рубашка девушки была расстегнута. Она вцепилась в рубашку с коротким рукавом, и просто застыла на месте. Только маленькие как у зверушки глаза за стеклами очков выглядели так, словно она вот-вот расплачется.

Две девушки, неспособные осознать текущую ситуацию, безучастно смотрели на Камидзё.

Только трехцветный кот не мог распознать опасность, потому что умывался передней лапкой.

Оказавшись лицом к лицу перед этой почти смертельной ситуацией, Камидзё мог только закричать:

– ....................Э, Я ОШИБСЯ КОМНАТОЙ!!!

В следующий момент лица обоих девушек покраснели.

Камидзё искренне надеялся, что причиной, по которой они покраснели, было смущение, но дело было не в этом.

В следующий момент сердитые крики и звук чего-то разбивающегося ревом вознеслись в небеса.

Часть 7

В данный момент Тома Камидзё был исключительно зол.

Это он должен был жаловаться, но почему-то он стал свидетелем того, как переодеваются две девушки, а это означало, что извиняться должен был он. Тем не менее, за одно это Индекс его отчитала и даже покусала до такой степени, что на его голове остались следы от укусов, и Камидзё никак не мог объяснить, почему всё это случилось.

Тем не менее, Камидзё всё равно отвел двух девушек, снова переодевшихся в свою одежду, в столовую. Всё закончилось тем, что Камидзё и Индекс ругались друг с другом, а посторонняя девушка просто смотрела на них обоих с таким видом, словно не знала, что ей делать. Трехцветный кот свернулся в клубок, не обращая внимания на то, что происходило вокруг него.

Недоспавший и недовольный Камидзё сказал, понизив голос:

– Ах да, Индекс, кто она?

Когда Камидзё задал вопрос, девушка почему-то дернула плечами. Напротив, Индекс сохраняла недовольный вид, отвечая Камидзё.

– Я не знаю, но она – друг.

– Ты не знаешь? Как это ты не знаешь, кто она?

– Я не знаю, но Хёка – друг!

Пока оба они кричали, девушка, которую звали «Хёка» дрожала, как зверушка. Затем она глубоко вдохнула и осторожно сказала: «Ла... ладно, ладно...», желая помочь им уладить их спор.

– Ме... меня зовут Хёка Казакири... а тебя?

– Хм? М-м, Тома Камидзё.

Камидзё всего лишь ответил ей, но почему-то плечи Казакири дёрнулись ещё раз.

Увидев это, Индекс проворчала:

– Тома! Перестань пугать Хёку! Не волнуйся... Хёка, Тома вспыльчивый, нерешительный и редкий образец человека, помогающего каждой встречной девушке, но он хороший парень.

– ... А... э... я не знаю, как «не волноваться» в этой ситуации ...

Услышав мрачные мысли Казакири, Камидзё почувствовал, как у него слегка онемели губы.

Вероятно, Индекс заметила, что Казакири нервничала, и, чтобы успокоить её, сказала:

– Вот, Хёка. Я одолжу тебе Сфинкса. Держи его и ты не будешь такой напряженной.

– Э-м... Сфинкс... так зовут этого кота?

Трехцветный кот лежал на круглом столике, ничуть не сдерживаясь, открыв взору свой живот и с джентльменским жестом: «давай, дамочка, я позволю тебе почесать мою грудку», вытянул переднюю лапку, чтобы изобразить позу «банзай!»

Сначала Казакири немного колебалась, поскольку позволила себе только слегка поводить рукой в воздухе прежде чем нежно погладить мягкий животик кота.

Затем Казакири сказала:

– А... какой теплый.

На лице Казакири невольно появилась улыбка, а с другой стороны, трехцветный кот дрожал, словно кто-то схватил его за лапу, словно он стиснул зубы, терпя это и говорил: «Не... не волнуйтесь, дамочка... это... не выбьет меня из игры... хаа!». Что касается Камидзё, его полностью игнорировали.

– М-м... м-м, ты хочешь обнять Сфинкса? Хотя может быть немного шерсти, его очень уютно обнимать.

– У-у... эм... э, вот так?

Подражая тому, как Индекс носила кота, Казакири осторожно взяла его на руки и прижала к груди. Это не отличалось от того, что делала Индекс.

Но голова трехцветного кота утонула в грудях Казакири.

Камидзё, который с холодным видом смотрел на это, немедленно покраснел, и отвернулся от совершенно беззащитной Казакири. Трехцветный кот тоже попытался бороться, словно говоря: «У-у... о-о, Д...дамочка! Даже я могу задохнуться!». Казакири тоже запаниковала, и трехцветный кот вырвался у неё из рук. Он опустился на круглый столик и потряс головой.

Однако, похоже, что девушки не поняли, почему трехцветный кот поступил так.

– Э... чувства у животных острее, чем у человека... может быть, мой запах отличается от твоего...

– Не расстраивайся, Хёка. Если дело в этом, тебе просто нужно выстроить отношения с Индекс... Тома? Почему ты отвернулся?

– Ничего, – ответил Камидзё.

Камидзё повернулся, чтобы посмотреть на трехцветного кота, который был единственным живым существом, кроме него, знавшим правду. Трехцветный кот только мурлыкнул дважды, словно говоря Камидзё: «В этом мире есть то, чему лучше всего оставаться невысказанным».

Чувствуя себя довольно неловко, Камидзё попытался сменить тему, но, опасаясь, что Казакири может бояться мужчин, он обратился к Индекс.

– Ах, да, зачем ты пришла в школу?

– У-у, да, Тома. Обед, обед. Ты ушел, ничего не приготовив. Я могла бы умереть, если бы осталась дома.

– Сегодня церемония начала занятий, я бы вернулся домой до обеда!

– Откуда... откуда мне было это знать, если ты об этом не сказал?

– Как ты могла этого не знать? Это все знают!

– Это для Тома «все знают», а не для меня! Тогда знаешь ли ты, Тома? В английских ритуалах, если ты хочешь активировать заклинание создания идола, используя Телесму, вложенную в Крест, обстановка церкви напрямую связана с местоположением заклинателя! Фактически, защитный магический круг используется для того, чтобы предохранить тело от воздействия последствий основного заклинания, и для этого есть строгое незыблемое правило. Если положение изменится, вторичное защитное заклинание может не сработать как нужно. Тома, ты знаешь о золотом сечении? Скажи его, это же все знают.

– Ла... ладно, ладно...

Вот так Камидзё продолжал спорить с Индекс, а Хёке Казакири приходилось прерывать их каждые двадцать секунд.

А с другой стороны, Комоэ-сенсей была в ярости.

«Где... же... Ка...ми...дзё...? Прогулять занятия в первый школьный день, да у него и в самом деле кишка не тонка. Хо-хо... хо-хо-хо... хо-хо-хо-хо-хо...»

Осознав, что Камидзё нет в спортивном зале, Комоэ-сенсей зловеще улыбнулась, что было редким событием, и начала искать Камидзё.

«У-у... однако, может быть, ему стало плохо или он поранился, так что вынужден был прогулять... всё ли с ним в порядке?»

Мысли Комоэ-сенсей, которая вся горела внутри, разыскивая ученика, прогулявшего урок, показывали, что она всё равно оставалась доброй учительницей.

В этот момент.

Комоэ-сенсей услышала разговор возле столовой. Все учителя и ученики должны были быть в спортзале.

– Не говорите мне...

Комоэ-сенсей подозрительно подошла ближе. Это был Тома Камидзё.

И рядом с ним были две девушки.

Хотя они ссорились, тут чувствовалось странное веселье.

«Ха... ха-ха...»

Когда Комоэ-сенсей поняла, что волновалась понапрасну, её гнев вырвался наружу.

Она набрала полные легкие воздуха и закричала.

– КАМИ...КАМИДЗЁ! ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?

От крика Комоэ-сенсей трехцветный кот, свернувшийся клубком на круглом столике, подскочил в шоке и чуть не свалился со стола.

Камидзё и компания тоже умолкли, повернув головы.

Учительница ростом 135 сантиметров, выглядевшая как двенадцатилетняя девочка, ворвалась в столовую. У неё даже уши покраснели, возможно, из-за того, что она была слишком сердита, и кровь у неё вскипела.

– А...э? Комоэ-сенсей? Почему вы здесь? Разве сейчас не церемония начала занятий?

– И ты еще смеешь говорить это, Камидзё? Сенсей беспокоилась, что тебя нет в спортзале и пошла тебя искать! А ты здесь очень даже приятно проводишь свои школьные дни! Если ты собираешься продолжать флиртовать здесь, сенсей будет вынуждена прочитать тебе лекцию об основах нечистого притяжения противоположных полов!

– Да какой тут флирт... сенсей, разве вы не видите, что мы тут ссоримся?

– Когда ты ссоришься с безучастным выражением лица, это и называется флиртом! И... и почему это рядом с Камидзё постоянно появляются девушки? У Камидзё что, какое-то странное поле рассеивания НД?

– Что... что вообще между этим общего? Нам что, нужно обсуждать это прямо сейчас?

Вот так вот Камидзё начал ссориться с Комоэ-сенсей...

...Через пять минут беседа приобрела странный характер.

– Цучимикадо так и не пришел в школу, зато пришла Монахиня-сан, так что у сенсея и так уже голова болит из-за этого, так что пожалуйста, перестань создавать так много проблем! Сенсей действительно не выносит твоего беззаботного отношения к девушкам!

– Что делают Цучимикадо и Индекс, не имеет ко мне никакого отношения! И, просто для ясности, Камидзё-сан придерживается очень строгих правил в такого рода делах! Единственные флаги, которые мне удается поднять – бессмысленные, которые не активируют никаких событий!!!

– Ками... Камидзё! Ты живешь такой романтичной школьной жизнью и всё равно смеешь называть себя строгим моралистом?

...Прошло десять минут и беседа приобрела еще более странный характер.

– Почему это, когда доходит до девушек, поступки и мыслительные способности Камидзё многократно улучшаются? Сенсей надеется, что ты сможешь использовать это на уроках!

– Погодите... погодите минутку. Сенсей, вы что, думаете, что «я парень, которому нравится делать странные вещи, чтобы привлечь к себе девушек»?

– ... На самом деле, как раз наоборот. Именно то, что ты рискуешь собственной жизнью, привлекает к тебе девушек. Разве ты ещё не понял этого, Тома?

– Чёрт! Даже Индекс говорит это...?

... Прошло пятнадцать минут, и беседа окончательно вышла из колеи.

– Как... как бы там ни было, сенсей добросовестно отчитает Камидзё в кабинете психологической консультации.

– Тома, Тома, ты всё ещё должен извиниться передо мной.

– А-а-а-а... хватит уже! У меня и так голова болит с недосыпу, так что перестаньте нести такую чушь на такой громкости! Эй, Казакири, помоги мне отвлечь их от этого разговора! Ты же здесь единственный добрый человек...э?

Камидзё выглядел озадаченным; Индекс и Комоэ-сенсей обернулись к нему.

Хёка Казакири, которая должна была сидеть за одним с ними столом, исчезла без следа. Металлический стул, на котором она сидела, теперь был пустым.

– ...А... не говорите мне, что она больше не могла этого вынести и ушла?

Камидзё спросил об этом, но, разумеется, не получил ответа.

Часть 8

После того, как её выгнали из школы, Индекс ждала Камидзё, прислонившись спиной к металлическому забору возле школы. Трехцветный кот у неё на руках выглядел довольно усталым.

– ... Э... это было по-настоящему страшно. Я была потрясена.

За её спиной раздался мягкий голос. Индекс обернулась и увидела Хёку Казакири, которая исчезла из столовой потому что не могла выдержать того, что там творилось, а теперь стояла как раз перед Индекс.

– Это обычное дело. Почему ты тогда не разговаривала с нами, Хёка?

– Правда...? Но та учительница выглядела по-настоящему сердитой.

– Комоэ не была по-настоящему сердита. Почему ты придаешь этому такое значение, Хёка?

– Потому что... ты выглядела довольно печальной...

После того, как Казакири сказала это, Индекс замолчала.

Через некоторое время Индекс сказала:

– ... Тома сердится.

– ?

– Я уже немало раз ругалась с ним, но похоже, в этот раз всё по-другому. Тома вообще меня не слушал. Он сердился, не улыбался мне...

Когда она услышала то, что сказала, лицо Индекс сморщилось.

Во время перебранки Индекс была очень оживленной, но выглядела она по-настоящему угнетенно.

– Тома теперь ненавидит меня?...

Пробормотала Индекс, повесив голову.

«Или...»

Индекс не хотела произносить следующую фразу.

«Или может быть, Тома ненавидел меня с самого начала, а я только сейчас это поняла».

Индекс слегка прикусила губу.

Может быть, при этом она слишком сильно сжала трехцветного кота, которого держала на руках, потому что он протестующе замяукал.

Увидев это, Казакири слегка улыбнулась.

– ... Это не тот случай. Ссора... доказывает, что вы – хорошие друзья.

– Почему? Ссорясь, мы раним других людей. Меня бы ранило, если бы я услышала, как кто-то говорит про меня что-то плохое. Друзья, испытывающие друг к другу добрые чувства, не станут говорить то, что ранит другого.

– Друзья, которые в состоянии ссориться...

Спокойно сказала Казакири.

– Это друзья... которые могут быть вместе даже когда ссорятся. Дружба не закончится от ссоры. Этот человек... поскольку он верит в тебя, он не разорвет отношения с тобой всего лишь из-за ссоры... поэтому он может ссориться с тобой, не сдерживаясь.

– Правда?

– Это правда... если нет, ты что, думаешь, что лучше не ссориться? Потому что если ты не хочешь ссориться... тебе придется сдерживать свои чувства и тебе придется смеяться даже когда тебе этого не хочется... и всё будет кончено после одной ссоры... тебе лучше покончить с такой дружбой и найти новую. Тебе хочется таких отношений, в которых ты словно ходишь по тонкому льду?...

Когда Индекс услышала это, на её лице появилось выражение нежелания.

Увидев выражение лица Индекс, Казакири улыбнулась.

– Я не хочу, чтобы отношения были такими. Я хочу всегда быть с Томой.

Сказала Индекс.

– М-м... раз ты можешь подумать об этом.... Тебе не стоит волноваться из-за ваших отношений... по крайней мере, пока он не рассердится на тебя. Всё будет в порядке.

Сказала Индекс Хёка Казакири.

Однако, она добавила кое-что еще.

– ... Но он ещё и такой парень, что может разговаривать с тобой с невозмутимым видом, даже когда ты голая...

Наконец-то Комоэ-сенсей закончила отчитывать Камидзё.

В коридорах, в классах – вокруг никого не было. Церемония начала семестра закончилась, как и собрание, и все разошлись по домам. Слышались разговоры, наверное, тех, кто участвовал в клубах. Скорее всего, именно для них столовая продолжала работать даже в первый день занятий,.

Он до сих пор не встретил Цучимикадо. Кто знает, приходил ли тот вообще сегодня в школу?

«...Уф... так устал...»

Усталый и невыспавшийся, Камидзё был такой же вялый, как вареный лист овоща.

Похоже, уже перевалило за полдень, и он был голоден. Камидзё вернулся обратно в пустой класс, чтобы забрать свою сумку, и пошел к выходу из школы. Он снял школьные тапочки и снова переобулся в туфли. По дороге он прошел мимо разминавшихся футболистов. В этот момент он увидел Индекс и Хёку Казакири, стоявших у школьных ворот.

– Эй...

Направляясь к выходу, Камидзё окликнул их.

– О, это Тома...

– Хм? В чем дело? Почему ты выглядишь такой подавленной?

– Что... нет... ничего...

– О? Хорошо, что всё в порядке. Куда пойдем перекусить? Не выбирай слишком дорогое место.

Когда Индекс услышала слова Камидзё, на её лице появилось выражение интереса.

– Тома, сегодня мы что, не обедаем дома?

– Слишком много хлопот готовить дома, и разве ты не хочешь пойти развлечься после того, как мы пообедаем?

– ...

– Что? Я же сказал тебе об этом утром? Ты что, забыла?

– Я... я не забыла...

Покраснев, Индекс крепко обняла трехцветного кота. Кот дважды нетерпеливо мурлыкнул и начал сопротивляться.

Камидзё хихикнул.

– А, да, а Хёка не хочет пойти с нами?

– Э... а можно?

– Почему нет? Тома согласен, да?

– Ага.

Быстро, без малейшей запинки ответил Камидзё. Казакири выглядела удивленной.

– Эм... спасибо...

Она мягко сказала это, пристально глядя в лицо Индекс.

– М-м, поскольку мы собираемся развлекаться весь день, нам понадобятся деньги. Извините, но мне нужно зайти в комбини, чтобы снять деньги. Подождите меня здесь.

Сказав это, Камидзё направился к комбини, который находился рядом со школой, и возле двери которого стоял банкомат.

Все ученики Академгорода могли подать заявку на получение стипендии, которая автоматически переводилась на их счет, как зарплата.

На первый взгляд это была система, достойная зависти, но в сущности, её можно было рассматривать как контракт на развитие эсперских способностей. Чем престижнее была школа, или чем выше уровень эспера, тем большим было вознаграждение. Взамен эсперу приходилось принимать участие в большем числе исследований.

Что касается обычных учеников нулевого уровня вроде Камидзё, стипендия, которую они могли получать, была довольно ограниченной.

«... Хотя это и эксперименты над людьми, на самом деле это не так уж страшно».

мимоходом подумал Камидзё, запихивая деньги в бумажник, и выходя из комбини.

В этот момент он кого-то услышал.

– Эй, эй, ты, парень! Не слишком ли ты беззаботен?

Услышав женский голос, Камидзё обернулся, лишь для того, чтобы увидеть довольно эффектно выглядевшую женщину в пиджаке спортивного покроя, которая стояла сзади. Её длинные волосы были завязаны на затылке, но это чувство беззаботности добавлялось к интригующему сексуальному чувству. Если приглядеться, на этой женщине была нарукавная повязка; похоже было, что она из Анти-Навыка.

Редко было можно увидеть такую женщину в Анти-Навыке, и причина была простой. Хотя в Японии были созданы равные возможности получить работу для мужчин и женщин, соотношение мужчин и женщин в Силах самообороны всё равно оставалось неравным. Тут была такая же логика.

Она посмотрела на Камидзё и сказала раздраженным голосом:

- Не выставляй на общее обозрение свой кошелек возле банкомата. Разве у людей не возникнет искушения ограбить тебя?

– Э? А? О... извините.

Похоже, Камидзё не совсем понимал, в чем дело, но почувствовал, что ему неплохо извиниться. Похоже, женщину в спортивном пиджаке это удовлетворило, и она сказала:

– М-м, м-м, в следующий раз будь осторожнее, парень.

Женщина улыбнулась Камидзё и удалилась.

Камидзё невольно почесал в затылке.

Хотя сотрудники Анти-Навыка были натренированными бойцами, профессия учителя оставалась их настоящей профессией. Хотя по закону гражданские служащие не имели права подрабатывать, это правило не очень применялось к сотрудникам Анти-Навыка. И не потому что для них сделали исключение, а потому что они не имели никаких дополнительных доходов. Попросту говоря, сотрудники Анти-Навыка не слишком отличались от тех людей, которые добровольно помогают патрулировать улицы по ночам, но были более профессиональными. Анти-Навыку приходилось заниматься опасной деятельностью, и единственным вознаграждением для его сотрудников были всего лишь некоторые привилегии. Но несмотря на это, работа в Анти-Навыке была довольно популярна. Это было связано с тем, что сотрудники Анти-Навыка могли использовать свои удостоверения, для того, чтобы им было удобнее как учителям отчитывать учеников, и как только они официально вступали в Анти-Навык, ученики начинали относиться к ним с большим уважением.

«Кстати говоря, она ходила тут. Не говорите мне, что она – учительница из нашей школы...? Чёрт, я сейчас говорил с ней так, словно только что встретил её. Но, судя по её отношению... похоже, она меня не знает...»

Думая об этом, Камидзё почувствовал, как кто-то тянет его за рубашку. Обернувшись, он увидел перед собой Химегами.

– Э? Химегами? Что ты здесь делаешь? Ты что, домой не идешь?

– ... Ты очень холоден с новенькой.

– А...

Кстати говоря, сегодня был большой день – «первый день Химегами в новой школе», но из-за того, что внезапно появилась Индекс, он об этом совершенно забыл.

– Так значит, я действительно девушка, чье существование едва заметно.

– А, да нет же, не расстраивайся так. Дело просто в том, что вокруг тебя недостаточно солнечного света.

С громким звуком «Бах!» Химегами погрузилась в отчаяние. Через некоторое время она подняла голову и сказала:

– Ну, не будем об этом...

«Не будем об этом...? Она действительно непредсказуема как всегда...»

– Я кое-что подслушала. Эту девочку в очках зовут Хёка Казакири?

– Хм?

Камидзё обернулся.

Индекс и Казакири стояли возле школьных ворот далеко отсюда, и, похоже, весело болтали, но Камидзё не слышал их.

Камидзё снова взглянул на Химегами.

– А, да, её зовут Хёка Казакири. Она твоя подруга?

–...

Услышав слова Камидзё, Химегами повернулась и взглянула на стоявшую вдали Казакири.

Похоже, она смотрела на неё пристально, изучающе, но без доброты в глазах.

– Эй, что с тобой?

– Подтверди ещё раз. Её действительно зовут Хёка Казакири?

– Хм... она сама так сказала, и Индекс сказала то же самое. Конечно, я не видел её удостоверения личности, но нет причин подозревать её, верно?

– Хёка... Казакири...

Химегами снова пробормотала это имя.

– Ты знаешь, в какую старшую школу я ходила раньше?

– Э... не знаю.

– Женская академия Киригаока. Это элитная школа, которая может посоперничать со средней школой Токивадай в плане развития эсперских способностей. Токивадай специализируется на традиционных методах развития эсперов высокого уровня, в то время как Киригаока специализируется на развитии эсперов со странными, уникальными и трудно воспроизводимыми способностями.

– О...

Ответил Камидзё.

Действительно, способность Химегами «Темная Кровь» была эсперской способностью, не особенно полезной для науки. Если так, правая рука Камидзё могла бы получить большое признание в женской академии Киригаока. Однако, Камидзё не имел никаких намерений учиться в школе для девушек.

– Однажды я видела имя Хёки Казакири в Киригаоке.

Похоже, Химегами особо подчеркнула имя Казакири.

– Так значит, она перевелась, как и ты?

Почему-то Химегами не ответила. Чувствуя легкую заинтересованность, Камидзё спросил:

– То, что Казакири была в Киригаоке, означает, что у неё есть какая-то удивительная способность, как и у тебя, верно?

Несмотря на это, Камидзё не чувствовал удивления. Он уже был знаком с сильнейшим Повелителем Электричества, да и его собственная способность была довольно уникальной.

Тем не менее...

– Я не знаю.

– ?

– Никто не знает, какая способность у Хёки Казакири.

Химегами сделала паузу и продолжила.

– Когда школа публикует рейтинг успеваемости, её имя всегда наверху.

– О... так она настолько умная.

– Нет, это не имеет никакого отношения к уму. Рейтинги Киригаоки полностью основаны на том, «насколько редкой является способность». Другими словами, способность Казакири просто исключительно редкая, но еще неясно, полезна ли она.

Химегами снова сделала паузу и продолжила.

– К тому же, никто не знает, на каком году обучения и в каком классе Казакири. Все в Киригаоке знают это имя Хёка Казакири, но никто раньше её не видел. Тем не менее, её имя всегда появляется, когда публикуют рейтинги.

– ... Что происходит?

– Это всё загадка. Однажды я из любопытства спросила у учителя, и учитель по секрету сказал мне, что учителя называют Хёку Казакири «Неизвестная личность».

Химегами не останавливалась.

– Но дело не в этом. Учитель сказал мне, что самое важное – не прозвище «Неизвестная личность», а кое-что ещё.

Затем она продолжила.

– Говорят, что Хёка Казакири – ключ к Мнимому школьному району – организации пяти элементов.

Камидзё нахмурился.

Мнимый школьный район – организация пяти элементов. Это было первое исследовательское учреждение в Академгороде, и никто не знал, где оно находится теперь. Говорили, что там было много новейших «мнимых технологий», которыми нельзя было воспользоваться, и по слухам, оно, как серый кардинал, тайно контролировало Академгород из-за кулис.

Таинственная организация, которая должна была существовать, но никто не знал её точного расположения.

Странная дрожь возникала от этого чувства, как и от некой девушки.

– Учитель сказал мне, что есть специальная лаборатория, которую использовали для анализа способности Хёки Казакири. Довольно редко исследовательскую лабораторию создают для анализа способности одного человека, так что говорят, что эта лаборатория предназначена не для исследования «Неизвестной Личности», а для исследования Мнимого школьного района – организации пяти элементов.

Химегами ненадолго задумалась, а затем продолжила.

– Однако тот учитель сказал мне, что никогда раньше не видел Хёку Казакири. Исследовательская лаборатория существует, и имя появляется, когда публикуют рейтинги, но даже среди учителей лишь немногие знают о её настоящей личности.

– Но... это выглядит немного слишком...

– М-м, я не знаю, насколько много в этом правды, так что я просто дам тебе совет. Однако, лучше быть осторожным.

Сказав всё это, Химегами, похоже, сделала всё, что хотела сделать, и повернулась, чтобы уйти.

– А, погоди. Мы идем гулять, не хочешь к нам присоединиться?

Химегами обернулась, и на её лишенном выражения лице, похоже, появилось некоторое удивление.

– ... Комоэ... эта дура...

– Э?

– Ничего. Кое-кто попросил меня сделать кое-что, так что я не смогу пойти с вами.

Химегами холодно сказала это, затем повернулась спиной к Камидзё и пошла прочь. Камидзё выглядел ошеломленным, глядя в спину подавленной Химегами. Неожиданно, Химегами, похоже, что-то вспомнила, потому что остановилась и обернулась к Камидзё. Она спросила:

– Ах, да, почему эта Хёка Казакири пришла в нашу школу?

– Э? Индекс, похоже, говорила... что она сюда перевелась.

– О.

Через некоторое время Химегами сказала:

– Но по документам перевелась сюда только я.

Камидзё онемел. На этот раз Химегами действительно ушла, сказав: «в любом случае, пожалуйста, будь осторожен», и Камидзё перевел взгляд с Химегами на двух девушек возле ворот школы.

Как ни смотри, Хёка Казакири, весело болтавшая с Индекс, выглядела как обычная девушка.

Она не казалась человеком, который был бы связан с тем загадочным Мнимым школьным районом.

«В самом деле, я не знаю... или же это чисто слухи или на самом деле...»

Идя к ним, Камидзё чесал голову.

Индекс и Казакири, улыбаясь, подзывали к себе Камидзё.

Кот мяукал.

Непохоже было, чтобы тут было что-то странное.

По крайней мере, пока.

Между строк 1

Перед станцией электрички было много учеников средних и старших школ.

Поскольку сегодня во всех школах прошли церемонии начала занятий, после полудня все освободившиеся ученики вышли развлекаться на улицы, так что в некоем углу станции электрички перед большим универмагом было исключительно тесно.

Куроко Ширай была в этой плотной толпе.

Её рост был обычным для ученицы средней школы, а её каштановые волосы были завязаны в пару конских хвостов. Её нельзя было назвать красавицей, но можно было назвать симпатичной. На ней была форма средней школы Токивадай, а на правой руке она носила повязку.

На повязке было слово «Правосудие».

Правосудие было группой по поддержанию безопасности, которая специализировалась на подавлении эсперов; это была группа, подобная отряду полиции по противодействию массовым беспорядкам. Все сотрудники Правосудия были эсперами, и, в отличие от них, силы безопасности, состоящие из учителей, снаряженные новейшим оружием, назывались Анти-Навык.

Силы безопасности были разделены на две системы, чтобы обе стороны могли следить друг за другом и предотвращать внутреннее разложение. Потому что все эти люди были в сущности просто «учениками» и «учителями», и никто не мог гарантировать, что среди них не окажется людей, которые будут злоупотреблять властью как плохие полицейские.

«... Ну в самом деле, почему они не могли просто разнести развлекательные заведения немного подальше? У создателя этого города что, не было никакого психологического чувства транспорта и окружающей среды?»

Ворча, «ученица» Ширай похоже, забыла о ценах на землю и эффекте скопления покупателей.

Как и многие другие люди, Ширай ненавидела находиться в толпе. Хотя уже приближался конец лета, погода всё ещё была жаркой. Была особая причина, по которой Ширай пришла в это жаркое и людное место перед станцией электрички.

«Нашла...»

Ширай пристально смотрела на человека, находившегося в десяти метрах перед ней. Она вытащила телефон и сравнила человека с фотографией на экране. Похоже, выглядевшая как иностранка женщина не замечала присутствия Ширай, нагло пробираясь через толпу, и, похоже, забыв, что её преследуют.

До семи утра сегодняшнего дня в Академгород через разные части стены проникло двое посторонних.

Поскольку один из них подлежал юрисдикции Анти-Навыка, Ширай, как сотрудник Правосудия, мало что о нем знала. Всё, что она знала – это был зарегистрированный в Академгороде школьник. Может быть, он был промышленным шпионом?

Ширай отвечала за преследование другого человека.

Фотография на экране мобильника была увеличенным снимком, снятым камерой наблюдения. Светловолосая женщина в сущности, атаковала вход в Академгород и проложила себе путь, в ходе чего 15 человек было ранено, а трое серьезно пострадали.

В этот момент Академгород уже был приведен в состояние «особая тревога», также известное как «красная тревога». Доступ в город снаружи был перекрыт, и всем сотрудникам Правосудия было предписано явиться на службу и заняться розыском постороннего.

Вот так Куроко Ширай даже не попала на церемонию начала занятий, в течение нескольких часов продолжая патрулировать улицы.

«В этот момент, согласно стандартной процедуре, я должна запросить подкрепления, эвакуировать людей, а затем осуществить арест. Но на это потребуется слишком много времени; наверное, я упущу лучший шанс арестовать её».

Ширай пробормотала это, продолжая следить взглядом за объектом, продолжавшим продвигаться вперед.

Хотя силы безопасности были разделены на две системы, в обычных обстоятельствах на передовой находились не сотрудники Правосудия, а сотрудники Анти-Навыка. Это было логично, потому что все сотрудники Правосудия были школьниками. Ширай было приказано просто «отыскать постороннего», а остальную работу должен был сделать Анти-Навык. Однако...

«Я не могу позволить Анти-Навыку сделать это. Если посмотреть на текущую ситуацию, так много людей уже пострадало. Тем, у кого нет способностей, лучше отступить».

Мысли Ширай основывались на вере в себя, эспера четвертого уровня. С её точки зрения, эти учителя, которым приходилось обвешиваться кучей оружия, были настоящими слабаками.

Ширай не хотела, чтобы Анти-Навыку досталась работа, которую там не смогли бы сделать. Если бы пришедшие на помощь сотрудники Анти-Навыка были ранены, её стали бы мучить ночные кошмары. Раз так, она с тем же успехом могла отправиться сражаться сама.

Она засунула руку в карман.

И вытащила оттуда нечто, напоминающее миниатюрный пистолет, но со стволом длиннее трех сантиметров. Это был специальный пистолет, стрелявший сигнальными пулями.

«Мне совсем не хочется пользоваться им... После использования мне придется составлять рапорт».

Ширай направила пистолет вверх, и нацелила его в небо. Затем она нажала на спусковой крючок.

Со смешным хлопком металлический цилиндр размером с тюбик губной помады, медленно поднялся в воздухе на семь метров.

Затем, с неожиданным грохотом, из металлического контейнера вырвалась ярко сверкающая вспышка. Все прохожие были напуганы неожиданной вспышкой света и, прикрыв глаза руками, словно приросли к земле.

Но в этот момент действия всех людей были достаточно быстрыми. Как только крики и рев затихли, все немедленно двинулись к ближайшим зданиям, даже студенты университетов и учителя бросили свои машины и направились в здания.

Каждый житель этого города должен был знать это.

Это был приказ об эвакуации, отданный службой безопасности. Он означал: «тут будет сражение, так что пожалуйста, не попадите в перестрелку, которая начнется через тридцать секунд». Только что оживленная улица перед станцией электрички сейчас совершенно опустела.

На ней остались только Куроко Ширай и женщина.

Женщина, оказавшаяся в эпицентре этой вспышки, не стала убегать или визжать, а просто беззаботно стояла на месте.

Их разделяло примерно десять метров.

Ширай пристально смотрела на эту женщину.

Можно было сказать, что эта женщина была подозрительной. На ней было черное платье ,с белыми кружевами и бантиками повсюду; может быть, его можно было считать готским прикидом. Оно очень шло блондинке с зелеными глазами.

Эта женщина была блондинкой, но кожа у неё была очень грубой.

Должно быть, ей было больше 25 лет, и, похоже, она почти не заботилась о своих волосах, потому что они торчали во все стороны, словно львиная грива. Кожа у неё была коричневой, но не подходила для солнечного света. Её платье выглядело довольно старым; оно не только было истрепанным, но и белые кружева пожелтели. В сущности, её нельзя было счесть красавицей, но в ней была некоторая дикость. Она выглядела как женщина, чьи иллюзии о роскошном стиле жизни готов были полностью разрушены.

– Пожалуйста, не двигайтесь, меня зовут Куроко Ширай, и я сотрудник службы безопасности, занимающийся охраной этого города. Вы арестованы. Полагаю, мне не нужно объяснять дальше, да?

Однако, блондинка с волосами как у леди Годивы, не ответила на слова Ширай.

Декадентская, бесстрастная женщина просто слегка повернула шею и огляделась вокруг. Похоже, что исчезнувшие прохожие интересовали её намного больше, чем Ширай.

Через пять секунд она, наконец, повернулась, чтобы взглянуть на Ширай.

– Поиск завершен... ты действительно добавила мне немного хлопот.

В голосе женщины чувствовалось некоторое презрение, и, похоже, она вообще не ожидала увидеть противника. Ширай и глазом не успела моргнуть, когда женщина быстро вытащила что-то из обтрепанного рукава этого старого черного платья в готическом стиле.

... В этот момент Куроко Ширай уже была прямо перед женщиной.

Ширай уничтожила десятиметровую дистанцию между ними.

К безразличному выражению лица этой женщины теперь примешалось легкое удивление.

Однако, Ширай не собиралась объяснять дальше, потому что необходимости в этом не было. Это была способность к телепортации эспера четвертого уровня.

Куроко Ширай вытянула руку и схватила женщину за запястье, покрытое истрепанными кружевами.

Затем женщина, не осознав этого, очутилась на земле. Не было боли, не было удара, и, что еще более важно, не было воспоминания о падении. В сущности, Ширай просто использовала свою способность к телепортации для того, чтобы телепортировать женщину на землю, как только коснулась её, но для женщины, которая не знала, что происходит, это могло выглядеть каким-то загадочным приемом дзюдо.

Даже уворачиваясь, женщина казалась усталой. Как только она перекатилась по земле и собиралась встать...

– Я же сказала вам...

ВЖИК! ВЖИК! ВЖИК! Послышался звук, словно иголки скоростной швейной машинки вонзались в ткань.

Если приглядеться, платье женщины и все его украшения пронзили двенадцать дротиков, и женщина оказалась пришпилена к земле.

– Не двигайтесь. Разве вы не понимаете по-японски?

Тихо сказала Ширай.

Это тоже была атака, в которой использовалась способность к телепортации. Дротики, спрятанные у Ширай под юбкой, мгновенно телепортировались в назначенное место. Они не только обладали скорострельностью пулемета – поскольку они передвигались из одной точки пространства в другую, ничто не могло их заблокировать, и не нужно было беспокоиться о том, что кто-то попадет под огонь. Их можно было считать опасным способом атаки.

Тем не менее...

Даже увидев такую силу, женщина осталась невозмутимой.

Только...

Рот на похожем на маску лице начал медленно и безмолвно растягиваться в обе стороны, образуя широкую улыбку, похожую на улыбку Кутисакэ-онна. <ref> «женщина с разорванным ртом») — известная японская городская легенда о прекрасной женщине, которая была изуродована и убита своим ревнивым мужем, а затем вернулась в мир живых как мстительный злой дух. </ref>

– Что...?

Вместо неё удивилась нахмурившаяся Куроко Ширай.

Неожиданно позади раздался громкий взрыв.

– ... Что происходит...?

Хотя Ширай была шокирована, у неё не было времени на то, чтобы оглянуться. Всё асфальтовое покрытие свернулось, подбросив Ширай высоко в воздух. Ширай наконец сумела оглянуться после того, как приземлилась на спину.

Гигантская рука.

Она была совсем как длинношеий дракон, высунувший голову из воды. Из земли выросла длинная «рука», достигавшая более двух метров длины. Она имела форму человеческой руки, но состояла из асфальта, велосипедов, дорожных знаков, и всего, что нашлось в окрестностях. Она была словно вылеплена из глины, и напоминала механическую руку, которую прикрепляют к тяжелому оборудованию, когда сносят здания.

Ширай отчаянно пыталась убраться отсюда, но обнаружила только, что её лодыжка в чем-то застряла.

Земля и «рука» поднялись, отчего куски асфальта собрались вместе, и лодыжка Ширай случайно застряла между ними.

«... А-а... у-у... подумать только, эта посторонняя... эспер...?»

Давление на её лодыжку усиливалось, и выражение лица Ширай непроизвольно менялось к худшему.

Оглядываясь, чтобы осмотреться, женщина, которая была пришпилена к земле, похоже, держала что-то, напоминавшее кусок мела, и писала на земле что-то странное.

Это не были сигналы, которые использовались в научно-исследовательских лабораториях, скорее это напоминало какие-то случайные магические коды.

Может быть, это напоминало то, как в мобильнике используются короткие и простые комбинации кнопок, заменяющие длинные команды; и может быть, она подготовила какие-то специальные коды, чтобы загипнотизировать её и похитить её способность. Ширай, которая ничего не знала о магии, могла использовать для анализа происходившего у неё на глазах только то, что ей было известно.

«Это... плохо... мне нужно поторопиться и встать...!»

Ширай попыталась восстановить самообладание, лишь для того, чтобы кое-что заметить.

У «руки», вытянувшейся из асфальта, была поднятая часть, и лодыжка Ширай застряла в ней. Глыба имела шаровидную форму, и напоминала человеческую голову.

Похоже, её укусили за лодыжку «зубы» асфальтированной дороги.

«Черт... побери...»

Способность Ширай называлась телепортацией. Она не была ограничена законами трехмерного пространства, так что могла свободно перемещаться в пространстве.

Однако, у этой способности была слабость. Хотя фраза «телепортироваться в пространстве» звучала просто, теория, скрывавшаяся за ней, требовала отказаться от трех измерений, найти положение в одиннадцатимерном пространстве и затем вычислить векторы для телепортирования. Сложность таких вычислений нельзя было сравнить с простыми командами, которые отдавали обычные эсперы, вроде «запустить огненный шар», «ударить разрядом электричества».

Так что когда она страдала от боли, беспокойства или была в замешательстве, или когда она не могла сохранять хладнокровие, она теряла свои вычислительные способности, и поэтому не могла использовать способность к телепортации.

«Зубы» асфальтированной дороги издали лязгающий звук, занимая меньшее пространство, и Ширай уже кричала от боли.

«А-а... ай... у-у...!»

Для того, чтобы сбежать, ей всего лишь надо было телепортироваться, но она не могла нормально думать из-за того, что нервничала.

Если приглядеться поближе, лежавшая на земле женщина слегка улыбалась, и всего лишь царапала мелом по асфальту, двигая запястьем. Похоже, что она контролировала гигантскую «руку», потому что движения той медленно менялись. Похоже, она изменяла угол, чтобы раздавить червяка на земле.

Ширай понимала это, но не могла двигаться.

Острая боль и страх смерти влияли на её вычислительные способности, из-за чего метод телепортирования становился бесполезным.

Это было всё равно, что иметь ключ к противоатомному бомбоубежищу лишь для того, чтобы потерять его.

Женщина взмахнула мелком в воздухе, рисуя кривые линии, и пять пальцев «руки» сжались. «Зубы», кусавшие Ширай за лодыжку, надавили с ещё большей силой, так что она закрыла глаза от боли.

ПА-ПА-ПА-ПА-ПА-ПА-ПА!!!

Она закрыла глаза и слышала только нелепо громкий шум, от которого холодок пробегал по спине.

Но это не был звук, с которым ей откусывали ногу.

Это не был и звук шлепка огромной «руки», сделанной из мусора.

Это был звук, с которым «руку» отрезали.

«А...а?...»

От этого неожиданного удара потрясенная Ширай открыла глаза.

«Рука» была отсечена по горизонтали. Прежде чем она вообще смогла всё это разглядеть, «зубы», вцепившиеся в лодыжку Ширай, были сломаны, и она оказалась на свободе. Высвободившись, Ширай невольно откатилась в сторону. После удара отрезанные части немедленно рухнули и рассыпались во всех направлениях, снова приобретая исходную форму.

- БУМ...! В её ушах эхом отдалось пчелиное жужжание, усиленное в несколько сотен раз.

Если приглядеться, нечто, напоминавшее черный кнут и одновременно длинный меч вытянулось в воздухе на десять метров. Это и была та штука, что издавала пчелиное жужжание. Если приглядеться, было видно, что она состоит из железного песка. Огромное количество железного песка управлялось при помощи магнитного поля и вибрировало.

