9. Что я наделала?.
Карета покачивалась на ухабистой дороге, но я едва замечала это. За окном мелькали силуэты деревьев, но они не могли отвлечь меня от мыслей, кипевших в голове. Мы с Дариусом покинули императорский дворец в спешке, не удостоив никого прощанием. Мне было всё равно. Я просто хотела уйти, скрыться от этих тяжёлых взглядов и от слов, которые до сих пор звучали в моих ушах.
Дариус сидел напротив, хмуро поджав губы. Он молчал с самого момента, как мы сели в карету, и я не собиралась быть первой, кто нарушит тишину. Я не могла смотреть на него. Чувствовала на себе его напряжённый взгляд, но упрямо отворачивалась к окну, стараясь сосредоточиться на пейзаже.
В голове звучали слова императора, принца Айзека, даже Мариуса. Всё смешалось. Этот брак... этот фарс. Почему именно я? Почему, хотев изменить судьбу Дариуса, я невольно втянула себя в это?
Я сжала кулаки на подоле платья, стараясь держать себя в руках. Отчаяние боролось с гневом, но я знала, что сейчас не время показывать слабость.
- Ты не могла хотя бы возразить? - наконец нарушил молчание Дариус. Его голос был спокойным, но я уловила нотку разочарования.
Я резко повернулась к нему, мои глаза метали молнии.
- И что бы это изменило? - выпалила я. - Я должна была прямо перед всеми сказать императору "нет"? Или оскорбить принца? Ты хоть понимаешь, что это было бы самоубийством?
Дариус поднял бровь, его взгляд оставался невозмутимым, но я видела, что внутри он кипел.
- Мы не должны были идти на это собрание, - сказал он после короткой паузы. - Всё пошло не так, как должно было.
- Да ты думаешь, я этого не знаю?! - вспылила я, но тут же осеклась, вновь отворачиваясь к окну.
Тишина снова заполнила карету, но она уже не была такой мирной, как раньше. Мы оба понимали: этот день изменил всё, и пути назад больше нет.
Дома нас встретили отец и мой старший брат, Феликс. Они выглядели так, будто ждали нас с нетерпением, хотя, возможно, это была лишь видимость. Отец, с его вечной спокойной осанкой, подошёл ближе, оглядывая нас с лёгкой улыбкой, которая, как всегда, скрывала за собой холодный расчет.
- Розалия, Дариус, рад видеть вас целыми и невредимыми, - сказал он, но его взгляд больше интересовался тем, с чем мы вернулись, а не тем, как прошла поездка.
Феликс, в отличие от отца, выглядел искренне довольным. Он тут же подошёл ко мне, его улыбка была широкой и тёплой.
- Наконец-то вы вернулись, - сказал он, обнимая меня за плечи. - Как всё прошло?
Я лишь скомкано кивнула и быстро освободилась из его объятий. Не сейчас. Слишком много мыслей, слишком много эмоций.
- Всё в порядке, - ответила я сухо. Затем, не дав ему задать больше вопросов, я достала из сумки чёрный бархатный мешочек с ожерельем черепа и передала его отцу.
- Вот. Здесь всё, что вам нужно, - коротко сказала я, не утруждая себя подробностями.
Отец взглянул на меня внимательно, но ничего не сказал. Его пальцы сомкнулись на мешочке, и он кивнул с той самой сдержанностью, которая всегда выводила меня из себя.
- Хорошо.
Не дожидаясь продолжения, я повернулась и направилась к своей комнате. Слова Феликса, который что-то говорил о том, что мы должны обсудить, остались за моей спиной. Я хлопнула дверью, громко и решительно, словно ставя точку в этом дне.
Оказавшись одна, я опустилась на кровать, чувствуя, как напряжение наконец-то начинает спадать. Этот день вымотал меня до предела.
Я сжала виски, стараясь унять головную боль, но в голове было слишком много мыслей, и каждая из них сопровождалась матерными словами. Всё, что происходило сегодня, вызывало лишь отчаяние и злость.
"Какого чёрта я вообще сюда попала? Почему я? Почему не кто-то другой?"
Моё отражение в зеркале, кажется, смеялоcь надо мной. Лицо Розалии Бладворд, а не моё собственное, смотрело на меня с усталостью и презрением.
