Травма
TW!!!! Я думаю, надо его поставить, потому что у кого-то в жизни могла быть подобная ситуация (в этом реакте не будет так много описываться сам акт, но все равно читайте с осторожностью)
Примеч1: так как недавно вышел трейлер бензопилы, я подумываю над тем, чтобы начать писать книжку реактов по ней. Я перечитывала бензопилу два раза и давно подумывала над тем, чтобы писать по этому фд (на ваттпаде я нашла только три сборника с реактами), но, если такое и будет, то точно не сейчас, т.к. по двум фд одновременно я писать не хочу((
Примеч2: в реактах я теперь буду писать не она, а ты (начинается со второй части реакта с Йосано)
Персонажи: Доппо, Йосано, Кое, Ацущи.
Pov: как ты сможешь наконец-то доверять людям, если те неоднакратно предавали, а некоторые и вовсе насиловали, глумясь над твоим положением?
Доппо
Переносить его присутствие в своей жизни становилось все сложнее и сложнее — постоянные ругательства по поводу работы и колкие взгляды, брошенные им же на ее фигуру заставляли напрягаться не только девушку, но и ее нутро — нутро, помнящее еще те неоднозначенные фразы, крепкую хватку на запястьях и слизкий язык, проходящийся по всему телу в местах, недоступных для этого же человека.
Ожидаемо, при возникновении ситуации, заставляющей ее хоть как-нибудь да коснуться Куникиды, □ сразу же приходила в немой ужас, пряча потряхивающие руки в карманы брюк и отводя взгляд, полный тревоги пред престоящим испытанием: вспоминая себя еще маленькой девочкой, она ставила себя на ее место, аоспроизводя в голове те травмирующие моменты, заставивщие ее навсегда перечеркнуть какие-либо отношения с людьми.
— Я не буду брать вас за руку, вылезайте сами! — немного истерично запричитала ■, наотрез отказываясь даже слушать разумные доводы Доппо. Мужчина в какой раз сдерживает ярость, самостоятельно хватаясь за воздух, в надежде выбраться из-под тяжелых камней.
— ■, если ты меня сейчас не вытащишь, то я тебя тут же закопаю! — ответно истерично зарычал Куникида, шаря по бетонному полу в поисках разбитых очков. Коллега, уперев руки в бока, отвернулась к стене, обдумывая, что же она все-таки может сейчас сделать: наконец переступить через многолетний страх касаний или остаться все там же, в своем ограниченном мире одиночества.
— Дайте руку, — слишком холодно для привычной себя проронила она, присаживаясь на корточки, чтобы дать Куникиде шанс ухватиться за нее. — Но, — отрезала, когда Доппо уже вот-вот собирался принять помощь, — никаких лишних касаний и движений. — Куникида немного удивленно кивнул, но не замешкался, выполнив просьбу без промедлений. Как только тот оказался на свободе, эспер тут же отпрянула, удерживая дрожь в теле и глубоко вздыхая в попытке справиться с нахлынувающей паникой. Мужчина протер очки, замечая ее странноватое поведение и спросил, осматриваясь вокруг в изучении местности:
— Боишься меня? — Девушка вздрогнула, нарочито громко вздохнув и отвернувшись в другую сторону, а после ответила, выделяя каждое слово и делая небольшие паузы в затяжных моментах:
— Нет. Воспоминания прошлого... — начала она, а Доппо лишь внимательно вслушивался в рассказ о былом: — Меня насиловали в детстве, а тело еще помнит, - она запнулась, встречаясь с новой волной дрожи, пока Доппо, размышляя, прокашлялся прежде чем заговорить.
— Отпусти это и живи настоящим. — □ понимающе кивнула, сама зная, что подобное должна была сделать еще давно, до вступления в агенство. — И... прости, если что... — Она резко вскинула голову, удивленно смотря на Куникиду, который тут же развернулся на каблуках, вступая в свою привычную роль и раздавая указы о дальнейших действиях, тем самым скрывая свое непонятное смущение.
Куникида, к своему собственному удивлению, решил всерьез заняться своеобразным лечением □, понимая, что такой страх перед прикосновениями ни к чему хорошему не приведет: экстренные ситуации не редкость в подобной работе. Полностью разузнав все подробности прошлого от старой знакомой девушки, Доппо в выделенное время раздумывад над данной ситуацией, ища поиски решения проблемы или пытаясь как-то сблизиться с девушкой, разными способами говоря, что надо перестать задумываться о своих страхах и полностью отдаться в служение работе.
