Глава 7
С каждым днём в комнате прибавлялось по одному букету. На столике не хватало места, так что цветы стояли около окна, у кровати, на всевозможных тумбочках. Рива радовалась этому, как ребёнок, но всячески пыталась скрыть своё счастье от посторонних. Каждый букет сопровождался небольшой запиской, с, казалась бы, пустяковыми фразами: «Сегодня отличный день, не правда ли?» «В последние дни солнце стало светит ещё ярче!» «У неба всегда был такой голубой цвет?» Но от чтения каждой на лице появлялась улыбка, а на щеках показывался румянец. Не смотря на тщетные попытки Ривы держать всё хоть в каком-то секрете, её поведение и сама ситуация вызвали множество толков и разговоров, а учитывая то, что личность отправителя всё ещё была в секрете для окружающих, разговоры велись, отнюдь, не доброжелателями. Такая изоляция от общества остальных девушек заставляли Риву не на шутку тосковать о своей прошлой жизни в общежитии и о её искренней соседке Дор. Скольким бы девушка хотела с ней поделиться, провести вечер за откровенными разговорами, придаться смелым мечтаниям. С трепетом и визгом готовиться к балу. Но, увы, всю гамму эмоций теперь Риве пришлось переживать в скупом одиночестве.
Очередной бал должен был случиться уже этим вечером. А Рива с самого утра была как на иголках. Она создавала бессмысленную суету, несколько раз поправляла причёску, перемерила все свои наряда, находя в каждом какой-нибудь изъян и отправляя его обратно в шкаф. Туфли тёрли, перчатки сползали, украшения слишком ярко переливались. Всё было не так. Как итог, стоя перед входом в бальную залу, она была настолько изнеможённой и уставшей, что единственным желанием её было вернуться в свою комнату, забраться в кровать и заснуть.
На этот раз девушек не представляли всем, а просто запустили в общий зал, где каждая разбрелась по своему уголку. Рива долго не решалась войти, она нервничала и теребила украшения, пока, наконец, не сломала застёжку на одном из них. Приняв это за знак судьбы, она развернулась идти обратно в комнату и не присутствовать на вечере, но тут её окрикнули.
- Вы уже покидаете б-бал?
Архивист стоял в дверях и смотрел в след ускользающей Риве. Его пронзительные карие глаза сияли даже через стёкла очков и выражали одновременно страх, счастье и надежду. Девушка остановилась и на долю секунды залюбовалась им: коричневые пышные, вьющиеся волосы были не без титанического труда аккуратно уложены, шерстяной клетчатый пиджак и в тон ему свободные брюки сидели превосходно, тёмная сорочка была спрятана за застёгнутой жилеткой с витиеватыми узорами. Ничего в этом молодом человеке не имело общего с пыльным налётом прошлых вечеров, он распустился подобно подаренным им же цветам. Рива замешкалась, но видя протянутую руку в приглашающем жесте, поспешила к своему кавалеру, позабыв о сломанном украшении, которое по-прежнему сжимала в ладони, вспомнив о нём уже после начала танца. Архивист очень удивился, обнаружив данный предмет в руке спутницы.
- Застёжка сломалась, и я хотела вернуться в комнату, чтобы оставить украшение там.
- Простите, я, ненароком, подумал, что Вы сбегаете, - архивист виновато улыбнулся и отвёл глаза.
- Признаюсь, у меня были мысли об этом.
Архивист задумался, а потом резко прервал танец, отведя девушку к окну.
- Госпожа да Вон, вы не представляете, как я ждал этого вечера. Но только скажите, если моё общество Вам хоть немного неприятно. Я не стану докучать Вам своей персоной.
Рива почувствовала укор собственной совести.
- Нет, нет! Что Вы?! Наоборот, мне приятен вечер в Вашей компании.
Брови архивиста вмиг расправились, а на щеках заалело смущение. Он потёр ладони о карманы брюк и повернул голову в сторону танцующих.
- Наверное, не стоит возвращаться туда... Вы хотите закусок, напитков? – Парень смотрел на Риву так, как будто от её ответа зависела судьбу всего человечества. – Хотя, что я спрашиваю, - промямлил это он уже себе под нос, - конечно, хотите, я...
- Да, будьте так любезны, я, признаю, с самого утра во рту маковой росинки не держа..
Рива не успела закончить реплику, а молодой человек уже сорвался с места.
- Я вернусь через секунду, - сообщил он ей уже на достаточном расстоянии, чуть не налетев на танцующую пару. И к углу с закусками, он бежал, с трудом лавируя между гостей.
Рива с интересом наблюдала за ним, архивист суетился около столов и бегал от одного конца к другому. Девушка находила это забавным. На её улыбку мухами слетались незнакомые ей мужчины, но получали отказ как в разговоре, так и в танцах. Если бы архивист задержался ещё на секунду, то Риве пришлось бы отказать уже всем кавалерам, а так, она всего половине.