В сущности, это была высокоскоростная цепная пила.

З-з-з! Со свистом рассекаемого воздуха, железный песок вернулся к владельцу.

«Погодите-ка... управление... магнитное поле...? Не говорит мне...!»

Куроко Ширай яростно закашлялась, пытаясь вдохнуть побольше кислорода и обернулась.

И перед ней стояла...

Микото Мисака.

«Дзынь», послышался тихий металлический звук.

В сущности, это был звук монеты, которую Микото подбрасывала большим пальцем руки. Монета медленно, медленно переворачивалась над Микото.

Микото сказала:

– Хотя я не знаю, почему вы сражаетесь...

Отсеченная «рука» стояла вертикально, образуя огромную груду мусора. Однако, казалось, что у этой башни есть собственная воля, потому что она падала, нацелившись на Куроко Ширай.

Но в этот момент монета вернулась обратно на большой палец руки Микото

– ... НО Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ДЕЛАТЬ БОЛЬНО МОЕЙ ПОДРУГЕ!

В этот момент...

Удар Микото, также известный как «Рейлган», заставил монету полететь со скоростью, втрое превышающей скорость звука. Она разогрелась из-за трения о воздух, образовав оранжевый лазер, ударивший в «двухступенчатую башню». Сильный удар разрушил «главную башню», и «голову» тоже задело им, так что она разлетелась вдребезги.

БУМ! Через некоторое время послышался устрашающий взрыв.

Всё вокруг затянуло дымом, но возникшая сильная ударная волна развеяла этот дым. Это было последствие того, что Рейлган сжал воздух.

«Пот... потрясающе...»

Хотя Ширай еще опасалась происходившего, она сосредоточилась на чем-то другом.

«Сильный ветер, созданный ударной волной, уже далеко превосходит то, что может сделать эспер, управляющий ветром. Сила онэ-сама слишком устрашающая, слишком ошеломляющая!»

С другой стороны, Микото медленно направилась к Куроко, словно опасность миновала.

– А, Куроко. Незачем теперь так нервничать. Эта огромная рука была отвлекающим маневром. Это не сила рейлгана вызвала взрыв; рука самоуничтожилась. Видишь, эта тупая женщина сбежала под прикрытием дыма.

Микото слегка высунула язык, вытянув руку и показывая пальцем.

Ширай обернулась, чтобы посмотреть. Женщина, платье которой было пришпилено металлическими иглами, уже исчезла. На земле остались клочья черного платья, и они выглядели как остатки цемента.

– Ах, да, кто она? Раз ты её преследовала, значит, это часть работы Правосудия, верно?

– М-м, ага. Похоже, что она посторонняя... онэ-сама.

В этот момент ноги Ширай подкосились и она схватилась за Микото.

– Держись, эй! Что это за странные фантазии взбрели тебе в голову даже в такой момент...

Микото была ошеломлена на некоторое время, прежде чем подумала оттолкнуть Ширай прочь. Однако она не сделала этого.

Ширай мягко схватилась за тонкую летнюю кофту.

Уже по этому легкому прикосновению Микото смогла понять, что тело Ширай слегка дрожало.

– Ну правда, что с тобой поделаешь.

Микото слегка вздохнула и задумалась...

Если бы в этот момент, если бы это она дрожала, что бы сказал тот парень?

– Куроко, ты в самом деле любишь сама браться за дело. Как ты сумела бы победить такого врага? Закон вовсе не требует, чтобы ты сражалась с врагом в одиночку, ты это знаешь.

Микото понимала, что сами по себе эти слова ничего не значат. Значение имели действия и чувства, которые она пыталась передать.

– Просто обратись ко мне за помощью, если можешь. Когда ты видишь, что что-то идет не так, просто свяжись со мной и не жди, пока события выйдут из-под контроля. Не думай, что это причинит мне много хлопот. Чем в более угрожающей ситуации ты позвала меня, тем больше это доказывает, что ты мне доверяешь. Я ни за что не откажу тебе.

Микото нежно погладила Ширай по голове.

В этот момент кохай, которая прыгнула в объятия Микото, сказала:

– ... Хо-хо-хо... такая редкая возможность. Добравшись до онэ-сама в такой ситуации я могу насладиться этими чудесными грудями... хо-хо... хо-хо-хо

– ЧЁ? А... Э? ПОГОДИ-КА... Я... Я ТУТ УТЕШАЮ ТЕБЯ ВСЕРЬЁЗ! ТЫ ДРОЖИШЬ ОТ ВОЗБУЖДЕНИЯ!!! КУРОКО?!!

Микото кричала это, краснея, но уже было слишком поздно.

Куроко Ширай обвила руками спину Микото, уткнувшись лицом в грудь её любимой онэ-сама, и терлась о неё.

Глава 2: После школы. ''Break Time.''

Часть 1

– О-о! Тома, это и есть подземный мир, о котором ходит столько слухов?

– Это не подземный мир, это подземный торговый центр.

Индекс сказала это возбужденно, а невыспавшийся Камидзё медленно ответил едкой репликой.

В Академгороде было много подземных торговых центров. Множество подземных уровней расходилось во все стороны от вокзала, и вели ко множеству универсальных магазинов; это напоминало какой-то лабиринт. Толпа здесь была не настолько густая, как перед вокзалом, но всё же здесь гуляло немало школьников.

Подземные торговые центры были одним из экспериментов Академгорода, наряду с патрульными роботами и ветрогенераторами. Поскольку в Японии не хватает земли, и она подвержена землетрясениям, эта страна, естественно, стремится к лучшим в мире технологиям подземного строительства. Академгород использовался в качестве экспериментальной площадки для их отработки, так что их подземные работы велись в разных местах по всему Академгороду.

Камидзё выбрал этот зал игровых автоматов без какой-то особой причины; просто Индекс никогда не бывала под землей.

– В любом случае, давайте перекусим. Что ты хочешь поесть, Индекс? Не выбирай ничего слишком дорогого или такого, что придется долго ждать.

– Ну и не надо заходить в такие места. Давай куда-нибудь, где дешево, вкусно, много и чтобы не слишком много людей о нем знало.

– ... Найти такое заведение уже сложно. Что насчет тебя, Казакири?

Камидзё сказал это, обернувшись к Казакири. Почему-то Казакири дернула плечами и спряталась за спиной Индекс.

«Ну что я сейчас сделал?» – задумался Камидзё.

– ... А... нет... я... извиняюсь... я... не... испугалась...

Настороженно сказала Казакири, стоя позади Индекс.

– ... Это просто от того... что ты совсем недавно видел меня голой...

– Что?

Камидзё не расслышал последнюю фразу.

– А... э... ничего... просто... просто ты наверняка видел меня голой... так почему ты не обращаешь внимания... э...

Пробормотала себе под нос Казакири, и Камидзё абсолютно ничего не понял. Камидзё думал, что раз она пообещала пойти вместе с ними, Казакири не должна была считать его раздражающим или бояться его или что-то ещё, но откуда взялась эта настороженность как к чужаку?

Индекс, похоже, поняла Казакири, потому что холодно сказала Камидзё.

– Ну в самом деле, выражение лица Томы уж слишком страшное.

– Что? Что в нем такого страшного?

– Да ты выглядишь просто как дикий зверь! Выслеживающий слабую девушку глазами! Выражением лица говоря ей без слов: «не думай, что я дружелюбный, нет такой добычи, которая ускользнет от меня». Это действительно страшно.

– Тогда не те ли странные мысли, что ты внушила ей, напугали её?

Похоже, плечи Казакири среагировали на крик Камидзё, потому что снова задрожали. Дрожа, она спряталась за Индекс, робко сказав:

– ... Это... это...

– Посмотри, Тома! От твоего крика Хёка испугалась ещё сильнее!

– А-а-а... ладно, ладно! Я понял, ну и относитесь ко мне как к дикому зверю! Раз я зверь, я покажу вам зверя! ДАЙТЕ-КА Я ПОКАЖУ ВАМ НА ЧТО ПОХОЖ НАСТОЯЩИЙ ЗЛОБНЫЙ КАМИДЗЁ!!!

– ... Ну... я не... испугалась... просто я хотела предложить... обед...

Сказала Казакири едва слышным голосом. Спорившая и почти сдавшаяся парочка немедленно замолчала, услышав её и одновременно обернувшись к ней.

Хёка Казакири указывала пальцем.

В том направлении, куда она показывала, они увидели ресторан.

Часть 2

– Школьная столовая?

– Да, школьная столовая.

Камидзё объяснял это глубоко смущенной Индекс так же, как и тогда, когда они вошли в подземный торговый центр.

Троица во главе с Камидзё вошла в заведение, которое выглядело обычным популярным сетевым рестораном. Их усадили за четырехместный столик, Камидзё и Индекс сидели друг напротив друга, а Казакири сидела рядом с Индекс.

Следует заметить, что трехцветный кот расположился на коленях у Индекс. Сначала они думали, что проносить животных внутрь запрещается, но, неожиданно, сюда пускали с котами. Если приглядеться внимательнее, оказывалось, что рестораном владела та же компания, которая управляла той сетью ресторанов, в которые разрешалось приводить домашних животных.

– В Академгороде слишком много школ, так что уже можно открыть ресторан, выбрав лучшее из всего, что подают в их столовых. Хоть это и школьная еда, она имеет диетическую ценность. Придя сюда, можно узнать, что едят в других школах.

– О, но Тома, что означает комплексный обед в школьной столовой?

Спросила Индекс, с насмешливым видом глядя на огромное меню, напоминавшее чертежную доску.

Честно говоря, поскольку Камидзё утратил все свои воспоминания, он не помнил, каким был комплексный обед в общеобразовательных школах. Однако, у него всё же оставались некоторые остатки знаний, так что он примерно знал, как тот выглядел.

– В сущности, это просто пища, которую ты можешь получить только в школе.

– Так... так круто! Это так называемое ограниченное издание?

– ... А, да ладно, слишком лень объяснять. Это верно, оно по-настоящему редкое!

– Эм... раз ты проигнорировал это... потому что тебе слишком лень... я не думаю, что это действительно...

Камидзё слишком лень было возражать, потому что он не выспался, и Казакири сумела только пробормотать две фразы в ответ, но эти слова не достигли слуха Индекс. Лицо Индекс скрылось за огромным меню, словно лицо главы семейства, который читал только газеты. Затем Индекс бросила взгляд поверх меню и сказала Камидзё.

– Тома, я могу заказывать всё, что угодно?

– А... не выбирай слишком дорогое.

Камидзё сказал это мимоходом, но в глубине души он не сильно нервничал. По той причине, что раз все блюда в заведении были или из школьных столовых или комплексными обедами, логически рассуждая, они не должны были быть слишком дорогими.

– ПА! Индекс хлопнула меню по столу, указала на фотографию под таким углом, чтобы Камидзё мог её видеть, и сказала:

– Я хочу это.

– Хм? Которое?

Камидзё посмотрел, на что указывал тонкий белый палец Индекс. Он прочитал в меню:

– Комплексный обед из средней школы Токивадай – 4000 йен.

Не говоря больше ничего, Камидзё закрыл меню и хлопнул его углом Индекс по голове.

– Больно! Почему ты вдруг ударил меня?!

– Разве я не сказал, чтобы ты не выбирала слишком дорогое? Ты что, собираешься вот так игнорировать меня?

Эта электрическая ученица средней школы действительно ела такие деликатесные блюда? Камидзё невольно задумался об этом. Он осторожно открыл меню снова и взглянул. На фотографиях были роскошно выглядевшие блюда, которые можно было есть только в шикарно обставленном ресторане, где всё сияло бы.

– ... А... тогда... я хочу это...

Сидя рядом с устроившими суматоху Камидзё и Индекс, Хёка Казакири указала пальцем на некое блюдо на той же странице.

Фотография этого комплексного обеда выглядела обычно – просто французская булка и молоко.

Камидзё выглядел слегка тронутым, может быть, потому что наконец появился пример, на котором Индекс могла бы чему-то научиться.

– Смотри и учись, Индекс, вот ответ хорошего ученика.

– Ва-а, у Хёки такие унылые вкусы. Я предпочитаю съесть что-то более забавное.

Глядя на продолжавшую спорить Индекс, Камидзё вздохнул.

–Когда ты выбираешь пищу, Индекс, ты должна делать это по вкусу, а не по внешнему виду. К тому же, НЕ ПЫТАЙСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЭТУ ВОЗМОЖНОСТЬ, ЧТОБЫ РЕКОМЕНДОВАТЬ КАЗАКИРИ КОМПЛЕКСНЫЙ ОБЕД ИЗ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ ТОКИВАДАЙ, ИДИОТКА! КАЗАКИРИ УЖЕ СОВЕРШЕННО ПОДАВЛЕНА, ПОТОМУ ЧТО НА НЕЁ НАЛЕПИЛИ ЯРЛЫК УНЫЛОЙ И ЗАДУМЫВАЕТСЯ, НЕ ИЗМЕНИТЬ ЛИ СВОЙ ЗАКАЗ!

Камидзё не мог не закричать. Услышав это, Казакири с шокированным видом быстро схватила огромное меню и закрыла им лицо. Похоже было, что уровень её взаимоотношений с Камидзё только что опустился настолько низко, что падать ниже уже было некуда. Похоже, что вернуть её обратно было труднее, чем взойти на Небеса.

Через некоторое время всем троим были поданы блюда.

Они включали: молоко в картонном пакетике, французские булки (те, на которые можно намазывать маргарин), тушеное мясо с картошкой, салат, жареный цыпленок, и чашка йогурта на десерт. По сведениям официантки, одетой как подавальщица блюд в столовой, отличительной характеристикой этого комплексного обеда было то, что в нем, игнорируя мировое разнообразие, совмещались японская и западная кухня. Цена была немного выше, чем за обычный комплексный обед, поскольку тут использовались другие ингредиенты, хотя блюда были теми же самыми, и потому что они не могли прибегнуть к массовому производству, чтобы снизить цену.

– Ладно, всем приятного аппетита. Ах, да, Казакири, почему ты это выбрала? Это потому что ты любишь йогурт?

Блюда в этом заведении сортировали по школам, так что их выбирали не только по содержимому. Например, кто-то хотел поступить в определенную школу, но не сумел, и поэтому он хотел есть то, что давали в этой школе.

Однако, похоже, у Казакири не было таких мыслей. Она потрясла головой и сказала:

– ... Это... это... потому что я не ела... такую еду раньше...

– О? В твоей школе никогда с самого детства не подавали такие блюда?

– Эм... да.

Казакири почему-то выглядела виноватой, и прямо сейчас Камидзё задумался...

«Она никогда не ела комплексные обеды, это что же, она всегда брала с собой бенто? Другими словами, не то, чтобы она сама готовила себе бенто, это в её общежитии давали бенто с собой? Мне так завидно, я тоже хочу себе бенто на обед. Не нужно будет драться с другими за еду, я смогу есть утонченно. Да, в моём общежитии не дают ни завтрака ни бенто с собой. Погодите-ка, разве у меня нет кое-кого, кто на халяву ест дома? Если я попрошу Индекс готовить бенто... не-не-не-не, даже не думайте об этом, как эта девушка вообще сможет готовить, когда она даже микроволновкой не умеет пользоваться?»

– Хех-хех-хех-хех-хех-хех...

Камидзё изобразил зловещую ухмылку, одновременно высвобождая негативную энергию.

– ...Эм... могу ли я узнать... почему... твои глаза настолько страшные...

– Хёка, это старая привычка Томы. Пожалуйста, просто прости его за это, ладно?

Часть 3

Женщина в черном платье шла по улице.

Её звали Шерри Кромвель. Она состояла в Несессариус, антимагической группе Английской церкви, и к тому же, была очень компетентна в идолах Каббалы. Идя сквозь толпу, она улыбалась.

Сначала она думала, что её рваное платье в кружевах будет привлекать слишком много внимания, но, неожиданно, на самом деле школьники не обращали на него особого внимания. Похоже, в этом городе возрастной фактор был намного важнее одежды. Поскольку 80% населения были школьниками, здесь трудно было найти человека старше 25 лет, а девушек-готок вроде неё было не так уж мало.

­ ­– ... Сотворив из праха...

Шерри декламировала на ходу, словно бормотала себе под нос.

Она вытащила из разорванного рукава нечто, напоминавшее мелок. Это была масляная пастель, предназначенная для рисования магического круга, сделанная из освященной соли и масла.

– ... Бог придал Земле форму, дал ей жизнь и назвал их людьми...

Шерри запела, сжимая мелок и, со скоростью выхватываемого из ножен меча, сделала рисунок на близлежащем торговом автомате, оставив линии, напоминавшие слова, и всё же выглядевшие линиями.

– ... И смертные узнали секреты из уст Падших Ангелов...

Дорожное ограждение, деревья на тротуарах, роботы-уборщики и столбы ветрогенераторов... пастельные рисунки Шерри покрыли это всё.

– ... Но смертные не могли понять Святой язык, и Падшие Ангелы не могли передать свои слова правильно...

Нарисовав почти 72 отметки, она подняла мелок и начала рисовать в воздухе.

– ... И с этим, жизнь, созданная руками человека, закончится как марионетка из глины – время под рукой, каменный голем со зловонием грязи, Эллис, будь верен мне до конца!

Наконец, Шерри один раз хлопнула в ладоши.

В следующий момент.

Вокруг послышался треск, словно лопнул гнойник. Это был не один или два звука, но множество их. Поскольку звук был довольно тихим, шаги и болтовня учеников заглушили его, так что никто его не расслышал.

Тем не менее, изменения действительно произошли.

На торговом автомате с напитками, дорожном ограждении, деревьях на тротуарах, роботах-уборщиках и столбах ветрогенераторов... повсюду, где Шерри оставляла свои рисунки, появились объекты размером с мячик для настольного тенниса, похожие на пузырьки, поднимающиеся из болота. Её магия не ограничивалась материалами, она могла использовать как оружие всё, что держала в руках.

На поверхностях мячиков для настольного тенниса появились горизонтальные трещины.

Словно с винограда сняли кожуру; и тем, что появилось из трещин, оказались грязно-белые глазные яблоки.

Шерри вытащила листок черной бумаги размером с почтовую открытку.

– Автоматическая библиотека. Цель – это, верно... Каза... кири... как оно читается? Что, в этой стране обычные тексты целиком состоят из рисунков?

Белый мелок танцевал, быстро выписывая слова на листке черной бумаги. На самом деле, Шерри не умела читать иероглифы, и могла только преобразовывать слова в своем мозге в «картинку» и копировать «слова» на бумагу.

Затем Шерри щелкнула пальцем, и листок черной бумаги размером с открытку вылетел из ее рук, опустившись на землю, словно «летающая тарелка».

На бумаге были написаны слова: Хёка Казакири.

Черная бумага с белой надписью выглядела как негатив надписи, сделанной карандашом на листе бумаги, и заставила множество глазных яблок поглотить себя.

Глаза жадно поглощали листок бумаги, разрывали его, и впитывали своими словно сделанными из грязи телами. Спустя несколько секунд листок черной бумаги исчез.

Множество глаз, съевших обрывки бумаги, рассеялись, словно стая тараканов, разбегаясь во всех направлениях. Некоторые двинулись по земле, некоторые нырнули под землю, все глаза двигались.

– Не заставляй меня ждать слишком долго, Эллис.

Сказав это, Шерри улыбнулась и исчезла в толпе.

Часть 4

Покончив с едой, возглавляемая Камидзё троица вышла из ресторана.

Индекс снова вспомнила вкус комплексного обеда и, наклонив голову, сказала:

– Он не то, чтобы невкусный, но по-настоящему хорошим его не назовешь. М-м, как бы его описать? У меня в груди странное чувство, похоже, там остается некоторое разочарование.

– Это повседневная еда, для неё важнее не вкус, а то, чтобы люди, которые её едят, не заболели. Если бы кто-то стал каждый день есть шикарные блюда, уже через неделю его бы от них тошнило, верно?

Индекс прижала большой палец к подбородку и посмотрела вверх. Ненадолго задумавшись, она ответила:

– Если это шикарное блюдо, то я готова есть его, пока меня не затошнит.

– ... Я понял, я понял.

Ответил Камидзё, признавая своё поражение.

Сейчас был второй час дня, и в данный момент на поверхности должно было быть жарко как в аду. Только благодаря кондиционерам температура в подземном торговом центре была подходящей для человека. Он определенно не хотел покидать подземелье до того, как солнце сядет.

Хёка Казакири заметила их взгляды и осторожно спросила:

– ... Э-м... извините... тогда... куда мы направимся развлекаться дальше...?

В её тоне не было ни намека на почтительность, так что, по-видимому, она обращалась к Индекс.

– Я тоже не знаю. Тома, где тут можно развлечься?

Для Индекс уже само пребывание в подземном торговом центре было каким-то новым впечатлением. Поскольку она не чувствовала разочарования, она решила уступить лидерство Камидзё.

– М-м... если речь идет о подземном торговом центре, тут есть только игровой салон.

Большинство игровых заведений в Академгороде были собраны под землей, скорее всего, чтобы от них не распространялся шум.

Камидзё подумал об этом, выходя наружу, и как раз вошел в салон видеоигр.

Электронные звуки вырвались из заведения, словно потоп, ошеломив Индекс.

– ВА! ВА! Что это? У них тут столько телевизоров!

– О, это не телевизоры... ладно, хватит. Я проиграю, если буду серьезен. Это телевизоры, телевизоры.

– Э-м... я должна сказать... этот метод «закрой глаза» несколько...

В сущности, салоны видеоигр в Академгороде можно было разделить на два типа.

«Внешние» и «внутренние».

Игровые консоли внешних салонов были завезены из-за пределов Академгорода, а внутренние салоны специализировались на играх, разработанных в Академгороде.

Технологии Академгорода опережали внешний мир на 20-30 лет, и это было очевидно по игровым консолям. Однако, поскольку компании из внешнего мира не могли сравняться с Академгородом в развитии технологий (поскольку эти технологии не передавались во внешний мир), когда Академгород выпускал свои новейшие игры, легко было получить неадекватное программное обеспечение.

Камидзё и компания глядели на «внутренний салон». Он больше напоминал игровую площадку в закрытом помещении, чем салон видеоигр. В заведении были большие сенсорные панели, созданные при помощи новейших технологий, в сущности, это не слишком отличалось от выставки научных достижений.

– Так... так круто! Всё вокруг сверкает, и повсюду слышится ДЗИНЬ-ДЗИНЬ! То... Тома! Я хочу войти! Я хочу попробовать эту ва-ла-ла штуку!

Приглашенная Индекс троица вошла внутрь. Как только они прошли через автоматическую дверь, уровень шума возрос в два-три раза.

Там, в салоне, было много уникальных огромных игровых платформ. Кроме экранов с высоким разрешением и игр с виртуальной реальностью, для которых использовались 3D-очки, было много странных игр, вроде рельсовых шутеров, в которых при помощи пульса и мозговых волн измерялась «трусливость» человека.

– Во что ты хочешь поиграть, Индекс?

Камидзё мимоходом спросил об этом, но не получил ответа.

Чувствуя себя озадаченным, он обернулся, лишь для того, чтобы увидеть совершенно окаменевшую Индекс, глаза которой излучали сияние счастья.

– А, чёрт возьми...

Невольно пробормотал Камидзё.

Этот неестественно возбужденный вид напоминал то, как она впервые увидела трехцветного кота. Индекс с усилием повернула голову, и сказала Камидзё:

– Во всё! Я хочу поиграть во всё! Тома, Тома! Сначала вот в это!

Неспособная ждать ни минуты, Двигаясь вперед, Индекс с силой потянула Камидзё за руку. Её целью было то, что напоминало аттракцион со сталкивающимися машинами на овальной площадке, просто машины были заменены на движущихся роботов, у которых под сиденьем были две ноги.

В этом сценарии Индекс была непобедимой.

Беспокоясь за свой кошелек, Камидзё глубоко вздохнул. Казакири, случайно обернувшаяся, чтобы посмотреть на него, улыбнулась полной сострадания и жалости улыбкой.

Часть 5

– ХА-ХА! Хм, этот Тома Камидзё. Подумать только, что в классе Цукуёми-сенсей действительно есть настолько интересные ученики, я так завидую! В моем классе только элитные ученики, это так скучно!

Айхо Ёмикава искренне рассмеялась в пустой учительской после уроков.

Оставив свои черные волосы завязанными на затылке, Айхо обладала сексуальной привлекательностью зрелой женщины. Если бы только она была одета в серый костюм строгого покроя, это придало бы ей вид учительницы английского языка из фильма категории А. Какая жалость, что она вела физкультуру, и потому всегда носила зеленую спортивную куртку. С любой точки зрения в этом всегда было несовершенство.

Ёмикава уперла руки в бедра, выпятила грудь, которая у неё была больше, чем у Комоэ-сенсей, и сказала:

– Кстати говоря, действительно привести в школу постороннюю девушку, это точно выглядит интересным! Эти сопляки из моего класса даже не подумают сделать такое. Если бы у меня был такой ученик, я бы полюбила его безоговорочно.

Следует заметить, что она состояла в Анти-Навыке, и её «любовь» в большей или меньшей степени содержала в себе насилие, к которому прибегали учителя старшего поколения. Несмотря на то, что её философией было: «не использовать оружие против учеников, даже если они четвертого уровня», в случае появления съехавшего с катушек эспера, она бы безрассудно мобилизовала шлем из всевозможных специальных материалов или упрочненный полицейский щит из прозрачного пластика, и ударила бы его изо всех сил. Как сама она говорила, «Это средство защиты, так что всё в порядке». По этой причине её прозвищем было «женщина, которая устраняет трагедию комическими средствами».

Услышав это, Комоэ-сенсей, которая была за мир, бездушно уставилась на стоявшую перед ней буйную учительницу и сказала:

– Что? В нашу школу проник посторонний, разве Анти-Навыку не следует принять на себя некоторую ответственность за это? Что бы случилось, если бы проникли не эти дети, а опасные люди? И не смей делать Камидзё ничего плохого! Если ты будешь продолжать бить его по голове, и сделаешь его таким идиотом, что это уже нельзя будет исправить, будут проблемы.

– А, ладно, ладно. Я всего лишь шутила. В любом случае, я знаю разницу между хорошим дураком и плохим дураком. Ну в самом деле, ты нисколько не изменилась, всегда заступаешься за своих учеников.

– Я... я не заступаюсь за своих учеников! Я просто чувствую, что поскольку родители отправили ко мне своих драгоценных детей, я, как учитель ...!

– Ладно, ладно, не плачь уже. Похоже, что ты разрыдаешься во время их выпускной церемонии.

– У-у-у... у-у-у-у-у! При... при чем тут слезы! У меня всегда, каждый год, текут слезы, я ничего не могу с этим поделать!

– Ха-ха! Вот, вот.

Ёмикава погладила Комоэ-сенсей по голове, и Комоэ-сенсей яростно замахала руками, чтобы оттолкнуть руку Ёмикавы.

– Ах, да, сенсей. Разве ты не упоминала, что проникли двое посторонних?

Услышав слова Ёмикавы, Комоэ-сенсей на некоторое время была ошеломлена.

В последнее время многие школы установили возле своей территории камеры наблюдения. Если поблизости были какие-то подозрительные люди, было только нормально изучить их записи.

Однако, Комоэ-сенсей уже сказала другим учителям в учительской, что не нужно глубже расследовать происшествие с Индекс. Эта монашка в белом уже не раз встречалась с Комоэ-сенсей, так что она не считалась «посторонней», и было что-то неловкое в том, чтобы сказать об этом.

– В чём проблема...?

– Ни в чем. Я просто хотела проверить, действительно ли их было двое?

– ???

Как раз когда Комоэ-сенсей задумалась об этом озадачивающем вопросе, послышался стук в дверь, после чего дверь открылась. Ёмикава прикрыла один глаз и сказала:

– Это немного проблематично, так что пожалуйста, пока не говори об этом ученикам. Я расскажу о подробностях в следующий раз. М-м, просто так случилось, что сейчас на это нет времени.

– А, у тебя сейчас есть какие-то дела?

– О, это нужно держать в тайне от учеников. Ну, это работа Анти-Навыка. Позже мы отправимся на охоту за крупной дичью. Для этого мне придется прогуляться под землю. Пока-пока.

Сказав это, Ёмикава вышла из учительской, миновав только что вошедшую ученицу.

Комоэ-сенсей была озадачена, некоторое время пытаясь обдумать это, а затем повернулась, чтобы сосредоточиться на ученице.

– Я принесла эту штуку обратно.

– А, Химегами! Извини, что побеспокоила тебя.

Комоэ-сенсей, сидевшая на стуле в пустой учительской, счастливо помахала руками.

Сегодня была церемония начала занятий, так что учеников распустили по домам в полдень. Сейчас в школе оставались только школьники, занимавшиеся в клубах и дежурные учителя-консультанты. Комоэ-сенсей была исключением; она оставалась в школе, чтобы помочь своей подруге закончить доклад.

«Только в школе есть специализированный доступ для учителей с использованием соединения «уровня B», так хлопотно. Если бы такое соединение было дома, мне было бы намного удобнее работать».

В Академгороде были сети разного уровня, и количество информации, которое можно было получить на каждом из этих уровней, тоже различалось. Для того, кто хотел работать из дома, это не вызывало особой радости.

– Мне правда жаль – мне не следовало просить ученицу делать это, но сенсей действительно не могла оторваться...

– Всё в порядке. Но это та книга, что нужно, верно? Я нашла в комнате много специальных книг, и все они выглядели одинаково, так что я не могу быть уверена.

– М-м, м-м, это та книга, всё в порядке.

Комоэ-сенсей взяла толстую книгу в кожаном переплете, которую принесла Химегами, и поднесла руку к лицу, зевнув. На обложке были крупно напечатаны золотом слова: «Поля рассеивания НД и их возможности».

– НД... что это?

– Ха-ха-ха, ты задала тот же самый вопрос, что и Камидзё.

Радостно сказала Комоэ-сенсей.

– Полем рассеивания НД называется слабая энергия, которую эспер непроизвольно вырабатывает во всех аспектах.

Химегами продолжала молчать.

Непроизвольное высвобождение энергии... наверное, «Сущность, привлекающая вампиров» Химегами рассматривалась как один из его видов..

Комоэ-сенсей не заметила тактично застывшее выражение на лице Химегами, и откинулась на спинку стула.

– А... Химегами, извини за то, что сегодня случилось. Сенсей хотела отчитать Камидзё, который пропустил церемонию начала занятий и ей пришлось попросить другого учителя провести классный час. Ты, наверное, почувствовала себя неуверенно, когда тебя забросили в место, полное незнакомых одноклассников, верно?

– Никаких проблем, совершенно не о чем беспокоиться. Ах, да, что натворил Тома Камидзё?

– Кстати говоря, Химегами, сенсей должна сказать это тебе. С точки зрения сенсея, если бы Камидзё просто пошел искать эту монашку, это по крайней мере можно было простить, но подумать только, что он приведет в школу еще одну девушку, и даже будет болтать с ней в столовой.

Услышав слова «другую девушку», Химегами прищурила глаза.

В её мыслях появился образ девушки, которая стояла возле школьных ворот вместе с Индекс.

– Извините, а как выглядела эта девушка?

– Тебя это заботит? О-хо-хо.

Химегами ответила молчанием, и улыбка Комоэ-сенсей невольно застыла. Затем она сказала:

– Э... м-м, самая заметная черта – очки, которые всё время сползают, а также длинные пряди волос, которые выступают из-за ушей. К тому же, её школьная форма отличается от нашей; это кофта с коротким рукавом, и красный галстук, сочетающиеся с синей юбкой. Она выглядит как хорошая девушка, всегда с осторожностью встречающая все вокруг, примерно такое чувство.

Услышав это, Химегами в одиночестве погрузилась в глубокое размышление.

Как имя этой девушки?

– Комоэ-сенсей?

– А, что такое?

– У нас тут есть ученица по имени Хёка Казакири?

Часть 6

Они уже потратили 8000 йен, просто сделав круг по заведению.

– Хо... а, так интересно. Я уже удовлетворена, Тома.

– ...А, Камидзё-сан тоже полностью удовлетворен. Эй, кот, ничего, что с сегодняшнего дня мы будем есть только хлебные корки? – устало сказал Камидзё. Изогнувшись, как змея, кот издал угрожающий вопль «уа! Мяу!», отклоняя это предложение.

– Тома, Тома, во что мы поиграем дальше?

– ... Дай мне немного передохнуть.

– Тома, как насчет следующего раунда?

– ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО! Я ТОЧНО РАЗОРЮСЬ! – отчаянно закричал Камидзё.

В этот момент, словно выбрав подходящее время, мобильник Камидзё издал хриплый, как сорванный голос, звонок. Не из-за того, что у него были неподходящие характеристики, а из-за того, что в прошлом с ним плохо обращались, отчего у динамика возникли некоторые проблемы. Однако, для Камидзё, прожившего такое веселое лето, чудом было, что мобильник вообще работал.

Когда Камидзё вытащил свой мобильник и посмотрел, оказалось, что это была не СМС-ка, а голосовой звонок. На экране высветился номер, который он никогда раньше не видел. Он отвернулся от Индекс и Казакири и нажал кнопку на мобильнике. Увидев это, очень сообразительная Казакири сказала:

– ... Как насчет... пойти что-нибудь выпить?

– Хм? Тогда давай возьмем Тому с собой...

– Мы заодно сможем купить напиток и для него.

Сказав это, Казакири схватила Индекс за руку, и отошла от Камидзё. Камидзё поднял свободную руку, вежливо изобразив жест «спасибо», а другой рукой торопливо залез в кошелек, вытащил немного мелочи и кинул её Казакири. Казакири была несколько шокирована этим, и отчаянно потянулась, чтобы поймать её.

Увидев, что обе они ушли, Камидзё сконцентрировался на своем мобильнике.

Как ни странно, несмотря на то, что он специально создал обстановку, в которой не было Индекс и Казакири, шум в мобильнике был довольно сильным, и он вообще ничего не мог расслышать.

– ... пссссст... алло... алло... бссссст... слышно... бсссстттт... это Химе... бсссттт.

И к тому же, это происходило в салоне игровых автоматов, полном электронных звуков, заглушавших всё вокруг.

– ... бсссттт... где.... Бсссттт... Ка... Хёка...? Бссстттт... ? слышно... бсссстттт... неверо.... Бсстттт... бббсссттттт.!

Уа! Звонок неожиданно прервался.

Он едва смог расслышать, что это был женский голос, но не расслышал, что было сказано. Хотя голос казался немного знакомым, посторонних шумов было слишком много, так что он не мог его узнать.

– Ничего не поделаешь. Это же подземный торговый центр...

Под землей были узлы мобильной связи, но, находясь слишком далеко от них, он не мог принять сигнал.

– Что происходит?

Чувствуя себя озадаченным, Камидзё снова сложил свой мобильник и положил его назад в карман.

– Тома вовсе не страшный.

Индекс сказала это, стоя в зоне для торговых автоматов и курения в салоне игровых автоматов. Хёка Казакири уставилась на неё сквозь свои очки, и ответила:

– Э?

– Так что Хёке незачем так бояться. Тома ничего плохого тебе не сделает.

– А... м-м.

Казакири слегка склонила голову и сказала:

– ... Не то, чтобы... я... боялась или ненавидела его... нет...

– ???

– ... Я и сама толком не понимаю... это вроде как... я не смею дотронуться... до шерстяного свитера, накопившего много статического электричества...

– О...

Индекс безучастно кивнула. Если быть предельно честным, она не понимала, что такое статическое электричество. Увидев, что лицо Индекс приняло настолько озадаченное выражение, Казакири сказала:

– ... Может быть, это потому... что ... я впервые разговариваю с парнем...

После чего обе они на некоторое время замолчали.

Через некоторое время Казакири сменила тему и сказала:

– Кстати говоря... эти игры были действительно интересными... я видела, что ты очень радовалась...

– Ты тоже, Хёка. Ты часто сюда приходишь?

– Нет... это и для меня в первый раз.

Казакири выдавила из себя улыбку, вытащила несколько 100-йеновых монеток и положила их на ладонь.

– Что... ты хочешь купить?

– У-у... я не хочу снова прикасаться к торговому автомату. Я понятия не имею, как с ним правильно обращаться. Сделай это, Хёка.

Говоря это, Индекс надула щеки, и Казакири выдавила улыбку. Похоже, что происшествие с автоматом по продаже талонов на обед в школьной столовой действительно произвело на неё плохое впечатление.

– ... Для меня это впервые... Я не знаю, что лучше... Я нажму, а ты выбирай.

– Э, Хёка, ты никогда раньше этого не пила? – беззаботно спросила Индекс. Индекс вообще ничего не знала о современном мире, так что не понимала, что тут было не так.

И Хёка Казакири снова сказала таким же, как в прошлый раз тоном:

– М-м, сегодня для меня это в первый раз.

Часть 7

Кто, чёрт возьми, звонил? Камидзё довольно долго размышлял над этим вопросом. Однако, неожиданно вспомнил он, почему прошло столько времени, а Индекс и Казакири ещё не вернулись?

«Не говорите мне... что они заблудились?»

Если рассуждать с точки зрения здравого смысла, вероятность этого была невелика, но если подумать спокойно, на самом деле здравый смысл был неприложим к Индекс и Казакири. На всякий случай, Камидзё решил поискать их обоих.

– Эй...! Индекс! Казакири!

Камидзё оглянулся и направился вглубь заведения. Все игровые платформы в салоне были довольно большими, почти что размером с автомобиль, и потому при их расстановке возникло немало слепых зон. Продолжая идти, он заглядывал в просветы между крупными игровыми платформами. Несмотря на то, что время от времени на него посматривали школьники, стоявшие в очередях, он игнорировал их, продолжая поиски.

Вскоре он добрался до зоны отдыха. Там было три торговых автомата.

«Э? Разве Казакири не говорила, что они хотят купить напитки...? Она что, не нашла эти автоматы по дороге?»

Камидзё оглянулся со слегка озадаченным видом.

В этот момент мимо него прошли пять девушек в костюмах кроликов.

– Что?

Это зрелище шокировало Камидзё. Девочки-зайчики беззаботно вошли в салон и через некоторое время все собрались возле довольно старого фотоавтомата, и с улыбками стали фотографироваться.

«??? Что... что это было? В этом салоне что, дают такие костюмы напрокат?»

Если приглядеться поближе, костюмы кроликов, надетые девушками, украшало множество бантиков и украшений для плеч. Хотя раньше он такого не видел, в такой костюм могла быть одета какая-то героиня аниме. Судя по оригинальной концепции дизайна и обширной площади обнаженной кожи, похоже, это была героиня какого-то сёдзё-аниме.

Как бы там ни было, самое важное, что все они были счастливы. Думая об этом, Камидзё захотел отвести взгляд в сторону. Похоже, Индекс и Казакири и тут не было. Поэтому Камидзё развернулся, и решил проверить выход или стойку, однако...

Неожиданно, он услышал знакомые девичьи голоса.

– ...Эм... ну... можно мне еще раз посмотреть... мы действительно надели это...?

– Нам пришлось, нам пришлось! ВАУ, так клёво! У них есть одежда Одаренной Магией Канамин!

– Ты... действительно... собираешься надеть это?

Это определенно были голоса Индекс и Казакири. Где? Где они были? Камидзё отчаянно дернул головой, оглядываясь по сторонам. Похоже, голоса доносились из-за трех торговых автоматов.

Нахмурившись, Камидзё обошел автоматы. За ними была примерочная, окруженная занавеской. Перекладина, поддерживавшая занавеску, была перекошена, и ткань была несколько грязной, похоже, что за ней не очень-то следили.

Голоса доносились изнутри.

– Но он слишком мал. Я не могу его надеть. Тут что, только детские костюмы?

– А, насчет этого... если ты подгонишь застежку возле талии... то должно быть, сможешь изменить размер.

– Э? А... ВАУ! КАК ЭТО СЛУЧИЛОСЬ? ОДЕЖДА ПРОСТО РАСШИРИЛАСЬ!

– Э... должно быть, это сделано не при помощи сплава с эффектом памяти... а с помощью воздуха. Волокна, которые использовались в производстве ткани, имеют форму трубок – так что, если впустить в них воздух, волокна расширятся, позволяя с легкостью подогнать размер... вот так, должно быть, это работает.

«Э, погодите, похоже, я уже видел что-то похожее».

Основные инстинкты Камидзё заставили его порыться в памяти. Похоже, что-то такое было в школьном медпункте. Да, очень похоже. Когда он отправился на поиски Индекс, которая надолго исчезла, он открыл дверь, чтобы посмотреть; лишь для того, чтобы увидеть её голой. Камидзё подошел ко входу в примерочную и встал перед занавеской. Внутри должны были быть Индекс и Казакири, да, но его немного беспокоила возможность ошибиться. Камидзё осторожно спросил:

– Индекс, ты внутри?

В следующий момент послышались короткие завлекательные крики «АЙ!» и «АА!», словно кто-то засунул им под одежду кусочек льда.

– То... Тототототототома! Почему ты снаружи?

– Эм... если ты откроешь, у меня будут большие проблемы... действительно большие!

Голоса звучали обеспокоенно. Несмотря на то, что их разделяла занавеска, любая девушка почувствовала бы беспокойство, неожиданно услышав голос парня в то время, как переодевалась. Даже Казакири, голос которой был не громче комариного писка, закричала. Похоже, что сейчас она была совершенно голой.

