Маска

Ян еще раз осмотрелся. Задумавшись, окинул взглядом свой наряд сатира, выглядящий чужеродно и нелепо в этом роскошно убранном особняке... грязно-пестрая короткая туника, держащаяся только на одном плече и открывающая половину груди, сильно бросалась бы в глаза, захоти они смешаться с толпой, да и плащ, сдернутый Ликасто с какого-то несчастного, мог бы прикрыть только плечи и грудь. Казалось, что Ян нацепил плащ прямо на голое тело – в бедной части города, конечно, это не выглядело бы так странно, но Ян все же не хотел, чтобы его принимали за сбежавшего с арены гладиатора. Ликасто же, в своей длинной белой, с золотой каймой по подолу, ПОЧТИ императорской тунике и вовсе смотрелся бы среди простого люда, как белая ворона.

- Я попробую достать нам другую одежду, - решительно сказал Ян и шагнул к двери. Ликасто проводил его встревоженными темными глазами и прикусил губу.

Он снова попробовал самостоятельно приподняться. Ничего не получалось, тело казалось тяжелым, словно на грудь положили гранитную плиту, но руки все же немного слушались: юноша попробовал сжать кулаки, подтянул повыше одеяло... получилось. Значит, он пока все-таки не умер и возможно, со временем силы к нему вернутся. Может быть, у него еще есть шанс?

Увлеченный своими экспериментами, Ликасто вздрогнул, когда рядом с ним неслышно возникла высокая фигура с чем-то светлым в руках.

- Ты так тихо передвигаешься, - смущенно оправдался наследник, поймав на себе удивленный взгляд, - никак не привыкну к такому.

- Извини, - Ян протянул ему одежду, - вот. Раздобыл тебе женскую тунику. Надеюсь, ты не против. Титус разместил нас в женской части своей виллы, а пробираться дальше я не рискнул – у выхода в атрий стоит охранник.

– И правильно, - согласился Ликасто, - я все равно уже даже привык быть госпожой Аргио.

- Сегодня я назвался Титусу Марком Целием.

- Я не успеваю следить за тем, чья же я жена, - усмехнулся Ликасто, - но мне придется затруднить и Марка Целия деликатной просьбой... помоги мне сесть, пожалуйста.

Ян склонился к нему и бережно усадил на кровати. Поправляя одеяло, мужчина попытался замаскировать свою панику при виде слабости наследника, но юноша заметил и улыбнулся.

- Я еще раз предлагаю тебе сбежать прямо сейчас. Не тащи меня за собой. Ты же сам видишь мое состояние. Возможно, Титус все же сдержит обещание и раздобудет лекарство, и тогда я, окрепнув, смогу...

- Нет, - коротко перебил Ян и почесал нос, - помочь тебе переодеться?

- Лучше отвернись, - мотнул головой покрасневший Ликасто.

Ян повиновался.

Наследник переодевался медленно, подолгу отдыхая после каждого движения, и у Яна заныло в груди. Что им делать? Как лечить Ликасто? И куда сейчас, черт побери, бежать? Конечно, имя Яна да Сильвы пока никак нельзя связать с Экспиравитом, даже если Корций Титус и видел его настоящее лицо – сколько таких молодых мужчин проживает в столице? Проверять каждого из них – слишком трудная задача... но когда сенатор обнаружит их побег, он разозлится и составит описание беглецов. Слишком светлые волосы и глаза Яна сослужат ему плохую службу: в отличие от таинственного убийцы Экспиравита, сын патриция Латуса жил открыто и благопристойно, хотя и уединенно; Ян Авитус Латус, предпочитающий себя называть Яном да Сильвой, чинно здоровался с почтенными горожанами и считался завидным женихом. Описание похитителя не сразу свяжут с молодым Латусом, но разве так уж много в городе высоких зеленоглазых мужчин его возраста? Ян предполагал, что по подробному описанию уже завтра все его знакомые догадаются, кого же разыскивает императорская стража.

