Последний день лета (мини-история)
Примечание: я вообще хотела написать сто страниця но получилось только 73 плачу. Я не пыталась изначально сделать упор на какую-то лл, но все равно по-итогу написала с Сигмой, не судите(
— Черт! — на ходу выругивалась ты, спотыкаясь, но не замедляя бега: автобус уезжал все дальше и дальше, а ты, нехотевшая ехать в тесном метро, на всех скоростях бежала вслед, всеми силами пытаясь не выронить огромных запечатанных холстов из рук. Шанс был упущен: все-таки налетев на собственный носок, ты чуть ли не кубарем упала на слегка прогретый солнцем асфальт, болезненно утыкаясь носом в землю и раскидывая творения по земле. Ругаясь пуще прежнего, ты встала, натягивая слетевшую туфлю и держась ладошками за нос: пульсируя, тот выдавал силу удара.
Сзади послышался громкий смех, а вслед за тем короткий вскрик, по-видимому, от щелбана. Недовольно обернувшись на шутников, ты увидела пыхтящих Накахару и Доппо, который удерживао первого по рукам, дабы тот не сорвался, чтобы не ударить своего «любимчика» прямо здесь, в окружении домов и глаз любопытных старушек: Куникида всем своим видом пытался показывать отстранненость и собственную правильность, но по тому, как он закусывал губы, сразу было понятно, что он непрочь поддержать затею Чуи. Следящий за всем этим Гоголь с довольством облизнулся, перебирая в руках игральные карты: хотевший сказать очередную шутку, он был прерван ударом локтем в бок от Достоевского, спокойно поправляющего свой галстук: как ты подумала, он уж точно был отстранен от всего этого, хоть и слегка улыбался своим мыслям.
Сам потерпевший Дазай, чуть ли не театрально плача, держался за место ушиба, слегка потирая и смешно выделывая новые выражения на лице; Николай сзади подначивал его, слегка, как ребенок, бья кулачками в спину и выкрикивая слова поддержки, дабы Осаму наконец отомстил Чуе и ответно вмазал ему, но уже посильнее. Предвкущение драки и азарта было прерванно рассудительным Федором, который, прикрыв глаза, хмыкнул и подошел к тебе, помогая собрать упавшие, но благо не пострадавшие, картины, вручая тебе в руки: радуясь хоть какой-то помощи от шумной компании одноклассников, ты с благодарностью пожимала Федору руки, на что тот лишь отмахивался, лукаво поправляя свою челку: говорил, что для тебя у него слишком холодные руки — ты ломала голову, была то забота или ее видимость.
Сквозь шумный гомон голосов, наконец прорвался удивленный Чуя, обращающийся к тебе с довольно логичным вопросом:
— Ты в школу? — Ты кивнула, смущенная длительным взглядом Федора. Он, заметив это, еще шире ухмыльнулся, вставая с корточек и подбирая свою сумку. Гоголь, поспешивший к вам, сразу же начала рассказывать о новых фокусах, придумывающихся на ходу.
Куникида, сопровождаемый парочкой Дазая и Чуи, который уже совсем-совсем хотел придушить его, тихо подошел к тебе, поглядывая в свой блокнот и чему-то задумчиво кивая.
— Сходишь с нами потом в одно место? — Ты приподняла бровь, совсем как ваша местная учительница этикета Кое-сан, являющаяся вам чуть ли не второй матерью, посмотрев на неугомонных друзей; в этот миг и правда казалось, что ты тут, если не лишняя, то точно не такая странная, как эти парни;и неуверено кивнула, сразу же думая — это явно плохая идея, если вспоминать, какими были прошлые разы подобных встреч. Доппо уже хотел что-то сказать, но ты, посильнее схватив картины в охапку, направилась в обратную сторону, откуда совсем недавно спешила на уехавший транспорт, и крикнула, сама удивляясь своему немного писклявому голосу:
— Я на метро! — завернув за угол одного из домов в переулок, ты не услышала ни слов в догонку от Чуи, который хотел хотя бы проводить тебя, чтобы не выглядеть совсем уж озлобленным в твоих глазах, как ты обычно его и представляла себе, часто высовывая язык, как обиженная девочка, при его криках, ни новой шутки Гоголя, не отличавшейся своей гениальностью или оригинальностью от других, подобных ей; идеалист вздохнул, снова думая, какая же ты неугомонная на фоне остальных его знакомых-женщин, а Дазай, мельком глянув на Достоевского, вернул себе прежний курс на место назначения, бодро вышагивая под руку со своим холодным другом, чуть ли не выплясывая русский балет прямо на глазах появляющихся прохожих: их точно посчитают ненормальными старшеклассниками.
Протискиваясь между гурьбой и толкучкой на станциях, ты чудом пробралась в полностью свободный вагон: подумала еще, что это будет означать хороший день; устраиваясь на удобном месте и пристраивая картины между своих ног:немного натирая нежную кожу, те идеально вписались, стоя боками друг к другу. Запрокинув голову на стекло, ты уже чувствовала, как засыпаешь: благо, подумала ты, жевочка была наготове в дебрях кармана. Но, чуть ли не получив микроинфаркт, ты вскочила от тормошения на плече: через блеклую пелену ты увидела по бокам от себя два приветливых лица; разглядев все по-лучше, ты узнала эти светлые макушки.
— Ой, привет. А вы куда-то направляетесь? — Зная привычку Кенджи ездить по метро просто так, ты решила узнать, куда же им потребовалось в такую рань; восемь утра — точно время для что-то срочного. Танидзаки на несколько секунд огляделся по сторонам, будто высматривая кого-то, а потом сразу же продолжил диалог:
— Да так, в магазинчик сладостей. Мы тут с Рампо-саном, но что-то нам кажется, он слегка заблудился в вагонах, — смущенно потрепав волосы произнес Джуничиро, мельком бросая взгляд на холсты. — Ты снова в школу? — Ты утвердительно кивнула, так же, как и Танизаки, посматривая в оконца между дверьми вагонов в надежде увидеть хотя бы макушку Эдогавы: для тебя было бы неудивительным то, что он способен затеряться даже в таком небольшом пространстве. Удрученно вздохнув, ты поглядела на слегка растроенного Танидзаки, но сразу же в сознание прорвался веселый голос Кенджи:
— А давай сегодня сходим в раменную и наедимся до отвала! — восклицал парень, пуская слюни на свои аппетитные фантазии, преследовавшие его чуть ли не каждую секунду: ароматно пахнущий рамен с привлекательным яйцом, целая миска мягкого риса, сладкие моти с вытекающей из них начинкой... но самой вкусное едой для деревенского паренька все равно оставались его родные деликатесы, сделанные так по-домашнему и по-теплому. Уносясь в мир сладостных грез, Кенджи чуть не заляпал рукав твоей кофты своими выделениями, на что Джуничиро, заметив такое поведение друга, сразу же поспешил извиниться.
