Лето на двоих

Лиам:

Пока Марго чуть ли не облизывала лошадей со словами "ути мой халосый", мы с Джулом собирали вещи и помогали складывать палатки.

Мой папа ворчал на мистера Уокера, когда понял, что решетку для гриля придется чистить ему. Бабушка убирала подушки и пледы. А мама и миссис Уокер убирали остатки костра, и весь, даже мелкий мусор. Обратно поедем налегке.

Через плотора часа:

Мы уже собрали вещи, и водрузив их на отдохнувших коней ,отправились домой. Только Марго ехала без вещей. Опять же, ехали налегке. Ехали медленно, болтали и шутили. Джул ехал рядом со мной, но мне было стыдно смотреть на него после того, как я поцеловал его ночью, ну и после того, как мы проснулись в обнимку.

Может он тоже что-то чувствует? Ну не будет же тридцатилетний мужик, просто "по-дружески" спать с другим парнем в обнимку, кормить бутербродом с рук, так улыбаться... он определнно что-то чувствует, но я не признаюсь ему первым. Мало ли, напридумывал себе всякой фигни. Опозорюсь ведь. Пусть сам признается если захочет.

–Эй, Лиам. Ты чего такой кислый?

Спросила тихо Марго.

–Все хорошо, не переживай.

Ответил я наигранно улыбаясь.

–Дай ходу немного.

Сказала она, чуть ускоряя шаг коня.

Я без задней мысли пошел рядом с ней, оставляя всех остльных позади.

–Это из-за Джула? Лиам я не слепая. Он  тебя не любит...– сказала она, выдерживая паузу, – он от тебя без ума, Лиам! Думаешь я не заметила через сетку палатки, как вы спали в обнимку? И в озере тоже могли бы потише плескаться. Даже бабушка смеялась рядом со мной в палатке. Ты едешь и переживаешь, "а вдруг я ошибся"? Лиам, я если что, рядом. Окей?

Я замер, слушая её. Стало стыдно. Отрицать смысла не было.

–Спасибо, Марго.

Прошептал я.

Через 5 минут мы были возле нашего дома, где высадились с коней, и забрав свои вещи ушли в дом. Я тоже хотел уйти, но у миссис Уокер были другие планы.

–Лиам, дорогой. Вы не могли бы с Джулианом мне помочь? У мужа дела на соседской ферме, а мне нужна помощь дома. Нужны два крепких мальчишки.

Проговорила она с такой нежностью, что я не смог отказать. И запрыгнув на своего гнедого коня, отправился к ним домой на ранчо.

Джулиан:

Когда мы подъехали к дому Лиама, солнце уже начало прогревать землю по-настоящему — мягкое, тёплое утро окончательно вступало в свои права. Возле крыльца бабушка Фокс с достоинством спешилась, придерживая полы своей шали, а Марго ловко соскочила с коня и протянула повод отцу. Мистер Фокс что-то недовольно буркнул про усталые кости, но лицо у него было довольное. Миссис Фокс, улыбаясь, поправила шляпу и повернулась к нам с Джулом:

— Спасибо, мальчики. Было чудесно.

Лиам уже собирался тоже идти в сторону своего дома, когда голос миссис Уокер окликнул его мягко, но с ноткой, которой сложно было не подчиниться:

— Лиам, дорогой. Вы не могли бы с Джулианом мне помочь? У мужа дела на соседской ферме, а мне нужна помощь дома. Нужны два крепких мальчишки. — она улыбнулась тепло, с какой-то почти материнской нежностью.

Я посмотрел на Лиама — он чуть запнулся, словно хотел отказаться, но потом улыбнулся и кивнул. Запрыгнул обратно в седло. Я, не говоря ни слова, тоже закинул ногу через круп лошади и развернул её в сторону нашего дома.

Мы поехали рядом — в тишине, только копыта негромко постукивали по пыльной дороге. Напряжение между нами стало ощутимым, почти осязаемым. Я чувствовал, как Лиам то и дело косится в мою сторону, а сам не мог решиться заговорить. Ночь была... слишком близкой. Слишком настоящей. И я не знал, готов ли он к разговору об этом.

Наконец, перед домом я первым спрыгнул с коня, привычным движением ослабил подпругу и снял седло. Оно было немного влажным от конской спины и пыли. Я поставил его на деревянную подставку у стены сарая и махнул Лиаму:

— Давай сюда, я занесу твое в чулан, если хочешь.

Он кивнул молча и, немного неуверенно, передал мне своё седло. Мы вдвоём затолкали его внутрь, поставили у стены, где уже стояли аккуратные стопки туристических ковриков, свернутые палатки и ящики с мелочами. Палатки мы тоже унесли внутрь, не говоря почти ни слова. Воздух будто натянулся между нами, как тонкая леска.

