Голодные игры: История любви

Pov Дерек
На зелёном холме росло одно-единственное дерево. Под ним сидел парень и смотрел на голубое, безоблачное небо. Он почти не моргал, постоянно смахивая русые кудри со лба.
Это был я. И я ждал её. Она - мой давний друг. И она пришла тогда и навсегда разрушила моё мироздание.
- Дерек? - удивилась она, словно не ко мне спешила. - Ты уже здесь? А я думала, что буду первой.
- Ты же знаешь, что со мной рядом не сможешь быть первой, - усмехнулся я. - Что скажешь, Хендриксен?
- Когда я тебя зарежу, говорить глупости ты уже не смо... - и тут она осеклась. А я понял, что она имела ввиду.
- Решила поехать? - безучастно поинтересовался я.
- А что мне остается?! - вдруг закричала девушка. - Мою мать обвиняют в измене, её не тронут, пока я буду на Играх, и если я умру, и если смогу победить! А как же Тэтчер? Ему всего пять! Он не заслужил! - Хендриксен начала плакать. - Ничего, ничего, ничего, - причитала она. - Сестра тебя спасёт, Тэтти.
- А я? - у меня не получилось узнать собственный голос, таким он был хриплым. - Я скажу то, что думаю, а ты послушай меня наконец. Я родился в семье миротворца. Мой отец - тиран, с детства я видел, как он бьёт мать, а она всё терпела. Она приходила ко мне и плакала! А я её ненавидел! Ненавидел больше, чем отца! Почему, спросишь ты. Потому что он действовал, а она нет! С тех пор я терпеть не могу слабости, людей с ними, себя. Потому что я слаб! Слаб перед тобой, моим другом. Ты знаешь, моя мать умерла, но я не плакал, как она, я действовал. Как отец. Я забыл её, ведь это тоже действие, верно? Я так думал. Учился драться, владеть оружием с отцом и думал. А недавно понял, что дурак я! Действовать - это не совершать любое действие, которое поможет тебе, это ещё и противостоять настоющему злу в моём случае. А я не противостоял, я покорился! Прямо как мама... И это меня взбесило! Я не хотел быть похожим на неё, не хотел быть, как отец. Я хотел быть собой. Вот и всё. Я не хочу видеть своих родителей, папу и мамин портрет в нашей маленькой гостиной. Не хочу! Но я люблю их, и я докажу им, что я достоен ответной любви! Понимаешь, Хендриксен, я вижу мир, людей, природу, но никто не видит меня, иногда так хочется, чтобы хоть у одного человека получилось разглядеть меня, пусть только силуэт, его очертания, тень, но все-таки получилось! - и я замолчал. Это всё, что было у меня на душе, и я выложил это ей, а ведь она может стать вскоре моим врагом.
- Прости, Дерек, - проговорила она совсем тихо. - Я и правда не понимала. Но я не передумаю. Извини, если сможешь.
- Я смогу. Я уже не сержусь и никогда не сердился на тебя! Но я боюсь, боюсь твоей смерти, и это делает меня слабым. Почему столько вещей заставляет меня слабеть? - теперь кричал я. - Ответь!
- Я не Господь Бог, я не знаю ответов на все вопросы, - спокойно сказала девушка.
- Ниоба, давай забудем этот разговор, пусть будет, как раньше, - попросил я. - На Арене мы станем союзниками. Согласна?
- Да, я всегда с тобой согласна, ты же знаешь, - кивнула она.
- Ладно, Хендриксен, до завтра, - махнул ей рукой я и поднялся с места.
- Мы оба постараемся выжить, Дерек, - вдруг вполголоса отметила девушка. - В этом ведь нет ничего личного, правда?
- Да, думаю да, - ответил я. - Пообещай мне, что на твоём лице не будет и капли печали, если я умру. Пообещай.
- Обещаю, но и ты тогда поклянись мне, - сказала Ниоба.
- Клянусь, - отрезал я и побежал вниз по склону.
