Глава первая
в которой главная героиня сего произведения покидает место заключения, где на выходе её уже ждёт главный герой, встречи с которым она избегала последние годы.
1420 год, март. Восемь месяцев прошло после пражской дефенестрации и семь месяцев, как от приступа скончался король Вацлав .IV. RAH*;
вскоре был объявлен первый крестовый поход против гуситов и организованы летучие трибуналы инквизиции в Чехии.
Величественный замок Карлштейн был построен в середине XIV века как сокровищница для реликвий и символов власти императора Карла IV. Однако, в конце XIV и начале XV века этот замок хранил в себе не только особо ценные императорские реликвии, но и особо ценных людей.
Борутка из Остродека являлась настолько ценным свидетелем по делу о несобранном церковном налоге, что уже как два года наслаждалась комфортным, по ее неприхотливым меркам, проживанием в Карлштейне. Досуг ей скрашивало общение с высокообразованными, а иногда и умными сотрудниками инквизиции. Однако, всему сущему в мире приходит конец.
На очередной формальный допрос она шла, готовясь к беседе, посвященной взглядам Мейстера Экхарта на значение "свершения времен", но у инквизитора Иеронима к ней был другой, неприятный разговор. В свете последних событий инквизиция получила новые постановления.
Углы и стены комнаты для допросов тонули в темноте, скрывающей рабочий инвентарь, оставленный предыдущими хозяевами комнаты. Инквизиторы законсервировали орудия светских пыток, распихали по углам комнаты и накрыли мешковиной - церковь не позволяла пользоваться им такими излишествами во время допросов. Проливать кровь служителям церкви было непозволительно, поэтому инквизиторы ограничивались дыбой, водой и каленым железом, а на деле, зачастую, и демонстрации инвентаря было достаточно.
Погруженная в темноту комната казалась бесконечной. Сквозь ромбовидный просвет в двери на стол лился холодный мартовский свет. Отверстие, закрытое двумя перекрещенными железными прутьями, находилось настолько высоко, что низкорослой татарке казалось, будто оно под самым небом. Издалека доносилось чириканье птиц. По хаотичной ангельской трели Борутка узнала скворцов, хозяйничающих на гранатовом дереве, что на склоне скалы; тех самых птиц, которые не давали ей спать по утрам последнюю пару дней. Вдруг эту ругань деловых пташек, решающих, кому какое гнездо достанется, перебила своим карканьем ворона во дворе замка, от чего воздух как будто стал чище.
-- Достопочтенная, как бы меня не печалила перспектива лишиться твоего общества, в целях твоей же безопасности прошу тебя как можно скорее удалиться от нашей организации, - инквизитор сложил руки перед лицом в нелепом жесте, оттопырив мизинцы и указательные пальцы. - Думаю, ты сама не будешь рада нашему новому начальству из Немецкого Ордена.
-- А што потом? - пожилая женщина говорила с выраженным тюркским акцентом, который усиливался от волнения. - Меня ждать-ште местный палаш, пытки и изгнание?
-- Ты - свидетель. Мы просто выпустим тебя на свободу, - Иероним, худощавый высокий старик, почти ровесник Борутки, пытался говорить твердо и уверенно, хотя ему казалось, что собеседница вот-вот расплачется. - Для тебя пришло время покинуть это место.**
-- Пусть Борутка не расплакалась, но такой печали на её лице Иероним никогда не видел. Она косилась на пергамент с показаниями и, как будто молча говорила сама с собой, периодически похрапывая и пофыркивая, как лошадь.
-- В течение двух дней после освобождения за тобой приедет твой внук Леопольд*** из Остродека! - торопливо выговаривая слова, Иероним прервал печальный внутренний монолог старухи.
-- Но... у меня же нет детей ...- оторопела узница.
-- В твоём возрасте и положении не стоит отказываться от помощи, достопочтенная, - инквизитор поднял правую руку в жесте внимания, сведя большой и безымянный пальцы. - Тем более, что сий юноша уже предъявил нам документы под подписью Микеша Цули, нынешнего хозяина Остродека, что является его камергером. Твой замок в тех руках, в которых должен быть.
Борутка уперла локти в стол и обхватила голову ладонями, как будто пыталась удержать крышку черепа на месте. Какое-то время она сидела совершенно неподвижно, а затем макнула перо в чернильницу и подписала все три экземпляра показаний.
-- Теперь ты просто вернёшься туда, откуда пришла, - с плохо сдерживаемым облегчением произнес Иероним.
* Аббревиатура, обозначающая императорский статус.
**Отсылки к упомянутому Экхарту, которые намекают на то, что происходит с героиней. Тут вообще будет много метафор, но видеть их все не обязательно.
***Св. Леопольд - покровитель приемных родителей. Имя Леопольд фигурирует как имя соуправителя Остродека, назначенного вместе с Боруткой.
*** *** ***
Два дня спустя Борутка уже стояла на выходе из замка Карлштейн, чьи башни упирались в низкое, кучное небо, напоминавшее накинутый на них промокший набивняк. Долина подле горы, на которой стоял замок, была окутана белым, как исходящее паром закипающее молоко, туманом. Пожилая женщина прижала сухарную сумку с пожитками к животу и с жалостливым видом посмотрела на вьющуюся дорожку, ведущую вниз: от замковых ворот к проёму в городском палисаде через селение, окружающее величественного исполина кучей нелепых, как будто прыгающих по холмам, домиков.
Незаметно из полуденной сырости рядом с недавней узницей появился Иероним и протянул ей клюку из выделанного ствола молодого черешневого дерева. Борутка с облегчением вздохнула и благодарно приняла этот посох из рук инквизитора.
Иероним проводил ее через город в долину, окутанную густым белым туманом, где уже стояли оседланная белая лошадь и каурый конь, с которого Борутке ехидно улыбнулся, обнажив два ряда крупных здоровых зубов, молодой мужчина. Крепкого, можно даже сказать, конского телосложения с типичным чешским носатым лицом, совсем не похожий на родственника миниатюрной татарки.
-- Опять ... ТЫ! - прохрипела сквозь зубы старуха.
-- Вот и время вернуться туда, откуда мы пришли. Едем домой, достопочтенная!* - пропел неожиданно высоким для такого гиганта голосом молодой мужчина, отвязывая от луки своего седла и протягивая Борутке поводья белой кобылы.
* Помимо Экхарта тут отовсюду будут лезть усы Хайдеггера (прим.авт.)