– Ладно, Камидзё же не повторит ту же самую ошибку, которую он совершил в медпункте? Я точно не потяну занавеску в сторону и не споткнусь, ввалившись внутрь. Я знаю, я знаю, в любом случае, Камидзё-сан сейчас же уйдет отсюда.

– А, м-м, ладно, увидимся позже, Тома.

– ... Эм... если можно... пожалуйста, не смотри на меня... даже после того как я переоденусь...

Услышав их голоса, Камидзё медленно попятился, сохраняя расстояние примерно три метра от занавески. Никаких аномалий не произошло. Занавеска примерочной была словно бронзовая стена, защищающая Индекс и Казакири. Очень хорошо, очень хорошо, ничего не случилось. Как раз когда Камидзё расслабился и собирался отвернуться...

ПА!

Занавеска неожиданно свалилась без всякого предупреждения.

– Э...?

Поскольку с перекошенной перекладиной всё время плохо обращались, занавеска не была прицеплена прочно. Вся примерочная открылась взгляду, словно в магазине наконец открыли взгляду шикарный товар, находившийся под завесой.

В следующий момент все голоса в голове Камидзё умолкли.

Две девушки застыли на месте.

Индекс была одета в костюм Одаренной Магией Канамин, который видела вчера по телевидению. Белый в своей основе костюм выглядел пушистым.

Однако, проблема заключалась в том, что её юбка не была застегнута, и некоторые части тела были обнажены, только тут нельзя написать, какие.

С Хёкой Казакири дела обстояли ещё хуже. Она выбрала костюм противницы (которая должна была присоединиться к главной героине в середине сериала)... нет, если подумать, это скорее всего был принудительный выбор. Но самой большой проблемой было то, что он ничем не отличался от простого бикини – сексуальные доспехи, которые, похоже, не обладали никакими защитными возможностями (хотя под ним и была отстегиваемая юбка, её перед был разрезан посредине, так что она была не более чем украшением). Поскольку нужно было показать много кожи, похоже, что она не могла надеть под это никакого белья. В данный момент она ещё не застегнула свой нагрудник, и застыла на месте, наклонившись так, что нижняя часть её брони заняла деликатное положение.

После нескольких секунд вечной тишины, время наконец, пошло снова.

Индекс оскалила клыки, в её глазах была жажда убийства. Напротив, Казакири покраснела и дрожала, по её глазам было видно, что она вот-вот расплачется.

– Эм, погодите... погодите минутку! Это нелепо! Ладно, давайте успокоимся и проанализируем это. Я был в трех метрах от примерочной, так что моя рука не могла коснуться её, и у меня нет эсперских способностей, чтобы стянуть занавеску, так что это не моя вина... вроде как... верно....

– Тома, ты смотрел сюда, когда занавеска упала, верно?

– Это... это не было бы настолько плохо... если бы... ты отвернулся.

Взгляд у Казакири всё еще был смущенным, даже когда слезы наворачивались ей на глаза, это было интересно. Камидзё подумал об этом, пытаясь ускользнуть от реальности.

– Эм, другими словами, мы всё ещё делаем это, Индекс-сан?

Застегиваясь, Индекс кивнула и сказала:

– Тома, дальнейшие разговоры бессмысленны.

На дальнем краю его сознания слышался девичий смех.

– Фотоавтомат... Хёка, Хёка! Как пользоваться этой машиной?

– Эм... ты опускаешь монету в прорезь... и нажимаешь кнопку, она начнет снимать через пять минут...

– О-о... Хёка, почему ты выглядишь такой подавленной? Тебя что-то беспокоит?

– Эм... ну... действительно ли нам нужно снимать это? Я... э... а, пожалуйста, подожди! Не нажимай кнопку! Я... я еще...

– Мы снимаем! Не двигайся, Хёка, или твое лицо получится странным!

– А... у-у-у... пожалуйста, послушай меня...

А на другой стороне, в темном углу в трех метрах от оживленной сцены, Камидзё лежал, распростершись по полу, как изорванная тряпка.

Часть 8

После того, как они снова переоделись в обычную одежду, настроение Индекс и Казакири полностью поменялось. Индекс прыгала от восхищения, увидев огромный постер, а Казакири была в полном отчаянии, с депрессивным звуковым эффектом новогодних колоколов. Её увидели голой и она фигурировала на смущающей фотографии – этот двойной удар был слишком тяжел для неё.

– Вот, Хёка, каждой по половине.

Индекс не обращала внимание на реакцию Казакири, складывая группу из 16 фотографий пополам вдоль сгиба, и вручила восемь из них Казакири. Для Казакири эти фотографии были настолько смущающими, что она хотела врезаться головой в стену и умереть. Однако, в то же время она хотела ценить как драгоценный дар фотографии, на которых снялась вместе с подругой; на её лице отражались смешанные чувства.

­– Уж точно кажется, что день прошел действительно быстро.

Индекс посмотрела на половину фотографий, которую оставила себе, и пожаловалась.

– Это что, школьная жизнь? Хм... так здорово.

– Нет, нет, нет. В школе никогда не бывает весело. Школа – это скучные уроки и адские экзамены.

Честно говоря, потеряв память, Камидзё ничего не помнил, но он всё же сумел сказать это убедительно,

Индекс продемонстрировала Камидзё восторженный вид и сказала:

– Иметь возможность думать, что такая жизнь скучна, уже является благословением.

– ... Ты права.

Подумав немного, Камидзё кивнул.

Мир, в котором первоначально жила Индекс, полностью отличался от мира, в котором жил Камидзё, это нельзя было отрицать. Хотя было неизвестно, было ли в том мире школьное образование, любое планирование будущего вроде «поступить в хорошую школу и получить хорошую работу в хорошей компании» наверное, было всего лишь грезами наяву.

Для неё обычная школьная жизнь была словно сокровище, которое она никак не могла получить. В нем были и мир без войны и теплые времена, которые критиковали как скучные.

Если бы они оставались в игровом салоне, монеты продолжали бы исчезать с ошеломительной скоростью, так что Камидзё и компания решили для начала выйти наружу.

Прошло немало времени с того момента, как они вошли в салон, но по тому, как было тепло в подземном торговом центре, было похоже, что жара спадет не скоро. Однако, по мере того как они шли, постепенно росло число учеников, одетых в повседневную одежду, а не в школьную форму. Похоже, они возвращались в свои общежития перед тем, как отправиться развлекаться. В подземном торговом центре не светило солнце, и освещение всегда было установлено на определенную яркость, так что только по этому признаку они могли судить о том, сколько времени прошло. Чтобы не мешать проходу других людей, Камидзё прислонился к стене, пока беседовал с Индекс и Казакири. В этот момент мимо них прошла девушка, похожая на старшеклассницу. На руке у неё была повязка Правосудия.

– ... хм?

Камидзё мимоходом оглянулся, лишь для того, чтобы обнаружить, что девушка из Правосудия остановилась и пристально смотрит на него. Камидзё был шокирован, поскольку девушка сердито рванулась к нему широкими шагами.

Затем девушка с властным видом остановилась прямо перед Камидзё и сказала:

– Эй, сколько раз я уже говорила тебе? Почему ты до сих пор беззаботно стоишь? Быстрее убегай! БЫСТРО!

От этого неожиданного выговора не только Камидзё, но и Индекс с Казакири были шокированы.

«Э... погодите, вот сейчас она что, со мной разговаривала?»

То, что первым делом сказала эта незнакомая девушка, привело Камидзё в полное замешательство. Увидев это, девушка из Правосудия нахмурилась и сказала:

– Телепатия! Ты что, не слышал?

Девушка так нервничала, что её лицо начало краснеть от беспокойства. Индекс и Казакири одновременно издали крики «ВАУ!» и «КЯ!». Обе они поспешно оглянулись со словами:

– А... это странно.... Похоже, я слышала... это прозвучало из ниоткуда...

– У-у... похоже, я слышала голос у себя в голове...

Индекс и Казакири смотрели недоверчиво, и только Камидзё вообще никак не отреагировал.

– А... телепатия, это способность разговаривать с другими людьми на расстоянии, верно? Вроде бы Комоэ-сенсей уже говорила на дополнительных занятиях, что существует много типов способностей по передаче информации, вроде считывания биотоков тела, восприятия низкочастотных звуков за пределами диапазона... но это вроде проводного телефона, не так ли?

Камидзё поднял свою правую руку и выставил её перед Индекс, и вид Индекс стал удивленным. Похоже, что телепатическая способность была отрезана, так что Индекс не могла слышать «голос» в своей голове.

Звонок по проводной линии.

Как и следует из названия, эта способность манипулировала колебаниями воздуха, чтобы создать частоту, невидимый «провод». Это была и одна из способностей к передаче информации. «Провод» был вроде акустической трубы, через которую могли проходить колебания, созданные «звуком», и мог передавать их по «контуру соединения» сквозь воздух, что в конце концов приводил к тому, что только те, кто стоял у выхода, могли слышать его. Поскольку «провод» был невидимым, Камидзё не знал, как он проходит, но, наверное, правая рука Камидзё коснулась телепатического «провода» между ним и девушкой, так что только Камидзё не мог его слышать.

– Кстати говоря, а исследования телепатии всё ещё продолжаются? Я вроде как слышал, что с распространением мобильных телефонов, она стала такой же устаревшей, как и пейджеры?

– ... Ты.

На лбу девушки из Правосудия вздулись синие вены, и она сказала:

– Почему мой «голос» не доходит до тебя? Неважно, тогда мне просто придется тебе это сказать.

Девушка шагнула ближе к Камидзё.

– Э?

– Прямо сейчас в этом подземном торговом центре находятся террористы. Сверху объявили красную тревогу, и операция по задержанию должна начаться через... 902 секунды. В этот момент мы опустим разделительные стены и полностью изолируем весь торговый центр, и здесь будет перестрелка. Поэтому мне приказали проинструктировать всех убегать как можно быстрее, теперь ты меня понял?

Услышав это, Камидзё не мог не испытать шок.

Индекс вообще не понимала, что такое красная тревога, а Казакири, хоть и знала это, проявляла выражение крайнего недоверия, и, услышав слова девушки из Правосудия, обе они могли только безучастно стоять.

– Если бы террористы узнали об операции по их задержанию, они могли бы попытаться сбежать, так что мы не можем транслировать это в открытую, и можем только воспользоваться моей телепатией. Вам, ребята, тоже следует вести себя во время эвакуации естественно, не поднимайте лишнего шума.

– О... передавать телепатический сигнал людям, не являющимся террористами? Э? Так это значит, вы, ребята, уже знаете, как выглядят террористы?

– Как рядовые граждане, вы не должны беспокоиться по этому поводу. В полученном нами ордере на арест есть фотография, так что беспокоиться не нужно.

Девушка из Правосудия вытащила складной мобильник и раскрыла его. На экране появилась фотография, и, рассуждая логически, следовало принять, что это была фотография террориста. Камидзё приблизился, пытаясь взглянуть, но девушка уже сложила телефон одной рукой, скрыв фотографию.

– Ладно, ладно, раз вы поняли, эвакуируйтесь побыстрее. Осталось примерно 800 секунд до изоляции подземного торгового центра.

Девушка из Правосудия сказала это и ушла.

Камидзё снова оглянулся по сторонам. Школьники, услышавшие «голос», очевидно, выглядели запаниковавшими, но всё равно следовали инструкциям двигаться к выходам, ведя себя естественно. Тем не менее, с точки зрения постороннего, это выглядело так, словно они прогуливались, выполняя упражнение по эвакуации, словно это была всего лишь тренировка.

– Эй, эй, это проблема... давай прежде всего выберемся отсюда, Индекс.

Не нужно было привлекать к себе неприятности. Камидзё решил взять Индекс и Казакири, и быстро покинуть это место.

Однако...

«... А, погодите, это плохо».

Добравшись до лестницы на выходе из некоего универсального магазина, Камидзё невольно остановился. Две девушки подозрительно посмотрели на Камидзё.

Там, у выхода, стояли 4-5 полностью вооруженных сотрудника Анти-Навыка. Они были одеты во всё черное, на головах у них были защитные шлемы и очки, придававшие им вид роботов. У каждого из них была винтовка, которую Камидзё раньше не видел.

Индекс не была постоянной жительницей этого города. Несмотря на то, что было неизвестно, кто выдал ей временное удостоверение личности, по-настоящему она всё равно оставалась нелегальной иммигранткой.

Если бы у неё проверили документы... её могли бы арестовать.

В обычных обстоятельствах Анти-Навык не был настолько внимателен, так что Индекс без проблем ходила повсюду как обычный человек. Однако, сейчас была чрезвычайная ситуация, Анти-Навык установил блок-пост, и любого подозрительного человека тщательно проверили бы. В таком случае, они могли дознаться, что Индекс – посторонняя.

Честно говоря, во время событий вроде Олимпиады или Чемпионата мира, в связи с усиленной безопасностью, могли бы арестовать даже пьяных, не мешающих этим мероприятиям. В данный момент ситуация с безопасностью вокруг Индекс напоминала это.

Хотя он не знал, кто был террористом, проникшим в город, из-за этого Камидзё и компания стояли перед дилеммой. Если бы они беззаботно направились к выходу, их мог бы арестовать Анти-Навык, но если бы они остались в подземном торговом центре, они могли бы попасть в перестрелку.

«Эх, похоже, что мы можем только двигаться вперед. Быть арестованным Анти-Навыком или попасть в перестрелку, по крайней мере, первое выглядит чуть лучше. Чёрт, так раздражает принимать настолько серьезное решение».

Хотя в этом был элемент опасности, Камидзё решил вначале выбраться наружу.

Однако он не смог выполнить это решение до конца.

Аномалия в этой повседневной жизни преградила ему путь.

– ... Вот и нашла.

Они услышали женский голос.

Проблема появилась из пустой стены.

Камидзё обернулся и на мгновение был ошеломлен. Примерно на высоте его глаз, был кусок коричневой грязи, размером с ладонь. Он выглядел как прилепленная на стену жевательная резинка.

И прямо посредине этой грязи был человеческий глаз.

Этот глаз работал как объектив камеры, постоянно перемещаясь.

Увидев этот глаз, Казакири была ошеломлена. Может быть, потому, что она не могла поверить в то, что только что увидела, она просто отнеслась к этому как к фальшивому стеклянному глазу. Честно говоря, Камидзё поступил почти что так же. Он почувствовал онемение в затылке, которое не позволяло ему обрабатывать информацию о том, что было перед ним.

Похоже, только Индекс не выглядела удивленной, поскольку спокойно изучала глаз.

Поверхность грязи слегка дрожала, создавая рябь, и издавая «звук».

– Хо-хо... хо-хо-хо... хо-хо-хо-хо-хо. Индекс, Разрушитель Иллюзий, ключ к Мнимому школьному району. Кого же мне выбрать? Я могу выбрать любого из них? Хо-хо, вот проблема. Слишком много вариантов выбора тоже могут создать много хлопот.

Женский голос был довольно очаровывающим, однако нелепо грубым, так что заставлял думать об эстрадной певице, чьи голосовые связки были повреждены курением.

Но этот угнетающий тон неожиданно резко поменялся.

– ... Неважно, в любом случае мне просто нужно убить каждого из вас.

Голос стал слишком грубым даже по меркам паба в пригороде.

Камидзё не мог сказать, где находился таинственный интервент, и он понятия не имел, был ли загадочный ком грязи эсперской способностью или магией.

Но Индекс сказала без колебаний.

– Человеческий образ, сотворенный из грязи – это заклинание, воспринятое из Каббалы, похожее на то, которое используем мы в Английской церкви, особенно еврейский сторожевой каменный голем, которого заставили быть ангелом-хранителем Англии.

Оказавшись лицом к лицу со внезапной переменой в Индекс, Камидзё не смог быстро отреагировать. Несмотря на то, что он собирался попросить её дать объяснение, он вообще ничего не понял.

Так что Камидзё решил сначала задать этот вопрос.

– Каменный голем... ты имеешь в виду этот глаз?

Он невольно показал пальцем на грязь и глаз, которые находились на стене. Хотя от такой отвратительной штуки его тошнило, по крайней мере она не угрожала жизни. Кроме того, для Камидзё «каменный голем» был одной из тех огромных тупых каменных марионеток, которые появлялись в играх.

Однако, Индекс продолжала пристально смотреть на глаз и сказала:

– Было сказано, что Бог сотворил людей из праха. Каменный голем – это конечный продукт этой теории. Должно быть, этот маг создал голема, сосредоточенного на глазных яблоках, чтобы искать и наблюдать. Обычно заклинатель может создать только одного такого голема, но если это только глазное яблоко, для того, чтобы создать голема, потребуется намного меньшее построение, и это позволяет заклинателю создать их в большом числе.

После того, как Индекс замолчала, глаз начал сотрясать поверхность грязи и издал завораживающий смех.

Камидзё не понимал, в чем тут был секрет, но по крайней мере, он сумел понять, что грязь и глаз были вроде дистанционного управления, и кто-то их контролировал.

– Если так... значит, этот маг – террорист?

– Хо-хо.

Грязь засмеялась.

– Террорист? Террорист? Хо-хо, этот так называемый террорист, вы говорите о ком-то, кто делает это?

ПАМ! С этим звуком, грязь и глаз взорвались, слились со стеной и исчезли.

В следующий момент...

БУМ! Весь торговый квартал яростно содрогнулся.

– Что...?

Камидзё почувствовал себя, словно сидел в лодке посреди шторма, и начал падать. Краем глаза он увидел, как Казакири крепко держится за Индекс, которая чуть не упала.

Грандиозное сотрясение снова обрушилось на подземный торговый квартал, словно прямо в него попал артиллерийский снаряд. Центр удара по-видимому, был далеко, но он моментально распространился по всему подземелью.

Огромное количество пыли посыпалось с потолка.

После того как свет мигнул два раза, всё освещение исчезло одновременно. Спустя несколько секунд загорелось красное аварийное освещение, смутно осветившее окружающую обстановку.

Толпа, которая медленно двигалась к выходу, словно это было учение по эвакуации, немедленно погрузилась в хаос. Слышался яростный топот, словно стада быков.

Затем повсюду эхом разнесся низкий, тяжелый звук.

Анти-Навык опустил разделительные стены намного раньше, чем ожидалось.

Неизвестно, почему разделительная стена была необычайно толстой, возможно, её использовали, чтобы предотвратить затопление подземного торгового центра во время наводнений, или может быть, предполагалось использовать её в качестве бомбоубежища. Стальные двери опустились с потолка, медленно перекрывая выход. Хвост эвакуирующейся толпы отрезало, и разделительная стена просто коснулась пола. Школьники, которых чуть не раздавило, и школьники, которые не успели эвакуироваться, бились в истерике, продолжая стучать в толстую и тяжелую стальную стену. Некоторые из них кинулись к сотрудникам Анти-Навыка, которые находились на блокпосту.

Они были заперты.

Толпа была зажата в узком проходе, образуя людскую стену, так что Камидзё и компания не могли туда подобраться. Если противник уже предвидел эту ситуацию, похоже, что он уже выяснил, где находятся Камидзё и компании, где располагается и как движется толпа. Собрал ли противник всю эту информацию при помощи разбросанных повсюду глаз из грязи?

– Давайте, начнем вечеринку...

Из покореженной грязи послышался женский голос. Это был словно предсмертный крик, изданный «разрушенным глазом», и в то же время он звучал, словно сломанная труба.

– ... продолжайте кричать в этой вонючей грязной могиле.

И снова, еще более сильный удар потряс весь подземный торговый центр.

Часть 9

Не сдаваясь, Камидзё пытался найти другой выход, но это было бесполезно. Лестницы и лифт были отрезаны стеной, а вентиляционные каналы были недостаточно широки, чтобы в них мог пролезть человек.

Температура под землей начала расти, возможно, из-за того, что система кондиционирования воздуха больше не работала. В красном сиянии аварийного освещения всё подземелье выглядело так, словно превратилось в печь. Он знал, что это был психологический эффект, но казалось, что воздуха стало меньше. Неприятное ощущение того, что он погребен в обширном пространстве, продолжало нарастать в его душе.

Камидзё пристально посмотрел в дальний конец темного коридора, заскрежетал зубами и сказал:

– ... Тот, кто напал на нас, похоже, хорошо знает, как мы выглядим, видимо, нам остается только нанести ответный удар. Индекс, давай, найди место, где вам с Казакири спрятаться.

Враг знал, где они находились. Хотя замкнутое пространство было обширным, как только противник тщательно его обыщет, он обнаружит их, где бы ни спрятались.

Целью врага было убить всех их троих, и сбежать было некуда. Оставалось делать только одно.

«Прежде чем враг сможет напасть на Казакири, я должен перехватить инициативу и ударить в ответ. Чёрт, если бы я знал, сколько тут врагов, по крайней мере я мог бы разработать какую-то стратегию...»

Как раз когда Камидзё размышлял об этом, Индекс, которая держала трехцветного кота, надула щеки и сказала:

– Тома, ты должен пойти и спрятаться с Хёкой. Поскольку враг из магов, разобраться с ним должна я.

– Идиотка, ты такая худая и хрупкая, как ты сможешь сражаться? Если ты ударишь кого-то кулаком, скорее всего сама повредишь себе кулак. Хватит разговаривать, поторопись и спрячься с Казакири.

– Хмф, Тома. Ты что, думаешь, что эти твои прошлые счастливые случаи были вызваны твоей способностью? Даже если у тебя есть необъяснимая сила, в магии ты всё равно дилетант. А раз ты дилетант, ты должен пойти и спрятаться вместе с Хёкой.

– ХА! Что за чушь ты несешь?! Камидзё – воплощение невезухи, в моем словаре нет такого слова как «повезло»... у-у, я расстроился от одного того, что сказал это.

В этот момент Казакири робко спросила парня, упивавшегося крайним самоуничижением.

– ... Извини... я не знаю, что происходит... но... есть ли вариант, включающий мою помощь...?

– Нет.

Камидзё и Индекс ответили одновременно, в унисон. Казакири подавленно опустила голову.

В этот момент рядом послышались шаги.

– ...

Камидзё рванулся вперед, намереваясь защитить Индекс и Казакири, а Индекс рванулась вперед, чтобы защитить Камидзё и Казакири – в результате Камидзё и Индекс столкнулись друг с другом и упали на землю. Только Казакири осталась стоять, нисколько не раненная, робко сложив руки перед собой, и не смея ничего делать. Шаги приближались, и трехцветный кот, которого практически расплющило в объятиях Индекс, замурлыкал, сражаясь, чтобы высвободить передние лапы.

Клац, клац, клац... звук шагов разносился эхом, словно звук старинных механических часов.

Из-за угла послышался голос девушки.

– Э? Похоже, тут кошка мяукнула.

– Тебя не интересуют животные, Куроко?

– Зато онэ-сама неожиданно заинтересовалась ими.

– Я... я не...

– Хо, мои глаза не обманешь. Онэ-сама выходит покормить бродячих кошек, которые собираются за нашим общежитием. Проблема в том, что тело онэ-сама постоянно испускает слабое статическое электричество, отчего бродячие кошки разбегаются., оставляя онэ-сама в одиночестве, с банкой кошачьей еды в руке.

– Откуда ты...? Куроко! Ты что, следила за мной?

Две девушки, появившиеся из-за угла, заметили Камидзё и Индекс, лежащих на полу, и остановились. Эти двое – Микото Мисака и Куроко Ширай – точно не были врагами.

«Не из-за чего было нервничать...», –подумал Камидзё, расслабившись так, что полностью распростерся по полу. Микото посмотрела на него с любопытным видом и спросила:

– Что ты здесь делаешь? Почему в такой ситуации тебе поставила подножку девушка?

– ... Ну и ну, так дерзко, средь белого дня.

Холодно заметила Ширай. Почему-то Микото начала испускать искры из своей челки.

Увидев двух девушек, Индекс, всё ещё не имевшая намерения встать с Камидзё, сказала:

– Тома, кто эти две недостойные женщины? Ты их знаешь? Какие у вас с ними отношения? Эта с короткими волосами похожа на ледяную королеву, которую я встретила в прошлый раз, это что, тот же самый человек?

– Что...

Услышав это, Ширай просто онемела. Отвечая Индекс, которая явно издевалась над ними, Микото изобразила внешне дружелюбную, но опасную улыбку.

«А... кстати говоря, Индекс действительно уже встречалась с Имото Мисакой», – подумал Камидзё, пытаясь сбежать от реальности.

«Э? Но почему это атмосфера между этими людьми стала довольно взрывоопасной?»

После долгой паузы Камидзё осмелился потащить свои мысли к реальности.

Индекс и Микото обменялись взглядами.

– Судя по всему, ты подруга Томы?

– Вроде того...? Погоди-ка, тогда и ты тоже...?

– ... Э, не говори мне, что Тома и тебя спас?

– А... не говори мне, что ты тоже «я не просила, чтобы меня спасали, но он всё равно спас меня»?

– ...

Обе они некоторое время помолчали, а затем вздохнули. Камидзё счастливо подумал, что напряженная атмосфера между ними разрядилась, лишь для того, чтобы услышать, как они закричали одновременно:

– ТОМА (ТЫ)!!! ЧТО ЕЩЕ ТЫ ДЕЛАЛ У МЕНЯ ЗА СПИНОЙ?!!

В сущности, они перешли от того, чтобы быть врагами к тому, чтобы иметь общего врага.

– УАААААА!!!

Камидзё быстро закрыл свое начавшее открываться сердце.

Увидев, как Камидзё бомбят с двух сторон, Казакири не могла не прикрыть свой широко открытый рот.

Хотя она чувствовала, что Камидзё был в довольно жалком состоянии, она не осмелилась вступить на поле боя. Некоторое время Казакири виновато оглядывалась по сторонам, пока, наконец, не заметила Куроко Ширай, которая была в одном шаге от них. Она решила собрать мужество и попросить единственную нейтральную сторону вмешаться; но, если присмотреться, похоже Куроко Ширай бормотала себе под нос.

– ...Ну в самом деле, что за спаситель? Я уже заметила, что чего-то не хватает; в тот день, когда этот парень пришел в комнату к онэ-сама, что-то определенно случилось. Однако, означает ли это, что онэ-сама, которая не говорит мне ничего, рассказала ему все свои секреты? Хо-хо, действительно интересно, хо-хо-хо-хо-хо.

Когда Казакири услышала это устрашающе спокойное бормотание, её очки соскользнули еще ниже.

Так значит, девочка с парой хвостиков, была не нейтральной, а третьей стороной. Оказавшись в изоляции, Казакири могла только стоять в стороне, не зная, что делать. Для неё было попросту невозможно вмешаться в этот сложный конфликт.

После долгого выговора Камидзё наконец отпустили, и он выполз из-под Индекс. После этого он вкратце объяснил всё Микото и Ширай. Разумеется, они бы не поверили ни во что, связанное с магией, так что он обошел эту тему.

– О-о... тут я в небольшом замешательстве, но в любом случае, ты снова вляпался в какие-то неприятности? На этот раз террорист? Хм... Куроко, если речь зашла о террористах, не может ли это быть связано с той чокнутой женщиной в готском платье? – беспомощно спросила Микото у Ширай.

– Ага. Судя по тембру голоса, должна быть связь, да? Тем не менее, я не думала, что появится эспер, который нападет на Академгород «снаружи»... конечно, не исключено существование эсперов от природы, однако...

– Может быть, кроме Академгорода существуют другие группы по развитию эсперских способностей. Однако, что касается слухов об эсперах «снаружи», они так же беспочвенны, как и слухи о правительственном заговоре.

Похоже было, что поскольку Ширай и Микото не знали о существовании магии, они пытались объяснить развитие нынешних событий при помощи эсперов. Краем глаза Камидзё заметил Индекс, у которой был недовольный вид. Для того, чтобы предотвратить осложнения, он сразу же вытянул руку, чтобы не дать ей заговорить.

Ширай вздохнула, повязка Правосудия на её руке чуть колыхнулась.

– Ну в самом деле, получается, что мы позволили проникнуть к нам террористу. Похоже, мне надо мотивировать себя. Я слышала, что сегодня вторглись две группы. И даже одна из них устроила тот еще переполох. Я действительно беспокоюсь, что устроит вторая группа.

– Хм?

Услышав слова Куроко Ширай, Камидзё почувствовал, что что-то было не так.

– Что еще, Куроко? Есть еще какие-то факторы, которые порождают проблемы?

– Ага. Согласно информации, которую я получила от Анти-Навыка, есть две группы интервентов. Поскольку они двигались совершенно разными путями, похоже, что эти люди не из одной группы. Однако в данный момент мы не можем этого подтвердить.

– Хм...?

От слов Куроко Ширай Камидзё начал обливаться потом.

Индекс первая поняла, что с Камидзё что-то не так, потому что протянула обе руки, чтобы потянуть Камидзё за рубашку, и спросила:

– Тома, почему ты дрожишь? Что не так?

Микото слегка улыбнулась Индекс.

– Хо-хо... может быть, он находит тебя слишком раздражающей?

– Я НЕ РАЗДРАЖАЮЩАЯ!

Закричала Индекс, но Камидзё проигнорировал это и сказал всем:

– Эм... послушайте все... пожалуйста, не сердитесь... но другой группой интервентов... мог быть я.

Все, кто был рядом, удивленно уставились на Камидзё.

Камидзё умело уклонился от всех взглядов и сказал:

– Эм, вот как это было, вчера я встретил глупого человека по имени Ямисака. Чтобы спасти его подругу, я выбрался из Академгорода и вернулся назад только этим утром. В конце концов... эм... что? Мисака, Ширай, почему у вас обоих это выражение: «я поняла, я поняла, снова взялся за старое»?

Основные инстинкты Камидзё подсказали ему быстро сменить тему, и он сумел быстро придумать, что сказать.

– Ах, да, а вы двое что здесь делаете?

– Я состою в Правосудии. Я здесь для того, чтобы помочь людям, попавшим в ловушку. Не смотри на меня так, у меня же есть способность к телепортации.

– О, а тогда Микото?

– Я? А, ничего...

– ?

– И... и что? С чего тебя заботит, что я здесь делаю?

Выкрикнув это, Микото почему-то покраснела, отчего Камидзё смутился. Стоя рядом с Камидзё, Ширай прикрыла один глаз, даже не пытаясь скрыть выражение легкой досады на лице, и пробормотала себе под нос.

–... Ага, онэ-сама работала вместе со мной, но так уж случилось, что она заметила тебя на наблюдательной камере красной тревоги в помещении охраны, и прибежала сюда, потому что волновалась. Конечно же, она смутится, если скажет это.

Камидзё повернулся к Ширай, которая, в свою очередь, отвернулась и проигнорировала его.

Не понимая, в какие игры играют эти двое, Камидзё начал серьезно обдумывать способность Ширай к телепортации.

Честно говоря, если бы они воспользовались этой способностью, было бы нетрудно ускользнуть из изолированного торгового центра.

– Как сотрудник Правосудия, я просто не могу оставить террористов в покое.

Ширай бросила взгляд в дальний конец тускло освещенного прохода и затем сказала.

– Тем не менее, безопасность людей важнее. Если решение Анти-Навыка опустить стену правильно, это означает, что у нас осталось не так много времени. Тут произойдет масштабная битва, поэтому я должна прежде всего помочь всем эвакуироваться.

Множество школьников оставались в ловушке за стеной, не имея возможности сбежать. Они знали, что просто понапрасну тратят силы, но всё равно ещё пытались отодвинуть стальную стену.

– Я понимаю, Ширай. Я пойду и выиграю немного времени, чтобы ты могла спасти этих людей, попавших в ловушку. Тебе нужно просто вывести их наружу.

После того как Камидзё сказал это, Ширай, Микото и Индекс хлопнули его все одновременно с разных направлений. Микото и Индекс едко посмотрели друг на друга со значением «нам обоим пришла в голову одна и та же мысль по поводу настолько бесполезного дела». Лишь Казакири хотела что-то сказать, но не осмелилась, и, подняв руку, похоже, не знала, куда её деть.

После этого, Микото, по-видимому, представляя всех, сказала:

– Это ты должен уйти. Разве не вы, обычные люди, являетесь мишенью террористов? Как мы можем оставить на поле битвы людей, подвергающихся наибольшей опасности?

– ... Проблема в том...

Камидзё почесал голову и сказал.

– Моя правая рука может нейтрализовать все сверхъестественные силы, включая и способность Ширай.

– Кстати говоря... в тот день, когда ты пришел в женское общежитие, у меня действительно не получилось.

Вспомнив об этом, пробормотала себе под нос Ширай. В этот момент Микото прищурила глаза. Камидзё запаниковал и отступил на шаг назад. Из-за различных обстоятельств, Камидзё однажды побывал у Микото в комнате.

– В лю... любом случае, способность Ширай не вытащит меня отсюда. Если так, я могу только оставаться сзади и сражаться с врагом.

Услышав это, Индекс схватила Камидзё за запястье и сказала:

– Тогда я тоже останусь!

На этот раз Камидзё, Микото, Ширай и Казакири одновременно хлопнули Индекс. Даже хрупкая Казакири собрала мужество, закрыв глаза и прицелившись в спину Индекс перед ударом.

Затем Ширай уперла руки в бедра и сказала.

– У моей способности и в самом деле есть ограничения... Я могу вытащить отсюда не более двух человек. Если ребенок тяжелее, чем я думаю, это совсем отдельный случай.

– Хмф! Имеешь ли ты право так называть меня, когда именно ты тут больше всего похожа на ребенка.

– Что... что ты сказала? Как стиральная доска вроде тебя смеет быть настолько дерзкой...!

Увидев возбудившуюся Куроко Ширай, Микото вздохнула и сказала:

– Ладно, ладно, есть ли смысл спорить об этом? Для меня все вы дети.

Для старшеклассника все тут были детьми, включая Микото. Однако, Камидзё не сказал этого, и только слегка улыбнулся. В этом проявилась добрая сторона Томы Камидзё.

Тем не менее, Камидзё не осознал того, что Казакири, которая стояла чуть поодаль, смотрела на всех, включая Камидзё с видом «няня, следящая за компанией незрелых сопляков».

– Однако, поскольку ты можешь вывести только двух человек за один заход... сначала выведи Индекс и Казакири.

– Тома, ты говоришь, что хочешь остаться тут с этой стриженой? – сказала Индекс довольно спокойным тоном. Она оскалила клыки с таким видом, словно в любой момент могла нанести удар и укусить Камидзё в голову.

– ... Эм... тогда Микото и Казакири.

– Хо, так значит, ты говоришь, что собираешься остаться с соплячкой? Хо-хо...

На этот раз каштановые волосы Микото начали развеваться в воздухе из-за статического электричества. Бело-голубые искры продолжали вспыхивать в этой темноте.

– ААААА! ЧЁРТ! Тогда Индекс и Микото!

Выкрикнув это, Камидзё схватился за голову обеими руками. Ширай вздохнула и сказала:

– Ладно, я выведу онэ-сама и эту соплячку. Я пойду с ними.

– Что? Разве тебя не утомит телепортироваться туда-сюда? Почему ты не можешь просто оставаться здесь и телепортировать их одного за другим?

– Если я буду рядом, легче будет делать мелкие настройки. Если бы я телепортировала их наружу случайным образом, что бы случилось, если бы они оказались погребенными внутри здания? Я не хочу закончить созданием странного человека-столба <ref>В древней японской традиции, когда возникали проблемы в сооружении моста, дамбы или крепости, проводился ритуал погребения людей в них заживо, чтобы ублажить богов</ref>. Ладно, пошли.

Словно закругляя всё это, Ширай положила руки на плечи Индекс и Микото, которые пристально смотрели друг на друга.

В следующий момент.

«Шуа!» Послышался звук, похожий на тот, с которым птица раскрывает крылья, и Индекс, Микото и Ширай попросту растворились в воздухе. Прежде чем они исчезли, Камидзё показалось, что он слышит крик Микото: «Э?! ПОГОДИ, КУРОКО! Я ХОЧУ ОСТАТЬСЯ!». Камидзё подумал, что может быть Микото тревожится, оставляя свою кохай Ширай в одиночестве на поле битвы, чтобы та исполнила свой долг.

Камидзё и Казакири невольно посмотрели в сторону поверхности. Добрались ли все до поверхности благополучно?

– Отправил этих двоих в первую очередь... извини, что оставил тебя здесь.

– ...А., всё в порядке... для меня нормально остаться... как и для тебя...

Казакири прервали прежде, чем она смогла договорить.

БУМ! Всё вокруг снова задрожало.

Но в отличие от прежнего, похоже, удар раздался ближе. Кажется, они услышали в слабо освещенном проходе звуки, напоминавшие выстрелы из стрелкового оружия, рёв и крики.

«Вот-вот прибудет большой плохой парень ... Не мог он подождать чуть дольше!»

Враг уже использовал глаза, чтобы просмотреть весь подземный торговый центр, и в данный момент очевидно, двинулся туда, где были Камидзё и Казакири.

Услышав далекие звуки битвы, ученики, собравшиеся под стеной, снова погрузились в хаос. Даже при наличии особых способностей они оставались обычными школьниками. Чтобы оказаться как можно дальше от опасности, они начали сбиваться в кучу и побежали вперед. Однако, из-за того, что красное аварийное освещение было слишком тусклым, кто-то споткнулся, а за ним и остальные начали падать, как костяшки домино.

Камидзё глядел в дальний конец прохода.

Не было времени на то, чтобы всё неторопливо обдумать.

Если в этом месте, где собралось множество людей, начнется битва, будут жертвы. Хотя правая рука Камидзё могла уничтожить все сверхъестественные силы, он не мог защитить так много людей сразу.

«Поскольку битва неизбежна...»

Камидзё принял быстрое решение.

– Извини, Казакири, подожди Ширай здесь, она тебя заберет.

– Э? Тогда... как насчет тебя...?

Прежде чем Казакири успела договорить, еще один удар потряс подземелье. Похоже, воздух внутри полностью сжался, потому что он почувствовал налетевший на него порыв ветра.

Прерывающиеся звуки перестрелки и рёв слышались теперь еще более отчетливо. Враг уже подобрался на близкое расстояние.

Камидзё вообще не смотрел на Казакири, вглядываясь лишь в темноту перед собой и сказал:

– Я пойду туда... и остановлю всё это!

Сказав это и не ожидая реакции Казакири, Камидзё ринулся в темноту.

Камидзё понятия не имел об особенностях и силе врага; он дрожал от звуков битвы. Но если враг доберется сюда, погибнет много людей, включая Хёку Казакири.

Камидзё никак не мог позволить этому случиться.

Сжав свой правый кулак, Камидзё, как сумасшедший, побежал в темноту.

Глава3: Закрытие. ''Battle Cry.''Часть 1

Шерри Кромвель продолжала элегантно идти по этому полю боя, полному дыма и выстрелов.

Каменный голем выступал перед ней как большой щит. После того как в големе смешались щебень, дорожные указатели и столбы, он начал принимать форму, словно был из глины, и его рост достиг четырех метров. Поскольку он был уж слишком высоким, ему приходилось держать голову склоненной.

Она взмахнула мелком в воздухе. Линии, которые она нарисовала, образовали команды, указывавшие голему двигаться вперед.

Перед Шерри находилась группа сотрудников Анти-Навыка, облаченных в черную броню. Они возвели преградившую ей путь баррикаду из столиков кафе, диванов и других предметов, и высовывали из-за неё головы, продолжая стрелять в каменного голема. Чтобы не было перерывов на перезаряжание оружия, они объединились в группы по трое. Когда одна группа перезаряжала оружие, вторая группа вступала в бой, это напоминало мушкетерские полки Оды Нобунаги.

«Они едва достигли приличного уровня, но стиля у них нет», – скучая, оценила их Шерри.

Поскольку проход в подземном торговом центре и без того был слишком узким, голем – Эллис – перегораживал его полностью, действуя как стена. Ни одна пуля не попала в находившуюся прямо за големом Шерри.

В Эллиса попали несколько сотен пуль, но ни одна не нанесла никакого фатального ущерба. Пули выбивали глубокие дыры в руках и ногах Эллиса, но голем мог поглощать плитку с ближайших стен и чинить поврежденные части.

ДЗЫНЬ! Послышался слабый звук металла, ударяющегося о металл.

Сотрудник Анти-Навыка потерял терпение и выдернул чеку гранаты. Он хотел бросить её между ногами голема, чтобы ранить Шерри, находившуюся за ним.

– ЭЛЛИС!

Однако до того как он сумел это сделать, Шерри подняла свой мелок, и нарисовала еще одну строчку.

Каменный голем поднял ногу и топнул ею по земле. Покрытие по всему торговому центру выгнулось вверх, словно лодка на гигантских волнах. В этот момент сотрудник Анти-Навыка хотел бросить гранату, но из-за сотрясения граната с вынутой чекой выскользнула из его руки и упала рядом с его ногой.

Рычание.

А затем – взрыв.

Всё вокруг забрызгало кровью. Похоже, эта модель гранаты была рассчитана на то, чтобы наносить повреждения осколками, а не взрывом. Поэтому баррикаду не снесло. Но вокруг неё чувствовался запах крови. К счастью, люди успели выскочить за баррикаду, избежали урагана острых осколков и спаслись.

Большинство сотрудников Анти-Навыка выронили свои винтовки из-за действия ударной волны.

Шуа! Мелок рассек воздух, словно меч, который вытащили из ножен.

Над сотрудниками Анти-Навыка появилась черная тень. Эллис поднял руку, похожую на тяжелый строительный механизм.

