Записки гомофоба

Когда последние аккорды гимна университета стихли, то зал взорвался бурными аплодисментами. Голоса выступавших студентов и пришедших зрителей слились в оживлённый гул. Красные шторы ловко задернулись, закрыв за собой сцену.

За кулисами уже вовсю шумели студенты. Какой-то парень, стянув с себя пиджак, с криком вертел им над головой. Другая девушка поправляла макияж, который смазался от слёз радости. А третья группа людей, вытащив из-за декораций бутылочку игристого, пустили её по кругу. Танцовщицы в длинных переливающихся платьях, увидев алкоголь, завизжали от восторга. Где-то загремела техника, а рядом с ушами Стэна какой-то парень закричал девиз университета.

— Я в мире животных, — заключительно прошептал Стэнли, прикрывая ладонями уши. Он пробежался взглядом по толпе, выискивая своих друзей, чтобы поскорее сбежать из этого Ада социофоба.

— Все сюда! На общее фото! — но голос Майка как назло пытался задержать его побег. — Давайте! Ну!

Толпа сразу же зашевелилась, как зомби двинувшись в центр сцены. Молодой фотограф с камерой на шее, словно ниндзя, подбежал из-за кулис. Встал перед центром напротив Майка и закричал с британским акцентом:

— Поближе! Ребята, плотнее!

Стэнли мучительно выдохнул, когда Майк взглянул в его сторону. Если его заметили, то бежать уже поздно. Пришлось пристроиться где-то сбоку около потных тел и выдавить из себя счастливую улыбку. На полу, в самом центре, уже уселись Эдди и Бен. Билл с Беверли встали позади танцовщиц. Майк улёгся на пол в импровизированной странной позе. Техническая группа с серьёзными лицами выстроились «забором» позади всей толпы. Какие-то другие незнакомые Стэну люди прижались ближе, создавая лёгкую давку. А ещё ужасно запахло потом. Отчего Стэнли тянуло блевать.

Ричи же в эту минуту переминался с ноги на ногу. Он постарался втиснуться чуть правее центра, но певица с третьего курса «случайно» наступила ему на палец. Поэтому Ричи, несколько раз оглянувшись, просочился позади. Но и там какой-то писклявый голос недовольно прошептал: «Ты меня закрываешь, уйди в другое место».

Нервно выдохнув, Ричи вовсе отошёл от толпы. Он беглым взглядом просканировал свободные уголки в групповой позе, куда мог устроить своё тело, но даже втиснуться сбоку уже было поздно. Встать рядом с Беверли? Неудобно. Лечь на пол? Блять, уже Майк улёгся. А вдвоём лежать как-то по-гейски... Гейски...

Шум неожиданно надавил на уши, будто кто-то специально подрубил звук на максимум. Свет ударил в глаза. Ричи стиснул зубы.

— Похуй, без фото, — с утешающим смешком прошептал себе Тозиер, отходя ещё дальше от студентов за спину фотографа. Пытаясь всем своим видом показать, что это он не хочет присоединиться к фото, а не то, что для него не осталось места.

Но неожиданно Ричи встретился взглядом с Эдди. Что было странно, ведь все ребята смотрели прямиком в объектив. Ричи, поджав губы, не решался оборвать зрительный контакт. Он даже не сдвинулся с места, будучи уверенным, что Эдди просто случайно на него посмотрел, а сейчас отвернётся и всё станет нормальным... Но это «случайно» затянулось на второй щелчок вспышки от камеры.

А Эдди почти незаметно кивнул. Он чуть сдвинулся вбок, освобождая узкое пространство рядом с собой и каким-то парнем. Ричи на секунду замер. Прозвучал третий щелчок камеры. Эдди кивнул ещё раз. Но уже раздражительнее.

«Блять, ну, ладно, мам! Буду я на вашем семейном фото», — фыркнул про себя Ричи, чувствуя, как на щеках поплыл еле заметный румянец.

Словно ничего не произошло, парень быстро шагнул вперёд. Он неловко прошёл мимо чьих-то коленей и сел рядом с Эдди. Их плечи коснулись друг друга. Бен кинул на Ричи недовольный взгляд. Камера щёлкнула в последний раз.

