Маска

Они стояли друг напротив друга: Ян, прямо смотревший на сенатора, и сенатор, в упор изучавший Яна. Про Ликасто, замершего за плечом Яна, эти двое будто бы забыли. Казалось, сейчас один из них не выдержит и бросится на второго. Непонятно только было, у кого первого сдадут нервы.

- Вы обознались, - вкрадчиво и мягко ответил, наконец, Ян, - возможно, Вы еще не слышали новости? Экспиравит был казнен сегодня в полдень.

- Ах, друг мой, - усмехнулся Корций Титус, покачивая уже начинающей седеть головой, - неужели Вы считаете меня настолько глупым, чтобы принять того несчастного за Экспиравита? Мне жаль Вас разочаровывать. Именно я и предложил Форто устроить представление с казнью, чтобы Вы немного расслабились и выползли из норы, побежав к наследнику. И ведь выползли же. И к наследнику прибежали.

Ян да Сильва скрипнул зубами.

Ликасто сильнее сжал его руку, второй рукой вцепился в локоть. Юноше было невыносимо понимать, что сейчас он просто свалится под ноги этим двоим, помешав Экспиравиту спастись: наследник был уверен, что без него Экспиравит ухитрился бы сбежать даже из такой безвыходной ситуации, как нынешняя. За спиной-то Корция Титуса никого не было, и путь обратно на арену был открыт. Удержать Экспиравита Корцию Титусу вряд ли под силу – цензор уже немолод, да и в росте Яну проигрывает, а его стражники, застывшие в нескольких десятках шагов от беседующих, не успеют быстро среагировать. Но на совести Экспиравита висел он, жалкий и беспомощный, и Ликасто в сердцах даже пожалел, что не умер еще утром.

- Беги, - шепнул он Яну в ухо и оттолкнул от себя со всей оставшейся у него силой. Ян от неожиданности даже вперед качнулся, но тут же удивленно обернулся к юноше и бережно подхватил лишившуюся опоры фигурку.

- Я не собираюсь бежать, - спокойно ответил он, - я не сделал ничего плохого. Все знают, что Экспиравит мертв, и я не понимаю, почему господин цензор продолжает упорно называть меня именем того ужасного человека.

Сенатор смотрел на них с умилением, словно на детей, подошедших к его родительскому благословению.

- Вы не сделали ничего плохого, кроме случайно убитого центуриона, который мешал Вам похитить наследника, - напомнил он очень мягко, - а похищение наследника – это преступление против империи. Оно карается отсечением головы. Даже... даже если наш прекрасный наследник престола не отказывался похититься.

- Даже если это был мой приказ? – вскинул голову Ликасто, - Это я попросил убить стражника и помочь мне сбежать. Пока еще мои приказы так же обязательны, как и приказы моего дяди. Этот честный человек не имел возможности ослушаться. Он невиновен.

Сенатор снова отечески улыбнулся, изображая из себя добрейшего и честнейшего человека.

- Давайте не будем терять времени, наследник, - вздохнул он наконец, - Вы уже совсем слабы, и через несколько минут силы Вас окончательно покинут. На моей вилле Вас ждет спокойный отдых. К чему эти долгие споры, попытки бегства? Ваш... эээ... друг не убежит далеко, держа Вас на руках, а без Вас он не убежит тем более. Вы это понимаете. Да и куда бежать? Знаете ли Вы, чем Вас напоили, и чем нужно выводить этот яд? Разумеется, нет... а я знаю лекаря, который может Вам помочь. Не усложняйте свое и без того сложное положение. Соглашайтесь. Здесь не место для долгих бесед – вот-вот хлынет по улицам из циркуса разгоряченная толпа, а сюда вернут успокоившихся лошадей. На все Ваши вопросы я отвечу за обедом – если, конечно, Вы захотите еще что-то узнать.

- Я согласен, - ответил за наследника Ян, продолжая глядеть прямо на сенатора, - Вы правы. Наследнику и в самом деле нужен лекарь.

