For you

Питер рассматривает свое тощее тело в зеркале, читая вновь появившиеся надписи. Они мало чем отличались от прежних, все те же «Педик» и "Когда же ты сдохнешь наконец". Его это теперь почти не волновало, просто хотелось узнать, можно ли ему наконец надеть рубашку с коротким рукавом, ведь уже слишком жарко для свитеров.

Но черная надпись на предплечье гласила "Убей себя наконец" и парень лишь грустно улыбнулся, скрывая исписанную кожу школьной формой. Каждый день он с интересом рассматривал приятные слова на телах других людей. Особенно ему нравилось читать их на однокласснике, чье имя он так и не осмелился узнать.

Они удивляли своим разнообразием. Сначала читаешь "Коротышка", но уже рядом, тем же почерком выведено "Этот невероятный номер 10". Парень никогда не стеснялся своих знаков, понимал, что разные люди думают о нем по-разному. И это заставляло Питера прятать свои надписи ещё тщательнее. Он боялся, что друзья будут думать о нем также.

Он уже и не вспомнит, когда на его теле стали пропадать добродушные "Он такой милый" и все чаще стали появляться "Этот сопляк меня достал". Это казалось шуткой, просто детскими обидами, он даже не обращал на них внимания, все также носил шорты и футболки.

Но потом что-то явно случилось.

Его надписи начали меняться на что-то более приятное. Это происходило почти незаметно и очень медленно. Одним утром мальчик подошел к зеркалу и разглядел на ключице надпись, выведенную аккуратным, почти каллиграфическим почерком.

«Он отлично справляется с давлением и хорошо выглядит сегодня» – значилось на его теле.

Питер лишь мимолетом улыбнулся, у него редко появлялось что-то подобное, но все же находило место быть.

Мальчик по прежнему носил закрытую школьную форму, исключительно рубашки с длинными рукавами и никаких других, открывающих вид на надписи. Не хотелось, чтобы его одноклассники, увидя это, начали еще больше гнобить его.

Через некоторое время, когда на коже прибавилось с десяток новых отвратительных фраз, снова появилось что-то доброжелательное.

«Он мне нравится все больше и больше» – значилось в этот раз.

Эта фраза зацепилась в мыслях на некоторое время, юноше было действительно интересно, кто это может быть. Хоть как не случайный прохожий – этот человек, видимо, знал Питера уже какое-то время. Но через несколько дней на коже проступили новые черные, грязные следы со словами ненависти, которые начинали слегка напрягать.

У всех, кто окружал парня – чаще всего было милые фразы, на который он поглядывал с некой тоской. Питер никогда не был любимцем, а, скорее, наоборот. Он по началу старался это изменить, но после свыкся. Если хотят ненавидеть – то пусть ненавидят.

И вот – снова. Та долгожданная, приятная надпись, которая глубоко засела в сознании, не позволяя думать о чём-то другом.

«Кажется, это лучший человек, которого я когда-либо видел».

Питер почему-то не сомневался, что эти записи предназначены одному человеку. Шестое чувство, скорее всего. Придавали некой уверенности. Даже те постоянные гости на его коже по типу «Я буду рад, если он сдохнет» и «Кому он такой вообще нужен?» начали немного злить.

В один день, когда Питер сидел на скамейке около школы один и читал какую-то книгу, в него прилетел баскетбольный мяч, ударив по голове. В голове зазвенело и мальчик ухватился за нее, закусывая губы.

– Это же Педик Паркер! – донеслось с баскетбольной площадки и мальчик наконец поднял взгляд, пытаясь сфокусироваться.

Пятеро парней стояли с мячом, посвистывая. Спустя несколько мгновений они, предварительно что-то шепнув друг другу, направились к Питеру, который с горечью вздохнул, предвидя скоро настигнувшие побои.

– И как тебе, Паркер? Понравилось? – один из них, что был повыше, нагло усмехался. – Хочешь, могу повторить.

В другой раз бы Питер испуганно вжался в лавку, но сейчас же гордо выпрямил спину, спокойно смотря на этих придурков.

–  Отвалите от меня, – прошипел мальчишка, на что баскетболисты сделали вид, будто не услышали его вовсе.

– А ну-ка повтори, – с усмешкой сказал один из них, хрустя пальцами.

– Я сказал, чтобы вы отвалили от меня! – на этот раз Питер выкрикнул это так громко, как только мог, что было явно зря.

Следующие несколько минут его безжалостно избивали за школой.

– Хватит, парни, правда, – произнес один из них спустя какое-то время. – Вы его покалечите.

Этот парень просто стоял неподалеку и курил сигарету. Или Питеру показалось? Очень сложно разобрать, когда тебе по животу прилетают новые и новые пинки.

– Да, – другой баскетболист в последний раз пнул мальчика, да так, что у того даже выступили маленькие слезинки в уголках глаз. Все это время он не позволял себе плакать. – Ты прав. Пошлите.

Они быстрым шагом направились вдоль школы.

– Я позже подойду, – тот, что стоял у стены и следил за процессом, кивнул на сигарету. – Докурю.

Питер осторожно попытался сесть, все тело болело. Парни, конечно, были теми еще придурками, но все же избивали его не так сильно, как могли бы. Видимо понимали, что у мальчика могут начаться проблемы со здоровьем, а ради забавы делать это не так сильно – запросто.

– Ты нормально? – парень, стоящий рядом, вдруг поинтересовался.

Паркер поднял на него взгляд. Надо же, это тот самый одноклассник, у которого на теле постоянно были написаны всякие милости, тот, у кого мальчик хотел спросить имя, а так и не сделал это.

– Какая разница? – все-таки огрызнулся Паркер, потирая переносицу. – Иди к своим дружкам, подумывай над тем, как избить меня в следующий раз.

Парень с сигарой усмехнулся.

– Я, как видишь, не притрагивался к тебе. Я даже имени твоего не знаю, о чем ты?

Паркер прислонился головой к холодной стене школы, не спешил вставать.

– Мог бы в таком случае отговорить их, раз тебе это не нужно.

Парень устало вздохнул и опустился рядом. Мальчик с удивлением взглянул на него, откровенно не понимая, чего тот хочет добиться.

– Послушай, – баскетболист размеренно начал, – меня только взяли в команду, я бы не хотел портить впечатление о себе. А тебе явно нечего терять, – он помолчал несколько мгновений и добавил. – Извини.

Мальчишка безразлично пожал плечами.

– Да ничего, чистейшая правда.

Возникла пауза. Только клубы дыма выходили из полуоткрытого рта парня, сидевшего рядом.

– Я Тони Старк, кстати, – парень протянул руку.

– А я Питер Паркер, – мальчик пожал ее в ответ.

– Очень приятно.

Снова повисло напряженное молчание. Кажется, звонок на урок уже давно прозвенел, но Питер не обратил никакого внимания, так же, как его собеседник.

– Думай, что хочешь, но я бы был не прочь начать общение с тобой,  а вот ты не против? – начал Тони и доброжелательно улыбнулся, туша фильтр сигареты о бетонную стену.

– Возможно, но только если ты меня не будешь избивать, – мальчик усмехнулся, чем вызвал короткий смешок у Старка.

– Как скажешь.

Его все устраивало и ничего не пугало, пока на шее на следующее утро, ровным и красивым почерком, не показалось:

«Я был абсолютно прав на счет него. Он замечательный и, кажется, мое сердце теперь занято тихим мальчиком из старшей школы».