Глава 19.
— Ты!.. — мужчина был в ярости.
Линь Цюн с угрюмым видом злобно уставился на него. Высказавшись, он почувствовал себя куда легче, развернулся и пошёл вниз — решил сам съесть обе миски лапши.
Фу Синъюнь от злости схватил с стола телефон и набрал номер.
В это время секретарь находился на корпоративе и, увидев звонок, удивился — вроде бы сегодня все собрания уже закончились?
Коллега рядом, заметив это, спросил одними губами: — Кто звонит?
Секретарь показал имя на экране.
Он сразу поднял трубку: — Босс?
Мужской голос звучал сдержанно, но в нём слышалась злость:
— Подъедь за мной.
Секретарь в изумлении посмотрел в окно на тёмное небо — уже восемь вечера.
— Босс, а куда вы хотите поехать?
Фу Синъюнь был так зол, что даже дышал неровно: — Куда угодно. Просто приедь и забери меня.
Секретарь понял, что босс сейчас явно не в духе: — У вас дома что-то случилось? Прорвало трубу? Утечка газа?
Фу Синъюнь вспомнил слова Линь Цюна — лицо стало пунцовым, как будто он взорвался, как фугу:
— Он хочет завести себе любовника. Пусть, я ему освобожу место.
Громкое заявление после долгого молчания. Секретарь выпучил глаза. В голове сразу сложилась картина: кто ещё, кроме новоиспечённого супруга Линь Цюна, может быть "он"?
Серьёзно? Он хочет завести любовника прямо перед боссом? Да зачем вообще...? Наш босс сам же выглядит как любовник...
Из телефона немного доносился внешний звук. Коллеги, подслушав, тоже чуть не уронили челюсти от шока. Сплетнический огонь мгновенно разгорелся.
Кто-то беззвучно прошептал:
— Боссу изменяют?
— Надевают рога!
Секретарь хлопнул того по затылку, тот скривился от боли. Секретарь, прикрывая микрофон, прошипел:
— Не говори правду вслух!
Коллега: ...
Секретарь снова обратился в трубку:
— Босс, вы с господином Линь поссорились?
Фу Синъюнь глубоко вдохнул:
— Он совершенно не поддаётся логике.
Ясно. Поссорились. И, похоже, босс в этой ссоре проиграл, вот и сбегает из дома.
Но ведь их брак — это просто политический союз, какая ссора? Какая любовь?
Но думать можно что угодно, говорить нужно правильно. Секретарь подобрал слова и услужливо сказал:
— Босс, то, что сказал господин Линь — это наверняка... ну, сгоряча...
Фу Синъюнь ответил спокойно и мрачно: — Это была правда.
Секретарь: ...
— Может быть, он просто разозлился и брякнул не подумав? Кто в ссоре не говорит глупостей?
Фу Синъюнь: — Я.
Секретарь: ...
Я только начал подводить к примирению — а ты всё разрушил одним словом.
После паузы секретарь всё-таки осмелился спросить: — Босс, а из-за чего вы поссорились?
Фу Синъюнь, не задумываясь:
— Я не стал есть его еду.
Секретарь напрягся: — Он что, дал вам прокисшую?
— Нет, — после паузы, — он приготовил вегетарианское.
Секретарь: ...
Да вы, блин, первоклашки какие-то!
— А потом господин Линь сразу заявил, что заведёт себе любовника?
— Угу, — короткий, тяжёлый звук.
Секретарь не знал, как быть. Он, одинокий человек, в ночи играет роль семейного психолога для босса.
— Босс, господин Линь наверняка говорил это сгоряча, вы не принимайте всерьёз...
Но босс, похоже, всё равно не слушал. Полный режим "обиделся как ребёнок":
— Сейчас же приедь за мной.
Если не получается уговорить, нужно идти от противного.
Секретарь сжал зубы и начал наступление: — Босс, если вы сейчас уйдёте из дома, вы только подольёте масла в огонь. Господин Линь подумает, что победил, и потом станет ещё наглее.