Сотрудники Анти-Навыка лихорадочно вытаскивали заранее приготовленное ручное оружие, но уже было слишком поздно.

Такое слабое оружие не могло остановить каменного голема.

Часть 2

Это было поле боя.

Огибая угол в подземном торговом центре, Камидзё невольно прикрыл рот.

Это было настоящее поле боя.

Никто не сражался у него на глазах и не было ни выстрелов ни рёва. Он видел только раненных, избитых людей с рваными ранами, прислонившихся к столбам и стенам. Это была не линия фронта, а место, напоминавшее больницу. Воины, которые проиграли и отступили из битвы, на скорую руку перевязывали свои раны.

Все они были сотрудниками Анти-Навыка, их было примерно 20 человек. Все до единого были серьезно ранены и трудно было представить, какому монстру они противостояли. Здесь были бесполезны бинты и пластыри. Обработка ран здесь напоминала зашивание больших дыр в рюкзаке при помощи иголки с ниткой.

«Суметь вот так побить людей из Анти-Навыка. Что же это за маг...»

Камидзё был ошарашен. Несмотря на то, что он был дилетантом, и не знал подробностей, по крайней мере ему было известно, что в мире существует научная сторона и магическая сторона. До сегодняшнего дня он думал, что эти стороны равны по силам.

Однако, в данный момент реальность выглядела вот так.

Камидзё уже сражался со многими магами, которых нельзя было недооценивать, так что не стал бы преуменьшать силу противника. Однако, в данный момент, он видел, что научную сторону, на которой он жил, сильно побили, и был довольно сильно шокирован этим.

Люди, ответственные за безопасность Академгорода, оказались такими же слабыми, как и армии в фильмах про монстров.

Но, несмотря на это, они не собирались отступать.

Те из них, кто еще мог двигаться, пытались передвинуть столики и стулья, стоявшие возле магазинов, собираясь воздвигнуть баррикаду. Нет, самыми важными были именно те, кто не мог двигаться. В том, что они не могли двигаться, Камидзё уже убедился.

Эти люди не просто ставили на кон свою жизнь.

У них была решимость покончить с этим даже если бы они погибли.

«Почему...»

Камидзё лишился дара речи.

Может быть, этих людей и тренировали, но их основным занятием было «преподавание»... то есть, они были школьными учителями. Никто не заставлял их делать это, и их зарплата не была исключительно высокой. В общем, им не нужно было рисковать своими жизнями и участвовать в битвах. Официально они не были полицейскими, сдавшими Национальный экзамен по безопасности. Никто не обвинил бы их, даже если бы они сбежали и попытались спастись сами. Но они этого не делали...

В этот момент сотрудник Анти-Навыка, который сидел, прислонившись к стене, заметил Камидзё, приросшего к земле на углу. Как ни удивительно, этот сотрудник оказался женщиной. Она поглаживала раненное запястье своего товарища, но, увидев Камидзё, была ошеломлена.

– ЭЙ, ТЫ, ПАРЕНЬ ВОН ТАМ! ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?!

Услышав сердитый крик, несколько сотрудников Анти-Навыка обернулись. Камидзё не ответил. Кричавшая женщина нетерпеливо нахмурилась и сказала:

– Чёрт, ты что, тот сопляк из класса Цукуёми-сенсей? В чем дело? Ты застрял здесь? Вот почему я говорила не опускать изолирующую стену! Парень, ты побежал не в ту сторону! Иди к воротам АО3, там будет ждать подкрепление из Правосудия! Хотя эвакуироваться оттуда невозможно, по крайней мере там будет безопаснее! Надень этот шлем, по крайней мере это лучше, чем ничего!

Цукуёми было имя Комоэ-сенсей. Другими словами, эта женщина из Анти-Навыка что-то слышала о Камидзё от Комоэ-сенсей. Женщина из Анти-Навыка сердито сняла часть своего снаряжения и грубо кинула его Камидзё. Камидзё торопливо вытянул руки, чтобы поймать защитный шлем, который кинули ему как баскетбольный мяч.

Камидзё снова оглянулся.

Теперь он примерно знал, почему эти люди не отступят.

А затем Камидзё пошел дальше.

– КУДА ТЫ ИДЕШЬ? ЧЁРТ, Я НЕ МОГУ СДВИНУТЬСЯ С МЕСТА! КТО-НИБУДЬ, ЗАДЕРЖИТЕ ЭТОГО ЧЁРТОВОГО ГРАЖДАНСКОГО!

Женщина из Анти-Навыка протянула руку, но она была довольно далеко от Камидзё.

Услышав это, несколько сотрудников Анти-Навыка кинулись, чтобы остановить Камидзё, но, поскольку они были ранены, им это не удалось. У них осталось так мало сил, что они не могли остановить старшеклассника, который вообще не тренировался.

Несмотря на это, они всё равно не сбегали.

Официально они не были полицейскими. Какое бы профессиональное обучение они ни прошли, они всё равно были школьными учителями. Они должны были работать только кем-то вроде дежурных, которые стоят по вечерам на дорогах, ведущих из школы, чтобы обеспечить безопасность учеников.

Но именно поэтому для них всё было ясно. Никто не заставлял их делать это, так что как только они поддались бы своему страху, сразу же проиграли бы. А если бы они сдались, кто бы пострадал?

С самого начала Анти-Навык и Правосудие использовали систему, в которой никого не принимали по рекомендациям и по требованиям, а только добровольцев.

Раз так, ответ был простым. Эти люди решили собраться здесь, поскольку они хотели защитить детей; никто от них этого не требовал.

«Чёрт...»

Камидзё не мог не чертыхнуться.

Он оттолкнул в сторону раненого сотрудника Анти-Навыка, который шагнул, чтобы остановить его, и продолжал двигаться вперед. В лежавшем прямо перед ним темном проходе было много таких же идиотов. И, судя по тому, как развивались события, похоже было, что ситуация была довольно унизительной.

Он сильно стиснул правый кулак.

Не оборачиваясь, он вгляделся вперед и рванулся вперед.

Несмотря на то, что сражаться с этим врагом было самоубийством, если это был магом, то шанс на то, чтобы перевернуть ситуацию, мог появиться, если бы они использовали последнюю козырную карту, его правую руку, –подумал Камидзё.

Продолжая бежать по проходу, Камидзё неожиданно кое-что осознал.

«Ничего... не слышно?»

Там, вдали по пути его следования должна была слышаться стрельба, но всё было настолько тихо, что это пугало. Ни выстрелов, ни шагов, ни криков, ничего. Даже дрожания пола не чувствовалось. Живот Камидзё стиснуло от очень сильного плохого предчувствия.

И это постепенно разрушало тело Камидзё, словно бактерию на плесени.

«Не говорите мне...»

Под красным светом он перебежал на другую сторону тускло освещенного прохода.

– Хе-хе, добрый день. Хе-хо-хо-хо-хо...

Глухой женский голос эхом разнесся по темному пространству.

Там была женщина со спутанными волосами, в черном платье, кожа которой была коричневой как шоколад, и она стояла точно посредине прохода. Её платье было очень длинным, настолько, что даже лодыжек не было видно. Может быть из-за того, что она долго таскала его, подол платья был грязным и изношенным, сильно порванным. Каменный голем стоял рядом с ней, словно был её щитом. Это была огромная марионетка, сделанная из проводов, стульев, черепицы, грязи, фонарей и других предметов, которые были сломаны, раздавлены и сформованы какой-то мощной силой.

А вокруг них...

Предметы, которые были предназначены для возведения баррикады, были разломаны на куски и разбросаны повсюду. Семь или восемь сотрудников Анти-Навыка, лежали на полу среди обломков, словно их сразило разрывом снаряда. Похоже, они дышали, и их конечности еще дрожали.

– Хо-хо, похоже, раз вы смогли выжить после прямого удара Эллиса, у вас, ребята, есть снаряжение, которое может поглотить довольно сильный удар ... но из-за этого я могу играть, как душа моя пожелает.

В этой улыбке была какая-то жестокость.

Камидзё не знал, что означает «прямой удар Эллиса», но он мог примерно предположить, что это был удар, нанесенный этим каменным големом. Достаточно было увидеть баррикаду, разнесенную на куски, чтобы представить себе, насколько потрясающей была его мощь.

– Зачем...

Камидзё хотел спросить: «зачем тебе нужно это делать», но не смог этого произнести.

Напротив, блондинка, похоже, ничего не чувствовала, просто небрежно сказав:

– О, так ты и есть тот Разрушитель Иллюзий? А ключ к Мнимому школьному району что, не с тобой? Эта... как вы это произносите? Ка... Казакири или как её там. Ну в самом деле, японские имена такие сложные.

С выражением нетерпения на лице, дамочка играла своими светлыми волосами.

– Да ладно, любой годится. Кроме того, не то, чтобы мне нужно было убивать ту соплячку.

– Что?

Камидзё не мог не заподозрить, что неправильно расслышал.

Он смутно понимал, что эта женщина преследовала его и Казакири, так что он был ошеломлен, когда увидел у неё настолько небрежное отношение.

– Ты что, не понял? В сущности, неважно, даже если это тебя я хочу убить.

Женщина подняла свой мелок, и быстро нарисовала горизонтальную линию.

Каменный голем отреагировал и с силой топнул по земле. От сильного сотрясения Камидзё утратил равновесие. Каменный голем снова сильно топнул по полу, и Камидзё наконец свалился на пол. Непонятно было, как женщина до сих пор удерживалась на ногах. Казалось, она была изолирована от сцены, поскольку только она не чувствовала сотрясения.

– Земля – моя сила. Никто не может устоять на ногах перед Эллисом. Пади, почувствуй безнадежность, лёжа на земле! Вы, побитые псы, а теперь можете ли вы еще укусить меня?

Блондинка объявила о своей победе, и Камидзё, который лежал на полу, мог только пристально смотреть на неё.

Честно говоря, в такой ситуации это было просто размазывание по асфальту. Сотрудники Анти-Навыка, у которых были винтовки, не могли атаковать эффективно, а если их винтовки были бы нацелены не в ту сторону, можно было подстрелить своих же людей.

Камидзё попытался встать, и женщина снова нарисовала линию мелком. Каменный голем топнул еще раз, отчего земля снова задрожала. У Камидзё была способность Разрушителя Иллюзий, и он мог уничтожить голема всего лишь одним пальцем, но он совершенно не мог двигаться.

– Ты... ты, женщина...

– Не «ты, женщина», меня зовут Шерри Кромвель, запомни это. Однако... что толку говорить мое имя тебе, раз ты здесь и умрешь. Это бесполезно, даже если мне придется сказать, что я из Английской Церкви.

– ЧТО?

Камидзё нахмурился.

Английская Церковь. Разве это была не та организация, к которой принадлежала Индекс?

При виде Камидзё на лице Шерри появилась легкая презрительная улыбка.

– Мне нужна искра, чтобы разжечь войну, так что нужно, чтобы больше людей знали об этом. Я из Английской Церкви, понятно? – ЭЛЛИС!

Шерри взмахнула кистью руки, нарисовав мелком круг. Каменный голем по имени Эллис начал двигаться, твердо ступая по земле, и поднимая свой ужасающе огромный кулак. Хотя это был не тот удар, который можно нанести без подготовки, всё же им можно было разрушить баррикаду. Камидзё хотел убраться подальше, но из-за дрожания земли был не в состоянии двигаться, и мог только бешено размахивать правой рукой.

– В СТОРОНУ, ПАРЕНЬ!

Неожиданно рядом с ним послышался сердитый крик.

Раненый сотрудник Анти-Навыка, лежавший на полу, твердо сжимал винтовку. Прежде чем Камидзё смог пошевелиться, из маленького дула начали вылетать искры. Звуки выстрелов и вспышки заполнили всю подземную улицу. Пули, рассекавшие воздух, непрерывно ударялись в ноги Эллиса, чтобы заставить каменного голема упасть.

Однако...

– ВАУ!

Поток сильного ветра, сжавшего воздух, просвистел мимо лица Камидзё, заставив его издать этот звук.

Перекрывавший весь проход Эллис был сделан из стали и бетона. Когда стреляешь в такую стену, весящую несколько тонн, естественно, что пули будут отскакивать от неё, как мячики для настольного тенниса.

Анти-Навык намеревался спасти Камидзё жизнь, и, честно говоря, нога Эллиса остановилась. Поскольку Анти-Навык сконцентрировал огонь на ногах Эллиса, голем не мог топнуть по полу. Если бы он неосторожно поднял ногу, пули могли попасть в Шерри, которая стояла за ним.

Тем не менее, поскольку пули всё равно отскакивали от Эллиса, в результате, они разлетались во все стороны. В конце концов Камидзё мог только оставаться на полу и не двигаться. Анти-Навык сосредоточился на ведении огня, и Камидзё, беспокоившийся о том, не подстрелят ли его шальной пулей, прикрыл голову обеими руками.

«Чёрт, если бы я только смог коснуться его».

Камидзё и голем были всего в трех метрах друг от друга, но неосторожно двинуться вперед, чтобы коснуться Эллиса, было опасно. Было очевидно, что чем ближе он подобрался бы к Эллису, тем с большей вероятностью его задело бы шальной пулей.

Единственный шанс мог появиться, когда они будут перезаряжать оружие.

Винтовки Анти-Навыка не могли поразить каменного голема, и уж никак не могли иметь неограниченное число патронов. Через некоторое время все патроны будут израсходованы. В те несколько секунд, пока они будут перезаряжать винтовки, пули перестанут летать. Единственный шанс появится в этот момент и он должен будет кинуться к Эллису.

Камидзё напрягся, готовясь рвануться вперед в любую секунду.

Клац.

Неожиданно за Камидзё послышался тихий звук шагов.

На фоне звуков винтовочных выстрелов, по-прежнему достигавших его слуха, почему-то именно эти тихие шаги глубоко впечатлили Камидзё.

Он продолжал лежать ничком на земле, чтобы избежать попадания пуль, и только повернул голову, чтобы оглянуться.

Аварийное красное освещение было очень слабым, так что он не мог разглядеть весь подземный торговый центр отчетливо. Весь проход был черным как смоль, кроме аварийного освещения, которое едва освещало путь наружу. Шаги доносились из темноты.

Это не были шаги тренированного человека, и они не сообщали о прибытии нового врага. Это были шаги дрожащего человека, входившего в дом с привидениями, или ребенка, вернувшегося в школу поздней ночью, чтобы забрать там забытую вещь; они звучали довольно робко.

В груди Камидзё нарастало плохое предчувствие.

И это предчувствие оправдалось.

– Эм... это...

Он услышал голос девушки.

В тусклом красном свете постепенно появился обладатель этого голоса. Это была девушка, с которой Камидзё был знаком. Длинная юбка покрывала её бедра, прямые волосы были подвязаны резиновой лентой, завязанной возле уха, пара очков в тонкой оправе – это была Хёка Казакири. Она была как раз посредине прохода, медленно приближаясь.

– ЧЁРТ! ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОДОЖДАЛА ШИРАЙ!!!

Этот крик был ничуть не мягче эха выстрелов, разносившегося по подземному торговому центру.

Камидзё хотел рвануться к совершенно беззащитной Казакири, которая стояла там, но он не мог двинуться из-за летающих повсюду пуль.

Однако, Казакири выглядела так, словно совершенно не понимала ситуации и сказала:

– ...Эм... потому что...

– НЕ ГОВОРИ НИЧЕГО, СКОРЕЕ ЛОЖИСЬ!

– ...Э?

Услышав крик Камидзё, Казакири была ошеломлена.

БАМ! После этого её голову отбросило назад.

– А?

Не веря, Камидзё невольно издал этот крик.

Разумеется, глаз человека не мог разглядеть летавшие повсюду пули. Но любой догадался бы, что случилось. Какая-то из пуль, попавших в Эллиса, срикошетировала, и ударила в лицо Казакири. Ей содрало немного кожи и мышц, и с неё слетели очки.

Однако, Камидзё не мог поверить в истину, открывшуюся перед ним. Нет, дело не в том, что он не хотел в это поверить. Его разум опустел из-за замешательства.

Неизвестно, когда прекратился огонь. Сотрудники Анти-Навыка только уставились на девушку, в которую попала пуля. Видя, как её мишень вот так пошла вперед и так неожиданно самоуничтожилась, Шерри тоже слегка нахмурилась.

В этот момент.

Тело Казакири выгнулось назад дугой.

Словно кукла, которая не реагировала.

Они слышали, что часть её лица была уничтожена. Предмет, напоминавший пулю, упал на пол с длинной прядью волос. Похоже, пуля попала в правую часть её лица, и форма её головы была совершенно нарушена. Разбитые очки упали на землю, и на оторванном ухе до сих пор держалась их дужка.

– Ка... КАЗАКИРИ...!!!

Камидзё отчаянно вскочил на ноги, и кинулся к Казакири. Поскольку он слишком паниковал, его ноги заплетались, как у пьяного.

Но, добравшись до Казакири, Камидзё неожиданно остановился.

На его лице было выражение полного потрясения и удивления.

Однако не из-за того, что увиденное им было слишком печальным.

Ранение Казакири наверняка было серьезным, правую часть её головы просто снесло. Казалось, в неё не пули попали, а в голове взорвалась бомба, настолько устрашающе большой была рана. Такое ошеломляющее повреждение намного превосходило то, что человек мог представить в повседневной жизни. Камидзё всё это показалось настолько нереальным, что даже он был готов рассмеяться.

Но самая большая проблема заключалась не в этом.

Самая большая проблема была в том, что то, что сейчас видел Камидзё, кого угодно заставило бы забыть о всём сказанном выше.

Камидзё тщательно осматривал рану Казакири.

Это действительно была огромная рана, от которой ей снесло полголовы. Однако, рана была пустой. Там не было ни плоти, ни кости, ни мозгов, вообще ничего. Из раны Хёки Казакири не показалось ни капли крови.

Это выглядело совсем как фальшивый человек, сделанный из папье-маше или трехмерная кукла, которую можно было рассматривать под разными углами. Реалистически выглядевшая кожа с внутренней стороны выглядела всего лишь как слои светло-фиолетового пластика.

Посреди огромной дыры в её голове плавал небольшой предмет, похожий на магнит. Это был треугольный столбик цвета кожи, с основанием в виде равностороннего треугольника, каждая сторона которого была меньше двух сантиметров, а в высоту этот предмет был меньше пяти сантиметров. Маленький столбик оставался зафиксированным, непрерывно вращаясь. По сторонам треугольного столбика было много прямоугольных предметов, каждый миллиметр в длину и два миллиметра в ширину. Прямоугольные клавиши по сторонам треугольного столбика продолжали двигаться вперед-назад, словно сверхмини-клавиатура пианино, на которой играли невидимые пальцы.

«Что... это».

Камидзё был в полном замешательстве. То, что он видел перед собой, было слишком оторвано от реальности; никто не мог бы связать с этим чувства «похоже, это больно» или «похоже, это невыносимо».

Было ли это тоже эсперской способностью? Создала ли и этот феномен Казакири?

Для основной эсперской способности нынешний вид Казакири был слишком необычным. Даже если в Академгороде было всего семь эсперов пятого уровня, вроде Рейлган и Акселератора, их тела всё же были из плоти. Однако, эта Казакири слишком отличалась от человека.

– У-у-у...

Как раз когда Камидзё размышлял над тем, что делать, Казакири слегка застонала.

Может быть, из-за того, что она пришла в сознание, треугольный столбик в её голове начал быстро вращаться и на клавишах по его сторонам заиграли ещё быстрее, со скоростью снующей иглы швейной машинки.

«Нет...»

В этот момент Камидзё затащило обратно в реальность и он неожиданно почувствовал холод во всем теле.

«Похоже, тут всё наоборот...»

Это не треугольный столбик реагировал на действия Казакири, но, скорее, Казакири реагировала на движения треугольного столбика, создававшего её особенности поведения и выражение лица.

Даже Шерри забыла о продолжении атак, потому что могла только безучастно смотреть на этот феномен.

Клавиши по сторонам треугольного столбика продолжали нажиматься, издавая звук, похожий на звук проливного дождя. Треугольный столбик начал быстро вращаться, как крутящийся трекболл компьютера. Было неизвестно, какие процессы изменились, чтобы заставить эту девушку с огромной дырой в голове постепенно поднять взгляд вверх.

Оставшись со всего одним глазом, Казакири безучастно смотрела на Камидзё. Она словно только что проснулась; не было ни следа боли или головокружения.

Она медленно села на полу.

– Э...? Очки... где мои очки...?

Она протянула руку и коснулась той части головы, где должны были быть очки... и, похоже, почувствовала, что что-то было не так. Сначала, её пальцы отдернулись, словно она коснулась кипятка. Затем она осторожно почесала лицо пальцами.

– Что... происходит?

Её пальцы медленно погладили края отверстия.

– Н...нет...

Она посмотрела в стеклянное окно кофейни рядом с собой.

Скорее всего, в этом окне она увидела отражение своего лица, потому что та часть лица, которую не снесло, утратила всякий цвет. Единственный оставшийся глаз беспрерывно дрожал, показывая её внутреннее беспокойство и неуверенность.

– Нет... что... это? НЕТ...!

Больше неспособная контролировать свои чувства, Казакири откинула волосы и завизжала. Камидзё почувствовал, словно у него остановилось дыхание. Похоже, Казакири утратила чувство равновесия, потому что встала на ноги, шатаясь, по-видимому, стараясь отодвинуться от своего отражения в зеркале, или, возможно, её мысли были в таком беспорядке, что на самом деле она побежала к каменному голему – Эллису.

Увидев это, Шерри пришла в себя, и нарисовала горизонтальную линию для голема.

Каменный голем взмахнул своей бетонной рукой.

Голем взмахнул кулаком, словно отгоняя муху, и ударил Казакири в руку и живот. Казакири, которая бежала вперед, в результате отлетела, пролетев около трех метров, не касаясь земли. Её хрупкое тело жестко столкнулось со столбом и затем отскочило, словно мячик для настольного тенниса, согнувшись углом, в вершине которого был столб, и упало на землю за Эллисом, у ног Шерри.

Бах! Послышался зловещий звук падения.

Если приглядеться, Казакири, которую ударил кулак Эллиса, оторвало левую руку, а её бок был совершенно изломан, словно растоптанная коробка конфет.

– А...

Несмотря на это...

Несмотря на это, тело Хёки Казакири всё ещё извивалось.

– А... а... а-А, а-А-А, ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА...!!!

Пронзительный вопль, который издавало находившееся поблизости сильно израненное тело, шокировал Шерри. Она впервые обратила внимание на Казакири и подняла свой мелок. Однако, Казакири совершенно игнорировала Шерри, полностью утратив способность ясно воспринимать нынешнюю ситуацию. В тот момент, когда она увидела, что её оторванная левая рука совершенно пустая, она начала размахивать конечностями, словно отгоняя усевшегося на ней жука, и скрылась в темном как смоль проходе.

– Эллис!

Негромко крикнула Шерри и слегка постучала по поверхности мелка кончиком пальца. Эллис поднял кулак и ударил по ближайшему столбу. БУМ! Весь подземный торговый центр продолжал сотрясаться и потолок затрещал.

В следующий момент потолок обрушился на группу вооруженных винтовками сотрудников Анти-Навыка.

– Хмф, теперь это становится интересным. Идем, Эллис! Идем и поймаем эту бедную и смешную маленькую лисичку.

Не бросив ни единого взгляда на Камидзё и сотрудников Анти-Навыка, которых погребло заживо, Шерри подняла мелок, который держала в руке, изобразила им круг, контролируя Эллиса, и направилась во тьму. Похоже, она собиралась последовать за Казакири.

«Казакири...»

Камидзё просто стоял на месте, потрясенный, и некоторое время был не в состоянии двигаться.

То, что только что произошло у него на глазах, глубоко отпечаталось в его сознании.

Часть 3

Куроко Ширай была ошеломлена.

После того как она перенесла эту раздражающую монашку и свою онэ-сама обратно на поверхность, она отправилась в подземный торговый центр на поиски... Тома Камидзё и незаметная девушка уже исчезли.

«Ну что за проблемы... мне что, начать искать их поблизости?»

К счастью, она больше не слышала звуков битвы. Но никто не знал, когда битва может возобновиться. И, к тому же, тут было несколько гражданских.

С точки зрения уровня угрозы, Камидзё и Казакири были в наибольшей опасности, поскольку за ними охотились, но собравшихся здесь людей могло задеть обломками, и она не могла вот так оставить их одних.

Казалось более важным спасти этих посторонних, чем людей, напрямую вовлеченных в события.

Немного поразмыслив, Ширай решила сначала спасти тех людей, которые были перед ней.

«Жизнь каждого одинаково ценна. Я знаю, что онэ-сама беспокоится и хочет, чтобы я нашла их, но мне не кажется, что будет правильно вот так бросить этих людей».

Ширай вздохнула и пошла к оказавшимся взаперти в подземелье и перепуганным школьникам.

Материал, свалившийся с потолка, был неожиданно легким, и сотрудники Анти-Навыка, которые были погребены заживо, не слишком сильно пострадали.

Лежавшие вокруг сотрудники Анти-Навыка были ранены, но по крайней мере, никого не убило и они начали зашивать или перевязывать свои раны.

Камидзё помог сотрудникам Анти-Навыка сдвинуть упавший на них материал, и, проигнорировав попытки остановить его, побежал туда, куда ушли Казакири и Шерри. Там было много универсальных магазинов, каждый из которых был соединен с остальными, и каждый подвальный уровень тоже был соединен с другими, что создавало сложную карту, напоминавшую паутину, совершенно отличную от прямого пути, который сюда вёл.

«Чёрт, что происходит...»

Камидзё определенно принимал во внимание слова Шерри о том, что она принадлежит к Английской Церкви, но еще больше его заботила Хёка Казакири.

Похоже, изначально она не подозревала, что её тело было ненормальным.

В тот момент, когда она увидела себя в зеркало, она завопила так, словно увидела чудовище.

С точки зрения Камидзё было похоже, что Казакири только что обнаружила секрет своего собственного тела, и сейчас была в замешательстве.

«... Если так, значит, это не эсперская способность Казакири? Или, скорее, это её способность, о которой она не подозревала? Чёрт, теперь я в полном замешательстве. Нормально ли то, что она сейчас в таком виде? Но даже если бы я хотел излечить её... чёрт, что мне надо было бы делать?»

Думая об этом, Камидзё невольно остановился.

Эта загадочная внешность Казакири всплыла в его мыслях. Даже если он хотел спасти её, он не знал, как это сделать. Он не мог получить ответ даже на такой простой вопрос.

«Следует ли мне остановить Шерри или найти сбежавшую Казакири? Чёрт, что мне делать?»

Попереживав довольно долгое время, Камидзё вытащил свой телефон.

Как бы там ни было, он слишком многого не понимал о Хёке Казакири. Если Камидзё хотел спросить кого-то, еще лучше разбирающегося в эсперских способностях с научной точки зрения, был только один кандидат.

Цукуёми Комоэ.

Камидзё подумал, что она должна быть в состоянии что-то сделать. Тем не менее, телефон не отзывался. Если вспомнить, когда он был в игровом салоне, он не мог как следует расслышать то, что говорилось в телефон.

«Как бы там ни было, сначала я должен подойти поближе к базовой станции».

Камидзё огляделся, а затем пошел вперед. Пройдя немного, он увидел магазин спорттоваров. Похоже, на его стене было что-то вроде антенны.

Камидзё встал прямо под антенной, и телефон наконец смог поймать сигнал.

После всего лишь двух звонков, Комоэ-сенсей сняла трубку.

– А! Камидзё? Хорошо! Хорошо! Наконец-то я связалась с тобой! Камидзё, где ты сейчас?

– Вы меня искали, сенсей?

– Химегами пыталась созвониться с тобой, но, похоже, связь была плохой.

Камидзё наклонил голову, припоминая. Так значит, тогда ему звонила Химегами.

– Камидзё, Камидзё, сенсей хочет кое-что сказать тебе...

– Извините, сенсей, я тут тоже тороплюсь. Можете сначала выслушать меня?

– Э...? Когда сенсей хочет сказать что-то важное... ладно, что ты хочешь сказать?

Комоэ-сенсей не настаивала и сразу же уступила. В глубине души Камидзё искренне поблагодарил её.

Камидзё в общих чертах объяснил Комоэ-сенсей ситуацию с Казакири. Разумеется, он намеренно опустил её имя и не упоминал о перестрелке, просто спросив: «Существует ли способность, которая создаст такие симптомы?»

Но Комоэ-сенсей на некоторое время задумалась, а затем сказала:

– ... Камидзё, ты ведь говоришь о Хёке Казакири, да?

Застукан на месте всего одной фразой.

Услышав это, Камидзё онемел. Похоже, Комоэ-сенсей расслабилась, и сказала:

– М-м, честно говоря, то, что сенсей хотела сказать, относится к ней.

– Э? Сенсей разузнавала о Казакири? Почему?

– Камидзё, сенсей скажет тебе, что в школе есть так называемая система безопасности. Кроме того, поскольку в школе осуществляется программа развития способностей, а в последнее время наметилась тенденция к возрастанию числа странных преступлений, это естественно – провести расследование по поводу посторонней, которая не является переведенной школьницей, но всё же появилась у нас, верно?

Комоэ-сенсей также упомянула, что поскольку она уже несколько раз имела дело с монашкой, по её поводу расследование не проводилось.

В этот момент Камидзё вспомнил то, что Химегами сказала днем у школьных ворот.

– Но судя по документам, я – единственная переведенная ученица.

– Далее, по поводу вопроса Камидзё... такие эсперы существуют. Как, например, те, у кого есть способность Метаморфозы, могут изменять свое тело по собственному желанию.

– Так это означает, что Казакири...

– Нет, Метаморфоза, это исключительно редкая способность, и в Академгороде есть всего три человека, обладающие ею. И Хёка Казакири – не одна из них.

Голос Комоэ-сенсей стал несколько напряженным.

– К тому же, кое-что, связанное с Хёкой Казакири нельзя объяснить способностью Метаморфозы.

– Что вы имеете в виду?

Глубоко в душе у Камидзё было плохое предчувствие на этот счёт.

Правильным оно было или нет, Камидзё не мог сказать.

– Камидзё, сенсей только что сказала, что в школе есть система безопасности. Она включает много чего, в том числе, камеры наблюдения за территорией вокруг школы.

Комоэ-сенсей сделала небольшую паузу, а затем продолжила.

– Тем не менее, ни одна камера не зафиксировала никаких признаков Хёки Казакири. Мы связались с Анти-Навыком и проверили спутниковые снимки, и всё равно не смогли заметить никого подозрительного... в то время. Когда Хёка Казакири, которая была рядом с тобой, проникла в школу?

– Что...?

– Ты видел, как она выходила из столовой, когда она пропала? Сенсей этого не видела. Словно она растворилась в воздухе...

– Погодите... погодите секунду! Это что, означает, что Казакири – эспер, обладающий одновременно способностями Метаморфозы и Телепортации?

– Камидзё, обладание слишком многими способностями создаст избыточную нагрузку на мозг; доказано, что такого не может случиться. Но следующая гипотеза сенсей может быть даже более невероятной, чем обладание множественными способностями.

Почему-то Камидзё было страшно продолжать слушать.

Но он не мог уклониться от этой проблемы. Камидзё проглотил слюну и спросил:

– Комоэ-сенсей, что вы предполагаете?

– Сенсей предполагает...

Медленно сказала Комоэ-сенсей.

– Это сильно связано с полем рассеивания НД...

Услышав это, Камидзё не был особенно глубоко впечатлен.

– НД... это та энергия, которую бессознательно испускают эсперы, верно?

– Это верно. Я бы хотела добавить, что это поле рассеивания НД исключительно слабое, так что для его регистрации требуется машина, и что энергия, излучаемая каждым эспером, отличается от других.

– Тогда какое это имеет отношение с Казакири? Это что, энергия, бессознательно испускаемая Казакири, создает такое шокирующее явление?

Комоэ-сенсей не ответила на вопрос Камидзё и продолжила:

– Разве сенсей не говорила этого сегодня утром? Сенсей проводила исследования по поводу НД, чтобы помочь исследованиям своей подруги по университету.

В этот момент послышался звук сминаемой бумаги.

– Раскрывать содержание чужих диссертаций запрещено, но сенсей полагает, что твой рот будет на замке... содержание этой диссертации связано с дополнительными эффектами множества полей рассеивания НД, собранных в одном и том же месте.

Чем больше Камидзё слушал, тем меньше он мог понять, что пытается сказать Комоэ-сенсей. Неужели то, что она говорила, действительно имело какое-то отношение к Хёке Казакири? Или она просто ворчала или просто беседовала? Как раз когда Камидзё размышлял об этом, Комоэ-сенсей сказала:

– Камидзё, если ты используешь машину, чтобы протестировать человека, ты сможешь получить много значений, верно?

– Э?

– Количество вырабатываемого тепла, потери тепла, поглощение тепла; отражение света, преломление, поглощение; создание потока электричества в теле и электрических полей; количество потребляемого кислорода, количество выдыхаемого углекислого газа; и, в более общем виде, вес и масса... сенсей полагает, что невозможно перечислить их все – даже если мы будем использовать разные машины, мы сможем измерить десятки тысяч значений.

– И что с того?

Камидзё заметил окружающую темноту и попросил Комоэ-сенсей продолжать.

– Это только предположение сенсей...

Комоэ-сенсей сделала небольшую паузу, а затем продолжила.

– Если мы посмотрим на это с другой стороны, если бы мы собрали все эти данные о человеке, не создали ли бы мы «человека»?

– Что...?

Камидзё был крайне шокирован, и был не в состоянии сказать что-либо.

– В Академгороде есть всевозможные эсперы. Каждый эспер бессознательно испускает слабую энергию. Несмотря на то, что каждый испускает совсем немного энергии, если всю её собрать, это может создать цельное значение. Это вроде английских букв, например, B или P: сами по себе они не обладают собственным значением, но если бы мы собрали множество их вместе, мы смогли бы создать значимые слова, вроде «выбрать» или «начать». Сенсей чувствует, что это – основа для формирования Хёки Казакири. «Хёка Казакири» напоминает множество английских букв, выстроенных в строчки, чтобы сформировать командный код, который вводится в компьютер. Каждый школьник в городе дает букву, и эти буквы образуют код, который, в свою очередь, формирует процесс, – сказала Комоэ-сенсей.

На первый взгляд казалось, что Хёка Казакири растворилась в воздухе.

Но что, если дело обстояло не так?

Что, если Хёка Казакири с самого начала никогда не существовала?

Если мы подумаем в обратном направлении.

Что, если не температура тела ощущалась потому, что тут кто-то был, а чьё-то существование предполагалось потому, что ощущалась температура тела?

Пирокинез дает температуру тела, телекинез дает прикосновение, энергия звуковых волн дает звук. Все виды полей рассеивания НД образуют множество букв и цифр, образуя код и создавая «процесс», идеально создающий в этом мире форму человека.

– Погодите... погодите секунду! Это же нелепо! Какие значения для формирования человека... разве вы не сказали этого раньше, сенсей? Их же десятки тысяч!

– Да, но в Академгороде живет 2,3 миллиона эсперов, верно? Подобно тому, как эсперы-пирокинетики бессознательно дают температуру тела, электрогенераторы бессознательно дают электрический ток в человеческом теле. Всё это суммируется, чтобы создать процесс, называемый Хёкой Казакири.

Комоэ-сенсей сказала это без малейшего колебания, скорее уверенно. Камидзё ахнул.

Его тело постепенно холодело, начиная с кончиков пальцев.

Он даже забыл, что находился посреди поля боя, и враг мог скрываться где угодно.

Честно говоря, если можно было использовать телекинез, чтобы создать энергию, нужную для того, чтобы щелкнуть пальцем, наверное, можно было и создать ощущение прикосновения за счет натяжения кожи. Манипулируя колебаниями воздуха, можно было создать «звук». Манипулируя преломлением света, можно было сделать «видимый» образ.

– Химегами сказала, что часто слышала о людях, которые говорили, что видели «неполную Хёку Казакири». В то время Хёка Казакири могла быть чем-то вроде призрака, существовавшего в другой плоскости. С точки зрения кодирования, это было вроде команды, которую нельзя выполнить, потому что в ней не хватает нескольких букв. Поэтому, её нельзя ухватить зрением или обонянием. Органы чувств не могут ухватить её, но присутствует то чувство. Лаборатория по исследованию Хёки Казакири, которая, как говорят, существовала в Киригаоке, изначально была организована, чтобы тщательно исследовать этот призрак, который на самом деле, похоже, не существует, верно? Если это не так, то это учреждение по исследованию поля рассеивания НД.

Призрак, который выглядел так, словно на самом деле не существует.

Камидзё припомнил дыру в голове Казакири и невольно вздрогнул. После этого он кое-что вспомнил.

– Но похоже, сама Казакири этого не замечала. Она всегда думала о себе как о человеке, так что когда она заметила, что её тело необычно, она сбежала в страхе. Если Казакири не была человеком с самого начала, разве это не было бы ненормально?

– Что тут необоснованного?

– Что...?

– Сенсей спрашивает, если она с самого начала думала, что была человеком, зачем ей было задумываться, человек ли она?

– Это...

– Как такое может быть? – Камидзё был ошарашен.

Согласно догадке Комоэ-сенсей, Хёка Казакири могла быть чем-то, созданным полями рассеивания НД, генерируемыми 2,3 миллионами эсперов в Академгороде.

Другими словами, это не имело абсолютно никакого отношения к её желаниям.

Даже её собственные мысли были иллюзией, созданной окружающим миром.

– Итак, Хёка Казакири не человек, а физическое явление, порожденное полями рассеивания НД.

От слов Комоэ-сенсей у Камидзё кругом пошла голова.

– Чёрт... как может существовать что-то такое... это уж слишком.

– Слишком? Камидзё, ты мыслишь неправильно.

– ...Что? Сенсей, вы пытаетесь сказать мне, что глупо испытывать чувства к явлению природы?

– Напротив, Камидзё, если ты будешь продолжать говорить так, сенсей придется отругать тебя.

Комоэ-сенсей похоже, почему-то рассердилась.

– Камидзё, вот что тебе скажет сенсей. Если эта догадка правильна, Хёка Казакири – не человек. Даже если у неё есть всё, что нужно человеку, её нельзя назвать «человеком». Что бы она ни делала, её природа такова, что она – несуществующая иллюзия, которая исчезнет при малейшем прикосновении.

Комоэ-сенсей сделала небольшую паузу, а затем продолжила.

– Но почему человек?

Комоэ-сенсей подчеркнула это.

– Сенсей ни разу не говорила с Хёкой Казакири, поэтому не имеет права выражать свои мысли, но с твоей точки зрения, как выглядит Хёка Казакири? Ты тоже думаешь, что Хёка Казакири просто иллюзия, у которой нет жизни, чувств, в сущности, просто появившийся перед тобой предмет?

– ...

Нет, это было не так. Камидзё вспомнил. Казакири выглядела довольно счастливой, когда была с Индекс. Казакири, которую часто пугали слова Камидзё, выглядела так, словно у неё были собственные намерения, и могла действовать в соответствии со своими мыслями.

– Думаешь ли ты, что Хёка Казакири не является чем-то важным, что ничего страшного даже если она должна будет исчезнуть? Человек, не человек, настоящий, поддельный; ты что, собираешься использовать это, чтобы создать предвзятое отношение по отношению к ней?

Нет, конечно, нет, решил Камидзё. Казакири выглядела довольно болезненной. Она была простой, одинокой девушкой, которая увидела правду, о которой ничего не знала раньше, не могла принять эту жестокую правду, пришла в полное замешательство, и могла только сбежать в темноту.

Камидзё заскрежетал зубами.

Он не мог просто ничего не делать.

Даже если она была просто иллюзией, которая исчезла бы как только её коснулась бы его правая рука.

На Земле не было причин, по которым можно было бы решить, что она должна просто исчезнуть.

– Хо-хо, вот это правильно. Эти честные овечки нравятся сенсей больше всего.

Услышав смех Комоэ-сенсей, Камидзё испустил легкий вздох облегчения, а затем подумал о другом вопросе.

О том, что было связано с подругой, которой Комоэ-сенсей помогала в исследованиях поля рассеивания НД.

– Сенсей, я хочу спросить кое-что. Хочет ли эта ваша подруга исследовать истину, связанную с Казакири?

– Сенсей не особенно уверена в этом. Сенсей знает только, что эта подруга исследует взаимное влияние, вызванное множеством полей рассеивания НД. Что касается того, узнала ли она о Хёке Казакири, сенсей не знает. Однако, по крайней мере, сенсей не слышала ни о каких исследованиях, относящихся к Хёке Казакири. Изложенная только что гипотеза была просто разработана на основе информации, предоставленной подругой сенсей.

– ...

– Хм? Что не так? Почему ты ничего не говоришь? Не беспокойся, сенсей не скажет этого своей подруге. Даже если она скажет об этом, это не повлияет на завершение диссертации.

– Но, несмотря на то, что я не могу оценить ценность этого, это должно быть что-то важное для ученого, верно? Если подруга сенсей узнает о Казакири, она не станет молчать долго...

– Ха-ха-ха, это правда. Если гипотеза верна, существование Хёки Казакири будет огромным открытием в области поля НД. Тот, кто обнаружит её, может быть, оставит своё имя в истории. Но если так случится, Хёку Казакири запрут в ледяной комнате. Камидзё, ты думаешь, что сенсей хочет, чтобы это случилось?