- Вот и замечательно. За углом меня ждет повозка, - кивнул Корций Титус и коротко хохотнул, - да-да, господин Экспиравит, почти там же, где и Ваша. Была. Сейчас ее уже нет, но я возмещу все расходы.

Ян дернулся, но промолчал. Он подхватил на руки Ликасто и медленно пошел за сенатором, который взмахом руки приказал стражникам держаться на расстоянии.

В повозке Ликасто сел рядом с Яном и привалился к его плечу, смежив веки. Корций Титус перестал изображать из себя доброго родителя и цепким взглядом осматривал улицы, по которым они ехали, приподняв занавесь.

- Заградительных отрядов пока нет, - вполголоса пробормотал он, но Ян отлично его расслышал, - то ли Форто так плох, что не распорядился о вашей поимке, то ли почему-то не торопится.

- Дяде незачем торопиться, - так же негромко ответил Ликасто, не открывая глаз, - час уже на исходе, и спустя несколько минут я превращусь в полутруп. А может быть, и просто в труп.

- В труп точно не превратитесь, - отмахнулся сенатор, - это просто снотворное, хотя и очень сильное. Если Вам не давать новых доз, а заменить их нужными снадобьями, через пару дней Вы встанете на ноги. Да, еще немного – и Вы действительно уснули бы навсегда. Но...

Корций Титус резко замолчал и опустил занавесь. Их повозка покачнулась и остановилась.

- Сенатор, цензор Корций Титус Арбор, - провозгласил один из охранников, сопровождавших повозку.

- Один?

- Один, - без колебаний ответил тот же голос. Повисло недолгое молчание, затем несколько голосов одновременно скомандовали:

- Проезжай.

Повозка снова закачалась, копыта лошадей застучали по камням.

- Вот видите, наследник, - немного нервно улыбнулся сенатор, - если бы не мое имя, повозку бы непременно осмотрели, и Вы были бы обнаружены.

- Если бы не Вы, мы бы не вернулись на холмы рядом с дворцом, - холодно отрезал Ликасто, - не думаю, что в простых районах до нас было бы кому-то дело.

Сенатор предпочел не заметить колкость, и в повозке повисло молчание.

С одной стороны, Ликасто не имел причин доверять цензору: Ян еще в Ценцелле рассказал ему про переговоры Форто со Вторым Голосом, и наследник, разумеется, прекрасно понял, кто был правой рукой дяди. Сидя в тени колонн у фонтана в перистиле, наследник случайно услышал именно тот кусочек разговора - Корций Титус предложил регенту услуги Экспиравита. Маленький обрывок фразы, по которой Ликасто и догадался о своей незавидной участи. Но теперь, вспоминая ту фразу, юноша про себя еще раз убедился – услуги Экспиравита предложил именно Корций Титус. Сенатор знал, кто это и как его найти. Возможно ли, что сенатор уже тогда вздумал заманить Экпиравита в ловушку, убивая заодно и второго зайца сразу - помогая Форто?

А с другой стороны... если Корций Титус их не обманет, лечение Ликасто и в самом деле придется весьма кстати. Конечно, на вилле сенатора ничто не помешает заключить обоих беглецов под стражу и выдать Форто, но... судя по тому, как ведет себя сенатор, он не меньше их боится огласки. Ведь заметь кто, что сбежавшему наследнику помогает сам цензор сената – недолго Корцию Титусу оставаться сенатором, да и голову на плечах носить недолго, Форто такого «помощника» не пощадит. Ну что ж, придется довериться и действовать по ситуации. Точнее, Ликасто мог только «довериться», потому что «действовать» к этому моменту его тело окончательно отказалось. Под мягкое покачивание повозки он провалился в сон.

***

Ян да Сильва продумал все до мелочей, не мог он предугадать только одного: истинного состояния наследника. Мужчина прекрасно понимал, что Ликасто наверняка снова травят какими-то медленными ядами, но ведь Форто собирался предъявить его народу на гонках! А значит, как минимум на ногах юноша стоять должен.

