Часть 9
Анемия — страшное слово... Для тех, кто знает, что это такое, когда вампир перебарщивает с питьём крови. Мне стоило неимоверных усилий открыть веки и оглядеть комнату мутным взглядом (хотя куда мутнее моего плохого зрения). Создаётся ощущение, будто бы моё тело состоит из одних камней, плотно прижимающих к мягкой кровати и не позволяющих пошевелить пальцами. Голова раскалывает так, что готов будешь хрякнуться ею об стенку, лишь бы это гудение и тяжесть внутри утихомирились. Я вижу несколько красных точек на запястье и ощущаю, как укусы горят на других участках кожи. И почему вчера мне это доставляло такое удовольствие? Даже не пересекаясь с Юмой несколько дней, нужно будет держать себя под контролем. По крайней мере в следующий раз обговорю с ним максимальное количество испитой крови, а то создаётся впечатление, что это сумма всего того, что Юма не выпивал на протяжении недели.
Моё правое плечо затекло так сильно, что я перестала чувствовать руку, а объятья моего возлюбленного только давят на тело ещё сильнее. Потребовалось больше минуты, чтобы перевернуться на другой бок. К моему удивлению, Юма не спал, а дремал, подперев рукой голову, но стоило мне поменять положение, как парень открыл глаза и долгим, изучающим взглядом наблюдал за моим лицом.
— Прости, я переборщил вчера.
— Да уж, тебе кровь только литрами бы пить... — сипло шепчу я, придвигаясь к нему ближе. — Давай в следующий раз договариваться насчёт количества, а то я так в скором времени вообще перестану чувствовать своё тело.
Он согласно кивает, мягко поглаживая своей большой рукой спину. Этот жест убаюкивает меня, и вскоре дремота начинает охватывать моё сознание. Люблю засыпать рядом с Юмой. Я не беспокоюсь, что может произойти рядом, что мне приснится кошмар, что кто-то потревожит мой сон.
— Если Вейла придёт меня искать, закинь меня под кровать или в шкаф.
— Она вампир, поэтому быстро найдёт тебя, — с усмешкой говорит парень.
— Просто не выпускай меня из кровати.
— Хех, ты в курсе, как это пошло прозвучало?
Хотелось пихнуть парня локтем и сказать что-то в ответ, но на лице только растягивается ухмылка, которая быстро подавляется дремотой. Сон окутывает моё сознание, с каждой секундой всё меньше беспокоит боль в теле. Последним чувствую большую ладонь Юмы, что перемещается со спины на голову и запускает пальцы в волосы.
***
Раньше
Вы слышали теорию про пять стадий принятия неизбежного? Отрицание, гнев, торг, депрессия и смирение. Люди проходят эти стадии тогда, когда кто-то из близких умирает, человек узнаёт о своей смертельной болезни или что-то другое. Что-то, что оказалось неожиданным потрясением для человека. Я прошла первые три и нахожусь на четвёртой. Причём это скорее не депрессия, а медленный сдвиг в моей психике, потому что я уже некоторое время разговариваю сама с собой, вспоминаю выученные когда-либо стихи и даже даю словарное толкование таких слов, как урбанизация, ассимиляция и так далее. У меня депрессия, но при этом меня раздражает ночной холод, визг летучих мышей за окном и грязный пол, на котором я сижу. Я раздраженна и одновременно спокойна, потому что...
Потому что...
Мне уже плевать. Мне плевать, что ещё может произойти со мной в скором времени. Самое страшное уже произошло. Если меня убьют, то меня просто выбросит обратно, в мой родной мир. Я снова пойду в школу и буду жаловаться на неё, на выходные поеду к лучшей подруге и закажу нам пиццу для просмотра фильма, в субботу лягу поздно спать, чтобы отсыпаться до обеда в воскресенье. Наверно. Если меня вообще выбросит туда.
— Ну вот, Эн, опять заставила себя плакать, — говорю себе и вытираю рукавом набежавшие слёзы. — Как тебе не стыдно. Уже четвёртый раз.
Я люблю то, чем занимаюсь. Иметь возможность окунуться в своё любимое аниме и познакомится с героями — это дар, данный лишь единицам. Я действительно считаю себя особенной, потому что могу делать то, чего не могут мои знакомые. Вернее любила и считала так, пока не стала проклинать.
Лужа в середине тюремной камеры стала намного больше, чем была. Ещё каких-то 3 дня, и мне придётся сидеть и спать в ледяной, грязной воде, стекающей с каменного потолка. Кормят здесь отвратительно, чистую одежду не выдают, плюс только в одном единственном унитазе в камере. Хотя чего больше можно ожидать здесь?