"Я уже не хочу этого мира. Не хочу этой фальши, интриг, постоянного страха сделать что-то не так. Я хочу вернуться домой. Хочу обнять маму, послушать её спокойный голос, почувствовать, что я жива, а не существую в этом кошмаре."
Я прижала пальцы к глазам, пытаясь удержать слёзы, но они всё равно начали течь. Этот мир, эти люди... они чужие. Сколько бы я ни пыталась, сколько бы ни вмешивалась, всё шло не так, как я планировала.
"Я ведь просто хотела спасти Дариуса. Но теперь? Теперь я даже этого не хочу. Пусть умирают. Пусть всё идёт так, как было написано в книге. Они мне чужие. Все до одного. Это не моя жизнь и не мои люди."
Я почувствовала, как руки начинают дрожать. Всё, что я сделала, всё, чего пыталась достичь, теперь казалось бессмысленным. Этот мир не был моим домом.
Но самое страшное - я начала понимать, что, возможно, никогда не найду пути обратно.
В зеркале мелькнула тень. Неясный силуэт без пола и формы, словно сгусток темноты, который проскользнул между измерениями. Я замерла, перестав терзать себя мыслями. Тень редко появлялась, и каждый раз её внезапное появление заставляло меня настораживаться.
Она остановилась, казалось, изучая меня, хотя у неё не было ни глаз, ни лица.
- Опять мучаешься? - голос раздался у меня в голове. Он не был мужским или женским, словно принадлежал самому воздуху.
Я фыркнула, пытаясь отогнать нарастающее раздражение.
- Что тебе нужно? - бросила я, не двигаясь. - Я и так уже запуталась в этом всём.
Тень слегка дрогнула, словно усмехнулась, хотя на ней не было ничего, что могло бы выражать эмоции.
- Ты слишком много думаешь о том, чего не можешь изменить, - отозвалась она. - Знаешь, для того чтобы выжить в этом мире, нужна не жалость к себе, а план.
Я прикрыла глаза, тяжело вздохнув.
- У меня был план, - пробормотала я. - Но всё пошло не так.
- Потому что ты вмешиваешься туда, куда не следует, - холодно отметила тень. - Ты ведь уже поняла, что не можешь быть героем.
- А кто я тогда? - резко спросила я, обернувшись к зеркалу. - Ты ведь знаешь этот мир лучше, чем я. Что ты хочешь мне сказать?
Тень замерла, её очертания слегка размылись.
- Пока ты не начнёшь играть по правилам, тебе никогда не вернуться домой. Этот мир принимает только тех, кто готов принять его законы. Решай, Розалия. Ты здесь, и время идёт.
Я снова осталась одна.
Я сидела перед зеркалом, вглядываясь в тусклое отражение комнаты, словно пытаясь выудить остатки смысла из того, что только что произошло.
"Я - злодейка?"
Тень словно оставила это утверждение висеть в воздухе. Она ничего не сказала напрямую, но её слова - её намёки - были слишком очевидны.
"Остаться злодейкой? Ну хорошо."
Мой взгляд в зеркале потемнел. Если этот мир хочет видеть меня чудовищем, пусть будет так. Я устала бороться, пытаться кого-то спасти, изменить судьбы или выправить сюжет. Это не сработало. Никто не просил меня вмешиваться, никто не оценил моих усилий.
"Если я не могу быть героем, то почему бы не стать тем, кем они меня видят?"
Мои губы тронула слабая, горькая улыбка. Всё это время я пыталась играть не свою роль. В книге Розалия Бладворд была злодейкой, холодной и расчетливой, но ведь она всё же жила по своим правилам. Она не стонала в подушку, не молила о спасении и не пыталась заслужить одобрение.
В комнате стало тише, и воздух словно замер, ожидая моего решения.
- Ну что ж, - тихо сказала я, глядя прямо на своё отражение, - если вы хотите злодейку, вы её получите.
Я встала, чувствуя, как в груди загорается нечто новое. Это не было гневом или обидой, это было решимостью. Мне больше нечего терять, и я не собираюсь быть пешкой в этой игре.
"Отныне я буду играть по своим правилам."
Я осматривала комнату, пытаясь отвлечься от вихря мыслей. Остановившись у кровати, машинально сунула руку под матрас. Там что-то было. Вытащив находку, я замерла.
Белый порошок.
Маленький мешочек с аккуратно завязанной лентой. Я усмехнулась, покрутив его в руках.
