Часть 8
Пока Руки наливал нам чай, я поуютнее устроилась на единственном диване в его комнате, притянув к себе ноги. Несмотря на то, что Руки в прошлом был аристократ и уже давно перевоспитал в себе такого человека, у него остался тот же вкус ко всему роскошному, судя по довольно богатому интерьеру его спальни. Абсолютно всё здесь соответствовала викторианскому стилю.
— Вкус и запах этого чая может показаться тебе странным. Он сделан из местных растений, — предупредил он, протягивая мне белую кружку. Я приняла её и принюхалась.
— Действительно, специфичный.
— Демонические растения отличаются от человеческих. Ты могла это заметить по ненатуральному цвету кустарников при входе в замок. К тому же ты сама уже видела ту странную еду, которую подали тебе сегодня в столовой.
— Ой, не напоминай мне про этого слизняка, фу!
Многие могут и не заметить, но у Руки есть забавная привычка рассказывать обо всём, что только может произвести впечатление на слушателя. Порой он настолько увлекается темой разговора, что начинает говорить без остановки на несколько часов, но его навык оратора настолько хорош, что перестаёшь следить за временем и послушно выслушиваешь всё, о чём он говорит.
— Ты ведь знаешь, что затмение длится здесь несколько месяцев? — закончив разговор о сортах демонического чая, спросил он.
— Я прекрасно это знаю, Руки.
Делая большой глоток, Муками неотрывно смотрит мне в глаза, словно готовится начать разговор о чём-то слишком важном.
— И ты знаешь, что нас может ждать в будущем? — его лицо продолжает сохранять спокойное выражение, но излишне сосредоточенные глаза и неровная интонация голоса выдают несвойственное ему волнение. Нет, скорее настороженность.
«Да, Руки. И тебе это не понравится».
— Я поняла, на что ты намекаешь. Не переживай, ничего серьёзного не произойдёт, — солгала я с самым убедительным выражением лица, которое способна была изобразить, и заговорила с ним по поводу сбежавших прародителей.
— Сейчас затмение, поэтому у них будет преимущества в силе. Вампирские способности сейчас будут несколько месяцев на минимуме, но у Карлхайнца-сама достаточно сильный магический барьер вокруг замка.
— Поэтому за его пределы опасно выходить?
— Именно так. И, пожалуйста, не твори глупостей сейчас...
— Не обещаю, — честно отозвалась я.
— Эн. — в голосе дрогнули нотки угрозы.
— Постараюсь.
— Уж изволь.
«Ты лгунья, Эн. Ну и достанется же тебе от ребят потом...»
***
Любое произведение всегда начинается с логичного вступления (пролога), дабы приукрасить начало самого повествования. Все помнят это правило любого сочинения и рассказа? Тогда начну с того же.
Любая девушка рано или поздно задумается о своей внешности и захочет что-то в ней поменять. Она начнёт обращать внимание на достоинства других девушек, возможно, впервые оденет платье и накрасится, начнёт экспериментировать со своим внешним видом, возможно, её удовлетворяет своя внешность и она даже захочет что-то сделать своей изюминкой. В любом случае, какой бы девушка не была, как бы ей не нравилось или же нравилось соответствовать женским стандартам, есть такие вещи, которые не избежать никому. Не потому, что так делают все, это установлено законом или же природный инстинкт, вовсе нет. Это делают все девушки, потому что того требует жизнь и наши потребности в красоте. Всё ещё не понимаете, о чём я? Речь идёт о таких неизбежных и страшных вещах, как депиляции, чистки, маникюр и педикюр. Ладно-ладно, если последних трёх вещей некоторым удалось избежать (к сожалению, я не в их числе), то первую точно выполняют ровно все.
Как обычно, моё утро началось с ледяной воды, моего громкого вопля и радостного пения Веллы. Она, как требуется моему верному подопечному и смотрителю, занимается всеми свадебными приготовлениями, морально и физически готовит меня к медовому месяцу, следит за моим правильным питанием и заставляет ходить на йогу. Меня устраивает всё, абсолютно всё, кроме ежедневных заявлений с утра пораньше:
— Милая, сегодня у нас химическая чистка твоего личика! Ты явно давно не была у косметолога, а моя знакомая своими волшебными ручками за раз сделает из тебя фарфоровую куклу! Почему ты так побледнела? Ах, нет, это не Канато-сан, успокойся.
