Будь моим смыслом|Турбо

Весь путь до «Снежинки» Турбо молчал, ловя на себе и на Зиме взгляды, полные бешенства. Именно они стали виновниками назревшего конфликта, который закончится кровопролитием и, возможно, смертями. Если бы можно было вернуть время вспять, Валера бы не пошёл за кружками с Вахитом, не стал бы пытаться их украсть и не показывал бы средний палец проезжающему мимо автомобилю милиции. И никогда бы не посмотрел в сторону Айзы, которая сейчас, борясь за жизнь, ждёт спасения и продолжает ненавидеть Турбо, по чьей вине она оказалась в опасности. Стыд горячей ладонью бил по щекам, заставляя их краснеть каждый раз, когда Турбо поднимал взгляд на кого-то из пацанов. Даже сам Адидас, идущий впереди, часто оборачивался на него, чтобы одними лишь глазами пристыдить, и это усугубляло состояние Валеры, ведь Вова всегда был для него примером, авторитетом, даже задолго до того, как они свергли Кащея, когда-то бывшего их авторитетом.

Подойдя к кафе, Адидас осмотрел двери, за которыми скрывалось эхо ошибок двоих придурков, с опущенными головами стоявших за ним.

— Пойдём, — со вздохом, полным скрываемым страхом, прошептал Вова, резко дёргая ручку двери и тяжёлыми шагами входя внутрь, чувствуя, как сердце колотится с неистовой силой, будто пытаясь сломать рёбра и выпрыгнуть наружу.

Не то чтобы Вова был трусом или боялся разборок. Нет, каждый раз, идя на них, он волновался только за своих пацанов, за своего брата, который в данный момент выглядел злее всех — терпеть не мог насилие над девушками. Вова чувствовал огромную ответственность за каждого, он был благодарен всем, до единого, что остаются с ним и поддерживают его во всём, что бы он ни сказал или ни сделал. И Вова не мог себе позволить потерять кого-то из пацанов. Зачастую ему было наплевать на самого себя, но на пацанов никогда.

Горло Турбо сжалось от комка тревожности, застрявшем в нём, когда его ватные ноги несли его по коридору прямиком за спиной Адидаса, шедшего привычно непоколебимой походкой, словно был заведомо уверен в победе. Стоило всем замереть в центре главного помещения перед «ДомБытовскими», на чьих лицах застыли ухмылки и насмешки, как Валера начал искать Айзу взглядом — сам не ожидал, что первым его действием будет попытка отыскать её. На полу были разбросаны разбитые тарелки и стаканы, верёвки, пропитанные кровью, центр помещения покрыт лужицами и отпечатками крови.

— Ну здравствуй, Вова, — с уничижительной улыбкой протянул Жёлтый, неторопливо поднимаясь со стула и складывая руки на груди, будто бы и не ждал нашествия «Универсама».

Вова что-то ответил ему, завязался диалог, но Турбо уже не слышал. Он увидел Айзу, и в это же мгновение ком тревожности сменился на дикую тошноту — то, что сделали эти ублюдки с Айзой, не могло оставить равнодушным никого, и взгляды «ДомБытовских» явно не выражали стыда или зазрения совести. Наоборот, они веселились, глядя, как изувеченная Айза, покрытая собственной кровью, ползёт по полу в сторону «Универсама», будто пытаясь найти защиту в них. Всё её тело было покрыто фиолетовыми гематомами, начиная от лица, по которому её стало невозможно узнать, заканчивая ногами, на которых всё ещё остались красные полосы от натяжения верёвок. Волосы цвета шоколада, пропитавшись кровью, стали почти чёрными, липкими, спутанными, и падали на глаза, скрывая их, но Турбо знал, что там не страх, а животная ярость. Вот только Айза была настолько слаба, что не оставалось сил даже кричать. Боль сковала каждую частичку её тела, даже пока она ползла, оставляя за собой кровавый след, хрипела и плевала слюной вперемешку с кровью; её лицо кривилось от болезненных ощущений. Её футболка была в красных отпечатках мужских рук, и, случайно взглянув на ягодицы Айзы, Турбо увидел отпечатки и на них. Чёрная ткань нижнего белья была мокрой. Страх, отрицание, ярость — всё смешалось воедино, когда Турбо осознал, что могут значить отпечатки рук на интимных местах. Но он не хотел верить, ведь он виноват в том, что Айзу могли лишить чистоты. Остальные пацаны с удивлением, отвращением и непониманием изучали Айзу, чьи руки громкими шлепками врезались в пол, чтобы подтянуть тело, ведь ноги практически не двигались, и встать она не могла. Опухшая от удара нижняя губа всё ещё сочилась кровью, от вкуса которой Айзу уже давно тошнило, и хотелось как можно скорее выплеснуть всё содержимое желудка. Она могла бы сделать это на кого-нибудь из «ДомБытовских», но все из них брезговали приближаться, лишь наслаждались её беспомощностью издалека.