- Ну-ну, Розалия, - пробормотала я, с интересом разглядывая находку. - Неужели ты так снимала стресс?
Смешно, конечно, но в этом было что-то пугающе правдоподобное. Всё-таки Розалия Бладворд была известна своими пороками.
Я села на кровать, продолжая изучать содержимое мешочка. Это был не сахар, это точно.
"Может попробовать"
Я села, внимательно рассматривая порошок, который только что приняла. На вкус он действительно оказался немного сладковатым, что удивило меня, ведь я ожидала чего-то другого. Сначала ничего не произошло, и я подумала, что, может, это всё был просто обман чувств, игра воображения. Минуты шли, но в моём теле не происходило никаких изменений. Лишь лёгкое покалывание в пальцах - и всё. Я чувствовала себя почти как обычно, если бы не странное, немного напряжённое ожидание.
Мой взгляд снова скользнул по комнате, и я с удивлением заметила, что теперь даже простая обстановка начала казаться странной. Каждая деталь вдруг стала более яркой, почти гиперреалистичной. Тени на стенах вдруг начали двигаться, создавая ощущение, что что-то наблюдает за мной. Я вздохнула, но не почувствовала того, что ожидала.
"Что за ерунда? Почему я ничего не чувствую?" - мои мысли были немного путаны, но любопытство не покидало меня. Я попыталась сосредоточиться, но мозг словно был обложен лёгким туманом. Странно, но где-то в глубине души я ощутила лёгкое раздражение. «Может, это всё не так уж и важно?» - подумала я, но желание попробовать ещё раз не оставляло меня.
Мои ощущения были странными: мир становился каким-то расплывчатым, а я сама чувствовала себя отдалённой от всего происходящего. Мысли были поверхностными, будто они скользили по поверхности, не задерживаясь на чём-то важном. Я попыталась встать, но мои движения стали чуть медленнее, а каждый шаг казался слишком тяжёлым.
- Это всё какое-то дерьмо, - прошептала я, но мой голос звучал как-то неестественно тихо и глухо.
И в этот момент я поняла - что бы это ни было, эффект от порошка всё-таки наступил, пусть и не так, как я ожидала.
Я почувствовала, как холодный пот проступил на моём лбу, когда в дверях моей комнаты появился тот, кого я давно хотела забыть. Он был в чёрном плаще, скрывающем его лицо, но я знала его. Это был он. Тот человек, который принёс мне смерть, тот, кто вонзил нож в мою грудь, разрывая мою жизнь на куски.
Моё сердце заколотилось в груди. Паника охватила меня, и хоть наркотики заставляли моё восприятие мира искажаться, я всё равно почувствовала приближение опасности. Я не могла поверить своим глазам. Я была в другом теле, в другом мире, и всё равно этот кошмар возвращался.
- Нет... - прошептала я, пытаясь отстраниться, но мои ноги не слушались меня. Они подкашивались, и мои глаза быстро метались по комнате в поисках выхода. Я знала, что не могу избежать того, что должно было произойти, но не могла принять это.
Человек в плаще шагнул вперёд, и в его руках вновь появился нож. Тот самый нож, который я запомнила навсегда. В его глазах не было сожаления, только пустота. Он не говорил ни слова. Только действовал, как будто моя жизнь не стоила ничего.
Я вскрикнула и попыталась отскочить назад, но его рука схватила меня за плечо, и, не давая мне вырваться, он снова нанёс удар. Тонкое, острое лезвие ножа пробило мою кожу, и боль пронзила моё тело. Я пыталась закричать, но не могла. Крики не выходили. Мои силы убывали, каждый удар был сильнее предыдущего. Тело теряло контроль, и в голове всё становилось темнее и туманнее.
Почему? - пыталась я выговорить, но его лицо было всё так же холодным, как и его действия. Никаких объяснений, только очередной удар. И снова, и снова. Мой разум как будто уходил в тень.
Когда последний удар наконец прошёл, и нож оказался в моей груди, я почувствовала, как мои силы уходят, а мир вокруг рассыпается, как песок. В этот момент, несмотря на боль, я как-то успокоилась. Всё было кончено.
Но в моём сознании оставался лишь один вопрос, который не давал мне покоя:
"Почему он снова здесь?"
