Записки гомофоба

— То есть, ты утверждаешь, что в нашем универе учится убийца геев? — чавкая булочкой с корицей, шмыгнул Бен. — Может это пранк?

— Третья недель, Бен. Он пишет мне третью неделю! — Эдди сидел рядом на стуле. Его пальцы крепко сжимали волосы, пока глаза пробегались разложенным на столе запискам. — Некоторые я сохранил, некоторые выбросил... Я испугался, что сегодня на сцене меня просто застрелят.

— Почерк почти одинаковый... Отличается, но некоторые буквы похожи. Это один человек, — Бен снова откусил булочку. На их счастье в столовой было пусто. Студенты сидели на парах, а Эдди выписал Бену разрешение на пропуск. Якобы парни что-то вместе делают для студсовета. В целом, так оно и есть. Они спасают жизнь Эдди. Выходит правда плохо и безнадёжно.

— Как мне выяснить кто это? — тяжело выдохнул парень. — Может к бывшим подойти? Вдруг это они?

— Бывшие называли тебя «Эдс»? — задумчиво протянул Бен, облизнув губы.

— Что? Эм... Нет. А почему ты спрашиваешь? — парень глянул на друга, который с лицом детектива уверенно ткнул толстым пальцем на пару записок. — Блять, какой я слепой! Я даже не обратил на это внимание...

— Ты напуган. Это нормально, что ты не увидел прозвища, — кивнул Бен.

— Советуешь подходить к каждому и спрашивать, как меня зовут? — нервно усмехнулся Эдди. — Я не помню, чтобы кто-то когда-то так меня называл... Блин. Теперь чем больше я об этом думаю, тем сильнее ощущение, что точно кто-то меня так называл!

— А у тебя есть список подозреваемых? — Бен с важным видом собрал руки в замок и положил на них подбородок. Ему очень нравится его новая роль. Если дела пойдут также, то он обязательно купит себе пальто, шляпу и курительную трубку.— Кроме бывших.

— Весь университет, — пожал плечами Эдди. — Меня все знают. А я почти никого! Я даже не замечал до этих записок, что кто-то яро меня ненавидит.

— Хм... Нужно составить список. Просто понаблюдай, кто как к тебе относится. И обязательно слушай, как они произносят твоё имя, — проговорил Бен, переобуваясь в новую роль доктора, что выписывает лекарства пациенту. Белый халат и медицинскую маску легче найти в магазинах. — А ещё нужно достать записи с камер наблюдения с коридора, где стоит ящик. Получится?

— Ох... Деваться некуда. Я попробую попросить охрану предоставить их мне... Но уже завтра. Сегодня сил нет, — вяло кивнул Эдди, ощущая себя не просто вымотанным, а полным придурком, который верил в мир во всём мире.

Сейчас его розовые очки треснули, а на груди появилась красная точка от прицела снайпера. Носить ЛГБТ-значок перехотелось. Неприятно.

— Слушай, Бен. А я могу тебя попросить нанести порчу поноса на этого урода?

Бен подавился чаем.

— Эм... Я не умею, — виновато проговорил он. — Лучше делать то, что мы обсудили. Новая тактика чёт странная, не думаешь?

— Нормальная тактика, — закатил глаза Эдди. — Ладно, сам поищу, как наносить всякие порчи.

Вообще Эдди говорил не всерьёз. Да, в его истории поиска в браузере теперь появились странные запросы. Но он просто смотрел, пытаясь создать атмосферу, якобы у него есть контроль над ситуацией. В любом случае, его рук это дело или подгончик от кармы, но Ричи эту ночь провёл в бреду.

Ричи Тозиер волочился в кровати. Душная ночь давила ему на голову, пока потные руки бессильно сжимали одеяло. Парень глядел на стену, на потолок, на Стэна напротив, что, наверно, видел уже третий сон. Снова на потолок. Как же жарко. Раскинув руки по сторонам, Ричи ртом ловил воздух. Считал цифры до ста. Устал от внутреннего голоса на пятидесяти седьмом и резко приподнялся на локти.

Впереди на дверце его шкафа висел плакат с любимой рок-группой, но Ричи не мог разглядеть лица музыкантов. Он пару раз моргнул, протёр глаза пальцами, но посаженное за видеоиграми зрение так не вернуть. Безликие люди продолжали смотреть на него. А он на них.

Сколько сейчас время? Два ночи? Три?