— Они её...? — шепотом уточнил Зима, чьё лицо было белее снега, ведь он тоже прекрасно осознавал, что и его вина в этом есть.

— Не знаю, — коротко рыкнул Валера, не желая даже думать и представлять, что с Айзой здесь могли сделать, пока они были в пути.

От взгляда на Айзу Турбо отвлек звук удара, свидетельствующий о том, что его руки развязаны и он может мстить за Айзу так, как ему захочется. И если бы он знал, кто конкретно причастен к избиению Айзы, выхватил бы его моментально, но, к сожалению, он не знал, поэтому схватил первого попавшегося, чьей клички даже не знал. Но это было даже не важно — Турбо зверел после мысли, что каждый из этих парней смотрел, как издеваются над Айзой, и не прекратил это, ведь так Айза была бы цела. Ударом в печень Валере удалось выиграть несколько секунд на то, чтобы повалить парня на пол и сесть сверху, сжимая тому горло и чувствуя, как чужой пульс бьётся практически в его ладонь. Правая рука ритмично превращала лицо противника в кровавую кашу, и Турбо знал, что у того нет вариантов оттолкнуть его, ведь парень под ним уже начал биться в агонии от долгого отсутствия кислорода. Но Турбо этого было мало, он наслаждался испуганными глазами, слабыми шлепками и попытками убрать его руки от чужой шеи; ему доставляло удовольствие видеть, как человек под ним теряет жизненные силы и приближается к вечной темноте. И, как только избитый парень дёрнулся в последний раз, и его глаза, расширенные от ужаса удушья, стали стекленеть, Турбо переключился на Айзу, чтобы проверить её состояние. Айза, лёжа на боку на полу, поймала его взгляд, хоть в её глазах всё двоилось после зверских ударов по вискам, и указала ему пальцем на Колика, сцепившегося с Маратом, с кем у него были личные конфликты. Валера сразу понял, к чему его призывает Айза, поэтому мигом оказался рядом с дерущимися, отодвинул Марата резче, чем планировалось, и сам нанёс Колику удар с левого локтя, дизориентировав того, ведь Рома ожидал, что удар будет нанесён правой рукой, поэтому прикрывал свою левую сторону.

Айза, находясь на грани потери сознания, наблюдала за Турбо и не могла понять, что чувствует в данный момент — обиду или благодарность. Ведь по вине Валеры она здесь, но и сам Валера мстит её обидчикам по одному лишь указанию пальцем. В голове была уйма мыслей, и голова начинала болеть сильнее, стоило Айзе задумываться над тем, что, может быть, Турбо и сам не знал, что так выйдет, и его вины в этом нет, а всё происходящее стало лишь случайным стечением обстоятельств, ведь «Дом Быта» ошиблись, приняв Айзу за девушку Турбо, что не являлось правдой. Грела душу мысль, что Валера не совсем мудак, ведь он отыгрывается именно на Роме, кто больше всех издевался над Айзой.

