Лекарство

- Клуб самоубийц? - спрашиваю я, оглядываясь по сторонам. Остальные кажутся абсолютно счастливыми, они улыбаются и смеются, но у меня такое ужасное чувство, как будто я пересекла границу и попала в другую, отвратительную версию реальности.
- Я не понимаю.
Даллас ухмыляется и долго пьет из стаканчика, прежде чем ответить.
- Мы не собираемся кончать с собой, глупенькая.
Глупенькая? Интересно, что у нее в стаканчике.
- Это значит, что мы идем гулять. Ты должна быть счастлива, что хоть на какое-то время уйдешь из этого жуткого места.
Она оглядывается.
- Джеймс, а ты счастлив?
Я чувствую укол ревности. Она спрашивает у Джеймса не только, счастлив ли он, что выходит, она спрашивает, счастлив ли он со мной. Джеймс оглядывает ее, пытаясь оценить ситуацию.
- Ну да, - пренебрежительно говорит он, - а что это такое, этот клуб самоубийц?
Уверенный голос Джеймса стирает улыбку с лица Даллас. Вместо этого она поворачивается ко мне и ставит стаканчик на стол, а ее поза говорит о ее раздражении.
- Помнишь Велнесс Центр? - спрашивает она. - А тут наоборот. Это место для тех из нас, кто не хочет носить рубашки поло и хаки. Для тех, кто хочет порадоваться тому, что могут выбрать - выбрать самоубийство, если мы так, блин, возжелаем.
Она пожимает плечами.
- Мы не хотим умирать, но просто интересно исследовать свою темную сторону, когда остальной мир твердо намерен похоронить ее.
- Это самая идиотская вещь, о которой я слышал, - говорит Джеймс, - и звучит опасно.
Даллас качает головой.
- Совсем нет. На самом деле, там безопаснее всего, если говорить о влиянии Программы. Ты можешь побыть самим собой, Джеймс. Когда в последний раз ты мог быть самим собой?
- Отвали, - бормочет он, разглядывая ноготь большого пальца. Я вижу, что ее слова задели его, и это выводит меня из себя. Джеймс всегда был сам собой. Может, он и не помнит свою жизнь, но его не изменили. Он - это все еще он сам. По крайней мере, я верю в это.
- Думаю, мы это пропустим, - говорю я, беря Джеймса под локоть. - Но все равно спасибо.
- Вы пойдете, - говорит Даллас, потом ее голос смягчается. - Вам нужно пойти. Это отличное место, чтобы искать новых членов. Там я и Каса встретила.
Она смотрит на него.
- Ты был таким красавчиком, - дразнит она, - эти большие карие глаза, длинные волосы... Я думаю, что привела бы тебя, даже если бы ты был в депрессии.
- Давай пока не раскрывать все наши секреты... - отвечает Кас, смущенно улыбаясь. Не знаю, было ли у них что-то или нет, да если честно, мне все равно.
- Так что, мы в бегах, скрываемся от Программы, но мы идем в клуб? - спрашивает Джеймс, указывая на очевидный недостаток в плане. - Почему бы просто не позвонить обработчикам и не попросить их подождать нас там?
- Ты такой забавный, - говорит Даллас с фальшивой усмешкой. - Конечно, в клубе самоубийц есть риски, но владельцы осторожны. Он никогда не появляется в одном и том же месте дважды - это полностью подпольное заведение. Только те из нас, кто в теме, слышат о встрече, да и то только за день. Не то чтобы они рекламируют себя.
Даллас облокачивается на стол.
- Не все хотят все время вести себя хорошо, так что они просто идут в клуб самоубийц, чтобы немного расслабиться. А когда речь идет о мятежниках, это лучшее место, чтобы найти их. Мы увидим, какие они на самом деле. Надо только отсеять по-настоящему больных и найти бойцов. Ведь и Риэлм нашел тебя так же, Слоан? Из-за твоего плохого поведения?