– Это...

– Если ты действительно так думаешь, сенсей будет по-настоящему разочарована. Камидзё, кто, по-твоему, такая эта Комоэ-сенсей? Хоть я и простодушна до наивности, но я учительница, и это самый прочный стержень, поддерживающий мою душу. Обязанности сенсей как учителя не включают продажу важных для её учеников друзей для того, чтобы повысить свою репутацию.

Комоэ-сенсей использовала фразу «важный друг».

Камидзё наконец понял, сколько в этом заключалось значения.

– Хо-хо, не заставляй Хёку Казакири плакать от печали.

Сказав это, Комоэ-сенсей повесила трубку.

Некоторое время Тома Камидзё постоял, склонив голову и глядя на свой телефон, затем сложил его и засунул в карман.

Теперь ему было ясно, что надо делать.

Он осознал своим разумом, куда ему следует идти.

– Однако...

Камидзё не мог не заскрежетать зубами.

Он не мог справиться с этим каменным големом самостоятельно. Различие в силах было слишком велико. Как только эта штука топнет и создаст гигантскую ударную волну, Камидзё не сможет устоять на ногах, и вынужден будет подбираться по земле ползком.

«Быстрее! Успокойся, и быстро найди ответ! Чёрт, если у меня не получится, Казакири будет страдать!»

Камидзё понимал, что не так просто найти способ справиться с этим, но он заставлял себя не останавливаться. Сейчас он обдумывал все возможности.

Неожиданное нападение.

«Нет, ударная волна от этого топания распространится во всех направлениях от голема. Даже если я подберусь сзади, я не смогу избежать удара!»

Оружие.

«Это тоже не сработает. Разве есть оружие, которое сможет свалить каменного голема весом в несколько тонн? Нож или металлический прут ничего ему не сделают! У Анти-Навыка могут быть ракеты или что-то подобное, но обычный школьник никак не может их использовать!»

Тома Камидзё начал паниковать, яростно почесывая голову. Если бы он не смог придумать никаких хороших идей, не имело бы значения, даже если бы он вычесал все свои волосы. С каждой истекавшей секундой от беспокойства его все больше заливал пот. От этого неприятного чувства Камидзё хотелось взреветь как дикий зверь.

Неожиданно, в отражении в стеклянном окне рядом с собой, Камидзё увидел, что за ним кто-то стоит.

– ?!

Камидзё повернул голову со скоростью урагана.

И увидел, что перед ним стоит...

– Ха...

Камидзё невольно засмеялся. Нет, он просто выдохнул весь воздух, скопившийся в его лёгких, и, естественно, это выглядело как смех. Мышцы его лица двигались, не подчиняясь его воле.

Некоторое время его лицо просто сохраняло выражение недоверия. Через некоторое время он, наконец, смог улыбнуться.

– Понятно...

Парень улыбнулся.

– Я такой тупица. Разве об этом не мог бы подумать кто угодно, Тома Камидзё?

С улыбкой, полной уверенности в себе, парень принял решение.

Финальная козырная карта для того, чтобы сразиться с каменным големом, была прямо перед ним.

Часть 4

Хёка Казакири до сих пор испытывала жгучую боль.

– У... гхеее.

Половина её лица, левое запястье, левая часть живота казалось, были погружены в расплавленный металл, настолько это было больно. О бегстве можно было забыть; Казакири даже стоять на ногах не могла, и была в состоянии только лежать ничком на холодном полу. Чтобы отвлечь себя, она начала яростно перебирать ногами, катаясь по полу.

Она чувствовала такую боль, от которой умер бы любой обычный человек, но она не могла даже сбежать от неё, умерев; это было словно ад наяву.

Но боль длилась недолго.

– А...?

Произошла устрашающая перемена.

Раны начали залечиваться с чавкающими звуками, словно давили желе. Как в быстрой перемотке, дыры начали затягиваться со скоростью, которой никак не смог бы достичь ни один человек.

Боль, которая свела бы с ума любого, утихла, словно снизилась температура.

Это точно были смертельные раны.

Она вообще не должна была остаться в живых.

Не только кожа, даже очки, которые с неё сбило, и края её одежды начали приобретать форму.

– А... а-а-а-а...!

По мере того, как ощущение боли постепенно исчезало, её первоначально опустевший разум начал обрабатывать мысли.

Принимая во внимание тот факт, что её тело было пустым внутри.

Принимая во внимание тот факт, что её тело было ненормальным.

Словно высвободилась изначально запечатанная память, покрывая всё её знание.

– А-а-а... у-у! Кь... у-у.. У-У-УХ... У-У-У!!! А-А... У-У... М-М... ГЯЯ... ГЯЯ... У-У.. У-У.. Э-Э... ГЯЯЯЯЯЯЯ!!! У-У-У... У-У-У-У-У... КЯ... ААААААА!!!

Все её мысли смешались, так что она не могла составить ни одной фразы, но сильное давление внутри Хёки Казакири не дало ей сдержать эти крики.

В этот момент, по-видимому, в ответ на крик отчаяния, родившийся в душе Казакири, появилось новое отчаяние.

Дрожь потрясла весь подземный торговый центр.

Казакири упала, словно сидела на спине взбесившегося коня, поскольку её тело взлетело в воздух в то время как её взгляд был сфокусирован на другой стороне темного пространства.

Там стоял уродливый монстр, сделанный из стали и бетона.

За монстром стояла блондинка, которая пугала ещё сильнее.

Эта женщина улыбалась.

Как будто напоминая Казакири, что только у людей могут быть такие перекошенные улыбки.

– Ух... А-А-А-А...!!!

Казакири вспомнила боль от удара огромной руки гигантского каменного голема и инстинктивно попыталась сбежать. Но от страха её ноги не подчинялись ей.

Женщина ничего не сказала Казакири.

Она молча подняла масляную пастель, которая выглядела как белый мелок, и что-то ею нарисовала. Каменный голем взмахнул кулаком, целясь в спину Казакири.

Казакири растянулась на полу.

Однако её длинные волосы развевались в воздухе, каменный голем попал в них, и Казакири почувствовала резкую боль, словно с неё срывали скальп. Её тело отлетело в сторону, как пушечное ядро.

– Ку-у...!

ПАУ! Тело Казакири издало ужасный звук. Перекатываясь по полу от действия такой устрашающей силы, Казакири чувствовала, словно всё её тело перемалывали большие жернова.

– А... а... а-а-а...!

Кусочки кожи и волос, которые сорвало с неё, образовали прямую линию в несколько метров длиной.

Чи-чи... странный звук издало лицо Казакири.

Дотрагиваясь до собственного лица, Казакири странно дрожала. Кусочки кожи, которые были сорваны и упали на пол, возвращались в исходное положение.

– Как может существовать такая нелепая вещь?

Блондинка наконец заговорила, с таким видом, словно только что увидела что-то по-настоящему смущающее, и сказала:

– Я думала, что ключ к Мнимому школьному району будет чем-то с тремя головами и шестью руками, подумать только, что на самом деле он вот такой! ХА-ХА... ХА-ХА-ХА! Создать такую вещь как жемчужину науки, это действительно заставляет людей задумываться!

Пока женщина смеялась, тело Казакири начало восстанавливаться. Её лицо начало издавать звуки, словно сжимали воду, и вернулось к изначальной форме за несколько секунд.

– У.. а...!

Казакири начала испытывать страх и раздражение от своего собственного тела. Напротив, Шерри счастливо сказала:

– Хо-хо... но если это так, убить тебя будет намного сложнее. Хм, как насчет попробовать вот это? Давай превратим тебя в кучу фарша и посмотрим, сможешь ли ты восстановиться?

– З...з...зачем...?

– Хм?

– Зачем... тебе нужно... делать такие бессмысленные вещи?

– О, да без особых причин.

От такой жестокой фразы Хёка Казакири онемела.

– Нет настоящей причины, по которой это должна была быть ты. Ничего страшного, если бы это была не ты. Однако, самый быстрый для меня способ – это уничтожить тебя. Вот и причина. Ну как? Просто?

Прежде чем разум Казакири смог справиться с этим потрясением, женщина уже взмахнула мелком, и каменный голем Эллис взмахнул своим кулаком, целясь в лежавшую на полу Казакири. Казакири отчаянно откатилась назад, и кулак Эллиса раздробил пол; осколки вонзились повсюду в тело Казакири. Тело Казакири отбросило сотрясением. С ужасающе громким звуком одна из частей её тела потеряла форму. От невероятной боли разум Казакири опустел, но, пока она каталась по полу, её тело начало восстанавливаться. Хотя оно откатилось до самого перекрестка, Казакири продолжала дышать.

И она не умерла.

Но выражение лица женщины, намеревавшейся убить её, не изменилось, не появилось даже намека на разочарование.

Словно жизнь или смерть Казакири ничего для неё не значили.

От вида того, как её жизнь вот так принижают, глаза Казакири наполнились слезами унижения. К тому же, она злилась на собственную слабость; она явно была недовольна, но ничего не могла с этим поделать.

Видя выражение лица Казакири, блондинка восторженно сказала:

– Эй, эй, что это у тебя за выражение лица? Не говори мне, что ты всё ещё боишься смерти?

– Э?

– Эй, эй, эй, эй! Что это у тебя за оправдывающийся взгляд? Ты что, не поняла? Ты настолько сильно изранена, и всё же не умерла, да как ты вообще можешь быть человеком?

– ...

– Что это ты так побледнела? Ты что, пытаешься вызвать сочувствие? Не будь дурой, даже если ты исчезнешь, что от этого утратит мир? Вот пример, смотри!

Блондинка постучала большим пальцем по боковой стороне мелка.

В следующий момент голем взмахнул кулаком в горизонтальном направлении. Его рука врезалась в стену и сломалась.

– То же самое я сделала с тобой.

– А...

– Даже если монстр сломает себе конечности, кто тебе будет сочувствовать? Ты что, не понимаешь? Почему мы должны проявлять сочувствие к тем, в ком вообще нет жизни? Должна ли я сделать эту штуку такой, чтобы она могла проливать слёзы? Не стану ли я от этого похожей на извращенца, который возбуждается, снимая одежду с куклы?

– А-А... УАААААА!

На глазах у впавшей в отчаяние Казакири, поврежденная рука каменного голема начала восстанавливаться, поглощая окружавшие её стекло и другие материалы, снова возвращаясь в исходное состояние. Зрелище действительно напоминало её саму в данный момент.

Это была истинная природа Хёки Казакири.

Истинная, отвратительная её природа, выявлявшаяся, если содрать с неё человеческую кожу.

– Теперь ты понимаешь? Сейчас ты – монстр, такой же как Эллис. Тебе не сбежать. Куда ты хочешь сбежать? Разве есть место, в котором примут такого монстра, как ты? Теперь ты понимаешь? Ну, скорее, почему ты до сих пор не поняла? Нет места, в котором ты смогла бы устроиться.

Женщина медленно помахала мелком, который держала в руке, и каменный голем медленно двинулся в направлении Казакири.

Казакири продолжала ошеломленно сидеть на земле.

Она не могла двигаться.

Не из-за того, что была ранена; потому что её раны уже давно исцелились.

Не из-за психологического страха; потому что он говорил ей бежать прочь.

Однако...

Куда бы она могла сбежать?

Казакири вспомнила.

– Сегодня она впервые пошла в школу.

Поэтому она думала, что она – переведенная ученица.

– Сегодня она в первый раз съела комплексный обед.

Поэтому она сказала, что хотела зайти в школьную столовую.

– Сегодня она впервые заговорила с парнем.

Поэтому она думала, что из-за этого боится парня.

– Сегодня она впервые воспользовалась торговым автоматом.

У неё было знание о том, как пользоваться торговым автоматом, но она никогда раньше не пила ничего, купленного в нем. А как она умудрялась найти оправдание, чтобы объяснить эту аномалию раньше?

В первый раз, в первый раз, в первый раз, в первый раз, в первый раз. Всё без исключения было в первый раз.

Тогда что же она делала в прошлом? Почему в её душе не возникло такого подозрения? Словно она думала, что не существовала в прошлом. В данный момент Казакири обнаружила, что «она» нынешняя была только пузырьком иллюзий, плававшим в тумане.

Даже если бы ей пришлось отвернуться, это было бессмысленно.

Даже если бы она не смотрела на свои раны, боль не утихла бы.

Сколько бы она ни старалась, было слишком поздно. Казакири не могла сбежать, не могла спрятаться. В мире не было страны чудес, в которой тепло приветствовали бы этого уродливого монстра, который совершенно не сознавал себя.

В кармане её юбки была фотография, на которой Казакири снялась с той девушкой в белом.

Но девушка с фотографии, Индекс, не знала.

Она не знала, что настоящей личностью Хёки Казакири был такой монстр.

Как только она узнала бы об истинной природе, скрывавшейся под человеческой кожей.

В тот самый момент эта девушка не ответила бы ей улыбкой. И не только, она бы предпочла думать, что не улыбалась ей. Потому что Хёка Казакири, которая улыбалась на фотографии, больше не существовала. Остался только уродливый монстр с фальшивой человеческой внешностью.

Глаза Казакири наполнились слезами.

Она действительно хотела теплый мир, хотела улыбаться вместе с кем-то, хотя бы минуту, секунду; если бы она смогла получить этот короткий момент света, всё было бы в порядке, неважно, насколько низко ей пришлось бы склонить голову в мольбе.

Но в конце концов...

Никто бы не исполнил это желание.

– Не плачь, ты, монстр.

Блондинка насмешливо помахала мелком.

– Меня тошнит от того, что я вижу как ты плачешь.

Гигантская рука каменного голема, способная пробить даже толстую древесину, приближалась.

– А-а-а...

В отчаянии Казакири задумалась.

Однако, она не хотела умирать.

Вместо того, чтобы говорить, что она никому не была нужна, скорее можно было сказать, что как только её увидели бы, то стали бы относиться к ней совсем как к монстру. Так что может быть, лучше было умереть тут.

Казакири крепко зажмурила глаза.

Плотно свернувшись, ожидая неминуемого. Адской боли.

Боль не пришла.

Даже спустя некоторое время не раздалось ни звука.

Но эта странная тишина тепло и мягко окутала тело Хёки Казакири. Словно она вернулась в теплый дом с крышей, когда снаружи лил дождь.

Хёка Казакири осторожно открыла глаза.

Похоже, перед ней была знакомая фигура. Однако слезы не давали ей видеть, и перед ней был только размытый образ.

Похоже, это была фигура того парня.

Казакири находилась посреди перекрестка. Стоявший перед ней, лицом к лицу с каменным големом, парень, похоже, должен был выскочить с подземной улицы, которая была сбоку от неё. Похоже, в её поле зрения появился размытый профиль его лица.

Каменный голем перестал двигаться.

Парень небрежно вытянул правую руку и схватил гигантскую руку каменного голема. Ладонь была словно мощный кулак, который мог сокрушить даже боевой танк.

От такого простого действия каменный голем потерял способность двигаться – и даже издал треск.

– Эллис? – послышался издалека голос женщины.

– Эллис, почему ты не реагируешь? ЭЛЛИС? ЧЁРТ, ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

Впервые в голосе женщины послышалась паника. Однако парень даже не взглянул на неё.

Парень просто пристально смотрел в лицо Хёке Казакири.

– Похоже, я опоздал.

От голоса парня плечи Казакири слегка задрожали. Несмотря на то, она не могла ясно видеть из-за слез, голос был уж слишком знакомым.

Честно говоря, Казакири встречала только несколько человек.

Такой сильный голос.

Такой теплый голос.

Такой надежный голос.

И, что самое важное...

Такой мягкий голос.

Парень сказал Казакири:

– Тем не менее, всё в порядке. Не плачь, это так отвратительно. Какой смысл плакать из-за таких банальных вещей?

Хёка Казакири, как ребенок, потянулась руками, чтобы вытереть слёзы.

Пелена слез исчезла.

Перед ней был тот парень.

Перед ней был Тома Камидзё.

С таким выражением лица, словно он был её близким другом.

Каменный голем за ним начал трескаться, а затем стал разваливаться.

Похоже, стена отчаяния, которую никто не мог преодолеть, рухнула.

– ЭЛЛИС... ХВАТИТ УЖЕ СТОЯТЬ ТАМ БЕЗ ДЕЛА, ЭЛЛИС!

Рёв, полный злости и страха.

Блондинка крепко сжала мелок, чуть не сломав его. Она подняла его и начала рисовать что-то на стене, словно вытаскивала меч, одновременно торопливо бормоча себе под нос.

Бетонная стена рухнула, словно засохшая грязь. И, в течение нескольких секунд, словно невидимая рука вылепила каменного голема с головой наверху.

Женщина выглядела довольно обеспокоенной, но еще не утратила хладнокровия.

Это был туз, который мог регенерировать, сколько бы раз его ни уничтожали. К тому же, это было самое большое преимущество блондинки. Каменного голема можно было использовать как щит, как приманку, как ударную силу или для самоуничтожения.

Камидзё повернул голову.

Чтобы защитить эту девочку, которую обижали, он встал перед отвратительным каменным големом.

Видя эту ситуацию, Казакири пришла в ужас, в то время как блондинка рассмеялась.

– Хо... ха-ха! УАХАХАХА! ЭТО ЧТО, ШУТКА? ЭЙ, ЧТО ЗАСТАВИЛО ТЕБЯ ВЫРАСТИ, ЧТОБЫ СТАТЬ ВОТ ТАКИМ? ХАХАХА! РАДУЙСЯ, МОНСТР! ЭТОТ МИР НЕ НАСТОЬКО ПЛОХ ДЛЯ ТЕБЯ! ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ЭТОТ ИДИОТ ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ!!!

От глубины этого голоса плечи Казакири яростно задрожали.

Это было верно. Этот парень пришел сюда, чтобы защитить её. Хотя в этом можно было найти утешение, она просто не могла позволить парню вмешаться в эту битву монстров. Хёка Казакири не хотела видеть, как парень, который так старался, чтобы создать для неё этот теплый мир, падет здесь.

Однако, в каком бы ужасе ни была Казакири, парень был непоколебим, даже когда противостоял каменному голему.

Парень сказал:

– Это не только я.

– Что?

Женщина была шокирована.

В этот момент...

БУМ! Вспыхнул яркий свет.

Белые лучи света почти ослепили её, и Казакири невольно прикрыла глаза руками.

Казакири сидела посреди перекрестка, а свет появился с трех переулков, кроме того, на котором стояла блондинка. От ослепительного света у Казакири даже разболелась голова, но она как-то сумела прищурить глаза и оглядеться по сторонам.

Свет был интенсивным, как от передних фар автомобиля.

На самом деле этот свет исходил от фонариков, прикрепленных к винтовкам. И не от одного или двух; сейчас тут собралось примерно 30-40 человек.

Анти-Навык.

Среди них не было тех, кто не был бы ранен. У некоторых были повязки на животе или голове, некоторые волочили раненые руки и ноги, и все они выглядели как пациенты, которые должны были лежать на больничных койках.

Но они нисколько не боялись.

Не заботясь о собственной безопасности, не издавая ни звука, несмотря на такую сильную боль, они вернулись на это поле битвы, где, очень вероятно, должны были умереть. Эти люди не были могучими мужчинами вроде главных персонажей боевика, поскольку среди них были и женщины. Женщина из Анти-Навыка, размахивавшая прозрачным щитом, похоже, не была обеспокоена своими ранами, потому что на её лице была уверенная улыбка. Её глаза словно говорили: «Не беспокойтесь, всё в порядке».

– ... Почему?...

Удивленно спросила Хёка Казакири.

Хотя она не могла сказать с уверенностью, как много эти люди знали о ней, по крайней мере они должны были знать, что она не была обычным человеком. Эти люди должны были видеть, как ей в лицо попали шальные пули, и как она встала сразу же после того, как её ударил каменный голем.

Поэтому Казакири задала этот вопрос.

Почему?

Почему они просто не пристрелили эту террористку вместе с ней? Почему они специально прошли весь путь сюда просто для того, чтобы защитить её? Хёка Казакири совершенно не могла этого понять.

Но парень ответил на это без малейшего колебания: – Не глупи. Разве нужна причина?

Стоя лицом к лицу с монстром по имени Казакири, этот парень ни на секунду не отвел взгляд.

Выражение его лица было точно таким, как когда они были в игровом салоне.

Посреди всего этого света он сказал:

Как обычно, без всякого притворства: – Тут нет ничего странного. Я просто поговорил с ними.

В этом месте, заполненном светом, он произнес: – Я сказал им... пожалуйста, спасите мою подругу.

Какое-то мгновение Хёка Казакири не могла понять, что означает эта фраза.

Поскольку Хёка Казакири была не человеком, а монстром; её тело было пустым, под её кожей ничего не было. Её задело в перестрелке, её отбросило ударом каменного голема, и всё же она не умерла. У любого доктора или ученого при виде этого отвалилась бы челюсть.

Этим людям что, было всё равно?

Неужели они хотели принять «неизвестное» тело, от которого сама Казакири впала в отчаяние?

Возможно, дело было в том, что это был Академгород. 80% населения здесь составляли ученики, и у каждого из них была собственная способность. Каждый знал, что все люди разные, так что они легко приняли Хёку Казакири, которая «отличалась от других».

Могу ли я оставаться здесь и дальше?

Хотят ли они улыбаться мне и принять меня?

Парень сказал растерянной Казакири.

– Хорошенько вытри свои слезы и смотри внимательно. Ты должна гордиться собой, потому что никто тут не хочет, чтобы ты умерла.

Казакири подняла голову.

Мир, который был погружен во тьму, уже исчез.

– Смотри. Мы докажем тебе, что мир, в котором ты живешь, не так уж плох.

Казакири поняла.

Несмотря на то, что эта блондинка заставила подземный торговый центр погрузиться во мрак...

Эти люди использовали свет, чтобы сражаться со тьмой.

Чтобы спасти руку во тьме, которая ждала, чтобы её спасли.

Затем парень сказал:

– Мы также дадим тебе знать, что твое место отдыха не будет разрушено так просто!

Часть 5

– ЭЛЛИС!

Укрывшись за каменным големом, Шерри закричала злым, почти дрожащим голосом.

– УБЕЙ ИХ ВСЕХ! ИСПОЛЬЗУЙ ТЕЛА ЭТИХ ЛЮДЕЙ КАК МАТЕРИАЛ ДЛЯ СВОЕГО ТЕЛА!

Она кричала это, размахивая своим мелком. Множество пересекающихся линий образовали направление, по которому двинулся голем.

– НЕ ТАК БЫСТРО! ФОРМАЦИЯ «Б»! В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ ЗАЩИЩАТЬ ГРАЖДАНСКИХ!

Под крики сотрудника Анти-Навыка, все открыли огонь.

Сотрудники Анти-Навыка разбились на пары; передние держали прозрачные щиты, а задние начали стрелять. Щиты служили не для того, чтобы остановить Эллиса, а для того, чтобы защитить от шальных пуль.

Грохот выстрелов, от которого у них чуть не полопались барабанные перепонки, эхом разнесся вокруг, а Камидзё с Казакири оттащила в сторону женщина из Анти-Навыка. Она прикрыла их прозрачным щитом, который держала в руке.

Па-па-па-па-па-па-па! Этот звук издал прикрывавший их спереди щит.

Видя это, Камидзё был ошарашен. Даже срикошетившие от Эллиса пули обладали такой силой. Может быть, оттого, что в Казакири уже попадали шальные пули, она сильно дрожала, как ребенок, который боится грозы.

Камидзё увидел перед собой каменного голема.

Огонь был сконцентрирован на ноге Эллиса, и был словно пушечный огонь, похожий на солнечный свет, сконцентрированный зеркалом. Голем пытался сделать шаг вперед, словно двигаясь против сильного ветра. Однако, он не мог сделать этот шаг. Поскольку тело Эллиса было большим, как стена, область удара была широкой, словно распущенный парус, развеваемый штормом. Бетон и стекло, смешавшиеся внутри тела Эллиса продолжали подвергаться ударам, но Эллис просто поглощал окружающие стены и пол, и даже попадавшие в него пули, быстро позволяя телу восстановиться.

– Тьфу!

По другую сторону занавеса огня, Шерри издала сердитое ворчание.

– «Подобный Богу», «Лекарство Бога», «Сила Бога», «Огонь Бога»! Четыре элемента, которые представляют четыре мира, направят правильную силу в правильном направлении, и дадут верное руководство!

Мелок быстро нарисовал в воздухе искаженный крест.

Хи хи... тело Эллиса начало хихикать.

Это был плач Эллиса.

У каменного голема не было рта, которым он мог бы говорить, но звук боли эхом разнесся по всему телу. Он продолжал пытаться и подчинялся этому невозможному приказу, словно заставляли вращаться треснувшую шестеренку, вовлекая всё больше шестеренок во вращение. Огромное тело голема издало хрипящие и устрашающие звуки.

Несмотря на это, Эллис продолжал двигаться.

С этим страшным хихикающим звуком, он, наконец, сделал шаг вперед.

БУМ! От громкого звука слегка задрожала земля.

Увидев это, Шерри пришла в восторг, продолжая размахивать мелком.

– А... а... что же делать... – не могла не спросить Казакири под взрывы пороха.

– Хотя ситуация не так хороша, она всё же в пределах ожидаемого. Лучше всего, если бы я смог оттолкнуть её или нарушить её равновесие, похоже, всё пойдет не так, как я хотел.

Услышав слова Камидзё, Казакири не поверила собственным ушам.

Тогда женщина из Анти-Навыка, державшая прозрачный щит в руке, сказала:

– Ты уверен, что тебе нужно это делать, парень? Знаешь, никто не станет тебя обвинять, если ты отступишь.

– Вы знаете, что я должен взобраться на него. Вы только что видели как этот огромный кусок мусора разрушился, когда моя правая рука коснулась его. У моей правой руки есть такая сила.

– Верно, Цукуёми-сенсей уже говорила мне об этом...

Казакири почувствовала, что сила истекает из неё через кончики пальцев.

О чём они говорили? Казакири задумалась. Похоже, они готовы были осуществить какой-то потрясающий план, а она всё ещё ничего не знала.

– Если я ничего не сделаю сейчас, эта штука в любой момент доберется до нас. К тому же, невозможно стрелять вечно, и вы никак не сможете удержать этот щит намного дольше.

– Есть только один шанс. Если ты не справишься, мы не сможем спасти тебя, мы будем стрелять. В этот момент ты станешь мишенью для пуль, так же, как и этот каменный голем.

Услышав слова женщины из Анти-Навыка, Казакири была шокирована.

– ... Погодите... подождите.... Можно мне узнать... что вы собираетесь сделать...?

– Нужно ли тебе спрашивать? – без колебания ответил Камидзё.

– ... Мы здесь для того, чтобы остановить этого монстра.

ТОП! Снова послышался звук тяжелых шагов каменного голема.

Этот звук был намного громче, чем раньше. Шерри и Эллис начали приспосабливаться к силе обстрела

– Нет... это... слишком опасно...

– Как жаль, что мою способность можно активировать только прикосновением правой руки. Если бы только я мог наносить удары с расстояния, как рейлган, всё было бы намного проще.

БУМ! Земля снова содрогнулась.

Словно путешественник, движущийся против полярного ветра, каменный голем продолжал двигаться вперед.

Обе стороны разделяли всего десять метров.

- Я готова отдать приказ, и я хочу еще раз спросить у тебя. Парень, ты готов?

­ ... Да.

Похоже было, что они уже обсудили, что надо делать, еще до того как пришли сюда.

Поэтому парню надо было ответить всего лишь одной фразой, и ничего больше говорить не надо было.

– Всё ещё пытаешься выглядеть крутым, а, парень? Эх, Цукуёми-сенсей действительно хорошо учит своих учеников.

Женщина из Анти-Навыка слегка улыбнулась, а затем достала миниатюрное переговорное устройство.

– Ладно, тогда я поиграю с тобой позже. Но ты должен справиться и вернуться живым. Мы попытаемся координировать действия с тобой.

Услышав это, Камидзё скривил губы.

В этот момент Казакири обнаружила, что парень изо всех сил старался сдержать дрожь.

– На счёт – ТРИ!

Женщина из Анти-Навыка отдала какие-то приказы по переговорному устройству.

Казакири почувствовала, как по её телу побежали мурашки. Неужели этот парень действительно думал выскочить из-под прикрытия щитов и кинуться на каменного голема? Под этим градом пуль, когда даже те, кто вел огонь, не смог бы сказать, куда полетят выпущенные ими пули.

Если в него попадет пуля, он умрет.

Он не мог не бояться.

– ДВА!

Скорчившийся на полу Камидзё слегка приподнялся.

– Погоди... нет! Это... ты точно умрешь... это... нет... я...!

– Не останавливай меня, Казакири.

Глядя в лицо Казакири, которая была вся взъерошенная и в смятении, Камидзё, который должен был подвергнуться наибольшей опасности, спокойно сказал:

– Причина, по которой ты боишься меня, должно быть, эта правая рука, верно? Лишь бы это была сверхъестественная сила, неважно, добрая или злая, эта правая рука устранит её, даже если это будешь ты.

Затем Камидзё сказал:

– Так что не пытайся протянуть руку, чтобы остановить меня.

От этого Казакири почувствовала сильное потрясение, и у неё почти что остановилось дыхание.

Похоже, Шерри тоже почувствовала, что Анти-Навык пытается что-то предпринять, и еще яростнее размахивала своим мелком. Эллис, несмотря на сильные попадания от сосредоточенного огня, начал шагать вперед с большей силой.

Но в этот момент Камидзё вообще не смотрел на Шерри.

Он просто сосредоточился на девушке, которая была перед ним.

Поняв силу правой руки Камидзё и то, почему она намеренно избегала этого парня, Казакири не могла скрыть потрясенное выражение лица. Глядя прямо в глаза Казакири, Камидзё сказал:

– Но, не переживай об этом слишком сильно. Несмотря на то, что ты не можешь дотронуться до меня, ты всё равно мой друг. И к тому же, не думай о том, что умереть так легко. Я вернусь живым, обещаю.

– А... вернешься... живым...?

– Ага. Тогда мы возьмем с собой Индекс и снова пойдем развлекаться.

Сказав это, он улыбнулся.

После этого он повернулся, чтобы взглянуть вперед.

Голос женщины из Анти-Навыка, похоже, разорвал последнюю связь между Камидзё и Казакири.

– НОЛЬ!

В то же мгновение.

Анти-Навык прекратил огонь.

Даже Шерри не ожидала этого.

Поскольку пули были последней линией обороны, защищавшей Анти-Навык, едва прекратив огонь, все они должны были в следующее же мгновение стать жертвами кулака Эллиса. По идее, никто не стал бы делать что-то настолько самоубийственное.

Но это оказалось эффективным.

Поскольку тяжелое тело Эллиса неожиданно запнулось.

Он пробивал себе путь вперед, словно шел против полярного ветра, и тут ветер внезапно прекратился. Избыток силы, приложенной к его телу, заставил Эллиса потерять равновесие и упасть вперед.

Камидзё перескочил через прозрачный щит и рванулся вперед.

Между ним и Эллисом было примерно семь метров.

– ЧЁРТ!!! ИЗБАВЬСЯ ОТ НЕГО, ЭЛЛИС!!!

Увидев, что Камидзё рванулся как ракета, Шерри яростно взмахнула своим мелком.

Послушно исполняя приказ, Эллис поднял свой кулак. Тем не менее, его тело было в неустойчивом положении. Если бы он попытался нанести удар в этом положении, то наверняка бы споткнулся. В этом случае, Камидзё не надо было бы ничего делать, и Анти-Навык немедленно застрелил бы Шерри, оставшуюся без защитного щита. Камидзё просто нужно было бы упасть на землю и избежать пуль.

Несмотря на это, Эллис всё равно поднял кулак.

Несмотря на это, Эллис всё равно поднял кулак.

Как и ожидалось, тело, которое уже почти упало, еще больше утратило равновесие, и Эллис рухнул лицом вниз. Каменный голем был примерно четыре метра высотой, и поскольку расстояние от каменного голема до Камидзё было около семи метров, Камидзё наверняка не должно было раздавить.

Камидзё плотно сжал свой кулак, намереваясь уловить момент, в который Эллис упадет на пол.

БУУМ! Эллис взмахнул кулаком.

Но даже падая, Эллис метил кулаком не в Камидзё, а в пол.

– Что...?

В радиусе восьми метров от центра, обозначенного кулаком Эллиса, по полу разошлась паутина трещин. Подавшись, всё это место сработало как батут, и тело Камидзё подбросило высоко в воздух. Стены, потолок, колонны и все до единого углы издали устрашающий грохот, эхом разнесшийся по подземному торговому центру.

Затем упавший на землю Камидзё увидел как гигантский каменный голем Эллис использует отдачу, вызванную ударом кулака в пол, чтобы выпрямиться как пружина и стать на ноги.

Шерри взмахнула правой рукой.

Эллис снова поднял свой гигантский кулак, словно собирался раздавить жука на полу.

– Чёрт...

Камидзё слышал слабый лязг металла о металл, и похоже было, что сотрудники Анти-Навыка поднимали своё оружие. Однако пока что они не стреляли. Как только обрушится град пуль, Камидзё наверняка будет мёртв.

«Чёрт, как могло так глупо получиться! Быстро, придумай, как выбраться отсюда».

Подняв свой кулак, Эллис располагался как раз аккуратно над Камидзё. В этой ситуации, даже если бы Камидзё использовал правую руку и уничтожил Эллиса, на него бы рухнули несколько тонн щебня и раздавили бы его насмерть.

Даже если бы он попытался сбежать, учитывая оставшееся время, он мог сделать только один шаг. Эллис уже был больше четырех метров высоты, а длина руки была около двух метров. Куда бы он ни попытался отскочить, влево или вправо, или даже откатиться назад, он не смог бы уклониться от удара.

«Чёрт, чёрт! Неужели выхода нет...!»

Кулак Эллиса, в который был а вложена вся сила его веса, нависал прямо над Камидзё. По крайней мере, Камидзё понимал, что использовать правую руку, чтобы остановить его, будет самоубийством. Он сконцентрировал всё своё внимание на ногах голема, решительно настроившись прыгнуть на него.

Не влево, вправо или назад, но вперед.

Эллис был больше четырех метров высоты. Другими словами, слепые точки возле его груди были намного больше человека. Дыра почти двух метров высоты уже была между его ногами. По идее, если бы кто-то попытался проскользнуть между ногами Эллиса, голем наверняка вышвырнул бы этого человека пинком.

Тем не менее, Эллис махал своим кулаком вниз.

Пока всё его тело было в неустойчивом положении, и весь вес был сосредоточен в кулаке, Эллис должен был стоять твёрдо и поддерживать равновесие.

Фактически, Камидзё, который привык драться, ясно понимал, что несмотря на то, что мощный удар был сильным и выглядел круто, его недостатком было то, что против него было легко контратаковать. Из-за положения центра тяжести, нанеся этот удар, он не смог бы уклониться.

Пока Эллис не закончит взмах кулаком, он не мог сдвинуть свои ноги ни на сантиметр.

Попытка удержать равновесие подобно человеку, вызвала падение Эллиса.

Камидзё нагнулся, прижимаясь близко к земле, прежде чем прыгнуть вперед. Словно стрела, выпущенная из лука, он пролетел между ногами Эллис.

Затем...

Та-та-та-та-та! Из тела Эллиса вылетело множество искр. Сотрудники Анти-Навыка, поднявшие оружие, снова нажали на спусковые крючки.

Движения Эллиса снова стали ограниченными.

И ирония заключалась в том, что Камидзё, стоявшего за Эллисом, этот огонь не должен был задеть.

Камидзё медленно выпрямился, и вытянул правую руку, желая коснуться спины Эллиса. Однако, подумав, он не стал этого делать. Он отвернулся от Эллиса и посмотрел назад.

Шерри Кромвель была прямо перед ним.

– А... ЭЛЛИС...

Полная страха и напряжения, Шерри закричала, но ей было ясно, что если она неосторожно передвинет Эллиса, её сразят пули, выпущенные из винтовок Анти-Навыка. К тому же, Шерри не могла ускользнуть из узкого пространства за Эллисом.

Мелок в её руке неестественно раскачивался. В отличие от ясных действий, которые она предпринимала раньше, она не знала, какой приказ должна отдать Эллису.

В данный момент Шерри было не к кому обратиться.

Её самое мощное оружие было прямо перед ней, но оно не могло двигаться, и даже помогало Камидзё, закрывая его от пуль противника.

– Хорошо, – сказал Камидзё.

Он поднял правую руку и описал ею один большой круг, словно пытался проверить подвижность своего плеча.

– А...

Оказавшись в такой отчаянной ситуации, Шерри невольно изобразила перекошенную улыбку.

– Ха-ха, что за ад. Это значит, что теперь мне некуда сбежать, да?

– Да и не нужно.

Под разносившиеся повсюду звуки стрельбы, Камидзё закрыл глаз.

– Тебе просто нужно тихо уснуть.

Одним ударом Тома Камидзё безжалостно отправил Шерри Кромвель в далекий полет.

Нежная плоть Шерри была как бумага, летящая в воздухе, в то время как она продолжала катиться по полу.

Часть 6

Стрельба не утихла.

Поскольку Шерри была вырублена, Эллис не мог двигаться; но Анти-Навык не нанес Эллису решающего удара, так что конечно же, они не смели прекращать свои атаки. Камидзё отвернулся от Шерри, которую отбросило на пять метров, и повернулся, чтобы посмотреть на Эллиса.

«Кстати говоря, если я неожиданно разрушу это... не попадут ли в меня пули?»

Камидзё осторожно протянул правую руку к Эллису...

– Хо... хо-хо-хо...

Неожиданно он услышал женский смех. Камидзё обернулся и посмотрел на Шерри.

Она улыбалась, она лежала на полу и улыбалась.

Но она всё еще держала в руке белый мелок.

Шуа! Она быстро черкнула мелком по полу, словно вытягивала меч, нарисовав какие-то загадочные линии, которые выглядели как картинка или символ.

– А... чёрт, ты думаешь создать, создать второго?

Камидзё рванулся вперед, намереваясь остановить её.

– Хо-хо... хо-хо-хо... хо-хо-хо-хо-хо. Это невозможно. Поскольку Эллис существует, я не могу создать второго Эллиса. Если бы я могла создать больше одного Эллиса, почему, по-твоему, я не создала армию Эллисов? Даже если я кое-как создам второго, я не смогу поддерживать его форму, и он обрушится, словно гнилой мусор.

Затем Шерри зловеще рассмеялась.

– Но пока я могу использовать его как надо, я могу создать такой эффект.

В одно мгновение поверхность в радиусе двух метров от линий, нарисованных Шерри, провалилась. Шерри увлекло в дыру, и она исчезла, словно дыра поглотила её.

– Чёрт!

Камидзё отчаянно бросился вперед, но там была только дыра. Дыра была исключительно глубокой, трудно было сказать, сколько метров она в глубину. Однако, похоже, что в ней был поток воздуха.

«Чёрт, это подземный проход», – сказал Камидзё.

В этот момент Эллис, который не двигался, неожиданно рухнул. Поскольку оба голема не могли существовать одновременно, похоже было, что Шерри разрушила старого голема, чтобы создать нового. С разрушением старого Эллиса стрельба прекратилась.

«Однако, почему-то кажется, что не всё в порядке».

Глядя в темную дыру, Камидзё чувствовал, что в его душе притаились сомнения.

Шерри Кромвель преследовала свою жертву со слишком малой настойчивостью. Это сильно отличалось от других магов, которых он встречал раньше. Если бы это были маги с прошлых встреч, они бы не сбежали так легко при том, что тут была и их цель Хёка Казакири (и сам Камидзё тоже был целью).

«Думай! Почему я так обеспокоен?!»

Камидзё внимательно припомнил каждое слово, которое произнесла Шерри, его лицо выглядело серьезным, и он опустил голову. Через некоторое время он неожиданно поднял голову.

– О, уж не ключ ли к Мнимому школьному району с тобой? Это... это... как это читается? Японский язык и правда такой сложный.

Это было верно. Если подумать, интерес Шерри к Казакири с самого начала был не таким уж сильным.

– Мне нужна искра, чтобы зажечь войну, так что я должна сделать так, чтобы больше людей узнало об этом. Я из Английской церкви, понял? – ЭЛЛИС!

Если у Шерри был другой мотив, и убийство Казакири было всего лишь одним из способов достичь цели...

– Как бы там ни было, неважно, кто это будет. Не то, чтобы мне нужно было убивать эту соплячку.

Если Казакири можно было заменить кем-то другим...

– Хо-хо... хо-хо-хо... хо-хо-хо-хо-хо. Индекс, Разрушитель Иллюзий, Ключ к Мнимому школьному району, кого же мне выбрать? Я могу выбирать кого угодно? Хо-хо, вот проблема. Трудно, если есть слишком много вариантов.

Шерри Кромвель не сбежала.

Она отправилась на поиски новой жертвы.

К тому же...

У неё было только три цели, две из них, Камидзё и Казакири, были здесь, под защитой Анти-Навыка.

Единственной, кого здесь не было, и кого не защищал Анти-Навык, была...

– ЧЁРТ... ИНДЕКС!!!

Между строк 2

Звуки шагов эхом разносились по подземным улицам.

Это не были шаги человека. Это были шаги монстра четырех метров в высоту, сделанного из бетона и рельсов, каменного голема Эллис.