— Нет-нет, ничего, я привыкла... Но знаешь, Кенджи, мы обязательно сходим в раменную! Я позвоню вам сразу же после окончания встречи. — Гурман, обрадованный твоим предложением, уже не слышал ничего вокруг, хотя залиться новыми рассказами-воспоминаниями о своей доме, но был прерван тобой же: — у меня, знаете ли, уже последний день. Отдам работы и сразу же пойду отдыхать!
— Наконец-то ты закончила со своими курсами! Я так долго ждал, когда ты освободишься: мы попробуем столько разной еды, а еще... — Джуничиро, не очень заинтересованный в роскознях друга, слегка дернул тебя за плечо, шепотом предупреждая, что пойдет искать наставника, на что ты кивнула, увлеченно оборачиваясь к Кенджи и поддерживая каждую его затею: преисполненный твоей заинтересованностью, он не жеоал останавливаться, погружаясь в свой мир все больше и больше. Казалось, его уже не остановить: будь на то воля, он явно бы заставил тебя сидеть и часами слушать только его болтовню и ничего более. — А эта корова тогда нам родила тогда еще и телят, и тогда мы...
Резко распахнувшаясь дверь заставила Миядзаву прекратить болтовню и взорваться через секунду новым потоком слов: Рампо, поудобнее устроившись напротив тебя, взглядом оценил все твое тело с ног до головы, задержавшись на необычном грузе, и тут же воскликнул, перебивая своего ученика:
— Мы скоро приедем?! Я так устал, уже с ног валюсь! — по-дестки вытянув ноги, он круговыми движениями поразминал пятки, насупившись. Ты незаметно хохотнула, пытаясь скрыть такой выпад от своего семпая — бесполезно. — В этом нет ничего смешного, □! — Ты засмеялась пуще прежнего, закрывая рот рукой. Танидзаки, не поддержавший недо-оскорбления семпая, робко расположился рядом с Великим Детективом вашей школы и от волнения начал даже перебирать пальцами.
Кенджи, похоже, никак не был смущен ситуацией и продолжил травить деревенские байки, как будто вы сейчас находились где-то в лесу, рядом со своими палатками и, сидя у костра, жарили зефир, вздрагивая от каждого шороха и всматриваясь в тени деревьев, впитывая каждую страшилку, сопровождаемую зловещим светом фонарика и пугающим, явно наигранным голосом. Представив себе эту картину, ты покосилась на творения собственной руки, крепко удерживаемые твоими коленками. Боясь выговора от преподавателя, ты отвлекалась как могла, то поглядывая на дома за окном, то пытаясь прислушаться к звонким голосам собеседников, эхом разносившихся по всему транспорту, но это давалось с трудом.
Все чаще перед тобой представал лик учителя, оскверненный злобой и насмешкой: «уже конец лета, самый крайний срок, а ты даже не постаралась, чтобы сделать что-то стоящее!» — именно эта фраза пульсировала в сознании, пробираясь в самые дальние уголки, пропитывая тебя холодным потом и непонятливой тревогой. Преследуемая собственными страхами, ты до боли в суставах сжимала несчастные деревяшки, забываясь в желании расколоть себя и просто провалиться сквозь землю, к самым ее недрам.
— □~~~!! □~~~! —протяжно повторял твое имя наставник, пальцами щелкая перед глазами, пока Кенджи с выражением лица несмышленного ребенка придерживал тебя одной рукой за плечо, ищя в сумке среди еды ту самую затерявшуюся каплю воды. — Боги, очнулась наконец! Волнуешься что-ли? — Тебе казалось, ответ он знал сам, но ты утвердительно кивнула, хмыкнув, с благодарностью принимая бутылочку охлажденной жидкости: странно, как она смогла сохранить свою температуру при такой-то жаре. — Не волнуйся, ведь за тебя ручаюсь я, Великий Детектив всех времен! — с гордым самолюбием заверял тебя Эдогава, лишь пытаясь успокоить, как делал раньше.
— Спасибо, Эдогава-сан.
Дальнейшии благодарности были прерваны милым голосом, оповещающим о твоей конечной станции. Слегка дрожа после пережитого, ты неумело встала, чуть не завалившись набок; Миядзава был тут как тут; и поплелась к выходу, беря картины подмышку. Ты и не заметила, как оставила там, около своего места, ту самую, над которой работала чуть ли не все время каникул: Рампо резко потянул тебя назад на самом выходе из вагона, всовывая в руки забытую вещицу и тут же выталкивая на бетон.
— Не волну-уйся~! — пропел он напоследок прежде, чем дверь захлопнулась прямо перед твоим носом: ничего не понимая, ты несколько секунд приходила в себя, а потом, мысленно отблагодарив семпая, бодро направилась в здание школы, мечтая поскорее купить себе перекусить и укрыться где-нибудь в укромном уголке, попивая зарубежную газировку.
Наткнувшись около школы на Наоми и Кеку, вы решили пройтись вместе, как истинные друзья: Изуми, на удивление, сама предложила подобное, шокируя и вас, и себя. Было бы странным, если бы такой человек, как Танидзаки отказалась бы от, по ее мнению, столь милой и невинной просьбы. Восхваляя своего братца, девушка не останавливалась и на секунду, от чего ее часто приходилось спасать от падений или неловких ситуаций; Кека была спокойней и ней хотелось только съесть какой-нибудь блинчик или поскорее увидеться с Накаджимой, пропадавшим где-то с Акутагавой: ты яро надеялась, что, в какой-нибудь подворотне, Рюноске еще того не убил.
