Терпкая вишня и Сладкий лотос

— Я думаю, что твоя идея — полная хрень.

Фа Лиан с раздражением пнула носком черных кед по колесу машины Хэ Сюаня. Пагани даже не дрогнула, а вот альфа, возившийся под капотом, напрягся. Она метнула на него хмурый взгляд и поджала губы, мысленно прикидывая, сколько ей обойдется новый диск, если он вдруг треснет. Дорогущая развалина.

Ши Цинсюань исчез вместе с Се Лянем, сунув Лиан на прощание просьбу: «Побудь с ним, пока мы не вернемся». Отличная идея, если бы они не застряли в богом забытом переулке, где не ловит ни один сигнал, а над головами вились полицейские дроны. Хуа Чен, в отличие от них, предпочел остаться на трассе и отвлечь погоню на себя.

— Ты сама согласилась на это, — безразлично отозвался Хэ Сюань, опуская капот с легким щелчком. Длинная золотая серьга блеснула в свете уличного фонаря, на миг притянув взгляд Лиан. — Инь Юй предлагал тебе остаться в казино. Ты отказалась.

И правда, отказалась. Потому что её комната снова оказалась занята — Цзянь Лань и её альфа весело устраивались прямо на её кровати. Видеть эту парочку Лиан не хотелось от слова «совсем». А уж Наньян избегал её так, словно она — демон, пришедший за его душой из преисподней.

Если бы Лиан не знала, что тот боится всех женщин, кроме Цзянь Лань, выгнала бы его без раздумий. Или — будь он не другом Се Ляня — влепила бы пулю в лоб.

Хэ Сюань достал из кармана пачку сигарет и, чиркнув зажигалкой, подошёл ближе. Облокотился рядом на багажник, словно всё происходящее его не касалось. Ветер, прорываясь между зданий, взметнул волосы Лиан и обжёг кожу ледяным прикосновением. Она поёжилась.

Почему, чёрт возьми, она забыла надеть куртку? В одной шелковой рубашке и джинсах было чертовски холодно.

— Будешь? — Хэ Сюань протянул ей сигарету.

Лиан колебалась, но взяла. Щёлкнула зажигалка, и он поднёс пламя к её лицу. Она затянулась — и тут же закашлялась.

— Ну и мерзость, — выдохнула она, поморщившись.

— Тогда не проси ещё раз, — Хэ Сюань с усмешкой забрал сигарету и докурил её сам. Потом, взглянув на неё с неожиданным интересом, заметил: — В прошлый раз ты пахла иначе. У тебя кто-то появился? Надеюсь, он не влезет в нашу работу?

Лиан резко отвела взгляд.

— Уже влез, — хмыкнула она, вспоминая, как ловко провела Му Цина, заставив его опоздать на сделку. — Один раз. Мне нужно было отвлечь его. Вот и отвлекла.

— В постели? — усмехнулся Хэ Сюань, с нажимом выделяя слова.

Лиан метнула в него взгляд, от которого у обычного человека подогнулись бы колени. Только не у него.

— Совет тебе, — сказал он, оттолкнувшись от машины и бросая бычок на асфальт, — с таким альфой, как он, лучше не играть в шпионов. Может плохо закончиться.

— Я не омега, — сквозь зубы бросила Лиан.

Хэ Сюань поднял брови, прижал к губам сигарету и снова усмехнулся:

— Какая, к чёрту, разница? Омега, бета — он всё равно разнесёт полгорода, если захочет найти тебя. А теперь садись, нам пора возвращаться.

Лиан раздражённо фыркнула, но тут же поежилась и поскорее запрыгнула в машину : где-то за спиной, в темноте, загорелись фары.

***

Лиан с раздражением уставилась в потолок собственной ванной комнаты. Она уже довольно долго лежала в горячей воде, позволив себе редкую роскошь — ничего не делать и просто дышать. Погоня, выматывающая и напряжённая, тянулась почти до полуночи, и как только выдалась минутка тишины, Хэ Сюань молча высадил её у дома. Больше ни слова не сказав — не то чтобы это было в его духе.

