For you

Охра. Майский, летний дождик – не пустая дурость, влажная округа ловит его и держит тон. Темные тучи, словно окутанные мраком, весели над городом. Он был везде. Во всем городе. Но там усиливался в разы сильнее.

Но сейчас этот мрак собрался и повис между двумя людьми, которые в очередной раз ссорились.

— Ты постоянно меня не слушаешься! — мужчина грозно стукнул кулаком по столу, от чего вся посуда на нем вздрогнула и зазвенела. — Ты не предупреждаешь, куда идешь и во сколько вернешься!

Человек рядом с ним выглядит намного младше и хрупче. Он засовывает руки в карманы своей персиковой толстовки и слегка покачивается на каблуках.

— Я уже не ребенок! — гневно выкрикивает он, но даже не понятно, откуда в таком хрупком теле столько возмущения и злости. — Тони, хватит меня постоянно уберегать от каждого человека, ни раздувай из мухи слона!

Мужчина, которого верно звали Тони, медленно поднялся, грозно направляясь к юнцу. Тот бы уже мог вжаться в холодильник, стоящий рядом, но все же всеми силами пытался приковать пятки к полу. Тони был очень суров в данный момент.

— Ты постоянно сбегаешь по ночам, постоянно отсиживаешься у кого-то дома, постоянно бродишь невесть где, — он нависает над мальчиком, гневно сверкая глазами.

В последнее время из отношения стали ухудшаться донельзя. Начало возникать непонимание с обоих сторон, возможно, что это из-за разницы в возрасте, ведь паренек — еще подросток, ему хочется бунтовать против мира, хотя Тони этого не понимает. В свое время он тоже был таким же несносным, но, скорее всего, уже позабыл, времени прошло достаточно.

— Ты такого будущего хотел для нас? Такого?! — тихо шипит юноша, неотрывно и без страха смотря в глаза напротив. — Если это так, то меня совершенно не устраивает это, ясно? Я не хочу плясать под твою дудку постоянно!

Тони, видимо, срывается и хватает мальчугана за толстовку, с силой встряхивая. Тот тихо взвизгнул от неожиданности, мужчина был силен, а встряска пришлась в самый неожиданный момент. Паренек не устоял на ногах и свалился на пол, но, к счастью, почти не ударился.

Мальчишка испуганно взглянул на мужчину, но быстро поднялся, слегка придерживаясь за холодильник. Тони еще не разу не прикасался к нему с целью какого-либо насилия или тому подобного. Это слегка потрясло, и мальчик поднял глаза, в который блестели злые слезы.

— Я ухожу, — прошипел он сквозь зубы, тут же хватая свой телефон с подоконника и выбегая из квартиры, демонстративно хлопая дверью.

— Питер! — Тони спохватился позже, чем захлопнулась дверь. — Питер, вернись!

Все случилось так быстро, так неожиданно, мужчина так внезапно потерял самообладание и набросился на мальчугана, чего от себя не ожидал совершенно. Он слишком разозлился на паренька, который ещё, можно сказать, совсем ребенок. Слишком многое требует от мальчугана.

Тони дрожащими руками достает бутылку виски из небольшого шкафчика. Их отношения остановились на мертвой точке, они оба постоянно недовольны друг другом, это видно невооружённым глазом.

Мужчина открывает бутылку и делает несколько глотков. Жидкость обжигает горло, стремительно стекая к желудку.

Возможно, что им проще закончить эти отношения. Может, так будет проще обоим: Тони найдет себе женщину по возрасту, а Питер в то же время будет отрываться с ровесниками, чувствовать весь вкус молодости.

Мужчина прикрывает глаза и шумно выдыхает.

Он любит этого мальчугана, каким бы он ни был. Хоть он и порой не слушается, пропадает по ночам, но Тони любит его. Он его лучик во тьме, его солнечный мальчик.

Его еще можно вернуть, пока не стало слишком поздно.

Мужчина срывается с места и выбегает из квартиры, попутно набирая номер мальчишки.

***

Питер идет по тихому городу, а капли дождя, ускоренные пронизывающим ветром, вонзались в землю, ощущая последнии секунды своего полета. Юноша сглупил, что не набросил куртку или не взял зонт, на улице и вправду холодно, а толстовка уже насквозь промокла, прилипая к телу.

Телефон вибрирует и мальчик видит вызов от Тони, но, прикрывая глаза, сбрасывает. Он не хочет больше видеть его, тот слишком все усложняет и запутывает. Он постоянно требует отчитываться перед нем, да так, будто Питер совсем ребенок, хотя он давно повзрослел. Он уже самостоятельный и сам может позаботиться о себе.

