Глава 26. Цена сочувствия
Резиденция герцога, обширная и исполненная сдержанной элегантности, подобно молчаливому стражу возвышалась в северо-западном углу столицы. Ее масштабы меркли пред роскошью владений поместья Чу, но в скромности таилась особая гордость. Последние события омрачили ее жизнь, обратив в пристанище тишины. Служители Министерства Наказаний покинули ее стены лишь несколько часов назад, а немногие оставшиеся слуги усердно хлопотали, словно пытаясь вымести тень грядущего. Усталость одолевала их, и некоторые, склонившись к стенам с метлами в руках, погрузились в сон.
Скрытый бдительными тенями, Чу Се возник из-под куста гардении, словно сама судьба. Белые лепестки, как крупные снежинки, осыпали его плечи. Косой дождь иссекал воздух. Ночь поглотила луну и звезды, растворяя все в чернильной мгле.
Его стопы утопали в размокшей земле. Словно призрак, Чу Се скользнул в покои Чэнь. Он сжал рукоять кинжала, прислушиваясь к каждому шороху за дверью. Невидимые стражи, укрытые листвой, были готовы прикрыть его отход. Другие, переодетые слугами, притворно мели двор. Все было готово.
Раздались три условных стука – сигнал лазутчиков. Семья Чэнь вовзращалась.
"Я в неоплатном долгу перед юным маркизом Сюй за помощь" произнес герцог Жун Го, выходя из паланкина под руку с внуком. После изнурительных переговоров он выглядел осунувшимся, но все еще сохранял достоинство.
"Не стоит благодарности" ответил Сюй Чуньму, отдавая поклон. Юный наследник достал из паланкина зонт и поспешно раскрыл его.
"Дождь вреден вашему здоровью"
Сюй Чуньму принял зонт, и краем глаза окинул резиденцию герцога Жун Го. Как же темно! Почему так мало фонарей? Не почуяв неладного, он поднял зонт и удалился.
"Дед, как думаешь, Сюй Чуньму и Чу Се связаны?" спросил юный наследник, глядя на удаляющуюся фигуру Сюй Чуньму.
Чэнь Ляньчжоу молчал. Когда он увидел Сюй Чуньму верхом, его осанка, телосложение, даже праведность манер... все напоминало ему молодого Сюй И.
Но сейчас, вблизи...
Лицом он совсем не походил на Сюй И, с его широким лбом и удлиненным лицом, и не унаследовал густые брови дома Сюй. Его брови были тонки, как ивовые листья, и он казался удивительно изящным.
Пошел ли он в мать?
"Посмотрим" ответил Чэнь Ляньчжоу. Ворота распахнулись, и он переступил порог, чувствуя облегчение, словно избежал смертельной опасности.
"Вода нагрета?"
"Господин, все готово. Желаете принять ванну, господин?"
Дождь усилился, и темные тучи нависли над столицей, предвещая летний ливень. Глухой рокот грома прокатился над головой.
"Да, приготовьте горячую воду в моей спальне"
Чэнь Ляньчжоу снял верхнее одеяние, вытер руки горячим полотенцем, поданным слугой, и направился в свои покои. Он прошел из главного зала по коридору в боковую комнату. Косые струи дождя хлестали его, покрывая одежду пятнами воды. Вспышка молнии осветила суровое лицо Чэнь Ляньчжоу.
Чу Се. Он сжал кулаки до хруста костей.
****
Цзян Янь Чи шел обратно во дворец, и чем больше он думал, тем сильнее ощущал неладное. Он не мог понять, в чем дело, но в груди поселилось тревожное предчувствие.
Чу Се.
Чу Се...
Сяо Сицзы доложил, что дела из тюрьмы Чжао только что были отправлены в архив, и сразу после этого произошел пожар в Министерстве Наказаний. Он добавил шепотом: "Я слышал, что это сделал юный маркиз Сюй"
Сюй Чуньму? Зачем ему поджигать Министерство?
Чу Се, Сюй Чуньму, А Му.
Бесчисленные нити сплелись в клубок, распутать который казалось невозможным. Несколько дней назад, в праздник двух семерок, образ А Му в маске с фонарем вновь возник в его памяти. Он схватился за лицо, словно пытаясь убедиться в реальности происходящего.
"А Ю..."
Это имя пронзило его сердце.
"Ваше Высочество зовут 'Ю', верно? Я часто слышу, как Ниан-Нян вас так называет"
"Фэн Ю. Ветер (Фэн), дарующий (Ю) надежду. Так назвала меня матушка"
Голоса из глубины памяти нахлынули на него, и зрачки Цзян Янь Чи расширились.