Эффект наркотика вместо того, чтобы расслабить, вогнал меня в ещё большую панику. Моё восприятие мира стало искажённым, как будто реальность растекалась, а мои мысли бесконечно повторялись. Всё вокруг казалось далёким и размытым, но тот человек в плаще был неизменно рядом, словно его тень преследовала меня. Он продолжал наносить удары, хотя я не могла понять, сколько времени прошло. Каждый раз, когда я пыталась оглядеться, картинка становилась ещё более смазанной, но нож в моей груди оставался неизменным.
Чувства искажались, а боль разрасталась, словно она становилась частью моей сущности. Его лицо было скрыто, но его действия - холодными и бесчувственными, пробивали меня насквозь. Он был не просто убийцей. Он был тенью моей смерти. Всё происходило как в кошмаре, где нет границ между реальностью и галлюцинациями.
Я уже не могла различать, где заканчиваюсь я, а где начинается его нож. Это было бесконечное мучение, оно не оставляло меня ни на секунду. Каждое движение, каждый удар были столь реальны, что я, кажется, утратила даже способность кричать, так как мой голос был поглощён туманом, который заполнил моё сознание.
Тени вокруг меня начали двигаться, и казалось, что сама комната сжимается, как капкан. Я была заперта, поглощена этим бесконечным циклом боли и отчаяния. В конце концов, я перестала сопротивляться. Всё слилось воедино: моё тело, моя боль, мой страх. И снова, как будто издалека, я услышала его голос, но на этот раз он был не вонзающим ножом, а всё же вопросом:
"Почему ты не умираешь?"
Ответа не было.
Я чувствовала, как моё тело становится тяжёлым, как туман в моём сознании всё больше сгущается. Мужчина в плаще продолжал резать меня, но каждый его удар был лишь частью кошмара. Боль не покидала меня, но я уже не была уверена, где заканчивается реальность, а где начинается то, что было создано моим мозгом.
Служанка ворвалась в комнату с криком ужаса, заметив меня, лежащую на полу в странном состоянии. Я не двигалась, и мои глаза были закрыты, но дыхание было слышно. Служанка замерла на месте, но сразу же бросилась ко мне, чтобы проверить моё состояние.
Только её крик привлёк внимание Дариуса. Он мгновенно прибежал в комнату, испуганный, с лицом, на котором отразились все переживания. В его голове мгновенно промелькнула мысль: "Неужели она мертва?"
Он наклонился и проверил пульс. Его сердце замерло, когда он не почувствовал ничего конкретного. Он наклонился ещё ближе, с его пальцев стекала холодная капля пота, и, наконец, он почувствовал слабый, но устойчивый пульс. Он выдохнул с облегчением, хотя и не мог понять, что произошло.
- Я... - прошептал он, его руки дрожали, когда он осторожно подвёл меня к себе. - Что ты с собой сделала?
Я всё ещё не приходила в себя. Я была в каком-то состоянии полудрёма, но моё тело оставалось живым. Я чувствовала, как холод охватывает меня, но в моей голове были только сцены из моей галлюцинации - мужчина в плаще, нож, кровь. Но всё это было всего лишь моим воображением, не более.
Дариус осторожно перенёс меня в постель. Он знал, что я не мертва, но был напуган моим состоянием. В моих глазах не было ясности, как будто что-то меня поглотило, и я не могла выбраться из этого кошмара. Он не знал, что происходит, но был уверен: что-то не так. Это не могло быть просто случайностью.
Тень, что преследовала меня в эти моменты, казалась настолько реальной, что даже он чувствовал её присутствие в комнате, хотя всё было спокойно.
Я открыла глаза, чувствуя, как тяжёлый груз давит на грудь. Первое, что я увидела, был Дариус. Он сидел рядом с моей кроватью, его руки были сложены, а лицо выражало усталость и напряжение. Казалось, он ни на минуту не покидал меня.
- Ты наконец-то очнулась, - произнёс он, его голос был хриплым от волнения. - Что ты с собой делаешь?
Я смотрела на него, и в груди разлилось странное чувство вины. Эти тёмные глаза смотрели на меня не с упрёком, а с настоящей заботой. Как он мог так переживать за меня? Я ведь не настоящая Розалия, всего лишь замена, тень той, кого он знал. Они считали меня своей сестрой, своей кровью, а я была чужой.
- Я... - мой голос сорвался. Я отвела взгляд, не в силах выдержать его пристального взгляда. - Всё нормально. Просто плохой день.