Пока Айза размышляла над насущными вопросами, рядом с её головой приземлился пистолет, случайно выпавший из чьего-то кармана, и она поняла, что завершение конфликта буквально в нескольких сантиметрах от неё. С глухим рыком боли Айза вновь подтянулась на руках и схватила холодную сталь в ладонь, а затем привалилась спиной к стене, запрокинув голову, чтобы волосы упали с лица и открыли ей больший обзор на происходящее. Её туманный взгляд быстро отыскал Жёлтого, который отходил от драки ближе к стене, вытирая кровоточащий нос тыльной стороной ладони.

— Карма — это сука, которая приходит оттуда, откуда не ждёшь, и тогда, когда не ждёшь, — с поучительным видом шепчет себе под нос Айза, поднимая дрожащую руку.

— Вадим! — лишь вскрикнул кто-то из толпы, и Жёлтый обернулся, сразу наткнувшись взглядом на Айзу, сплевывающую кровь и направляющую дуло пистолета на него.

И секунды зрительного контакта не прошло, как раздался выстрел. Айза не была уверена в том, что попадёт, но когда она увидела брызги крови, вылетающие со лба Жёлтого, и как его тело замертво падает на пол, она слабо улыбнулась уголком губ и вслед за ним рухнула на пол, теряя сознание. Драка моментально была прекращена, ведь самого «Дом Быта» больше не существует без их авторитета. Турбо с удивлением и нарастающей гордостью смотрел на мёртвое тело Жёлтого, и от осознания, что Айза сделала это, в груди были странные чувства, но в животе стало щекотно, будто бы бабочки, давно умершие, воскресли, и тонкими крыльями щекочут его изнутри, учась летать снова. Валера всегда был странным, поэтому не удивился, что убийство женскими руками произвело на него столь завораживающий эффект. Всё ещё держа ногу на груди Колика, который выглядел так, словно потерял всё за одну секунду, Турбо молча вытащил из-за пазухи пистолет, снял его с предохранителя и направил на Колика.

— В глаза мне смотри, — потребовал Валера, сильнее надавливая ногой на грудь Ромы, чтобы тому было тяжелее дышать.

Колик, как загнанный в угол заяц, резко поднял взгляд на Турбо, но, увидев пистолет, зажмурился и стал мотать головой в разные стороны, будто надеялся, что это поможет ему увернуться от пули. Но этого не случилось: после оглушающего выстрела пуля вонзилась между его бровей, выплеснув брызги крови, и тело Ромы обмякло. На душе стало легче. Турбо впервые за день вдохнул полной грудью, пусть и наполнив лёгкие запахом крови и пороха, но в данный момент это был лучший запах. Запах победы.

***

Айза открыла глаза, когда её тело дёрнулось, будто она плыла по волнам, и замутнённый разум действительно стал рисовать картинки, будто бы она лежит на спине, плавно качаясь на спокойных волнах, и что-то горячее ласкает её щеку. Это касание было таким бережным, что глаза открывать совсем не хотелось.

— А если они её испортили? — прогремел знакомый голос, который Айза не сразу узнала.

— Закрой ебальник, — деланно ласково ответили ему, и этот голос Айза узнает из тысячи.

Резко распахнув глаза, она увидела над своим лицом не голубое небо и яркое солнышко, а Турбо, изучающего её изувеченное лицо. Как только он наткнулся на широко открытые от испуга глаза, вздрогнул и отдернул руку от её лица, будто от огня. Разумеется, Айза не качалась на волнах, она качалась в едущем по ночной Казани автомобиле, за рулём которого был молчаливый Вова, переживающий, как бы отец не заметил пропажу машины со двора. Действовать нужно было быстро, пришлось идти пешком до базы «Универсама» и гнать туда автомобиль, ведь автобусы перестали ходить, а в такси их не пустили — ни один водитель не захотел пачкать салон кровью. Голова Айзы находилась на коленях Валеры, пока ноги лежали на другой части сидения. Благодаря этой позе каждая кочка и яма на дороге ощущалась ещё яснее, что создавало эффект волн.

