Глава 1
«Заткнись! Да заткнись ты, твою мать!»
В тот момент, когда у Линь Цюна в голове стояла каша, в мозгу раздался пронзительный женский голос, пронзающий тишину, как визг игрушки-пищалки.
Он совсем не понимал, что происходит, в голове была пустота. Хоть ему и не хотелось в это верить, Линь Цюн прекрасно помнил, что, проиграв собаке в битве за булку, он жалко умер от голода на улице.
Он не знал, почему оказался здесь, его взгляд растерянно метался по сторонам.
Вокруг — роскошь и белизна, даже резные узоры на каменных колоннах были изысканно проработаны. Такого безудержного богатства Линь Цюн никогда не видел, но это точно не рай.
В пышной комнате находилось трое-четверо человек. Несмотря на малое количество, лица у всех были мрачные, словно их три дня подряд вымазывали в сажу. Казалось, что ещё немного — и кто-то врежет ему прямо в лицо.
Он в изумлении осматривался по сторонам — и тут его тело начало двигаться само по себе.
Линь Цюн:
Что за черт?!
— Что? Я соврал? Или попал прямо в точку? Если он не инвалид, то кто тогда?! — его рот начал сам открываться и произносить слова.
Взгляды в комнате стали еще злее. На Линь Цюне было довольно симпатичное и миловидное лицо — не то, чтобы ошеломительно красивое, но с каждым взглядом всё привлекательнее, особенно когда он слегка опускал ресницы — тогда в груди почему-то рождалась жалость.
Но именно с таким «невинным» лицом он извергал колкости, от которых хотелось провалиться сквозь землю. Он взглянул на стоящих рядом людей — кроме одной женщины, все были крепкие и рослые, будто стенки.
На вид Линь Цюн держался смело, но на деле коленки у него дрожали: если хоть кто-то из них и вправду решит его ударить — одного удара будет достаточно, чтобы его угробить.
Он пытался закрыть рот, но тело его вовсе не слушалось. Какая-то невидимая сила полностью ограничила контроль над телом, как будто он стал марионеткой на ниточках.
В попытке вернуть себе управление, в его сознание хлынули чужие воспоминания, будто лавина.
И тут появилась совершенно дикая догадка — даже Линь Цюн, который в прошлой жизни пытался отобрать еду у собаки, испуганно выдохнул.
Он попал в мир одной из прочитанных им когда-то книг про— властного президента!
Но судьба у Линь Цюна была не из лёгких — он попал не в тело какого-нибудь шикарного и успешного главного героя, а в тело мужа-запасного варианта... да ещё и жены антагониста!
Он на секунду застыл, словно окаменев, с выражением лица: «Да чтоб мне собака приснилась!» Это всё сон, да? Скажи, что это просто сон...
Его взгляд непроизвольно остановился на мужчине, сидящем в инвалидной коляске — Фу Синъюнь, главный антагонист этой книги. Жестокий и безумный, даже собственного отца не пожалел, — и это ещё мягко сказано. Что уж говорить о «жёнушке», который с самого начала преследовал корыстные цели.
Фу Синъюнь — самый опасный персонаж романа. Даже главный герой в финале не мог с ним справиться. И если бы он не погиб из-за своей безумной болезни — кто знает, кто был бы настоящим главным героем.
Линь Цюн, в которого он вселился, имел то же имя и фамилию, но был классическим одноразовым персонажем, чья участь — умереть первым. Он женился на Фу Синъюне ради денег, но при этом презирал его за сумасшествие и инвалидность. Он постоянно наступал на все возможные «красные линии» — устроил побег прямо на свадьбе, а после заключения брака всячески издевался: кормил его испорченной едой, изменял, и вообще делал всё, чтобы умереть поскорее.
И, конечно же, первым, кого антагонист убил после своего «воскрешения», был именно он. Вспомнив, как его утопили в реке, Линь Цюн вздрогнул.
Сумасшедший антагонист — это не шутки. Он убивает. Его нельзя злить.
И тут... он с ужасом увидел, как его собственная рука поднимается и начинает нагло указывать на мужчину в инвалидной коляске.
Линь Цюн:
...А-А-А-А-А-А-АААА!!!
Тонкие, белоснежные пальцы молодого человека лениво указывают на мужчину в коляске. Несмотря на расслабленный жест, в нем чувствуется высокомерие.
Он открывает рот и начинает издеваться:
— Вы всё говорите, будто я подлизываюсь к власти. А вы сами посмотрите на него! Он человек или уже призрак? Сейчас разобраться в ситуации должны не я, а вы. Я не подлизываюсь — я снисходительно снизошёл...
Он не успел договорить — один из мужчин, стоявших рядом с Фу Синъюнем, схватил его за воротник:
— Линь Цюн, не переходи черту! Не забывай, что эту свадьбу ваша семья умоляла заключить!
Линь Цюн в душе дико замахал руками:
Нет! Пожалуйста, нет!
— Думаешь, я хотел этого?
Линь Цюн:
...Умер достойно :)
(Этот смайлик был оригинале)
Улыбка на лице юноши стала злобной и ехидной. С его миловидной внешностью это создавало особенно шокирующий контраст.
Он бросает взгляд на Фу Синъюня и холодно добавляет:
— Старый, сумасшедший, ниже пояса парализованный... наверняка у него там уже всё отмерло. Какой же он мужчина?
— Ты, мать твою... — мужчина, державший Линь Цюна, сжал кулак от ярости, не находя слов.
С этими словами температура в комнате упала до ледяной.
Это было по-настоящему жестоко.
И даже сам Линь Цюн, услышав, что вылетает у него изо рта, невольно втянул шею от страха.