Проходя мимо автомата с закусками, ты быстро прикупила себе печенье, мысленно рассуждая, кому бы можно было его отдать, и скорее поспешила в школу, сопровождаемая пытливыми взглядами подруг — они уже давно подозревают, что у тебя кто-то появился. И, будь то кто-нибудь незнакомый, им было бы все равно: но девочки, поглощенные своей гениальной идеей, быстро выявили для себя претендентов на роль твоей половинкы; и, сказать честно, выбор их был слишком странным и разным в плане личностей участников. Ты могла еще понять представления о тебе и Акико или Сигме, но возможность романа с Акутагавой или его собственной сестрой в твоей голове все никактне укладывалась.
Что о Гин, то ее вы тоже встретили почти у самого входа в школу. Недоуменная, Наоми быстрой походкой понеслась к ней, случайно сбив птицу под своими ногами: благо, та ни капли не пострадала. Смущенная вниманием, Акутагава зарылась лицом в воротник своей рубашки, отводя пристыженный взгляд и скрывая яркий румянец.
— Что это ты тут делаешь? — спросила Танидзаки, подпрыгивая на месте и рассматривая нежные черты ее лица: все-то в ней нравилось Наоми, и все она могла рассматривать часами. Возникшая из-за спины брюнетки Хигучи: похоже, она отходила куда-то в сторону и, кажется, за напитками в ее руках; помахала вашей компании, воровито осматриваясь по сторонам.
— Да ей тут один парень решил признаться, — с явным недовольством оповестила Ичие, закатывая глаза и открывая одну из бутылок с чаем в своих руках. — Он, если честно, не очень, правда? — спросила она, кося взгляд в сторону молчаливой Гин, которая тут же покивала головой в знак согласия.
— А вы не видели тут Ацущи? — спросила Изуми, воодушевленная встречей с новыми людьми. Гин отрицательно помотала головой.
— Луиза-сан в школе? — спросила ты, поправляя завитушку волос. Хигучи неопределенно повела плечами, делая глоток и посматривая в окна школы.
— Вроде как она с Фицджеральдом. — В этих словах узнавалась сама Хигучи, не любившая обращаться к этому препадователю так, как того требовало общество: не добавляя определенных приставок, она всегда заставляля Скотта слегка хихикать, добавляя при том, что он даже узнает в ней свою дочь.
— Девочки, давайте сходим в тот парк неподалеку? — молчавшая до сих пор Наоми наконец смогла вклиниться в разговор, нашедши для себя самую любимую тему: прогулки. — И как раз Кека сможет поесть блинчики, а Гин, может, встретится с братом, — размышляла она, роясь в своей сумке в поисках цветастого кошелька.
— Я пас, мне картины сдать надо. — Помахав рукой на прощание, ты услышала слова в догонку о том, что ты обязательно должна потом их нагнать где-нибудь у аттракционнов. Ты уже не обращала на них внимания, но все-таки слегка улыбнулась, услышав тихое «Удачи», сказанное явно никем иным, как Гин и проищнесенное так робко, что, будь ты менее внимательной, точно не услышала бы. Пройдя через охранну и проходя пролет за пролетом, казалось, твое сердце само подпрыгивает в такт, а легкое бьется о свои стенки, готовясь остановиться.
— Как думаешь, она не забудет? — спросила Наоми, облизывая пластиковую ложечку от остатков мороженого и разгрызая грецкий орех на бежевом шарике. Гин пожала плечами, наблюдая за развалившемися у реки Хигучи и Кекой.
— А когда-нибудь не получалось? — странно уверенно спросила Акутагава, рассматривая блинчик с начинкой в своих руках, отданный подружкой на хранение. Гин зарделась и отвела взгляд в сторону, сжимая лакомство в руке и пытаясь смотреть куда-нибудь, но только не Наоми, которая начала широко улыбаться и довольно посматривать на новую претендентку в своем списке возлюбленных □.
— Т-ты молодец... — смущенно говорила Луиза, складывая холсты в отдельный отсек стеллажа, подписанный твоим именем. Ты традиционно поклонилась, выказывая тем уважение, принимая похвалу своего учителя и по-совместительству просто хорошей девушки: именно поэтому ты и пошла учиться у нее. Сидящий рядом Скотт рассматривал одну из твоих работ, медленно проводя рукой по холсту, вглядываясь в детали и наощупь определяя тип краски.
— Ее можно дорого продать, — задумчиво говорил Фицджеральд, откладывая полотно в сторону и обращая все свое внимание на вас: Мей по-обыкновению засмущалась, неловко поправляя съехавшие с переносицы очки; ты, привыкшая к тому, как же Скотт любил часто приставать к ученикам с расспросами, ничуть не дернулась, легким кивком головы соглашаясь с предложением. — Если мы устроим аукцион, то... — снова начал свою тираду мужчина, заставляя тебя закатить глаза: если он начинал рассуждать о влажениях и деньгах, то это точно затянется надолго.
— Вы не знаете, где Аллан? — поинтересовалась ты, выравнивая творения в стройный ряд и изучая работы своих коллег. Френсис хмыкнул, кажется, уйдя на секунду в свои мысли, но незамедлитедьно ответил, подставляя пальцы к подбородку и строя самый беспечный вид, который только мог сделать:
— Он как раз во втором кабинете искусств. — Хмыкнув чему-то своему, учитель встал, проходясь по комнате к окну и наслаждаясь видами пустынного города: по улицам ходили только представленные сами себе подростки и брошенные родителями, который с самого раннего утра уже поспешили на работу, дети. Ты поблагодарила преподавателя и попрощалась с Луизой, мигом пролетев через незапертую дверь просторного помещения. — Странная она. Может, влюбилась в этого Аллана? — все еще ухмылясь протянул Фицджеральд, получая от Мей робкие отрицания и пожатия плечами: она тоже склонялась к этой версии, ведь Эдгар, являясь совсем застенчивым парнем, таким же, как и она сама, чем-то смог зацепить твое внимание и удерживать этот интерес достаточно долгое время.