— Всё из-за тебя, сучара, — прохрипела Айза, тыкая пальцем Турбо в лицо, которое вновь стало красным от стыда, ведь он прекрасно помнил, кто был виновен в случившемся. — Если бы ты... не подставил их тогда... со мной всё было бы нормально.

— Я знаю, знаю, виноват, — шепчет Турбо, выглядя как шакодивший маленький котёнок, которого носом тыкают в лужу, которую он сделал не в том месте.

Глаза Валеры вмиг стали грустными, уголки губ опустились, а из груди вырвался тяжёлый вздох, полный сожаления, стыда и желания всё исправить. Но он не знал, позволит ли Айза показать, что он не такой ужасный человек, как она думает. В этот момент будто бы все конфликты, ссоры, оскорбления и недопонимания исчезли, и за считанные секунды Турбо переосмыслил всё своё отношение к Айзе. Она не виновата, что родилась в семье милиционера, она не виновата, что получила незаслуженную агрессию Турбо в свой адрес, она не виновата в том, что её избили. Корень всех проблем был в Валере, которому скучно жилось, и хотелось показать, какой он опасный и грубый парень, но жертву он выбрал абсолютно не ту. Ни одна девушка не заслуживает того, что получила Айза.

— Они что-то сделали с тобой? — опасливо спрашивает Турбо, задерживая дыхание и прикусывая губу, боясь услышать всего лишь две буквы, которые разбили бы его план вдребезги, заставив его бесследно исчезнуть из жизни Айзы, чтобы не связать себя с вафлёршей и не стать отшитым чушпаном.

Айза знала о пацанских понятиях, поэтому молчала, безэмоционально смотря в глаза Валере и замечая, как его плечи опускаются, губы раскрываются, а глаза замирают на её лице. Она прекрасно знала, что значит быть нечистой, и знала, что последует за этим. Пауза затянулась настолько, что с переднего сидения в унисон раздалось «блять», произнесённое Зимой и Адидасом.

— Они... ничего не сделали. Не успели, — собрав всю силу в кулак, как можно громче сказала Айза, чтобы слышали все.

Она не соврала. При попытке стянуть с неё нижнее бельё она вцепилась зубами в плечо Колика, прокусив его кожу, и пока тот хватался за рану, пнула его в пах. Больше никто не рискнул. Она смогла сохранить честь. Все три парня одновременно издали вздох облегчения, а на лице Турбо появилась улыбка, которую он пытался скрыть, напрягая губы, но его светящиеся радостью глаза говорили громче слов. Теперь у него точно есть шанс всё исправить, наплевав на то, что отец Айзы может отправить его в тюрьму в любой момент.

***

Автомобиль затормозил во дворе Айзы в тот момент, когда в него въехал всем хорошо знакомый чёрный Москвич-2141, принадлежащий Фариду Назаровичу. Вова вышел из машины и открыл дверь со стороны Турбо, аккуратно беря Айзу на руки, ведь её ноги всё ещё были босые, и Вова не собирался мучить пострадавшую девочку, поставив её на снег. Валера неохотно отдал Айзу, помог ей схватиться за шею Вовы, что она сделала с явной неловкостью, но выбора у неё не было.

— Не отсвечивайте, — напоследок бросил Вова и захлопнул дверь, медленно шагая навстречу автомобилю отца Айзы.

Турбо и Зима остались в машине, но открыли окна, чтобы услышать, что будет происходить. Фарид Назарович, увидев дочь на руках незнакомого парня, моментально заглушил автомобиль и выскочил из него, уронив с головы милицейскую фуражку.

— Айза? — растерянно спросил Фарид Назарович, подбежав к Вове и осматривая Айзу с головы до ног с нескрываемым шоком.

Стоило Айзе увидеть отца, как она позабыла об образе каменной леди, которая никогда не плачет и, испытывая адские боли, дерзит.