То во сне, то наяву слышен стук небольших каблуков, отдающихся эхом по коридору. Когда так привыкаешь к тишине, то любые посторонние звуки неприятно режут слух. Так сильно, что непроизвольно зажмуриваешься от них. Ключи звенят в замке, и металлическая решётка с грохотом ударяется о стену.
— Зря стараешься, Руки, — говорю я ему. — У меня уже ничего не осталось, сам знаешь.
— Я на время выведу тебя отсюда.
— Снова ваш мафиози вызывает к себе или это твоя совесть проснулась? — усмехаюсь, надеясь позлить этим Муками. Такими темпами я всё равно долго не протяну, а терять уже нечего.
— Карлхайнц-сама занят сейчас, поэтому допрос проведу я. И на будущее, у меня нет совести.
— Будто кто-то сомневается.
В коридоре горят факелы, а в моей камере темно. Я вижу его серьёзное лицо, освещённое жёлтым светом лишь наполовину, но этого достаточно, чтобы заметить морщинку над бровью и почувствовать пронизывающий насквозь взгляд. Руки всегда такой, когда насторожен и что-то подозревает. Излишне насторожен.
Боишься, что я сбегу? Нет, дорогой, вы разбили мой последний шанс на побег. Теперь у вас есть возможность творить со мной всё, что захотите.
Я поднимаюсь и пошатывающейся походной выхожу из камеры, поддерживаемая под руку парнем. Он знает, что я слаба и не могу сопротивляться, поэтому не прикладывает в хватку особых усилий. Боль в онемевших ногах пульсирует, позвоночник с трудом выпрямляется полностью, и лишь небольшая поддержка вампира не позволяет мне свалится вниз.
— Ты заметила, что твоя одежда превратилась в лохмотья?
— Даже не пытайся сейчас съязвить. Ты знаешь, какие здесь условия.
— Знаю, но я могу дать тебе запасную одежду и десять минут в душе.
— Иди в задницу, Руки.
Тело резко разворачивается и впивается спиной в стену, придавленное сильными руками вампира. Перед глазами мигают молнии и букашки из-за удара головой о каменные плиты, но каким-то чудом я всё ещё остаюсь в сознании. Муками до хруста сжимает мои плечи, и слабый писк вырывается изо рта. Холодные глаза в буквальном смысле ставят меня на место, заставляя пожалеть о своей резкости.
— Послушай меня, Эн, — голос парня звучит ниже обычного, — я вовсе не собираюсь с тобой возиться и, тем более, делать тебе одолжение. Всё, что я делаю, — это исполняю приказы. Король вампиров проявляет к тебе милосердие, разрешая поесть, переодеться и сходить в душ. Не надейся, что в следующий раз он предложит тебе это.
Я смиряюсь и долго смотрю ему в глаза, когда тот принимает молчание за понимание и отпускает меня. Мужская рука снова хватает мой локоть и тащит к выходу. Больше мы не сказали ни слова.
Он не солгал. Мне действительно предоставили сменную одежду и пару минут в ванной комнате. Тело пробивает дрожь, когда вода окутывает его горячими струями. Никогда ещё она не казалась мне такой желанной. Грудь дышит свободнее, бодрость впервые за долгое время возвращается ко мне. Холодная плитка охлаждает мои ступни, и я вспоминаю ванную комнату у себя дома. Чистая одежда только после стирки и пахнет свежестью. Я несколько раз сняла с себя кофту и заново надела, наслаждаясь тем, как ткань мягко скользит по коже. Сомневаюсь, что я в скором времени испытаю это снова. Потом меня провели в небольшую столовую и накормили с таким аппетитом, с каким бабушка не кормит. Моему счастью не было бы предела, если бы над душой не стояли все четыре Муками, молча наблюдавшими за мной и сторожащими.
— Что ж, мы проявили всё гостеприимство, на которое были способны. Теперь твоя очередь отблагодарить нас информацией.
Старший Муками прислоняется задом с столу и скрещивает на груди руки, пронзая меня глазами. Его взгляд настойчивый и тяжёлый, как и взгляд остальных братьев, но я стараюсь не замечать этого. Тёплая кружка чая в руках мигом осушивается и убивает последние остатки жажды.
Я говорила, что терять мне уже нечего? Всё равно скоро исчезну с лица земли: слишком много времени я провела здесь, а моё время не бесконечно. Нужно просто ускорить этот процесс. Давайте сыграем на мою жизнь, ребятки.