Вечер встреч
Марк задержался у её дома дольше, чем следовало бы. Ещё одна сигарета, зажжённая дрожащими пальцами, ещё один глубокий вдох, словно дым мог изгнать из головы её образ, её запах, её эхо. Он знал, что пора уезжать — она могла заметить его машину в тени улицы, или соседи могли бросить подозрительный взгляд. Но оторваться от этого места было невозможно: её присутствие манило, как магнит, даже через стены и расстояние.
В доме мелькнула тень, и Марк, прищурившись, поднял взгляд. Окно её спальни осветилось мягким золотистым светом, шторы слегка колыхнулись. Она стояла там, в лёгком халате, что обрисовывал её силуэт, вероятно, готовясь ко сну. Его сердце заколотилось чаще, адреналин хлынул в кровь. Хотя он прятался в темноте, мысль, что она могла его увидеть, заставила его резко отвернуться. Это было унизительно — взрослый мужчина, затаившийся в машине, словно влюблённый подросток, не способный совладать с этой одержимостью.
Марк завёл мотор, подавляя в себе это абсурдное чувство. Уезжая от её дома, он наконец позволил мыслям о будущем прорваться сквозь хаос. Они оба знали, что произошло — знали, но хранили молчание. Дария не написала ни слова с тех пор, как он высадил её. Это безмолвие разъедало его изнутри, но он боялся первым нарушить его. Её сопротивление, дрожь в его руках, тот тихий стон... это были не просто мгновения плоти. В них таилась правда — глубокая, неумолимая, которую он не мог игнорировать.
На следующий день ему предстояло увидеть её снова. Это было неизбежно: Дария должна была прийти на встречу их общей компании друзей. Никита устраивал небольшой ужин, и отказаться означало бы вызвать вопросы.
***
Дария металась в постели всю ночь, не в силах уснуть. Марк не выходил из головы — его голос, низкий и томный, его прикосновения, что оставляли следы на коже. То, как он заставил её почувствовать себя: это было больно, унизительно, но в глубине души — невыносимо притягательно, как запретный плод.
Когда она вспоминала его взгляд тем вечером, всё в ней замирало. Этот мужчина обладал над ней властью, но он был опасен, как огонь, что мог сжечь дотла. Дария понимала: между ними ничего не могло быть. Ведь даже если он чувствовал то же, Марк никогда не предаст Никиту — их дружба была крепче любых искушений.
И всё же мысль о завтрашней встрече пугала её. Этот неразрешённый разговор, висевший в воздухе, заставит её снова окунуться в воспоминания, которые она пыталась похоронить. Дария встала перед зеркалом, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. «Никаких слабостей», — прошептала она себе, обещая держаться так, будто ничего не произошло.
***
На следующий день Марк вошёл в квартиру Никиты с видом спокойствия и беззаботности — тем самым фасадом уверенного мужчины, которого все привыкли видеть. Но внутри он пылал от напряжения, как тлеющий уголь.
Комната уже наполнилась гостями: смех переливался, как вино в бокалах, разговоры вились, ароматы еды манили. Он обвёл взглядом собравшихся, молча надеясь, что она ещё не пришла.
— Ну наконец-то! — Никита хлопнул его по плечу с широкой улыбкой. — Где ты вчера пропадал?
— Разобрался с работой, — Марк бросил короткий взгляд на друга, стараясь не выдать себя.
Никита увлёк его к дивану, где уже сидели общие приятели. Улыбки, шутки, лёгкий треп — на миг Марк позволил себе раствориться в этом. Пока дверь не скрипнула.
Дария вошла с осторожной, почти трепетной улыбкой. Её длинное платье подчёркивало изящную талию, простая укладка добавляла нежности. Их взгляды встретились на долю секунды — в её глазах мелькнул вызов, как искра в темноте.
— Даш, привет! — Никита бросился к ней, забирая пальто.
— Привет, — тихо отозвалась она.
Друзья приветствовали её тепло, окружив болтовнёй, не замечая бури, что кипела между ней и Марком. Он стоял в стороне, сжимая бокал вина, пальцы белели от напряжения.
Когда Никита усадил всех за стол, Марк оказался напротив неё. Дария отводила взгляд, сосредоточившись на тарелке, и это разжигало в нём смесь вины и раздражения.
— Как дела на работе? — спросил один из друзей, обращаясь к ней.
— Всё нормально, — ответила она сдержанно, притворяясь поглощённой разговором.
Но Марк видел правду: как дрогнули её руки, поднося бокал к губам.
В какой-то миг их глаза снова скрестились, и он решил, что хватит. Наклонившись чуть вперёд, он прошептал, почти неслышно:
— Всё в порядке, Даша?
Её глаза вспыхнули вызовом, но она быстро взяла себя в руки.
— Конечно, Марк, — её голос был ровным, как поверхность озера. — А у тебя? Всё хорошо?
— Всегда, — его губы изогнулись в улыбке, предназначенной только ей, тенистой и многозначной.
Этот обмен остался незамеченным для остальных, но для них он был как искра в пороховом погребе. Её щёки вспыхнули румянцем, а Марк ощутил мрачное удовлетворение.
Вечер продолжался: смех, шутки, совместные фото — всем казалось, что царит гармония. Только им двоим было ведомо, сколько напряжения таилось за этими масками.
Когда Никита увёл её на кухню для разговора, оставив Марка за столом, он поймал себя на ревности. Его взгляд следил за ними неотрывно. Никита пытался сблизиться, а Дария держала дистанцию, как щит. И Марк уже знал: этот вечер станет ещё одним испытанием для них троих.