Будни культа

Дождь пролился не вдруг.

Мы ждали его. Весь город носил в сумках зонтики и взволнованно оглядывался на небо. Ждал и наш совсем маленький теперь Культ. Аль заделал щели в лодке; Нина искала непромокаемую ткань для новых балахонов; что же я...

Я снова оказалась бесполезна. Предательство Даниила ударило по мне сильнее, чем должно было.

Я даже не гуляла по набережной, не всматривалась в горизонт, желая шторма. Сидела в своей комнате, пропуская занятия, и смотрела в окно. Или в потолок. Или в пол – мне было всё равно.

К. должен был умертвить такую нерадивую жрицу на месте.

Тучи надвигались с северо-востока, со стороны залива. И однажды, захватив город, они обрушили потоки воды вниз.

Когда мама зашла ко мне, уже неделю лили дожди. Я полулежала в кресле, кутаясь в плед. Она села прямо на стол, и мы молчали вместе.

Наконец она решилась:

– Я понимаю, что тебе тяжело. Тоже сейчас ненавижу эти штормы и всё такое. Как вспомню ту ночь, не могу спать.

Она решила, что дело в этом. Я и не думала...

– Знаешь, я думала, что не смогу это пережить. Одна с ребёнком, без родственников, даже без близких друзей. И эта чёртова пенсия никак не помогала. Но пережила же, значит, и ты можешь.

Я не знала, что ответить. Всегда думала, что та катастрофа на дамбе уже стёрлась из памяти, что К. помог мне пережить это и идти дальше.

И тут мама неожиданно вскинула голову.

– Мы можем уехать! Я давно об этом думала. Куда-нибудь, где нет моря, и чёртовых дождей тоже нет. Продать квартиру, и... Что нас держит? – её лицо светилось так, что потускнели тучи за окном.

Мне такое даже в голову не приходило. Бросить всё, сбежать туда, где нет чёрных вод залива, где К. будет так далеко.

Мама явно ждала ответа.

И тут зазвонил телефон.

Альберт кричал через шум дождя. Он звал меня, говорил, что К. явился ему во сне и сказал, что именно сегодня идеальная ночь для ритуала. Нужно хватать балахоны и свечи, спускать на воду лодку. Мама смотрела на меня, уже не такая яркая.

– Мне нужно идти, – сказала я, опустив телефон.

Она выглянула в окно и – не стала меня отговаривать. Только сказала:

– Подумай об этом, когда вернёшься. Хорошо?

Я кивнула. Хотя, уже знала ответ.

Я бы никогда не смогла уехать далеко от К.

***

Снова Нина, ждущая меня у подъезда. Балахон в её руках, улыбка и никаких очков, закрывающих лицо.

Аль тоже улыбнулся, встретив нас. Он уже надел балахон. Лодка ждала за сараем.

Мы с Альбертом гребли, а Нина вычерпывала воду. Дождь бил по плечам, балахоны мгновенно промокли и стали тяжёлыми. Но никто не жаловался. Последователь К. должен быть сильным и терпеливым.

Когда мы пристали к островку, на мне промокло даже бельё. Волосы можно было отжимать.

Нина спрыгнула из лодки на землю. Она тяжело дышала, запрокинув голову, лицо блестело от капель. Казалось, что она плачет, что мы все плачем.

Альберт сжал моё плечо.

– Вперёд. Нет времени ждать.

И мы начали ритуал.

В дождь невозможно зажечь благовония. Вместо их запаха нас вёл шум дождя. Река будто вскипала от рушащихся в неё капель. Альберт кричал что-то, но в какой-то момент, путаясь в мокрой ткани балахона, я поняла, что не слышу его. Только воду.

Сам К. говорил с нами через её шум.

Я остановилась, запрокинув голову. Небо, чёрное, как вода. Первозданная тьма, которая ждёт нас всех. К. был там, он тянул к нам руки, касался через струи дождя. Мышцы сводило от холода. Его сила была слишком огромной. В какой-то момент я поняла, что стою на коленях и не могу подняться. Через шум пробивался неясный звук – это кричала Нина.

И Альберт, обнимал меня за плечи и спрашивал, одним взглядом: видела ли я? Коснулся ли меня К.?

Мне даже не надо было кивать. Мы понимали друг друга без слов.

И голос Нины донёсся сзади:

– Ребят... – она звучала очень устало. – А как мы назад поплывём?

Мы с Альбертом синхронно посмотрели назад.

Неделя дождей переполнила реку: мы и не заметили, как прибывала вода. Ещё немного, и ритуал пришлось проводить по щиколотку в реке. Волны прокатывались мимо, а лодка – Альберт её не привязал.

Наверное, её подхватило течение.

– Твою ж мать, – прошипел Аль. – Смотрите, вот она!

И я тоже увидела. Пока не слишком далеко, может, метров десять. Но что такое десять метров в бурной холодной реке?