Теперь она пыталась вымыть из себя весь день: улицы, выстрелы, сигналы тревоги, запах машинного масла и гари. Воздушная пена пахла терпкой вишней и горьким шоколадом, как старый леденец из детства. Ванна постепенно остыла, но Лиан не торопилась вставать — просто лежала, позволяя каплям воды скатываться по коже и исчезать в глубине, будто растворяя усталость.

Перекинув мокрые волосы через край ванны, она вздохнула чуть глубже, чувствуя, как напряжённые мышцы постепенно оттаивают, как будто кто-то осторожно разматывает тугой клубок, спрятанный внутри. Тишина квартиры ласкала слух. Ни голосов, ни звонков, ни шума мотора — только слабое журчание воды.

Словно выйдя из забытья, Лиан всё же выскользнула из ванны, закутавшись в пушистое полотенце. Капли с волос мягко падали на пол, оставляя за собой едва заметный след. Она вытерла запотевшее зеркало и на секунду встретилась с собственным отражением — взъерошенная, с влажными прядями, румяная от пара, чуть прикушенной нижней губой.

Ноги босо ступали по полу, пока она шла вглубь квартиры, машинально поправляя полотенце на груди. И тут…

Она резко остановилась.

На её диване, с видом существа, которое платит за аренду и вполне довольное собой, раскинулся Му Цин. Лицо спокойное, нога закинута на подлокотник, руки скрещены на груди. Взгляд скользнул по ней — от макушки до пят, и не задержался, но это не помешало ей почувствовать, как кожа под полотенцем вспыхнула жаром. Альфа усмехнулся, в конце-концов уставившись на жалкий клочок ткани, которую Лиан прижимала так крепко, будто это было единственной защитой от голодного взгляда мужчины.

— Ты чего тут... — Лиан сильнее сжала полотенце, — …Вообще делаешь?

Му Цин чуть приподнял бровь, ни капли не смутившись.

— Дверь была открыта, — спокойно произнёс он, — Решил проверить, не убили ли тебя. Впрочем, твоя способность сбегать не раз спасала тебя. Удивительно.

Он не пошевелился, продолжая спокойно разглядывать жалкое вишневое полотенце, словно то, что она стоит перед ним почти голая, его интересовало больше всего. Хотя Фа Лиан отлично знала, как тонко альфы умеют маскировать внимание, этот даже не постарался сделать этого.

— Спасибо за заботу, — процедила она сквозь зубы, — А теперь выметайся.

Му Цин медленно повернул голову в её сторону. В уголке губ мелькнула усмешка, сухая и почти невидимая.

— Я бы ушел, но ты выглядишь так, будто собираешься свалиться с ног. Я подожду, пока ты не рухнешь в обморок. А потом — подкину на кровать.

Он зевнул и с безмятежным видом отвернулся, давая ей время прийти в себя. Но с Лиан это не сработало. Она стояла, как вкопанная, едва удерживая полотенце одной рукой, второй нащупывая на столике что-нибудь тяжёлое — хотя бы пульт от телевизора. Пистолет попал под руку и Лиан тут же подняла его.

— У тебя пять секунд, чтобы уйти.

Му Цин усмехнулся, но и даже не дрогнул.

— Ты вечно сбегаешь, я устал терпеть это, — голос Му Цина прозвучал негромко, но отчетливо. Он всё ещё не смотрел на неё, но теперь в его тоне появилась нотка, от которой по спине побежали мурашки.

Она замерла, сжимая полотенце крепче. Тишина между ними натянулась, как тетива. Напряжение будто наполняло воздух — плотное, почти осязаемое.

— Что? — спросила она тихо, хотя прекрасно поняла, что он имел в виду, — Я не понимаю тебя.

Му Цин наконец встал. Медленно. Без резких движений. Его шаги были почти бесшумны, и всё же каждый приближал его к ней с неумолимостью надвигающейся бури. Лиан напряглась, все ещё не убирая пистолет.