Нет, нет, нет! Его детское имя почти никто не знал.
Он научился писать его в холодном дворце, одновременно изучая язык Великой Вэй. Все знали его только как высокого наследного принца Великой Вэй, Цзян Янь Чи. Лишь немногие знали, что когда-то он был Цзян Фэн Ю, брошенным умирать в холодном дворце.
"Вашему Высочеству стоит больше читать. Ваше имя означает совсем другое. Фэн Ю – это ужасающий ветер, несущий с собой смерть и разрушение."
Он понял, что было не так. Наконец, все вспомнилось. После смерти его матери только Чу Се знал его детское имя!
Раскат грома раздался снаружи, освещая павильон яркой вспышкой молнии. Вся столица накрылась моросящим дождем, и ночь сгустилась, превращая каменные ступени в черный нефрит, отражающий покачивающиеся фонари на ветру.
"Сяо Сицзы, приготовь коня за воротами дворца!"
"Ваше Высочество, уже так поздно. Куда вы направляетесь?"
"В поместье Чу."
Снова? Сяо Сицзы почесал затылок.
"Ваше Высочество, уже темно, и полночь прошла. Почему бы не подождать до утра..."
"Я иду сейчас же!"
Цзян Янь Чи накинул черное шелковое одеяние, которое только что снял, поправил рукава и выбежал под дождь.
"Ваше Высочество, дождь слишком сильный! Возьмите зонт, пожалуйста, возьмите зонт!"
Сяо Сицзы бросился за ним с зонтом, но в кромешной тьме дождливой ночи фигура Цзян Янь Чи уже исчезла из виду.
Звук копыт, рассекающих воду, эхом разносился по пустынной улице, и капли дождя распускались цветами под каждым шагом коня. Ночные стражники, охранявшие городские стены, увидели скачущую фигуру издалека и немедленно выступили вперед, чтобы остановить ее.
"Кто там? Городские ворота уже закрыты, приближается комендантский час. В чем дело...?"
Дождь намочил лицо всадника. Цзян Янь Чи бросил нефритовый жетон из-за пазухи на землю.
"Прочь с дороги!"
"Ваше Высочество, это Его Высочество!"
Стражник немедленно опустился на колени и отсалютовал.
"Что Ваше Высочество делает в такой час?"
"Замолчите. Откройте ворота дворца."
Стражники обменялись взглядами.
"Но, Ваше Высочество, это не совсем соответствует правилам..."
Цзян Янь Чи выхватил меч из ножен.
"Любой, кто ослушается, будет казнен."
Ворота дворца медленно открылись, с тяжелым и протяжным скрипом. Цзян Янь Чи яростно хлестнул поводья и помчался к поместью Чу.
***
"Ваше Высочество, наш господин уже спит" прозвучал ответ за воротами поместья.
Цзян Янь Чи поджал губы и силой оттолкнул человека в сторону. Однако он заметил, что в прместье приглушен свет и, кажется, все спят.
Он направился в спальню. Его сердце никогда не билось так неспокойно.
Чу Се... А Му...
Как они могут быть одним и тем же человеком? Как А Му мог быть таким безжалостным и совершать столько гнусных поступков?
И как Чу Се мог спасти его и передать доказательства из игорного дома Золотого Обруча?
Что происходит?
Сегодня ночью он должен все выяснить.
Загремел гром. Внезапный раскат грома осветил окрестности, и Цзян Янь Чи заметил, что в спальне никого нет.
Еще более странным было то, что все поместье Чу казалось пустым.
Цзян Янь Чи огляделся. Исчез не только Чу Се, но и Сюй Чуньму. Где стража? Где опытные скрытые телохранители? Почему никого не видно?
"Куда делся Чу Се?"
Цзян Янь Чи схватил Тао Ли за руку.
"Говори!"
"Г-господин, может быть, ему приснился кошмар, и он вышел прогуляться, чтобы развеяться? Он действительно спал только что..."
Тао Ли чуть не плакала от страха и не могла лгать.
Поспешно явился управляющий.
"Господин Чу отправился в Министерство наказаний, чтобы разобраться с делом о пожаре. А Ваше Высочество так срочно ищет его. Если его там нет, возможно, Вам стоит проверить резиденцию министра Вана, или посмотреть, не осталось ли каких-либо дел в тюрьме. О местонахождении господина Чу нам, слугам, сообщать не нужно, поэтому, когда Ваше Высочество спрашивает нас так, мы не можем быть уверены."
Они умело находили правдоподобные объяснения. Люди Чу Се были так же красноречивы, как и он сам.