«Успел».

Толпа разом зашевелилась. Фотограф с деловым видом убежал работать в зал. Танцовщицы вернулись к декорациям, где спрятан алкоголь. Ричи же смотрел на Эдди, который единственный в этом хаосе сидел смирно. Язык неприятно закололо в желании заговорить. Тозиер приоткрыл рот, чтобы выдавить какие-то слова. Хотя бы тихое «спасибо». Пусть Эдди, наверняка, уже прочитал благодарность по глазам, но Ричи всё равно хотел сказать это вслух.

Только не успел.

За кулисы вошёл ректор. Танцовщицы испуганно визгнули и убежали с бутылкой алкоголя за кулисы на выход. Мужчина, к счастью, не заметив игристое и странное поведение, в своей привычной манере, уверенно и неторопливо прошёл вглубь сцены.

— Студсовет, подойдите ко мне на минуту.

Беверли и Майк переглянулись, осознавая, что сейчас будет либо самая приятная похвала. Либо незабываемый позор.

Эдди же неохотно поднялся с пола, ощущая, как потяжелели его ноги. На лице всё ещё играла тень улыбки, но глаза выдавали усталость. Он отряхнул колени от пыли. Ричи же прикусил язык. Он наблюдал за ним снизу вверх, ощущая себя призраком.

— Пока, — но призраком он не был.

Эдди посмотрел на него. Прямо. В глаза. Будто почувствовал, что минуту назад Ричи пытался что-то сказать, но не успел.

— Пока...

И в этот момент у Ричи внутри всё сжалось. Словно сердце резко уменьшилось и упало куда-то в глубину. Какого чёрта происходит? Стоп! Хватит! Он не привык к этому! Не привык быть увиденным, когда молчит.

Толпа студентов медленно расходилась. Эдди отошёл за кулисы, где ректор и студсовет проводили короткое собрание по итогам концерта.

— Я хочу сказать одно, — голос мужчины звучал с теплотой. Эдди пристроился рядом, делая вид, что внимательно слушает. — Это был лучший концерт, который мы видели за последние годы. И всё это благодаря вашей невероятной студенческой команде! Вы не просто справились, — гордо говорил ректор, хлопнув Майка по плечу. — Вы сделали праздник живым. Спасибо вам. Университет навсегда запомнит этот подарок!

— Вам спасибо за такие возможности! — с умным видом проговорил Майк. Ректор одарил его улыбкой, а затем взглянул на Беверли.

Та притворялась спокойной. Никто не замечал, как за спиной она рвёт себе ногтями кожу на пальцах.

— Ты молодец, Марш, — сказал ректор негромко. — Особенно после... Того недоразумения в прошлом месяце. Хорошо держалась. Солидно.

Беверли кивнула, стараясь не выдать лишних эмоций.

— Эдди и Майк мне с утра кое-что сказали, — добавил ректор чуть увереннее. — Мол, ты не пропустила ни одной репетиции. Что была душой команды. «Без неё бы ничего не получилось» — вот их слова, да, парни?

Беверли скромно улыбнулась, сильно кусая внутреннюю сторону щеки. Эдди и Майк в унисон закивали.

— Так и есть, — серьёзно прошептал Каспбрак. — Если бы не Беверли, то всё бы вышло, куда хуже.

— Да, — кивнул Майк. — Я, как председатель, был удивлён настолько сильному желанию помочь. Беверли провела не одну ночь вместе с нами, готовясь к концерту.

Беверли почувствовала, как больно оторвался заусенец. Как капля липкой крови пачкает её пальцы. Как жжёт изнутри грудь.

— Ты молодец, Марш, — повторил ректор.

Девушка выдавила благодарную улыбку и осторожно кивнула. Страх выдать случайным движением всю правду поглощал её.

