Глава 2
Анна-Мария.
Домой я ехала в раздумьях. Впервые я шантажировала отца, и это приятное чувство не описать словами. Он думал, что только он может играть в игры и побеждать, но я тоже умею, теперь он узнает каково это быть на крючке.
Мне повезло, что я оказалась в нужное время в нужном месте. На прошлогоднем аукционе, когда я возвращалась домой после стычки с Уорнером, я увидела отца за зданием отеля, и услышала как он разговаривал по телефону. А когда он упомянул о нашем капо с его спутницей, и назвал фамилию его врага, я сразу поняла что он за одно с Данте Метревелли. Он помогал ему перебраться на наши земли в ту ночь, чтобы выкрасть госпожу Дану. Он был в сговоре с ним, и предал нашего капо.
Я услышала всё, что мне было нужно и тут же ушла, чтобы он меня не заметил. Я хотела сразу пойти к нашему боссу и всё ему рассказать, но я решила повременить. Эта информация может сыграть важную роль, и нужно распоряжаться ею с умом. По этому я придержала это в секрете, дожидаясь подходящего момента. И сегодня он настал. Хорошо, что я сразу же сняла его на камеру и записала разговор, по этому мои слова не были бы пустым звуком. Но отцу я не упоминала про имеющиеся доказательства, пусть немного побесится, ему будет полезно.
Подъезжая к дому я взглянула через окно. Погода была не самая приятная, похоже ночью будет дождь. Лето в этом году в Бухаресте уж очень дождливое, в принципе как и вся моя жизнь, сплошной мрак и дождь.
Я вышла из машины и направилась в особняк. Нужно было готовиться, сегодня состоится ежегодный благотворительный вечер, который устраивает мой муж в своем роскошном отеле. В прошлом году это был аукцион в стиле бала-маскарад. В этом году он решил без пафоса организовать обычное мероприятия, на котором соберутся все сливки нашего общества, и которые смогут сделать благотворительный взнос в фонд по спасению детей от онкологических заболеваний.
Стефан ненавидит организовывать подобные вечера, но против нашего босса не пойдешь. Он приказал ему этим заниматься помимо наркоторговли, чтобы искупить грех перед своей первой женой, которую он убил. И именно перед этим днем он становится особенно злым и жестоким. Для кого-то это мероприятие очень ожидаемый день в году, но для меня это самый страшный день. Потому что свою злость он будет отыгрывать на мне.
Но даже не смотря на такое серьезное мероприятие, он не упускает момента организовать свои подпольные игры в покер. Точнее он приглашает тех, кто этим занимается на свои организованные вечера и просиживает за игрой весь вечер.
В нашем мире все мужчины очень богаты, по этому играют они не только на деньги, но и на имущество: особняки, яхты, земли, склады с оружием, или наркотики. Не смотря на то, что каждый себе может позволить все эти вещи и без покера, отнять то или иное имущество у кого-то, намного приятней чем купить самому.
В позапрошлом году Стефан чуть ли не проиграл свой отель, в котором и проходят все его организованные вечера. Отель для него – настоящая жемчужина, и проиграть его в покер, было бы великим позором на весь клан. По этому, ему пришлось отдать несколько тон кокаина. Он потерял миллиарды долларов, отель было бы отдать намного дешевле, но ничего не может быть страшнее, чем позор среди уважаемых семей в клане.
Этот вечер будет подобен прошлым, но я надеюсь, что он ничего серьезного не проиграет вновь, потому что в прошлый раз его проигрыш закончился моими переломанными ребрами. Он отыгрался на мне знатно, на мою реабилитацию ушло несколько месяцев, это был один из самых страшных дней в моей жизни. По этому мне остается только молиться, чтобы история не повторилась.
Зайдя в дом, я огляделась вокруг. Всё как всегда: серые стены, мраморный пол, несколько картин, висящих на стене, которые Стефан выиграл у нескольких таких же наркобаронов, как и он сам и большая львиная голова над камином в конце комнаты. Ни цветов, ни тепла, ни уюта в этом доме не было. Я не имела желания даже создавать его, это не мой дом, и никогда он ним не станет.
Было тихо, даже очень. И меня это немного насторожило. Из столовой вышла наша домоправительница, лицо её ничего не выражало. Она обратилась ко мне.
– Госпожа Анна, хозяин просил передать, что ждет вас в вашей спальне.– а вот это мне уже не нравится.