И вот тогда жизнь осложнится по-настоящему.

Экспиравиту только потому и удавалось уходить от наказания, что никто не знал его в лицо. Как только его внешность перестанет быть тайной, поимка не составит труда: вопрос времени, не больше. Городу, в котором на каждом углу выстроится стража и солдаты, не понадобится и недели, чтобы поймать одного светловолосого мужчину.

Жалел ли Ян о своем решении ввязаться в это дело? Нет. Ни единой минуты. Единственное, о чем он жалел, так это о том, что не может придумать подходящего решения. Это безумно злило, ведь обычно Экспиравит молниеносно ориентировался в любой ситуации.

У них осталось только два выхода: либо уезжать из столицы, либо долго не высовываться на улицу из очень надежной норы. Где взять такую нору - тоже интересный вопрос. Но оба эти решения Яну не подходили, ведь в голове болталась только одна оглушающая, как сухая горошина в пустой фляге, мысль: доктор. Срочно нужен хороший и проверенный доктор.

- Я готов, - устало выдохнул Ликасто.

Ян обернулся и снова поймал себя на таком же, как и в первый раз, удивлении: вместо юноши перед ним сидела девушка. Казалось бы, всего лишь другой вырез туники, другие рукава, но как сильно это меняло внешность Ликасто! Хотя бы в этом им повезло...

Ян отбросил секундное замешательство и встал: себе он стащил в чьей-то пустующей комнате светлую паллу, длинную широкую шаль, которую можно было обернуть вокруг тела наподобие тоги. Старательно маскируя слишком уж бесстыдный в повседневной жизни наряд сатира, Ян про себя просчитывал, каким образом им избежать встречи с охранником в атрии. Выйти из комнаты – Ян это только что проверил – можно только в маленький дворик с крытой галереей, упирающийся в атрий. Через окно Ян бы смог сбежать один – но Ликасто не удержится на покатой крыше, да и Яну удержать его будет не под силу без тщательной подготовки. Как бы ни был наследник легок и худ, он все же взрослый юноша, который, к тому же, совершенно не стоит на ногах... а готовиться нет времени. Значит, все-таки коридор и атрий.

Из окна Ян видел обширную террасу для солнечных ванн - солярий, в конце которого тоже стоял стражник, обратившись лицом к саду.

Попробовать уйти через террасу? Судя по торчащим из-за парапета ветвям деревьев, высота там небольшая, а значит, нужно только отвлечь охранника. А что, если...

- Ты мне доверяешь? – тихо спросил Ян, обернувшись к Ликасто.

- Да, - без колебаний ответил юноша.

- Тогда... просто подожди меня здесь. Я вернусь за тобой.

Наследник молча проследил глазами за гибкой высокой фигурой: зачем задавать лишние вопросы? Все равно ничего не оставалось, кроме ожидания: он сидел, прислонившись спиной к стене, и ощущал себя беспомощным, как никогда.

Но теперь он хотя бы сидел! Утром, когда только пришел в себя, он не мог даже этого!

Минуты текли медленно, словно сама природа давала Ликасто еще немного времени: собраться с силами. Солнце в окне начало скользить к горизонту. День заканчивался.

Внезапно Ликасто вскинулся и прислушался: до него донесся тихий женский вскрик, потом еще один, еще... что-то стукнуло, и до юноши долетел торопливый топот ног под окнами; отрывистые команды стражи, бряцанье их оружия, беспокойные женские голоса...

«Надеюсь, Ян не попался», - испуганно думал наследник, все так же неподвижно сидя в уголке кровати и судорожно сжимая одеяло. Дверь распахнулась, и вместе с Яном в комнату вполз стелившийся по полу светловатый дымок, от которого Ликасто тут же закашлялся. Ян молча подхватил юношу на руки и выбежал в коридор.