Я бы никогда не решилась залезть в воду. А Альберт – вот почему он был лидером.

Потому что, скинув балахон, он бросился в реку.

Нина вскрикнула, прижавшись ко мне. Через два слоя мокрой ткани я чувствовала её теплое тело. Альберт ненадолго погрузился в воду – я успела подумать, что он отправился к К. самым коротким путём – а потом вынырнул около лодки.

Я не верила. Это было невозможно. Наверное, все боги придали Альберту сил, потому что он смог забраться в лодку. Его бледная фигура в чёрных трусах мелькнула над бортом; после он, работая веслом, начал пробиваться к нам.

Это было непросто. Мы ждали, вода прибывала – пришлось отступать, чтобы не обморозить ноги. Нина всё ещё жалась ко мне, но вдвоём всегда было легче.

Когда до Альберта осталась пара метров, мы бросились к нему. Река обжигала. Второе весло потерялось, наверное, лежало где-то на дне. Лидеру пришлось вести нас назад в одиночку.

Я упала на дно лодки и умоляла К. дать нам сил.

Но мне стоило просить об удаче.

Течение уносило нас всё дальше. Альберт грёб, не жалея себя, но мы так и не вернулись к сараю.

Наконец лидер упал на дно. Никто не вычерпывал воду и, наверное, не было разницы – в лодке или снаружи.

Стена дождя окружила нас. Чёрные волны поднимались всё выше.

Я посмотрела на Альберта – прилипшие ко лбу мокрые волосы. Тонкие белые шрамы на плечах и рёбрах. Выступившие на руках вены.

Он поймал мой взгляд и прокричал через дождь:

– Больше ничего сделать нельзя! Теперь нас поведут боги!

Последнее слово отразилось эхом. Волна ударила в борт лодки. И снова, и снова... Я сжалась, пытаясь найти в себе хоть немного тепла.

Интересно – пришло в голову – что видел мой отец перед смертью?

Успел ли он посмотреть на чёрные волны, захлёстывающие дамбу, пробивающие себе дорогу?

Почувствовал ли он, как вода тянет его вниз, швыряет из стороны в сторону, как швыряла она нашу маленькую лодку?

Оглушал ли его шум дождя? Знал ли он, что происходит?

Потому что мы ничего не знали.

Река несла нас в темноту.

***

Иногда мне казалось, что я ослепла. Или перестала чувствовать своё тело – оно растворялось в холоде, сознание сливалось с ветром. Но потом я цепляла взглядом вспышку света в облаках, или очередная волна накрывала лодку, и реальность возвращалась.

Но эта реальность была пугающей.

Нина снова прижалась ко мне, беззвучно шепча что-то. Альберт сидел на носу. Его будто не заботили волны и холод, он, выпрямившись, смотрел в глубину.

К. ждал нас там.

С трудом оторвав от себя руки Нины, я потянулась к Алю. Ещё одна волна захлестнула лодку, ударила по спине. Меня швырнуло в лужу на дощатом дне. Ледяная вода в горле, резкий недостаток воздуха.

– Тише, – сильная, но холодная рука Аля помогла мне подняться. – Ещё рано.

Я хотела спросить, для чего именно рано – для смерти, воссоединения с К., но не успела. Холодная вода снова ударила нас, заставила закрыть глаза. Пусть так, я всё же услышала вскрик и звук падения в воду.

И когда я обернулась – Нины в лодке не было.

– Нет! – чуть не упав снова, я бросилась к корме.

Она умела плавать. Она должна уметь плавать!

Но тёмный силуэт Нины исчезал в глубине, а лодку относило всё дальше.

– Аль! – он такой сильный, он мог спасти её. – Помоги! Нам надо...

– Нет.

Я чуть не поперхнулась воздухом.

– Он сам забрал её! – и он закрыл глаза.

Конечно, лидер был прав. Если К. решил забрать Нину – так тому и быть. Он окутает её холодной водой, притянет к себе и успокоит навеки. Может, это будет последняя жертва перед концом, необходимая жертва.

Но... нет.

Прости меня, К. Я твой самый слабый и самый глупый последователь.

Потому что я кинулась в воду, пытаясь её спасти.

Вскрик Альберта смазался позади. Вода ударила в грудь, сковала меня ледяным панцирем. Пару мгновений я думала, что это конец. К. заберёт нас обоих, хотя, может, он не захочет меня, такую тупую, недостойную его сектантку.

А потом я начала двигаться.

Плащ тянул на дно – почему я не скинула его в лодке? Глупая, глупая! Открыть глаза в воде получилось всего на секунду, но я успела увидеть Нину. Чёрное пятно ткани медленно опускалось вниз.

Пришлось подняться на поверхность – чтобы набрать воздуха. И снова вниз, в холод. Как учил меня отец: сильные, но плавные гребки руками, быстрые движения ног. Помогло ли ему умение плавать? Неважно. Оно должно было помочь нам с Ниной.