Но когда, скрывшись под маской сатира и приблизившись к императорской ложе, Ян увидел Ликасто, все внутри него смерзлось в комок: за три дня, что прошли с момента их расставания, наследник превратился в призрака. Это его теперь стоило бы назвать Экспиравитом, бесплотным духом, неупокоенной душой без тела. Впившись взглядом в тонкую фигуру в белом, Ян заметил и равнодушно застывший взгляд, и серовато-бледную кожу лица, обтянувшую и без того острые скулы, и напряженную позу... Ян да Сильва лучше всех знал, как выглядят люди, теряющие последние силы. Тот самый момент, когда человек еще стоит ровно и прямо, но под коленками уже противно подрагивает, от разума с концентрацией больше ничего не зависит: вот-вот безвольно подогнутся ноги, а в глазах мелькнет искреннее удивление от собственного бессилия... Ликасто находился именно в этой плавающей стадии: еще держался, стиснув зубы, но запас прочности был уже на исходе. Увидит ли он меня вообще, испугался Ян, подпрыгивая и маша руками. Заметит ли? Ведь он совсем не смотрит ни на кого, он уже где-то там, по ту сторону, беседует с богами... но Ликасто – видимо, отвлекшись от богов! – все же скользнул взглядом по неистовствующему в вакханской пляске Яну – и узнал. Выражение его глаз так разительно переменилось, что Ян испугался: только бы мальчик не выдал себя! Только бы не испугался «казненного» Экспиравита, оказавшегося живым!

Но как же вытащить из эпицентра задуманного того, кто почти не стоит на ногах?... Ян рассчитывал на внезапность: суета и паника на арене должны были дать ему ту самую секунду, которая потребовалась бы, чтобы схватить Ликасто за руку и стащить вниз по ступенькам, смешавшись с толпой. Но теперь «схватить» и «стащить» не представлялось возможным. Ян все еще надеялся управиться за секунду, когда наследник вдруг качнулся к Форто и ударил его невесть откуда взявшимся кинжалом, а затем и вовсе добавил хаоса, разрезав мешки с золотом и опрокинув их на арену... пришлось спешно включаться в игру – хватать и тащить в самом прямом смысле. Но это ничего, не страшно – Ликасто похудел еще сильнее, и пробеги Ян с ним на руках хоть милю, не устал бы. Ян да Сильва успешно пробрался к стартовым воротам – не зря же он накануне вызнавал, куда они выходят, как открываются и кто имеет к ним доступ! – и почти уже вырвался на свободу, к ждущей в укромном месте повозке... если бы не этот чертов сенатор. Откуда он узнал про повозку и путь их отступления?

Немного подумав, Ян с досадой выругался про себя: а куда еще мог побежать наследник? От императорской ложи было два пути: либо в выход для зрителей, охраняемый солдатом, либо к пустым стартовым воротам, где никогда не ставилась стража – не квадриги с колесничими же охранять! Они и без того не сбегут... Ян не ожидал, что казнь Экспиравита была не более, чем трюком – да, пора на покой, раз он попадается в такие простенькие ловушки, забыв про все и видя только Ликасто. Что ж, придется сбегать еще и от Корция Титуса... Однако теперь сенатор видел его лицо, а значит, отцовское – свое! – имение в пригороде Яна да Сильву и наследника больше не укроет. Снова отправляться в бега и искать приют в незнакомых городках? Выдержит ли долгую дорогу наследник?

Яну да Сильве и самому было бы сложно ответить, почему он так старается ради наследника. Сначала он хотел просто разозлить лживого Форто, потом спасти ни в чем не повинного юношу, а теперь... теперь это было похоже на дело чести. Ликасто доверил ему свою жизнь – и подвести его никак нельзя. Про остальные резоны Ян да Сильва старался пока не думать: уже проверено, что как только эмоции примешиваются к разуму, ошибки совершаются одна за другой. Однако, получается, меры предосторожности запоздали и разум уже отравлен эмоциями, раз отключился напрочь и не смог просчитать даже элементарную засаду.