Ты с благоговением рассматривала своего кумира, казавшегося в этот миг таким прекрасным: аккуратный профиль, длинные волосы, слегка припущенный галстук, идеально выглаженная рубашка, пальцы, такие длинные и элегантные: сразу можно понять, что ими написаны не единождые произведения искусства. Любуясь, ты все больше задумывалась об осуществлении твоей давней идеи, которая сейчас думалась совсем не такой неловкой или странной, как раньше, только на первом этапе знакомства.
— Эдгар! — позвала ты, подходя к нему, заваленным бумагами и тканями, которые точно пригодились бы для клуба шитья. По вздрогнул, слегка подпрыгивая и быстро поворачиваясь в твою сторону: сквозь челку не было видно даже его глаз, но он точно широко раскрыл их от удивления. Карл, незаметно пронесенный в школу, устроился рядом с писателем, совсем как кошка накрывая хвостом носик. — Опять ты устроил бардак... — вымученно вздохнула ты, все же не прикасаясь к его писаниям и только разбирая вещи, ему не принадлежавшие.
— Прости... — тихо проговорил он, поправляя челку и принимаясь за наведение порядка. Когда все было разобрано и аккуратно уложено, а Эдгар уже поглаживал своего проснувшегося питомца, который мило игрался с его прядкой, то высовывая, то задвигая когти обратно. Ты хихикнула, подмечая все же его сходство со зверьком: такие же молчаливые, тихие: но увы, Карл иногда просто взрывался, начиная озорничать и крушить все вокруг.
— Эдгар, я хотела преложить тебе одну очень личную идею... Даже не знаю, как ты на это отреагируешь... — говоря загадками, ты замечала, как с каждой секундой лицо парня сгущает краски, становясь все краснее и краснее, а его милый румянец уже стал настолько непроходимым, что казался естественным цветом его кожи. По оторвал руки от негодующего атким поворотом енота, взялся за свою челку и пытался полностью закрыть ею лицо; но было уже поздно, и ты начала по-настоящему тихо смеяться, когда Аллан начал нервно вздыхать, от стыда сжимая ноги и быстро перебирая пальцами.
— Ч-что т-ты хочешь...? — с запинками и заиканием спросил ученик, надеясь явно не на тот ответ, который все крутился в его голове вместе с постыдными мыслями и осознанием того, что это даже не скорее всего, а наверняка первый раз, когда кто-то предлагает ему что-о настолько интимное. От этого осознания ему становилось еще хуже и, казалось, он прямо сейчас свалиться в обморок от смущения и стыда, а Карл точно будет над ним насмехаться.
— Не бойся, ничего такого. — По в миг успокоился от этих слов, но на нем, вперемешку с облегчением, можно было заметить и нотку горького разочарования, проскользившего мгновенно и точно так же исчезнувшего, когда он вернулся в свое нормальное молчаливое состояние. Ты вдоволь насладилась этим моментом, и потому воодушевленно продолжила, беря ладони Аллана в свои и крепким кольцом соединяя со своими; на это он реагировал уже не так резко, но не менее робко. — Я хочу нарисовать тебя!
Эдгар удивленно замолчал, даже не дыша, и глупо хлопая ресницами под вуалью волос: Карл, логично, не понявший смысла слов, начал прыгать вокруг вас, беря в своеобразное кольцо. Аллан расслабленно опустил плечи, радуясь тому, что это не какая-то из ряда вон выходящая просьба, вполне выполнимая в условиях ваших отгошений: но только после осознания он смущенно отодвинулся, когда ты приблизилась к нему еще больше, смущая таким телесным контактом.
— Н-нарисовать? — Ты угукнула, кивая головой, а енот в это время забрался по твоей спине на плечи, невесомо щекоча коготками и принося волну приятных мурашек: если бы этот милый, невинный: конечно же, не в моменты собственной скуки, когда он булет все, что только вбредет ему в его маленькую черепушку; зверек делал тебе массаж каждый день, то ты точно боготворила бы его хозяина-писателя.
— Да, ты ведь такой красивый, изящный и вообще... как будто Бог! Я каждый день просто смотрю на тебя и восхищаясь тому, какой же ты прекрасный... Но ты не подумай, я не сталкер или типо того, нет! Просто ты и вправду такой классный, не понимаю, почему тебя девчонки или парни там не любят.. Скажу честно, ты мой самый-самый идеал!
Эдгару казалось, что в эту секунду он умрет от нахлынувших чуств, приливающих не только к щекам, но и к самому сердцу, пробираясь внутрь и заставляя его биться все чаще, чаще и чаще.
Прогуливаясь по запутанным коридорам в направлении выхода, ты вскрикнула, когда тебя резко схватили за руку и затащили в непонятный поначалу кабинет, отличавшийся от всех остальных своей обстановкой: идеально белые стены, стилиризованные столы и врачебнве интсрументы, аккуратно сложеннве бумаги и хитрая девушка, щурившаяся на тебя. В ней ты смогла распознать свою близкую, если не лучшую, подругу Йосано, подопечную школьного врача Мори Огая, которая даже летом, во время каникул, не переставала работать и трудиться на благо медицины: не имея пациентов в этот сезон, она часто тренировалась на тебя, когда только встречала на своем пути, потому ты уже успела даже привыкнуть к таким резким действиям с ее стороны — но сейчас ты правда испугалась.
— Зачем же так резко?! — недовольно вскричала ты, ощущая касания под своей блузкой и легкие дуновения под просторной юбкой. Акико ухмыльнулась, резко беря тебя под руки и, будто в вальсе, закружив по комнате, от чего ты вскрикнула и спустя секунду почувствовала, как тебя бережно толкают на койку. — Э-эй, Йосано! — возмущалась ты, всеми силами прикрывая интимные места и застегивая расстегнутые медсестрой пуговицы.
— Да ничего-ничего, — мило ворковала она, пристально следуя зрачками за каждым неловким движением. — Просто я представила, как укладываю тебя здесь, а твои волосы раскидываются по сторонам, я заползаю под твою рубашку, лаская... — Ты прервала ее, резко вскочив и недовольно топая ногой, как часто делала в раннем детстве. Акико невинно покрутила прядь волос на пальце и похлопала ресницами, показывая тем свою полную невиновность.