— Папуль... — всхлипнула Айза, протягивая слабые грязные руки отцу, который сразу же осторожно, чтобы не причинить боли, взял её из рук Вовы, который стойко выдерживал стрельбу вопросительными взглядами.

Айза обхватила шею отца и положила голову на его плечо, навзрыд рыдая и больше не пытаясь спрятать то, что так долго копилось в ней. Только рядом с отцом она могла быть маленькой девочкой, нуждающейся в защите и любви. Положив ладонь на затылок Айзы, Фарид Назарович стал по привычке укачивать её, как ребёнка, пытаясь успокоить её плач. Он был в ужасе настолько, что потерял дар речи и не стал задавать каких-либо вопросов, лишь сверлил Вову непонимающим взглядом, и тот взял инициативу диалога на себя.

— Мы приносим свои извинения. Произошла ошибка, плохие люди приняли вашу дочь за другого человека, но те, кто с ней так обошёлся, уже наказаны. Её... не трогали, — вкрадчиво пояснил Вова, убирая руки в карманы куртки и чувствуя нотки волнения, ведь оправдывается перед старшим лейтенантом милиции, чья задача ловить таких, как он. — Мы успели вовремя, но не успели к моменту, когда с ней сделали всё это. — Адидас обвел Айзу взглядом, снова замечая кровавые корочки на её ранах. — Мы обещаем, что вашей дочери больше ничего не угрожает. Я лично обещаю.

Фарид Назарович, слушая речь Вовы с открытым ртом, лишь кивнул, ведь ему не было дела до того, кто перед ним, его волновало лишь состояние Айзы и те люди, кто с ней так поступил.

— Те, кто обидел её, уже... убиты, — решив не скрывать правду, признался Вова и, с трудом себя переборов, не сделал шаг назад, готовясь прыгать за руль и давить по газам.

Отец Айзы вновь лишь кивнул, ведь он, как любой другой адекватный любящий отец, в глубине души понимал, что сам бы голыми руками убил любого, кто посмел бы обидеть его дочь, и просто посадить обидчиков в тюрьму было бы слишком простым наказанием, но вслух он этого никогда не произносил, работа не позволяла.

— Папа, я домой хочу, — продолжая рыдать в теплое родное плечо отца, пискнула Айза, вытирая мокрую щеку о ткань пальто отца.

— Спасибо вам, — коротко поблагодарил Фарид Назарович, ведь действительно понимал, что теперь должен Вове и его пацанам за спасение дочери. — Сейчас, мышка, сейчас мы поедем в больницу, а потом домой, да? Всё, тише, тише, где болит?

Фарид Назарович быстрым шагом направился обратно к машине, напоследок бросив на Вову взгляд, полный благодарности. А сам Вова продолжал стоять молча и смотреть вслед уезжающему автомобилю. Турбо, сидевший в машине, уткнулся лбом в спинку переднего сидения, чувствуя, как его душит зависть, ведь Айза, лишившаяся и мамы, и брата, не осталась обделена любовью и заботой — ей это даёт отец, а Турбо, потерявший маму по своей вине, навсегда упустил возможность быть любимым, нужным кому-то кроме улицы, которая, на самом деле, была бы чище без него. Но он не готов был это признать, ведь искренне хотел быть кому-то нужным и не хотел понимать, что его существование бессмысленно.

