Глава 12.
В Обители Бессмертных Гэнчэнь, за исключением главы клана Фэншань, который возглавлял этот клан на протяжении почти нескольких поколений, есть также Восемь Дворцов: Неба, Земли, Инь, Ян, Солнца, Луны, Звезд и Времен года. Каждый Дворец имеет несколько основных ветвей, в дополнение к ним — еще с десяток и сотен ветвей, а за ними — бесчисленное множество мелких ответвлений. Ляо Тинъянь — ученица Долины Чистого Неба, небольшой ветви, принадлежащей Красному Клену, главной ветви Дворца Времен года.
Красный Клен находился в руках рода Сяо уже почти тысячу лет, а старик, который спровоцировал Сыма Цзяо на Горе Трех Святынь и был убит, был одним из старших старейшин Красного Клена, а также сыном предыдущего главы рода Сяо.
— Прадедушка, вы наконец вышли из уединения. Вы должны добиться справедливости для дедушки! — лицо Сяо Хуаин было наполнено печалью, когда она опустилась на колени рядом с мужчиной средних лет, который медитировал, прикрыв глаза.
Мужчиной средних лет был Сяо Чанлоу, предыдущий глава рода Сяо. Выглядел он даже моложе некоторых своих сыновей и внуков. Триста лет он провел в уединении, пытаясь достичь Царства Махаяны*, но так и не добился успеха.
— Добиться справедливости? — Сяо Чанлоу сохранял ровный тон голоса по отношению к своей ближайшей правнучке. Для него, человека с огромной семьей и бесчисленным количеством внуков и правнуков, было бы просто невозможно заботиться о каждом из своих потомков. К примеру, стоящая перед ним Сяо Хуаин была лишь подростком триста лет назад, до того как он ушел в затворничество. Сейчас, проведя с ней какое-то время, у него сложились о правнучке некоторые впечатления.
— Да! — Сяо Хуаин подняла голову и взглянула на него, — этот Цыцзан Дао-цзюнь хоть и является Мастером, но как он смеет так оскорблять наш клан Красного Клена? Дедушка отправился на Гору Трех Святынь лишь проверить обстановку, почему же он был так запросто убит? Разве это не пощечина нашему роду Сяо? К тому же, дедушка уже однажды использовал систему Поддержания души, чтобы вновь вернуться к жизни — теперь, когда он умер на этот раз, он действительно покинул нас!
Величественно стоящий Сяо Чанлоу равнодушно ответил:
— Что с того, что он нанес такой удар по роду Сяо? Только за то, что его фамилия Сыма, никто ничего не скажет, даже если он совершил убийство, — он взглянул на этого совсем еще молодого ребенка, и сердце его встревожилось.
Род Сыма клана Фэншань, в котором остался всего один человек, действительно находится в упадке. От хозяина Обители Бессмертных Гэнчэнь до нынешнего... узника.
Сяо Хуаин, казалось, не ожидала, что он скажет это, и замерла со слегка взволнованным выражением на лице:
— Но прадедушка, смерть дедушки... разве можно просто забыть об этом?
— Я уже давно сказал, что если он будет продолжать думать о членах семьи Сяо, которых убил Сыма Цзяо, сойдя с ума пятьсот лет назад, то рано или поздно он тоже умрет от его руки, — Сяо Чанлоу махнул рукой, — ну все, можешь идти.
Хотя Сяо Хуаин все еще пребывала в горе и не желала уходить, но она не осмелилась сказать больше и обиженно покинула прадеда.
Как только она вышла за дверь, с ее лица тут же исчезло обиженное выражение, и оно превратилось в возмущенное. Она выросла, слушая легенды о происхождении Обители Бессмертных Гэнчэнь, и род Сыма почти всегда был связан с процветанием Обители. Она действительно тосковала по этому некогда могущественному роду и боялась его, но, в конце концов, она не испытывала такого страха перед господством рода Сыма, как предыдущие поколения, и она совершенно не могла понять терпимый образ мыслей своего прадеда и остальных. По ее мнению, каким бы могущественным ни был Мастер, его ведь будут сдерживать не в одиночку — против большого клана он все равно будет в невыгодном положении.