— Акико, хватит уже. И так Наоми со всем этим пристала... — горестно вздохнула ты, усаживаясь на прошлое место и поправляя некрасиво смятую рубашку. Девушка позади развернулась на каблуках к серванту, доставая из него какие-то таблетки и тряся баночку в руках.
— Ты про тот случай, когда... — начала она, но была безжалостна перебита твоим голосом с нотками и раздражения, и смущенности: на это Акико улыбнулась, подмечая, как же это выглядит по-особенному интересно.
— Да-да, я про него...
Воспоминания легко накрыли с головой: еще год назад, когда Йосано только-только присоединилась к вашей компании, Наоми сразу же начала активно сводить тебя с ней, уже в фантазиях представляя как мило вы будете выглядеть и как страстно будете целоваться. Акико была не против подобного поведения, со смешком отвечая, что все возможно, а ты неимоверно стеснялась, иногда уносясь в прострацию непонимания, что вообще происходит. Однажды, сполна уязвленная вашей общей нерешительностью, Танидзаки специально поставила вас в неловкое положение:незаметно для всех, толкнула Йосано в спину, чтобы та презимлилась прямо на тебя; на собственное несчастье, твоя юбка будто специально задралась, а женственная ладошка подруги расположилась прямо на внутренней стороне бедра. После этого случая ты долго отходила, не в одиночку справляясь с появившимеся насмешками и оскорблениями от людей, которве распространяли о вас слухи и, мягко говоря, плохо относились к подобному. Наоми, конечно же, долго извинялась, но ты уверена, что этот день не забудешь никогда.
— Ладно-ладно, забыли. Эх, посиди тут пока, я кое-что для тебя приготовила. Заберу и сразу вернусь, —.сказала Йосано и как будто испарилачь из медпункта, громко хлопая дверью и даже за плотные стены разнося цоканье удобных шпилек. За ширмой около тебя раздалось недовольное ворчание, короткий шорох, и она тут же распахнулась, являя свету твоего знакомого — Дзено Сайгику.
— Будь потише! И так голова уже от вас разрывается, — ругался он, хмуря брови и дергая ресницами прикрытых век. Ты раздраженно цокнула, отвернувшись от него и игнорируя просьбу, которая, по сути, была адресована даже не тебя. — Не игнорируй меня, идиотка, — оставаясь в своем репертуаре жаловался Дзено, заставляя тебя недовольно вздохнуть и все же развернуться, перепрыгивая на его койку и хватая за шиворот рубашки. — Эй! — воскликнул он, опрокинутый на мягкий матрас, пока ты, не решаясь на него сесть: застань вас Йосано в таком виде, она явно подумала бы не о том: просто крепко держала его, думая, что бы сказать, уязвляя его по-больнее.
— Ты бы лучше помалкивал, кротик, — ласково сказала ты, отпуская Сайгику, который недовольно оскалился, проглатывая нахальное оскорбление: будь он зрячим, точно закатил бы глаза по-сильнее. Он помялся еще с минуту, когда ты уже ждала посередине комнаты, не горя желанием снова контактировать с Дзено.
— Передай Тэтте, что я точно убью его за то, что она засунул меня сюда. «Тебе нужнв таблетки, тебе нужны таблетки», — передразнивал друга Сайгику, смешно корчя язык, на что даже ты хотела засмеяться, но удержала себя, чтобы не получить новую дозу оскорблений от слепого: хотя ты в любом случае, даже не сомневайся, обязательно их получишь. — Он в школьном дворе, кстати. Не передашь сейчас же, точно раздавлю тебя, как букашку, — слащаво улыбаясь нагнетал атмосферу Дзено, в голове представляя твое выражение лица.
— Ага, передам, кротик, — снова оскорбила его ты без особой ориганальности на клички: Сайгику хотел ответить, но тут его чуткий слух уловил знакомое цоканье, и он, даже не вернув все в первозданный вид, отвернулся к окну, привторяясь спящим. Акико зашла в комнату, пряча что-то за спиной и, когда ты поинтересовалась, что же это такое, быстро показала тебе минималистичную коробку, в которой находился бенто-торт. — Вай, Акико, спасибо! — благодарила ее ты, чмокая в щеки и наблюдая на ее лице расцветающую улыбку. — А по какому поводу?
— Просто захотелось порадовать мою маленькую глупышку, — любовно, чуть стоня ответила она, пальцом тыкая тебе в лобик. Ты призадумалась, тут же интересуясь:
— Пойдешь со мной сегодня вечером куда-нибудь? — Она без слов кивнула, возвращаясь к оставленным на столе таблеткам, похоже, от головных болей. — Ладно, тогда до встречи, — помахала ты на прощанье, распахивая дверь, как услышала вдогонку едва различимое:
— Удачи, язва.
Сразу стало понятно, какой умник решил так лестно отозваться о тебе: уже не привторяющийся, Дзено слышал твой тихий смех злорадства и быстрые шажки по лестнице вниз, к видным в окнах коридоров компании, явно занимавшейся чем-то странным: среди макушек ты хорошо различила растрепанные волосы Суэхиро. Акико, недовольно покосившись на недо-пациента, недовольно спросила:
— Что, не спиться, Сайгику? Что-ж, попробуеи другой метод... — задумчиво продолжала она, идя за новым страшным интсрументом, о котором Дзено даже и думать не хотелось.
— Твои таблетки не работают, ведьма!
Полуденное солнце до сих пор не показывалось на небосводе, а ты свободно вышагивала по школьному двору, заворачивая за углы в поисках шумной компании во главе с Оокурой: ты не понимала, как они смогли просто так попасть на территорию школы и каким образом именно Дзено угодил в лапы неугомонной Акико, с который не особо и ладил: хотя он почти ни с кем не ладил. Наткнувшись на молчаливого Тэтте, который с недопониманием куда-то смотрел, ты быстро приблизилась к нему, на ходу окликивая и, как ураган, пробегая мимо какого-то уличного трехцветного котика; ты уловила его глубокий, наполненный настоящей человеческой мудростью взгляд. Суэхиро слегка улыбнулся, тепло встречая тебя: с ним, как и с Сигмой, ты общалась больше всего среди одноклассников, легко принимая молчаливую натуру.