Домой я вернулся поздно. После встречи с Хендриксен я с мечом наперевес отправился тренироваться в лесу. Оставшись собой довольным, под покровом ночи тихо проник в гостиную, а затем и в свою комнату. Упав на кровать, я закрыл глаза и сосредоточился. На Голодные Игры Дистрикты 1, 2 и 4 обычно выставляют профи, эти дети больше половины своей жизни тренировались специально, чтобы стать победителями. У нас вызываются добровольцами, поэтому никто из детишек дальних Дистриктов не может сравниться с нами, они просто напуганы и хотят жить. Как животные, которых ведут на убой.
С такими мыслями я уснул, даже не вспомнив про Ниобу, и это к лучшему.
***
- Сын! - услышал я крик своего отца.
Быстро поднявшись с постели, я с удивлением ответил, что уже полдень. Скоро начнётся Церемония Жатвы, поэтому мне следует поторопиться. Заходят в гостиную, я заметил отца, он уже был в брюках и рубашке, он посмотрел на меня:
- Поешь. Только быстро.
Он никогда не был многословным, я тоже мало с ним разговаривал. Кивнув, я отправился на кухню, достал хлеб и увидел уже остывшую кашу. Вероятно, заходила соседка, она всегда помогала мне после смерти матери. Закинув в себя всю еду, я бросил тарелку в ведро с водой, там мы мыли посуду. Отец снова кричал:
- Ты закончил? Тогда пошевеливайся! Иди оденься!
Только сейчас я понял, что стоял в одних шортах, но не мог же я залезть в праздничные вещи и пойти завтракать. Это просто неприлично. Махнув рукой на отцовы замечания, я медленно поплелся к себе. На кровати уже валялись белая рубашка и серые брюки. Быстро переодевшись, я спустился.
Папа сидел на диване и рассматривал изображения в местной газете, бьюсь об заклад, там напечатали новые "достижения" наших миротворцев. Собственно, так оно и было, потому что отец подозвал меня к себе и ткнул пальцем в себя самого на картинке.
- Ты мог бы стать служителем закона, как я, - произнёс он. - Но ты выбрал иной путь. Это похвально. Я уже горжусь своим сыном, ведь его напечатают не только в нашей затхлой газетенке, его будет знать весь Панем!
- Спасибо, пап, - кивнул я. - Не подведу.
- Не посмеешь, - исправил он. - А теперь пошли.
***
На площади было безумно красиво. Она всегда была самым лучшим местом в Дистрикте, но сегодня просто сияла от чистоты, кишила репортёрами и их камерами, флагами с гербом Капитолия, нашего родного округа и Панема в целом. Больше всего было флагов с гербом Капитолия, всего один с гербом Панема и несколько с гербом Дистрикта. Регестрация прошла быстро, я уже к ней привык, ведь, в конце-концов, мне уже восемнадцать, это моя последняя Жатва.
Я стоял со старшими мальчишками. Там было много знакомых лиц, почти никто не боялся. У нас богатый Дистрикт, у нас много профи, нашим не страшно поехать на Игры, для нас это честь. А для меня тем более. Докажу отцу, какой я сильный. Пусть он поймёт, что меня не стыдно любить. Он вырастил победителя.