- Плохой день? - переспросил он, поднимаясь. Его спокойствие исчезло, и голос звучал жёстче. - Ты думаешь, я не заметил? Это было не в первый раз, не правда ли?
Я сжала губы, чувствуя, как меня обуревают противоречивые чувства. Мне хотелось ответить, сказать, что всё под контролем, но мой внутренний голос твердил обратное.
"Для них ты родная, - мелькнуло в голове. - Они не знают, что ты чужая душа, занявшая это тело. Они видят в тебе сестру, дочь... Они заслуживают лучшего."
Мои пальцы вцепились в покрывало, и я заговорила тихо, почти шёпотом:
- Прости.
Это было единственное слово, которое я могла сказать. Моя гордость протестовала, но что-то внутри просило о прощении. Я не знала, за что конкретно прошу прощения: за ложь, за своё безразличие, за то, что принимала их любовь как должное... или за то, что была не той, кем они меня считали.
Дариус замер. Он явно не ожидал услышать это слово. Его глаза сузились, но через секунду выражение лица смягчилось. Он наклонился ближе, чтобы встретиться с моим взглядом.
- Ты не должна просить прощения, - сказал он, его голос стал мягче. - Ты наша сестра. Мы здесь, чтобы помочь тебе. Но ты должна довериться нам. Мы не справимся, если ты будешь уничтожать себя.
Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Но я быстро моргнула, прогоняя их, не желая показывать слабость.
- Я постараюсь, - ответила я наконец, мой голос дрогнул, но был полон решимости. - Обещаю.
Я открыла глаза и встретила утро тишиной. На этот раз моё сознание было ясным, и голова не кружилась. Приятная тяжесть сна ещё тянула назад, но вскоре это ощущение сменилось осознанием того, что я больше не одна.
Дверь тихо приоткрылась, и в комнату вошёл мой отец, Габриэль Бладворд. Его строгий взгляд был смягчён тревогой, а в руках он держал трость, на которую обычно опирался только ради статуса.
- Ты наконец проснулась, - его голос был глубоким, но в нём слышалась скрытая нежность. Он подошёл ближе, окинув меня внимательным взглядом.
Я пыталась подняться, но он жестом остановил меня.
- Лежи, - сказал он твёрдо, но спокойно. - Ты знаешь, как сильно ты нас напугала?
Я отвела взгляд, чувствуя лёгкий укол совести. Раньше мне казалось, что их забота - просто маска, прикрывающая холодный расчёт. Но сейчас, видя отца, я начала сомневаться.
- Извините, - пробормотала я, опуская взгляд на свои руки. - Я... не думала, что всё зайдёт так далеко.
Габриэль вздохнул и сел на край кровати. Его тяжёлые руки легли поверх моих ладоней.
- Ты можешь говорить со мной. С нами. Твои братья и я сделаем всё, чтобы ты была в безопасности и счастлива. Но что бы ни происходило в твоей голове, ты должна прекратить уничтожать себя. Ты же моя дочь. Ты думаешь, я позволю тебе сломаться?
Я почувствовала, как к глазам снова подступают слёзы. Эти слова звучали слишком искренне, слишком тепло, чтобы быть ложью. Я не привыкла к такому.
- Я больше не буду, - тихо сказала я, стараясь держать голос ровным. - Обещаю, отец.
Он кивнул, его выражение стало более мягким, но он всё ещё выглядел серьёзным.
- Хорошо. Тогда сегодня ты остаёшься дома. Никаких гостей, никаких дел. Только отдых. И я хочу знать, что именно тебя тревожит. Обещай, что ты расскажешь мне.
Я кивнула, не решаясь возразить. Габриэль поднялся и провёл рукой по моим волосам, как будто напоминая себе, что я всё ещё здесь.
- Отдыхай. Мы справимся со всем, что нужно. Вместе.
- Но отец... это же император.
Габриэль слегка усмехнулся, но в его взгляде читалась стальная решимость.
- Император не всемогущ. Я разберусь. Ты не выйдешь замуж за человека, которого не хочешь.
Его уверенность была словно щитом, которым он защищал её, и я почувствовала неожиданное облегчение.
- А теперь отдыхай, - добавил он, поправляя манжеты. - И никаких глупостей больше. Если что-то тревожит, иди ко мне, а не к... этим вещам.
Он бросил мрачный взгляд в сторону, намекая на порошок, который больше не был её тайной.