Когда она упоминает Риэлма, и я, и Джеймс настороженно смотрим на нее. Я не клюю на наживку Даллас. Предназначены ли ее слова для того, чобы задеть меня или встать между мной и Джеймсом, я не дам ей еще больше шансов, чем те, за которые она уже пытается ухватиться. Хотя, она и правда задевает меня, и я стараюсь запрятать поглубже воспоминания о Майкле Риэлме и то, как ужасно я скучаю по нему и волнуюсь из-за него. Даллас довольно смотрит - та девушка, которая поделилась со мной своими секретами, спрятана за макияжем и той выпивкой в ее стаканчике. Наше молчание она принимает за согласие.
- Через час мы уезжаем, - говорит она, - Слоан, я найду тебе что-нибудь подходящее из одежды и пошлю в твою комнату. Они нас не пустят, если ты будешь такой скучной. Джеймс, - она улыбается, - ты и так хорошо выглядишь.
Мы с Джеймсом стоим там как два идиота, смотрим на нее, а Даллас смеется и пьет в другими мятежниками, как будто нас вовсе нет.

* * *Джеймс скептически смотрит на меня.
- И что, предполагается, что я соглашусь, чтобы ты пошла в таком виде? - спрашивает он, потирая подбородок и описывая круги вокруг меня. - По-моему, я могу разглядеть твою матку.
- Да нет же, - смеюсь я и поворачиваюсь, чтобы он оглядел меня.
Он с сомнением смотрит на меня.
- Короткая.
- Не такая уж и короткая. А сапоги ничего, крутые.
Я поднимаю ногу, рассматриваю черные кожаные сапоги с шипами, которые прислала Даллас. Они немного велики, но я надеюсь, что поэтому они не будут слишком натирать.
Ни я, ни Джеймс не заинтересованы в том, чтобы выходить, но теперь, когда я одела эту короткую черную юбку с порванной футболкой, и на мне столько макияжа, что моя семья не узнает меня, я чувствую себя... хорошо. Как будто сегодня вечером я могу побыть другим человеком.
- Если ты будешь так одета, все кончится тем, что я подерусь с кем-нибудь, - говорит он.
- Я знаю, - я улыбаюсь. - Даллас с остальными ждут в основном помещении, так что нам, наверное, лучше поторопиться, пока она не разозлилась еще больше.
- А это возможно? - говорит он и подходит к тумбочке. Вытаскивает из вещмешка футболку и поворачивается ко мне. Он не брился, и на щеках у него щетина, а под глазами круги.
- Слоан, - спрашивает он, - ты уверена, что это хорошая мысль?
Что-то беспокойно шевелится у меня в животе.
- Я уверена, что это ужасная мысль, - говорю я, - но я не знаю, что еще делать. Мы можем отказаться, даже сбежать вместе с Лейси - но правда в том, что нам некуда бежать. Мы не можем уйти, не получив ответов, или все кончится тем, что мы будем беззащитны, и нас заберут в Программу.
Джеймс замирает, думает над моими словами, но у него, видимо, нет лучшего плана, потому что он снимает футболку и надевает через голову чистую. Я жду у двери, но потом замечаю, что на мне еще надето кольцо, то самое пластиковое кольцо, которое Джеймс подарил мне у реки. По сравнению с одеждой для взрослых, которую я ношу, оно выглядит по-детски, так что я снимаю его и кладу на тумбочку. Джеймс вопросительно поднимает одну бровь.
Оно слишком милое, - говорю я и улыбаюсь. Джеймс снова смотрит на мою одежду и, тяжело вздохнув, соглашается. Сегодня вечером я - другой человек.* * *Я вижу, что все собрались в общей комнате, и выглядят они настолько нелепо, что я начинаю думать: у меня галлюцинации. Даллас, вся в черном и красном, похожа на готичное привидение. Кас стоит рядом с ней, его длинные волосы закрывают лицо, глаза подведены. Все, включая меня, выглядят так, как будто вышли из какой-то любительской пародии на «Семейку Адамс».
- Одежда у меня не свосем подходящая, - говорит Джеймс.
- Да нет же, - говорит Даллас и улыбается. - С тобой все отлично. Я наделась, что сегодня вечером ты поведешь. Нам нужно, чтобы за рулем был кто-то, кто прилично выглядит. Ты не можешь быть еще более незаметным.