♡♡♡
Не ожидая подобного от Куникиды, она застыла на месте, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-то спасения в лицах Ацущи или Дазая: но увы, здесь были только нервный идеалист и ничего не понимающая девушка. Нетерпеливо поправив очки, Доппо уставился в блокнот, изредка посматривая в сторону □.
— Это, типо... свидание? — несмело спросила эспер, всматриваясь в горячий кофе с зефиром на поверхности: потянув носом, она учуяла лишь приторный запах сладкого с каремелью.
— Формальная встреча, — кратко отрезал Куникида, наконец отрываясь от страницы, на которой до сих пор было пусто. Он сделал глоток кофе, поправил очки и, со всей присущей ему серьезностью, обратился к девушке: — Мне нужно опросить тебя.
Она непонятливо поморгала, чуть ли не засмеявшись в голос от столь странного предложения, и улыбнулась, обнажая белоснежные зубы. Насмешливо хмыкнув, она откинулась на спинку дивана, перебирая ногами под столом.
— Мы решили поиграть в детективов-психологов? — с озорством протянула □, следя за раздражением на лице Доппо.
— Я просто хочу знать, что мешает тебе работе! — слишком громко воскликнул Куникида: стоявшая в сторонке официантка мельком глянула в их сторону, убеждаясь, что не случилось никаких конфузов; потирающий стаканы бариста чуть не уронил стакан, быстро схватывая тот налету.
— Да я поняла, Куникида-кун, — на выдохе проговорила □, разводя руками в стороны и погружаясь в собственные размышления. Девушка долго собиралась с мыслями: Доппо уже начал думать, что она вообще ему ничего не расскажет, ведь, по всему ее виду можно сказать, что человек она недоверчивый и не склонный к близости с другими. Но, буквально через двадцать минут, □ начала свой долгий рассказ: за это время было выпито не мало чашек кофе и чая, на которые Куникида благосклонно потратился сам, даже не отмечая, что собеседница будет ему должна.
Куникида с жарким интересом слушал все моменты из жизни жертвы, пережившей то, что та не смогла забыть; он не часто уточнял детали, понимая, как тяжело ей вспоминать даже то, о чем она в силах была рассказать. Закрыв глаза на некоторые непонятные моменты, Доппо протяжно выдохнул, закрывая раскрытый блокнот: в нем он как раз записывал ее воспоминания, собираясь использовать их после как почву для исследования поведения ■; и, быстро изучив окружающую обстановку на каких-либо сотрудников, которых на его счастье поблизости не оказалось, аккуратно дотронулся до ее руки, проверяя реакцию: девушка, вздрогнув, сжала его пальцы в своих, сплетая.
Доппо даже покраснел: столь непривычно для него была подобная близость с кем-либо. □, немного помедлив, слабо улыбнулась, но вздрогнула, услышав резко открывшуюся дверь и веселого Дазая, который, лишь завидев знакомые макушки, сразу же принялся за обсуждения нового способа суицида:
— □, а ты знала, что если залить таблетки коньяком, то... — Осаму тут же прервал Куникида, который, быстро отстранившись от желанных рук, дал тому подзатыльника, после которого Дазай начал свой новый театр, выделываясь то перед девушкой, то перед коллегой, заставляя того сдерживаться все больше и больше.
Куникида ни разу не пожалел, что прервал свои планы на тот день, решив хоть как-то психологически помочь □ справиться со своими проблемами и страхами: влюбленный в нее, он попытается сделать все, что в его силах, чтобы подтолкнуть девушку к тому, чтобы та отпустила свое прошлое и полностью погрузилась в настоящее.
Йосано
Йосано постоянно не понимала отказов □ от обязательных проверок состояния здоровья или осмотра после миссий: даже когда она по собственной неосторожности получала травмы, то лишь по-глупому отнекивалась, быстро оказывая самой себе первую помощь, никогда не позволяя Акико, как врачу, самой помочь с какой-либо проблемой. На это девушка, конечно же, обижалась, ведь считала ■ даже не подругой, а чем-то более близким; но все же в данных обстоятельствах она не спешила нарушать личное пространство коллеги. Йосано решительно задумала выяснить все самым доступным ей способом, не поставив ни себя, ни □ в неловкое положение.