Фу Синъюнь с абсолютно пустым взглядом смотрел на наглого юношу. Его чёрные глаза были спокойны и глубоки, словно бездонное озеро. Он смотрел так, будто перед ним уже мёртвец.
А тот, в свою очередь, нагло смотрел прямо на него, полон вызывающего презрения.
— Ты думаешь, что я тебя возненавижу? Нет! Я только ещё больше в тебя влюблюсь.
Фу Синъюнь: ?
Все в комнате: ?
Будто боясь, что кто-то не услышал, Линь Цюн ещё раз громко прокричал в сторону Фу Синъюня:
— Я тебя люблю!
Молодой человек внезапно резко сменил тон, будто повернулся на триста шестьдесят градусов, заставив всех врасплох. В комнате воцарилась тишина. Изумление, подозрение, недоверие... Все не могли понять, что Линь Цюн опять затеял.
Он посмотрел на сжимающийся в кулак кулак перед собой, и сердце его ушло в пятки — он уже и прощальные слова в голове подготовил. Но тут, неожиданно, он обнаружил, что снова может двигаться.
Ли Ханъян, сжав пальцами ворот Линь Цюна, приподнял его и с гневом произнёс:
— Что ты опять за цирк устраиваешь?!
Линь Цюн был не низкого роста, но по сравнению с двухметровым здоровяком, Ли Ханъяном, всё равно казался меньше на десяток сантиметров. Он как будто был выдран с корнем с земли, ботинки скользили по полу — ещё чуть-чуть, и можно было бы танец станцевать. На цыпочках, шаг вперёд, шаг назад...
Глядя на огромного мужика перед собой, который вот-вот мог ударить, Линь Цюн с трудом сглотнул слюну:
— Что я мог за цирк устроить? Я просто его люблю.
С этими словами он слегка склонил голову и с застенчивым взглядом посмотрел на Фу Синъюня.
Ли Ханъян: ......
Даже артисты пекинской оперы так быстро лицо не меняют.
Пользуясь моментом, пока противник отвлёкся, Линь Цюн торопливо освободился от медвежьей лапы, сжавшей воротник. Его пальцы на ногах уже тянулись к балетной стойке.
Ли Ханъян глубоко вдохнул — его, похоже, до тошноты достали слова Линь Цюна.
Но тот стоял прямо, слова говорил спокойно и даже уверенно, как будто действительно верил в то, что несёт:
— Да, у него есть недостатки. Но я его люблю. Именно эти недостатки вызывают у меня сочувствие и желание быть рядом.
Он исподтишка бросил взгляд на сидящего в инвалидной коляске Фу Синъюня, стараясь всеми силами предотвратить побои, которые, казалось, вот-вот начнутся.
Мой сын вырос и теперь у него достаточно сил, чтобы сдвинуть горы и реки.
(Не знаю к чему это, но пусть останется)
— Чёрт бы тебя побрал! Ты кого этим трогательным признанием собираешь тронуть?! Я уверен, ты просто не хочешь жениться!
— Если бы я не хотел, я бы вообще сюда не пришёл.
... И ведь правда.
Хотя в словах Линь Цюна была логика, никто в комнате ему не поверил. Все ещё помнили, что он говорил всего несколько минут назад.
Никто не понимал, почему он так резко сменил поведение, но все были уверены — ничего хорошего он не задумал.
Под градом чужих взглядов Линь Цюн чувствовал, что лучше бы он тогда умер с голоду, борясь с собакой за еду.
И тут, когда все замерли в напряжённой тишине, вдруг в воздухе раздалось глухое "бам-бам".
— Синъюнь, ты с Сяоцюнем договорил? Свадьба уже вот-вот начнётся, тётушка хочет ещё пару слов сказать.
Голос за дверью прозвучал как свет с небес.
Господи!
Линь Цюн тут же вцепился в этот голос как в спасительную соломинку:
— Извините, кое-что нужно уладить, — и буквально вылетел к двери, не забыв при этом одарить Фу Синъюня застенчивой улыбкой.
Фу Синъюнь: ......
Линь Цюн открыл дверь, и там стояла его мачеха. Хотя она только что вежливо просила поговорить, Линь Цюн — читатель этой книги — знал, что на самом деле она пришла угрожать.
Они вместе дошли до комнаты, где должен был отдыхать Линь Цюн. Чэнь Хань смерила его холодным взглядом и строго предупредила:
— Этот брак с семьёй Фу — крайне важен для бизнеса твоего отца. Это твоё счастье, что тебе повезло получить такой шанс. Забудь о своих глупых мыслях — ты должен жениться сегодня.
Жениться на убийце-психопате?
Это счастье можешь себе забрать.
Чэнь Хань смотрела на него с нескрываемым отвращением.
С тех пор как вышла замуж за отца Линь Цюна, она терпеть его не могла. К счастью, Линь Цюн был безмозглым лоботрясом и не представлял для неё угрозы.
Раньше ей удалось уговорить его на этот брак, расписывая только плюсы. Всё шло по плану, пока за неделю до свадьбы он вдруг не заявил, что передумал. Но дата уже была назначена, и у Линь Цюна не было выбора.
Сказав своё, Чэнь Хань на каблуках направилась к двери, но на пороге резко обернулась:
— Ты ведь не собираешься сбежать?
Лихорадочно вспоминая маршрут побега оригинального Линь Цюна в книге:
— Ни в коем случае, — ответил он с самой невинной моськой.
Только тогда Чэнь Хань повернулась и ушла.
Тихий коридор был украшен белыми розами, роскошными лентами — всё выглядело как картина из сказки.
Вдруг в одном из помещений резко распахнулась и захлопнулась дверь.
И тут же белая тень, похожая на дикого кабана, вырвавшегося из леса, с бешеной скоростью рванула по коридору.
Не сбежать в такой ситуации может только полный идиот!