Двое расположились на диванчиках поодаль. Всё, что было на столах, и что возможно было унести сейчас находилось перед Ривой. В девушке даже не было уверенности, что такое количество еды кому-либо удастся осилить за раз. Она выбрала самые безобидные, на её взгляд, бутерброды и с небывалым удовольствием откусила небольшой кусочек. Второй укус помешал сделать архивист, который, буквально, заглядывал в рот.
- А вы, разве не хотите? – Рива указала на остальную еду.
- А? Я-я?
Парень от неожиданности вопроса начал размахивать руками. В конечном счёте блюда с едой выскользнули и с пронзительным дребезгом разбились, еда разлетелась, а музыка закончилась. Большинство гостей обратило внимание, на это недоразумение. Архивист сидел ни живой, ни мёртвый. Ему потребовалось несколько секунд убедиться в реальности произошедшего, а потом он кинулся собирать остатки пиши и осколки блюд, причитая слова извинений. Подоспели слуги. Риве пришлось силком отрывать парня от его «работы» и бежать с места аварии в небольшой закуток, подальше от любопытных глаз.
Архивиста пробивала дрожь, лицо покрылось испариной, а волосы выбились из причёски и сейчас непокорными прядями безобразничали на голове. Он метался от стены к стене и что-то себе бормотал.
- ..соберишь, Рашиль. Соберись.. – прислушалась Рива.
Неожиданно, парень опустился перед девушкой на колени:
- Госпожа де Вон, я нижайше прошу прощения за..
- Рашиль? – удивлённо повторила Рива.
Архивист переменился в лице. Звук собственного имени подействовал на него как наркотик. Парень обмяк.
- А вы времени даром не теряете, - заметила одна из участниц сезонов, вторгаясь в воображаемое убежище двоих.
- Пойдёмте, - шепнула Рива архивисту, сходила его за руку и потянула прочь из залы, попутно одарив приближающуюся к ним девушку презрением.
- Не хочу лишнего внимания злых глаз и языков, - оправдывала Рива свои действия.
Ночной сад встретил пару полной луной и прохладными объятьями. За спиной эхом отзывалась музыка бальной залы, а здесь ветер в ветках деревьях насвистывал мелодию. Земля хрустела под неспешными шагами. К облегчению Ривы, архивист воздержался от дополнительных извинений и молча шёл рядом, позволяя мыслям наполнять голову.
Так вот он какой, Рашиль. «Спокойный, как вода, бесшумный, как туман», - вспомнила Рива слова Леннарда, наблюдая за молодым человеком. «Скорее, беспокойный, как водопад, и звонкий, как гром». Она улыбнулась своим мыслям, а потом заметила, как, глядя на неё, улыбается и архивист. Он был необычайно красив при свете луны со взъерошенными ветром волосами. Хотелось прикоснуться к его лицу, провести рукой по его мягкой линии скул, слегка вздёрнутому носу, снять очки и упасть в тёмную бездну. Рашиль смотрел на девушку не дыша. Его мысли в отношении неё были точно такими же же. Он уже занёс руку для прикосновения, но остановил её в сантиметре от Ривы, испугавшись собственной смелости и отчаянности.
- Д-деревья, - пытался собраться он. – Вы знаете, что деревья для этого сада – специальные.
Деревья оказались спасением для Ривы: ещё немного, и она бы поддалась наваждению и растаяла б в руках архивиста.
- Особый вид, - продолжал парень, увеличивая дистанцию. – Она зацветают раньше остальных в стране, и цветут дольше.
- Я с нетерпением жду этого, каждое утро смотря в окно. – призналась Рива.
- Ещё совсем немножко, госпожа де Вон. Смотрите, бутоны уже почти распустились, хотя на веточках даже листьев нет!
Архивист взял ветку в руки.
- Прекрасная пора цветения, - продолжил он. – Но, к сожалению, за свою красоту приходится жёстко платить. Цветок опадает позже и позже формирует вязь, от чего плоды к холодам не успевают вызревать.
Парень погрустнел и замолчал. Холодный порыв ветра вырвал ветку из его рук, а Риву заставил поежится.
- Вы совсем продрогли, госпожа де Вон, позвольте Вас проводить? – Забеспокоился архивист.
- Риваль, зовите меня, Ривашь.
Архивист удивился, но вскоре его лицо выразило такую теплоту, которой в пору было греться в такие холодные ночи.
- Хорошо, Рив, - он нежно заправил выбившийся локон девушке за ушко. Предложил локоть и проводил до самого корпуса, пока его не остановила охрана.
В комнату девушка впорхнула на крыльях. Уже давно лёжа в постели, Рива поймала себя на мысли, что так и не видела Леннарда на этом вечере. Чему оказалась несказанно рада.