Я закатываю глаза и отворачиваюсь. Говорить ей, чтобы она не обращала внимания на моего парня, кажется как-то по детски, и я хочу верить, что выше этого. Но если она сделает это снова, я, может, ей глаза выцарапаю.
- И где это место? - спрашивает Джеймс.
- Клуб на улице Келси, в двадцати минутах отсюда. Я покажу.
Джеймс кивает, но потом замечает что-то. Я смотрю в ту сторону и вижу Лейси, которая стоит в дверях. Она не одета как для клуба самоубийц. Наоборот, на ней мешковатые штаны и футболка, которая ей велика, и на которой написано OREGON DUCKS.
- Я неважно себя чувствую, - говорит она. Ее лицо без макияжа резко выделяется на фоне накрашенных лиц. - Поеду в следующий раз.
Кас сразу подходит к Лейси, касается ее руки. Он что-то шепчет ей на ухо, и через секунду Лейси смотрит на него и медленно кивает. Я хочу знать, что сказал Кас, что такого он знает о Лейси, чего не знаю я. Она мой друг - а он просто парень, которому она сломала нос. Кас кладет ей руку на плечо и хочет увести ее, но я быстро выбегаю за ними в коридор.
- Лейси, - зову я ее. Она оборачивается и смотрит на меня усталыми глазами.
- Пожалуйста, не волнуйся за меня, Слоан, - говорит она. - Это вредно и для тебя, и для Джеймса. Мне просто нужно немного поспать, вот и все. Иди развлекайся - завтра поговорим.
- Я останусь с ней, - говорит Кас, - я уже много раз был в клубе самоубийств. Один вечер Даллас переживет без меня.
Он поворачивается к Лейси и мягко улыбается ей, но она не улыбается в ответ. Наоборот, ее глаза беспокойно бегают по комнате, как будто все, что ей нужно - сон. И одиночество.
- Думаю, мне не следует оставлять тебя, - я иду к ней, но Лейси напрягается.
- Слоан, - говорит она, - я люблю тебя, но пожалуйста, ничего личного. Обещаю. Я просто устала, и я не была одна с тех пор, как уехала из Орегона. Мне просто нужно немного пространства.
Она поворачивается к Касу и скидывает его руку с плеча.
- И это включает тебя, Казанова. Мне не нужно, чтобы ты надо мной кудахтал или пытался залесть ко мне в трусы.
Кас громко смеется и потом прячет улыбку. Не знаю, собирался ли он приударить за ней, или же просто знала, как смутить его, чтобы он отстал. Он поднимает руки, показывая, что сдается, и Лейси благодарит его. Она идет к себе в комнату, исчезает за углом, и потом я слышу, как она закрывает дверь.
Я стою на месте, не знаю, что делать. Кроме кровотечения из носа и желания побыть одной, с Лейси, кажется, больше ничего не происходит. Нет признаков настоящей депрессии - кругов под глазами, спиралей, расстройств поведения. Она же вылечилась. Она потеряла Кевина - Кевина - и, может, ей нужно чуть больше времени, чтобы смириться с этим. Как и всем нам.
Кас снова заходит в основное помещение. И я решаю дать Лейси отдохнуть этой ночью, но клянусь, что завтра достану ее. Рано или поздно она все расскажет. Мы пройдем через это вместе. Я захожу в комнату и ищу глазами Джеймса. Вижу, что он сидит на столе, а Даллас стоит рядом, и они о чем-то оживленно болтают. Джеймс что-то говорит, чего я не слышу, и она смеется и, наклонившись, случайно касается его колена. В груди у меня вспыхивает пламя ревности.
Даллас, чувствуя мое присутствие, смотрит на меня и убирает руку от Джеймса. Она оглядывает комнату.
- Ну, - заявляет она, хлопнув в ладоши, - теперь, когда все в сборе, пора повеселиться.
Она указывает на лестницу, и комната быстро пустеет. Джеймс смотрит на меня и мой наряд так, как будто только что вспомнил, как вызывающе я выгляжу. Подойдя ко мне, он закусывает губу, и когда он берет меня за руку, моя ревность улетучивается.
Рядом с нами появляется Кас, и Даллас идет в нашу сторону.