Они оказались в небольшой крытой галерее, окружающей внутренний двор; справа и слева из комнат выбегали женщины и девушки разного возраста. Надо же, мелькнула у Ликасто бледная мысль, у Титуса многочисленное семейство... кто это? Дочери? Племянницы? Воспитанницы? Может быть, Корций Титус тащит на свою виллу в качестве «гостей» всех, кто ему когда-либо сможет пригодиться?

По внутреннему дворику, подгоняемый сквозняком из-за распахивающихся дверей, все сильнее расползался дым, размывающий очертания и предметов, и людей; кто-то кашлял, закрывая лицо рукавами, кто-то испуганно ахал, и вскоре слово «Пожар!» зашелестело, подхваченное десятком беспокойных женских голосов. Стража, стянувшаяся на происшествие, суетилась в одной из комнат, откуда дым валил густыми клубами - кажется, это была столовая, триклиний, богато убранный мягкими подушками, занавесями и коврами. Многочисленные рабыни, сопровождавшие своих хозяек, топтались на небольшом квадратике галереи, мешая тушить пожар и путаясь под ногами, пока кто-то из стражников не догадался открыть дверь на террасу. Ликасто на руках у Яна под прикрытием толпящихся и вскрикивающих женщин оказался на той самой террасе, которую Ян и видел из окна.

Терраса действительно упиралась в сад, а единственный ее стражник сейчас был слишком занят ведерками с водой и песком внутри дома, не обращая внимания на перепуганно щебечущую стайку домочадцев Титуса.

Ликасто, плотно прижатый к груди Яна, слышал размеренный и ровный стук его сердца и удивленно думал: неужели он совсем не волнуется? Неужели он настолько уверен, что их никто не заметит? Неужели он и в самом деле... так хладнокровен? Сам Ликасто едва сдерживался, чтобы не зажмуриться от страха: ему казалось, что вот-вот кто-нибудь их окликнет, спросит, кто они, задержит, позовет стражу... его собственное сердце колотилось так быстро, что еще немного – и дробный стук сольется в один сплошной удар. А Ян, наоборот, спокоен... удивительно.

Но их так никто и не окликнул; мужчина, отступая от кучки взволнованных женщин, беспрепятственно продвигался к концу террасы, нависающей над садом.

Убедившись, что на них никто не смотрит, Ян осторожно усадил юношу на ограждение террасы и торопливо проговорил на ухо:

- Я спрыгну вниз, а затем поймаю тебя. Не бойся.

- Я и не боюсь, - дрожащими губами улыбнулся Ликасто, то и дело оглядываясь на пеструю кучку, оставшуюся позади.

Даже если женщины семейства Титуса и видели их – странного мужчину, несущего на руках незнакомую девушку – то не обратили особого внимания; видимо, на вилле сенатора гости и в самом деле не были редкостью.

Ян легко перемахнул парапет, скрывшись из виду. Ликасто, вцепившись в перила, напряженно следил за тем, как мужчина пружинисто приземлился на траве сада, выпрямился и обернулся, вытянув руки.

- Не бойся, - повторил он, и Ликасто, зажмурившись, соскользнул вниз.

Высота была совсем небольшой, метра два-три, не больше, но юноше казалось, что он летел целую вечность. Его встретили теплые крепкие руки, и только тогда Ликасто осмелился открыть глаза.

- Не испугался? – улыбнулся Ян, поудобнее перехватывая наследника. Ликасто улыбнулся в ответ и помотал головой.

- Кто вы такие и что здесь делаете? – внезапно раздался совсем рядом требовательный женский голос.

Ликасто ощутил, как Ян окаменел, и поднял взгляд, осматриваясь поверх плеча мужчины.

Рядом с ними, шагах в двадцати, не больше, на парковой дорожке стояла девушка лет семнадцати, миловидная, изящная, с букетиком азалий в руках.

- Кто вы? – повторила она, изображая решительность.