Это сработало. Наступила пауза.
— Вы же хозяин в доме! Всё по-вашему. Да как он вообще осмелился говорить о любовнике?!
Фу Синъюнь: — Да с медвежьей храбростью, вот как!
— ...Да даже если и заведёт кого-то — всё равно не найдёт никого красивее и богаче вас! А если найдёт, то только потому, что это будет ваш двойник, ваш заменитель!
Секретарь продолжал нести всё, что приходило в голову, но тут Фу Синъюнь вдруг спокойно произнёс: — Ты же сам говорил, что это были слова сгоряча.
Секретарь: ...
Ну и зачем я всё это тогда городил?!
Глубоко вздохнув (ведь зарплату он всё-таки получает), секретарь сдался:
— Конечно, сгоряча. Я просто гипотетически рассуждал.
После почти получасовой психологической консультации, звонок наконец закончился.
Секретарь с облегчением выдохнул. Коллеги вокруг тут же набросились:
— Ну как, что он сказал?
Секретарь сделал глоток воды, но всё же не забыл сохранить лицо босса:
— Конечно, господин Линь пришёл просить прощения!
— Серьёзно?
— Конечно! — соврал секретарь, не моргнув, — он чуть ли не в слезах умолял босса остаться!
— А разве он не говорил, что найдёт себе любовника?
— Как такое возможно?! — секретарь моргнул. — Он, наоборот, хотел найти любовника для босса.
Вот это поворот.
Они всегда считали новоиспечённого «мужа» босса избалованным и глупым, но, похоже, он не так прост — умеет и подстраиваться, и принимать решения.
В это время Линь Цюн спустился вниз, сел за стол и с шумом начал уплетать лапшу.
Съел одну миску — и хоть уже был сыт до отвала, всё равно с угрюмым упрямством взял вторую, ту, что предназначалась Фу Синъюню. Когда и она была съедена, он развалился на стуле, гладя округлившийся живот — ни на что не был способен.
Всё-таки он уже не молод...
Когда-то, прося подаяние, он за раз мог съесть пять мисок.
Линь Цюн уставился в потолок. Огромная хрустальная люстра слепила глаза. Видимо, из-за того, что наелся, голова притупела — мозг будто завис.
Спустя какое-то время он вдруг очнулся.
— Чёрт! Что я там только что наговорил Фу Синъюню?!
Мне что, жить надоело?! Кто вообще дал ему такую смелость?
Линь Цюн с остекленевшим взглядом вспомнил, как отчаянно геройствовал перед мужчиной, и чем больше вспоминал, тем больше трусил. В душе он яростно ругал себя последними словами.
С тем, что он выдал, можно сдохнуть не один десяток раз. Линь Цюн ещё немного посидел за столом, а затем встал.
Мужик должен уметь и прогнуться — просить прощения не стыдно.
Он выпрямил спинку, наполнил грудь решимостью и с гордым видом направился наверх. Постучал в дверь:
— Ты здесь?
Фу Синъюнь посмотрел на бумагу перед собой — там красовался один большой клубок линий. Он холодно бросил:
— Здесь.
Тон был неприятный. У Линь Цюна хоть и остыла злость, но остатки раздражения всё ещё кипели внутри. Открыв дверь и увидев хмурое лицо Фу Синъюня, он так и не смог выдавить из себя заранее заготовленные мягкие слова.
Фу Синъюнь поднял на него глаза. Раз Линь Цюн пришёл — это уже было своего рода первым шагом. Но тот, зайдя, так ничего и не сказал, и Фу Синъюнь не выдержал: — Что случилось?
Голос был холодный, полон нетерпения.
Линь Цюн глубоко вдохнул.
Я не злюсь. Я не злюсь. Настоящий мужчина должен уметь проглотить обиду.
Он снова посмотрел на красивое лицо перед собой.