Я лишь кивнула.
Габриэль тяжело выдохнул, посмотрел на неё ещё раз и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Оставшись одна, я уткнулась в подушку. Его слова звучали слишком просто, чтобы быть правдой. Но впервые за долгое время она почувствовала себя не такой одинокой.
Слухи распространялись как лесной пожар, подогреваемые интересом столичной знати. Величественные гостиные и тёмные переулки одинаково кишели шёпотом о том, что я отказалась выйти замуж за принца Айзека.
- Говорят, она специально унизила его на собрании, - воскликнула одна из дам, закатывая глаза, будто видела всё своими глазами.
- А я слышала, что герцог Бладворд сам послал императора подальше, - добавлял кто-то из мужчин в таверне, весело смеясь над собственной дерзостью.
- А что, если она влюблена в другого? - мечтательно шептали юные девушки, сидя в садах, обсуждая «бедного принца».
Но были и более злые языки.
- Очередная интрига Бладвордов. Они хотят подмять под себя всё, даже трон, - шипели придворные, обмениваясь ядовитыми улыбками.
Слухи обрастали новыми подробностями. Кто-то говорил, что я отказалась из-за своей холодной натуры, кто-то - что я тайно помолвлена с другим. Но самые страшные слухи утверждали, что я вообще намеренно оскорбила престол.
Впервые я услышала эти пересуды от своей служанки, которая неумело пыталась скрыть панику.
- Миледи, простите за прямоту, но... говорят, что вы отвергли принца ради другого мужчины.
Я подняла глаза, холодно глядя на девушку.
- Ради другого мужчины? - переспросила я, чувствуя, как раздражение расползается по моим венам. - Это бред.
Но я понимала, что молва уже не остановится.
Слухи дошли даже до моих братьев.
- Нужно это прекратить, - яростно сказал Дариус за семейным ужином.
- И как ты это сделаешь? - хмыкнул Феликс, задумчиво вертя в руках бокал вина. - Всем рот не заткнёшь.
Габриэль нахмурился, его взгляд был тяжёлым.
Габриэль Бладворд был человеком, которого боялись и уважали. Его слова всегда звучали как приговор, не терпящий возражений. Когда слухи о моей помолвке с принцем Айзеком достигли своего апогея, он собрал в своей гостиной самых близких союзников, среди которых были его сыновья и несколько доверенных лиц.
- Люди слишком любят говорить, - произнёс он, медленно разглядывая бокал с вином. Его голос был глубоким и уверенным, каждый слог подчёркивал абсолютное спокойствие. - Но пускай знают: решение моей дочери - закон. И никто не вправе осуждать её выбор.
Я, стоявшая у окна и молча наблюдавшая за разговором, почувствовала лёгкое облегчение. Отец всегда был моей опорой, даже когда я сама не верила в свои силы.
- А что насчёт тех, кто начнёт ставить под сомнение нашу преданность императору? - задал вопрос Дариус, скрестив руки на груди.
Габриэль поднял на него тяжёлый взгляд.
- Этот вопрос уже решён, - сказал он, резко поставив бокал на стол. - Император сам понял всё. Я дал ему свои аргументы, и он принял их. Айзек найдёт себе другую невесту, а наш род останется на своих позициях.
Феликс усмехнулся, откинувшись на спинку кресла.
- А если эти «аргументы» кого-то не устроят?
- Пускай попробуют возразить, - отрезал герцог, его голос был твёрже стали.
Я подошла ближе, моё сердце слегка сжалось.
- Отец, - тихо сказала я, встречаясь с его взглядом. - Спасибо.
Он смотрел на меня несколько секунд, прежде чем кивнуть.
- Ты моя дочь. Я защищу тебя, как защищал всегда.
Но в его глазах читалась просьба: «Не разочаруй меня». Я почувствовала эту безмолвную фразу и, сжав кулаки, поклялась про себя, что не стану причиной позора семьи.
В эту же неделю договорились о встрече с принцем Айзеком. Она должна была пройти в одном из самых элитных ресторанов столицы - "Люминис". Это заведение славилось своим роскошным интерьером и изысканной кухней. Его стены, украшенные золотыми узорами и гобеленами, пропитались духом аристократии, а приглушённый свет создавал атмосферу уединённости.