Ликасто испугался, что сейчас Ян, сжавший губы в одну тонкую линию, сделает что-нибудь непоправимое, и поспешно заговорил, старательно смягчая голос.

- Приветствую тебя, прекрасная госпожа. Меня зовут Л...Лавиния, а это мой муж, Марк Целий.

Ликасто с трудом удалось вспомнить, какое же имя называл недавно Ян, но он надеялся, что девушка не заметит секундного замешательства. Ян да Сильва развернулся, наконец, лицом к девушке, но продолжал стоять молча, крепко прижимая наследника к себе и незаметно нашарив одной рукой кинжал на поясе. Юноша ощущал, как напряжены его мышцы: Ян был готов. Готов в любой момент развернуться пружиной и... нет, Ликасто не хотел прокладывать путь на свободу таким кровавым способом. Поэтому он еще шире улыбнулся, выравнивая дыхание, и пояснил недоверчиво глядящей на них девушке:

- Наверху... в триклинии... что-то загорелось. Дым, суета. Все собрались на террасе, а я нездорова, мне становится плохо от шума. Я упросила мужа вынести меня прогуляться в сад.

- Но почему вы прыгали здесь? – не поверила девушка.

- Но ведь с другой стороны галереи – пожар, - невинно расширил глаза Ликасто, - там невозможно выйти.

Девушка помолчала и подошла на шажок ближе.

- Я Корция, Корция Децима Титус, - представилась она, - но... я не видела вас за обедом.

- О, мы приехали после, - вступил в разговор Ян, включая свою самую обаятельную улыбку, сразу осветившую все его лицо, - сенатор был так любезен, что позволил нам немного отдохнуть.

Корция приблизилась еще на шажок, еще и еще, широко открытыми глазами изучая Яна, и у Ликасто противно заныло внутри. Эй, девочка, тебе же сказали, что он мой муж, про себя возмутился он. Разве можно так бесстыдно таращиться на чужих мужей?

В глубине души он, конечно, понимал, что не имеет никакого права на подобные чувства, но за эти несколько мгновений его широкая улыбка немного увяла.

Девушка подошла совсем близко, все еще глядя на Яна, потом перевела свои огромные глаза орехового цвета на Ликасто... и вдруг присела, низко склонив голову и протягивая свой букетик.

- Простите, что сразу не узнала Вас, наследник.

Ликасто сглотнул – и ощутил, как сердце Яна сильно заколотилось совсем рядом с его плечом. Вот теперь Экспиравит испугался. Он не боялся там, наверху, не боялся, стоя перед Корцием Титусом у стартовых ворот, но сейчас, когда Ликасто узнала всего лишь юная девушка, одиноко гуляющая по саду, он испугался.

- Вы ошиблись, - мягко качнул головой Ликасто.

- Я не ошиблась, - так же мягко кивнула девушка, - я видела Вас много раз. Я не смогла бы спутать Вас ни с кем даже в этом... в этой странной одежде. Почему Вы решили сбежать?

Ликасто молчал. Ян молчал тоже, и юноша почти физически ощутил, как мысли Экспиравита принимают опасный оборот. Но ведь она не зовет охрану, она не сможет помешать тебе сбежать, почти взмолился про себя он, поднимая на Яна глаза. Не трогай ее. Она же ничего плохого не сделала...

- Я знаю, - сама себе ответила, наконец, Корция, - я слышала про побег наследника. Все только об этом и говорят. Но... это ведь был не Экспиравит, да? Вы просто... просто влюбились и сбежали?

- Да, - уверенно кивнул Ликасто, опережая открывшего было рот Яна, - это никогда не был Экспиравит. Я сбежал сам. Тогда, и сейчас тоже. Но эту тайну никто не должен знать.

- Но разве Вы не знаете, что... - девушка перевела взгляд на Яна, потом снова на Ликасто, - ... Ваш дядя вот-вот умрет?