Линь Цюн: Извините, но сейчас, глядя на это лицо, я чувствую одну только злость.
Ситуация повисла в глухом молчании.
После недавнего телефонного разговора Фу Синъюнь тоже немного остыл: — Линь Цюн...
Но не успел он договорить, как молодой человек перебил: — Я ещё злюсь. Подожди, пока остыну, потом приходи извиняться.
Сказал и вышел из кабинета.
Фу Синъюнь: ...
После того как Линь Цюн немного пришёл в себя, он снова поднялся на третий этаж. В кабинете никого не оказалось, тогда он направился прямиком в спальню Фу Синъюня.
Картина почти в точности повторяла вчерашнюю: Фу Синъюнь полулежал на кровати, рядом на тумбочке лежала книга.
Линь Цюн собрался с духом, нацепил улыбку и подошёл: — Синъюнь.
Мужчина бросил на него взгляд.
Линь Цюн натянуто улыбнулся:
— Всё ещё злишься? Пойдём кушать.
— Не пойду.
— Как это не пойдёшь?! — с серьёзным видом сказал Линь Цюн. — А если тебе ночью приснится, что ты голодаешь?
Фу Синъюнь с каменным лицом:
— Разве ты не отказался готовить для меня?
Линь Цюн вздрогнул:
— Глупости! Я же тебя так люблю — как мог я не приготовить тебе еду?
Фу Синъюнь посмотрел на него:
— Разве ты не хотел, чтобы я оголодал до болезни, и ты смог бы уйти к какому-нибудь смазливому парнишке?
— Да ты что! — Линь Цюн, будто испугавшись, замахал руками, потом сделал сердечко на груди, смущённо опустил голову. — Я в этой жизни люблю только тебя одного.
Фу Синъюнь: ...
Линь Цюн похлопал по одеялу:
— Я просто сорвался. Это дьявол во мне заговорил. Но каждое слово, что я сказал тогда, не было искренним.
— Голоден ты — больно мне. — Линь Цюн вдохновенно продолжал. — Прости меня. Всё это твоя вина.
Фу Синъюнь: — Что?
— Нет-нет! — Линь Цюн случайно выдал правду, быстро спохватился. — Всё это моя вина. Я был слишком резок, я плохой.
Фу Синъюнь не сводил с него взгляда, как будто пытался просверлить дырку.
Линь Цюн нервно сглотнул.
Чёрт! Он же не догадался, что я вру, правда?..
Не выдержав, он отвёл взгляд:
— Синъюнь, можешь не смотреть на меня так.
От этого взгляда у него внутри всё дрожало.
Фу Синъюнь:— Ты чувствуешь себя виноватым?
Линь Цюн смущённо: — Я просто стесняюсь.
...
В следующий момент Линь Цюн сменил тон: — Ладно, я уже извинился, ты меня уже простил. Теперь у тебя есть что сказать?
Фу Синъюнь: ?
Он его когда простил?
Линь Цюн, не давая времени на ответ, тараторил: — В ссоре всегда виноваты оба.
Фу Синъюнь при этих словах смущённо кашлянул: — Сначала я действительно сказал грубо.
Линь Цюн кивнул: — Ещё?
— Не должен был на тебя кричать.
Линь Цюн снова кивнул: — Ещё?
Фу Синъюнь попытался вспомнить:
— Не стоило отказываться от еды.
Линь Цюн с удовлетворением кивнул:
— В следующий раз так не делай.
Фу Синъюнь: ...
Что-то тут не так.
Затем Линь Цюн вытолкал его из комнаты — идти есть. По дороге старался срочно восстановить образ не влюблённого дурачка: — Пока тебя не было, я даже есть не мог.
Фу Синъюнь взглянул на него:
— Правда?
Линь Цюн вспомнил те две большие миски лапши с яйцом, и ему до сих пор было тяжело.
— Конечно, я и кусочка не съел... ик~
Фу Синъюнь: ...