Ричи упал на спину, чувствуя, как липко прилегает мокрая от жары ночнушка. Стэн что-то прокряхтел во сне, но Тозиер знал, что тот не проснётся. Глубокая ночь, а значит глубокая фаза сна. Лишь дебилы и больные не спят. Ричи не относил себя к первым. Скорее, ко вторым. Иначе почему он продолжает себе врать, что любит эту рок-группу?

Ричи даже не знает их имён.

Лишь знает, как до боли приятно бьёт их музыка в уши, когда ты стоишь в толпе подростков в каком-то тесном якобы концертном зале, что больше напоминает гараж. Лишь знает, какими потрёпанными становятся кеды на припевах. И как Питер горячо орёт что-то в ухо, пытаясь перекричать рок-группу. Ричи кусает нижнюю губу, ровно также, как кусал тогда. В сердце давит что-то огромное. Питер несёт какую-то чушь. А потом они оба сливаются с толпой бухих подростков. Прыгают, будто вызывают землетрясение. Толкаются, будто это их последний вечер. И Ричи хватает Питера за руку, чтобы не потерять. Щёки краснеют, а взгляды встречаются. Ричи тепло смотрит на Питера.

Но у Питера нет лица.

Безликий. Как плакат на шкафу.

«Зачем ты меня поцеловал?».

Ричи выдыхает. Руки тянутся к беспроводным наушникам. Он вставляет их в уши. В рекомендациях на Ютубе всплываем АСМР для сна. Тозиер нервно сглатывает. Тыкает на видео. Откладывает телефон на тумбочку, а сам строит из одеяла длинную колбасу. Чтобы, закинув ногу и обе руки, прижаться к ней, будто собака к еде. Или как одиночка к человеку.

«Я не знаю. Мне показалось это правильным. Я хочу гордиться собой».

Голос Питера наконец-то пропадает из головы. Ричи спокойно выдыхает, чувствуя, как тяжелеют веки. Он сонно стонет, медленно проваливаясь вглубь своей кровати. В ушах приятно потрескивает дерево. И лишь на последнем зевке Ричи понимает, что слышал вовсе не Питера. Это был Эдди.

— Надо батареи проверить. Ночью было жуть, как холодно... Эй, Рич, а где твой плакат? — впопыхах собираясь на учёбу ранним утром, уточнил Стэнли, оглянувшись на шкаф, где прилипли остатки скотча.

— Я выбросил, — пожал плечами парень. — Давно уже не слушаю эту группу. Лет пять назад был на их концерте. — Ричи лучезарно улыбнулся. — Погнали? Ща опоздаем на первую пару.

— Погнали, — но Стэн легко находит улики лжи в натянуто приподнятом голосе и в разорванном в клочья плакате в мусорном ведре.

Только вот это не его дело. Поэтому Стэн соглашается на актёрскую игру друга. Зная, что всему своё время.

Первая пара скучная. Вторая лекция сложная. Ещё и третья впереди. Почему так много учёбы? Голова Ричи вот-вот взорвётся. А если взорвётся мозг (которого нет), то кто будет придумывать самые гениальные шутки для стендапа?

— Я думал, что ты бросил курить, — Стэн сидит на диванчике в холле, пока Ричи роится в рюкзаке в надежде достать завалявшуюся сигарету. Билл хмурится. Но не из-за Ричи. Его взгляд прикован на главный стенд.

— Д-до сих пор б-больно, — с горечью в голосе шепчет он, сжимая кулаки.

— Бля, никакой заначки! — стонет Ричи, запрокинув голову назад. — Ладно. Похуй. Я же обаятельный харизматичный, красавчик, сигма, манипулятор и актёр! Стрельну у кого-то по дороге.

— То есть, отберешь у первака?

— Не я такой! Судьба такая! — смеётся Ричи, поклоняясь перед Стэном. — Ну, а чё? У меня же спокойно на первом курсе отбирал этот ебанутый старшекурсник Генри!

— А у мен-ня отоб-брали с-стенд...

— Билл!

— Билл...

— Я б-будто ребёнка п-потерял, — выдохнул он.

— Выкидыши тоже случаются. Не волнуйся, — Стэн хлопает его по плечу. — Всегда можно родить ещё одного.

Ричи тоже жалко Билла. Но не настолько, чтобы оставаться рядом и вытаскивать из себя слова поддержки. Это задача для Стэна. Да и сегодня Ричи не готов тратиться на других. Он лёгким шагом вприпрыжку скрывается от глаз друзей за поворотом. Тут же меняет шаг на более спешный и нервозный. Заворачивает. Пролетает мимо нескольких кабинетов. Выходит через аварийный выход под лестницей на улицу. Эта дверь скрыта от глаз студентов и заброшена работниками университета, после того, как баки для мусора перетащили к другой стороне здания. Обычно выходом пользовались уборщицы или охрана. Но сейчас это место пустует.