Встав на его точку обзора, с которой открывался полный вид на запустелую территорию школы, ты с облегчением для себя увидела тех, кого отчасти, кроме шатена, и искала — Тэруко и Ацущи. Ты звонко рассмеялась, подмечая их довольно странные образы: Накаджима облачился в неподходящее ему по размеру белое, напоминающее свадебное платье, а Оокура надела на себя костюм чуть ли не в несколько раз больше ее самой: брюки пришлось подкрутить так, что, казалось, от них убрали половину всего размера. Непонятно как попавший сюда Сигма стоял с фоотопоратом перед ними, робко наводя камеру на молодых людей и четко следуя указаниям девушки.
— А что здесь происходит? — шепотом, у самого уха Тэтте, спросила ты, ловя на себе недовольные взгляды Тэруко из-за смеха. Он, до сих пор не отводящий от тебя взора, так же тихо ответил:
— Месть. — Ты смотрела то на него, то на Оокуру. Так и хотелось спросить: «Кому?», но одноклассница грубо предотвратила даже попытку, подзывая тебя к себе и оглашая приказ, которому, ради своей же безопасности, ты решила последовать:
— Фотографируй меня вместо него! — Она недовольно указала на Сигму пальцем, который помявшись, поскорее всучил камеру тебе в руки. Ты виновато посмотрела на него, мысленно говоря «Прости», но тот лишь покачал головой, показывая, что все в порядке: по-видимому, он сам поскорее хотел избавиться от неугомонной девчонки. — Чего ты там мнешься?! Давай уже!
— Сейчас...— злобно, на выдохе сказала ты, настраивая фокус и принимаясь за дело: Ацущи выглядел так, как будто его прямо сейчас расчеленяют: он явно хотел поскорее сбежать от Тэруко, которая недовольно стояла рядом и с силой прижимала парня к себе: она выглядела ужасно злорадостной, то ли от своих мыслей, то ли от сложившейся ситуации. — А вообще, зачем это все надо? — задала ты логичный вопрос, делая очередной снимок.
— Да за тем, что Фукучи-сан надоел мне со своими вопросами, когда у меня уже появится жених. Вот ему мой ответ! — ты посмотрела на Оокуру, как на тупую: каким образом это все должно быть связано? Но, понимая, что, похоже, Оокура слишком гениально не только для тебя, но и для этого мира, ты промычала что-то в ответ, слегко поворачивая камеру для более удобного ракурса.
— Мне тебя жалко, Ацущи, — заметила ты, на что Тэруко хотела уже сказать какую-то колкость, но Накаджима ее опередил, за что потом получил потом локтем под бок:
— С-спасибо...
— □, предложение Дазая еще в силе? — спросил Тэтте, садясь на корточки, как только заметил маленького муравья, тащущего за собой кусочек какого-то фрукта. Ты ответила, отнимая взгляд от маленького экранчика и рассматривая сохраненный снимки, пока Оокура подходила к тебе, совсем забыв о смущенном Ацущи. Сигма, не понимающий, куда себя деть, решил помочь Ацущи снять с себя ненужное платье, чем-то напоминающее тряпки: благо, Накаджима для фотосессии снял только футболку.
— Да. Он все равно всем позвонит или сам придет. Вы же не откажитесь? —.Ацущи просто отрицательно помотал головой; по Тэтте и так все было понятно, тем более ты была уверена, что он не против такого времяпровождения; Тэруко хмыкнула, закатив глаза, но с паузой отвечая:
— Не-а. — Она отобрала у тебя камеру, самостоятельно просматривая все сделанные снимки и попутно восхищаясь своей красотой. Ацущи поразминал отекшую от крепкой хватки Тэруко руку и аккуратно собрал одежду, кладя все в ее сумку. Ты подошла к слегка поникшему Сигме, замечая при своем появлении на его лице немалое облегчение.
— Слушай, может сходим в кое-какое местечко? Все равно до вечера много времени. — Парень слегка смутился, в мыслях прокручивая варианты того, что это может быть чем-то вроде свидания, но кивнул, отводя взгляд и делая движения, как будто стряхивает с себя невидимую пыль: он всегда делал так, когла волновался. — Ацущи, может и ты с нами? — спросила ты, слегка разочаровывая Сигму, но он моментально вернулся в прежнее состояние, когда услышал разозленную Оокуру:
— Нетушки, в наказание он пойдет со мной на шоппинг! — Она пальцем показала на удивленного Ацущи, неприлично долго тыча прямо ему в лицо.
— В какое-такое наказание? — спросила ты, кажется, единственная не понимая, что вообще происходит: вообщем, парени рядом с тобой выглядели точно так же, как будто вы сошли с какого-то ситкома.
— Да ты видела, как он на фотках получился?! Покажу Фукучи-сану, он засмеет! — Ты закатила глаза, даже не собираясь отвечать на провакационные заявления, собираясь подать Накаджиме руку, но Оокура, воздрузив на него еще и сумки, потащила бедного парня за собой, в сторону улочек с бутиками, напоследок кидая:
— Еще встретимся. — Ты видела только две удаляющиеся фигуры, одна из которых ухватила с собой камеру Тэтте, и умоляющий взгляд Ацущи, но, выражая собой всю прискорбность, только помахала ему рукой и отвернулась, чтобы не ощущать весь ужас их последующей недо-прогулки: Накаджима точно не вернется целым под вечер. Сигма хотел уже пойти за ними, но ты перехватила его за плечо, разворачивая в другую сторону. Внезапно с верхних этажей раздался отчетливый крик.