***

Почти две недели Валера старался не появляться во дворе Айзы, не думать о ней, хоть и желал всё исправить, доказать ей, что ему действительно жаль, и что он многое переосмыслил за последнее время и готов поднять белый флаг, чтобы показать, что проиграл в по сути беспричинной войне. Турбо долго вынашивал мысль о том, чтобы навестить Айзу, поинтересоваться её состоянием, но он не знал, как сама она на это отреагирует, да и боялся реакции её отца, если тот увидит его на пороге их квартиры. И сейчас, сидя на скамейке в одном из дворов и куря третью за пару минут сигарету, Валера пытался понять, что ему делать. Будто знак судьбы мгновенно появился перед его глазами — из подъезда вышла пара: девушка что-то кричала, толкала парня в грудь и размахивала руками, а тот стоял молча, лишь улыбался, глядя на неё. А затем резко сгреб её в охапку и впился в её губы, заставив замолчать, и девушка сразу же растеряла свой боевой настрой, обмякла, обняла парня за плечи, вставая на носочки, чтобы было удобнее целоваться. Турбо скривился, когда словил себя на том, что вместо парочки представил себя и Айзу, и щеки его покрылись румянцем от стыда, словно кто-то мог прочитать его позорные мысли. Даже нервный смешок сорвался с его губ. Но он понял, что нужно действовать.

***

Айза, всё ещё прихрамывая на правую ногу, которая продолжала болеть по неизвестной ей причине, направилась в коридор, услышав стук в дверь. Воспоминания нахлынули на неё, но она быстро отбросила их в сторону, ведь, по обещаниям отца и Адидаса, который тайно ото всех пацанов навестил её спустя неделю после того случая, ей больше ничего не угрожает и бояться нечего. Зато Айза поняла, что оставлять носок, как улику, — плохая идея, ведь отец приехал поздно и, соответственно, носок уже давно был скрыт под грязью и стал неприметным. Открыв дверь, Айза сначала подняла брови в удивлении, затем насмешливо хихикнула, а в конце концов прокашлялась и сделала серьёзное выражение лица, осматривая с головы до ног Турбо, вальяжно провалившегося к стене и протягивающего ей плитку «Алёнки» с фундуком.

— Это ещё что такое? — сморщив нос, спросила Айза, двумя пальцами, будто не шоколад, а чужое грязное бельё, хватаясь за угощение.

— Это тебе, типа.

— Так типа или мне?

— Тебе, тебе.

— Ты как узнал, какая квартира моя?

— У бабушек под подъездом спросил, «где истеричка кареглазая живёт?», они сразу сказали.

— Пошёл в жопу.

Хоть Айза и сделала вид, что её задели слова Турбо, глаза выдавали её веселье, как и дрожащие уголки губ. Валера тоже улыбался, пристально глядя на лицо Айзы, на котором почти полностью исчезли следы кошмара, лишь царапина на лбу осталась.

— Я чё пришёл-то... — собрав волю в кулак, Турбо выпрямился, убрав руки в карманы, чтобы Айза не видела, как он нервно сжимает кулаки, в очередной раз чувствуя себя школьником. — Помириться хочу. Ну... надоело мне всё это. И батя у тебя нормальный мужик, хоть и мент. И ты сама тоже ничё так. Я знаешь как ахуел, когда ты Жёлтого завалила? Я-то думал, что ты уже в отключке лежишь, а ты... — Турбо резко замолчал, увидев, что Айза смеётся, закрывая рот рукой, и именно тогда Валера понял, как комично выглядит, болтая без умолку и совсем не подбирая выражений. — Так, щас.

Турбо отвернулся от Айзы, провёл руками по лицу, пытаясь привести себя в чувства и вести себя адекватно, и вновь повернулся к ней, будучи уже немного собраннее, нежели несколько секунд назад.

— Давай мир? Я понял, что мы просто тратим время впустую, оскорбляя друг друга и пытаясь что-то кому-то доказать. Ты не виновата в том, что твой батя мент. И, честно, я правда не ожидал, что ты сможешь убить человека, тем более Жёлтого. И только благодаря тебе «Дом Быта» больше нет. И насчёт той ситуации с твоим батей: признаюсь, виноват, сожалею, что так вышло, — стараясь не использовать нецензурную лексику и говорить медленнее, произнёс Валера, изучая реакцию Айзы на свои слова и готовясь уворачиваться, если она решит стукнуть его плиткой шоколада по лицу.