Когда мы вернулись в дом, миссис Уокер уже ждала нас на веранде, скрестив руки на груди и с лукавой улыбкой:

— Вы такие молчаливые сегодня. Словно после бала. — она подмигнула, — Проходите, мальчики, у меня к вам просьба.

Мы последовали за ней в дом. Там пахло кофе, старым деревом и чем-то пряным, домашним. В гостиной, у самой стены, на высокой спинке дивана лежали сложенные плотные шторы цвета топлёного молока. Потолки были высокие, настоящие фермерские, и даже для меня — при всём моём росте — это было немного выше комфорта.

— Нужно повесить эти чудесные новые шторы, — сказала она, — а лестница... где-то в сарае. Думаю, вы справитесь.

Она вышла, оставляя нас вдвоём.

Я посмотрел на Лиама, и впервые за последние полчаса в моих глазах мелькнула лёгкая, но открытая улыбка.

— Похоже, тебе не уйти от судьбы, Фокс.

Я подошёл ближе и подал ему одну из штор.

— А я, признаться, и не против. Только предупреждаю — я боюсь высоты, так что если свалюсь, ты меня поймаешь. Обязан.

Он впервые за всё это время чуть-чуть улыбнулся, и я выдохнул. Кажется, лёд медленно трескался.

Снаружи всё ещё слышались голоса — кто-то вдалеке смеялся, гремел посудой. Утро окончательно проснулось, а мы вдвоём остались в полутени гостиной, среди запаха старого дерева, пыли и чего-то почти невыносимо домашнего.

Лиам:

Когда он заговорил, мне будто стало легче. Я решил сделать вид, будто он все еще мне просто друг.

*Ага как же. Друг которого ты целовал пока тот спал. Сомнофил чертов!*

Пронеслось в голове.

Я решил общаться как обычно, без всякого смущения.

–А мы дотащим эту бандурину?

Спросил я, смотря на большую лестницу.

–Дотащим.

Усмехнулся, Джул.

Через 10 минут упорства, пота и благого мата, мы наконец поставили лестницу рядом с окном, над которым собирались вешать шторы. Я конечно же схватил ткань и как "более лёгкий из нас", полез наверх. Ноги слегка тряслись от высоты, но я почти закончил надевать штору.

–Ура!

Прокричал я, надев штору на последнюю петельку.

Я уже наполовину спустился, как вдруг лестница задрожала, адреналин ударил в голову, ноги задрожали и я полетел вниз.

Падение оказалось не таким долгим, как казалось в голове, но удар всё же был. Я глухо шлёпнулся на бок, плечо вспыхнуло резкой болью.

– Лиам! – голос Джула был рядом, совсем рядом.

Он уже подбегал, с беспокойством в глазах, но я поднял руку, остановив его.

– Всё нормально... я в порядке. Жив. Почти герой, – выдохнул я, приподнимаясь на локте.

Он резко присел рядом, глаза метались по мне: плечо, лицо, руки. Я чувствовал, как он смотрит — внимательно, будто ищет следы крови.

– Ты ударился?

– Плечо, наверное. – Я попробовал пошевелить рукой. – Угу. Будет синяк. Но жить буду.

Джул выдохнул — как будто только сейчас позволил себе это сделать.

– Чёрт, Лиам... – голос у него всё ещё был напряжённый. – Я не успел. Прости.

– Да брось. Не каждый день я падаю тебе на ручки. Ну... почти падаю, – добавил я с кривой улыбкой.

Он тоже чуть улыбнулся, но глаза у него оставались серьёзными. Мы на секунду замолчали. Тишина между нами будто звенела. Где-то в этой тишине плескалось моё сердцебиение — громкое, не по делу, как будто я только что избежал смерти. А может, дело было совсем не в падении.

– Ну... ты хотя бы штору повесил, – проговорил Джул, наконец вставая и подавая мне руку.

Я схватился за неё, позволив себе немного задержать пальцы. Совсем чуть-чуть. Может, ему это показалось. А может — нет.

– Ещё пару таких подвигов, и твоя мама сама эти шторы прибьёт, – буркнул я, потирая плечо.

Он усмехнулся, но взгляд его снова стал тихим. Почти задумчивым.

Мы больше не говорили о падении. Просто продолжили: он поправлял лестницу, я сел на край стула, разминал плечо и пытался не смотреть на него. Потому что когда смотрел — в груди становилось слишком... странно.

Как будто я снова падал. Только уже не с лестницы.