— Там, вроде, кабинет Йосано...— протянула ты, задумчивл прикладывая пальцы к подбородку и несмело поглядывая наверх в ожидании, как кто-нибудь в лице Сайгику вылетит из окна. Суэхиро поднялся, с трудом отрываясь от своего увлекательного занятия и, поглядев то на вас, то на здание, пошел расследовать это странное дело. — Спаси Дзено! — сказала ты, прислушиваясь к тому, не умирает ли Сайгику снова, а Суэхиро кивнул и слегка улыбнулся уголками губ, но ты точно не заметила этого: тот не обернулся тебе вслед. — Ну что, пошли? — спросила у Сигмы, который кивнул и пошел за тобой, попутно спрашивая:
— А может твою сумку понести? — Ты благодарно кивнула, отдавая ему вещь на хранение, от чего парень улыбнулся, понимая, что ты ему вполне доверяешь. — Кстати, что за место? — поинтересовался он и поудобнее перехватил довольно легкий для него самого груз на плече, бодро вышагивая рядом по пологим, уходящим по наклонам вниз дорогам с диким желанием взять тебя за руку, как часто делали в полюбившихся ему мангах, которые на досуге обожал показывать Гоголь, рассказывая, как это можно воплотить в реальную жизнь.
— Озеро.
Вы неспешно прогуливались по парку, рассматривая все вокруг: казалось, что вы здесь лишние. Сигме отчасти было так неловко, что он временами сжимал край своей футболки, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей и уйти в другое русло, не связанное со всей сложившейся ситуацией и тобой: все равно не получалось. Казалось, сам его разум жестоко потешается над его неопытностью и глупыми страхами.
Сигма скривил брови, лишь только завидев каких-то людей на горизонте:он хотел провести это время только с тобой: но его негодование быстро сменилось удивлением: расположившиеся на одной из лавок, на спокойную воду смотрели ваши знакомые преподаватели, которые даже у вас вели предметы. Хироцу по своему обыкновению покуривал сигару с элитным содержимым, а Брем, зачем-то взявший с собой старинного вида бумагу и перо с чернилами, смотрел на плещущуюся воду, не поражавшую своим разнообразием.
— Интересно, что они тут делают? — спросила ты, разрывая секундное молчание, повисшее между вами в момент неожиданной встречи с наставниками. Сигма пожал плечами, подбираясь ближе к мужчинам и чуть ли не заглядывая за их плечи из-за любопытства узнать, что же написал Брем. Хироцу, заметивший ваши силуэты, хмыкнул, отнимая сигарету ото рта.
— На свидании? — спросил он достаточно громко, чтобы каждый из вас его услышал: ты неловко поматала ладонью, не давая ясного ответа, а Сигма весь зарделся, вертя головой из стороны в сторону, от чего Рьюро снова ухмыльнулся, припоминая собственные школьные годы. — Садитесь с нами. — Ты вклинилась рядом с Хироцу, а Сигма рядом с тобой, немного теснясь и устраивая твою сумку на своих коленях.
— А что с Брем-саном? — невинно спросила ты, рассматривая успевшего за это время задремать человека, который посапывал на одной из своих рук, второй уже еле придерживая собственные труды. Хироцу выдохнул сероватый дым, растворившейся в прозрачной пелене пространства.
— Решил заняться писательством, — пожал тот плечами, глубоко погружаясь в воспоминамия: Хироцу обожает делать так, когда видит хоть что-то, что напоминает о беззаботном прошлом. Ты вздохнула, понимая, что надо бы поскорее уйти, ведь Брем, по-видимому, решительно не хотел активничать, а Рьюро опять ушел в себя и закрылся от вас. Ты вскочила, взяв Сигму, который еле удержал твою сумку, вскрикнув, под руку, и быстро попрощавшись убежала под странный взгляд мужчины.
— Эй, может передохнем...? — спросил Сигма, вдыхая побольше кислорода от внезапной физической активности. Вы убежали так далеко, что ты поняла: окружающая местность кажется совершенно незнакомой и слишком однообразной, чтобы можно было определить хотя бы район. По взгляду спутника следовало, что тот точно в таком же замешательстве, как и ты. — Черт... — выругался он, пытаясь вспомнить, брал ли вообще с собой телефон. Осознав, что тот лежит где-то у него в комнате, Сигма начал тревожнее разглядывать улицу.
— Ну, зато теперь у нас будет маленькое приключение... — подытожила ты, посматривая на часы в надежде, что вечер настанет еще не скоро: благословенные тобой три часа дня несомненно радовали. Изучая однотипные дома, спустя столько времени: прошло уже три с половиной часа: ты рассмотрела впереди знакомую раменную, в которой было по-обыкновению уютно и светло.
— Наконец-то... — облегченно выдохнул он, радуясь, что вот-вот сможет отдохнуть от постоянной ходьбы. Ты кивнула, неспешно подходя к заведению, но, почуствовав вибрацию в кармане пиджака, достала телефон, с радостью замечая на экране имя Осаму. — А мы не могли достать его раньше? — с легким раздражением спросил Сигма, понимая, что, посмотри вы в карты, вышли бы из лабиринта намного быстрее. Ты отмахнулась и приняла вызов, выслушивая радостные вопли Дазая и голоса на фоне, принадлежавшие своим одноклассникам. Осаму сказал тебе лишь место и сказал немедленно бежать туда, чтобы не пропустить веселье, а потом, даже не услышав ответа, сбросил вызов.
— Побежали! — вскрикнула ты, хватая парня за запястье и пробегая по давно знакомому пути. Сигма выдохнул: опять устанет.
— Эх, молодняк... — сказал Мори, только проходящий мимо и сразу заметивший вашу слишком уж приметную в вечерней тишине компанию: громкие разговоры, большое количество людей и куча разной еды в совокупности с непонятно откуда взявшейся выпивкой. — Что отмечаете? — с ухмылкой узнавал он, подсев к не ожидавшей увидеть его Хигучи, которая до того мирно беседовала с Тачихарой и влюбленно поглядывала на Акутагаву.
— У-учитель?! — воскликнула она, пряча стаканчик с вином за спиной и оправдательно улыбаясь, будто ничего запретного в ее руках и не было: Мори сделал вид, что ничего вовсе и не заметил. — А мы тут это... лето провожаем... — с неуверенностью отвечала девушка, сурово глядя на Мичизо в ожидании, что он сам перехватит инициативу.