Эллис бережно держал в руках Шерри, которая размахивала мелком, контролируя ноги Эллиса. Она была вполне уверена в том, куда ей следует идти. До того, как создать второго Эллиса, Шерри уже использовала несколько глаз из грязи, чтобы установить местонахождение жертвы. Но она уже уничтожила эти глаза, чтобы создать второго Эллиса.

Всё её лицо онемело от удара. Сначала ноги, которые скрывала юбка Шерри, не касались земли, а плыли в нескольких сантиметрах над ней. Благодаря этому, на Шерри не действовали ударные волны, создаваемые Эллисом. Но после того как её ударил этот парень, несмотря на то, что заклинание левитации поглотило силу удара, само заклинание было разрушено. Поэтому в данный момент Шерри могла только позволить Эллису унести её прочь.

Шерри оглянулась, бормоча себе под нос.

Это так раздражало глаза.

Подземное пространство, отделанное бетоном; этот вонючий, пыльный и грязный воздух действительно резал глаза.

Тот, кто создал это, действительно был соринкой в глазу. Сила, которой было достаточно, чтобы создать это, действительно была соринкой в глазу.

Шерри ненавидела этот город.

Она ненавидела воду этого города, ветер в этом городе, землю в этом городе, огонь в этом городе, всё и вся в этом городе. Она хотела, чтобы все в этом городе исчезли из истории; исчезли из человеческой памяти, исчезли из этого мира.

Лицо, по которому ударил тот парень, начало гореть.

Сам город был самой большой причиной для катастрофы, – проворчала Шерри.

– Эллис, – сказала Шерри.

Изначально Эллис не было именем этого голема.

А было именем эспера, умершего в возрасте двадцати лет.

Глава 4. Знак «Стоп». ''Beast Body, Human Heart''Часть 1

По сравнению с темнотой подземелья, на белой поверхности царила невыносимая испепеляющая жара, и они стояли под ярким белым ослепительным сиянием Солнца.

Индекс и Микото Мисака стояли на улице. Куроко Ширай была занята спасением школьников, попавших в ловушку под землей.

Камидзё и компания еще не вернулись, и было бы немного жестоко уйти домой первыми. Однако им обоим практически не о чем было разговаривать друг с другом. Под синим небом, с которого лился солнечный свет, обе они могли лишь поддерживать эту напряженную тишину.

– Ну в самом деле. Это всё Куроко виновата...

В глубине души Микото проклинала свою кохай, которой здесь не было. Имея силу Рейлгана можно было разрушить стены в подземном торговом центре, но она боялась, что это поможет террористам сбежать, так что не посмела ничего предпринять.

Трехцветный кот вырывался из рук Индекс, возможно потому, что не мог вынести сильную жару.

Через некоторое время Индекс пробормотала.

– ... Так жарко.

– Ага.

Микото кивнула в знак согласия.

– Но в любом случае, что это у тебя за одежда? Носить одежду с длинным рукавом даже в такую жаркую погоду... а, ты боишься, что обгоришь на солнце? Мне кажется, я видела по телевизору, что у людей, в коже которых мало пигмента, кожа краснеет и становится болезненной, когда на неё попадает солнечный свет.

– Меня это не сильно беспокоит, к тому же сейчас эта одежда очень хорошо проветривается.

– Хм? Чт... твоя одежда вся в булавках! Почему ты носишь такую жаркую одежду?

– Ух... это бередит старые раны, так что пожалуйста, не развивай эту тему дальше.

Индекс прервала разговор, и поэтому беседа снова замерла. Но Микото, которая уже один раз попыталась начать разговор, не могла долго сдерживаться, и сказала:

– Но они точно не торопятся.

– ...Хм. Что же делать. Похоже, маг нацелилась на Хёку, и в её заклинаниях есть некоторые признаки лондонского стиля. Надеюсь, с ней всё в порядке...

– ?!

Редкий термин «маг» вызывал у Микото подозрения.

Когда Куроко Ширай телепортировала Индекс на поверхность, Индекс вовсе не поблагодарила её, а стала ругать Куроко, произнося такие фразы, как «почему ты отправила меня первой», «быстрее верни меня назад». Похоже, тогда Индекс действительно упоминала этот странный термин «маг».

Подумав об этом некоторое время, Микото решила не развивать эту тему дальше. По одежде Индекс было видно, что она – религиозный человек. Может быть, для людей, не обладавших знаниями о науке, все эти способности были чем-то вроде магии.

– Хёка... это та девушка, которая была с вами.

– М-м. А, но в этот раз не Тома первым нашел её, я нашла её первой.

– ... «в этот раз не Тома», а? Хо-хо.

Микото огляделась по сторонам со зловещей улыбкой. Невинная Индекс, совершенно не осознавая этого, просто продолжала обнимать Сфинкса, изгибаясь из стороны в сторону, и сказала:

– У-у, тут я немного волнуюсь. То ли из-за того, что девушка находится в таком опасном месте, то ли из-за того, что Тома наедине с девушкой, всё равно это беспокоит.

– ... Почему-то я чувствую, что в этом мы обе согласны друг с другом.

Микото некоторое время помолчала, а затем продолжила.

– Кстати говоря, а ты не волнуешься о безопасности того парня?

На короткое мгновение Индекс прекратила делать то, что делала.

– Хм? Тома? За него не нужно беспокоиться. Что бы ни случилось, Тома всегда возвращается.

Индекс сказала это, но тут было глубокое внутреннее противоречие. Если она действительно не волновалась, почему же она ждала под жарким солнцем?

«Эх. Да кто бы не волновался в такой ситуации?»

Микото поразмыслила над этими словами, и пока она думала, беседа угасла.

«Она что, только что сказала «возвращается»?

Когда она сказала «возвращается», кого она имела в виду, к кому он должен был возвращаться? Не было нужды спрашивать об этом. Может быть, говоря это, девушка с серебристыми волосами не имела в виду ничего особенного. Но это довольно сильно шокировало Микото, потому что предполагало, что эта мысль была порождена обычным взаимопониманием, которое было в их совместной повседневной жизни, так что не было особой нужды думать об этом.

Микото поиграла со своей челкой, и подумала:

«Почему я чувствую такой дискомфорт, услышав это?»

Чувство, возникшее у Микото заставило её невольно нахмуриться.

В этот момент трехцветный кот неожиданно громко мяукнул и вырвался из рук Индекс.

Индекс вскрикнула, Микото невольно повернулась, чтобы взглянуть на неё, и увидела, как кот вырывается из рук и приземляется на землю. Похоже, кот не мог больше терпеть жару, и потому побежал прочь.

Индекс хотела погнаться за маленьким беглецом, но остановилась на полпути. Она отчаянно следила за тем, как убегает кот, а затем оглянулась на Микото. Может быть, она хотела погнаться за котом, но оказалась в затруднении, потому что не осмеливалась покинуть это место.

– Нет проблем. Я останусь тут, так что беги за котом. Природа моего тела легко раздражает котов, которые находятся рядом, так что я не могу помочь тебе поймать его.

– Спасибо, если бы ты хотела помочь, я была бы благодарна... эй, Сфинкс!

Индекс благодарно кивнула Микото и ринулась за трехцветным котом, сбежавшим в переулок за комбини, и быстро исчезнувшим за ним. Так значит, этого кота звали Сфинкс? Услышав это странное имя, Микото ничего не могла сказать.

Внезапно, Микото услышала, что люк рядом с ней слегка задребезжал.

– Э? – с интересом вскрикнула удивленная Микото. Затем торговый автомат с соками рядом с ней тоже стал слегка раскачиваться. Ветра явно не было, но листья зашуршали.

Это была какая-то загадочная дрожь. Она была похожа не на землетрясение, а скорее на шаги огромного монстра.

Микото задумалась, не воспользовался ли трехцветный кот своими острыми животными инстинктами, чтобы обнаружить эту дрожь и сбежать прочь.

Часть 2

Хёка Казакири ошеломленно сидела в темном подземелье.

Вспышки света, которые запечатлелись в её глазах и выстрелы, от которых у неё чуть не лопнули барабанные перепонки, прекратились. Чтобы не дать Шерри сбежать на поверхность, Анти-Навык координировал общие действия при помощи переговорных устройств.

Неожиданно Казакири показалось, что кто-то ссорится. Оглянувшись, она увидела, что это собственно были Камидзё и женщина из Анти-Навыка. Честно говоря, Камидзё был настолько возбужден, что хотел ударить её.

– Чёрт! Эта женщина больше не в подземном торговом центре, так почему вы не можете убрать подземный периметр?

– Сколько раз я должна тебе объяснять? Это не мы отвечаем за подземный торговый центр. Мы уже послали запрос, но на прохождение приказов уйдет некоторое время, так что мы никак не можем убрать его так быстро!

– ЧЁРТ!

Камидзё выругался и ударил ногой по стене. При виде этого, у Казакири задрожали плечи. Не похоже было, что с Камидзё всё в порядке; непосредственная угроза от Шерри отсутствовала, так почему же Камидзё выглядел настолько обеспокоенным?

Женщина из Анти-Навыка, с которой спорил Камидзё, подобрала переговорное устройство. Она отошла от Камидзё и использовала какие-то технические термины и горячие слова в споре по радио с каким-то другим человеком.

Казакири увидела, как Камидзё стоит в одиночестве, и, словно притягиваемый к нему магнит, пошла в его сторону. Хотя ей казалось, что он страшный, она чувствовала, что в этот момент он был как ребенок, готовый вот-вот расплакаться, и не могла позволить себе просто оставить его в одиночестве.

– ... А ... эм... спасибо за то, что только что было...

– Хм? За это не нужно благодарить. Ах, да, с твоим телом всё в порядке?

– А... м-м... полагаю, что в порядке... эм... извини... но что-то случилось?

Услышав эти слова, Камидзё промолчал. Скорее всего, он колебался, следует ли сказать ей или нет. Наконец, он медленно сказал это. Он не подбирал слова, а медленно выплеснул все накопившиеся в нём эмоции.

– Шерри Кромвель... эта грязная на вид женщина в готской одежде не сбежала, она отправилась искать следующую жертву, Индекс.

– Э...?

– Похоже, она пришла сюда не для того, чтобы убивать меня или тебя. Она убьет любого, соответствующего условиям. И Индекс – одна из нас.

Казакири ахнула. Если вспомнить, блондинка говорила об этом. Тут, рядом с Камидзё и Казакири, было много сотрудников Анти-Навыка, но Индекс сейчас никто не охранял. Если можно было выбирать кого угодно, логично было бы выбрать того, кого не охраняют.

– Я попытался переговорить с Анти-Навыком, но подземный торговый центр невозможно отпереть. Чёрт, если эта толстая стена не поднимется, я вообще не смогу отсюда выйти!

– ... но... но.. если даже так... почему ты не можешь просто сказать им? Там же много сотрудников Анти-Навыка... так что тебе нужно просто попросить их помочь защитить Индекс...

­ ­– Не получится.

Камидзё без колебания отказался от того, что выглядело логичным предложением.

– П...почему?

– Индекс не гражданка этого города. Если её увидит Анти-Навык, они и защищать её не станут, её даже могут арестовать ... конечно, это только одна возможность.

Камидзё понизил голос и сказал.

– Хотя у неё есть временное удостоверение личности, поскольку сейчас объявлена красная тревога, я не могу гарантировать, что сейчас оно действительно. В этой ситуации не будет неразумным, если попросят показать водительские права, кредитную карточку или другие удостоверения.

Когда он сказал всё это, у него челюсть отвисла.

– Это плохо. Честно говоря, у неё нет «полноценной формы идентификации личности». Не говоря уж о кредитной карте, страховом сертификате или удостоверении личности, у неё даже нет документов о возрасте, группе крови или даже дне рождения. Кроме того, любой скажет, что это имя Индекс – фальшивое. Анти-Навык ищет «подозрительных людей из внешнего мира», как они могут упустить эту неизвестную личность?

В этот момент Казакири наконец осознала причину, по которой Камидзё пребывал в такой панике. Хотя в этом городе было много граждан, по сравнению с Хёкой Казакири, товарищей Индекс было ошеломляюще мало.

– Н... но... меня нельзя считать гражданкой этого города...

– Твое положение отличается от положения Индекс. У тебя действительно нет пропуска в Академгород, ну и всё. Хотя твоя настоящая личность не так уж отличается от обычных людей, ты не можешь быть опасной. Но с Индекс другое дело. В сущности, она принадлежит к группе вне Академгорода. И одного этого достаточно, чтобы обозначить её как опасную личность.

Сказав это, Камидзё неожиданно двинулся вперед. Казакири последовала за ним.

Камидзё направился к большой дыре, через которую сбежала блондинка.

– Похоже, что выйти мы можем только здесь. Чёрт, если бы эта стена открылась, я бы легко отрезал их и не был бы вынужден терять инициативу, играя с ними в догонялки.

Казакири пристально посмотрела на огромную дыру.

Она была черной как смоль, там вообще не было света, так что увидеть дно было невозможно. Кто знал, сколько метров в глубину была эта дыра, можно ли было вообще спрыгнуть в неё? Нельзя было даже уловить момент для того, чтобы ослабить удар от падения.

– Пого... погоди-ка минутку... ты в самом деле... собираешься спуститься туда один...?

Казакири казалось, что даже если они собирались рискнуть, им следовало сначала сообщить об этом Анти-Навыку. Поскольку её собственное тело несколько раз было повреждено, Казакири понимала тот ужас, который несла с собой блондинка.

Как бы там ни было, это был не тот враг, против которого обычный старшеклассник мог выступить без плана.

Если подумать, это должно было быть ясным и для Камидзё. Причина, по которой он только что смог победить, заключалась в помощи Анти-Навыка. Если бы они были один на один, похоже, даже танк не смог бы в одиночку победить эту каменную фигуру. Это был настоящий «монстр».

Но даже при этом, Камидзё не колебался.

Даже если он по какой бы то ни было причине преднамеренно спрятал «врага Академгорода», одно было очевидно – Камидзё будет продолжать защищать эту девушку.

Казакири тоже понимала это чувство. Для Казакири Индекс была самой первой дорогой подругой, которую она завела. От одной мысли о возможности того, что она потеряет эту подругу или что её ранят, она задрожала.

Однако...

Это не означало, что этот парень мог просто кинуться вперед и побежать навстречу самоубийству.

Камидзё наверняка не хотел потерять Индекс, а сама Казакири наверняка не захотела бы потерять этих двоих.

Они должны были защитить Индекс от этого монстра.

Она не могла позволить Томе Камидзё сражаться с ним.

Существовал ли способ примирить эти две противоречащие друг другу идеи? Казакири задумалась на некоторое время, а затем замерла.

Такой способ был.

– ... Не беспокойся... даже если ты не пойдешь... есть способ спасти её.

Услышав это, Камидзё потрясенно нахмурился.

Затем Казакири объяснила.

– Позволь монстру... справиться с другим монстром...

Камидзё ахнул. Но сама Казакири улыбнулась.

– Несмотря на то... что я не думаю, что сумею победить этого монстра... по крайней мере я могу стать приманкой... когда этот монстр нападет на меня, я смогу дать ей шанс сбежать... поскольку я и сама монстр. Я могу предложить только... такую помощь...

Услышав это, Камидзё был шокирован.

Затем выражение его лица изменилось с потрясенного на рассерженное.

– ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ГОВОРИШЬ ПОСЛУШАЙ, ЕСЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я СКАЗАЛ ЭТО ТЕБЕ ОТКРЫТО, Я ОБЪЯСНЮ ТЕБЕ ЯСНО: ТЫ НЕ МОНСТР! ПОЧЕМУ ПО-ТВОЕМУ, МЫ ПРОШЛИ ВЕСЬ ПУТЬ СЮДА, ПОЖАЛУЙСТА, ПОДУМАЙ ОБ ЭТОМ, ПОЧЕМУ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЭТОГО ПОНЯТЬ?!

Тон его голоса был исключительно искренним, в нем не было притворства. Казакири была исключительно тронута тем, как он рассердился от её самоотрицания.

– ТЫ ЧТО, ДУМАЕШЬ, Я БЫЛ БЫ СЧАСТЛИВ, ЕСЛИ БЫ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА? Я ЧТО, ПОХОЖ НА ТАКОГО ЧЕЛОВЕКА? ТЫ ЧТО, ДУМАЕШЬ, КОГДА ТОТ МОНСТР СВАЛИТ ТЕБЯ, ИНДЕКС СБЕЖИТ? НЕ СМЕШИ МЕНЯ! ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ БРОСИШЬ НАС, МЫ НИКОГДА НЕ БРОСИМ ТЕБЯ! МЫ НИ ЗА ЧТО ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕМ!

Но сам Камидзё не осознавал этого.

Каменный голем, с которым Камидзё и Анти-Навык сражались, чтобы защитить Хёку, был таким же монстром, как Хёка Казакири. Этого монстра атаковали пушечным огнем, и наконец он развалился, рассыпавшись по полу во все стороны.

Они видели остатки монстра, но не чувствовали к нему никакой жалости.

В конце концов так заканчивают «эти штуки, которые не были людьми».

– ... Однако, ничего... Я буду монстром...

Глядя прямо в глаза Камидзё, Казакири сказала:

– Поскольку я то, к чему нельзя прикоснуться.... Я не умру, сколько бы раз меня ни сбивали... поскольку я монстр, у меня есть сила бороться против этого каменного голема...

В этот момент Казакири сделала паузу, а затем продолжила.

– Я могу... использовать свою собственную силу, чтобы защитить важных для меня людей... так что я рада, что я – монстр.

С мягкой улыбкой Хёка Казакири подошла к краю огромной дыры, которую проделала Шерри Кромвель, и спрыгнула в неё. Камидзё громко закричал, отчаянно попытавшись поймать Хёку, однако замер на полпути. Может быть, не подумав как следует, он вытянул правую руку, которую так привык использовать.

Абсолютную руку, которая стерла бы монстра в тот самый момент, когда коснулась бы его.

В глубине души Камидзё как-то осознавал это.

Тело Казакири продолжало спускаться под действием силы тяжести. На полпути она улыбнулась Камидзё, словно говоря Камидзё, упрекавшему себя в том, что убрал свою руку: «это не твоя вина».

Монстр опускался во тьму.

Наконец она могла найти убежище на краю света, продолжая погружаться во тьму.

Часть 3

В тот момент, когда она приземлилась на дне темной дыры, ноги Хёки Казакири издали устрашающий звук.

Это была подземная рельсовая дорога, глубина дыры была намного большей, чем ожидалось, и из-за этих рельсов дно было исключительно неровным, так что было трудно смягчить удар. Если бы Казакири была обычным человеком, кости её лодыжек сломались бы, и она бы каталась по земле от боли.

Вот именно, если бы она была обычным человеком.

Но даже несмотря на то, что ноги Казакири издали устрашающий звук, несмотря на то, что она почувствовала некоторую боль, эта боль исчезла через пять секунд. Она попыталась потопать ногами, словно примеряла новые туфли. Повреждения уже исцелились, и невероятная сила наполнила её, словно вращающиеся шестерни наконец соединились друг с другом. Эту шестерню, которой ей раньше не хватало, следовало назвать «её истинной личностью».

Казакири бежала в темноте.

Это место изначально не было предназначено для того, чтобы здесь ходили люди, так что тут было намного темнее, чем в подземном торговом центре, и грязно. Ряд бетонных колонн делил этот путь на два: один идущий вверх, и другой, идущий вниз. Следуя за фонарями, которые выглядели так, словно в любой момент могут погаснуть, она продолжала продвигаться вперед. Она осознавала, куда должна направиться. На полу были видны следы ног, словно отпечатанные в снегу. Скорее всего, их оставил этот тяжеловесный каменный голем.

Казакири продолжала бежать, словно пытаясь рассечь загрязненный воздух.

Каждый раз, когда они видела редкий источник света, освещавший это место, фрагменты её воспоминаний появлялись в её мыслях.

Она не была человеком.

Некий день десять лет назад.

Когда Хёка Казакири наконец обрела сознание, она уже стояла посредине «города».

«Город» не означало Академгород. Но, с точки зрения координат, это место было полностью идентично Академгороду. Это было место, созданное полями рассеивания НД, испускаемыми 2,3 миллионами эсперов Академгорода, невидимый «Мерцающий город».

В «Мерцающем городе» не было ни теней, ни веса, ни потоков воздуха, он был исключительно тонким, там не было ощущения реальности. Как только подул бы ветер, башни, деревья на улицах и пешеходов сдуло бы, словно пламя на фитиле свечи, и появился бы серый шум, который выглядел как жук, перепутавший камуфляжную окраску.

Если бы кто-нибудь мог сделать видимым поле рассеивания НД, он обнаружил бы, что «Мерцающий город» полностью накрывал Академгород.

То, что создало поле рассеивания НД не ограничивалось Хёкой Казакири. Оно включало здания, улицы, деревья, машины, толпы, всё. Хёка Казакири была всего лишь созданием поля рассеивания НД, живущим в созданном им городе.

...Её воспоминания были словно отслаивающиеся фрагменты, восстанавливающиеся кусочек за кусочком.

...В то же самое время одна за другой устранялись ограничивающие её связи.

Даже сейчас она не знала, почему она стояла там, посреди «Мерцающего города».

Иногда Хёка Казакири обнаруживала себя стоящей на улице, словно только что пробудилась от грёз. Глядя на то, что было на ней, она знала свои данные вроде имени, адреса и номера телефона.

Но помимо этого, она никак не могла осознать текущую ситуацию.

Проходившие мимо неё люди не сказали бы ей ничего.

Честно говоря, эти прохожие были довольно загадочны. В сущности, внешность этих людей изменялась в зависимости от окружающей обстановки, например, когда продавец в магазине собирался вытереть витрину, он немедленно превращался в уборщика. А вытерев витрину, уборщик превращался в ребенка, протягивающего мороженое кассиру. После этого ребенок превращался в домашнюю хозяйку, вытягивающую кошелёк.

...Может быть, это было из-за того, что «люди», которых она знала, превратились в «монстров».

...Словно снимались ограничители, или, скорее, словно она могла использовать всю свою силу, вся её сила нарастала.

Каждый в городе был таким. Внешность, личность, воспоминания менялись в соответствии с окружающей обстановкой. По правде говоря, когда Казакири подходила к почтальону, чтобы поговорить с ним, он уже превращался в дорожного патрульного. Даже если это была офис-леди или старшеклассница, они становились полицейским средних лет. К тому же, все их ответы были довольно пустыми.

Видя, как эти люди изменяются «просто для того, чтобы ответить на вопрос Хёки Казакири», Казакири начала чувствовать страх. Всё было так, словно её действия влияли на тела и души этих людей.

...БУМ! При каждом её шаге по земле распространялась ударная волна.

...Этот вес больше не был таким, который должен иметь человек, и мышцы, контролирующие этот вес, уже превзошли то, на что был способен обычный человек.

Сначала Казакири не понимала, почему только она никак не «изменялась», но через некоторое время она немного поняла причину. Люди в этом городе изменяли внешность для того, чтобы исполнить свои «обязанности». С другой стороны, если бы они не исполняли свои «обязанности», они бы ничего не делали, и весь город прекратил бы функционировать.

И личность Казакири была источником. Например, когда она входила в комбини, собираясь купить бутылку напитка, продавец начинал работать, напиток начинал течь, запускался электрический генератор, благодаря чему в холодильнике образовывался лед, запускалась фабрика, производившая напиток, и начинала работать компания, перерабатывавшая бутылки. Все люди в этом городе были «шестеренками», они могли соединиться друг с другом только благодаря силе «источника», Казакири, прежде чем в конце концов запускался этот огромный сложный механизм, называемый городом. Сама Казакири была не хозяйкой этой системы, а лишь источником. Другими словами, она тоже была частью системы.

Хёка Казакири была напугана.

Потому что эти люди не были безжизненными марионетками, а людьми, у которых действительно была жизнь.

Куда бы она ни пошла, вперед или назад, она полностью изменяла жизни других людей. Понимая это, Казакири вообще не могла двигаться. Возложенные на неё обязанности были слишком тяжелы для неё.

...БАМ! Она ударилась головой о колонну в подземелье.

...Однако её даже не поцарапало. Напротив, бетонная колонна затрещала и рухнула.

От страха она хотела сбежать из «Мерцающего города».

Но если бы она предприняла любые действия, похоже, что она вовлекла бы в них и других людей. Поэтому Казакири могла только стоять, словно призрак, лишь глазами наблюдая за тем самым городом, которого она не могла коснуться – за Академгородом.

Люди Академгорода не могли ощутить её присутствия. Даже если бы она встала перед школьниками Академгорода и протянула руку, она бы прошла сквозь них. Неважно, насколько близко были улыбки этих школьников, Казакири не могла присоединиться к этим ученикам.

Казакири понимала это. Однако она всё равно продолжала пытаться заговорить с людьми Академгорода. Если бы она смогла сбежать во «внешний мир» того же самого места, Академгорода, она бы не повлияла на людей «Мерцающего города». Так что, несмотря на то, что она знала, что не сможет этого сделать, она всё равно пыталась сделать это всяческими способами.

Несмотря на то, что она не получала ответа, несмотря на то, что никто не осознавал её присутствия.

Несмотря на то, что это могло закончиться печально.

Поэтому, когда в той школе она сумела успешно дотронуться до плеча монашки в белом, она была удивлена.

... Похоже, что-то поднималось в этом изначально пустом теле,.

...В данный момент она не уступила бы в скорости поезду.

Кто знает, сколько совпадений перекрылось в этом месте, о котором она не знала, чтобы позволить ей весело взаимодействовать с другими людьми.

Одно это уже было самой большой драгоценностью для неё, даже если она должна была запечатать свои воспоминания или стать монстром.

Но в данный момент Хёка Казакири отпустила эту драгоценность.

Чтобы защитить нечто еще более важное, то, что она не могла утратить.

Хёка Казакири летела вниз по рельсам, словно пуля.

Кто угодно испугался бы, увидев, как она несется с такой скоростью.

Разумеется, сражаться против того монстра было по-настоящему страшно. Это было не предсказание, а реальный опыт. Боль в отрываемых руках и ногах, ощущение того, что её тело выкручивают, словно тряпку. Она не могла умереть, даже если бы захотела, ощущение слабости, которое она испытывала, когда каталась по грязной земле.

Но важнее было то, что Казакири боялась, что её хорошая подруга Индекс испугается, когда увидит её в облике монстра.

«Ничего страшного, даже если это будет так...»

Казакири вообще не останавливалась, глядя прямо перед собой.

Первый и последний момент, когда она провела время вместе с Камидзё и Индекс после школы заставил Казакири почувствовать себя по-настоящему счастливой.

Настолько счастливой, что ей хотелось плакать. Если бы было можно, она хотела бы оставаться в этом мире навечно. От одной мысли о том, что она не сможет остаться с ними навсегда тепло снова исчезло из её пальцев. Ей наконец удалось покинуть «Мерцающий город», и в данный момент это казалось бессмысленным.

«... Я...»

Но, поскольку она боялась утратить это, она хотела защитить тех, кто был важен для неё.

Несмотря на то, что она знала, что она не сможет увидеть улыбки на лицах своих друзей...

Хёка Казакири всё равно хотела защитить их мир.

«Я должна...!»

Она отказалась от своей человеческой личности, превратилась в монстра, и продолжала бежать в темноту. Внутри этого пустого тела, похоже, поднималось что-то невидимое.

Я должна идти, Хёка Казакири приняла это решение.

Я должна идти, чтобы защитить своих самых важных друзей.

Часть 4

Трехцветный кот изо всех сил старался сбежать, а Индекс изо всех сил преследовала его.

Забежав в темный угол проулка за комбини, кот был до того напуган, что метался из стороны в сторону, увидев как Индекс гонится за ним. Ныряя под припаркованные машины, прыгая через металлические заборы, перебегая из одного проулка в другой. Наконец, кот забежал в заброшенную кучу обломков.

– Попался!

В этот момент Индекс ухватила кота за загривок.

Может быть из-за того, что он оказался лицом к лицу с девушкой, которая запыхалась и ворчала, или может быть так ему подсказывали инстинкты, но кот продолжал вырываться из её рук, снова пытаясь сбежать. В сущности, если бы Индекс не кричала, преследуя кота, наверное, он не сбежал бы так далеко.

Трехцветный кот продолжал громко мяукать в руках Индекс, словно пытался сказать: «сейчас так жарко, пожалуйста, не держи меня так крепко». Однако Индекс продолжала крепко сжимать кота, оглядываясь по сторонам.

Это действительно была свалка.

Что касается расположения, похоже это должен был быть внутренний двор в проулке. Тут было много довольно низких зданий, которые использовались для бизнеса, но, похоже, эти здания были обречены на снос, вывески были сняты, оконные стекла исчезли, исчезли даже двери, оставив за собой огромные зияющие дыры. Если заглянуть в дыру, можно было видеть, что все украшения были ободраны, оставив после себя только голые колонны.

Похоже, что землевладельцы собирались снести все здания и построить тут какое-то крупное сооружение.

Не собираясь сдаваться, трехцветный кот продолжал размахивать своими короткими, пухлыми лапами, пытаясь сбежать в руины. Индекс сердито надула щеки и сказала:

– Хмф, если ты не будешь меня слушаться, я заставлю тебя немного пострадать!

Индекс слегка дунула в ухо трехцветному коту, и, похоже, кот ненавидел это ощущение, потому что завопил и задрожал. На мгновение он даже рефлекторно выпустил когти, но, может быть, почувствовал некоторую жалость, потому что снова втянул их.

– Давай, пойдем найдем эту стриженую девушку, давай? – сказала Индекс, и трехцветный кот неохотно мурлыкнул.

В этот момент...

Кот неожиданно поднял голову, а затем снова начал бороться, пытаясь вырваться из рук Индекс. И в этот раз он боролся намного яростнее. Индекс запаниковала, задумавшись, не слишком ли сильно она его сжала, но, после того как она использовала несколько способов, трехцветный кот совершенно не успокоился.

Внезапно, Индекс почувствовала, как что-то опускается ей на голову.

– ?!

Подняв руки и дотронувшись до головы, она обнаружила, что это была бетонная пыль. Подняв голову, она увидела, что пыль шла из изъеденных стен заброшенных зданий.

Затем задрожали крышки люков, издавая дребезжащие звуки.

– ... Похоже, земля трясется, да?

Индекс почувствовала исключительные подозрения, но неожиданно вспомнила, что эта магия лондонского стиля может быть скрыта под землей, другими словами, у нее под ногами.

Земля неожиданно заурчала как живое существо.

– ?!

Индекс отчаянно отскочила назад, и в тот самый момент место, на котором она стояла, взорвалось. Рука гигантского монстра протянулась из эпицентра взрыва. Одна лишь её длина была около двух метров, и она выглядела как динозавр с очень длинной шеей, перекрывая путь Индекс.

Земля рассыпалась огромным количеством щебня.

Кусок асфальта больше головы Индекс просвистел мимо её головы. Она отчаянно пригнулась, прижимая кота к животу. Множество обломков пролетели мимо неё, словно рой пчел, и едва не попали ей в голову.

Па-па-па-па-па! Обломки разбрызгались по зданию за её спиной, словно ливень, издавая ужасный звук.

Индекс не оглядывалась, глядя прямо перед собой. Перед ней медленно выбирался из земли огромный каменный голем, словно нежить, вылезающая из могилы. Она не видела заклинателя, так что скорее всего големом управляли на расстоянии.

Индекс молча прищурила глаза.

Обширные познания магической Индекс из Нулевого прихода Английской церкви, Несесариуса, подсознательно появились в её голове. Немного отфильтровав эту информацию, она уже поняла природу врага, появившегося перед ней.

«В основе Каббала. Главное использование для защиты от врага и устранения присутствия любого врага. Был рожден в 16 веке, согласно объяснению Гершома Шолема, природа в осязаемости и бесформенности» (Гершом Шолем, ранее известный как Герхард Шолем, 1897-1982, палестинский мыслитель, родившийся в Германии, а в 1948 ставший гражданином Израиля. Широко признан как основатель современного, научного изучения Каббалы, стал первым профессором иудаистической мистики Еврейского университета в Иерусалиме).

Говоря о каменных големах, многие люди представляют себе их сделанными из камня или грязи тупыми и медленными монстрами. Но в действительности, это обстояло не так.

Согласно идеологии Каббалы, люди были созданы Богом из грязи. И плохими копиями, которые люди создали собственными руками, были каменные големы. Другими словами, каменные големы были «клонами, которых не сделали как следует», так что их природа была близка к деревянным марионетками из волшебных сказок.

«Исходное заклинание было улучшено путем комбинирования с англиканскими заклинаниями; языковая система была изменена с иврита на английский язык, и все части тела сделаны так, чтобы реагировать на Крест. Это больше похоже на клонирование ангела, чем человека».

Однако, каменный голем не обладал структурой обычного человека.

Похоже, что заклинатель хотел создать какое-то еще более высокое чем человек существо, и это был ангел, который снаружи выглядел как человек. Голова, правая рука, левая рука, ноги, все они были созданы в образе Креста, каждой стороне была присвоена сила четырех архангелов, а может быть, заклинатель хотел создать еще более сильного ангела из грязи.

Единственное, что было хорошо –существовал предел человеческих способностей, так что даже человеческими руками было невозможно создать идеального ангела. Это было словно пытаться создать идеального Ангела Воды, человека не мог достичь.

Но даже неполный ангел всё равно был опасен.

БУМ! От поступи каменного голема раскрошилась в куски земля.

Индекс крепко прижала к себе трехцветного кота и отступила на шаг.

Если бы пришлось сражаться лицом к лицу, никаких шансов на победу не было. В обычных обстоятельствах, у такого типа каменного голема в качестве меры безопасности должен был быть «секретный код». От прикосновения к нему пальцем каменный голем должен был прекратить функционировать, что не дало бы ему впасть в неистовство. Но враг не был дилетантом, и наверняка не разместил бы эту уязвимость в таком месте, где до неё могли бы дотронуться посторонние. Скорее всего, «секретный код» должен был быть в теле, окруженном экзоскелетом каменного голема.

Индекс была неспособна использовать магию, и у неё не было сверхспособностей. У неё вообще не было никаких необъяснимых сил, и руки её были слабее, чем у обычного человека. Лицом к лицу с этой девушкой, у которой были только обширные «познания» в голове, каменный голем безжалостно поднял руку.

БУМ! Кулак, способный не то, что воздух, а само пространство рассечь, сделал взмах. Девушка сделала неглубокий вздох.

– T T T L – поверни налево.

И она сказала это.

Тут же кулак каменного голема, опускавшийся вниз, неожиданно изогнулся влево как змея. Кулак каменного голема просвистел через пустое место. Индекс глянула краем глаза, и шагнула вперед, встав рядом с каменным големом.

Каменный голем быстро повернулся его кулак взмахнул в горизонтальном направлении.

- C F A – поверни вверх.

Но и этот удар тоже изменил траекторию, пройдя над головой Индекс.

Как раз когда каменный голем снова хотел взмахнуть кулаком...

- P I O B T L L – поверни левую ступню к правой.

Нога каменного голема неожиданно сделала шаг назад, игнорируя равновесие, и, и из-за того, что кулак был высоко поднят, каменный голем потерял равновесие и с тяжелым грохотом упал на спину.

Индекс сделала еще два-три легких шага назад.

Язык, на котором она говорила, был быстрым методом чтения Каббалы, это был уникальный метод произношения с использованием только первых букв, с целью превращения его в код и ускорения чтения.

Хотя познания Индекс были обширны, она не могла творить магию, так что не могла их применять. Но, похоже, любой, кто увидел бы то, что только что произошло, посчитал бы её ничем не отличающейся от настоящих магов.

Каменный голем поднялся и побежал, чтобы сократить дистанцию с Индекс, его кулак размахивал, как пушечное ядро. Девушка пробормотала, и кулак каменного голема просто снова изменил траекторию, взмахнув в совершенно другом направлении.

Похоже было, что команды, которые давала Индекс, мешали действиям каменного голема. Другими словами, это было, они вносили помехи в команды, которые давал заклинатель,.

Перехват заклинания.

Логика в основе его была простой: заклинатель должен был думать о магических командах, так что если запутать сознание заклинателя, это помешало бы ему контролировать магию. Например, человеку, который считал бы в уме в порядке убывания, помешало бы, если бы кто-то выкрикивал случайные числа.

Индекс не могла использовать магию.

Но она могла попробовать заставить противостоящего ей мага саморазрушиться.

Хотя этого заклинателя не было видно поблизости, в соответствии со сделанным Индекс анализом структуры заклинания, она чувствовала, что каменный голем не действовал автоматически, а контролировался дистанционно. Другими словами, заклинатель использовал пять чувств каменного голема, чтобы отслеживать каждое действие Индекс. А раз так, у неё был шанс.

- C R B B F T T N A T W I T O D – повернись вправо, скрести ноги, поверни голову и бедра в противоположных направлениях.

Каменный голем продолжал махать кулаком, и Индекс выкрикивала команды еще быстрее. Кулак каменного голема продолжал размахивать в случайных направлениях, словно у пьяницы с завязанными глазами,.

«Только уклоняться... этого будет недостаточно!»

Индекс отстегнула все безопасные булавки с юбки своего монашеского одеяния. Монашеское одеяние превратилось в китайское платье с высоким разрезом, полностью открывавшим её бедра, но не было времени переживать из-за этого.

Она держала безопасную булавку, пристально вглядываясь в каменного голема.

Было немного банально использовать такое оружие против огромного каменного голема.

«Обратное декодирование формулы самовосстановления, период времени примерно три секунды. Если я хочу как-то использовать это... вот!»

Индекс без колебания кинула безопасную булавку в каменного голема. Булавка летела довольно медленно, и даже кожу человека не смогла бы проколоть, не говоря уже о каменной броне. Булавка блеснула, отскочив от ноги каменного голема. После этого её всосало в тело голема, словно притянуло магнитом.

В то же мгновение.

Правая лодыжка гигантского каменного голема стала двигаться немного скованно, словно в сочленение молотом вбили клин.

Это было нечто подобное Перехвату заклинания. Каменный голем обладал способностью использовать всё, что окружало его, чтобы ассимилировать это и устранить любые повреждения. С другой стороны, если в него бросали предметы, ненужные или даже вредные для структуры, в системе самовосстановления возникала ошибка. Например, оставить сломанное запястье в покое, и ничего не делать с ним, оставив его в странном положении.

103 000 магических гримуаров дремали в Индекс.

Но знание само по себе было бессмысленным, самым важным было применить его, и найти самое подходящее решение в кратчайшее время.

Может быть, я смогу победить, – подумала Индекс, начав отступать. Её Перехват заклинания не был одним универсальным решением, он был абсолютно бесполезным против совершенно неизвестных заклинаний, вроде Великого делания алхимика или снаряжения вроде лука Адзусы Омы Ямисаки, который мог заменять чтение заклинаний. Но с этим големом таких проблем не было. Перехват заклинаний явно мог вносить помехи в действия каменного голема, и, умело используя безопасные булавки, она могла наносить голему повреждения. Индекс подумала, что пока она будет продолжать вносить помехи, возможно, появится шанс полностью уничтожить всю структуру, и заставить каменного голема рассыпаться.

– ЯААА...!

От неожиданного сотрясения Индекс повалилась на землю. У неё невольно отвисла челюсть. Даже если она могла мешать действиям врага, она не могла уклониться от таких ударов, сотрясавших всё вокруг.

Каменный голем, волоча свою каменную ногу, медленно двинулся к Индекс, которая распростерлась на земле.

– C R – вправо...!

Закричала на полпути Индекс, но каменный голем поднял обе руки и ударил кулаком о кулак.

БАМ! От сильного удара Индекс оглушило. Её заглушило на полуслове, и трехцветный кот в её руках заурчал от оглушительной боли.

Каменный голем снова поднял руки.

Индекс прижала к себе кота, перекатилась по земле, пытаясь увеличить дистанцию до голема, и закричала:

– M B F P A D C O G – поставь обе ноги параллельно и потеряй равновесие!

Каменный голем услышал голос Индекс и только слегка покачал головой. После этого он словно отключился, игнорируя команды Индекс.

«Нет...! Его переключили с дистанционного управления на автоматический режим...! »

Если не было заклинателя, Перехват заклинания Индекс не будет работать. Её команды могли действовать только на людей, они не могли действовать на неорганическую материю, у которой не было никаких мыслительных процессов.

Гигантский кулак каменного голема рассек воздух.

Индекс уже не могла остановить этот удар.

Послышался глухой звук плоти, жестко столкнувшейся с бетонным покрытием.

Часть 5

Камидзё наконец сумел пробраться в подземный проход через дыру.

Потребовалось бы слишком много времени, если бы ему нужно было найти что-то, что можно было использовать как веревку. Он отпустил толстый пожарный шланг и побежал по темному проходу.

«Чёрт! Эти ребята всегда любят всё усложнять для меня! Уже и без того настолько трудно, и всё же они делают всё еще более сложным!»

Следы ног Эллис были видны повсюду на бетонном покрытии. Вглядываясь вдаль в темный проход, он не видел Хёки Казакири, и не слышал никаких шагов.

Подумав о последней улыбке, которую оставила Казакири, Камидзё крепко стиснул кулак.

Рука, которая убивает.

Мыльный пузырь мечты вроде девушки, которая исчезнет от одного прикосновения.

«Я не могу позволить, чтобы это закончилось так. Я не могу позволить этому закончиться на такой тупой ноте!»