Снова открыть глаза – я совсем близко. Можно вытянуть руку, и вот ткань балахона. Потом самое сложное: всплывать наверх с грузом, не позволять воде забрать нас обоих. Холод сводил мышцы, река сопротивлялось, но я тянула Нину к воздуху. Мышцы ног горели, рука начала ныть, когда я наконец вынырнула.

Всё-таки успела вдохнуть немного. Лёгкие свело приступом кашля, но я не отпустила Нину. Пришлось придерживать ей голову, не давать погрузиться назад. Дышала ли она? Вдруг всё это было зря, и вода снова отбирала у меня близких...

– Эй!

Я обернулась на крик. Через ночь и волны с трудом просматривался силуэт лодки.

– Сюда! – Альберт махал рукой.

Я попыталась двинуться, но поняла, что не могу.

Волны были слишком сильными. Балахон и Нина тянули меня вниз. Усталость, холод, течение – я больше не могла бороться.

Я пыталась, правда, пыталась. Пусть даже всё это было зря.

Голова Нины на моём плече. Чёрное небо и вспышки молний. Я закрыла глаза, чувствуя, как волны тянут меня куда-то и начала молиться К. Мы же были в его стихии. Я точно знала, К. мог сотворить любое чудо в воде.

Нина сжала пальцы на моём предплечье.

Что-то ударило меня в спину.

– Хватайся! – Альберт протягивал мне весло.

Он смог подвести лодку прямо к нам, в такой бурной воде. Я же говорила – любое чудо!

С трудом, мы влезли назад. Нина начала кашлять, хватая ртом воздух. Жива! Я хотела танцевать в полузатопленной лодке. Она жива, мы все живы!

– Смотрите!

Альберт показал в сторону. Река прерывалась чем-то огромным и каменным, увенчанным парапетом. Что это, какой-то древний город, в который привёл нас К.? Или что-то иное, загадочное...

– Это набережная... – Нина всё ещё кашляла, глаза широко распахнуты. – Нас донесло до города!

– Ох... – выдохнула я. И, присмотревшись, узнала ступеньки.

Надо же.

Никогда не думала, что из воды набережная выглядит совсем по-другому.

Забираться по скользким ступенькам в мокром балахоне было сложно. Несколько раз я падала, ударяясь коленями, и рассекла руку о камень. Красный цвет крови оживил эту серо-чёрную ночь.

На набережной не было ни души, только ветер трепал ветви деревьев. На асфальте вскипали лужи. Люди предпочли прятаться по домам. Подсознательно они боялись того, что могло прийти этой ночью.

Альберт, поднимавшийся первым, остановился на верхней ступеньке и посмотрел на воду. Волны ещё вспенивались белым, и в небе отдавались раскаты грома, но – горизонт начал светлеть.

Всё закончилось, поняла я. Приход К. придётся отложить до следующего раза.

Лидер тоже понял это, потому что он нахмурился и сказал:

– Так не пойдёт... Идите сюда, – и он протянул нам руки.

Я схватилась за белую ладонь. Нина тоже, она всё ещё была слаба и держалась за мой балахон.

Альберт взял её за руку, и подруга разжала пальцы.

А потом он толкнул её вниз.

Такое не забывается. Альберт обхватывает меня за талию и прижимает к себе, а второй рукой отталкивает Нину. Она пытается устоять, но скользкие ступеньки, слабость и тяжёлый балахон не оставляют ей и шанса.

Я даже не услышала вскрика или всплеска. Только увидела её бледное лицо и протянутые к нам руки.

А потом вода забрала её.

Снова ударил гром. Я закричала, забилась в руках лидера, а тот горячо шептал:

– Нам нужна была жертва, иначе он бы не пришёл. Не надо. Не пытайся спасти её. Она достанется ему, и он наконец вернётся, и не будет больше ничего, только Ктулху и мы.

Его рука на моей талии, мои ногти царапающие его шею. Его глаза, в которых потухла последняя искра разума, потухла уже давно, но никто из нас не заметил.

– Это не могла быть ты, я бы никогда тебя не отпустил. Мы встретим его вместе. Смотри...

И хватка разжалась.

Я хотела кинуться вниз, за Ниной. Хотела убежать по набережной, в темноту ночи. Но что-то в глазах Альберта заставило меня посмотреть на воду.

Это было невозможно, но небо потемнело ещё сильнее. Дождь, шум волн – всё смазалось. В одном ухе у меня зазвенело, пальцы начали нервно дрожать.

Вдали на горизонте огромный силуэт медленно поднимался из воды.

Не выдержав этой невероятно сильной ауры, я рухнула на колени. Жертвы моего отца и моей матери. Даниила. Нины. И сотни тех, кого мы не знали.

Все вместе, они стали достаточной силой, чтобы пробудить его.

Наш бог снова ступал по этой земле.