По крайней мере Ричи так думал.

— Студсовет разве имеет профсоюзное право на курение? — Парень тихо хмыкает. — Поделишься или ты рыжая-стерва-жадина даже вне своего поста? — Он протягивает раскрытую ладонь. А Беверли закатывает глаза. Но всё же даёт ему сигарету.

— Твои шутки про профсоюз звучат нелепо, балабол, — Беверли садится на корточки.

Её и так помятая юбка задирается, показывая пустой улице и Ричи чёрные защитные шорты. Тозиер плюхается на задницу рядом.

Оба в тишине закуривают. Но тишина погибает от пули Ричи после трёх секунд своей жизни. Земля ей пуховик.

— Билл расстраивается, что ты так с ним поступила, — парень нагло смотрит на Беверли. Та тупит в пространство. Чуть хмурится и обрывисто уточняет:

— Кто?

— Эм. Билл. Ну, тот, который мой друг. Он в клубе нашем. По стендапу. А ещё он заикается, — перечисляет парень, загибая пальцы.

— А, этот... — Бев вдыхает никотин сигареты. — Пусть поплачет. Мне плевать.

— Знаешь, я хоть и не участвовал в битве экстрасенсов, но и без твоих слов понимаю, что тебе плевать. Могла бы придумать ответ оригинальнее, — хмыкает Ричи. — А ещё ты специально сделала вид, что не помнишь Билла.

— Нет, дебил, я в день общаюсь с десятками студентов. Твой Билл очередной неудачник, который живёт мечтами и ноет, когда те не сбываются, — она громко цокает и тушит сигарету об старый асфальт.

— Ты такая сука, потому что твои детские мечты тоже разбились об взрослую жизнь? — Беверли смотрит вдаль. — Чего замолчала?

Ричи самодовольно усмехается. Взгляд бегает по бледной женской коже. Веснушки, маленький нос, сухие губы. Глаза опускаются ниже на бёдра и оголённые ляжки. Стоп. Это что синяк?

— Эм... — Ричи медленно тянется к чужой ноге и кончиками пальцев касается грязно-жёлтого пятна. Бев резко хватает его за запястье, вонзая кончики длинных ногтей в его кожу. — АУЧ! ПОНЯЛ! ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО!

— Замолкни, — она отбрасывает его руку, а сама быстро поднимается с корточек. Юбка прикрывает синяк, а Ричи удивлённо осматривает её ноги. Вблизи они такие... Побитые? Хоть никаких других синяков он не видит, но чувствует, что они точно были.

— Не знал, что ты любишь кататься на скейтборде, — проговорил Ричи, поднимаясь с асфальта.

— Чего?

— Ну, синяк же от того, что ты лохушка, которая неправильно сделала какой-нибудь грэб? — усмехается парень. Беверли с презрением сжимает зубы, напряжённо глядя прямо ему в глаза.

— Да, конечно, — она не скрывает своей злости, прекрасно понимая, что Ричи Тозиер знает, что она врёт.

— Билл может тебя научить, если ты вернёшь стенд.

Беверли ничего не ответила. Это же тупой детский разговор. Они не знают друг о друге ничего, кроме банальностей. Лишь имя и должность в университете. Да и Ричи выглядит, как полный придурок. Откуда он может знать, каково ей? Он же... Пхах! Он же парень. Ему всё легко. Всё просто. Всё хорошо. И у Беверли всё хорошо. Она же идеальная актриса, верно? Никогда ни перед кем не плакала. Никогда не давала слабину. Прямая осанка, гордый взгляд и высокие амбиции. У неё всё отлично. Ричи Тозиер должен был увидеть, что у неё всё прекрасно.

Только почему он посмотрел на неё так, словно всё понял?

Университет — второй дом для Беверли. Она — не приезжая ученица, поэтому деканат отказал ей в общежитии. Не то, чтобы она глупо надеялась.

— Снова остаёшься допоздна? — Майк убирает свой ноутбук в чехол. — Мы можем отложить заполнение документов на завтра. Срок сдачи лишь через пару дней. Мы успеем.

— Я знаю, — сквозь зубы отвечает Беверли, сидя за столом в их кабинете.

— Лады.

— Ты поговорил с Эдди?

— Ага. Он уже опубликовал в нашу группу пост с извинениями за вчера. Сказал, что-то типа...

— Ладно.