— Идем, отправляемся в Долину Чистого Неба! — брови Сяо Хуаин яростно изогнулись, когда она повела своих учеников в Долину Чистого Неба.
Если она не могла справиться с Цыцзан Дао-цзюнем, то всегда могла найти кого-то другого, чтобы выместить свой гнев. Такие осведомленные люди, как они, которым нужно всего полдня, чтобы добраться до Горы Трех Святынь, точно уже знали, что там произошло. Что касается Ляо Тинъянь, единственной ученицы, которая смогла выжить в руках Мастера, то он, естественно, уже выяснил ее личность.
В настоящее время люди, имеющие определенный статус среди главы и нескольких крупных Дворцов, все знали, что непредсказуемый и свирепый Мастер подозревался в том, что он влюблен в ученицу. Уровень самосовершенствования у нее был низким, ее статус — еще ниже. Она была простой ученицей Долины Чистого Неба. Все они не осмелились отправиться встретиться с Сыма Цзяо, который вновь сошел с ума, поэтому получилось так, что все отправились вместе в Долину Чистого Неба.
Прибыв в Долину, Сяо Хуаин обнаружила, что эта ветвь очень изменилась: из некогда пустынного места оно превратилось в очень оживленное, люди то и дело приходили и уходили. Она даже увидела Ши Чжэньсюя из рода главы, который был «якорем» устойчивости и спокойствия в Долине Чистого Неба. По статусу он выше ее на целое поколение, поэтому увидев его здесь, Сяо Хуаин тайно выругалась. Она знала, что, возможно, сегодня ничего не сможет сделать.
Этот род по фамилии Ши действительно был смешон — такая огромная семья готова служить роду Сыма, и даже сейчас они выдают себя за верных псов. Сяо Хуаин мысленно застонала от того, что нынешний глава Обители на самом деле не так давно пришел к власти. Сначала они были просто слугами рода Сыма, позже членов семьи Сыма становилось все меньше и меньше, и остался только один человек, способный сохранить чистоту родословной. Поэтому линия, первоначально возглавляемая родом Сыма, постепенно была заменена родом Ши.
Лицо Ши Чжэньсюя было приветливым, но никто бы не подумал, что такой могущественный человек, как он, действительно так относится к кому бы то ни было. Хозяин Долины Чистого Неба, мастер Дун Ян, сидел рядом с Ши Чжэньсюем ранним утром, и смятение в его сердце не утихало уже долгое время.
Он не был особо информирован о происходящем, но именно Ши Чжэньсюй рассказал ему о текущей ситуации. Ученица, которую он принял к себе, попала в поле зрения Цыцзан Дао-цзюня и осталась рядом с ним. Как говорится, когда один человек достигает успеха, остальные за ним также возносятся к этому успеху. Неизвестно, сколько людей прислали подарки всего за полдня, и тихое место, где обычно не очень-то и многолюдно, стало самым заметным и привлекательным местом для остальных.
У мастера Дун Яна не было слишком больших амбиций, и радости в его сердце было гораздо меньше, чем страха.
— Дун Ян, не беспокойся. Это хорошо, что ученица, которую ты обучал, обладает такими способностями. В будущем, если она по-прежнему сможет постоянно сопровождать Мастера, Долине Чистого Неба не о чем будет беспокоиться, или может быть даже удастся сделать Долину главной ветвью Обители, — сказал Ши Чжэньсюй с улыбкой, — на данный момент Мастер все еще находится на Горе Трех Святынь, и его не смеют беспокоить, но, возможно, через некоторое время глава отведет тебя навестить твою ученицу. Тебе стоит быть готовым.
В его словах прозвучало намерение поддержки и завоевания расположения рода Главы школы. Мастер Дун Ян, естественно, это понял, поэтому сказал почтительно:
— Конечно, наставник, я понял, — в глубине же души он действительно очень переживал.
Юань Шан, восемнадцатый сын, которого больше всего любил глава рода Юань из ветви Сливового Сада Дворца Времен года, сидел в темной комнате со сложным выражением на своем лице. Услышав новости с Горы Трех Святынь, он долго сидел здесь и раздумывал. Он никогда не думал, что шпиону, которого он отправил на Гору Трех Святынь, так повезет. Обитель Бессмертных Гэнчэнь собрала столько сил, организовала столько людей, чтобы пробраться туда, но в конце концов осталась лишь Ляо Тинъянь, которую организовал именно он. Это действительно нелепо.