Я никогда особо не любила такие места, но понимала, что встреча с Айзеком не терпит споров. Это был мой шанс убедиться в том, что наша "помолвка" не станет поводом для дальнейших сплетен и интриг.
Я сидела за столиком, ожидая, когда принц появится. Передо мной стоял бокал с красным вином, которое я едва пригубила. На фоне звучала тихая музыка - тонкие переливы скрипки.
Дариус, сидевший рядом, нервно смотрел на двери.
- Ты уверена, что это хорошая идея? - тихо спросил он.
Я, не отрывая взгляда от своего бокала, едва заметно кивнула.
- Нам нужно поставить точку. И лучше сделать это лично.
Спустя несколько минут двери открылись, и в зал вошёл Айзек. Он был одет с безупречной элегантностью, его лёгкая улыбка казалась чуть насмешливой. Принц направился прямо к нашему столику, не обращая внимания на других посетителей.
- Леди, - произнёс он, делая легкий поклон. - Рад видеть вас.
Его взгляд на мгновение задержался на Дариусе.
- И вас тоже, герцог Бладворд.
Я поднялась, стараясь выглядеть уверенной.
- Принц Айзек, - ответила я. - Думаю, у нас есть много чего обсудить.
Я указала ему на свободное место за столом, готовясь к разговору, который, возможно, решит наши дальнейшие судьбы.
Я выпрямилась, стараясь казаться спокойной, хотя сердце гулко билось в груди. Встретила его взгляд, в котором читалось любопытство и, возможно, лёгкая тень разочарования.
- Ваше высочество, - начала я. - Я ценю ваше внимание и понимаю, насколько важным был этот союз для некоторых. Но я должна быть честной.
Я на мгновение замолчала, подбирая слова.
- Я не планирую выходить замуж в ближайшее время. Особенно за кого-то, кто имеет претензии на престол. Это огромная ответственность, к которой я не готова.
Айзек кивнул, внимательно слушая каждое моё слово. Его лицо оставалось непроницаемым, но его пальцы чуть дрогнули, касаясь бокала с вином.
- Понимаю, - сказал он наконец. - Но вы же знаете, что это не только ваша судьба. Решение уже обсуждалось с моим дядей и вашим отцом.
- Я знаю, - перебила я, стараясь сохранить твёрдость в голосе. - Но мой отец уважает мой выбор. И я надеюсь, что вы тоже.
Айзек откинулся на спинку стула, разглядывая меня с лёгкой улыбкой.
- Вы удивляете меня, леди. Обычно аристократки вашего положения видят в подобном браке возможность... а не обузу.
Я подняла подбородок, не позволяя его словам задеть меня.
- Возможно, я не такая, как все.
Его улыбка стала чуть шире, а в глазах зажглось лёгкое озорство.
- Вы определённо не такая.
Дариус, всё это время сидевший молча, сжал кулаки.
- Думаю, беседа закончена, - вмешался он, глядя на Айзека с холодной вежливостью.
Принц перевёл взгляд на моего брата, но не стал спорить.
- Разумеется, герцог Бладворд.
Айзек поднялся, всё ещё смотря на меня.
- Надеюсь, мы ещё встретимся, леди. Не важно, в каком качестве.
Я удержала его взгляд, пока он не покинул ресторан. Затем устало опустилась на стул, чувствуя, как напряжение покидает моё тело.
- Ты уверена, что он не оставит это просто так? - тихо спросил Дариус.
Я улыбнулась, но в моей улыбке было больше горечи, чем радости.
- Уверена. Но, может быть, теперь он поймёт, что я не игрушка.
**
За ужином царила тяжелая тишина, которая висела в воздухе, как грозовая туча перед бурей. Адриан Велмер, глава семьи, сидел во главе стола с суровым и задумчивым выражением лица. Его холодный взгляд метался между Мариусом и Селеной, а руки время от времени сжимались в кулак.
Рядом с ним сидела его супруга, Марианна, одетая в элегантное платье, подчеркивающее её статус. Она сдержанно ела, стараясь сохранять видимость спокойствия, но напряжение выдавала её дрожащая рука, державшая вилку.
По другую сторону стола Мариус сидел, угрюмо молча, словно каменная статуя. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глубине глаз блестел гнев. Рядом с ним Селена, скрестив руки на груди, пристально смотрела на своего брата.