— Не дашь мне договорить? — хмыкает Майк, прислонившись к стене.

— Ты договорил.

— Пф, — он закатывает глаза. — Стерва, — и выходит из кабинета. Ну, и правильно. Беверли сама считает себя стервой. Лучше быть сукой, чем слабачкой.

Телефон вибрирует. Её взгляд переходит с бумаг на экран. Новое сообщение от отца с просьбой купить презервативы. Беверли выдыхает. Снова смотрит на бумаги, на которых медленно сохли свежие солёные капли. Она шмыгает носом. И закрывает своё лицо ладонями.

Университет опустел. Студенты весело тусуются, наслаждаясь своей молодостью. А Беверли вновь ощущает, как сильно болит её тело.

Где она допустила ошибку?

Эдди тоже не знал, где он совершил ошибку. Где и кому успел так подпортить жизнь, что заслужил эти страдания? Хорошо, что у него отличная репутация и охранник без проблем поверил в ту лапшу, которую он повесил на уши.

«Зато есть записи с камер наблюдения. Я должен знать, кто хочет меня убить», — оправдывался он перед собой, крепко сжимая в кулаке заветную флешку.

Эдди шёл по коридору общежития, с глазами брошенного щенка рассматривая всё по сторонам. Словно ожидая, что какой-то монстр резко выпрыгнет на него из-за тёмного угла. Но никаких монстров, только студенты. Хотя заведующая бы явно не отказалась от такой клички. Они же прозвали её домовым за преданность работе!

— Привет, Эдди! — незнакомые лица махали ему рукой. Некоторые кивали, другие пытались влить парня в диалог. Но Эдди профессионально нацеплял на лицо улыбку и ускорял шаг.

— Привет.

— Эдди, ты как?

— Эй, Эдди, мне жаль, что ты не выступил во вторник.

— Привет, Эдди.

— Эдди!

И никакого «Эдс»... Либо убийца слишком умён, чтобы не называть его так в реальной жизни. Либо убийцы просто нет рядом. Парень разочарованно выдохнул. Надеясь, что его попытки высмотреть в чужих глазах признание, не выглядят ущербным немым флиртом. Хотя в средних классах так оно и было. Страх быть пойманными на влечение к парням, заставлял Эдди вместо слов «У тебя красивая улыбка» пялится так, словно у него инсульт.

Зайдя в лифт, Эдди быстро нажал на кнопку закрытия дверей, чтоб спокойно доехать до своего пятого этажа и наконец-то заняться одиноким расследованием... Но.

— Стой-стой-стой!

Чужая рука резко просунулась внутрь, зажавшись между дверьми. Те скрипнули и медленно раскрылись по сторонам. Эдди нервно закатил глаза. А перед ним возник знакомый парень в очках. Где же Эдди его видел? Блин, от всей этой паранойи он уже забывает с кем знаком, а с кем нет.

Знакомый незнакомец странно поджал губы, спрятав руки в карманах джинс. Зашёл внутрь лифта и повернулся к Эдди спиной, будто бы его здесь нет. Ого, а у него на футболке кьюар-код? Каспбрак задумчиво сощурил взгляд. Это что ссылка на соцсети? Или на страничку на сайте знакомств? Эдди, прикусив губу, быстренько открыл камеру на телефоне и незаметно, словно делает что-то неприличное, навёл объектив на принт.

Однако не быть ему агентом 007. Потому что миссия «Надеюсь это будут соцсети, а то он вроде ничего такой» с треском провалилась! Громкий звук из динамика телефона предательски запел: NEVER GONNA GIVE YOU UP! NEVER GONNA LET YOU DOWN!

— Твою мать! — зашипел Эдди, прижав айфон к животу. Щёки вспыхнули красным жаром, пока сердце бешено застучало по рёбрам. Парень неловко опустил голову, всё также пытаясь дрожащими от паники пальцами вырубить песню. Отстой-отстой-отстой! Но она всё громче и громче пела:

— NEVER GONNA RUN AROUND AND DESERT YOU!

Эдди уже хотел неловко извиниться за своё любопытство, как вдруг его смущённый взгляд упал с телефона на ноги незнакомого знакомого. Те в ритм песни переступали туда-сюда, вправо-влево.

— Чего?..

Эдди, ощущая себя главным героем дурацкого мюзикла, словно в замедленной съёмке, провёл глазами по танцующей фигуре впереди. Парень не только шевелил ногами, но и в такт крутил бёдрами, пока его руки весело болтались над головой.

— NEVER GONNA MAKE YOU CRY!

— NEVER GONNA SAY GOODBYE!