Да, Экспиравита совершенно точно пора отправлять на покой. Ян так надеялся, что после публичной казни люди наконец-то перестанут гоняться за призраком и оставят его в покое, а он сможет утащить от Форто наследника и вылечить его... а теперь они едут в очередную западню – на виллу Корция Титуса. При необходимости побега Ян, разумеется, сможет под покровом ночи неслышно отправить к праотцам всю охрану уважаемого сенатора с ним самим во главе, но это будет грязно и вызовет ненужную шумиху, а Экспиравит так не работает. Впрочем, нет больше его, Экспиравита, казнен он. Но все равно нужно придумать что-то другое...

Пока мужчина размышлял, лошади остановились, и Корций Титус из повозки коротко кивнул, отпуская стражников.

Неплохой знак, подумал Ян. Он не хочет, чтобы нас кто-то увидел. Значит, пока не собирается публично выдавать пойманных преступников. А значит, и охранять своих «гостей» будет не слишком строго – подозрительно, никому ничего не объясняя, пригнать в сенаторский дом целую центурию, верно?

Подтверждая его догадки, Корций Титус обернулся и подбородком указал на то ли спящего, то ли потерявшего сознание наследника.

- Вы ведь справитесь без помощников, господин Экспиравит? Я не хочу, чтобы вас здесь кто-то заметил.

- Справлюсь, - коротко кивнул Ян и добавил, - только, прошу Вас, перестаньте называть меня именем мертвого преступника.

- Как же мне Вас называть? – ухмыльнулся сенатор, тяжело вылезая из повозки, - Вы так и не представились.

- Зовите меня Марком Целием Променеем*, - Ян осторожно подхватил на руки Ликасто и спрыгнул следом, - впрочем, последнее можете не упоминать.

- Идите за мной, Экс... Марк Целий, любитель орхидей, - усмехнулся Корций Титус и тяжело зашагал вглубь виллы.

_______________

*Променея – еще один сорт орхидей.

...Ликасто уложили в богато убранной комнате – сенатор не стеснялся демонстрировать свой достаток, и его жилище могло бы потягаться в роскоши убранства с самим императорским дворцом.

- Это женская половина внутренних помещений, - пояснил сенатор, - поэтому сюда не пускают даже стражников. Видите? Я играю честно.

- Наследнику нужен лекарь, - Ян оставил без внимания не слишком убедительные заверения и опустился на пол у кровати, - Вы обещали, что у Вас он есть.

- Есть, - согласился Корций Титус, - только вот беда... он слишком хорошо знает наследника в лицо и может выдать его Форто. Поэтому...

- Поэтому, - перебил его Ян, - Вы просто спросите состав того снадобья, что поможет наследнику. Остальное доверьте мне.

- Вы сможете составить микстуру по рецепту сами? – неприятно удивился сенатор, - Вы так хороши в медицине?

- Пусть Вас не беспокоит, что именно я могу, - Ян обернулся к нему и приподнял бровь, - разве Вы задавали вопросы Экспиравиту, когда просили его устранить задержавшегося на своей должности старого цензора сената? А ведь он, кажется, чем-то отравился, м?...

Корций Титус сначала побледнел, затем взял себя в руки и расплылся в улыбке.

- Вы правы. Я тотчас же пошлю кого-нибудь к доктору с запиской.

- Нет, - Ян снова резко остановил его, вскинув руку, - разве не подозрительно, что кому-то вдруг понадобилось средство для лечения того же недуга, что и у наследника? Просто пригласите доктора осмотреть... ну, например, Вашу подагру. В общении с ним не составит труда обсудить такую актуальную сегодня тему, как бегство наследника. Вы ведь так искусны в риторике, сенатор.

Корций Титус дернул углом рта, но сдержался.

- Вы правы, - повторил он и, развернувшись, быстро вышел из комнаты.