— Дорогая, ровно через полчаса у тебя депиляция ног, рук и, конечно же, зоны бикини. О нет-нет, дорогуша, даже не пытайся сейчас через балкон перебраться к Муками, они в этой ситуации тебе не помогут, хи-хи.
— Эн, сладкая! К тебе сегодня в девять, двенадцать и пять зайдут дизайнеры одежды и портнихи. Думаю, тебе стоит обновить гардероб, вот я и пригласила моих знакомых помочь тебе с одеждой. Что, ты не рада? Не беспокойся, они большие искусницы, к тому же за всё платит Карлхайнц-сама.
— Эн! Быстро вставай и посмотри в окно! Видишь карету? А? Вон та, прямо перед фонтаном. Это гости из соседней провинции. Ох, я столкнулась с одним в коридоре, такой милашка! Ты должна с ним познакомиться. Нет? Почему? Ты как девушка обязана уметь быть обаятельной. К тому же обаяние куда сильнее действует на мужчин, чем соблазнительность. Нет? Ну ты и зануда! Эх, будь я на пятьдесят лет моложе сейчас...
Думаю, я внятно сейчас объяснила то, что происходит со мной на протяжении нескольких дней. Велла заполняет мой день кучей дел, выполнять которые нужно ровно по расписанию и никак иначе. Практически нет времени пересечься с ребятами и Юи, не то, чтобы нормально поздороваться. Я искренне надеялась, что буду видеться с Муками на завтраке, но так вышло, что мои дела идут сразу после моего пробуждения, поэтому любимая стряпня уже стоит на подносе возле кровати. Я три дня не пересекалась с Юмой, не видела его даже издалека и уже три дня не целуюсь, не дурачусь и не сплю с ним! Вся эта суматоха была бы куда приятнее, будь у меня возможность прогуляться с ним вечером по улице, поговорить перед сном и уснуть в медвежьих объятьях, чувствуя на затылке тёплое дыхание и покрываясь мурашками. Даже если бы он просто заходил выпить у меня кровь, я чувствовала бы себя куда лучше.
И сейчас я в прямом смысле слова ползу на коленях в комнату отдыха, где расположились все Муками: Руки удобно устроился на кресле напротив камина и читает историческую книгу, Юма с Коу ругаются и в некоем подобии серьёзной битвы дерут друг другу волосы, а Азуса приглядывает за последними двумя, с интересом ожидая, кто выйдет победителем. Все отвлеклись от своего занятия и повернули головы в сторону двери, откуда с самым жалким видом вползала в комнату. Я ухватываюсь за спасительный кофейный стол в середине комнаты и перевожу дыхание, издавая что-то вроде скуления щенка.
— Мальчики, если, — начала я, перекрещиваясь, — не доведи Господь, вам когда-нибудь предложат сделать депиляцию зоны бикини, — намеренно делаю паузу и внимательно обвожу глазами каждого, — БЕГИТЕ! Это какой ужас! Я думала, что я сдохну там! Это так больно, вы себе не представляете!
— Даже не будем, — хором отозвались Муками, но довольно внимательно слушали мои наставления, переходящие от моего плача до матов и наоборот. Огромных усилий мне стоило, чтобы доползти до дивана и улечься на него, ещё больших — найти идеальную позицию, не причиняющую дискомфорт моей Анфисе*. Где-то минут десять я проклинала жизнь, потом примерно столько же я намекала Юме, чтобы он СЛУЧАЙНО этой ночью меня похитил. В эту же секунду я осознала, что за все четыре дня мы впервые нормально разговариваем и вообще видимся, и внезапная любовь к этим оболтусам ударила мне в голову по самое не горюй.
— РЕБЯТА-А-А-А-А-А, Я ВАС ТА-А-АК ЛЮБЛЮ-Ю-Ю-Ю! — начала реветь я, получая крепкие объятия со спины от своего парня и успокаивающие голоса остальных. Думаю, половина нечисти замка точно запомнила мои плачущие вопли.