— Да-а, Осаму предложил собраться... — со смешком вставил парень, легким движением руки убирая за спину невыпитую стеклянную бутылку. Огай взял со стоящего рядом подноса кусок сыра и жестом подозвал к себе своих спутников: Кое, Фукучи и Юкичи. Озаки без возвржений прибежала к своему другу, глазами выискивая подопечную Кеку, а Фукудзава, подхваченный самураем под руки, уже был увиден в сторону спорящего с Тэтте Дзено, который громко и иногда нецензурно возмущался тому, как Суэхиро может спокойно есть сладкий клубничный моти, заедая его красной рыбой. Как только Очи приблизился к своей близкой компании, Тэруко тут же подпрыгнула к нему, показывая сделанную раннее фотографию.
— Фукучи-сан, смотрите! — Названный скривил лицо, наблюдая на картине лишь наигранно милую Оокуро и страдающего светловолосого парня, которого повсему затащили в эту странную авантюру силой. — Теперь-то вы от меня отстанете со своими женихами? Давайте лучше поговорим о вас! — не унималась девушка, под разными предлогами липня к мужчине, как назойливая муха: Фукудзава со смешком наблюдал за всем этим, в мыслях жалея его.
Учитель рассматривал дружную компанию, выискивая среди них своих близких учеников: Ацущи развалился на мягком пледе, убаюканный сильным действием выпитого алкоголя; Куникида не отнимался от блокнота, записывая все происходящие вокруг события: Йосано постоянно отбирала излюбленный предмет из его рук, заставляя присоединяться к веселью; Танидзаки пытался отнять от себя Наоми, которая все время заваливалась на него и старалась поцеловать; Кека уже успела занять место подле наставницы, окруженная ее бесконечной заботой и всепоглащающим вниманием; Кенджи уплетал всю принесенную в бенто еду, не оставляя и крошки возмущающемуся Чуе, который чуть ли не весь день ходил голодный, и именно в такой момент ему приходилось отбивать хоть что-то; Рампо, сидящий рядом с По, постоянно отвлекал его от романов, заставляя соревноваться с ним то в поедании сладостей, в которых ему, конечно же, не было равных, то в логических загадках: если же под конец лидировал Эдгар, что происходило крайне редко, Эдогава просто-напросто изменял правила, гласящие о его победе.
— Ха-а-ай!~ — весело протянул Гоголь, ведя тебя под руку назло раздраженному Сигме, а сзади за вами неспеша шли Дазай и Федор, странно поглядывающие друг на друга и предвкущающие предстоящую битву разумов. —Что-то мы припозднились! — весело тараторил Николай, после этого сразу же начиная разговаривать о чем-то странном, что понимали разве что только Осаму и Достоевский. Вам с Сигмой не посчастливилось повстречать на своем пути именно этих молодых людей: на радость неугомонного Николая, вам всем было по пути, потому тот, разговорившись именно с тобой и показно игнорируя негодующего Сигму, повел вас самым длинным путем, говоря, что тот совсем короткий: вы поняли обман уже через десять минут блужданий, когда вышли туда же, откуда вернулись только что. Сигма, верно, очень ревновал, смотря на смеющегося Гоголя, который всеми силами пытался вызывать твои неуверенные смешки, которые слышались от Дазая каждую секунду. Федор ровно также молчаливо продолжал сверлить всех непонятным взглядом с какой-то затаенной в нем нежностью.
Твен мирно посапывал, следуя примеру Ацущи, а Луиза, не понимающая, почему вообще поддержала идею Скотта прийти сюда, тихо сидела в сторонке, прячась за его спиной. Мичизу, испепеляемый пристальным взглядом Мори, все отчитывался и отчитывался перед учителем, с каждой секундой придумывая все новые и новые отмазки, откуда же он все-таки принес выпивку: Гин заботливо расспрашивала брата о его состоянии, боясь, дабы тот не выкинул что-нибудь опасное. Сигма, явно ревнующий тебя, отводил взгляд на каждый неуместный комплимент Гоголя или глупую шутку, которая заставляла вас с Осаму, все же, смеяться.
Спустя почти час, когда Твен и Накаджима уже были бодрые, Кое с Кекой, Йосано и Гин все так же мило беседовали: Акико все равно часто заводила беседу о чем-то ужасном: Мичизо еле как выслушивал комплименты от Хигучи в сторону одиноко сидящего Акутагавы, бесящегося от присутствия, хоть им и уважаемого, Чуи; пока Доппо спорил о важности своих идеалов с ничего не слушающим Рампо, который интересовался только Карлом, а Фукучи со спокойным Фукудзавой успокаивали своих учеников, чтобы те, в частности Тэруко, случайно кого-то не убили, Дазай торжественно поднялся со своего места, специально пихая Федора ногой и поднимая принесенный собою стеклянный бокал, наполовину наполненный ароматным вином.
— Хочу, чтобы все мы выпили за нас и наш последний год! Конечно же, сенсеи не пьют, — нарочито важно подчеркнул он, получая убийственный взгляд от Юкичи. Гоголь сразу же принялся осушать бутылки, без вопросов доливая тебе и слегка раздобревшему Сигме, а все остальные, в частности уже засыпающая Акико, быстро отобрала порцию у почти ничего не пьющего Огая. Доппо все настаивал на том, что пить плохо, но, услышав, за что пьют, все же согласился на один бокал: Чуя был совсем не против, уже подбирая для себя более изысканную партию.
Даже преподаватели, по сути, не относящиеся ко всему этому веселью и самому тосту, присоединились к празднеству: Фукучи очень громко открыл шампанское, чуть не выстреливая пробкой в Тэтте; Юкичи любезно принял предложенный Кенджи виски, делая ему замечание, что тот слишком мал для всего этого; Огай отвлек внимание Тачихары на Гин, подмечая, какие красивые у нее сегодня волосы и, пока тот отвлекся, ловко присовил себе спрятанный алкоголь. Милый и застенчивый По не противился поддержать пожелание, по сути, относящиеся и к нему: все же, все вокруг близкие ему люди.
Ты с увереностью скажешь на выпускном, что это был твой лучший школьный год, что это было твое лучшее время — что это был твой последний день лета.