— Мы считаем, — гордо улыбнулся ректор, не замечая нервозности, — что твой инцидент со сливом можно закрыть. Ты хорошо себя показала. Доказала, какая ты на самом деле, Марш. Поэтому... — Мужчина сделал интригующую паузу. — Ты снимаешься с особого контроля. Теперь можешь спокойно заниматься учёбой. Никакого шанса отчисления. Всё позади.

— Спасибо... — еле прошептала девушка, не веря своим ушам.

Ректор довольно хмыкнул. Кто-то позвал его с зала дать интервью студенческому СМИ. Поэтому, попрощавшись со студсоветом, мужчина оставил их наедине с тишиной.

Беверли снова кивнула. Не ректору, а уже парням, которые пристально смотрели на неё. Наверное, она должна прыгать от счастья? Радоваться? Целовать им ноги за помощь? Но... Внутри это всё осело неприятной пылью.

Зачем они соврали ради неё? В чём подвох?

Её ведь не было на большинстве встреч. Она срывала репетиции. Не отвечала на звонки. Весь концерт тянули другие — Майк, Эдди, даже те, кто обычно в стороне. Даже Бен! А теперь... Хвалят её.

Не заслуженно хвалят.

— Спасибо, что солгали, парни, — тихо выдавила девушка, неуклюже скрыв дрожь в голосе. — Что я должна сделать взамен?

Майк удивлённо посмотрел на неё, подняв брови. А Эдди тихо прыснул в кулак и пожал плечами:

— Ничего. Мы же одна команда.

— Верно, — Майк глядел на неё с такой простой поддержкой, что внутри зажглось странное ощущение. Было приятно и в то же время очень-очень горько.

— Я это не заслужила, — тихо фыркнула Беверли, проведя руками по лицу.

— Тебе не надо заслуживать хорошее отношение к себе, — Эдди приобнял её за плечи. — Мы же знаем, что ты была под дулом пистолета у ректора. Естественно, мы тебе поможем выбраться.

— Да, — Майк потрепал девушку по волосам, пока та уткнулась носом в свои ладони. — Не парься.

Но не париться Беверли не могла. Как и не смогла сдержать слёз счастья, что покатились по её щекам.

— Ты хоть и сука, но наша же, — хихикнул Эдди.

— Идите вы... — без злости прошептала девушка и впервые так крепко и искренне обняла их в ответ.

Беверли всегда думала, что все парни в мире — это козлы в одном большом стаде. Но после того, как Эдди и Майк не акцентировали внимание на её сентиментальности, не допрашивали, почему она не появилась на репетициях и даже помогли — что-то внутри щёлкнуло.

Ну, может быть, не все парни козлы. Оказывается есть нормальные экземпляры. Правда, доказательства пока очень хрупкие и под вопросом... Но Беверли готова рискнуть и поверить.

Пора уже рисковать.

Пора научиться снова доверять.

Рисковать, кстати, должен и Эдди. На следующий день после концерта он обещал Бену сдать докладную на Ричи. Но видимо риск — это не его второе имя. Ведь весь день Эдди просидел за игрой в приставку. А потом просидел перед той самой докладной, что они с Беном составили несколько дней назад. Парень читал её снова и снова, словно пытаясь найти в ней причины, почему она должна быть срочно на столе в деканате.

«Будто у меня мало причин», — ругал себя Эдди, хмуря брови. Но из комнаты так и не вышел.

Строки мелькали перед глазами, а смысл растворялся. Чем больше он перечитывал, тем яснее понимал, что не хочет втягивать в этот спор взрослых.

И самому бы пора уже забыть... Так ведь? Лучше же притвориться, что ничего не было, нежели лезть туда, куда боишься? Туда, где точно всё изменится. Это же не трусость? Это... Что-то другое, верно?

Эдди не понимал. Он отложил бумагу в сторону, тяжело вздохнул и посмотрел в окно, где день уже клонился к вечеру. Может попытаться поговорить с Ричи? Он же обещал «остановить этого урода». Может у него получилось остановить себя?

Эдди хмыкнул. Он долго перебирал эти мысли, но в конце концов сжал бумагу в кулак. Раскрыл. И порвал её на мелкие кусочки.