Хотя Казакири сказала, что добровольно стала монстром, это было не так. Она действительно не была человеком, но её не следовало считать монстром.

Не из-за того ли, что Казакири не была человеком, она не могла даже позвать на помощь?

Или у неё было мало слёз, так что она могла только выносить эту боль молча?

«Это... не должно быть так!»

Камидзё стиснул зубы, продвигаясь вперед.

Прямоугольные бетонные столбы разделяли колеи подземки, идущие в прямом и обратном направлении. Сколько бы он ни бежал, Камидзё продолжал видеть одну и ту же картину, что вызывало у него исключительное разочарование.

Неожиданно столб рядом с ним рухнул.

Словно гигантская рука столкнула блок вниз; и это явно не было природное явление.

– Тьфу...!

Камидзё увидел, как столб падает в его сторону, и поспешно отскочил в сторону. Послышался устрашающий звук столкновения и бетонная пыль поднялась в воздух.

– Как и ожидалось, так просто от тебя не отделаешься...

Послышался голос из тьмы. Камидзё, кашляя, оглядывался вокруг. В грязной одежде, волоча ноги, перед ним появилась Шерри Кромвель.

Их разделяли примерно десять метров.

Камидзё нахмурился. Шерри, которая означала насилие, исчезла.

– Хо... хо-хо... хо-хо-хо-хо. Я позволила Эллису пойти первому. Возможно, сейчас Эллис нашел свою цель, э? Может быть, он уже превратил её в фарш.

– Ты... ты, сволочь...!

Камидзё опустил голову и сжал кулак.

Шерри могла контролировать Эллиса, не нуждаясь в мелке. Однако это было все равно что двусторонняя ретрансляция и вызывало довольно сильное умственное истощение.

Едва увидев реакцию Камидзё, Шерри улыбнулась.

– Вот именно, всё так и есть. Я поиграю с тобой здесь и не позволю тебе найти Эллиса.

Услышав эти слова, Камидзё наконец понял намерения Шерри. Она хотела задержать здесь Камидзё, единственного человека, который мог победить Эллиса.

Хёка Казакири должна была пройти через это место, но никаких её следов не было.

Может быть, Шерри специально дала ей пройти. Казакири должна была быть одной из жертв, но Шерри довольно быстро сдалась, собираясь сосредоточиться на одной только Индекс.

К тому же, казалось, что для Шерри Камидзё был единственным противником. Поскольку у неё не было времени разбираться с остальными, маг позволила Казакири пройти.

Камидзё вспомнил, что сказала Шерри.

– Мне нужно что-то, из-за чего начнется война, так что я должна позволить узнать намного большему числу людей. Я из Английской церкви, пойми это – ЭЛЛИС!!!

Поскольку Шерри хотела устроить в Академгороде настолько серьёзные беспорядки, было бы пустой суетой спрашивать её, с кем хотела сражаться Английская церковь.

Тем не менее, было ли это действительно тем, о чем думала Английская церковь?

По крайней мере, у Цучимикадо, Канзаки и Стейла не должно было быть этого намерения.

– ... Что ты планируешь сделать? Я не знаю, что на самом деле происходит, но разве не существует баланса между магической и научной стороной? Почему ты преднамеренно бросаешь нам вызов? Что за всем этим скрывается?

Услышав вопрос Камидзё, Шерри просто улыбнулась.

Она насмешливо захихикала.

– Я не знаю, слышал ли ты о том, как разрушаются тела эсперов, если они пытаются использовать магию?

– Что?

Этот ответ не соответствовал вопросу, отчего Камидзё нахмурился.

– Ты не находишь это странным? Почему все об этом знают?

Слова Шерри мало-помалу пронзали Камидзё.

– Потому что мы уже пробовали это. Примерно двадцать лет назад и в Английской церкви и в Академгороде были определенные группы людей, которые хотели работать вместе. Мы собрали все наши технологии и знания в одном месте, чтобы попробовать объединить способности и магию, и создать новую форму заклинателя, и в конце концов...

Не дослушав до конца, Камидзё уже мог угадать результат.

Как только эсперы попытались использовать магию, их тела начали саморазрушаться. Ученики подготовительной школы Мисава и Цучимикадо были лучшими примерами.

– И что случилось после того, как они попробовали...?

– Что-то вроде аннигиляции. Верхушка Английской церкви поняла, что мы вступили в контакт с научной стороной, так что они начали охотиться за нами. Одного факта того, что мы обменивались знаниями и технологиями было достаточно, чтобы на нас открыли охоту.

Камидзё промолчал.

Пытаться позволить науке работать вместе с магией, или пытаться не дать науке работать с магией не означало причинять людям боль.

– Эллис был моим другом.

Пробормотала Шерри.

– В то время Эллис был одним из эсперов, которых направил Академгород.

Камидзё нахмурился. Эллис было и именем этого голема. Если так, что чувствовала Шерри, называя голема Эллисом? Скорее всего, знала об этом чувстве только Шерри.

– Эллис был весь в крови после того, как произнес заклинание, которому я его научила. После этого ворвались «рыцари», собиравшиеся уничтожить нас. Чтобы помочь мне сбежать, Эллис встал под удар рыцарей.

В темной подземке было тихо, как в часовне.

Шерри медленно сказала:

– Мы должны держаться на заметном расстоянии от вас, иначе, не говоря уже о спорах и конфликтах, одно лишь желание понять друг друга принесет несчастье. Если маги и ученые не могут жить вместе, та же самая трагедия случится снова.

Поэтому, должна быть война.

– Чёрт, это слишком безумно. Ты хочешь начать войну, чтобы защитить обе стороны? Нет, фактически, ты на самом деле не хочешь начинать войну, верно? Ты бы полностью добилась своей цели, даже если бы не начала войну всерьез. Разве ты не можешь просто заставить обе стороны почувствовать, что «похоже, начинается война» или «опасность прямо у нашего порога»?

– Уж больно ты умный, сопляк, да что ты знаешь? Перестань смотреть на меня с таким выражением лица.

Хотя Шерри отрицала это, Камидзё твердо верил в эту идею. Чтобы избежать того, чтобы маги и ученые вступили в решительный конфликт друг с другом, даже её противоречивый запрос можно было выполнить без необходимости развязывания войны. Обе стороны должны были просто осознать взаимные табу и не пытаться понять друг друга.

По крайней мере, он мог быть уверен, что две группы, у которых не было бы точек соприкосновения, не смогли бы развить ни любви ни ненависти друг к другу.

При этом они не просто не стали бы противостоять друг другу.

Это могло бы также предотвратить трения, вызванные попытками работать вместе.

«Маги и ученые должны быть далеко друг от друга», – может быть, теория Шерри была правильна, и какими бы ни были аргументы Камидзё, может быть, они оказались бы упрямством и эгоизмом. Тем не менее, Камидзё ни за что не мог принять точку зрения Шерри.

Потому что если бы это случилось, они с Индекс расстались бы.

Нет, для того, чтобы создать «искру», её должны были убить.

Хотя, может быть, это звучало грубо и эгоцентрично.

Камидзё ни за что не мог позволить этому случиться.

Ни за что.

Шерри Кромвель вытащила из своего порванного платья кусок масляной пастели. Камидзё настороженно следил за малейшим движением её пальцев, чувствуя при этом подозрения. Если то, что сказала Шерри, было правдой, она не должна была суметь создать два голема. И после того, как Камидзё запечатал Эллиса, Камидзё сумел вырубить Шерри, что показывало, что у неё нет заклинания, сильнее чем Эллис.

Неожиданно, Шерри тряхнула своими растрепанными волосами и восторженно сказала:

– Хо-хо, не могу поверить, что ты этого не вычислил. Хорошо, что тут темно.

– Что?

Невольно спросил Камидзё. Шерри слегка взмахнула мелком, который держала в руке. В данный момент она не могла создавать големов, и даже если бы ей пришлось написать текст на полу или стенах, это только привело бы к обвалу.

– Да ну? Ты не находишь это странным? Здесь так темно, так почему же я решила появиться тут и даже разговариваю с тобой так долго? В обычных обстоятельствах не было ли бы более эффективно устроить засаду, спрятавшись в темноте, и подождать, пока ты пройдешь?

Камидзё был шокирован и онемел. В данный момент единственным, что могла сделать Шерри было обрушить стену рядом с собой. Их разделяло десять метров, так что это не должно было представлять опасности.

– Ах, да, насчет этого места. И почему же я выбрала именно его? Сюда ведет всего одна дорога, так что ты никак не можешь обойти его. И почему же я стала бы специально поджидать тебя здесь?

Но если эта теория была верной, как же некоторое время назад она заставила рухнуть столб рядом с Камидзё?

– В сущности, вот оно! Смотри на это!

Шух! Шерри взмахнула мелком в горизонтальном направлении с такой скоростью, словно хотела рассечь воздух.

Неожиданно вся подземная дорога начала испускать слабое свечение.

«Это...?»

Камижзё был шокирован. В общем, стены, потолок, все места, которые можно было разглядеть, в том числе, за спиной Камидзё и Шерри были в метках, нарисованных масляной пастелью Шерри. Хотя они не тянулись по всей подземке, по крайней мере на расстоянии ста метров всё было в этих метках.

Множество магических кругов было даже на полу, словно с потолка упали капли дождя.

«О, нет... эти магические круги, не говорите мне, что это Эллис...!»

Камидзё не мог не задрожать. Если приглядеться, все магические круги, покрывавшие дорогу, были похожи по форме, напоминая черепицу.

По словам Шерри, она не могла создать два голема одновременно. Если это было так, здесь не мог появиться новый Эллис.

Но что планировала Шерри? Пробежать весь путь сюда...

Если бы магический круг для создания голема разрушился, похоже, что от этого тут провалилась бы вся земля. В данный момент магические круги покрывали всю дорогу, и это означало...

«Чёрт... она что, собирается разрушить весь туннель?»

Говорят, что для того, чтобы снести и демонтировать здание не используют мощный взрыв, а закладывают много мелких зарядов по всему зданию, после чего подрывают их все. Эти магические круги обладали похожим действием.

Сколько тут было магических кругов? Предполагая, что каждый магический круг был около метра в диаметре, если просто расположить их все, их должно было быть около сотни. Стены и потолок были все усеяны магическими кругами, и кто знает, сколько их тут было. Если все они были созданы отдельными заклинаниями, было невозможно нейтрализовать все магические круги, просто дотронувшись до одного или двух из них.

Так что Шерри осталась здесь, намереваясь подготовить это. Устроив ловушку, ей не нужно было даже подбираться близко к Камидзё, она могла одной командой просто заставить обвалиться все вокруг.

– Земля – мой союзник. Тьма, окруженная землей – моя крепость.

Сказала Шерри Кромвель нараспев.

Поскольку Шерри нарисовала так много магических кругов, как только приказ был бы отдан, она тоже попала бы под обвал, но она наверняка создала много путей отступления. Может быть, обломки избежали бы её и создали овальную зону безопасности.

Может быть, способ обрушения этого места был тщательно спланирован так, чтобы аккуратно создать выход на поверхность.

– Тьфу...!

Камидзё расслабил челюсти. Сейчас было слишком поздно убегать или кидаться к Шерри. Поскольку враг уже устроил ловушку, она не была бы настолько любезной, чтобы подготовить путь для бегства.

Похоже, что даже встревоженность Камидзё была в пределах ожидаемого Шерри. Она просто уверенно закричала:

– ОБВАЛИСЬ, СЛОВНО МАРИОНЕТКА ИЗ ГРЯЗИ!!!

В ответ на крик, ближние магические круги испустили еще более сильный свет. Весь путь словно живот змеи, двигался медленно и отвратительно.

«Чёрт... что делать...?»

Он наверняка погибнет, если не сможет убежать. Магические круги, которые покрывали всё это место нельзя было уничтожить один за другим его правой рукой. Кроме того, он не мог даже дотронуться до тех кругов, что были на потолке. Даже если бы он смог нейтрализовать магические круги на стенах и полу, если он не смог бы предохранить самую опасную часть – потолок – от обрушения, его бы всё равно погребло заживо.

Думая об этом, Камидзё неожиданно остановился.

Магические круги на полу?

– ПОГЛОТИ ДУРАКА, СТОЯЩЕГО ПЕРЕДО МНОЙ! ПОГРЕБИ ЕГО В ГРЯЗИ! Я ХОЧУ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО ПЛОТЬ И КРОВЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ СОЗДАТЬ ТВОЕ ТЕЛО!

Шерри прокричала это, словно нажимала спусковой крючок для последнего выстрела.

Стены и потолок начали трескаться, словно расширяющийся изнутри купол. По правде, это было потому что уязвимый потолок не мог выдержать ошеломляющий вес щебня.

– Угх...!

Камидзё рванулся вперед, в то время как трескающийся, раздувающийся как воздушный шар потолок выглядел так, словно вот-вот рухнет. У него была только одна цель – то место, где стояла заклинатель – Шерри. Похоже, это была единственная безопасная зона, но как бы то ни было, Камидзё не мог добраться туда своим ходом.

– Так что моя цель не там!

Камидзё сжал кулак, пригнувшись и продолжая бежать, прижимаясь близко к земле. У него была только одна цель, не Шерри Кромвель, а некий магический круг, который был исключительно близко к нему.

Камидзё помнил, о чем ворчала Индекс в столовой.

«– Эй, Тома, ты знаешь? В английских ритуалах, если ты хочешь активировать заклинание создания идола, используя Телесму, вложенную в Крест, обстановка церкви напрямую связана с местоположением заклинателя! Фактически, защитный магический круг используется для того, чтобы предохранить тело от воздействия последствий основного заклинания, и для этого есть строгое незыблемое правило. Если положение изменится, вторичное защитное заклинание может не сработать как нужно. Тома, ты знаешь о золотом сечении? Скажи его, это же все знают.»

«Этот магический круг – единственный, не имеющий никакого значения!»

Это было верно, магические круги на стенах и потолке были предназначены для того, чтобы обрушить подземелье, погребя Камидзё заживо. Это можно было понять.

Но зачем мог потребоваться магический круг на полу? Даже если бы пол был разрушен, это не могло погрести Камидзё заживо.

«Если так, этот магический круг – единственный, созданный с другой целью!»

Когда Шерри Кромвель поняла намерения Камидзё, выражение её лица изменилось, и она яростно замахала своим мелком, чтобы отдать команду окружающим стенам и потолку. Однако, было слишком поздно. Камидзё уклонился от обвалившейся стены, проскочил мимо покосившегося столба, нацелился в магический круг на полу и поднял правую руку.

После этого, он без колебаний ударил по нему.

Магический круг исчез без следа, словно пятна воды после того, как разбили кусок льда.

Ещё одно заклинание, ключевое для планов Шерри, исчезло.

Если этот магический круг был предназначен для создания безопасной зоны под этим обвалом и спасения её жизни, с его исчезновением, она не осмелилась бы начать обвал.

– Тьфу!

Шерри поспешно подняла свой мелок и взмахнула им в воздухе. Потолок, который выглядел так, словно может обвалиться в любую минуту, издал треск и был надежно зафиксирован.

ТОП! В этот момент послышались сильные и агрессивные шаги.

Шерри запаниковала и торопливо отвела взгляд от потолка, посмотрев прямо перед собой. Словно вода, отскакивающая от камня, Камидзё оттолкнулся от земли, и был уже перед Шерри.

Шерри быстро взмахнула мелком.

Однако, кулак Камидзё был намного быстрее, с легкостью ударив Шерри в лицо.

Взмахнув волосами и платьем, Шерри откатилась по рельсам на несколько метров, и затихла. После того, как она потратила столько времени, готовя эти ловушки, они оказались бесполезны; от этого она выглядела исключительно беспокойной и нервной.

– ... Угх, чёрт!

Шерри, шатаясь, отступила на шаг-другой и выругалась себе под нос. Мелок в её руке тоже слегка дрожал, и пальцы сжимали его так сильно, что вот-вот должны были переломить мелок пополам.

– Не останавливай меня! Я должна создать «искру», чтобы разжечь эту войну! Почему ты не можешь понять, что это самая опасная ситуация?! В наши дни система безопасности Академгорода становится всё более расслабленной, а Английская церковь позволила Индекс ускользнуть из её рук! Нынешняя ситуация похожа на то, что случилось с Эллисом! Мы вызвали довольно большую трагедию, а в этот раз она затронет весь Академгород и Английскую церковь! Полагаю, ты знаешь, какими будут последствия!!!

Голос Шерри несколько раз отразился эхом в темном подземелье, прежде чем достиг слуха Камидзё со всех направлений.

Её мотивом была гибель друга.

Из-за этого Шерри казалось, что когда ученые и маги слишком сближаются, единственным результатом будет трагедия. Не говоря уже о спорах и конфликтах, иногда одна мысль о желании укрепить дружбу приведет к противоположному результату. С точки зрения Шерри, единственным способом для того, чтобы между научной и магической сторонами в будущем не возникало никаких конфликтов, было чтобы каждая из них была занята своей территорией, полностью изолированная от другой стороны, прогоняя любого из чужого лагеря.

Чтобы достичь этого, Шерри хотела создать искру для войны.

Для того, чтобы не дать обоим сторонам понять друг друга. Потому, что Шерри знала, что добрый способ мышления только ухудшит ситуацию и приведет к трагедии.

На самом деле Шерри не хотела начинать войну. Её цели были бы достигнуты, если бы она могла создать «искру»,.

Думая об этом, Камидзё пренебрежительно вздохнул.

– Как нелепо. Можешь ли ты оправдать свои действия? Что сделала Казакири? Какую вражду к тебе испытывала Индекс? Ты ходишь тут, провозглашая, что не хочешь конфликтов, НО СКОЛЬКО ЛЮДЕЙ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ УБИТЬ?

Камидзё взревел, высвобождая все сдерживаемые негативные эмоции.

Поскольку он не мог согласиться с этим, он взревел:

– ТЫ ХОЧЕШЬ СЕРДИТЬСЯ, ЛАДНО, НИКТО НЕ ОСТАНОВИТ ТЕБЯ, НО ТЫ НАЦЕЛИЛАСЬ НЕ НА ТУ ЦЕЛЬ!!! КТО ЧЕМУ-ТО НАУЧИТСЯ ИЗ ЭТОГО?! ТЫ НЕСЧАСТЛИВА, Я ПОНИМАЮ ЭТО! Я ДУМАЮ, ЧТО НЕ СМОГУ ПОНЯТЬ ТВОИ ЧУВСТВА! НО ЕСЛИ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ УКАЗАТЬ ПАЛЬЦЕМ НА КОГО УГОДНО, ТО В КОНЦЕ КОНЦОВ ОКАЖЕТСЯ, ЧТО ТЫ САМА РАЗОЖГЛА ТОТ САМЫЙ КОНФЛИКТ, КОТОРОГО БОЛЬШЕ ВСЕГО НЕ ХОТЕЛА ВИДЕТЬ!!!

Смерть Эллиса можно было связать с небольшой группой ученых и магов, которые работали вместе, и Английской церковью, которая рассматривала этих людей как опасную группу радикалов.

После того, как она поняла это, какими были мысли Шерри?

Собиралась ли она отомстить за своего друга?

Или она собиралась поклясться, что не позволит этой трагедии повториться снова.

– ... Я не знаю.

Шерри Кромвель сильно прикусила губы, сказав:

– ЧЕРТ! Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕНАВИЖУ ВСЁ! Я ХОЧУ УБИТЬ ВСЕХ, КТО УБИЛ ЭЛЛИСА! Я ХОЧУ ПОХОРОНИТЬ ВМЕСТЕ ВСЕХ УЧЕНЫХ И МАГОВ! И НЕ ТОЛЬКО ЭТО, Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МАГИ И ЭСПЕРЫ СРАЖАЛИСЬ ДРУГ С ДРУГОМ! МОЙ РАЗУМ В ПОЛНОМ БЕСПОРЯДКЕ С САМОГО НАЧАЛА!!!

Этот противоречивый рев эхом разнесся по темному проходу.

Похоже, она услышала это сама, и продолжала тоном, полным ненависти к себе.

– ЭТО НЕ ЕДИНСТВЕННОЕ, ВО ЧТО Я ВЕРЮ! ВСЁ КАЖЕТСЯ ЛОГИЧНЫМ, ВОТ ПОЧЕМУ МНЕ ТАК БОЛЬНО!!! Я НЕ ЖИВУ ПРОСТО РАДИ ОДНОГО ПРАВИЛА! Я НЕ МОГУ ЖИТЬ КАК МЕХАНИЧЕСКАЯ КУКЛА! ТЫ ХОЧЕШЬ НАСМЕХАТЬСЯ НАДО МНОЙ, ОТЛИЧНО, ДАВАЙ! ЧИСЛО ВЕЩЕЙ, В КОТОРЫЕ Я ВЕРЮ, ТАК ЖЕ ВЕЛИКО, КАК И ЧИСЛО ЗВЕЗД, ТАК ЧТО ЕСЛИ ОДНА ИЛИ ДВЕ ИЗ НИХ ИСЧЕЗНУТ, ЭТО НИ КАПЕЛЬКИ НЕ ОБЕСПОКОИТ МЕНЯ!!!

Однако, Тома Камидзё только ответил:

– Почему ты ещё этого не поняла?

– ... Что?

– Твои слова действительно противоречивы. Ты считаешь, что в твоей душе столько противоречий, что ты можешь принять любые идеи, что твоя вера будет колебаться... может быть, ты так думаешь. Но ты ошибаешься. В сущности, с самого начала у тебя была только одна вера.

Камидзё сказал это, единственный ответ, о котором сама Шерри не подумала, «В любом случае, ты просто не хочешь терять своего друга, верно?»

Это было верно, «верования», которых у Шерри Кромвель было словно звезд в небе, и содержание противоречили друг другу. Но основным источником было одно и то же. Все её верования исходили из того, что случилось с её другом, и все её мысли вырастали и происходили оттуда.

Несмотря на то, что верований у неё было столько же, сколько звезд, её мысли о друге нисколько не изменились.

– Встань на одну сторону и хорошенько подумай! Если не можешь, тогда подумай об этом ещё! Разве ты не использовала эти «глаза» из грязи, чтобы следить за нами? Что ты думаешь? Разве Индекс и я выглядели несчастливыми вместе? Всё в порядке, даже если мы не отделимся полностью друг от друга! Даже если мы ничего не делаем, мы можем навсегда оставаться счастливыми вместе!

Не были ли отношения Камидзё с Индекс тем, чего всегда хотела Шерри? Почему она должна была разрывать такие отношения? Камидзё наверняка не сказал бы этого, поскольку у Шерри было только одно желание, и это желание больше невозможно было исполнить. Для этого желания не было заместителя, и если бы кто-то сказал Камидзё заместить его отношения с Индекс отношениями с кем-то другим, Камидзё наверняка как следует двинул бы этому типу.

Поэтому Камидзё не это имел в виду.

Вот что пытался сказать Тома Камидзё.

– Нам не нужна твоя помощь! Так что прекрати забирать у меня мою дорогую подругу!

Плечи Шерри Кромвель дернулись.

Она знала, что её желание больше невозможно было исполнить, но она должна была помнить, насколько важным было это желание. Когда её лишили его, она еще сильнее ощутила эту боль.

Лицо Шерри исказила печаль.

Слова Камидзё были очень простыми, их несложно было понять. Хотя это были довольно незрелые слова, они тронули душу Шерри Кромвель, поскольку она уже кричала что-то похожее.

– INTIMUS115 – Я ПРИНЕСУ ВСЁ В ЖЕРТВУ МОЕМУ ПОГИБШЕМУ ДРУГУ!!!

Но в данный момент её злобный рев отверг идею Камидзё.

Она выкрикнула своё магическое имя.

Она должна была понять чувства Камидзё.

Тем не менее, у Шерри Кромвель было множество верований, и среди них были вещи, которые она не хотела понять. Нет, возможно она сделала это, потому, что могла понять, что думает Камидзё. Человек, стоявший прямо перед ней, имел всё, что она утратила, и, очевидно, Шерри хотела лично утащить этого человека в ад. То, что среди её многочисленных верований существовало и такое, было неудивительно.

ШУХ! Она взмахнула мелком, который держала в руке.

На стене рядом с Шерри появились линии, и она рухнула, словно была сделана из тонкой глины. Огромное количество пыли поднялось в воздух, немедленно закрыв им обоим обзор.

Увидев, как к нему, словно серая пелена тумана, движется пыль, Камидзё невольно почувствовал желание отступить.

Но в этот момент Шерри прорвалась через пылевой туман и оказалась прямо перед Камидзё. Она сжала мелок и устремилась на Камидзё как пуля.

Камидзё был шокирован. Всё, чего коснулся бы этот мелок, не важно, сталь это или грязь, всё становилось бы материалом для Эллиса. Может быть, даже человеческая плоть.

– УМРИ, ЭСПЕР!

Она ругалась, как дьявол, и всё же выглядела как ребенок, который вот-вот расплачется.

«А, понятно».

Машинально Камидзё сдержал свою правую руку и подумал вот о чем.

Скорее всего, это не была её последняя атака. Если бы эта атака могла наверняка убить Камидзё, она бы прибегла к ней с самого начала. И когда Эллиса сдерживал Анти-Навык, она не дала бы Камидзё так легко сбить её с ног, не говоря уже о таком множестве ловушек в этом подземелье.

У Шерри Кромвель было столько же верований, сколько звезд на небе.

Она сказала, что каждое из них выглядело логичным, так что это было исключительно больно.

Другими словами...

– Ты надеешься, что кто-то сможет остановить твою веру?

БАМ! Кулак Камидзё разбил мелок на куски.

Кулак нисколько не замедлился, и несмотря на небольшое отклонение, всё равно был направлен в лицо Шерри Кромвель.

БАМ!!! Тело Шерри врезалось в пол подземелья, издав устрашающий звук.

Камидзё медленно подошел к Шерри, которая лежала рядом со столбом. Похоже, что сейчас она была без сознания.

«Ну... остановился ли наконец Эллис?»

Камидзё не отваживался выяснить это сам. Даже если бы ему пришлось привести Шерри в чувство и спросить её, непохоже было, что она скажет правду. Что бы она ни ответила, «ДА» или «НЕТ», это бы не облегчило неуверенности Камидзё.

«Чёрт! Похоже, что мне самому придется проверить это!»

Для большей безопасности Камидзё решил подобрать какие-то куски электрических проводов и связать Шерри руки и ноги.

Связав Шерри руки и ноги, Камидзё побежал вдоль рельсов.

После того, как он пробежал некоторое расстояние, он почувствовал в темноте сильную вибрацию.

Не было нужды спрашивать, куда отправился Эллис.

– ...

Спустя десять секунд Шерри Кромвель приоткрыла глаза.

Правду говоря, она не теряла сознание.

Шерри размышляла, почему её не убили? Она устроила лобовую атаку, которая не отличалась от самоубийства, потому что знала, что даже если бы её убили, она не имела бы права жаловаться.

В данный момент, хотя она была достаточно удовлетворена, она не знала, какое верование появится следующим, поскольку их всё ещё было так много, как звезд на небе. Она могла разорвать эти путы и снова начать охоту на этих людей.

По мере того, как она более или менее понимала, что имел в виду парень, у нее появились некоторые мысли о нежелании причинять боль окружающим. Но, с другой стороны, совершенно противоречащая этому мысль появилась в её сознании.

С руками, связанными за спиной, Шерри встряхнулась, чтобы мелок выпал из её одежды.

«Эллис...»

Шерри лежала на полу и рукой, связанной за спиной, подобрала мелок. В этот момент Шерри кое о чем подумала. Сейчас Эллис был в автоматическом режиме, и не послушался бы её команды. Другими словами, он проигнорировал бы даже самую базовую команду «самоуничтожение». Пока не уничтожат «секретный код» механизма безопасности или не разрушат более 90% тела Эллиса, Эллис не остановится.

Злая и полная сожалений, Шерри взмахнула своим последним мелком.

Она не могла создать двух Эллисов одновременно. Другими словами, пока нынешнего Эллиса не уничтожат, Шерри не могла создать нового. И это означало, что для Шерри, которая сейчас была связана, не было пути к спасению.

«Эллис...»

Неспособная двигаться, Шерри Кромвель дала Эллису бессмысленную команду.

Был ли это приказ уничтожить цель? Или же прервать операцию?

Эти две мысли появились в её сознании одновременно.

Часть 6

Каменный голем потряс головой.

Перехват заклинания Индекс не удался.

Голем поднял свой кулак.

Устрашающий звук раздавливаемой плоти эхом разнесся над свалкой.

Но это не плоть Индекс разлетелась в стороны, и трехцветный кот тоже не пострадал. Разумеется, это и не голем развалился; монстр, сделанный из камня, не издал бы такой звук.

Это была Хёка Казакири.

Эта девушка перепрыгнула сзади через голову Индекс, и нанесла удар в прыжке в живот каменного голема. Сила и скорость были ненормальными, словно удар метеорита.

БУМ!!! Послышался взрыв.

Голем взлетел в воздух, словно стальной шар, отправленный в полет, и трижды перевернулся прежде чем упал лицом вниз на землю. Один только этот удар заставил голема отлететь назад на семь метров. Казакири же, вложившая всю свою силу в нанесенный голему удар, напротив, тихо остановилась в воздухе.

Она медленно опустилась на землю, словно легкое перышко.

БАМ!!! Почувствовались сильные вибрации.

В тот момент, когда Хёка Казакири коснулась земли той ногой, которую не использовала для нанесения удара, от точки касания на расстояние двух метров разошлись трещины. Было похоже на удар по земле тяжелым молотом. Это произвело на всех ложное впечатление, что Казакири сейчас была в десять раз тяжелее.

– Хё...ка...?

Индекс хотела окликнуть Казакири, которая стояла спиной к ней, но, увидев, что происходит, она ахнула.

Правая нога, которой Казакири нанесла удар, полностью исчезла ниже колена. Один этот удар смог отправить в далекий полет гигантского каменного голема массой в несколько тонн, и отдача намного превысила то, что мог выдержать нормальный человек.

Это было первое, что предположила Индекс.

Но, увидев отрезанную сторону правой ноги, она увидела, что на самом деле там была дыра. Рана выглядела как прозрачный столб, с которого содрали краску, это было очень неестественно.

«... Это... что происходит?»

Индекс сжала трехцветного кота и задумалась.

Заклинание Прыгающего зомби (Chiyoushijiyutsu), Некрономикон, Рука славы (Hasodoobugerrowari), Vetala Sorcery (Weetarajiyujiyutsu), Эликсир (Erikushirunado)... в сознании Индекс, было множество заклинаний и знаний, относящихся к управлению мертвыми. Некоторые заклинания требовали только легкого прикосновения к трупу, и после этого им можно было свободно с легкостью манипулировать.

Но даже Индекс не могла объяснить того, что видела перед собой.

Мог ли человек действительно превратиться в что-то подобное?

БАМ! Она услышала такой звук, словно встряхнули большую простыню. После этого сломанная нога Казакири оказалась в таком же порядке как и всегда. Словно к ноге у неё была прикреплена пружина, и её новая нога оттолкнулась от земли с поразительной скоростью.

– Быстро, беги.

Хёка Казакири не оборачивалась.

Она говорила, стоя к Индекс спиной.

– Быстро убегай... тут... всё ещё опасно.

Этот голос действительно принадлежал Хёке Казакири, с которой Индекс была знакома. Поэтому Индекс была озадачена и не осмелилась ничего сказать. Она не могла сказать, можно ли было расслабиться, потому что не могла сказать, была ли эта девушка настоящей Хёкой Казакири; это могла быть подделка, которая только напоминала настоящую.

В этот момент каменный голем, лежавший на земле, издал треск.

Казалось, голем хотел встать, но удар Казакири причинил серьезный ущерб его структуре. Если говорить в терминах человеческой анатомии, похоже было, что ему парализовало поясницу. Каменный голем издал загадочный звук, это был звук дрожащих суставов.

БАМ! Послышался звук, похожий на звук ломающихся костей.

Результат попытки встать – она причинила телу еще больше повреждений.

КРА... КРЯК КРЯК КРЯК КРЯК! Каменный голем застонал. Строго говоря, у голема не было голосовых связок, поэтому это был диссонанс звуков, которые издавали суставы при попытке двигаться. Каменная статуя не могла стоять как следует, и только-только держалась на ногах. Она посмотрела вверх, с таким видом, словно хотела закричать в небо.

Неожиданно пронесся сильный порыв ветра.

Пока голем продолжал издавать этот неожиданный крик, налетела подобная торнадо буря, и сильные порывы ветра похоже, начали поглощать весь щебень. Однако, это был не тот ветер, что заставляет всё подняться в воздух и разбрасывает по окрестностям. По своей природе он был словно водоворот, который пытается засосать проходящие мимо корабли в бездну моря.

Ветер дул не наружу, а внутрь.

Камешки, пустые банки, брошенные велосипеды, оконные рамы без стекол... все их поглощал каменный голем. После этого их дробила невидимая сила, и они становились частью тела голема.

«О нет... от этого удара что, голем потерял контроль над способностью к восстановлению...?»

Индекс крепко сжала трехцветного кота, который вот-вот был готов вылететь из её рук, всё её тело дрожало. Всего один удар «Хёки Казакири» похоже, нанес каменному голему фатальное повреждение, повредив даже «ядро», спрятанное в теле голема.

Но эту рану уже нельзя было исправить.

Поэтому, команда «продолжать ремонт, пока рана не будет залечена» продолжала исполняться. Части, которые нельзя было исправить, просто продолжали засасывать всякую ерунду. В конце концов, голем стал бы разрастаться как снежный ком и становиться всё больше и больше. Тело, которое изначально было около четырех метров высоты, сейчас увеличилось в ширину вдвое меньше чем за тридцать секунд. В позе, которую он принял, подняв себя с земли, он напоминал крышу, накрывшую Индекс и Казакири.

Соседние строения начали издавать звуки.

Индекс слышала, как эти огромные строения издавали ужасающие звуки, словно деревья в бурю, и от этого её бледная кожа побледнела ещё сильнее. Если это будет продолжаться, окружающие их здания разорвет на части. Как только они окажутся в эпицентре этой катастрофы, у них уже не останется шансов на выживание. Кроме того, торнадо набрало такую силу, что могло разрушить любой дом. Как бы Индекс ни пыталась держаться, её ноги всё равно оторвались бы от земли, и её поглотило бы тело каменного голема.

Индекс знала, что им нужно убираться прочь и быстро.

В данный момент каменный голем был в таком состоянии, что ему не нужен был контролер, так что Перехват заклинания не сработал бы. Поскольку система регенерации голема работала неправильно, он продолжал бы работать, не в состоянии починить себя, и одних булавок было бы недостаточно, чтобы сдержать его движения. Индекс это не нравилось, но, поскольку она не могла исполнить никакую магию, она ничего не могла сделать, несмотря на огромное количество знаний, которыми располагала.

Индекс больше не могла сдерживать каменного голема. Насколько ей было известно, единственным, кто мог бы разобраться с этой ситуацией, был парень с самой сильной правой рукой.

– ХЁКА, БЕГИ!!!

Несмотря на то, что Индекс не могла убедиться в том, что стоявшая перед ней девушка была «Хёкой Казакири», с которой они развлекались после школы, она всё равно закричала ей.

В этот момент внешние стены разрушенных зданий начали приближаться.

В данный момент гигантская, подобная молоту масса грязи, тоже взлетела в воздух, попав под воздействие торнадо. Индекс торопливо прижала к себе трехцветного кота и присела на корточки. Куча грязи пролетела над головой Индекс, столкнувшись с асфальтовым покрытием. Обломки, оторванные от покрытия, тоже поглотил каменный голем.

Любой, кто неосторожно поднял бы голову, попал бы под летевшие в воздухе куски камня, и уже не спасся бы.

В этот момент отчаяния Хёка Казакири всё ещё стояла, словно ничего не происходило.

Огромная каменная плита, которая была больше тела Казакири, задела её щеку, но её голова даже не дернулась. Она стояла неподвижно, как старик, глядящий на морские волны.

Хёка Казакири не оборачивалась, и просто тихо говорила:

– Тебе... лучше бежать.

– А как же ты?

Индекс придавила трехцветного кота, чтобы его не сдуло, и спросила это.

– Я...

Девушка ненадолго задумалась, а затем сказала:

– Я должна... остановить этого монстра.

Словно рассерженный голосом Хёки Казакири, каменный голем, опиравшийся на все конечности, поднял правую руку. Из-за увеличения его массы, его движения были замедленными, но накопленная энергия, ждала мгновенного высвобождения словно готовящаяся сойти лавина.

Как только будет нанесен удар, он наверняка сотрет их обоих и окружающие дома в пыль. Не было способа защититься от этой силы, намного превосходящей человеческую.

– Нет, Хёка! Беги! Это не тот враг, с которым может справиться человек! Ты должна придумать какой-то другой способ, даже если ты хочешь сражаться.

Каменный блок не двинул своим кулаком, по-видимому, молча целясь в свою жертву.

– Хёка, эта штука – не человек! Противостоять ему лицом к лицу – не умная идея! Ты точно умрешь! Хёка!

Индекс закричала, и в тот же момент, Казакири медленно обернулась к ней.

Она должна была быть зафиксирована на месте этим похожим на пушечное ядро кулаком, но Казакири не выглядела озабоченной, когда оборачивалась.

– ... Не беспокойся.

Сказала Казакири.

Она выглядела так, словно в любой момент могла расплакаться.

– Потому что я тоже не человек.

Индекс не могла не ахнуть.

Хёка Казакири пристально посмотрела на выражение лица Индекс, едва сумев выдавить улыбку, и сказала последнюю фразу.

– Извини, что так долго тебя обманывала.

Каменный голем за спиной Казакири нанес удар кулаком.

БУМ! Воздух сжался, и это не сильно отличалось от падения метеорита. Индекс не могла не съежиться, всё ещё выкрикивая имя Хёки.

Хёка Казакири не отвечала.

Она обернулась, чтобы противостоять этому каменному голему, подняла обе свои тонкие руки, сделав себя щитом, чтобы защитить Индекс.

Кулак каменного голема был прямо перед ней.

Этот сокрушительный удар не был похож на удар пули или снаряда, но скорее на удар целой стены. Разница в силе между Казакири и големом была удивительной.

Это было всё равно, что останавливать оползень тростинкой.

БАБАХ!

Тонкие руки Хёки Казакири заблокировали удар кулака этого каменного голема по имени Эллис прямо перед собой.

Её руки, ноги, грудь, живот, спина, голова... все части тела были серьезно повреждены, всё её тело было охвачено болью, и она выглядела так, словно рассыплется на части. Её руки стали короче по крайней мере на пять сантиметров, и первоначально тонкие руки Казакири сморщились из-за сжатия. Словно у неё под кожей образовались выросты.

– А... а...

Хёка Казакири слышала голос девушки за её спиной, которая не могла ничего сказать.

Казакири хотела сказать ей, чтобы она не волновалась, но не могла даже обернуться и улыбнуться.

Она не могла ничего сказать, она не могла ничего сделать.

Её тело издавало какой-то треск, и острая боль распространялась от ладоней по предплечьям, словно ей подпиливали зубы пилкой для ногтей.

Сила, которая могла любого вогнать в отчаяние, словно оползень обрушилась на тело Хёки Казакири. Казакири, поглотила силу кулака голема, сломав себе пальцы. Она упиралась в землю, по мере того, как её тащило назад по асфальтированной дороге. Лодыжки, выдерживавшие неизмеримое давление, издавали устрашающие звуки, словно ветки дерева, которые должны были вот-вот сломаться под тяжестью снега. Внезапное ощущение боли пронеслось по телу Казакири, и она почувствовала, словно кто-то ударил по лодыжкам молотом.

Похоже было, что голем хотел целиком и полностью подавить это небольшое сопротивление, с которым столкнулся, поскольку он приложил больше силы.

– А...ААААААААААААА!!! – закричала Казакири, прилагая больше силы, её конечности быстро вытянулись. Это не было вызвано приложением силы мышц, скорее это напоминало расширение воздушного шара, потому что сжатые конечности, распрямились, возвращаясь к первоначальной форме.

Зрение Казакири затуманилось, словно рана, которая почти полностью зажила, снова открылась.

Каменный монстр снова надавил своим кулаком сильнее.

Внешняя сила, которая пыталась сокрушить плоть, и внутренняя сила, которая пыталась дать плоти восстановить начальную форму, столкнулись друг с другом, и тело девушки оказалось зажатым между этими двумя силами, издавая треск, словно они перетягивали друг друга на старом деревянном полу.

Казакири заскрежетала зубами, не желая дать своим рукам оторваться от кулака каменного голема.

Она ни за что не могла отпустить его.

Она должна была защитить девушку, находившуюся за её спиной. Эта девушка в белом не была таким же монстром, как она, у неё не было силы, способной заблокировать гигантский кулак.

Монстра должен был остановить другой монстр.

«Но...»

Однако, как бы сильно она ни старалась, Хёка Казакири не получила бы никакой награды.

Даже если бы она спасла Индекс, ценой было бы то, что Хёку Казакири победил бы каменный голем. У неё не было достаточно опыта, чтобы знать, сможет ли восстановиться её серьёзно поврежденное тело. Кроме того, если её тело было подобным столбам или велосипедам, оно могло бы стать частью каменного голема. Трудно было вообразить, во что превратится Хёка Казакири. И даже если бы случилось чудо, и обе они выжили бы, Индекс уже знала, что Казакири не была человеком.