Я не сказала ему куда направлялась, когда покидала особняк. Я даже охрану не взяла, поехала на такси, а ему уж очень нравилось всё контролировать. И когда он не знал где я нахожусь, то очень бесился.
Я начала подыматься на свой этаж. В коридоре было темно. Я чувствовала себя добычей в данный момент, и знала, что в любую секунду из-за угла на меня могут напасть. Но мой хищник ожидает меня в моей же спальне, и это было немного странно. Обычно все пытки и насилие надо мной он проводит в своей спальне. Но может, перед мероприятием, он меня не будет трогать, всё же мне выходить на люди, и я не должна иметь серьезных повреждений.
Он не прикасался ко мне пол года, после того случая, на аукционе, когда он пришел домой без живого места на своем теле. Эти пол года были для меня самым приятным бонусом за весь брак. Но потом, в один вечер, он приехал домой и заявил, что хочет, чтобы я родила ему наследника, и силой выволок меня из моей кровати в свою спальню. Тогда впервые за шесть месяцев он снова меня изнасиловал. Я сопротивлялась как могла, но это не помогло, он был слишком силён. После этого началось сильное кровотечение, мой гинеколог была в шоке от увиденного. Мои внутренние стенки влагалища были настолько повреждены, что мне пришлось зашивать промежность.
Несколько недель я восстанавливалась, но даже после этого секс был для меня запретом как минимум на три месяца. Но моего мужа это не волновало. Он настолько хотел, чтобы я родила ему ребёнка, что насиловал меня каждый день, а то и по несколько раз на день. Но чтобы он не делал, сколько раз бы не пытался, я не рожу ребёнка, не от такого ублюдка, как он.
Когда мне делали операцию, я попросила врача, чтобы он поставил мне спираль, что он собственно и сделал. Плюс к этому я пила ещё специальные препараты после каждой связи с этим животным, для перестраховки. Он не знает не о спирали, не о противозачаточных, иначе меня бы наверное уже не было бы в живых.
Но вот сейчас, он в моей комнате, и я молюсь, чтобы он не нашел противозачаточные таблетки под раковиной в моей ванной, иначе тогда мне точно будет конец. Но даже если это и случилось, я всё-равно должна буду выжить, я всегда выживала. И сейчас смогу.
Я открыла дверь. В комнате была темнота, шторы были задёрнуты. Такое ощущение, будто эти холодные серые стены начали сдвигаться, но я пыталась унять своё колотящееся сердце. Я не собираюсь дрожать перед ним. Я захлопнула дверь и стала по среди комнаты.
– Наконец-то моя любимая жёнушка соизволила вернуться домой.– прозвучал грубый тон в противоположном углу комнаты, и я поняла, что он сидел в кресле, прямо на против меня.
Я щелкнула включатель, и яркий свет озарил всю комнату. Я была права, он сидел на том же месте. Его седые волосы растрёпанны, верхние пуговицы черной рубашки расстегнуты, а в руке он держал бокал с виски. Пьет перед началом мероприятия, это не к добру.
– И где же ты шлялась в этот раз?– спросил он ставя бокал на столик сбоку от кресла, и поднялся на ноги. Его карие глаза пылали огнем.
Как я и предполагала, он злится на то, что я не отчиталась куда направляюсь, но мне было плевать. Я бросила свою сумочку на кровать и ответила.
– Тебя не касается то, где я была, я не обязана перед тобой...– не успела я закончить фразу, как он тут же подлетел и, схватив за руку, притянул к себе. Я ударилась об его грудь и ахнула от неожиданности. Он до боли сжал мою руку.
– Я задал прямой вопрос, и хочу услышать прямой ответ. Где.Ты.Шлялась?– вновь повторил он свой вопрос, выделяя каждое слово. Я попыталась вырваться из его хватки, но это было бесполезно. Я подняла на него свой взгляд.
– В отцовском доме я была, проведывала няню! Куда я могу ещё ездить, как не к ней, ты распугал всех моих подруг. Няня единственная, кто у меня осталась!
– Тогда почему ты едешь никому ничего не сказав, и без охраны?!
– Потому что мне надоели твои псы, я хотела побыть одной, ясно?!– всё же у меня получилось вырвать свою руку из его хватки и я отошла от него, но Стефан продолжал прожигать меня взглядом, его гнев нарастал.