Хватит. Хватит этой бессмысленной борьбы. Было и было. Похуй. Пора забить и жить счастливо. Пора вычеркнуть Ричи Тозиера из своей жизни!

Эдди выбросил остатки от докладной в мусорку. Он собирался снова включить приставку, чтобы хоть как-то отогнать навязчивые мысли, но в этот момент в дверь постучали. Это был Бен.

— Привет?

Но Бен не ответил. Он резко влетел в комнату Эдди, как только тот открыл ему дверь.

— У меня отличная новость! — выдохнул парень, тяжело дыша и не давая хозяину комнаты опомниться.

— Какая? — осторожно спросил Каспбрак.

— Я сдал Ричи, — гордо ответил Бен.

В помещении сразу стало странно тихо. Даже крик бухих студентов за окном будто умолк. Лицо Эдди побледнело, румянец с щёк исчез, а губы слегка задрожали. Он сделал несколько шагов вперёд, словно борясь с густым воздухом.

— Что ты наделал?! — голос сорвался, а напряжение резко разорвало его изнутри. — Блять, Бен, почему ты это сделал, не сообщив мне?!

— Потому что ты не мог, — спокойно ответил Бен. — Я твой друг, и хочу помочь. Почему ты кричишь?

— Потому что я передумал сдавать Ричи! — выдохнул Эдди, пытаясь удержать крик. Не получилось.

— Передумал? — Бен прищурился, не скрывая раздражения. — Эдди, ты свихнулся?! Этот придурок издевался над тобой, а ты решил включить мать Терезу и... Передумать?!

— Ну!... Да, — проговорил Эдди, чувствуя, как в горле всё сжимается. — Я передумал!

— Я так и знал, что твои «потом» — это просто отмазка! Вот именно поэтому я сделал это за тебя.

— Ой, пиздец! Блять! Ладно! — невнятно выкрикнул Эдди, то поднимая, то отпуская руки. Он не знал, куда их деть. Не знал, куда деть себя. Что теперь делать?! — Пиздец!

И от незнания Эдди просто выбежал из комнаты.

— Ты куда?! — крикнул Бен, пытаясь ухватить его за руку.

— Забрать докладную. Ты оставил её сегодня, а значит в деканате её могли ещё не прочитать! — голос доносился уже из коридора.

— Эдди, нет! — Бен пытался остановить, но тот уже мчался к лифту. — Эдди, постой, я отдал докладную ещё вчера вечером, после концерта! — он догнал его у кнопки вызова лифта.

Эдди оцепенел, словно вкопанный, а глаза расширились от шока.

— ЧТО?!

— Всё! Успокойся! Это уже сделано...

— ТЫ ДЕБИЛ?! — голос Эдди сорвался на визг. Гнев и бессилие смешались в его крике.

Кто-то выглянул из соседней комнаты посмотреть на начавшееся в коридоре шоу. Бен резко выпрямился, будто что-то внутри него стрельнуло. Он глубоко втянул воздух, кулаки сжались, а плечи напряглись. Бен не любил ссориться, но его злило поведение друга. Разве так благодарят за помощь?

— То есть, ты поощряешь буллинг?

— Нет! — пискнул Эдди. — Я такого не говорил! Я против буллинга. Я против агрессии. Я не слепой, Бен. Я вижу, как ужасно поступает Ричи. Я, блять, неделями ловил тревогу, просто идя по коридорам университета. Я, блять, не мог спать. Не мог есть. Не мог дышать без мыслей, что какой-то маньяк охотится за мной. Ричи делал отвратительные вещи! Ричи повёл себя, как худший человек, которого я когда-либо знал! Он совершил ТАК МНОГО ошибок... — Эдди говорил быстро, на одном дыхании, отчего в горле больно запершило. — Но люди совершают ошибки, — сквозь кашель прошептал парень. — Хорошие люди делают плохие вещи. Потому что... Они просто люди.

— Отлично! Ты считаешь, что каждому убийце надо ручки целовать?

— Ричи не убийца, — почему-то обижено ответил Эдди.

— Он угрожал убить тебя.

— Но не убил... Я знаю, что это звучит нелепо! Но ты даже не пытаешься меня понять!