— Дорогая, распологайся, — слишком приторным для себя обычной голосом поприветсвовала □ Акико, приглашающе хлопая по кушетке рядом с собой. Девушка немного нервозно передернула плечами, но выполнила просьбу, не обращая внимания даже на задравшуюся юбку. — И так, давай поговорим.
— Поговорим? — вторила она, непонимающе хлопая ненакрашенными веками.
— Да-да, — утвердительно покивала головой Йосано, накручивая прядку волос на указательном пальце, подпирая локоть кистью второй руки. Она лукаво улыбнулась, заигрывающе проникая между ног □.
— И о чем же? — спросила опрашиваемая, нервничая от столь близкого контакта с собеседницей: та же, заметив стремительные изменения в поведении, немедленно убрала пяточку, с облегчением видя моментаное расслабление на лице девушки. Акико немного подумала, тяжело выдохнула, посматривая в окно, и лишь после этого тихо, стараясь расположить ■ к себе, спросила:
— У тебя был какой-то травмирующий случай из прошлого? Ты явно боишься моих прикосновений. — □, казалось, перестала дышать и замечать вообще что-либо вокруг себя: уставившись в одну точку, она нервно закусывала щеки и еле-еле справлялась с дрожью, перебирая пальцы, готовая уже к собственному срыву; глаза медленно наполнялись непрллитыми за долгие годы слезами. Акико аккуратно, немного боязно положила руку на плечо девушки и, не заметив сопротивления, медленно перешла на щеку.
— Ты права, Акико, — немного успокоившись сказала жертва, кладя ладонь на руку сидящей напротив. — Мой брат насиловал меня, пока родителей не было дома. Я сбегала, находила пристанища, но долго это продолжаться не могло... — Она помолчала несколько секунд, явно обдумывая то, что скажет дальше. — Однажды он добился того, что меня положили в больницу: мое тело было изуродовано. Благо, родители мне поверили и отправили брата к дяде, но... я все равно не могу забыть.
Йосано присела рядом с ■, прикладывая к своей груди и зарываясь рукой в волосы. Только сейчас и больше никогда плачущая, девушка не могла контролировать свои необдуманные порывы и потому лишь тепло ответила на телесный контакт, преодолев свой страх перед единственным близким человеком за столь долгое время, которая сидела прямо перед ней — такая открытая и родная. Акико, поняв это, лишь шире улыбнулась, прикрывая повидавшие немало подобных случаев глаза.
— Обращайся ко мне, если будет нужна помощь, — на одном выдохе сказала врач, чувствуя как руки □ медленно сползают к ней на талию: сейчас возмущаться совсем не хотелось, и она просто позволила девушке делать то, что ей вздумается — все равно той нужна поддержка.
♡♡♡♡
Ты беспокойно расхаживала возле плотно запертой двери, вслушиваясь в хриплые крики и вздохи, разносящиеся из кабинета: Йосано наверняка была уже на студии завершения процедуры. Раздраженно вздохнув, ты еле успела отпрыгнуть в сторону, когда дверб внезапно открылась, и из нее вышел бодрый Ацущи, полный сил и казавшийся снлва здоровым. Быстро с ним поздоровавшись, ты забежала в комнату, изолируя вас двоих от настойчивых коллег и клиентов: Акико, до того работавшая с какими-то документами по поводу задания Ацущи, немедленно перевела взор на тебя, готовая уже что-то объявить, но, увидев тебя, лишь мягко улыбнулась и прогнулась в позвоночнике, потягиваясь: по-видимому, спина уже затекла.
— Я приготовлю чай, — без приветствий предложила врач, направляясь к серванту со всем необходимым: как раз рядом, за шторкой, находилась оборудованная кухня на случай, если Йосано вдруг придется остаться в Агенстве на долгое время. Быстро сделав напитки и взяв с верхней полки сладости — печенья и пачку алкогольных конфет — девушка устроилась поудобнее, готовая выслушать рассказ нелегкой судьбы своей возлюбленной: та еще не полностью поведала о своей жизни и всех ее событиях.