— Не понимаешь, да? — повторил он, подойдя ближе. — Стоит мне приблизиться — ты отступаешь. Стоит разговору стать серьёзным — ты уходишь. Стоит чему-то вспыхнуть — ты тушишь. Я скучал.

Лиан не отступила. Не теперь. Она смотрела на него с вызовом, но сердце билось где-то под горлом. Он был слишком близко. Тепло его тела чувствовалось сквозь тонкую ткань полотенца, словно дыхание. Слишком близко.

— Тебе лучше уйти, — выдохнула Лиан, чувствуя, как в горле встал ком, — Я... та ночь, подалуй, была ошибкой.

Му Цин усмехнулся. Без злости.

— Ошибка? Тогда пора время исправить ее.

Он шагнул вплотную, и прежде чем она успела сказать хоть слово, прижал её к стене. Губы Му Цина накрыли её губы — без предупреждения, властно, будто бы он наконец позволил себе то, чего хотел, за чем пришел. Поцелуй был горячим, но не грубым — в нём чувствовалась сдержанная ярость, тоска и что-то большее, гораздо опаснее — нежность.

Пистолет глухо упал на пол, и был тут же забыт.

Лиан застыла, пальцы вцепились в его плечи — сначала, чтобы оттолкнуть, но вместо этого она лишь крепче ухватилась за него. Голова кружилась — от эмоций, от тепла, от его запаха. Дикий, терпкий, знакомый до боли. Пронзающий. Все та же вишня.

— Ты не сможешь сбежать от меня, — прошептал Му Цин ей на ухо, когда отстранился всего на сантиметр. Его ладони сжали её талию, не оставляя простора для отступления. — Я больше не позволю.

Он легко подхватил её на руки — и она, несмотря на протестующий порыв, не вырвалась. Его объятия были крепкими, надёжными, почти пугающими, но именно в этой пугающей близости было что-то, от чего сердце Лиан ломалось пополам. Потому что она знала: хочет быть ближе.

Му Цин, не сказав больше ни слова, понёс её в спальню. Молча, словно решение уже давно было принято — ими обоими. Полотенце соскользнуло с её плеч, оставляя за собой только влажный шлейф пара и дрожащего воздуха.

Комната утопала в полумраке. За окном лениво шумел ветер, время будто замедлилось. Лиан была полностью обнажена в руках альфы, которого она слишком долго пыталась держать на расстоянии, особенно после последней и первой совместной ночи.

Му Цин опустил её на край кровати с такой осторожностью, будто боялся сломать. Его ладони обвили её талию, большие пальцы скользнули по ребрам — задержались под грудью, но он не торопился. Он только смотрел. Внимательно. Жадно. Глаза его потемнели, зрачки расширились, дыхание стало резким.

— Хватит так смотреть, — Лиан улыбнулась, склонив голову набок, — Я начинаю волноваться, что ты забыл, зачем пришёл.

Му Цин фыркнул, резко выдохнув через нос, но уголки его губ дрогнули.

— Не забыл. Просто думаю, с чего начать, чтобы ты не сбежала снова.

— В постель ты меня уже затащил, — протянула она, откидываясь на подушки, вытянув ноги вдоль простыней. Тело её блестело от остаточной влаги, грудь приподнималась в ровном ритме, кожа на ключицах ещё хранила тепло ванны, — Дальше — хуже не будет.

— Не говори, что я тебя не предупреждал, — прохрипел он и наклонился, ловя её запястье и пригвождая его к матрасу.

Вопреки всему это было так нежно.

Он осыпал поцелуями её шею, ключицы, плечи. Лиан зажмурилась, выгибаясь навстречу — не из страха, из дерзости. Его ладони скользнули по её телу — по бокам, по талии, вниз, к бёдрам. Он изучал её, будто собирался навсегда запечатлить каждую линию в памяти.

— Ты всегда такой серьёзный? — прошептала она, уткнувшись носом ему в щеку. — Словно собираешься не трахнуть меня, а устроить чертовый экзамен по терпению. Поторопись уже.