Юань Шан слышал о некоторых действиях главы школы и других Дворцов. Он знал, о чем думали эти люди. Независимо от того, защищали ли они открыто Сыма Цзяо или же пытались тайно убить его, у всех у них была только одна цель: получить преимущества от рода Сыма. Но он был другим: его единственной целью было уничтожить Обитель Бессмертных Гэнчэнь.
Самый прямой путь к уничтожению Обители — уничтожить Сыма Цзяо. Теперь у него было преимущество, которого нет ни у кого другого: женщина, которая заставляет Сыма Цзяо относиться к ней с особым вниманием.
Пока разъедающий кости яд в теле Ляо Тинъянь остается не выявленным, у нее не будет иного выбора, кроме как подчиниться его контролю. Даже Сыма Цзяо не сможет ее спасти.
...
Ляо Тинъянь проспала до самых сумерек. Просто взяла и заснула на весь день. Интриги, обиды и коварства вовне не имели к ней никакого отношения. Хоть какие-то отношения ее связывали разве что с Сыма Цзяо, который убивал людей так, будто щелкал скорлупу арахиса.
Его больше не было в ее гамаке, и Ляо Тинъянь заметно расслабилась. Скажем так, все решится после очередного ночного сна, и все будет не так уж и плохо.
Она встала и почувствовала изобилие духовной энергии в своем теле. Она ощутила, что кипит красотой и будто пускает пузыри, словно «соленая рыбка» напиталась водой и немного раздулась от этого. Сейчас весь воздух на Горе Трех Святынь был пропитан духовной аурой, и хотя большая ее часть превратилась в руины, все кругом необъяснимым образом дышало упаднической красотой. Видимо, этот сказочный туман стал причиной фильтра, который делал красивым все, что находилось в нем.
Не было видно ни большого черного змея, ни Сыма Цзяо. Только восстановившееся магическое Пламя колыхалось, подбоченившись, и ругалось:
— Бесполезные существа, эти бесполезные потомки Обители Бессмертных Гэнчэнь! Они даже не смогли убить Сыма Цзяо, несмотря на такую прекрасную возможность вчера!
Ляо Тинъянь иногда действительно не могла понять позицию этого Пламени. В свое время он говорил, что если с ним что-то случится, то и Сыма Цзяо от этого будет не лучше, оба были тесно связаны друг с другом. В то же время он хотел, чтобы кто-нибудь пришел и немедленно убил Сыма Цзяо.
Центральная башня развалилась напополам, и Ляо Тинъянь подошла к пролому и посмотрела вниз, не решаясь подойти слишком близко. Тут-то она и увидела черную тень внизу, стоящую рядом с кругом цветочных клумб, и Черного Змея, который изо всех сил старался отодвинуть своим телом гравий, упавший на цветник.
То были Призрачные цветы Солнца и Луны — единственное растение на всей Горе Трех Святынь. Огненно-красный Лотос — его ведь вряд ли назовешь растением, верно? Она вспомнила о драгоценном Красном Лотосе, который положила в свой Мешочек Цянькунь, и в ее сердце зародилось любопытство и к Призрачным цветам Солнца и Луны. Ранее, когда сестрицы увидели этот цветок, они пришли в ужас, а она так и не поняла, в чем же была причина.
Сыма Цзяо, стоявший рядом с цветником, внезапно повернул голову, посмотрел в сторону центральной башни и сделал жест рукой, будто говоря: «Проходи».
Его взгляд был таким властным, что Ляо Тинъянь даже не смогла притвориться, будто не заметила его. Она вжала голову в плечи, развернулась и пошла к лестнице. Спустившись более чем на двадцать этажей вниз, она подошла к краю цветочного сада, затянутого лавандовыми облаками. Но Сыма Цзяо, стоявший здесь раньше, уже исчез, и только Черный Змей все еще «работал каменщиком». Она на мгновение повернула голову, чтобы оглядеться, и тут до ее слуха донесся голос:
— Почему ты так поздно?