Айза молчала пару минут, выглядя растерянной и задумчивой, пытающейся отыскать подвох в глазах Турбо, пытливо глядящих на неё в ожидании ответа. Айза понимала, что перемирие с Турбо даст ей какую-никакую, но защиту на районе и сблизит её с Вовой, который гораздо больше внушал доверия, нежели Валера, от которого было удивительно слышать предложение о мире и слова о том, что ему всё же жаль, что её отец получил травму носа.

— Это странно, тебе не кажется?

— Я понимаю, да, но... Разве тебе нравилось обмениваться агрессией каждый раз?

— Спрашиваешь ещё... Конечно, нет.

— Ну вот, видишь. А так будешь ходить со мной, я тебя защищу, если понадобится.

Турбо до сих пор гложет стыд, что из-за него Айза стала жертвой избиения и потерпела настолько дичайшую боль, которую не вытерпел бы даже любой пацан с района. В глазах Валеры Айза перестала быть девочкой-пустышкой, ведь он разглядел в ней стержень. Не каждая девушка так хладнокровно сможет убить человека, не каждая девушка снова лукаво улыбнётся после избиения, не каждая девушка будет хихикать над его глупостью.

— Уговорил, — закатив глаза и усмехнувшись, выдохнула Айза, продолжая неосознанно притягивать Турбо и заставляя его думать о её личности всё больше и больше.

— Пойдёшь на дискач со мной в пятницу? Я в 6 забегу за тобой, пешком пройдёмся, перетрём о личном, а? Защиту гарантирую, — вдруг предложил Валера, поставив ладони на колени, чтобы наклониться и быть на уровне лица Айзы, которую теперь перестала отвращать такая близость, хоть она и заметила, что парень снова старается незаметно вдохнуть запах её волос, как в тот день, когда они ругались на улице после похода в аптеку.

— О личном перетрём? Ты лучше в четверг приходи, папы в ночь не будет. Точно перетрём, — неосознанно накручивая локон волос на палец, предложила Айза, а когда увидела, как глаза Турбо расширились, быстро опустила руку и задрала подбородок. — Я ни на что не намекаю! И на дискач пойду. Всё, иди давай, папа скоро приедет. — Слабо толкнув Турбо в грудь, потребовала Айза, смущаясь тому, насколько двусмысленно звучало её предложение.

Турбо засмеялся, качая головой и не сопротивляясь действиям Айзы. А потом, кивнув ей и бросив на прощание короткое «до встречи», побежал вниз по лестнице. Когда он опустился на нижний этаж, положил руки на голову и шумно выдохнул сквозь улыбку, запрокидывая голову и оттягивая корни волос, не зная, куда себя деть от распирающей его радости. Айза же прекрасно всё слышала и видела, склонив голову вниз, но сделала вид, что ничего не заметила, и скрылась за дверью, сразу распаковывая шоколад, который оказался её любимым, будто Валера заранее знал, чем её подкупать.

***

Турбо был счастлив тому, что всё идёт, как он и задумывал, ровно до тех пор, пока на горизонте не заметил Дашу, шагающую по улице с беляшом в руке. Он не видел её две недели и успел позабыть о том, что она в принципе существует. Да и Даша не искала встреч, позабыв про план, который они с Айзой давно перестали обсуждать, ведь на протяжении двух недель все телефонные разговоры были только о состоянии здоровья Айзы и о её психике. Но Айза не призналась, что убила человека, это было лишним.

Как только Даша заметила Турбо, беляш полетел в мусорный бак, и девушка моментально вытерла щеки и губы тыльной стороной ладони, ускоряя шаг навстречу Турбо.

— Валера, привет! Как же я тебя давно не видела! — улыбаясь во весь рот, громко поздоровалась Даша и сразу полезла обниматься, от чего Турбо растерялся и даже не успел оттолкнуть её.

Дарья помнила о Лиле, которая так грубо дала ей от ворот поворот в прошлый раз, но теперь её это не волновало. Она поняла, что никакая девушка не помешает её общению с Турбо.