«Но...»

Тот раз, когда они впервые встретились в столовой.

То время, которое они провели вместе в подземном торговом центре.

Это никогда не вернулось бы.

«Но я не могу просто ничего не делать...!!!»

Казакири приложила все свои силы и выпрямилась. Её руки, ноги, поясница, спина... каждая часть её тела раздавливалась и расширялась снова и снова. Её тело, подвергавшееся жестокому обращению, издавало страшные звуки, словно ногтями царапали школьную доску, раздававшиеся эхом снова и снова.

– У-у-у... АААААААА...!!!

Монашка в белом, которая была за её спиной, издала потрясенный крик.

– МЯУ! МЯЯЯУУУУ!!!

И даже трехцветный кот издавал испуганный крик.

Как выглядела Хёка Казакири для Индекс и трехцветного кота? Казакири невольно плотно стиснула зубы. Хёка Казакири, которая так естественно гуляла с ними, на что она сейчас была похожа?

Но, похоже было, что Хёка не обращает внимания на то, что некоторые раны открывались вновь, пока она прилагала больше сил.

Потому что они были друзьями.

Пусть даже после этого монашка в белом и не станет относиться к Казакири как к подруге, Хёка Казакири всё ещё надеялась, что эта девушка в белом продолжит дружить с ней до самого конца.

Эхом разнесся звук.

Каменный голем снова издал звук.

Чувствуя сильную боль, словно её тело рвали на части. Хёка Казакири увидела это. Нетерпеливый каменный голем поднял вторую руку.

Но обе руки Казакири блокировали правый кулак каменного голема.

«Угх...!»

Казакири заскрежетала зубами. В этот момент она должна была выиграть время, чтобы эта девушка могла сбежать, даже если пришлось бы принести в жертву своё тело. Казакири приняла свое окончательное решение.

Другой кулак голема поднялся в воздух, нацелившись на свою жертву.

За секунду до того, как быть уничтоженной, Казакири невольно закрыла глаза.

– Каза... КАЗАКИРИ...!

Её окликнул знакомый голос подростка.

Голос доносился из-за его спины. И с этим ревом она услышала звук шагов человека, несущегося на полной скорости. В нынешней ситуации Казакири не могла оглянуться. Но даже не оборачиваясь, она могла понять, какое выражение лица должно было быть у парня, что он думал, и насколько быстро он бежал к ней.

Несмотря на то, что парень видел её в таком виде, он всё равно предпочел окликнуть её «Казакири».

Не монстр, а Казакири.

Пока Хёка Казакири всё ещё была ошеломлена, черная тень парня немедленно пронеслась мимо неё со скоростью противотанковой ракеты.

В то же самое время каменный голем взмахнул другим своим кулаком.

У парня не было ни сомнений, ни колебаний ни страха. У него была только одна козырная карта. Он стиснул свой правый кулак так, что тот стал твердым как камень.

БАМ! Два кулака столкнулись друг с другом.

Кровь потекла из кулака парня.

Но не из-за силы каменного голема, а потому что парень вложил всю свою силу, чтобы ударить по твердой и грубой поверхности камня. Пушечный удар каменного голема утратил всю свою силу в тот момент, когда коснулся кулака парня. Нет, точнее говоря, это случилось в тот момент, когда кулак парня коснулся прозрачной мембраны, которая окружала каменного голема, словно магнитное поле.

Сила, давившая на Казакири, словно гора, немедленно исчезла.

В то же самое время огромный и толстый каменный голем начал разваливаться. После этого голем развалился на куски, полностью распавшись. В тот же момент серая пыль, которая была еще более густой, чем в подземном квартале, закрыла обзор всем, кто был тут.

«Всё кончено...»

В мире, в котором видимость исчезла за серым экраном, Хёка Казакири одиноко усмехнулась себе.

«Гармоническая... иллюзия теперь закончилась...»

С таким звуком, словно отскочила резиновая пуля, конечности Казакири быстро распрямились, восстанавливая изначальную форму.

С одинокой улыбкой она решила исчезнуть прежде чем рассеется пыль.

Опасность была позади.

Поэтому, никто больше не нуждался в Хёке Казакири. Она была словно ядерная боеголовка после окончания войны. С такой огромной силой она бы пугала людей мирного мира, даже если бы ничего не делала. А эта девушка в белом, которую Казакири хотела защитить, не должна была выглядеть испуганной.

Хорошо, что они ничего не видят из-за пыли, подумала Казакири.

И в данный момент у Казакири не хватало мужества, чтобы оглянуться и увидеть выражение лица Индекс.

Часть 7

Камидзё стоял на краю развалин.

В тот момент, когда пыль рассеялась, Хёка Казакири исчезла. Однако, несмотря на то, что никакого дождя не было, на земле было две-три капли воды.

Микото и Ширай услышали суматоху и немедленно кинулись сюда. Они сказали, что скоро прибудут сотрудники Анти-Навыка и Правосудия, и лучше всего было сбежать прежде, чем они в это влипнут.

Поэтому Микото и Ширай схватили Индекс, которая хотела остаться здесь с Камидзё, и воспользовались телепортацией, чтобы убраться отсюда. Телепорт Ширай похоже, имел некоторые ограничения в плане расстояния, так что они должны были быть на расстоянии около ста метров. Из-за способности правой руки Камидзё, он мог убегать только своим ходом.

Что касается Шерри, скорее всего, Анти-Навык должен был позаботиться о ней. Судя по прошлым случаям, имя Шерри даже не появится в прессе.

– А... вот уж заботы, – вздохнул Камидзё. Он должен был кое-что закончить до того, как прибудут сотрудники Анти-Навыка и Правосудия. Он посмотрел вверх, и, похоже, проверил что-то, прежде чем подошел к одному из заброшенных зданий.

Оконные стекла и внутреннее убранство этого здания полностью исчезли, и обнажился серый бетон. Повсюду на стенах и потолке были фразы и указания, написанные красным мелом. Может быть, они были предназначены для процедуры сноса. Красный свет заката проникал через окна, в которых не осталось стекол, пронизывая пыльное пространство словно лазер.

Камидзё направился к лестнице, у которой не было перил.

Вверх, вверх, вверх, вверх, вверх, всю дорогу до самого верхнего этажа.

Двери, которая вела на крышу, тоже не было.

Он вышел на крышу, окрашенную закатом в красный цвет. Это место выглядело так, словно его использовали под сад. Почва на клумбах высохла и была выдута ветром, растения уже увяли и умерли, и их остатки, окрашенные в коричневый цвет, раскачивались на ветру.

А в углу этой бывшей страны чудес, которая сейчас превратилась в кладбище, на стуле сидела Хёка Казакири, склонив голову на металлический поручень, который был предназначен для предотвращения падения. Её голова была опущена, так что нельзя было увидеть выражение её лица.

Её сломанные конечности уже восстановились, и похоже было, что видимых ран на ней нет.

Но она не говорила ни слова, просто молча сидела, склонив голову.

Камидзё прищурился.

Если целью Хёки Казакири было убраться подальше от Индекс, или, скорее, убраться от «людей», она могла пойти только сюда. Чтобы уйти от Индекс, когда идти было некуда, она могла только остаться в руинах.

Одинокая девушка увидела, как на крыше появился Камидзё и всё же ничего не сказала.

Они слышали только звуки капавшей воды.

Казакири, склонив голову, обоими руками держала рекламный щит. Прозрачные капли воды продолжали капать на него.

– Потому что... я была так счастлива...

Похоже, Казакири заметила взгляд Камидзё, потому что она наконец подняла голову и мягко улыбнулась.

– Потому что... я приложила все свои силы... чтобы защитить важных для меня друзей. Не кто-то другой, а я... поэтому... я так счастлива. Я так счастлива, поэтому я плакала... правда...

– ...

– Почему... почему ты должен показывать это выражение? Пожалуйста... улыбнись, похвали меня немного... и еще, если можно, немного позавидуй мне, чтобы всё было идеально... я... я отобрала твою роль рыцаря... а-ха-ха, что я говорю...

Хёка Казакири улыбнулась, но Тома Камидзё – нет.

Он не мог улыбнуться.

Как он мог улыбаться, видя это печальное выражение лица,?

– У-у...

Казакири прикусила губы и её улыбка постепенно исчезла.

– Я знала это... с самого начала, – пробормотала Казакири

– ... Это же естественно... любой может догадаться... монстр вроде меня, открывающий свою природу... любой может догадаться, что из этого выйдет... если бы я продолжала скрывать это, может быть, это не вышло бы наружу... но я глупо открыла правду... но я не хочу... я не хочу, чтобы другие видели меня такой...

Сказав всё это, Казакири не могла продолжать.

Из её горла вырывались сдавленные звуки.

– ... Но у меня не было другого выбора.

Она изо всех сил попыталась шевельнуть дрожащими губами и сказала:

– Чтобы спасти... первого человека, который вообще относился ко мне как к другу... у меня не было другого выбора...

Должно быть, она осознавала это с самого начала.

Будучи монстром, она потеряет самое дорогое, что у нее было, как только правда выйдет наружу. Поскольку это предсказание наихудшего развития событий отчетливо появилось в её сознании, Казакири от всей души надеялась.

Надеялась, что это предсказание не сбудется.

Она не думала о том, насколько мала была эта вероятность, но хотела чуда от Бога.

Но результатом было...

– Почему... я должна была потерять это...

Она медленно, шатаясь, оторвалась от поручня и встала.

– Почему... я должна пугать окружающих?

Она расплакалась и уткнулась лицом в грудь Камидзё.

Вся печаль, скрывавшаяся за улыбкой, высвободилась на близком расстоянии.

– Я...я ...я просто не могла вынести вида того, как пострадает моя подруга, так что я шагнула вперед... потому что у меня есть сила, я могу защитить тех, кто мне дорог... так что я не могла оставить всё как есть... это просто... ЭТО ПРОСТО ТАК И ЕСТЬ!

Тонкие и хрупкие руки девушки били Камидзё в грудь.

Глухой голос доносился от лица, уткнувшегося в грудь.

– МНЕ ТАК ГРУСТНО... Я ТАК НЕДОВОЛЬНА... ЭТО ТАК БОЛЬНО...! ПОЧЕМУ ВСЁ ДОЛЖНО БЫЛО ТАК ЗАКОНЧИТЬСЯ...! РАЗВЕ... Я СДЕЛАЛА ЧТО-ТО ПЛОХОЕ? Я ХОТЕЛА ЗАЩИТИТЬ ДРУГИХ... РАЗВЕ Я НЕ ПРАВА, ЧТО ТАК ДУМАЮ?

Рвущийся голос разбитого сердца пронзил барабанные перепонки Каимдзё.

Она знала, что это было бесполезно, но не могла контролировать себя и закричала.

– Я ВСЕГДА ХОТЕЛА БЫТЬ ВМЕСТЕ! ХОТЕЛА... БЫТЬ ДРУЗЬЯМИ НАВСЕГДА! Я ДУМАЛА... МЫ БУДЕМ ЛУЧШИМИ ДРУЗЬЯМИ! ПОЧЕМУ... ВСЁ ЭТО ТАК ЗАКОНЧИЛОСЬ? МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ПОНЯТЬ, ЧТО Я ЧУВСТВОВАЛА, КОГДА ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО Я ХОТЕЛА ЗАЩИТИТЬ, УДИВЛЕННО СМОТРЕЛ НА МЕНЯ? ДО СИХ ПОР... Я САМА НЕ МОГУ ЭТОГО ПОНЯТЬ!

Девушка продолжала выплескивать свои беспорядочные мысли.

Внутренняя боль не давала ей молчать.

– РА... РАЗВЕ У МОНСТРА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СЕРДЦА, КОТОРОЕ ХОЧЕТ ЗАЩИТИТЬ ДРУГИХ ЛЮДЕЙ? ЕСЛИ БЫ Я БЫЛА ЧЕЛОВЕКОМ... РАЗВЕ ЭТОГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ БЫ...? НО... ЧТО Я МОГЛА СДЕЛАТЬ? ДАЖЕ ЕСЛИ МЕНЯ БУДУТ БОЯТЬСЯ, ДАЖЕ ЕСЛИ МЕНЯ БУДУТ НЕНАВИДЕТЬ... Я НЕ МОГУ ПРОСТО СИДЕТЬ И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ...!

– ...

Тома Камидзё мог только молча слушать.

Видя, как перед ним дрожит девушка, которая не могла издать ни звука от плача, он даже не мог погладить её по голове.

Потому что эта иллюзия была слишком хрупкой, словно исчезла бы от легкого прикосновения.

Разрушитель Иллюзий.

Парень, который получил это звание, не мог даже обнять Хёку Казакири.

Поэтому он мог только сказать.

– Тебе больно?

– ...У-у...

– Грустно?

– У-У-У...!!!

Казакири больше не била Камидзё в грудь, просто ухватилась за его рубашку, словно ребенок. Она хотела подавить этот сдавленный звук, хотя ей это и не удалось, потому что он вырывался и сквозь плотно сжатые губы.

– Раз у тебя есть чувства, ты не монстр. Может быть, это звучит старомодно, но я могу заверить тебя, что ты человек.

Камидзё сделал паузу и продолжил.

– Кроме того, твоя история еще не окончена.

– Э?

Казакири подняла взгляд, на её лице появилось удивленное выражение.

За спиной Камидзё послышались шаги.

Значит, она пришла, подумал Камидзё, улыбаясь.

Микото Мисака сказала только, что раз они опасались, что некую девушку арестует Анти-Навык или Правосудие, сначала нужно увести её прочь. Но эта девушка настаивала на том, чтобы следовать за Камидзё до самого конца, и не оставлять его. Камидзё всё это видел.

Если эта девушка уже догадалась, где будет прятаться Хёка Казакири...

И раз она не могла прийти сюда сразу, потому что её силой увели Микото и Ширай...

И до самого конца эта девушка волновалась бы за Казакири...

Индекс наверняка пришла бы сюда.

– ...Э?

Хёка Казакири, спрятавшая лицо на груди Камидзё, издала удивленный звук как только увидела человека, появившегося из-за спины Камидзё.

Камидзё медленно повернул голову.

У входа на крышу, в котором не было двери, стояла девушка в белоснежном монашеском одеянии. Некоторые из безопасных булавок на её юбке исчезли, так что сейчас оно выглядело как китайское платье с высоким разрезом. Девушка запыхалась и вся вспотела; было легко сказать, что она бежала всю дорогу сюда, ни разу не передохнув.

Увидев Хёку Казакири, эта девушка – Индекс – подбежала к ней без всяких сомнений. Ни страха, ни презрения. Это выглядело, словно потерявшийся в тематическом парке ребенок наконец нашел маму.

Хёка Казакири просто безучастно смотрела, даже забыв моргать.

– П... почему? Разве это... не очень странно?

Казакири дрожала, словно замерзла.

– Это.. это.. так странно... Я не человек... почему же она... так смотрит на монстра? Почему она... смотрит... на меня как на друга?

Тома Камидзё беззаботно вздохнул.

– Это правда, что твое тело отличается от тела обычного человека, ты можешь делать вещи, которые ни один нормальный человек делать не сможет.

По тону Камидзё казалось, что он жалуется: «почему тебе понадобилось задавать такой простой вопрос»?

– Но это не изменяет того факта, что «ты её подруга».

От этой фразы Хёка Казакири расплакалась, её ноги ослабли, и она опустилась на колени.

Индекс прыгнула к Хёке, и обе они рухнули на крышу здания.

Казакири пошатнулась и обхватила Индекс руками, обнимая её.

Видя их обоих, Камидзё захихикал.

Эпилог: По другую сторонусцены

– Смотрите, доктор, в этот раз я не остаюсь в больнице. Разве я не великолепен? Это должно быть какой-то прогресс, верно?

Камидзё восторженно сказал это доктору с лягушачьим лицом в смотровой комнате. В этот момент Комоэ Цукуёми и Айса Химегами, стоявшие по обе стороны от него, вытянули руки и стукнули его по голове.

– Камидзё! Ты действительно не думаешь о том, что создаешь проблемы для окружающих! Создать столько проблем для Анти-Навыка... ну в самом деле! Позже я расспрошу тебя о том, куда ты потом отправился, так что будь готов объясниться!

– Разве я не сказала тебе несколько раз быть осторожным с этой особой по имени «Хёка Казакири»? Как только ты видишь женщину, ты перестаешь контролировать себя, похоже, нам нужно как следует исправить тебя.

– ... Доктор, эти двое за моей спиной очень пугают. Можете ли вы позволить мне просто остаться в больнице? Мне нужно спрятаться, пока эти двое не успокоятся,. Если можно, отправьте меня в реанимацию, и запретите навещать.

В тот момент, когда Камидзё сказал это, парочка за его спиной стукнула его по голове еще быстрее.

Сейчас солнце уже село, и часы посещения закончились. Но, хотя Камидзё прыгал повсюду, он всё равно был пациентом, доставленным скорой помощью.

Нужно было тщательно обследовать его, после того, как он оказался замешанным в перестрелку и обрушение подземки. Это наверняка было разумное распоряжение.

Кстати говоря, Индекс и Казакири ждали в комнате для посетителей. Что касается Куроко Ширай, говорили, что ей не удастся поспать сегодня ночью, потому что придется привести всё в порядок.

Доктор с лягушачьим лицом выглядел явно беспомощным, видя, что должен осматривать пациента после работы. Он сказал Камидзё:

– Я действительно не выношу тебя; как ты можешь улыбаться после того как побывал в такой ситуации? Или слишком сильная усталость вызвала у тебя гиперактивность? Как бы там ни было, я должен напомнить тебе, что еще один шаг, и ты бы получил сложный перелом руки.

– ...Что?

– Ты выглядишь удивленным, не так ли? Но это на самом деле очень вероятный исход. Рука человека может сделать много сложных вещей, но поскольку в ней слишком много суставов, она не может выдержать удар. Если речь идет о простом ударе, намного безопаснее наносить его молотом, а не кулаком.

Услышав эти слова, Камидзё вспомнил, что действительно ощутил некоторую боль в правой руке, и вздрогнул. Слова доктора были действительно деструктивными.

Доктор с лягушачьим лицом умело использовал угрозу, чтобы понизить уровень комфорта пациента, и быстро перевязал Камидзё руку.

Камидзё сохранял тишину. Комоэ-сенсей и Химегами тоже ничего не говорили.

Через некоторое время, глядя на перевязанную руку Камидзё, Комоэ-сенсей медленно сказала.

– В этом есть много подозрительных моментов.

– Подозрительных моментов?

– Да. Хотя я не пойму эти моменты даже если скажу их вслух, мне неудобно держать их в себе, так что сенсей их перечислит.

Комоэ-сенсей глубокомысленно улыбнулась, подняла указательный палец и сказала:

– Во-первых, почему бы это Хёка Казакири «появилась» рядом с Камидзё? Весь город наполнен полем рассеивания НД, так что, логически рассуждая, это могло случиться где угодно в этом городе. С чего бы ей несколько раз появляться рядом с Камидзё? Разумеется, это не совпадение.

После этого Комоэ-сенсей подняла средний палец.

– Во-вторых, Химегами сказала, что «Хёка Казакири – ключ к «Мнимому школьному району – организации пяти элементов», что это означает? Тем не менее, поскольку это слова учителей Женской академии Киригаока, может быть, это просто беспочвенные слухи.

И после этого она подняла безымянный палец.

– Наконец, третий момент. Почему террористка смогла точно определить положение Хёки Казакири, если та «появилась» только на один сегодняшний день? Даже мы в Академгороде совершенно не чувствуем присутствия Хёки Казакири, так что это могла быть утечка информации от администраторов Академгорода. Разумеется, это может быть просто совпадение, а может быть, тут есть связь.

Наконец, Комоэ-сенсей растопырила пять пальцев, сжала ладони вместе и сказала:

– Однако, почему столько совпадений произошло в одно и то же время? Возможно, это самый подозрительный момент.

Смотровую заполнила тишина.

У них было слишком мало информации, чтобы получить ответ.

В этот момент доктор с лягушачьим лицом обернулся и выглянул в окно.

Хотя из больницы его не было видно, далеко в том направлении было здание без окон.

– Теперь ты счастлив?

В некоей комнате того здания, в котором не было ни дверей ни окон, ни коридоров ни лестниц ни воздуховодов, Мотохару Цучимикадо отвернулся от образа, который плавал в воздухе и злобно сказал это.

Алистер, который плавал вниз головой в гигантском стеклянном цилиндре, слегка улыбнулся и не ответил.

Похоже, Цучимикадо не мог выдержать тишины и сказал:

– Используя людей как шахматные фигуры, получив ключ к Мнимому школьному району – организации пяти элементов, ты только что завершил ещё одну часть своего плана. В самом деле, для меня ты настоящий монстр.

Мнимый школьный район – организация пяти элементов.

– Никто не мог догадаться, что это было просто поле рассеивания НД. Никто не знает, что энергия, естественным образом испускаемая 2,3 миллионами учеников в Академгороде и есть Мнимый школьный район.

Пока в этом городе будут обладатели сверхспособностей, тут будет поле рассеивания НД, и поэтому будет Организация пяти элементов.

Вообще никто не знал, была ли Организация пяти элементов опасным или нет.

Это не была крупная энергетическая корпорация, вырабатывавшая энергию как атомная станция. Если бы в Академгороде появилась мощная сила, любой смог бы почувствовать, что что-то не так. Истиной Организации пяти элементов, или поля рассеивания НД была слабая энергия, которую могли ощутить лишь машины.

Тем не менее, Организация пяти элементов была неустойчивой, как вода при нуле градусов Цельсия в вакууме.

В вакууме, когда давление по-настоящему низкое, вода не будет замерзать при нуле градусов Цельсия, потому что точка замерзания понижается. Тем не менее, если перемешать её палочкой, вода замерзнет и в вакууме.

То же самое было с Организацией пяти элементов. Обычно эту слабую энергию могли обнаружить только машины, но если придать ей некоторый импульс, сила возросла бы. В этом инциденте сила Хёки Казакири значительно возросла со временем из-за «импульса». Однако было неизвестно, придало ли этот «импульс» нападение каменного голема, или же была другая зацепка.

Но сейчас вставал вопрос – насколько велик был этот «некоторый уровень импульса»? Никто не знал. Может быть, можно было просто вытянуть палец и щелкнуть им, чтобы вызвать сильный взрыв, а может быть, незачем было обращать на это внимание.

Кроме того, то, что «сила немедленно возрастет» было всего лишь «предсказанным» результатом. Никто не знал, какого рода эта сила, насколько велик её масштаб. Может быть, это могло закончиться исчезновением Академгорода с карты мира, а может быть, это вообще ничего не значило.

Раз нельзя было выяснить детали, нельзя было и судить о результатах. Поэтому, Академгороду не следовало так просто пытаться устранить Организацию пяти элементов.

Если так, почему бы им просто не контролировать её вместо того, чтобы пытаться уничтожить?

И ключом к этому была...

– Хёка Казакири? Ты намеренно позволил части Мнимого школьного района материализоваться, заставив её осознать себя человеком? Это безумие.

У парня была правая рука, называвшаяся Разрушителем Иллюзий.

Правая рука была единственной угрозой для Мнимого школьного района.

Почувствовав эту угрозу, он начал осознавать себя.

Аппетит, сон; основные желания, которые естественно проистекали из функционирования человека, все они были сигналами «хочу жить» и «я не хочу умирать». Другими словами, объекты, которые не знали о жизни и смерти, с самого начала не смогли бы развить личность или осознавать себя.

Если посмотреть с другой стороны...

Если бы кто-то использовал Разрушитель Иллюзий, чтобы внушить понятие «смерти», он мог бы заставить иллюзию, которая не имела самосознания, осознать себя.

Алистер, который до этого молчал, наконец произнес:

– Это тактика, которая должна позволить еще проще контролировать Мнимый школьный район. Вместо того, чтобы позволить ему пребывать в безличном состоянии «не знаю, что делать», я полагаю, что должен позволить ему быть способным думать, что облегчит предсказание некоторых его действий, и даже использовать это для переговоров или убеждения.

– Если ты можешь предсказать, что создаешь кого-то, дружелюбного к тебе, нет проблем. Но как бы ты справился с этим, если бы возник злодей, которого никто и представить не мог?

– Злодеев легче контролировать, чем хороших людей. Разница между ними только в методе, который нужно использовать, чтобы справиться с ними.

Цучимикадо выругался. Действительно, Алистер смотрел на людей не так, как обычный человек.

– Действительно ли есть смысл делать всё это лишь для того, чтобы добраться до Мнимого школьного района? – не мог не спросить Цучимикадо.

– Да, Мнимый школьный район – огромная угроза для Академгорода. Однако, угроза существует не только изнутри. Может быть, ты сделал это сегодня, и это медленно приведет мир к утрате стабильности. Непонятно почему, действительный член Английской церкви был избит Анти-Навыком, так что Собор святого Георга не будет молчать об этом. Ты что, думаешь, что сможешь использовать этот город для того, чтобы победить всех магов в мире?

При звуке угрожающего голоса Цучимикадо, безучастное выражение лица Алистера не изменилось.

– Если овладеть им, маги больше не будут заслуживать того, чтобы их бояться.

– Что ты сказал?

Услышав эти слова Алистера, Цучимикадо не мог не нахмуриться.

Мнимый школьный район, организация пяти элементов, они не собирались никого заверять, что в этом городе безопасно, это было просто для внутренних дел Академгорода. Поле рассеивания НД образовывалось только вокруг обладателей сверхспособностей.

Думая об этом, Цучимикадо неожиданно ощутил как плохое предчувствие ползет по его спине.

«Погодите-ка...»

Он снова попытался подытожить собрание поля рассеивания НД, которое было всеми чертами Мнимого школьного района – организации пяти элементов.

Оно было вроде инфракрасного излучения или звука высокой частоты; несмотря на то, что оно существовало, его нельзя было увидеть или услышать.

Это было нечто, существовавшее в другой плоскости, чем люди, используя некую силу, которая собралась, чтобы создать новый тип жизни.

Это было достаточно ясно для Мотохару Цучимикадо.

Как эта штука будет называться в терминах магии.

«Не говорите мне... ангел?!»

Нет, это жители Мнимого школьного района вроде Хёки Казакири, были «ангелами». А «город», в котором она находилась, был...

– Алистер... ты что, думаешь о том, чтобы создать искусственные Небеса?

– Что ты сказал?

Алистер лишь холодно дал ему этот ответ.

– Искусственные Небеса... нет, если они будут созданы одной лишь силой науки, их нельзя называть «Небесами» или «царством демонов». Это новый «мир», не существующий в классике вроде каббалистики, буддизма, христианства, синтоизма или индуизма.

И как только этот новый «мир» будет создан, это будет означать, что вся магия будет уничтожена.

Например, предположим, что плавучесть и подъемная сила в этом мире были бы резко увеличены.

В этой ситуации, как на рисунке дошкольника, самолеты не смогут взлететь, и никто не смог бы взлететь даже по проекту эксперта в авиастроении. Однако в реальности самолет всё равно скользил бы по взлетной полосе, пытаясь взлететь. Но, едва оторвавшись от земли, этот самолет сразу же потерял бы равновесие и разбился.

Как только появился бы новый «мир», окружающая среда магии резко изменилась бы, и это имело бы примерно такое же значение. Как только маг попытается использовать магию, его тело взорвется. Храмы и церкви, поддерживаемые магией, потеряют эту поддержку и рухнут.

То же самое произойдет с любой религией.

Если вдуматься, ясно, что в каждой религии есть определенный набор «правил». Разумеется, такой набор не единственный. В буддизме есть буддийские законы, в христианстве – христианские. Эти законы вроде всевозможных цветов, которые заново рисуются на этой огромной картине, называемой миром.

У всех религий есть один общий пункт, и это – определенный набор правил.

Так что же случится, если новый «мир» внедрится туда, где существуют эти законы? Изначально существовавшие законы и порядок перемешаются. Маги будут взрываться и убивать себя независимо от того, какой вид магии будут использовать.

Не важно, насколько хорош скрипач, он не сможет играть на скрипке, струны которой перепутаны. То же самое и с перепутавшимися законами.

В данный момент, ключ к Мнимому школьному району еще не был завершен. Как только он будет завершен, ни один маг не сможет использовать магию в Академгороде.

И сам Академгород был миниатюрной версией мира.

Как только развитие способностей выйдет на глобальный уровень, все люди смогут использовать сверхъестественные силы, и весь мир будет поглощен полем рассеивания НД. Мнимый школьный район, который существовал только в Академгороде, распространится на весь мир.

Нет.

Приготовления уже были завершены.

Действующие обладатели способностей, Сёстры, которых спас Камидзё, общим числом 10000 человек, сейчас были разбросаны по всему миру во всех агентствах, сотрудничавших с Академгородом. Почему их должны быть регулировать «снаружи»? Цучимикадо ломал над этим голову, и вот теперь получил ответ.

Этот нелепый эксперимент, которому подвергся Акселератор, на самом деле был предназначен не для какой-то эволюции до Шестого уровня, а для того, чтобы рассеять клонированных обладателей способностей по всему миру; они придумали план уничтожения обладателей способностей, а затем отменили этот проект Шестого уровня. Используя эти два фальшивых действия, они разослали Сестер по всему миру.

Эту тактику следовало считать успешной, поскольку в данный момент никакие церкви и силы, включая Английскую церковь, не обнаружили истинную причину, по которой Сёстры были высланы «наружу». Нет, даже если бы им это удалось, они бы не поняли всей серьёзности этого. Самое большее, они бы подумали, что Академгород пытается прибрать беспорядок, вызванный его внутренними проблемами.

Эти обладатели способностей были словно антеннами Мнимого школьного района, покрывающими весь мир.

После этого, как только они смогут наложить руки на этот незавершенный Мнимый школьный район и позволить новому «миру» активироваться.

Все маги утратят контроль над своими способностями и самоуничтожатся из-за нового «мира».

Но для обладателей способностей поле рассеивания НД было совершенно безвредно.

Если так, результаты войны между магической стороной и научной стороной будут очень очевидны. Нет, это нельзя будет даже считать войной. Это будет вроде вышибания мозгов врагам, которые уже сдались.

Думая об этом, Цучимикадо потряс головой.

Было ли это действительно окончательной целью Алистера? Может быть, да, может быть, нет. Этот человек мог улыбаться и думать, что этот уровень событий был только ступенькой чтобы помочь ему достичь других его целей, но может быть, он и об этом не думал.

Трудно было сказать.

Этот человек, Алистер, который выглядел и как мужчина и как женщина, и как взрослый и как ребенок, и как святой и как преступник, обладал всеми возможностями человечества. Поэтому никто не мог угадать, о чем он думал. Не было бы преувеличением сказать, что он мог думать о том, о чем сейчас думало всё человечество.

Цучимикадо вздрогнул, но, словно побитая собака, пытался выглядеть смелым, говоря:

– Хмф, если бы Английская церковь знала об этом, они объявили бы войну. В данный момент мне по-настоящему жаль Шерри Кромвель. Судя по тому, что я вижу из твоего огромного заговора, она не просто играет роль злодея, а является персонажем, который встает на битву против сил зла, чтобы защитить свой собственный мир.

– Не будь таким параноиком. Я не собираюсь сражаться против церкви. Кроме того, чтобы создать эти Искусственные Небеса, о которых ты подумал, мне нужно действительно понять, как работают настоящие Небеса. Это дело магической стороны; это не то, что я смогу понять, оставаясь на стороне науки.

– Ты меня что, держишь за вчера родившегося? Кто в этом мире лучше понимает магию, чем ты?

Сказал Цучимикадо, скривив губы.

– Маг, Алистер Кроули...

В 20 веке жил маг, которого славили как величайшего мага в истории.

Все были согласны, что он был самым выдающимся магом в мире, и к тому же, наибольшим конфузом для магии.

Никто еще в истории не делал того, что оскорбило бы мир магии до такой степени, как он.

Это было сделано для того, чтобы отказаться от магических сил, которые он развил, и начать с нуля, анализируя науку и технологию.

Почему Алистер отказался от всего, что имел, когда стоял на вершине магов, не знал никто. Но это было самым сильным оскорблением для магического мира. То, что самый сильный в мире маг отказался от магии и перешел на сторону науки. То, что сделал Алистер, было всё равно, что быть лидером магического общества, и без всяких компромиссов сдаться науке.

Поэтому Алистер Кроули стал врагом для всех магов мира. Люди, которые пытались убить его, были не только англиканами, специализирующимися в охоте на ведьм, но и людьми, которые хоть чуть-чуть были связаны с магией.

Стейл и Алистер уже встречались друг с другом, но Стейл не разглядел истинной личности Алистера, и на то была причина. Говорили, что Английская церковь долгое время собирала информацию об Алистере Кроули, пока охотилась на него. Однако, эта информация была фальшивкой, утечку которой организовал сам Алистер. Поскольку исходная информация была ложной, независимо от того, использовались ли для того, чтобы выследить Алистера магические или научные средства, это не позволяло найти никаких связей с настоящим Алистером Кроули. Другими словами, для Английской церкви, «Алистер» выглядело просто обычным именем, может быть, даже и фальшивым.

От этого уровня терпения и силы воли у Цучимикадо отвисла челюсть. Даже если бы он сам мог это сделать, он не стал бы так рисковать. Или, возможно, это просто показывало разницу сил Алистера и Цучимикадо.

– Просто отнесись к этому как к тому, что я не собираюсь признавать свое поражение перед тобой, я дам тебе один совет, Алистер.

– Хм, я весь обратился в слух.

– Ты когда-нибудь слышал слова «hard luck»?

– Это означает «невезение», верно?

– У них есть и другое значение. Это «неважно, сколько раз кто-то встречается с адской судьбой, этот человек достаточно счастлив, чтобы безопасно преодолеть это».

Цучимикадо хихикнул и продолжил.

– Я не понимаю, что у тебя на уме. Даже если ты объяснишь мне подробнее, я, скорее всего, не смогу понять. Но, когда ты воспользуешься этим Разрушителем иллюзий, я надеюсь, ты будешь готов. Если ты собираешься обращаться с ним неискренне, эта правая рука разорвет твою иллюзию на части.

После того, как Цучимикадо сказал это, в комнате появилась телепортерша, словно это было идеально спланировано.

После этого Цучимикадо забрала девушка, которая была ниже его на 30 сантиметров.

В этой пустой комнате человек, висевший вниз головой, пробормотал себе под нос.

– Хм, мир, в который я верил, был уничтожен уже давно.

Индекс и Хёка Казакири сидели бок о бок на кушетке в комнате ожидания в больнице.

В общем, приводить в больницу домашних животных запрещалось, так что трехцветный кот сторожил дом. Монашка в белом, которая обычно держала кота, выглядела нетерпеливой, не зная, куда деть руки.

Казакири осторожно сказала Индекс:

– Э... эта... юбка... ты не собираешься чинить её?

Индекс была ошеломлена, и посмотрела на низ своей одежды. Она вытащила безопасные булавки, чтобы сражаться с каменным големом, и теперь её юбка вся разошлась. Сейчас это выглядело как китайское платье с высоким разрезом.

– Это... выглядит возмутительно... вообще никакого ощущения защищенности, так опасно...

– После того как столько всякого случилось, у меня действительно не было времени, чтобы починить её. Хёка, это выглядит странно?

– Это... это было... очень странно... это было странно с самого начала... и это еще более странно сейчас...

– Сейчас это еще более странно?

Индекс прищурилась, словно только что услышала истинные слова Казакири.

В этот момент произошло что-то странное.

Хёка Казакири горько многозначительно улыбнулась, и неожиданно начала колыхаться, словно туман. Как будто это была иллюзия, того, что если она не будет осторожной, тело Казакири растворится в воздухе.

Индекс ахнула. Очертания Казакири начали колыхаться, но она так и не прервалась.

– Хё... Хёка... это...

– М-м... это немного хлопотно...

Казакири улыбнулась и сказала.

– Моё тело... словно блок способностей, сконцентрированных воедино, так что... как бы я ни пыталась, я могу существовать только в нестабильном состоянии. И я не смогу оставаться вечно... – Ссзналась Казакири. Однако, Индекс подумала о другой возможности.

Разрушитель иллюзий.

Рука убийцы, стиравшая все сверхъестественные силы, не заботясь о том, хорошие они или злые.

– Нет, дело не в этом.

Похоже, Казакири увидела, о чем подумала Индекс по выражению её лица.

– Сила этого человека... не повлияла на меня... если бы это случилось, я бы скорее всего растворилась в воздухе. Так что это не его вина... – Мягко сказала Хёка Казакири, но её голос иногда варьировался от высокого тона до низкого.

– ... Не беспокойся, меня не уничтожить так просто... моё тело обладает силой 2,3 миллиона человек... продолжительность моей жизни во много раз больше, чем ваших...

Хёка Казакири улыбнулась.

Индекс добавила знание, которое было в её голове, к словам Казакири, думая, что всё в порядке.

Но, по какой-то причине, Индекс все равно чувствовала сильную неуверенность.

Очертания Казакири продолжали неестественно колыхаться, не издавая ни звука. Может быть, это была иллюзия, но колыхания выглядели сильными, словно рассеивался туман.

– А... да... насчет кое-чего... я не знаю, важно ли это для тебя...

– Что?

– Насчет силы того человека... я ... не особо уверена...

Сделав небольшую паузу, Хёка Казакири сказала:

– Правую руку Томы Камидзё нельзя объяснить сверхъестественными силами.

Индекс была шокирована, и всё её тело застыло.

– Погоди... постой, Хёка, это невозможно, верно? Такая правая рука не существует в магии! Этой странной силы нет в знании, содержащемся в 103000 гримуарах, которые хранятся у меня в голове! Если это не эсперская сила, я не могу объяснить её!

– Ма... магия? Я не знаю... что это...

Казакири улыбнулась.

– Однако, я могу подтвердить, что это не эсперская сила... моё тело сформировано при помощи... всех эсперских сил в Академгороде... если бы этот человек был эспером, в тот же самый момент как его слабая энергия вошла бы в моё тело, она бы мгновенно уничтожила его.

Индекс припомнила, как этот парень говорил, что его сила не происходила из Академгорода. Что это была не искусственная, а врожденная способность.

Если так, что это была за сила? Индекс погрузилась в глубокие размышления.

Поскольку это не была ни магическая ни эсперская сила, это была другая форма силы.

– Мне.. пора идти...

Сказала Казакири и поднялась с кушетки.

Всё, что было на уме у Индекс мгновенно исчезло. Она быстро бросила взгляд вверх, чувствуя себя очень незащищенной. Она сказала, что вернется, но где? Если подумать об этом обычным образом, в сущности это означало, что настала ночь и пора было идти по домам. Тем не менее, по безосновательным причинам Индекс чувствовала, что за этим скрывался более глубокий смысл.

У Индекс на лице было выражение как у брошенного ребенка. Казакири мягко улыбнулась и сказала:

– Не волнуйся... всё в порядке. Даже когда моё тело исчезнет, я не умру... меня просто не будет видно, нельзя будет коснуться... даже если ты не будешь этого чувствовать, я всегда буду оставаться с тобой...

Индекс задумалась: почему бы это она сказала такое именно сейчас.

Словно они не увидятся больше.

Несмотря на то, что не было доказательств.

Хёка Казакири не сказала ничего, что выглядело бы как прощание.

– ХЁКА!

Индекс не могла не окликнуть Казакири, которая повернулась к ней спиной.

Казакири медленно обернулась.

– Да?

– Можно... можно мы пойдем развлекаться и завтра?

Индекс сказала это со слезами на глазах.

Хёка Казакири улыбнулась.

Она ответила.

– Конечно.

Послесловие

Читателям, которые пошли на огромный риск и купили шесть книг за один заход – приятно познакомиться.

Читателям, которые читали каждую книгу одну за одной - давненько не виделись.

Я - Казума Камачи.

Это уже шестой том. Главный герой, героиня, противник, окончание и история за кулисами; тут много описаний, слегка отличающихся от предыдущих томов. Что касается того, что изменилось, я хотел бы, чтобы читатели поняли это по мере чтения.

Ключевой магический термин здесь - голем.

Эта штуковина вроде слизняка; это нечто, часто появляющееся в играх, поэтому оно не производит эффектного впечатления, и кажется, что его не следует рассматривать как финального босса уровня. Тем не менее, в истории (или где там их видели существующими) големы были удивительными объектами. Говорили, что магия, необходимая для создания голема, использует чертежи, по которым Бог создавал человека, и лишь те, кто полностью понимает каббалу, могут использовать её.

Другими словами, это было вроде философского камня, в сущности означая, что «человека, способного создать это, следует считать самым сильным человеком». У всех големов есть предохранитель, и когда заклинателю они больше не нужны, он может легко превратить их снова в грязь. Наверное, именно так додумались до механизма самоуничтожения гигантских роботов.

Хаимура-сан, ответственный за иллюстрации, и Мики-сан, ответственный за проект; я очень хочу поблагодарить вас обоих за то, что вы не бросаете этого Камачи даже когда заняты.

Наконец, я хочу поблагодарить читателей, которые купили эти книги. Именно благодаря им всем этот Камачи может заработать себе на жизнь.

И еще, позвольте мне втайне порадоваться, что вам понравилась эта серия.

И позвольте мне втайне порадоваться, что вы не бросите эту серию.

И на этом позвольте мне отложить перо.

... В конце концов, защитил ли Разрушитель иллюзий иллюзию девушки?