На сцену поднимаются мэр, его помощники и Лея. Собственно, Лея приехала из самого Капитолия проводить Церемонию Жатвы у нас, она и дальше будет сопровождать и опекать выбранных трибутов до самой Арены. Вскоре появились и менторы: Рафф Локхерст - победитель 8-х Игр, и Терра Кинмонт - победительница 14-х Игр. Они выглядели очень прилично, денег у когда-то выигравших трибутов было немало. Рафф, - приятный мужчина, которому уже в районе сорока лет, с ёжиком волос на голове и ободряющим взглядом, опустился на стул рядом с мэром. К коллеге присоединилась и Терра, ей было тридцать, женщина мило улыбалась, оглядывая детей и что-то нашептывала Раффу, прибрав свои длинные каштановые волосы рукой. Они оба не блондины, а значит родились в семьях не ювелиров, не парфюмеров, не дизайнеров, даже не парикмахеров или виноделов, и уж тем более не золотых дел мастеров. Они явно из семей скорняков, а это не самая престижная профессия в нашем Дистрикте, у них дети - брюнеты с обычными карими глазами. Пока я размышлял, мэр начал читать какую-то заунывную речь. Я её благополучно пропустил мимо ушей. Лея подбежала к микрофону и защебетала, как всегда:
- Здравствуйте! Дистрикт 1, здравствуй! Я весь год мечтала вернуться и посмотреть на... - она запнулась, придумывая, что у нас было лучше, чем в Капитолии. - Я хотела сказать, подышать чистым воздухом! - придумала-таки женщина. - Но сейчас не об этом. Желаю вам всем удачи, и пусть она всегда будет с вами! Церемония Жатвы начата! Первыми будут дамы, по традиции, - Лея подбежала к ёмкости и быстро вытащила маленькую бумажку. - Кхм...кхм...апчхи! - капитолийка пискляво чихнула и смутилась. - Прошу прощения. Камилла Рейдер! - к сцене уверенно зашагала крупная, да даже массивная, девчонка. - Приветствую тебя! - проговорила слащаво Лея. - Теперь мальчики! Дилан Кинмонт! - тут женщина медленно перестала улыбаться. Все вокруг тоже догадались, чье имя она вытащила.
На сцене возникло замешательство. Терра удивлённо посмотрела на коллегу и непринуждённо хихикнула. Она ничуть не переживала, когда видела своего младшего брата на сцене. Он был огромен, как скала. И тоже не волновался.
- Есть ли добровольцы? - поинтересовалась все ещё опешившая капитолийка.
- Я! - громко воскликнула Ниоба, я видел, как отчаянно она пыталась тянуть руку выше всех, толкалась с девчонками и орала, что есть мочи. Не одна Хендриксен хотела поехать на Игры. У нас вечно такой ажиотаж.
- Иди...ты! - Лея указала на мою подругу. В глубине души я желал, чтобы она выбрала не её. - Как тебя зовут? - спросила женщина, когда девушка подошла к ней, заменив Камиллу.
- Ниоба Хендриксен! - громко провозгласила она, выхватив у бедной капитолийки микрофон из рук. - Мне восемнадцать лет!
- Ммм, - недовольно промычала Лея, тут же снова заулыбалась, но выдернула микрофон из зажатых пальцев трибутки. - Ты молодец! Доброволец от Дистрикта 1 - Ниоба Хендриксен! Мальчики?
Я успел только заметить устремлённый прямо на меня взгляд подруги и начал пихаться с парнями, перекрикивать друг друга. Мне казалось, что я достаточно громок.
- Может...ты? - спросила Лея, но указывала она точно не на меня. Я понял, что нужно действовать, иначе пролечу.
- Я? - с поддельным изумлением спросил её. - К такой прелестной даме в любое время! - капитолийка тут же растаяла и забыла, что выбрала не меня. Женщина поманила меня пальцем и я, обворожительно взмахнув волосами, направился прямо к ней. - Боже мой! Какой герой! - верещала она и даже обняла меня за плечи.
Я улыбался и повернул к Лее голову:
- Вы прекрасна! Не мог не поехать с вами в Капитолий, ведь давно мечтал об Играх! - на одном дыхании вымолвил я. - Моё имя - Дерек Финнер! Мне восемнадцать, и я всех вас убью! Слышали?! - прорычал я в микрофон.
- Потрясающе! - воскликнула капитолийка и наконец оторвалась от меня. - Доброволец от Дистрикта 1 - Дерек Финнер! Я никогда не забуду твоё имя, герой, - улыбнулась она.
- Не придётся, ведь я буду рядом, - возразил я, а женщина снова расстаяла.
- Пожмите друг другу руки, трибуты, - попросила Лея, мы сделали это с непривычной жёсткостью. - Идёмте в Дом Правосудия!
И мы пошли за ней, даже не обмолвились и словом, не послали никакого взгляда. Просто пошли. Хотя ничто уже не изменит нашей судьбы.