Он что ещё подпевает?!

— Блять, я точно в мюзикле, — выдохнул Эдди.

Двери лифта открылись на его пятом этаже, но он и не думал сдвигаться с места. Ошарашено раскрыв рот, Эдди, как дикарь, наблюдал за этим безумием. Руки давно опустились по швам, а из динамика вовсю играла музыка. Снаружи лифта стояли студенты. Они замерли от шока, так и не решившись зайти внутрь. Двери с дискотекой закрылись перед их удивлёнными лицами. А Эдди подумал, что им точно никто не поверит в увиденном. Он бы не поверил, не будь он соучастником вечеринки.

— NEVER GONNA TELL A LIE AND HURT YOU!

Теперь пел не только телефон и парень в очках, но и Эдди. Сам не зная зачем, он вдруг вспомнил слова песни и решил, что раз стал героем мюзикла, то нет смысла противиться.

— О! — знакомый незнакомец на пятках резко крутанулся к Эдди лицом. И Каспбрак наконец-то узнал его.

— Пиздец, я вспомнил! Ты тот самый, кто пролил на меня грязную воду! — протараторил парень. — Ричи, верно?

— Ага! — весело улыбался Тозиер, двигая бёдрами в унисон музыке. — Круто танцуешь!

— Я не танц... — парень не успел возразить, как заметил, что и его бёдра двигаются в унисон музыке. — Почему я танцую?!

— Потому что это весело! — засмеялся Ричи, по-дурацки шевеля плечами. Музыка закончилась также неожиданно, как и началась. Тозиер продолжал заливаться хохотом. — Обожаю эти внезапные дискотеки!

— Ты... — Эдди нахмурился. Перестал двигаться. Открыл рот. Но вместо высказывания возмущений, что плотно прилипли к горлу, лишь засмеялся. — Как часто это с тобой происходит?

— Ой, вообще частенько, но ты первый, кто так смешно и глупо не мог совладать со своим телефоном, — сквозь смех ответил ему Ричи. — А что за флешка у тебя в руках?

— Ой, блин, точно! — Эдди ударил себя по лбу. Как он мог забыть? — Это для... Эм, — парень скривил губы, в попытке подобрать нужные для правдоподобной лжи слова. — Короче, для студсовета переписать людей надо.

Лифт открылся на десятом этаже. Но Ричи не вышел.

— Нужна помощь?

— Что? Нет, я смогу сам...

— Я просто хочу поблагодарить тебя за поднятое настроение, — лучезарно улыбнулся Ричи. Скорее всего, он ожидал, что от такой улыбки Эдди не выдержит и согласиться раскрыть ему свою тайну и истинную причину. Но Каспбрака не сломил даже надоедливый прищур за стёклами очков. Он гордо приподнял подбородок.

— Нет.

— Эд...

— Но, — перебил его Эдди. — Если это будет в качестве извинений за тот случай в приюте, то... Так уж и быть, я разрешу тебе сделать вклад.

— Бля... — Ричи то ли виновато, то ли в попытке сдержать новую волну смеха, прикрыл губы ладонью. На самом деле, он просто вспомнил то видео, что заснял. Ричи обожает его пересматривать. — Ладно. Это будут мои извинения.

Эдди довольно кивнул и нажал на пятый этаж. Двери закрылись. Лифт тронулся.

— Надо будет выписать имя, фамилию и номер группы каждого, кто в течение недели бросал бумажки в мою коробку для переживаний, — кратко объяснил парень, нервно сжав флешку. — Мы посмотрим видеозаписи, а через нейросеть пробьём их лица в базе данных. Понял?

— А я думал, что это анонимно, — цокнул Ричи.

— Это анонимно. Я же не буду знать, кто что пишет, — закатил глаза Эдди. Но встретившись с вопросительным взглядом напротив, фыркнул и сдался. — Ладно, но никому не говори, что это не совсем анонимно. Это даже не для студсовета. Мне просто лично нужен список. Не спрашивай зачем. Хорошо?

Двери лифта открылись. Ричи весело шагнул вперёд.

— Хорошо, чел, расслабься, — он махнул рукой. — Мне всё равно, — не соврал Тозиер. Ему и правда всё равно на настоящую причину, ведь он её знает. И сейчас просто хочет насладиться плодами своей писательской работы. О-да! Эдди Каспбрак наконец-то будет страдать прямо у него на глазах. Провести с ним время наедине в его гейской однушке для одинокой гейской дрочки того стоит!

Да и это неплохое решение влиться в доверие тому, кто разыскивает тебя.