– Или ты встречалась с одним из своих любовников, а няня это так, прикрытие.– мне стало смешно от его слов.
Столько раз он пытался поймать меня с любовником, но всё безуспешно, потому что никакого любовника у меня нет и не было. Если он думает, что я настолько глупа, чтобы подвергать себя такой опасности, то он плохо меня знает.
– Если ты ходишь по шлюхам, ещё не значит, что и я поступаю так же. Не ищи подвоха там, где его нет, Стефан. А теперь покинь мою комнату, мне нужно начинать собираться к вечеру.
Он взял свой стакан, и одним махом допил всё содержимое. Я скривилась от этой картины, он уже был в нетрезвом состоянии.
– Оденешь черное платье, то, что закрывает твои руки и спину. И только попробуй меня снова ослушаться.
– Иначе что? Снова ударишь меня? Изнасилуешь?– его угрозы были смешны, хуже этого уже ничего не может быть.
– Не зли меня, Анна.– грозным тоном начал говорить он, и подошел ко мне в плотную, противный запах алкоголя достиг моего носа и я скривилась.– Я никогда тебя не насиловал. Ты– моя жена, и твоё тело принадлежит мне.
– Серьезно? Никогда не насиловал?– я начала заливаться истерическим смехом, и не могла остановиться.– Ты брал меня силой когда хотел, в любое время суток, против моей воли. Никогда ничего не было по обоюдному согласию, это называется насилием, если ты не знал.
– Если бы ты меньше меня провоцировала, то...
– То что? Ты был бы нежен? Не обманывай самого себя, Стефан. Тебя провоцировала не я, а твои проигрыши в покер, после которых ты отрывался на мне. Твои перепады настроения тоже связаны не со мной, но всегда под раздачу попадала я. Ты – жестокий садист и насильник. И это не моя вина!
Он схватил меня за шею и прижал к стене. Я стала задыхаться борясь с его хваткой, его глаза пылали синим пламенем.
– Вот видишь, ты снова это делаешь.
– Что делаю? Говорю тебе правду в лицо?– из горла вырвался кашель, я пыталась сделать глоток воздуха, но не получалось.
Он бросил меня на кровать, и я наконец смогла дышать. Поднимаясь на локти я увидела, как Стефан стянул свою рубашку а затем звук пряжки ремня донесся до моего сознания и я напряглась. Он стянул ремень и сжал в кулаке, моё тело бросило в холод.
– Ты не сделаешь этого.– предупредила его я и стала отползать к концу кровати.
– Ты сама меня вынуждаешь своим длинным языком.– он схватил меня за лодыжку и притянул к краю кровати.
– Отпусти меня, подонок!– я пыталась вырваться, но всё безуспешно.
– Я не трону твоё лицо, Анна. Тебе ещё ним сегодня светить перед всем обществом. Но приструнить я тебя должен, чтобы ты знала своё место.
Его рука поднялась в воздух и удар ремня приземлился на моё тело. Острая боль вонзилась в моё тело и крик вырвался из моего горла. Я скрутилась калачиком на кровати и пытаясь унять острую боль, но в эту же секунду второй удар приземлился на мою спину. Спину ссадило ещё от утренних ударов, но теперь эта боль ощущалась в десятикратном размере. Мой крик заполнил стены.
– Я же тебе говорил не провоцировать меня.– донесся до моего сознания противный голос Галицкого.
– Я... ничего... не сделала.– ели выговорила я несколько слов, как тут же новый удар пришелся по моему животу.
Я больше не кричала, не сопротивлялась. Я даже не пыталась звать на помощь, потому что это было бесполезно. Мне никто не поможет, я совсем одна, и я должна это вытерпеть.
– Прошло пять лет, но ты так и не научилась быть покорной женой. Но ничего, у нас ещё очень много времени впереди. Рано или поздно я заставлю тебя быть такой, какой я хочу тебя видеть!
Вновь удар. И ещё, и ещё один. Потом ещё пять или шесть, я уже не помню, не то, чтобы я считала. У меня не было сил даже на это. Я скрючилась на кровати и смотрела в пустоту. Всё тело жгло от страшной боли, но я уже не обращала на это никакого внимания.
Я...должна...выжить...