— Начну с того, что когда мне было десять лет... — И так ты начала свое длинное повествование, длившееся не час и даже не два: периодически Йосано что-то уточняла, пытаясь ни коим образом не задеть травмирующие моменты, а иногда, отрываясь от горячего чая, аккуратно прикосалась к твоей ладони, медленно продвигаясь пальчиками до локтя — дальше зайти она не осмелилась.
Из Акико и правда вышел довольно неплохой психолог: знавшая свой прошлый опыт, она легко нашла способы, с помощью которых смогла подступиться к тебе и помочь раскрыться, не боясь новых ран: Акико полностью уверила тебя в том, что ни за что и никогда не сможет причинить тебе той боли, которую нанес тебе брат, которого таковым и назвать нельзя. Акико всегда будет с тобой рядом, готовая помочь и защитить — так она сама сказала.
Кое
Озаки всей душой обожает переодевать тебя в разные кимоно; каждый раз по-настроению, но всегда, какого цвета ткань не была бы, все равно выглядит прекрасно и достойно. Восхищаясь собственным творением, Кое часто подмечает твои внешние данные, которые ей так нравится подолгу рассматривать и в голове угадывать, какими кремами для тела ты пользуешься. Смущенная таким вниманием, ты часто пытаешься прикрыться, — но все попыткитне заканчиваются каким-либо успехом. Изучающая, женщина часто может потрогать тебя или подойти слишком близко, чуть ли не дыша в шею: именно это, с учетом всех прошлых травм, заставляет сжаться в комок и не произносить ни звука в надежде, что совсем скоро все закончится.
Кое, обычно очень внимательная к деталям и впринципе заботливая к своей семье, коей она тебя и воспринимает, она сразу же заметила резкие изменения в твоем поведении, на что Озаки печально вздыхала — было ясно видно, что ты боишься подпустить ее к себе слишкои близко. У Кое до момента вашей встречи были такие же мысли; и Кека также значительно на это повлияло; но, когда она уже без сил привязалась к тебе, то поняла, что уже не боится — она привыкла и ждала предательства, тем более, что в любовь она не верит.
Озаки, покрутив тебя на месте вокруг оси, довольно улыбнулась, не отпуская твоей талии из рук: ты, помявшись на месте, не решилась противостоять ей и спокойно ждала, когда же она тебя отпустит. Но, на удивление, Кое не пожелала отступать: спустившись немного вниз, она нежно поцеловала тебя в шею, отодвигая волосы и спускаясь с талии выше - к самой груди. Ты, испуганно замерев, судорожно вздыхала, предпологая, что произойдей дальше: что произойдет без твоей воли. Кое, полностью поняв, чем вызвана такая твоя реакция, нехотя отпустила тебя, выпуская из своеобразных объятий. Взяв лежащий на полу зонтик, Озаки степенно прошла через седзи, легко улыбаясь в твою сторону и бросив напоследок:
— Приходи завтра.
Весь остальной день она степенно прогуливалась по саду, размышляя над туманным прошлым и раздумывая, сможет ли вернуть твое доверие к собственной персоне — было совершенно понятно, что, какое бы оно не было, насилие явно существовало в твоей жизни, а, возможно, существует и сейчас: в таком случае, смельчаку, рискнувшему на такое, оставалось лишь молиться и бежать туда, где его не сможет найти Золотой демон.
♡♡♡
Восхищаясь красотой поместья Озаки, ты неспешно направлялась к месту встречи — тебя опять ждала игра в «Барби», где куклой для переодевания была ты. Смирившись со своей судьбой, ты не могла смириться с тем, что Кое бесстыдно касалась тебя, часто переходя границы дозволенного: плавные поглаживания бедер; пальцы, скользящие по плечам и спускающиеся к самой груди; обволакивание ее ноги вокруг твоей: она всегда умудрялась поставить свою ляжку между твоих ног так, что ты невольно забывалась, ощущая пульсирование внутри. Озаки, несомненно, знала все твои эрогенные точки — непонятно только, каким образом она сумела добыть такую информацию — и нагло тем пользовалась, прощупывая почву для дальнейших отношений, которые уже успели сложиться в ее голове.
— Кое! — робко позвала ты, несмело открывая седзи, за которым сразу же узналась тонкая женская фигура, рассматривающая кимоно перед собой: пестрое, оно сразу бросалось в глаза, привлекающее великолепием и количеством вышивки, явно авторской и стоящей немало; рядом же упокоился гребень натурального золота и камней.