Ян снова повернулся к лежащему на кровати юноше и тяжело вздохнул. Кажется, за три дня Форто почти успел свести своего племянника в могилу. Даже жар и беспамятство, которые так испугали Яна в Ценцелле, показались сейчас неопасными: тогда Ликасто хотя бы дышал. Пусть он спал, пусть кашлял во сне, пусть метался, но не выглядел мраморно-неподвижным и неживым, как сейчас. Сумеет ли Ян ему помочь? Раньше он старался не думать об этом – Ликасто ведь уверял, что приступы кратковременны, он шутил, улыбался, легко вскакивал на коня... но сейчас впервые закралось сомнение: как бы ни хотел Ликасто на свободу, как бы ни старался казаться сильным и бодрым, яд подтачивал его изнутри годами. Выдержит ли организм новую порцию лекарств, даже если и целительных?

Нет, Ян вовсе не был силен в медицине, как хотел заставить думать Корция Титуса. Все яды и противоядия, используемые в его теперь уже бывшем ремесле, он получал от одного не слишком щепетильного, но гениального лекаря. Правда, Корцию Титусу знать об этом вовсе не обязательно: будет лучше, если сенатор поостережется и хотя бы частично лишится уверенности в своей неуязвимости.

А к знакомому лекарю он наведается под покровом темноты. С рецептом, если Корций Титус не обманет. Или без рецепта, но тогда уже придется понадеяться на гениальность эскулапа.

- Ян, - из тяжелых мыслей мужчину выдернул слабый голос, раздавшийся с кровати, - Ян.

Да Сильва выпрямился и встретился с темными горящими глазами.

- Как Вы, наследник? – шепотом спросил он.

- Мы снова на «Вы»? – невесело усмехнулся Ликасто, и Ян исправился.

- Ты. Как ты?

- Мои руки и ноги... они тяжелые и непослушные. У меня нет сил пошевелиться. Где Титус?

- Он обещал узнать рецепт того отвара, что давал тебе лекарь.

- Тебе нужно отсюда уходить. Срочно.

Это прозвучало так неожиданно после сказанного, что Ян даже переспросил. Ликасто нахмурился.

- Сенатор – верный пес моего дяди. Не удивлюсь, если он ведет двойную игру. В случае, если я выживу, он будет требовать от меня благодарности. В случае же, если умру – предоставит труп дяде и сделает своим должником его. Возможно, именно сейчас он докладывает Форто о том, что обвел нас вокруг пальца и теперь беспрепятственно доведет дело до конца, принеся мне последнее «лекарство».

Ликасто помолчал, восстанавливая сбившееся от долгой фразы дыхание, и продолжил тише.

- Я сейчас не смогу составить тебе компанию в побеге, Ян. Но не хочу, чтобы твоя казнь на этот раз оказалась настоящей. Поэтому тебе нужно исчезнуть отсюда. Если Титус не обманет и действительно принесет мне лекарство...

- Нет, - покачал головой Ян, - не хочу даже слышать такого. Да, мы бы не смогли сбежать от сенатора у стартовых ворот, и выбора у нас не было; но здесь нас никто не охраняет – по крайней мере, сейчас, пока Титус думает, что ты спишь. Я уже пробирался на эту виллу раньше – а значит, смогу и выбраться. Только вместе с тобой.

- Но мои ноги, - напомнил Ликасто и страдальчески сморщился, - ты не понимаешь? Я СОВСЕМ не могу ими пошевелить!

- Значит, я снова понесу тебя, - пожал плечами Ян. Он подошел к окну, выглянул, осмотрелся, прищурился, что-то пробормотал про себя...и снова обернулся к лежащему, - А руки? Ты сможешь меня обнять?

Сказал – и покраснел, словно не про план побега говорил, а умолял Ликасто о нежности. Юноша покраснел тоже.

- Я попробую, - смущенно сказал он и с усилием приподнял тонкую руку, - да, я буду стараться.

_______________
Примечание автора: повозка.