— Я достаточно понял, чтобы судить. Ты... Выбираешь путь жертвы. Почему ты думаешь, что каждый плохой человек заслуживает твоей доброты?! Нет... Я, конечно, понимаю, Эдди, что тебе ОЧЕНЬ важна репутация хорошего мальчика...

— Какая нахуй репутация?! — голос Эдди снова сорвался. Кажется, завтра он не сможет нормально говорить. — Дело не в ней!

— Ох! Ну, тогда тебе важно следовать своим добрым принципам! — Бен повернулся и сделал шаг назад. Человек, который подглядывал из-за двери за шоу, испуганно скрылся в комнате. — Но пойми, мир... Мир жестокий, Эдди. С хамлом надо общаться по-хамски. Иначе от тебя ничего не останется. Тебе не выжить. — Бен обернулся на друга. — Ты меня слышишь? Ты должен научиться стоять за себя.

— Я умею стоять за себя, — упрямо ответил Эдди.

— Нет, раз ты считаешь, что плохие люди заслуживают второй шанс. Об тебя так всю жизнь будут ноги вытирать. Я знаю, о чём говорю... — голос Бена дрогнул, словно его укололи. — Ричи ужасен! Блять, вспомни, как он писал, что хочет вырвать тебе глаза! Ричи плохой...

Эдди опустил взгляд в пол. Он молчал несколько секунд, прежде чем ответить.

— Я помню... — сказал он тихо. — Помню, что Ричи писал, как хочет вырвать мне глаза. Но это не значит, что Ричи плохой. Это значит, что ему всего восемнадцать. И он только учится справляться со своими эмоциями.

— Очередное оправдание.

— Думай, как хочешь.

Бен молча посмотрел в потолок.

— Если относиться по-доброму ко всем злым, они никогда не поймут своих ошибок.

— Если отвечать злым людям со злостью, у них не будет и шанса понять, что они были неправы.

Пауза. В коридоре зашумел лифт.

— Ты сумасшедший.

— Да. Я сумасшедший, а мир жестокий, — фыркнул парень, ударив ладонями по бёдрам. — Но если все будут злыми, что останется от мира? От нас? Это не про месть...

— Про прощение? — закатил глаза Бен.

— Нет. Про человечность.

Бен пожал плечами и сдержанно выдавил:

— Ричи с тобой не человечен.

— Значит, я буду.

— Мне кажется, что это слабость, — выдохнул Бен.

— Если доброта для тебя слабость, тогда мне не о чем больше говорить...

— Отлично. Поссорились из-за какого-то гандона. Ты просил помощи, а теперь обвиняешь меня, что я хороший друг, — обиженно хмыкнул Бен, чувствуя, как наворачиваются слёзы.

— Мы поссорились, потому что ты видишь мир чёрно-белым, — холоднокровно ответил Эдди. — И не умеешь меня слушать!

— Знаешь, — Бен смахнул слезинку. — Я изначально не хотел тебе об этом говорить. Я хотел, чтобы ты забыл обо всём, как о кошмарном сне...

Голос Бена неожиданно задрожал сильнее обычного. Эдди показалось, что каждое слово давалось ему с усилием.

— Что случилось, Бен?

— Я нашёл новую записку.

Эдди замер.

— Какую записку?

Бен опустил глаза, пряча в них вину, и заговорил ещё тише. Ему отчаянно хотелось, чтобы Эдди понял, что он скрыл это не из злости. А потому что переживает. Потому что дорожит этой дружбой.

— Вчера. Я шёл к тебе в гости, а у твоей двери заметил Ричи. Он стоял, оглядывался, а потом быстро ушёл. И вот там, на полу была записка. Я взял её, прочитал. И это... Это та причина, почему я сдал его. Нам нельзя было тянуть. Он... Он маньяк.

— Ты не врёшь? — резко спросил Эдди. — Покажи.