Ты поклонилась у входа, на что Озаки хмыкнула, и прошла внутрь, осматривая окружение, сменившееся с последней встречи: за Кое для чего-то неизвестного тебе разложили подушки на большом футоне, явно для двух человек; а может, даже и больше; а освещение было приглушенным, погружающим в свою атмосферу. Как только ты прикрыла седзи, мгновенно стало темней, но это не мешало тебе даже так разглядеть легкую ухмылку на лице начальницы и ее обрамленную глубоким вырезом вздымающуюся грудь: смутившись, ты поерзала на месте перед Озаки.
— Я подготовила для тебя новое кимоно, — приветливо сказала женщина, перебирая в руках мягкую ткань. Когда та поднялась с места, ты последовала ее примеру, и, не успела ты еще полноценно встать, Озаки как бы невзначай потянула тебя за талию, легко расстегивая рубашку: спешащая из офисп Мафии, ты не успела даже переодеться в традиционную для дома Озаки одежду. Мягко выдохнув, Кое немедленно сняла всю твою одежду, лукаво и не стесняясь рассматривая твое тело.
Ты томно вздохнула, когда свободное одеяние — почему-то Озаки не завязала пояс — мягко погрузилось на твое тело, а женщина, припустив собственную одежду, осталась в одной шелковой ночнушке.
— Кое, зачем? — тихо спросила ты, ощущая, как атмосфера начала меняться: легкие прикосновения, ароматные свечи и та близость, которая в прошлом принесла слишком много боли. Женщина усмехнулась, быстрым движением руки разворачивая тебя и бережно кидая на подушки, схватывая кисти рук в свои ладони и проходясь между пальцами.
— Я люблю тебя. Не бойся хотя бы меня, — улыбнувшись, сказала она, проходясь коленкой между внутренной стороной бедер: ты взглотнула, пытаясь не возвращаться в прошлое и вновь не переживать то, что когда-то пришлось вытерпеть. Приняв то, что и тебя привлекала Кое, ты расслабилась, слегка раздвигая ноги и пристально смотря в глаза нависавщей над твоим телом возлюбленной.
— Я тоже... — Ты помолчала, собираясь с силами для самых желанных в последнее время слов. — Люблю тебя. — Сразу за сим последовал мимолетный, мягкий и чувственный поцелуй в губы: Кое начала спускаться все ниже, спускаясь к грудной клетке. Озаки перемстила одну из своих рук вниз, нежно пробегаясь по коленям и ляжкам, пробираясь все ближе к заветной точке.
На утро Озаки мило, за легким завтраком, приготовленным ее слугами: обязательно с горячим чаем и с видом на горы, у которых и расрологалось поместье; со всей присущей ей нежностью и заботой к ближним, устроила тебе небольшую профилактику, не заставляя вспоминать что-либо, и лишь дала общие советы, обрисовав в своей голове примерную картину твоей травмы; было удивительно то, как точно она попала в цель. Кое всей своей душой надеется, что ты спустя столько лет решишь отпустить и довериться тому единственному человеку, который наконец решил тебе помочь — единственной девушке, которая, сама с похожей историей, захотела подарить тебе счастье и любовь, которую только могла дать. Она не собирается быть для тебя матерью или сестрой — той страстной ночью Кое ясно дала понять, какой духовной близости от тебя желает и какую может дать сама, как она, являясь столь холодным человеком, может отдаться одной лишь тебе полностью.
Ацущи
Накаджима всеми силами пытался сблизиться с тобой: водил на прогулки-свидания под видом дружеских встреч, платил за тебя в разных местах, конечно, рассчитывая свой бюджет на ближайший месяц и даже помогал с шоппингом, всегда нося тяжелые пакеты, доверху забитые одеждой. Ты понимала, что Ацущи делает это не просто так, преследуя какую-то цель, но не хотела того принимать: боялась, что даже такой светлый, без тайных помыслов, человек, как он, может воспользоваться тобой или твоим телом, а потом оставить в пустоте, как любили делать твои бывшие. Он, тигр, даже в своих мыслях не допускал такой возможности: на то действовало его существо, кричащие, что поступить так — слишком жестоко.