Министерство наказаний, резиденция министра наказаний, тюрьма Чжао. Одна на юге, одна на востоке, одна на западе. Если бы он обыскивал одно место за другим, то почти наступил бы рассвет.
Цзян Янь Чи покинул поместье, сел на коня, повернул на юг и направился к резиденции министра наказаний, которая казалась наиболее вероятным местом. Он сделал всего несколько шагов, когда его словно ударило током.
Что-то здесь не так.
Дела были утеряны в Министерстве наказаний, и министр Ван был за это ответственен. И министр Ван, и его помощник были под командованием Чу Се. Если бы дела были сожжены, Чу Се узнал бы об этом первым.
Ван Чжиюэ не был тем человеком, который мог принимать решения, и сначала он искал бы убежища в поместье Чу Се.
Отступив на шаг, даже если бы Ван Чжиюэ не прибыл, и Чу Се отправился в резиденцию министра наказаний, это произошло бы примерно в два ночи.
Информация была бы уже передана Чу Се. Ситуация была простой, и не было необходимости затягивать до этого времени.
Управляющий лгал.
Он упомянул три места, намеренно избегая севера города. Может быть, Чу Се отправился на север, и там есть что-то важное?
Цзян Янь Чи тщательно обдумал это, и вдруг его спина напряглась.
Резиденция герцога Жун Го находилась на северо-западе города!
Он резко дернул за поводья, повернул на северо-запад и поскакал под дождем. Капли дождя хлестали его тело и сердце Цзян Янь Чи холодело все больше и больше.
Скрытые телохранители и стража поместья исчезли, и Чу Се... мог ли он...
Собираться убить кого-то.
****
Когда Чэнь Ляньчжоу вошел в спальню, он почувствовал, что там довольно темно.
Он сказал: "Принесите больше свечей."
В результате несколько слуг принесли еще одну свечу, сделав комнату немного светлее. Однако Чэнь Ляньчжоу был в ярости.
"Я сказал вам принести больше, а вы принесли только одну?"
Прежде чем он успел закончить говорить, ему насильно закрыли рот, и удар в шею лишил его сознания.
Чу Се появился из-за занавесок кровати.
[Хозяин, ваше соответствие персонажа снова падает!]
[74%... 72%... Хозяин! 69%... Скорее, действуйте!]
Чу Се крепко сжал нож в руке, поднял его высоко и направил в сердце мужчины.
Вспышка молнии осветила лицо человека под ним. Внезапно рука Чу Се задрожала.
[Хозяин, Хозяин, что с вами? Не медлите... Ваши эмоциональные колебания сильны. Вы плохо себя чувствуете?]
Лицо Чу Се побледнело, когда он увидел маленький нож в ванной комнате, испачканный свежей кровью, пол, запятнанный красным, и слабые пятна крови, распространяющиеся по белому платью женщины.
[Хозяин, скорее! Вы знаете, что Чэнь Ляньчжоу заслуживает смерти. Что случилось? Почему вы вдруг не можете это сделать? Вы не такой...]
[Я знаю, я знаю]
Чу Се глубоко вздохнул, медленно закрыл глаза и вонзил нож вниз. Нож словно пронзил не сердце Чэнь Ляньчжоу, а его собственную плоть.
[Динь, завершение сюжета 80%. Соответствие образу Сю Чуньму 80%, соответствие образу Чу Се 67%... 65%... 63%...]
Теплая кровь брызнула на тыльную сторону ладони, и сердце Чу Се тут же скрутила боль. Эмпатия, всепоглощающая эмпатия.
[Хозяин!... Нет, Хозяин, сохраняйте бдительность! Не позволяйте прошлому захватить вас!]
Но Чу Се больше не слышал голоса системы. В его голове отчаянные крики двух женщин слились и разнеслись эхом.
[Сяо Чу... Давай вместе... Там не будет боли.]
[Сынок, жить слишком тяжело, следуй за мамой... чтобы умереть вместе]
Закрытые окна, непрерывно горящий уголь. Плотно запечатанный чердак, постоянно бушующее пламя. Образы продолжали переплетаться и накладываться друг на друга, словно длинная игла, пронзающая голову и постоянно перемешивающаяся.
[Хозяин, хозяин! Сейчас, покончите с собой, скорее...]
Система тревожно звала его, но, казалось, он не слышал своего собственного голоса, просто тупо смотрел на свои руки, покрытые свежей кровью.
Кровь, так много крови.
Что происходит? Как эмоциональные колебания хозяина могли быть такими сильными?
Чу Се всегда оставался невосприимчивым к этим негативным эмоциям, его психическая устойчивость всегда была чрезвычайно сильной. Что случилось на этот раз? Система была в замешательстве.