Бен достал из кармана штанов мятый листок. А на нём кривой почерк красной пастой, будто писали на бегу: «Сегодня ночью я убью одного гея»

Эдди перестал дышать. Как будто кто-то выдернул из него весь воздух. Грудная клетка сжалась, а горячая волна обиды ударила по лицу. Он читал строки снова и снова, не веря глазам, но всё было предельно ясно.

Ричи его обманул.

В груди больно опустело. Словно Ричи Тозиер не просто написал записку, а вывернул Эдди изнутри, оставляя после себя кровоточащий труп.

Ричи же обещал. Обещал, что всё закончилось. Что он отстал. Что не тронет больше. А теперь... Это.

Обида липко разливалась по телу. Давила на глаза и на горло. Хотелось кричать, но голос застрял где-то внутри. И ещё к шее прилип стыд. Перед Беном. Перед самим собой.

Это было такое глупое и отчаянное чувство, что ты реально кому-то поверил. Что пустил кого-то ближе, а он воткнул нож.

— Он... — прошептал Эдди. — Как он мог?

— Я подумал, он хотел убить тебя прошлой ночью. Поэтому сдал его раньше, чем он успел.

— Но ректор, наверное, ещё не читал докладную, — медленно ответил Эдди, пытаясь осмыслить. — Обычно это долгий процесс.

— Может быть. Но тебя всё равно не убили.

Эдди тяжело выдохнул. Поднял взгляд в потолок. Проморгал влагу, что накопилась у ресниц. Сжал кулаки и через зубы прошипел:

— Знаешь что? Ты прав. Я слишком долго был добр с ним. Зря.

В глазах блеснул огонь. Горячая обида перетекла в холодную ярость.

— Ты куда? — спросил Бен, заметив, как Эдди вызывает лифт.

— Я иду бить ему морду.

Лифт приехал быстрее, чем ожидалось. Эдди ворвался внутрь и нажал на нужный этаж.

— Я с тобой, — Бен забежал следом. Двери лифта закрылись перед их лицами.

— Чур первый удар с меня, — шмыгнул Эдди.

Как только перед ними появился нужный этаж, оба парня выскочили наружу. Эдди первым, а Бен чуть сзади, сбив своё дыхание. Впереди длинный коридор общежития, залитый тусклым светом ламп. Мимо ходили студенты, но Эдди плевать. Он ускоряет шаг, а через пару секунд вовсе бежит. Весь мир сужается до одной комнаты. А Эдди ощущает, как яд предательства расползается по его телу от дрожащих пальцев до пересохшего горла.

Он подлетает к нужной двери, не сбавляя хода, и с размаху стучит кулаком. Бен остаётся позади, не успевая за бешеным темпом друга.

— Ричи! — кричит Эдди, а его голос уже хрипит. — Ричи, я всё знаю! Открывай, блять!

И дверь открылась. Но перед ним стоял не Ричи.

А Стэн с непривычно растрёпанными волосами, в хлопковой футболке, спортивных штанах и с бледным лицом. Его красные глаза широко раскрылись, и в них Эдди прочитал смесь тревоги, недосыпа и... Слёз?

— Где Ричи? — с жёстким тоном спросил Эдди. В эту секунду к нему наконец-то добежал Бен.

— Где Ричи? — эхом повторил парень.

Стэн молчал. Хлопал глазами, расфокусировано смотря сквозь ребят. Губы его тряслись, а пальцы теребили край футболки.

— Эй... Мы спрашиваем, где Ричи? — в словах Эдди мелькнула тень беспокойства, но он продолжал хмуриться.

Уголки глаз Стэна блеснули, и он резко моргнул, пытаясь задушить, выходящие наружу, чувства. Правда... Не вышло. Щека задрожала, и тонкая дорожка скатилась по коже.

— Стэн?...

Эдди уставился на него, а брови медленно расправили складку на лбу. Бен позади нервно глотнул слюну.

— Ричи... Ричи в больнице, — еле выдавил Стэн.

— Что?... Почему?

— Что случилось?...

— Вчера ночью, пока я спал... Ричи пытался порезать себе вены, — на одном дыхании, почти неслышно прошептал Стэн перед тем, как разреветься.

А огромный ком перехватил горло Эдди.