— Тише, — прошипел Му Цин, вцепившись пальцами в её бедро. Он прикусил её мочку уха, и Лиан тихо охнула. — Или я забуду, как тебя звать, и начну делать это всерьёз.

— А разве ты ещё не начал?

Она провела ногой по его спине, затягивая его ближе, чувствуя, как с него срываются остатки сдержанности. Его губы снова нашли её скользнув вниз к груди, животу и ниже — медленно, с нажимом, с властной сосредоточенностью, будто каждый её вздох был блаженной наградой.

— Ты издевалась надо мной слишком долго, — пробормотал он, возвращаясь к её губам, совсечтно с этим закидывать одну ногу Лиан на плечо.

— Ты же коп, — насмешливо выдохнула она, обвивая его ногами. — Каждая наша встреча, ох, заканчивалась погоней. Так ты уже сделаешь это или нет? Придурок!

Му Цин зарычал — в голосе не было злости, только чистая, распалённая ярость желания. Он вошёл в неё резко, но не грубо — будто бы терпение лопнуло. Она выгнулась, откидывая голову назад, и хрипло простонала его имя. Он знал, куда прикасаться, как двигаться, как вытянуть из неё каждый отклик.

Ритм между ними становился то плавным, то беспощадным. Лиан держалась за него, словно в последний раз. И хто было чертовски хорошо.

Когда их дыхание смешалось, а вспышки на грани стали сливаться в одну яркую волну, Лиан прерывисто выдохнула:

— Му Цин…

Он остановился на миг, прижался к её губам, прошептал:

— Я сойду с ума от тебя.

Поцелуй стал клеймом и меткой, сошедших с ума двух людей.

***

Запах кофе заполнял квартиру тёплой дымкой, смешиваясь с ароматом жареных яиц и свежего хлеба. За окном барабанил мелкий дождь — неугомонный, но мягкий, будто природа решила устроить для них уютное утро.

Фа Лиан напевала под нос какую-то беззаботную мелодию, танцуя босыми ногами по прохладному полу кухни. На ней была рубашка Му Цина — явно велика, с засученными рукавами и недозастёгнутыми пуговицами. Волосы, ещё слегка влажные после душа, были собраны в небрежный пучок.

Му Цин стоял в дверях, не двигаясь, только смотрел. Мягкий свет лампы падал на её шею, подчёркивая фиолетоватый след — его метку, оставленную ночью, в порыве собственничества. Он усмехнулся, подходя ближе, и, не говоря ни слова, обнял Лиан сзади, уткнувшись носом в её волосы.

— Ты доволен собой, да? — не оборачиваясь, прошептала она, ставя тарелку с омлетом на стол.

— След слишком заметный, — пробормотал Му Цин, целуя её в шею. Его голос был бархатным, чуть хриплым от сна. — И мне это чертовски нравится.

— Придурок, — прошипела Лиан, но не вывернулась, лишь легонько ударила локтем его в бок. — Я так и знала, что будешь гордиться, как кот, который поймал свою добычу. Идиот.

— Зато теперь никто не перепутает, кому ты принадлежишь.

— Я никому не принадлежу, — фыркнула она, подавая кружку с кофе. — Даже тебе. Особенно тебе.

Он лишь тихо рассмеялся. В его голосе не было вызова, только довольная нежность. Он смотрел, как она наливает кофе в свою кружку, как делает маленький глоток и прикрывает глаза от удовольствия — и казалось, что весь этот мир, весь шум снаружи, может подождать.

Лиан села за стол и потянулась за омлетом, но Му Цин, будто вспомнив о чём-то, вышел из кухни, но вскоре вернулся с её же пистолетом в руках.

Лиан остановилась, держа вилку в воздухе.

— Это ещё зачем?

Му Цин поставил кружку рядом, глядя на неё с прищуром.

— Ты промахнулась, — пистолет был отложен в сторону, но не самодовольство Му Цина, – Я победил.

— Ты всегда такой невозможный по утрам? — вместо ответа спросила Лиан, не скрывая ухмылки.

— Только рядом с тобой.