Слёзы быстрой рекой текли по щекам и также быстро высохли, стоило кому-то укутать моё тело в плед и посадить напротив камина, всунув в руки чашку горячего чая. Я неотрывно стала следить за танцующими языками пламени, подметив только вытянувшиеся по обе стороны от меня длинные ноги Юмы и его руки, скрестившиеся на талии. Это был один из тех редких случаев, когда он не ругался и молча пытался утихомирить меня, а я превращалась в тихую девочку в его присутствии. Честно, наша манера общего времяпрепровождения покажется многим со стороны странным, потому что она состоит в основном из подкалываний и подтруниваний над друг другом, наигранных споров и открытого пошлого флирта... Ладно, моего пошлого флирта (правда, только я его таковым считаю) и его похотливых улыбок в ответ. Периодически мы отдыхаем от друг друга, стараясь весь день меньше надоедать и занимаясь своим делом, а вечером как всегда засыпаем в обнимку; периодически настолько сходим с ума, что Юма с дьявольской улыбкой закидывает меня на плечо и тащит в свою комнату, на несколько часов запираясь там. Нет, у нас не было секса, просто он чертовски соскучился по моей крови, а я по егопоцелуям. Когда встречаешься с вампиром, приходится примирится к его потребности в питье крови и неизбежной развратности процесса, ища в этом и свои плюсы. Но это если говорить о периодичности. Зачастую мы живём самой обычной подростковой жизнью: проводим время вместе с остальными Муками, рассказываем кучу забавных историй и просто историй из прошлого, отпускаем специфичные шутки, вместе ходим гулять и вместе ничего не делаем, надоедаем друг другу и любим, уважая привычки и сильные стороны и прощая слабости, — делаем всё, что должна делать этакая компания чудаков, и только в стороне от этого, на заднем плане, уединившись от братьев Муками, мы с Юмой окунаемся в личный мир, наполненной морем восхитительных поцелуев, крепких объятий и разговоров только на двоих с перерывами на укусы. Наше личное пространство, которое мы строили на протяжении двух лет.
У нас с Муками слишком много общих плохих и хороших воспоминаний, чтобы быть связанными если не дружбой, то общим прошлым.
***
Яркая красная луна озаряет весь демонический мир, проникая своими кровавыми лучами в самые тёмные закоулки и щели, которые только можно найти. Из-за постоянной темноты на дворе трудно определить день или же ночь. Однако вампиров это не сильно волновало. У них какой-то свой особый график бодрствования, потому что уличный шум круглосуточно доносился до замка от центра города. Свет городских фонариков горел нескончаемо точно также, как крутилась жизнь местных жителей. Лишь иногда вокруг замка наступала полная тишина, не прерываемая чьими-то криками и музыкой, и она была настолько прекрасна в этот момент, что я начинала думать о жизни здесь. Это была идея сумасшедшего, однако у меня была странная тяга ко всему мистическому, а тут столько разных рас, растений и животных, что я не прочь была бы остаться здесь на некоторый срок и всё изведать. К тому же я всегда тянулась больше к тишине, чем к шуму, хотя моя жизнь совершенно не соответствовала моих предпочтениям. А сейчас здесь так тихо и спокойно, что я будто бы попадаю в свой идеальный рай. Но когда голос города возобновлялся, я напрочь забывала об идее остаться здесь. Красота фонариков во тьме оставалась нетронутой.
Я допиваю последнюю кружку какао, оставленную Веллой мне для бессонницы, и слезаю с балкона, бросая последний взгляд на горящий городок. Холод плитки на полу обжигает мои босые ступни, что пальцы начинают неметь, и я с огромным удовольствием зарываю их в пушистый ковёр возле кровати. Сейчас на улице значительно холоднее, чем было, — это, пожалуй, один из отличительных признаков ночи, по которому можно ориентироваться. Думаю, сейчас точно за полночь, потому что Велла уже давно укладывала меня спать и просила не шалить по ночам. Карлхайнц зачем-то пристроил мне двух стражников под дверь, круглосуточно контролирующих тех, кто заходит в спальню и кто выходит. Это меня оскорбляло, потому что очень походило на тюрьму и напоминало мне то время, когда Муками отправили меня к своему старче, а тот приказал меня посадить. Это было одним из самых тяжёлых времён нашего знакомства.
Не будь здесь этих стражников сейчас, я могла бы спокойно направиться в спальню Юмы, заночевать у него и не бояться, что без очков рядом стоящая тумбочка похожа на монстра. Присутствие парня, а тем более вампира позволяло чувствовать себя в безопасности и не страдать такой детской фобией, как боязнь темноты. Однако приходится смириться со своей ситуацией и смиренно залезать в холодную кровать.