— Привет, — сухо поздоровался Валера, оттряхиваясь, будто от Даши на одежде осталась какая-то грязь, и она это заметила, но стерпела и промолчала.

— Не хочешь прогуляться? Я как раз свободна, — подмигнула Даша и, снова начав флиртовать, провела кончиком указательного пальца по щеке Турбо.

Валера перехватил её руку и отдернул от своего лица, нахмурившись. Ему абсолютно не хотелось продолжать какое-либо общение с Дашей, ведь он понял, что единственная девушка, с кем он готов поддерживать контакт — Айза. Даже к общению с Лилей Валера не чувствовал такой страсти.

— Нет, не хочу. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Не трогай меня, ладно? — стараясь быть вежливым и не грубым, произнёс Турбо, обходя Дашу и продолжая путь, оставив её за своей спиной хлопать серыми глазками и дуть губы.

— Ну и пиздуй к своей Лиле! Всё равно она страшная и тебе не подходит! — обиженно крикнула Дарья вслед Турбо, а затем раздался стук удаляющихся каблучков.

Валера не смог сдержать смеха и бесстыдно громко рассмеялся, запрокидывая голову и хохоча от души — пусть Даша продолжает верить в легенду Лили о том, что они пара. Может быть, хотя бы так Даша отстанет от Турбо и больше не побеспокоит его. По крайней мере он будет на это надеяться.

***

— И теперь он должен прийти ко мне в четверг. Господи, чем я думала, когда позвала его?! Теперь дома придётся убираться! А вдруг он извращенец? Как я его выкину из дома? Пиздец, блять! Ещё на дискотеку согласилась пойти, это надо одеться красиво, а не как чуханка, как обычно. А вообще, зачем я буду наряжаться? — без остановки болтала Айза, ходя по кругу по своей комнате и держа в руках телефон.

— Слушай, Айз, я спать пойду. Голова сильно болит, — тихим голосом пробормотала Даша, и Айзе показалось, будто она услышала, как та всхлипывает. — Пока. Потом созвонимся.

Айза не успела и слова вставить, как звонок был завершён. Несколько секунд она глупо смотрела на трубку телефона, и только потом медленно поставила аппарат на прикроватную тумбочку, пытаясь понять, что случилось с Дашей, ведь она никогда не была такой тихой и грустной, и обычно на эмоциях кричала в трубку так, что приходилось отодвигать её от уха, чтобы не оглохнуть. Подумав, что Дарья немного позже сама всё расскажет, Айза легла в кровать и взялась за тетрадь и карандаш, чтобы написать стихотворение, чего она не делала уже давно — не было сил, времени и вдохновения.

Ты поднимаешь белый флаг, 
О перемирии меня ты просишь. 
Милый мой, скажи, ну как же так? 
Я думала, меня ты уничтожить хочешь.

Что же будет между нами, 
Если стал ты вдруг другим? 
Ведь были мы всегда врагами, 
А вдруг судьбу мы измени́м?

Я прекрасно видела твой взгляд, 
Он всё сказал мне громче слов. 
Он действует быстрей, чем яд, 
Ведь жизнь столкнула двух влюбленных дураков.

И может быть, ты обманул меня, 
И может быть, совершена ошибка. 
Но по швам треснула моя броня, 
А перед глазами замерла твоя улыбка.

Затем Айза всё зачеркнула, подписав «иди в жопу, Валера», но улыбка с её лица не исчезла, будто бы что-то в них обоих начало меняться. Что-то, чего не ожидал никто. И пока Айза, закрыв глаза, улыбалась и представляла, как пройдут четверг и пятница, Турбо, сидя на подоконнике в своей квартире, курил и вспоминал её лукавые карие глаза, по которым, к своему удивлению, уже начал скучать, хоть и старался отбросить эту мысль в сторону. Валера никогда бы не подумал, что прожить от понедельника до четверга будет самым тяжёлым испытанием для него.