В комнате повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь приглушённым звоном столовых приборов. Адриан Велмер отложил вилку и, пристально оглядев всех присутствующих, произнёс:
- Поступили слухи, что Бладворды отказались от помолвки с принцем Айзеком.
Мариус, держащий бокал вина, замер. Он не поднял взгляд, лишь сделал вид, будто рассматривает содержимое. Селена, сидевшая напротив, слегка прикусила губу, стараясь подавить усмешку.
- Интересно, что могло заставить их принять такое решение, - продолжил Адриан, обращаясь скорее к себе, чем к другим. - Это редкая возможность для их семьи...
Марианна Велмер, его супруга, мягко поджала губы.
- Габриэль Бладворд никогда не действовал необдуманно. Значит, что-то весомое изменило его планы, - заметила она, глядя на мужа.
Селена, не выдержав, сделала вид, будто зевает.
- Кто знает? Может, Розалия просто решила, что быть императрицей ей не к лицу, - бросила она с лёгкой усмешкой, а потом добавила с едва скрытой язвительностью: - Или она нашла кого-то получше.
Эти слова заставили Мариуса поднять голову и метнуть в сестру острый взгляд.
- Селена, не говори о том, чего не знаешь, - процедил он сквозь зубы.
- Что ж, - Адриан прервал их едва начавшийся спор. - Надеюсь, эта ситуация не приведёт к политической нестабильности. Мы не можем позволить себе новых интриг, особенно сейчас, когда границы под угрозой.
Мариус медленно отпил вина, стараясь сохранять невозмутимость, но внутри бурлили эмоции. "Найти кого-то получше?" Эта мысль вызвала неприятное чувство, которое он не мог до конца объяснить.
- Думаю, не стоит делать поспешных выводов, - сухо добавил он. - У Бладвордов свои причины.
Селена посмотрела на него пристально, словно пытаясь прочитать скрытый подтекст.
- Конечно, у них свои причины. Но тебе, похоже, это особенно интересно, братец, - проговорила она с невыразимой сладостью.
Марианна Велмер перевела взгляд с дочери на сына и нахмурилась.
- Хватит. Это семейный ужин, а не место для подобных намёков.
Вновь воцарилась напряжённая тишина. Только на этот раз атмосфера за столом стала ещё более давящей.
Их отец, Адриан Велмер, начал разговор с холодным тоном, который не оставлял места для сомнений. Он говорил, как будто это было очевидным и единственным верным решением, и в его словах звучала чёткая уверенность.
- Селена, ты должна испытать эту возможность стать женой принца. Раз место рядом с ним пока свободно, это шанс, который нельзя упустить, - сказал он, его голос был решительным и твёрдым. - Важнейшее место в королевской семье не ждёт.
Селена крепко сжала руку, её пальцы побелели от напряжения. Она почувствовала, как тяжело на неё ложится давление, которое исходило не только от её отца, но и от всей семьи. Все ожидали от неё, что она будет идти по пути, который они для неё уже наметили. Но её мнение, как всегда, не имело значения.
Она кивнула, в её глазах мелькнуло что-то похожее на покорность, но едва ли кто-то это заметил. Она вновь подавила в себе внутренний протест, как всегда, когда ситуация выходила из-под её контроля. Молчание было её единственным ответом на требования отца.
Однако, несмотря на её внешнюю спокойность, что-то внутри неё начало ломаться. И вот тут, перед ней и её семьёй, распахнулся целый мир, в котором её собственные желания и чувства не имели значения. Это был мир, в котором она была всего лишь пешкой, которую двигают другие. И в этот момент Селена почувствовала, как этот мир её душит.
Она, казалось, не ощущала больше никакой силы, лишь пустоту и растерянность. Её кивок был больше актом выживания, чем выражением согласия. И тут же, как будто бы от этих слов и взглядов, её энергия ушла. Она поникла, взгляд опустился в тарелку, а внутри всё казалось бессмысленным.
Мариус, сидящий рядом с сестрой, заметил её реакцию. Его глаза не выражали ни осуждения, ни сочувствия. Он знал, что их родители, особенно отец, всегда ставили семью и амбиции выше всего, и вряд ли кто-то из них сможет взглянуть на ситуацию с её стороны.
Однако, на этот раз он был молчалив, и даже его привычная ирония не могла пробиться через натянутую атмосферу в комнате. Селена оставалась в своей тени, не в силах остановить этот процесс, в котором её воля ничего не решала.