Когда сон практически окутал всё моё сознание, я краем уха услышала скрип отодвигающейся стеклянной двери балкона, а за ним последовавший шаг ботинка. Этот звук был настолько неожидан сейчас, что я резко подскочила и по натренированной привычке ухватилась за первый попавший под руку предмет, готовясь кинуть его в нарушителя. Я не успеваю толком подняться с кровати, как тяжёлое тело придавливает меня обратно, а чужая рука крепкой хваткой сжимает мою кисть, не позволяя поднять с тумбы кружку из-под какао, которую собиралась отправить в полёт.
— Расслабься, это я, — прозвучал знакомый голос прямо над ухом, и моё тело мгновенно ослабло.
— Юма, — говорю шёпотом, аккуратно разворачиваясь к нему лицом и принимая полулежачее положение, — ты пришёл.
— Ты же сегодня плакалась и умоляла меня тебя похитить.
Без очков я не могу разобрать его расплывающееся лицо, но чётко слышу, как он усмехается. Также слышу, как он берёт очки с тумбы и надевает их на меня. Мне потребовалась секунда, что в них привыкнуть к темноте. Юма чуть отстраняется и садится напротив.
— У тебя забавное лицо, когда ты ничего не видишь и прищуриваешься. Становишься похожа на злобного китайца, — беззаботно говорит он и подаёт смешок. От такого сравнения меня тоже пробивает смех, но я вовремя спохватываюсь и зажимаю нам рты, кивая на входную дверь. Пусть Юма и мой жених, но стражникам дан чёткий приказ никого не впускать, кроме владелицы комнаты и моей помощницы с парой служанок. Он меня понимает и закатывает глаза.
— Не понимаю, зачем Карлхайнц-сама наставил тебе охранников. Они ничего толкового не делают.
— Я тоже так думаю. Как думаешь, это меры предосторожности?
Муками внимательно смотрит мне в лицо, раздумывая свой ответ, и отрицательно качает головой.
— Сомневаюсь. Он же извинился перед тобой и помогает нам со свадьбой.
— Но он не доверяет мне, Юма. Если бы он был полностью во мне уверен, он бы не ставил стражников без моей просьбы.
— Может, это твоя накрахмаленная помощница? Она так сильно печётся о тебе, что готова не выпускать из виду.
— Я спрошу её, но это всё равно странно...
— Прекрати, — цокает он, — не забивай себе голову ненужной ерундой. У тебя есть я. Я защищу тебя сам, если потребуется, и от Него.
То, с какой уверенностью он это сказал, полностью вышибают из меня все сомнения и невольно вгоняют в смущение. Я не знаю, как у него так ловко получается вставить своё слово, чтобы развеять неуверенность и не сомневаться в точности его слов. Юма всегда говорит, что готов защитить меня в любую минуту, и ни разу не дал усомниться в этом. Иногда я завидую этой черте Муками и чувствую себя слабее, чем он. Это обескураживает.
Минуту мы молчим и только смотрим друг друг в глаза, пока я не подползаю к нему ближе и мягко целую в губы. Он медлит всего секунду, прежде чем перенять инициативу на себя и притянуть поближе, проводя руками от плеч вдоль спины. Поцелуй становится более глубоким и жадным, а наши руки более свободно бродят по телу, запуская пальцы в волосы, поглаживая кожу шеи и лица. Мы оба привыкли быстро заводиться только от прикосновений.
— Пойдём к тебе, — шепчу я, с трудом отрываясь от его губ. Они расплываются в довольном оскале.
— Ты в курсе, как это похотливо прозвучало?
— Ты понял, что я имею ввиду.
Муками кусает мою верхнюю губу и оттягивает нижнюю, подхватывает меня на руки и через балкон выходит на улицу. Ночной холод обдал нас холодом, и кожа сразу покрывается мурашками. Но я этого не успеваю заметить, как мигом оказывают в другой комнате, прижатая к другой кровати. Жадно нахожу рот Муками и впиваюсь в его губы, как голодавшая несколько дней женщина. Мы попеременно берём инициативу на себя, пока Юма не прижимает мои руки к подушке и впивается клыками в шею. Дальше всё словно в омуте, состоящем из моего почти потерянного сознания и его идущих от шеи до плеча укусов.
Чёрт, как же я соскучилась...
(Примечание автора: Анфиса* - не поверите, но в стародавние времена так вежливо называли женские половые органы).