Единожды ты позволила Накаджиме находиться слишком близко рядом с собой — спать в одной кровати. Имея запасной ключ от его квартиры, ты решила, не тянув время, зайти к нему и отдать пояс, подаренный Дазаем, который он забыл на работе. Не обнаружив хозяина в доме, ты, поразмыслив и ощутив, что слишком устала от утренней беготни, чтобы идти куда-то еще, устроилась на его футоне, сладко засыпая: зная, что Накаджима придет еще не скоро, ты не боялась, что он обнаружит тебя в таком положении. Освободившись с работы позже, Ацущи сразу же поспешил домой, чтобы наконец-то выспаться за последнюю неделю. Увидев тебя, сопящую на его футоне, — а была уже ночь, — Накаджима не осмелился тебя будить и, закрыв дверь и умывшись, робко устроился рядом, боясь собственных действий и мыслей. Так вы и заснули: ты, проснувшаясь от звуков проносящихся под окном машин, испугалась, увидев на своей талии чью-то чужую руку и чуть ли не расплакалась, но, узнав Накаджиму, слегка расслабилась, хоть и не до конца — страх давал о себе знать. Парень после этого случая постоянно извинялся: зато именно в тот день он понял твое нежелание сближаться с кем-то или касаться, вызыванное горьким опытом; ему это тоже было знакомо.
Дописывая очередную стопку отчетов, последнюю на сегодня, он мельком поглядывал в твою сторону; Йосано сбежала по магазинам с семейством Танизаки и Кекой; Рампо, заинтересованный в новом детективе, отправился в жилище По в сопровождении Фукудзавы, который, ты была уверена, по дороге обязательно покормил местных котов; Кенджи, беззабетно отделавшись от отчетов, направился на несколько дней в родную деревню; Доппо, подчиняясь своему графику, отправился по своим делам, а Дазай сновп пропадал неизвестно где. Таким образом, в офисе вы остались совершенно одни, и Ацущи, смущенный обстановкой, не проронил ни звука с момента, как последний, кроме вас, член Агенства ретировался. Поразминавшись, ты встала с насиженного места и, подписав стикер и приклеив его на бумаги, быстренько упокоила их на рабочем столе Доппо.
— □-сан... — робко позвал Накаджима, заикаясь и моля всех богов, чтобы он прямо сейчас не облажался; ты повернулась в его сторону, замечая, что Ацущи также, как и ты, закончил свою работу. — Может, мы сходим прогуляться..? - на удивление, он проговорил это четко, после этого слегка покашляв, как бы прочищая горло. Ты, мило улыбнувшись, кивнула.
— Конечно-конечно, пошли! — ты вприпрыжку направилась к выходу из офиса, слыша за собой быстрые шаги Ацущи и его слегка сбившиеся дыхание. Успев схватить только кошелек, он сразу же поспешил за твоей фигурой, направляющейся в местный парк, известный своей восхитительной сахарной ватой и яблоками в карамели.
♡♡♡♡
Ацущи, вытянув ноги, облокотился об лавку, рассматривая чащу перед собой; ты, потянув руки, плюхнулась рядом, надкусывая небольшоф кусок яблока, заставшая карамель от которого упала на твои ноги. Убрав недоразумение, ты покосилась на Накаджиму, прикрывшего глаза и, казалось, спящего.
— Знаешь, ты мне нравишься, но я боюсь близости, — легко, как будто это для тебя ничего не значило, сказала ты, выкидывая палочку от яблока и прикрывая лицо рукой: голос срывался, а к глазам подступали предательские слезы. Парень, от шока уставившись на тебя и осознав ситуацию, бережно дотронулся до твоих рук, легко убирая их в стороны и рассматривая покрасневшие щеки.
— Я помогу тебе, — ласково сказал он, краснея еще пуще, чем ты. Тигр взял твои руки в свои, умиленно рассматривая смущение на лике. Он, признаться, сам хотел заплакать: человек, который так боялся его, но был им любимым, прямо в этот момент признается в том, что не чувствует безразличия. Ацущи звонко засмеялся, легко улыбаясь с осознанием того, что теперь он не один.
— А я тебе, — с воодушевлением ответила ты, перехватывая руки Ацущи и сжимая в своих сильнее: ты долго на то решалась, все еще дрожа от того, что кто-то касается тебя. Накаджима будет всеми силами стараться преодолеть страх и травмы, выстроившие те самые стены недоверия вокруг тебя, которые рушаться только при одном добром взгляде парня на твою персону.