- Думаю, я останусь тут, - говорит Кас, обменявшись взглядом с Даллас, - пригляжу ту за всем.
- Если дело в Лейси, думаю, ей бы не хотелось, чтобы ты ее беспокоил, - быстро говорю я.
- А что не так с Лейси? - спрашивает Джеймс.
Я пожимаю плечами.
- Ей просто нужно немного пространства.
Джеймс пытается найти скрытый смысл в моих словах, но его нет.
- Думаю, она просто устала. - я говорю серьезно.
- Это твой диагноз, доктор? - спрашивает Даллас. Я сжимаю зубы и поворачиваюсь к ней.
- Даже если ты и права. - добавляет она, - мы не оставляем людей в одиночестве на наших базах - в депрессии они или нет. Они могут выдать нас, непредумышленно или даже намеренно. Самоубийцы так непредсказуемы.
- Она не самоубийца, - говорю я.
- Конечно, - отвечает Даллас. - В любом случае, Кас остается. А нам нужно двигать в клуб, так что вы, двое, будьте любезны, пошевелите задницами...
Я смотрю на Джеймса, но он потерялся в своих мыслях, оценивая ситуацию, анализируя варианты. Через секунду взгляд его светло-голубых глаз останавливается на мне.
- Что думаешь делать? - спрашивает он.
- Ты мне нужен, Джеймс, - перебивает Даллас, она трезвее, чем я думала. - Лейси тут будет утром, и вы трое можете поиграть в психологов. Но теперь ты нужен мятежникам. У нас тут не хватает грубой силы.
Она смотрит на Каса.
- Без обид.
- Без обид, - Кас клает руки в карманы, но он, кажется, не очень расстроен, что не пойдет в клуб самоубийц. На самом деле, я думаю, ему не терпится снять темную одежду и смыть макияж.
От молчания Джеймса Даллас теряет терпение, и ее скорлупа начинает ломаться.
- Пожалуйста, пойдем сегодня с нами, - говорит она, - мне нужно прикрытие, защита для мятежников от обработчиков. Я не справлюсь в одиночку. А Касу слишком часто ломают нос. В тебе, в вас обоих, - добавляет она, - есть что-то, что вдохновляет людей. Мы тут просто загибаемся. Нам нужны новые члены, а я не знаю, когда будет следующее собрание клуба.
Ее просьба, должно быть, ударила в нужное место, потому что Джеймс, не советуясь со мной, сразу кивает. Джеймс, по правде говоря, не боец. Но у него доброе сердце, и даже то, что он почти все время притворяется идиотом, не может это скрыть. Я люблю это в нем. И, чувсвуя беспокойство и страх, я позволяю ему повести меня в клуб самоубийц.* * *На здании нет никаких надписей. На сером каменном фасаде угрожающе блестят железные решетки на окнах, на стене вьется засохшая бугенвиллия (декоративное растение, которое может вырастать до огромных размеров - прим. перев.). Разломанная табличка над дверью намекает на то, что раньше здесь был тату-салон. Даллас указывает Джеймсу на заднюю дверь, и мы паркуемся рядом с другими машинами у входа. Так странно, что группа подростков, без всякого присмотра со стороны обработчиков, свободно идет по улице. Вкус у свободы потрясающий, как будто я вырвалась из-под надзора и упиваюсь жизнью.
У дверей клуба самоубийц стоит вышибала, парень пугающего вида, с браслетом, украшенным гвоздями, которому, похоже, нравятся чрезмерно узкие майки. Он осматривает каждого из нас, светит фонариком в глаза. Говорят, что когда болезнь - депрессия - овладевает человеком, глаза действительно меняются. И что если знаешь, что искать, можешь увидеть там смерть. Прошло совсем немного времени после нашей встречи с Лайамом в Велнес центре. Он был болен, выкрикивал мне ужасные слова. Я видела его, когда болезнь полностью овладела им, и с глазами у него было что-то не так.
Полагаю, именно это и ищет вышибала: проверяет, не станем ли мы заражать своими самоубийственными мыслями остальных. Когда Джеймса, который идет впереди, пропускают, я с облегчением вздыхаю. А когда меня пропускают следом за ним, я перестаю трястись.