Удары остановились. Я услышала, как Стефан бросил свой ремень на пол. Я приоткрыла глаза и увидела, как его собственные ярко пылали. Он был восхищен тем, в каком виде я была сейчас. Он получал удовольствие от тех пыток, которые заставил меня пережить. Он был садистом. Самым настоящим чудовищем.
Я почувствовала как он дотронулся до моего тела и перевернул на спину. Спину жутко жгло от невыносимой боли и моё лицо перекосило. Я увидела, как Галицкий снял свои брюки и раздвинул мои ноги. Конечно, это ещё не всё. Каждая пытка заканчивалась одинаково: тем, что в итоге он кончит внутри меня.
– Ты очень разозлила меня дорогая,– процедил он сквозь зубы и в этот же момент навалился на меня всем своим телом,– и только ты можешь справиться с этой злостью.
Он вошел в меня до упора и я вскрикнула. Лучше бы он продолжал меня бить ремнем. Он придавил меня в матрас и уткнулся в мою шею. Я не могла шевелиться, не могла сопротивляться. Просто лежала и принимала неизбежное. Его толчки были жестоки. Он входил и выходил из меня с такой силой и яростью, что казалось, будто мое тело разорвется пополам.
Он любил, когда я кричу, когда сопротивляюсь, когда издаю хоть какие то звуки, но я молчала. Моё тело было ещё живым, но душа умерла давным -давно, а мёртвые не могут издавать звуки.
Стефан разорвал моё платье и впился когтями в мою грудь, но я молчала. Он укусил меня за плечо, но я не издала ни звука. Он поднял голову и взглянул мне в лицо, но я его не замечала, я смотрела в пустоту. И в эту же секунду ладонь приземлилась по моей щеке. Один удар, второй. Звук хлопков его ладони об моё лицо раздался по всей комнате, но я так же не реагировала. Мои силы полностью покинули меня.
– Бревно.– процедил он мне в лицо и после нескольких сильных толчков с ревом высвободил всё своё семя внутрь моего влагалища.
Он кончил так сильно, что всем весом упал прямо на мое тело и десять минут лежал неподвижно. Я чувствовала, как его сперма вытекала из меня, но я продолжала лежать. Мне было противно от самой себя. Я желала умереть, лучше бы он забил меня до смерти тем чертовым ремнём.
Я почувствовала больше воздуха в своих легких и сфокусировала свое зрение. Галицкий поднялся с меня и стал приводить себя в порядок. Он одел свои штаны, заправил ремень и поднял свою рубашку, а затем подошел к моему шкафу. Он достал то самое черное платье, которое велел мне надеть этим вечером и швырнул прямо на меня.
– Чтобы к шести была готова. И только попробуй надеть что-то другое. Иначе раздену тебя перед всем кланом и позволю каждому мужчине в зале трахнуть тебя.– с этими словами он вышел из комнаты и з грохотом захлопнул дверь.
Я не знаю сколько прошло времени. Я не знаю, как я добралась до ванной, я не помню, как смывала всю грязь со своего тела. Не помню как надела платье и начала приводить волосы в порядок. Но я помню, как подошла к своему комоду, и достала шприц из тумбочки. Приняв дозу, я почувствовала как кровь забурлила в моих венах, а боль потихоньку начала утихать. Раны на теле будто начали затягиваться, серые стены уже не казались такими уж серыми. Моё обезболивающее не разу не подводило меня за эти пять лет. Я выкинула шприц в урну, и посмотрела в зеркало. Зрачки стали расширяться, синяки под глазами выделялись на фоне бледной кожи и красных пятен от пощёчин. Но не смотря на это я широко улыбнулась своему отражению, и принялась наносить макияж.
Я могла плюнуть на всё, забраться под одеяло и никуда не идти. Но я понимала, что тогда будет ещё хуже. Что бы не случилось, я должна опять надеть свою маску перед людьми и делать вид, будто всё хорошо. Будто я всё ещё живой человек. Хотя на самом деле я ходячий труп, просто никто об этом даже не догадывается. Почти никто...
«– Ты не сможешь всю жизнь бороться со всеми трудностями в одиночку... Не все люди такие, как твой муж, Мари.»
И как после такого я могу верить в хороших людей, господин Уорнер? Моя вера умерла вместе со мной пять лет назад, в день моей свадьбы. А может даже и раньше. Но вам этого не понять, потому что вы никогда не были на моём месте, и никогда не узнаете какого это, быть живой снаружи, но мёртвой внутри...