Похожий на призрака Предок появился у нее за спиной, так близко, что она сильно испугалась и бросилась в кусты Призрачных цветов Солнца и Луны. Она помнила, что сестрицы обычно не подходили к этим цветам добровольно, и здесь определенно что-то не так, поэтому быстро уклонилась в сторону — и попала в объятия Сыма Цзяо.
«Это... не слишком ли выглядит так, будто я бросаюсь в его объятия намеренно?»
Она обдумала этот вопрос и почувствовала, что это вовсе не проблема. Так или иначе, Предок точно использует свою эту магию истины и спросит: «Женщина, ты что, бросаешься в мои объятия?», и тут она сможет полностью доказать свою невиновность.
Только вот Сыма Цзяо ни о чем ее не спросил. Лишь взглянул на нее, и на его лице так и было написано: «Я видел много попыток соблазнения, так что оставь это».
«Твою же мать! Сейчас же используй свою эту магию! Немедленно! Заставь меня сказать правду!»
— Ты знаешь, что это такое? — спросил Сыма Цзяо, глядя на цветы. Без использования магии истины.
— Призрачные цветы Солнца и Луны, — черт возьми, это так ее злит.
Сыма Цзяо поднял руку и погладил цветы, которые постепенно меняли свой цвет. В дневное время у этих растений были белые цветы и черные листья, а теперь, когда солнце уже садилось, они медленно превращались в черные цветы и белые листья, но Ляо Тинъянь казалось, что все цветы, к которым касался Сыма Цзяо, становились черными в одно мгновение. Ручное окрашивание... Сильно.
— Ты знаешь, как появились эти цветы?
— Не знаю.
Сыма Цзяо, похоже, очень любил уничтожать растения, особенно ему нравилось выдергивать лепестки у распустившихся цветов. Он сорвал один черный лепесток и отбросил его в сторону. Затем сказал ровным голосом:
— Семена Призрачных цветов Солнца и Луны очень особенные. Это бусины, оставшиеся в теле членов семьи Сыма после их смерти, и из этих бусин может вырасти Призрачный цветок Солнца и Луны.
Ляо Тинъянь оглядела территорию, на которой росли цветы, и у нее по спине пробежал холодок. Тогда это... разве это не кладбище? С таким количеством Призрачных цветов Солнца и Луны, сколько же людей здесь погибло?
— После смерти от членов семьи Сыма не остается тел, остается лишь бусина. Раньше их было очень много, но потом я разбросал их все здесь, и выросли эти цветы. Хорошо ли они выглядят?
Честно говоря, хоть это все немного пугает, но в этом есть и что-то довольно романтичное. Ляо Тинъянь кивнула и честно ответила:
— Выглядят хорошо.
— Тогда я подарю тебе один, — Сыма Цзяо указал на большие колышущиеся черные цветы.
Ляо Тинъянь нутром чувствовала, что это неспроста, но Сыма Цзяо пристально смотрел на нее и настаивал со спокойным выражением лица:
— Выбери цветок.
Ляо Тинъянь подняла руку и сорвала один.
После этого Сыма Цзяо продолжил:
— Самое необычное в Призрачных цветах Солнца и Луны — это то, что они могут быть либо эликсиром, способным избавить от любого яда, либо же могут быть сильнодействующим ядом, от которого нет лекарства. Говорят, что в роду Сыма Призрачные цветы Солнца и Луны, выросшие из костяных бусин злых людей, являются очень сильными ядами, а выросшие из костяных бусин добрых людей — эликсирами. Но они выглядят совершенно одинаково, и никто не может отличить их друг от друга.
— Хм...
Звучит восхитительно. Значит, эликсир против любого яда, и он может вылечить даже настолько сильный яд, от которого нет лекарства?
— Видя, что ты все еще можешь стоять на ногах, предполагаю, ты выбрала эликсир. Тебе повезло.
Как только он закончил говорить, Ляо Тинъянь упала, теряя сознание.
Примечания:
1* Царство Махаяны — один из уровней самосовершенствования у заклинателей; те, кто находится выше стадии Махаяны, бессмертны. В настоящее время — это одно из двух основных существующих направлений в буддизме, там Махаяна выступает Великой колесницей буддийского пути, проходя по которому, буддисты стремятся достичь Пробуждения во благо всех живых существ