Парня начинает бить дрожь, на улице все холодает и холодает, а денег у него ни гроша. Он хмыкает, когда видит автобусную остановку и быстро направляется к ней, чтобы укрыться от дождя под небольшой крышей.

Ноги окоченели от холода, а в кроссовках хлюпает вода. Небольшой дождик разошелся до настоящего ливня, да так, что холодные капли действительно почти резали кожу своими ледяными прикосновениями. Питер опустился на скамейку, попутно снимая кроссовок и выливая из него воду.

Парень тоже любит Тони. Он любит его до искорок в глазах, до поцелуев на разгоряченном теле, но их отношения и вправду зашли в тупик. Рассыпались. И они оба в этом виноваты.

Питер забыл время. Время забыло его. Он бы сам не мог сказать, сколько просидел на этой лавке, да и не знал. Мальчишка, прислонившись головой к стенке остановки, спал. Заснул случайно, тело пыталось хоть как-то экономить тепло.

Он бы хотел, чтобы Тони забыл про него, но пустое эхо его каблуков, отбивающееся от земли, проносится где-то рядом. Или это и вправду он?

— Питер, о господи, наконец-то, — выдыхает кто-то совсем рядом, а мальчик тут же открывает глаза, но ничего не видит, утыкаясь в чье-то мускулистое плечо. — Я так переволновался, малыш.

Мальчик не до конца понимает, что происходит, а осознание настегает его только спустя секунд тридцать, когда он окончательно просыпается.

— Пусти, — выдавливает Питер, цепкими пальчиками упираясь в грудь мужчины. — Я ушел, я ведь сказал, что ушел, не надо было меня искать.

Дождь на улице все еще не кончается, а конечности так сильно замерзли, что он почти не чувствует их из-за этого ужасного холода.

— А кто сказал, что я тебя отпускал? — Тони нежно улыбается, поддаваясь пареньку и отстраняясь. Он сам весь мокрый, но доволен, что смог найти своего мальчика. — Питер, да ты промок до нитки! — мужчина осматривает его с ног до головы.

Питер недовольно цокает языком и поднимается с лавки. Тони ведет себя так, будто ничего не случилось, будто все так, как должно быть. Мальчик, конечно, не обижается на него, но его присутствие сейчас — не самое лучшее, что может быть.

— Прости, малыш, — доносится из-за спины Питера и юноша вопросительно изгибает брови, поворачиваясь.

Кто-кто, а Тони еще не разу не извинялся, это просто не свойственно этому человеку, а тут он выдает такое. Уголки губ парня даже слегка подрагивают.

— Что? — на выдохе произносит он, уже поворачиваясь к Тони и корпусом, не только головой.

— Прости, — мужчина поднимается и вплотную подходит к мальчугану. — Я не хотел говорить тебе все эти вещи, но, думаю, что сделано, то сделано. Я не хочу тебе вредить или как-то расстраивать, понимаешь? Думаю, нам нужно дать друг другу вторые шансы, как считаешь?

Питер задумчиво кусает губу. Тони искренний, по его мнению, да, порой он может сорваться, но ведь сейчас он в здравом уме и все прекрасно осознает. Было бы грех не воспользоваться этим.

— Я не знаю, — в конце концов выдает Питер. — Ты постоянно следишь за мной, ты не знаешь, что такое личное пространство, Тони. А я не твоя собственность.

Мужчина пристально смотрит на юношу, поднимая руку и проводя по его щеке тыльной стороной ладони.

— Возможно, что нам стоит обсудить все это, но одно останется неизменным. Ты только мой, — он осторожно убирает намокшую челку Питера за ухо, а парень даже не знает, что сказать. — Я заслуживаю второй шанс?

Питер мнётся, но потом быстро преодолевает расстояние между ними и почти впивается в его губы. Он слегка низок ростом для Тони, и достать до его лица получается не сразу, а мужчина издает кроткий смешок, и положив руки на талию юноше, сам начинает поцелуй.

Сейчас, конечно, хочется чего то большего, чем просто поцелуй, но они не настолько развращены, чтобы предпринимать что-то на людном месте.

— Второй шанс? — Питер отрывается от его губ, прерывисто дыша. — Второй шанс ты сможешь заслужить тогда, когда мы попьем капучино в кафе около дома.

Тони улыбается ему в губы, но утвердительно кивает. Им обоим сейчас бы не помешал горячий напиток.

Питер тут же приподнимается на носочки и целует снова, что так забавляет мужчину.

Люди, истерзанные лезвиями капель, спешили укрыться, перенося серость улиц в свои дома. Все наполнялось меланхоличностью и апатией. Но за этими черно-белыми днями их ждет яркое и беззаботное время.